В этот День Мёртвых (джен)

Шёл сотый день призыва сотни заклинателей на горе Луанзан. За это время на него откликнулось около тысячи священных душ, которые дали клятву достать душу старейшины Илин из самых недр преисподней. Общение с ними было бы невозможно, если бы не особое умение адептов ордена Лань, лучших из которых и обучали общению с душами умерших. Всего 6 адептов смогли достичь такого мастерства, в их число входили небезызвестные 2 нефрита ордена Гусу Лань ─ Лань Хуань и Лань Ванцзи. Именно на их духовной силе в те тяжёлые для всех дни, когда её не хватало больше всего, и держался порой призыв сотни заклинателей. Затрачивалось огромное множество духовной силы, многие не выдерживали и слегали с тяжёлыми болезнями из-за влияния тёмной энергии и неспособности защититься от неё, ведь всё уходило на призыв старейшины Илин. Сами два нефрита словно и не уставали. На их глазах посреди призыва в обморок падало по 3 адепта в день, одни сменялись другими, но сами братья Лань держались стойко, как истинная гордость своего ордена и учителя. В эти дни все адепты безоговорочно убедились в проявленном к ним уважении и признали их статус. Они были образцом, эталоном и примером для всех, но также для многих завистников их образы становились невыносимы.

"Праведники чёртовы. Уважение, сдержанность, стойкость ─ чушь собачья, они просто кучка утончённых зазнаек, которые живут мнением других и никогда не имеют собственного! Великий орден выдержки и чистоты, неужто все забыли о том дне, когда был повержен старейшина Илин?" ─ В голове Су Миньшаня проносилось множество подобных грязных мыслей. Злоба и зависть с ранних лет стёрли всё, чему его долгие годы обучали в ордене Лань. Он потерял свой путь заклинателя, но обрёл его снова, когда орден Цзинь заботливо приютил его и поддержал на пути становления главой другого ордена. Он думал, что вознёсся над всеми, начав властвовать над другими, но и не подозревал, что тем самым опустился гораздо ниже до уровня пешки могущественного ордена, став обязанным одному из сыновей Цзинь Гуаншаня до самой смерти. Он продал свою жизнь и мнение, душу и тело, сам орден тем, кто сделал себя их хозяевами, и вся та желчь и злоба, с которой он всякий раз отзывался об ордене Лань, его ослепила. Он не видел того, что лежало прямо перед ним, он не видел очевидного, поэтому им продолжали пользоваться. И в этот раз Су Миньшань сквозь усталость и боль вновь прибежал, как послушный пёс на гору Луанзан на зов своего господина. Чем же в таком случае он отличался от тех вэньских псов, которых ненавидел ничуть не меньше?

─ Господин, вы пожелали меня видеть?

─ Да, Су Шэ, проходи.

Цзинь Гуаншань, конечно, был дьявольски хитёр и коварен, раз вообще решился провести великие ордена и их глав ради власти, но только он не учёл, что незаурядными способностями обладал и его младший бастард Цзинь Гуанъяо, который в тайне от отца готовил не менее гениальный план.

─ Рассказывай, как обстоят дела? ─ Он прошёл вперёд, словно змея, проплывающая по водной глади.

─ По-прежнему ничего, молодой господин.

─ Что же, это просто замечательно. Совсем скоро главы потеряют терпение, а адепты ─ силы, и призыв придётся прекратить.

─ Что же в этом хорошего?

Мэн Яо знал о несмышлённости своего подельника, так что сильно не был разочарован в столь глупых вопросах. Ожидания об этом дезертире ордена Лань оправдались ещё когда он ушёл из ордена и возжелал стать главой своего собственного. Неудивительно, что такой тучный человек оставил путь самосовершенствования.

─ Мой отец хочет вернуть на этот свет Иньскую тигриную печать, но, чтобы это сделать, ему нужна душа Вэй Усяня, которая впитала в себя всю её тёмную силу. Отец наивен и полагает, что одной тёмной души достаточно, чтобы восстановить столь сильный артефакт, но он ошибается. Старейшина Илин не был дураком, именно поэтому уничтожил печать, этот поступок уже означал, что после разрушения её было бы невозможно восстановить.

