История одной Связи (гет)

В уютном молчании, понятном лишь им двоим, волшебники добрались до деревушки. Всю дорогу от Норы они не размыкали рук, наслаждаясь теплом летнего вчера. Тревожный день остался позади. Гермиона мысленно начала составлять план действий, который поможет ей, как можно быстрее найти нужных магов. Поняв, что его Связанная задумалась о чём-то своём, Чарли только улыбнулся. Утреннее признание грело его, помогая справиться с тяжёлым переживанием за мать.

Впереди показались первые ночные огни Оттери-Сент-Кэчпоул. Гермиона рассчитывала увидеть крошечный фермерский посёлок из нескольких ухоженных домиков. Но они вышли к хорошо освещённой дороге небольшого оживлённого городка, по улочкам которого спешили немногочисленные машины. Дома в старой части были приятного глазу традиционного вида, окруженные бурной растительностью. Новая часть деревушки представляла собой новенькие двухэтажные дома, похожие на тот, в котором Гарри провёл своё детство.

— Не знал, что тут всё так сильно поменялось, — задумчиво произнёс Чарли, когда они шли вдоль новеньких домов, с идеальными зелёными газонами и белоснежными заборами.

— Многим нравится, — пожала плечами Гермиона сравнивая старую и новую улицы. — Гарри рос в похожем пригороде, — словно оправдываясь, тихо проговорила она.

Побывав всего один раз на Тисовой улице, когда члены Ордена Феникса помогали Поттеру сбежать от Пожирателей смерти, Гермиона не смогла бы отличить ту улицу от той, по которой они сейчас шли. Всё было одинаковым, шаблонным и вызывающе правильным. Вспомнила девушка и собственный дом, который покидала на ватных ногах.

— А ты? — Чарли неожиданно для себя понял, что не так уж много Гермиона ему рассказывала о своей маггловской жизни.

— Я тоже, — печально улыбнулась она.

— Что с твоими родителями? — рискуя окончательно расстроить Гермиону, осторожно спросил Чарли.

Вопрос застал Гермиону врасплох, она внутренне похолодела. Когда девушка стирала память родителям, она думала только об их безопасности. Победа не казалась такой близкой, и Гермиона внушила им мысли о переезде. Сознательно концентрируя своё внимание на насущных проблемах, Грейнджер запрещала себе думать о них. Чарли озвучил то, от чего она старательно отгораживалась.

— Они в безопасности, — почти шёпотом выдавила из себя девушка.

— Не хочешь рассказать? — мягко спросил парень.

Гермиона резко отняла свою руку у Чарли и ускорила шаг. Сожалея о своём любопытстве, Уизли поспешил за девушкой. Реакция Грейнджер стала неожиданностью для парня. Мысленно обозвав себя идиотом, он попробовал извиниться:

— Гермиона, прости. Не думал, что так расстрою тебя, — он попробовал осторожно придержать её.

— Я хочу вернуться в замок, — сердито потребовала Гермиона и остановилась, таже резко как вырвала руку.

Голос девушки дрожал от сдерживаемых слёз. Чарли согласно кивнул, отыскивая взглядом укромный угол, откуда они могли бы незаметно аппарировать в Хогсмид. Подходящего места не нашлось. Чувствуя себя последним негодяем, Чарли попытался обнять расстроенную девушку. Гермиона не стала вырываться, но и не ответила на объятия.

— Прости, пожалуйста, — виновато произнёс Чарли.

— Всё в порядке, — также тихо ответила ему она. — Ты бы рано или поздно всё равно узнал.

Виноватый тон Гермионы заставил Уизли удивиться, но он благоразумно решил больше ничего не спрашивать, ожидая пока Гермиона сама не захочет рассказать. Она немного отстранилась от него и указала рукой на поле, со стороны которого они пришли:

— Давай вернёмся, пожалуйста, — голос её звучал значительно теплее и мягче, чем несколько минут назад.

— Хорошо, — Чарли повернул в обратную сторону, увлекая за собой девушку, которая больше не пыталась обогнать его или вырваться.

Они быстро вернулись к краю поля, откуда можно было никем не замеченными исчезнуть. Гермиона больше не проронила ни слова, тяжело обдумывая, как рассказать Чарли то, что теперь жгло её изнутри. Вина за использование магии на родителях, всегда была где-то рядом с ней, но до сегодняшнего дня Гермиона успешно отодвигала её.

Девушка поняла, что её тревожит и то, как отреагируют родители, когда она вернёт им память и то, что подумает о ней Чарли. Как он отнесётся к тому, что она заколдовала их? Гермиона искренне боялась осуждения и отдаления Связанного. Сможет ли он доверять ей дальше, зная, что она не задумываясь направила палочку на собственных родителей.

Чарли был также подавлен. Он не стал пользоваться Связью, чтобы лучше понять переживания девушки. Парень надеялся, что Гермиона поймёт его стремление не давить на неё и сама решиться рассказать о родителях. Грейнджер почувствовала, что Связь притупилась и с благодарностью посмотрела на парня, который тактично оставил её на едине с самой собой.

