На краю бездны (гет)

В комнате Поттера сейчас было очень жарко. Настолько жарко, что он в одно мгновение освободился от футболки. Руки Гермионы коснулись его оголённой спины, а её грудь под тонкой шёлковой материей прижималась к нему всё сильнее. Гарри словно током прошибло в этот момент. Он откинул её распущенные волосы в сторону и припал губами к её шее, усыпая поцелуями, медленно поднимаясь к уху. Всё его тело было напряжено до предела, как же давно Поттер не ласкал женщину... А перед ним была не просто женщина для утех, тут сразу нужно было отвечать по всем правилам за свои действия. И это он готов был сделать прямо сейчас, расставить всё по своим местам раз и навсегда.

Как только губы Гарри оказались у её уха, он чуть слышно произнёс:

— Я люблю тебя, Гермиона...

— Люблю... люблю... лю..., — Поттер резко открыл глаза, он нашёл себя лежащим на кровати. Вот это неожиданность... Его футболка по-прежнему была на нём и никакой Гермионы в его комнате и близко не было.

Большего разочарования, чем сейчас, Гарри не испытывал ещё никогда. Он был просто обескуражен, растерян настолько, что с трудом мог сообразить, что же на самом деле произошло. Да к тому же ещё был возбуждён до безобразия!

"Ну вот, Поттер, спешу тебя поздравить! Вот тебе и результаты твоего воздержания. Они не заставили себя долго ждать. Ну, привидится же такое", — Гарри на эмоциях запустил руки в свои волосы, взъерошив их ещё больше.

На самом деле Поттер был этому очень удивлён, всё настолько было реалистично, он мог поклясться, что до сих пор ощущает шёлковую материю халата под своими руками: тонкую, гладкую, под которым тело Гермионы просто трепетало от его ласк. Он ведь и её прикосновения отчётливо помнит... Да, такой пожар так просто не унять. Но больше всего его поразили те самые слова, которые он прошептал Гермионе на ухо. Гарри ведь и проснулся с ними на устах. Тогда он говорил то, что чувствовал. И несмотря на то, что это был всего лишь сон, Поттер мог с уверенностью повторить это ещё раз.

— Хм. Я люблю её. Люблю. Ну надо же! Угораздило меня влюбиться в подругу, и причём признаться в этом себе только сейчас, — Гарри с удовольствием разговаривал сам с собой, потому что поговорить ему сейчас было не с кем, а с "умным человеком" грех не поговорить.

Поттер обожал покопаться в себе. И ведь действительно, благодаря этому он без труда сейчас смог понять, почему всегда так оберегал и опекал Грейнджер. Гарри чувствовал буквально кожей, когда ей необходима была его поддержка. Её радости и горести он всегда готов был разделить с ней и старался сделать так, чтобы горестей ей досталось как можно меньше. Это была совсем не детская влюблённость или юношеский гормональный всплеск, когда почти каждая девушка с уже оформленной фигурой могла стать предметом вожделения. Это была совсем другая любовь, проверенная временем, настоявшаяся, дозревшая только сейчас, находящаяся в самом соку.

— И что теперь мне делать с этим открытием? Да, не было печали, и я взял влюбился. Теперь вот сиди и ломай голову: говорить ей об этом или не говорить? Желает ли Гермиона того же или её вполне устраивает наша дружба? Питает ли она ко мне чувства или я для неё исключительно за тонкой гранью дружбы?

Поттер вовсе растерялся. Столько вопросов, а ответы на них знает только один человек — Гермиона. Хотя, она тоже сейчас может находиться в большой растерянности. Гарри решил для себя, что скрывать свои чувства — это глупо, но и так с порога сразу огорошить её он тоже не мог. Поттер решил немного присмотреться к Гермионе, к её поведению рядом с ним. Если она даст ему хоть малейший шанс, он его точно не упустит. А сейчас есть время поухаживать за ней, так ненавязчиво намекнуть на его интерес к её особе. Это будет гораздо разумнее, чем просто поставить перед фактом. Она может к этому ещё быть не готовой. Ведь к правильному решению женщину нужно обязательно подготовить. Гарри к своим годам уже успел это усвоить, ошибки прошлого он повторять даже не собирался.

