Долгий побег из Равен Брукс (джен)

Аарон сидел на кровати спиной к Квентину и играл с Фриком. Рядом, на стуле, стояла тарелка с недоеденным салатом.

Судя по всему, мальчик услышал нервное дыхание проснувшегося Квентина. Он вдруг перестал играть и, прижав к себе игрушечного пса, резко обернулся. Его взгляд был напуган, а съёжившаяся фигурка, казалось, могла пролезть в небольшой комод, стоящий рядом. Кажется, он и забыл о том, что за его спиной всё это время спал мужчина. Однако буквально через пару мгновений лицо Аарона просветлело. Он улыбнулся, и черты его лица разгладились.

— Доброе утро, Квентин! — жизнерадостно поприветствовал он журналиста. — Ну и долго же ты спишь!..

— М-м-м-м… Аарон? — тихо уточнил Квентин, спросонья не понимая, что происходит. Наконец его мозги собрались в кучку, и он более осмысленно посмотрел на мальчика. — Доброе утро, дружок! Как долго я… спал? — мягко поинтересовался мужчина, осторожно садясь и улыбаясь ребенку в ответ.

— Почти до полудня! — с удовольствием оповестил мужчину Аарон, спрятав Фрика за пазуху. — Отец даже хотел тебя ударить, чтобы привести в чувство, но потом передумал почему-то… А, точно, он вспомнил про молоко и отправился смочить горло. Повезло, что ты встал, а то он скоро придёт.

— Ох, тогда мне, наверное, лучше подняться, — поделился Квентин, торопливо слезая с кровати и потягиваясь, дабы размять спину. То, как он очутился на кровати и просыпался всегда на студии после внеплановых отключек и кто его туда переносил, мужчина старался не задумываться, хоть и знал на это ответ. — Как твои дела? — поинтересовался Квентин у Аарона. По внешнему виду мальчика сложно было судить о том, как прошел — ну, или почти прошёл — его день.

Аарон чуть склонил голову, прислушиваясь к ощущениям.

— Ну… Я встал. Поел. Отец заставил искупаться, потому что успел украсть мыло, пока мы спали, — добавил он слегка неуверенно, будто не знал, стоило ли говорить Квентину такую информацию. — Потом отец стал будить тебя, но слился и отправился пить. Судя по его шагам снизу, он идёт сюда, — добавил он, прислушавшись.

Квентин кивнул, с облегчением замечая, что во время рассказа Аарон не был напуган. Значит, всё действительно было нормально.

— Хорошо, что я уже проснулся, — подмигнув младшему Питерсону в знак приободрения, негромко проговорил журналист.

— Да, тебе просто невероятно повезло, — сухо заметил Питерсон-старший, появляясь на пороге со стаканом молока, от которого шёл пар.

Всучив его Аарону и послав мальчика на кресло, Теодор сел на кровать рядом с Квентином и очень-очень-ОЧЕНЬ странно посмотрел на него. Если бы Квентин не был бы журналистом, то, наверное бы, сильно засмущался. Но так как был он человеком-профессионалом своего дела, то просто смущённо улыбнулся.

— Всё… нормально? — на всякий случай уточнил он, внимательно вглядываясь в чужие глаза в поисках ответа.

— Я бы сам хотел это знать, — не сводя с него взгляда, подозрительно произнёс Теодор. Не прерывая зрительного контакта, он взял Квентина за воротник рубашки и слегка помял принтованную ткань. — У тебя проблемы с головой? — наконец произнёс он несколько напряжённо и, как всегда, бестактно.

Аарон вздохнул в молоко, но промолчал, решив не злить отца. Брови Квентина взметнулись вверх. Вопрос был странным и мог быть понят в двух разных трактовках. Журналиста довольно часто оскорбляли, поэтому он не мог не учитывать и простой вариант с негативной фразочкой.

— Простите?.. — наконец решил всё-таки уточнить Квентин, пока стараясь не обращать внимания на странные телодвижения соседа.

Питерсон-старший скривился. Господи, ну почему люди настолько тупые! Всё им разжёвывай, как маленьким детям. Да что там — маленькие дети и те умнее некоторых взрослых!

— Я спрашиваю, — цедя слова, прорычал он, — что у тебя с головой? Недостаток сахара? Панические атаки? Актёрство? Постоянно падаешь при виде предметов, это вообще нормально?

