Мы бросим вызов всем законам (гет)

Чтобы договориться о практике, понадобилось несколько дней, в течение которых Инеж контролировала ремонтные работы на «Зимородке» и общалась с друзьями. Кроме того, Каз подгадал, чтобы его визит приходился на пятницу, поскольку по пятницам господин Смит после работы ходил играть в карты. И играл он обычно допоздна. Его жена и дочь будут уже спать, так что им никто не помешает.

В первой половине дня Каз и Джеспер были на лекциях, а потом Каз отправился в дом господина Смита. Маттиас в тот день работал, и Нина предложила пойти сразу к парням в университетский округ, чтобы подождать новостей там.

Каз вернулся к восьми часам или, как говорили в Кеттердаме, к восьмому колоколу. И выглядел очень довольным собой.

— Мы со Смитом вышли из дома вместе, и он сразу отправился играть. То, что я открыл окно в кабинете, он не заметил. Так что можем приступать к операции.

Инеж вдруг поняла, что нервничает. Она еще ни разу не вламывалась в чужие дома. Что они будут делать, если их поймают? Обоим это грозило весьма серьезными последствиями. Но усилием воли Инеж затолкала страх подальше. Они делают это ради Уайлена, который заслуживал нормальной жизни, когда ему не придется постоянно оборачиваться через плечо в ожидании, что отец послал за ними новых убийц.

— Я всё еще не уверен… — начал Уайлен, нахмурившись, но Каз не дал ему договорить.

— Брось, купчонок. Мы уже начали и доведем дело до конца.

Уайлен не стал больше спорить, видимо, понимая, что поставившего себе цель Каза не остановить, но встревоженно прикусил губу. Он выглядел при этом таким милым и юным, что хотелось утешающе погладить его по рыжеватым кудрям. Инеж едва сдержала улыбку от этой мысли.

И тут Аша вдруг взяла его за руку — сама! — и сжала его ладонь. Инеж ошарашенно моргнула. И еще раз, когда Уайлен посмотрел на нее и слабо улыбнулся. Если кто еще и заметил эту маленькую пантомиму, никто не прокомментировал, за что Инеж была им благодарна. Они могли сколько угодно дразнить ее и Каза, но Ашу лучше не трогать, чтобы не спугнуть неосторожным словом и не заставить снова закрыться в своей скорлупе.

Бросив последний взгляд на друзей, Инеж следом за Казом вышла из квартиры. Смотанную веревочную лестницу она прикрепила к спине, чтобы она не мешала карабкаться по стене.

На этот раз весь путь до дома Смита они проделали в молчании. Оба были слишком сосредоточены на предстоящем деле, чтобы отвлекаться на посторонние разговоры.

На улице стемнело. Здесь горело несколько фонарей, но слишком мало, чтобы по-настоящему разогнать тени. В окнах большинства домов свет тоже уже не горел. По-видимому, чиновники и их семьи спать ложились рано. И это было им на руку — меньше вероятности, что кто-то заметит, как они забираются в окно.

Каз указал ей нужное окно и прошептал:

— Удачи.

Инеж улыбнулась и кивнула:

— Нам обоим.

После чего начала подниматься. Не самая простая задача. В кирпичной кладке было не так много выступов, за которые можно ухватиться, и приходилось очень медленно перемещать руки и ноги, каждый раз подолгу ища, за что зацепиться. Пару раз нога соскользала, а один раз Инеж чуть не сорвалась, но все-таки смогла добраться до нужного окна. Зацепившись за подоконник, она открыла окно и подтянулась на руках, легла на живот и выдохнула. После чего забралась внутрь, закрепила веревочную лестницу и скинула ее вниз.

Для человека, который не получал подготовки акробата, Каз забрался довольно-таки проворно. Он втянул лестницу и прикрыл окно, чтобы не привлечь случайно чьего-нибудь внимания. После чего повернулся к Инеж и улыбнулся ей задорной мальчишеской улыбкой.

— Ты великолепна, — прошептал он.