Решение принято, можно выдохнуть с облегчением, но вот что делать с тем возбуждением, которое само по себе проходить даже не думало? Картинки из сна то и дело подливали масла в огонь или добавляли дровишек в топку, мелькая перед глазами Поттера, словно дразня его. Выход был только один...

Гарри поднялся с кровати, его мизерная комнатушка была оснащена такой же мизерной уборной, душ здесь тоже был предусмотрен. Поттер снял с себя всю одежду, встал босыми ногами на довольно ледяной пол, повернул бронзовый вентиль в сторону. Вода с напором брызнула в разные стороны, даря ему ту самую живительную прохладу, которой под силу было усмирить его пыл. Он закрыл глаза, наслаждаясь этими мгновениями. Вода стекала по его плечам, спине, весь этот путь в его сновидении проделали руки Гермионы. Как можно было это забыть... Гарри потребовалось время, чтобы окончательно прийти в себя, разграничить раз и навсегда, где явь, а где лишь грёзы...

* * *

Гермиона немного ранее воспользовалась тем же способом, что и Гарри, и тем самым быстро привела свои мысли в порядок, только она ещё с первыми лучами солнца незамедлительно приступила к работе.

Грейнджер прямо из своей комнаты поднялась в кабинет директора. Она чувствовала себя немного неловко из-за вчерашнего происшествия. Ей даже казалось, что директора с портретов время от времени посматривают на неё и лукаво улыбаются. Хотя, на самом деле они сладко дремали в своих креслах и даже не думали подтрунивать над ней. Их обязанности были строго ограничены и они всегда старались им следовать. Но мы же с вами знаем, что всегда бывают редкие исключения.... Но это случалось настолько редко, что по пальцам можно было пересчитать.

Сама Гермиона для себя ничего не решила, её ощущения были настолько для неё непонятны, что она предпочла пока оставить их в покое. Просто понаблюдать и заранее себя не накручивать и, тем более, не обнадёживать. Такой приём она для себя открыла совсем недавно и, как ни странно, он всегда срабатывал — ненужные ей личности отшивались сами собой. Только вот Гермиона предварительно не считала Гарри ненужной личностью, и это всё усложняло...

Сейчас только работа была для неё спасением, весь её день был расписан буквально по минутам. Уроки, в перерывах между ними педсовет. Подготовка к Рождественскому вечеру, который уже какой год проводился в Хогвартсе ежегодно, а не только в года Турниров. Столько вопросов нужно было решить и охватить: охрана замка, размещение нового персонала, необходимо было перепроверить все договора, обсудить новшества в учебном плане, утвердить новации и ещё целая куча неотложных дел. Весь день, как белка в колесе.

* * *

У Гарри день так же, как и у Гермионы прошёл очень плодотворно. Только вот с подругой он виделся только мельком. Она спешила на урок, поднимаясь по лестнице. Поттер смог уловить на себе её взгляд. Он помахал ей рукой, а она всего лишь улыбнулась ему в ответ, кивнув головой. Может, это и к лучшему, побыть сейчас на расстоянии, перед решающими действиями нужно было подготовиться. Гарри наблюдал за Гермионой лишь со стороны, не выпуская из рук карту Мародёров, тщательно следя за её передвижениями. Заодно наблюдал за всем, что творится в замке. Подозрительные скопления учеников или ещё кого-то он тут же пытался проверить. Так и бегал по замку весь день. А вечером у него была назначена встреча или, правильней сказать, допрос.

Поттер, наконец, сможет опросить Дилана Кэндэла. Этот юноша был лучшим другом Дэвида Гринна. Именно Дилан видел в последний раз его живым. Смерть друга стала для него настоящим потрясением, мальчик был в шоковом состоянии. Помфри категорически запрещала с ним говорить о трагедии и, тем более, вести беседу о погибшем друге. Но сейчас Хогвартский колдомедик дала на это добро, чему Гарри был несказанно рад. Ему не терпелось сравнить результаты допросов девушек и этого парня и определить, есть ли между ними что-то общее.

