Бортовой журнал (джен)

Как и ожидалось, капитан «Альдебарана» Заркис не понравился Маю ровно так же, как и его подчинённые. Расовую принадлежность определить на глазок не удалось, скорее гуманоид, чем рептилоид, но здоровый и с заскорузлой кожей, покрытой рытвинами. Точно переболел космической оспой и, судя по всему, без лечения в клинике, раз остались столь очевидные последствия болезни. С Жагге он обменялся ударами по плечу, а вот Харпетеру просто кивнул. Вероятно, недавний саботаж всё ещё давал о себе знать.

— Эти двое везли Хтонь и пролюбили, — пояснил Харпетер.

— Они знают, где он сейчас? — Заркис внимательно присматривался к прибывшим на его борт пленным.

— Уверяют, что он порывается вернуться на «Альдебаран».

— Вот как? — Заркис самодовольно крякнул. — И зачем ему возвращаться сюда?

Кажется, капитан «Альдебарана» и не ждал никакого ответа, так что Май промолчал, но Жагге за это так сильно пихнул его бластером в спину, что он едва не кувыркнулся.

— Если всё же это так, то можем грохнуть его на подходе, — настоял Харпетер. — Давайте скажу парням подготовить пушки.

— Нет, — Заркис так гаркнул, что его оппонент поднял руки для защиты, но потом продолжил уже спокойно, — у нас главный пока что я. То, что я простил твоё самоуправство и объединился с тобой ради общей цели, не значит, что ты стал капитаном вместо меня. Это понятно?

— Да, — проворчал Харпетер.

— Жагге?

— Я с вами, — взял мировую драгонец.

— Славно. Идёмте в капитанскую.

Заркис отвернулся, заложил руки за спину и пошёл первым, указывая направление. Харпетер двинулся следом за ним, беспокойно осматриваясь по сторонам, а когда Май попытался тоже осмотреться, на него вновь насел Жагге, в очередной раз больно ткнув бластером между лопаток.

— Да отъебись ты, — огрызнулся Май.

Заркис покосился на него через плечо, и Май сбился с шага: на лице капитана «Альдебарана» играла довольная усмешка, словно бы он остался доволен услышанным. Хрон тоже от этого смутился и перестроился поближе к начальнику.

— Кэп, — едва слышно шепнул он. — Вы помните, сколько у него осталось пиратов?

Жагге ничего не расслышал, но увидел перешëптывание и врезал Хрону прикладом по макушке.

— Шагай, ящерица тупая, и не вякай!

Заркис открыл дверь капитанской кабины и начал пропускать всех внутрь. Проходя, Май оглянулся на пройденный ими путь, но капитан любезно подтолкнул его, предлагая не задерживаться. И только когда лязгнул засов на двери, Май понял, почему Хрон задал этот вопрос. На «Альдебаране» должно было остаться не менее восьмидесяти членов экипажа, прорва народу.

Капитан Заркис подошёл к Маю и вперился в него злым взглядом.

— Не хотел бы я вас видеть на борту!

Май зажмурился, неприятен был такой близкий и неожиданный контакт. Ещё и изо рта капитана несло, ему бы почаще чистить зубы, а то всё сгнило… Май шарахнулся назад, запнулся о стул и упал навзничь, на него тут же удивлённо уставились. Все, кроме Заркиса, который в одно движение переместился к Жагге, ухватил его за горло и принялся поднимать под потолок. За ту секунду, которую Харпетер потратил на кувырок к обронëнному бластеру, пальцы на руке Заркиса принялись удлиняться и загибаться в неположенные им стороны: два ловко залезли в ноздри извивающегося Жагге, а три оставшихся принялись обдирать кожу, начиная с шеи.

— Бежим! — заорал Май и рванул к дверям.

Харпетер попытался открыть стрельбу, но Заркис перехватил бластер свободной рукой и отклонил ствол вверх. Заряд ушёл в потолок и перебил проводку, капитанская каюта тут же погрузилась во тьму. Май на ощупь справился с замком под аккомпанемент хрипов, хлюпания и звука рвущейся ткани. Ещё страшнее от того, что понимаешь, что рвётся вовсе не материал, а живая плоть.

Май вывалился в ярко освещённый коридор первым и прикрыл глаза от света. Сверху на него приземлился Харпетер, выцеливая что-то во мраке покинутой каюты.

— Хрон, — проорал Май. — Хрон!

Потом раздалось шуршание, и Харпетер выстрелил во тьму. Май точно признал шелест комбинезона Хрона, а потому успел рвануть бластер в сторону. Пират из-за этого промахнулся и с яростью ударил Мая локтем наотмашь, моментально сломав ему нос.