Инеж почувствовала, как вспыхнули щеки, понадеявшись, что здесь достаточно темно, чтобы Каз этого не заметил. Инеж не в первый раз слышала комплименты в свой адрес, но от Каза это звучало почему-то совершенно по-особенному.

Он достал из кармана небольшую баночку и встряхнул ее, та засветилась призрачным зеленым светом. Кости светящихся рыб, поняла Инеж. Сама она подобными светильниками не пользовалась, но слышала о них.

В кабинете возле окон стояли три небольших стола. А стены от пола до потолка занимали полки, заставленные гроссбухами и коробками с документами. Все они были тщательно помечены именами клиентов. Каз прошелся вдоль полок и остановился возле одной из них, видимо, найдя нужное.

— Есть что-нибудь интересное? — спросила Инеж некоторое время спустя.

Каз покачал головой, выглядя крайне разочарованным.

— Ничего серьезнее попыток избежать налогов, — и тут он замер. — А вот это уже любопытно…

— Что там? — Инеж с любопытством заглянула в папку, которую он держал, пытаясь разобрать слова.

Каз довольно ухмыльнулся, повернув к ней голову, так что их лица оказались совсем близко. Оба тут же смущенно отодвинулись друг от друга.

— На самом деле это ужасно, хотя от Ван Эка можно было ожидать, — Каз посерьезнел, вчитываясь в бумаги. — Согласно этим документам, Мария Ван Эк, в девичестве Хендрикс, содержится в психиатрической лечебнице Святой Хильды в Олендале.

Инеж поняла не сразу, а когда поняла, пораженно прикрыла ладонью рот.

— Мать Уайлена жива?

Каз кивнул:

— Именно. Ван Эк упек ее в психушку. Подозреваю, чтобы жениться на другой, которая родит ему правильного наследника.

Инеж нахмурилась. В груди клокотали ужас и возмущение.

— Какой же он…

— Козел? — подсказал Каз, и, посмотрев друг на друга, они прыснули.

Больше ничего криминального найти не удалось, и они выбрались из дома тем же путем, которым зашли, тщательно убрав всё на свои места.

— Боюсь, этого будет недостаточно, — задумчиво сказал Каз, когда они шли обратно по темным тихим улицам.

— Почему? — удивилась Инеж. — Он упек жену в психушку…

Каз покачал головой:

— После стольких лет в этом заведении госпожа Ван Эк наверняка не в самом адекватном состоянии. Он всегда может заявить, что она действительно сумасшедшая, и помещение ее в лечебницу было вынужденной мерой. Его всё еще можно обвинить в двоеженстве, но это обвинение не доставит ему серьезных неприятностей. Да и сумасшествие одного из супругов является достаточной причиной для развода.

Инеж нахмурилась, прикусив губу.

— Значит, всё зря?

Каз пожал плечами.

— Может, и не зря. Для начала следует наведаться в приют Святой Хильды.

Инеж решительно кивнула. Действительно, рано отчаиваться.

Стоило зайти в квартиру, как все повскакивали с мест.

— Ну что? — встретил их дружный вопрос.

— Что-то, — ответил Каз, заработав упрекающие взгляды.

Инеж решила отойти в сторону — она не горела желанием вываливать на Уайлена шокирующие новости. Пусть лучше этим занимается Каз. Тот уже обратил на него посерьезневший взгляд.

— Уайлен, у нас для тебя новость.

— Что, настолько плохая? — нервно пошутил тот.

Каз усмехнулся и покачал головой.

— Скорее хорошая. Наверное. Но лучше сядь.

— Ты меня пугаешь, — сказал Уайлен, но послушно сел на диван.

Каз помолчал несколько мгновений. Можно было бы подумать, что он подбирает слова, как бы помягче сообщить новость, если бы после этого он не заявил прямо в лоб:

— Твоя мать жива.

— Что? — переспросил Уайлен и тут же замотал головой. — Нет. Этого не может быть…

Каз вскинул ладонь, призывая его замолчать.