А. Квентин вздохнул, но не с облегчением. Уж лучше бы оскорбляли! Говорить о себе журналист не любил, отчего довольно долго подбирал слова. Такие, чтобы звучало адекватно и не раздражало и так дерганного Питерсона ещё сильнее.

— Ну… Не знаю. Это происходит само собой, — неуверенно пробормотал Квентин, глядя куда-то сквозь «соседа» и специально не фокусируя взгляд на определённом объекте. Ведь так у собеседника не было возможности лишний раз придираться к нему. — Давно такого не было, но вот недавно снова началось.

— Началось? Это было раньше? — Питерсон, упорно пытавшийся разузнать обстановку и при этом не спалиться в своём волнении, чуть расслабился.

На самом деле, он опасался, что это началось недавно, ибо тогда это значило бы, что в обмороках журналиста был виноват он — из-за того удара лопатой возле амбара. Питерсон, на деле, не был жестоким человеком и не хотел причинять вреда. Но тогда это был вопрос выживания! Если бы те кадры из фотоаппарата попали в руки полиции, то сейчас его бы искали за похищение и удержание в заложниках не одного, а сразу двух, а то и трёх детей. А то и вовсе бы повесили всех пропавших детей Равен Брукса, до сих пор не найденных и вряд ли уже когда-либо вернувшихся.

— Ах да, — неловко почесав затылок и нервно посмеявшись, выдохнул Квентин. — Помню, меня как-то огрели… стальной трубой и… прикладом ружья. И ломом… И скидывали с крыши… Как-то раз даже очнулся в больнице. Наверное, после этого всё началось.

Об болезненном опыте с лопатой Питерсона Квентин тактично не напомнил. Несмотря на то, что после этого удара он тоже чувствовал себя довольно плохо. Наверное, потому, что в какой-то мере понимал Теодора и мотивы, вынудившие сделать это.

Питерсон криво усмехнулся.

— Видимо, жизнь тебя ничему не учила, — заметил он. — Кажется, столько ударов должны были намекнуть тебе, что не стоило бы совать нос не в свои дела.

«Может, он просто контуженный?» — подумал он про себя и оценивающе глянул на журналиста. Ну не, вроде не похож. Да, с координацией проблемы, но выглядит нормально и даже не агрессирует. Хотя, может, боится получить ещё чем-то — в музее куча вещей, которые можно использовать подобным образом.

— Будешь молоко? — не зная сам, зачем, спросил он задумчиво.

Вопрос был крайне неожиданным, но профессиональный опыт журналиста помог не растеряться в такой ситуации.

— Да? — полуутвердительно-полувопросительно произнес он. — Вам захватить?

Шутка по типу «если будешь, то иди принеси» была хорошо знакома Квентину, поэтому он морально настроился сходить на кухню.

«Нужно будет подготовить всё к скорой слежке», — мысленно подметил мужчина. Его взгляд невольно зацепился за Аарона. Эх, всё-таки этому мальчику так шло быть улыбчивым и не печальным. Квентин хотел бы почаще видеть его таким.

Питерсон закатил глаза. Встав, он стряхнул с себя пыль, которая всё ещё каким-то чудом оставалось на используемой кровати, и вышел, оставив дверь слегка приоткрытой. Аарон допил молоко и облизнулся. После напитка у него остались «молочные усы».

— Отец привыкает к тебе, — просто сообщил он, сжимая стакан в руках. — И проверяет.

Квентин улыбнулся, глядя на мальчика и на новый забавный элемент в его внешнем виде. Слова ребенка лишь подтвердили его предположения касательно поведения старшего Питерсона.

— Как думаешь, у меня есть шансы? — понизив голос до шёпота, поинтересовался журналист.

Аарон подумал, потом честно пожал плечами.

— У отца не было знакомых… очень давно, — заметил он неуверенно. — Последнее время он проводил в подвале и общался с манекенами. Маме едва удавалось уговорить его иногда ходить с ней по магазинам. Чаще всего он просто отвозил её и сидел в машине, слушая свой любимый рок. У него не было друзей, по крайней мере, после Айка. Но он стал значительно мягче, чем пару дней назад. Ранее он вообще хотел пристрелить тебя, но он тогда вообще был не в себе, так что…

— Спасибо! Я рад, что ему лучше, — улыбнулся Квентин, принимая к сведению всю полученную информацию.

