Принимая вуаль (гет)

После того как Лорд Тенебре забрал кольцо, другие жрецы, слуги и даже стражники перестали называть её «леди Стракт». Теперь при дворце к ней обращались не иначе как «леди Тоска». Так именовали незамужних молодых девушек из ситхской аристократии. Только замужние дамы носили титул своего супруга. Но как бы там ни было, леди Тоска — значит леди Тоска. Она не возражала.

Другие перемены тоже не заставили себя ждать.

В скором времени прибыли долгожданные платья и плащи, к общей радости, заменив ненавистные вуали. Теперь, обретя возможность приоткрыть волосы, послушницы часами напролёт зависали у новеньких косметических дроидов, пробуя самые замысловатые причёски.

Всякий раз, стоило лишь обернуться, Тоска замечала, как кто-нибудь из девочек подкрашивает губы. Быть может, такой легкомысленный акцент на внешности выбивался из суровой обстановки храма, зато он значительно поднимал настроение в обители. Любая женщина чувствует себя лучше, когда знает, что она красива. Во всяком случае, именно так Тоска мысленно обосновывала свои издержки.

Иногда их дни напоминали нескончаемую пижамную вечеринку, с причитающимся ей хихиканьем и обсуждением сплетен. Понятно, что это было глупо и никак не исправляло положение послушниц, но никто больше не сидел взаперти целый день. Для себя Тоска решила, что это и было настоящим прогрессом.

Лорд Тенебре, как-то раз одним прекрасным утром повстречавший её выводок в саду, сухо отметил:

— В этих местах явно начинает пестрить в глазах.

Это была похвала? Или он порицал?

— Безобидная забава, только и всего. Девочкам нужно чем-то занять себя. Это их маленькая отдушина для творчества.

— Здесь не летний лагерь, — крякнул он, прежде чем удалиться.

Что ж. Карл мог ворчать, но он и пальцем не пошевелил, чтобы воспрепятствовать её усилиям. Посему Тоска не останавливалась и продавливала следующие перемены.

Никто не желал выходить в общество, поэтому она устроила так, чтобы общество пришло к ним.

Когда до неё дошла весть об известных музыкантах, которые давали аншлаговый концерт в Каас-Сити, она — а почему бы и нет? — отправила им смелое приглашение выступить чуть пораньше в тот же день с сокращённой программой в святилище храма.

Её просьбу, должно быть, восприняли за персональный указ дать концерт во дворце, так как в ответ пришло молниеносное и подчёркнутое «да».

Это выступление стало первым из череды особых музыкальных открытий в храме. Ибо, как только Тоска неожиданно для себя осознала, что у неё есть некое необъяснимое влияние, она принялась им пользоваться.

Как-никак это была настоящая классическая музыка, а не та рвущая барабанные перепонки электронная дрянь, которую слушал Десимус с друзьями. Такие концерты, убеждала она себя, блестяще соответствуют величественности монументальных сводов дворцового храма.

Однажды ночью, расслабившись в объятиях Карла, она услышала, как он задал вопрос:

— К чему ты нас ведёшь?

У неё не было однозначного ответа — всё получалось как-то ни с того, ни с сего, но в голове зародилось несколько пока ещё расплывчатых идей.

— Мне бы хотелось, чтобы храм превратился в культурный центр. В место, где мы будем прославлять Тьму искусством и музыкой, не меньше, чем молитвами.

— Уж не задумала ли ты открыть концерты для публики?

Такая мысль не приходила ей в голову.

— А можно? — она даже села.

— При надлежащих мерах безопасности, — разрешил он.

И вот тогда-то всё действительно начало меняться. Вскоре в храм потекли прошения с просьбами посетить новые мероприятия, и толпа желающих только росла. Одним из таких гостей была некая леди, которая подошла к Тоске после того, как закончился концерт.

Леди оказалась матерью послушницы. Тоска назначила ей встречу сразу на следующей утро. Леди поведала, что её супруг недавно скончался. Именно её господин настоял, чтобы их дочь упрятали в храм. Теперь же, когда его больше не было, мать хотела узнать, может ли её дитя вернуться домой. Они бы зажили тихой скромной жизнью, снова вместе, как одна семья. Тоска незамедлительно её поддержала, и так первая послушница покинула обитель и возвратилась под родной кров.

Одной меньше — оставалось ещё одиннадцать. Тоска по-прежнему горела решимостью расправиться с ненавистной традицией, но на концертах больше не появлялось ни одного одумавшегося родственника. Втайне она надеялась, что объявится кто-нибудь из её родной семьи…. Но никто так и не пришёл.

Тем не менее, она не опускала руки, оставляя им саму возможность прийти.

Как-то раз Тоске стукнуло в голову, что широченные коридоры у главного входа в храм чересчур давят своей пустотой.

Воодушевлённая опытом с концертами она связалась от имени храма со столичным музеем искусств.

Всего через несколько дней директор музея сидел вместе с ней в храмовой приёмной, которую девушки теперь называли не иначе как её «кабинетом», и обсуждал идею разместить на стенах ряд картин, одолженных на время у музея.

Но, когда они решили прогуляться по вместительным пространствам, идея переросла в нечто большее. Они задумались о полноценной выставке.

Музей предоставит для храма картины, а в обмен получит дозволение устраивать в его стенах небольшие благотворительные приёмы. «Ибо тогда придут абсолютно все! — с восторгом возвестил директор. — Ведь это шанс побывать во дворце». Присутствие Тоски и девочек на них, естественно, не предполагалось, но они получили бы свою долю удовольствия, любуясь на произведения искусства, которые провисят здесь весь сезон.

— Что дальше в программе летнего лагеря? Поэтические вечера? — с усмешкой поинтересовался Карл, когда они лежали, обнявшись в постели, наедине той же ночью.

— Ты знаешь, — поразмыслила Тоска, — это неплохая идея. Храм должен притягивать искусство и культуру, которыми гордится Империя. Поэзия… интересно. Пусть это немного другое, но мне нравится.

— Vivamus, mea Тоска, atque animus, — огласил Карл ей на ухо строки из известной любовной поэмы. — Пока живы, моя Тоска, будем любить. — Но после уверенного начала он запнулся. — Дальше я забыл. — И помолчал. — Da mi bassia mille, deinde centum или что-то в этом роде.

— Поцелуй меня тысячу раз, а потом ещё сто, — удивлённо перевела она. — Кто бы мог подумать, что мальчик с фермы на планете-колонии вырастет знатоком древнеситхской литературы?

— У меня не было Учителя и не было никакого образования, кроме общих представлений, — сварливо отозвался Карл. — Я выучил киттат в библиотеке дома моего отца. Старик Дреймат, видать, был тем ещё гулякой. У него хранились многотомники любовной поэзии и довольно обширная коллекция порно. — И хохотнул: — Тринадцатилетний я был в восторге от такого наследства.

— Могу себе представить, — хихикнув, улыбнулась Тоска.

— Порно было образовательным само по себе, — припомнил он. — Но не страшись, моя леди, я выучил в том числе и приличные для нежных ушей куплеты. Odi et amo. Quare id faciam fortasse requiris. Nescio, sed fieri sentio et excrucior.

«Ненавижу — и всё же люблю. Как может статься — не знаю. Но творится такое в душе, и терзает, и мучит меня».

Такова была суть извечного конфликта чувств и отвращения к себе, выраженного в классической элегии ситхов.

— Любовная поэзия не вполне подобает храму, — засомневалась Тоска.

— Не смотри на меня. Я чтецом не буду.

— Может, я смогу убедить сделать это джентльмена из тронного зала?

