Папина дочка (гет)

Была уже глубокая ночь, но когда Эмма, Сириус и Гермиона вошли в дом, в окнах горел свет. Их на пороге встретил взвинченный Ремус, его лицо было бледным от беспокойства.

— Все живы?! — не здороваясь, выпалил он. — Как Джон?

— Все в полном порядке, — хрипло сказал Сириус голосом, вселяющим спокойствие. — Тебе уже, как я понимаю, сообщили из штаба, что там было.

— Естественно, — резко кивнул Ремус, проводя рукой по волосам. — За эти сорок минут я отправил вам уже семь сообщений, патронуса и сову.

Эмма с Сириусом синхронно усмехнулись, глядя в пол.

— Эм, зайди потом на кухню, надо поговорить будет, — серьезно сказал Ремус, но потом передумал. — Хотя нет... Подождём дружка твоего.

Девочка озадаченно наклонила голову, внимательно изучая его выражение лица.

— Что-то не так? — прищурилась она. — Что-то случилось?

— Да нормально всё, — поспешно заверил ее Ремус. — Просто уточнить кое-что нужно. Не сейчас.

На пороге своей комнаты Эмма остановилась вместе с Гермионой, все еще размышляя о странном поведении Ремуса.

— Как думаешь, в чем там дело? — задумчиво спросила Эмма, опираясь на дверной косяк.

— Понятия не имею... — зевая, протянула Гермиона, уже почти валясь с ног от усталости. — Но, судя по обществу, в котором ты живёшь, они могли просто позвать тебя поиграть в нарды.

— Так я не умею, — скривилась Эмма.

— Эм, это был пример, — закатила глаза Гермиона. — Просто вряд ли Сириус с Ремусом могут сказать тебе что-то важное или то, о чем стоит волноваться.

— Не обобщай, — покачала головой Эмма. — Рем может. В общем, ладно, ты устала, наверное. Спокойной ночи.

— Спокойной...

Они разошлись по спальням. Эмма осталась жить с Драко, а Гермиона наотрез отказалась делить комнату с мальчиком (хотя Сириус предлагал просто поставить третью кровать). Драко очень расстроило ее решение, но спорить он не стал.

Эмме снились странные, обрывистые сны, в которых Сириус с совершенно серьезным видом уверял ее, что она вампир.

На утро она, едва проснувшись, первым делом швырнула в Драко своим кроссовком, который валялся рядом с кроватью.

— Поттер... — слабо прохрипел Драко, не открывая глаз. — Чего тебе?

— Вставай давай, Малфой, — бодро улыбаясь, протянула Эмма. — Взрослые хотят обсудить с нами что-то важное. Хоть бы они сейчас рассказали нам, что такое секс. Обожаю видеть, как им неловко об этом говорить. Вставай!

— Ты дура? — с несчастным видом спросил Драко, натягивая одеяло на голову. — Я ехал на этом убожестве до пяти утра... Мне плохо. Отстань, дай умереть спокойно.

— Я такой радости тебе не доставлю. Сейчас сама тебя подниму.

Было уже два часа дня, когда эти двое наконец вышли из своей комнаты. Оба были лохматыми и взвинченными; правда, Эмма — от нетерпения, а Драко — от злости.

— Еще одно такое утро, и я съезжаю в какой-нибудь сарай, — просипел он с досадой, потирая виски.

Гермиона с Джоном уже играли в шахматы в гостиной. Они поприветствовали вновь прибывших, те только сонно махнули им в ответ и побрели дальше.

Сириус с Ремусом что-то оживлённо, но тихо обсуждали на кухне, замолкая при их появлении.

— Доброго утра, бездельники, — усмехнулся Ремус, окидывая их заспанные лица насмешливым взглядом.

— Ага, привет, трудоголики, — махнула рукой Эмма, плюхаясь на стул. — Что вы там говорить нам собирались?

— Говорите уже, а то Поттер мне весь мозг этим вынесла, а я спать хочу... — бросил Драко, сонно скрещивая руки на груди и прислоняясь к косяку.

— Ну слушайте... — начал Сириус, обмениваясь многозначительным взглядом с Ремусом.

Эмма с Драко тут же сели за стол, взяли по кружке с уже остывшим кофе и со всем существующим вниманием приготовились слушать, делая одинаково серьезные лица.

— Сейчас вы особо ничего не поймёте, — осторожно начал Ремус, подбирая слова. — Но в школе в этом году будет происходить кое-что... В общем, сейчас для вас это еще секрет. Секретом это и останется.

— Да. Но суть в том, что вы должны быть аккуратны, — многозначительно кивнул Сириус, небрежно собирая волосы в пучок. — Слышите меня? АККУРАТНЫ. Это не значит, что надо следить за Волдемортом, и не нужно даже доставать из-под земли монстров, и даже совсем ни к чему в прошлое мотаться. Доходит, Эм? А ты как, Драко, вкурил?

— Естественно, — закатила глаза Эмма. — Мы никогда не повторяемся, так что можете быть спокойны.

— Это не вселяет оптимизма, — обречённо вздохнул Ремус, проводя рукой по лицу.

— Ну тогда попробуем поближе к делу, — кивнул Сириус, опираясь локтями о стол. — Смотрите. В этом году в школе будет некое мероприятие. Поклянитесь жизнью, что вы не будете лезть в него. Просто вас умоляю.

— Это звучит как-то слишком заманчиво, — зевнула Эмма, но в ее глазах загорелся знакомый огонек азарта. — Видимо, мероприятие опасное, раз даже с клятвой...

— Хватит, Эм, — строго сказал Ремус, и в его голосе прозвучала редкая твердость. — Поверьте, ребята, вам оно не нужно. Вы же знаете, что Сириус в восторге от ваших выходок, но тут даже он говорит, что лезть не надо. Уже не шутки. Мне нужно, чтобы вы пообещали.

— Сейчас сделаем проще, — закатил глаза Сириус и повернулся к дверям. — Гермиона, подойди-ка...

Гермиона вошла на кухню, с интересом оглядывая собравшихся.

— Да, профессор Блэк, — сказала она, садясь за стол с видом образцовой ученицы.

Эмма с Драко подавились смехом, переглянулись и рассмеялись уже в полный голос, а Сириус скривился, глядя на нее.

— Гермиона, ты чё? — протянул он растерянно. — Какой профессор Блэк?

— Простите... — она немного покраснела. — Привычка.