─ Но если всё-таки есть шанс, что душа Вэй Усяня вернёт в этот мир Иньскую печать, почему им не воспользоваться?

─ И что же мне это даст? ─ Вопрос был риторическим.

─ Власть над лютыми мертвецами, над призрачным генералом Вэнь Нином, власть над всем миром темных тварей…

─ Достаточно, ─ звучало угрожающе, так что Су Шэ немедля умолк. ─ Я никогда не выбирал путь тьмы, как решение проблемы. Он опасен и ненадёжен, как старый хлипкий мост над пропастью. Я же предпочту построить мост сам.

По взгляду Су Шэ Мэн Яо понял, что он до сих пор его не понимал. Его скудность ума и глупость не давали заглянуть чуть дальше и увидеть последствия, предположить вероятность успеха и продумать всё на несколько лет вперёд.

─ К тому же, путь тьмы куда более разрушителен для других и для себя самого. Лучшего примера этому, чем Вэй Усянь не найти. Я видел, что эта сила сделала с ним, и был весьма огорчён, что такой сильный заклинатель так и не смог с ней совладать, и из-за собственной слабости погубил много дорогих ему людей, ─ на долю секунду Цзинь Гуанъяо о чём-то глубоко задумался, словно перед его глазами пронёсся чей-то знакомый мимолётный образ, и он сконцентрировал на нём всё своё внимание в чертогах собственного разума. ─ А я так не хочу. Так что теперь наша цель ─ закончить обряд, как можно скорее.

─ Но как? Глава ордена Цзинь продолжает подначивать других, чтобы те продолжали.

─ Значит, пора сменить главу, ─ как способны люди в одночасье перемениться не только в голосе, но и в лице.

* * *

День близился к вечеру. Заклинатели завершали сегодняшний обряд и им на смену уже прибыли новые, выспавшиеся и отдохнувшие. Лань Сичэнь вместе с Мэн Яо (оба за главных, пока на гору Луанзан не вернётся Цзинь Гуаншань) приветствовали новоиспечённых заклинателей, прибывших на днях в Илин.

Новые люди, новые лица, новые проблемы. В этот раз было прислано гораздо больше, чем в прошлом месяце, а это значило, что ещё больше контроля духовных сил ляжет на плечи Лань Хуаня и его брата Ванцзи. Древнее искусство запроса (музыкальной пьесы, предназначенной для общения с духами) принадлежало ордену Лань с незапамятных времён, и никто за всю историю не достигал в нём такого мастерства, как адепты Гусу Лань.

Запрос был основной связью между заклинателями и Небесами, которые с недавних пор объединились ради поимки души Вэй Усяня, и дабы поддерживать эту связь со всем приходом заклинателей, на гору Луанзан незамедлительно были присланы 2 нефрита ордена Лань. Хангуан-цзюнь и Лань Хуань, как никто из адептов своего ордена, достигли в этом дзена и были готовы помочь своим братьям незамедлительно, пусть и ценой своих духовных сил. Запрос осуществлялся с помощью игры на гуцине, это требовало огромного мастерства и запаса духовной силы того, кто его совершает. Именно поэтому братьев отправили вместе, но даже их двоих не хватало для полноценного поддержания запроса на всё время призыва. Сотни заклинателей, а их всего двое.

Уже не первый день Мэн Яо наблюдал за тем, как они оба переступают через свои возможности, порой даже черпают силы из жизненных запасов, и всё ради дела, которое, возможно, и яйца выеденного не стоило. Особенно тяжело было смотреть именно на Сичэня, потому что именно он тратил свою энергию и на Лань Чжаня. Первый нефрит осунулся, под глазами образовались тёмные круги, ядро было истощено. Третью ночь подряд не удавалось нормально поспать. Мэн Яо говорил с отцом, что это настоящее издевательство над главой ордена, но Цзинь Гуаншань, как будто не желал и слушать, а лишь твердил: "Пока самого главу всё устраивает ─ пусть продолжает. Он может остановить всё это в любой момент". И это было ложью. Глава ордена Цзинь словно змей-искуситель внушал Лань Хуаню чувство долга перед кланами, придавал значимость его с братом дела, и они ему верили, неспособные отступиться от своих принципов. И продолжали измываться над собой в угоду чрезмерному эгоизму Гуаншаня. Это и стало последней каплей, побудившей Мэн Яо действовать и направить все силы на то, чтобы завершить этот призыв, как можно скорее.