— Императора? — ухмыльнулся Карл. — А ты высоко метишь.

— Нет, его глашатая. У этого мужчины отличный голос и чутьё на театральность. Хм, может, подойдут эпосы? Помнишь тот, об изгнанничестве и зарождении Империи?

— Arma virumque cano Korribanae qui primus ab oris? — ещё немного покрасовался Карл, продекламировав начало самого известного ситхского сказания, повествующего о первом основании Империи.

«Битвы и мужа пою, кто на скалы Коррибана первым ступил…» Это знал наизусть каждый школьник, включая выросшего в глуши Лорда Тенебре.

Идея быстро захватывала Тоску.

— Близится Чёрное отдохновение. Это идеальный праздник для патриотических чтений. Мы с девочками уже планируем украсить…

— Там будет древо?

— Конечно. Как ещё Дух Тьмы узнает, где оставлять подарки?

— Подарки? — Карл пригвоздил её острым взглядом.

— Э-э… маленькие, — кротко ответила она, стушевавшись. — Очень-очень маленькие. Совсем-совсем незначительные.

— Тоска, что ты делаешь с моим храмом? — застонал он, притягивая её ближе.

— Совершенно уместно для храма праздновать Чёрное отдохновение, — со всей убеждённостью проговорила она. — Это религиозный праздник.

— Музыка, картины, поэзия в планах, древа отдохновения. Мой храм никогда не был таким… таким… — он долго подыскивал нужное слово: — Таким счастливым.

Его выбор заставил Тоску улыбнуться. Она поуютней устроилась в его объятиях.

— Ему не хватало женской руки.

— У нас всегда была женщина-матрона. Но дело не в этом. Это всё ты.

— Ну, разве что совсем немного…

— Как тебе каждый раз всё сходит с рук? — шёпотом вознегодовал он, проводя губами по её шее.

— Никому не говори, — тем же пылким шёпотом ответила она, — но я сплю с местным начальником.

— Ты плохая девочка, — он дразняще поцеловал её плечо.

— У нас очень страстная интрижка.

— Покажи мне, — прошелестел он, просовывая руку ей между ног.

Вряд ли правильно было величать интрижкой их бурный роман. Каждый вечер они ужинали вместе, потом Карл Силой открывал дверь, и они оказывались в его постели. На утро Тоска просыпалась в обители, и день начинался заново. По мере того, как недели складывались в месяцы, тяготеющее над ней чувство вины понемногу рассеялось. Хотя временами она по-прежнему могла спрятаться в душе, чтобы поплакать от тоски по дому. От принятия до слёз срок был короткий.

Помогало то, что в её жизни был Карл. Больше всего в галактике Тоска испытывала благодарность к Лорду Тенебре. Трудно было назвать его прямо так уж хорошим человеком, но он дозволял ей всё. И порой проявлял крайнюю заботливость.

Как он и хотел с самого начала, они быстро стали друзьями. Их отношения иногда напоминали брак. У него была своя работа, у неё — своя, а по вечерам они садились за один стол, делясь событиями прошедшего дня, и просто были вместе. Учитывая бессчётное множество страхов, которые она питала с того мгновения, как вошла в храм, всё складывалось на редкость благоприятно.

Но время от времени Лорд Тенебре умел застичь её врасплох.

Этот вечер вошёл в число таких случаев.

Её, как обычно, привели на ужин.

— Ах, моя дорогая, вот и ты, — поприветствовал её Карл, сорвав непроницаемый капюшон с головы.

И улыбался от уха до уха. Мальчишеское предвкушение явственно читалось на его лице. О том, что что-то будет, Тоска догадалась почти инстинктивно.

— Мой господин, — приветливо улыбнулась она, даже когда глаза наткнулись на шестерых — шестерых! — преторианцев с Силовыми пиками, направленными на странного человека, одиноко стоящего в наручниках.

На мужчине была ничем не примечательная одежда: мешковатая туника, штаны и сапоги. Ещё у него были длинные волосы — слишком длинные для имперской братии, предпочитавшей стричься по-военному коротко — да ещё и собранные сзади в пучок, как у женщины.

— Ой… — заморгала Тоска.

Ибо наряду с жёстко разграниченными в зависимости от пола ролями среди ситхов существовал не менее строгий дресс-код. Ни один мужчина в Империи не решился бы щеголять с такими лохмами. Присмотревшись, Тоска осознала, что на нём ещё и украшения! Чего стоили кольца и цепочка с кулоном! Да, перед ней определённо стоял чужеземец.

Она с тревогой посмотрела на Карла.

— Возникла какая-то п-проблема? — запнувшись, спросила она, в то время как разум с внезапной ясностью просигналил, что пленник обладает Силой. Поэтому, да, проблема, несомненно, намечалась.

— О, какие проблемы. Никаких проблем от слова совсем, — беззаботно ответил Карл. — Сегодня вечером с нами будет ужинать гость.

Взгляд Тоски метнулся к странному человеку. На его лице царило выражение абсолютной безмятежности. Будто в галактике могло случиться всё, что угодно, и он был к этому всецело готов.

— С… с… с пленником?

— Сегодня он — наш гость. — Лучась неудержимым самодовольством, Карл представил его: — Леди Тоска, позволь познакомить тебя с мастером-джедаем Таво Кратчером.

— Д-джедаем?.. — у неё отвалилась челюсть. Тоска рывком развернулась к Карлу. — Джедай! — почти заголосила она. Лорд Тенебре казался очень довольным её реакцией. Лицо джедая, как и прежде, ничего не выражало. Но Тоска инстинктивно развернулась к уходящим преторианцам, которые привели её сюда: — Стойте! Стража, стойте!

— Нет, ступайте, — контрприказом отпустил их Карл. — Моя госпожа, ты в полной безопасности.

Но насчёт у неё появились сомнения. Её взгляд упёрся в пленника. Хотя бы наручники на нём были…

…правда, недолго.

Взмахом руки Карл разомкнул оковы джедая и поймал их в кулак, чтобы после — зашвырнуть на ближайший диван.

— Все остальные свободны, — повторил он вооружённому отряду. — Оставьте нас.

— Но, Владыка… — прервал молчание старший преторианец, и Тоска с энтузиазмом закивала в его поддержку.

— Идите! — отмахнулся от всех Карл. — Я призову вас, когда понадобитесь.

Тоска в смятении наблюдала, как стражники покорно выходят друг за другом. Пользуясь тем, что стоит ближе всех к столу, она по наитию протянула руку, умыкнув в рукав столовый нож. Не слишком надёжная подстраховка, но хотя бы что-то. Она не собиралась сдаваться без боя.

Неизменно обходительный Карл возник за плечом, чтобы отодвинуть для неё кресло.

— Позволь мне, моя госпожа, — затем жестом пригласил их гостя присоединиться к столу. — Я сяду между вами, — благородно предложил он, — как буфер.

— Без фокусов, — прорычала Тоска, сверля взглядом джедая, применив свой фирменный голос разозлённой мамочки, которая готова выполнить все угрозы.

— В текущий момент опасность представляешь только ты, — спокойно заметил Карл. — Приглядывайте за ней, мастер-джедай, — посоветовал жрец вполголоса. — У неё в рукаве нож для масла.

Тоска послала ему свирепый взгляд.

— В следующий раз бери вилку, — ухмыльнулся он. — Она, по крайней мере, острее.

Раз уж они открыто взялись за обсуждение угроз, Тоска, шипя, напомнила:

— Он опасен! Ты должен убить его! Убей его сейчас же!