Встреча должна была состояться в святая святых мадам Помфри, в Больничном крыле, в отдельной комнате, которую Поппи специально выделила для беседы. Парень до сих пор находился под её чутким наблюдением, вот и сейчас она, видимо, решила всё держать под контролем.

Поттер вошёл в помещение, оно было больше похоже на комнату для отдыха. Там стоял круглый стол, несколько мягких кресел и диван. Дилан сидел в кресле у окна. Это был молодой парень лет шестнадцати, хрупкого телосложения, с бледной кожей. Его светлые волосы были зачёсаны назад, а взгляд опущен вниз. Несложно было догадаться, что он очень переживал.

Да, Гарри понимал, что с этим парнем ему будет гораздо сложнее разговаривать, чем с девушками, но он знал, что ему нужно делать и говорить. Поттер прекрасно понимал, что чувствует Дилан, нужные слова он обязательно найдёт.

Едва дверь за Гарри захлопнулась, как юноша вздрогнул, он вжал голову в плечи, так и сидел до тех пор, пока аврор осторожно не подошёл к нему и не сел в кресло напротив.

— Привет! Меня зовут Гарри. Гарри Поттер, — добавил он, переведя дыхание. — Возможно, ты не знаешь меня, я веду дело о гибели твоего друга... Поверь, я понимаю твою боль. Я, так же как и ты, терял друзей, близких и родных. Знаешь, мне всегда казалось, что они не умирают по-настоящему, а продолжают жить до тех самых пор, пока находятся в нашем сердце, пока мы помним о них — они живут.

Парень поднял на Поттера свои голубые глаза и робко произнёс:

— Конечно же, я слышал о вас. Вы, можно сказать, легенда, участвовали во Второй Магической войне, сейчас работаете аврором, продолжаете сохранять правопорядок в нашем мире, — Дилан замолчал, словно подбирал подходящие слова. Он собирался с мыслями, а потом проговорил уже более уверенным голосом:

— Пожалуйста, одна надежда только на вас. Найдите того, кто виновен в смерти Дэвида. Я, как и многие другие, не верю, что это был несчастный случай. У моего друга всегда было отменное здоровье, не то, что у меня, — подметил он, шмыгнув носом.

— Я здесь именно для этого. Я обязательно выясню, кто причастен ко всем происшествиям. Виновные понесут самые жёсткие наказания. Обещаю тебе. Только ты должен мне в этом помочь, — спокойным голосом проговорил Гарри, он с облегчением выдохнул, так как ему удалось наладить контакт с парнем.

— Я готов. Что я должен делать? — тут же оживился Дилан, и его глаза заблестели азартным блеском.

— Для начала, ты должен быть сильным, и тогда у нас всё получится. Сперва ты должен мне рассказать о том дне, когда произошла трагедия, буквально всё, что сможешь вспомнить и, вообще, расскажи мне обо всём подозрительном. Может, что-то подобное происходило в последнее время? Возможно, поведение Дилана резко изменилось, жаловался ли он на что-либо или нет, были ли у него предчувствия какие-нибудь? — Поттер почему-то предположил, что на подростка могло быть оказано влияние извне. Ну, не может здоровый парень так запросто умереть от банального падения!

— Я вас понял, — Дилан выпрямился, от того сутулого парня больше не осталось и следа, он, видимо, почувствовал тот груз ответственности, который сейчас лёг на него. Кэндэл начал рассказывать:

— С Дэвидом мы дружили с первого курса, с самого начала вместе. Всегда друг за друга горой. Я его знал, как облупленного, он даже соврать мне толком никогда не мог. Был честным и совестливым. Самым лучшим другом, который всегда выручит, поддержит. С уверенностью могу сказать, что ничего в его поведении не менялось. Мы так же шутили и дурачились и, кстати, на своё здоровье он никогда не жаловался, все медицинские осмотры он проходил лучше других. Сильный, выносливый.