Хогсмид встретил волшебников привычным шумом и запахами еды из нескольких трактиров и кафе. Дорога, ведущая до замка, темнела под их ногами, исчезая в ночном сумраке. Неспешно ступая, Чарли пропустил девушку вперед себя. На ходу парень обдумывал, как можно было бы отвлечь Гермиону или порадовать. Но неожиданно она заговорила, Уизли чувствовал с каким внутренним напряжением девушка подбирает слова:

— Я должна была рассказать тебе раньше, но как-то случая не представилось, — тихо начала она. — Примерно год назад, когда погиб профессор Дамблдор мы с Гарри решили, что не вернемся в Хогвартс. Директор поручил ему задание, поэтому мы с твоим братом договорились, что отправимся и поможем Гарри.

Она виновато посмотрела на Чарли, следовало перейти к самому важному, но слова предательски не складывались в рассказ. Парень, видя затруднение девушки, лишь нежно улыбнулся ей и обнял, чувствуя, как её тело расслабляется в его руках.

— Пожиратели Смерти начали охоту на магглорождённых волшебников, — наконец-то выдохнула девушка. — Они убивали их целыми семьями.

— Я знаю, — нежно прошептал он. — Я знаю, — он осторожно гладил девушку по волосам.

Чарли отлично понимал, о чём она говорила: часть исчезнувших семей они с Орденом спасли и спрятали. Но по тону Гермионы было понятно, не об этом она боялась рассказать. Он терпеливо ждал, когда Связанная перейдет к главному.

— Ты спросил о моих родителях, — она сделала глубокий вдох. — Я стерла им память и внушила желание уехать из страны на другой конец света. Они даже не подозревают, что у них есть дочь-волшебница, — Гермиона зажмурилась и сжалась, ожидая что парень разомкнёт свои руки и отойдет от неё.

— Ты правильно сделала. Пожиратели не пощадили бы никого, — Чарли крепче обнял девушку. — Особенно твоих с Поттером, — он немного подумал и продолжил. — Орден надёжно спрятал родню Поттера, и за твоими тоже отправляли охрану. Однако наши волшебники вернулись ни с чем. Дом был пуст.

Гермиона удивлённо посмотрела на Чарли. Никто не говорил ей о том, что она может рассчитывать на поддержку Ордена Феникса. Девушка ни на секунду не задумалась о том, что могла обратиться за помощью. Мягкая улыбка появилась на лице парня:

— Ты опередила Пожирателей и Орден, вовремя, — в его голосе звучала искренняя гордость.

— Я стёрла им память, не предупредив о том, что в магической части страны началась война, — немного растерянно дальше пыталась оправдываться Гермиона. — Они не знали, что я применю к ним чары.

— Ты спасла их, — тепло произнёс он.

Когда до Чарли дошло, что девушка терзается виной за использование магии на родителях, он успокоился. Заклинание можно было обратить, не причинив вреда Грейнджерам, о чём он напомнил Гермионе. Она продолжала растерянно смотреть на парня, ища подвох или спрятанное разочарование в его словах и мыслях. Он был честен.

— Как думаешь, они меня простят? — неуверенно спросила Гермиона.

— Не думаю, что они будут сердиться на тебя за то, что остались живы и невредимы, — серьёзно заметил Чарли.

— Ты не знаешь моего отца.

Девушка усмехнулась. Она отлично могла представить, как рассержен будет её папа, когда узнает, что все его запланированные дела не состояться. Мистер Грейнджер терпеть не мог, когда что-то шло не по его продуманному до мелочей плану. Один факт того, что дочь волшебница и не станет учиться в каком-нибудь престижном колледже, а за тем и в университете, серьёзно расстроил мистера Грейнджера и нарушил его план на ближайшую дюжину лет.

— Далеко ты их отправила? — Чарли радовался улыбке девушки, которая значительно расслабилась.

— В Австралию, — она смешно сморщила лицо, ожидая взрыва смеха, которого не последовало.

— Там очень интересно, — без тени иронии кивнул Чарли, но увидев озадаченное выражение лица Гермионы добавил. — Я был там в местном заповеднике с магическими существами. Среди магозоологов и драконологов посещение других мест считается очень важным и полезным.

— Ты занимался научной работой? — удивилась Гермиона.

— Не слишком усердно, — признался Чарли.

По дороге к воротам замка Гермиона засыпала Чарли вопросами о его работе, поездках, драконах и других существах. В свою очередь парень интересовался подробностями жизни среди магглов и о детстве Гермионы.

Дорога до комнат закончилась быстро, хоть и шли волшебники по ней не слишком торопливо, оттягивая момент расставания. Чарли знал, что девушка не позволит ему целовать её в коридоре, где мог оказаться случайный волшебник, поэтому легко прикоснулся к её щеке:

— До завтра, — прошептал парень над самым ухом Гермионы.

Девушка ответила таким же быстрым и невинным поцелуем и скрылась за дверью своей комнаты, борясь с желанием наплевать на все правила и приличия. Но у неё было очень важное дело, которое больше не стоило отклыдывать. Гермиона заставила себя сосредоточиться на работе: она вспоминала всех волшебников маггловского происхождения, к которым она могла бы обратиться.

