Искра (джен)

Лейнделл.

Золотая Столица.

Озарённый вечным сиянием Древа Эрд этот град издавна славился своей красотой и величественностью. Его белокаменные строения имели столь изысканную архитектуру, что мастера со всего Фаэруна съезжались в Лейнделл, дабы запечатлеть их в своей памяти и отразить затем на холсте или в глине. А в особенно ясные дни отливающие золотом крыши, казалось, просто вспыхивали, становясь земным отражением далёкого солнца.

От могучих внешних стен и до самого королевского дворца Лейнделл являл собой во всех смыслах безупречное творение. Истинное олицетворение богатства и процветания, коим и подобало быть всякой столице. Каждый, кто хоть раз посещал этот город, неизменно желал в него вернуться. Потому на улицах Лейнделла всегда кипела жизнь. От первых до последних проблесков зари столицу переполняла суета населявших её жителей и прибывших издалека гостей.

Торговцы и ремесленники. Уличные артисты и простые зеваки. Даже облачённые в золотые доспехи и неустанно бдящие за порядком рыцари. Все они пропитывали Лейнделл своей чистой живой энергией, которая и делала из столицы нечто большее, чем просто скопление красивых и богато украшенных зданий. Каждый детский смех и каждая же женская улыбка становились для Лейнделла той огранкой, что позволяла ему сиять подлинным великолепием.

Но, конечно же, более всех столицу возвышала та, кто её построил. Та единственная, что смогла объединить вечно воюющие народы севера и собрать из разрозненных осколков цивилизации могущественное государство. Королева Марика Вечная. Живая богиня.

Да, именно так. Её Высочество была самой настоящей богиней. Прекрасной, всесильной и, как и подобало всем божествам, бессмертной. Однако в отличие от многих иных пастырей смертных рас, Марика не скрывалась от своих последователей на Семи Небесах, в Бездне или даже Девяти Преисподних. Нет, Марика облачила свою бессмертную сущность в плоть и ступила на материальных план, дабы лично направлять всех желающих на истинный путь. Её путь. Путь Абсолют.

Потому только она и удостоилась титула «Живая богиня». Ведь только она решилась познать жизнь так, как её понимали простые смертные.

Под сенью Древа Эрд королева Марика, её супруг и дети-полубоги восседали на своих тронах, совместно правя королевством. Принятые ими решения незамедлительно воплощались в жизнь верными слугами, что не нуждались ни в каких пояснениях. Если так решили королева Марика и её семья, значит именно так всё и должно было быть. В конечном итоге все повеления из тронного зала всегда приводили к ещё большему благополучию для всех жителей королевства. О каких сомнениях тут вообще могла идти речь?

Королевскую семью любили и заслуженно боготворили. А об их подвигах и достижениях неизменно слагали песни, что разносились далеко за пределы родных земель.

Оттого сегодняшний день и был настолько знаменательным.

Младший сын королевы, Микела, прозванный Неомрачённым, возвращался домой с очередной победой. Одолев столетнее проклятие и присоединив к королевству новые земли, вечно юный принц въехал в столицу овеянный славой и всеобщим обожанием. В честь возвращения сына королева объявила праздник, и Лейнделл мгновенно окрасился в торжественные цвета, а воздух заполнили волшебные мелодии неисчислимых инструментов.

Народ ликовал, встречая своего героя, а семья привечала его с распростёртыми объятиями. И Неомрачённый отвечал им всем взаимностью. Многие часы он общался со своими подданными, одаривая их благословениями и получая взамен искреннюю благодарность. С семьей же Микела отпраздновал возвращение за устланным всевозможными яствами большим столом. Выказывая глубокое почтение родителям, Микела поведал всем о своих успехах, после чего весь вечер провёл за праздными разговорами со старшими братьями.

