На краю бездны (гет)

"Ежедневный пророк", издание от 28 ноября 2011 года.

"Страшное происшествие произошло накануне в школе чародейства и волшебства Хогвартс. Сотрудники школы попытались скрыть трагедию. Умер студент 7 курса при очень странных обстоятельствах. Бедные родители, они пребывают в большом горе. Наши корреспонденты незамедлительно отправились в Хогвартс, то, что они там узнали, повергло их в шок. Оказывается, это не первое происшествие, которое произошло в школе в этом учебном году. В начале ноября, а именно 3 числа, умерла студентка, якобы сбросившись с Астрономической башни. Нам показалось это довольно странным, и на ум тут же пришло одно очень древнее пророчество, которое отчасти касается школы чародейства и волшебства Хогвартс. Вот его примерное содержание:

"Как только рождённая немагами бразды правления возьмёт, так сразу демон ото сна проснётся и бесчинства Хогвартс охватят. Смертям бессмысленным конца не будет, лишь кровью смоется позор. Смерть — смерти остановит..."

Как нам всем известно, новый учебный год ознаменовался очень громкими событиями. Во-первых, уходом по собственному желанию Минервы Макгонагалл с поста директора школы Хогвартс, во-вторых, скорое назначение на это почётное место всем известной Гермионы Грейнджер, которая к этому времени умудрилась получить все имеющиеся учёные степени в области Трансфигурации.

Не так давно мы с вами все поздравляли Гермиону Грейнджер — самую молодую директрису за всю историю Хогвартса с занимаемым ответственным постом и желали ей больших успехов в этом нелёгком труде. А что оказалось на деле? Выходит, мы рано радовались, и её приход заставил древнее пророчество сработать, так как всем нам известно, кто родители Грейнджер... Вот именно — маглы. Если это действительно окажется правдой, то жизни наших детей, которые находятся в стенах замка, теперь в большой опасности!

Вы можете верить в существование пророчества или нет, но в этом деле слишком много совпадений..."

Дочитав статью, Поттер с силой бросил газету на стол и опёрся кулаками о его столешницу, да так сильно, что костяшки его пальцев побелели. Кабинет аврора рисковал вот-вот раскалиться до красна, так как Гарри сейчас переполняла не только злость на этих бумагомарателей, он был просто в ярости.

"Да как они посмели такое написать! И где успели пронюхать обо всём случившемся? Всё произошло буквально несколько часов назад, на месте уже работают следователи. Все обстоятельства произошедшего только выясняются. И ещё какое-то неизвестное пророчество приплели. Они вообще думают, какой опасности они теперь подвергли Гермиону?" — мысленно вспылил Поттер, всё внутри него просто бушевало от негодования. Он беглым взглядом оглядел свой кабинет, который уже занимал

без малого целых семь лет, нашел глазами перо и бумагу и быстрым движением руки настрочил рапорт. Затем Гарри буквально пулей вылетел в приоткрытые двери и прямиком направился к начальнику аврората — Броди Хадсону.

Хадсон — волшебник-полукровка, младший ребёнок Кристофера Хадсона и Кэрол Хауэлл Ховелл. Он уже несколько лет занимал свой пост и, по мнению министра Кингсли Бруствера, очень неплохо справлялся со своим делом. Броди был молод, полон инициативы и, к тому же, вдохнул кое-что новое в дело аврората. Подчинённые очень уважали его за профессионализм и справедливость и всегда прислушивались к его советам.

Предварительно постучав в дверь и поправив свой форменный китель тёмно-синего цвета, который ему непременно очень шёл, Поттер вошёл в кабинет начальника. Несмотря на то, что Броди был практически его ровесником, Гарри обращался к нему исключительно на вы.

— Мистер Хадсон, разрешите войти?

— Да, Поттер, входите. Я, похоже, знаю с чем связан ваш визит ко мне, — Броди откинулся на спинку своего кресла. Перед Гарри сидел молодой человек с тёмными как смоль волосами и такими же глазами. Он был достаточно плотного телосложения, одним словом, настоящий аврор. Перед тем, как занять этот пост, Хадсон не один год трудился на этом непростом поприще, бок-о-бок работая со своими нынешними подчинёнными. Броди пристально посмотрел на Поттера и протянул ему руку, заметив лист пергамента у него в руке, — Я так понимаю, это предназначается мне?

— Так точно, сэр. Это рапорт. Я прошу вас назначить меня вести дело о смерти студента в Хогвартсе, — тут же отрапортовал Гарри, вложив в раскрытую ладонь начальника лист пергамента.

Хадсон быстро просмотрел глазами написанное и положил рапорт Поттера на стол прямо перед собой.

