Искра (джен)

Лейнделл.

Золотая Столица.

Озарённый вечным сиянием Древа Эрд этот град издавна славился своей красотой и величественностью. Его белокаменные строения имели столь изысканную архитектуру, что мастера со всего Фаэруна съезжались в Лейнделл, дабы запечатлеть их в своей памяти и отразить затем на холсте или в глине. А в особенно ясные дни отливающие золотом крыши, казалось, просто вспыхивали, становясь земным отражением далёкого солнца.

От могучих внешних стен и до самого королевского дворца Лейнделл являл собой во всех смыслах безупречное творение. Истинное олицетворение богатства и процветания, коим и подобало быть всякой столице. Каждый, кто хоть раз посещал этот город, неизменно желал в него вернуться. Потому на улицах Лейнделла всегда кипела жизнь. От первых до последних проблесков зари столицу переполняла суета населявших её жителей и прибывших издалека гостей.

Торговцы и ремесленники. Уличные артисты и простые зеваки. Даже облачённые в золотые доспехи и неустанно бдящие за порядком рыцари. Все они пропитывали Лейнделл своей чистой живой энергией, которая и делала из столицы нечто большее, чем просто скопление красивых и богато украшенных зданий. Каждый детский смех и каждая же женская улыбка становились для Лейнделла той огранкой, что позволяла ему сиять подлинным великолепием.

Но, конечно же, более всех столицу возвышала та, кто её построил. Та единственная, что смогла объединить вечно воюющие народы севера и собрать из разрозненных осколков цивилизации могущественное государство. Королева Марика Вечная. Живая богиня.

Да, именно так. Её Высочество была самой настоящей богиней. Прекрасной, всесильной и, как и подобало всем божествам, бессмертной. Однако в отличие от многих иных пастырей смертных рас, Марика не скрывалась от своих последователей на Семи Небесах, в Бездне или даже Девяти Преисподних. Нет, Марика облачила свою бессмертную сущность в плоть и ступила на материальных план, дабы лично направлять всех желающих на истинный путь. Её путь. Путь Абсолют.

Потому только она и удостоилась титула «Живая богиня». Ведь только она решилась познать жизнь так, как её понимали простые смертные.

Под сенью Древа Эрд королева Марика, её супруг и дети-полубоги восседали на своих тронах, совместно правя королевством. Принятые ими решения незамедлительно воплощались в жизнь верными слугами, что не нуждались ни в каких пояснениях. Если так решили королева Марика и её семья, значит именно так всё и должно было быть. В конечном итоге все повеления из тронного зала всегда приводили к ещё большему благополучию для всех жителей королевства. О каких сомнениях тут вообще могла идти речь?

Королевскую семью любили и заслуженно боготворили. А об их подвигах и достижениях неизменно слагали песни, что разносились далеко за пределы родных земель.

Оттого сегодняшний день и был настолько знаменательным.

Младший сын королевы, Микелла, прозванный Неомрачённым, возвращался домой с очередной победой. Одолев столетнее проклятие и присоединив к королевству новые земли, вечно юный принц въехал в столицу овеянный славой и всеобщим обожанием. В честь возвращения сына королева объявила праздник, и Лейнделл мгновенно окрасился в торжественные цвета, а воздух заполнили волшебные мелодии неисчислимых инструментов.

Народ ликовал, встречая своего героя, а семья привечала его с распростёртыми объятиями. И Неомрачённый отвечал им всем взаимностью. Многие часы он общался со своими подданными, одаривая их благословениями и получая взамен искреннюю благодарность. С семьей же Микелла отпраздновал возвращение за устланным всевозможными яствами большим столом. Выказывая глубокое почтение родителям, Микелла поведал всем о своих успехах, после чего весь вечер провёл за праздными разговорами со старшими братьями.

Лишь глубокой ночью, когда солнце давно уже уступило место луне, Микелла получил возможность покинуть чествовавший его пир и направиться к той, встречи с кем его сердце желало более всего. Преодолевая ступень за ступенью, Микелла поднимался на обособленную ото всех прочих башню дворца, улыбкой приветствую каждую из попадавшихся на пути служанок. Лица многих из них были изуродованы мерзостной красной гнилью, но Микелла и не думал отворачиваться или уж тем более избегать с ними контакта. Напротив, при каждой такой встрече Микелла обращался к ним с нежностью и благодарностью в голосе и справлялся об их самочувствии. А также самочувствии той, что и стала причиной их недуга.

Из раза в раз получая схожие ответы, Микелла использовал свою божественную мощь, дабы уменьшить их страдания, покуда ноги не привели его к большой купальне, насквозь пропитанной резким запахом целебных трав.

— Ты наконец пришёл.

Микелла остановился, вглядываясь в плотные клубы пара и, только отыскав глазами нужный силуэт, с улыбкой ответил.

— Прости, что заставил ждать, Маления, — извинился он перед любимой сестрой. — Меня всё никак не желали отпускать.

Ступая так, чтобы не поскользнуться, Микелла вновь зашагал по мокрому полу.

— Ни к чему извинения, — заверила его Маления. — Это мне в пору просить прощения за то, что не спустилась тебя встретить, как полагается.

— Какие глупости.

Дойдя до края купальни, Микелла присел рядом с сестрой и пристальным взглядом окинул её обнажённое тело. Молочно-белая жидкость в купальне во многом скрывала изъеденную недугом плоть Малении, но и того, что видел Микелла, хватало, дабы понять: её болезнь прогрессировала.

— Сейчас тебе нужно сосредоточиться на своём выздоровлении, — напомнил Микелла, коснувшись пальцами влажного и покрытого язвами плеча Малении.

— Выздороветь, да?

В голосе Малении слышалась явная усмешка пополам с горечью обречённости.

— Именно, — подтвердил Микелла, ободряющим тоном. — Потому что очень скоро нам потребуется вся твоя сила. Я в этом уверен.

— Что-то случилось на твоём задании? — тут же с беспокойством спросила Маления.

Как и всегда, проницательности ей было не занимать.

— Чего там только не случилось, — ответил с широкой улыбкой Микелла. — К проклятью Шар добавилась скрытая колония иллитидов во главе со старшим мозгом, сбежавшие из Аверно тифлинги Эльтуриэля, Огненные Кулаки Врат Балдура, пара отродий Баала и…

Микелла чуть замешкался, пытаясь подобрать слова для того, кто привлёк его внимание больше остальных.

— И ещё одна личность, до конца разгадать которую мне так и не удалось.

— В этом причина твоего беспокойства? — спросила следом Маления.

— Отчасти, — признался Микелла.

— Тогда расскажи мне всё, — попросила и вместе с тем потребовала Маления.

Микелле всегда нравилось это её умение.

— Это будет долгий рассказ, — предупредил сестру он.

— А ты разве куда-то торопишься?

Микелла посмотрел в давно уже не открывающиеся глаза Малении и дал самому себе однозначный ответ.

— Нет, — сказал он вслух. — Вовсе нет.

И, немного поразмышляв над тем, как ему следовало начать, Микелла приступил к повествованию.

— Началось всё с прибытия в осквернённые Шар земли.

Очередной удар камня о камень не принёс желаемого результата. Ровно как и весь предыдущий десяток.

— Бросай ты уже это, а, — предложила своими писклявым голосом Ди-Ди. — Видно же, что бесполезно.

Тав остановил занесённые для новой попытки руки и повернул голову к ней.

— Ты бы лучше вообще помалкивала, мисс «я просрала все твои вещи».

— Ничего я не просирала! — возмутилась Ди-Ди, яростно махая своими мелкими крылышками. — Это ты во всём виноват! Нужно было лучше меня защищать!

— Ну конечно, — прямо-таки сочась сарказмом, ответил Тав. — Я, значит, разбирался в одно лицо сразу с пятью умертвиями, десятком зомби и несколькими псинами в то время, как ты тихо отсиживалась где-то позади, но в потере вверенного тебе мешка всё равно виноват я. Никаких противоречий здесь не видишь?

— А что мне было делать?! — ещё громче запищала Ди-Ди, нарезая вокруг головы Тава круги. — На меня набросилась стая ворон! Они бы убили меня, если бы я не сбежала!

— Ага, и оказали бы мне этим огромную услугу, — безжалостно заявил Тав, вернувшись к бесплодным попыткам разжечь огонь.

Но сколь бы он ни старался, а два куска гранита не позволяли высечь из себя даже намёка на искры.

Эх, а ведь совсем недавно он прикупил новое отличное огниво, которое и использовать-то всего пару раз успел.

«А всё из-за этой бесполезной пикси», — с досадой подумал про себя Тав, безмолвно наблюдая за непрекращающимся словесным потоком Ди-Ди.

И дёрнули же его дьяволы Девяти Преисподних выпустить её из купленного для защиты от проклятья зачарованного фонаря. Не нужно было поддаваться на уговоры. Да, он, безусловно, получил взамен фейское благословение, уберегавшее от проклятья Шар куда эффективнее исходного фонаря, да только в довесок к нему заработал тридцатисантиметровый источник бесконечного раздражения. Одно другого определённо не стоило.

Устав сталкивать камни, Тав всё же сдался и отбросил оба куска гранита в непроглядную тьму позади себя.

— Вот, — довольно заявила Ди-Ди, скрестив на груди крошечные ручки. — А я что говорила?

— Заткнись, Ди-Ди, — коротко ответил Тав.

— Я Долли Долли Долли! — тут же поправила его Ди-Ди. — Хватит коверкать моё имя.

Опустив голову к земле, Тав поднял лежащую у ног мёртвую змею.

«Ну не сырой же её есть».

Тав поймал и убил эту змею совсем недавно в надежде на то, что всё-таки сможет её как-то зажарить. В вещмешке, что он по своей глупости доверил Ди-Ди, помимо всего прочего находилась и вся заготовленная Тавом еда. Ровно как и все остававшиеся у него деньги.

Тав вздохнул.

— Она, между прочим, ядовитая. И пропитана проклятьем.

— И без тебя знаю, — ответил Тав, на очередное «ценное» замечание Ди-Ди. — Ничего, переживу как-нибудь. Зря, что ли, в Ордене Бессмертных обучался.

Да и благословение Ди-Ди на нём тоже должно было ощутимо помочь. Но произносить вслух эту часть Тав, конечно же, не стал.

— И зачем тебе тогда вообще что-то есть, если ты такой неубиваемый? — с сомнением вопросила Ди-Ди.

— Потому что нравится.

Впрочем, очевидно, что в ближайшее время утолить свою жажду хорошей пищи Таву не светило. Посмотрев на змею ещё секунд пять, он швырнул незадавшийся обед ровно туда же, куда немногим ранее полетели камни. Правда на сей раз из того направления послышалось отчётливое потустороннее рычание, а также раздался треск нескольких сломанных веток.

Взвизгнувшая от страха Ди-Ди подлетела поближе к Таву, отчего его нос защекотала испускаемая ею волшебная пыльца.

— Апчхи!

Тав чихнул так громко, что даже копошащиеся во тьме твари на несколько секунд полностью затихли.

— Вот же ж, — посетовал он, потирая нос пальцами, после чего поднял голову к небу.

Ни луны, на даже самой ничтожной и тусклой звёздочки. Только непроницаемые тёмные облака, что по мере приближения к земле обращались столь же непроницаемым чёрным туманом. Даже приобретённый Тавом в ходе тренировок в Ордене третий глаз не позволял ничего разглядеть далее, чем в пятнадцати метрах во всех направлениях от него. Окутавшая эти земли божественная тьма поглощала и рассеивала абсолютно весь свет. Фейское сияние Ди-Ди и то было настолько слабым, что, казалось, ещё мгновение — и оно исчезнет вовсе. Хотя, вопреки данному ощущению, Ди-Ди продолжала оставаться единственным светлым пятном посреди этого бесконечного царства мрака. По крайней мере, визуально.

— О чём задумался? — почти шёпотом спросила севшая ему на плечо Ди-Ди.

— Да вот интересно стало. Продолжит ли действовать твоё благословение, если я тебя съем.

— Дурацкая шутка, — после небольшой паузы выдала в ответ Ди-Ди.

«Неужели раздумывала, серьёзен я или нет»? — немного поразмышлял Тав над причиной такой задержки.

— Согласен, — не стал спорить он. — Но всё равно интересно, — добавил он с лёгкой улыбкой. — И я правда хочу есть.

И вот уже последняя часть была абсолютно искренней. Неприятное ощущение в животе, сопровождаемое редким урчанием, преследовало Тава уже некоторое время. И решения проблемы пока что не предвиделось.

Прекрасно понимая, что сидение на месте уж точно ему бы ничем не помогло, Тав поднялся с плоского камня и потянулся в разные стороны.

— Ладно, пойдём поищем чего-нибудь, — озвучил он свой не слишком-то проработанный план действий. — Авось судьба будет к нам благосклонна.

— Звучит очень так себе, — не стала скрывать своего скепсиса Ди-Ди.

— Есть идеи получше?

— Да, — с гордостью заявила Ди-Ди. — Поворачиваем назад и заваливаемся в тот храм Латандера, мимо которого мы проходили два дня назад. Я слышала, они делают просто превосходное вино.

Потирая светящиеся ладошки, Ди-Ди с предвкушением облизала губы и хитро заулыбалась. Не было похоже, чтобы она собиралась честно заплатить за упомянутое вино. Тем более что платить ей за него было попросту нечем.

Тав задумался над её предложением и почти сразу же нашёл его непривлекательным. Не для того он забирался в эти проклятые земли, чтобы теперь бросать всё и поворачивать назад. Данное предприятие уже обернулось для него солидными (куда большими, чем планировалось изначально) расходами. Отказаться от своей цели сейчас Таву уже не позволяла самая банальная гордость.

— Мы идём дальше, — твёрдо заявил он, первым же делая шаг вперёд. — Возражения не принимаются.

А возражения, конечно же, последовали.

Впрочем, несмотря на всё ворчание, Ди-Ди покорно следовала за Тавом в глубины окружавшей их тьмы. Мёртвая земля под ногами неприятно хлюпала из-за устилавшей её сгнившей травы и прочей зелени, а в воздухе витал тошнотворный запах разложения. Даже если не брать в расчёт губительные свойства самого проклятья богини тьмы и ночи, его последствий всё равно хватало, дабы сделать эту местность абсолютно необитаемой. Кому вообще могло захотеться жить в натуральной выгребной яме?

А ведь когда-то это была вполне процветающая местность с богатым городом на побережье. Вот, что случается, когда смертные слишком увлекаются в своём поклонении разного рода богам.

Тав вышел на остатки вымощенной свыше ста лет назад дороги. Состояние её, конечно же, более чем удручало, однако идти всё равно стало легче. К тому же дороги прокладывали от одних поселений к другим, а это значило, что рано или поздно этот путь должен был вывести Тава либо к самому Рейтвину, либо, как минимум, к его пригороду. Само собой, встретить там местных жителей Тав не рассчитывал, но вот чем-нибудь поживиться он вполне мог. Да, мародёрство — дело не слишком приятное, но на что только не пойдёшь, лишившись всех своих пожитков.

— Брр, холодно, — посетовала Ди-Ди, обхватывая себя за плечи руками.

— Что, огоньку захотелось? — спросил, усмехаясь, Тав.

— Иди ты.

Надув щёчки, Ди-Ди снова приземлилась Таву на плечо и прижалась к его широкому воротнику.

— Может, в карман залезешь? — предложил Тав, вынимая из штанов свои руки.

— Воздержусь, — отказалась Ди-Ди, и Тав вернул руки на место.

А температура по мере их продвижения всё продолжала падать. И если сам Тав переносил эти перемены вполне нормально, ограничиваясь лишь выдыхаемыми изо рта облачками пара, то вот Ди-Ди с каждым пройденным метром начинала дрожать всё сильнее и сильнее. В какой-то момент она всё же не выдержала и, перешагнув через свою гордость, таки попросилась Таву в карман. Впрочем, теперь это помогало уже мало, так что Тав взял Ди-Ди на руки и просунул в зазор между коттой и камизой в районе шеи. Там она хотя бы от тепла его тела греться могла.

Спустя ещё некоторое время блужданий во тьме Тав с Ди-Ди действительно вышли к развалинам некоего поселения. На город, даже давно заброшенный, оно не тянуло и близко, а потому Тав справедливо рассудил, что ранее здесь была деревня. В пользу этого заключения говорили не только скромные размеры поселения, но и обилие разбросанных по округе сельскохозяйственных инструментов. Ну и тройка попавшихся Таву пустых и полуразвалившихся амбаров, разумеется, тоже.

Проверив последние на наличие чего-нибудь полезного и так ничего и не найдя, Тав решил зайти в один из когда-то жилых домов. Минуя обвалившийся колодец в центре деревни, он направился к наименее бедно выглядевшей из всех имевшихся постройке, на пороге которой его встретил расколотый собачий череп. По прошествии стольких лет кто-то всё ещё охранял это место.

Мысленно отдав павшему стражу должное, Тав медленно поднялся по скрипящим ступеням и, толкнув трухлявую дверь, вошёл внутрь.

— Давай только быстрее, — попросила Ди-Ди. — Не нравится мне это место.

— С чего бы это? — спросил с ухмылкой Тав.

Действительно, с чего бы заброшенный дом посреди умерщвлённой проклятьем деревни мог кому-то не нравиться?

Всё так же неспешно Тав прошёл по прихожей и, выбирая между гостиной и кухней, направился к кухне. Пол под ногами скрипел не хуже, чем ступени на входе, отчего Тава не покидало ощущение, что он в любой момент мог провалиться. Забавное чувство, если задуматься. Ты вроде ещё не падаешь, а тело к этому уже вовсю готовится.

Зайдя на кухню, Тав первым же делом начал обследовать приставленный к стене большой сервант. Несколько поваренных книг и остатки фарфорового сервиза его внимание не привлекли, а вот набор серебряных столовых приборов, аккуратно завёрнутых в почти истлевшую ткань, задержаться на себе заставили. Серебро — металл ценный по очень многим причинам. А тут и качество его, насколько мог судить Тав, было весьма недурственным.

Тав взял в каждую руку по одному столовому ножу и, внимательно их осматривая, начал прикидывать в уме, как их можно было с собой прихватить. Прямо так в карманы засовывать — однозначно не вариант, ещё дырку прорежут, а вот обернуть их Таву было нечем. Разве что попробовать поискать в доме более долговечную ткань, чем та, в которую серебро было завёрнуто ранее.

Вернув пока ножи на место, Тав присел на одно колено, дабы начать обыскивать нижние ящики серванта. И резко замер, не успев открыть даже первой дверцы.

— Эх, — вздохнул он, медленно поднимаясь обратно. — А вы всё никак не угомонитесь, да? — спросил он, разворачиваясь к занёсшему над ним свои когтистые лапы умертвию.

Похожее на ожившую тень существо сумело подобраться к Таву настолько близко, что ещё секунда-две — и оно смогло бы сомкнуть свои пальцы на его горле. А ведь касание умертвий несло в себе гибель всему живому. Собственно, за это они своё название и получили.

— Ты же его держишь, да? — поинтересовалась с тревогой в голосе Ди-Ди.

— Да, не переживай.

Если бы лицо этой поднятой из мертвых души ещё могло выражать эмоции, на нём в данный момент наверняка был отразилось подлинное удивление. Всё же Тав удерживал её в неподвижности одной только силой своей мысли. Но сколько бы он ни всматривался в два бледных огонька, заменявших умертвию глаза, понять, о чём тварь думала, у него не получалось. А пытаться читать её мысли напрямую Таву совершенно не хотелось. Ничего хорошего он бы там точно не увидел.

Вместо этого Тав поднёс свою ладонь к затянутому тенью лицу умертвия и, непосредственно его не касаясь, усилием воли принялся сжимать сущность чудовища. Словно в водовороте, естество умертвия завертелось в пространстве, постепенно уменьшаясь до идеальной чёрный сферы десяти сантиметров в диаметре. Сфера повисла в воздухе перед Тавом, после чего он сжал пальцы, уничтожая сферу, а вместе с ней и возможность умертвия снова возродиться. Его проклятая душа навсегда покинула материальный план, отправившись туда, где ей было самое место.

«Дом… мой дом… прочь…» — таки донеслись до сознания Тава последние мысли чудовища, несмотря на его нежелание их слушать.

Встряхнув рукой и протерев её об штанину, Тав в последний раз повернулся к серванту за своей спиной.

— Тц, — цокнул он раздосадовано языком и направился к выходу.

И уже на самом пороге Таву вновь пришлось прибегнуть к силе своего разума, дабы остановить летящие в него вилы. Четыре ржавых зубца застыли в считанных сантиметрах от лица Тава, после чего резко развернулись и умчались к тому, кто их и швырнул. Вонзившись уже в его лицо и пробив насквозь череп. А после ещё и оторвав ему голову начисто, по воле Тава устремившись высоко вверх.

Обезглавленное тело зомби рухнуло наземь, а по его спине прошлись сразу двое его товарищей по загробной нежизни.

— Пять, шесть, семь… — негромко подсчитала всех восставивших мертвецов Ди-Ди.

— И ещё одно умертвие, — добавил Тав, глядя на очередную ожившую тень, что всеми этими зомби и повелевала.

Умертвие посмотрело на него в ответ и медленным взмахом своей чёрной лапы послало зомби в атаку.

Наиболее расторопным оказался худощавый юнец с серпом в правой руке. Он первым добежал до спускающегося по ступеням Тава и изготовил своё импровизированное оружие для удара. Правда, собственно, ударить ему так и не удалось, ибо Тав мимолётной мыслью расплющил ему голову, перехватив затем выпавший из ослабевших пальцев серп.

Следом на Тава набросился тучный мужчина средних лет с плотницким молотом наперевес. От его атаки Тав легко уклонился, просто сделав полшага в сторону, и ответил двумя быстрыми взмахами серпом. Укреплённый разумом Тава этот ржавый инструмент и камни мог бы рассекать, а потому зомби в мгновение ока лишился как сжимавшего молот запястья, так и скошенной набок головы.

Теперь в руках Тава было уже два оружия.

Третий и четвёртый зомби пали наземь с проломленными черепами, а пятому Тав сперва снёс молотом челюсть и только потом отрубил голову. Тварь попыталась впиться ему зубами в шею, отчего Ди-Ди испуганно завопила прямо у Тава под ухом. Это было очень неприятно.

Не тратя силы на лишние действия, Тав так же быстро умертвил и двух оставшихся зомби, после чего сосредоточил всё своё внимание на их хозяине. Парализованное его волей умертвие покорно дождалось, пока Тав подойдёт к нему вплотную, после чего сгинуло, подобно своему предшественнику, не оставив за собой и следа.

Убедившись, что более непосредственных угроз не наблюдалось, Тав избавился от серпа с молотом и поинтересовался состоянием Ди-Ди. Та, в целом, была в порядке, хоть и заметно перепугалась. Впрочем, для неё состояние испуга являлось если не естественным, то, по крайней мере, уж точно регулярным. Так что переживать тут было не о чем.

Тем не менее, несмотря на полное отсутствие повреждений что у Ди-Ди, что у самого Тава, одно негативное последствие у этой стычки всё же имелось. Крайне удручающее последствие.

— Ну вот, — со вздохом протянул Тав, касаясь ладонью урчащего живота. — Теперь ещё больше есть хочется.

Целый рой из древесных иголок устремился к Таву и под писклявый визг Ди-Ди остановился всего в паре сантиметров от него.

— Дожили, — выдохнул Тав, прочищая пальцем исстрадавшееся по вине Ди-Ди ухо. — Теперь и кустарники на меня кидаются.

Он повернул голову к четырём медленно подползающим переплетениям веток, корней и листьев, после чего вытянул вперёд правую руку. Ближайшее из живых растений тут же взмыло в воздух и, болезненно заверещав, с хрустом разлетелось на сотни мелких кусочков. Достаточно доходчивая, по мнению Тава, демонстрация того, что ничем хорошим для этих тварей нападение на него закончиться не могло.

Впрочем, если их одеревеневшие мозги и способны были когда-то улавливать намёки, то заражение проклятием вымыло данную способность начисто. И трёх секунд не прошло, как в Тава полетел очередной залп иголок.

— Ди-Ди, ты же у нас фея. Может пообщаешься с этими корягами?

Медленно идя по направлению к атакующим созданиям, Тав всё же решил попробовать в очередной раз обратиться за помощью к прячущейся в его одежде пикси.

— Зови меня Долли Долли Долли! — мгновенно завозмущалась Ди-Ди.

— Слишком длинно, — ответил Тав. — Так что с разговором-то?

Поймав псионикой очередное древесное создание, Тав подтянул неприятеля к себе и, схватив его за то, что можно было бы посчитать за шею, поднёс к левому плечу.

— Скажи ему, чтобы отвалили от меня уже. Лично мне до них дела никакого нет.

Продолжая силой мысли отражать всё новое залпы, Тав выжидающе повернул лицо к Ди-Ди. А та, в свою очередь, внимательно вглядывалась в парализованное, но продолжающее шипеть отродье проклятой матушки-природы.

— Бесполезно, — однозначно заключила Ди-Ди. — В этих игольниках не осталось никакого сознания. Только желание убивать всякого приблизившегося.

«Так это игольник», — подумал про себя Тав, с чуть большим интересом посмотрев на удерживаемое существо. Слышать о таких ему когда-то доводилось, но видеть ни разу. Даже иллюстрации ни одной не встречалось. — И снова от тебя никакого толку, — прокомментировал он слова Ди-Ди и от безысходности схватил игольника второй рукой.

— Эй! — возмущённо воскликнула Ди-Ди, пока Тав отделял голову игольника от его тела. Если, конечно, он смог правильно отличить одно от другого. С живыми растениями в этом плане всегда было сложно, а тут ещё и божественная тёмная магия постаралась игольника изуродовать. — Да если бы не я, ты бы уже давно...

Что именно собиралась Ди-Ди выпалить в свою защиту Таву, к счастью, выслушивать не пришлось. Из-под земли внезапно вырвалась сразу тройка чёрных склизких лиан, что обвились вокруг ног и туловища Тава, заставив Ди-Ди вновь испуганно спрятаться между коттой и камизой.

Тав же тем временем невозмутимо присел на одно колено, полностью игнорируя сопротивление лиан, и обратился мысленным взором глубоко под землю. Там, за обширной сетью корней он обнаружил ещё пару растениеподобных тварей, что и оплели его своими лианами-конечностями. И ведь хорошо же спрятались. Пока Тав не начал прямо вглядываться, их за слоем земли и корней было вообще не разглядеть.

Схватив псионикой эту двойку, Тав мигом вытянул их на поверхность, вслед за чем одно существо он отправил в полёт к игольникам, а второе поднёс поближе к лицу.

— А это у нас лианник, верно? — спросил он у Ди-Ди просто, чтобы удостовериться.

И спустя пару секунд получил от неё утвердительный писклявый ответ.

Тав ещё затратил некоторое время, дабы изучить строение тела лианника и постараться разобраться, а как оно вообще функционировало, после чего без капли жалости разорвал создание на куски. Причём не просто разорвал, а буквально расплёл все составлявшие его тело лианы, которые затем использовал в качестве собственного оружия.

Силой мысли Тав направил лианы в сторону всё никак не желающих успокаиваться игольников, оплёл ими их тела, а после сдавил с такой силой, что в объёмах игольники уменьшились раза эдак в три. Окончательно переставшие подавать признаки жизни комки Тав затем выкинул в близлежащий овраг. Куда с небольшой задержкой отправились останки и второго лианника, также в высшей степени надёжно умерщвлённого.

— Всё закончилось? — поинтересовалась Ди-Ди, глядя на опустевшую дорогу.

— Как видишь, — подтвердил Тав.

— Может, всё-таки повернём обратно? — не теряя надежды отговорить его, в неизвестно который уже раз предложила Ди-Ди. — Вот дались тебе эти богами забытие земли?

Тав невольно усмехнулся.

— Как минимум, одна богиня о них точно помнит, — заметил он.

— А, ну это в корне меняет дело.

Излившись сарказмом, Ди-Ди продолжила надоедать Таву своими «ценными» замечаниями и предложениями, а он в ответ не прекращал над ней словесно издеваться. Хоть какое-то развлечение в этом унылом царстве мрака и смерти.

«Любопытные, как кошки, и пугливые, как лань», — припомнил Тав встречавшееся ему в одной книге описание народца Ди-Ди. — «Им нравится шпионить за существами, и они с трудом сдерживают охватывающее их возбуждение. Они испытывают непреодолимое желание представиться и завязать дружбу, и только страх быть атакованными или схваченными сдерживает их».

В целом, довольно точное, несмотря на то что «желание представиться и завязать дружбу» в случае с Ди-Ди трансформировалось в бесконечное возмущение и упрёки. Никаких реальных проявлений дружелюбия с её стороны Тав по отношению к себе как-то не замечал. Впрочем, чего ещё было ожидать от той, кого похитили из родных земель, запихнули в светильник и продали в качестве волшебного артефакта. Вероятно, Таву следовало быть благодарным уже за то, что Ди-Ди сдержала слово и одарила его фейским благословением после того, как он выпустил её из фонаря. Могла бы и просто бросить его одного на съедение проклятию и порождённым им тварям.

Только вот как же она раздражала…

Тав резко остановился и повернул голову влево.

— В чём дело? — обеспокоенно вопросила Ди-Ди.

— Тшш, — потребовал тишины Тав.

— Снова кто-то напасть хочет? — вновь спросила Ди-Ди, совершенно не вняв его намёку.

— Помолчи, — уже прямо повелел ей закрыть рот Тав.

— Да что случи?..

— Заткнись, Ди-Ди.

С третьего раза, наконец-то, подействовало, и Ди-Ди, обиженно поворчав, всё-таки замолчала. А Тав всецело сосредоточился на псионическом восприятии, силясь понять, показалось ему или нет. И нет, не показалось. Чужой разум. Живой. И даже не один. Неподалёку от них с Ди-Ди проходила небольшая группа живых и разумных существ.

Кто это? И что они здесь забыли?

Затратив всего три секунды на размышления, Тав направился в их сторону.

— Там есть живые не поражённые проклятием, — сообщил он Ди-Ди. — Я сейчас ускорюсь, а ты продолжай молчать.

Ди-Ди не ответила.

Хорошо.

Тав побежал. Ловко перепрыгивая все ямки и выпирающие булыжники, он помчался по кратчайшему из возможных маршрутов, а потому быстро свернул с дороги в давно уже облысевший лес. Торчавшие со всех сторон ветки так и норовили зацепить или хотя бы оцарапать Тава, однако он не дозволял им ни того, ни другого. В большинстве случаев Тав просто от всего уклонялся, пригибая голову и изворачивая корпус, но при необходимости прибегал и к псионике. Только осторожно. Хруст сломанных веток сразу же бы выдал его приближение, а потому Тав их только слегка отгибал.

Расстояние стремительно сокращалось.

Когда до цели оставалось менее полусотни метров, путь Таву преградила широкая расщелина, дно которой терялось где-то в насланной Шар тьме. Впрочем, нырять в оную Таву и не требовалось, а потому он попросту её перепрыгнул. Что ему стоило преодолеть какую-то дюжину ярдов по воздуху?

Приземлившись так, чтобы не издать ни единого звука, Тав пробежал ещё немного, после чего привалился спиной к толстому древесному стволу.

— Держитесь вместе! — крикнула женщина в лёгком доспехе и с факелом в руках. — Оставайтесь на свету!

Она вместе с группой из ещё двух вооружённых мужчин и одной не менее вооружённой женщины медленно подходила к перекрёстку, возле которого и затаился Тав.

Не спеша выдавать себя, Тав принялся осторожно проникать в их мысли, дабы узнать ответы на те два вопроса, что он задал себе чуть ранее. И ответ на первый не заставил себя долго ждать. Все четверо были наёмниками Огненного Кулака из Врат Балдура. О чём, собственно, можно было догадаться, и просто взглянув на их алые накидки с характерной вышивкой в районе груди.

А вот что узнать без чтения мыслей было куда как сложнее, так это их имена. Раздающую приказы даму звали Лассандра, а вторую женщину в отряде — Мэйган. Высокий бородатый мужчина с арбалетом — это Йонас, а затесавшийся среди тройки людей единственный золотой дворф звался Кэрроу. Имена и род занятий являлись самой базовой информацией, а потому, как правило, всегда болтались где-то на поверхности. Таву даже не нужно было особо стараться, чтобы их выудить.

Что же до целей их пребывания в проклятых землях… С этим оказалось несколько сложнее. Продираясь сквозь тьму Шар, вся четвёрка, несмотря на род деятельности, изрядно боялась, что заглушало для восприятия большинство их других мыслей. Всё же проникновение в чужое сознание никогда не относилось к сильным сторонам Тава. Он был специалистом несколько иного толка. Однако без соответствующей ментальной защиты Кулаки всё равно оставались для него словно открытая книга. Пускай и местами с не очень-то разборчивым почерком.

Кулаки прибыли в этом место, преследуя некоего убийцу от самых Врат Балдура. Очень жестокого убийцу. С весьма богатым послужным списком. И судя по тому, как часто в их умах мелькало имя Баала, данный преступник, скорее всего, был ярым последователем Бога Убийств. Только вот его собственное имя Таву никак не удавалось выяснить. Неужели Кулаки и сами его не знали?

— Чего мы встали-то? — спросила шёпотом Ди-Ди, вынырнув из-под котты и расправив крылья.

— Не высовывайся, пока я…

Пыльца.

Ди-Ди снова распылила её рядом с Тавом.

«Вот же зараза», — только и успел подумать про себя Тав, прежде чем…

— Апчхи! — громко чихнул он, одним махом опустошив свои лёгкие.

Даже прикрыть лицо руками времени не было.

— Стой! — тут же отдала Лассандра приказ своему отряду. — Кто там?! — адресовала она уже Таву, глядя аккурат на то дерево, за которым он прятался.

А Тав в то же самое время размышлял, как ему прикончить Ди-Ди. Быстро и безболезненно либо же медленно и мучительно. Второй вариант с каждой проходящей секундой начинал выглядеть всё более привлекательно. И съёжившаяся напротив Ди-Ди, видимо, смогла уловить его намерения, даже несмотря на закрывавшую чуть ли не половину лица повязку.

— У них наверняка есть еда, — тихо пропищала она виноватым голосом.

— Спрячься и не вылезай, — холодно сказал Тав и, дождавшись, когда Ди-Ди вновь скроется в его одежде, сделал шаг в сторону. — Не стоит так нервничать, — обратился он к обнажившей меч Лассандре. — Меня зовут Тав.

Лассандра и её спутники одарили Тава крайне пристальными взглядами, в которых читалось недоумение пополам с облегчением. Они боялись, что за деревом пряталась очередная проклятая тварь, однако навстречу им вышел всего-навсего человеческий юноша. Да, одетый во всё чёрное и с завязанными глазами, но всё ещё обычный человек. По крайней мере, внешне.

— Руки вверх, — потребовала Лассандра. — И подойди ближе.

Сама она также сделала шаг вперёд, поднимая над головой факел. Необычайно яркий для этих мест факел, не мог не отметить Тав.

Конфликта с Кулаками он не искал, а потому послушно поднял руки и медленно шагнул по направлению к Лассандре. И тут же замер на месте.

— Я сказала подой… — вновь начала требовать Лассандра, однако договорить не успела.

Тав схватил её псионикой и резко подтянул к себе, уводя из-под когтей материализовавшегося рядом умертвия.

По отряду Кулаков пробежала серия испуганных возгласов, один из которых был на порядок громче остальных. Второе умертвие возникло прямо за спиной Йонаса и, схватив за плечи, утащило его во тьму.

— Йонас? — ошарашено вопросила Кулак Мэйган. — Йонас! — уже откровенно прокричала она.

А Тав в то же самое время поставил Лассандру рядом с собой, вслед за чем переключил всё внимание на едва не убившее её умертвие. Парализовать и развеять. Тав уничтожил проклятое создание точно так же, как и всех его попадавшихся ранее предшественников.

Ошалело дышавшая рядом Лассандра явно не очень понимала, что ей следовало делать, а потому просто размахивала вокруг клинком и факелом, ожидая новой атаки. А оная в самом скором времени действительно должна была последовать. От Тава не укрылось, как вне досягаемости даруемого факелами света скапливалось всё большее количество умертвий. И, к сожалению, не только их.

— Йонас! — продолжала звать своего товарища Мэйган! — Йонас!

— Я тут! — донёсся вдруг из тьмы ответ. — Где вы?!

Наконец взявшая себя в руки Лассандра напряжённо двинулась в сторону голоса и, подсвечивая путь факелом, силилась отыскать его владельца.

— Йонас! — крикнула она. — Ты видишь наши факелы?

— Ничего я не вижу! — выкрикнул в ответ Йонас. — Здесь!.. Здесь что-то не так!

— Иди на мой голос! — подзывала его Лассандра. — Возвращайся на свет!

— Кто здесь?! — испуганно вопросил Йонас. — Мэг, это!..

И он замолк.

Остальные Кулаки ещё продолжали звать его и пытаться отыскать глазами во тьме, но Тав точно знал, что Йонаса было уже не спасти. Его судьба стала предрешена в тот самый миг, как умертвие коснулось его в первый раз. Всё, что было дальше, — это лишь последние всполохи затухающей свечи. Тав видел, как умер Йонас. И видел, как после смерти он превратился в очередное чудовище.

— Йонас?! — снова выкрикнула дрожащим голосом Мэйган.

И наконец-то получила столь желанный ответ.

Йонас показался из окружавшей их тьмы и медленной шаркающей походкой направился к Мэйган.

— Вот ты где… — едва различимо прохрипел он. — Подойди… — позвал он, вытянув вперёд побледневшую руку. — Иди ко мне…

— Боги… — испуганно выдохнула Мэйган. — Йонас…

По её щекам полились слёзы, в то время как лицо Йонаса не выражало ни единой эмоции. Оно попросту не могло их больше выражать. Рядовым зомби такое было недоступно.

— Йонаса больше нет, — буднично заявил Тав, протягивая к новоявленной нежити руку.

И, повинуясь его мысленному усилию, голова Йонаса мгновенно сплющилась, а обезглавленное тело тут же рухнуло с глухим звуком наземь.

— Не опускайте оружие, Кулаки, — обратился Тав к оставшимся в живых наёмникам. — Ещё ничего не кончено.

Копившиеся во тьме силы уже набрали критическую массу. До нападения оставались считанные секунды.

«Много», — отметил про себя Тав.

На сей раз их действительно было много. Будь Тав один, он бы без раздумий сбежал. Совершенно ни к чему было бы тратить столько сил, сколько должно было затребовать такое количество противников. Вариант с отступлением выглядел куда разумнее.

Только вот сейчас Тав не был один.

В себе-то он ни секунды не сомневался, но Кулаки однозначно не могли двигаться с той скоростью, которая позволила бы им убежать. Конечно, можно было бы попробовать поднять всех в воздух псионикой и просто тащить за собой, однако в таком случае Тав рисковал подставить уже себя. Не хватало ему ещё помереть из-за них.

Прикинув в голове несколько различных вариантов, Тав негромко вздохнул.

— Ладно, — тихо проговорил он, пока Лассандра уже вовсю кричала на подчинённых, выстраивая некое подобие боевого построения. — Разберёмся, как-нибудь.

И с лёгкой улыбкой на устах Тав встретил первое бросившееся на него умертвие.

В конце концов он ещё собирался стрясти с Кулаков плотный ужин.

Лина смотрела во тьму.

А из тьмы в ответ на неё смотрели два кроваво-красных глаза. Они не мигали и даже не шевелились. Два алых ока лишь непрерывно вглядывались в Лину, пробуждая в ней крайне неприятные чувства.

Лину пробила лёгкая дрожь.

Но отнюдь не страх был тому причиной, вовсе нет. Заглядывая в чёрные вертикальные зрачки, Лина не испытывала по отношению к их владельцу ничего, кроме гнева и отвращения. Ей хотелось вырвать эти глаза, затолкать их ему глотку, а после поджечь глазницы, застав ублюдка мучиться от боли долгие и долгие часы. Может быть, даже дни.

Но, поддавшись своим желаниям, Лина тут же нарушила бы закон, который клялась защищать и отстаивать. К тому же у неё был приказ. Её нынешний пленник должен был быть пойман живым и доставлен на суд во Врата Балдура, где его и казнили бы на глазах всех жителей города.

Серийные убийства, изнасилования, пожирание заживо представителей разумных рас, осквернение могил и изъятых из них трупов, а также проведение запрещённых магических ритуалов и баалопоклонничество. Всё это было лишь верхушкой его богатого послужного списка. Именно поэтому эрцгерцог так настаивал на публичной казни. Слишком уж много крови попил этот монстр, чтобы его можно было просто по-тихому устранить, как это часто и делалось. Нет, на сей раз народ должен был сполна насладиться возмездием. Народ сам должен был напиться крови.

Поэтому Лине и пришлось сперва несколько месяцев выслеживать мерзавца и его культ во Вратах Балдура, а после ещё три недели гоняться за ним в прилегающих к городу землях. Но дело всё же было сделано. Лина полностью оправдала возложенные на неё чаяния и настигла свою цель в осквернённых проклятьем Шар землях. Это стоило изрядных усилий и гибели трёх её подчинённых, однако отданный сверху приказ был выполнен безукоризненно. Она поймала ублюдка, заковала его руки и ноги в кандалы, а уродливую клыкастую пасть обмотала цепью. А сверху ещё и добавила парализующее заклятье собственной модификации, дабы быть на все сто процентов уверенной, что гад не сбежит. С ним никакие меры предосторожности не были излишни.

Ощутив лёгкую головную боль, Лина чуть поморщилась. Отдача от непрерывного использования магии. Хоть её заклятье и было в высшей степени надёжным, поддержание его требовало от Лины постоянной концентрации, что ставило крест на любых попытках полноценного отдыха. Она не спала уже третьи сутки подряд. Не такая уж и большая проблема для Лины, если бы её сильно не усугубляли разные сопутствующие обстоятельства. Впрочем, Лина не жаловалось. Работа есть работа. Она сама её для себя выбрала.

Подавив мигрень усилием воли, Лина вновь вернулась к наблюдению за пленником. Затухающий факел теперь давал ещё меньше света, отчего импровизированная темница практически полностью погрузилась во мрак. Даже для Лины, в чьих жилах текла примесь эльфийской крови, некоторые детали подвала начинали терять свои очертания. И совсем скоро пламя обещало погаснуть полностью.

Дверь за спиной Лины открылась, и по скрипучим ступеням к ней неспешно спустилась облачённая в тяжёлый доспех фигура.

— Манип, — обратился к Лине по званию сухой мужской голос.

— Что-то случилось, перчатка? — не оборачиваясь спросила Лина вошедшего, также ограничившись лишь его званием.

А звали спустившегося в подвал Кулака Йованом Алсером, и он, несмотря на почтенный возраст, уже который год оставался одним из самых преданных и эффективных бойцов в подчинении Лины. Даже потерянный им в прошлом году левый глаз нисколько данную ситуацию не изменил.

— Тифлинги, — ответил уставшим голосом Йован. — Боюсь, с ними снова возникла проблема. Зевлор просит вашего вмешательства.

Лина тихо выругалась и вздохнула.

— Хорошо, предай ему, что я сейчас поднимусь, — с жуткой неохотой сказала Лина. — И поручи кому-нибудь здесь факел сменить.

— Будет сделано.

Йован развернулся и, вновь скрипя ступенями, поднялся наверх.

Лина же за ним совсем не торопилась. Она ещё какое-то время понаблюдала за пленником, и только после этого встала со своего пыльного кресла. Отряхнув походные тёмно-бардовые штаны, Лина повернулась в сторону лестницы и медленно пошла вперёд.

Вот и закончился её короткий перерыв.