Лишь глубокой ночью, когда солнце давно уже уступило место луне, Микела получил возможность покинуть чествовавший его пир и направиться к той, встречи с кем его сердце желало более всего. Преодолевая ступень за ступенью, Микела поднимался на обособленную ото всех прочих башню дворца, улыбкой приветствую каждую из попадавшихся на пути служанок. Лица многих из них были изуродованы мерзостной красной гнилью, но Микела и не думал отворачиваться или уж тем более избегать с ними контакта. Напротив, при каждой такой встрече Микела обращался к ним с нежностью и благодарностью в голосе и справлялся об их самочувствии. А также самочувствии той, что и стала причиной их недуга.

Из раза в раз получая схожие ответы, Микела использовал свою божественную мощь, дабы уменьшить их страдания, покуда ноги не привели его к большой купальне, насквозь пропитанной резким запахом целебных трав.

— Ты наконец пришёл.

Микела остановился, вглядываясь в плотные клубы пара и, только отыскав глазами нужный силуэт, с улыбкой ответил.

— Прости, что заставил ждать, Маления, — извинился он перед любимой сестрой. — Меня всё никак не желали отпускать.

Ступая так, чтобы не поскользнуться, Микела вновь зашагал по мокрому полу.

— Ни к чему извинения, — заверила его Маления. — Это мне в пору просить прощения за то, что не спустилась тебя встретить, как полагается.

— Какие глупости.

Дойдя до края купальни, Микела присел рядом с сестрой и пристальным взглядом окинул её обнажённое тело. Молочно-белая жидкость в купальне во многом скрывала изъеденную недугом плоть Малении, но и того, что видел Микела, хватало, дабы понять: её болезнь прогрессировала.

— Сейчас тебе нужно сосредоточиться на своём выздоровлении, — напомнил Микела, коснувшись пальцами влажного и покрытого язвами плеча Малении.

— Выздороветь, да?

В голосе Малении слышалась явная усмешка пополам с горечью обречённости.

— Именно, — подтвердил Микела, ободряющим тоном. — Потому что очень скоро нам потребуется вся твоя сила. Я в этом уверен.

— Что-то случилось на твоём задании? — тут же с беспокойством спросила Маления.

Как и всегда, проницательности ей было не занимать.

— Чего там только не случилось, — ответил с широкой улыбкой Микела. — К проклятью Шар добавилась скрытая колония иллитидов во главе со старшим мозгом, сбежавшие из Аверно тифлинги Эльтуриэля, Пылающие Кулаки Врат Балдура, пара отродий Баала и…

Микела чуть замешкался, пытаясь подобрать слова для того, кто привлёк его внимание больше остальных.

— И ещё одна личность, до конца разгадать которую мне так и не удалось.

— В этом причина твоего беспокойства? — спросила следом Маления.

— Отчасти, — признался Микела.

— Тогда расскажи мне всё, — попросила и вместе с тем потребовала Маления.

Микеле всегда нравилось это её умение.

— Это будет долгий рассказ, — предупредил сестру он.

— А ты разве куда-то торопишься?

Микела посмотрел в давно уже не открывающиеся глаза Малении и дал самому себе однозначный ответ.

— Нет, — сказал он вслух. — Вовсе нет.

И, немного поразмышляв над тем, как ему следовало начать, Микела приступил к повествованию.

— Началось всё с прибытия в осквернённые Шар земли.

Очередной удар камня о камень не принёс желаемого результата. Ровно как и весь предыдущий десяток.

— Бросай ты уже это, а, — предложила своими писклявым голосом Ди-Ди. — Видно же, что бесполезно.

Тав остановил занесённые для новой попытки руки и повернул голову к ней.

— Ты бы лучше вообще помалкивала, мисс «я просрала все твои вещи».

— Ничего я не просирала! — возмутилась Ди-Ди, яростно махая своими мелкими крылышками. — Это ты во всём виноват! Нужно было лучше меня защищать!

— Ну конечно, — прямо-таки сочась сарказмом, ответил Тав. — Я, значит, разбирался в одно лицо сразу с пятью умертвиями, десятком зомби и несколькими псинами в то время, как ты тихо отсиживалась где-то позади, но в потере вверенного тебе мешка всё равно виноват я. Никаких противоречий здесь не видишь?