— Идиот! Это уже может быть он, — выкрикнул Харпетер, беря Хрона на прицел.

Лацертиец стоял на двух задних в проходе и мелко трясся, размазывая по себе зелёную кровь драгонца. Весь перепачканный, даже не понять, всё ещё он или уже Хтонь. А потом на его плечо опустилась рука и рывком забросила обратно в капитанскую каюту, было слышно, как Хрон успел вскрикнуть, а потом раздался звук падения и жалобное хныкание.

Из каюты к ним шагнул Заркис, и Харпетер выстрелил два раза чётко ему в грудь, оставив огромные дыры. Бывший капитан «Альдебарана» согнулся, и из сделанных в нём пробоин выпали куски какого-то органа. В коридоре начало вонять жареным и гнилым, из-за чего просто захотелось проблеваться. Заркис именно это и сделал, наклонился ещё ниже и зашёлся в рвотных позывах. Из его рта вываливалось что-то похожее на длинные спаггети, политые томатной пастой.

— Стреляй, чего ждёшь! — несмотря на сломанный нос, Май попробовал растрясти Харпетера, единственного, у кого было оружие.

Тот снова навёл бластер на бывшего капитана, но Хтонь выкинула очередной трюк. С щелчком отсоединился локтевой сустав, кожа на сгибе порвалась, и внезапно удлинившаяся конечность совсем перестала напоминать руку. Хлыстом взметнулась она по коридору, уцепилась за бластер и рванула его на себя. Харпетер, так и не отпустивший оружие, полетел следом. В процессе он несколько раз успел выстрелить, но один из зарядов ушёл в пустоту, а второй только чиркнул Хтонь по уху.

— В голову было бы надёжнее всего, — произнесённая фраза прозвучала на два разных голоса сразу, — но не обещаю, что я ничего не поменял в своём строении.

Хтонь обвила правую руку Харпетера и мгновенно её переломала, словно её засунули в дробилку. Крик пирата едва успел вырваться, как Заркис наклонился к нему, словно для поцелуя, и длинные жгутики, которые Май принял за спаггети, проскочили в открытый рот и принялись пробуриваться вглубь тела. Было видно, как они перемещаются под кожей и как надулась от их обилия шея, грозя вот-вот лопнуть.

Май не смог выдержать этого зрелища и бросился обратно в капитанскую каюту, проигнорировав бластер, лежащий на полу. Пальцы скользили, но он всё же смог закрыть замок. И снова звук рвущейся ткани из оставленного коридора, звук, который он не забудет никогда, и где-то справа к этому кошмару начало примешиваться хныкание Хрона. Май опустил голову пониже и закрыл свои уши. Хоть бы это всё привиделось ему после очередной пьянки. Пожалуйста, пусть это будет просто алкогольный бред. Он даже смог в этом себя убедить, потому что начал проваливаться в какое-то коматозное состояние, а звуки в коридоре стали затихать.

* * *

Они сидели с Хроном в кромешной темноте и не пытались больше найти друг друга. Первые такие попытки закончились для Мая тем, что, ползая на карачках, он заполз в останки Жагге, а потом метался по ним, пытаясь выбраться на панике, и весь перепачкался. На его испуганные вопли к нему на помощь попробовал добраться Хрон, но попал в ту же ситуацию. Похоже, Хтонь не просто выпотрошила драгонца, но и украсила его внутренностями всю каюту.

Что ещё хуже, Хтонь караулила их под дверью и даже периодически стучалась. Хрон на это сразу начинал всхлипывать, а Май материться, и тварь оставляла их на какое-то время в покое. На пятую попытку она сменила тактику и обратилась к ним знакомым голосом Кибо:

— Мы можем поговорить?

— Охуеть, — опять начал материться Май. — Просто охуенная идея поболтать после шоу с потрошением.

На этот раз Хрон не поддержал его своими завываниями и, кажется, даже стал прислушиваться.

— Неприятное зрелище, — согласился Кибо из-за стенки, — я действительно сожалею, что вы оказались на борту «Альдебарана».

— Ты способно на жалость? — истерично хихикнул Май.

— Я подобрал слово, наиболее близкое к своим желаниям.

— Даже слушать не хочу, — Май почувствовал, что от спокойного тона, которым это было произнесено, его сердце стало биться даже быстрее. — Врал, врёшь и продолжишь.

— Сейчас-то зачем? — удивилась Хтонь. — Вначале врать приходилось, потом я постарался быть прямым с тобой, но от некоторой информации действительно старался тебя отгородить. Между прочим, для твоего же блага, посмотри, к какому печальному итогу привели тебя лишние знания. Сейчас, когда мы один на один на запертом корабле, где вы никуда от меня не денетесь, я вообще не вижу смысла вам врать.