— Может. У Корнелиса Смита хранится документ о помещении Марии Ван Эк, в девичестве Хендрикс, в психиатрическую лечебницу Святой Хильды. И счета об оплате ее содержания там.

В комнате воцарилась мертвая тишина. У всех были потрясенные лица, но Уайлен… Он смертельно побледнел, широко распахнув голубые глаза, в которых плескался шок и ужас, и стиснув пальцами края дивана так, что побелели костяшки.

Вдруг он вскочил и спросил:

— Г-где это? Я хочу ее видеть.

Каз кивнул, словно именно этого и ожидал.

— В Олендале. Но не вздумай врываться туда под собственным именем. Притворись, скажем, служащим господина Смита, который приехал проверить, как содержится пациентка.

— З-зачем? — пробормотал Уайлен.

— Затем, чтобы твой отец об этом не узнал раньше времени, — с нажимом ответил Каз.

Уайлен моргнул и встряхнулся, беря себя в руки. Кивнул.

— Я отправляюсь завтра же утром.

— Хочешь, поеду с тобой? — вдруг предложила Аша. — Вдвоем будет легче.

Мгновение Уайлен смотрел на нее с непонятным выражением, а потом слабо улыбнулся.

— Буду рад. Спасибо.

Все посмотрели на них, потом друг на друга, но промолчали, хотя потрясение на лицах сменилось улыбками. Инеж порадовалась за кузину. Возможно, для нее не всё еще потеряно.

* * *

Из приюта Святой Хильды Уайлен вернулся мрачный и в растрепанных чувствах, но его глаза сверкали решимостью.

— Я подам на него в суд, — сразу же заявил он.

Каз предпочитал не рубить так с плеча.

— В каком состоянии твоя мать? — спросил он.

Уайлен нахмурился, и вместо него ответила Аша:

— Она отвечает на прямые вопросы, Уайлен даже немного пообщался с ней, но она его не узнала. Кажется, она не осознает, сколько времени прошло, и в целом живет в своем замкнутом мире. Если к ней не обратиться напрямую, ни на что не реагирует.

Каз сокрушенно покачал головой:

— Я опасался чего-то в таком роде. Боюсь, прямое противостояние в суде с Ван Эком ничего нам не даст: он просто скажет, что его жена действительно сошла с ума и помещение ее в лечебницу было необходимой мерой.

— Я не собираюсь сидеть, сложа руки! — гневно отрезал Уайлен. — Она не должна оставаться в этом ужасном месте, где ее только калечат и пичкают какими-то препаратами.

— Седативными скорее всего, — понимающе кивнула Нина, — чтобы подавить ее волю.

Уайлен помрачнел еще больше и сжал кулаки.

— Я бы не советовал тебе… — начал Каз, но Уайлен не дал ему договорить:

— Нет! Это моя мать. Я должен хотя бы попытаться.

Каз пожал плечами. Что ж, пусть пытается, хотя затея эта безнадежна — с первого взгляда видно. У Каза уже начал формироваться план, как можно призвать Ван Эка к ответу. Правда, не за то, что он совершил на самом деле, но раз уж настоящие его преступления не доказать, можно подстроить фиктивное, зато с очевидными доказательствами. Па наверняка был бы против такого решения проблемы и надрал бы Казу уши, но с волками жить — по волчьи выть. Пусть Уайлен пробует, раз ему так хочется. А вот когда он ничего в суде не добьется, Каз предложит свой план, который пока проработает в деталях.

 

Судебные разбирательства закончились еще быстрее, чем предполагал Каз. Собственно, они даже не начинались. В ответ на обвинения Уайлена Ван Эк просто надавил своим авторитетом, а кого надо задобрил щедрыми взятками. Иску Уайлена даже хода не дали, просто сочувственно похлопали его по плечу. Как же — мальчик узнал ужасную правду о матери, от которой его так старался уберечь заботливый отец; у него немного помутилось в голове — ничего, пройдет.

Уайлен вернулся подавленный, напряженный, но в то же время в нем чувствовалась закипающая ярость. Он принялся выписывать круги по маленькой гостиной их квартиры.