— Даже не знаю, что тебе сказать, — задумчиво произнёс Броди, — я вообще-то уже назначил аврора на это дело. Он немного опередил тебя.

— Мистер Хадсон, я вас очень прошу. Мне очень это нужно. Понимаете, честь моей подруги, можно сказать, на кону. Вы читали последнюю статью "Ежедневного пророка"?

— Да, конечно, я её читал.

— Тогда вы должны понять меня. Гермиона моя подруга, я должен быть с ней рядом. Я просто обязан восстановить её доброе имя. По-другому я просто не могу!

— Да, я всё понимаю, Поттер. Просто его рапорт уже подписан и давно на столе у Кингсли. Не волнуйся, вся эта ситуация взята нами под контроль. Мы во всём разберёмся, тебе не о чем волноваться, — Хадсон попытался успокоить Гарри.

— Послушайте. Как я могу не волноваться? Это чёртово пророчество, которое неожиданно всплыло в прессе. Оно может просто-напросто погубить Гермиону. Я не знаю, есть оно на самом деле или нет, но, когда жизнь дорогого мне человека находится в опасности, я просто не могу сидеть сложа руки! — на эмоциях выпалил Поттер, он сейчас сказал то, что чувствовал. Гарри, словно барометр, предсказывал беду, которая, как грозовая туча, вот-вот должна нависнуть над Гермионой.

— Ты прав, сарафанное радио быстро распространит эту сплетню, — задумчиво произнёс Хадсон, его лицо стало серьёзным, а густые тёмные брови надвинулись на самую переносицу. — Дело действительно серьёзное. Никто не будет разбираться в подлинности пророчества, могут совершить и самосуд. Мы непременно должны приставить к Грейнджер охрану. И сделаем это немедленно.

— Не нужно никакой охраны! Поручите лучше это дело мне. Я уже знаю, что делать. У меня и план есть! — не унимался Гарри, он во что бы то ни стало хотел получить это задание. Его сердце просто разрывалось от одной мысли, в каком сейчас состоянии была его подруга. Он хотел немедленно отправиться к ней, поддержать и избавить от всех проблем, которые свалились так неожиданно на её бедную голову.

— Поттер, ну как ты не поймёшь. Это дело уже решённое. Для тебя у меня есть не менее важное задание, — Броди был неприступен, как скала. Он любил, чтобы во всём был порядок. И не привык менять своё решение.

— Даже, если вы не разрешите мне, я всё равно буду заниматься расследованием этого дела! Так и знайте, потому что оно под силу только мне и никому другому из нашего отдела! Хотите, увольняйте меня за мою самовольность, но иначе я просто не могу! Я отправляюсь на место немедленно! — Поттер тут же развернулся к выходу и зашагал к двери. Его резкость могла ему стоить работы. Он очень рисковал, но, едва он коснулся ручки, как за своей спиной он услышал следующее:

— Ладно, Поттер, так уж и быть. Ты добился своего. Это дело твоё. Надеюсь, ты не откажешься работать с напарником?

Поттер тут же обернулся:

— Никак нет, сэр. Большое вам спасибо! — Гарри не без удовольствия наблюдал, как его рапорт сию же секунду был подписан начальником.

— Уважаю тебя за твою смелость и настойчивость. Возьми разрешение на подключение каминной сети. Отправляйся немедленно в Хогвартс. И удачи тебе! Она тебе точно понадобится, — проговорил Хадсон, прищурив глаза.

— Благодарю, сэр, — улыбнулся Поттер и тут же вышел из кабинета.

Гарри Поттер, послужной список его был очень богат, некогда герой второй магической войны — Мальчик, Который Выжил. Кто же не знает Поттера. Но Гарри даже не думал зазнаваться, работал усердно, на совесть и ничуть не расстроился, когда Броуди, а не его, назначили на должность начальника аврората. Он был уверен, что у него ещё всё впереди, да и за креслом начальника Поттер никогда не гнался, просто выполнял свою работу. К слову сказать, работу аврора Гарри очень любил, настолько, что поговаривали, что он практически был женат на ней, так как проводил здесь буквально дни и ночи, изредка появлялся дома, но только, чтобы помыться, поменять одежду и поесть.

Семьёй Гарри обзавестись так и не успел. Были, конечно, кратковременные отношения после громкого расставания с Уизли-младшей. Джинни и Гарри разбежались, не прожив вместе и пару лет. Вечные разъезды Уизли на соревнования, ночные дежурства Поттера охладили чувства ребят, они часто ссорились. Джинерва просто изнывала от ревности, хотя Гарри ей поводов никогда не давал. Наконец, молодые люди приняли обоюдное решение больше не мучить друг друга и отправились в свободное плавание. Уизли довольно быстро нашла утешение в объятьях тренера одной из команд, против которой они играли на чемпионате по квиддичу. А вот Поттеру с этим не очень везло.