— А что мне было делать?! — ещё громче запищала Ди-Ди, нарезая вокруг головы Тава круги. — На меня набросилась стая ворон! Они бы убили меня, если бы я не сбежала!

— Ага, и оказали бы мне этим огромную услугу, — безжалостно заявил Тав, вернувшись к бесплодным попыткам разжечь огонь.

Но сколь бы он ни старался, а два куска гранита не позволяли высечь из себя даже намёка на искры.

Эх, а ведь совсем недавно он прикупил новое отличное огниво, которое и использовать-то всего пару раз успел.

«А всё из-за этой бесполезной пикси», — с досадой подумал про себя Тав, безмолвно наблюдая за непрекращающимся словесным потоком Ди-Ди.

И дёрнули же его дьяволы Девяти Преисподней выпустить её из купленного для защиты от проклятья зачарованного фонаря. Не нужно было поддаваться на уговоры. Да, он, безусловно, получил взамен фейское благословение, уберегавшее от проклятья Шар куда эффективнее исходного фонаря, да только в довесок к нему заработал тридцатисантиметровый источник бесконечного раздражения. Одно другого определённо не стоило.

Устав сталкивать камни, Тав всё же сдался и отбросил оба куска гранита в непроглядную тьму позади себя.

— Вот, — довольно заявила Ди-Ди, скрестив на груди крошечные ручки. — А я что говорила?

— Заткнись, Ди-Ди, — коротко ответил Тав.

— Я Долли Долли Долли! — тут же поправила его Ди-Ди. — Хватит коверкать моё имя.

Опустив голову к земле, Тав поднял лежащую у ног мёртвую змею.

«Ну не сырой же её есть».

Тав поймал и убил эту змею совсем недавно в надежде на то, что всё-таки сможет её как-то зажарить. В вещмешке, что он по своей глупости доверил Ди-Ди, помимо всего прочего находилась и вся заготовленная Тавом еда. Ровно как и все остававшиеся у него деньги.

Тав вздохнул.

— Она, между прочим, ядовитая. И пропитана проклятьем.

— И без тебя знаю, — ответил Тав, на очередное «ценное» замечание Ди-Ди. — Ничего, переживу как-нибудь. Зря, что ли, в Ордене Бессмертных обучался.

Да и благословение Ди-Ди на нём тоже должно было ощутимо помочь. Но произносить вслух эту часть Тав, конечно же, не стал.

— И зачем тебе тогда вообще что-то есть, если ты такой неубиваемый? — с сомнением вопросила Ди-Ди.

— Потому что нравится.

Впрочем, очевидно, что в ближайшее время утолить свою жажду хорошей пищи Таву не светило. Посмотрев на змею ещё секунд пять, он швырнул незадавшийся обед ровно туда же, куда немногим ранее полетели камни. Правда на сей раз из того направления послышалось отчётливое потустороннее рычание, а также раздался треск нескольких сломанных веток.

Взвизгнувшая от страха Ди-Ди подлетела поближе к Таву, отчего его нос защекотала испускаемая ею волшебная пыльца.

— Апчхи!

Тав чихнул так громко, что даже копошащиеся во тьме твари на несколько секунд полностью затихли.

— Вот же ж, — посетовал он, потирая нос пальцами, после чего поднял голову к небу.

Ни луны, на даже самой ничтожной и тусклой звёздочки. Только непроницаемые тёмные облака, что по мере приближения к земле обращались столь же непроницаемым чёрным туманом. Даже приобретённый Тавом в ходе тренировок в Ордене третий глаз не позволял ничего разглядеть далее, чем в пятнадцати метрах во всех направлениях от него. Окутавшая эти земли божественная тьма поглощала и рассеивала абсолютно весь свет. Фейское сияние Ди-Ди и то было настолько слабым, что, казалось, ещё мгновение — и оно исчезнет вовсе. Хотя, вопреки данному ощущению, Ди-Ди продолжала оставаться единственным светлым пятном посреди этого бесконечного царства мрака. По крайней мере, визуально.