— Какая кровожадная! — Лорд Тенебре сверкнул особенно широкой ухмылкой, но после успокоил её страхи: — Воистину, моя дорогая, никакой опасности нет.

— Как ты можешь быть так уверен? — она не дала заговорить себе зубы. — Среди нас враг! Он во дворце! — Что само по себе уже было безумством! Она вскочила на ноги. — Император этого не потерпит!

— Сядь, дорогая, — он мирно указал на её кресло. — Император осведомлён о том, что он здесь. Джедай — наш гость. Теперь верни себе свою обворожительность. Одари нашего гостя улыбкой и позволь нам поприветствовать его как подобает.

Тоска оглядела чужака напротив. У него по-прежнему был тот задумчивый, спокойный вид, который так сильно противоречил буре у неё внутри.

— Добро пожаловать, мой Лорд, — нехотя процедила она.

Хозяин застолья наклонился к ней.

— Он не Лорд, — шёпотом пожурил он. — Он рыцарь.

— Добро пожаловать, сэр Кратчер.

Карл фыркнул.

Она недовольно уставилась на него.

— Что?

Джедай остался равнодушным к их перепалке, с достоинством наклонив голову.

— Миледи. — И, посмотрев, на Карла, удивлённо спросил: — Она — ситх?

Тот кивнул.

— Леди Тоска — матрона моего храма. Своего рода распорядительница. Она присматривает за девушками, которые прислуживают на ритуалах.

— И она рождена и воспитывалась среди ситхов? — с лёгким недоверием уточнил джедай. Как будто она здесь была ненормальной, а не он.

Беседа не доставляла Тоске удовольствия, хотя это был не первый раз, когда её присутствие привлекало любопытствующие взгляды. В чём дело этим вечером? Снова её волосы? Возможно, её голубые глаза? Внутренне остервенев, она с гордостью заявила о своём положении среди ситхской элиты:

— Я жена Дарта Стракта, дочь Дарта Вегемента и внучка Дарта Стэйна.

Разумеется, эти слова ничего не говорили джедаю, но они укрепили её уверенность в себе.

Их гость так и разглядывал её, как какой-то диковинный лабораторный образец.

— Как… необыкновенно.

Что хуже, Карл вторил ему:

— Я знаю! — воскликнул, как если наконец-то обрёл столь долгожданное подтверждение. — Никто здесь не способен разглядеть это. Никто, кроме меня, не жил в былые века, чтобы воочию постичь джедаев и Свет. Они не узнают это, даже если встретят лицом к лицу.

— Узнают… что? — сузила глаза Тоска.

— Родственную душу, — ответил джедай. Озадаченность сквозила в его голосе и взгляде. Собственно, таковой была первая эмоция, которую он выдал. Подозрение, с каким он продолжал её рассматривать. — Адепта Света здесь, среди ситхов.

— У нас нет ничего общего, и я не принадлежу Свету, — фыркнула Тоска. — Быть может, моя внешность не оправдала ваши ожидания, но это поверхностное впечатление. Не у всех леди-ситх красная кожа и чёрные волосы. У нас в Империи живут самые разные народы.

— Это не имеет отношения к твоей красоте, — вмешался Карл. — Твоя Сила — вот, что его привлекает.

Джедай перевёл на него растерянный взгляд.

— Выходит, по политической принадлежности она — ситх, но она не Тёмная?

— Я — Тёмная. Очень-очень Тёмная! — выдавила Тоска, оцепенело глядя то на одного, то на другого.

— Да. Она ситх от начала до конца, поверь мне, — со смешком сказал Карл. — Просто Светлый ситх. Так сказать, облегчённая версия.

— Перестаньте говорить обо мне, будто меня тут нет! — возмутилась она.

Но мужчины проигнорировали её возглас. Карл подался вперёд и ухмыльнулся шире.

— А ещё она злющая. Без шуток, присматривай за ножом для масла, джедай.

— Она сменила его на вилку, как ты и советовал, — заметил мастер Кратчер.

— Действительно, — съязвил Карл. — Воспользуйся вилкой, моя леди.

Но Тоске не было смешно. Она опустила вилку на стол и бросила на Карла уничтожающий взгляд. А затем у неё появилась идея.

— Пожалуй, перед трапезой нам должнл вознести молитву, — предложила она с недобрым торжеством.

— Да прибудет с нами Сила, — нараспев произнёс верховный жрец и обвёл себя традиционным знаком благословения.

Джедай кивнул, но Тоска заговорила сама, добавив особое посвящение:

— Снизойди, о священный дух Тьмы и очисти нас во славу войны. Republica est delenda! — провозгласила она на киттате знаковое «Республика должна быть разрушена».

Лорд Тенебре хохотнул, прежде чем перевести это для их гостя — незадачливого путешественника:

— Это скорее популярный армейский тост, нежели истинная молитва, — с порицанием произнёс он. — Прогорланив его, полагается опустошить до дна стакан виски. Последний, кто останется на ногах, заберёт себе славу главного попойщика.

Что поделать, она, должно быть, слышала это от Маркуса. Но это мелочи. Отношение — вот что важно. Пусть не будет сомнений в её чувствах по поводу верований и политики. Тоска надменно вздёрнула подбородок и подняла бокал с вином.

Карл присоединился к тосту, как и джедай, впрочем, с неохотой.

— Леди Тоска права, — задумчиво произнёс Карл, когда они приступили к еде. — Империя не монолитна в своём мышлении. Мы не подчинены единому догмату. Да, у наших Лордов и леди есть определённый типаж, но они не представляют всю Империю. Лорды — только часть нашего общества.

— Ты тоже не похож на ситха, — констатировал джедай. Он ковырялся в еде, заметила Тоска. Наверное, побаивался отравы. — Как ты умудрился стать верховным жрецом ситхов, не имея Силы?

Карл картинно пожал плечами.

— Удача, полагаю.

— По моему опыту, такого явления, как удача, не существует, — протянул джедай.

— Что правда, то правда, — засмеялся Карл и сверкнул лукавым взглядом. — У меня есть Сила. Предостаточно Силы, но я скрываю её, чтобы такие джедаи, как ты, не смогли меня найти.

— Ты прячешься в Силе? — их враг — джедай явно не ожидал такого ответа.

Карл заговорщицки наклонился к нему.

— Я очень хорошо умею прятаться.

— Покажи мне, — отозвался джедай. — Покажи мне свою Силу.

— Будь осторожен в своих желаниях! — горделиво вступила Тоска. — Пару месяцев назад он убил четыре сотни мужчин, поглотив их Силу. Тебе сложно даже вообразить могущество Лорда Тенебре. Если он покажет тебе свою мощь, это может убить тебя.

Так-то вот, подумала она.

Глаза Карла полыхнули жёлтым. Это был его особый взгляд, который она часто видела в спальне. Но момент был скоротечен, и жрец возвратил внимание к гостю.

— Она права, — миролюбиво согласился он, как если они обсуждали бы что-то безобидное, вроде погоды. — Я — могущественный Лорд. Если я открою тебе себя настоящего, я могу убить тебя. Но пока слишком рано тебя убивать. К тому же, это дурной тон за столом.

Джедай окинул их обоих критическим взглядом.

— Она полна Света, а ты жрец без Силы. Прости, что я скептичен во мнении, что меня пытаются ввести в заблуждение. Ты можешь быть кем угодно, — усомнился он. — За вашим братом водится привычка к двуличию.

— И впрямь, — лукаво отозвался Лорд Тенебре. — Я могу быть Императором. А она — моим консортом.