Поттер, затаив дыхание, слушал парня и одновременно делал записи в своем блокноте, чтобы потом ничего не упустить, а Дилан продолжал рассказывать:

— Последний день его жизни тоже был самым обыкновенным, правда, с утра вышел небольшой казус. После первого урока Помона Стебель ненадолго задержала его, а следующий урок должен был пройти не в привычном для нас кабинете, а в совершенно другом, в котором мы до этого ещё никогда не были. Так как для тренировок по Защите от тёмных сил нужен был кабинет большего размера. На предыдущем уроке нас оповестили, как найти нужный кабинет. А Дэвид, он совершенно не ориентировался в незнакомом пространстве, он и в трёх соснах мог заблудиться. Предпочитал ходить только по проверенным временем маршрутам. Вот он и заблудился. Почти весь урок искал нужный кабинет. А когда всё-таки нашёл его, то до самого конца урока возмущался, что терпеть не может эти Хогвартские лабиринты, сокрушаясь, почему нельзя было сразу сделать так, чтобы всё и всем было понятно, — натянуто улыбнулся Дилан, а потом ещё добавил:

— Дальше никаких эксцессов. Уроки закончились, мы поужинали и вместе вернулись из Большого зала в гостиную, делать уроки.

Выслушав до конца рассказ парня, Поттер решил задать уточняющие вопросы:

— Скажи, как так получилось, что Дэвид оказался в коридоре школы так поздно, и причём он был один.

— А вот в этом я до сих пор виню себя, — грустным голосом произнёс Дилан. — Я не смог пойти с ним, мне нужно было закончить эссе для пересдачи. Времени у меня было только до утра. А ему, как назло, нужно было пойти именно этой ночью.

— Куда ему нужно было пойти? — не выдержал Гарри, ему показалось это очень подозрительным.

Дилан немного замялся, возможно, размышлял о том, стоит ему об этом говорить или нет, но всё-таки решился:

— Дело в том, что мы иногда нарушали с Дэвидом школьные правила. Нет, мы вовсе не хулиганили, просто мой друг очень увлекался астрологией, наблюдал за звёздами, делал разные расчёты. Мы с ним ходили на Астрономическую башню, там самое прекрасное место для наблюдения за небом.

— Так он тоже, выходит, ходил на Астрономическую башню? — задумчиво проговорил Поттер. — Не зря за ней закреплена дурная слава.

— Да нет же, башня на самом деле обычная, а предрассудки притянуты за уши. Просто совпадения. Знаете, сколько часов мы на ней провели? Очень много и ничего плохого на ней никогда не случалось, — тут же возразил на его слова Дилан. — Я ничего не смыслю в астрологии, ходил с ним за компанию, а вот Дэвид был в ней настоящим асом.

— Я просто предположил, ведь Эмили упала именно с этой башни, — высказался Гарри, пытаясь переварить всю ту информацию, которую он сейчас получил.

— Вы не думайте. Эмили вовсе не была самоубийцей. И я, и Дэвид были в этом почти уверены! — на эмоциях выпали парень.

Гарри даже подскочил в своём кресле, ему было интересно узнать, в чём же причина такой уверенности. Дилан тут же стал объяснять:

— Эмили ходила довольно часто на Астрономическую башню, она так же, как и Дэвид, делала расчёты по звёздам. Если они встречались там, то могли разговаривать об этом часами, делились знаниями, поучали друг друга. Признаюсь, я в эти моменты чувствовал себя третьим лишним, но тоже старался поддерживать разговор на одном энтузиазме. Поэтому Эмили не просто так туда забрела в тот трагический день. Она делала звёздную карту месяца. А вот как именно она упала вниз, вот это остаётся загадкой. Это точно не было самоубийством, да и экстремалкой Эмили никогда не была.

— Как ты думаешь, могли ли связывать Дэвида и Эмили романтические чувства? — поинтересовался Поттер, продолжая записывать всё услышанное в сой блокнот.

— Не думаю. Я бы знал об этом. Я обо всех влюблённостях Дэвида всегда был в курсе. Эмили не была в их числе, они просто сошлись на почве общего интереса, не более. Я ещё почему так категорично утверждаю, что Эмили не была самоубийцей. Дело в том, что Дэвид, как только узнал о трагедии с девушкой, был шокирован этим и решил сам проверить, есть ли у неё по судьбе печать самоубийцы или нет.