─ Брат, ты, верно, очень устал, пойди приляг ненадолго, я закончу принимать адептов сам.

─ Благодарю за заботу А-Яо, но со мной всё в порядке.

"Ты же лжёшь", ─ подумал Мэн Яо, глядя в эти уставшие светлые глаза.

─ Ты не спал уже несколько дней.

─ Во время тренировок в Облачных глубинах нам с Ванцзи приходилось не спать подолгу, так что это состояние вполне привычно нам.

Сичэнь начал отпираться, как мог. Даже если придётся соврать, он не позволит Мэн Яо волноваться за него и отвлекаться от по-настоящему важных дел. Гуанъяо с горечью и сожалением от своей беспомощности посмотрел на Лань Хуаня, и на этом ему пришлось отступить. Первый нефрит был непреклонен.

─ Кстати говоря, ─ господин Цзинь решил перевести тему, ─ где же Хангуан-цзюнь? Не думал, что он из тех, кто будет отлынивать.

─ Не стоит за него беспокоится. Он скоро вернётся. Думаю, к началу прихода точно успеет.

Уже по походке Сичэня было понятно, что он истощён и уже находится на пределе. Его шатало, но он держался стойко, как и подобает главе своего ордена.

─ То есть ты хочешь начать приход один? ─ Изумился Мэн Яо.

─ Да, думаю, что справлюсь…

В этот момент земля ушла из-под ног Сичэня. Он споткнулся на ровном месте и сильно завалился вбок, готовый упасть в беспамятстве от усталости, но тут его обхватили сильные руки Мэн Яо, предотвратив падение.

Мэн Яо придерживал Сичэня, но тот не мог больше встать, поэтому юноша медленно спустился на землю и сел, приобняв изнурённого и от того не менее прекрасного первого нефрита ордена Лань. Тот облокотился на него, уткнувшись лицом в золотые одежды с пионом, поющим среди снегов, на груди. Одной рукой Мэн Яо приобнял его за плечо и вместе с тем поддерживал, а вторую приложил сначала ко лбу Сичэня, осторожно миновав лобную ленту, потом к своему. И без этого было ясно, что у Лань Хуаяня жар, но больше такого случая прикоснуться к главе ордена Лань хотя бы на мгновение, могло и не представиться.

─ Брат, у тебя жар.

В ответ лишь невнятное мычание. В конечном счёте он всё-таки уснул в его объятиях. Если бы Сичэнь был в сознании, то наверняка бы услышал, даже через все тонны богатых одежд из золота ордена Цзинь, как бешено стучит сердце Мэн Яо, и увидел, как дрожат его руки.

Цзинь Гуанъяо ни за чтобы в этом не сознался, но по глазам его можно было прочитать всё, что у него на душе. Как он смотрел на него, как крепко сжималась рука на его плече, и как сильно он прижимал к себе его крепкое и здоровое, но на данный момент такое слабое и хрупкое тело. Словно никому в этом мире больше не желал его отдавать.

В какой момент в его сердце и мыслях поселились эти предательские чувства, которых не должно было существовать? Наверное, с первой их встречи, когда только увидав вдалеке величественного, благородного и прекрасного мужчину в белых одеждах, Мэн Яо почувствовал, что его сердце забилось чаще, а глаза сверкнули огнём, которым также запылало сердце.