— Мой господин! — запротестовала Тоска на его заявление, пусть даже оно и было простой шуткой. Карл чересчур увлёкся своими изысканиями в стане врага, и это его вольнодумство всё опасней приближалось к краю измены. Никто не имел права посягать на власть Лорда Вишиэйта даже в мыслях, тем паче в шутку разглагольствовать о том, чтобы узурпировать трон. Тоска с укором посмотрела на него.

Джедай не упустил этот взгляд.

— Императором? Я так не думаю.

Карл только пожал плечами.

— У леди Тоски всё на лице написано. С ней ты получишь именно то, что видишь. Это часть её шарма. У неё душа нараспашку.

— А что с вашим Императором? — поинтересовался джедай.

Карл на мгновение задумался.

— Думаю, с ним всё в порядке.

Тоска заморгала от такого ответа.

— Я не спрашиваю о его самочувствии, — джедай казался немного раздражённым. — Расскажи мне о его целях. О его способностях.

Не дождавшись деятельной поддержки Императора от Карла, Тоска сама встала на защиту Лорда Вишиэйта:

— Он — самый могущественный форсъюзер из всех, когда-либо живших. Он — спаситель нашего народа. Когда мы впали в разобщённость и потерпели поражение, он сплотил нас. Нашёл для нас сокрытое убежище. Заставил нас перестроиться и встать на путь благоденствия.

— Вам, ситхам, определённо нравится прятаться. Позвольте предположить — он тоже прячется в Силе?

Карл кивнул.

— Лорд Вишиэйт в этом очень хорош.

— Как ты.

— Как я.

— К чему прятки? — с вызовом полюбопытствовал джедай. — Раз он так силен и жаждет отомстить Республике, к чему это?

— К чему? — эхом повторил Карл. — Разве не очевидно? Первая обязанность всякого лидера — защищать свой народ. — Переменчивое настроение Лорда Тенебре дало о себе знать, и он стал леденяще серьёзен: — Республика почти истребила нас. Миллионы и миллионы погибших. Наша территория полностью расколота. Мы потеряли всё! Тем из нас, кто выжил, пришлось двадцать лет скитаться по дикому космосу, чтобы найти новый дом и переосновать Империю. Вишиэйт не глупец. Он не станет разжигать войну, если в том не будет необходимости. Но если мы вновь появимся на сцене, и Республика атакует, у него не останется выбора. Нас ждёт полномасштабная война со всеми вытекающими отсюда рисками. Посему мы выжидаем. Скрываемся, готовясь к тому, чтобы защитить себя, коли придёт нужда.

Джедай вскинул брови.

— Зачинщиками были ситхи, если я верно припоминаю нашу историю.

— Я пережил эту историю, джедай. Я был рождён во времена правления Рагноса. Я своими глазами видел, как экспансионистские мечты его безмозглого приёмника привели нас к поражению. Как это видел и Император. — Карл подался вперёд, и его голос зазвучал по-настоящему недобро: — Я тоже жажду возмездия над Республикой, но я не готов разрушить нашу цивилизацию ради этой цели. — Он откинулся на спинку кресла, давая посланию проникнуть в умы слушателей. — Поведай мне, что произойдёт, если мы отправим тебя обратно, целым и невредимым, доложить твоим власть имущим, что Империя Ситхов до сих пор существует.

Джедай поразмыслил перед тем, как дать на удивление честный ответ:

— Если Сенат однажды узнает о вас, они примут меры. Они сочтут слишком рискованным бездействовать, позволяя вам и дальше наращивать силы.

— Именно этого Император и опасается, — заключил Карл. — На этот раз зачинщиком будет Республика.

— Ваши ценности целиком противоречат нашим, — не стал юлить джедай. — Гнёт ситхов никогда не вернётся.

Карл пропустил этот пафос, не поддавшись на наживку.

— А джедаи? Как поступит Орден джедаев?

— Они согласятся с решением политиков. Империя Ситхов представляет собой экзистенциальную угрозу нашему образу жизни. Тёмной стороне необходимо дать отпор, — отвечал мастер Кратчер, голосом неизменно спокойным и безразличным. Тоске действовало на нервы то, как буднично звучало это признание.

— Да, всё случится так, как предсказывает Император, — кивнул Карл. — Но что тебе известно о Тёмной стороне, джедай?

— Только то, что доносят летописи. Для рыцаря это запретное знание.

— Почему?

— Потому что Тьма опасна.

Ответ заставил Лорд Тенебре улыбнуться.

— Это правда. А знаешь ли ты почему?

— Ибо раз ступишь на Тёмную тропу — она определит твою судьбу навсегда, — продекламировал мастер-джедай.

— Неверно. Прошу учесть сидящую с нами леди, — Карл сделал жест в сторону Тоски. — Выросшую под гнётом ситхов, обученную Тёмной стороне, но, тем не менее, полную Света. У неё мягкое сердце, она сострадательна и милосердна. Как ты объяснишь это?

— Я не могу, — честно признался джедай. — Исходя из моих текущих знаний о леди и о вашей культуре.

— Как и я, — согласился Карл, — но в этом сокрыт урок. Способно ли одно существо воплощать одновременно и Свет и Тьму? Может ли ситх обращаться к эмоциям для достижения бескорыстной цели? И может ли джедай сохранять отстранённость и хладнокровие, пользуясь силой ради собственной выгоды? Определяют ли средства конечный результат применения Силы? Важно ли то, как мы обращаемся к Силе, для наших конечных целей? — Он пытливо взглянул на гостя. — Поведай мне, что зрят глаза джедая: Темна эта леди или Светла? Или в ней есть и то, и другое?

— Никто не может быть одновременно приверженцем добра и зла, — усмехнулся джедай. — Раз она ситх, она принадлежит Тьме. Пусть пока не очевидно, но Тьма возьмёт своё. — Он вновь вернулся к догматам: — Раз ступишь на Тёмную тропу — она определит твою судьбу навсегда. — Чужеземец многозначительно посмотрел им обоим в глаза. — Тёмной стороне не дано победить.

— Согласен, — кивнул Карл.

— Мой господин! — воскликнула Тоска, до этого молча внимавшая разговору.

— Это правда, — подтвердил он свою оценку. — Но и Светлой стороне тоже никогда не взять верх.

— Мы уже это сделали, — напомнил джедай.

Лорд Тенебре наклонил голову и язвительно ухмыльнулся.

— Разве это победа? — он обвёл ладонью роскошное убранство вокруг. — Вы победили в войне. И всё же мы существуем. Мы упорствуем. Мы выстояли. Тьма вечна, — дал свой ответ Карл. Он был полностью вовлечён в то, о чем говорил, упиваясь возможностью противопоставить своё мнение оппоненту. Но он не углублял конфликт, а жаждал получить больше информации. — Наш гость — переговорщик, посланный с миссией урегулировать секторальный торговый спор, — открыл ей некоторые подробности он, прежде чем обратить свой взор к пленнику, дабы расспросить его об устройстве Ордена джедаев.

И джедай начал давать ему ответы. Он был на диво откровенен для пленного, с удивлением подумала Тоска. Либо так, либо управление в Республике велось гораздо более прозрачно, и информация, которой он делится, была общеизвестной. Жизнь ситхов во многом исходила из принципа служебной необходимости. Информацию приходилось накапливать, секретность являлась общим правилом. Если бы Маркус попал в плен к Республике, им пришлось бы выбивать из него даже имя. В свете этого Тоска недоверчиво отнеслась к услышанному, пусть и не чувствовала за ним откровенной лжи.