— И как же он решил это проверить?

— Он составил личную натальную карту Эмили от рождения и до последнего её дня. Я даже не догадывался, что там на небе предсказана вся наша жизнь от начала до конца, — начал объяснять парень очень эмоционально. — Чем дальше Дэвид делал свои расчёты, тем больше убеждался в том, что метки самоубийцы на Эмили нет. Он всё тщательно перепроверил. На самом деле она не должна была покинуть этот мир так рано. Что-то резко изменилось в её судьбе, она оказалась не в том месте и не в то время... Так Дэвиду подсказали звезды. И, пытаясь разгадать причины её смерти, он сам погиб, — в голосе Дилана прозвучали трагические нотки.

— Об этих сведениях вы говорили кому-нибудь? Ну, к примеру, следователю, который вёл дело Эмили, — поинтересовался Поттер.

Парень пожал плечами:

— Насколько мне известно, нет. Нас не допрашивали об этом деле. На тот момент, когда аврор вёл своё расследование, мы ещё не были уверены в этом. Дэвид только-только начал вести свои расчёты. А потом Эмили признали самоубийцей и дело закрыли. Дэвид хотел ещё раз всё перепроверить и предоставить свои расчёты в качестве доказательств. Но не успел...

— Ясно, — Гарри был приятно удивлён той информации, что он сегодня получил. Он решил задать парню ещё один вопрос:

— Ты не знаешь, почему подруги Эмили ничего не знали о её вылазках на Астрономическую башню?

— Как же не знать. Знаю, конечно. Она скрывала это от своих подруг. Дело в том, что девушки, с которыми она дружила, ничего в этом не смыслили и терпеть не могли эту науку. Они не упускали возможности охаять всё, что было связано с астрологией. Вот поэтому Эмили им ничего не говорила, боялась услышать их осуждения. Она наверняка знала, как они на это отреагируют. Это всё, что мне известно, — закончил Дилан.

Поттер с большой благодарностью посмотрел на парня, он ему действительно здорово помог:

— Знаешь, то, что ты сегодня мне поведал, непременно сдвинет расследование с мёртвой точки. Ты оказал мне просто колоссальную помощь! Я даже не знаю, как тебя благодарить.

— Правда, помог? — Дилан от радости весь встрепенулся, а лицо в миг засияло. — Скажите, что я ещё могу для вас сделать?

— Конечно, правда, — улыбнулся Поттер. — А сделать ты для меня можешь, и очень даже много. Во-первых, быстрей приходи в себя, ты мне нужен в Хогвартсе. Наблюдай за всем, что тебя будет окружать. Если вдруг заметишь что-нибудь подозрительное, ты знаешь, где меня искать.

— Сэр, я так и сделаю! — обрадовался парень. — Спасибо за оказанное мне доверие.

— Это тебе спасибо. А сейчас отдыхай. А то мадам Помфри мне голову оторвёт, — подметил Гарри и протянул Дилану руку, чтобы пожать на прощание.

Парень с радостью пожал Поттеру руку и был преисполнен гордостью, провожая выходящего из комнаты аврора. Он был рад, что смог быть полезным самому Поттеру.

* * *

Поздний вечер. Этот день был бесконечно долгим, бессонная ночь давала о себе знать, да ещё столько информации он получил за эти несколько дней. Всё нужно было разложить по полочкам, обдумать, а глаза предательски то и дело начинали закрываться. Гарри решил больше не насиловать себя, переоделся ко сну и лёг в кровать. Пусть ещё время было детское, но организму ведь не прикажешь.

Не проверить, где сейчас находилась Гермиона, Гарри просто не мог, превозмогая своё сонное состояние, он взял со стола карту Мародёров и со словами: "Замышляю шалость и только шалость", ударил по ней палочкой. А когда Поттер развернул пергамент, он не мог поверить своим собственным глазам. Грейнджер находилась прямо напротив двери в его комнату. Не успел он ещё ничего об этом подумать, как услышал стук в дверь.