Официально Лина спускалась время от времени в подвал, чтобы лично следить за пленником, однако на самом деле она просто сбегала ото всех подальше. Необходимость тратить свои силы и время на решение сугубо административных задач изматывала Лину куда больше, чем любые битвы и заклинания. Но, к её глубочайшему сожалению, звание манипа Огненных Кулаков обязывало разбираться и с такими вопросами. Единственная причина, по которой Лина всегда отказывалась от предложений о повышении по службе, заключалась именно в её нежелании брать на себя ещё больше руководящих функций. Её душа лежала именно к работе «в поле».

Поднявшись по лестнице, Лина толкнула потрёпанную кедровую дверь и вышла в хорошо освещённый обеденный зал. И тут же по её ушам резанули громкие крики.

— Ещё шаг, и я зажарю тебя прямо в доспехах, Кулак! — рявкнул краснокожий тифлинг, одновременно с чем в его правой руке сформировался небольшой огненный шар. — Хочешь проверить, насколько ты на самом деле «огненный»?!

— Только попробуй, рогатый! — прокричал ему в ответ обнаживший топор дворф в характерном обмундировании Огненных Кулаков. — Я тебя мигом к дьявольским праотцам отправлю!

Ужасная память на имена не позволила Лине сходу опознать участвующего в перепалке тифлинга, однако вот собственного кричащего подчинённого она узнала сразу. Торбек Хронун. Известный любитель голубей и жареной картошки. А также обладатель одного из самых склочных характеров, с какими только Лине приходилось иметь дело. По причине последнего Лина совершенно не удивилась, что в очередной ссоре с беженцами был замешан именно Торбек, и даже начла прокручивать в голове возможные для него наказания. Но сперва в ситуации всё же следовало разобраться.

Ускорив шаг, дабы не дать парочке совершить чего-нибудь непоправимого, Лина поспешила в самую гущу событий и властным голосом призвала всех к порядку:

— Немедленно прекратить это безобразие!

Все присутствовавшие тут же обернулись к Лине, тогда как сама она быстро отыскала взглядом того, кто так настаивал на её вмешательстве.

— Зевлор, что здесь происходит?! — потребовала она ответа, глядя на высокого, но давно уже немолодого тифлинга.

— Манип!.. — подал возмущённый голос Торбек, однако Лина одним только взглядом заставила его умолкнуть.

Объяснения подчинённого шли у неё в списке следующим пунктом.

— Прошу меня простить, леди Адриан, — вежливо обратился к Лине Зевлор, как бы невзначай становясь аккурат между ссорящимися. — Похоже, между Роланом и вашим бойцом возникло некое недопонимание, и разрешить его без вас никак не удаётся.

— Недопонимание?! — выкрикнул тифлинг с огнём в руке. По всей видимости, его-то Роланом и звали. — Да это низкорослое ничтожество прямо оскорбило Лию, а после ещё и угрожать нам начал!

Лина мельком глянула Ролану за спину, где, удерживая его за левую руку, стояла черноволосая девушка-тифлинг. По одному только её лицу было понятно, что происходившее сейчас ей совсем не нравилось и она просто хотела бы, чтобы всё уже поскорее закончилось.

Лина даже испытала по отношению к ней долю жалости. По всему выходило, что именно Лия и стала первопричиной разгоревшейся распри, однако воли на то самой девушки явно не было.

— Да я ей комплимент сделал! — парировал высказанные обвинения Торбек. — Кто ж виноват, что у вас, отрыжек Преисподний, мозгов не хватает, чтобы его оценить!

— Захлопни свою мерзкую пасть!

Широкоплечий Зевлор без особого труда удерживал спорящих на расстоянии вытянутых рук, но с каждой проходящей секундой становилось всё более ясно, что долго так продолжаться не могло.

— Торбек довольно громко заметил, что у девушки «отменная задница» и что, не будь она «бл*дяским тифлингом», он бы обязательно «доставил ей удовольствие», — тихо разъяснил Лине на ухо подоспевший Йован. — Она ответила ему на это хорошей пощёчиной, после чего он взялся за оружие, упирая на уязвлённую честь. Ну а дальше…

— Ясно, — также тихо ответила Лина, избавляя Йована от необходимости продолжать.

С точки зрения Торбека сказанное действительно могло звучать, как комплимент. Довольно сомнительный, ведь адресован он был тифлингу со всем из этого вытекающим, но всё же комплимент. В тех районах Врат Балдура, куда Торбека отправляли патрулировать чаще всего, все примерно в таком ключе и разговаривали.

Только вот сейчас до означенных районов было очень далеко. И изгнанные из Эльтуриэля тифлинги определённо были несколько иначе воспитаны, нежели привычный Торбеку уличный сброд.

Лина вздохнула.

«Балаган на выезде», — подумала она про себя.

А перепалка тем временем всё набирала обороты. Разгоревшееся пламя в руке Ролана уже готово было устремиться к Торбеку, тогда как топор последнего опасно поднялся над его головой. Только стараниями Зевлора до сих пор никто из них не сделал первый шаг.

И потому этот шаг сделала Лина.

Движением пальца она разрушила целостность заклятья Ролана, отчего огонь в его руке тут же разлетелся сотней ярких искр. От неожиданности Ролан даже вскрикнул и резко подался назад, вызвав у Торбека приступ безудержного хохота. Впрочем, продлился этот смех совсем недолго. Переключив внимание на подчинённого, Лина заставила кончики его пышной бороды воспламениться, и Торбек, крича всевозможные ругательства, в панике заколотил ладонями по очагам возгорания.

— Немедленно прекратить это безобразие, — повторила Лина свои ранние слова. На сей раз, однако, в куда более спокойной манере. — Я что, неясно выразилась?

— Но!.. — подал было возмущённый голос Ролан, но стоящая рядом с ним Лия закрыла горе-защитнику рот ладонью.

— Пожалуйста простите нас! — громко извинилась она. — Мы не хотели ничего плохого! Обещаю, мой брат и я больше не доставим вам проблем!

— Свободны, — сказала Лина и кивком головы указала обоим направление движения. — И до конца дня мне на глаза больше не попадайтесь.

— Конечно, спасибо большое! — поблагодарила Лия и, таща за собой сопротивляющегося братца, поспешила скрыться.

Ролан таким исходом произошедшего однозначно доволен не был, но его мнения никто и не спрашивал. Если бы этот идиот всё же додумался напасть на Торбека, то либо уже лишился бы головы, либо отправился бы в подвал составлять компанию пока ещё единственному тамошнему заключённому.

А Лина повернулась к успевшему уже потушить себя Торбеку.

Судя по всему, лёгкая взбучка огнём выветрила из его головы избытки алкоголя, который Торбек умудрился где-то не так давно пригубить. Он очень старался замаскировать характерный запах похлёбкой с пахучими специями, но чуткий нос Лины ему было не обмануть.

— Ну? — выгнув одну бровь, обратилась к Торбеку Лина. — Хочешь что-то сказать?

— Согласен на депремирование, — коротко ответил он, даже не попытавшись оправдаться.

— Марш во двор, — приказала Лина. — Проветрись.

— Есть, манип.

Поглаживая всё ещё дымящуюся бороду, Торбек развернулся на месте и под взором десятков пар глаз вышел из трактира наружу.

— А вы все возвращайтесь к своим делам, — сказала Лина следом всем собравшимся вокруг зевакам. — Хватит попусту глазеть.

И что её подчинённые, что тифлинги Зевлора тут же отвели свои взгляды и принялись старательно имитировать бурную деятельность.

Сама же Лина подошла к ответственному за провиант Кулаку и поручила ему принести ей полулитровую кружку воды. Что молодой парень менее чем за минуту и сделал.

— И что, обязательно нужно было меня ради этого звать? — обратилась Лина к по-прежнему ошивавшемуся рядом Зевлору. — Сами разобраться не могли?

Ожидая ответа, Лина залпом осушила принесённую кружку и поставила её на ближайший стол.

— Конечно, могли, — с улыбкой ответил Зевлор. — Но мне показалось, что лучше оставить это на вас.

Лина цокнула языком, но как-то комментировать его заявление не стала. Конфликт разрешился без особых последствий, и ладно. Лишь бы повторение чего-то подобного не настигло их в самое неподходящее время.

— Внимательнее приглядывай за своими подопечными, Зевлор. Мои ребята и без того на взводе.

— Не сочтите за грубость, леди Адриан, но вашим подчинённым явно не достаёт дисциплины, — заметил в ответ Зевлор. — Пить при исполнении… — неодобрительно покачал он головой.

— Не паладину-клятвопреступнику судить других за их мелкие слабости, — не осталась в долгу Лина. — Ты следишь за своими, Звелор, а я за своими, — строго обозначила она их взаимные рамки. — И, если повезёт, в скором времени мы все доберёмся до Врат Балдура.

Слова о нарушении клятвы заставили Зевлора сильно нахмуриться, однако вслух он своего недовольства не высказал. Вместо этого Зевлор лишь коротко кивнул, ещё раз поблагодарил Лину за помощь и, поправив ножны съехавшего набок двуручного меча, отправился к столпившимся в углу тифлингам.

Этот народ и без того не особо жаловали из-за их дьявольского происхождения, а уж тифлинги Эльтуриеля и вовсе должны были проявлять безукоризненную осторожность, если не хотели оказаться насаженными кем-нибудь на нож.

Окинув взглядом таверну и убедившись, что новых конфликтов не назревало, Лина и сама решила выйти подышать свежим воздухом.

Хотя, конечно, словосочетание «свежий воздух» ко двору трактира подходило весьма условно.

За порогом взгляд Лины тут же упал на массивный полупрозрачный купол цвета огня, что накрывал целиком как сам трактир, так и всю прилегающую к нему и обнесённую частоколом область. Творение рук двух волшебников из рядов Огненных Кулаков, одного жреца Латандера, изъявившего желание сопровождать Лину в её мисии на проклятых землях, и одного же чародея в лице самой Лины. Вчетвером они смогли создать защитный барьер доставочной силы, чтобы отгородить себя не только от пагубного воздействия проклятия Шар, но и ото всех порождённых им тварей. А для выхода за пределы купола они дополнительно соорудили специальные факелы, обладающие несравнимо меньшим, но всё же схожим по своей сути оберегающим воздействием.

И стоило Лине подумать о вооружённом такими факелами отряде, не так давно отправленном ею на разведку, как ей буквально в ту же минуту доложили о его возвращении. Не теряя времени, Лина поспешила к баррикадам на мосту, где вернувшиеся Кулаки прямо сейчас проходили тщательный осмотр. Вынужденная предосторожность, чтобы убедиться, что они не были заражены тёмной магией.

«Лассандра, Кэрроу, Мэйган», — перечислила про себя Лина. — Где Йонас? — спросила она уже вслух, подходя к лидеру отряда.

Лицо Лассандры, тут же помрачнело, а Мэйган, с которой у Йонаса были весьма близкие отношения, и вовсе чуть не ударилась в слёзы.

— Погиб на обратном пути, — коротко ответила Лассандра.

— Ясно, — только и сказала Лина. — После доложишь мне обо всём, как следует, а пока идите внутрь и отдохни…

Вдруг Лина ощутила, как некто посторонний начал проникать в её мысли, пытаясь их прочитать. После секундной заминки она с точностью определи источник этого воздействия и переключила всё своё внимание на него.

— Ты кто такой? — холодно спросила она у молодого на вид парня, половину лица которого скрывала чёрная повязка.

И как Лина его только сразу не заметила?

Видимо, слишком сосредоточилась на вернувшихся подчинённых.

— Этого человека зовут Тав, манип, — сообщила Лассандра, пока сам парень спешно доедал кусок вяленного мяса. — Мы столкнулись с ним несколько часов назад. Он помог нам справиться с нападением целого полчища чудовищ. Если бы не он, мы бы, скорее всего…

— Всё верно, — подал голос сам незнакомец. — Я тот, кто спас твоих Кулаков, — без капли скромности завил он, обращаясь к Лине. — И был бы не прочь получить за это соответствующее вознаграждение. Согласен на один горячий и очень сытный ужин.

Лина подозрительно сощурила взгляд.

Непринуждённо болтая, этот Тав ни на секунду не бросал попыток считать её мысли.

— Прекращай это, — прямо потребовала Лина, чем вызвала на лицах подчинённых лёгкое недоумение.

Зато вот Тав понял всё сразу.

— Прошу прощения, — извинился он с лёгкой улыбкой. — Я не очень хорошо это контролирую. Само собой получается.

— Ты чародей? — предположила Лина.

Волшебники годами учились магическому ремеслу, и потому для них «само собой» проникать в чужие мысли было попросту невозможно. Другое дело чародеи, как сама Лина, которые свой магический дар получали при рождении. Такие часто не могли в полной мере контролировать отдельные аспекты своих способностей.

— Нет, — покачал головой Тав. — Позвольте как следует представиться, — вежливо попросил он. — Как уже было сказано, меня зовут Тав. Я мистик из Ордена Бессмертных.

Лина аж выдохнула от удивления.

Вот уж кого-кого, а мистика она здесь встретить точно не ожидала. Хотя это отчасти и объясняло необычную внешность её нового знакомого. Пускай раньше Лина ни с одним мистиком и не общалась лично, слухи о них всегда рассказывали о разного рода причудах. В том числе и во внешнем виде.

— Мелина Адриан, — представилась Лина своим полным именем. — Манип Огненного Кулака из Врат Балдура. Я несу ответственность за всех, кто сейчас находится в этом убежище, и, если хочешь пройти дальше, будь готов незамедлительно исполнять любой мой приказ. И без лишних вопросов.

— Рад знакомству, Мелина Адриан, — быстро ответил ей Тав. — Ваш монастырь — ваши правила. Проблем не имею. Но всё-таки что насчёт моего ужина? — спросил он следом. — Я могу наконец поесть?

Тав выжидающе смотрел на Лину, тогда как Лина смотрела на него в ответ. Она пристально вглядывалась в его закрытое повязкой лицо и тщательно прислушивалась к всем своим внутренним ощущениям.

— Еда у нас есть, — подтвердила Лина. — Но сперва, Тав, расскажи-ка, как ты прошёл сквозь проклятье? И стоит ли нам ждать или искать твоих спутников?

Вполне ожидаемые и даже очевидные вопросы. Лине и её Кулакам пришлось изрядно потрудиться, дабы суметь зайти так далеко в эти проклятые земли и суметь соорудить здесь более-менее безопасное прибежище. И это всё при том, что они точно знали, на что шли, и потому были достаточно подготовлены.

Тут же всего один человек и без какого-либо снаряжения.

Слишком подозрительно.

К тому же…

— Я один, — ответил Тав. — Был и есть, — добавил он с улыбкой. — А что до того, как я прошёл через проклятье, то «Орден Бессмертных» — это не просто громкое название. Мы умеем выживать даже там, где тараканы дохнут.

Лина усмехнулась.

— Вот как? — переспросила она, давая Таву ещё один шанс, в ответ на что он лишь только кивнул. — Хорошо. Добро пожаловать в Последний свет, Тав, — протянула она ему руку, озвучив, название трактира, в котором Кулаки и тифлинги нашли себе временное пристанище. — Буду рада сотрудничеству.

Тав с готовностью ответил на предложенное рукопожатие, и стоило только их ладоням соприкоснуться, как заклятье паралича мгновенно активировалось. Обездвиженный Тав немедля начал заваливаться набок и, если бы не подхватившая его Лина, обязательно рухнул бы на иссушенную землю.

— Ты правда думал, что я не замечу? — шёпотом спросила Лина, протягивая руку Таву за ворот.

Легко поборов вялое сопротивление, Лина извлекла наружу крохотную пикси, что, отчаянно маша крылышками, изо всех сил старалась вырваться из её хватки.

— Ну привет, малышка, — поприветствовала Лина пикси, продолжая удерживать Тава от падения. — А ты кем будешь?

Синеволосая пикси ещё предприняла пару попыток вырваться, после чего наконец сдалась и опасливо взглянула на Лину.

— Я Ди-Ди, — сообщила она и резко переменилась в лице. — Тьфу ты, то есть Долли Долли Долли! Не Ди-Ди! Долли Долли Долли!

— Рада знакомству, Долли Долли Долли, — ответила Лина в крайне вежливой манере.

Несмотря на то, что она буквально сжимала Долли Долли Долли в руках, Лина прекрасно понимала, что ссориться с представителем народа фей было себе дороже. Это вовсе не означало, что Лина стала бы отпускать пикси на все четыре стороны, не получив от неё нужных ответов, но определённую учтивость к этой крохе проявлять всё же следовало.

— Лассандра, забери его, закуй в кандалы и отведи внутрь, — распорядилась Лина, встряхнув парализованного Тава.

— Есть, манип, — отозвалась Лассандра, и подозвав к себе стоящего рядом Кулака, взяла Тава под руку. — Запереть его в подвале? — спросила Лассандра, чьё лицо плохо скрывало непонимание действий Лины и даже лёгкое их неодобрение.

Впрочем, как и подобало хорошему солдату, своего мнения Лассандра не озвучивала и просто молча исполняла приказ.

— Можете пока уложить в главном зале. Только не спускайте с него глаз.

— Есть, манип.

Кивнув помогающему ей Кулаку, Лассандра потащила обездвиженного Тава в сторону трактира.

— Вы же его не убьёте? — с тревогой поинтересовалась Долли Долли Долли.

— А разве можно убить бессмертного? — в шутку спросила Лина. — Нет не убьём, — сообщила она следом, видя, что шутку её не оценили. — Пока во всяком случае. Но многое зависит от твоих слов.

Собственно, Лина и нейтрализовать-то Тава решила во многом по той причине, что он ей солгал. Он не был один. От восприятия Лины не укрылось, что Тава окутывала некая разновидность фейской магии, и отследить источник оной для Лины тоже не составляло большого труда. А учитывая место и ситуацию, в которой Лина и все остальные оказались, так просто пускать на свою территорию незнакомца с неясными мотивами тоже было нельзя. Не пытайся он секретничать, Лина бы ограничилась всего лишь пристальным наблюдением, но Тав сам предрешил свою участь. Слишком много жизней зависело от решений Лины, чтобы она могла позволить беспечность.

— Кто вы и что здесь делаете? — прямо спросила Лина.

— Я Долли Долли Долли, — уже в третий раз сообщила Долли Долли Долли. — А кто такой Тав, я не знаю, — добавила она следом. — Он купил меня и притащил в это проклятое место. Негодяй.

Последнее слово Долли Долли Долли произнесла с до того странной интонацией, что Лине даже не удалось определить, искренне ненавидела ли она Тава, или же за её эмоциональностью крылось нечто другое. Но в любом случае не было похоже, чтобы Долли Долли Долли говорила неправду или же пыталась о чём-то умолчать. А это уже позитивно выделяло её на фоне спутника.

— Действительно негодяй, — согласилась Лина, направляясь вместе с Долли Долли Долли к ближайшей скамейке.

Прибывавшие во дворе Кулаки и тифлинги с любопытством наблюдали за беседой Лины и Долли Долли Долли, но стоило Лине поднять на кого-то из них глаза, как те тут же отворачивались.

— И у кого же он тебя купил? — продолжила Лина вести мягкий допрос, высвободив Долли Долли Долли из своей хватки.

К счастью, Долли Долли Долли хватило ума не пытаться от неё сбежать, и, покружив немного в воздухе, она зависла на одном уровне с лицом севшей Лины.

— У Зентов, — сообщила Долли Долли Долли, недовольно поморщившись и скрестив на груди руки. — Эти гады запихнули меня в фонарь и продали, как защиту от проклятья. Ух, вот попадутся они мне, до конца жизни с клоунскими рожами ходить будут! — гневного пообещала она.

А Лина тем временем сильно призадумалась.

Под Зентами Долли Долли Долли явно подразумевала «Зентарим». Ещё эту преступную организацию называли Чёрной Сетью. Сообщество темных жрецов, волшебников и разного рода проходимцев, стремящихся установить контроль над торговлей и властными структурами во всех землях от Побережья Меча до Лунного Моря. Особенно их привлекали такие города, как Врата Балдура и Вотердип, отчего Лине по долгу службы довольно часто приходилось с агентами Зентарима пересекаться. Немалое их количество она лично задержала или убила, если те оказывали слишком уж сильное сопротивление.

Торговля феями, да и рабами в целом, тоже являлась частью преступной деятельности Зентарима, поэтому самому факту продажи ими Таву Долли Долли Долли Лина нисколько не удивилась. Однако данная сделка явственно говорила о том, что Тав не относился к числу нечаянно забредших в проклятые земли и заплутавших здесь путников. Вероятность подобного и без того в глазах Лины была крайне мала, но теперь она окончательно убедилась в своих догадках. Тав забрался сюда вполне осознанно. Вопрос только, зачем он это сделал?

Лина спросила у Долли Долли Долли, знала ли она, что Тав здесь искал, но та лишь покачала головой. Несмотря на то, что они с Тавом достаточно много общались, о себе он рассказывал до обидного мало. Долли Долли Долли озвучила всё ровно то же самое, что Тав сам поведал Лине при их знакомстве. Он мистик из Ордена Бессмертных. Долли Долли Долли даже не знала, что это за орден такой, какие цели преследовал и где вообще располагался. Лине ничего из перечисленного тоже не было известно. О мистиках вообще сложно было узнать хоть какую-то информацию, если только не начать специально исследовать эту тему. Больно уж мало их было в Фаэруне, да и на Ториле в целом.

Впрочем, Тав не производил впечатление прямо уж скверной личности. Странной и сомнительной — да, безусловно. Но вот такой, от которой стоило бы ожидать в любой момент удара в спину? Скорее, нет. Да и то, что он освободил купленную им Долли Долли Долли из магического фонаря, а после помог подчинённым Лины успешно вернуться в Последний свет, определённо накидывало ему пару очков доверия.

Однако и расслабляться на его счёт Лина тоже не собиралась. Ей нужно было больше информации.

По этой причине Лина продолжила расспрашивать Долли Долли Долли обо всём, что было связано с Тавом, требуя пересказать весь их совместный путь в мельчайших подробностях. При наилучшем раскладе Лина могла бы использовать Тава, чтобы поскорее вывести всех из проклятых земель. Как минимум, на благословения Долли Долли Долли у неё уже были определённые планы.

Что же до наихудшего варианта развития событий…

Доставить живым во Врата Балдура Лине было приказано ровно одного преступника. Насчёт второго такого ей не было сказано ни слова.

* * *

Поднявшись на второй этаж, Лина бегло глянула на лежащего внизу Тава, вокруг которого столпились ребятишки-тифлинги, после чего вместе с Лассандрой зашла в свою временную комнату.

— Докладывай, — приказала она Лассандре, садясь на скрипящий стул и жестом предлагая подчинённой сесть по другую сторону стола. — Вам удалось найти дорогу?

— Так точно, манип, — дала Лассандра утвердительный ответ. — Старые карты всё ещё верны в общих чертах.

Лина с облегчением выдохнула.

Это радовало. Правда радовало.

Лина искренне опасалась, что проклятье Шар могло не только навсегда окутать эти земли в губительную мглу, но и изменить ландшафт до такой степени, что ориентироваться здесь по прежним картам стало бы попросту невозможно. Лине и остальным, конечно, удалось забраться в такую глубь, не сбившись с пути, но, идя по пятам их нынешнего пленника, они часто натыкались на огромные разломы и вздыбившиеся кверху пласты земли. Предположение о том, что дальше всё могло быть много хуже, было более чем обоснованным.

— Если пройдём через Рейтвин, — продолжила рассказывать Лассандра, — то выйдем к мощёному тракту. Он отмечен на картах и должен в конечном итоге вывести нас к дороге на Врата Балдура.

Именно то, что Лина и желала услышать.

Некогда Рейтвин был процветающим городом, поддерживающим стабильные торговые отношения с Вратами Балдура. После всё покатилось в Бездну, когда местный губернатор Кетерик Торм свихнулся на почве поклонения Шар и загубил свои владения, но имевшиеся торговые связи подразумевали развитие соответствующей инфраструктуры. Лина с Кулаками очень глубоко зашли в эти проклятые земли, отчего и обратный путь теперь обещал отнять у них весьма приличное количество времени. А с учётом того, что к ним теперь присоединились и заплутавшие здесь тифлинги Эльтуриэля, путь этот неизбежно становился ещё более затянутым.

Беря всё это во внимание, Лина, сверившись с имевшимися у них картами, и отправила разведчиков в Рейтвин, дабы проверить, сохранилась ли более короткая дорога из этого царства вечной тьмы. Тут и без того было смертельно опасно, а у них в подвале ещё и один из самых кровожадных баалистов за всю историю этого мерзкого культа сидел. Лине очень не хотелось оставаться в сложившейся ситуации дольше необходимого.

И со слов Лассандры выходило, что в скором времени они могли из всего этого выпутаться.

Только вот она определённо ещё не закончила свой отчёт и по выражению лица подчинённой, Лина быстро сообразила, что имелись какие-то проблемы. Помимо уже известных.

— Хорошо, продолжай, — сказала она.

— Пройти вглубь города мы не смогли, так как там проклятие усиливается, и даже наши факелы оказались не способны разогнать тьму. Но если двигаться по окраине, вдоль гильдии каменщиков и госпиталя с кладбищем, то можно относительно безопасно выйти к тракту.

Обозначая словами путь, Лассандра также проводила пальцем по соответствующим участкам на разложенной на столе карте.

А Лина, внимательно изучая очерчиваемый ею маршрут, уже начинала прикидывать в уме, как лучше было организовать перемещение по нему. Из-за того, что маршрут Лассандры местами проходил по очень уж узким улочкам, Лине и остальным предстояло вытянуться в весьма длинную колонну. Это накладывало дополнительные сложности в части обеспечения безопасности. Слишком уж мало у них было способных к бою единиц, чтобы гарантировать всем защиту при таком распределении сил.

— А что в Рейтвине с теневыми созданиями? — поинтересовалась Лина.

— Их там просто тьма, — с досадой ответила Лассандра. — Уж простите за каламбур.

— Всё настолько плохо?

— Своими глазами мы видели несколько сотен этих тварей, — пояснила Лассандра, — но уверена, на деле их там гораздо больше. Мы двигались достаточно быстро и осторожно, чтобы избегать основных их скоплений, но Рейтвин — это теперь настоящий город мертвецов.

Неприятно. Очень неприятно.

И как им тогда было через него проходить?

— Ещё мы обнаружили нечто странное, манип, — заговорила Лассандра сомневающимся и даже несколько обеспокоенным голосом. — Среди оживших мертвецов мы видели солдат в золотых доспехах и с вышитым на плащах символом древа.

— Войска Элдена? — тут же переспросила Лина. — Здесь?

— Да, манип, — подтвердила Лассандра. — Все, кого мы видели, уже были поражены проклятьем, но по состоянию их доспехов понятно, что умерли они сравнительно недавно.

Лина нахмурилась и откинулась на спинку стула.

А эти-то что здесь забыли?

Королевство Элден — это крайне могущественное государство на западе, которым уже не первый век правила королева Марика Вечная. Живая богиня, как некоторые её величали, хоть лично у Лины на этот счёт и были очень большие сомнения. Как правило, настоящие боги среди смертных не обитали. По крайней мере, столь долгое время.

И всё же не природа королевы Элдена заставляла Лину беспокоиться, а тот факт, что это королевство неуклонно расширялось. Где завоеваниями, а где дипломатическими ухищрениями, но Элден постоянно присоединял к себе всё новые и новые территории. Тот же Вотердип, любимый Чёрной Сетью не меньше, чем Врата Балдура, уже как полвека стал частью этого королевства, отчего, как слышала Лина, дела у Зентарима там с каждым годом шли всё хуже.

И вот войска этого королевства появились в проклятых землях неподалёку от Врат Балдура.

У Лины закрадывались на этот счёт очень нехорошие подозрения.

Конечно, всегда оставалась вероятность, что это просто очередной недалёкий аристократ решил собрать небольшое войско, надеясь отыскать в Рейтвине и его предместьях какие-нибудь ценные сокровища. После того, как Шар явила здесь свою божественную мощь, слухи о разного рода могущественных артефактах расползлись по всему Фаэруну. Регулярно находились очередные искатели приключений или просто состоятельные личности, что снаряжали сюда экспедиции. Об успешных завершениях подобных мероприятий Лине даже краем уха слышать не приходилось. Зато вот историй о канувших в небытие бедолагах было хоть отбавляй.

В любом случае, раз уж в Рейтвине обнаружились пускай и мёртвые, но всё же солдаты Элдена, Лина обязана была доложить об этом эрцгерцогу. Причём сделать ей это надлежало в самые кратчайшие сроки. Если существовала хотя бы мизерная вероятность конфликта между Элденом и Вратами Балдура, к ней нужно было готовиться.

Так что Лина продолжила задавать Лассандре уточняющие вопросы и, получив все возможные ответы, отослала подчинённую к остальным Кулакам, дабы в одиночестве как следует всё обдумать.

Её первоначальная миссия не прекращала усложняться. Будто бы мало ей было одной только охоты за кровавым маньяком.

Впрочем, Лина и не думала предаваться унынию. Она собирала и структурировала в голове вновь открывшиеся факты, вслед за чем вносила на их основе корректировки в уже имевшийся план действий. В конце концов, их ближайшая задача оставалась неизменной. Живыми выбраться из проклятых земель. Без этого все прочие волнения и беспокойства теряли всякий смысл.

А значит, Лине оставалось лишь максимизировать их шансы на успешное выполнение этой задачи.

Чем она, собственно, и занялась.

Обездвиженный Тав лежал на скамейке и внимательно изучал всё, что его окружало. Он уже был примерно осведомлён о собравшемся в Последнем свете контингенте, но самоличное здесь пребывание открывало несоизмеримо больше возможностей для сбора информации. Может, в мысли той же Мелины он проникнуть так просто и не мог, однако это не относилось к подавляющему большинству её подчинённых. Те, что обучались волшебству, конечно, тоже худо-бедно свои разумы защищали, однако все остальные были для Тава, словно открытые книги.

Их переживания, мысли о долге, жгучее желание поскорее вернуться домой… Всё такое свойственное и привычное для представителей смертных рас.

В целом же, хоть окружавший территорию барьер и придавал Кулакам определённое чувство спокойствия, по-настоящему расслабляться из них позволяли себе очень немногие. Кулаки осознавали всю опасность проклятых земель и потому старались лишний раз не терять бдительности. Очень здравый и грамотный подход, за который, судя по всему, следовало благодарить их манипа. Пробегаясь по мыслям Кулаков, Тав с завидной регулярностью натыкался на образ Мелины, служившей для подчинённых одновременно и точкой ментальной опоры, и затаённым страхом на случай ненадлежащего исполнения обязанностей.

Уважение и страх.

Именно это подчинённые и должны были испытывать по отношению к своему командиру. Если тот хорошо справлялся с возложенными на него обязанностями, разумеется. По крайней мере, Тав лидера своего ордена в равной степени боялся и уважал. Что, впрочем, нисколько не мешало ему постоянно самовольничать и получать за то заслуженные наказания.

Но не одними Кулаками полнился Последний свет. Эти служители правопорядка вообще были Таву не особенно интересны, ибо всё, что ему стоило о них знать, Тав уже выудил из умов Лассандры и её спутников. И про схваченного ими баалиста, и про поиск пути обратно, и даже про внезапно обнаруженных в Рейтвине солдат Элдена Таву было хорошо известно. О последнем ему, конечно, хотелось разузнать поподробнее, но для этого нужно было самому в Рейтвин отправляться. И поскольку Тав в любом случае планировал туда попасть, с данным вопросом можно было не торопиться.

А вот делившие с Кулаками Последний свет тифлинги его вниманием завладели прямо сейчас. Собственно, как и он сам вызывал интерес у многих из них. Особенно тех, что помладше. Тава сходу окружила пятёрка малышей-тифлингов, что внимательно разглядывали его не самый тривиальный внешний вид. Хотя, как казалось Таву, дети, что буквально побывали в Девяти Преисподних и выжили, не должны были быть столь впечатлительны. С другой стороны, Тав стараниями Мелины был парализован и закован в кандалы, а также находился под надзором сразу двух Кулаков. Это просто не могло не вызывать вопросы.

Потому банда малышей в лице двух парней, Донни и Маттиса, а также трёх девочек, Арабеллы, Сильфи и Мол, этими самыми вопросами задавались, попутно перешёптываясь о возможных вариантах между собой. И бандой Тав их называл не просто так, ибо все без исключения в этой пятёрке были самыми настоящими малолетними преступниками. Никто из них ещё и тринадцатилетнего порога перешагнуть не успел, а каждый уже отличился либо в мелкой краже, либо в мошенничестве. Тав не осуждал. Миру, как правило, глубоко плевать на чей-либо возраст, и выживание нередко заставляло рано ступать на кривую дорожку. Но вот не будь карманы Тава абсолютно пусты, он обязательно бы принялся повнимательнее за ними приглядывать. Та же Мол, что всю эту шайку и возглавляла, уже строила планы того, как бы Тава лишить всего честно нажитого имущества. К несчастью для неё, всё ценное, чем обладал Тав, уже было утеряно им по вине другой мелкой пакостницы. Воровать у него уже попросту нечего.

Взрослые тифлинги тоже проявляли к Таву любопытство, но при этом были куда более сдержанны в своих мыслях. Некоторые и вовсе предпочитали его игнорировать, как, например, это делал единственный волшебник в их рядах по имени Ролан. Хотя, конечно, звать его волшебником было малость преждевременно, ибо ни знаний, ни дисциплины ему пока не доставало. Ролан даже простейшими ментальными барьерами не озаботился, отчего все его мысли и чувства до смешного легко читались.

Сколько же раздражения было в его разуме…

Ролан злился буквально на всё, и на себя в первую очередь. Вслух бахвалясь своими магическими умениями, на деле он постоянно в них сомневался, и бесился, что ничего не мог с этим поделать. Если бы не успокаивающие его брат с сестрой, начинающий волшебник давно бы уже помер из-за своей несдержанности, о чём свидетельствовали и его, и их воспоминания. С другой стороны, и он свою семью не раз магией спасал, так что всё было не так уж и плохо. По крайней мере, пока.

А в качестве едва ли не полной противоположности Ролану выступал лидер этой группы тифлингов. Нарушивший клятву паладин Зевлор. Причём и имя его, и то, что он паладин, и даже про нарушенную клятву Тав узнал исключительно из других разумов. Мысли самого Зевлора были закрыты для Тава непроницаемой стеной, что говорило о немалом опыте и знаниях относительно того, как свой ум от чужого воздействия защищать.

Большинство тифлингов видело в Зевлоре настоящего героя и едва ли не единственного своего защитника.

Зевлор также регулярно поглядывал на Тава, но старался делать это таким образом, чтобы никто другой не заметил его интереса. Изучающий же его в ответ Тав не мог не отметить некоей странной чёрной дымки, что Зевлора окружала. Обычным взглядом этого было не разглядеть, но вот с мысленным взором Тава дела обстояли несколько иначе. Таву уже приходилось встречаться с паладинами, и почти всегда их окружало незримое для большинства золотое сияния. Божественная мощь, снизошедшая на них в обмен на данную клятву. Лишь единожды Тав встречал паладина, лишённого этого света. Подобно Зевлору, тот паладин нарушил клятву, а потому утратил все свои божественные силы. Только вот чёрной дымки, как у Зевлора, вокруг него не наблюдалось.

Тав предположил, что, пребывая в Аверно, Зевлор мог найти другой источник сверхъестественных сил. Менее, так сказать, возвышенный.

Это нужно было принимать во внимание.

Мало ли.

Вообще же, Тав с неиссякаемым любопытством изучал всё, что было в умах тифлингов касаемо Аверно. Он слышал о печальной судьбе города Эльтуриэля, что целиком провалился в первую из Девяти Преисподних, а после вернулся на материальный план, и был совсем не прочь узнать эту историю от непосредственных очевидцев. Более того, Тав мог даже взглянуть на Аверно через их воспоминания, а это без преувеличения являлось редчайшей возможностью, которую никак нельзя было упускать.

Среди тифлингов даже имелся молодой парень по имени Даммон, что в Аверно трудился в одной из дьявольских кузниц, благодаря чему имел весьма обширные познания о технологиях Девяти Преисподних. И технологии эти не шли ни в какое сравнение с тем, чтобы имелось в распоряжении у смертных рас. В воспоминаниях Даммона Тав видел столь величественные и сложные механизмы, что даже примерно не мог представить, как можно было бы создать нечто подобное на Фаэруне. Хотя, вполне возможно, это объяснялось тем, что Таву просто собственных познаний в инженерном ремесле недоставало. Кто-нибудь более подкованный вполне мог бы и сообразить, как всё это адаптировать и использовать.

Ещё Тав очень заинтересовался мыслями девушки-тифлинга, которую звали Альфира. По призванию она являлась бардом, а потому её ум весьма специфично воспринимал и интерпретировал пребывание в Аверно. Девушка уже трудилась над эпичной балладой по мотивам пережитого, и, насколько мог судить Тав, из-под её пера обещал выйти настоящий шедевр.

Когда-нибудь потом.

Пока же ещё Альфире определённо недоставало мастерства, чтобы сформировать из своих задумок цельную композицию. Но со временем у неё всё обязательно должно было получиться. И Тав даже был полон решимости ей в этом помочь. Миловидные рогатые девушки всегда ему нравились. Как и рыжие. Но единственной рыженькой в Последнем свете была Мелина, а она уже заработала несколько минусов в свою карму за то, что внезапно наложила на Тава заклинание паралича. Поэтому симпатии Тава были всецело с Альфирой.

Что же до Мелины, то зла на неё Тав, конечно же, не держал, но определённую обиду всё-таки затаил. Да, он ей немного приврал, но зачем сразу парализовывать-то? Можно же было спокойно всё обсудить. Тав, в конце-то концов, её подчинённых от верной гибели спас. Да и соврал он сущей мелочи. Ди-ди уж точно не стоила того, чтобы так с ним обращаться.

Впрочем, учитывая все обстоятельства, Тав не мог всерьёз Мелину в чём-либо обвинять. Её настороженность была более чем обоснована. Особенно, если принимать во внимание, какую тварь она держала в плену.

Много разных умов за свою жизнь повидал Тав. И нормальных, и больных, и извращённых. Но то, что он обнаружил под скрипящим полом таверны, поразило даже его.

При первом же касании этого искажённого разума Тава накрыло такой волной насилия и жажды крови, что ему самому пришлось оборвать эту связь. Чудовище внизу нисколько не сопротивлялось его проникновению и, казалось, даже было радо продемонстрировать Таву свои мысли, однако сам он потерял всякое желание в них погружаться. Уж насколько собственный разум Тава был далёк от понятий «норма» и «здоровье», но это нечто в подвале выходило за все возможные рамки.

И всё же столь быстротечного контакта хватило Таву, чтобы узнать о пленнике два очень значимых факта.

Во-первых, он не был всего-навсего очередным баалопоклонником или даже высокопоставленным жрецом Бога Убийств. Нет, этих двоих связывали куда более тесные и нерушимые узы. Абсолютному большинству последователей Баала такая связь и не снилась. Даже тем, что Баал лично зачал в союзе со смертными женщинами.

А во-вторых, Тав узнал имя этого существа. Оно промелькнуло всего на ничтожную долю секунды, словно являлось чем-то совершенно незначимым, и тем не менее Тав его выловил.

Чудовище внизу звали Маликет.

Впрочем, раз уж Маликет уже был пленён и теперь просто ждал своей казни, Тав мог и не уделять ему столько внимания, сколько обязательно уделил бы при других обстоятельствах. Как бы безумен и опасен он ни был, а Мелине с Кулаками уже удалось схватить его и обезвредить. Поэтому сейчас Тав мог сосредоточиться на более насущных вещах.

На утолении своего голода, например.

Пустой желудок ни на секунду не прекращал напоминать Таву о необходимости поглощения чего-нибудь питательного. И факт наложения парализующего заклятья, ровно как и присутствие рядом пары бдящих Кулаков, урчащий орган пищеварения нисколько не смущал. Он просто требовал еды.

Тав, конечно, мог бы разбить магию Мелины псионикой, да только это неизбежно породило бы целый ворох проблем, с которыми Таву ну очень не хотелось разбираться. Лучше было найти более тонкий подход

И, прокрутив в голове несколько возможных вариантов, Тав этот самый подход нашёл.

Обилие собравшихся в Последнем свете тифлингов и Кулаков подразумевало наличие изрядного количеством принесённой ими с собою пищи. Если как следует присмотреться, то можно было легко обнаружить и варёный картофель, и запечённый батат, и рыбу, и колбасу, и даже различные овощи с фруктами. Почти всё, что душе угодно. Нужно было лишь протянуть руку.

Или, что было актуальнее для Тава, протянуть разум.

Сосредоточив своё внимание на вяленой свиной колбасе, выложенной на одном из столов, Тав выждал момент и осторожно умыкнул один нарезанный ломтик. Самый большой из имевшихся. Пока никто не смотрел в ту сторону, Тав быстро поднял кусочек в воздух и тут же спустил вниз, спрятав под столешницей. Затем он отыскал наиболее безопасный и незаметный маршрут доставки колбасы к себе, по которому и принялся её перемещать. Не самая тривиальная задача, учитывая, что Таву приходилось следить за десятками взглядов одновременно.

Впрочем, Тав успешно со всем справился и в процессе даже отвесил невидимый подзатыльник неведомо откуда взявшейся в трактире серой кошке. И кто только додумался её в такое место притащить?

Пускай это и заняло некоторое время, Тав в итоге доставил кусок летающей колбасы под свою скамейку и теперь дожидался момента, когда уже с него самого спадут все посторонние взгляды. Таву хватило бы и пары секунд, чтобы закинуть колбасу в рот. Тогда бы он ослабил действия паралича в одном конкретном месте и медленно бы всё прожевал, не привлекая к себе лишнего внимания.

Отличный план, что уже был близок к своей полной реализации. Полностью бы голода такая кроха, само собой, утолить не смогла, но вот, повторив всю процедуру раз двадцать-тридцать, Тав вполне мог бы и наесться. Хотя бы частично.

Да только подходящее время настало, и Тав уже начал было подносить еду к устам, как из комнаты на втором этаже резко вышла Мелина и, перегнувшись через перила, распорядилась доставить Тава к ней. Действуя впопыхах, Тав быстро спрятал украденную колбасу в полусогнутой ладони и, повинуясь рывкам Кулаков, принял вертикальное положение.

Звеня доспехами, Кулаки спешно подняли Тава по лестнице вверх, затащили в комнату Мелины и усадили на стул подле рабочего стола.

— Свободны, — сообщила им Мелина, и оба Кулака, дав полагающийся ответ, мгновенно комнату покинули.

Сама же Мелина неспеша обошла Тава слева и заняла место у противоположного края стола. Из-за тусклого света озарявших комнату свечей её и без того хмурое лицо начало приобретать по-настоящему угрожающие очертания. Будь Тав более впечатлительным, он бы, наверное, даже немного заволновался.

— Я хочу поговорить, — заявила Мелина, складывая перед собой руки, одновременно с чем парализующее Тава заклятье рассеялось.

Произошло это до того неожиданно, что Тав невольно передёрнул затёкшими плечами и издал довольно шумный вздох.

— Хорошо же ты гостей принимаешь, — с усмешкой заметил он. — В ужине отказываешь, заклинаниями разбрасываешься, а после ещё и на «разговор» тащишь. Это такая профдеформация или просто я тебе настолько нравлюсь? — поинтересовался он.

— Ты преступник, — спокойно сказала Мелина. — Уже одной только сделки с Зентаримом достаточно, чтобы упрятать тебя за решётку.