Взгляд мужчины наткнулся на Фрика, а именно — на его блеснувший глаз-пуговку, и внезапно в его голове возникла одна довольно интересная идейка, в осуществлении которой мог бы помочь один знакомый инженер. Конечно, если захочет. Если бы им удалось сделать подобную штуку, у них было бы больше шансов скрывать своим камеры и подбираться ближе к врагам. В преддверии «вечера слежки» это было как никогда актуально.

— Аарон, у меня появилась идея! — заговорщески прошептал мужчина, осматриваясь в комнате в поиске нужных вещей.

— Правда? — мальчик был удивлён, как быстро в голову Квентина влетали разнообразные идеи. Он был словно генератором всего креативного. Может быть, поэтому он был журналистом? Призвание, всё такое… — А что за идея? — полюбопытствовал Аарон, садясь поудобнее и чуть склонив голову.

— В доме мэра я находил много вещей чисто для декора. А что если незаметно установить в них камеру? Чтобы следить за происходящим через глаза игрушек! — поделился Квентин, находя нужный предмет и внимательно разглядывая его, присаживаясь на кровать. Этим предметом оказался обычный садовый гномик. Что он делал в музее — непонятно. Но сейчас журналисту не было дела до разбирательства над этим фактом. — Это как в шпионских играх, товарищ Аарон, — задорно дернув бровями и улыбнувшись Аарону, сравнил Квентин.

— Хм… — Аарон задумался. — А не будет это слишком палевно? Ну, типа, никто не всполошится, увидев в округе столько гномов? Они же не почкованием размножаются!

— Есть вариант, — буркнул Питерсон. Как он успел так тихо прийти, незамеченный двумя заговорщиками — непонятно. Сложно было сказать, как он отреагировал на идею Квентина — его лицо не выражало никакой понятной эмоции.

Всунув Квентину стакан с молоком, он встал возле книжного шкафа и сложил руки на груди. Квентин задумчиво посмотрел на молоко, при этом не забывая поблагодарить мистера Питерсона за заботу. Размышлял он недолго. Отдохнувший журналистский мозг генерировал находчивые идеи за считанные секунды.

— А мы скажем… Скажем, что это из-за… урагана, — отхлебнув молока, придумал Квентин. — Вариант? — мужчина заинтересованно посмотрел на старшего Питерсона.

— Какого урагана? Последний ураган здесь был четыре года назад, тогда… — Питерсон резко замолчал и посуровел, нахохлившись, как больной воробей.

Аарон тихо вздохнул.

— Может, кто-то решил подшутить? — робко предложил он.

— Конкурс, — медленно проговаривая слова, вдруг выдал Питерсон. Он поднял голову и, шикнув: «Ждать здесь!», вышел из комнаты быстрым шагом.

Квентин переглянулся с Аароном. Идея мальчика ему понравилась, но было интересно, что всё-таки придумает старший Питерсон. Заметив взволнованное состояние Аарона, журналист мягко окликнул его по имени и чуть отодвинулся от края кровати, предлагая ему сесть рядом.

Аарон поставил кружку на комод и залез на кровать, скинув тапочки возле неё. Вошедший в комнату Питерсон неприятно сощурился, но не стал — о, неужели! — комментировать смену дислокации сына и швырнул на эту самую кровать одну из новых газет, которую он намедни стащил в мусорке Вигор. На главной странице у неё было указано, что в Равен Брукс на выходных будет проходить ежегодный фестиваль садовых гномов.

— Хорошая идея, — подметил Квентин, уже начиная понимать, что именно задумал мужчина. — Чисто гипотетически… получится ли установить камеру незаметно в столь небольшой объект? — добавил он, ещё раз взглянув на гнома и будто бы оценивая его возможности взглядом.

— Если только это будет небольшая модель. Скажем, Е-26г65 вполне сойдёт. Или П-3425, но тут придётся немного повозиться, — задумчиво произнёс Питерсон.

Идея оснастить обычный садовый инвентарь секретной «начинкой» ему понравилась. Правда, он не понимал, на кой ляд журналисту нужно было раскидывать гномов по всей округе. Надеется подловить остальных жителей на запрещёнке? Ну, оно и понятно, помощь помощью — а статьи писать надо, а то начальство сделает ата-та! Конечно, Питерсону хватило бы и нескольких гномов, замаскированных на их территории, но если уж так хочется следить и за другими, то почему бы и нет?

— Вот такая, — Квентин идвлек из нагрудной сумки небольшое следящее устройство и передал его «соседу».

Питерсон неохотно протянул руку и принялся вертеть устройство в руках.