Тем не менее, со слов джедай она узнала, как устроен их Орден, про храмы Светлой стороны в каждой крупной системе. Храмы функционировали как дома поклонения, администрирования и просвещения. У джедаев имелись и домашние храмы, где они начинали обучение, но по мере взросления их зачастую командировали на другие планеты в соответствии с их призванием.

Условно джедаи подразделялись на три ветви: защитники, консулы, к которым принадлежал их пленник, и стражи.

Джедаи-защитники больше всего напоминали ситхов-воинов. Тоска услышала их несколько несуразное описание, как «миротворцев с мечами и звёздными истребителями». Они помогали поддерживать порядок в галактике, сотрудничая с республиканскими военными и правоохранительными органами, защищали государство от врагов внутри и снаружи.

То, чего джедаи-защитники добивались в бою, джедаи-консулы стремились достичь словом. Джедаи-консулы выполняли функции переговорщиков и посредников, действующих от имени Сената Республики, они продвигали дипломатию и ненасильственное разрешение конфликтов.

Последние — джедаи-стражи действовали в специальных дисциплинах, расширяющих их таланты Силы. Среди этих рыцарей могли быть целители, учёные, исследователи, дознаватели, ремесленники и изобретатели. Они способствовали миру с помощью своих знаний, в то время как их собратья поддерживали мир дипломатией или, при необходимости, войной.

Однако, каковой бы ни была область их практики, миссия джедая-рыцаря оставалась неизменной: нести галактике мир и демократию, дабы богатство и справедливость распространялись на всех её обитателей.

— Впечатляюще, — вот и всё, что Карл сказал по итогу этого подробного рассказа.

Тоска с трудом не позволила себе закатить глаза.

А что до Силы? Что ж, подход джедаев к Силе весьма разнился с подходом ситхов.

— Мы считаем чистоту помыслов и отречение от эмоций необходимыми для просветления, — объяснил их пленник.

Дальше, на взгляд Тоски, всё закручивалось ещё удивительней.

Джедаи осуждали эмоции, считая их первопричиной людских страданий. Они верили, будто страх, гнев, жадность и любовь приводят к конфликтам, препятствуя рациональному зерну. Идеальным джедаем они видели абсолютно беспристрастное существо, презревшее сильные эмоции, неважно положительные те или отрицательные.

— Получается, у вас нет ни собственного мнения, ни чувств? — спросила Тоска, вспоминая слова Карла, что всё в Республике вертится вокруг «счастья». — Вы не стремитесь к самореализации?

Пленник ответил, что философия джедаев делает акцент на самосовершенствовании посредством знаний и мудрости, верности служению и бескорыстным актам милосердия, гражданской позиции и волонтерству. Если честно, прослушав эту его грандиозную речь, Тоска не до конца поняла, что он имеет в виду. Что вообще это были за люди?

— Расскажите о жизни джедаев, — попросила она с лёгким замешательством. Ей хотелось лучше понять, что из себя представляет этот народ, нежели то, чем они занимаются.

— Да, как проходит процесс обучения? — заинтересовался Карл.

И для ушей Тоски ответ был, мягко говоря, странным:

— Чувствительных к Силе детей забирают из семей в раннем возрасте и воспитывают в местных храмах, не поддерживая связь с их биологическими родственниками.

В этом было что-то знакомое.

— Моего старшего мальчика отдадут на воспитание в другую семью через несколько лет — в семнадцать, когда он станет учеником, — кивнула она. — И тогда он покинет родное гнездо.

— О, мы начинаем раньше. Намного раньше.

— Насколько раньше? — уточнил Карл.

— Обычно в возрасте трёх лет.

Тоска чуть не подавилась.

— В три года? Да они же совсем малыши! Их нельзя разлучать с матерью!

Люциус в три даже на горшок толком ходить не умел! Насколько ломает психику такое джедайское детство?

— В наших храмах мы прививаем чувство общности, — втолковывал мастер Кратчер и заверил: — Мы — одна большая семья, даже если не состоим в биологическом родстве. И юнлингам уделяется много внимания.

Она не верила своим ушам.

— То есть… о детях заботятся джедайские женщины?

— Нет, взрослые женщины-джедаи работают по распределению. У нас есть воспитатели, которые смотрят за юнлингами. Это обычные люди.

— Без Силы? — догадалась Тоска, осиливая его терминологию.

— Да, наподобие ваших слуг.

— Ох. Я поняла. — Она перевела взгляд на Карла, но тот просто наблюдал, вбирая эти знания. Кажется, он удовольствовался тем, что отдал вопросу врагу ей на откуп, создав тем самым естественный противовес точке зрения джедая.

— Женщины-джедаи превосходно образованы, — продолжал мастер Кратчер. — Мы хотим, чтобы они вносили вклад в нашу общность своими талантами, а не устраивали в храмах тихий час с детьми после обеда. Это было бы такой пустой растратой.

— Ну, разумеется, — едко отозвалась Тоска. Сколько ей в прошлом приходилось дремать в тихий час с малышами… Точнее, впустую растрачивать свою жизнь. — И джедайские женщины с этим согласны? Они хотят этого? Они не желают заботиться о собственных детях?

Мужчина продолжал с невыносимым терпением отвечать на её вопросы. Признаться, умиротворяющая аура этого фрика начинала подбешивать. Особенно, когда он извергал настолько провокационные вещи. Но, как оказалось, это было ещё не самое худшее.

— Женщины-джедаи не рожают детей. Джедаям не разрешено вступать в брак.

— Но почему?

— Первая обязанность джедая — служить Ордену. Нас учат безусловной любви ко всем людям, но нам запрещено сосредотачивать эту любовь на отдельных личностях. Романтические привязанности, оформленные браком или нет, находятся под строгим запретом. Точно так же не поощряются семейные привязанности к родителям, братьям, сёстрам или другим родственникам.

— Почему? — Тоска пришла в ужас, и она не собиралась этого скрывать. В культуре ситхов родство значило всё. В их обществе сложные переплетения уз Учителей и учеников почитались не меньше, чем биологические связи. Иными словами, ситхи превозносили привязанности. И гордились ими.

— Привязанности несут опасность, — развивал джедай свою точку зрения. — Страх потерять любимых может привести на Тёмную сторону.

— Тьма — собственница, — задумчиво кивнул Карл. — Любовь способна стать одержимой… чрезмерной.

— Любви никогда не бывает много, — Тоска не разделяла этот тезис. — Ненависть чрезмерна.

— Любовь и ненависть довольно тесно связаны, — вставил своё джедай.

— Нет, — решительно не согласилась она, — это не так.

Но мужчины вновь проигнорировали её реплику.

— Да, — джедай сошёлся во мнении с Карлом. — Любовь может быть чрезмерной. Более того, обязанности перед семьёй рано или поздно вступят в конфликт с долгом перед Орденом.

О, бесспорно, подумала Тоска. Вдруг джедайская женщина, у которой есть ребёнок, захочет вздремнуть после обеда, чем бесцельно растратит несколько часов своей жизни?

— То есть, по сути, вы просто пытаетесь максимально задействовать женскую рабочую силу? Ваш запрет на привязанности способствует тому, что ваши женщины всегда в распоряжении Ордена.

Ни одна не создаёт неудобств беременностью или токсикозом. Или, не приведи Сила, желанием побыть дома с детьми.

У джедая и на это имелся аргументированный, беспристрастный ответ:

— Мы предпочитаем поощрять самоотдачу для Ордена. Укреплять связи между мастерами и их студентами, поощряя среди рыцарей коллегиальность. Помимо этого, запрет привязанностей гарантирует, что у нас не появятся династии Силы, которые консолидируют власть или приведут к расколу Ордена. У некоторых видов Сила передаётся по наследству более выражено, чем у других.