Первая дюжина писем через час лежала на столе Грейнджер, ожидая отправки. В каждом их них был один и тот же текс, в котором девушка, не вдаваясь в подробности, просила написать ей ответ, если родители или родственники данного волшебника являются психологами и знают о магическом мире.

Устало потерев глаза руками, Гермиона встала из-за рабочего стола и прошлась по комнате, разминая тело. Пальцы неприятно затекли, отвыкнув от продолжительного письма. Утром она собиралась отправить все письма, но ей казалось, что она сделала недостаточно.

— Не спишь? — прозвучал в сознании Гермионы голос Чарли.

— Нет, только закончила несколько писем, — зевнула она.

— Можно зайти?

— Да, — не без удивления согласилась Гермиона.

Через несколько минут в комнату Гермионы постучали. Открыв дверь, на пороге она увидела Уизли с огромной книгой в руках. Лицо его было сонным и уставшим, но очень довольным.

— Что у тебя? — Гермиона с интересом наблюдала, как Чарли располагает толстенный том на полу.

— Здесь данные учеников за последние три десятилетия, — объяснил парень, усаживаясь рядом с книгой. — Тут указаны не только все студенты и их происхождение, но и краткие сведения об их родителях.

— Где ты раздобыл её? — удивлённо воскликнула девушка, быстро сообразив для чего Чарли принес книгу.

— Профессор Макгонагалл, — коротко ответил он, внимательно пролистывая страницы.

— Она дала её тебе? — вопросов у Гермионы становилось всё больше.

— Да, — просто ответил Чарли. — Мы с ней столкнулись в коридоре. Я рассказал о твоей идее. Макгонагалл предложила мне… Нам помощь, — он жестом пригласил Гермиону устроиться рядом.

— Замечательно! — обрадовалась девушка, располагаясь около Чарли.

— Знаю, — согласился с ней Чарли. — Вот, смотри!

Он указал на лист, на котором крупными буквами было выведено имя Гермионы. Рядом была простенькая фотография, которую девушка делала когда-то для школы. Грейнджер бегло осмотрела страничку. Там были описаны её внешность, место проживания, дата рождения. Несколько строк были посвящены её родителям и их профессии. Но дольше всего девушка задержала взгляд на своей характеристике, в которой отмечали её сильные и слабые стороны, среди которых особенно подчёркивались её начитанность, трудолюбие, желание учиться и доброта. Неприятно резанула девушку строчка:

«Возможно будут сложности в общении со сверстниками».

Она улыбнулась своим воспоминаниям о первом курсе и стычке с троллем, положившей начало их дружбы с Гарри и Роном.

— Про тебя тоже есть? — спросила Гермиона, заинтересованно посматривая на десятки страниц.

— Конечно, — Чарли пришлось немного повозиться с поиском собственной анкеты. — Вот, — он развернул книгу так, чтобы девушке было удобно читать.

Со страницы на них смотрел веснушчатый мальчик с застенчивой улыбкой. Он то и дело крутился по сторонам, трепал и приглаживал рыжие волосы.

— Какой ты был милый, — не удержалась от улыбки Гермиона.

— Да, смешной, — согласился с ней парень. — Но нам лучше перейти к делу.

Нетерпение Чарли было объяснимо. Впервые за долгий день показался действительно реальный шанс найти нужного волшебника или ведьму для помощи Молли.

— Давай по очереди искать и писать, — предложил Чарли, которому натерпелось приступить к делу. — Ты ищи в книге, а я напишу несколько одинаковых заготовок. Потом добавим к ним имена и адрес.

— Отличная идея, — с трудом подавив зевок, Гермиона открыла книгу на последней странице.

Спустя час работы, Гермиона поняла, что буквы отказываются складываться в слова. Она несколько раз прочла одну и туже строчку, но так и не поняла написанного. Глаза девушки покраснели, голова начинала ныть от долгого и неудобного сидения на полу. Чарли выглядел не лучше. Он успел написать полторы дюжины заготовок для писем, от чего пальцы волшебника, едва слушались его. Он заметил, что Гермиона сердито смотрит на страницу из книги и не пролистывает её.

— Что-то нашла? — поинтересовался он.

— Нет, — покачала головой девушка. — Просто устала.

— Доделаем завтра, — Чарли аккуратно отложил перья и пергаменты.

— Вот, — девушка протянула ему список с именами и адресами. — Нужно сейчас вписать их. А… — она устало зевнула. — Завтра отправим больше писем.

Не слишком стараясь выводить буквы, Чарли быстро заполнил несколько заготовок для писем и подписал конверты.

— Готово, — Уизли пересчитал получившиеся письма. — Завтра отправлю.

Гермиона продолжала сидеть на полу, уперевшись спиной в диванчик. Чарли показалось, что девушка задремала, потому что Гермиона не отреагировала на его последние слова.

— Эй, отправляйся в постель, — он осторожно помог ей подняться.

— Угу, — Гермиона крепко обняла его и не слишком заботясь о своем гостеприимстве, направилась к постели. — Я люблю тебя, — тихо вслух произнесла она.

— И я тебя, — Чарли с пачкой писем вышел из её комнаты.