— Я должен что-нибудь сделать, — бормотал он. — Я не могу так всё оставить.

— Вообще-то у меня есть план, — вставил Каз.

Уайлен резко остановился, а остальные посмотрели на него с удивленной надеждой.

— Только он немного незаконный. И требует денежных вложений. Крупных.

— Примерный студент юридического факультета предлагает незаконный способ наказания зарвавшегося купца, — насмешливо протянула Нина.

— Не такой уж примерный, — возразил Каз, — учитывая нашу подпольную деятельность.

Нина фыркнула.

— Мне уже интересно, — ухмыльнулся Джеспер, постучав пальцами по рукояткам револьверов.

Каз и не сомневался, что он очертя голову бросится в любую авантюру, какую ему предложишь. Маттиасу явно не понравилась часть про незаконный, судя по тому, как он нахмурился. Инеж прикусила губу, переглянулась с Ашей и спросила:

— Что за план?

Каз повернулся к по-прежнему не шевелившемуся Уайлену.

— Уайлен, ты химик. Можешь создать вещество, которое могло бы очень быстро уничтожить сахарные запасы? Большие запасы.

Уайлен нахмурился, прикусил губу и несколько мгновений размышлял. После чего кивнул.

— Скорее всего. Зачем?

— Судя по документам, твой отец владеет десятью силосными башнями на Сладком Рифе.

Уайлен снова кивнул:

— Но ему принадлежит сахар только в двух из них. Остальные он сдает другим купцам и отвечает за сохранность товара.

— Именно.

— Что такое Сладкий Риф? — вмешалась Инеж.

— Район, в котором находятся силосные башни, — объяснил Уайлен. — Там хранят черную патоку, сырой тростник, перерабатывающие установки для очищения сахара и очищенный сахар.

— Урожай этого сезона уже собран, — подхватил Каз, — обработан, очищен и сложен в башнях. Следующий будет только через три месяца. У Ван Эка есть холдинговая компания, записанная на имя его новой жены. Я скупаю сахарные акции от имени этой компании (как я говорил, нам понадобятся большие деньги). Наличными, которые невозможно отследить. А акты, подтверждающие подлинность покупки, с печатями и штампами подкидываю в кабинет его адвоката господина Смита.

— И что это даст? — недоуменно спросил Джеспер.

Но Уайлен уже уловил мысль Каза:

— Ты хочешь уничтожить сахар в силосных башнях отца. Вначале это могут посчитать несчастным случаем, но когда откроется, что он скупал акции, начнется расследование…

— И в башнях найдут остатки нашего химического оружия, — подтвердил Каз.

— Его обвинят в уничтожении собственности, вмешательстве в функционирование рынков, — в голосе Уайлена зазвучало испуганное восхищение.

— Непростительное преступление в Керчии, — ухмыльнулся Каз. — Приговор тот же, что за убийство. Правда, твое наследство несколько пострадает.

— Из средств отца возместят убытки за погубленный сахар, — понимающе кивнул Уайлен. — Но думаю, я это переживу, — его глаза сверкнули мрачным торжеством. — Ты гений, Каз! Я немедленно приступаю к созданию химического… долгоносика.

Он метнулся к углу, в котором хранил свои реактивы и принялся перебирать пробирки и коробочки.

— У меня вопрос, — сказала Нина. — Как ты собираешься пронести этого долгоносика в башни?

— Вскрыть замок? — тут же предложил очевидный ответ Джеспер.

Очевидный, но в данном случае неверный. Каз покачал головой:

— Там замки-четырехлистники. Четыре ключа в четырех замках поворачиваются одновременно, иначе сработают двери безопасности и тревога. Я могу вскрыть замок, но не четыре одновременно. Тут нам понадобится помощь Инеж и Аши.

Он посмотрел на девушек, которые посмотрели на него в ответ вопросительно.

— Наверху каждой башни есть люк, который достаточно просто открывается. Вы же обучены ходить по проволоке под куполом цирка, правильно? — спросил он.