— Так, отстаньте от нее, — закатил глаза Ремус. — Гермиона, проследи за этими придурками, пожалуйста... Пусть они не суются ни во что опасное в этом году.

— Мистер Люпин, как вы себе это представляете? — спросила Гермиона растерянно, разводя руками. — Такое ощущение, что прошлые три года я не пыталась им мешать!

— Тогда бей их, — уверенно сказал Сириус. — Давай, мы разрешаем.

— Сириус, — закатил глаза Ремус, но уголки его губ дрогнули.

— А что? — Сириус скривился, делая невинное лицо. — Они не управляемые, я же знаю.

— Во мне твои гены, — зевнул Драко, разваливаясь на стуле.

— А во мне папины, — пожала плечами Эмма.

— Так я об этом и говорю, — усмехнулся Сириус. — Ну... так что?

— Ладно, мы клянемся... Не знаю чем, — Эмма пожала плечами. — Обычно в таких случаях говорят: «Клянусь матерью»... Но у меня-то матери и так уже нет.

— У меня есть, — с готовностью сказал Драко.

— Ваш уровень черного юмора пугает даже меня, — поморщился Сириус.

— Мое мнение осталось тем же, — мрачно сказал Ремус. — Все надежда на одну Гермиону...

— Да будем мы нормальными, не парься, Рем, — бросила Эмма, махнув рукой. — О-бе-ща-ю. Так и быть.

— А я без нее хрень всякую творить не буду, — пожал плечами Драко.

— Ура, Рем перестанет быть параноиком, — с саркастичной радостью протянул Сириус.

— Валим отсюда, — бросила Эмма другу, толкая Драко в спину. — Ничего интересного уже не будет.

Драко, Эмма и Гермиона вышли с кухни, а Ремус с Сириусом многозначительно переглянулись, слушая, как их шаги затихают в коридоре.

— Ну... надеюсь, хотя бы надежда на спокойствие у нас появилась, — неуверенно сказал Ремус, нервно кусая губы.

— Я не понимаю кипиша, — покачал головой Сириус. — Все нормально... Ты как обычно жутко нагнетаешь.

— Ты знаешь, что не без оснований, — закатил глаза Ремус.

— Гермиона так похожа на тебя, что мне даже страшно, — подавился смехом Сириус.

— А меня больше пугает то, что перед нами сейчас сидели маленькие копии тебя с Джеймсом... — многозначительно кивнул Ремус. — Ты же знаешь, что это куда опаснее.

— Ну... Зато они никогда не скучают, — широко улыбнулся Сириус, поднимая кружку в тосте.

* * *

И вот учебный год наступил. Как водится, ученики прибыли в замок на каретах, уже по сложившейся традиции, под проливным дождём, который барабанил по крышам и заливал окрестности в сплошную серую пелену.

Всё было как обычно, а Драко с Эммой в нетерпении ждали, когда же начнет рушиться пол или с потолка польется лава. Они ждали чего-нибудь опасного, во что Сириус так настоятельно велел не соваться. Ждали, чтобы хотя бы взглянуть со стороны, что же это за секрет такой.

Когда Дамблдор начал толкать речь, ребята разочарованно переглянулись с разных сторон зала.

И тут началось что-то странное. Не лава, конечно, с неба, но на всегда спокойном зачарованном потолке вдруг собрались тяжелые, почти черные тучи, раздался оглушительный раскат грома и засверкали настоящие молнии, осветившие все лица снизу вверх.

Большинство учеников испугались, вздрогнули, но Эмма с Драко только этого и ждали. Они восторженно подняли глаза и чуть ли не захлопали в ладоши, радуясь, что ужин наконец-то не прошёл как обычно.

Какой-то человек, только что вошедший в зал, резким движением успокоил разбушевавшийся потолок, просто подняв палочку.

— Хочу представить вам нового преподавателя по Защите от тёмных искусств, профессора Грюма! — радостно пожимая руку странному типу, провозгласил Дамблдор. — Удачи, профессор!

Эмма тут же принялась анализировать этого Грюма. Он был худой, почти высохший, лицо всё изуродованное шрамами, нос цел только наполовину. Он тяжело опирался на костыль. Но самое интересное было в его глазах. У Грюма был один настоящий глаз — черный, блестящий, как у жука, а второй — ярко-голубой, неестественно яркий, явно искусственный. И этот голубой глаз вечно вращался в глазнице, живя своей собственной, бешеной жизнью.

Эмме сразу понравился этот профессор; по крайней мере, внешне он был похож на настоящего воина, который повидал на своем веку такое, о чем другим и не снилось.

— А теперь — приятные новости! — сказал Дамблдор негромко, но в зале мгновенно воцарилась такая тишина, что был слышен лишь трепещущий огонь в каминах. — Хогвартс был выбран для проведения традиционного мероприятия под названием «Турнир Трёх Волшебников»! Вскоре к нам приедут гости из других школ. Правила — потом. Но знайте одно: вечная слава ждёт победителя. Цена бывает разной, победитель же тоже один.

— Вот оно что! — с досадой воскликнула Эмма, пиная ногой каменную колонну. — Обалдеть, мы с тобой попали, Малфой! Как можно было поддаться на это «поклянитесь»?

Они с Драко и Гермионой медленно шли в сторону гостиной Гриффиндора, толкаясь в потоке возбужденных учеников.

— А по мне, очень хорошо, что вы поклялись в этом. Это очень опасно. Люди погибали на этих состязаниях, — проговорила Гермиона задумчиво, глядя себе под ноги.

— Там можно погибнуть?! Что у нас за школа такая? — выдохнул Драко, останавливаясь. — Дамблдор просто чокнутый. Как хорошо, что меня точно там не будет.

— Но это же квест! — воскликнула Эмма, и ее глаза загорелись азартом. — Это круто. Может, Сириус разрешит забрать клятву назад? Хотя о чем я говорю. Если он начал волноваться об этом за месяц до учёбы, у меня нет шансов, — сказала она уже почти без эмоций, смирившись.

Она была так решительно настроена на то, что этот турнир крут, по единственной причине — она точно знала, что участвовать в нем не сможет. Если бы она могла решать сама, то тысячу раз подумала, нужно ли ей это.

Около гостиной они встретили Фреда с Джорджем, которые буквально светились от счастья больше всех на свете.

— Что сияем? — спросила Эмма удивлённо, оглядывая их довольные лица.