На несколько секунд девушке стало очень одиноко и неуютно без Уизли, но усталость взяла своё и Гермиона мгновенно уснула, стоило её голове оказаться на прохладной подушке.

«Остается только ждать, что кто-нибудь нам ответит», — невесело думал Чарли, оставляя стопку писем на своем рабочем столе.

* * *

Жизнь в Хогвартсе приобрела свою ритмичность. Утром Гермиона проводила время вместе с Чарли, помогая ему заботиться о магических существах. От парня она узнала не меньше, чем из учебников о повадках, вкусах и привычках некоторых обитателей Запретного леса. Гиппогрифы больше не казались ей смертельно опасными, она быстро научилась отличать их и привыкла склонять голову в приветствии. Они с готовностью отвечали юной волшебнице, а Ланс без стеснения выпрашивал у Гермионы кусочки еды, которую она частенько прихватывала с собой вместо завтрака в Большом Зале.

— Разбалуешь, — шутливо ворчал Чарли, когда девушка в очередной раз тайком угощала Ланса.

— Не завидуй, — смеялась она в ответ, протягивая ладонь с угощением гиппогрифу.

Крошечный табун единорогов вызывал у Грейнджер детский восторг. Чарли отметил, что раньше они редко выходили к опушке леса, но им тоже требовалась помощь волшебников. Самый старший из жеребцов благодушно позволял девушке выбирать из его гривы мусор и осматривать, покрытую шрамами шкуру.

Гордые и агрессивные кентавры, перестали обвинять всех волшебников с своих проблемах. Они с благодарностью принимали помощь Чарли и рассказывали ему о состоянии всего Запретного леса так, что у Гермионы стало складываться впечатление, что он является отдельным организмом. Делегация министерских служащих, посланная Бруствером, смогла договориться с кентаврами о том, как волшебники и все обитатели леса будут существовать дальше.

Гермиона, которая присутствовала на переговорах, ужасно сердилась на то, какие условия были предложены Министерством. Охрана границ и прочёсывание лесов, которыми теперь должны были заниматься небольшие отряды кентавров, выглядели как попытка волшебников переложить ответственность за поимку скрывающихся тёмных магов на обитателей Запретного леса. Министерство получало безопасность, а кентавры лишь гарантии, что их никто не сможет переселить.

«Ты сможешь это исправить», — сказал тогда Чарли Гермионе.

В тот момент решение о работе в Отделе регулирования и контроля за магическими существами стало более осознанным. Гермиона поняла, что сможет таким образом существенно улучшить жизнь многим разумным магическим существам.

После утренних работ в Запретном лесу Гермиона и Чарли присоединялись к волшебникам, восстанавливающим замок. Работа шла быстро, восстановленные элементы почти не отличались от первоначальных. Эльфы не отставали от магов, готовя жилые помещения замка для приема студентов.

Вечером, когда позволяла погода Чарли старался куда-нибудь прогуляться с Гермионой. Сколько бы времени они не проводили вместе, каждому казалось, что этого недостаточно. Но самым важным для себя делом оба считали рассылку писем. Две недели они каждый вечер подписывали конверты, копировали письма, изучали анкеты студентов.

Ответы приходили редко, но в каждом из них было примерно одно и тоже: никто не мог им помочь. Пугающее чувство безысходности подогревалось визитами в Нору, когда наступала очередь Чарли ухаживать за Молли. Миссис Уизли не становилось лучше. Она таяла на глазах, а целители из больницы Св. Мунго только разводили руками. Никто не мог решиться на отмену зелий. Гермиона чувствовала, что время слишком быстро уходит. Стопка писем с ответами росла, с ней росло и отчаяние обоих волшебников. Оставалось совсем немного непроверенных страниц, но они так и не приблизились к решению проблемы.

Силуэт Чарли темнел в открытом окне. Он смотрел на низкое серое небо, сжимая и разжимая от досады руки с кружкой так, что ней побежали мелкие трещины. Гермиона знала, что он расстроен и подавлен. Ей отчаянно хотелось поддержать Чарли. Девушка отложила пергамент и приблизилась к парню, положив голову ему на плечо. Ладони Гермионы тут же накрыли теплые руки Чарли, который перестал мучить ни в чём не виновную кружку.

Они немного постояли, всматриваясь в зеленеющие холмы. Попытки Гермионы использовать Связь чтобы немного утешить Чарли не увенчались успехом, но он притянул её ближе к себе и ласково предложил:

— Тебе нужно отдохнуть.

— Я не устала, — возразила Гермиона, понимая как нелепо звучат её слова.

— Я пойду в совятню, — вздохнул Чарли, не торопясь отстраняться от девушки.

Ему отчаянно требовалось сделать хоть что-то, что приблизило бы выздоровление матери. Каждый раз отправляя очередное письмо, он надеялся, что оно будет последним. Но дни шли, ответы приходили, но среди них не было того, который они с таким нетерпением ждали.

— Хорошо, — Гермиона подняла печальный взгляд на парня. — Я поищу ещё немного, — девушка прижалась носом к его щеке.