— Тогда тебе неплохо было бы пересажать и всю аристократию Врат Балдура, — выдал в ответ Тав. — Они Зентам явно поболее моего золота отсыпали. Да и Ди-Ди я купил там, где законы твоего любимого города — пустой звук. А сейчас она, как мы оба видим, абсолютно свободна, — обратил Тав внимание на ещё один немаловажный факт. — Так что я чист перед Огненным Кулаком, манип, — заключил он. — Тебе не в чем меня обвинять. И требовать ты от меня тоже ничего не можешь.

Тав демонстративно расстегнул кандалы на своих запястьях, скрутил их в неровный шар и положил Мелине на стол, не пошевелив за всё это время и пальцем.

Мелина даже бровью не повела.

— С другой стороны, — продолжил говорить, Тав, поднеся к губам припасённую колбасу. — Если у тебя есть дельное предложение, то я готов его выслушать, — прямо заявил он, что не имел ничего против взаимовыгодного сотрудничества. — Я уже знаю, что у вас за проблемы, и да, я могу вам помочь выбраться из проклятых земель. Но у всего есть своя цена.

— И чего же ты хочешь? — всё тем же невозмутимым тоном поинтересовалась Мелина.

— А чего всегда хотел народ? — спросил в ответ Тав, надкусывая долгожданную колбасу. — Хлеба и зрелищ, разумеется.

Тав залпом осушил предложенную кружку пива и, наспех обтерев губы рукавом, вновь опустил ладонь на лютню.

«Готова?» — мысленно спросил он у сжимавшей флейту Альфиры.

«Готова», — с кивком ответила она.

«Тогда продолжаем».

Альфира начала первой. Поднеся флейту к губам, она заиграла простенькую, но вместе с тем очень запоминающуюся мелодию, и взгляды всех присутствующих мгновенно сосредоточились на ней.

Спустя восемь секунд подключился и Тав.

Пальцы его рук энергично забегали по струнам, и зал наполнился ритмичной музыкой. Звуки лютни и флейты слились в единую композицию, что, содрогая воздух, несла во все стороны заводное настроение.

— Лай лайлайлай лай лалалалай лай лалалалай лай лалалалай лай лайлайлай лай лалалалай лалалалай лалалалай лай!⁽¹⁾ — запела Альфира, отняв флейту от губ.

В то же время Тав дотянулся псионикой до барабана и принялся играть и на нём.

— А у ведьмы, как звезды глаза, как бездонные озёра, как реки бирюза. А у ведьмы водопады волос, точно грива кобылицы, той что ветер унес.

Следом к пению присоединился и Тав.

— А у ведьмы так губы сладки, словно ягода малина, что растёт у реки. А у ведьмы улыбка хитра и танцует её тело, точно пламя костра.

— Хэй! — прикрикнул Тав и вскочил со скамейки.

Альфира снова солировала и вместе с ним бросилась в пляс.

— Эй подруги ведьмы собирайтесь-ка в круг, будем до утра танцевать! И своим дыханьем да сплетением рук будем волшебство создавать! Будем волшебство создавать!

Выбивая ритм сапогами, они оба кружились в центре зала, а благодарные слушатели хлопали им в поддержку.

— Лай лайлайлай лай лалалалай лай лалалалай лай лалалалай лай лайлайлай лай лалалалай лалалалай лалалалай лай! — пропели они с Тавом вместе.

— А у ведьмы так груди полны, как сияющие луны, что хранят твои сны. А у ведьмы так кожа нежна, точно белая рубаха из тончайшего льна.

Поддавшись чарующему голосу Альфиры, танцевать начали несколько девушек-тифлингов.

— А у ведьмы походка легка, словно теплый южный ветер вдаль несет облака. А у ведьмы любовь горяча…

Резко оборвав и песню, и музыку, Тав с Альфирой замерли друг напротив друга, словно поражённые магией.

Казалось, все их слушатели даже дышать перестали.

— … тот не будет знать печали, кто ее повстречал!

— Хэй! — прокричал целый хор голосов.

— Эй, подруги ведьмы собирайтесь-ка в круг, будем до утра танцевать! И своим дыханьем да сплетением рук будем волшебство создавать! Будем волшебство создавать!

Уже почти вся таверна пустилась в пляс.

Сдерживали себя лишь те Кулаки, что не решались развлекаться под надзором манипа, да считанные тифлинги, навроде Зевлора. Впрочем, даже на его лице нет-нет да и читалось желание присоединиться к общему веселью. Но что-то его всё же останавливало.

— Чтобы жизнь продолжалась, чтобы дети рождались, чтобы истинной силой наполнялись мужчины. Чтоб земля исцелялась, чтоб любовь не кончалась. Чтобы ведьмы плясали и глаза их… сияли!

— Хэй! Хэй!

Под хор аплодисментов Тав с Альфирой закончили выступление и синхронно поклонились столь благодарной публике.

«Отличная работа», — похвалил Тав Альфиру, отступая обратно к скамейке. — «Можешь смело добавлять эту песню в свой репертуар. В твоём исполнении она звучит ничуть не хуже, чем у изначального автора».

«Правда?»

— Чистейшая, — перешёл Тав на обычную речь, когда градус всеобщего возбуждения чуть подуменьшился и захлестнувший таверну гомон малость поутих. — С твоим голосом можно смело перед королями выступать. Уверен, даже Огма с Милилом оценили бы, — упомянул Тав двух покровительствующих бардам божеств.

Альфира очень мило покраснела, отчего Тав ещё больше укрепился в своём намерении завязать с ней самые тёплые отношения.

Но про себя тоже нужно было не забывать, а потому он, едва оказавшись за столом, сходу потянулся ко вновь успевшей наполниться кружке пива. Это возглавляемая Мол ребятня подсуетилась, за что Тав им благодарно кивнул.

Воришки воришками, а ребята не такие уж и плохие.

— Всё ещё поражаюсь тому, как ты смог передать мне слова и ноты стольких песен, — восхищённо проговорила севшая рядом Альфира. — Я будто бы всегда их знала.

— Это довольно просто, когда принимающая сторона согласна и не сопротивляется, — пояснил Тав. — Вот против воли внушить что-либо другому куда как сложнее.

К счастью, Таву ещё никогда не приходилось к подобному прибегать. Как правило, ему нужно было выудить что-то из чужого разума, а не поместить в него. Сегодняшний случай с Альфирой относился к числу крайне редких исключений, которые совершались по обоюдному согласию.

Хотя Тав знал нескольких мистиков, которые себя в этом плане никак не ограничивали. И порой это кончалось очень плохо для тех, чьи разумы они бесцеремонно пытались подкорректировать.

— Как же это удобно, — с ноткой сожаления протянула Альфира. — Как вспомню, сколько мне приходилось заучивать во время обучения в коллегии, так сразу в дрожь бросает.

— Всё самое ценное всегда достигается тяжёлым трудом, — заметил Тав, откусив ломтик сыра. — И подлинные шедевры рождаются только после множества неудач.

Успокоившаяся было толпа, вновь начала требовать развлечений и обернувшийся к ним Тав легонько подтолкнул Альфиру.

«Давай, публика ждёт».

«Одна?» — спросила она. — «А как же ты?»

«А я уже устал, мне нужно отдохнуть», — ответил он. — «Давно так не пел».

И хотя за минувший час он успел уже исполнить три сольных композиции и четыре в паре с Альфирой, степень своей утомлённости Тав несколько преувеличил. Ему просто уже не очень хотелось выступать, да и подлинной звездой этого вечера должна была стать Альфира. Чем больше оваций доставалось именно ей, тем лучше

«Хорошо, но никуда не уходи», — попросила Альфира, принимая из рук Тава лютню и передавая ему взамен флейту. — «Я ещё о многом хочу тебя расспросить».

— Ради тебя и всю ночь не пожалею.

Смутившись, Альфира отвернулась и, подойдя ближе к нетерпеливой публике, заиграла на струнах.

— Слушай, путник из дальних мест, наш рассказ про старинный лес. Притаился, но не исчез, здесь волшебный дух. Башня та, что недалеко, много видела богов. Что за несколько веков суд вершили тут⁽²⁾.

«Фейри», — с первых же строк опознал произведение Тав, кладя флейту рядом с собой.

Оно не входило в число тех, знания о которых он передал Алифире, однако Тав всё равно неплохо его знал. Даже сам мог спеть и сыграть при необходимости.

«Кстати, о феях», — вспомнил Тав об одной прячущейся от него особе.

Схватив псионикой виноградину, что одиноко лежала на одной из тарелок, он поднял ягоду высоко под потолок и завёл за балку.

Намёк был понят и совсем скоро с виноградиной в руках перед лицом Тава замаячила настороженная Ди-ди.

— Ты же мне ничего не сделаешь? — спросила она, явно готовая в любой момент умчаться обратно.

— Это ты про то, как сдала меня с потрохами, рассказав о покупке тебя у Зентов? — с улыбкой поинтересовался Тав.

Ди-ди дважды кивнула, между делом откусив от виноградины крохотный кусочек.

— Даже не знаю, — медленно протянул Тав, оперевшись щекой на кулак. — Получается, я тебя освободил, кучу раз жизнь спасал, пока мы тут во тьме шлялись, а ты вот так меня отблагодарила.

— Е-если бы не я, ты бы даже войти в проклятые земли не смог, — разок заикнувшись, запротестовала Ди-Ди. — Так что мы квиты.

— Да неужели?

Тав улыбнулся ещё шире и осторожно обхватил Ди-Ди псионикой, силой мысли подтащив затем к себе.

— А может мне стоит показать тебе, каково это не иметь возможности и пальцем пошевелить, когда тебя против воли тащат за собой? — разбавив голос угрожающими нотками, вопросил Тав.

— Я буду кричать, — предупредила Ди-ди.

— Наивная.

Тав поднёс её прямо к своему лицу.

— Если я захочу, Ди-ди, ты и писка издать не сможешь.

— Я Долли Долли Долли!

Чтобы ещё больше её подразнить, Тав заставил воздух вокруг Ди-Ди потяжелеть, отчего маленькая пикси до того сильно сжалась, что, казалось, уменьшилась в размерах раза эдак в два.

— Хватит издеваться над беззащитным существом.

Властный голос Мелины было ни с чем не перепутать.

И хоть Тав прекрасно видел, как она заходила ему за спину, он всё равно чуть напрягся от произнесённых ею слов. Совсем немного, но Мелина вложила в них толику своей магии, отчего её речь начала оказывать почти физически ощутимое давление.

«Ох уж эти чародеи», — недовольно подумал про себя Тав.

С заучками-волшебниками ему было куда проще. Сила, полученная через многолетнее учение и дисциплину, часто становилась шаблонна и предсказуема, чего никак нельзя было сказать о силе природной. Последняя несла в себе гораздо больше возможностей, которых следовало опасаться. Особенно в руках того, кто умел этой силой пользоваться.

И у Тава почему-то не возникало сомнений, что Мелина своим чародейским даром пользовалась очень хорошо.

— Узнаешь её получше и поймёшь, что не такая уж она и беззащитная, — проговорил Тав, отпуская Ди-Ди, что тут же помчалась к Мелине. — Только дай ей волю и вынесет мозг так, что никакой целитель помочь не сможет.

В ответ на его замечание Ди-Ди демонстративно высунула язык.

А в качества наказания за столь неподобающее поведение Тав отнял у неё псионикой отданную ранее виноградину и положил себе в рот.

— Вы как дети малые, — со вздохом проговорила Мелина.

— Это всё он! — заявила Ди-ди, обиженно тыча в Тава пальчиком.

А Тав на всё это только улыбался.

— Хочу с тобой поговорить, — сообщила ему Мелина.

— Не вопрос, присаживайся, — предложил он ей в ответ, сдвигаясь на скамейке вправо.

— Не здесь, — сказала Мелина. — Слишком шумно. Давай наверх.

Тав оглядел веселящийся народ, пожал плечами, обронив: «Как скажешь», — и с неохотой встал из-за стола, не забыв прихватить полупустую кружку.

Следуя за Мелиной и прилипшей к ней, словно банный лист, Ди-Ди, Тав поднялся по скрипучей лестнице на второй этаж. Громкость выступления Альфиры и возгласы народа действительно немного поубавились. Они всё ещё были хорошо различимы, но, по крайней мере, больше не мешали вести спокойную беседу.

— Что за балаган ты тут устроил? — резко обернувшись, спросила Мелина, чем застала Тава врасплох.

Он-то ожидал, что она снова его к себе в кабинет поведёт, а тут вдруг решила прямо у перил отчитать.

— А что не так?

Невинно улыбнувшись, Тав прислонился боком к опорной балке и сделал два больших глотка из кружки.

— Мы же об этом и договаривались.

— Я согласилась на то, чтобы накормить и напоить тебя, — напомнила Мелина недовольным голосом. — Про всеобщую пьянку не было ни слова. Ты забыл, в какой ситуации мы сейчас находимся?

— В такой, где каждый день может стать последним? — ухмыльнувшись, предположил Тав.

Мелина нахмурилась ещё больше, а парящая радом с ней Ди-Ди то и дело переводила нервный взгляд с неё на Тава и обратно.

— Я сейчас не в настроении для шуток, — заявила Мелина.

— А зря, — заметил в ответ Тав. — Смех продлевает жизнь, между прочим, — припомнил он одну расхожую фразу. — Хотя тебя, как полуэльфа, это, наверное, не так сильно беспокоит. У тебя же сотни лет жизни в запасе.

То, что чуть заострённые уши Мелины скрывались за россыпью огненно-рыжих волос, нисколько не мешало Таву определить её двойственную природу.

— Довожу до твоего сведения, что эльфийской крови во мне лишь четверть, — поправила Тава Мелина. — Моя мама была полуэльфом.

— А чародейский дар тебе тоже от неё достался? — тут же поинтересовался Тав, почуяв шанс разузнать о Мелине побольше.

— Тебя это не касается, — быстро пресекла его потуги Мелина. — И уж не представителю «Ордена Бессмертных» рассуждать о скоротечности жизни смертных рас.

Часть про орден Мелина выделила малость саркастичной интонацией, что, впрочем, нисколько Тава не задело. Он и сам прекрасно понимал, как наименование его ордена могло выглядеть в глазах непосвящённых.

— Ну так я и не всегда был его частью, — сказал он в ответ. — Пришлось для этого очень много посмеяться.

И вновь вызвать на устах Мелины улыбку ему не удалось.

А жаль.

— Слушай, я же не просто так про хлеб и зрелища для народа сказал, — заговорил Тав чуть более серьёзным тоном. — Не забывай, что я постоянно слышу чужие мысли, хочу того или нет. И, поверь мне, им, и то и другое нужно куда больше, чем мне, — поделился Тав, кивая на тифлиногов и Кулаков внизу

Мелина опустила взгляд на первый этаж и выражение лица её чуть сгладилось.

— Постоянное напряжение никого до добра не доведёт, — продолжил излагать свою точку зрения Тав. — Всем нужно иногда расслабляться. Хотя бы немного. И, как можешь заметить, ни о какой пьянке речи не идёт. Ты хорошо выдрессировала своих подчинённых, — отдал Тав Мелине должное. — Даже сейчас они продолжают следить за порядком и никому не позволяют перейти с алкоголем грань.

— Скоро мы должны выдвигаться, — после нескольких секунд молчания сообщила Мелина. — Завтра завешаем сборы, а послезавтра выходим.

— Да, в курсе, — с кивком ответил Тав. — И понимаю, почему такая спешка.

Силы Мелины и остальных, кто поддерживал барьер вокруг Последнего света, не бесконечны. А от них и во время дальнейшего пути многое зависело. Затягивать с отправлением при таких вводных было крайне нежелательно.

— Дай ты им сегодня отдохнуть, — попросил Тав. — Мы же оба понимаем, что, скорее всего, не всех сможем вывести из проклятых земель.

— Я заключила с тобой сделку как раз для того, чтобы новых потерь избежать.

— И я сделаю для этого всё, что в моих силах, — заверил Тав. — Как и Ди-Ди.

— А я что? — удивлённо вопросила Ди-Ди.

— Благословлять всех, как меня, будешь, вот что, — пояснил Тав.

— Всех-всех? — переспросила Ди-ди, окидывая взглядом таверну. — Так я же не смогу.

— А ты уж постарайся.

Ди-Ди снова принялась метать свой взгляд то Таву, то к Мелине, но даже последняя сказала ей лишь: «Мы рассчитываем на тебя».

Слова Мелины, очевидно, Ди-Ди тоже не особо воодушевили, но деваться ей было уже некуда.

— Ладно, сегодня я закрою на это глаза, — заявила Мелина, отворачиваясь от развлекающихся подчинённых и тифлингов. — Но только сегодня.

— Какой великодушный манип, — прокомментировал с улыбкой Тав. — С таким и божественные проклятья не страшны.

Мелина его попытки польстить закономерно не оценила и просто ушла в свою комнату.

— Вот же ж… — протянул со вздохом Тав и сел на перила, свесив ноги вниз.

Альфира завершила очередное выступление, но наседавшая со всех сторон публика требовала ещё.

«Присоединиться к ней, что ли?» — подумал про себя Тав.

После разговора с Мелиной у него вновь зародилось желание немного попеть.

— Слушай, Тав, — обратилась к нему Ди-Ди, подлетая поближе. — А почему ты вообще согласился им помочь?

— Потому что я очень добрый и бескорыстный человек? — предложил Тав возможный вариант. — Я и тебе так-то помог.

— Только после того, как я пообещала дать тебе своё благословение.

— Так и тут меня от души накормили. Ещё и вспомнить музыкальную молодость дали.

— И это вся причина? — всё не унималась Ди-Ди.

Тав повернул к ней голову.

Не произнося ни слова, он просто смотрел на Ди-Ди, отчего она с каждой проходящей секундой начинала нервничать всё больше и больше.

Крайне забавное зрелище.

— Кто знает, — неопределённо сказал он, отворачиваясь.

Причина?

Само собой, у него была причина.

Дерево легче всего спрятать именно в лесу. Окружая себя таким количеством народу, Тав создавал очень хорошее прикрытие. И пускай изначально его план был совершенно иным, глупо было не воспользоваться подвернувшейся возможностью.

В конце концов, Тав прекрасно знал, что опасаться в этих землях нужно было не только проклятья Шар и порождённых им тварей. Здесь обитали и иные древние угрозы.

И так уж получилось, что именно их Тав и искал.

1) Анна Забродина, "Песня ведьм"

Вернуться к тексту

2) Марко Поло, "Фейри"

Вернуться к тексту

— Докладывай.

— Сбор продвигается строго по графику, — отрапортовал Йован. — Походные палатки сложены и пересчитаны. Оружие роздано всем, кто умеет с ним обращаться. Большая часть припасов уже погружена на телеги. К утру будем готовы выходить.

«К утру, да?» — подумала Лина, подняв глаза на абсолютно чёрное небо.

Что день, что утро, что ночь. В этом месте всё было едино.

Разумеется, у Кулаков имелись подручные средства измерения времени, однако даже с ними ощущение этого самого времени понемногу ускользало.

И оттого ещё более важно было соблюдать привычный служебный уклад. Ночные и дневные караулы. Пересменки. Часы приёма пищи, сна и отдыха. Строгий распорядок дня помогал держать всё под контролем. Даже тифлинги, что не находились в прямом подчинении Лины, глядя на Кулаков, старались придерживаться установленных правил. Всем было понятно, что порядок сейчас очень дорого стоил.

— Проблемы? — на всякий случай уточнила Лина, заметив некоторое колебание на лице подчинённого.

— У нас — никаких, манип, — твёрдо заявил Йован, но Лина тут же ухватилась за оговорку «у нас». И её прищуренного взгляда хватило, чтобы Йован поспешил продолжить. — Не думаю, что вам стоит об этом беспокоиться, но я застал спор между Зевлором и Даммоном у загона для волов. Сути не знаю, но спорили они очень громко. Даже кричали, я бы сказал.

Лина с сомнением посмотрела на Йована, после чего расспросила его о деталях. Выслушав всё, она коротко кивнула и отправила Йована дальше выполнять свои обязанности.

Его сомнения в том, стоило ли сообщать о случившемся, были Лине понятны. С одной стороны, это была сущая мелочь (в последнее время кто только ни ругался и ни спорил) и личное дело самих тифлингов. А с другой, это произошло за считанные часы до всеобщего отбытия. К тому же в памяти всех ещё была жива недавняя перепалка, из-за которой отдельные представители Кулаков и тифлингов едва жечь и резать друг друга не стали. Именно Лине пришлось в итоге вмешаться, чтобы буянов разнять.

— Вот же ж, — разочарованно выдала Лина после недолгих раздумий.

Ей совершенно не хотелось в это ввязываться, но и пускать всё на самотёк было чревато. Всё же Зевлор являлся ключевой фигурой в их временном союзе с тифлингами, а Даммон безвозмездно предоставлял свои услуги кузнеца, латая изношенное снаряжение Кулаков. Оба они были достаточно ценны, чтобы Лина принимала возникшую меж ними ситуацию во внимание.

На том и порешив, Лина описала широкую дугу вокруг Последнего света, по пути лично оценивая степень готовности к отбытию. И всё было именно так, как и говорил Йован. Никаких отклонений от установленного плана Лина не заметила. Кулаки стаскивали из таверны мешки и ящики с провиантом, а после надёжно закрепляли их верёвками на телегах. Состояние местных дорог просто не позволяло им действовать по-другому, ибо никто не хотел потерять часть припасов из-за какого-нибудь особо коварного ухаба.

На заднем дворе, где была наспех сооружена тренировочная площадка, вовсю шла последняя тренировка тифлингов с выданным им оружием. Всякий, кто не был слишком молод или стар, получил в свои руки средство защиты себя и других. Мечи, щиты, копья, луки. В ход пошло всё, что имелось в объединённых запасах Кулаков и самих тифлингов. К счастью, тем, кто буквально побывал в Преисподних, не нужно было объяснять, почему вооружаться должен был каждый, кому это под силу. Подготовкой же новоявленных бойцов занимались наставники из числа Кулаков, а также наиболее опытные из их собственных сородичей. Даже Зевлор регулярно посещал тренировочную площадку, дабы обучить своих подопечных некоторым приёмам из арсенала паладинов. Тем из них, что не требовали божественных или иных сверхъестественных сил.

Имелись среди подчинённых Лины и индивиды, в которых её решение относительно тифлингов положительного отклика не находило. Ибо как вообще можно было вооружать и обучать этих «дьявольских выродков»? Они не заслуживали доверия!

Благо глупцы, что, помимо неодобрения, высказывали ещё и явную критику, а то и пытались саботировать процесс подготовки, составляли абсолютное меньшинство от общего числа Кулаков. И разговор с ними, как правило, у Лины был очень короткий. Примерно, как с Торбеком.

Дойдя до загона с волами, в предместьях которого была развёрнута передвижная кузница, Лина застала Даммона в крайне недобром настроении. Он резкими движениями рассовывал свой инвентарь по сумкам и то и дело приглушённо выдавал что-нибудь ругательное на инфернальном языке.

— Кто-нибудь менее сведущий мог бы подумать, что ты тут силы Девяти Преисподних вызвать пытаешься.

Даммон нервно дёрнулся и повернул к Лине встревоженное лицо.

— Пожалуйста, не говорите таких страшных вещей, леди Адриан, — попросил Даммон, облегчённо вздохнув.

Леди Адриан.

С лёгкой подачи Зевлора теперь чуть ли не все тифлинги так к Лине обращались. Вполне обоснованно, если учесть, что Лина являлась дочерью одного из великих герцогов Врат Балдура, однако ей всё равно куда больше нравилось обращение по тому же званию. В конце концов, его она хотя бы честно заслужила, тогда как фамилия и всё к ней прилагающееся досталось ей от отца.

— А вы знаете инфернальный? — спросил Даммон, не скрывая лёгкого удивления.

— В достаточной мере, чтобы разобрать, что именно ты тут говорил, — без лишних подробностей ответила Лина.

— Простите.

— Слышала, у вас возникла размолвка с Зевлором, — прямо сообщила она о цели своего визита. — Мне есть о чём беспокоиться?

— Значит, уже и до вас дошло, — сказал Даммон с виноватой улыбкой. — Нет, леди Адриан, вам совершенно не о чём переживать. Просто я допустил оплошность, и Зевлор меня по делу отчитал.

— Что за оплошность?

— Потерял сумку жадности, — признался Даммон, понурив плечи. — Зевлор выдал мне её, чтобы кузницу было проще перевозить, — рассказал он, кивая на собираемый инструмент, а также несколько механизмов явно дьявольского происхождения. — А я её со вчерашнего вечера никак найти не могу.

— Ясно.

Сумка жадности — ценный артефакт. Вместимость подобной сумки кратно превосходила её внешние габариты, тогда как масса всегда оставалась фиксированной вне зависимости от наполнения. Крайне полезный инструмент при дальних путешествиях. Дома во Вратах Балдура у Лины даже имелась одна такая. Сама зачаровала на уроках с матерью.

Но то, что сделала Лина, было, по сути, лишь детской поделкой. Сумки жадности, созданные настоящими мастерами, имели вместимость до семи кубических метров и грузоподъёмность свыше шести сотен килограмм. Некоторые за подобные экземпляры и небольшое состояние отдать не брезговали. Особенно странствующие купцы и торговцы.

— Если понадобится помощь с перевозом кузни, обратись к Йовану, — предложила Лина. — Я распоряжусь, чтобы кого-нибудь выделил. И дам поручение, чтобы до отбытия поискали твою сумку.

— Спасибо большое, — вмиг просияв, поблагодарил Даммон.

— Не стоит, — ответила Лина, готовясь уходить. — Только постарайся вспомнить, где её видел в последний раз, и подробно моим Кулакам расскажи.

— Да прямо здесь она и была, — сообщил Даммон, указывая на устланный тряпками угол. — Я вчера отлучился, чтобы послушать выступления Альфиры, а когда вернулся, сумки уже не было. Глаз не смыкал, пытаясь найти, но всё без толку. Явно украл кто-то, да только кто? Отсюда ж никому с ней не сбежать.

Приняв услышанное во внимание, Лина посоветовала Даммону отдохнуть хотя бы этой ночью и оставила его одного. По пути к таверне она вновь повстречала Йована и рассказала ему о случившемся, отдав соответствующие распоряжения. Йован со своей стороны заверил, что выделит людей для поисков, и пообещал по мере возможностей провести надлежащие расследование. Всё же Кулаки — это в первую очередь стражи правопорядка. И если здесь имела место кража, их прямой обязанностью было с этим разобраться.

Удовлетворившись таким ответом, Лина отпустила Йована и зашла в таверну, где сборы также шли полным ходом. Хотя наблюдалось здесь и немало тех, кто просто готовился ко сну. В основном это были семьи с детьми. Тифлинги-родители раскладывали импровизированные постели прямо на полу таверны, а детишки болтались рядом и чаще мешали, чем помогали им в этом деле. На нынешнее количество постояльцев Последний свет и в лучшие свои годы рассчитан не был, так что места отдыха все обустраивали там, где придётся.

Лина невольно задумалась о том, а как всех этих беженцев размещать во Вратах Балдура.

Времена нынче и без того были крайне неспокойные, а тут ещё и толпа тифлингов, изгнанных из Эльтуриэля. Вслух этого Лина ещё никому не говорила, однако возможность того, что по прибытии Зевлора и остальных в город попросту не пустят, было сильно отличной от нуля. Лина, конечно, собиралась лично поговорить на их счёт с эрцгерцогом, однако это ещё ничего не гарантировало. Первостепенным долгом эрцгерцога являлась забота о жителях Врат Балдура. И если риски принятия тифлингов оценили бы, как слишком высокие, то…

Впрочем, для подобных переживаний было ещё рановато. Сперва им требовалось вырваться из проклятия Шар, что само по себе уже представляло не самую тривиальную задачу. По крайней мере, Лина собиралась добиться того, чтобы как можно больше тифлингов вновь увидели солнечный свет. Это хотя бы было в её непосредственной власти.

Идя по главному залу таверны, в компании одной из семей тифлингов Лина заприметила Тава.

— Ну хватит уже, Арабелла, — попросила женщина-тифлинг, глядя на свою дочь. — Оставь Тава в покое и иди умываться.

— Ну мам! — жалобно протянула девочка с фиолетовой кожей. — Ещё пару минуточек и всё!

Арабелла совершила очередной пируэт над полом и разразилась громким заливистым смехом. Она словно бы плыла по воздуху, то ныряя вниз, то взмывая под самый потолок, и все дети в таверне смотрели на неё со жгучей завистью.

И действительно, какому ребёнку не хотелось научиться летать?

А ведь со стороны всё выглядело именно так. Да и ощущалось Арабеллой, наверное, тоже. С талантом Тава к чтению чужих мыслей, Арабелле не нужно было ничего ему говорить или показывать. Стоило всего лишь подумать, как и куда она желала полететь, и Тав тут же бы это исполнил. Практически самый настоящий полёт, а для ребёнка так и вовсе неотличимый от реального.

Но и игнорировать просьбу матери девочки Тав не стал. Не прошло и полминуты, как Арабелла мягко опустилась на пол рядом с ним, и он, улыбаясь, сказал ей, что родителей надо слушаться. Затем чуть погрустневшая Арабелла была передана в руки отца, который искренне Тава поблагодарил.

И не успела семья Арабеллы отойти, как Тава тут же окружили другие дети, требующие и им дать возможность полетать. Тав старался хоть немного их успокоить, заверяя, что его на всех хватит, однако детский напор от этого нисколько не уменьшался. Складывалось впечатление, что повисшая на руках Тава ребятня вот-вот просто разорвёт его на части.

— Надо поговорить, — заявила Лина, подойдя к эпицентру творящегося хаоса.

Под её строгим взглядом все детишки мигом умолкли и медленно отступили от Тава в стороны.

— Простите, ребят, — извинился перед ними Тав, поправляя сползшую котту. — Потом ещё обязательно поиграем.

Лина кивком указала ему следовать за ней на улицу, куда они незамедлительно и отправились.

— Ты меня просто спасла, — благодарно сообщил Тав, когда дверь таверны за ним закрылась. — Весь вечер покоя не дают.

— Быстро ты со всеми сдружился, — заметила в ответ Лина, остановившись посреди двора.

— Не сказал бы, что прям сдружился, но наладить отношения стараюсь.

— Надеюсь, про моё поручение, играясь с детьми, ты не забыл? — с лёгким прищуром поинтересовалась Лина.

— Вы раните меня в самое сердце, леди Адриан, — с лёгкой издёвкой ответил Тав, иронизируя над тем, как к Лине обращались тифлинги. — Но, чтобы развеять ваши сомнения, предлагаю услышать всё из первых уст.

Тав кивнул Лине за спину, и она, обернувшись, обнаружила подлетавшую к ним Долли Долли Долли. Вид у неё был очень уставший и даже вечно окружавшее пикси сияние, казалось, несколько поблекло.

— Расскажешь Мелине, как наши успехи, Ди-Ди? — спросил у неё Тав, позволяя приземлиться к себе на плечо.

— Хочу спать, — негромко ответила Долли Долли Долли, в подтверждение чего ещё и широко зевнула. — И я Долли Долли Долли, — поправила она уже, скорее, по привычке, чем из-за подлинного раздражения.

Не было похоже, чтобы она сейчас в принципе была способна на сильные эмоции.

И всё же странные у них с Тавом были отношения. Вроде бы, Долли Долли Долли и испытывала по отношению к Таву вполне объяснимую неприязнь, а вроде и проводила с ним уйму своего времени. Да и слушалась ещё почти во всём.

У Лины никак не получалось объяснить её поведение одной лишь благодарностью за вызволение из фонаря.

— Так что, всех уже благословила? — уточнил свой вопрос Тав.

— Почти, — тихо сказала Долли Долли Долли. — Меньше десятка осталось. Завтра с утра закончу.

— Отличная работа, — похвалил её Тав и даже подхватил своей псионикой, когда маленькая фея начала скатываться с его плеча. — Такой ответ тебя устроит? — спросил Тав, повернув голову к Лине.

Она сдержанно кивнула.

Лина, само собой, видела, как Долли Долли Долли трудилась в поте лица весь день, но точные цифры её успехов были ей неизвестны. Теперь же Лина могла вычеркнуть ещё один пункт из списка необходимых приготовлений.

— Долли Долли Долли — молодец, — признала Лина. — А что насчёт тебя?

Тав хитро улыбнулся.

— Я тоже сделал всё, что запланировал, — уклончиво ответил он.

И Лина хотела бы вытрясти из него все подробности, однако сейчас у неё было для Тава другое задание.

— У нас, судя по всему, произошла кража. У Даммона пропала сумка жадности, — рассказала она.

— Как можешь заметить, я её с собой не таскаю, — сказал Тав, разведя руками в стороны.

— Нужно твоё содействие, — пояснила Лина, указывая на то, что и не пыталась его обвинить. Хотя подозрения у неё, конечно же, имелись. — Ты читаешь мысли и видишь сквозь стены. Хочу знать, не заметил ли ты что-нибудь?

— Ты меня переоцениваешь, — с усмешкой произнёс Тав. — Я не читаю все мысли. Только те, что лежат на поверхности. Если начну специально копаться — дело другое, но большую часть времени я слышу лишь фоновый шум, который стараюсь игнорировать. И следить за всеми ежесекундно в мои привычки тоже не входит, — добавил Тав следом. — Но могу побродить по округе да поискать эту сумку, если хочешь.

— Хочу, — прямо сказала Лина. — Но, если найдёшь виновника, ничего не предпринимай и сперва доложи мне. Не хватало нам ещё беспорядки тут устраивать.

— Да я бы всё тихо сделал, — не согласился с ней Тав, впрочем и спорить не стал. — Но как знаешь.

Тав осторожно взял в ладони задремавшую Долли Долли Долли и, сказав, что отнесёт её внутрь, развернулся к дверям таверны.

Лина тоже собиралась пойти дальше по своим делам, однако заметила, что Тав резко остановился и повернул лицо к заставленному баррикадами мосту. Даже по частично скрытому повязкой лицу легко считывалось нахлынувшее на него беспокойство.

— Что такое? — тут же спросила Лина, также обратив взгляд на стороживших мост подчинённых.

Однако ничего, достойного внимания, она там не увидела.

— Бей тревогу, — сказал Тав. — На нас напали.

Лина даже спросить не успела, кто и откуда, как необъяснимая боль пронзила её виски.

А после невидимый удар повалил Лину наземь.

И она услышала чьи-то крики.

Лина ничего не видела. Мир перед глазами утопал в чёрно-белых пятнах, что в безудержном танце похищали её чувство реальности. Лишь слух ещё давал Лине хоть какое-то представление о происходящем, однако даже разрозненные крики постепенно от неё удалялись. В голову словно раскалённые гвозди вставили, и боль эта вот-вот грозилась окончательно лишить Лину сознания.

Однако она держалась.

Стиснув зубы, Лина продолжала цепляться за осколки распадающегося разума и ценой неописуемых усилий старалась удержать их все вместе. У неё сводило мышцы от натуги, однако Лина не позволяла себе забыться и даже сверх того: она продолжала поддерживать все завязанные на ней заклинания. И барьер вокруг Последнего света, и, конечно же, сковывающий отродье Баала паралич Лина держала в активном состоянии, ни на миг не позволяя им ослабнуть. Чувство долга просто не позволяло ей пустить всё на самотёк.

Она не знала, сколь долго продолжалась её мучительное противостояние. Секунды, минуты, а, может быть, даже часы. Время утратило для Лины всякое значение. Сейчас для неё существовали только боль, давление и непрекращающаяся борьба.

Борьба, из которой ей вряд ли удалось бы выйти победительницей, если бы не вмешательство чужой воли.

— Это псионическая атака, — зазвучал в её ушах напряжённый голос Тава. — Они пытаются выбить тебя, чтобы обрушить барьер. Я помогу. Только, пожалуйста, не сопротивляйся.

Раздирающая голову боль начала отступать, уступая место чему-то холодному и успокаивающему. Лина колебалась, не зная, стоило ли доверять этому чувству, однако быстро пришла к выводу, что выбора у неё не было. Либо так, либо почти гарантированное поражение. А ведь Лина пока даже понятия не имела, кто именно на неё напал.

Глубоко вдохнув, Лина позволила холодной волне пройти сквозь своё сознание и, объединив с ней силы, принялась выталкивать прочь жгучую боль. Это было непросто. Даже с чужой помощью Лине приходилось сражаться буквально за каждый миллиметр своего разума. И тем не менее она победила. Чья бы сила ни пыталась сразить её внезапной атакой, Лина выдержала удар и дала на него достойный отпор.

И по мере того, как прояснялось её сознание, более ясным становился и взгляд Лины.

— Отлично, — сказал ухмыляющийся прямо перед ней Тав. — Если бы потеряли тебя, у нас были бы очень большие проблемы.

Затем он резко повернулся и движением руки отправил в полёт пустую телегу. Трижды перевернувшись в воздухе, сплав металла и дерева обрушился на чудовищ, что в этот самый момент прорывались сквозь прореху в защитном барьере. Игольниики, умертвия, лианники, зомби… Практически каждая тварь, что нападала на Лину и её Кулаков в этих проклятых землях, теперь явилась в таком количестве, какое у Лины даже примерно подсчитать не получалось.

Однако не подавляющая численность врагов поразила Лину больше всего. Сколь бы ничтожных созданий на неё ни нападало, Лина могла уничтожить их всех. Её чародейский дар лучше всего раскрывался именно в противостоянии целым армиям. Простым количеством её было не взять.

Вот только одним количеством в этот раз всё не ограничивалось.

— Это же… — удивлённым голосом заговорила она.

— Иллитиды, — подтвердил Тав, так и не дав ей закончить. — Организуй Кулаков, Мелина. Иначе все умрут.

Сказав это, Тав протянул руку вперёд, и десятки камней и кусков древесины взмыли в воздух. А секунду спустя вся эта масса устремилась во врагов, прошивая их тела насквозь и обрушивая наземь целыми рядами.

Впечатляющее зрелище.

Только на место каждого павшего тут же вставало по три новых твари.

Окончательно одолев замешательство, Лина вскинула руки, и чародейское пламя затанцевало на её тонких пальцах. Если Тав сражал врагов десятками, то Лина рассчитывала на полную сотню. Сорвавшись с ладоней, ревущий огонь захватывал проклятых чудищ с поистине невероятной скоростью. Пламя всегда было эффективно против нежити. А уж для древесных создания, вроде лианников и игольников, любой огонь и вовсе являлся самой страшной угрозой.

Враги полыхали, словно сухая солома.

Лина хорошо вложилась в заклятье и потому не сомневалась в своей первоначальной оценке. Как минимум, сотня врагов должна была пасть от её атаки, что выиграло бы достаточно времени для организации обороны. Лине хватило бы и пары мгновений, чтобы бегло оценить ситуацию и принять соответствующие решения. А после бы оставалось лишь отдать нужные приказы.

Однако, вопреки ожидаемому, желанного результата Лина не достигла. В её огне сгинуло очень много чудовищ. Действительно много. Но всё же меньше, чем ей было нужно.

И всё из-за иллитидов.

Три парящих в воздухе гуманоидных существа синхронно подняли четырёхпалые руки, и незримый барьер заблокировал огню Лины путь. Столкнувшись с препятствием, чародейское пламя устремилось вверх и в стороны, а твари, которых оно должно было сжечь, продолжили растекаться по двору.

Развеяв заклятье, Лина тихо выругалась и наградила вторженцев изучающим взглядом. Прежде ей никогда не приходилось сталкиваться с иллитидами лично, но она много о них читала и слышала. Длинные худые тела, мощные псионические способности и прорастающие вокруг рта щупальца. Лишь угольно-чёрная кожа выбивалась из списка известных Лине фактов, однако перепутать иллитида с кем-то ещё было очень и очень сложно.

Неприятные противники.

К счастью, противостоять им Лина должна была не в одиночку. Тав ни на секунду не ослаблял своего напора, метая в чудовищ всё больше и больше всевозможных снарядов. А с некоторыми из тварей он даже вступал в рукопашную схватку, то и дело отрывая от мертвецов головы и иные части тел.

Зевлор также успел показаться в поле зрения Лины и с обнажённым двуручником бросился в самую гущу событий. Охваченный тёмно-алым свечением его меч сокрушал врагов с такой лёгкостью, словно бы те были сделаны из бумаги. Отдельными взмахами бывший паладин разрубал по полдюжины мертвецов и умертвий, мгновенно даря им запоздавшую смерть. Нарушенная клятва явно не сильно сказалась на его умении изничтожать нечисть.

Да и в целом захваченные врасплох Кулаки и тифлинги уже вовсю хватались за оружие.

Подоспевший к Лине Йован получил от неё первоочередные команды и незамедлительно отправился их исполнять, по пути выкрикивая приказы подчинённым. Раз уж внешняя линия оборы прорвана, Лина распорядилась выстроить новую у самой таверны. Ни одна напавшая на них тварь не должна была проникнуть внутрь.

Засвистели стрелы и зазвенела сталь.

Лучники и арбалетчики не могли сразить нежить окончательно, однако они вполне успешно её замедляли. Даже зомби приходилось считаться с пробитым болтом коленом, а уж стоило восставшим мертвецам замешкаться, как их головы тут же слетали с плеч. Мечи и топоры делали свою работу исправно. Тот же Торбек прямо на глазах Лины разрубил одного зомби от макушки до таза своим громадным фамильным оружием. И даже не думал останавливаться.

Волна нежити и иных отродий проклятья Шар, наконец, встретила достойное сопротивление. Остатки неспособных к бою тифлингов скрылись за стенами таверны, а их более подготовленные собратья помогали Кулакам всем, чем только могли. Краем глаза Лина заметила, как Даммон швырнул в задние ряды чудищ небольшой металлический стержень, что после взорвался столбом дьявольского пламени.

Вот теперь бой начался по-настоящему.

Отправив во врагов с две дюжины огненных стрел, каждая из которых нашла свою цель, Лина переключила внимание на разваливающийся барьер. А он действительно разваливался. Непосредственно связанная с ним Лина понимала это лучше, чем кто-либо ещё. Большая брешь, через которую прорывались иллитиды и прочие, была всего лишь внешним проявлением более глубоких проблем. Формировавшие барьер магические энергии пребывали в сущем хаосе.

Насколько могла судить Лина, Волтан и Берн, что вместе с ней участвовали в создании барьера и отвечали за его поддержку, сейчас либо находились без сознания, либо и вовсе уже были убиты. Если, как и говорил Тав, своей первой ментальной атакой иллитиды хотели полностью уничтожить барьер, то и целить они должны были отнюдь не только в Лину.

И совсем скоро опасения Лины подтвердились.

К ней подбежала встревоженная Лассандра и сообщила, что Волтана обнаружили мёртвым на втором этаже таверны. Из его носа, глаз и ушей текла кровь. Берна же вообще никак не удавалось разыскать, и лишь Радас, жрец Латандера, продолжал исправно молиться богу зари, подпитывая защиту Последнего света.

Из четырёх столпов барьера в строю оставалось только два.

«Могло быть и хуже», — с мрачной решимостью подумала Лина.

Ощутив, как в барьере появилась новая брешь, она обернулась огненным шаром и полетела на берег озера, где из тёмных вод уже выходила целая армия проклятых сахуагинов. Этих чешуйчатых и без влияния Шар в быту называли морскими дьяволами за свойственную им чрезмерную жестокостью. И проклятье богини тьмы добрее их уж точно не сделало.

Во главе же сахуагинова полчища стоял ещё один иллитид, который, видимо, и пробил в защитном барьере новую брешь. Не сравнимую с той, что сотворили его родичи у моста, но вполне достаточную для болезненного удара обороняющимся во фланг. И брешь эта постепенно увеличивалась.