— Мы победим в этом конкурсе! Кто-нибудь из нас двоих точно победит, — с самым довольным видом сказал Джордж.

— На что он вам сдался? — фыркнула Гермиона, скрестив руки на груди.

— Победителю дают целую гору галеонов. Они нам не помешают.

— А разве вы уже не поднялись на ставках? — удивилась Эмма.

— Золото было фальшивым... — мрачно бросил Фред, и его улыбка на мгновение померкла. — Бэгмен развел нас. Но он об этом пожалеет. А мы на турнире времени терять не будем.

— Предприниматели просто, — усмехнулся Драко.

— А что, Малфой? Каждый выживает как может в этом жестоком мире...

Все вместе стояли и с пониманием кивали головами.

Через две недели прибыли ученики из двух других школ магии. Для Эммы стало величайшим открытием то, что в волшебном мире не одна школа.

На ужине была презентация обеих. В Шармбатоне были в основном девушки. Они были все такие лёгкие, женственные и нежные, что Эмме даже стало противно. Дурмстранг же представляли в основном парни крепкого телосложения. От этих скривило уже Драко, но только до определённого момента. Тут он углядел среди людей в красных мантиях с мехом самого Виктора Крама. Неприязнь как рукой сняло.

— Каждый ученик, достигший совершеннолетия, имеет право бросить свое имя в кубок! Он должен быть готов к опасностям и серьёзным испытаниям характера и знаний... — брюзжал Крауч (тот самый усатый мужчина, который думал, что дети запустили Чёрную метку).

— Ну вот! — воскликнула Эмма. — Несовершеннолетним нельзя. А Сириус еще боялся...

— Да, боялся, и, думаю, не зря, — раздался сзади знакомый спокойный голос, заставивший ее вздрогнуть.

— Черт возьми! Блэк, разве можно так пугать? — подскочила на месте Эмма, оборачиваясь к нему.

— И я рад тебя видеть, — кивнул Сириус, с легкой ухмылкой садясь рядом с ней за стол. — Привет, Гермиона. Я теперь буду часто тут ошиваться, чтобы за вами следить. Ну и еще потому что я в жюри.

— Какая прелесть. Иди Малфоя обрадуй. Хотя... — Эмма посмотрела на слизеринский стол. — Нет, ты знаешь, ему будет не до тебя. Он охмурил Виктора Крама.

Началась напряжённая неделя ожидания. Весь школьный воздух гудел от одного вопроса: кто же станет чемпионом от Хогвартса.

— Может, Анжелина? Она старше нас на полгода. Только день рождения был... Везёт же, — разочарованно проговорил Фред, стоя по колено в холодной воде у озера.

Они пришли туда вместе с Джорджем, Эммой и Колином.

— А может быть и Ли, — пожал плечами Джордж, запуская плоский камешек по воде. — У него день рождения через пару дней, успеет.

— Возможно, кто-то не с Гриффиндора, — предположил Колин, кидая свой камешек на приличное расстояние.

— Да ладно тебе! — скривилась Эмма. — Гриффиндорцы же смелые ребята. Слизеринцы — трусы, когтевранцы слишком умные, чтобы идти на смерть, а пуффендуйцам тупо будет жалко мочить кого-то на испытаниях.

— Это же стереотипы, Эм, — мягко произнёс Колин, качая головой.

— А, это была шутка, — передразнила его Эмма, швыряя свой камень далеко в озеро. — Конечно, может быть кто угодно. Только вот я не знаю никого взрослого с параллельных факультетов.

— Ну, может быть, Диггори. С Пуффендуя, — вспомнил Джордж.

— Что за индюк? — тут же встрепенулась девочка.

— Ну, среди старших он считается мегакрутым красавчиком, — брезгливо протянул Фред. — И просто он будто бы крут. На мой взгляд, просто смазливый идиот.

— А, смазливого идиота я помню на Пуффендуе, — с отвращением произнесла Эмма. — Только похож он не на крутого парня, а на вампира какого-то задрипанного.

— Нет уж, не дадим этому тупице стать чемпионом! — вдруг горячо произнёс Фред, и в его глазах зажегся знакомый огонек авантюризма. — Пошли, Джордж, есть пара идей.

— Эй! Я с вами, — вскрикнула Эмма, тут же оживляясь. — Колин, бери камеру, сейчас будет что-то легендарное.

С зельем старения ничего у Фреда с Джорджем не вышло. Ну и ничего удивительного; ведь Дамблдора обмануть не так-то просто. И вот наступил торжественный вечер, когда все должны были узнать результаты. В зале, за столами, царило напряжённое, почти звенящее молчание, прерываемое лишь треском факелов. Эмма сидела за столом Гриффиндора, а вместе с ней, не считая друзей с факультета, были Сириус и Драко.

— Я думала, ты должен сейчас находиться рядом с остальными мракоборцами, а не есть тут наш шоколадный торт, — сказала Эмма Сириусу, толкая его под ребро.

— Да а зачем мне там сидеть? — поморщился Сириус. — Они все скучные и старые... И без меня всё ясно. Три чемпиона. Один из них точно Крам, еще одна девочка из Франции. А вот с Хогвартсом интрига, конечно... Сейчас посмотрим.

— И так! Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам! — торжественно крикнул Дамблдор.

Все радостно засвистели и захлопали. Рон Уизли блаженно наблюдал за тем, как Крам идёт между столами, словно загипнотизированный.

— Я так и знал, — с видом победителя заявил Сириус Эмме, Гермионе и Драко, разводя руками.

Чемпионом Шармбатона была Флер Делакур. Она была удивительно нежна и красива. Проходя между столами, она каждого заставляла поворачиваться ей вслед, оставляя за собой шлейф легкого аромата и восхищенных вздохов.

Ну а лидером Хогвартса стал Седрик Диггори. Все ученики были просто счастливы и орали как умалишенные, особенно стол Пуффендуя. И только близнецы с Эммой и Драко сидели нахмурясь, с досадой ковыряя еду на тарелках.

— Я надеялась на Анжелину, — обиженно протянула Эмма, когда зал немного утих.

— А мне плевать, кто чемпион! Я просто счастлив, что это не ты, — с довольной улыбкой сказал Сириус.

— Смотрите, — вдруг тихо, но очень напряжённо сказала Гермиона.