— Конечно, — кивнула она. — Как у нас здесь. Но ваши женщины — разве они лишены естественной тяги растить детей? Желания привести их в мир и помочь его постичь? Вести домашнее хозяйство и заботиться о муже?

— С этим справится любая обычная женщина, — отвечал джедай. — У женщин, благословлённых Силой, цель намного выше. Они выполняют важную работу.

— Но какая цель может быть выше любви? — вслух удивилась Тоска.

— Власть, — машинально ответил Карл.

— Справедливость, — в тот же миг произнёс джедай.

— Да простит меня сэр джедай, но это сильно противоречит моему опыту, — Тоска предприняла попытку вести себя дипломатично, хотя знала, что никого не обманет своей учтивостью. — Жизни леди-ситх выстроены вокруг привязанностей.

Возможно, ситхским леди действительно не помешало бы иметь больше открытых возможностей, но только не в том случае, если это будет означать разрыв с семьёй.

— Мы освобождает женщин от этого, — сообщил джедай с раздражающей снисходительностью. — По факту, мы не разграничиваем стремления наших рыцарей по признаку пола.

— Ясно. И эти джедаи-защитники, которых вы упоминали… среди них есть женщины?

— Безусловно.

Правильно ли она его понимала?

— Вы отправляете женщин на войну? На передовую?

Пленник кивнул.

— Это ничем не отличается от того, чтобы отправить мужчину.

— Полагаю, что нет. Ведь вы не отправляете туда чью-то жену или мать.

Рыцарство в Республике, по-видимому, пало смертью храбрых во имя расширения прав и возможностей женщин.

Джедай продолжал спокойно дополнять своё повествование. Должно быть, в этом проявлялось его мастерство переговорщика.

— Запрет привязанностей освобождает как мужчин, так и женщин от традиционных социальных ролей. В результате он устраняет многие разочарования и страхи.

Да, ибо любить порой бывает тяжко, а в семье чего только не случается, знала Тоска не понаслышке. Но такова суть семейных ценностей.

— Понятно, — она честно старалась понять его мировоззрение, но потерпела неудачу. Наверное, они просто были слишком разными.

— Женщины-джедаи добиваются впечатляющих достижений, — похвастался он. — Многие обладают значительным влиянием.

— Полагаю, у меня нет ни впечатляющих достижений, — мягко заключила Тоска. — Ни влияния.

— Я бы так не сказал, — вступился за неё Карл. И… он, что подмигнул? Или ей показалось?

Когда ужин наконец-то подошёл к концу, Карл вызвал стражу, чтобы те забрали пленника.

Скатертью дорога, подумала Тоска, глядя, как джедая уводят, нацелив ему в спину Силовую пику.

Но Карл смотрел на события вечера по-иному.

— Было весело, — сверкнул он довольной улыбкой, как только конвой ушёл. И в задумчивости наклонил голову. — Как считаешь, он попытается сбежать?

— По тебе кажется, будто ты только этого и хочешь, — заметила Тоска.

— Я хочу, чтобы он попытался.

— Где ты его нашёл?

— Какой-то патруль наткнулся на его корабль в системе Зиоста. Он ошибся в расчётах гиперпрыжка, отчего с поломкой угодил на нашу территорию. Мы откликнулись на сигнал бедствия и нашли его. — Карл издал свой излюбленный саркастический смешок. — Даже не знаю, кто был больше удивлён: мы или он.

Он махнул рукой, из ниоткуда открывая дверь в своё потайное логово. Тоска уже освоилась с этим и спокойно переступила порог.

— Что же, я рада, что это закончилось. У меня от него мурашки. Он так странно на меня смотрел.

— Некоторые люди рождены, чтобы выделяться среди остальных, нравится им это или нет. Они привлекают все взгляды. Ты одна из них. Джедай не мог оторвать глаз, и кто вправе его винить? — Карл, по своему обыкновению, подкрался со спины и пропел: — Будь я джедаем, я бы нарушил ради тебя любые клятвы.

Она только фыркнула от его очередной нелепости.

— А как же запрет привязанностей? — На самом деле, ужин привёл её в мрачное настроение. Ей было неуютно от шуточек Лорда Тенебре насчёт того, чтобы примерить на себя мантии джедаев. И это поднимало ещё один немаловажный вопрос, который нужно было прояснить. — Я не куплюсь на эти джедайские заморочки, — решительно сообщила она. — Я — не джедай. Так что, не питай надежд сплавить меня в Республику. Ибо я туда не полечу.

— Упаси Сила Республику, если ты к ним заявишься, — ухмыльнулся он.

— Я серьёзно! — нахмурилась Тоска. — Пожалуйста, не говори никому о том, что сказал джедай о Свете во мне. Из-за этого меня могут убить! Если Император узнает…

— Он знает

— Знает?! — вскрикнула она, чувствуя, как кровь отхлынула от лица. — Он знает!

— Да. Ты была в тронном зале. Он заметил это в сию же секунду. Тебе его никак не скрыть. Свет сияет в тебе.

— Ох… О Сила… — перепугалась она, прижав ладонь к виску, и от волнения начала расхаживать по комнате. — Это нехорошо.

— Ты не единственная, — «успокоил» Карл.

— Да, я знаю о Люциусе. Он такой же, как я. — Карл тоже заметил это в сию же секунду, если подумать.

— Многие наши аристократы в той или иной степени обладают этим Светом. Кое-что из того, что принимают за слабые способности Тьмы, в действительности является влиянием Света, — поведал он. — Я предполагаю, это работает как своего рода чаша весов. Но поскольку никто из ныне живущих ситхов никогда не видел Свет в действии, они не могут его распознать. — Он пожал плечами. — Порой нужно знать, что искать, чтобы действительно это найти.

— Но ты знал. — С самого первого дня Карл видел её насквозь. Мантра про Свет была его любимой в постели. Теперь это обрело хоть какое-то обоснование… хотя делало ситуацию угрожающей.

— Мне ведь четырнадцать сотен лет. Я родился до войны. Время было другое. Нас осаждал Свет. Джедаи были неумолимы. Им даже удалось обратить несколько наших Лордов на свою сторону.

— О, Превеликая Сила… — Тоске не понравилось, как это прозвучало. Она сделала ещё несколько нервных шагов. — Не говори никому! Пожалуйста, не говори! Я не угроза Империи или Императору. Честное слово!

Карла эта мысль, похоже, как будто бы позабавила.

— Он это знает.

— Джедаям меня не совратить! — стойко пообещала она.

— Единственный джедай поблизости на обратном пути к своей камере. Таким образом для твоего совращения остаюсь только я, — засмеялся Карл. — Мне польстило, как пылко ты заявила ему, какой я могущественный.

Она скривила лицо.

— Ну конечно же.

Его прижавшееся к ней тело обдало теплом. Разговоры о джедаях и власти, как водится, быстро его заводили.

— Мне так нравится, когда ты флиртуешь.

Она бросила на него многозначительный взгляд.

— Это ты весь вечер флиртовал с джедаем.

— Он не в моём вкусе, — фыркнул Карл.

— Вот как? Потому что, по мне, вы буквально были готовы спеться. Ты ловил каждое его слово. — Она упёрлась рукой в бок и напрямик предостерегла его: — Карл, тебе надо завязывать с любопытством к Республике. Из этого не выйдет ничего хорошего.

— Я всего лишь ищу знания.

— Да — и опасного свойства! Будь осмотрительней, или они заманят тебя на сторону Света, — испуганно добавила она. — Ты можешь закончить, как те Лорды во время войны, которые потеряли свои души! Карл, я не хочу такого для тебя!