— О чём задумался? — почти шёпотом спросила севшая ему на плечо Ди-Ди.

— Да вот интересно стало. Продолжит ли действовать твоё благословение, если я тебя съем.

— Дурацкая шутка, — после небольшой паузы выдала в ответ Ди-Ди.

«Неужели раздумывала, серьёзен я или нет»? — немного поразмышлял Тав над причиной такой задержки.

— Согласен, — не стал спорить он. — Но всё равно интересно, — добавил он с лёгкой улыбкой. — И я правда хочу есть.

И вот уже последняя часть была абсолютно искренней. Неприятное ощущение в животе, сопровождаемое редким урчанием, преследовало Тава уже некоторое время. И решения проблемы пока что не предвиделось.

Прекрасно понимая, что сидение на месте уж точно ему бы ничем не помогло, Тав поднялся с плоского камня и потянулся в разные стороны.

— Ладно, пойдём поищем чего-нибудь, — озвучил он свой не слишком-то проработанный план действий. — Авось судьба будет к нам благосклонна.

— Звучит очень так себе, — не стала скрывать своего скепсиса Ди-Ди.

— Есть идеи получше?

— Да, — с гордостью заявила Ди-Ди. — Поворачиваем назад и заваливаемся в тот храм Латандера, мимо которого мы проходили два дня назад. Я слышала, они делают просто превосходное вино.

Потирая светящиеся ладошки, Ди-Ди с предвкушением облизала губы и хитро заулыбалась. Не было похоже, чтобы она собиралась честно заплатить за упомянутое вино. Тем более что платить ей за него было попросту нечем.

Тав задумался над её предложением и почти сразу же нашёл его непривлекательным. Не для того он забирался в эти проклятые земли, чтобы теперь бросать всё и поворачивать назад. Данное предприятие уже обернулось для него солидными (куда большими, чем планировалось изначально) расходами. Отказаться от своей цели сейчас Таву уже не позволяла самая банальная гордость.

— Мы идём дальше, — твёрдо заявил он, первым же делая шаг вперёд. — Возражения не принимаются.

А возражения, конечно же, последовали.

Впрочем, несмотря на всё ворчание, Ди-Ди покорно следовала за Тавом в глубины окружавшей их тьмы. Мёртвая земля под ногами неприятно хлюпала из-за устилавшей её сгнившей травы и прочей зелени, а в воздухе витал тошнотворный запах разложения. Даже если не брать в расчёт губительные свойства самого проклятья богини тьмы и ночи, его последствий всё равно хватало, дабы сделать эту местность абсолютно необитаемой. Кому вообще могло захотеться жить в натуральной выгребной яме?

А ведь когда-то это была вполне процветающая местность с богатым городом на побережье. Вот, что случается, когда смертные слишком увлекаются в своём поклонении разного рода богам.

Тав вышел на остатки вымощенной свыше ста лет назад дороги. Состояние её, конечно же, более чем удручало, однако идти всё равно стало легче. К тому же дороги прокладывали от одних поселений к другим, а это значило, что рано или поздно этот путь должен был вывести Тава либо к самому Рейтвину, либо, как минимум, к его пригороду. Само собой, встретить там местных жителей Тав не рассчитывал, но вот чем-нибудь поживиться он вполне мог. Да, мародёрство — дело не слишком приятное, но на что только не пойдёшь, лишившись всех своих пожитков.

— Брр, холодно, — посетовала Ди-Ди, обхватывая себя за плечи руками.

— Что, огоньку захотелось? — спросил, усмехаясь, Тав.

— Иди ты.

Надув щёчки, Ди-Ди снова приземлилась Таву на плечо и прижалась к его широкому воротнику.

— Может, в карман залезешь? — предложил Тав, вынимая из штанов свои руки.

— Воздержусь, — отказалась Ди-Ди, и Тав вернул руки на место.