И все уставились на преподавательский стол. Кубок Огня, который уже должен был погаснуть, вдруг снова вспыхнул алым пламенем. Дамблдор, не скрывая удивления и волнения, подошел, взял в руки новый, четвертый кусок пергамента и прочитал его про себя. Вот в эту секунду Эмма резко научилась читать по губам, и все внутренности у нее сжались в комочек от леденящего страха.

— Эмма Поттер! — проорал директор на весь зал, и в его голосе звучало недоумение.

Фразы «что?» и «не может быть» вдруг стали самыми популярными в этом здании, пронесясь шепотом по всем четырем столам.

Девочка растерянно поднялась с места, чувствуя на себе сотни удивленных и недобрых взглядов, и неуверенно пошла к директору. Он молча отдал ей бумажку и жестом направил в сторону комнаты для чемпионов, его лицо было серьезным и озадаченным.

Дверь отворилась, и на вошедшую тут же уставились три пары удивленных глаз. В тишине слышалось лишь потрескивание поленьев в камине.

— Нас кто-то звал? — нарушил молчание Седрик. — Ты что-то передать пришла?

— Если бы... — без особого энтузиазма произнесла Эмма.

Дверь распахнулась снова, и в комнату ворвались профессора, а с ними — Сириус, Дамблдор и директора других школ. Альбус Дамблдор молниеносно, не по годам, преодолел пространство, схватил ее за локоть и уставился пронизывающим взглядом. Под этим взглядом она не умела врать — да и не хотела.

— Эмма! Ты бросала имя в кубок? Отвечай!

— Нет! — выкрикнула она.

— Ты просила кого-нибудь из старших? — не отступал Дамблдор.

— Нет!

— Ты абсолютно уверена?

— Да! Я не сумасшедшая! — взвизгнула Эмма, и ее голос сорвался.

Дамблдор отступил, присоединившись к шепчущимся профессорам, а у девочки подкосились ноги. Она опустилась на холодный каменный пол, прикрыв лицо руками.

— Очевидно, что девчонка врет! — возмущенно воскликнула директриса Шармбатона.

— Это заговор! — заорал директор Дурмстранга.

Сириус, не обращая на них внимания, опустился на колени рядом с крестницей. Он впервые видел ее такой потерянной и маленькой.

— Эм, ну какого же черта?.. — прошептал он, тихо, чтобы слышала только она, и взял ее холодную руку в свою. — Ладно. Мы что-то придумаем, — попытался он ободрить ее, хотя в голове уже лихорадочно прокручивал варианты, и все они казались тупиковыми. Он прекрасно понимал: тот, кто бросил ее имя, явно не желал ей добра. Это была смертельно опасная ловушка.

— Ты со всем справишься, — сказал он вместо всех своих тревожных мыслей. — Мы поможем тебе, ты не одна...

— Да, верно, — судорожно кивнула Эмма, пытаясь взять себя в руки. — Что это со мной? Только недавно я добровольно полезла в канализацию к василиску с Волдемортом. Надо радоваться, тут полегче будет.

Сириус улыбнулся неуверенно.

Когда учителя наконец отпустили ее, она почти бессознательно побрела в гостиную Гриффиндора. Общая комната встретила ее гробовой тишиной, которая тут же сменилась гулом. Взгляды разделились: кто-то смотрел с опаской и осуждением, но большинство — с восторгом и восхищением. Фред и Джордж бросились к ней со всех ног, расталкивая толпу.

— Как ты сделала это? — воскликнул Фред, его глаза сияли от восторга.

— Ты наш кумир! — уверенно подхватил Джордж.

— Ты точно победишь!

Эмма растерянно смотрела на них, не в силах разделить их энтузиазм.

— Я не бросала имя в кубок, — мрачно вздохнула она. — Понимаю, с учётом моей репутации, в это сложно поверить. Но я правда этого не делала.

— Кто же тогда? — изумленно спросил Фред, и было видно, что он ни на секунду не усомнился в ее словах.

— Сириус сказал, что мой враг... — пожала плечами Эмма, словно это могло что-то объяснить.

Они втроем повернулись к камину и задумчиво уставились на ярко пылающие угли.

— Может, Крэбб с Гойлом? — поморщился Фред, перебирая в уме возможных недоброжелателей.

— Они же младше меня, — махнула рукой Эмма. — Нужен совершеннолетний волшебник, который меня ненавидит... Не, ну это Волдеморт. Я, кстати, видела сон, где он говорит какому-то мужику, что меня нужно найти.

— А мне снятся единороги в леденцовой долине... — растерянно проговорил Джордж.

Эмма горько усмехнулась.

— Интересно, что будут за испытания.

— Что-то экстремальное. Опасное... — почти одновременно ответили близнецы.

Для Эммы началась тяжёлая, изматывающая жизнь. Сириус, ее главная опора, уехал месяц назад по делам Ордена, пообещав вернуться только перед первым состязанием.

Ее шрам болел теперь практически постоянно, будто напоминая о невидимой связи, а ночами снились кровавые, мрачные кошмары. Ей стало часто сниться, будто она стоит на каком-то заброшенном кладбище, и от этого сна веяло леденящим душу ужасом. Все это не могло не напрягать.

Школа изменилась. Теперь, когда она шла по коридорам, все оборачивались ей вслед. Пуффендуйцы, когтевранцы, слизеринцы — в их взглядах читалась ненависть или неприкрытая неприязнь. Гриффиндор, как мог, защищал свою чемпионку. Но когда рядом не было ни близнецов, ни Колина, ни Гермионы, вслед ей немедленно летели шипящие шепотки: «обманщица», «ей нет еще семнадцати». Девочка не была готова к такому. Она привыкла видеть в глазах окружающих любовь и восхищение, а теперь на нее давила тяжелая стена всеобщего осуждения.

Даже Драко, который, казалось, не верил в то, что она сама бросила имя, не мог быть настоящей поддержкой. Какие бы ободряющие слова он ни говорил, Эмма прекрасно понимала — им движет зависть.

— Малфой, ты хочешь быть на моем месте, — уверенно заявила она однажды на зельеварении, не в силах больше терпеть его двусмысленные взгляды.

— Что за бред. Зачем мне это? — скривился он, старательно уткнувшись в учебник.

— Услышал от Дамблдора про вечную славу... — мрачно бросила Эмма. — Хочешь выиграть и получить всеобщее признание. Не знаю почему, но ты этого хочешь.