Сразу после расставания Гарри пытался встречаться с девушками, но дальше одного-двух свиданий у него ни разу не заходило. Хватало пообщаться пару вечеров с потенциальными претендентками на его сердце, и ему этого было достаточно, чтобы понять — им не по пути. Всем без исключения девушкам дороже всего был его статус, известное имя, а не он сам. Поттер это сразу чувствовал и продолжать отношения не собирался. Гарри жаждал серьёзных отношений, мимолётные интрижки были не для него. Он мечтал о крепкой семье и детях, а что можно было построить с теми, которые буквально заглядывали ему в рот, благоговея только от того, что сам Поттер пригласил их на свидание. Раз за разом Гарри разочаровывался в девушках, не видя в них ту единственную, которой он бы не задумываясь отдал своё сердце и посвятил всю свою жизнь. Уже несколько лет прошло, как Поттер прекратил бессмысленные поиски суженой, посчитав, что ему суждено быть холостяком, и поэтому с головой ушёл в работу.

* * *

Кабинет директора Хогвартса.

На часах уже было далеко за полночь, в камине потрескивали дрова, приглушённый свет так и располагал к отдыху и умиротворению. Только вот Грейнджер сейчас совсем было не до этого. Она стояла прямо напротив камина в своём бархатном приталенном бордовом платье до колен и, обхватив себя руками, сквозь радугу слёз смотрела на тлеющие угли. Слезинки, словно жемчужинки, влажной струйкой скатывались по её лицу снова и снова, она даже не пыталась их утереть, настолько её сердце сейчас разрывалось от боли, обиды и от непонимания происходящего. Статья "Ежедневного пророка" ею тоже была прочитана, да и без этого у неё была сейчас целая куча проблем.

События последнего месяца её буквально выбили из колеи, обычно сильная и самоуверенная Гермиона в один миг превратилась в маленькую беззащитную девочку, она совершенно не знала, что же ей сейчас делать.

А как всё хорошо начиналось...

Пусть в личной жизни ей так же не везло, как и Поттеру, но зато во всём остальном до этой осени у неё всё складывалось более, чем прекрасно. Семейная жизнь с Роном закончилась полным фиаско, даже не успев толком начаться. Ребята разбежались в ужасе друг от друга ещё раньше Гарри и Джинни и после этого даже на пушечный выстрел не приближались друг к другу. Да и других после неудавшегося романа Грейнджер к себе больше не подпускала. От ухажёров отбоя не было, но Гермиона теперь была очень избирательна. Как говорится, когда обожжёшься на молоке, то и на воду впоследствии дуешь. Так что вопрос о семье был временно отложен на неопределенный срок. Но Гермиона не унывала и полностью посвятила свою жизнь науке, с большим успехом закончила все учебные заведения, которые только было можно закончить, получила всевозможные учёные степени, устроилась работать в Хогвартс и буквально сразу получила предложение Макгонагалл заменить её на посту директора школы. Минерва давно хотела уйти на покой, здоровье уже было не то, да и устала она уже бороться с современной молодёжью. Макгонагалл не нашла никого лучше Гермионы на эту должность.

Грейнджер была по-настоящему польщена таким доверием и с благодарностью приняла это почётное место. Она с большим рвением приступила к работе. Новый учебный год, новый директор, всё очень символично. Но всё бы ничего, только вот печальные события, которые произошли в Хогвартсе одно за другим, очень омрачили радость Гермионы. Она была совершенно не готова к этому. Пережить такую трагедию ей было не под силу. Такая тяжёлая ноша в один момент упала ей на плечи, а тут ещё новость о каком-то пророчестве. Это окончательно выбило её из равновесия.

Страдания захлестнули молодую волшебницу с головой, от внутренней боли её сердце готово было сейчас просто разорваться, и в этот самый момент пламя в камине преобразовалось в очень знакомую для неё фигуру. Грейнджер в ней без труда узнала Гарри.

— Гарри! — еле слышно произнесла Грейнджер и тут же была заключена в крепкие объятья. — Я... я, — но продолжить говорить она не смогла, так как её захлестнули рыдания.

— Тише, тише. Ничего не нужно говорить. Я всё знаю. Я уже здесь и никуда не уйду, — Поттер придерживал её за талию и спину, она такой хрупкой показалась ему. Грейнджер всем телом прижалась к нему, ища в нём защиту. Гарри захотелось сейчас укрыть её от всех невзгод, спрятать и никому не давать в обиду. Нечто подобное он и ожидал увидеть. Именно поэтому Поттер как можно скорее хотел попасть в Хогвартс. И не ошибся. Гермиона очень нуждалась в нём.