Видя, к чему всё шло, Лина зажгла своё пламя ещё ярче и устремилась прямо на иллитида. Чёрная тварь попыталась сбить её с курса тремя последовательными псионическими ударами, но Лину было не остановить. Окружив себя защитным заклятьем, она стойко выдержала атаки иллитада и, схватив за склизкую голову, на полном ходу впечатала его в землю. Её огонь устремился во все стороны, испепеляя не только иллитида, но и многих следовавших за ним сахуагинов, которым не помогла даже присущая им водная магия.

Второй огненной вспышкой Лина окончательно расчистила себе пространство, вслед за чем прислонила руки к расползающемуся барьеру. Вливая в него магическую энергию, она буквально схватилась за края разлома и сомкнула их обратно, вернув барьеру былую целостность. По крайней мере, на этом участке.

Но были ведь ещё и другие.

С каждой уходящей секундой всё большее количество ошибок закрадывалось в структуру барьера, нарушая его и без того шаткую стабильность. Текущих усилий Лины и Радаса хватало лишь на то, чтобы немного отсрочить неизбежное, и потому нужно было что-то менять. Барьер в его текущей конфигурации было уже не спасти.

Однако его всё ещё можно было переделать.

Задумка рискованная, особенно без надлежащей поддержки, но иного выхода Лина не видела. Она должна была исключить из заклинания двух волшебников и завязать всю магическую составляющую барьера на себя. Преуспев, Лина смогла бы полностью восстановить стабильность барьера, чем кратно уменьшила бы шансы победы у нападавших. Весь их план тут же полетел бы гноллу под хвост.

С другой стороны, всегда оставалась вероятность, что Лина потерпит неудачу и просто самоубьётся, попытавшись прыгнуть выше головы. История таких примеров знала более чем достаточно.

Но время истекало и нужно было что-то решать.

Почувствовав, как под натиском чудовищ пал ещё один участок барьера, Лина смахнула с лица проступивший пот и взмыла в воздух.

Держа путь к самой верхней точке барьера, Лина также оценивала общее состояние дел. Кулаки с тифлингами держались, но количество нежити и прочих тварей лишь увеличивалось. Тав и Зевлор, действуя вместе, сразили трёх первых иллитидов, однако и им уже нашлась замена. Лина видела по меньшей мере пять новых пожирателей разума и была уверена, что во тьме проклятия их скрывалось много больше.

Лина отвела взгляд и полностью сосредоточилась на своей задаче. Соприкоснувшись с барьером, как сделала это чуть ранее, она окунула сознание в хитросплетения защитной магии.

Будь Лина волшебником, что в совершенстве владел магической теорией, она, вероятно, выбрала бы иной подход. Более тонкий и выверенный. Какие-нибудь точечные манипуляции, затрачивающие лишь необходимый минимум энергии.

Но Лина была чародеем. Для неё магия являлась не столько объектом изучения, сколько проявлением желаний и воли. Потому она не тратила много времени на анализ. Найдя в структуре барьера ключевые точки, Лина ухватилась за них и, что было сил, начала грубо всё перестраивать. В голове Лины был чёткий образ того, что она хотела достичь. И преследуя этот образ, она буквально приказывала барьеру меняться.

А он ей подчинялся.

Лину окружили всполохи огня и молний. Магия бушевала в её руках, а воздух потрескивал от переполнявших его энергий. Дышать из-за возросшего давления стало попросту невозможно.

Но Лина и не думала прекращать.

Барьер то вспыхивал ослепляющим сиянием, то угасал, чуть ли не становясь полностью невидимым. Лина слышала, как кто-то внизу выкрикивал её имя, однако разобрать, зачем именно её упоминали, не могла. Слова долетали до неё в жутко искажённом виде, отчего распознать удавалось лишь крайне малую их часть. Скорее всего, многих изрядно пугало то, что она сейчас делала, и они просили у неё объяснений.

Однако объяснять было некогда.

Сквозь проступающие слёзы Лина увидела, как медленно обгорали её руки. Окутав кончики пальцев, чернота уверенно съедала кожу на ладонях и уже готовилась перекинуться далее.

Было больно. Очень больно.

Впрочем, для всякого, идущего по пути магии, боль являлась неотъемлемым спутником жизни. Может, богиня Мистра и не относилась к числу злых божеств, но плату за освоение магии она требовала всегда. Даже за те крохи, что были доступны смертным.

Лина продолжила менять барьер с удвоенной силой.

И, вопреки всем преградам, у неё получалось. Лина прекрасно чувствовала, как преобразовывался барьер под напором её воли. Заклинание медленно, но верно перестраивалось, практически полностью переходя под её контроль. Лина старалась не трогать лишь ту его часть, за которую отвечал неустанно молящийся Радас. Попытка взять под контроль совершенно чуждую ей силу вряд ли бы закончилась для Лины чем-то хорошим.

Наконец всё начало успокаиваться.

Нет, не битва внизу, что только набирала обороты, но бушевавшие вокруг Лины магические завихрения. Новый канал энергии постепенно донастраивался, и Лина ощущала, как вытекающая из неё магическая сила всё увереннее и стабильнее перетекала в барьер. Втрое больше, чем раньше, но Лина по-прежнему могла это выдержать. Ей оставалось лишь окончательно зафиксировать новую структуру барьера и…

И всё обрушилось.

Лина даже не успела понять, что произошло.

В один момент всё шло, как надо, а в другой все её усилия потерпели крах. Будто кто-то перерезал невидимую нить. Ослепляющая вспышка промелькнула перед глазами Лины, и её связь с защитным барьером мгновенно оборвалась.

Подавляя панику, Лина попыталась вновь ухватиться за барьер, желая всё исправить, однако время ушло. Процесс уже было не остановить. Ошарашенная Лина падала вниз, и прямо на её глазах барьер, в который она чуть ли не душу вложила, разваливался на части.

А отгоняемая им тьма хлынула внутрь.

Подобно туману, чёрная масса просачивалась сквозь разрастающиеся пробоины и прокладывала путь всё новым и новым тварям.

Лина ничего не могла с этим поделать.

Она всё видела, но изменить происходящего уже не могла. Барьер пал. Худшее уже произошло. Лина понимала это с той леденящей душу ясностью, какая была доступна лишь ей одной. Ведь никто другой ещё не знал, что вместе с барьером развеялось и второе поддерживаемое ей заклинание.

Обретший свободу монстр ликующе зарычал.

Развеяв ещё двух умертвий, Тав резко обернулся на отзвучавший рык.

«А это ещё что было?» — подумал он, совершенно не желая себе новых проблем.

Его и так уже со всех сторон окружали монстры, а хоть как-то сдерживающий их барьер развалился окончательно.

Отразив внезапную псионичекую волну, Тав поднял лежащее рядом копьё и швырнул его в ответ. Заточенное орудие пролетело дюжину метров и безрезультатно отскочило от невидимого щита вокруг иллитида, что уже готовился к новой атаке.

Тав тихо вздохнул.

Но некогда было причитать.

Сконцентрировав силы, он принял удар иллитида лоб в лоб и после непродолжительного противостояния отшвырнул врага в ближайшее дерево. Иссушенный проклятьем ствол тут же сложился пополам, а облысевшая крона обрушилась на иллитида россыпью жалящих веток. И уж Тав позаботился о том, чтобы наиболее толстые из них вонзились в плоть именно там, где надо. Щупальца пожирателя разума ещё немного подёргались в предсмертных конвульсиях, но спустя три секунды он обмяк окончательно. Из множества ран на его теле потекла вязкая кровь.

И кровь эта имела чернильно-чёрный цвет. Почти такой же, какой теперь была кожа иллитида.

А ведь всего полвека назад эти твари выглядели заметно иначе.

«Влияние проклятия?» — в который уже раз предположил Тав.

Но ведь раньше они вполне успешно от него защищались. Что же изменилось?

Отложив на пока эти вопросы, Тав развернулся и прыгнул вверх. Помогая себе псионикой, он взмыл так высоко, что приземлился уже на крыше таверны, где, тяжело дыша, вставала на ноги Мелина.

Выглядела она скверно. Особенно её обгоревшие руки.

— Что случилось? — спросил Тав, помогая ей подняться. — Мне показалось, ты хотела восстановить барьер?

— Так и было, — сказала Мелина севшим голосом. — Но не получилось. Не знаю, почему. Нам нужно…

Тав быстро схватил Мелину за пояс и вместе с ней отпрыгнул в сторону. И секунды не прошло, как место, где они стояли, разворотило неведомой силой, а добрую треть крыши просто снесло начисто.

Даже сквозь ментальные барьеры Тав почувствовал переполнявший Мелину гнев. Как и он, она уже точно знала, что или, вернее, кто их только что атаковал. Да и не заставил себя виновник долго ждать.

Расчистив путь, Маликет одним рывком добрался из подвала до крыши, где с безумным оскалом приземлился прямо напротив своих неудавшихся жертв. Его драконьи глаза обратились к творящемуся внизу хаосу, а чешуйчатые пальцы нетерпеливо задёргались.

— Это что, попытка вымолить у меня прощение? — спросил Маликет, повернув голову к Таву и Мелине. — Начало неплохое.

Разум Тава заполнили мысли о том, как с него сдирают кожу, вырывают внутренности и съедают их прямо у Мелины на глазах. И только после этого наступал её черед.

— Интересные у тебя, однако, фантазии, — заметил Тав с лёгкой ухмылкой.

Он бы и рад был вновь отгородиться от сознания Маликета, однако сейчас на кону стояли жизни. И лучше уж было знать, что планировал этот монстр, даже если от некоторых его мыслей тянуло блевать.

— Как и у тебя, — ответил ему Маликет. — Впервые встречаю кого-то, чья одержимость не уступала бы моей.

Тав напрягся всем телом, и всякий намёк на улыбку исчез с его уст.

— Даю тебе ровно один шанс забиться обратно в угол и не высовываться, — холодно сказала Мелина, начав излучать сильный жар. — Иначе казнь состоится прямо здесь.

Маликет расхохотался. Громко и совершенно не сдерживаясь.

— А сдюжишь? — поинтересовался он, глядя на Мелину сверху-вниз. — Не хотелось бы разочароваться посреди процесса.

Жар перерос в бушующее пламя.

— Сегодня одним отродьем Баала станет меньше, — заявила Мелина.

— Очень похоже на то, — согласился Маликет.

Но столкнуться им не да Тав.

Псионическим ударом он отшвырнул Маликета на другой край крыши и сам двинулся следом.

— Я с ним разберусь, — бросил Мелине он.

— Он моя ответственность! — рявкнула та в ответ.

— Твоя ответственность внизу! — напомнил Тав. — Или хочешь, чтобы их всех перебели?!

— Вы закончили болтать?! — прорычал Маликет и одним взмахом когтей располосовал крышу так, что на ней образовалась пятёрка десятиметровых борозд.

Таву и Мелине пришлось отпрыгивать в разные стороны, дабы избежать этой необычной атаки.

— Я вас обоих разорву, так какая разница, с кого начинать?!

Тав оторвал силой мысли несколько досок и швырнул в беснующегося Маликета, который отбил их небрежным взмахом руки.

— Иди! — крикнул Тав Мелине, указывая пальцем на зал таверны, куда уже успели проникнуть иллитиды.

Мелина поколебалась буквально секунду, после чего раздосадовано выругалась.

— Если дашь ему сбежать, займёшь его место! — угрожающе предупредила она.

Следом Мелина спрыгнула вниз, оставив Тава с Маликетом наедине.

И последний уже бросился в атаку.

Считывая его намерения во всех кровавых подробностях, Тав вновь атаковал псионическим ударом, однако на сей раз Маликет легко уклонился. Отскочив влево от ударной волны, Маликет ещё больше ускорил шаг и в один миг подобрался на расстояние удара. Белые когти разминулись с грудью Тава на сантиметры, но кровь всё равно хлынула из его раненой плоти. Даже псионическая защита не смогла отразить ту сверхъестественную мощь, что крылась в руках Маликета.

А на подходе был уже новый удар.

Действуя на опережение, Тав попробовал полностью обездвижить Маликета, да только и тут его псионика не преуспела. Маликет замер всего на секунду, после чего невероятное давление вынудило Тава бросить эту затею и резко отступить назад. Задержись он хоть на мгновение, и голова его тут же попрощалась бы с телом.

«Вот вам и дитя Бога Убийств», — подумал про себя Тав, отмечая невероятную силу соперника.

Обладая внешностью и габаритами драконорожденного, это отродье Баала таило в себе мощь подлинного дракона.

«Как Мелина тебя вообще схватить умудрилась?» — мысленно спросил Тав, уклоняясь от очередной атаки Маликета.

Атаки, что раскурочила последний нетронутый участок крыши.

Такими темпами и всё здание развалиться могло.

Отправив в Маликета ещё две псионических волны (одна из которых пролетела мимо, а вторая была попросту рассечена когтями), Тав спрыгнул на задний двор таверны. Приземлившись у сарая, он дотронулся пальцем до свежей раны на шее и бегло оценил глубину порезов на левой руке. Не было ни одного чистого попадания, однако Маликет уже трижды пустил ему кровь. И это при том, что Тав ни на секунду не прекращал защищать себя псионикой.

Неприятные тенденции.

В подходе к битве определённо нужно было что-то менять.

С оглушительным рёвом Маликет также прыгнул вниз и, приземлившись, снёс ветхий сарай, как горсть сухих листьев. Отскочивший в сторону, Тав заработал очередную порцию неглубоких ран, что окончательно убедило его в необходимости перемен. Чуть набрав дистанцию, он сделал глубокий вдох и всю свою псионичекую энергию направил внутрь, а не вовне. Кожа, мясо, мышцы, нервы и даже кости. Каждая частичка его тела напиталась псионической мощью, становясь крепче и сильнее.

К следующей атаке Маликета Тав был уже совершенно иным.

Отбив нацеленные в грудь когти, он впечатал свой кулак прямо в вытянутую морду Маликета. Белые чешуйки хрустнули, а следом драконорожденный отправился в недолгий полёт до толпы поднимающихся с берега сахуагинов. Рыбоподобный народец тут же набросился на, как им казалось, свежее мясо, однако в этот раз едой предстояло быть им самим. В самом буквальном смысле, ибо Маликет нисколько не стеснялся подключать к своим когтям ещё и клыкастую пасть.

Даже Тав был поражён тем, с какой яростью и жадностью Маликет отрывал куски от сахуигинов и тут же их проглатывал. А уж какие при этом он испытывал эмоции… Тав в очередной раз пожалел, что был вынужден копаться в мозгах этого бешенного чудовища.

Но выбор был небольшой.

Оттолкнувшись от земли так, что по иссушённой почве пошли трещины, Тав ворвался в кровавое месиво и нанёс очередной удар по морде Маликета. Вернее, попытался нанести, ибо на сей раз Маликет его выпад успешно заблокировал предплечьем.

Начался размен.

Довольно скалясь, Маликет пускал в ход все преимущества, что подарила ему природа. Его когти рассекали воздух, уничтожая всё на десятки метров вокруг, а окровавленные клыки не упускали ни единой возможности откусить от Тава кусочек. Лишь обострённые до предела чувства и скорость реакции позволяли Таву успешно от всего уклоняться и неустанно бить в ответ. При должном мастерстве кулаки и локти ничуть не уступали тем же когтям в плане смертоносности. Только ещё и обладали куда большей универсальностью.

Сахуагины умирали безостановочно. С завидным упорством идя вперёд, они пытались использовать костяные орудия и зачарованные струи воды, однако всё это нисколько не помогало. Сражаясь друг с другом, Тав и Маликет сминали всех, кто оказывался у них на пути. Особенно Маликет. Каждый взмах его когтей убивал десятки проклятых тварей. Во все стороны летели конечности, органы и, разумеется, кровь. Крови было очень много.

Сознавая всю опасность своего противника, Тав старательно отводил битву в сторону от таверны и по возможности направлял её на других врагов. В какой-то момент в их противостояние оказались вовлечены двое иллитидов, что очень быстро утратили некоторые части своих тел. Одному Тав лично оторвал голову, а второго Маликет банально выпотрошил за пару секунд.

Отведя влево очередной выпад когтями, Тав приземлил в ответ локоть аккурат меж глаз оппонента. Следом он схватил Маликета за шею и со всей силы впечатал ему колено в лицо. После таких ударов у любого представителя смертных рас должен был попросту раздробиться череп. Однако Маликет лишь выдохнул скопившуюся в носу кровь и как ни в чём не бывало продолжил бой. Обезглавив двух попавшихся на пути зомби, он схватил отступающего Тава за руку и едва её не вырвал. Лишь серия из трёх быстрых ударов в челюсть заставила Маликета расцепить хватку и немного податься назад. Хотя полоснуть Тава по предплечью он всё равно успел.

Битва переместилась на берег.

Тав убил мимоходом одного сахуагина и отнял его оружие. Искривлённый костяной клинок, что по своим качествам ничуть не уступал стальному аналогу. А под воздействием псионической энергии и вовсе стал кратно эффективнее. Оставалось лишь пустить его в дело.

Явно не впечатлённый новым приобретением Тава, Маликет с прежней безрассудностью кинулся в атаку и тут же за это поплатился. Отступив на полшага, Тав под углом взмахнул клинком и в одно мгновение рассёк как чёрные лохмотья на груди Маликета, так и скрытую под ними чешую. Порез вышел совсем неглубоким. Стоило Маликету ощутить боль, как он тут же отпрыгнул с шипением назад, но даже так былой ореол неуязвимости был им безвозвратно утрачен.

Проведя пальцами по груди, Маликет с интересом посмотрел на собственную кровь, после чего слизал её длинным языком.

«Почему продолжаешь сдерживаться?» — всплыл среди его мыслей предельно чёткий вопрос.

Размозжив голову попытавшегося укусить его за руку зомби, Маликет выжидающе посмотрел на Тава и совершенно не спешил вновь на него нападать. Он определённо ждал ответа.

«У каждого уважающего себя мистика должна быть парочка секретов», — послал ему Тав мысленный ответ, между делом разрубив надвое подкравшееся сзади умертвие.

Попутно он, воспользовавшись заминкой, обратил внимание на творящееся сейчас в таверне. Всех кулаков и тифлингов уже окончательно вытеснили со двора и теперь они держали оборону прямо в Последнем свете. Детей и большую часть женщин спустили в подвал для защиты, а все остальные продолжали вести неравный бой против иллитидов и прочих тварей. Тав также видел несколько иссушённых проклятьем тел, что, по всей видимости, принадлежали тем бедолагам, которых Ди-Ди не успела благословить.

В целом можно было констатировать, что ситуация складывалась крайне скверно.

Даже пытавшаяся хоть как-то переломить ход вещей Мелина пока преуспевала мало. Только она добивалась каких-то улучшений на одном участке, как тут же положение ухудшалось на другом. И так по кругу. Да и было хорошо видно, что она медленно, но верно подбиралась к своему лимиту. Попытка спасти разрушающийся барьер явно дорого ей стоила.

«И в этом всё дело?» — вновь обратился к Таву Маликет. — «Не хочешь перед остальными раскрываться?»

На это Тав ответить уже не успел, ибо внезапно ускорившийся Маликет словно бы телепортировался прямо к нему и, схватив рукой за лицо, в прыжке потащил за собой. Тав попробовал вырваться, пронзив Маликета мечом, но тот когтями отбил острие в сторону, после чего просто швырнул Тава дальше.

Пробив спиной крышу чьей-то халупы, Тав с трудом приземлился на ноги и поднятым в блоке клинком принял следующий удар Маликета. Колени Тава подогнулись от обрушившегося давления, а укреплённый псионикой меч покрылся трещинами и начал крошиться. Ещё одной атаки оружию было не выдержать. Тав понимал это, однако всё равно был вынужден вновь его использовать. Когти Маликета целили в горло, и Тав никак не успевал от них уклониться. Оставалось лишь защищаться.

В миг столкновения меч сахуагина разлетелся на осколки, но это выиграло Таву необходимые доли секунды. Бросив бесполезную рукоять, он рванул к ближайшему окну и выпрыгнул через него наружу. Спина полыхнула жгучей болью, когда Маликет всё же успел её напоследок задеть, но в остальном задумка Тава себя полностью оправдала. Перекатившись по холодной земле, он быстро вскочил на ноги и повернулся лицом к выбивающему дверь Маликету.

— Тут нам никто не помешает, — уже вслух сказал Маликет, неспешно идя по крыльцу. — Можешь показывать, что там у тебя сидит.

Тав оценил примерное расстояние до Последнего света, и по всему выходило, что Маликет переместил их на добрые три сотни метров. И это за один-то прыжок.

Вот вам и Избранный Баала. Любимейший из всех его детей.

Хотя чем больше Тав рылся в голове Маликета, тем больше понимал, что не так уж всё гладко было между Богом Убийств и его любимчиком. Хотя подробности выудить никак не удавалось. Несмотря на то, что, в целом, Маликет не препятствовал проникновению в свой разум, отдельные его части он прятал очень хорошо. Да и нескончаемый водоворот насилия, что ни на секунду не утихал в голове Маликета, сам по себе делу тоже не помогал.

— Советую быть осторожным в своих желаниях, — ответил Тав с беспечной полуулыбкой. — Они порой имеют свойство исполняться.

Тав старался выглядеть в меру расслабленно и уверенно, однако излишняя проницательность Маликета его действительно тревожила.

— И с чего ты вообще взял, что я что-то скрываю? — спросил он, надеясь выудить немного информации. — Это, знаешь ли, обидно. Я тут изо всех сил стараюсь, чтобы с тобой как-то сладить, а ты жалуешься, что я не выкладываюсь на полную.

Маликет вновь оскалился и шумно потянул носом воздух.

— Запах никогда не лжёт.

Он в очередной раз мгновенно сблизился с Тавом и почти неразличимым движением руки коснулся его лица. Тав рефлекторно отпрыгнул в сторону, однако сделал это слишком поздно. Маликет уже сорвал с его головы повязку.

— Истинное безумие не скрыть за жалкой тряпкой.

Маликет брезгливо отбросил повязку и выжидающе посмотрел на Тава, который, в свою очередь, нервно сжал кулаки.

Он колебался.

Тав очень не хотел идти на поводу у Маликета. Причин тому хватало с избытком.

Только вот какой у него был выбор?

На кону стояли жизни всех в Последнем свете, да и сам Тав явно не вытягивал противостояние с этим чудовищем. Превосходство баалова отпрыска было очевидно. Безоговорочное поражение ему являлось лишь вопросом времени.

Что-то нужно было менять. И менять быстро.

— Вот же ж, — выдохнул Тав, признавая очевидное. — Видимо, тут и впрямь ничего не поделаешь.

Маликет удовлетворённо оскалился.

Ибо Тав наконец открыл свои глаза.

Одним огненным шаром Лина уничтожила сразу полдесятка зомби, после чего нырнула под вытянутую длань умертвия и быстрым касанием обратила его в прах. Следом Лина уклонилась от посланной в неё иллитидом псионической волны и тремя сконцентрированными взрывами пробила его защиту, оставив от пожирателя разума лишь дымящиеся ошмётки. Затем ей пришлось отступить на два шага, чтобы избежать выпущенной сахуагином водяной стрелы, а после ещё и пригнуться, дабы не дать себя схватить обосновавшемуся под потолком лианнику.

Едва успев перевести дух, Лина сама ухватилась за извивающуюся конечность лианника и мимолётным усилием воли заставила её вспыхнуть. Подожжённое существо тут же вырвалось из рук Лины, но дело уже было сделано. Чародейское пламя быстро распространилось по всему телу проклятой твари, и та повалилась вниз, прямо на толпу всё неубывающих зомби.

Приходилось тщательно следить, чтобы огонь не перекинулся на сухие доски и балки таверны, но даже так Лина продолжала крайне эффективно уничтожать всех наседающих чудовищ.

Только вот что с того было толку, если она всё равно проигрывала?

Сколь бы отчаянно ни сражалась Лина, шаг за шагом ей всё равно приходилось отступать. И ровно то же самое относилось ко всем обороняющимся в Последнем свете. Кулакам с тифлингами пришлось выстроить из столов и стульев баррикады прямо посреди таверны, ибо остальная её часть уже была для них потеряна. И даже эти импровизированные заграждения сминались прямо на глазах. Орду монстров было не остановить.

И всё же бой не прекращался.

Никто не поддавался панике и не пытался сбежать. Каждый без исключения боец очень дорого продавал свою жизнь, усыпая пол таверны всё новыми убитыми тварями. Кулаков и тифлингов было несравнимо меньше, но они всё равно давали чудовищам самый жёсткий отпор из всех возможных.

С другой стороны, и надумай кто-нибудь бежать, всё равно не смог бы этого сделать. Бежать было попросту некуда. Последний свет окружили со всех четырёх сторон, и в его стенах то и дело появлялись новые дыры, сквозь которые внутрь пробирался враг. Даже крыша стараниями сбежавшего сынка Баала оказалась почти полностью разрушена, отчего и на этом направлении теперь приходилось держать оборону. Занявшие второй этаж стрелки теперь почти всецело переключились на отстрел прорывающихся сверху тварей, лишив товарищей внизу так необходимой им поддержки.

Положение из крайне скверного всё больше переходило в разряд критических.

— Манип! — окликнул Лину сражающийся поодаль Йован и мечом указал на главный вход.

Уничтожив очередного подобравшегося к ней зомби, Лина повернула голову в означенном направлении и обнаружила там более чем двухметрового монстра, целиком состоящего из земли, веток и шипов. Словно несколько игольников извалялись в грязи и сплелись в единое целое, что теперь грозилась парой ударов раздавить и без того шаткие оборонительные сооружения. А этого никак нельзя было допустить.

Поглубже вдохнув, Лина вытянула обе руки и создала по одному огненному скимитару в каждой. Два изогнутых клинка сияли, подобно лучам солнца, и стоило Лине пустить их в ход, как опалённые части тел тут же полетели во всех направлениях. Рубя и сжигая, Лина обратилась всесокрушающим вихрем, что быстро прокладывал себе путь сквозь врагов, стремясь поскорее достичь главной цели. Древесный гигант уже замахнулся рукой-палицей, намереваясь разбить первое заграждение, как подоспевшая Лина отрубила ему обе ноги и вонзила скимитары в шею.

Тело гиганта вспыхнуло столбом пламени, что на несколько кратких секунд полностью разогнал охватившую Последний свет мглу. Но затем божественный мрак вновь взял своё, и Кулакам с тифлингами опять пришлось рассчитывать лишь на немногие продолжавшие гореть факелы и то тут, то там вспыхивающие заклинания.

Такие, как, например, три алых молнии, которыми Зевлор сразил подкравшегося к Лине со спины иллитида. Ещё мгновение и пожиратель разума смог бы вдоволь насытиться мозгом одной чрезмерно уставшей чародейки.

Лина кивком поблагодарила своего спасителя и, описав клинками полукруг, уничтожила ещё двух умертвий. А после встретилась взглядам с очередным иллитидом, что уже пускал в её направлении псионический удар. С трудом, но наспех созданный щит выдержал атаку, вслед за чем Лина рванула вперёд. Парящий над полом иллитид оказался слишком медлительным, чтобы успеть перестроиться, и потому Лина без труда отделила его голову от тела. А следом ещё и с собратом его разделалась, швырнув пылающий скимитар тому прямо в чёрную грудь.

Лина уже с трудом стояла на ногах. Голова раскалывалась от магического перенапряжения, а колени подгибались при каждом шаге. Ещё и обожжённые руки только и делали, что вопили от боли. Лине некогда было отдыхать и заниматься ранами, и потому она просто терпела. Однако вечно так продолжаться не могло. Лина понимала это лучше, чем кто-либо ещё.

И всё же, подняв клинки, она вновь кинулась в атаку.

Дюжиной метров правее Лина заметила Торбека, что вместе с тифлингом-волшебником оказались отрезаны от остальных и теперь едва отбивались от окруживших их монстров. Торбек со свойственной ему яростью рубился впереди, тогда как волшебник своими заклинаниями поддерживал его сзади. Действовали они вполне слажено, и Лина просто не могла не отметить иронию ситуации. Ведь сражавшийся вместе с Торбеком тифлинг был тем самым, с которым они из-за ссоры чуть не поубивали друг друга днём ранее. Имени тифлинга Лина так и не запомнила, но вот лицо его в памяти отложилось.

«Ничто так не сближает, как угроза скорой гибели», — с усмешкой подумала Лина, найдя хоть что-то положительное в окружавшем её кошмаре.

Однако, чтобы это положительное таковым и оставалось, парочку ещё нужно было спасти. Потому Лина прорубила себе путь к Торбеку и приказала ему с волшебником следовать за ней.

— Есть, манип! — обрадованно выкрикнул Торбек, принявшись рубить чудовищ ещё энергичнее.

И двадцати секунд не прошло, как всем троим удалось добраться до своих, где к Лине подбежал измазанный с ног до головы чужой кровью Йован.

— Их слишком много, манип! — сообщил он о том, что Лина и без него прекрасно знала. — Такими темпами нас всех просто!..

Йован осёкся, так как из подвала с криками начали выбегать спрятанные там тифлинги. Женщины с детьми кричали о том, что монстры нашли путь в подвал и теперь утаскивали их во тьму.

Лина и начать отдавать соответствующие приказы не успела, как Зевлор уже промчался мимо неё и сам сиганул в подвал, дабы защитить сородичей. Положившись на то, что он со своей задачей справится, Лина приказала Йовану выделить Кулаков, чтобы отвести выбежавших тифлингов наверх и там обеспечить им защиту.

И только она успела договорить, как чья-то сила оторвала её от пола и потянула назад, утаскивая прочь от подчинённых. Быстро разобравшись, что происходило, Лина магией сбросила с себя псионическую хватку и, с трудом приземлившись на ноги, окинула взглядом сразу четырёх приближавшихся к ней иллитидов.

— С*ки! — не сдержавшись, выпалила она и подняла перед собой скимитары.

Времени не было. Лина уже чувствовала, как тяжелел вокруг неё воздух, а потому сделала то единственное, что могла.

Она устроила взрыв.

Разом выпустив всю сконцентрированную в скимитарах магию, Лина одним махом уничтожила всю четвёрку иллитидов, а вместе с ними и прилегающую ко входу стену таверны. Ударная волна была настолько сильной, что повалила с ног едва ли не всех, кто находился в помещении. Саму же Лину мощь взрыва отшвырнула назад и протащила по полу, где она налетела на что-то острое.

Слепота от вспышки, головокружение и непрекращающийся звон в ушах едва не лишили Лину сознания. Одним лишь чудом она смогла вновь собрать свои мысли воедино и приказала телу подниматься. Получилось, правда, лишь перекатиться на левый бок, что незамедлительно отозвалось жуткой болью в животе.

Инстинктивно потянувшись к животу руками, Лина ощутила на боку некую влагу.

«Кровь», — подумала она, нащупав также края свежей раны.

И полностью убедилась в сделанном предположении, когда глаза вернули способность видеть и явили ей алую жидкость на чёрных ладонях.

— Миледи Адриан, вы как?! — воскликнул подбежавший к Лине Даммон. — Держитесь, миледи, я помогу вам!

— Не стоит… — тихо отказалась Лина, зажав рану одной рукой. — Я в порядке…

Коротко вдохнув, она заставила себя принять сидячее положение, а затем и вовсе полностью выпрямилась.

— Миледи, вам не стоит!.. — попробовал было запротестовать Даммон, но Лина перебила его огненной стрелой, выпущенной в приближающегося сахуагина.

— Тебе больше заняться нечем?! — повысила Лина голос. — Так я найду! Марш на второй этаж! Защищай тех, кто сам о себе позаботиться не в состоянии!

Даммон аж вздрогнул от такого напора. Но следом всё же взял себя в руки и, выпалив: «Е-есть, миледи!», — помчался исполнять то, что ему было велено.

Лина же сделала три шага вправо и опёрлась на ближайшую балку, у которой её тут же окружили четверо Кулаков. Лине требовался лишь чуток времени, чтобы окончательно прийти в себя и собраться с силами. Затем можно было возвращаться к битве.

Только вот время это ей давать никто не собирался.

В таверну ворвались трое осквернённых проклятием огров, что принялись уничтожать всё и вся на своём пути. Они не делали различий между своими и чужими. Тифлинги, сахуагины, Кулаки, умертвия и зомби — всё одно. Орудуя громадными дубинами, огры атаковали всех и каждого.

И без того исстрадавшиеся стены и перекрытия заходили ходуном и опасно затрещали. Было кристально ясно, что, если позволить трём увальням буйствовать и дальше, то остатки таверны попросту обрушаться, похоронив под собой всех, кто ещё оставался жив. Лина должна была вмешаться.

Но не успела она сделать и шагу, как вперёд выбежали Йован с Торбеком и ещё трое Кулаков. Крикнув Лассандре на втором этаже, Йован приказал арбалетчикам стрелять по глазам и, когда их залп отствистел, вступил с ограми в ближний бой. Первый удар нанёс Торбек. Взяв разбег, он оттолкнулся от перевёрнутого стола и прямо в полёте засадил топор одному из огров меж глаз. Гигант зашатался и повалился на пол, а его проклятый сородич в отместку незамедлительно обрушил на Торбека дубину. Удар пришёлся в правый бок и отбросил коренастого дворфа на дюжину метров, впечатав затем в стену.

Свалившись лицом вниз, признаков жизни Торбек более не подавал.

А тем временем Йован вонзил свой меч в бок атаковавшего огра и резким движением выпустил ему кишки наружу. Огр упал на колени, однако из последних сил всё равно попытался дотянуться до Йована кулаком. Но тут в его разинутую пасть вошло копьё другого Кулака, и вытянутая рука повисла вдоль тела безвольной плетью.

Третий огр продержался немногим дольше.

Сперва ему подрезали ноги, а после повалили на спину и попросту зарубили в несколько лезвий. Окровавленные мечи продолжали опускаться вниз, даже когда огр полностью перестал дёргаться. От его лица и груди осталось лишь неразличимое кровавое месиво.

Очередная угроза была нейтрализована.

А на смену ей подходили новые.

Лина шагнула вперёд, дабы помочь своим подчинённым, однако именно в этот момент в глазах предательски потемнело. Лина почувствовала, как остатки сил её разом покинули, и она начала падать вниз.

«Будет больно», — промелькнула в её голове мысль перед самым столкновением.

Которого почему-то не произошло.

Проморгавшись в попытке вернуть зрению ясность, Лина обнаружила склонившегося над ней Зевлора. На его щеке кровоточили два свежих пореза, а лицо отражало глубокую печаль и беспокойство.

Чуть запоздало Лина поняла, что он осторожно поймал её и теперь держал на руках.

— Как там внизу? — спросила она об обстановке в подвале.

— Плохо, — ответил Зевлор. — Пришлось завалить вход.

— Ясно…

Лина схватилась правой рукой за предплечье Зевлора и начала вновь подниматься.

— Подожди секунду, — попросил он её и положил руку поверх раны на животе.

Мягкий зелёный свет полился из-под его пальцев, останавливая кровотечение и закрывая рану. Лина поёжилась от неприятных ощущений, но отступившая боль всё окупила. Следом Зевлор потянулся к её обгоревшим ладоням, но тут Лина его остановила и таки вернула себе вертикальное положение.

— Для паладина, что нарушил свою клятву, у тебя сохранилось многовато сил, — заметила она.

И прежде, чем Зевлор успел что-либо ответить, добавила:

— Не расходуй их попусту. Раненых у нас тут хватает.

Зевлор коротко кивнул и встал рядом с ней, подняв свой двуручный меч.

Чудовища всё пребывали, а Кулаков и тифлингов неуклонно становилось меньше. Большую их часть монстры просто убивали в неравной схватке, но некоторых лишь обездвиживали и уносили прочь. Лина не знала, с какой целью это делалось, однако не сомневалась, что ничего хорошего похищенных не ждало. Их нужно было спасать так быстро, как это только было возможно.

Огонь вспыхнул в руках Лины, и она уже приготовилась вступить в новую схватку, как вдруг заметила нечто странное.

Свет.

В задних рядах чудовищ отчётливо замаячило нечто, излучающее золотой свет.

— Что это? — спросил Зевлор, подтверждая, что Лине не пмерещилось.

А пока они гадали над природой этого явления, его источник уже явил себя во всей красе. Ловко размахивая длинным мечом, сквозь толпу монстров прорубал себе путь одинокий рыцарь в бело-золотом доспехе. Десятки тварей уже пали от его сияющего клинка, а рыцарь всё продолжал двигаться вперёд, сокрушая новых противников.

Столкнувшись с двумя иллитидами, рыцарь без видимых сложностей уклонился от их псионических атак, вслед за чем воздел свой меч к небу. Мгновением спустя десяток золотых лучей пронзил тварей со всех сторон, подобно иглам. Оба пожирателя разума рухнули на землю, а рыцарь безучастно перешагнул через их бездыханные тела.

— Глаза! — прокричал рыцарь, переступив то, что некогда было порогом таверны. — Все закройте свои глаза! Немедленно!

Поражённая внезапной тонкостью и даже женственностью его голоса, Лина не сразу смогла понять, о чём именно шла речь.

— Мой повелитель поможет! — добавил рыцарь, продолжая усеивать свой путь телами поверженных чудовищ. — Но вам нужно беречь свои глаза!

Теперь Лина чётко восприняла всё сказанное, хотя необходимость в этом уже и отпала. Со всех сторон начал изливаться слепящий золотой свет, что просто вынудил её прикрыть веки.

Зажмурившись, Лина услышала вопли проклятых тварей и звук сотен шагов, что стремительно удалялись прочь. Проскакивала в общей какофонии и ругань ослеплённых Кулаков, но в ней читалось скорее раздражение, нежели реальная боль. Кто бы ни стоял за захватившим таверну сияния, живым и непроклятым он вредить явно не собирался.

Секунда сменялась секундой, и когда на присутствие поблизости чудовищ не осталось даже намёка, раздался мягкий успокаивающий голос.

— Теперь вы в безопасности, — сообщил он. — Можете открывать глаза.

Сперва Лина осторожно приоткрыла левый глаз и лишь затем, убедившись, что зрению её больше ничего не угрожало, позволила себе полноценно взглянуть на новоявленного спасителя.

И тут же замерла в недоумении.

Прямо перед ней посреди таверны стоял до невозможности красивый ребёнок.

— Не стоит пугаться, друзья, — с очаровательной улыбкой произнёс мальчик. — Меня зовут Микелла, — представился он, обратив к Лине свои чистые золотые глаза. — Обещаю, что не причиню вам вреда. Я здесь, чтобы помочь.

— И-и он сбежал… — пробормотал Тав, глядя туда, где всего пару секунд назад стоял Маликет.

Их схватка только набирала обороты, как вдруг Маликет отвлёкся на охвативший таверну свет и, ничего не говоря, бросился наутёк. Тав по-настоящему опешил, когда это увидел. И хотя он, безусловно, мог ринуться за Маликетом в погоню, Тав решил позволить отродью Баала уйти. В основном потому, что ничем хорошим ни для одного из них эта погоня бы не закончилась.

Сделав глубокий вдох, Тав ценой немалых усилий заставил свои глаза закрыться. И тут же упал на колени, ощутив невероятную слабость. На него словно бы тяжесть всего мира свалилась. Мышцы дрожали от перенапряжения и грозились в любой момент сдаться, окончательно повалив Тава на землю.

Он почти не дышал.

Грудь сдавило так сильно, что воздух просто отказывался проникать в лёгкие. Тав изо всех сил старался нормализовать дыхание, однако все его потуги разбивались о банальную невозможность этого сделать. Лишь поистине жалкие крохи удавалось Таву протолкнуть внутрь себя, избегая полноценного удушья. И даже эти капли были насквозь пропитаны гарью.

Минута сменялась минутой.

По истечении пятой такой Тав всё же смог нормально вдохнуть-выдохнуть, вслед за чем медленно поднялся на ноги. Его шатало, подташнивало, а голову терзала боль, как после жутчайшего похмелья. Но, по крайней мере, Тав снова мог стоять.

Покачиваясь из стороны в сторону, Тав прошёлся по им же выжженному полю и, кое-как наклонившись, поднял с земли покрытую пеплом повязку. К счастью, изготовлена она была таким образом, чтобы суметь выдержать очень широкий спектр воздействий. После всего произошедшего на ней даже дырочки не осталось. А ведь Тав тут с целым отпрыском бога сражался.

Отряхнув повязку, Тав вернул её на положенное место и чуть посетовал, что остальная его одежда подобной прочностью не обладала. Маликет Тава изрядно потрепал своими когтями, и, если раны на теле все уже затянулись, то вот порезы на ткани никуда не делись. Как и пропитавшая её кровь.

Тав предпринял несколько попыток хоть немного себя отчистить, после чего разочарованно вздохнул и бросил это дело. Бесполезно, да и было ему ещё чем заняться.

Например, тем самым явлением, от которого Маликет решил так спешно удалиться.

Взобравшись на небольшой холм, Тав взглянул на окруживший Последний свет золотой купол. Очередной защитный барьер. На сей раз, правда, куда более могущественный, о чём Тав мог с уверенностью утверждать даже с такого большого расстояния. Да и структура его заметно отличалась. Прежний был сплавом нескольких видов магии и жреческого благословения, а этот… Этот барьер Тав мог бы назвать только божественным чудом. Нечто родственное и в то же время совершенно противоположное окружавшему его проклятью Шар. Масштабом, правда, куда меньшим, однако общая божественная природа в них точно прослеживалась.

Тав не мог не задуматься о том, откуда эта штука взялась.

Жрец Латандера, которого встречал Тав в таверне, не создавал впечатление смертного, что был способен на подобные деяния. Разве что Владыка Зари сам бы обратил внимание на одного из своих последователей, во что конкретно Тав верил крайне мало. У столь могущественных сущностей этих последователей было так много, что их можно было бы убивать сотнями, а «добренький боженька» бы всё равно и пальцем не пошевелил. Хотя, конечно, всегда могли быть исключения.

И тем не менее что-то в исходившем от барьера золотом сияния наталкивало Тава на мысли, что тут было причастно некое иное божество. Хотя и тоже, вне всяких сомнений, связанное со светом.

«Селунэ, что ли, решила своей сестрёнке малость настроение подпортить?» — предположил Тав, вспомнив о непростых отношениях Шар с её сестрой, богиней луны и звёзд.

«Маловероятно», — сам же себе ответил он.

С Селунэ, как правило, ассоциировалось серебро, а не золото. Серебряный свет луны и тому подобное.

Тав вспомнил о солдатах королевства Элден, что были обнаружены в Рейтвине. И о Живой богине, что этим самым королевством правила.

Марика Вечная. Богиня, чьи подданные исповедовали учение о Золотом Порядке. Единственно верное и даже абсолютное учение, как излагалось в некоторых трактатах данной веры. Поэтому Живую богиню ещё называли «Абсолют», представляя её высшим воплощением порядка в этом мире.

Порядка… и света истины.

Некоторое время Тав ещё порассматривал различные варианты, однако по итогу всё равно остановился на том, что данное направление мысли самое логичное. Разумеется, он не думал, что Марика могла объявиться в этих землях лично (хотя как раз таки с ней данный вариант был вполне реализуем), однако вот кто-то из наиболее сильных её последователей — вполне-вполне. Войска-то её королевства уже точно здесь побывали.

Последствия открытия глаз уже достаточно отпустили Тава, чтобы он спрыгнул с холма и направился к отгороженной от проклятия таверне. Ни иллитидов, ни прочих тварей поблизости больше не наблюдалось, так что шёл Тав размеренно и без лишней опаски. Ни на секунду, впрочем, не прекращая следить за окружением. Кто-то всегда мог поджидать его во тьме.

Подойдя к усеяннлому трупами мосту, Тав остановился у самого края барьера и осторожно протянул к нему руку. От золотого купола исходило приятное тепло. Угрозы для себя Тав от барьера не видел и потому, без лишних колебаний, вытянул руку вперёд. Грязные пальцы прошли сквозь полупрозрачную поверхность, не испытав никаких трудностей.