Драко молчал.

— Я так и знала, — с досадой бросила Эмма. — Прости, что какой-то урод бросил в кубок не твое имя, — жутко раздражённо кинула она, не поворачиваясь к нему, и резко отодвинулась к Гермионе.

— Что с тобой, Эм? — тихо и взволнованно спросила подруга.

— Ничего! — резко вскрикнула Эмма, вскакивая с места так, что стул грохнулся на пол. — Со мной все очень хорошо! Я всего лишь скоро откинусь по чьей-то милости!

Профессор Снейп и весь класс удивлённо повернулись к ней.

— Ничего не говорите, профессор, я и сама знаю, — горько кивнула Эмма, сгребая в охапку свой пергамент. — Вон из класса. Я пошла.

И девочка вынеслась из кабинета со скоростью света. Она бежала по мрачным подземным коридорам, и слепая, бессильная злость раздирала ее изнутри. Казалось, щеки сейчас сгорят от гнева, а сердце выпрыгнет из груди.

Тут Эмма врезалась в кого-то, это вывело ее из транса. Она подняла голову, все еще не вполне придя в себя.

— Профессор Грюм... Извините.

— Куда так спешишь, Поттер? — усмехнулся профессор своим кривым ртом.

Этот тип нравился Эмме. Он был отчаянным, почти отбитым, и показывал на уроках непростительные, опасные заклятия. Невилл после одного из таких занятий чуть не чокнулся.

— Сбежала от Снейпа, — усмехнулась она в ответ, пытаясь отряхнуться.

— А, ты тоже его не переносишь... — понимающе кивнул Грюм. — Понимаю. Хорошо, что я встретил тебя. Хагрид тебя искал.

— Правда? — Эмма удивленно посмотрела на него, вся ее злость мгновенно улетучилась, сменившись любопытством.

— Да. Он сказал тебе прийти к нему сегодня вечером и захватить мантию отца.

— Ладно... Я приду. Главное — свалить отсюда подальше.

— Не кисни, Поттер, — ободряюще махнул рукой Грюм. — Не поддавайся никаким трудностям. Всегда найдутся люди, которым ты нужна несмотря ни на что.

— Да... Это верно, — тихо согласилась Эмма.

Она ушла в свою гостиную. Там было пусто и непривычно тихо. Она опустилась в кресло у своего камина и снова уставилась на огонь. В кармане зазвонил телефон. Она сначала хотела проигнорировать, но потом, раздраженно вздохнув, швырнула аппарат на стол и ткнула на громкую связь.

— Привет, Сириус... — вздохнула она, наклоняясь к экрану.

— Привет, — раздался спокойный, знакомый голос. — Чего кислая?

— Да черт знает, что творится. Хочу домой.

— Не хочу нагнетать, но деваться тебе некуда, — иронично протянул Сириус. — Жду тебя сегодня в полночь в Хогсмиде. Нужно кое-что обсудить. Ну и пива попьем заодно.

— Хоть что-то хорошее... — в голосе Эммы послышалась слабая надежда.

— Всё, до встречи.

— Пока, — протянула девочка и выключила телефон.

Часов в десять Эмма надела на себя мантию-невидимку и направилась к Хагриду. Воздух вокруг его хижины был густым и сладким. Когда она вошла внутрь, великан причесывался перед зеркалом огромным гребнем, старательно укладывая непокорные пряди.

— Что ты делаешь? — в полном недоумении поинтересовалась Эмма, с трудом веря своим глазам.

— Тебе тоже иногда следует этим заниматься, — деловито усмехнулся Хагрид, не отрываясь от своего отражения.

— Хагрид, от твоего дома несет одеколоном на два километра, — поморщилась Эмма, зажимая нос рукой. — Что это за дурацкий цветок? И зачем столько лака на волосы? Что вообще происходит?

— Эм, каждый мужчина должен следить за собой! — уверенно, даже с некоторой гордостью заявил Хагрид, поправляя галстук.

— А почему ты понял это только сейчас? — скривилась Эмма, не в силах скрыть недоумение. — Хотя, слава Мерлину, конечно...

— Идем, — решительно сказал Хагрид, направляясь к двери и явно стараясь не смотреть на нее. — Надо показать тебе кое-что. Надевай мантию.

— Идём уже на свежий воздух, — простонала Эмма, с преувеличенным облегчением вырываясь из парфюмерного облака и изображая удушье.

Они двинулись вглубь леса. На поляне их уже поджидала мадам Максим. И тут до Эммы наконец дошло, зачем понадобились одеколон и этот уродский цветок — у Хагрида любовь.

Теперь они шли втроём. И чем дальше углублялись в чащу, тем громче становились странные, оглушительные звуки, от которых содрогалась земля.

Эмма не выдержала и побежала вперёд, обгоняя спутников. Воздух становился все жарче и гуще, словно они шли прямиком к жерлу вулкана. За деревьями пылал огонь, разносились оглушительные крики, рёв и лязг цепей.

И тут до нее наконец дошло. Это драконы... Они были огромными, древними и ужасно злыми.

Мадам Максим, не скрывая восторга, двинулась ближе, чтобы рассмотреть их. Эмма скинула с себя мантию.

— Хагрид! Это же драконы! — в ужасе вскрикнула она, хватая его за рукав.

— Конечно, — сияя от счастья, кивнул Хагрид. — Смотри, какие красавцы.

— Это первое задание?.. — прошептала Эмма, и от этих слов у нее похолодело внутри.

— Да! Ну и повезло же тебе!

— Хагрид... Но меня же убьют!!! — заорала Эмма и в панике натянула мантию обратно.

Великан что-то смущенно забормотал под нос. И тут произошло лучшее событие за последний месяц. К Хагриду навстречу бежал Чарли Уизли. Он был в походной рабочей форме: в тяжелых берцах по колено, в майке и потертых шортах. Лицо было всё в свежих ожогах, ссадинах и старых шрамах, но улыбка сияла чистой, заразительной радостью.

— Привет, Хагрид! — радостно выкрикнул он, крепко пожимая руку великану.

— О! Чарли, как я рад тебя видеть.

— Не удивительно, таких чудовищ привез, — сквозь зубы прошептала Эмма сама себе.

Мужчины о чем-то разговорились, а девочка в мантии замерла в тени, терпеливо выжидая, когда Чарли соберётся идти обратно. Она прекрасно понимала, что он не должен видеть ее, что узнавать чемпиону, что будет на задании, строжайше запрещено. Но ей было абсолютно плевать на правила.