Появления Гарри Гермиона никак не ожидала, он, словно её спаситель, так внезапно возник перед ней. Она даже себя не сдерживала и дала волю чувствам, оплакивая свою студентку — Эмили Свон, которая 3 ноября сбросилась с Астрономической башни. Бедняжка разбилась насмерть. Потом несчастье произошло с Дэвидом, ему только-только исполнилось четырнадцать и его жизнь оборвалась, даже не успев начаться. Именно Гермионе выпала нелёгкая участь — оповестить родителей студентов о трагедии. Крик безутешных матерей Грейнджер до сих пор слышит по ночам и просыпается в холодном поту. Она сама себя извела, чувствуя свою вину, что где-то недоглядела, допустила ошибку. А известие о пророчестве только добавило масла в огонь. Гермиона даже представить боялась, что же будет утром. В лучшем случае — налетит полчище сов с возмущёнными письмами родителей, в худшем — родные студентов дружной толпой прибудут в Хогвартс. Теперь от них можно ожидать всего, чего угодно.

Китель Поттера давно уже промок от слёз Гермионы, а он всё стоял и молча прижимал её к себе, изредка проводя рукой по её волосам, которые красивой волной струились по её спине. Чёткий план действий у него уже был сформирован, и ему не терпелось приступить к расследованию. Он непременно сделает всё, чтобы докопаться до истины, и выяснит, кто стоит за всеми этими происшествиями, потому что банальными совпадениями здесь и не пахло. У Гарри был нюх на подобные вещи, он буквально кожей чувствовал заговор. А разоблачать заговорщиков — это была его профессиональная обязанность.

Когда Грейнджер немного затихла и её плечи перестали часто вздрагивать, Поттер аккуратно отвёл её и усадил на диван.

Грейнджер продолжала всхлипывать, утирая рукой глаза:

— Что же теперь будет? А если это действительно всё из-за меня? — На глаза Грейнджер вновь навернулись слёзы, она смотрела на Гарри, не отрывая взгляд.

Поттер сел рядом с ней и приобнял за плечи:

— Никаких "если" быть не может. Не нужно раньше времени паниковать. Я здесь, чтобы во всём разобраться. Даю тебе слово, что никто даже не посмеет на тебя косо посмотреть!

Похоже, слова Гарри не возымели силы, и Гермиона вновь была близка к истерике. Чтобы это предотвратить, Поттер одной рукой полез в нагрудный карман своего кителя и достал пузырёк с ярко-розовой жидкостью. Он большим пальцем быстро откупорил сосуд и вложил его в руку Грейнджер со словами:

— На, выпей, тебе сразу станет легче.

Гермиона послушно поднесла пузырёк к своим губам и в один миг осушила его содержимое. На удивление, снадобье оказалось очень сладким, даже приторным. И тут же она почувствовала, как её сознание проясняется, проблемы улетучиваются куда-то далеко, а не зудят болезненным гулом в её голове. На душе наступило какое-то умиротворение и покой, веки стали тяжелеть, а во всём теле появилась приятная слабость. Совершенно непроизвольно Грейнджер облокотилась на плечо Поттера и, удобно устроившись на нём, сладко зевнула, прикрыв глаза. Успокоительное, которое прихватил с собой Гарри, подействовало просто мгновенно. Оно было проверено временем, поэтому Поттер в нём даже не сомневался. Он знал, насколько Гермионе может быть тяжело, поэтому без волшебного снадобья тут, увы, не обойтись.

Гарри одной рукой снял с Гермионы туфли на высоком каблуке и поднял её ноги на диван, затем он хотел положить и её саму, но вот только Грейнджер вцепилась в его руку мёртвой хваткой и ни за что не хотела его отпускать. Что уж тут поделаешь? Пришлось Гарри ложиться на диван вместе с ней. Он наколдовал мягкую подушку у изголовья, по взмаху его палочки прилетел и кашемировый плед, который укрыл собой парочку "друзей".

* * *

В комнате с приглушённым светом разговаривали двое. Один мужчина стоял спиной. Он был высокого роста. Больше ничего разглядеть не удавалось, так как его фигуру полностью скрывал плащ, а голову покрывал капюшон. Второй был низкого роста, довольно упитанный и имел гнусавый противный голос. Тот, что был в плаще, в грубой форме пытался донести до оппонента своё негодование:

— Бездари! Ничего вам доверить нельзя! Я же оставил чёткие указания, как и что делать. Опять намудрили? Да так, что чуть всё дело не провалили! Выкручиваться пришлось в самый последний момент. Знаешь, чего мне это стоило?