Удовлетворившись результатом, Тав обошёл разрубленного пополам иллитида и прошёл через барьер полностью. Тепло окутало всё его тело, и Тав почувствовал, как начал наполняться силой. Очевидно, новый барьер не только отгонял проклятие и чудовищ, но ещё и оказывал на находящихся внутри некое бодрящее воздействие. Может быть, даже и ранам помогал затягиваться быстрее, однако этого на себе Тав проверить не мог. На нём таковых уже попросту не осталось.

Зато раны имелись в изобилии у тех, кто сейчас находился в Последнем свете.

Тав помахал заприметившим его Кулакам и тифлингам, что охраняли вход в полуразрушенную таверну. Вернее, то, во что этот самый вход превратился, ибо ни ворот, ни даже стены, к которым они прежде крепились, больше не наблюдалось. Только огромная дыра от земли и до самой крыши. От которой, впрочем, тоже стараниями Маликета почти ничего не осталось.

Странно, как Последний свет ещё полностью не развалился с такими-то повреждениями.

«Умел же кто-то строить», — отметил про себя Тав, ступая на деревянный пол.

Взор застилал свет.

И дело было не в барьере. В самой таверне присутствовало нечто, что для третьего глаза Тава сияло, подобно солнцу.

— Положите его за прилавком, — распорядилось это нечто, когда к нему поднесли очередного раненного Кулака. — Я подойду сразу, как закончу здесь.

Нечто наклонилось к девушке-тифлингу по имени Лия и прикоснулось ладонью к её кровоточащей ноге. На секунду исходящее от него сияние усилилось, после чего рана на бедре Лии затянулась, не оставив даже шрама. Она была полностью исцелена.

— Спасибо, — со слезами на глазах поблагодарила Лия, порываясь тут же встать с пола. — Большое вам спасибо.

Нечто улыбнулось ей по-детски доброй улыбкой и мягко положило руку на плечо.

— Не спеши вставать, — произнесло оно. — Тебе нужен отдых.

Затем нечто поднялось на ноги и спешно направилось к только что принесённому Кулаку, тогда как вокруг Лии засуетились двое братьев.

— Позволь, я помогу тебе, — вдруг предложила подошедшая к Таву женщина в полном боевом доспехе. — Пройдём, я доведу тебя до скамьи.

Она взяла Тава под руку и действительно повела его к скамье у стены.

Тав уже открыл было рот, дабы сообщить, что помощь ему не требовалось, как резко осёкся.

Он не знал эту женщину.

Тав впервые видел её обрамлённое пшеничными волосами лицо, да и столь роскошные бело-золотые доспехи ему тоже не попадались. Этой женщины однозначно не было в таверне до нападения.

К тому же её мысли… Тав не мог их прочесть. Вообще. Причём это отличалось от той защиты, что использовала Мелина для сокрытия своего разума. Вместо глухой стены Тава встречал пылающий свет, что буквально сжигал всякое вмешательство извне. Попробуй Тав ворваться в разум женщины силой и мог бы сам серьёзно пострадать.

— Не стоит за него переживать, Леда, — сообщило сияющее нечто, подходя к ней и Таву. — Несмотря на закрытые глаза, он видит то, что недоступно иным зрячим.

«Прости», — адресовало нечто Таву мысленное послание. — «Тебе должно быть некомфортно на меня смотреть».

Спустя мгновение излучаемый им свет пропал, и перед Тавом предстал вполне обычный на вид мальчик лет десяти-одиннадцати.

«Теперь лучше?» — поинтересовался мальчик, открывая Таву только те свои мысли, которые хотел.

«Лучше», — ответил Тав, что вызвало у мальчика довольную улыбку.

— Меня зовут Микелла, — представился он вслух и даже протянул Таву ладонь для рукопожатия. — Рад знакомству, Тав.

Нахмурившись, Тав внимательно осмотрел Микеллу с ног до головы и, как ни старался, более не смог разглядеть в нём ничего поражающего. Худое невысокое тело. Белое одеяние, подолом касающееся пола. Длинные золотые волосы и ровно настолько же золотые глаза. Ореол света покинул его, вместе с чем пропало и ощущение присутствия чего-то непостижимого.

Чего-то божественного.

Хотя некая неестественная красота Микеллы всё равно наталкивала на мысли о его нечеловеческой природе.

— Ты знаешь моё имя? — спросил Тав, не спеша касаться руки Микеллы.

— Слышал от тех, кого лечил, — ответил Микелла. — «И ты не единственный мастер проникать в чужие мысли», — добавил он, уже не размыкая губ.

Леда отпустила предплечье Тава, и отступив на полотора шага, встала позади Микеллы. Лицо её излучало абсолютное спокойствие, однако взгляд не отрывался от всё ещё протянутой руки Микеллы. Руки, которую Тав так и не пожал.

— К тому же у тебя очень запоминающаяся внешность, — продолжил Микелла. — Было легко узнать.

— До тебя мне ещё очень далеко, — улыбнувшись, ответил Тав и наконец обхватил тонкую ладонь Микеллы своей.

Не забыв при этом до предела усилить свою псионическую защиту. Не так давно одно рукопожатие уже аукнулось ему временным параличом. А стоящий напротив малыш явно не уступал в своих возможностях Мелине. И, скорее всего, даже превосходил её.

— Не нужно мне льстить, — смущённо проговорил Микелла, завершив рукопожатие. — Ты вон какой высокий. Даже выше Леды.

— Совсем на чуть-чуть, — коротко прокомментировала Леда.

— Твоя правда, — согласился Микелла, после чего взгляд его малость похмурнел. — Прошу меня простить, — извинился он и поспешил к раненной Сильфи.

Девочка-тифлинг нервно сжимала перебинтованную руку и то и дело бросала на Микеллу просящие взгляды. Мысли в голове её роились характерные, так что ничего удивительного, что Микелла Сильфи заметил. Несколько поражала, скорее, готовность Микеллы ей помочь. А также то, как он, исцелив её рану, тут же бросился на помощь ещё одному пострадавшему.

— Он же твой хозяин, да? — негромко поинтересовался Тав у Леды.

— Служение ему — смысл моей жизни, — без капли сомнения ответила она.

— Что ж, ты служишь весьма необычному человеку, — заметил Тав следом.

— Мой повелитель — много большее, чем просто человек, — сообщила Леда. — Ты в этом ещё убедишься.

Тав хотел попросить Леду развить эту мысль, но тут к нему быстрым шагом направилась Мелина. И лицо её выражало отнюдь не радость встречи с тем, кто пережил схватку с сыном Бога Убийств.

— Где он? — на ходу спросила она подрагивающим от нетерпения голосом.

— Сбежал, — ответил Тав. — Прости, — извинился он. — Я не смог его остановить.

От услышанного лицо Мелины вмиг помрачнело, а наспех перевязанные ладони сжались в кулаки.

— Ты хоть понимаешь, кому дал сбежать? — спросила Мелина почти шёпотом.

В глазах её полыхал ни с чем несравнимый гнев.

— Прекрасно понимаю, — произнёс Тав, также понизив голос. — Я был в его голове и видел, что он делал.

— Тогда почему ты?!. — схватив Тава за ворот, едва не сорвалась на крик Мелина.

— Не знаю, в чём тут дело, но должен просить вас остановиться, — успокаивающе произнёс вернувшийся Микелла.

Одновременно с этим Леда вклинилась меж Мелины с Тавом и мягко, но настойчиво заставила их разойтись.

— Мелина, твои руки и так в ужасном состоянии, не стоит делать всё ещё хуже, — назидательно сказал Микелла. — Или позволь мне хотя бы заняться их лечением.

— Я подожду, — отрезала Мелина. — Сперва позаботься о тех, кому действительно нужна твоя помощь.

Несмотря на сохранившиеся в голосе напряжение и непреклонность, было видно, что Мелина вновь взяла свои эмоции под контроль. Не перестав, правда, прожигать Тава гневным взглядом.

— Тогда должен с немалой радостью сообщить, что всем, кому требовалось немедленное лечение, я его уже предоставил, — заметил Микелла, протягивая руки к забинтованным ладоням Мелины. — Прошу, позволь мне закончить.

Мелина ещё немного поколебалась, после чего всё же сдалась и отдала свои руки во власть Микеллы.

А Тав меж тем отметил окровавленный порез на её одежде в районе живота. Судя по размерам и количеству вытекшей крови, рана явно была очень серьёзная, однако сейчас под испорченным дублетом ничего не наблюдалось. Видимо, Микелла уже постарался.

Когда исцеляющий свет Микеллы погас, Мелина сбросила с ладоней бинты, обнажив гладкую бледно-розовую кожу.

— Спасибо, — поблагодарила Мелина, потирая руки.

— Всегда рад помочь, — ответил ей Микелла, удовлетворённо улыбнувшись.

Обстановка заметно разрядилась, и Микелла окинув пристальным, как Мелину, так и Тава, вновь взял слово спустя пару секунд.

— Могу я узнать причину вашей ссоры? — спросил он.

— Я дал сбежать одному опасному преступнику, — признал Тав, не став озвучивать подробности.

Он не знал, сколь многое было известно Микелле о Маликете, и что готова была рассказать ему Мелина. Сама она точно была в курсе о божественном происхождении Маликета, однако своим подчинённым об этом ничего не говорила. По крайней мере, Тав в их разумах ничего подобного не находил.

— Полагаю, речь идёт о баалисте, о котором я уже наслышан, — произнёс Микелла.

— И от кого конкретно вы это слышали? — поинтересовалась Мелина.

— Много от кого, — уклончиво ответил Микелла. — Боюсь конкретных имён назвать не смогу.

Мелина чуть нахмурилась, тогда как Микелла невинно улыбался.

А Тав отметил про себя, что Мелина, скорее всего, не знала, что Микелла так же, как и он, мог читать чужие мысли. И либо Микелла тоже не мог проникнуть в сознание Мелины, либо просто скрывал этот факт, не озвучивая правду о Маликете.

Как бы то ни было, а Тав в очередной раз убедился, что с Микеллой нужно было держаться настороже.

— Судя по внешнему виду Тава, отпустил он баалиста отнюдь не потому, что просто так захотел, — заметил Микелла, обращаясь к Мелине. — Не стоит корить его за произошедшее.

— При всём уважении, ты не знаешь, о чём говоришь, — отрезала Мелина, в очередной раз злобно глянув на Тава.

— Тогда попрошу мне всё разъяснить, — невозмутимо продолжил Микелла. — Если этот баалист действительно так опасен, то мы с Ледой готовы предложить свою помощь в его поимке.

Мелина определённо намеривалась вновь сказать что-то резкое, однако сдержалась и, тихо выдохнув, заговорила куда более спокойным тоном.

— Сейчас я готова принять любую помощь, — сказала она, — но для подобного разговора нам лучше выбрать другое место.

На их троице скрестились взгляды уже вообще всех, кто оставался в Последнем свете, так что слова Мелины имели свой резон.

— Соглашусь, — признал её довод Микелла. — К тому же есть и другие вопросы, которые нам не мешало бы обсудить, — добавил он. — Но я должен настоять, чтобы к этому разговору присоединился Тав.

— А это ещё зачем? — спросил Тав, опередив уже раскрывшую рот Мелину.

— Как это зачем? — спросил в ответ Микелла с невинной улыбкой. — Ведь прежде ты уже бывал в этих землях и сталкивался с местными иллитидами. Твой опыт поистине бесценен.

Глаза Мелины расширились от удивления и обратились к Таву, тогда как сам он всецело сосредоточился на Микелле.

«Как? Откуда?» — задавался он мысленными вопросами, глядя на всё улыбающееся лицо Микеллы. — «Ах ты ж мелкий с*кин…» — в гневе подумал Тав, и не пытаясь скрыть эту свою мысль.

«А вот маму мою попрошу не трогать», — перебил его Микелла. — «Она всё-таки богиня».

Мелина громко захлопнула дверь, толкнула Тава на стул и угрожающе наставила на него пылающий меч.

— Рассказывай всё, что знаешь, — потребовала она голосом, не терпящим никаких пререканий. — Живо.

Тав негромко вздохнул.

— Предлагаю всем немного успокоиться, — произнёс Микелла, огибая Мелину слева и заслоняя Тава своим худощавым тельцем. Леда с рукой на мече расположилась рядом. — Ссоры сейчас никому не…

— С дороги, — коротко оборвала его Мелина. — Или тоже окажешься в кандалах.

— По осторожнее со словами, манип, — крайне сдержано предупредила Леда. — Не забывайте, что разговариваете с принцем королевства Элден. Хотите развязать войну?

— Леда, пожалуйста, не надо, — успокаивающе обратился к своему рыцарю Микелла. — Я прекрасно понимаю твои чувства, — вновь заговорил он с Мелиной. — Я тоже потерял из-за иллитидов и проклятия верных мне людей. Некоторых из них я знал не одно десятилетие, — сообщил он с тенью печали на лице. — Но склоками меж друг другом мы их не вернём, как не спасём и те жизни, спасти которые ещё в состоянии.

Лицо Мелины превратилось в каменную маску, однако даже без чтения её мыслей Тав мог представить, какая невероятная борьба сейчас протекала в её голове. С одной стороны, сбежавшее отродье Баала и убитые монстрами подчинённые, в чём Мелина не безосновательно винила Тава. А с другой, похищенные тифлинги и Кулаки, спасти которых можно было лишь начав со всё тем же Тавом взаимодействовать. Ещё и неведомо откуда взявшийся принц-полубог в довесок.

Такое непросто было переварить и обдумать.

«Ну что, доволен?» — мысленно спросил у Микеллы Тав.

«Признаюсь, такой бурной реакции я не ожидал», — чуть виновато ответил Микелла.

«Ага, конечно, рассказывай», — ни на долю ему не поверив, прокомментировал Тав и медленно поднялся со стула. — Расскажу всё, о чём попросишь, — сказал он Мелине, поднимая руки в примиряющем жесте. — Только давай без огня. Тут и так всё вот-вот развалится.

Мелина одарила Тава поистине испепеляющим взглядом, однако по прошествии пары секунд таки опустила руку с мечом, а после и вовсе развеяла своё пылающее оружие.

— Ты знал про иллитидов? — коротко спросила она.

— Знал, что под Рейтвином имеется их гнездо, — честно ответил Тав. — Но когда я видел их в последний раз, проклятью они подвержены не были и ни с какими местными чудовищами так не сотрудничали.

— Почему ничего о них не рассказал?

— А меня о них никто и не спрашивал, — спокойно ответил Тав, чем, несомненно, Мелину изрядно взбесил. — Ты попросила меня о помощи, и я согласился. Напади иллитиды на нас по пути ко Вратам Балдура, я бы поделился знаниями о них. А нет, так и не было бы смысла о них рассказывать.

— И это, по-твоему, оправдание? — сухо вопросила Мелина.

— Я и не пытаюсь оправдываться, — поправил Тав. — Я просто говорю, как оно есть. Ты выполняешь здесь свою миссию, а я свою. И моя связана с иллитидами, — чуть приоткрыл он детали задания, что ему поручил глава Ордена Бессмертных. — Как только вы с тифлингами удалились бы на достаточное расстояние, я бы вернулся и занялся своими делами.

О том, что он также собирался использовать Кулаков и тифлингов в качестве наживки, чтобы немного сократить поголовье иллитидов, Тав решил тактично умолчать. По изначальному плану он вообще должен был проникнуть в гнездо иллитидов тайком, однако присутствие здесь Мелины и остальных открыло для Тава новые возможности. Такое обилие свежих мозгов просто не могло не привлечь внимание пожирателей разума. Тав легко мог дополнить свою изначальную задачу убийством десятка другого иллитидов. В конце концов, у него с местным их выводком были очень старые счёты.

Однако всё пошло не плану.

Совсем.

— В чём конкретно заключается твоя миссия? — задала Мелина свой следующий вопрос.

— Не могу сказать, — прямо заявил Тав. — И тут тебе никакие угрозы не помогут, — сразу предупредил он Мелину. — Сам факт того, что ты просто знаешь о её наличии, уже является нарушением отданных мне распоряжений. Большего я не скажу.

Само собой, Мелину такой расклад устроить не мог, однако Тав надеялся, что проявленная им искренность, а также уже оказанная Мелине и остальным помощь сыграют ему на руку. К тому же он тут был не единственным, кого следовало заваливать вопросами.

— Хотя я не стану препятствовать, если вдруг наш новый знакомый захочет что-нибудь об этом рассказать, — продолжил Тав, с намёком повернув голову к Микелле. — Он на удивление хорошо осведомлён о моём прошлом.

Мелина также опустила на Микеллу взгляд.

— Хорошо осведомлён — это слишком громко сказано, — ничуть не стушевавшись, ответил Микелла. — Я лишь видел тебя в воспоминаниях некоторых пойманных иллитидов, когда входил с ними в ментальный контакт, — поведал он нечто совсем неожиданное. — Что интересно, они определяли тебя, как высочайшую угрозу своему существованию, — добавил он, хитро прищурившись. — Но, к сожалению, никакой конкретики мне выяснить не удалось. Разум иллитидов чрезвычайно сложен, и выуживать информацию из их мыслей крайне затруднительно. Даже мне удалось добиться до прискорбного малых успехов.

Тав напрягся всем своим телом, хотя внешне постарался сохранить полную невозмутимость. Сказанное Микеллой его очень взволновало. Если Микелла солгал или хотя бы недоговаривал, то он знал о Таве гораздо больше, чем Таву бы того хотелось. Иллитидам-то его секрет точно был известен. Всё же именно из-за них Тав стал таким, каким являлся теперь.

Однако Микелла не лукавил, заявив, что разум иллитидов чрезвычайно сложен. Ни одной другой смертной расе с ними было в этом не сравниться. Даже гитьянки, что вели с иллитидами нескончаемую войну и также обладали мощными псионическими способностями. С другой стороны, Микелла — полубог, а значит, с простыми смертными его сравнивать не имело никакого смысла. Как раз таки он потенциально мог выведать у иллитидов всё, что посчитал бы нужным.

«Нехорошо», — подумал про себя Тав.

Он не знал, что было известно Микелле, что ставило его в очень невыгодное положение. Одной своей фразой этот божественный мальчишка уже успел настроить Мелину против Тава. В дальнейшем ему нужно было сохранять предельную осторожность. Пока что Микелла лишь продемонстрировал, что располагает о Таве некоторой информацией и может при желании её выдать. Своего рода предупреждение, просто игнорировать которое Тав, конечно же, не собирался.

Ровно как и слепо следовать чужой указке.

— Я уже бывал в Рейтвине где-то полвека назад, — произнёс Тав вслух, обращаясь к Мелине. — Убил тогда немало иллитидов, так что ничего удивительного, что некоторые из них меня запомнили. Хотя «высочайшей угрозой существованию» я бы себя не назвал.

— И всё же они о тебе были именно такого мнения, — заметил Микелла.

— Так приятно это слышать, — ответил Тав с улыбкой. — И надеяться не смел, что мои действия их настолько сильно впечатлят. Прямо гордость за себя берёт.

— Что-то ты слишком молодо выглядишь для того, кто мог бы здесь побывать пятьдесят лет тому назад, — негромко прокомментировала Мелина, одарив Тава пристальным взглядом.

— Орден Бессмертных, — только и выдал он в ответ.

Мелина нахмурилась, а Микелла, наоборот, чуть посмеялся. И только лишь Леда сохраняла предельно спокойное и вместе с тем сосредоточенное выражение лица.

— Позже поговорим с тобой наедине, — сказала Мелина после непродолжительного молчания. — А сейчас мне хотелось бы узнать, с какой целью королевство Элден направило в эти проклятые земли своего принца? — спросила она, обращаясь к Микелле и Леде.

— Затем, чтобы это самое проклятие снять, — невозмутимо заявил Микелла.

«Серьёзно?», — мысленно поинтересовался у него Тав.

«Серьёзнее некуда», — тут же ответил ему Микелла. — Её Величество уже давно беспокоит проклятье другой богини, действующее близ границ наших владений. Поэтому матушка направила сюда меня, дабы решить проблему. На протяжении вот уже нескольких месяцев я и мои подданые находимся здесь, изучая проклятие и ища способы борьбы с ним.

— И, надо полагать, что-то пошло не так, — не столько спрашивал, сколько утверждал Тав.

— Что случилось? — прямо спросила Мелина, ибо на сей раз Микелла не спешил с ответом.

— Моя ошибка, — помрачнев, тихо сказал Микелла. — Изучая проклятие, мы в числе прочего отлавливали и поражённых им существ. Иллитидов, разумеется, тоже. Об их присутствии в этих землях мы узнали вскоре после прибытия. Иллитиды сильно отличались ото всех прочих, кого коснулось проклятье Шар. Сохраняли способность свободно мыслить и действовать. Даже брать под контроль поднятых проклятьем мертвецов могли. Я посчитал, что именно иллитиды смогут стать ключом к победе над проклятьем, и потому приказал своим людям сосредоточить свои силы именно на их поиске и поимке. Тогда я и подумать не мог, что всё это время добычей были именно мы.

Микелла выдержал небольшую паузу, после чего глубоко вдохнул и продолжил.

— Чаще всего иллитиды попадались нам в окрестностях Лунных Башен. Это крепость на окраине Рейтвина, — пояснил Микелла. — Она на удивление хорошо сохранилась за последние сто лет, и спустя некоторое время я принял решение перевезти наш лагерь в неё. Пойманных иллитидов нужно было где-то содержать, а на нижних этажах Лунных Башен обнаружилась весьма обширная темница. Её мы под это дело и приспособили.

Микелла сделал пару шагов в сторону и занял один из свободных стульев.

— В новом месте я с ещё большим рвением окунулся в исследования и успел выяснить о проклятье множество новых подробностей, — продолжил он свой рассказ. — Но при всём при этом упустил из виду самое главное. Гнездо, из которого брались все пойманные иллитиды и которое я так желал найти, находилось не где-то рядом с Лунными Башнями…

— Оно находилось прямо под ними, — закончил за него Тав. — Я был в нём, — ответил он на вопросительный взгляд Мелины.

— Всё так, — с кивком подтвердил Микелла. — И пока я изучал иллитидов, их старший мозг медленно, но верно захватывал умы моих подданных, — рассказал он совсем поникшим голосом. — Будь это обычный старший мозг я бы заметил его нарастающее влияние, однако, как я позже выяснил, он тоже вошёл в контакт с проклятьем Шар. И, в отличие ото всех прочих созданий, смог не то что не подчиниться ему, а взять под свой собственный контроль.

— Как? — не смог удержаться Тав от удивлённого вопроса. — В прошлом иллитиды со старшим мозгом могли от проклятья только защищаться, — поведал он о том, что видел раньше.

— Мне это тоже неизвестно, — вздохнув, ответил Микелла. — Когда я начал докапываться до сути происходящего, старший мозг уже сделал свой ход. Взятые им под контроль солдаты открыли клетки с иллитидами и вместе с ними напали на всё ещё верных мне подданных. Всё произошло так быстро, что мы просто не успел ничего предпринять. В итоге спастись удалось только нам с Ледой. Остальных либо убили, либо подчинили, либо, что самое худшее, превратили в очередных иллитидов.

— Цереморфоз, — негромко произнесла Мелина.

— Да, — подтвердил Микелла. — Обычно процесс занимает до десяти дней, однако личинки, используемые местными иллитидами, также затронуты проклятьем. Мои рыцари обращались чуть ли не мгновенно. Их облик менялся за считанные секунды.

Тав глубоко задумался.

Если сказанное Микеллой было правдой, то ситуация становилась совсем уж скверной. Изменённая длительность цереморфоза — это очень и очень большая проблема. Обычно подсаженная в голову личинка медленно выедала мозг своему носителю, поглощая его память, и только после этого трансформировала тело, создавая нового иллитида. Такой вот способ размножения у пожирателей разума.

И одно дело, если иллитиды научились цереморфоз только ускорять. Это было бы ещё не так страшно. Но вот если они сумели добиться и обратного… Приостановить цереморфоз до того момента, пока старший мозг сам не захочет обратить заражённого в нового иллитида. Вот это могло перерасти в самую настоящую катастрофу.

Например, доставить пару сотен личинок в те же Врата Балдура и постепенно позаражать ими всех ключевых лиц города. А после, как по щелчку пальцев, получить себе целую армию голодных иллитидов, попутно парализовав управление городом и его защитниками.

Опасно.

Очень опасно.

— Сбежав из Лунных Башен мы какое-то время скитались во тьме, ища способ справиться с иллитидами и их старшим мозгом, — продолжил свой рассказ Микелла. — И вот совсем недавно заметили, что иллитиды и контролируемые ими проклятые создания в большом количестве куда-то направились. Тайком за ними проследовав, мы наткнулись на вас и решили помочь. Знали бы, что задумали иллитиды, помешали бы им раньше. Простите, — попросил прощения Микелла.

Повисло гнетущее молчание.

Ни чьих мыслей Тав прочитать не мог, а потому лишь предполагал, что Мелина, как и он сам, тщательно обдумывала всё услышанное и уже готовила для себя план дальнейших действий. Микелла же с Ледой обменивались молчаливыми взглядами и, скорее всего, вели ментальную беседу.

Так продолжалось целую минуту.

— Сможете указать путь к гнезду иллитидов? — спросила Мелина, первой нарушая тишину.

К кому конкретно она обращалась, было не совсем понятно, но ответ ей решил дать Тав.

— Смогу, — уверенно сказал он.

— Да, мы тоже сможем, — добавил следом Микелла. — Если собираетесь вызволять схваченных товарищей, то мы с Ледой будем рады помочь. Всё же в произошедшем есть и доля нашей вины.

— Буду вам очень благодарна, — ответила ему Мелина и даже склонила в признательности голову. — А что до тебя, — строго посмотрела она на Тава, — то с этого момента от меня ни на шаг, — наказала она. — Попробуешь сбежать, и я тут же объявлю тебя пособником баалистов.

— Сурово, — со смешком проговорил Тав, однако, видя вот ни разу не смеющееся лицо Мелины, тут же поспешил уточнить, что со всем согласен.

— В столь прекрасной компании хоть в темницу, хоть под венец, — добавил он, но всё также не сумел добиться ни намёка на улыбку.

— Между прочим, а что это за баалист, которого упустил Тав? — спросил Микелла. — Вы мне так и не рассказали.

— Отродье Баала и его Избранный, — коротко ответила Мелина. — Количество отнятых и замученных им жизней просто не счесть.

Она одарила Тава очередным красноречивым взглядом, на что ему оставалось лишь виновато почесать затылок.

«Она мне этого никогда не простит», — заключил про себя Тав. — «Может, всё-таки стоило броситься за ним в погоню?»

— Дитя Баала, значит, — медленно произнёс Микелла. — Понимаю, почему ты так обеспокоена его побегом.

— Теперь уже неважно, — со вздохом ответила Мелина- Сейчас у нас нет возможности за ним гоняться. Я схвачу его, — твёрдо сказала она, и Таву показалось, что убеждала Мелина в этом в первую очередь саму себя. — Но позже. Сейчас нужно вытащить наших из лап иллитидов и доложить об этой угрозе во Врата Балдура. Эрцгерцог Рейвенгард должен узнать о том, что тут происходит.

Она чуть помедлила, смотря куда-то в пространство, после чего развернула голову к Таву.

— За мной, — сказала она ему. — Проверим, как там дела внизу.

— Как прикажете, — в шутливой манере поклонился ей Тав.

«Дрался я с этим Избранным», — послал он мысленное сообщение Микелле. — «Жуткая тварь. А Мелина его живьём схватила», — поделился он, выходя через открытую ему Мелиной дверь. — «Так что не советую её обманывать. Будь ты хоть трижды полубогом».

«Спасибо за предупреждение», — поблагодарил его Микелла, когда Тав с Мелиной подходили к лестнице. — «Но у меня и в мыслях не было вас предавать. Напротив, я очень рад перспективе нашего сотрудничества».

«Посмотрим», — ответил ему Тав. — «Обязательно посмотрим».

Тела несли одно за другим.

Десятки Кулаков и тифлингов трудились над тем, чтобы отыскать своих умерших близких и уложить их на пол того, что осталось от Последнего света. А Лина молча наблюдала за этим процессом и вела мысленный счёт погибшим. И получавшаяся у неё итоговая цифра становилась всё более неприемлемой с каждой проходящей минутой.

А процессия всё продолжалась.

Всего в двух шагах от Лины просеменили Торбек и Кэрроу, несущие молодого полуэльфа. Насколько помнила Лина, его звали Лауст. Он попал к ней в подчинение всего за неделю до того, как эрцгерцог поручил ей поимку отродья Баала. Совсем ещё зелёный боец, что только начинал свой путь в рядах Огненного Кулака.

Очередная единичка в её счёте.

Следом мимо Лины прошёл Тав, на чьих руках покоилась девочка-тифлинг. Тоже мёртвая. Её имени Лина уже не знала, однако чёрную повязку на левом глазу припоминала. Малышка была лидером небольшой группки детишек, с которыми Тав очень быстро поладил и в чьих играх активно принимал участие. Сейчас правый рог девочки был сломан, а лоб над ним искажала смертельная травма, оставленная падением с большой высоты.

Тав нашёл девочку у подножия моста через реку. Судя по всему, её хотели похитить вместе с остальными, однако в суматохе банально выронили, что и предрешило её участь. И ведь она даже не была единственным погибшим ребёнком. На полу разрушенной таверны лежали ещё двое. Мальчик и девочка. Первого убил один из иллитидов, выев у бедняги мозг, а вторую насмерть задушил проклятый лианник. Рядом с ней прямо сейчас сидел Зевлор и утешал её плачущую мать.

Тав же тем временем уложил найденную им девочку на свободное место и, обменявшись парой слов с бардом Альфирой, зашагал обратно наружу. Как и было уговорено, он не покидал поля зрения Лины ни на секунду. Даже девочку возле моста он поднимал наверх псионикой, дабы самому не спускаться вниз. Хотя конкретно в этом случае Лина могла бы и закрыть глаза на лёгкое отхождение от её приказа. В конце концов, она сама сказала ему помочь с поиском погибших. Всё же его третий глаз был в этом деле весьма полезным инструментом.

— Это почти все, — тихо сказал Тав, остановившись от Лины на расстоянии в пару шагов. — Ещё несколько осталось в подвале, но их уже вот-вот поднимут.

— Принято, — коротко ответила Лина и, больше не говоря ни слова, направилась к Зевлору.

Тав молча двинулся рядом.

Неспешно лавируя меж рядами выложенных тел, Лина кивком подозвала к себе Йована, что в этот самый момент беседовал с Лассандрой. Увидев её знак, он тут же завершил разговор и поспешил к Лине присоединиться.

— Зевлор, — негромко произнесла Лина, подойдя к своей цели.

— Уже пора? — спросил он, медленно поднимаясь с колен.

— Из подвала сейчас поднимут последних, — ответила Лина. — Фиксируйте погибших, прощайтесь и во двор, — без лишних сантиментов напомнила она уже оговоренный план действий.

Женщина рядом с Зевлором вздрогнула и ещё сильнее вцепилась руками в предплечье погибшей дочери.

— Будем медлить, и потерь станет ещё больше, — добавила Лина уже не столько для Зевлора, сколько для плачущей женщины.

Несмотря на горе, она должна была понимать, что на кону стояли жизни. В том числе и других детей.

— Я тебя услышал, — сдержанно сказал Зевлор и с печалью на лице вернулся к прерванному занятию.

Теперь, правда, он не только утешал свою соплеменницу, но и убеждал её в необходимости двигаться дальше. Хотя бы ради погибшей дочери.

Оставив их обоих, Лина отошла вместе с Тавом и Йованом в сторону и обратилась к подчинённому.

— Передай всем, чтобы тоже заканчивали, — сказала она. — Через два часа мы должны уже выйти.

— Будет сделано, манип, — отозвался Йован, после чего кратко доложил Лине о текущем состоянии дел.

В целом, ничего нового он ей не рассказал. Лина и так уже знала, что убитыми и похищенными они потеряли до половины всех бойцов. Благодаря Микелле санитарные потери удалось свести почти до нуля, но общая боеспособность Кулаков в распоряжении Лины всё равно очень сильно упала. И это ещё без учёта ощутимо просевшего боевого духа, что также не могло не сказаться на их эффективности. В худшую сторону, разумеется.

Среди тифлингов в процентном соотношении потерь было меньше, ибо многие из них прятались и в боях не участвовали, но вот в абсолютных числах… Горевать выжившим определённо было о ком.

Также крайне негативным последствием нападения иллитидов стало то, что пострадали многие имевшиеся у Лины с остальными припасы. Что-то в ходе боя просто было уничтожено, а что-то оказалось безвозвратно испорчено проклятьем Шар, просочившимся внутрь из-за падения барьера. Стараниями всё того же Микеллы часть испорченного продовольствия удалось очистить, но общая картина от этого практически не менялась. Даже при значительных сокращениях порций оставшихся запасов в лучшем случае хватало недели на полторы. И до выхода с проклятых земель пополнить их было попросту негде.

Поэтому Лина не могла не торопиться.

Приказ о сборах она отдала едва ли не сразу же, как закончилось их маленькое совещание с Микеллой и Тавом. Кулаки в большинстве своём молча ей подчинились, а вот среди тифлингов пошли волнения и возмущения, которые, впрочем, быстро удалось подавить с помощью Зевлора. Он, обладая приличным боевым опытом, и сам мог прекрасно оценить сложившуюся ситуацию и потому без пререканий встал на сторону Лины. Остальные же тифлинги просто к нему прислушались.

Оставалось лишь позаботиться о погибших и можно было выдвигаться.

Когда все тела собрали в бывшем главном зале таверны, прошла импровизированная панихида. Среди павших Кулаков и тифлингов были последователи самых разных богов, отчего провести полагающуюся службу для каждого не было никакой возможности. Отдельные родственники или боевые товарищи ещё читали индивидуальные молитвы, но основную церемонию взяла на себя Леда. Её слова не были обращены к какому-то конкретному богу, но просили сразу всех из них принять своих верных слуг и позаботиться об их душах в посмертии.

Произнесённая Ледой речь была очень красива и хорошо поставлена. Чувствовалось за плечами соответствующее образование. Хоть сама она, вне всяких сомнений, и исповедовала веру в Живую Богиню, Леда была крайне вежлива и учтива по отношению ко всем приверженцам иных вероисповеданий.

После завершения её службы вперёд вышла Лина. Погибших нельзя было ни предать земле, ни тем более оставить просто так. Слишком уж велик был риск того, что проклятье Шар доберётся до них и обратит в очередных не знающих покоя тварей. Один лишь огонь мог гарантировать, что никто и ничто не вернёт несчастных с Той Стороны.

Лина прошла к самому центру разрушенного зала и опустилась на одно колено. Коснувшись рукой деревянного пола, она подожгла старые доски и яркое пламя мгновенно расползлось по всем направлениям. Всё занялось огнём. И лестница на второй этаж, и поломанная мебель, и немногочисленные уцелевшие балки. Повинуясь воле Лины, пламя с огромной скоростью поглотило все остатки Последнего света, обратив их в один огромный погребальный костёр.

Возвращаясь обратно во двор, Лина прекрасно видела, как сгорали лежащие у её ног тела. Даже тифлинги, обладавшие из-за демонической крови врождённой устойчивостью к огню, вспыхивали, будто свечки, и быстро обращались в прах. Чародейский огонь был неумолим для всех в равной степени.

Во дворе Лину встретили блестящие от слёз и отражённого пламени глаза.

Ей не очень-то хотелось в них заглядывать, однако Лина твёрдо встретила каждый обращённый к ней взгляд. Где-то она видела страх. Многие другие демонстрировали к ней чистую ненависть. Изредка удавалось выхватить молчаливую благодарность. Но в подавляющем большинстве глаз Лина видела лишь совершенно искреннее горе.

Подойдя к первому ряду собравшейся толпы, она развернулась и также посмотрела в огонь. Пламя набрало свою полную силу, и теперь его языки поднимались высоко в небо, почти достигая границ созданного Микеллой защитного купола. Сгорающая древесина громко трещала и то и дело выстреливала во все стороны искрами. А спустя полминуты начались и первые крупные обрушения.

Сперва рухнула вниз лестница, после чего к ней присоединился и солидный кусок второго этажа. Временно занимаемая Линой комната обрушилась ещё секунд через сорок, утащив за собой кусок задней стены. По истечении пяти минут Последний свет полностью сложился внутрь, а на исходе десятой огонь начал понемногу угасать. Лина не позволила своему пламени разрастись в стороны, а потому оно за неимением нового топлива стало быстро поглощать само себя.

Когда погасли последние всполохи, от таверны осталось только пепелище. Целый холм из серого пепла, что мало-помалу уносило ветром к окутанному тьмой озеру.

«Вот и всё», — подумала про себя Лина.

Некоторые из собравшихся во дворе Кулаков и тифлингов подошли к пепелищу и принялись набирать серые горсти в свои маленькие мешочки. Абсолютно безвредный ритуал, отчего Лина и не стала их действия прерывать. Теперь погибшие уже не могли навредить тем, кто всё ещё был жив. И если кому-то из последних так нужно было сохранить об ушедших некое напоминание, то Лина не видела никакого смысла им в этом препятствовать. Она лишь напомнила Йовану о необходимости организовать всех для скорого отправления, после чего сама зашагала в сторону озера.

Туда, куда по какой-то причине направились Тав и Зевлор.

Зевлор лично попросил у Лины разрешения остаться с Тавом наедине, и она после недолгих раздумий согласилась. И хоть вмешиваться в их разговор или хотя бы даже подслушивать его она совершенно не собиралась, оставить Тава совсем уж без своего присмотра Лина тоже не могла. Больно уж много он хранил тайн, которые потенциально могли выйти Лине и всем остальным боком. Инцидент с иллитидами — слишком уж яркое тому доказательство.

Потому Лина, держась на некотором удалении, всё же решила за этими двумя проследить. Тав и Зевлор шли неспешно и сохраняли абсолютное молчание. Это было видно по полному отсутствию движения их губ. С другой стороны, Тав мог обеспечить обоим возможность невербального общения, так что Лина не могла быть уверена, что они действительно не общались.

Как бы то ни было, через полторы минуты Тав и Зевлор подошли к самому краю берега, остановившись у выпирающего из песка большого камня. Причём встали они оба так, чтобы этот камень скрывал их от взглядов тех, кто тоже захотел бы спуститься к воде. Лине даже пришлось сделать небольшой крюк, чтобы самой не потерять возможности их видеть.

Завязалась беседа.

С её текущего местоположения Лина никак не могла расслышать произносимых слов, но по лицу Зевлора было видно, что реплики Тава ему не очень-то нравилось. Покрытое шрамами алое лицо мрачнело едва ли не с каждой секундой. С другой стороны, сам Тав на вид оставался абсолютно спокойным. Фигура его прямо-таки излучала полную невозмутимость, что очень контрастировало со всё нарастающим напряжением Зевлора. И разность эта очень скоро вылилась в закономерную реакцию.

Зевлор ударил Тава в лицо.

Спустя почти две минуты их странного разговора облачённый в латную рукавицу кулак Зевлора опрокинул Тава наземь одним быстрым и точным ударом. Затем Зевлор ещё что-то гневно сказал поверженному собеседнику и быстрыми шагами направился прочь от него. А Тав продолжил лежать на мокром песке, не подавая никаких признаков жизни. Хотя, конечно же, он не умер.

Чуть погодя, Тав принял сидячее положение и, повернув голову в сторону Лины, трижды помахал рукой.

Лина, которая и не собиралась ни от кого скрываться, приглашение Тава приняла и неспешным шагом спустилась к берегу. Ей пришлось немного постараться, дабы уклониться ото всех тянущихся к её ногам веток невысоких кустов, но даже так спуск много времени не занял. На подходе к Таву Лина заметила, что у него был сломан нос и разбита верхняя губа. Зевлор очень хорошо приложился. А Тав почему-то не стал себя защищать.

С громким хрустом Тав вставил нос на положенное место и шумно выдохнул на песок скопившуюся кровь. Сразу после этого все видимые повреждения на его лице начали стремительно затягиваться, а когда Тав стёр остатки крови рукавом, то и вовсе избавился почти ото всех следов только-только полученной травмы.

— Ты и вправду бессмертный? — спросила Лина, глядя на полностью исцелившегося Тава.

— Истинного бессмертия лишены даже боги, — ответил Тав, поднимаясь на ноги, и псионикой скинул весь прилипший к нему песок. — Но, чтобы меня убить, тебе придётся изрядно постараться, — добавил он с самодовольной ухмылкой.

— Возможно, скоро проверим, — ответила Лина, чем заставила Тава улыбнуться ещё шире. — Что у вас случилось?

— Зевлору не понравились мои ответы на задаваемые им вопросы, — поведал Тав, повернув голову туда, куда ушёл Зевлор. — Ничего особенного.

— И что это были за вопросы? — продолжила докапываться до причин произошедшего Лина.

— Правда ли я знал, что здесь водятся иллитиды. Мог ли предупредить о них заранее. Сожалею ли о том, что никому о них не рассказал, — перечислил Тав, попутно загибая пальцы на правой руке. — И ещё сколько-то примерно в том же ключе. Ответы перечислить, или сама догадаешься?

— Как-нибудь обойдусь, — однозначно заявила Лина. — Но допрос с пристрастием тебя ещё ждёт, не переживай. Меня интересуют все детали того, как ты дал моему пленнику сбежать.

— Как пожелаешь, — ответил Тав и даже театрально поклонился. — Расскажу тебе всё о том, как Маликет мне чуть голову не оторвал.

— Маликет? — несколько удивлённо вопросила Лина.

— Ну да, — подтвердил Тав. — Это его имя. Во всяком случае, именно так он называл себя в собственных мыслях. Ты не знала?

Лина нахмурилась, но отвечать ничего не стала. Это отродье Баала использовало много разных имён, но вот «Маликет» Лина слышала впервые. Даже самые высокопоставленные жрецы Баала, что общались с сыном своего бога напрямую, никогда его не упоминали. А ведь Лина допрашивала их лично и пространства для лжи или умалчивания никому не оставляла. До этого момента она вообще сомневалась, что у Маликета было хоть какое-то настоящее имя. Созданию, чьей единственной целью в жизни являлись бесконечные убийства, собственное имя, по сути, было и ни к чему.

— О его мыслях ты мне тоже потом расскажешь, — произнесла Лина и уже собралась сказать Таву, что им пора возвращаться к остальным, как заметила приближение небольшого шарика света.

— С возвращением, Ди-Ди, — поприветствовал Тав подлетевшую Долли Долли Долли и позволил ей усесться на своём плече. — Ну что, есть там что-нибудь?

— Меня зовут Долли Долли Долли, — вяло поправили Тава. — Нет, ничего. В радиусе двух миль не осталось ни одного проклятого создания. Все словно испарились.

— Вот и отлично, — довольно проговорил Тав и обратился к Лине. — Это же хорошие новости, правда?

Лина молча кивнула.

Не без труда, но Лине на пару с Тавом всё же удалось уговорить Долли Долли Долли побыть немного в роли разведчика и осмотреть округу на предмет наличия потенциальных угроз. И, в целом, результаты небольшой вылазки Долли Долли Долли в самом деле обнадёживали. Что, впрочем, совершенно не означало, что Лина и остальные могли расслабиться.

— Поднимаемся, — сказала она Таву и Долли Долли Долли. — Скоро будем выходить.

И все трое двинулись вверх по склону, тогда как в мыслях Лина уже осуществляла переход к Рейтвину.

Уж где-где, а там их точно поджидало целое море опасностей.

Они шли всё глубже во тьму.

Колонна из Кулаков, тифлингов и их сопровождения растянулась почти на сотню метров и медленно продвигалась вглубь проклятых земель.