— Меня манишь только ты, — ухмыльнулся он.

— Пусть так и остаётся, мой господин, — резко подытожила она. — Ибо если им удастся заполучить на свою сторону кого-то вроде тебя, это станет нашей погибелью. Тебе открыто слишком многое, у тебя слишком много власти и влияния…

— Обожаю, когда ты говоришь со мной о власти…

— О, прекрати! — Он не слушал. С тем же успехом можно было пытаться втолковать что-то Десимусу. — Что Император с ним сделает?

— С джедаем? Убьёт его.

— Хорошо.

— Но сперва я прочту его мысли и получу от него как можно больше сведений.

Она моргнула.

— Ты умеешь читать мысли?

— Я в этом очень хорош.

Стоило догадаться. Лорд Тенебре был хорош во всем, что касалось Силы. Она с любопытством посмотрела на него.

— О чём я думаю прямо сейчас?

— О том, как страстно ты хочешь сорвать это платье и раздеться для меня.

— Я серьёзно!

— Я тоже. Снимай его. И бросай паниковать, что меня совратят джедаи. Единственная, кого совратят сегодня вечером, это ты.

Это навело Тоску на мысль. Ибо если можно совращать Светом, не должно ли это же работать в обратную сторону?

— Ошибаешься, — протянула она, коснувшись молнии на платье. — Сегодня вечером совратят тебя, мой господин.

Она приспустила платье с одного плеча, сопроводив жест, как она надеялась, кокетливым взглядом.

Глаза Карла ярко вспыхнули жёлтым. О да, это определённо пришлось ему по душе.

Секс и власть. Она успела узнать его достаточно хорошо, что не приходилось угадывать его предпочтения. С томной неторопливостью она спустила длинный рукав с одной руки и затем с другой.

— И что такого замечательного в Республике? Вся эта вседозволенность? Все эти джедайские женщины с высокими целями? Потому что я одна могу утереть нос любой джедайской женщине!

— Прямо сейчас? — выдохнул он.

— Да. Я могу быть такой же независимой и свободной, как любая женщина на Светлой стороне, — убеждённо сказала она и, покачнувшись, скинула платье к ногам. Много воды утекло с первой ночи, когда, раздеваясь, она дрожала от страха.

Страха больше не было.

— Мне не нужен муж, — раскрыла она пустую левую ладонь. Следом расстегнула лифчик и для пущей наглядности запустила им в Карла, попав ему прямо в грудь. — Мне не нужен мужчина.

Его глаза почти что горели. Рот был приоткрыт в предвкушении.

— В постель, — велела она, старательно отыгрывая тон самодовольного Лорда ситхов. — Снимай штаны.

— Есть, мэм.

Она неспешно распустила волосы, распушив их по плечам, чтобы наполовину прикрыть обнажённую грудь — движение приковало всё его внимание. Но к одежде он не притронулся.

— Я приказала раздеться, — коснувшись Силы, он поднатужилась, дабы соорудить нечто похожее на молнию. Целясь не в него, конечно. Слетевшая с пальцев голубая искорка ушла в стену.

Ну хоть не расхохочется над ней? На счастье, нет. Забыв про всё, он сдирал с себя тряпки.

— Твоя очередь, — напомнил он. Что она и сделала, втянув живот и избавившись от нижней юбки, а следом и от чёрных кружевных трусиков.

Карл вытаращил глаза.

— А что случилось там? — вырвалось у него.

Она постаралась сохранить невозмутимость.

— Девочки продолжают играться с косметическими дроидами, которые я им купила. Сегодня утром всем перепала эпиляция бикини.

— Серьёзно? — поперхнулся он. — Мои послушницы занимались этим весь день? Брили свои… свои…

Тоска встряхнула волосами и расправила плечи, под стать гордому ситху, будто это могло придать ей больше уверенности, чем трепыхалось внутри.

— Единственные волосы, что у меня остались, — они только на голове.

— О Сила!.. — выпалил он, шагнув к ней, чтобы жадно её подхватить. — Горячо-то как! Можно я проверю? Я осмотрю каждый дюйм твоего тела.

— Нет, — отрезала она, вывернувшись из его рук.

На лице Карла отразилась растерянность. Они оба уже разделись, и она не подпускала его? Нет, в эту ночь Тоска решила взять контроль на себя.

— Ложись в постель.

— Хорошо, — подыграл он.

И тогда она совершила кое-что изрядно дерзкое — запрыгнув в постель, она оседлала его.

— Что ты делаешь? — изумился Карл, попытавшись сесть.

Она не слишком нежно толкнула его обратно. Потом перехватила его руки, что устремились к ней. Переплела их пальцы и прижала к постели.

— Властвую на тобой. Готовься подчиниться… — да, вышло немного пискляво, с интонацией жалобного вопроса. Но у неё получилось произнести это вслух.

Он вздёрнул бровь.

— Я не из тех, кто подчиняется.

— Не теперь.

— Это на тебя похоже. Зачем ты это делаешь?

— Чтобы враг не вскружил тебе голову. Всё, что тебе нужно, здесь. В Империи, — дабы подчеркнуть последнее Тоска недвусмысленно качнула бёдрами.

Он закрыл свои жёлтые глаза.

— О да, это мне нравится.

Ещё бы. Она потёрлась об него, чувствуя, как реагирует его тело, и как её — становится мокрым. И, ох, она тоже получала удовольствие. Ощущения были неслыханными. Она запрокинула голову, наслаждаясь незнакомым ощущением полного контроля. Обычно их прелюдия изобиловала множеством поцелуев, но это было нечто совершенно новое.

Когда она отпустила его руки, чтобы откинуть упавшие на лицо волосы, он сжал её талию и провёл ладонями до подпрыгивающей груди. То, как он дразняще пощипывал кожу, сводило с ума.

— Давай, — шепнул он.

Напоминание было своевременным. Тоска приподнялась на коленях и протянула руку, чтобы направить его в себя, но замерла, внезапно остановившись.

— Повторяй кодекс, — прищурилась она.

— Что? Давай уже! — он толкнулся под ней с плохо скрываемой алчностью.

Но она заставила себя сдержаться и нависла прямо над ним.

— Поклянись в своей верности Тьме.

— Вложи меч в ножны, женщина! — нетерпеливо простонал он. — Он пылает для тебя!

— Ещё рано. Сначала ты будешь умолять, ученик.

— Падаван. Ученики джедаев — это падаваны.

— Словами не передать, как мне ненавистно, что ты это знаешь. — Тоска наклонилась и впилась в его губы глубоким поцелуем, бесстыдно проникая в рот языком. — Ты не джедай. Только не в мою смену.

Она снова начала покачивать бёдрами, безжалостно испытывая его выдержку.

— О Сила, до чего хорошо… Давай. Впусти меня.

— Я спасаю твою Тёмную душу. Ты уже и так погряз в ереси. Что из тебя за жрец такой?

— Очень плохой. Я не выбирал стать чародеем, помнишь?

— Ты даже не знаешь кодекс, не так ли? — но она исполнила его желание и опустилась, обволакивая его плоть своим телом.

Карл испустил долгий удовлетворённый вздох.

— Замечательно!.. О, джедаечка, как ты хороша… И мне нравится вид.

— Перестань записывать меня в джедаи. Я — ситх, — надула губы она. — Плохой Тёмный ситх.

— Плохой ты мне нравишься больше, — сглотнул он, когда она вновь начала двигаться. — Плохо — это хорошо-о-о… Очень хорошо-о-о-о…

— Так держать. А теперь отдайся Темной стороне.