Прихватив стопку новых писем, Чарли вышел из комнаты девушки. Паршивое настроение усугублялось тем, что погода перестала радовать теплом. Всё небо было затянуто низкими облаками, то и дело проливающими мелкий холодный дождь. Совы притихли и не горели желанием покидать сухое и относительно комфортное жилище. Пока Чарли договаривался с одной из крупных птиц о небольшом полёте, в совятню влетел патронус.

Появление серебристого сокола заставило сердце Чарли сжаться от чудовищного предчувствия. Птица голосом Билла произнесла:

— Мама умерла.

Письма в руке Чарли вспыхнули, как сухие листья, устроив переполох среди сов. Но Чарли не обратил на взволнованных птиц никакого внимания. Он, оседая на холодные ступени, будто погрузился на глубину, где стало не хватать воздуха, а звуки стали приглушенными и вязкими. Осознание случившегося медленно проникало в его мозг, отравляя горем.

— Чарли! — кто-то тряс его за плечо. — Чарли, ты меня слышишь?

Голос Гермионы смог пробиться сквозь оцепенение. Острая боль вернула Чарли обратно в реальность. Ладонь, в которой загорелись письма, немилосердно жгло. Проступили большие волдыри, которые Гермиона с ужасом разглядывала.

— Чарли, пожалуйста, скажи что-нибудь! — слёзы катились по щекам девушки.

— Мама, — сухими губами выдавил Уизли. — Она…

— Я уже знаю, — Гермиона, вытирая слезы, нацелила полочку на ладонь парня и пыталась промыть обожженную кожу.

Равнодушно наблюдая за манипуляциями девушки, Чарли мельком осмотрел ноющую ладонь. Ничего слишком критичного не случилось, нужно было попасть в Нору, как можно скорее.

— Надо домой, — Чарли встал, прикидывая как, будет быстрее добраться

— Я с тобой, — Гермиона решительно последовала за ним.

* * *

Погода словно в насмешку над горем семьи ненадолго улучшилась. Над Норой летели редкие облака, солнце старательно согревало сырую дорожку и растения.

В окнах Норы горел свет, на ступеньках обнявшись сидели Одри и Анжелина. Девушки тихо о чем-то беседовали, вытирая слезы. Увидев Чарли и Гермиону, они вместе подошли к ним. Зазвучали слово сожалений и горя. Гермиона позволила каждой из них обнять себя, но внимание её было приковано к спине Чарли. Парень лишь на время, которое требовала вежливость, задержался на улице со Связанными своих братьев.

— Я в дом, — прозвучало в мыслях Гермионы.

Грейнджер ещё немного побыла с девушками, приводя мысли и растрёпанные чувства в подобие порядка. Ноющая тупая боль потери и страдание Чарли подгоняли Гермиону присоединиться к нему. Глубоко вдохнув, она вошла в дом.

В гостиной Чарли не было, он поднялся в комнату матери. Джинни, рыдала на плече Рона, который и сам сидел с припухшим лицом и красными глазами. Гарри присев рядом с ними прямо на пол, тихо говорил слова утешения Джинни, не выпуская её ладоней из своих. Они заметили Гермиону, но не нашли в себе сил подняться. Девушка сама подошла к ним, обнимая каждого. Стесняться своих слез было бессмысленно. Гермиона больше не пыталась сдерживать рыдания. Обнявшись с Джинни, они оплакивали Молли.

Бледная Флёр спустилась по лестнице, стараясь не скрипеть ступеньками. Билл остался с отцом и братьями наверху.

— Ар’тур' пр’осил вас подняться, — передала она просьбу мистера Уизли.

Пока все дети Уизли были с отцом, в гостиной было пугающе тихо. Привалившись друг к другу Гарри и Гермиона молча ждали возвращения остальных. Говорить и плакать сил у них уже не осталось. На кухне слышалось негромкая возня, а потом Флёр вышла с подносом, уставленным кружками.

— Выпейте немного, — предложила она друзьям. — Поможет.

С благодарностью приняв у Флёр кружку, Гермиона принюхалась к содержимому и улыбнулась. Девушка заварила чай с травами, которые могли немного успокоить всех.

— Спасибо, — Гарри взял другую кружку с подноса. — Как ты? — обратился он к Флёр.

— Лучше, чем муж, — вздохнула та, отставив опустевший поднос. — Он сер’диться на себя, на всех. Особенно на целителей, — Флёр перевела взгляд на Гермиону. — Билл никогда не пр’изнается в этом, но он надеялся, что вы найдёте нужного маггла.

— Не успели, — печально ответила Гермиона, согревая руки о тёплую кружку. — Мы не успели, — вновь подуставший к горлу ком, начал душить её.

Первым спустился Джордж, он молча кивнул всем и вышел ни сказав ни слова. Артур и Билл спустились следом, так же молча они устроились на стульях вокруг стола. Артур смотрел на свои руки, не в силах сказать своим детям ничего утешительного. Женщина, с которой он провел почти всю свою жизнь, больше не улыбнётся ему, не рассмеется шутке, не окрикнет расшалившихся мальчишек. Артур Уизли постарел за одно утро больше, чем за последние пару лет, проведенных в Ордене, сражаясь с Пожирателями.

