Искра (джен)

— И-и он сбежал… — пробормотал Тав, глядя туда, где всего пару секунд назад стоял Маликет.

Их схватка только набирала обороты, как вдруг Маликет отвлёкся на охвативший таверну свет и, ничего не говоря, бросился наутёк. Тав по-настоящему опешил, когда это увидел. И хотя он, безусловно, мог ринуться за Маликетом в погоню, Тав решил позволить отродью Баала уйти. В основном потому, что ничем хорошим ни для одного из них эта погоня бы не закончилась.

Сделав глубокий вдох, Тав ценой немалых усилий заставил свои глаза закрыться. И тут же упал на колени, ощутив невероятную слабость. На него словно бы тяжесть всего мира свалилась. Мышцы дрожали от перенапряжения и грозились в любой момент сдаться, окончательно повалив Тава на землю.

Он почти не дышал.

Грудь сдавило так сильно, что воздух просто отказывался проникать в лёгкие. Тав изо всех сил старался нормализовать дыхание, однако все его потуги разбивались о банальную невозможность этого сделать. Лишь поистине жалкие крохи удавалось Таву протолкнуть внутрь себя, избегая полноценного удушья. И даже эти капли были насквозь пропитаны гарью.

Минута сменялась минутой.

По истечении пятой такой Тав всё же смог нормально вдохнуть-выдохнуть, вслед за чем медленно поднялся на ноги. Его шатало, подташнивало, а голову терзала боль, как после жутчайшего похмелья. Но, по крайней мере, Тав снова мог стоять.

Покачиваясь из стороны в сторону, Тав прошёлся по им же выжженному полю и, кое-как наклонившись, поднял с земли покрытую пеплом повязку. К счастью, изготовлена она была таким образом, чтобы суметь выдержать очень широкий спектр воздействий. После всего произошедшего на ней даже дырочки не осталось. А ведь Тав тут с целым отпрыском бога сражался.

Отряхнув повязку, Тав вернул её на положенное место и чуть посетовал, что остальная его одежда подобной прочностью не обладала. Маликет Тава изрядно потрепал своими когтями, и, если раны на теле все уже затянулись, то вот порезы на ткани никуда не делись. Как и пропитавшая её кровь.

Тав предпринял несколько попыток хоть немного себя отчистить, после чего разочарованно вздохнул и бросил это дело. Бесполезно, да и было ему ещё чем заняться.

Например, тем самым явлением, от которого Маликет решил так спешно удалиться.

Взобравшись на небольшой холм, Тав взглянул на окруживший Последний свет золотой купол. Очередной защитный барьер. На сей раз, правда, куда более могущественный, о чём Тав мог с уверенностью утверждать даже с такого большого расстояния. Да и структура его заметно отличалась. Прежний был сплавом нескольких видов магии и жреческого благословения, а этот… Этот барьер Тав мог бы назвать только божественным чудом. Нечто родственное и в то же время совершенно противоположное окружавшему его проклятью Шар. Масштабом, правда, куда меньшим, однако общая божественная природа в них точно прослеживалась.

Тав не мог не задуматься о том, откуда эта штука взялась.

Жрец Латандера, которого встречал Тав в таверне, не создавал впечатление смертного, что был способен на подобные деяния. Разве что Владыка Зари сам бы обратил внимание на одного из своих последователей, во что конкретно Тав верил крайне мало. У столь могущественных сущностей этих последователей было так много, что их можно было бы убивать сотнями, а «добренький боженька» бы всё равно и пальцем не пошевелил. Хотя, конечно, всегда могли быть исключения.

И тем не менее что-то в исходившем от барьера золотом сияния наталкивало Тава на мысли, что тут было причастно некое иное божество. Хотя и тоже, вне всяких сомнений, связанное со светом.

«Сэлунэ, что ли, решила своей сестрёнке малость настроение подпортить?» — предположил Тав, вспомнив о непростых отношениях Шар с её сестрой, богиней луны и звёзд.

«Маловероятно», — сам же себе ответил он.

С Сэлунэ, как правило, ассоциировалось серебро, а не золото. Серебряный свет луны и тому подобное.

Тав вспомнил о солдатах королевства Элден, что были обнаружены в Рейтвине. И о Живой богине, что этим самым королевством правила.

Марика Вечная. Богиня, чьи подданные исповедовали учение о Золотом Порядке. Единственно верное и даже абсолютное учение, как излагалось в некоторых трактатах данной веры. Поэтому Живую богиню ещё называли «Абсолют», представляя её высшим воплощением порядка в этом мире.