— Да-а-а…

Тоска ухватила ритм, работая бёдрами, опускаясь и приподнимаясь на коленях.

— У нас больше силы, чем галактика может представить.

— Да-а-а…

— С нами мудрый Император, бессмертный, как Тьма, которой он владеет.

— Да-а-а-а-а-а…

— Примкни к нам или умри! — страстно выпалила она, набирая темп.

Его руки стиснули талию, подстрекая двигаться жёстче, грубее.

— О Сила, поторопись…

— Повторяй за мной: покой — это ложь. Есть только страсть.

— Стра-а-а-асть, — слово вынеслось протяжным шипением. Глаза жреца были закрыты, а лицо напряжено от переживаний.

— Через страсть я обретаю силу, — продолжила она зачитывать кодекс. — Через силу я обретаю власть.

— Вла-а-а-асть!.. — прорычал он.

— Через власть я обрету победу.

— Вла-а-а-асть! — повторил он, и громче на сей раз. — Virtus!.. — пробормотал он на киттате. — Virtus et vis!..

Сила и власть. Два главных устремления этого загадочного человека.

И два неразрывных столпа Империи. Пришло время напомнить ему об их цели.

— Республика должна быть уничтожена, — торжественно провозгласила Тоска. — Republica delenda est!

— Ты не представляешь, как возбуждает меня киттат в твоих устах, — тяжело дыша, признался он. — Говори ещё.

— Vincemus galaxiam! — ахнула она. Мы будем править галактикой. И теперь именно Тоска взмолилась, ибо быстро приближалась к пику удовольствия. — Быстрее! О, быстрее, Карл, потому что я… я…

Она не успела договорить. Разум опустел и отключился — тело погрузилось в марево наивысшего наслаждения. И сразу после этого, в туманной дымке Карл застал её врасплох. В одно мгновение она была сверху, в следующее, которое запомнил помутнённый рассудок, она распласталась на спине, а он был на ней.

— Молодец, джедаечка, — похвалил жрец. — Но я ещё не закончил. Моя очередь властвовать. — Он слегка подтолкнул её локтем. — Раздвинь ноги для своего ситха.

Всё вернулось на круги своя — пришло время сменить роли, дабы он закончил то, что начала она.

Когда они в конце концов расслабленно разлеглись на постели, потные и насытившиеся, Тоска, несмотря на всю удовлетворённость, не могла выкинуть из мыслей разыгравшийся за ужином разговор.

— Наверное, сейчас я больше похожа на джедайскую женщину, — с печалью осознала она. — Не совсем жена. Не совсем мать.

— У тебя на воспитании двенадцать девиц в обители, — напомнил Карл.

— Одиннадцать. Одна вернулась домой.

— Я это одобрял?

— Матрона сама с этим справилась, — зевнула Тоска. — Я привыкла жить среди привязанностей. Но их больше нет. Теперь я свободна от них.

— Нет, всё не так. Мы привязаны друг к другу. Ты моя.

— Строго говоря, я принадлежу Лорду Стракту, — не согласилась она. — Я никогда не буду твоей. В полном смысле слова.

— Официально нет. Но это не имеет значения.

— Нет, имеет. — Тоска придвинулась ближе, опуская голову на его голую грудь. Он, как всегда, начал рассеянно гладить её по спине. Это было приятно. — Кроме того, — добавила она, — тебе нужна пристойная жена, а не послушница. Та, кто будет достаточно молода, чтобы родить тебе сыновей, которых ты так не хочешь.

— Я никогда не женюсь. Но мы всё равно будем связаны.

— Я не знаю, что это значит, — вздохнула Тоска. — Означает ли оно, что я не могу изменять тебе с каким-нибудь другим жрецом? Ведь я — блудница и могу не устоять перед соблазном переспать с первым приглянувшимся встречным, — закончила она игривым шёпотом.

— Только попробуй.

— На следующей неделе в храм прибудет кто-то новый, — улыбнулась Тоска. — Лорд что-то там. Забыла. Однако, как я слышала, он чистокровный и из непростой семьи.

— Лорд Фулсом. Если ты переспишь с ним, я убью его, — сонно предупредил Карл. — И я могу убить тебя.

— Ворчишь, как ревнивый муж. Когда де-факто ты любовник, наставляющий рога Лорду Стракту. — Тоска снова вздохнула. — До сих пор не верится, где я оказалась. Мне сорок, я послушница, и я сплю со жрецом. Всё так на меня не похоже.

— Это то, на что ты подписалась.

— Я знаю. Но предполагалось, что мне не будет это нравиться.

— Ты же знаешь, что тебе нравится, — хмыкнул он и с гортанным смешком привлёк её ближе.

— Да-да, ты прав. Но с моей стороны это такое распутство. Поверить не могу, что у меня завёлся любовник.

— Видишь? Это доказывает, что никакой ты не джедай, — сказал он. — На Светлой стороне ужасно скучно. Ни секса. Ни семьи. Только Сила. И даже её ты не вправе использовать себе во благо. Самопожертвование во всём. И как-то это невесело.

— Расскажи мне больше... — попросила она, но взвизгнула, когда его рука, гладящая спину, проказливо ускорилась. — Эй! Нечестно! Щекотка запрещена!

— В Республике запрещены привязанности, — невозмутимо ответил он, — а у нас, в Империи, щекотка.

— Почему тебя так интересует Республика с её джедаями?

На самом деле, это был серьёзный вопрос.

— Как говорят, учиться надо у всех — особенно у врагов.

— Так скажет какой-нибудь разведчик, а не жрец, — заметила Тоска, давно бывшая женой военного.

Карл ненадолго помолчал.

— Думаю, Свет меня интригует, потому что я выяснил всё, что есть у Тёмной стороны. Мне нужен новый вызов.

— Тебе скучно?

— Скорее неспокойно. В моём возрасте надо потрудиться, чтобы найти новую вершину, на которую захочешь взойти. Не пойми меня превратно, дел у меня всегда хватает, но они не то чтобы занимают меня. И, — в раздумьях продолжил он, — я задаюсь вопросом: сможет ли Свет научить меня глубже понимать Тьму? Возможно, я должен исследовать Силу со всех возможных сторон, чтобы по-настоящему овладеть ею.

— Получается, быть джедаем тебе неинтересно? — она снова попробовала прояснить тревожащий её вопрос. — Так ведь?

— Я не могу быть джедаем. У меня привязанности, не запамятовала?

— Это, конечно, мило, — проворчала Тоска, — но мы оба знаем, что это просто интрижка.

— Всё может быть по-другому. — Карл склонился над ней, чтобы прошептать заговорщицким шёпотом: — Хочешь, сбежим со мной в Республику? Мы поженимся, и никто не узнает.

Тоска со смехом отмахнулась.

— Это измена. К тому же, мне кажется, твой начальник Император не обрадуется и придёт в ярость.

— Он может тебя удивить. Особенно, если я пообещаю ему, что мы низложим Республику изнутри. Тогда мы вообще избежим риска войны. Как только я возьму власть в свои руки, то объявлю, кто я такой, и заявлю права Империи на Республику.

— Собрался в одиночку свергнуть Республику? — тон голоса отражал весь её скептицизм. Ей было смешно. — Не надейся.

— Я мог бы это сделать, — настойчиво возразил он хриплым голосом, — с тобой на моей стороне.

— Нет, не сделаешь, — машинально отказалась она. — Найди для этого какую-нибудь другую послушницу.

— Слишком поздно. Увы, госпожа моя, я уже связан.