А температура по мере их продвижения всё продолжала падать. И если сам Тав переносил эти перемены вполне нормально, ограничиваясь лишь выдыхаемыми изо рта облачками пара, то вот Ди-Ди с каждым пройденным метром начинала дрожать всё сильнее и сильнее. В какой-то момент она всё же не выдержала и, перешагнув через свою гордость, таки попросилась Таву в карман. Впрочем, теперь это помогало уже мало, так что Тав взял Ди-Ди на руки и просунул в зазор между коттой и камизой в районе шеи. Там она хотя бы от тепла его тела греться могла.

Спустя ещё некоторое время блужданий во тьме Тав с Ди-Ди действительно вышли к развалинам некоего поселения. На город, даже давно заброшенный, оно не тянуло и близко, а потому Тав справедливо рассудил, что ранее здесь была деревня. В пользу этого заключения говорили не только скромные размеры поселения, но и обилие разбросанных по округе сельскохозяйственных инструментов. Ну и тройка попавшихся Таву пустых и полуразвалившихся амбаров, разумеется, тоже.

Проверив последние на наличие чего-нибудь полезного и так ничего и не найдя, Тав решил зайти в один из когда-то жилых домов. Минуя обвалившийся колодец в центре деревни, он направился к наименее бедно выглядевшей из всех имевшихся постройке, на пороге которой его встретил расколотый собачий череп. По прошествии стольких лет кто-то всё ещё охранял это место.

Мысленно отдав павшему стражу должное, Тав медленно поднялся по скрипящим ступеням и, толкнув трухлявую дверь, вошёл внутрь.

— Давай только быстрее, — попросила Ди-Ди. — Не нравится мне это место.

— С чего бы это? — спросил с ухмылкой Тав.

Действительно, с чего бы заброшенный дом посреди умерщвлённой проклятьем деревни мог кому-то не нравиться?

Всё так же неспешно Тав прошёл по прихожей и, выбирая между гостиной и кухней, направился к кухне. Пол под ногами скрипел не хуже, чем ступени на входе, отчего Тава не покидало ощущение, что он в любой момент мог провалиться. Забавное чувство, если задуматься. Ты вроде ещё не падаешь, а тело к этому уже вовсю готовится.

Зайдя на кухню, Тав первым же делом начал обследовать приставленный к стене большой сервант. Несколько поваренных книг и остатки фарфорового сервиза его внимание не привлекли, а вот набор серебряных столовых приборов, аккуратно завёрнутых в почти истлевшую ткань, задержаться на себе заставили. Серебро — металл ценный по очень многим причинам. А тут и качество его, насколько мог судить Тав, было весьма недурственным.

Тав взял в каждую руку по одному столовому ножу и, внимательно их осматривая, начал прикидывать в уме, как их можно было с собой прихватить. Прямо так в карманы засовывать — однозначно не вариант, ещё дырку прорежут, а вот обернуть их Таву было нечем. Разве что попробовать поискать в доме более долговечную ткань, чем та, в которую серебро было завёрнуто ранее.

Вернув пока ножи на место, Тав присел на одно колено, дабы начать обыскивать нижние ящики серванта. И резко замер, не успев открыть даже первой дверцы.

— Эх, — вздохнул он, медленно поднимаясь обратно. — А вы всё никак не угомонитесь, да? — спросил он, разворачиваясь к занёсшему над ним свои когтистые лапы умертвию.

Похожее на ожившую тень существо сумело подобраться к Таву настолько близко, что ещё секунда-две — и оно смогло бы сомкнуть свои пальцы на его горле. А ведь касание умертвий несло в себе гибель всему живому. Собственно, за это они своё название и получили.

— Ты же его держишь, да? — поинтересовалась с тревогой в голосе Ди-Ди.

— Да, не переживай.

Если бы лицо этой поднятой из мертвых души ещё могло выражать эмоции, на нём в данный момент наверняка был отразилось подлинное удивление. Всё же Тав удерживал её в неподвижности одной только силой своей мысли. Но сколько бы он ни всматривался в два бледных огонька, заменявших умертвию глаза, понять, о чём тварь думала, у него не получалось. А пытаться читать её мысли напрямую Таву совершенно не хотелось. Ничего хорошего он бы там точно не увидел.