Порядка… и света истины.

Некоторое время Тав ещё порассматривал различные варианты, однако по итогу всё равно остановился на том, что данное направление мысли самое логичное. Разумеется, он не думал, что Марика могла объявиться в этих землях лично (хотя как раз таки с ней данный вариант был вполне реализуем), однако вот кто-то из наиболее сильных её последователей — вполне-вполне. Войска-то её королевства уже точно здесь побывали.

Последствия открытия глаз уже достаточно отпустили Тава, чтобы он спрыгнул с холма и направился к отгороженной от проклятия таверне. Ни иллитидов, ни прочих тварей поблизости больше не наблюдалось, так что шёл Тав размеренно и без лишней опаски. Ни на секунду, впрочем, не прекращая следить за окружением. Кто-то всегда мог поджидать его во тьме.

Подойдя к усеяннлому трупами мосту, Тав остановился у самого края барьера и осторожно протянул к нему руку. От золотого купола исходило приятное тепло. Угрозы для себя Тав от барьера не видел и потому, без лишних колебаний, вытянул руку вперёд. Грязные пальцы прошли сквозь полупрозрачную поверхность, не испытав никаких трудностей.

Удовлетворившись результатом, Тав обошёл разрубленного пополам иллитида и прошёл через барьер полностью. Тепло окутало всё его тело, и Тав почувствовал, как начал наполняться силой. Очевидно, новый барьер не только отгонял проклятие и чудовищ, но ещё и оказывал на находящихся внутри некое бодрящее воздействие. Может быть, даже и ранам помогал затягиваться быстрее, однако этого на себе Тав проверить не мог. На нём таковых уже попросту не осталось.

Зато раны имелись в изобилии у тех, кто сейчас находился в Последнем свете.

Тав помахал заприметившим его Кулакам и тифлингам, что охраняли вход в полуразрушенную таверну. Вернее, то, во что этот самый вход превратился, ибо ни ворот, ни даже стены, к которым они прежде крепились, больше не наблюдалось. Только огромная дыра от земли и до самой крыши. От которой, впрочем, тоже стараниями Маликета почти ничего не осталось.

Странно, как Последний свет ещё полностью не развалился с такими-то повреждениями.

«Умел же кто-то строить», — отметил про себя Тав, ступая на деревянный пол.

Взор застилал свет.

И дело было не в барьере. В самой таверне присутствовало нечто, что для третьего глаза Тава сияло, подобно солнцу.

— Положите его за прилавком, — распорядилось это нечто, когда к нему поднесли очередного раненного Кулака. — Я подойду сразу, как закончу здесь.

Нечто наклонилось к девушке-тифлингу по имени Лия и прикоснулось ладонью к её кровоточащей ноге. На секунду исходящее от него сияние усилилось, после чего рана на бедре Лии затянулась, не оставив даже шрама. Она была полностью исцелена.

— Спасибо, — со слезами на глазах поблагодарила Лия, порываясь тут же встать с пола. — Большое вам спасибо.

Нечто улыбнулось ей по-детски доброй улыбкой и мягко положило руку на плечо.

— Не спеши вставать, — произнесло оно. — Тебе нужен отдых.

Затем нечто поднялось на ноги и спешно направилось к только что принесённому Кулаку, тогда как вокруг Лии засуетились двое братьев.

— Позволь, я помогу тебе, — вдруг предложила подошедшая к Таву женщина в полном боевом доспехе. — Пройдём, я доведу тебя до скамьи.

Она взяла Тава под руку и действительно повела его к скамье у стены.

Тав уже открыл было рот, дабы сообщить, что помощь ему не требовалось, как резко осёкся.

Он не знал эту женщину.

Тав впервые видел её обрамлённое пшеничными волосами лицо, да и столь роскошные бело-золотые доспехи ему тоже не попадались. Этой женщины однозначно не было в таверне до нападения.

К тому же её мысли… Тав не мог их прочесть. Вообще. Причём это отличалось от той защиты, что использовала Мелина для сокрытия своего разума. Вместо глухой стены Тава встречал пылающий свет, что буквально сжигал всякое вмешательство извне. Попробуй Тав ворваться в разум женщины силой и мог бы сам серьёзно пострадать.

— Не стоит за него переживать, Леда, — сообщило сияющее нечто, подходя к ней и Таву. — Несмотря на закрытые глаза, он видит то, что недоступно иным зрячим.