* * *

Сквозь непроглядную тёмную чащу лесов горы Луанзан пробиралась фигура мужчины в белых одеждах и гигантским свёртком за спиной. Ощущение складывалось такое, как будто он сбегал от кого-то, но на деле просто торопился уйти, как можно дальше, чтобы его никто не смог найти и помешать совершить задуманное. Лань Чжань слишком долго ждал подходящего момента, и, когда время пришло, он взял гуцинь, попросил брата о помощи и прикрытии, а потом ушёл, не проронив ни слова. Ушёл надолго ли, навсегда ли было неясно, поскольку только Небесам известно, где именно находится Вэй Ин, и как Лань Чжаню отыскать его. Странствия могли затянутся на многие месяцы, но Лань Ванцзи был готов вытерпеть и это: обойти все деревни, пересечь все леса и взабраться на самые высокие горы империи, лишь бы найти место, где они смогут встретиться вновь. Пускай не лично, пускай через слабый образ духа, призрака или демона, но только бы увидеться. Только бы вновь услышать его голос, такой знакомый и такой родной, тот же заливистый смех или яростный крик, которым он одарял его не раз. Ванцзи поклялся найти то место, где вновь он сможет призвать душу Вэй Усяня, но в одиночку. Гуцинь и Бичэнь ─ его верные спутники, больше рядом с ним никого нет и не будет.

Первая остановка была достаточно далеко от прежней разрушенной деревни, где скрывались вэньские беженцы, но всё ещё недостаточно, чтобы быть уверенным в том, что его здесь не найдут. Однако ночь нужно было переждать здесь. Найдя себе укромный уголок под деревом, Ванцзи разложил инструмент, настроил его и был готов сыграть столь чудную мелодию, в звуке которой переплетались 2 мира, разделённые невидимой завесой, как вдруг из кустов донёсся еле слышный детский плач.

* * *

─ А по-моему лучше всё-таки красное!

─ Амиго, поверь, если уж какое вино и перебивает вкус еды, то только оно! С этим пирогом лучше пить белое.

─ Красное ничуть не хуже!

─ Но ты же не чувствуешь за ним вкуса пирога!

─ По-моему он и не собирался, Гектор, ─ решила вмешаться Эмили в этот долгий и бессмысленный спор.

Бессмысленный, потому что зная этих двоих она могла наперёд предугадать, чем он кончится: ни Вэй Усянь, ни Гектор не уступят, первому будет абсолютно плевать на вполне весомые аргументы второго, и так до того момента, пока их внимание не переключится на что-нибудь ещё. И, так как терпеть их пререкания о сортах вина Эмили до самой станции не хотелось, она решила оборвать их обсуждение на более менее нейтральной ноте.

─ Вы, кроме выпивки, ещё можете о чём-нибудь другом поговорить?

─ Можем. Например, как на счёт того, чтобы поговорить об этих странных парнях, которые нас медленно окружают.

И верно, Эмили только сейчас заметила довольно странных мертвецов, занимающихся среди обычных горожан и покойников. Странность заключалась в том, что все они были одинаково одеты: в традиционную мексиканскую полицейскую форму. Все были вооружены и начинали захватывать троицу в кольцо. Вэй Ин заметил их ещё раньше, но решил не придавать этому особо много значения, мало ли, может, у мексиканцев так принято. За последние пару часов пребывания в Мексике, по местному времени, он узнал достаточно об этой стране от Гектора, чтобы принять преследование за один из местных сложных обрядов.

Троица ускорила шаг. Группа, шедшая позади них, пустилась в погоню, однако долго она всё же не продлилась. Друзья тут же угодили в капкан в виде ловушки, которая была размещена по всему периметру этой улицы. Как только Гектор ступил на предупреждающую леску ─ ловушка активировалась, и все втроём были пойманы в сеть. Тут же из всевозможных углов и щелей этой узкой улочки повылезали остальные подобные солдафоны.

─ Вот теперь мы официально попали! ─ Сказала Эмили, пытаясь разорвать сеть, но всё было напрасно.

Парни последовали её примеру, но и это не дало никаких результатов. Им оставалось только прекратить сопротивление и успокоиться. Они уже были пойманы.

