Между разумом и сердцем (гет)

Они стояли на мосту и смотрели на прибывающий поезд. Дмитрий мучился от сильнейшей головной боли непонятной природы и думал, почему она раскалывается так сильно. Паша предположил, что это могло быть из-за высокой температуры или погоды, а Дмитрий больше склонялся к стрессу. Последние несколько дней выдались какими-то дикими на события, и он не помнил, чтобы что-то подобное было раньше. Обычно всё было спокойно и тихо, и убийств уж точно не было. И если насчёт Кристины не было четких данных из-за невозможности провести вскрытие, то вот насчёт Эмилии сомнений не было — это был не несчастный случай. Но кто стал причиной её убийства не было ясно. Нужно опросить жителей, может кто что видел. И, скорее всего, придётся это делать ему, Дмитрию. Он все-таки вызывает какое-то уважение, в отличие от Павла. За два месяца сложно привыкнуть к человеку, если просто встречаешься с ним в магазине или где-то на улице, а не плотно взаимодействуешь.

— Дмитрий Витальевич, вон кто-то идёт, — из неприятных мыслей его вывел голос Павла, и мужчина посмотрел в направлении и отошёл от ограждения.

К ним подходила молодая девушка в черных спортивных штанах, зимних кроссовках, яркой малиновой куртке и с распущенными рыжими волосами. Везла небольшой розовый чемодан на колёсиках. Подойдя к мужчинам, она остановилась и протянула для знакомства руку в шерстяной перчатке.

— Чернова Евгения, а вы, я так понимаю, Дмитрий Витальевич? — голос у девушки был доброжелательным и немного уставшим.

— Всё верно. Добро пожаловать в наш маленький посёлок, Евгения Владимировна. А это мой помощник, Павел Олегович.

— Ага. Я запомню, — девушка даже не посмотрела на молодого человека, но оставила чемодан ему. — Мне сказали, что у вас произошло убийство и вы не знаете, что делать.

Тон был спокойный, и напрягшийся сначала Дмитрий расслабился. Завязался небольшой разговор, в котором были обозначены какие-то границы, за которые заходить не следовало, действия, которые надо совершать. Павел шёл следом и вёз чемодан девушки. Дмитрий попросил его позвонить Роберту Даниловичу и узнать, что там с размещением следователя в отеле. Было тяжело, и молодой человек даже через трубку чувствовал этот цепкий взгляд холодных глаз. Но, как Дмитрий и надеялся, справился с заданием и вернул ему телефон.

— Мы можем сейчас заселить вас в отель, Евгения. А потом займёмся делами.

— Давайте уж сразу делами займемся. Я привыкла всё делать быстро и тщательно. Отвлекаться от работы я не хочу.

Мужчина пожал плечами и продолжил путь. Когда они проходили по аллее, Евгения увидела вдалеке в зарослях оградительную ленту, остановилась и достала из сумочки телефон. Дмитрий повел её к месту второго убийства, и Паша направился следом, оставив чемодан около лавочки.

— Почему вы убрали труп? — спросила она, неодобрительно глядя на него. — Надеюсь, на дверь первой жертвы вы налепили пломбу?

Дмитрий ничего не ответил и прислонился к дереву, прикрыв глаза. Помассировал виски пальцами, но это не сильно помогло. Голова сильно раскалывалась, даже сводило челюсть. Паша сочувственно посмотрел на начальника, хотел что-то сказать, но его отвлёк голос Жени.

— А где телефон, который нашли? — спросила девушка молодого человека после осмотра места преступления.

— Они все вещдоки и тело забрали. Я могу отвезти вас туда, — Дмитрий отлепился от дерева и посмотрел на девушку.

— Хорошо. А что с первой жертвой? Мне сказали, что родня не хочет делать вскрытие. Почему? Вы говорили с ними? Как они это аргументируют?

— Никак, — фыркнул Павел, сам от себя этого не ожидая. Снова покраснел. — Её мать отказалась от проведения этой процедуры, имеет право.

— Протокол осмотра места происшествия тоже есть? Он там? — спросила следователь и получила утвердительный кивок. — Мне нужно посмотреть его.