Обе кивнули. Инеж приподняла брови, в ее глазах сверкнуло понимание.

— Ты хочешь, чтобы мы перебирались по проволоке от одной башни к другой и бросали химического долгоносика в люк каждой.

Каз кивнул.

— Конечно, мы принесем сеть и будем вас страховать…

Обе девушки оскорбленно воскликнули хором:

— Гафа не пользуются сетью!

Каз невольно улыбнулся и покачал головой.

— Эти башни в двадцать этажей высотой, я не хочу рисковать тво... вашими жизнями.

Инеж сердито поджала губы.

— Вместо того, чтобы возиться с сетью, вы могли бы каждый взять по одной башне, и тогда нам с Ашей осталось бы по две или три.

На самом деле Каз рассматривал такой вариант. Так действительно вышло бы быстрее: семь человек, семь башен сразу. И остаются всего три, на которые Инеж с Ашей перейдут по проволоке. Сэкономило бы немало времени. Но пока они будут лазить по башням, кто будет страховать Инеж и Ашу? А ведь на каждую сеть нужно минимум два человека. Он верил в их способности, но двадцать этажей — не шутки. Он не мог так рисковать.

Каз умоляюще посмотрел на Инеж.

— Пожалуйста. Я не сомневаюсь в ваших талантах, но мне так будет спокойнее.

Обе всё еще были недовольны, но уступили.

— А где ты собираешься взять деньги? — спросил молчавший до сих пор Маттиас.

Каз ухмыльнулся:

— Выиграю.

— Эй! — возмутился Джеспер. — Меня ты в игорные дома не пускаешь, а сам собираешься…

— В отличие от тебя, Джес, — перебил его Каз, — я не проигрываю.

— Жестоко, — пробормотал тот.

— Но правда.

Джеспер насупился. А Инеж удивленно посмотрела на него.

— Серьезно? Ты собираешься просто выиграть в азартные игры нужную сумму?

Каз кивнул, подозревая, что выглядит жутко самодовольным, но ничего не мог с собой поделать. Джеспер пожал плечами:

— В одном Каз прав: он не проигрывает. Нет такой карточной игры, в которой кто-то мог бы его обыграть.

— Какой интересный талант, — промурлыкала Нина. — Что ж ты постоянно им не пользуешься?

Каз пожал плечами:

— Если я буду всё время выигрывать, игорные дома просто закроют для меня свои двери. Их хозяевам точно не понравится нести такие убытки, — и предупреждая закономерный вопрос, продолжил: — Поэтому я буду выигрывать понемногу в разных игорных домах, благо в Западном Обруче их более чем достаточно.

Уайлен полностью закопался в свои реактивы и явно был потерян для общества надолго. Аша решила к нему присоединиться. Не помогать, поскольку она ничего не понимала в химии, а просто понаблюдать. Эти двое за время поездки в приют Святой Хильды, похоже, сильно сблизились.

Каз посмотрел на часы и подвел итог:

— Значит, вечером я отправляюсь на заработки, — и секунду поколебавшись, спросил: — Инеж, хочешь пойти со мной?

Она удивленно приподняла брови и вдруг дразнящим тоном поинтересовалась:

— Это свидание?

Не надо было быть Сердцебитом, чтобы услышать, как все присутствующие затаили дыхание.

— Возможно? — осторожно ответил Каз.

Инеж лучезарно улыбнулась:

— Хорошо.

Каз выдохнул и улыбнулся в ответ.

— Эх, — протянул Джеспер с веселой ухмылкой, закинув руки за голову и потянувшись в своем кресле. — У всех теперь есть пара, и только я один как сыч.

— Ты меняешь девушек как перчатки, — напомнил ему Каз.

— Это другое, — отмахнулся Джеспер.

— Не печалься, Джес, — утешила его Нина, — и тебе найдем кого-нибудь.

Каз хмыкнул. Чтобы найти Джесперу кого-нибудь, надо чтобы он начал серьезно относиться к этому кому-нибудь. Но вслух говорить не стал.