По нашивкам в виде мертвоцветов на плечах солдат Эмили сразу поняла, что это личная гвардия куратора мексиканского чистилища. Она знала, что местный куратор ─ девушка и что её зовут Ла Муэрте.

Ла Муэрте была одной из сильнейших богинь милосердия, но её свергли Небесами за то, что она полюбила и вышла замуж за демона, который был ниже её по статусу в миллион, а то и больше раз. Ксибальба ─ тёмный демон, слуга пресподней на рубеже царства мёртвых и живых, никогда даже близко не стоял у Божественного Пантенона, но по велению судьбы он полюбил самую прекрасную из десяти богинь милосердия, а она его. Эта красивая легенда о том, как свет и тьма соприкоснулись в мире живых во время Дня Мёртвых и под дождём из лепестков мертвоцветов осознали, что не расстанутся никогда. Кто-то их осуждал, кто-то понимал, но для многих эта история стала примеров того, как даже великое божество в одночасье может потерять всё и будет низвергнуто до обычного куратора душ.

Лично Эмили никогда с ней не встречалась, так что сейчас в её голове была лишь эта красивая, но нереалистичная легенда о двух душах, которые нарушили правила во имя любви, и Небеса даже не покарали их за это. В ней было много дыр, но сейчас не оставалось времени, чтобы начать их разбирать.

Солдаты окончательно взяли их в кольцо. Капкан захлопнулся окончательно, как только в окружение вошёл уже знакомый Вэй Ину генерал китайских воинов. Мужчина склонился над пленными и с победным видом произнёс:

─ А вы и вправду не торопились.

─ В смысле?! ─ Встревожился Вэй Ин.

Неужели, они опоздали?

─ Во дворец Ла Муэрте их!

Дорога вышла недолгой, так как везли пленных в колеснице, запряжённой магическими зверьми. Червячок тоже обладал определённой силой, как магический зверь и проводник души, но на время задержания и перелёта был без сознания. Солдаты явно были профессионалами. Спустя пару минут они уже прибыл во дворец Ла Муэрте. В этот день все дома и улицы сияли огнями, но этот дворец словно светился так круглый год. Расписанные вдоль и поперёк замысловатыми узорами стены, полы и потолки. Самых разных украшений и море мертвоцветов тут и там. Троицу вели ни как пленников, а скорее, как почётных гостей, но напряжение всё равно чувствовалось. Последняя фраза генерала ввела всех в ступор. Они прошли по длинному коридору и оказались в прямо в торжественном зале. Главный стол и все прилегающие к нему были доверху наполнены едой и разными напитками, а во главе раскинулась девушка с горящими, как два огня, глазами, чёрными, как смоль, волосами и нарядом красным, словно кровь. На голове у неё была надета огромная шляпа, украшенная мертвоцветами, как и платье её, и, когда она встала и прошлась до нагрянувших гостей, за ней продолжал тянуться длинный шлейф из мертвоцветов и маленьких огоньков, похожих на светлячков. Весь её вид говорил о том, что она прекрасна, изящна и просто божественна, даже несмотря на то, что, как и многие её подопечные в мексиканском чистилище, у неё тоже не было кожи, органов, а только лишь кости, и лицо её также украшало множество узоров. Каждый всё равно будет ею очарован, особенно если видит в первый раз. Вот и наша троица была под впечатлением.

─ Приветствую вас, ─ голос этого неземного создания был похож на мягкий свет, который греет землю и людей в любую непогоду, потому что этот свет не солнечный, он в сердце.

Ла Муэрте была богиней милосердия, так что неудивительно, что голос у неё настолько же нежный и ласкающий слух, как и весь её величественный вид и образ. Она, словно лебёдушка, проплыла по залу в направлении к своим гостям и солдатам. Шлейф из мертвоцветов продолжал тянуться за ней, и лепестками уже был заполнен весь пол.

─ Генерал Вэнь, рада приветствовать вас, ─ она протянула свою руку для рукопожатия, но генерал уже знал порядки, потому и поцеловал её в знак уважения.