Дмитрий снова помассировал виски руками и, кивнув, направился дальше. Перебрасываясь незначительными и не всегда несущими смысл фразами, они добрались до участкового пункта полиции. Пока Павел относил чемодан девушки в помещение, Дмитрий сидел за рулём и прогревал мотор, надеясь, что сможет совершенно спокойно доехать до соседнего городка и вернуться обратно. Головная боль никуда не делалась, да и глаза от напряжения болели. Евгения села на переднее сиденье, а Паша на заднее.

Познакомившись с криминалистами, Женя взяла их в оборот и стала знакомиться с материалами. Вскрытие погибшей от нападения какого-то зверя еще не было готово, а к телу Киистины доступа не было. Но она всё-таки узнала, что на теле девушки были обнаружены странные пятна, а рана на затылке, которая, вероятно и привела к гибели, была достаточно серьёзная. Это казалось очень странным, но, как бы ни хотелось Жене добраться до причины смерти девушки, она понимала, почему мать этого не хочет. И осуждать женщину, потерявшую своего ребёнка, она не могла. Да и никто не имел права.

Уже начали сгущаться сумерки, по земле стал клубиться туман, когда был готов протокол вскрытия Эмилии. Но он ничего конкретного не показал, что сильно опечалило девушку. Однако эксперт смог вытащить записи с мобильного телефона жертвы, и трое посетителей подошли к монитору. На первом сэлфи кроме растерянного взгляда девушки не было ничего видно, а на втором появилось нечёткое лицо, стоящее позади. Рука дрожала, было темно, ничего необычного не было. Ребята пообещали к утру улучшить качество фотографии, а потом открылось видео. Камера болталась из стороны в сторону, снимала в основном ноги, а потом раздался крик, и телефон упал. Съемка продолжилась, но теперь были слышны шелест опавших листьев, всхлипы, жалобное "не надо" и крик. Потом послышались приближающиеся шаги, кто-то остановился и свистнул. Кто-то прибежал, послышалось рычание и шаги стали удаляться.

Запись продолжалась еще несколько минут, а потом выключилась. Мужчина, сидящий за компьютером, закрыл окно. Дмитрий задумчиво почесал подбородок.

— Вы тогда постараетесь обработать второе фото? — спросила Евгения и, получив утвердительный кивок, посмотрела на Дмитрия и его помощника. — Можно ехать, если вы не против.

Попрощавшись с коллегами, они вышли на улицу и сели в машину. Дмитрий завел мотор и стал выруливать с парковки.

— Значит, это не мишка, — сказал Павел. — В конце был свист, а свистеть, насколько я понимаю, может только человек. И рычание... у медведя не такое рычание. Собаки? Кто-то спустил на неё собак?

— Похоже на то, — кивнула Женя. — Она кого-то увидела, испугалась и побежала. Судя по всему, неосознанно включила камеру.

— Но кто мог спустить собак и каких? — спросил Дмитрий, сжимая руль и сосредоточенно глядя на дорогу. Он решил присоединиться к разговору, так как противотуманные фары не сильно помогали, а из тумана начали высовываться руки. — Явно это не йорки.

— Для этого я сюда и приехала, — сказала девушка и посмотрела на профиль мужчины. — Все хорошо?

— Все нормально, — ответил он и продолжил следить за дорогой и бороться со своими демонами.

— А что с её женихом? Надо бы допросить его ещё раз и проверить его алиби. И сотрудников завода, с которыми она хорошо контактировала. — девушка посмотрела на часы. — Давайте сейчас съездим на завод. Нужно поговорить со всеми, чтобы была ясной полная картина произошедшего. У нас слишком мало данных. Даже подозреваемых нет, это скучно.

— Если вам скучно, сударыня, то можете проваливать обратно, — неожиданно рявкнул Дмитрий, заставив девушку внимательно посмотреть на него. — Это вам не город, где всё движется двадцать четыре на семь. На заводе есть чёткое время для посещения, и это будет завтра. Сейчас мы уже никуда ехать и ни с кем говорить не будем.

— Хорошо-хорошо, не надо так нервничать. — девушка пожала плечами и отвернулась. Посмотрела в окно. — Но это скучно.