Дорога была ужасна. Целые участки земли то проваливались вниз на полметра, то вырастали вверх на полтора. Это сильно затрудняло движение, отчего каждая миля давалась шествующим с невероятным трудом. Спуск и подъём телег в некоторых местах мог бы занимать по два-три часа, если бы не активное содействие волшебников, Лины и Тава. Все наиболее тяжёлые грузы они перетаскивали своими способностями.

Шли уже вторые сутки с момента сожжения Последнего света. Сейчас, как и большую часть пути до того, колонну возглавляли Микелла и не отходившая от него Леда. Первый с помощью божественных сил ослаблял действие проклятия и отгонял золотым светом особенно густые скопления тьмы, а вторая обеспечивала ему надёжную защиту. Впрочем, за всё время дороги ни одного нападения иллитидов или иных проклятых созданий не так и не случилось. После побега из Последнего света чудовища вообще перестали как-либо себя проявлять.

Рядом с Микеллой и Ледой шёл и Йован. Он отвечал за общую координацию действий, а также командовал передовой группой Кулаков, что в случае чего должна была первой выступить против врага. Время от времени Йован смещался ближе к центру колонны, где в окружении своих сородичей расположился Зевлор. Они обсуждали текущие вопросы, связанные с преодолением тех или иных преград, а также с некоторой периодичностью обменивались информацией о последних результатах пересчёта численности идущих.

Позднее данную информацию доводили и до Лины.

Она сама приказала, чтобы раз в три часа Звелор и Йован выделяли кого-нибудь, кто будет подсчитывать всех шествующих тифлингов и Кулаков. В условиях, когда их окружала настолько непроглядная тьма, а единственными источниками света служили зачарованные факелы, потерять кого-то было легче лёгкого. Тем более, когда всем доподлинно было известно, что тьма эта являлась вполне обитаемой. И обитатели её дружелюбием не отличались.

По схожим же причинам Лина и Тав шли в самом конце колонны. Атаки с тыла в нынешних условиях были особенно критичны, отчего Лина и решила взяться за их отражение лично. Заодно можно было держать Тава подальше от остальных и попутно облегчить себе задачу наблюдения за ним.

Хотя это был ещё очень большой вопрос, кто и за кем наблюдал.

Пускай глаза Тава и были скрыты, Лина всё равно ощущала на себе его пристальный взгляд.

Лина долго его допрашивала. О Маликете, об их бое, о причинах прибытия Тава в эти замели и о многом другом. На что-то Тав отвечал охотно, излагая всё чётко и по делу, а на что-то прямых ответов не давал, как бы Лина ни пыталась загнать его словами в ловушку. Нередко Тав отвечал на её вопросы своими собственными, пытаясь сменить их роли. Однако делал он это, скорее, из желания просто чуть развеяться, разбавляя достаточно сухой разговор.

Тем не менее почти ни одного по-настоящему острого вопроса он Лине так и не задал. Как не спросил у неё вслух и самого главного, что, как прекрасно понимала Лина, просто не могло Тава не волновать.

Её личная связь с Маликетом.

— Спрашивай уже, — сама предложила она, решив, наконец, полностью прояснить ситуацию.

— Что спрашивать? — с улыбкой вопросил Тав, притворившись, будто ничего не понял.

И притворство его было очевидно, ибо улыбался он настолько хитро и наигранно, насколько это вообще было возможно.

— Раз тебе всё равно, то… — пригрозила Лина, что закроет тему.

— Ладно-ладно, — поспешил перебить её Тав и подошёл ближе. — Ты тоже дитя Баала? — почти шёпотом спросил он.

— Нет, — совершенно спокойно ответила Лина. — Но доля его крови течёт в моих венах, — добавила она следом. — Мой отец был сыном Баала.

Тав умолк с задумчивым выражением лица, а Лина невольно возродила в голове отцовский облик.

Он был высокий, выше двух метров. Некогда чёрные волосы к закату жизни полностью поседели, а сто тридцать прожитых лет испещрили бронзовую кожу множеством морщин. Но вот взгляд его никогда не менялся. Это суровый пронзительный взгляд… Он словно бы пронизывал насквозь каждого, к кому обращался.

Таким был Абдель Адриан.

Отродье Баала, что до самой своей смерти вёл отчаянную борьбу с Богом Убийств и его кровью в своих жилах. В силе и величии он кратно превзошёл всех прочих детей Баала. Отец Лины даже мог бы сам стать богом, если бы того пожелал. У него была такая возможность. Но Абдель Адриан отверг её и выбрал смертную жизнь со своей избранницей.

— Поэтому в погоню за Маликетом отправили именно тебя? — спросил Тав.

— В том числе, — подтвердили Лина. — Правители Врат Балдура и высшее руководство Огненного Кулака знают о моём происхождении. Оно вообще не является каким-то большим секретом, — пояснила она.

Собственно, потому Лина сейчас так легко Таву обо всём и рассказывала.

— Об этом сильно не распространяются, опасаясь возможной реакции, но в целом никакой тайны здесь нет, — продолжила объяснять Лина. — Век назад, когда моего отца нарекли Героем Врат Балдура, о его божественной крови знала чуть ли не каждая собака. Но время и слава от свершённых им подвигов как-то подстёрли данный факт из общественной памяти, и всё стало так, как оно есть теперь.

— Забавно, — заметил Тав.

Лина не ответила.

Она не видела в данном факте ничего забавного, хорошего или плохого. Это просто случилось. Сто лет — очень долгий срок для большинства смертных рас. К тому же с тех пор отец Лины успел примерить на себя роли маршала Огненного Кулака и даже великого герцога Врат Балдура. Он стал неотъемлемой частью как самого города, так и его богатой истории. Вполне объяснимо, почему со временем его образ несколько идеализировался.

Ещё несколько столетий и Абдель Адриан вполне мог стать просто очередной легендой, в достоверности которой начали бы сомневаться видные умы своего времени.

— Никогда не думал, что мне доведётся повстречать аж трёх божественных отпрысков за раз, — проговорил Тав, сложив за головой руки. — Об этом вполне можно написать песню.

Лина попробовала вообразить, как бы могла звучать подобная песня, но ничего толкового придумать не смогла. Всё же далека она была от темы искусства.

— Твой отец же мёртв, я правильно понял? — спросил следом Тав.

— Да, — подтвердила Лина. — Баал до него всё-таки добрался.

— А мать?

— А о ней тебе знать ни к чему.

Тав довольно хмыкнул.

— Спасибо, что поделилась, — поблагодарил он. — Но теперь мне как-то даже неудобно. Надо бы и самому взамен что-нибудь личное рассказать.

Лина с сомнением посмотрела на Тава, но говорить ничего не стала.

Само собой, ей по-прежнему хотелось многое у него выведать, однако всерьёз рассчитывать, что Тав раскроет перед ней что-то важное, не приходилось. Проведённые рядом с ним часы уже показали Лине, насколько Тав осторожен в том, что говорил. Слов его рот, конечно, извергал немало, да только во многом они были пустым сотрясанием воздуха.

— Мне было девятнадцать, когда я впервые повстречал местных иллитидов, — вновь заговорил Тав. — Я тогда прибился к небольшой группке авантюристов, надеявшихся поживиться в Рейтвине брошенными из-за проклятия сокровищами. Мы вышли из Берегоста, прошли через Врата Балдура и зашли в проклятые земли с запада. В нашем отряде были жрица Селунэ и колдун, так что защиту от проклятия какую-никакую имели. И на первых порах всё шло хорошо. Мы довольно легко справлялись со всеми встречаемыми чудовищами, уверенно продвигаясь к городу.

Говорил Тав размеренно и даже в некоторой степени безразлично, однако Лина всё равно слышала в его голосе нотки теплоты. Товарищи, с которыми он тогда путешествовал, по-прежнему были ему дороги. Пускай теперь и только в качестве воспоминаний.

— Первые дни в Рейтвине также ничего не предвещало беды, — продолжал рассказывать он. — Мы поэтапно обыскивали все ключевые здания, собирая всё, что могло представлять хорошую ценность. Особенно жирный улов нас ожидал в таможне. Так много золота я до тех пор ещё никогда не видел, — с улыбкой поведал Тав. — Рюкзаки и походные мешки были забиты до отказа. Думая об этом сейчас, я даже не уверен, что мы смогли бы тогда унести всё набранное с собой. Жадность действительно губительна.

Тав взял небольшую паузу, чтобы пнуть валявшийся на дороге камушек, и, проследив за его полётом, продолжил.

— Я даже не понял, как это случилось. В один момент мы все сидели в нашем лагере, а в следующий я уже обнаружил себя помещённым в иллитидскую капсулу. Воздух был сырым и затхлым, а руки и ноги совершенно не двигались. Сквозь мутное стекло я видел силуэты иллитидов, что медленно проплывали то в одну сторону, то в другую. Было жутко страшно и непонятно. Я же тогда даже не знал, кто такие эти иллитиды. Максимум пару страшилок про них слышал.

Лина очень легко воспроизвела эту ситуацию в голове. Наивный молодой парень, попавший в плен к силам, о которых не имел ни малейшего понятия. Уж сколько она таких видела за годы службы в Огненном Кулаке. История столь же старая, как сам мир. И ведь всё равно из раза в раз повторялась.

— Кто-то ещё, кроме тебя выжил? — спросила Лина.

— Нет, — мотнув головой, ответил Тав. — Только я, да и то по чистой случайности. Меня одного решили не съедать, а подвергнуть цереморфозу. Не знаю, почему выбор пал именно на меня, но всё же, когда один из иллитидов открыл капсулу и попытался подсадить в меня личинку, мне удалось убить его и сбежать.

— Вот так просто? — с нескрываемым скепсисом поинтересовалась Лина.

— Ни разу не просто, — опроверг её предположение Тав. — Но именно тогда я и обрёл свои псионические способности. Понимания, как ими пользоваться, у меня ещё не было, однако вырваться из плена как-то удалось. Потом я бегал сломя голову по их гнезду и убивал всех, кто пытался меня схватить. А во время одной из стычек провалился в яму, сломав левую ногу и три пальца на правой руке. После падения я некоторое время вообще ничего не видел и просто полз в ту сторону, откуда доносился плеск воды. Так я добрался до берега озера и отправился дальше вплавь.

«Брехня», — подумала про себя Лина.

И дело было не в том, что она считала, будто Тав всё выдумывал, а в опускании им слишком многих деталей. Вот так просто взял и убил кучу иллитидов? Носился по их гнезду, и никто так и не смог его поймать?

Бред всё это.

К тому же Лина хорошо помнила слова Микеллы о том, что иллитиды видели в Таве экзистенциальную угрозу. Для подобного явно было нужно нечто большее, нежели обычный побег с убийством своих тюремщиков.

Нет, Тав определённо сделал тогда что-то ещё. Нечто, что было крайне чувствительно для иллитидов.

— Впечатляющие достижения, — произнесла вслух Лина. — Если, конечно, не врёшь, — добавила она, одарив Тава прищуренным взглядом.

— Незачем мне тут что-то выдумывать, — парировал Тав. — Правда и без того достаточно невероятна, чтобы в неё сложно было поверить.

— Так и что было дальше? — спросила Лина. — Ты со всеми этими травмами в одиночку выбрался из проклятых земель?

— В целом, да, так всё и было, — подтвердил Тав, энергично кивнув. — А спустя где-то два-три месяца меня нашёл мистик Ордена Бессмертных. Заметив мой дар, он предложил мне обучаться псионическому мастерству у него. Так я в Орден и попал, хоть полноправным его членом и стал сильно позже.

— А задание, о котором ты не хочешь рассказывать, поручили именно тебе, потому что ты уже бывал здесь раньше? — предположила Лина.

— Да, — сказал Тав. — Я на него не напрашивался, просто так совпало. Приказы главы Ордена не обсуждаются.

— Звучит так, будто по своей воле ты бы ни за что сюда возвращаться не стал.

— Вовсе нет, — не согласился Тав. — Рано или поздно я бы точно сюда ещё наведался. Жажда мести мне, прямо скажем, не чужда. Но сделал бы я это только тогда, когда был бы уверен, что смогу убить всех иллитидов и старшего мозга.

— Значит, сейчас ты этого сделать не можешь? — прямо спросила Лина.

— Понятия не имею, — ответил Тав, пожав плечами. — Полной уверенности у меня точно нет, так что понапрасну рисковать я бы не стал. С другой стороны, — продолжил Тав с хитрой улыбкой, — заручившись поддержкой внучки Бога Убийств, можно было бы и попробовать.

— Не имею ничего против, если ты станешь приманкой, а я выжгу их гнездо дотла, — ответила Лина.

— До или после того, как я из него выберусь? — поинтересовался Тав.

— Как получится.

Тав весело рассмеялся, хотя Лина не то чтобы шутила. Если бы ценой уничтожения иллитидов стала жизнь Тава, она бы пожертвовала ей не раздумывая. И было бы совершенно неважно, что думал бы об этом сам Тав.

— Всё, я точно напишу о тебе песню, — уверенно заявил Тав.

— Даже не думай, — предупредила его Лина.

— Поздно, — ответил Тав. — Строки уже начали складываться. Как закончу, поделюсь с Альфирой. А после и в народ пустим.

Нахмурившись, Лина пристально посмотрела на Тава в попытке понять, шутил ли он сейчас или же говорил серьёзно.

И чем дольше она за ним наблюдала, тем больше склонялась ко второму варианту. Тав даже незнакомую Лине мелодию начал насвистывать.

— Нет, это не твоя мелодия, — с усмешкой заявил он, будто бы прочитав её мысли. — Это из песни о Балдуране. Слышала о нём?

На столь глупый вопрос Лина даже отвечать не стала.

Балдуран. Он же Балдур. Основатель Врат Балдура, что были названы в его честь. Разумеется, Лина слышала об этом легендарном мореходе. Весь её родной город был заставлен его статуями.

А уж сколько легенд, историй и всё тех же песен она о нём слышала с самого детства… Их было просто не счесть.

Но вот песни с мелодией, которую насвистывал Тав, она припомнить не могла, о чём ему вскоре и сообщила.

— Так давай я тебе её спою, — тут же обрадованно предложил он. — Погоди немного, — попросил он и побежал вперёд.

Лина уже собралась крикнуть на Тава, напомнив, что ему было запрещено от неё отходить, однако он лишь быстро подбежал к Альфире и, обменявшись с ней парой фраз, вернулся обратно с лютней в руке.

— Ты серьёзно собираешься сейчас петь? — спросила Лина, наблюдая за тем, как Тав настраивал музыкальный инструмент.

— А почему нет? — спросил он в ответ. — Сильно заметнее это нас не сделает. Да и от кого нам тут прятаться? От тех, кто и так прекрасно знает о нашем присутствии? К тому же она совсем короткая, не переживай.

Лина приготовилась было парировать его заявления целым рядом нерушимых аргументов, но Тав её опередил и забегал пальцами по струнам.

— О Балдуране я спою, кто основал Врата. Не в золоте империи была его судьба. Но в дом его пришли враги, и он стал их рабом. Но чтобы всё завоевать, восстал из пепла он.⁽¹⁾

Тав пел совсем негромко. Строки его песни звучали лишь немногим громче обычной речи. Однако сильный и глубокий голос придавал словам некий особый вес. Такой, что даже Лине захотелось дослушать его до конца

— Надежды нет, иль кажется. Но не конец ещё. Вновь карты розданы, и вот игра ещё идёт. Обманщик, дьявол и колдун по новой кон начнут. Для Балдура удачный ход решит его судьбу.

Закончив петь, Тав всецело сосредоточился на игре и ещё секунд тридцать воспроизводил ту самую мелодию, что насвистывал всего пару минут назад.

— Действительно короткая, — только и произнесла Лина, когда Тав отнял пальцы от струн и повесил лютню себе на плечо.

— Что нисколько не умоляет её достоинств, — ответил Тав.

— Ну, она довольно мелодичная, — признала Лина.

— Твоя будет намного лучше, даже не сомневайся, — пообещал Тав.

— Я бы предпочла, чтобы её вообще не было, — не стала сдавать своих позиций Лина.

— Тебе понравится.

Лина тихо вздохнула и, мельком глянув на довольного собой Тава, перевела взгляд вперёд.

«Ну что, пап», — мысленно обратилась она к тому, чьи деяния также неоднократно воспевались, — «вот и про меня песни начали писать. Гордишься мной?»

И лёгкий порыв ветра послужил ей ответом.

Наверное, это было «да».

1) Борислав Славов, "Song Of Balduran". Перевод — Денис Савин

Вернуться к тексту

— Ну-у, это объясняет, почему дорога была такой спокойной, — проговорил Тав, глядя на сброшенные в кучу тела иллитидов.

Их были десятки. Полсотни или около того. Все с рваными ранами. Следы от клыков и когтей были хорошо видны на чёрной влажной коже. По крайней мере Таву, ибо остальным обзор преграждала клубящаяся тьма.

Прибегнув к псионике, Тав поднял одно из тел и вытащил его под свет факелов.

— Это его рук дело, — уверенно заявила Мелина.

И под «ним» она, само собой, имела в виду Маликета. Таву даже не нужно было читать её мысли, чтобы это понять. Одной только интонации было достаточно. К том уже Тав имел неудовольствие и на себе испытать остроту когтей Маликета, отчего характерные повреждения опознал и сам.

Иллитида вскрыли от паха до горла. Дурнопахнущие органы вывалились наружу и теперь частично свисали меж ног пожирателя разума. Все четыре щупальца вырвали под самый корень, обнажив круглую и полную мелких зубов пасть, из которой до сих пор стекала тёмная жидкость. Судя по всему, убили этого иллитида сравнительно недавно. В пользу этого говорила и его кровоточащая левая рука, от которой то ли отгрызли, то ли просто оторвали кисть.

— Я же правильно понимаю, что речь идёт о сыне Баала, которого упустил Тав? — попросил уточнить Микелла.

«Вот обязательно было упоминать последнюю часть, а?» — мысленно спросил у него Тав, но Микелла его возмущение проигнорировал.

— Да, — подтвердила Мелина. — Отрезание кистей — это часть церемонии вступления в культ Баала. Доказательство того, что совершённое убийство посвящено Богу Убийств, а не кому-то ещё. Без подобных трофеев неофитам попросту не дозволяют ступать на территорию храмов Баала.

А вот таких подробностей Тав не знал и даже повнимательнее присмотрелся к телам остальных мёртвых иллитидов. И да, действительно, абсолютно у всех, несмотря на солидное многообразие ран, имелась одна общая черта. У каждого без исключения отсутствовала левая кисть.

— Вряд ли Избранному Баала нужно доказывать, что убивает он именно во имя своего бога, — высказал своё мнение Тав, опуская мёртвого иллитида на землю.

— Не нужно, — согласилась Мелина. — Он хотел, чтобы мы нашли их, увидели и поняли, что это сделал именно он.

— Но зачем ему это? — поинтересовался Микелла.

И это был очень хороший вопрос.

Уж точно не из желания помочь им Маликет поубивал контролирующих округу иллитидов и скидал их здесь в одном месте. Безусловно, было очень кстати, что общая численность иллитидов так сильно подуменьшилась, и Таву с остальными даже делать для этого ничего не пришлось. Чем меньше врагов, тем, само собой, лучше. Только вот Маликет представлял собой куда большую угрозу, нежели пять десятков пожирателей разума. Их трупы — самое яркое тому доказательство. И лучше уж было узнать его мотивы, прежде чем эта самая угроза начала бы себя реализовывать.

Если она уже не начала.

Мелина не смогла чётко ответить на заданный Микеллой вопрос, но однозначно заявила, что им следовало держаться настороже. Маликет был где-то неподалёку и мог напасть в любой момент. Они должны были быть к этому готовы.

И приняв её слова во внимание, колонна ступила в пределы Рейтвина.

Для этого они первым делом пересекли единственный из трёх оставшихся мостов в город. Он был самым крупным и крепким, отчего, по всей видимости, и смог пережить все свалившиеся на Рейтвин несчастья. Даже телеги без труда перевести удалось, что с учётом последних дней вообще чуть ли не божественным провидением казалось.

За самими же городскими воротами всех встретила просторная улица, вдоль левой границы которой высилось большое здание таможни. Когда-то давно через него ежедневно проходило под сотню тонн различных товаров и грузов. Часть завозили и вывозили по разбитой ныне мостовой, а часть перемещалась по реке, для чего у таможни построили целую пристань.

Идя по окутанной тьмой дороге и глядя на полуразрушенную стену таможни, Тав просто не мог снова не вспомнить, как оказался в Рейтвине в первый раз. Тогда он заходил прямо с противоположной стороны. Аккурат между Убывающей луной — местной винодельней и таверной по совместительству, а также Домом Исцеления — единственной городской лечебницей. Пятьдесят лет назад в последней ещё можно было встретить проклятых медсестёр, лечивших до того эффективно, что процент выживших стремился к идеальному нулю. Тав с товарищами их профессионализм, разумеется, оценили и даже помогли нескольким медсёстрам обрести давно заслуженный покой.

По большей части город за минувшие полвека не изменился. Можно было бы даже подумать, что время в Рейтвине попросту застыло, однако это было не так. При достаточно внимательном изучении третьему глазу Тава открывалось достаточно деталей, выдававших определённые изменения. Преимущественно к таковым относились новые трупы, которых в прошлый визит Тава здесь не было и быть не могло. Как, например, солдаты, облачённые в злотого цвета доспехи с вышитыми на плащах символами ветвистого дерева. Подданные Микеллы, прибывшие вместе с ним из королевства Элден и нашедшие здесь свой конец. Дважды, судя по тому, что у многих из них отсутствовали левые запястья и имелись другие красноречивые повреждения.

Маликет и тут успел наследить.

«И куда он только все эти руки девает?», — задался мысленным вопросом Тав, попутно наблюдая за реакцией Микеллы.

И тот не демонстрировал ничего, кроме печали и сожаления на своём лице. Леде даже приходилось высказывать своему господину слова поддержки, что действительно делало его похожим на ребёнка, каким он внешне и являлся.

Впрочем, какого-либо сочувствия со стороны Тава данная картина не вызывала.

Вскоре колонна вышла к главной площади Рейтвина, в самом центре которой высилась оплетённая могучими корнями статуя. Заострённые уши выдавали в высеченном в камне мужчине эльфа или, как минимум, носителя эльфийской крови. Прочитать надписи у основания монумента не представлялось возможным из-за слишком уж сильно сгустившейся вокруг них тьмы. Можно было бы попросить Микеллу её разогнать, однако Таву содержимое старых табличек было не настолько интересно.

От площади все свернули налево, держа путь к гильдии каменщиков. Микелла, Тав и Мелина заранее обсудили порядок действий в Рейтвине, и все согласились с тем, что Кулаков и тифлингов лучше всего было разместить именно в здании гильдии. Оно было достаточно большим, чтобы вместить всех даже с телегами, и отличалось повышенной прочностью, отчего в ней становилось гораздо легче обороняться. Вся гильдия от и до была выстроена из камня, что сходу демонстрировало всем потенциальным клиентам навыки её бывших мастеров. Со слов Микеллы даже на сегодняшний день здание гильдии пребывало в более чем добротном состоянии, что делало его просто идеальным выбором для временного пристанища на вражеской территории.

— Ты там живая ещё? — поинтересовался он у прятавшейся меж его коттой и камизой Ди-Ди.

Она молчала уже больше часа, что даже Тава заставило немного заволноваться.

— Хол-лодно, — тихо ответила Ди-Ди.

— Могу взять факел, если совсем плохо. Тебе погреться должно хватить.

Ди-ди выдержала короткую паузу, и, высунув голову наружу, сказала: «Давай».

Тав взял факел у одного из Кулаков и поднёс его поближе к правому плечу. Так, чтобы Ди-Ди могла согреться и не рисковала при этом об огонь обжечься.

— Спасибо, — поблагодарила она, на что Тав в ответ молча кивнул.

Присмотревшись к Ди-Ди повнимательнее, он заметил, что окружавший её свет ощутимо померк. Возможно, Ди-Ди просто требовался хороший отдых где-нибудь в тепле и уюте, а, возможно, дело было в заметно усилившимся проклятии Шар. В Рейтвине оно ощущалось особенно вязким и холодным. И Ди-Ди, вероятно, чувствовала это так, как не мог никто другой. Всё же она была пикси. Её связь с природой находилась на совершенно ином уровне.

Нужно было выводить её за пределы проклятых земель. И как можно скорее.

Тав вошёл в гильдию каменщиков в числе первых. Его третий глаз лучше всего подходил для изучения здания на предмет опасностей. Тав прошёл буквально по всем внутренним помещениям, попутно развеяв несколько умертвий, после чего вернулся к остальным и объявил, что можно было разбивать лагерь.

Кулаки с тифлингами принялись организованно заходить внутрь и рассредоточиваться по всей территории гильдии. Не забыв про печальный опыт в Последнем свете, Мелина сходу приказала кулакам забаррикадировать все входы и выходы, кроме главного, а также подготовить внутренние рубежи обороны. Благо в гильдии имелось достаточно каменных плит и блоков, чтобы успешно выполнить обе задачи.

Правда вот весило всё это добро столько, что без посторонней помощи Кулаки даже совместно с тифлингами не смогли бы управиться и за десяток часов. Пришлось Таву и тут подключить свою сверхполезную псионику.

Микелла с Ледой же взяли на себе сотворение нового защитного барьера. При такой близости к гнезду иллитидов и с учётом всех изменений в проклятии его нынешняя версия должна была во всём превосходить предыдущую. По этой причине Микелла, по его же собственным словам, уже не мог сделать всё так же быстро, как в прошлый раз. Ему требовалось немного больше времени, на предоставление которого Мелина охотно согласилась. Со всеми понесёнными потерями, включавшими и жреца Латандера, у неё попросту не оставалось иного выбора, кроме как полностью положиться на Микеллу и его спутницу.

Тав, в свою очередь, сразу, как закончил помогать с баррикадами, сел рядом с Альфирой у разведённого в печи огня и выпросил у занимавшихся готовкой женщин порцию горячей похлёбки. Вид и запах у оной, конечно, были не так что бы очень привлекательными, но сейчас Тав был благодарен и за это. Всё же львиная часть продовольствия сгинула из-за нападения иллитидов. Глупо и грубо было бы жаловаться в таких условиях на предложенную еду.

Ди-Ди тоже без возражений согласилась разделить с Тавом тарелку и по итогу даже стала выглядеть чуть лучше. По крайней мере, часть былой живости к ней точно вернулась.

Вскоре гильдию окружило золотое сияние, что означало, Микелла с Ледой закончили своё дело. Защитный барьер охватил всё здание по периметру, и буквально сразу же после этого дышать внутри стало заметно легче и приятнее.

«Вот вам и сила полубога», — заметил про себя Тав, негромко хмыкнув.

Наблюдая за тем, как показавшегося в главном зале Микеллу все привечали и благодарили, он даже задумался о том, а что случилось бы, сойдись в прямом противостоянии Шар и мать Микеллы Марика. С одной стороны, Шар вместе со своей сестрой Селунэ относились к числу самых первых богинь, а с другой Марика была единственной «Живой богиней». Только она одна из всех божественных созданий постоянно могла находиться среди смертных. К тому же лишь Марика непосредственно правила собственным королевством, что по своей величине и мощи превосходило едва ли не все прочие на континенте. Да и во всём мире, если уж на то пошло. Скорее всего, не было ни одного другого бога, что обладал бы настолько большим влиянием и таким огромным числом верных лишь ему последователей.

Если бы у Тава была возможность посмотреть на битву этих богинь без риска самому обратиться в прах, он бы определённо это сделал.

Как только все дела, связанные с размещением в гильдии, были окончены, Мелина позвала Тава в отдельную комнату для участия в своеобразном военном совете. Помимо них двоих, в помещении также присутствовали Йован с Зевлором и, разумеется, Микелла с Ледой. На большом столе лежало схематичное изображение Лунных башен с указанием точек входа в крепость и краткой характеристикой каждого из имевшихся в ней этажей. Всё это подготовил лично Микелла, о чём Тав узнал сперва из мыслей Йована, а после и со слов самого Микеллы.

«Признаю, рисуешь ты неплохо», — послал Тав ему мысленную похвалу.

«Приятно знать», — ответил Таву Микелла. — «С ранних лет увлекаюсь. Могу даже твой портрет нарисовать, если хочешь».

«Пожалуй, не откажусь».

А пока они вели свой мысленный диалог, Мелина детально расписывала присутствующим нынешнее положение дел. Водя пальцем над пергаментом, она магией помечала на схеме Микеллы новые данные, полученные от отправленных к Лунным Башням разведчиков.

— Снаружи не замечено никакой защиты, — поведала она. — Вообще. Главные ворота и те открыты.

— Скажу очевидное, но очень похоже на ловушку, — высказал своё мнение Тав.

— Я бы согласился, если бы не те тела у входа в город, — взял слово Микелла. — Сын Баала убил многих иллитидов. Если сложить их с теми, что погибли в Последнем свете, то гнездо понесло очень большие потери.

— А не мог ли он и в крепости всех убить? — спросил Зевлор. — Ваши разведчики заходили внутрь?

— Нет, — ответила Мелина, покачав головой. — Им было приказано осмотреть всё снаружи и вернуться. Сейчас не та ситуация, когда можно так рисковать бойцами.

— Ну, внутрь нам в любом случае придётся зайти, если хотим вернуть похищенных, — заметил Тав. — При условии, что они всё ещё живы и сами не превратились в иллитидов, — добавил негромко он, чем заслужил со стороны Зевлора крайне недовольный взгляд.

Впрочем, один раз Тав уже позволил ему выпустить пар и больше давать себя так просто бить не собирался. И Звелору было об этом известно. Тав ещё на берегу озера предупредил его, что стерпит только один удар. За последующие уже придётся держать ответ.

— Предлагаю всё же исходить именно из такого расклада, — примиряющим голосом произнёс Микелла. — Ни ситуация и впрямь очень неопределённая. Нам доподлинно не известны ни точное количество дееспособных иллитидов, ни планы или хотя бы местоположение сына Баала. Любой неверный шаг может нам очень дорого обойтись.

Тут с Микеллой спорить было сложно.

Тав призадумался над возможными выходами из ситуации и из раза в раз приходил к одному и тому же варианту. Имевшиеся в их распоряжении силы были очень ограничены. Кулаков и пригодных к бою тифлингов осталось мало, а, помимо того, чтобы вызволить пленников, нужно было ещё и о тех, кто сейчас в гильдии, позаботиться. Беззащитными их уж точно оставлять было нельзя. А раз количество иллитидов так сильно уменьшилось, то…

— Может, тогда собрать небольшой, но эффективный отряд, что проникнет в Лунные Башни и займётся освобождением пленников, — озвучил свою идею Тав. — А остальные останутся здесь и будут держать оборону до их возвращения.

Он внимательно присмотрелся к лицам собравшихся и по одним только сдержанным выражениям понял, что, в целом, все с ним были согласны. Скорее всего, схожие предложения вертелись на уме у каждого (у Йована так уж точно), однако первым всё высказал именно Тав.

— Идея здравая, — согласно кивнув, поддержал его Микелла. — Так мы сможем минимизировать риски. Вопрос лишь в том, как делить силы?

— Готов вызваться добровольцем в Башни, — тут же заявил Тав. — В принципе, для начала могу и один туда сбегать, но меня ж никто не отпустит, верно? — поинтересовался он, с улыбкой повернув голову к Мелине.

Та, нахмурившись, молча посмотрела на него в ответ и только спустя несколько секунд заговорила.

— Один ты никуда не пойдёшь, — твёрдо сказала она.

— От компании отказываться не стану, — спокойно ответил Тав. — Особенно от твоей.

В мыслях Йована заполыхал костёр недовольства от подобного отношения Тава к его командиру, однако вслух он благоразумно ничего высказывать не стал. Решение было не за ним.

Окончательное слово принадлежало Мелине.

— Ну так что, — поторопил её Тав. — Как поступим?

И Мелина дала свой ответ.

«Напомни, почему я должен тащить тебя на себе?» — мысленно поинтересовался Тав с крайне недовольным оттенком.

«Потому что у меня короткие ноги, и я не могу быстро бегать», — ответил ему полубог, что в этот самый момент удобно расположился на его спине.

«Ну так запрыгнул бы на Зевлора», — предложил альтернативу Тав. — «У него рога есть. Держаться удобнее».

«Ты мне больше нравишься», — невозмутимо сообщил Микелла. — «От Зевлора слишком пахнет Преисподними».

«Мог бы и потерпеть», — с долей обречённости заметил Тав.

«Зачем, если потерпеть можешь ты?» — парировал Микелла.

И Таву пришлось сильно постараться, чтобы не дать ему грубый ответ.

Они бежали по главной улице Рейтвина. Мелина впереди, за ней Тав с повешенным на него Микеллой, а позади них Зевлор. Именно такой состав для вылазки в Лунные Башни был утверждён Мелиной по итогам состоявшегося в гильдии совещания.

И в её решении был определённый смысл.

Сама Мелина наложила на всех заклинание сокрытия, пряча отряд от обычных органов чувств. В то же время Таву было поручено защищать четвёрку от псионического обнаружения иллитидов, чем он сейчас и занимался, создавая для всех надёжное прикрытие. На Микеллу же возлагалась обязанность по противостоянию всё сгущающемуся проклятию, а также по лечению пленников, если вдруг тем понадобилась бы такая помощь. Ну а Зевлор выступал в качестве банальной, но вполне эффективной грубой силы. Да и он сам очень сильно настаивал на своём участии, желая лично освободить сородичей. Мелина по большей части просто пошла ему навстречу.

В гильдии каменщиков же за главных остались Йован и Леда. Именно им было поручено обеспечить безопасность здания гильдии и всех его обитателей. Также они должны были держать всех наготове, чтобы сразу по возвращению Тава и остальных можно было выдвинуться прочь из проклятых земель.

Миновав центральную площадь, возглавляемый Мелиной отряд пробежал возле винодельни и ступил на мост к Лунным Башням. Как и докладывала разведка, никакой охраны здесь не наблюдалось. Только массивный каменный мост, кое-где охваченный гротескными корнями.

Мысленной командой Мелина приказала замедлиться, и Тав, что, помимо прочего, обеспечивал всем невербальную связь, передал её распоряжение Зевлору и Микелле.

Лунные башни по-настоящему впечатляли. Шпили крепости уходили так далеко ввысь, что из-за проклятья даже Тав не мог разглядеть их вершины. А уж насколько могучими были её стены… Даже сейчас, после ста лет запустения, неся на себе шрамы давно минувшей битвы, Лунные Башни внушали ощущение неприступности. При должной подготовке со стороны обороняющихся взятие крепости штурмом и для полноценной армии стало бы непростой задачей.

К счастью, Таву с остальными ничего штурмовать было не нужно. Ведь главные ворота для них кто-то любезно оставил открытыми.

«Заходим», — коротко сказала Лина, после полуминутного наблюдения.

И они осторожно двинулись вперёд.

Тав старательно изучал округу своим третьим глазом и транслировал то, что видел, остальным членам группы. Прямо за воротами на входе никого не было. Ни иллитидов, ни подвластных им проклятых тварей. Однако вот чуть дальше Тав уже начинал улавливать некое движение. По мере подъёма по лестнице Тав всё лучше изучал внутреннее пространство крепости, и потому ещё до непосредственного проникновения сообщил всем о затаившихся под потолком лианниках.

Обойти их было нельзя, а потому вторгающейся в Лунные Башни четвёрке оставалось только надеяться на сотворённую Мелиной и Тавом маскировку. Или же вступить в бой с самых первых шагов.

Но задумка себя оправдала. Отряд вошёл в Лунные Башни, и засевшие на балках лианники никак на него не отреагировали. Мелина вела всех вдоль правой стены, а Микелла через Тава передавал ей информацию о том, куда им следовало идти дальше. Все согласились с тем, что наиболее вероятным местом содержания пленников должна была стать темница в подвале крепости, и уж Микелла-то очень хорошо знал, где именно она находилась.

Очень скоро, помимо лианников, в поле зрения Тава показались ожившие мертвецы и иллитиды. Среди первых было много солдат королевства Элден, что, казалось, бесцельно бродили по залам и коридорам, сжимая в руках щиты и мечи. Иллитиды же скрытно парили в наиболее тёмных углах Лунных Башен и словно бы только и ждали появления очередной жертвы, чтобы тут же на неё наброситься.

Всё же судьба — это очень занятная штука.

Когда-то давно Лунные Башни возводились в честь богини Селунэ её верными последователями из числа местных жителей. Затем Кетерик Торм — владыка этих земель — резко переметнулся к Шар из-за личной трагедии и развязал войну, которая и привела его владения в губительную хватку проклятия. А теперь же в крепости обосновались иллитиды, тронутые этим самым проклятием, но не подчинившиеся ему, а, наоборот, взявшие над ним верх.

Была во всём этом некая ирония.

Особенно с учётом того, что наследница Баала, мистик, полубог и павший паладин-тифлинг теперь проникали в Лунные Башни, желая освободить её узников.

Тав чувствовал, как иллитиды пронизывали крепость своей псионикой, и с предельной осторожностью перенаправлял потоки их энергий, скрывая себя и остальных. Пока что он справлялся, однако, чем глубже в крепость они заходили и чем больше становилось вокруг иллитидов, тем тяжелее ему это давалось.

Ещё и этот проклятый старший мозг.

Тав слишком хорошо ощущал его присутствие. Там, глубоко внизу, в обширной сети пещер под Лунными Башнями.

Даже с такого расстояния Тав чувствовал, насколько подавляющей была псионика старшего мозга. Мистики могли конкурировать и даже превосходить иллитидов в плане псионических способностей, однако старший мозг находился на совершенно ином уровне. Как полубог на фоне простых смертных.

Внутри Тава разгоралась ярость. Жгучее желание спуститься вниз и уничтожить каждого иллитида, а также лично старшего мозга. Это чувство было куда сильнее, нежели обычная жажда мести или ненависть к давнему врагу. Одержимость. Безумие. Вот, на что походил пылающий в Таве огонь. И ему стоило немалых усилий держать эту ярость под контролем.

Спустившись по очередной лестнице, отряд попал в темницу. Один вход и один же выход. Так, во всяком случае, когда-то задумывалось. Слева от входа прибывающих сразу же встречала пыточная зала. Она мигом настраивала угодивших сюда бедолаг на нужный лад.

Однако Тав, оказавшись в темнице, напротив, испытал облегчение и даже воодушевление. Они не ошиблись. Похищенные Кулаки и тифлинги действительно находились здесь. Тав видел их сквозь стены камер.

Как видел он и их охрану.

Тав передал всю добытую информацию Мелине и остальным.

«Незаметно их вывести не получится», — однозначно заключила Мелина.

«И здесь явно все», — добавил следом Зевлор. — «Похищенных больше».

«Скорее всего, их спустили в гнездо для цереморфоза», — предположил Микелла.

«Или их уже съели», — описал Тав другую вполне реальную возможность, за что на него тут же обрушилась серия упрёков. — «Пойду уточню».

Тав сбросил с себя Микеллу и, проигнорировав возмущение Мелины, быстро сбежал вниз по лестнице. Затем он остановился у одной из камер и осторожно, так, чтобы иллитиды ничего не заметили, проник в разумы пленников.

Ближе всех к нему оказался тифлинг по имени Даннис. Тав немного общался с ним в Последнем свете. Благословение Ди-Ди всё ещё действовало, однако силы его уже едва хватало, чтобы справляться с проклятьем. Из-за этого Данниса пронизывал лютый холод, а голову раздирало от непрекращающейся боли. И тем не менее Даннис всё ещё пребывал в сознании, неустанно молясь за благополучие своей супруги. Её звали Бекс, и Тав точно знал, что сейчас она находилась в гильдии каменщиков. С ней было всё в порядке, однако Тав не мог Даннису об этом сообщить. Слишком уж велик был риск раскрыть себя перед иллитидами, что также на постоянной основе следили за мыслями пленников.

Но контакт с Даннисом не был напрасным. Благодаря ему, а также ещё нескольким пребывающим в сознании узникам, Тав выяснил, что часть похищенных действительно отделили от общей группы и увели куда-то прочь. Даннис с остальными не знали, что именно с ними сталось, однако полученных от них сведений Таву всё равно было достаточно.

Он вернулся к отряду и передал, что узнал.

«Вот как-то так», — подытожил он.

«Ещё раз убежишь и сгоришь на месте», — предупредила его Мелина.

«Да-да, делать-то что будем?» — небрежно отнесясь к её комментарию, спросил Тав. — «Если возьмёмся вызволят только тех, кого держать здесь, то в поднявшейся шумихе вряд ли сможем добраться до остальных».

«Мы никого не бросим», — твёрдо заявил Зевлор.

«Тогда всё становится сильно сложнее», — заметил в ответ Тав.

«Ты сможешь отыскать наших в гнезде?» — спросила у него Мелина.

«Если они ещё живы и не превратились в иллитидов, то да, смогу», — уверенно сообщил Тав. — «Всё-таки хочешь за ними спуститься?»

«Это будет очень рискованно», — сделал очевидное замечание Микелла.

«Всё, что мы сейчас делаем, — очень рискованно», — парировала Мелина. — «И если ни у кого нет лучших предложений, то я предлагаю разделиться. Зевлор и Микелла, вы останетесь здесь и присматривайте за пленниками. Мы с Тавом спустимся вниз и попробуем разыскать остальных. Если всё пойдёт хорошо, мы скоро вернёмся и вместе с вами будем пробиваться наружу».

«А если хорошо всё не пойдёт?» — задал Зевлор сам собой напрашивающийся вопрос.

«Тогда вы с Микеллой берёте с собой всех, кого можете, и уходите без нас», — спокойно заключила Мелина. — «Скрывающая магия продержится какое-то время даже без меня. Вопрос только в том, как спрятать вас от иллитидов без Тава».

«Я не столь искусен в этом вопросе», — взял слово Микелла, — «но себя и Зевлора скрыть, думаю, смогу».

«Какая скромность», — саркастично адресовал Тав одному лишь Микелле. — «Тогда решено?» — обратился он уже ко всем. — «Делимся и надеемся на лучшее?»

План, откровенно, сомнительный, да только Таву всё равно нужно было в гнездо иллитидов проникнуть. То, ради чего его послал сюда Орден Бессмертных, находилось именно там. Поэтому он, в целом, был не против.

«А ты что скажешь?» — спросила Мелина у Зевлора. — «Справитесь тут без нас?»

«Даже не сомневайся», — ответил тот, и Тав заметил, как сгустилась окружавшая его чёрная дымка и сверкнули адским пламенем глаза.

«Действуем», — распорядилась Мелина.

Все приступили к своим задачам.

Микелла с Зевлором направились дальше по коридору и заняли позицию в пустующей и, видимо, потому открытой камере. Очень удачный выбор. Так они были максимально близко к пленникам и, в случае чего, могли атаковать местных тюремщиков с очень неожиданного направления.

«Как нам спуститься в гнездо?» — спросила Мелина, когда они с Тавом остались наедине.

«Очень просто», — ответил он. — «Нужно всего лишь туда упасть».

Мелина недовольно заметила, что сейчас было не время для шуток, однако Тав заверил её, что вовсе не шутил. Попросив Мелину следовать за ним, он завёл её за лестницу и показал узкий проход вниз.

«Там нечто вроде жертвенного алтаря», — пояснил Тав. — «Шариты использовали его для почитания своей богини. Лучше один раз увидеть».

Ступив на сырые ступени, Тав первым зашагал вниз и медленно повёл Мелину за собой.

Проход был действительно узким. Разойтись тут вдвоём можно было, только прижавшись к противоположным стенам и двигаясь исключительно боком. Но потолок при этом находился достаточно высоко. Тав без труда двигался, выпрямившись в полный рост, и мог свободно вытянуть наверх руки.