— Сэр, клянусь вам, что я сделал всё, как вы мне сказали. Я им передал ваше распоряжение слово в слово. Поверьте, я не знаю, почему так произошло.

— Эх, ни на кого нельзя положиться. Как теперь из этого выкручиваться? — Мужчина в плаще поправил рукой свой капюшон, который скрывал даже его лицо.

— Сэр, мы что-нибудь придумаем. Обещаю вам! — толстячок засеменил своими маленькими ножками, словно стоял на горящих углях.

— Ничего не предпринимайте без меня. Теперь я сам примусь за дело. Я надеюсь, все улики уничтожены? Никто ничего заподозрить не должен!

— Не волнуйтесь. В этом плане всё сработано чисто. Все следы замели. Обещаю, больше промахов не будет!

— Ладно, не хотел я, чтобы всё зашло так далеко, но ничего не поделаешь. Что сделано, то сделано, — мужчина в плаще развернулся на 180 градусов и перед тем, как трансгрессировать, произнёс:

— Без моего приказа ничего не предпринимать. Ждите особых указаний.

* * *

Эта ночь для Поттера выдалась особо долгой, утро, как назло, всё не наступало, в отличие от Гермионы, он зелья успокоения не употреблял, поэтому всю ночь даже глаз не сомкнул. Зато во всех подробностях смог разглядеть нынешний кабинет директора. Он в корне отличался от того, каким Гарри видел его в последний раз. Он стал более девчачьим, что ли. Возможно, ещё Макгонагалл приложила руку к его изменению, а Гермиона немного добавила, и сейчас он стал по-домашнему уютным. Никаких визжащих и стучащих штук и в помине не было. Рабочий стол, скорей всего, находился наверху, там, видимо, висели и портреты бывших директоров Хогвартса, чему Поттер был несказанно рад, так как он меньше всего хотел сейчас слушать их брюзжание.

Всё бы ничего, но разные мысли то и дело лезли в голову Гарри. Что он только ни надумал себе за это время! План действий уже несколько раз переделывался, круг подозреваемых всё время менялся, а ещё сердце очень болело за Гермиону. Ладно, сейчас он справился с её состоянием с помощью зелья. А что потом? Конечно, Поттер знал, что его подруга очень сильная и только в самом начале может дать слабину, а потом даже ему даст фору в здравомыслии и принятии ситуации такой, какая она есть. Но всё равно, страх за подругу закрался к нему внутрь. Женские слёзы — что может быть хуже? Они в один миг обезоруживали Поттера, он был слаб перед женским горем. Поэтому дал себе обещание никогда не обижать женщин, чтобы так же никогда не видеть их слёз.

Грейнджер так сладко спала под его боком, её мягкие волосы щекотали Поттеру шею, когда она ворочалась во сне, и это заставляло его улыбаться. Что он чувствовал, когда подруга была с ним рядом, так близко? На данный момент его охватило и до последнего не отпускало лёгкое волнение. Гермиона ведь женщина, и её пленительные изгибы сейчас тесно-тесно прижимались к его телу. Её горячее дыхание, время от времени обжигало щеку Гарри, а запах его любимых духов слегка кружил голову. Да-да, Гермиона до сих пор им не изменяла, это были те самые духи, которые Гарри подарил ей на её шестнадцатилетие. Он тогда впервые выбрал для подруги парфюм в подарок, а не книгу. Но сейчас Поттер даже не мыслил ни о чём таком, рядом лежала его лучшая подруга, он прибыл сюда на задание, ну и ещё, чтобы Гермиону поддержать. Чем сейчас собственно и занимался...

Ночь без сна всё-таки дала о себе знать, тем более, Поттер был после суток и того на его счету практически две бессонные ночи. С первыми лучами солнца нашего богатыря тоже сморил сон, и он был поистине богатырским. Ни Гермиона, так как была под воздействием снадобья, ни Гарри не слышали настойчивый стук в дверь. И они оба проснулись от громкого крика:

— Профессор Грейнджер! Профессор Грейнджер!

Гермиона и Гарри одновременно открыли глаза, им понадобилось время, чтобы сообразить, откуда исходит источник шума, потом они с недоумением уставились сначала друг на друга, а уж потом на вошедшего в кабинет. Грейнджер была особенно удивлена, она уж точно не ожидала проснуться в объятьях Поттера.

— Ой, простите! Я вам помешала, — быстро протараторила Лаванда Браун, переминаясь с ноги на ногу. Её щёки стали такого же розового цвета, как и её платье. Она, загадочно улыбаясь, продолжила говорить:

— Там кое-кто хочет вас видеть. Я скажу, чтобы он немного подождал. Отведу его в ваш учебный класс, — не дождавшись ответа, так же глупо улыбаясь, Лаванда попятилась назад и, хихикнув, захлопнула за собой дверь.