Гермиона начала беспокоиться, что её Связанный не вернулся. Но стоило ей самой подняться на несколько ступенек, как показался Чарли. Он попытался отвернуться от Гермионы, но девушка крепко обняла его. Перси, без очков и с раскрасневшимися глазами, шёл почти на ощупь к Артуру.

— Они закончили, — обратился он к отцу, передавая ему бумаги.

Следом за парнем появился старичок, которого Гермиона помнила с похорон Дамблдора. Он неспешно подошел к главе семейства и что-то начал ему объяснять. Артур рассеянно качал головой, Билл внимательно прислушивался к словам старика.

— Я побуду с Джинни? — с виноватым видом спросила Гермиона, которая разрывалась между Чарли и подругой.

— Конечно, ты ей очень нужна, — Чарли нашел в себе силы вымученно улыбнуться девушке, ему самому хотелось побыть в полном одиночестве.

Гермиона провела много времени рядом с Джинни в её комнате. Юная Уизли перестала рыдать, но постоянно задавала одни и те же вопросы по кругу. Грейнджер терпеливо отвечала на все и пыталась поддерживать беседу.

— Ты чувствуешь Чарли? — неожиданно спросила Джинни, свернувшись клубочком на своей кровати.

— Конечно, — Гермиона была рада, что подруга проявила интерес хоть к чему-то, кроме вопросов о смерти и жизни после смерти. — Ему сейчас очень паршиво.

— Каково это, знать, что испытывает другой человек?

Гермиона медлила с ответом, пытаясь описать то, что стало для неё таким естественным и ценным за последние месяцы. Неожиданно она осознала, в какую страшную пустоту провалился мистер Уизли с уходом жены. Девушке стало жутко, по телу пробежала волна холода. Джини не торопила подругу с ответом, она заметила, как побледнела Гермиона.

— Я, наверное, зря спросила, — Джинни печально посмотрела на Гермиону.

— Всё в порядке, — поспешила успокоить подругу Грейнджер. — Я не могу в двух словах объяснить своё состояние. Представь, что ты можешь читать мысли одного человека. Нет, не так, — Гермиона прошлась по комнатке. — С тобой всегда рядом тот, кому не нужно ничего объяснять или говорить. Глубже, чем дружба.

«Любовь», — про себя подумал Гермиона, вновь холодея при мыслях о том непоправимом одиночестве, с которым должен был жить теперь мистер Уизли.

Она присела на кровать рядом с Джинни и обняла девушку. Они помолчали еще немного, пока Гермиона пыталась выразить словами всю глубину своей привязанности к Чарли. Джинни слушала и не перебивала, не протестовала против объятий. Ей то хотелось лечь и узнать, чтобы сегодняшний день оказался кошмарным сном, то вскочить и кричать, бежать, лететь, давая выход печали. Слова Гермионы о её брате немного успокоили Джинни. Теперь она знала, что брат не останется на едине с собственной печалью.

В дверь к девушкам негромко постучали, Рон и Гарри хотели убедиться, что с ними всё в порядке. За парнями стоял растрепанный Джордж, в глазах которого появилась суровая сосредоточенность. Он неловко поинтересовался, состоянием сестры, вызвав у той слабую благодарную улыбку. Много дней брат не проявлял никакого интереса ни к чему, кроме памяти о Фреде. Джинни похлопала по постели, приглашая его присоединиться к остальным. К огромному удивлению Рона, брат согласился. В комнате Джинни стало ощутимо теснее, но вернулось прежнее ощущение уюта, дома и безопасности. Джордж угодил в объятия сестры, которая вновь разрыдалась. Изменения заметили все, ощущение семьи и родства, пусть и не кровного, принесло небольшое утешение каждому.

Рон, пользуясь возможностью, стал разговаривать с Джорджем обо всем кроме Фреда. Джинни смотрела на них с облегчением узнавая в Джордже того брата, которым он всегда был для неё. Гарри присоединился к разговору, а вскоре и Джинни вступила в общую беседе. Она тосковала по близнецам, но теперь Джордж вновь был с ними. За беседой тихонько с порога наблюдала Анджелина. Девушка почувствовала, как внутренние стены Джорджа дали трещину и он нашел в себе силы говорить с родней и друзьями. Смерть матери жестоко встряхнула и отрезвила его. Все в комнате избегали говорить о Молли или Фреде, но каждому была необходима поддержка и общение.

Когда разговор окончательно перетек к квиддичу, Гермиона отправилась на улицу. У неё не было цели найти Чарли, которому она деликатно не напоминала о себе. Она знала, что Чарли необходимо побыть в одиночестве. Но ноги сами принесли девушку к озерцу, около которого он сидел. Немного помедлив, Гермиона мысленно позвала его, готовая к отказу:

— Не возражаешь, если я присоединюсь?

— Давай, — Чарли поднялся и оглянулся, отыскивая Связанную глазами, махнул ей рукой.

Совершенно по-мальчишески он вытер лицо рукавом, нисколько не смутившись подошедшей Гермионы.

— Джордж с ребятами, — Гермионе очень хотелось хоть немного обрадовать Чарли. — Он «вернулся», — она знала, что Чарли поймет, о чём она.