Оставшийся путь ехали в молчании. Остановив машину на стоянке у административного здания, он выключил мотор и вышел из салона. Девушка и Паша вылезли следом, и молодой человек сходил за чемоданом девушки, а потом все направились к отелю, стоящему на самом краю посёлка. Около него стоял Кирилл, а неподалёку сидели два добермана на поводках. Мальчик помог девушке заселиться в единственный открытый номер и на вопрос, можно ли будет завтра поговорить с кем-то из сотрудников, кто хорошо знал Эмилию и Кристину, ответил, что все уезжают на похороны, а потом можно будет. Девушка поблагодарила мальчика и посмотрела на собак.

— Красавцы. Твои?

— Нет, это Роберта Даниловича. Он просит меня выгуливать их. У нас тут нет площадки для выгула собак, и приходится гулять по посёлку.

— Не боишься?

— Нет. Они послушные, знают много команд и спокойные. Они ещё никого не обидели.

— Они чистые очень. За ними, наверное, очень хорошо ухаживают?

— Да.

— Ясно. Что ж, Кирилл, спасибо тебе за помощь. До завтра, — кивнула Женя стоящим неподалёку Диме и Паше и ушла в отель.

Кирилл потянул за поводок, и собаки встали. Грациозно подняв головы, они синхронно направились в сторону дома. Кирилл направился за ними. Дмитрий задумчиво посмотрел им вслед, потом кивнул своему помощнику, и они направились в участок. Дмитрий включил чайник и устало опустился на диван. Паша зевнул. Мужчина внимательно посмотрел на него и прикрыл глаза. Завтра нужно связаться с колледжем и рассказать о событиях. Это всё-таки нарушение, но Дмитрий считал участие в данных событиях неплохой практикой для молодого человека, которая ему поможет стать хотя бы более уверенным в себе.

— Ладно, пойдём, — Дмитрий встал с дивана, зевнул и протёр руками лицо. — Сегодня переночуешь у нас дома, а завтра посмотрим.

Закрыв дверь участка, Дмитрий спустился по лестнице и побрёл в сторону дома, изредка перебрасываясь со своим помощником незначительными фразами. Дома было спокойно и тихо. Вика спала, а Алёна выглядела уставшей. Отправив жену спать, Дмитрий постелил в гостиной и, оставив Павла одного, отправился в свою комнату. Вскоре в доме стало тихо.

* * *

На следующий день было пасмурно и очень холодно. На городском кладбище собралось много людей, среди которых были сотрудники завода и несколько жителей, в том числе Мария Ивановна и две её подруги. Дмитрий, Павел и Евгения стояли поодаль и наблюдали за происходящим. Дмитрий рассказывал девушке про людей, а Павел смотрел на женщину в широкополой шляпе с чёрной фатой, падающей на лицо, в огромных тёмных очках на ухоженном и подтянутом лице, в чёрной норковой шубе до колена, высоких сапогах на каблуке и в чёрных перчатках. В одной руке был клатч, а в другой она держала чёрную розу. Рядом с женщиной стояла девочка, одетая очень бедно и выглядящая неухоженно. Она держала сломанную красную гвоздику. У вырытой могилы стоял открытый гроб, неподалёку курили гробовщики, а Роберт Данилович, одетый во всё чёрное, опираясь на свою неизменную трость, толкал речь про Кристину. Павел не сводил взгляда с девочки, по щекам которой текли слёзы, но не решался подойти к ней.

Роберт Данилович перестал говорить и подошёл к женщине. Она отдала ему розу, достала из клатча черный шелковый платок и промокнула глаза, приподняв очки.

— Лживая лицемерка, — прошептал Павел.

В речь женщины он не вслушивался, продолжая смотреть на девочку. Анжелика, оставшись совершенно одна, чувствовала себя брошенной. Она смотрела на людей, но почти никто не обращал внимания на неё. Все слушали речь женщины, прерывающуюся всхлипами.

Когда она закончила говорить, Роберт подвёл её к открытому гробу, и она положила чёрную розу рядом с левой рукой Кристины. Потом посмотрела на девочку. Роберт поднял трость и указал набалдашником на неё. Она вздрогнула, но не сдвинулась с места, растерянно, потерянно и испуганно глядя на мужчину и женщину, не зная, что делать.