— Ты и нас сожрёшь? — из дальнего угла подал голос Хрон.

— Не ради пропитания.

Май расслышал, как снова всхлипнул Хрон, лично ему больше хотелось опростаться, нежели заплакать, но он всё же спросил:

— Что ты вообще такое?

— Дроуг охарактеризовал бы меня как паразита.

— Дроуг подох, ты его съел, тварь такая!

— Технически, кэп, съел — это как раз про пропитание, — деловито поправила его Хтонь. — Когда из продукта добываешь питательные вещества. А я Дроуга скорее адаптировал под свои нужды, взял тело для передвижения и более приятной подачи перед другими видами, а также прирастил себе его встроенный чип. Кишечник, к сожалению, был совсем непригоден, но я не успел его заменить.

Май расслышал, как в углу завозился Хрон, его комбинезон шуршал, и что-то корябало стену. Наверное, и Хтонь это услышала, потому что достаточно печально поинтересовалась:

— Капитан, вы помните мою клетку?

— К своему большому сожалению.

— Очень тяжело гнуть обсидиан. Объяснимо, почему только он эффективен против меня, а также отчего он так дорого стоит. Как вы думаете, дверь капитанской каюты на «Альдебаране» может быть сделана из обсидиана?

У Мая сложилось стойкое ощущение, что чудовище ворвётся сюда с последним словом, но входная дверь даже не дрогнула.

— Они навесили другой замок тогда, — вспомнил Май. — Ты ведь мог его сломать?

— Мог.

— Так почему не сломал? Почему сразу тогда на нас не напал?

— Я хотел попробовать общаться, — сообщила в ответ Хтонь. — Пробовал на «Альдебаране», но получалось плохо. Мозговое вещество, забранное у хозяев, давало достаточно информации для общения, но мои собственные голосовые связки не позволяли воспроизводить сложный спектр звуков. Да и, зная мою суть, к контакту никто не стремился, старались усыпить сразу, как я вступал в диалог. Ну ничего, и от этого польза, я прекрасно научился перерабатывать крионетик, даже в больших дозах.

Май приготовился в очередной раз истерично рассмеяться, но тут в каюте зажёгся свет, и стало видно Хрона, который скручивал между собой провода, торчащие из стены. Настенная резервная лампа горела тускло и периодически моргала, но это было даже к лучшему. Рассматривать потроха драгонца, разбросанные по полу, совсем не хотелось.

— Вы не о том его спрашиваете, кэп, — лацертиец опять опустился на пол и скукожился. — Спросите про имя.

— Я слышу тебя, Хрон. Что ты хочешь знать про имя?

— Почему ты взял имя, если ты простой паразит.

— Почему простой? — Хтонь хихикнула. Дико было это слышать, но смешок был задорным. — Я сложный паразит и любопытствующий. На моей планете разумных существ нет, а тут в меня рекой лилась информация, и мне хотелось её применить. Я хотел попробовать примерить на себя не только ваш внешний вид.

— Это не ответ, — возразил Хрон. — Ты мог взять любое.

— Я же уже говорил, что хотел своё, — теперь слышалось, что Хтонь была раздражена. — Своё собственное. А все имена, которые я слышал на «Альдебаране», уже были чьими-то.

— Значит, ты не только разумный, но и личность, — продолжил Хрон. — Со своими желаниями и потребностями. А ещё это значит, что мы можем договориться.

Май начал смеяться, немного истерично из-за нервов, но вполне искренне. Какая нелепейшая глупость. Хтонь за дверью очень надолго замолчала, потом поскреблась и проинформировала:

— Хорошо, можно и договориться. Мне правда импонирует то, что вы задумываетесь о моих потребностях. Основное желание крайне простое: я хочу жить. Есть и более личное, если хотите: я не хочу возвращаться на свою планету и не хочу, чтобы оттуда кого-то забирали. Возможно, это просто полученные от Дроуга знания, но я осознаю, что мой вид, существующий в узкой экосистеме, ограничен нужными естественными ограничителями. Никакой разумной жизни на моей планете нет, так что паразиты вроде меня естественно регулировались численностью других видов, за счёт которых существовали. Небольшое потомство, спаривание и вовсе однократное, после которого самец служит пищей для самки и будущего потомства. Незавидная участь, однако необходимая для баланса и гармонии. Я осознаю, что любой вид, заброшенный в другую экосистему, способен нанести колоссальный вред и последствия этого непредсказуемы. Я живой тому пример. Стоило начать поглощать разумные формы жизни, как и меня, пожалуй, по всем нормам можно теперь назвать разумным паразитом. И этим новообретённым разумом я понимаю, что мне нельзя вернуться домой, а также нельзя, чтобы о моём существовании кто-то знал. Я просто хочу обезопаситься, пираты с «Альдебарана» уже никому и ничего не расскажут, самка на Ореоне тоже мертва, она так и не смогла приспособиться к крионетику, поэтому не оказала мне никакого сопротивления. Я не сожалею о том, что сделал с ней, это было необходимым, а её органы гораздо лучше приживаются и будут служить мне дольше, чем чужие. Также я позаботился о персонале на Ореоне, который мог хоть что-то знать. Остались только осведомлённые люди в «Новолите», я планировал пробраться туда через белый билет, как единственный выживший на борту, смело направивший «Альдебаран» с чудовищем на звезду. Но можно выполнить оставшуюся часть моего плана и через экипаж «Икара».