Это было необязательно, Ла Муэрте не придумала это сама, но правила хорошего тона были превыше всего.

Когда прозвучала фамилия генерала, Вэй Ин осёкся. Глаза расширились, и он с недоумением смотрел на генерала.

"Вэнь? Я не ослышался?"

Генерал заметил, как ошарашенный дух пялится на него, но не придал особого значения.

─ Рад видеть Вас в добром здравии.

─ Взаимно генерал. Что же, ─ она переключила всё своё внимание на приведённых ей духов, ─ вы, так понимаю, те самые "беглецы", о которых сейчас все говорят, ─ она не излучала враждебности или насмешки.

Она была скорее, как заботливая мамочка, которая готовилась преподать своим непослушным деткам урок. Улыбка и спокойный тон всегда были её вечными спутниками.

─ Рада, что вы смогли добраться ко мне в целости и сохранности. Я ждала вас. Особенно тебя, Вэй Усянь.

Вэй Ин переключил своё внимание с генерала Вэня на Ла Муэрте, как только услышал своё имя:

─ Меня?

─ Да. Из-за тебя ведь начался весь переполох в Китае.

Вэй Ин стыдливо отвёл глаза. Он не думал, что доставил такое количество хлопот другим снова всего за один день нахождения в загробном мире.

─ Послушайте, госпожа Ла Муэрте, ─ вмешалась Эмили, дабы разрешить не существующий конфликт, ─ я понимаю, что он натворил дел при жизни, но сам куратор Китая дал ему шанс на исправление, и мы задержались здесь только потому, что искали одного из свидетелей. Вэй Ин не пытается скрыться, вы можете нас отпустить.

В своей голове девушка уже придумала тысячу и одну причину этого задержания и остановилась на том, что госпожа Ла Муэрте приняла из за беглецов от правосудия и сообщила Китаю, а те в свою очередь приказали задержать их. В лучшем случае они всё ещё могли оправдать Вэй Ина, в худшем ─ их души предадут забвению. Но госпожа Ла Муэрте лишь рассмеялась.

─ Боже, девочка моя, я не думала, что у вас настолько всё плохо, но теперь я, кажется, понимаю, почему она декларировала мне целое письмо на этот счёт, всё действительно серьёзно, ─ последнюю фразу она произнесла полушёпотом так, чтобы никто этого не услышал.

─ То есть вы нас привели сюда не для того, чтобы четвертовать? ─ Спросил Гектор.

─ Конечно же, нет! Я собираюсь помочь!

* * *

─ Суд душ работает таким образом, что осуждаемая душа способна оправдаться 3-мя способами:

1. По фактам. При жизни душа была белее овечки на альпийских лугах, и, пользуясь своим прошлым, она способна добиться того, что суд сам отпустит её без вопросов, а тех, кто написал донос ─ посчитают идиотами.

Все посмотрели на Вэй Ина.

─ Не выйдет, ─ подтвердил он.

─ 2. Влияние извне. Я в качестве свидетеля ─ ещё не означает 100% поддержку, в этом деле требуется более авторитетное мнение, а для суда это мнение либо Бога, либо живого, но так как Бога нет, ─ все посмотрели на Ла Муэрте, ─ в смысле, что он сейчас занят. Так что действовать будем с помощью влияния извне.

─ А третий способ? ─ спросил Вэй Ин.

─ Взятка. Но Китай ─ это тебе не Израиль или Россия.

─ И как же нам найти человека извне? ─ Спросила Эмили.

─ Очень просто. Вэй Ин, у тебя есть знакомые в мире живых, которые могут общаться с духами? Гадалка? Шаман? Заклинатель?

И тут Вэй Ина как током прошибло:

─ Есть.

─ Отлично! И кто он?

─ Но он не поможет, ─ за секунду он переменился в лице и стал мрачнее тучи.

Эмили с Гектором его видели таким только, когда он делился тяжёлыми воспоминаниями о прошлом.

─ Не волнуйся, обязательно поможет. Он ведь не будет знать, что помощь нужна тебе, ─ Ла Муэрте заговорщески улыбнулась.