В памяти заиграли давнишние воспоминания.

Иллитидская капсула, окружённая сотней пожирателей разума, и таинственный голос, звавший Тава из древнего артефакта.

А потом боль и огонь.

Очень много огня.

Тав почти физически вернулся на пятьдесят лет назад. Безумно крича, он носился по нижним этажам Лунных Башен и пещерам гнезда под ними. Иллитиды пытались убить его или хотя бы просто остановить, однако все их попытки завершались неудачей. Тав убивал чудовищ без устали. Псионическая мощь била из него во все стороны, и сами Лунные Башни содрогались от высвобождаемой Тавом энергии.

Это было так…

«Что с тобой?» — с намёком на беспокойство спросила Мелина, вернув Тава в настоящее.

Мотнув головой, Тав окончательно прогнал прочь ненужные мысли и повернулся к Мелине лицом.

«Всё в порядке», — ответил он ей, слегка улыбнувшись. — «А что такое?»

«Ты горячий», — заявила Мелина нечто, что даже Тава лишило дара речи.

Ему понадобилось несколько секунд, чтобы собрать в мыслях подходящий ответ.

«Мне, конечно, очень приятно, но ты не думаешь, что сейчас немного не время для признаний в любви?» — шутливо спросил он. — «Но не сомневайся, ты мне тоже очень…»

«От тебя исходит жар», — перебила его Мелина. — «Буквально», — добавила она, очевидно, желая развеять все возможные заблуждения.

Удивлённый Тав прислушался к внутренним ощущением и понял, что Мелина была права. У него действительно повысилась температура. Причём настолько, что любой обычный человек уже помер бы от такого нагрева.

Таву нужно было успокоиться.

«Может, простудился?» — попробовал съехать он с темы, но по одному взгляду Мелины было понятно, что потуги эти были напрасны.

Впрочем, давить она также не стала.

Через полминуты они вышли в просторную залу, в самом центре которой располагалась большая круглая площадка. Охрана здесь отсутствовала, отчего Тав смог несколько расслабиться. Постоянно скрывать себя и других от иллитидов на самом деле было крайне изматывающей задачей. Не то что бы Тав полностью развеял созданную защиту, но теперь её поддержание не отнимало у него так много сил и внимания. Короткая передышка перед грядущими испытаниями.

«Скольких же здесь убили?» — задумчиво вопросила Мелина, оценивая передаваемый ей Тавом вид.

«Много», — ответил Тав, глядя на измазанные в крови каменные плиты. — «Сперва шариты, потом иллитиды. Теперь уж никто не сможет назвать точную цифру отнятых за столетие жизней».

Тав и Мелина остановились у уходящего вниз отверстия. Идеально ровный круг, что служил средством избавления от мёртвых.

«И что, это единственный способ спуститься?» — поинтересовалась Мелина, поморщившись от доносящегося из дыры зловония.

«Нет, но самый быстрый», — сообщил Тав. — «Дамы вперёд?»

Негромко фыркнув, Мелина сделала шаг вперёд и остановилась у края ямы.

«Не отставай», — мысленно бросила она и невозмутимо спрыгнула вниз.

Тав просто не мог не улыбнуться.

Выждав пару секунд, от также подошёл к дыре и шагнул в пустоту.

Псионика замедлила его падение и дала время окончательно смириться с возвращением.

Здесь Тав когда-то простился со своими друзьями. Здесь он сам чуть не ступил за порог смерти. И здесь же он переродился новым существом.

Тав столько раз представлял себе этот миг. С самого дня побега он не мог перестать думать о том, чтобы вернуться и довести начатое до конца. Даже понимая, что это путь в один конец, Тав всё равно продолжал мечтать.

И вот всё свершилось.

Наконец-то.

Пускай он прибыл сюда по совершенно иным причинам, сейчас Тав имел реальную возможность дать волю своей ярости и выжить после этого. От него лишь требовалось правильно разыграть все карты.

Всего-то и нужно было, что принять соответствующее решение.

Но Тав пока не был уверен, что хотел его принимать.

Однако подозревал, что вскоре у него могло просто не остаться иного выбора.

Ведь Тав приземлился в гнездо иллитидов.

Лина ступила на мягкую склизкую плоть. Оглядевшись по сторонам, она убедилась в отсутствии рядом врагов и отошла на несколько шагов влево. Немного погодя, сверху спарил и Тав.

«Куда дальше?» — мысленно спросила она.

«Пока вперёд», — ответил Тав, кивая в сторону арки в дальнем конце помещения. — «После скажу конкретнее».

«Тогда веди».

Тав подошёл к арке, и преграждавшая дорогу плоть раскрылась, позволяя обоим пройти.

«Здесь почти всё управляется псионикой», — пояснил Тав и первым шагнул в открывшийся проход.

Лина последовала за ним.

Идти было не очень удобно из-за неровной поверхности пола и то и дело прилипающих к нему сапог. Прежде Лине не доводилось бывать в гнёздах иллитидов, но общее представление о них она всё же имела. Собственно, благодаря этому сейчас Лине и не приходилось слишком-то удивляться тому, что она видела. Хотя поразительного здесь хватало.

Пол и стены почти полностью закрывала пульсирующая розовая плоть. Складывалось ощущение, что Лина не в пещерах под древней крепостью находилась, а по внутренностям какого-то монстра бродила. Даже «дверь», которую им открыл Тав, откровенно на сфинктер походила, что в купе с пропитавшим воздух зловонием наталкивало на совсем уж неприятные ассоциации.

С другой же стороны, повсеместно из этой плоти вырастали гладкие металлические конструкции. Лина могла только догадываться об их предназначении, однако некоторые из оных совершенно точно обладали подвижными элементами, что заставляло видеть в них некие механизмы. Лина знала, что иллитиды и безо всякой магии были способны меж мирами путешествовать, и многие исследователи объясняли это именно их невероятным уровнем технологического прогресса.

Всё-таки хорошо, что иллитиды являлись сравнительно немногочисленной расой и врагами себе сделали едва ли не всё разумное население Фаэруна. В противном случае они бы стали угрозой поистине мирового масштаба.

«Стой», — попросил остановиться Тав и рукой прижал Лину к одной из стен коридора.

Парой мгновений спустя Лина услышала чьи-то шаги, и все вопросы отпали сами собой.

В гнезде иллитидов было так же темно, как и в подвале Лунных Башен, и даже наложенное на глаза «Ночное зрение» не слишком-то помогало Лине в этой ситуации. Тьма проклятья Шар была чересчур непроницаема и густа. И тем не менее, сосредоточившись на передаваемых мысленных образах, Лина смогла увидеть то же, что видел Тав.

Мозги с лапками.

Именно так выглядели три существа, что ровным строем бежали по коридору и вот-вот должны были оказаться рядом с ними. Лина видела их не очень чётко, ибо взор Тава буквально накладывался поверх её собственного, однако опознать существ всё же смогла.

Пожиратели интеллекта.

Мерзкие создания, выращиваемые иллитидами из мозгов похищенных ими представителей разумных рас. Насколько знала Лина, пожиратели интеллекта создавались в качестве хищников, что поглощали воспоминания своей жертвы и превращали её в послушную марионетку, полностью подконтрольную их воле.

«Вот сейчас мы и узнаем, где наши пленники», — сообщил Лине Тав, когда мимо них пробегал последний из трёх пожирателей интеллекта.

Шагнув наперерез, Тав заставил ходячий мозг остановиться и коснулся протянутой рукой его извилин.

Сперва Лина захотела Тава остановить, оперируя тем, как опасно было раскрывать себя перед слугами иллитидов, однако быстро передумала и позволила Таву завершить то, что он начал. Несмотря ни на что, у него в данном вопросе было куда больше знаний и опыта, да и вряд ли самому Таву хотелось вот прямо сейчас дать иллитидам знать о своём присутствии. Лучше было просто ему довериться. Вменяемых альтернатив у Лины в любом случае не имелось.

Двое других пожирателей интеллекта даже не подумали замедлиться из-за остановки сородича и быстро скрылись за ближайшим поворотом. Тав же, в свою очередь, ещё почти с минуту сидел напротив пойманного им создания и только затем отнял руку, позволяя ему пройти.

Пожиратель интеллекта немного попереминался с лапы на лапу, после чего вздрогнул и побежал следом за остальными.

«Убедил его, что я тоже иллитид», — пояснил Тав, встряхивая влажной из-за контакта с мозгом рукой. — «Пожиратели интеллекта гораздо глупее своих хозяев, так что с ними такой фокус вполне возможен».

«Неужели так сложно предупреждать обо всём заранее?» — без особой надежды спросила Лина.

«Мне просто нравится смотреть на то, как ты нервничаешь», — с улыбкой ответил Тав, и Лина не точно определить, шутил он это или нет.

Впрочем, относительно Тава были и иные поводы для беспокойства.

Взять хотя бы тот жар, что вдруг начал исходить от него в темнице Лунных Башен. Из-за специфики своего чародейского дара Лина очень быстро заметила эту аномалию, и после её замечания Тав тут же всё исправил. Но сам факт-то от этого никуда не делся. К тому же, из-за установленной между ними псионической связи, Лина постоянно чувствовала внутри Тава нечто, что он очень старался от неё скрыть. Или, вернее, подавить в глубинах собственного сознания.

И Лина не собиралась подобное игнорировать.

«Узнал, куда идти?» — спросила она, решив пока просто понаблюдать.

«Да», — подтвердил Тав. — «Тут недалеко».

И они продолжили свой путь.

Как ни странно, но иллитиды им почти не попадались. Двух они встретили в коридоре, успешно с ними разойдясь, и ещё троих Лина заметила в открытой комнате с рядами усеянных трупами столов. У всех тел была вскрыта черепная коробка и отсутствовали мозги.

Вернее, почти у всех.

Один немолодой тифлинг всё ещё дёргался, будучи привязанным к столу, а иллиитиды проводили какие-то манипуляции над его оголённым мозгом.

«Ему не помочь», — видимо, заметив интерес Лины, заявил Тав. — «Его уже превратили в пожирателя интеллекта. Сейчас идёт завершающая стадия по извлечению. Тот, кем он был раньше, мёртв. Остался лишь верный слуга старшего мозга».

И будто в подтверждение его слов один из иллитидов погрузил свои пальцы в голову тифлинга и принялся медленно вытягивать наружу её содержимое. Крохотные лапки твари были уже на месте.

Лина в очередной раз пообещала себе, что когда-нибудь обязательно спалит дотла это место. Пускай не сегодня. Но однажды.

Пропустив мимо ещё одну группку пожирателей интеллекта, Тав открыл им с Линой проход в коридор поуже. Здесь тошнотворный запах стал ещё сильнее и приобрёл некий солоноватый оттенок. У Лины даже заслезились против воли глаза, и ей пришлось вытереть их рукавом.

«Они здесь», — сообщил Тав, раскрывая преграждавший дорогу сфинктер.

Первым шагнув внутрь, он провёл Лину в округлый зал, вдоль стен которого выстроились большие каплевидные механизмы с чем-то вроде стекла на лицевой стороне. А за стеклом этим находились…

Едва осознав увиденное, Лина тут же бросилась к ближайшей иллитидской капсуле. Внутри была заперта девочка. Лина её помнила. Арабелла. Совсем юная девочка-тифлинг, игравшая с Тавом в Последнем свете. Её глаза были закрыты, а голова наклонена вбок. Но грудь при этом чуть вздымалась в такт медленному дыханию. По крайне мере, она была жива.

Бесшумно выдохнув, Лина поспешила проверить остальные капсулы. Всего их в зале насчитывалось двадцать четыре штуки, но лишь в восьми из них Лина смогла обнаружить тех, кого собиралась спасти. Ещё пять пустовали, а за стёклами прочих Лину встречали уродливые морды иллитидов.

Ей не нужны были пояснения. Лина и так всё прекрасно понимала.

«Есть другие выжившие?» — только и спросила она.

«Кроме тех, что наверху, нет», — ответил Тав, подходя к капсуле с Арабеллой. — «Я вытащил из пожирателя интеллекта всё, что он знал, и других мест содержания просто нет».

«Ясно», — коротко выдала Лина, смиряясь с неутешительным результатом.

В то же время Тав открыл капсулу Арабеллы и руками вытащил её наружу. Осторожно положив девочку на пол, Тав коснулся пальцами её головы и замер в полной неподвижности.

«Не понимаю», — спустя некоторое время послал мысль он. — «Её-то зачем заражать? Она же слишком маленькая для становления иллитидом».

Тав продолжили изучать состоянии Арабеллы, попутно демонстрируя Лине то, что сам узнавал. В голове девочки, прямо за правым глазам, сидела личинка. Она походила на пиявку, только крупнее и с непропорционально большим ртом. Мелкие зубы твари вонзились в мозговую ткань Арабеллы, но не предпринимали никаких дальнейших действий. Будто личинка заснула в самом начале своей трапезы.

Тав заглянул псионикой глубже, проверяя Арабеллу на наличие возможных травм, и быстро убедился, что, за исключением пары ушибов и присутствовавшей в голове личинки, Арабелла была в полном порядке. Да только личика сама по себе являлась очень большой проблемой.

Лина медленно повернулась в сторону большого чана за их спинами. Он стоял посреди зала и был целиком заполнен бледно-зелёной жидкостью, в которой плескалось свыше полудюжины иллитидских личинок.

Такие маленькие.

Такие опасные.

И такие беззащитные.

«Я понимаю твои чувства, но не стоит», — предупредил Лину Тав. — «Если хоть одна из них пострадает, то псионический визг разнесётся по всему гнезду. Каждый иллитид в округе будет знать, что их потомству угрожает опасность».

«Мы можем что-нибудь сделать, чтобы помочь ей?» — спросила Лина, вновь оборачиваясь к Арабелле. — «Всем им».

«Сейчас я могу перехватить контроль над личинками и не дать им спровоцировать цереморфоз», — сообщил Тав. — «Это даст нам время, чтобы попробовать выбраться отсюда. А дальше уже будем думать. Но здесь личинки нам точно не извлечь».

Лина поинтересовалась, мог ли в этом деле помочь Микелла, на что Тав ответил лишь: «Возможно».

Полубог — это полубог. Его никак нельзя было равнять с мистиком. С другой же стороны, Микелла уже уступил один раз иллитидам, позволив им захватить контроль над своими поддаными. Гарантий не было никаких, и сейчас выйти с ним на связь они просто не могли.

«Тогда действуем в соответствии с планом», — заключила Мелина.

И Тав с ней согласился, заверив, что сможет открыть все капсулы и защитить заражённых от церемофоза. Но обещать, что скроет всё происходящее от иллитидов, не стал и заранее предупредил Лину, что нужно было готовиться к наихудшему развитию событий. Лина этот риск приняла и приказал Таву действовать.

Вот только сделать он ничего не успел.

Тава резко отбросило от Арабеллы и впечатало в стену в дальнем конце зала.

Лина также ощутила на себе чужое воздействие и возвела защиту лишь за миг до того, как отправилась в полёт до ближайшей капсулы. Магический щит уберёг её в момент столкновения, и, отскочив от треснувшего стекла, Лина упала на спину практически невредимой.

Но не успела она толком прийти в себя, как незримая сила подняла Лину с пола и швырнула на огромной скорости в потолок. К счастью, заклинание и тут не подвело свою хозяйку, приняв почти весь урон на себя. Но вечно так продолжаться не могло.

Ухватив взглядом парящего у выхода иллитида, Лина мигом сотворила пятёрку огненных стрел и незамедлительно метнула их во врага. Серия ярких вспышек поглотила пожирателя разума, и Лина почувствовала, как ослабла вокруг неё псионическая хватка. Ослабла, но не исчезла полностью.

«Осторожней», — раздался у неё в голове голос Тава. — «Это улитарид».

Взяв своё падение под контроль, Лина мягко опустилась на пол и сотворила новое заклятье, призванное защитить её от псионических атак. Теперь её так просто было не швырнуть.

Меж тем выпущенное ею пламя уже полностью погасло, и взгляду Лины предстал абсолютно целый иллитид, выделявшийся необычайно большим количеством щупалец. Их насчитывалось аж шесть штук.

«Улитарид, значит?» — подумала про себя Лина, вспоминая всё, что она знала про этот подвид иллитидов.

Крупнее. Сильнее. Опаснее.

Потенциальный кандидат на роль нового старшего мозга.

В принципе, этого хватало, чтобы понять, в насколько неприятную ситуацию они с Тавом угодили.

Движением пальца улитарид поднял бессознательную Арабеллу и разместил её в воздухе перед собой. Видимо, захотел использовать в качестве живого щита, однако по итогу лишь ещё больше разозлил Лину и Тава. Особенно последнего, ибо Тав тут же метнулся к улитариду и ударом ноги выпнул его в коридор, поймав Арабеллу руками.

«Она в порядке», — сообщил он Лине, давая понять, что за девочку можно было не беспокоиться.

Однако уже через секунду Тав упал на колено, и вернувшийся в зал улитарид занёс над его головой чёрный посох. Впрочем, Лина тоже не теряла времени даром. Призвав огненный меч, она вмиг оказалась подле улитарида и отрубила тому сразу два толстых щупальца. Хотелось бы большего, но улитарид проявил чудеса изворотливости и не дал Лине дотянутся до шеи.

В ответ на неё обрушился мощнейший псионический удар, что едва не сбил Лину с ног. Защитная магия сработала, однако возросшее давление заставило Лину временно застыть на месте.

С другой стороны, Тав, напротив, вернул себе свободу действий и, не отпуская Арабеллу, зарядил улитариду пяткой в висок. Удар вышел очень сильным. Настолько, что череп улитарида треснул, а вдоль левой половины его лица потекла кровь.

Но улитарид не умер. И даже более того, он не упал.

Отлетев в сторону, улитарид взмахнул посохом, и все пустые капсулы синхронно полетели в незваных гостей. Которые, в свою очередь, от всего успешно увернулись, однако в процессе Лина заметила, как начали открываться другие капсулы. Те, что содержали завершивших цереморфоз иллитидов.

И каждый из пожирателей разума пробудился ото сна.

— Держи её! — крикнул Тав, бросая девочку Лине, после чего рванул прямо на улитарида.

Поймав Арабеллу, Лина по инерции отступила назад, а, восстановив равновесие, увидела, как Тав с безумным оскалом рвал своего врага на части. И это не было преувеличением. Тав буквально хватал улитарида за щупальца и конечности и отрывал их всех с корнем.

Вылезшие из капсул иллитиды бросились своему на помощь, однако было уже слишком поздно. И для него, и для них.

Раздавив улитариду череп, Тав переключился на обычных пожирателей разума, и спустя всего полминуты одиннадцать иллитидов упали замертво. Кому-то Тав свернул шею, кому-то оторвал лицо, а у кого-то вынул из груди внутренности.

Это было грязно, мерзко и до ужаса эффективно.

У Лины даже проскользнула параллель с Маликетом и его методами убийства. То, что оставил после себя Тав, очень походило на брошенные Маликетом тела у Рейтвина. Разве что кисти у многих иллитидов были на месте, да вгрызться в кого-нибудь зубами Тав попыток не предпринимал. В остальном же сходство было очевидно.

Взмахом руки Тав открыл все оставшиеся капсулы и извлёк наружу каждого похищенного.

— Вот и конец нашей тайной операции, — сказал он, поворачиваясь к Лине лицом.

Из-под залитой кровью повязки сочился свет.

Тяжело дыша, Тав медленно подошёл к Лине, и она ощутила, как накалился вокруг него воздух.

Тав словно бы горел.

— Они уже спешат сюда, — сказал он, криво усмехнувшись. — Я чувствую их. Так много. Но слишком мало.

Тав засмеялся.

Тихо.

Но очень и очень ненормально.

— Цк’ва, — произнёс он. — Значит, ничего не поделаешь. Придётся идти до конца.

— Да что ты там всё болтаешь? — взяла слово Лина. — Если нас раскрыли, хватаем выживших и убегаем. Микелле с Зевлором тоже нужна помощь.

— Убегаем? — спросил Тав в ответ. — Зачем?

Он снова засмеялся.

На этот раз чуть громче.

— Что с тобой происх…

— Зачем убегать? — повторил свой вопрос Тав. — Давай лучше убьём их всех, — предложил он, поднимая руки к лицу. — Каждого гхайка и их старшего мозга.

Повязка упала вниз.

— Ты со мной? — спросил Тав, подойдя к Лине вплотную. — Или против меня?

И два горящих огнём глаза потребовали её ответа.

Тав навис над Мелиной и смотрел ей прямо в глаза.

Внутри него всё бушевало.

Хотелось рвать и метать. А также ломать, крушить, убивать и сжигать. Делать всё возможное, чтобы выпустить бурлящую внутри ярость.

Тело тряслось от напряжения. Тав едва мог заставить себя сохранять неподвижность и просто взирать на Мелину, не пытаясь ей как-то навредить.

Он ждал ответа. Тав задал вопрос и теперь очень хотел услышать на него ответ.

Мелина за него или против? Всё очень просто. Ей лишь нужно было правильно ответить, и тогда Тав мог бы…

Но она молчала.

По какой-то причине Мелина не желала отвечать.

Прижав к себе Арабеллу, она выжидающе смотрела на Тава и готовилась ему противостоять. Тав чувствовал это. Она опасалась его. Считала непредсказуемым. Одержимым. И была полностью в этом права.

Но Тав не собирался ей вредить.

Он хотел. Да, он очень хотел.

Убить и её, и Арабеллу и вообще всех, чьи разумы ощущал. Это желание жгучим пламенем горело внутри его разума, побуждая немедленно приступить к действию.

Но Тав не поддавался.

Он помнил, кто он.

Несмотря на то, как много чужих воспоминаний сейчас проносилось перед его глазами, Тав не забывал, кто он есть на самом деле. Чужие страдания. Чужая ярость. Чужая боль. Он не должен был им поддаваться. Таву нельзя было терять грань, что отделяла его от другого. Того, кто хотел сжечь абсолютно всё.

И гхайков в первую очередь.

Не дождавшись ответа, Тав побежал. Оставив Мелину позади, он выбежал в коридор и прямо на ходу сжёг взглядом четвёрку пожирателей интеллекта.

Губы изогнулись в широченной улыбке.

Да, именно этим он и должен был заниматься. Именно ради этого он и получил свою силу.

Следом на пути Тава встали иллитиды. Трое гхайков обрушили на него всю имевшуюся у них псионическую мощь, и оказались сметены, не сумев Тава хотя бы замедлить. Тав всего лишь пробежал мимо и лёгким усилием воли заставил их черепа взорваться.

Великолепно.

Очередная группа иллитидов. Уже восемь гхайков с улитаридом во главе.

Тав был удивлён и обрадован одновременно. Сразу двое улитаридов в одном гнезде. Такая редкость. Такая удача. За один день Тав мог пресечь рождение сразу двух старших мозгов. И убить третьего. Просто замечательно.

Коридор начал изгибаться. Повинуясь объединённой воле гхайков, само пространство начало сминаться и скручиваться, словно глина. Тав бежал, но никуда не двигался. Часть коридора просто вырвали из объективной реальности и закольцевали, пытаясь уничтожить вместе с Тавом внутри. Сжать до крохотной точки и взорвать. Не оставить Таву ни единого шанса на выживание.

Но всё тщетно.

Тав лишь выпустил пылающий внутри огонь и взглядом обратил все чаяния гхайков в прах. Сгорела и их пространственная ловушка, и их плоть, и даже их разумы. Будь у иллитидов души, вне всяких сомнений, сгорели бы и они.

И всё же один сумел выжить.

Улитарид.

Он закрыл себя мощнейшим псионическим барьером и смог пережить гнев Тава. Правда, это стоило ему обеих рук и обуглившейся от жара кожи.

Остановившись Тав, схватил гхайка за пасть и поднял на уровень своих глаз.

«Видишь меня?» — направил он через улитарида послание его владыке. — «Помнишь меня?»

«Помнить», — впился в разум Тава ответ. — «Ждать. Уничтожить».

Тав улыбнулся.

«Уже иду».

Поток жёлтого огня излился в глаза улитарида и в считанные секунды испепелил всё его тело.

А следом Тав направил огонь в стену. Ему надоело бегать по этим вонючим коридорам, и он решил проложить себе прямую дорогу. Сквозь камень, плоть и металл. Так было гораздо быстрее.

Атаки на Тава не прекратились. Пока он прожигал себе путь, не него напало ещё под пятнадцать пожирателей интеллекта и полдюжины иллитидов. Из-за того, что гхайки распределили силы между гнездом и Лунными Башнями, прямо здесь и прямо сейчас им просто не доставало численности, чтобы составить Таву серьёзную конкуренцию.

А старший мозг становился всё ближе и ближе.

Последние три метра камня Тав просто вышиб своей псионикой и уверенно спрыгнул в обширную пещеру. Подземное озеро встретило Тава особенно гнилостным запахом, а из-под водной глади по нему ударил гневный псионический вой.

Тав даже приземлиться не успел, как его уже откинуло на сталагмиты, и он обломил своим телом сразу десяток из них.

— Неплохое приветствие! — крикнул он, вернув над собой контроль, и взмыл в воздух прямо над озером. — Позволь достойно ответить!

Воздев руки кверху, Тав сорвал с потолка множество сталактитов и швырнул их точно в центр озера. Вода плескалась и пенилась от обрушающихся вниз каменных масс, а затем и вовсе полетела во все стороны, как от чудовищного взрыва. Уподобившись маленьким иглам, тысячи капель устремились к Таву и пробили бы его насквозь, если бы не вовремя возведённый псионический барьер.

Но на этом всё не закончилось.

Само озеро пришло в движение, ощетинившись десятками водяных щупалец. Тав тут же рванул с места, уклоняясь от тянувшихся к нему отростков, и продолжил швырять в озеро тяжёлые камни. Щупальца извивались и вытягивались, стремясь схватить Тава и утащить его на дно, да только ни одна из их попыток не увенчалась успехом. Тав просто был слишком быстр.

С другой стороны, и все атаки Тава оставались безрезультатными. Сколько бы горной породы он ни сбрасывал в озеро, единственный обитатель последнего всё никак не желал показываться. А тем временем к бою присоединялись новый иллитиды.

Трое пожирателей разума вылетели из прожжённой Тавом дыры и синхронно атаковали его псионическим ударом. Тав, конечно же, легко от этого защитился, но в процессе чуть замешкался и попал под удар уже старшего мозга. Одно из щупалец его всё-таки настигло. Тав, как и раньше, не дал себя схватить, однако вынужден был принять удар многотонной водной конструкции.

Объёмная сеть трещин покрыла стену пещеры, когда Тав влетел в неё на полном ходу.

И не успел он выбраться, как стал жертвой новых атак иллитидов. Гхайки буквально забивали его всё глубже и глубже в камень, а старший мозг объединил все щупальца в громадный водяной бур. Нацелен который, разумеется, был строго на одного мистика.

Мощный поток огня вырвался из глаз Тава и испарил почти всю рвущуюся к нему воду. Клубы пара мгновенно понеслись во все стороны, затрудняя дыхание и обжигая кожу. И отнюдь не только у Тава. Ошпаренные иллитиды потеряли былую концентрацию, за счёт чего Тав спешно вырвался на свободу и тут же выразил всем свою «благодарность». Гхайки полетели вниз светящимися огненными шарами, после чего Тав обратил свой взгляд на озеро.

Бурление началось очень быстро.

Тав чувствовал, как сгорала кожа вокруг его глаз и даже улавливал запах собственной палёной плоти. Боль выходила за все возможные рамки. И дело тут было не только и не столько в сжигаемых им прямо сейчас нервных окончаниях. Сильнее всего у Тава болела голова. Его разум буквально бился в агонии от непрекращающихся попыток его стереть. Сила, что Тав использовал для противостояния старшему мозгу, желала полностью взять над ним контроль. И чем дольше Тав к ней прибегал, тем меньше шансов у него было остаться в сознании.

Однако и остановиться он сейчас не мог.

В кипящем озере что-то зашевелилось.

Вернее, кто-то зашевелился.

«Мятежник», — раздалось в разуме Тава. — «Беглец. Безумец. Пламя Ярости».

Не слова, но образы. Концепции. Именно так общался с ним старший мозг.

«Помнить. Ненавидеть. Не бояться. Уничтожить».

Исполинское создание медленно поднималось со дна озера и твёрдо выдерживало огненный взгляд Тава.

Вся пещера задрожала от концентрируемой псионической мощи, и огромные куски породы полетели вниз от спровоцированного землетрясения.

Тав ещё больше усилил напор, желая превзойти защиту мозга, но как бы он ни старался, жёлтому пламени не удавалось пробиться сквозь чёрную завесу. Это была уже не просто псионика. Само проклятье Шар собралось вокруг старшего мозга, даря ему поистине божественную защиту.

«Эволюция. Рост. Сила. Улучшение. Возвышение».

Полностью взмыв над озером, старший мозг воспарил перед Тавом во всей свой омерзительной красе.

Он действительно выглядел как мозг.

Мозг, чьи размеры не уступали целому городскому кварталу.

Озеро внизу обмелело до пруда, и даже стекающая с мозга вода не сильно меняла ситуацию. Настолько он был огромен.

Абсурдно огромен даже для старшего мозга.

— Ну ты и вымахал, — со смешком заметил Тав, прекратив попусту тратить силы.

Огонь внутри отчаянно требовал наступления, однако Тав ему не подчинялся. Погрузившись в безумие, он, возможно, и смог бы убить старшего мозга здесь и сейчас, да только себя бы он при этом не сохранил однозначно. А Тав не хотел умирать. Ни в каком виде.

— Будем знать, что живые мозги с проклятьем богов лучше не спешивать, — сказал он, раздумывая над своими дальнейшими действиями. — А то вы ещё уродливее становитесь.

Вряд ли создание уровня старшего мозга можно было задеть столь примитивными оскорблениями. Тав на это даже и не рассчитывал. Но отчего-то парившая напротив него биомасса очень сильно разозлилась.

Тав ощутил это каждой клеточкой своего тела.

«Раздавить».

Коротко и понятно.

Тава обрушило вниз.

Он мгновенно пробил собой воду и вошёл лицом в грязное дно. Все силы Тава уходили на то, чтобы не дать телу расплющиться и хотя бы частично сбить давление старшего мозга. Получалось откровенно не очень.

«Разорвать».

Тава потащило влево прямо на усеивающие дно камни.

Псионическая защита уберегала его от большей части повреждений, однако на всё её попросту не хватало. То и дело Тав ощущал, как ломались его кости и разрывалась плоть, а напор старшего мозга при этом только возрастал.

Ещё и вздохнуть не было никакой возможности.

«Уничтожить».

Всё озеро завертело в безумном вихре, и неисчислимое множество водяных лезвий принялось терзать Тава со всех сторон.

Давление всё нарастало.

Тава били, рубили, сжимали и ломали.

Однако он выживал.

Сжав зубы, Тав в одиночку противостоял всей мощи старшего мозга и подпитывающего его божественного проклятья. Он держался у самого края. Кровь покидала его тело, а боль от секунды к секунде лишь кратно множилась. Пару раз Тав даже чуть не потерял сознание от заполонивших разум болезненных вспышек.

Но Тав держался.

Его мышцы набухали и лопались, а органы сминались в бесформенную кашу. Целых костей в нём осталась едва ли половина.

Но Тав всё равно не позволял себе отступиться.

Накапливая боль и трансформируя её в ярость. Свою ярость.

Тело — лишь придаток к разуму. Если Тав хотел жить, он жил. Если Тав желал исцелиться, он исцелялся. Мысль главенствовала над материей.

И пятьдесят лет в Ордене Бессмертных не прошли для Тава даром.

«Убить», — провозгласил старший мозг.

А Тав уже был готов к ответному удару.

Из его глаз вырвалось такое пламя, какого он не извергал никогда в жизни. Испепеляющий огонь устремился к старшему мозгу и обрушил на него все причинённые Таву страдания.

Жёлтое пламя ярости вновь столкнулось с проявлением божественной воли. И на сей раз тьма дала слабину.

«Боль», — взревел старший мозг, полностью сосредотачиваясь на защите.

А Тав наконец-то вздохнул.

Избавившись от псионических пут, он вылетел из озера на берег и так быстро, как мог, принялся заживлять раны. Вот уже где была настоящая боль. Старшему мозгу подобное и не снилось.

— Нравится, ублюдок?! — от всей души прокричал Тав, ибо сам нуждался в срочном выплеске эмоций. — И это я ещё только начал!

Тав не только видел, но и слышал, как стягивались по крупицам его кости и срастались обратно мышцы и органы. Изорванную в клочья одежду было уже не спасти, но её судьба Тава сейчас не волновала. Самому бы во что-то цельное собраться, и уже хорошо.

Тав всё ещё не мог шевелиться, а спущенный им на старшего мозга огонь уже поубавил в своей яркости. Тьма проклятья уверенно его пожирала, спасая мозг от мучительной агонии, что Тав с таким трудом ему причинил. Не породи Шар эту дрянь, Тав бы уже победил. Того, что он из себя выдал, прежнему старшему мозгу хватило бы за глаза.

Но причитать и жаловаться было некогда.

Тем более что Тав заранее знал, на что шёл. Сейчас ему нужно было лишь тянуть время и надеяться, что оказанное им доверие себя всё-таки оправдает.

Ну и не умереть в процессе. Это тоже было очень важно.

«Убить», — проревел старший мозг, окончательно расправившись с жёлтым пламенем.

Уяснив силу и скорость его псионики, Тав всецело вложился в собственное ускорение. Никакого полёта, ибо он отнимал энергию на борьбу с гравитацией. Только физическое усиление.

И Тав побежал.

Камень трещал и крошился под его ногами, а ботинки полностью развалились на первых же трёх шагах. Однако теперь Тава было не догнать.

Он хорошо чувствовал, как тянулась позади воля старшего мозга, пытаясь схватить его и убить. Их разделяли сотые доли секунды. Замешкайся Тав всего на один ничтожнейший миг, как тут же распрощался бы со своей жизнью.

Но он не мешкал.

Даже когда впереди замаячила крутая стена, Тав и не подумал замедлиться, продолжив бежать прямо по ней. Рассвирепев, старший мозг принялся отрывать целые куски от пещеры, желая хоть как-то затормозить Тава и его же прихлопнуть, однако здесь его также ждала неудача. Тав просто бежал по этим самым обломкам, без промедления прыгая с одного на другой.

Достаточно мелкие камни он хватал по пути руками и самым банальным образом швырял в извилины старшего мозга. На достигнутой Тавом скорости каждый такой снаряд превращался в действительно грозное оружие, что и горного великана свалило бы с одного хорошего попадания.

Но старший мозг его потуг даже не замечал. Защита из псионики и проклятья буквально аннигилировала всё, что в неё прилетало.

А Тав всё продолжал нарезать круги. Постоянно меняя угол и направление, он истоптал добрую половину пещеры, избегая атак старшего мозга. И чем дольше эти догонялки продолжались, тем кардинальнее изменялся ландшафт пещеры. Старшего мозга, казалось, вообще не беспокоила перспектива того, что пещера могла попросту обрушиться вместе с находившимся над ней Лунными Башнями.

Неужели в его понимании убийство Тава стоило всего гнезда иллитидов?

Ответа Тав не знал, да и не мог он над ним долго раздумывать. Ему в целом становилось всё тяжелее рационально мыслить.

А впереди ещё и новые иллитиды показались.

Сперва Тав хотел их просто проигнорировать, ибо сейчас никакой, даже самый проворный гхайк, не смог бы к нему даже приблизиться. Но затем он увидел за их спинами огненную вспышку.

— Ну наконец-то, — одними губами прошептал он и со всех ног бросился к ним.

Старший мозг перемены также заметил, и Тав ощутил, как его внимание стало переключаться на новую цель. И вот это было нехорошо. Совсем нехорошо.

Собравшись с духом, Тав резко остановился меж сгорающих в пламени иллитидов и всю свою энергию бросил на создание псионического барьера.

«Один не выдержу!» — послал он мысленный крик той, что стояла рядом.

И две поднятые руки сплели могучее защитное заклинание.

Псионика против псионики, и чародейская магия против божественного проклятия.

Четыре силы схлестнулись в одной-единственной точке пространства, и на несколько бесконечно долгих секунд из мира пропали все цвета и звуки.

Осталась только всеобъемлющая пустота.

Когда реальность вновь начала обретать хоть какие-то очертания, Тав обнаружил себя лежащим на полу, а над ним возвышалась объятая чёрным пламенем фигура.

— Опаздываешь, — хриплым голосом проговорил Тав.

— Я же предупреждала, что с тобой сделаю, если опять сбежишь?

— Да, — ответил Тав, облегчённо улыбнувшись. — Предупреждала.

Лина одарила Тава очень пристальным взглядом.

Несмотря на обилие пропитавшей одежду крови, выглядел он вполне себе целым. По крайней мере, Лина у него никаких серьёзных повреждение не наблюдала. Разве что почерневшая вокруг глаз кожа привлекала внимание, да только горящий во всё тех же глазах огонь вызывал у неё куда больше беспокойства.

Впрочем, для оного у Лины сейчас имелись и другие причины.

«Он снова атакует!» — предупредил её Тав, на что Лина отреагировала молниеносно.

Вытянув левую руку, она сконцентрировала весь окружавший её огонь и послала в старшего мозга поток убийственного чёрного пламени. Мгновеньем спустя огонь столкнулся с защищавшей мозг тьмой, и две черноты вступили в яростное противостояние, отчего воздух опять раскалился, а внизу забурлила закипевшая вода.

Пламя Лины распространялось поверх сплетённого из проклятья барьера и медленно, но верно его поглощало. Огненные языки, будто зубами, впивались в чёрную дымку, сжигая её и прорываясь вперёд. Пламя желало прикоснуться к самому старшему мозгу и обратить его в прах, ибо убийство являлось единственной целью, ради которой оно вообще было создано. И мало-помалу оно к своей цели продвигалось.

Но и старший мозг не был покорен.

Лина кожей ощутила колебания воздуха, и только вмешательство Тава уберегло её от ответной атаки. Подхватив Лину руками, Тав в мгновение ока переместил её из обрушившегося прохода в низ пещеры, а после совершил ещё два подобных «скачка». По итогу же Лина обнаружила себя под сводом пещеры средь рядов сломанных сталактитов.

«Жги, не останавливаясь!» — прокричал прямо в её голове Тав. — «Не знаю, что это за штука, но она работает!»

Исправно направляя её ладонь, Тав не давал огню Лины промахнуться по старшему мозгу, отчего сама она могла полностью сосредоточиться на его усилении. Чёрное пламя ещё больше увеличило свою плотность, а пожираемый им барьер истончался с каждой проходящей секундой.

«Убить. Уничтожить. Стереть», — зазвучал в голове Лины доселе незнакомый голос, а перед глазами замаячили картины собственной смерти.

«Это старший мозг», — тут же сообщил ей Тав, пояснив следом, что именно так лидер иллитидов и общался.

Лина постаралась отгородиться от псионических воплей чудовища и продолжила его атаковать.

Напрягая абсолютно каждую толику своих магических сил, она обрушивала на старший мозг самое страшное из доступных ей орудий. И это была уже не просто чародейская магия. Чёрное пламя, что исторгала Лина, досталось ей по наследству от самого Баала. Эта сила проистекала от Бога Убийств и потому в своей божественности проклятью Шар ничуть не уступала. А в смертоносности его даже превосходила. Покуда Тав позволял Лине не беспокоиться о защите, здесь и сейчас она могла сжечь абсолютно что угодно. Даже старшего мозга.

Однако последний вовсе не собирался смиренно ждать своей участи.

Как бы быстро ни передвигались Тав с Линой, а избежать атаки, накрывающей сразу всю пещеру, они не могли.

«Защищайся», — бросил Тав всего за миг до того, как старший мозг издал новую псионическую волну и пустил её сразу по всем направлениям.

Воздух мгновенно потяжелел и придавил Лину с Тавом к каменному своду пещеры. Сплетённое Линой заклинание уберегло её кости и органы от участи быть раздавленными, но о продолжении атакующих действий пока пришлось забыть. Все силы уходили на то, чтобы просто выжить и поскорее вырваться на свободу.

А старший мозг, наконец поймав своих оппонентов, тут же обрушился на них всей своей мощью. Игнорируя продолжавшее гореть пламя, он направил сильнейший псионический удар прямо на Тава и Лину.

«Я разберусь», — сообщил Тав, бросаясь атаке наперерез.

Лина на знала, чего это ему стоило, но сгусток псионической энергии изменил направление и врезался в камень немногим левее от них, искрошив в пыль солидный участок пещеры. Самого же Тава отбросило под углом в противоположную сторону и протащило по обилию каменных обломков.

Верная смерть практически для любого смертного существа, однако Тав пока оправдывал свою принадлежность к Ордену Бессмертных.

Поэтому Лина даже не стала интересоваться его состоянием, вместо этого всецело сосредоточившись на себе. Вновь высвободив чёрное пламя, она окутала огнём всё тело и благодаря этому сбросила оковы старшего мозга. Оттолкнувшись ногами от стены, Лина чёрной звездой устремилась к противнику и, соприкоснувшись с его барьером у самой макушки, буквально взорвалась.

Десятки почти одномоментных огненных взрывов заставили пещеру в очередной раз содрогнуться, а окутывающую старший мозг тьму ещё больше истончиться. Чёрное пламя ревело и бушевало, подгоняемое волей Лины, однако сколь бы сильно оно ни было, добраться до старшего мозга по-прежнему не выходило. А ответные выпады и не думали прекращаться.

Ещё один незримый удар пробился сквозь защиту Лины и причинил ей такую боль, что усиленное магией зрение на пару секунд полностью померкло. В процессе Лина ещё и врезалась вот что-то очень твёрдое, из-за чего в её правом плече раздался крайне болезненный хруст. Настолько болезненный, что в заволокшей её глаза тьме затанцевали отчётливые белые пятна.

Когда же взгляд Лины более-менее прояснился, она обнаружила себя лежащей в груде камней на берегу иссушаемого старшим мозгом озера. Почти вся вода из оного сейчас взмывала в воздух и изливалась на чёрное пламя Лины, бесславно испаряясь в его языках. Обычной водой пламя Бога Убийств было не потушить, однако попыток старший мозг не прекращал, всё большее заполняя пещеру обжигающим паром.

Чуть пошатываясь, Лина заставила себя встать на ноги и наспех ощупала травмированную руку. Торчащих наружу костей не обнаружилось, так что если перелом и имелся, то он оставался закрытым. Согнуть конечность в локте и пошевелить пальцами у Лины ещё получалось, но вот поднять её кверху уже было никак.

Нехорошо, конечно, но могло быть и хуже.

Лина приготовилась к новой атаке, но прежде, чем она успела сделать хотя бы шаг, тьму пещеры прорубило жёлтое пламя. Огненный луч устремился к старшему мозгу и вместе с чёрным пламенем Лины принялся выжигать его защиту. Лина не видела, что конкретно являлось источником этого нового пламени, но ни секунды не сомневалась в том, кому именно оно принадлежало. Ровно такой же ядовито-жёлтый огонь она видела в глазах Тава.

Взмывшая в воздух вода резко изогнулась и преградила путь жёлтому пламени, силясь защитить от него и без того страдавшего старшего мозга. Да только и здесь остатки озера потерпели неудачу. Огонь Тава прорезался сквозь водные массы и ни на секунду не прекращал жечь окружавшую мозг тьму.

«Довольно. Прочь», — огласил старший мозг, одновременно с чем невидимая сила повалила Лину с ног.

И только она начала подниматься, как заметила, что тело её медленно отрывало от мокрой земли. Лину подняло в воздух против её воли вместе со всеми окружавшими её камнями и обломками.

А затем всё завертелось.