— У нас в экипаже-то всего двое по документам, — возразил Май и тут же поперхнулся, поняв, что предложила им Хтонь.

— Друзей не едят, — содрогнулся Хрон.

— Да, это верное замечание, — согласилась Хтонь. — Только выбора у вас нет, когда я войду в каюту, я убью обоих либо заберу только Хрона и оставлю Мая при условии, что он будет молчать.

— Разве в таких случаях не тянут жребий? — ужаснулся предложенному Май.

— Нет. Сам подумай, Май, оставлю Хрона, и мы сразу с ним попадём впросак. Он растяпа, хитрости в нём ни капли, он засветился на всех тёмных делишках, в которые только впутывался. Он хронический неудачник, ты и сам это говорил много раз. Когда я войду, можешь отдать его мне и выжить, а можете умереть оба. Но выбор, по сути, только за тобой, Май!

Мозгу не хватило времени осознать то, что прозвучало. Дверь содрогнулась, и сквозь сомкнутые створки стремительно просочились тонкие нити, они закрепились на металлической поверхности и принялись пульсировать и набухать. Через мгновение щель стала настолько большой, что в неё пролезли пальцы. Замок не выдержал и одного раза, разлетевшись сразу, как только Хтонь рванула створки в противоположные стороны.

Май смотрел на ворвавшееся чудовище и не мог понять, для чего оно сменило свой костюм из Заркиса обратно на облик Кибо. Разве это справедливо, говорить такие ужасные вещи, а потом притворяться тем, кто тебе нравился? Кого ты был бы не против видеть долгое время в замкнутом и ограниченном пространстве среди бесконечной вселенской бездны.

— Что ты решил? — Кибо наклонился к нему вплотную, было видно, как в его рту копошится масса из жгутиков. Хорошо хоть воняли они не так сильно, как обычно. — Дашь мне забрать Хрона?

— Он же заботился о тебе!

— Для тебя ничего не изменится, — один из жгутиков вылез и провёл по его лицу, как будто собака языком облизала. — Хрон так и останется рядом с тобой, можешь даже не смотреть и выйти в коридор. Для тебя ничего не изменится. Уходи, Май, я умею быть благодарным и заберу только его.

Май почувствовал, что испытывает к себе гораздо больше отвращения, чем к склонившейся над ним Хтони. Один навечно, никому не нужный, тупо проживающий отведённые ему дни и при этом так боящийся умереть. Но ведь любое живое существо боится, даже Хтонь. Май медленно встал на ноги, Кибо ему улыбался и затягивал жгутики обратно внутрь себя.

— Кое-что всё же изменится, — сказал Май. — Когда я в очередной раз напьюсь, как последняя скотина, навряд ли я очнусь на кровати в своей каюте. Может, я ни хрена и не помню в такие моменты, но уж могу сопоставить факты, что до появления Хрона я просыпался облёванным где угодно, но только не в собственной кровати.

Кибо открыл рот, чтобы что-то ему ответить, а может, и предложить, но Май от души прописал ему в физиономию кулаком и следом за этим с размаху пнул между ног. Хтонь, согнувшись, начала пятиться, и Май просто прыгнул на неё сверху, толкая как можно дальше от выхода.

— Беги на «Икар»! — успел проорать Хрону Май.

В каюте привычно зашуршало, но рассмотреть убегающего товарища не удалось. Липкие тёплые жгуты уже обвивали тело, сдавливая шею и выкручивая руки. Словно из стали, даже самое отчаянное сопротивление не замедляло их. Угасающим взглядом Май хотел рассмотреть, насколько далеко удалось убежать Хрону и получится ли у него в итоге спастись, но Хтонь не оставила ему ни шанса, спеленав так плотно, что даже вздохнуть уже было невозможно. Ещё удалось, пусть и слабо, рассмотреть очертания Кибо. Хоть что-то знакомое на прощание: бледное лицо с большими тёмными глазами, комбинезон с оранжевыми вставками и небольшой чёрный крестик, приколотый в районе сердца.