— Хорошо, — для паршивого дня новость и правда была ободряющей.

* * *

В Нору стали прибывать совы, наполнив притихший дом шуршанием перьев, царапанием когтей и деловитым уханьем. Артур забирал письма у птиц, не распечатывая, бросал их на стол и возвращался к своим печальным мыслям. Пока Гермиона сидела у озерца с Чарли, остальные обитатели Норы переместились в столовую из небольшой комнатки Джинни, в которой не смогли уместиться все.

— Нам стоит остаться здесь, хотя бы до похорон, — обратился Рон к сестре и братьям. — Не хочу, что бы отец был один.

Постоянно в доме проживал только сам Артур и Джинни, остальные члены семье давно не задерживались в Норе больше, чем на одну ночевку. Рону казалось, что так они смогут вернуть хотя бы немного подобие прежней уютной, шумной и суетной жизни, которой всегда отличалась Нора. Джинни идея брата пришлась по душе. Девушка, привыкшая жить в доме, где всегда полно народу, страшно тосковала по друзьям и братьям. Гарри и Рон, которым она помогала обустраивать дом на площади Гримо, и редкие визиты Гермионы, не восполняли её потребность в общении.

— Нам всем не уместиться здесь, — заметил Билл, который за долгие годы самостоятельности отвык от тесных комнат Норы.

Флёр выразительно посмотрела на мужа, что-то безмолвно говоря ему. Билл согласно кивнул жене и добавил:

— Ночевать мы будем у себя, но всё остальное время будем с вами и отцом, — он оглянулся на кресло, в котором продолжал сидеть печальный Артур, прислушиваясь к разговору детей.

— Тогда кто-то должен приготовить поесть, — напомнил о себе Рон, вызвав невольные улыбки у семьи.

Парень знал, что его слова вызовут такую реакцию и от души надеялся, что таким образом сможет разрядить обстановку и немного поднять всем настроение. Так и вышло, Джинни пробубнила себе под нос что-то о непомерном аппетите братца. Гарри похлопал друга по животу, суля тому растолстеть до размеров Дадли, если Рон будет продолжать в том же духе. Джордж с благодарностью смотрел на младшего брата, который старался не унывать и подбодрить всех, как когда-то делал Фред. Только Одри, которая понимала, что это семейный юмор, чувствовала себя несколько скованно.

Замерев по середине кухни Джинни вдруг осознала, что все ждут именно от неё указаний, кому чем заняться. Девушка немного растерялась от такого пристального внимания, но быстро собралась с мыслями и отправила парней проверить комнаты, а остальные остались помогать с готовкой.

Возвращаясь к Норе Чарли и Гермиона почувствовали неуловимые глазу изменения в доме. Уизли машинально прибавил шаг, как в детстве, когда мать звала их. Но внутри его встретили не громкие указания Молли, а собравшаяся вместе семья.

— Славно, — с набитым ртом помахал им Рон. — На вас уборка, — он справился с куском пирога и качнул головой в сторону, растущей горы посуды.

Чарли печально усмехнулся. В Нору постепенно возвращалось ощущение дома с нелепыми и замечаниями Рона, отцом во главе стола. Однако места за этим самым столом значительно поубавилось. Биллу ел стоя, Перси устроился на полу с тарелкой. Гарри, придвинул свой стул к Гермионе, которая в изумлении осматривала столовую. За пару часов, что они с Чарли провели у озерца, в дом Уизли вернулось скромное подобие спокойствия и счастья.

Никто из собравшихся не позволял Артуру оставаться в одиночестве, отвлекая его разговорами обо всём подряд. Мистер Уизли быстро раскусил затею своих детей, но был им благодарен за то, что они скрашивали его день. Пустота и отчаяние, в которое он окунулся, когда Молли не стало, притаились неподалеку, ожидая момента. Но стараниями семьи боль потери постепенно притуплялась.

Выставив на стол таз с горячей водой, Гермиона сосредоточенно тёрла тарелки щеткой, пока Чарли приводил в порядок остальную часть кухни.

— Ты же волшебница, — заметил он, наблюдая за девушкой.

— Меня это успокаивает, — улыбнулась она в ответ, но позволила парню взмахнуть палочкой и закончить монотонную работу в разы быстрее.

— Идём к остальным, — Чарли придирчиво осмотрел плоды их совместных трудов. — Рон хочет, чтобы мы все остались сегодня здесь.

— Будет тесновато, — удивилась Гермиона, которую никто не предупредил об этом. — Может я вернусь в замок?

— Как хочешь, — пожал плечами Чарли, который был готов просидеть с семейством хоть до самого утра.

Они присоединились к остальным, занятым изучением всевозможных настольных игр, которые годами хранились в доме, но никто никогда не вспоминал про них. Каждый старался не поддаваться накатывающей волнами печали. Каждый, ради спокойствия других, находил в себе силы поддерживать остальных. Чарли, наблюдавший за братьями, с болью подумал, что только смерть матери смогла отрезвить Джорджа и вернуть его в семью. Они не собирались так уже очень и очень давно.