Вместо этого Тав поднёс свою ладонь к затянутому тенью лицу умертвия и, непосредственно его не касаясь, усилием воли принялся сжимать сущность чудовища. Словно в водовороте, естество умертвия завертелось в пространстве, постепенно уменьшаясь до идеальной чёрный сферы десяти сантиметров в диаметре. Сфера повисла в воздухе перед Тавом, после чего он сжал пальцы, уничтожая сферу, а вместе с ней и возможность умертвия снова возродиться. Его проклятая душа навсегда покинула материальный план, отправившись туда, где ей было самое место.

«Дом… мой дом… прочь…» — таки донеслись до сознания Тава последние мысли чудовища, несмотря на его нежелание их слушать.

Встряхнув рукой и протерев её об штанину, Тав в последний раз повернулся к серванту за своей спиной.

— Тц, — цокнул он раздосадовано языком и направился к выходу.

И уже на самом пороге Таву вновь пришлось прибегнуть к силе своего разума, дабы остановить летящие в него вилы. Четыре ржавых зубца застыли в считанных сантиметрах от лица Тава, после чего резко развернулись и умчались к тому, кто их и швырнул. Вонзившись уже в его лицо и пробив насквозь череп. А после ещё и оторвав ему голову начисто, по воле Тава устремившись высоко вверх.

Обезглавленное тело зомби рухнуло наземь, а по его спине прошлись сразу двое его товарищей по загробной нежизни.

— Пять, шесть, семь… — негромко подсчитала всех восставивших мертвецов Ди-Ди.

— И ещё одно умертвие, — добавил Тав, глядя на очередную ожившую тень, что всеми этими зомби и повелевала.

Умертвие посмотрело на него в ответ и медленным взмахом своей чёрной лапы послало зомби в атаку.

Наиболее расторопным оказался худощавый юнец с серпом в правой руке. Он первым добежал до спускающегося по ступеням Тава и изготовил своё импровизированное оружие для удара. Правда, собственно, ударить ему так и не удалось, ибо Тав мимолётной мыслью расплющил ему голову, перехватив затем выпавший из ослабевших пальцев серп.

Следом на Тава набросился тучный мужчина средних лет с плотницким молотом наперевес. От его атаки Тав легко уклонился, просто сделав полшага в сторону, и ответил двумя быстрыми взмахами серпом. Укреплённый разумом Тава этот ржавый инструмент и камни мог бы рассекать, а потому зомби в мгновение ока лишился как сжимавшего молот запястья, так и скошенной набок головы.

Теперь в руках Тава было уже два оружия.

Третий и четвёртый зомби пали наземь с проломленными черепами, а пятому Тав сперва снёс молотом челюсть и только потом отрубил голову. Тварь попыталась впиться ему зубами в шею, отчего Ди-Ди испуганно завопила прямо у Тава под ухом. Это было очень неприятно.

Не тратя силы на лишние действия, Тав так же быстро умертвил и двух оставшихся зомби, после чего сосредоточил всё своё внимание на их хозяине. Парализованное его волей умертвие покорно дождалось, пока Тав подойдёт к нему вплотную, после чего сгинуло, подобно своему предшественнику, не оставив за собой и следа.

Убедившись, что более непосредственных угроз не наблюдалось, Тав избавился от серпа с молотом и поинтересовался состоянием Ди-Ди. Та, в целом, была в порядке, хоть и заметно перепугалась. Впрочем, для неё состояние испуга являлось если не естественным, то, по крайней мере, уж точно регулярным. Так что переживать тут было не о чем.

Тем не менее, несмотря на полное отсутствие повреждений что у Ди-Ди, что у самого Тава, одно негативное последствие у этой стычки всё же имелось. Крайне удручающее последствие.

— Ну вот, — со вздохом протянул Тав, касаясь ладонью урчащего живота. — Теперь ещё больше есть хочется.