Гигантский вихрь захватил пещеру, поднимая и закручивая всё, что не являлось частью её границ. Лина сотворила защитный барьер, уберегая себя от ударов и столкновений, однако ключевой проблемы это не решало. Она не могла контролировать своё положение в пространстве, а скорость вращения при этом всё возрастала.

Лина попыталась вырвать себя их цепких лап завихрения с помощью заклинания полёта, но задумка её полностью провалилась. Лине не удалось даже просто стабилизировать своё вращение, ибо влияние того, что делал старший мозг, было до абсурдности огромно.

«Я помогу», — раздался в её голове голос Тава, и спустя пару секунд она ощутила прикосновение его рук.

Каким-то образом Тав действительно смог вытащить Лину из безумного вихря, и когда мир перед её глазами наконец перестал кружиться, они вдвоём мягко приземлились в дальнем углу пещеры.

«У тебя сломана ключица», — сообщил Тав, отходя от Лины на полшага.

«Жить буду», — холодно ответила она. — «Сам-то ещё в состоянии сражаться?»

«Да», — уверенно заявил Тав. — «Но лучше не затягивать. Мне нельзя долго держать глаза открытыми».

«Почему?» — просто не могла не спросить Лина.

«Да так, помирать не очень хочется».

Тав весь дрожал.

Но дело было не в страхе или же холоде из-за обильного кровотечения. Находясь рядом с ним, Лина прекрасно чувствовала одолевавшее Тава возбуждение. То же самое, что она ощутила наверху, когда он только снял свою повязку. Только намного-намного сильнее. Тава переполняла неописуемая жажда насилия. Пока что он худо-бедно держал её под контролем, но даже Лине было понятно, что долго так продолжаться не могло. Совсем скоро из союзника Тав мог превратиться в ещё одного врага.

«Атакует», — предупредил он, вслед за чем сотни каменных снарядов полетели прямо в них.

Вращаемый старшим мозгом вихрь принялся выплёвывать из себя всевозможные обломки, и вновь схвативший Лину Тав побежал от всего уклоняться.

Лина видела всё слишком смазанным и размытым, а потому не могла с точностью определить, какие именно действия Тав предпринимал для их защиты. Перед глазами просто мелькало множество несвязных образов, а по телу разносились неприятные волны от бесконечных толчков. Со всех сторон слышался грохот, а воздух заполонили мелкие частицы пыли, от которых стало практически невозможно дышать.

Но тем не менее Лина всё ещё была жива.

«Вот же неугомонный *@%#$», — обронил Тав, и Лина не смогла ничего разобрать в последнем его слове. Даже в её мыслях оно воспринималось слишком чуждым и непонятным. — «Готовься жечь его по полной».

Через некоторое время Тав, наконец, остановился, и взгляду Лины предстала сильно переменившаяся картина. Старший мозг всё так же парил посреди пещеры, однако вот окружавшая его тьма теперь выглядела совершенно иначе. То, что раньше было просто защитной сферой, теперь ощетинилось дюжиной чёрных щупалец, на чьих кончиках сформировалось нечто вроде дыр в пространстве. Никак иначе Лина уведенное описать просто не могла.

И, что хуже всего, эти дыры втягивали в себя ещё полыхающее вокруг старшего мозга чёрное пламя.

Он всё-таки нашёл способ с ним бороться.

«Атакуй отсюда, а я зайду с противоположной стороны», — бросил Тав и тут же испарился из поля зрения Лины.

И пускай Лине не очень-то нравилось, что Тав фактически отдавал ей приказы, спорить она не стала и, собравшись с силами, вновь вызвала чёрное пламя. Огонь Бога Убийств затанцевал на пальцах её левой руки, а затем десятком огненных шаров полетел в сторону старшего мозга. Одновременно с этим в противоположном конце пещеры засияло жёлтое пламя.

В ответ на это щупальца старшего мозга пришли в движение и стали буквально перехватывать все выпущенные в него огненные снаряды. Это касалось как огненных шаров Лины, так и пламенных лучей Тава. Всё поглощалось сотворёнными старшим мозгом пространственными искажениями.

Лина усилила напор, что вместе с ней сделал и Тав.

Чёрное и жёлтое пламя обрушалось на старшего мозга без устали, но тот успешно от всего защищался. Местами атаки всё же достигали цели, но даже в таких случаях старший мозг проводил рядом одним из своих щупалец, и весь огонь втягивался в венчающие их дыры.

Вместе с тем старший мозг не ограничивался одной лишь обороной. То и дело в Лину прилетали очередные камни и псионические удары, от которых она защищалась магическими барьерами. В Тава же старший мозг в какой-то момент и вовсе швырнул одну из своих поглощающих всё дыр, что в считанные секунды разрослась и резко схлоплнулась, буквально аннигилировав солидный кусок пещеры.

Тав выжил, продолжив поливать мозг жёлтым огнём, но эффект от атаки всё равно был внушительным. А на месте взорвавшейся дыры чёрное щупальце уже начало формировать очередную такую же.

Нет, так продолжаться не могло.

Выпустив в старшего мозга особо крупный огненный шар, Лина взяла короткую паузу. Чёрное пламя расходовало её силы куда быстрее обычного, и чем дольше затягивалось их противостояние, тем выше становилась вероятность того, что Лина просто довела бы себя до полного изнеможения. Противник же их пока не демонстрировал даже малейших признаков усталости. У него разве что только раздражение по мере схватки нарастало.

Понимая, что эти его щупальца становились уж слишком большой проблемой, Лина взмыла в воздух и сотворила в руке чёрный огненный клинок. Набрав максимальную скорость, она подлетела к мозгу практически вплотную и принялась рубить щупальца у самого корня. С первым особых сложностей не возникло, и срезанный отросток быстро рассеялся вместе с удерживаемой им вращающейся дырой. Но вот уже на подходе ко второму Лина встретила такое сопротивление, что едва смогла его клинком коснуться.

Старший мозг принялся буквально отталкивать её своей псионикой и попутно захлестал другими щупальцами, силясь поглотить дырами уже саму Лину. Она от всех его потуг уклонялась, однако продолжить срубать щупальца уже не могла. Лине приходилось всё своё внимание сосредотачивать на том, чтобы не дать себя убить и продолжать держаться к старшему мозгу поближе.

Впрочем, предпринятые ею действия были замечены и Тавом, что, по всей видимости, нашёл план Лины более эффективным. Он сам проскочил сквозь защиту старшего мозга и одним огненным взглядом срубил тому сразу два чёрных щупальца.

«!!!!!!!» — раздался в голове Лины пронзительный визг, что едва не лишил её сознания.

Это был старший мозг.

Ему очень не нравилось то, что сейчас происходило.

И это заставило Лину улыбнуться.

Переборов раздражающий вой, Лина поднырнула под устремившееся к ней щупальце и одним движением разрубила его аккурат посередине.

А следом и она, и Тав разразились сильнейшими вспышками пламени, что таки пробили тьму проклятья и начали жечь уже непосредственно старшего мозга.

Псионический визг стал ещё болезненнее и громче.

Верный признак того, что Лина с Тавом были на верном пути.

И Лина уже начала собираться с силами, чтобы нанести свой последний удар и спустить на старший мозг так много смертоносного пламени, что его накрыло бы целиком, как вдруг в её мыслях зазвучал новый голос.

«Спасибо, друзья», — поблагодарил Микелла. — «Остальное можете оставить на меня».

Пещеру залило золотым светом.

Первые мгновения Лина вообще ничего не видела и ей пришлось развеять «Ночное зрение», дабы хоть как-то начать ориентироваться в окружающем пространстве.

«Золото. Мучитель. Прочь. Оставь», — проревел старший мозг, однако передаваемые им образы были слишком быстры и нечётки, чтобы Лина смогла в них что-то разобрать.

Но что она разобрать сумела, так это сияющие кольца света, что, вращаясь, обрубили мозгу все оставшиеся щупальца и вынудили Лину саму отлететь подальше. Одно из колец пронеслось всего в считанных сантиметрах от её горла.

Старший мозг ещё попытался собрать остатки защищавшей его тьмы, однако вся она рассеялась под неумолимым натиском обжигающего света. Сконцентрировавшись в ослепляющие лучи, золотое сияние обрушивалось на старший мозг и пробивало его насквозь, прожигая в извилинах большие дыры.

Мозг ревел и визжал в голове Лины, однако это ему никак не помогало.

Микелла ни на секунду не прекращал свою атаку, и всего через каких-то полминуты старший мозг рухнул на дно окончательно сгинувшего подземного озера.

Битва закончилась.

Мощнейший разум, сумевший подчинить себе проклятье самой Шар, пал дымящейся кучей обгоревшей плоти. Поверженный и сломленный. Но всё ещё живой.

А сверху к нему спускался окружённый золотом полубог, на устах которого играла по-детски добрая и очаровательная улыбка.

И улыбка эта для старшего мозга предвещала ровно одно.

Скорую и неминуемую смерть.

Он был подобен миниатюрному солнцу.

Смотря на него, Лина испытывала боль, но всё равно отказывалась отводить взгляд.

Он шагал прямо по воздуху и медленно спускался вниз, озаряя пещеру ярким светом. Безраздельно властвовавшая здесь тьма ужалась до россыпи теней и теперь трусливо тянулась прочь от сияющего золотом полубога.

А Микелла оставался спокоен.

С улыбкой на устах он неспешно двигался к поверженному врагу и вселял в сердце Лины какое-то необъяснимое умиротворение. Глядя на него, Лина понимала, что битва была окончена, а угроза полностью миновала. Теперь, когда Микелла был здесь, поводов для беспокойства просто не оставалось.

«Простите, что заставил вас так долго страдать», — извинился он, обратив к Лине сожалеющий взгляд. — «Но обещаю, всё это было не напрасно».

Тав оказался рядом с Линой.

Мельком глянув на него, Лина обнаружила, что он точно также неотрывно следил за Микеллой своими горящими огнём глазами. Однако на лице его не было и тени той умиротворённости, что волнами накатывала на Лину. Тав был напряжён. И взволнован. И Лина не понимала, почему.

Вновь подняв глаза, она продолжила наблюдать за тем, как Микелла спускался на дно пещеры к едва остававшемуся в живых старшему мозгу. И несмотря на демонстративную неторопливость, внизу Микелла оказался очень быстро. Всё выглядело так, словно на спуск у него должно было уйти не меньше минуты, однако, по ощущениям Лины, миновать успело не более двадцати секунд. Лина следила за ним практически неотрывно, но даже так не смогла понять, как же это произошло. Будто само пространство сократилось дабы проложить Микелле короткий путь.

«Идём», — обратился Тав к Лине, оттолкнувшись от земли, и спарил по воздуху ближе к сияющему полубогу.

Чуть погодя, Лина последовала за ним.

Она опасалась, что по мере приближения свет вокруг Микеллы будет становиться ещё ярче и смотреть на него станет попросту невозможно, но на деле всё оказалось с точностью да наоборот. Чем ближе подлетала Лина, тем менее божественно начинал выглядеть Микелла. Его кожа из золотой вновь превратилась во вполне человеческую, а в излучающих свет глазах проступили очертания радужки и зрачка. Когда Лина приземлилась всего в нескольких шагах от него, Микелла уже обернулся тем мальчишкой, которого она привыкла видеть. Хотя сам по себе золотой свет никуда не исчез. Он окружал и обволакивал Лину, но более не доставлял ей никаких неудобств. И даже сверх того. Лина почувствовала, как начала утихать боль в её травмированном плече.

— Ты, вроде, должен был помогать Зевлору, — словами проговорил Тав, сложив на груди руки.

— Мы вывели всех, кто был в темнице, — ответил Микелла, одарив Тава благожелательным взглядом. — Именно поэтому я не смог прибыть сюда раньше и помочь вам в битве со старшим мозгом. Примите мои глубочайшие извинения, — вновь попросил прощения он, склонив в соответствующем жесте голову. — Будь я быстрее…

— Да мы и так неплохо справлялись, — перебил его Тав. — Мог бы и не торопиться. Только ввалился под самый конец и забрал себе всю славу.

Микелла чуть посмеялся, и причина для этого у него была.

Тав даже близко не выглядел, как тот, у кого всё находилось под контролем. Пускай явных ран на нём, помимо глаз, и не было видно, даже Лина понимала, что такое количество повреждений просто не могло пройти для него бесследно. За счёт чего бы Тав сейчас так вольготно ни стоял, это явно ему многого стоило.

— Вы действительно отлично справились, — согласился Микелла. — Я никак не ожидал, что вам удастся своими силами загнать старшего мозга в угол. Это достойно уважения и соответствующей награды.

Тав тихо хмыкнул.

— Но всё это после, — продолжил Микелла. — Сперва нужно закончить начатое.

— Тогда убиваем его и сваливаем, — сказал Тав, одновременно с чем пламя в его глазах полыхнуло ярче. — И раз уж я с ним бодался дольше всех, то мне и…

— Боюсь, я не мог этого позволить, — вдруг произнёс Микелла, вставая на пути уже направившегося к старшему мозгу Тава.

И последнему это явно не понравилось.

— Его нельзя просто убить, — продолжил Микелла, спокойно выдерживая упёршийся в него огненный взгляд. — Я прибыл в эти земли, чтобы развеять проклятье Шар. И старший мозг нужен мне, чтобы это сделать.

Тут уж и Лина не выдержала, сделав шаг вперёд.

— Поясни, — потребовала она.

— Я лучше покажу, — ответил с успокаивающей улыбкой Микелла.

Медленно попятившись от Тава, он развернулся к старшему мозгу и подошёл вплотную к его дымящейся чёрной плоти.

— Много зла ты сотворил, — произнёс Микелла, доставая из-за пояса маленькое золотое семечко. — Так искупи же хотя бы его часть.

Он выпустил семя из рук, и то провалилось прямо в одно из прожжённых в старшем мозге отверстий.

«Нет… Молю…», — пронеслось в голове Лины. Последняя попытка старшего мозга как-то с ней связаться. — «Убить… Не так…»

А затем он умолк навсегда.

— Что это было? — спросил Тав, подходя ближе. — Что ты с ним сделал?

— Тшш, — попросил тишины Микелла, — просто смотри.

И Тав с Линой смотрели.

Первые пару секунд ничего не происходило, но затем старший мозг начал дёргаться и вспучиваться. Словно бы внутри него что-то ожило и зашевелилось. Лина всматривалась в трясущуюся плоть и вскоре заметила, как в одной из дыр показалась окровавленная древесная веточка. Сперва совсем маленькая и хрупкая она очень быстро разрасталась и множилась, пробивая себе путь наружу.

В нос ударил отвратительный запах потёкших выделений старшего мозга, и Лина невольно поморщилась, отступив на полшага назад. И в этот же самый момент земля под её ногами затряслась и пошла новыми трещинами. Что-то проникало в каменную породу и разрывало её изнутри.

— Что происходит? — спросила Лина, тратя всё больше сил на удержание равновесия.

Но Микелла ей не ответил.

Сложив руки в молитве, он склонил над старшим мозгом голову и зашептал что-то на незнакомом Лине языке.

— Эй, отвечай уже, — потребовал Тав, протянув к Микелле руку.

Он явно намеревался схватить того за плечо, однако, едва коснувшись белой мантии, тут же одёрнул руку обратно. Три его пальца покрыли свежие ожоги, от которых шли слабо различимые струйки дыма.

Тем временем прорастающие из старшего мозга ветки сделали его похожим на очень уродливого ежа. Но и на этом всё не закончилось. Ветки продолжили расти, а земля всё больше содрогалась и трескалась. Вскоре ходуном заходила вся пещера.

— Предлагаю, убираться отсюда, — сказал Тав, глядя на то, как кровоточащий мозг стал подниматься над землёй.

Но это не было полётом. Просто тянущиеся наверх ветви потянули безвольную тушу вместе с собой. Отдельные куски мозга начали сползать и отваливаться, ещё больше заполняя пещеру невыносимым смрадом.

— Не думаю, что Башни над нами смогут пережить и это.

И Лина с оценкой Тава была полностью согласна.

Её не покидало ощущение, что прорастающему на их глазах растению предстояло стать настолько огромным, что даже древней крепости было с ним не сравниться. Она снова посмотрела на Микеллу, всё так же стоявшего у эпицентра развивающегося безумия и что-то тихо нашёптывающего себе под нос.

— А как же он? — обернувшись, спросила она у Тава.

— Он это устроил, вот пусть и разбирается, — бросил Тав с проскальзывающей в голосе злостью.

Лина в последний раз повернула к Микелле голову и после недолгих колебаний кивком дала Таву понять, что согласна с его планом действий. Что бы там ни делал Микелла, это был его собственный выбор. Вряд ли он собирался таким образом себя здесь похоронить, а потому и беспокоиться о нём было излишне.

Тем более что помощь Лины сейчас требовалась в другом месте

— Нам нужно вернуться в комнату с капсулами, — сообщила она. — Я защитила всех заклинанием, но их нельзя здесь бросать.

— Понял, следуй за мной, — коротко сказал Тав и взмыл в воздух.

Лина полетела следом.

Проход, через который они проникли в пещеру изначально, был полностью завален, однако Микелла проделал для себя новый. Им-то Тав с Линой и воспользовались. Приземлившись на гладко выплавленную породу, Тав тут же побежал вперёд, мысленно направляя Лину за собой.

Дымка проклятья заметно поредела, но они с Тавом по-прежнему находились под землёй, где иных источников света, кроме оставленной позади пещеры, не имелось. Поэтому передаваемые Лине от Тава мысленные образы своей актуальности не потеряли, да и сама она вновь зачаровала глаза Ночным зрением.

Вскоре выжженный в камне туннель вывел их в один из внутренних коридоров иллитидского гнезда. На полу Лина сразу же заметила несколько трупов пожирателей разума, одни из которых валялись разрубленными на части, тогда как другие уродовали страшные ожоги. И Лина или Тав тут были ни при чём. Это всё Микелла и его золотой свет постарались.

Тава находка замедлиться не заставила, и он, оказавшись в коридоре, просто свернул налево, ещё больше ускорив свой бег. На своих двоих Лина за ним уже не поспевала, отчего ей пришлось вновь прибегнуть к полёту. Паря меж полом и потолком, она старалась поддерживать с Тавом одну скорость и не отставать от него более чем на пять метров.

Всё гнездо непрерывно трясло, а многие из наполнявших его механизмов и конструкций падали на пол с неприятным скрежетом. Где-то позади слышался грохот обрушивающихся камней, что ещё больше побуждало двигаться быстрее. Дважды на пути Лины с Тавом попадались выжившие иллитиды, и оба же раза выжившими они быть переставали. Потерянные и сконфуженные без направляющей воли старшего мозга иллитиды превратились в совсем уж лёгкую мишень. Лине даже делать ничего не приходилось. Тав сжигал всех просто мимолётным взглядом.

В зал с пленниками Тав также вбежал первым. Разорвав преградивший дорогу сфинктер, он молнией влетел внутрь и к моменту, как Лина залетела следом, уже убил двоих иллитидов. Как поняла Лина, ослабшие пожиратели разума безуспешно пытались пробиться сквозь возведённый ею мерцающий барьер, за чем их Тав благополучно и прихлопнул.

Убедившись, что других противников рядом не было, Лина сняла своё заклинание и попросила Тава взять перенос всех спасённых ими пленников на себя.

— Хорошо, — быстро согласился он, — но дорогу теперь будешь зачищать ты.

Тав забрал с пола брошенную повязку, псионикой поднял Арабеллу с остальными в воздух и выжидающе посмотрел на Лину.

Она же, в свою очередь, его встречное условие приняла и, мимоходом глянув на охваченный жёлтым огнём резервуар с личинками, бросилась обратно к выходу.

Ситуация в гнезде стремительно ухудшалась. Шум от обвалов теперь уже доносился со всех сторон, и даже саму Лину чуть не придавило рухнувшим сверху куском потолка. Направленный огненный взрыв проблему решил, однако то была лишь одна из всё нарастающего множества новых.

«Давай тем же путём, что спускались», — предложил Тав. — «Он должен быть цел. Я покажу дорогу».

«Хорошо», — согласилась Лина и полетела в направлении, что ей указывала замаячившая перед глазами полупрозрачная стрелка.

Очередной спроецированный Тавом мысленный образ.

Теперь уже Лина задавала темп, и она держала его на том уровне, что был комфортен Таву. Как бы силён и искусен он ни был, а после битвы со старшим мозгом перенос такого количества Кулаков и тифлингов ему легко не давался. По лицу Тава бежали ручейки пота, что испарялись в районе глаз, а с уст срывалось хриплое дыхание. Бежал он тоже не так шустро, как прежде.

И тем не менее путь до дыры наверх много времени не занял, как, собственно, и подъём по ней.

В темнице Лунных Башен Лина и Тав лично убедились в том, что говорил Микелла. Все содержавшиеся здесь пленники были освобождены, а их охранники убиты. Сейчас все камеры пустовали, и повсюду наблюдались следы отгремевшей битвы. Среди тел на полу были только иллитиды и подчинённые им твари, что внушало изрядный оптимизм. Судя по всему, Микелла с Зевлором целиком и полностью выполнили свою задачу. Лине оставалось лишь нагнать последнего и выведать у него все подробности.

Хотя перед этим ей и самой ещё спастись предстояло.

С потолка темницы уже вовсю падали каменные блоки, а отдельные участки пола и вовсе проваливался вниз, обнажая рвущиеся наверх громадные ветви.

Не теряя времени даром, Лина и Тав поспешили прочь.

Преодолев лестницу, они выскочили на первый этаж крепости. Отбиваясь от падающих со всех сторон обломков, Лина прокладывала путь вперёд, тогда как Тав всеми силами оберегал свою ношу. Восемь бессознательных тел плыли за ним по воздуху, и на каждое из них то и дело норовило что-нибудь упасть. Большую часть подобных угроз Лина устраняла лично, но и Таву приходилось изрядно стараться.

А в довесок на них ещё и всякие твари из-за разных углов полезли.

Лианников и игольников Лина обращала в прах, практически не замечая, но вот облачённые в доспехи мёртвые рыцари проблемы порой доставляли. Особенно в тех случаях, когда за их спинами парили ослабленные, но всё такие же надоедливые иллитиды. Однако по итогу Лина просто сметала все преграды на пути, в процессе сжигая и разрубая всё, что смело на нём становиться.

Примерно в таком духе и прошла вся дорога до главных ворот крепости, из которых Лина и Тав выскочили буквально в последние секунды существования Лунных Башен. Прямо за их спинами вековая крепость рассыпалась на части, поднимая в воздух тучи пыли и всё больше грозя кого-нибудь своими обломками раздавить.

Остановиться Тав с Линой себе позволили, только преодолев разваливающийся прямо под их ногами мост. Лишь затем Тав опустил всех вызволенных пленников на землю и, тяжело дыша, вместе с Линой поднял глаза кверху. Туда, где за густой завесой пыли начало проглядываться голубое небо и закрывавшая его солидную часть крона гигантского дерева.

Поднявший ветер колыхал золотые листья, что будто усиливали падающий на них солнечный свет, а Лина с трудом могла поверить в то, что видела своими глазами. Никакой заволакивающей всё чёрной дымки. Только чистая голубизна, яркое солнце и сокрушившее Лунные Башни дерево, едва ли не касающееся белых облаков.

И на всё это потребовались считанные минуты, за которые Лина и Тав выбрались из подземной пещеры.

Это было по-настоящему невероятно.

Если бы не вездесущая пыль, Лина бы даже вдохнула полной грудью, желая проверить, насколько сильно изменился воздух. По крайней мере, они уже казался не таким холодным и губительным, как прежде. Да и в целом ниспадающие с неба солнечные лучи обдавали Лину таким теплом, какое она не чувствовала с тех самых пор, как ступила в охваченные проклятьем земли.

— Это же не иллюзия или что-то подобное? — на всякий случай уточнила она, хоть и сама прекрасно знала ответ.

— Нет, — подтвердил Тав. — Всё настоящее. Проклятья больше нет. Божественное, что б его, чудо. Иначе и не скажешь.

И тут он был абсолютно прав.

Сотворённое Микеллой здесь и сейчас действительно являлось деянием уровня бога. Одна божественная сущность проклятье наложила, а другая сняла его сотню лет спустя.

— Слушай, у меня тут просьба имеется, — сказал Тав, поворачиваясь к Лине, и она заметила, как перекосилось от натуги его лицо. — Я сейчас закрою глаза и сразу вырублюсь. Присмотришь за мной до тех пор, пока я не приду в себя?

Лина хотела было запросить у Тава немного пояснений, но, видя, как дрожала его сжимавшая повязку рука, передумала.

Он уже очень многое для неё сделал.

— Хорошо, — ответила она. — Пока не очнёшься, обещаю, будешь под моей защитой.

— Спасибо, — поблагодарил Тав, поднося повязку к лицу. — Тогда увидимся через пару дней.

И только он затянул на затылке узел, как ноги его подкосились, и Тав рухнул на колени, завалившись затем набок.

Лина же окинула взглядом его и ещё восемь бессознательных тел и задумалась, а что ей теперь было делать.

Не могла же она с ними тут просто сидеть, в самом-то деле?

Тав поднял голову к достигающей небес золотой вершине могучего древа.

— Это ж сколько поленьев из него получится, — тихо пробормотал он, задумавший, а как вообще такую громадину можно было срубить.

Оно ж если упадёт, то весь город разом накроет. И даже если в другую сторону повалить, то всё равно тряхнёт так, что старые здания Рейтвина просто сложатся сами в себя.

Немного подумав над вопросом и так и не найдя на него достойного ответа, Тав лишь хмыкнул и спрыгнул вниз к развалинам моста. Там он раскидал псионикой несколько валунов и вытащил наружу припрятанную во время побега сумку жадности. Сравнительно небольшой на вид мешочек из кожи, что вмещал в себя гораздо больше, чем могло показаться со стороны.

Взяв сумку в руки, Тав третьим глазом убедился, что её содержимое нисколько не пострадало, и довольный спрятал её под одолженной у тифлингов коттой. Она как раз была Таву немного велика, отчего и места для незаметного переноса сумки в ней хватало. Следом Тав взлетел обратно на уцелевший край моста и снова окинул взглядом разрушившее Лунные Башни дерево.

— Красиво, не правда ли? — спросил неизвестно как сумевший к нему подкрасться Микелла. — И это лишь малое Древо Эрд. Его прародитель ещё величественнее и прекраснее.

— Ты это про то, что растёт в Лейнделле? — попросил уточнить Тав.

— Именно, — с кивком подтвердил Микелла. — Древо Эрд в столице сияет золотом и даже в самые тёмные ночи продолжает благословлять нас своим немеркнущим светом.

— Это ж сколько можно на светильниках сэкономить, — заметил Тав, вызвав у Микеллы сдержанный смешок.

— Ты хотел бы его увидеть? — поинтересовался он.

— Не, не очень, — честно ответил Тав. — Мне даже это-то сжечь хочется, когда я на него смотрю. А уж что будет в вашей столице и представить страшно. Сразу же обезглавят.

— Как грубо, — с ноткой недовольства проговорил Микелла. — А ведь я был к тебе так добр. Даже никому не рассказал, что это именно ты украл у Даммона его сумку жадности и теперь используешь её для хранения похищенных у иллитидов личинок.

Микелла говорил совершенно беззлобно, не проявляя никаких признаков того, что собирался Тава этой информацией шантажировать. Да только суть его угрозы это нисколько не скрывало.

Тав вспомнил, как тяжело ему было сохранять сумку в целости под натиском старшего мозга, а после прямо под носом у Мелины зачерпнуть в неё несколько личинок из резервуара. И ведь ещё нужно было незаметно спрятать её, когда они бежали по разрушающемуся мосту.

И теперь какой-то там полубог решил, что может угрожать ему обнулением всех этих усилий?

— Добр, говоришь, да? — задумчиво пробормотал Тав.

— Ещё как, — гордо заявил Микелла.

— Не против, если я озвучу тебе кое-какие свои мысли?

— Буду только рад послушать, — с готовностью отозвался Микелла.

— Замечательно, — продолжил Тав. — Я вот всё думал, как так вышло, что ты, такой могучий и знающий полубог, столь легко позволил обдурить себя каким-то иллитидам. Так долго находиться прямо над их гнездом и совершенно не догадываться он наличии буквально под ногами старшего мозга…

— Иллитиды хитры и коварны, — невозмутимо заметил Микелла.

— Да, это так, — согласился Тав. — Но не только они, не так ли? — с улыбкой спросил он, повернув лицо к Микелле. — И мне вот кажется, что ты всё же похитрее будешь. Ты точно знал, где располагается их гнездо. Более того, ты нашёл старшего мозга и даже пленил его.

— И зачем бы мне это делать? — поинтересовался Микелла.

— Чтобы развеять проклятье Шар, — произнёс Тав. — Помнишь, ты же сам об этом сказал? Не специалист в божественных проклятьях, но, думаю, гораздо проще с таким справиться, если у тебя появится точка приложения силы. Одно дело, когда оно равномерно распределено по огромной площади, и совершенно другое, когда появляется нечто, связанное с проклятьем настолько, что способно впитывать его в себя и даже контролировать. Нечто достаточно могущественное, чтобы эту связь пережить.

— Например, старший мозг иллитидов? — предположил Микелла.

— Ага, — подтвердил Тав. — А потом его можно было бы использовать в качестве удобрения для взращивания, скажем, божественного древа, что втянуло бы себя всю энергию проклятья и выросло бы за его счёт. Конечно, всегда остаётся риск, что напитанный проклятьем старший мозг станет слишком силён и вырвется на свободу, но почему бы всё же не попробовать? А если не получится, всегда можно будет вернуться с большими силами и довершить начатое.

— Какие интересные домыслы, — улыбаясь, проговорил Микелла.

— Вот и я подумал, что у старшего мозга перед смертью очень сильно разыгралась фантазия, — поддержал Тав. — Это ж надо было мне показать в последние секунды, как ты над ним опыты свои ставил.

Поднявшийся ветер сорвал с Древа Эрд множество листьев, что, поблёскивая золотом, в головокружительном танце полетели вниз.

— Кстати, я же правильно понимаю, что проросшее здесь малое Древо Эрд даёт Элдену право претендовать на эти земли? — задал Тав вопрос после небольшой паузы.

— Разумеется, — утвердительно ответил Микелла. — Всё, чего касается благословение Древа Эрд, принадлежит моей матери. Иначе и быть не может.

— Удобно, — не мог не признать Тав. — Думаю, кто-то большой и важные может на этот счёт возмутиться, но лично мне всё равно. Делайте, что хотите, только меня не трогайте.

— И в мыслях не было, — заверил Микелла. — Я правда очень тебе признателен, Тав. И расстаться мне хотелось бы на положительной ноте.

— Тогда на этом и закончим, — предложил Тав, разворачиваясь. — Бывайте, Ваше Высочество. Надеюсь, больше мы с вами никогда не увидимся.

— Посмотрим, — ответил Микелла, когда Тав уже шёл от него прочь. — Судьба любит преподносить интересные сюрпризы.

Прощаться он не стал.

Тав же сложил за головой руки и неспешным шагом двинулся в сторону гильдии каменщиков. По привычке он продолжал заглядывать третьим глазом во все здания и улочки меж ними, однако никакой угрозы в них больше не наблюдалось. Ни оживших мертвецов, ни умертвий, ни какого-либо ещё порождения снятого проклятья. Рейтвин был полностью свободен от губительного влияния богини тьмы и ночи.

Со временем сюда должна была вернуться полноценная жизнь, но пока же город пустовал чуть менее, чем полностью. Лишь всё ещё пребывавшие в нём Кулаки да тифлинги отчасти развеивали ощущение заброшенности, но и они вот-вот должны были его покинуть. Сборы уже подходили к концу.

Вернувшись в гильдию, Тав как раз наблюдал за тем, как на телеги грузились последние мешки и ящики.

— Ну как, нагулялся? — спросила у него руководившая процессом Мелина.

— Ага, — с кивком подтвердил Тав. — Походил, размялся, разогнал кровь по телу. Хоть ещё один штурм иллитидской крепости устраивай, — похвалился он. — Но сперва всё же хотелось бы чего-нибудь перекусить.

— У тебя там портал в Бездну, вместо желудка, или что? — нахмурившись, спросила Мелина. — Ты же пол утра наши запасы опустошал.

— Я проспал три дня, — напомнил Тав. — Нужно наедать всё упущенное за это время.

— Тогда делай это не за наш счёт, — потребовала Мелина.

— Вот как, значит, да? — в шутливой манере возмутился Тав. — Хорошо. Я всем расскажу, как благородные Огненные Кулаки Врат Балдура награждают своих спасителей.

— Вперёд, — ничуть не стушевалась Мелина. — Хотя бы нахлебников меньше станет. А тебе бы лучше быть благодарным уже за то, что на свободе до сих пор разгуливаешь.

— А ты всё дуешься, — со вздохом проговорил Тав, но развивать тему не стал. — Скоро уже выходим? — спросил он вместо того.

— Через час, — ответила Мелина. — Всё-таки решил идти с нами?

— Ну деваться-то всё равно некуда, — признал Тав. — У меня ж теперь вообще ничего не осталось. Одежда и та с чужого плеча, — посетовал он. — Да и за Арабеллой приглядывать кому-то надо.

Лицо Мелины чуть помрачнело.

Арабелла оставалась единственной, кому Микелла так и не смог помочь. Он извлёк личинок из голов всех, кого иллитиды ими заразили, однако с Арабеллой ничего не вышло. Она попросту была слишком юна для того, чтобы процесс извлечения пережить. Так, по крайней мере, сообщил всем Микелла, и конкретно в этих его словах у Тава причин сомневаться не было. Он сам заглядывал в голову Арабелле и лично видел, как там обстояли дела.

Тав всё ещё не понимал, зачем к ней личинку в принципе подсаживали, но сказал Мелине и Зевлору, что мог бы попросить о помощи других членов Ордена Бессмертных. Тот же глава ордена был очень большим специалистом по пожирателям разума. Возможно, ему и было под силу сделать то, чего не сумел полубог. Пока же Тав мог временно сопровождать Арабеллу и держать её личинку под контролем, чтобы та не спровоцировала цереморфоз.

Зевлора перспектива дальнейшего пребывания Тава поблизости, само собой, не обрадовала, но и выступать против он не стал. Ему хватало ума понимать, что без Тава участь Арабеллы становилась крайне незавидной. Потому Зевлор даже пересилил себя и сдержанно сказал Таву: «Спасибо».

— Тогда хватит прохлаждаться и марш помогать с погрузкой, — приказным тоном заявила Мелина, кивая в сторону телег.

— Какая ты жестокая и прагматичная женщина, — со смешком заметил Тав.

— Есть какие-то проблемы? — выгнув бровь, поинтересовалась Мелина.

— Нет, конечно, нет, — молниеносно ответил Тав. — Уже иду всё исполнять, мой манип.

И он действительно зашагал в сторону трудящихся Кулаков и тифлингов. Правда, помогал он им совсем немного. Как только Мелину отвлекли другими вопросами, Тав тут же пожелал всем удачи и поспешил прочь, ища для себя более интересные занятия.

Через пару минут такого шатания по округе Тав наткнулся на Альфиру, что расположилась на ящике чуть поодаль от остальных и настраивала свою лютню. Сперва Тав хотел подойти к ней и поболтать, однако быстро передумал, заметив, что к Альфире уже держала путь группа из трёх тифлингов. Ролан, Лиа и Кел. Тав мельком прочитал их мысли и пришёл к выводу, что сейчас их компания для Альфиры была более предпочтительна.

Незаметно свернув за угол, Тав обошёл здание гильдии и направился в сторону Дома Исцеления. Старая лечебница встретила Тава выбитыми окнами, перевёрнутыми койками и полным отсутствием восставших из мёртвых медсестёр. Идя вдоль одной из стен, Тав провёл пальцами по пересекающим камень неглубоким бороздам. Следы когда-то имевшей здесь место битвы. Той, в которой полвека назад поучаствовал и сам Тав.

Выйдя на улицу через запасной выход, Тав поднялся на холм, где располагалось городское кладбище, и, миновав нестройные ряды могил, остановился на возвышенности близ берега озера. С этой точки открывался превосходный вид на город и его окрестности.

Тав сел поверх иссохшего пня и просто наслаждался прохладным ветерком, да тёплыми лучами полуденного солнца.

Весьма приятный контраст на фоне того, что сопровождало его в последнее время. Ему бы ещё какой-нибудь вкусной еды в руки, да кувшин добротного вина, и всё стало бы почти идеально.

Минуты сменялись минутами, и когда Тав уже начал подумывать о том, чтобы вернуться обратно, на фоне городских улиц замаячила светящаяся точка. Сперва она была совсем крохотной, но по мере приближения становилась всё больше и больше. Хоть само слово «больше» и было мало применимо к тридцатисантиметровой от макушки до пят пикси.

— Да уж, — проговорил Тав, широко улыбаясь. — Кого я точно не ожидал здесь увидеть, так это тебя, Ди-Ди.

— Я Долли Долли Долли, — привычно поправила его Ди-Ди, хоть и без прежнего раздражения в голосе. — А что, уже успел соскучиться? — спросила она, подлетев к Таву почти вплотную.

— Ещё как, — подтвердил Тав. — Меня тут кормить отказываются, и я сразу подумал о моём летающем персональном запасе провизии. Боялся, что сбежала, но раз уж ты здесь…

Тав потянулся к Ди-Ди руками, будто намереваясь её схватить, но она сама двинулась навстречу и, проскользнув меж ладоней, распылила свою пыльцу прямо перед лицом Тава.

Он тут же разразился громким чихом, на что Ди-Ди назидательно сказала: «Так тебе и надо». Ещё и язык в довесок показала.

— Да я же просто пошутил, — посетовал Тав, пальцем вытирая потёкший нос. — Могла бы уже привыкнуть.

— С леди так шутить нельзя, — важно заявила Ди-Ди. — Мог бы уже запомнить.

— Что-то не вижу поблизости ни одной леди, — выдал в ответ Тав и сразу же поднял в примирительном жесте руки. — Ладно-ладно, не злись больше, — попросил он, видя, как нахмурилась Ди-Ди, явно готовясь к очередной пылевой бомбардировке. — Расскажи лучше, где пропадала? Я ж и правда думал, что ты сбежала, пока я в отключке валялся.

— Хотела бы сбежать, сделала бы это сразу, как ты меня из того фонаря выпустил, — уверенно ответила Ди-Ди. — Я изучала природу, — поделилась она, обращая взгляд к горизонту. — Когда проклятье спало, я отправилась на поиски элементалей и природных духов. Хотела узнать, смог ли кто-то пережить эти сто лет.

— И как успехи? — спросил Тав.

— Нашла только одного, — сообщила Ди-Ди поникшим голосом. — Его зовут Таниэль. Он дух-защитник этих земель. Или был им когда-то, — закончила она совсем уж тихо.

— Надо полагать, проклятье на пользу ему не пошло.

— Он очень ослаб, — рассказала Ди-Ди. — Я никогда прежде не видела, чтобы дух-защитник становился таким. Сейчас Таниэль подобен ребёнку, и я не знаю, сможет ли он когда-нибудь восстановиться.

— Может, сюда друидов каких позвать? — предложил Тав. — Они ж специалисты в этой сфере.

— Это обязательно нужно будет сделать, — согласилась с ним Ди-Ди. — Уверена, многие круги откликнутся, если их попросить.

— Значит, всё не так уж плохо, как могло бы быть, — заключил Тав.

Ди-Ди наградила его крайне осуждающим взглядом, но ругаться не стала, ограничившись лишь усталым вздохом.

— В любом случае приятно вновь видеть тебя такой энергичной, — перевёл Тав разговор на другую тему. — Всё-таки дерево Микеллы неплохо делает своё дело.

— Это не дерево, — покачав головой, заявила Ди-Ди и подняла глаза на огромную золотую крону. — Оно лишь так выглядит.

— Правда? — чуть удивлённо спросил Тав. — И что же это тогда?

— Не знаю, — ответила Ди-Ди. — Но что-то неестественное. Его не должно быть здесь.

Она выглядела очень задумчивой и встревоженной, глядя на Древо Эрд, и от этого её вида даже Таву стало немного не по себе.

— Я тут собираюсь во Врата Балдура наведаться вместе со всеми, — рассказал он ей о своих дальнейших планах. — Не хочешь присоединиться?

Ди-Ди повернула к Таву миниатюрное лицо, на котором без труда читалось откровенное недоумение.

— Ты приглашаешь меня? — переспросила она. — Вместе с тобой?

— Да, — подтвердил Тав с улыбкой. — Я так и сказал, разве нет?

— Но почему? — продолжила спрашивать Ди-Ди, подлетев чуть ближе.

— Ну-у, — протянул Тав, подбирая нужные слова. — Ты была довольно полезной по пути сюда. Не могу не признать, что без тебя мне бы пришлось на порядок труднее. Да и весело с тобой, — прямо признал он. — Мне очень нравится дразнить тебя и наблюдать за реакцией.

— То есть ты и дальше продолжишь надо мной издеваться? — возмущённо вопросила Ди-Ди.

— Разумеется, — подтвердил Тав. — Но обещаю делать это умеренно, — добавил он следом. — Стараться уж точно буду.

— Негодяй, — фыркнув, дала Ди-Ди свою однозначную характеристику.

— Так ты согласна или нет? — поторопил с ответом Тав.

— Я подумаю, — тихо сказала Ди-Ди, приземляясь ему на плечо.

Тав присмотрелся к происходящему у гильдии каменщиков и медленно, так, чтобы не сбросить Ди-Ди, встал на ноги.

— Тогда думай быстрее, — произнёс он, поворачиваясь к спуску. — Долго нас ждать не будут.

Микелла подвёл к концу свой долгий рассказ и теперь молча наблюдал за тем, как суетились вокруг сестры слуги.

— Ясно, — тихо проговорила Маления, пока служки обтирали её полотенцами и закрепляли протезы из Чистого Золота. — А что с Маликетом? — спросила она. — Тебе удалось отыскать его и вернуть Руну Смерти?

— К сожалению, нет, — ответил Микелла, искренне раскаиваясь в своей неудаче. — Я поручил Леде забрать её сразу, как будет снято проклятье, но её опередили. Дитя Баала первым отыскало Маликета и убило его, забрав Руну Смерти себе. Похоже, Семь Небес нашли себе нового убийцу.

— Ещё один Маликет, — задумчиво произнесла Маления, облачаясь в длинное платье. — Да, это веский повод для беспокойства. Однако почему тебя так волнует и этот Тав? — спросила она следом. — Из рассказанного тобой у меня не сложилось впечатление, что его стоит опасаться.

Микелла глубоко задумался перед ответом.

— Я и сам точно не знаю, — признался он. — Просто есть такое предчувствие. Когда я увидел пламя в его глазах, во мне что-то дрогнуло. Не могу этого объяснить, но уверен, что нам лучше не делать его своим врагом. Это может очень плохо закончиться.

— Ты редко ошибаешься, — сказала Маления, жестом веля прислуге их покинуть. — Я приму твои опасения к сведению. Если он посмеет угрожать нашей семье, я убью его лично.

— Только, пожалуйста, не забывай заботиться и о себе, — попросил Микелла.

— Я Маления, Клинок Микеллы, — твёрдо ответила ему сестра, подходя ближе. — И, чего бы это ни стоило, я оправдаю своё имя. А забота обо мне — это твоя прерогатива, — куда мягче сказала она, коснувшись золотыми пальцами его щеки. — Я же могу на тебя рассчитывать?

— Конечно, — ответил Микелла, нежно касаясь её влажных ниспадающих волос. — Как и всегда.

— Как и всегда, — согласилась Маления.

И чтобы там ни готовила судьба, они могли с этим справиться.

Потому что они были семьёй.

Потому что… они были вместе.