«Прости», — адресовало нечто Таву мысленное послание. — «Тебе должно быть некомфортно на меня смотреть».

Спустя мгновение излучаемый им свет пропал, и перед Тавом предстал вполне обычный на вид мальчик лет десяти-одиннадцати.

«Теперь лучше?» — поинтересовался мальчик, открывая Таву только те свои мысли, которые хотел.

«Лучше», — ответил Тав, что вызвало у мальчика довольную улыбку.

— Меня зовут Микелла, — представился он вслух и даже протянул Таву ладонь для рукопожатия. — Рад знакомству, Тав.

Нахмурившись, Тав внимательно осмотрел Микеллу с ног до головы и, как ни старался, более не смог разглядеть в нём ничего поражающего. Худое невысокое тело. Белое одеяние, подолом касающееся пола. Длинные золотые волосы и ровно настолько же золотые глаза. Ореол света покинул его, вместе с чем пропало и ощущение присутствия чего-то непостижимого.

Чего-то божественного.

Хотя некая неестественная красота Микеллы всё равно наталкивала на мысли о его нечеловеческой природе.

— Ты знаешь моё имя? — спросил Тав, не спеша касаться руки Микеллы.

— Слышал от тех, кого лечил, — ответил Микелла. — «И ты не единственный мастер проникать в чужие мысли», — добавил он, уже не размыкая губ.

Леда отпустила предплечье Тава, и отступив на полотора шага, встала позади Микеллы. Лицо её излучало абсолютное спокойствие, однако взгляд не отрывался от всё ещё протянутой руки Микеллы. Руки, которую Тав так и не пожал.

— К тому же у тебя очень запоминающаяся внешность, — продолжил Микелла. — Было легко узнать.

— До тебя мне ещё очень далеко, — улыбнувшись, ответил Тав и наконец обхватил тонкую ладонь Микеллы своей.

Не забыв при этом до предела усилить свою псионическую защиту. Не так давно одно рукопожатие уже аукнулось ему временным параличом. А стоящий напротив малыш явно не уступал в своих возможностях Мелине. И, скорее всего, даже превосходил её.

— Не нужно мне льстить, — смущённо проговорил Микелла, завершив рукопожатие. — Ты вон какой высокий. Даже выше Леды.

— Совсем на чуть-чуть, — коротко прокомментировала Леда.

— Твоя правда, — согласился Микелла, после чего взгляд его малость похмурнел. — Прошу меня простить, — извинился он и поспешил к раненной Сильфи.

Девочка-тифлинг нервно сжимала перебинтованную руку и то и дело бросала на Микеллу просящие взгляды. Мысли в голове её роились характерные, так что ничего удивительного, что Микелла Сильфи заметил. Несколько поражала, скорее, готовность Микеллы ей помочь. А также то, как он, исцелив её рану, тут же бросился на помощь ещё одному пострадавшему.

— Он же твой хозяин, да? — негромко поинтересовался Тав у Леды.

— Служение ему — смысл моей жизни, — без капли сомнения ответила она.

— Что ж, ты служишь весьма необычному человеку, — заметил Тав следом.

— Мой повелитель — много большее, чем просто человек, — сообщила Леда. — Ты в этом ещё убедишься.

Тав хотел попросить Леду развить эту мысль, но тут к нему быстрым шагом направилась Мелина. И лицо её выражало отнюдь не радость встречи с тем, кто пережил схватку с сыном Бога Убийств.

— Где он? — на ходу спросила она подрагивающим от нетерпения голосом.

— Сбежал, — ответил Тав. — Прости, — извинился он. — Я не смог его остановить.

От услышанного лицо Мелины вмиг помрачнело, а наспех перевязанные ладони сжались в кулаки.

— Ты хоть понимаешь, кому дал сбежать? — спросила Мелина почти шёпотом.

В глазах её полыхал ни с чем несравнимый гнев.

— Прекрасно понимаю, — произнёс Тав, также понизив голос. — Я был в его голове и видел, что он делал.

— Тогда почему ты?!. — схватив Тава за ворот, едва не сорвалась на крик Мелина.

— Не знаю, в чём тут дело, но должен просить вас остановиться, — успокаивающе произнёс вернувшийся Микелла.

Одновременно с этим Леда вклинилась меж Мелины с Тавом и мягко, но настойчиво заставила их разойтись.

— Мелина, твои руки и так в ужасном состоянии, не стоит делать всё ещё хуже, — назидательно сказал Микелла. — Или позволь мне хотя бы заняться их лечением.