— РО-5656, — наконец вынес он вердикт. — Да, вполне сойдёт. Правда, придётся дополнительно маскировать. Скажем… под монокль.

— Ух ты! Звучит уже весьма надёжно! — искренне признался Квентин, представив в голове примерный готовый вариант.

— Да, надёжно. — Питерсон выдержал паузу. — А теперь, умник, скажи, как собираешься выкрасть всех конкурсных гномов и притащить сюда! Ты хоть представляешь, как их будут охранять? Между прочим, гномы не абы какие, а ручной работы. Полагаю, довольно недешёвые. Ну, и?

— За это можете не беспокоиться! — беззаботно заверил журналист. — Моя работа — это делать невозможное возможным.

— Ну-ну, — пробурчал Питерсон, не выглядя особенно успокоенным. Неуклюжий журналист, как бы не бахвалился, как пить дать что-то где-то испортит. Ну не может быть иначе! Хуже него в планах долгосрочного влияния, пожалуй, лишь осточертевший Ротт, который вообще всё делал, буквально не думая.

* * *

Воровать гномов было решено вечером и ночью, чтобы не привлекать к себе особого внимания. Пока же было время, Квентин увлечённо заполнял пропуски по поводу дела в своем личном блокноте, в также периодически опрашивал старшего Питерсона по поводу починки автомобиля. Чувствовал себя Квентин наиболее спокойно, особенно сейчас, когда найденный мальчик прижимался к его спине своим тёплым бочком.

Аарон легко привык к существованию Квентина рядом. Несмотря на всю свою дикость и поведение маленького зверёнка, мальчик быстро привязывался к людям.

Чего нельзя было сказать о Питерсоне-старшем. Он терпеливо выслушивал монологи журналиста, иногда отвечал на его вопросы, но всегда держался настороже, прекрасно зная, что журналистам нельзя доверять. На первом месте у них всегда статьи, и вдруг они тоже станут лишь сенсацией на обложке какого-нибудь новостного издания? Питерсону это жутко не нравилось, поэтому он старался говорить поменьше, особенно о том, что называлось будущим.

За всеми разговорами незаметно пролетел день, уступая место вечеру. Аарона отправили спать пораньше, чтобы он набирался сил и, в целом, не так сильно переживал о происходящем, а Квентину предстояло отправиться в одно из самых опасных приключений в его жизни. Пока мистер Питерсон отвлёкся, журналист решил на всякий случай попрощаться с Аароном и приободрить его.

— Засыпай, дружочек. Хороших снов, — поправив на мальчике покрывало, Квентин, забывшись, мягко коснулся губами его лба. Так спонтанно возникшая любовь к этому ребенку лишь усиливалась с каждым днём, и Квентин совершенно не хотел разбираться в причинах её появления. — Завтра будет новый день. Представь, когда ты проснешься, то все гномики будут уже у нас.

Аарон снисходительно улыбнулся, глядя на мужчину. Его немного задевало, что Квентин разговаривал с ним, двенадцатилетним лбом, как с пятилетним ребёнком, но также понимал, что мужчина делал это не со зла. Просто их первая встреча, где он расклеился и вечно ныл, прошла не слишком хорошо для его имиджа, и теперь, походу, Квентин считал его совсем маленьким, раз относился так тепло и бережно.

— Да, — пробормотал он, зевнув. — Береги себя, Квентин. Не попадись вороне.

— Я буду осторожен, — улыбнулся в ответ журналист и, пожелав Аарону спокойной ночи, так же тихо (спорно) покинул комнату, по пути размышляя, как лучше покинуть музей — через окно на балконе или воспользоваться запасной дверью?

— Лучше дверью. Под окном рассыпаны капканы. Не знаю, кто-о их поставил, — будто угадав его мысли, сухо заметил Питерсон, появившись за его спиной. Как он, при своём хриплом дыхании, подходил так тихо — было тайной века.

Квентин вздрогнул от неожиданности, когда Питерсон вдруг появился за его спиной. Да и ещё так эффектно прочитал его мысли насчёт окна, что мужчина даже слегка растерялся. Но ненадолго, он же журналист.

— Ну ладно. Дверью, так дверью, — несмотря на неожиданность, вполне спокойно произнёс Квентин и послушно отправился к двери. Ему хотелось бы задать кое-какие вопросы «соседу», но он предполагал, что до них они ещё обязательно дойдут. А сейчас действительно нужно было бы заняться делом.