Мысль об упущенном времени и горькое сожаление больно кольнули сердце Чарли. Он осознал, как мало времени проводил с семьей. Раньше ему это казалось естественным и комфортным, теперь он винил себя за то, что редко бывал с родителями. «Упущенное время», — беспощадно пронеслось в его голове. Но теплая ладонь Гермионы легла на его плечо, осторожно сжимая. Девушка не собиралась подслушивать мысли Связанного, но прекрасно понимала, что именно его гнетёт.

Пока волшебники разбирали содержимое коробок, Гермиона ускользнула наверх в ванную комнату, где столкнулась с бледной Флёр. Молодая волшебница вымученно улыбнулась Гермионе, стараясь незаметно убрать следы воды в платья и рук.

— Всё хорошо? — Гермиона впервые видела Флёр настолько измученной.

Та в ответ лишь выдавила слабую улыбку, тяжело привалилась к стене и прикрыла глаза. Гермиона хотела позвать Билла или кого-нибудь и уже успела спуститься на пару ступенек, когда в её руку крепко вцепилась Флёр. Молодая волшебница строго посмотрела на Грейнджер и очень тихо, но настойчиво прошептала:

— Нет, — она ослабила хватку. — Не сегодня, дор`огая, пожалуйста. Не сегодня.

Флёр отпустила Гермиону и вновь скрылась за дверью ванной комнаты. На лице Гермионы появилась и тут же погасла улыбка. Она всё поняла. Дождавшись пока Флёр вновь не появится в дверях ванной, Гермиона обняла молодую волшебницу. Дав обещание никому ничего не говорить, Гермиона поняла, что в её измученной потерями душе появился крохотный росток надежды и повод радости.

* * *

— Гермионе и Чарли приготовлена старая комната Билла. Гарри уже спит у Рона. Перси с Одри наверху. Джордж тоже, — зевнула Джинни, раздавая последние указания перед тем, как отправиться в постель.

Слова подруги вывели Грейнджер из сонной полудрёмы. Время перевалило далеко за полночь и, утомлённая долгим тяжёлым днем, Гермиона задремала, привалившись к Чарли. Она не сразу поняла, что именно говорила Джинни, но когда смысл слов дошел до неё в испуге отпрянула от парня. Чарли позабавила реакция девушки, но он ничем не выдал себя.

— Джинни, — тихо обратилась к ней Гермиона, догоняя подругу у лестницы. — Можно я у тебя переночую?

Юная Уизли не без удивления уставилась на подругу:

— Там очень мало места, а твоя кровать стоит теперь у Рона, — видя замешательство Гермионы, Джинни поспешила добавить. — Перси уже спит, а Джордж никого не пускает в их с… — Джинни запнулась на имени брата. — в их с Фредом комнату.

— Ясно, — недовольно сморщилась Гермиона.

— Вы поссорились? — Джинни решила, что Гермиона сердиться на Чарли из-за что-то. Ей в голову никак не могло прийти, что Гермиона избегает её брата по другой причине.

Поспешив заверить подругу, что никаких ссор между ними не было, Гермиона беспомощно оглянулась на Чарли. Он с Биллом продолжал тихую беседу, раскладывая всё по местам.

— Я вернусь в замок, — твердо решила Гермиона, обращаясь мысленно к Чарли.

— Уже очень поздно, — Чарли указал взглядом на часы. — Тебя поймают и оштрафуют.

— Очень смешно, — Гермиона, которую едва держали ноги, устроилась в пустом кресле. Она, охваченная волной жуткого стеснения, не могла посмотреть на Чарли. — Нам выделили одну комнату, — девушка решила не терзать парня догадкам.

— Тебя это удивило? — он поднялся со своего места и подошел к ней.

— Немного, — призналась она, чувствуя, как щёки начали гореть.

— Я могу лечь на полу, если тебе так будет спокойнее, — предложил Чарли, который перестал забавляться смущением девушки.

— Нет, — она сердито посмотрела на парня. — Ты же у себя дома, я не…

— Ты тоже, — перебил он её.

Гермиона продолжала в нерешительности сидеть, не слишком успешно борясь со сном. Время было позднее и воспользоваться камином не представлялось возможности, аппарировать в таком состоянии она не решилась бы, да и до ворот замка пришлось бы пройти довольно много. Чарли, сам порядком вымотанный за день, потерял терпение:

— Отправляйся наверх, я что-нибудь придумаю.

— Не сиди тут всю ночь, — она обиженно подняла на парня слипающиеся глаза.

— Как получиться, — уклончиво ответил Чарли, который именно этим и собирался заняться.

В гостиной оставались только они вдвоём с Биллом, который едва начало светать отправился домой, т.к. беспокоился о Флёр. Они с братом провели большую часть времени за беседой, в которой Билл поделился своей радостью с братом и потребовал хранить тайну до окончания всех траурных мероприятий.

Ночевать на диване в гостиной Чарли не слишком горел желанием. Утром тут поднимется настоящая суматоха и шум, а родня начнет задавать слишком личные вопросы. Он обратился к Связи, чтобы убедиться, что Гермиона спит. Осторожно, не раздеваясь Чарли улегся на полу, предварительно трансфигурировав подушку в тонкий матрасик.