Гермиона проводила свою сотрудницу взглядом, а потом перевела взгляд на Гарри.

— Клянусь, между нами ничего не было! — Поттер тут же подскочил с дивана и, запутавшись в пледе, повалился на пол, потом на силу освободившись от пут, поднялся на ноги и еще добавил:

— Честное слово, не было! — он уставился на подругу, её молчание его просто убивало.

Грейнджер выдержала небольшую паузу, а потом прыснула от смеха:

— Ну, Гарри, ну ты даёшь! — она упала на диван, хохоча, закрыв лицо руками, потом вновь привстала, — только ты можешь меня так рассмешить.

Поттер, глядя на неё, тоже рассмеялся, представив, как же комично он сейчас выглядел. Они хохотали оба просто до слёз, эта ситуация здорово разрядила обстановку. На силу успокоившись, Гарри заговорил первым, присев на край дивана, на котором по-прежнему расположилась Гермиона.

— Лаванда. Она работает у тебя?

— Ну да. Она преподаёт астрономию. Пришла вместе со мной преподавать. Кстати, очень способная.

— Я не сомневаюсь в её способностях. Только вот она, наверняка, подумает о нас... Ну, ты понимаешь, о чём я? — намекнул Поттер на то, что Браун видела то, чего видеть была не должна и подумает то, чего нет на самом деле. — Слухи могут поползти и всё такое...

— Если честно, плевать. Пусть болтают. Про меня что только тут ни говорили. Одним слухом больше, одним меньше. Или тебя это задевает? Я тогда с Браун могу поговорить, — проговорила Грейнджер, поправив волосы на голове, так как причёска немного выбилась. Она попыталась быстро навести на голове порядок.

— Меня задевает? Точно нет. Ты же знаешь, чужое мнение меня меньше всего интересует. Я думал, это тебе создаст неудобство. А раз так, то даже думать об этом больше не будем. Договорились?

— Договорились, — Гермиона загадочно улыбнулась и отдалённо вспомнила события минувшей ночи: приход Гарри, его тёплые объятья, слова, что он ей сказал. Как же она была ему за это благодарна. Ей непременно нужно было его поблагодарить. Гермиона опустила ноги на пол и ближе придвинулась к Поттеру, потом обхватила его за плечи и горячо чмокнула в щеку со словами:

— Гарри, как же я тебе благодарна за всё, за всё! Спасибо, что ты у меня есть, — она легонько прижалась головой к его плечу, а потом быстро вскочила на ноги и, как ни в чём не бывало, проплыла к зеркалу, которое висело на стене.

— Ты пока завтракай, эльфы сейчас накроют на стол, — проговорила Грейнджер, колдуя над своим внешним видом, — а я перед уроком пойду посмотрю, кто же меня там так хочет видеть.

Гермиона быстро закончила приводить себя в порядок и уже направилась к двери, как Поттер окликнул её:

— Ну уж нет! Я пойду с тобой. Мало ли, кому ты там понадобилась, — Гарри не хотел оставлять Гермиону одну, даже на минуту, везде чувствуя опасность, поэтому вызывался пойти с ней.

Гермиона даже не сопротивлялась, и друзья вместе вышли из кабинета.

Гермиона гордой походкой шествовала по коридору школы. Поттер шёл рядом и поражался, насколько его подруга на самом деле сильная. Она страдала и переживала из-за произошедшего, будучи в одиночестве, только он был посвящён в её истинные переживания на правах друга, больше никто не видел её здесь в слезах. Такой и должна быть директор Школы Чародейства и Волшебства.

Студенты и педагоги, которые встречались у них на пути, улыбались и учтиво приветствовали Грейнджер, а вместе с ней и Поттера. Некоторые школьники, узнав в Гарри матёрого мракоборца, тут же останавливались и начинали радостно шептаться в сторонке.

Сам же Поттер не без удовольствия шёл, озираясь по сторонам. Как же давно его нога не ступала сюда. Хогвартс был горячо любим его сердцем: коридоры, лестницы и классы были одновременно свидетелями его счастья, а также и горя. Столько было пережито... Эти стены бережно хранят память. Гарри тоже всё помнил и ничего не забыл: башни, винтовые лестницы, уютные школьные дворики со скамейками. Здесь витала особая атмосфера детства, куда он с большим удовольствием вернулся. Даже несмотря на то, что причина его приезда сюда была не совсем радостной, Поттер всё равно пребывал в хорошем расположении духа, он был уверен, что обязательно во всём разберётся.