Наконец, Чарли попрощался с Хагридом и направился обратно к лагерю. Эмма, не раздумывая, под мантией быстро подбежала к нему и, схватив за локоть, потащила в сторону от тропы, вглубь деревьев.

Она вывела его к небольшому обрыву, скрытому от посторонних глаз. Чарли, не сопротивляясь, сел на край, свесил ноги и провел рукой по лбу, откидывая рыжие пряди.

— Ну что, Эм, всё увидела? — спросил он с тихой усмешкой, глядя куда-то в сторону драконьего лагеря.

Девочка скинула с себя мантию, и ночной воздух остудил ее кожу. От самого факта, что она здесь, одна, с Чарли Уизли, с которым говорила впервые в жизни без посторонних, сердце у нее колотилось так, будто она только что пробежала кросс.

— Да... Впечатляет, — выдохнула она сдавленно, садясь рядом. — Ты же обещал привезти мне дракона, да?.. Мило, конечно, что ты держишь слово, но я, пожалуй, передумала.

Он только тихо засмеялся, глядя на ее испуганное лицо.

— Вообще, по идее, чемпионы не должны знать об этом... — наконец, сказал он, задумчиво кусая губу. — Но, судя по директрисе Шармбатона, которая тоже здесь крутится... Хорошо, что ты пришла. Если честно, я сам собирался как-нибудь тебя предупредить. Это волнительно, знаешь ли, понимать, что твой друг находится в такой опасной ситуации.

Эмма молча таращила глаза в ночное небо, мысленно благодаря судьбу за темноту. Щеки пылали, глаза были раскрыты слишком широко, и ее до сих пор удивляло, как Чарли не слышал этих оглушительных, диких ударов ее сердца.

— Да, мне тоже ЧУТЬ-ЧУТЬ волнительно, — выдавила она наконец пересохшими губами.

— Ты выглядишь грустной, — мягко сказал Чарли. — Тебя волнует что-то помимо турнира, верно?

— Вернее и не скажешь, — мрачно кивнула Эмма, сжимая колени. — Вся жизнь пошла под откос. Вся школа думает, что я обманщица, которая возомнила, что она круче всех. Иностранцы плюются при виде меня. Тот, кто кинул мое имя в кубок, явно хочет моей смерти. Через неделю мне придётся сражаться с драконом... А мой лучший друг, вместо того чтобы поддержать, попросту мне завидует! — она сбилась на крик и ожесточенно ударила кулаком по земле, чувствуя, как слезы подступают к горлу.

Чарли смотрел на нее внимательно, давая выговориться.

— Знаешь, я думаю, тебе стоит пересмотреть сложившуюся ситуацию, — сказал он наконец задумчиво.

— Чар, но сколько бы я на нее ни смотрела, все становится только хуже! — вскрикнула она. — Меня скоро можно будет увозить в психушку.

— Так дело не пойдёт... — протянул Чарли. — Давай я помогу тебе. Ты говоришь, вся школа на тебя оборачивается. Но не из-за того, что тебя считают лгуньей, а потому что им интересно, сможет ли девочка, которая младше остальных чемпионов, проявить себя, насколько она на самом деле сильна. Твой лучший друг — это Драко Малфой. Он, вполне возможно, просто напросто боится и переживает за тебя. Но так как он гордый, сама знаешь, он не может прямо сказать тебе об этом. А насчёт того, кто кинул твое имя... Конечно, он тебе не друг. Но мне кажется, что у тебя легко получится представить это как вызов. Если кто-то желает тебе зла, то просто сделай их. Тренируйся, сражайся, пусть тот, кто это сделал, удивится и поймёт, что тебя трудно сломить.

Эмма задумчиво кивала, впитывая каждое слово. Все, что он говорил, было настолько логичным, что у нее словно пелена упала с глаз.

— Может, ты и прав... — выдохнула она наконец, и в голосе послышалась первая за долгое время надежда. — Спасибо, Чарли.

— Ты говоришь это человеку, который привёз драконов, — улыбнулся он.

Они усмехнулись синхронно, и на мгновение напряжение отступило. Эмма боковым зрением незаметно разглядывала парня. Он не выглядел как взрослый мужчина. Да, он был высоким, мускулистым, но, в отличие от Джона, он был похож на подростка, несмотря на свою работу и мудрость.

— Может... будет какой-то совет? — спросила Эмма почти робко, без особой надежды. — Что мне делать с этим драконом?..

— Есть один совет, — кивнул Чарли, и его лицо снова стало серьезным. — Я надеюсь, что ты будешь выбирать дракона не последней. Эм... тебе подойдет любой кроме Венгерской Хвостороги. Это такой огромный чешуйчатый монстр с шипами на хвосте. И агрессивнее него нет ни одного. Запомни это, пожалуйста... Лучший вариант — это валлийский зелёный. Он самый спокойный и относительно небольшой.

Эмма кивала взволнованно, слушая его.

— Вот, зная мое везение... тот первый мне и достанется, — горько вздохнула она, предчувствуя худшее.

Чарли повернулся к ней, его губы чуть дрогнули, словно он хотел что-то добавить, сказать что-то очень важное, но в последний момент передумал и промолчал. Она улыбнулась ему прямо в глаза, и ее сердце снова застучало чаще. Ей захотелось податься вперёд, обнять его, поцеловать в губы, прижаться и на миг почувствовать себя в полной безопасности. Но вместо этого она резко отвернулась и быстро, почти торопливо спросила:

— Сколько там времени?

Чарли машинально взглянул на часы.

— Половина двенадцатого.

— Мне пора! — она вскочила на ноги, снова натягивая мантию. — Спасибо за драконов и за ценные жизненные советы. Пока!

— Пока... — как-то тихо, почти задумчиво проговорил Чарли ей вслед.

Эмма побежала со всех ног к Гремучей иве, так как это была самая короткая дорога в Хогсмид. Она не останавливалась и не переводила дух, пока не оказалась на главной дороге деревни. Кругом царила кромешная тьма, горел лишь одинокий фонарь, да и тот мигал, отбрасывая дрожащие тени. Она замерла, всматриваясь в сумрак. Темный высокий силуэт виднелся в отдалении, ближе к замку. Девочка медленно пошла к нему, наконец-то пытаясь перевести дух.