— Я подожду, — отрезала Мелина. — Сперва позаботься о тех, кому действительно нужна твоя помощь.

Несмотря на сохранившиеся в голосе напряжение и непреклонность, было видно, что Мелина вновь взяла свои эмоции под контроль. Не перестав, правда, прожигать Тава гневным взглядом.

— Тогда должен с немалой радостью сообщить, что всем, кому требовалось немедленное лечение, я его уже предоставил, — заметил Микелла, протягивая руки к забинтованным ладоням Мелины. — Прошу, позволь мне закончить.

Мелина ещё немного поколебалась, после чего всё же сдалась и отдала свои руки во власть Микеллы.

А Тав меж тем отметил окровавленный порез на её одежде в районе живота. Судя по размерам и количеству вытекшей крови, рана явно была очень серьёзная, однако сейчас под испорченным дублетом ничего не наблюдалось. Видимо, Микелла уже постарался.

Когда исцеляющий свет Микеллы погас, Мелина сбросила с ладоней бинты, обнажив гладкую бледно-розовую кожу.

— Спасибо, — поблагодарила Мелина, потирая руки.

— Всегда рад помочь, — ответил ей Микелла, удовлетворённо улыбнувшись.

Обстановка заметно разрядилась, и Микелла окинув пристальным, как Мелину, так и Тава, вновь взял слово спустя пару секунд.

— Могу я узнать причину вашей ссоры? — спросил он.

— Я дал сбежать одному опасному преступнику, — признал Тав, не став озвучивать подробности.

Он не знал, сколь многое было известно Микелле о Маликете, и что готова была рассказать ему Мелина. Сама она точно была в курсе о божественном происхождении Маликета, однако своим подчинённым об этом ничего не говорила. По крайней мере, Тав в их разумах ничего подобного не находил.

— Полагаю, речь идёт о баалисте, о котором я уже наслышан, — произнёс Микелла.

— И от кого конкретно вы это слышали? — поинтересовалась Мелина.

— Много от кого, — уклончиво ответил Микелла. — Боюсь конкретных имён назвать не смогу.

Мелина чуть нахмурилась, тогда как Микелла невинно улыбался.

А Тав отметил про себя, что Мелина, скорее всего, не знала, что Микелла так же, как и он, мог читать чужие мысли. И либо Микелла тоже не мог проникнуть в сознание Мелины, либо просто скрывал этот факт, не озвучивая правду о Маликете.

Как бы то ни было, а Тав в очередной раз убедился, что с Микеллой нужно было держаться настороже.

— Судя по внешнему виду Тава, отпустил он баалиста отнюдь не потому, что просто так захотел, — заметил Микелла, обращаясь к Мелине. — Не стоит корить его за произошедшее.

— При всём уважении, ты не знаешь, о чём говоришь, — отрезала Мелина, в очередной раз злобно глянув на Тава.

— Тогда попрошу мне всё разъяснить, — невозмутимо продолжил Микелла. — Если этот баалист действительно так опасен, то мы с Ледой готовы предложить свою помощь в его поимке.

Мелина определённо намеривалась вновь сказать что-то резкое, однако сдержалась и, тихо выдохнув, заговорила куда более спокойным тоном.

— Сейчас я готова принять любую помощь, — сказала она, — но для подобного разговора нам лучше выбрать другое место.

На их троице скрестились взгляды уже вообще всех, кто оставался в Последнем свете, так что слова Мелины имели свой резон.

— Соглашусь, — признал её довод Микелла. — К тому же есть и другие вопросы, которые нам не мешало бы обсудить, — добавил он. — Но я должен настоять, чтобы к этому разговору присоединился Тав.

— А это ещё зачем? — спросил Тав, опередив уже раскрывшую рот Мелину.

— Как это зачем? — спросил в ответ Микелла с невинной улыбкой. — Ведь прежде ты уже бывал в этих землях и сталкивался с местными иллитидами. Твой опыт поистине бесценен.

Глаза Мелины расширились от удивления и обратились к Таву, тогда как сам он всецело сосредоточился на Микелле.

«Как? Откуда?» — задавался он мысленными вопросами, глядя на всё улыбающееся лицо Микеллы. — «Ах ты ж мелкий с*кин…» — в гневе подумал Тав, и не пытаясь скрыть эту свою мысль.

«А вот маму мою попрошу не трогать», — перебил его Микелла. — «Она всё-таки богиня».