Все, кого встречали Гарри и Гермиона, приветливо улыбались им. Все, кроме одной... Гарри чуть не подпрыгнул от удивления, когда к нему на встречу выплыла из-за угла она — Мелисента Булстроуд. Она выглядела очень грузной в своём длинном тёмно-коричневом платье, которое доходило ей до самых пят. Волосы Мелисенты были такими же тёмными, как и её платье, и собраны в тугой пучок на затылке. Её карие глаза грозно сверкнули, заметив Грейнджер и Поттера, а рот исказился, выдавив нечто похожее на "здрасте".

Как только недовольная личность прошла мимо, Поттер с удивлением произнёс:

— Что здесь делает эта?

— Гарри, тише, она может услышать.

— Да плевать! Ты мне не ответила, — вспылил Поттер. Теперь он не удивлялся, почему в школе начало твориться такое. С одной стороны, Лаванда работала здесь. Да, она была более безобидной, но всё равно Гермиона, судя по всему, с ней сдружилась, и это Гарри уже не нравилось. А другая сторона медали была похлеще — Мелисента! Тут действительно нужно ежесекундно держать ухо востро.

— Она за три года до моего прихода пришла работать в школу. Ее принимала Макгонагалл. Мелисента преподает историю магии.

— Здорово, — без доли энтузиазма произнёс Поттер, прижавшись к стене, пропуская нескольких студентов, после этого, догнав Гермиону, он продолжил, — я вижу, она тебя не очень жалует, вон, какую физиономию скорчила, едва увидев тебя. А за себя я вообще молчу. Она терпеть меня не может! И признаться — это у нас с ней взаимно.

— Ты прав, — поспешила ответить ему Гермиона, — у нас с ней сразу отношения не сложились, с первого дня моей работы здесь. Что греха таить, Макгонагалл ко мне очень хорошо относилась, всегда выделяла. Это она мне поручила вести уроки Трансфигурации, и я тем самым полностью заменила её. Мелисента завидовала мне. Естественно, она давно знала, что Минерва собирается уходить, и спала и видела себя в кресле директора. Но Макгонагалл предпочла меня. Другие кандидатуры даже не рассматривала. Конечно, она теперь злится.

— Вот и дело раскрыто! Возможно, это она стоит за всеми преступлениями! — тут же сделал вывод Поттер. Зависть — это очень паршивое чувство. Столько преступлений совершено из-за этого пагубного чувства. Оно буквально съедает человека, пытаясь подчинить себе его разум. Ты встала на её пути и...

— Гарри, прекрати! Не нужно делать поспешных выводов. Да, у меня с ней отношения не сложились, но она отличный педагог, дети её любят. И не нужно сразу думать о плохом, — возразила на это Грейнджер.

— Эх, Гермиона, ты всегда стараешься увидеть в людях хорошее и из-за этого порой страдаешь. Нельзя так. И почему ты её сразу не уволила? Я уверен, так было бы намного лучше!

— Да что с тобой такое, Гарри? С каких пор ты ставишь на людей клеймо? Да, она училась на Слизерине. Да, делала в своё время не очень хорошие вещи, но это всё было в прошлом.

— В прошлом, говоришь? Неужели, ты забыла? Как на втором году обучения Мелисента в Дуэльном клубе сражалась с тобой. Причём, через несколько минут вы, отбросив палочки, вцепились друг другу в волосы. И мне, к слову сказать, пришлось вас разнимать. Она начала дуэль первой! Запомни, правила созданы не для этой мадам, — немного вспылил Поттер. Встреча с бывшей однокурсницей вывела его из себя, но он даже не думал молчать. — И ещё кое-что — это она возглавляла тогда Инспекционную дружину, которую создала Амбридж. Думаю тебе не нужно напоминать, что она там делала. Как её, вообще, Макгонагалл могла принять на работу?

— Вот этого я не знаю. Возможно, кто-то попросил за неё, походатайствовал. Но ничего криминального за время её работы здесь за ней замечено не было. Все отзываются о Мелисенте очень хорошо, — Гермиона обернулась на Гарри, так как шла, немного опережая его. А тот из-за своей злости то и дело останавливался.

— Ну да, ничего не происходило, пока тебя не назначили директором, — подытожил он, хоть был уверен, что Гермиона его выводы не одобряет.

— Ладно. Поговорим об этом потом, — строго произнесла Грейнджер, остановившись перед кабинетом Трансфигурации. — Интересно, кто меня там ждёт?

— Мне тоже очень это интересно, — повторил за ней Поттер и проследовал вслед за Грейнджер, просочившись в открытую дверь.

Гермиона ловко лавировала между столами, шагая вперёд, навстречу тому, кто сидел спиной к ним на первой парте. Судя по комплекции, это был довольно рослый мужчина, с широкими плечами, да к тому же ещё блондин, чьи волосы завивались в мелкие кудряшки. Пока сложно было определить, кто именно это был.