— Сириус... — слабо, почти беззвучно проговорила она, подходя сзади.

Тот вздрогнул и резко обернулся, но его напряженное лицо тут же озарила улыбка.

— Привет, Эм, — махнул он рукой.

Они крепко обнялись, а затем Эмма просто повисла у него на руках, все еще не в силах отдышаться, чувствуя, как наконец-то отпускает адреналин.

— Где тебя носило? — усмехнулся он, стараясь разглядеть ее запыхавшееся лицо в темноте. — Что за вид? Тебя как будто гнала стая волков.

— Я люблю Чарли Уизли! — вдруг крикнула она во весь голос, и в ее голосе прозвучала сдавленная, почти истеричная нота.

— А... Тогда всё ясно, — неуверенно, с легким замешательством проговорил Сириус. — Где ты была?

— С ним. Он привез драконов... из Румынии, для первого испытания... — приходя в себя и выравнивая дыхание, выговорила она медленно, осознавая весь ужас этих слов.

— Драконы... — с несчастным, потерянным выражением лица протянул Сириус. — Ну какое же приятное начало. Эм, я никогда в жизни так не боялся, как сейчас. Никогда... Давай я просто возьму тебя и увезу куда-нибудь на необитаемый остров. Перекантуемся годик, а потом вернемся как ни в чем не бывало?

— Пап, ты не понимаешь! — она осеклась, и глаза ее расширились от ужаса.

Воцарило странное, оглушительное молчание. Даже ночной ветер будто затих.

— Как... — Сириус словно задохнулся, и его голос сорвался на шепот. — Как ты меня назвала?

— Прости, — сдавленно, чуть слышно проговорила Эмма, отводя взгляд. — Я случайно. По правде говоря, мне часто хочется так тебя назвать...

— Офигеть... — прошептал он растерянно, и по его лицу пробежала целая буря эмоций. — Круто же. Я стал отцом!

Они рассмеялись одновременно, и смех прозвучал нервно, но счастливо. Сириус выглядел абсолютно ошеломленным и сияющим. Девочка смотрела на него и видела совсем молодого, красивого мужчину с ясными глазами. Ей нравилась его потертая кожаная куртка, его уставшее, но доброе лицо, его красивые волосы всегда собранные в небрежный хвост или пучок. Тот самый случай, когда фраза «родителей не выбирают» не работает. Она наконец-то почувствовала себя так, словно она вовсе не сирота, словно у нее есть самый лучший и самый безумный отец на свете.

— Ты знаешь, я решила, что мне нужно это состязание, — выдохнула Эмма. — Не потому что я выпендриваюсь, не чтобы доказать тому, кто кинул мое имя в кубок, что меня не так просто сломать. Нет. Мне самой это нужно. Для того чтобы знать, могу ли я преодолеть то, что подкидывает судьба. Обычно мы с Малфоем сами искали приключений, находили и были довольны. Было опасно, но виноваты во всем сами. А тут... Мы оба ни при чём. И если я смогу выжить, значит, я не слабачка. Мне нужно это узнать.

— Так, Эмма Поттер, — Сириус взял ее за подбородок и внимательно посмотрел ей в глаза. — Ну, во-первых, ты никакая не слабачка. Ты невероятно смелая, но в то же время больная на голову, конечно. А во-вторых, мне нравится твой настрой. Я верю в тебя. Ты все равно будешь лучше всех, как и всегда.

Эмма прижалась к крестному со всей силой, вдыхая запах сигарет и одеколона, и на миг почувствовала себя в полной безопасности.

— Чарли такой классный, — протянула девочка уже на ходу, когда они медленно побрели в сторону тускло освещенного круглосуточного бара. — Он красивый, умный, взрослый...

— Я даже не знаю, что на это отвечать, — с комично-несчастным видом проговорил Сириус, закатывая глаза к небу. — Почему ты не влюбляешься в сверстников? Ну или хотя бы в старшеклассников. Хотя нет. Стой. Хорошо, что не в старшеклассников.

— Ну ты сам знаешь, что люди не выбирают, в кого влюбляться, — закатила глаза Эмма. — Ты же не будешь злиться, когда я стану с кем-то встречаться?

— Ну смотря с кем, — с преувеличенной опаской протянул Сириус. — Я пока даже думать об этом не хочу! Ты же еще малышка!

— Неправда! — обиженно вскрикнула Эмма, толкнув его плечом.

— Ладно, только трахаться не начинай раньше шестнадцати, — мрачно, но с едва заметной усмешкой кивнул Сириус.

— Блин, Сириус! — она покраснела до корней волос и снова толкнула его, уже сильнее.

— Прости, — он пожал плечами, но глаза его смеялись. — Ну серьезно, я же волнуюсь.

— Вообще-то я думала, что ты ко всему этому просто относишься, — усмехнулась девочка.

— Я к этому просто отношусь, — кивнул Сириус, и его лицо стало серьезнее. — Но ты моя маленькая дочка. И мне не хочется, чтобы тебя кто-то ранил, обидел или предал. Хочется защитить тебя от всех этих подростковых проблем. Но я не стану тебя контролировать, конечно. Просто прошу, чтобы ты с подозрением и недоверием относилась ко всем этим озабоченным уродам, пока не встретишь кого-то, кого действительно полюбишь.

— Хорошо. Это я тебе могу пообещать, — рассмеялась Эмма. — Слава Мерлину, что мы разговариваем об этом с тобой, а не с Ремом. Я бы этого не пережила.

— Он бы этого тоже не пережил, поверь, — фыркнул Сириус, открывая перед ней дверь в бар.

— Он как будто мама, — улыбнулась девочка, садясь за стойку у самого окна. — А ты папа. Может, вы поженитесь?

— Спасибо, блин, — с преувеличенным отвращением поморщился Сириус, садясь рядом..

Они взяли пару бутылок пива и устроились у окна.

— Сириус, а если серьезно, когда ты уже будешь с кем-то встречаться? — Эмма прищурилась и внимательно, почти пристально на него посмотрела. — Ты ведь еще такой молодой и красивый. Почему бы нет?

Сириус сделал едва заметное усилие, чтобы не измениться в лице.

— Никогда, Эм, — сказал он наконец тихо, но очень уверенно. — Этого не будет. Ты — единственная женщина в моей жизни, и я не хочу ничего менять.

— Но... — начала она.

— Нет, — он мягко, но твердо перебил ее.