— Иди сюда и попрощайся со своей матерью! — взвизгнула женщина, заставив вздрогнуть девочку и Павла. — Давай, не тупи!

Вздрогнув ещё раз, Анжелика побежала к женщине и остановилась у гроба. Дрожащей рукой положила поломанную гвоздику к другой руке мамы и осталась стоять. Ей хотелось попрощаться с мамой, но женщина грубо взяла её за руку и оттолкнула от гроба, чтобы другие могли подойти. Теперь сотрудники завода, приехавшие попрощаться с Кристиной, подходили к гробу и клали цветы. Последними шли Анна Яновна и Никита. Парень положил большой букет розовых роз, её любимых цветов, и долго стоял около гроба. Бабушка его нежно обняла за плечи и увела. А Роберт Данилович дал приказ гробовщикам продолжить захоронение.

— Мразь! — Паша не выдержал и подошёл к женщине. — Что же ты за тварь такая?! Дай ребёнку попрощаться с матерью!

— Да как ты смеешь, гадёныш?! — прошипела женщина и дала парню звонкую пощёчину. — Тебя никто сюда не звал.

Женщина старалась сдерживаться, но все равно все пошло не так, ведь она хоронила свою дочь, с которой отношения были не очень хорошие, но которая все равно оставалась дочерью. Терять детей очень больно, и в этот тяжёлый миг могут слететь какие-то барьеры, показывая человека не с очень хорошей стороны. Но таким поступкам есть оправдание, и никто не может осуждать убитую горем мать, которая не может сдерживать эмоции. Особенно эти эмоции проявились в тот момент, когда гробовщики по приказу Роберта начали заколачивать гроб. Этот громкий глухой звук заставил женщину оттолкнуть девочку и броситься к гробу, чтобы обнять его руками и завыть в голос. Противное, постыдное зрелище, и некоторые свидетели просто сделали вид, что ничего не видят и не слышат. Анжелика встала с земли, всхлипнула и закрыла грязными ладошками лицо.

— Ну-ну, дорогая, успокойтесь, пожалуйста, — Роберт обнял женщину и оттащил её от гроба. — Её уже не вернёшь, а нам не хочется видеть ваши слёзы.

— Если у кого есть слёзы, то только у неё и у них, — Павел рукой показал на Анжелику и на Никиту с его бабушкой. — А у вас нет никаких слёз. Вы никогда её не любили.

— Да как ты смеешь, щенок?! Неблагодарная тварь! — женщина отошла от Роберта и подошла к Павлу. Снова дала ему пощёчину. — Я любила её.

— Успокойтесь, дорогая, — Роберт снова подошел к женщине и погладил её по плечам. Обнял и поднял трость. Уткнул набалдашник трости в грудь парня и хищно ухмыльнулся.

— Уберите его, Роберт. Он не должен был приходить сюда. Он опорочил честь мою и моей Кристиночки. Это из-за тебя она погибла! Это из-за тебя она поссорилась со мной! Если бы не твой отец, принесший тебя, мы бы с Кристиной не поссорились. Ты и твой отец виноваты в этом! И эта мелкая дрянь!

Женщина отошла от мужчины и начала колотить Пашу. А он стоял, понимая, что она права. Если бы не он... Было больно. Один удар куда-то в лицо повалил его на землю.

— Достаточно! — вмешался Дмитрий. — Примите мои соболезнования, но не стоит на кладбище вести себя таким образом.

— Уведите меня отсюда, Роберт, — женщина снова подошла к Роберту и завыла, уткнувшись в его кашемировое пальто. Мужчина ее обнял и, холодно посмотрев на лежащего на земле парня, увёл женщину.

— Вставай, — над ухом раздался холодный голос Дмитрия, и парень пошевелился. Встал с земли и прислонил руку к разбитому носу. — Ещё слово, и я за себя не ручаюсь! Марш в машину!

Павел посмотрел на разъярённого мужчину, а потом увидел Анжелику. Девочка стояла у могилы с крестом и ни на что не реагировала. Она выглядела маленькой и потерянной. К ней подошла женщина, и Павел отвернулся. Пошёл к машине и сел на заднее сиденье. Дмитрий завел мотор, и вскоре автомобиль уехал со стоянки этого кладбища.