— Прости, что я опять заговорила про это... — вздохнула Эмма, покручивая бутылку в руках.

— Ничего, я привыкаю, — пожал плечами Сириус.

— Просто мне кажется, что я никогда не смогу полюбить так сильно... — Эмма прикусила губу, подбирая слова. — Ваша история любви словно волшебная сказка. Мне очень хотелось бы так же.

— Хуевая сказка. На ночь такую читать не стоит, — грустно, беззлобно усмехнулся Сириус. — Будет у тебя еще любовь, зачем торопиться?

— Да ну... Вы были такими красивыми! — воскликнула Эмма, разглядывая его черты, освещенные тусклым светом бара. — А у нас в школе одни уроды и клоуны. Я видела тебя в прошлом. Никого похожего в нашем времени не найти. Из-за того, что я насмотрелась на тебя, Рема и Вилли в молодости, у меня ужасно завышенные стандарты. Таких красивых людей больше нет, а это значит, что я никогда ни в кого из сверстников не влюблюсь, — обиженно, по-детски протянула она.

— Да почему внешность так важна? Это же вообще не главное, — искренне удивленно сказал крестный, поворачиваясь к ней.

— Тебе легко говорить, ты в зеркало себя видел? — поморщилась Эмма, тыкая пальцем в его грудь. — Ладно, я погрустила, теперь можно поговорить о задании. Давай думать, каким образом мне пережить дракона.

Сириус кивнул задумчиво, переводя взгляд на темное окно. Он был очень озадачен этим разговором с крестницей. Он и не подозревал, как это на самом деле сложно — понимать и помогать девочке-подростку. Он понятия не имел, как сочетать в себе строгость и доброту, как доносить до нее важные вещи. На деле все это оказалось куда труднее, чем он себе когда-либо представлял.

В гостиную Гриффиндора Эмма вернулась в три часа ночи. В первый раз за долгое время настроение у нее было прекрасное, почти парящее. Она летящей походкой неслась через комнату к своей спальне, и вдруг что-то заставило ее остановиться. Заметив движение у камина, она, не оборачиваясь, сделала три шага назад.

— Малфой? — она прищурилась, разглядывая знакомый силуэт, застывший в кресле у потухающего огня. — А как же режим? У тебя завтра синяки будут под глазами! Ночь уже давно, что это мы делаем в чужой гостиной?

— Я жду тебя уже три часа! Где ты была? — с истеричной, сонной нотой в голосе спросил Драко, повернувшись к ней с несчастным видом. — Я хочу спать, и мне еще идти образу через ползамка.

— А что ты тут забыл? — искренне удивленно спросила Эмма, подходя ближе.

— Я не хочу, чтобы ты участвовала в этом долбаном турнире, — резко, почти зло бросил Драко, вставая с места.

— С чего же это? — прищурилась Эмма, изучая его напряженное лицо. — Если я выиграю, мешок галеонов делим пополам, так лучше?

— Да Мерлину в зад эти деньги! — вскрикнул Драко. — Ты можешь там сдохнуть! Мы с тобой, конечно, в достаточно странных отношениях, но все же ты мой лучший друг. Если бы не ты, я бы стал моральным уродом, вечно гнобил Гермиону, хоть и влюблён в нее до смерти! Водился бы с такими, как Крэбб, Гойл и этот идиот Забини. Но теперь я встал на твою дорожку, сбежал из дома, дружу с магглами и владею жаргоном. Без тебя я останусь один в этом мире...

— Во дурак, — с нежной насмешкой проговорила Эмма, подходя к нему вплотную. — Не рановато ты меня похоронил, дружок? Если не кинешь меня, а наоборот поможешь, то все будет нормально. Я сейчас виделась с Сириусом, он помог мне придумать, как пройти первое задание.

— Как!? — пораженно протянул Драко, его глаза расширились. — Ты знаешь, что будет в первом раунде?

— Только что узнала, — вздохнула она, понизив голос. — Я виделась с Чарли.

— О нет... Первое задание — это драконы!? — в ужасе, почти беззвучно завопил Драко, хватая ее за рукав.

— Да. По слову «Чарли» это можно понять, — горько усмехнулась она. — Чтобы преодолеть дракошу, мне надо в совершенстве владеть манящими чарами. Поможешь?

— Спрашиваешь... — вздохнул он, проводя рукой по лицу. — Ладно. Как прошла свиданка?

— Не спрашивай. Мне сложно держать себя в руках. Я просто убежала. Если ты засмеешься, я убью тебя! — быстро добавила Эмма, но было поздно.

Драко расхохотался на всю гостиную, и его смех эхом разнесся по спящей комнате.

— Ты просто создана для любви со взрослыми парнями! — простонал он, наконец успокоившись и утирая слезы.

— Да Чарли не выглядит взрослым, — закатила глаза Эмма. Они с Джоном ровесники. Кто из них выглядит старше?

— Тот, что с бородой, — без раздумий ответил Драко.

— Ага, — кивнула Эмма, и на ее лице появилась задумчивая улыбка. — Это забавно, что они как будто противоположности. У Джона и работа, и характер, и поведение как у ребёнка. А Чарли мыслит как взрослый, но выглядит как подросток.

— Они созданы друг для друга... — мечтательно, с преувеличенным пафосом протянул Драко. — Ну посуди сама. Если Чарли мыслит как взрослый, как он может встречаться с ребёнком?

— Но ведь я не ребёнок! — тут же взбунтовалась Эмма, сверкнув глазами. — Я два раза успешно дралась с Волдемортом, летала в прошлое и стала одним из четырех чемпионов... Неужели непонятно, что куклы меня не интересуют? Как же я люблю его!

Драко прикрыл лицо рукой, чтобы скрыть улыбку, но плечи его предательски тряслись.

— А кукол ты в детстве из бревен себе делала? — наконец выдавил он, подавившись смехом.

— Да нет, — отмахнулась Эмма, и ее взгляд на мгновение стал отрешенным. — Не было у меня никогда желания играть. Было желание найти еду, сбежать от полиции... Потом сбежать из колонии. Но чтобы играть — никогда.

— Ну, собственно, стоит вам с Чарли познакомиться чуть-чуть поближе, и он поймёт, что ребёнком ты никогда и не была, — сказал Драко, и его голос наконец стал серьезнее. — А пока что будем стараться сделать так, чтобы ты дожила до первого свидания.