— Здравствуйте, прошу прощения, что заставила вас ждать, — любезно произнесла Гермиона, поравнявшись с первой партой. Мужчина повернулся к ней лицом и тут же встал из-за стола. И тут Грейнджер, а вместе с ней и Поттер, узнали в мужчине Кормака Маклаггена, того самого, который в памяти Гермионы оставил не самые приятные воспоминания. Тогда, на шестом курсе, он ей прохода не давал. Интересно, как же она на этот раз запоёт? Или тоже для неё всё осталось в прошлом?

— Здравствуйте, профессор. Ничего страшного. Я посидел здесь, поностальгировал. Столько лет не был в школе. Воспоминания сразу нахлынули, — улыбнулся Кормак, протягивая руку Гермионе для приветствия. Грейнджер ответила ему тем же.

Пожав руку директору Хогвартса, Маклагген тут же перевёл взгляд на Поттера, который не мог скрыть своего удивления, его глаза стали такими же круглыми, как и его очки.

— Гарри, ты уже здесь? Рад тебя видеть! — рука Маклаггена тут же взметнулась в сторону Поттера.

"Хотел бы я тебе ответить тем же, но, увы, не могу, — сквозь зубы процедил про себя Гарри и нехотя пожал руку Кормаку. Поттер даже ничего ему не сказал в ответ, лишь вымучил из себя нечто, похожее на улыбку. — Интересно, что ты тут забыл?" — Гарри сразу заподозрил неладное. Приезд Кормака сюда был явно не к добру, и через мгновение он в этом убедился.

— Я думаю, Броди тебя предупредил, что мы будем работать с тобой в паре. Надеюсь, ты не против? — самоуверенно произнёс Кормак, одёрнув свой серый свитер и сунув руку в карман джинсов.

Гермиона в это время прошла к своему столу и села на стул. Она с интересом стала наблюдать за диалогом давних "друзей".

— Как можно? Я в полном восторге! — Гарри, хоть и пытался сдерживать своё негодование, но у него это очень плохо получалось. С кем, с кем, а вот с Маклаггеном работать в паре он хотел сейчас меньше всего, потому что не считал его подходящей кандидатурой для работы в команде. Он почему-то казался ему мутным. Естественно, школьная память здесь сыграла немалую роль. Хотя Кормак за эти годы сильно изменился. Стал более сдержанным, скрытным.

"Что за гадство творится? Из стольких авроров отдела мне достался именно он! Нет, удача явно сейчас не на моей стороне", — про себя негодовал Поттер.

Кормак некогда учился с ребятами в Хогвартсе, только на год старше. В школьные годы с Поттером он особо не конфликтовал, только, возможно, на квиддичном поле мог потрепать ему нервишки. Увы, на шестом курсе, когда Рон Уизли попал в больничное крыло, пришлось брать на его место Маклаггена, который числился в команде запасных. В эти несколько дней Кормак настроил против себя всю команду. Он постоянно отдавал всем приказы, поучал, указывал на ошибки... В общем, вёл себя так, будто он капитан, тем самым подрывая авторитет Гарри и не завоёвывая свой собственный. Дело в том, что раньше Кормак был не в состоянии адекватно оценить обстановку, грамотно и, главное, вовремя дать указания. Так, во время игры он вырвал биту из рук загонщика и начал показывать, как тому следует отбивать бладжеры прямо во время матча. Поучая других, он не выполнил своей работы: ворота остались без защитника, а бладжер, отбитый «напоказ» Маклаггеном, вывел из строя командного ловца. Гриффиндорцы в том матче проиграли.

В последние несколько лет Поттер явно отметил для себя, что Кормак действительно изменился или только вид делал, пока не разобрался. Он перестал выделяться, стал больше слушать, чем говорить. В самом начале Маклагген работал с неохотой, так как не очень её любил. Но увы, родители смогли его пристроить только в Министерство, да и то, благодаря тому, что его дядя Тиберий Маклагген замолвил за него словечко Кингсли. Какой работник Кормак, Поттер никогда не интересовался, потому что не привык смотреть за другими, но, раз Броуди назначил его вести такое ответственное дело, значит, у начальника он был на хорошем счету. Хотя Поттеру в это верилось с трудом.

Гарри был в неприятном удивлении, Гермиона тоже была, мягко говоря, не в восторге. Она хоть и убеждала Поттера, что многое остаётся в прошлом, но вот появление перед ней Кормака заставило её забрать свои слова обратно. Она почему-то думала, что такие, как Маклагген, с годами не меняются и очень не хотела отшивать ненужные ухаживания от бывшего ухажёра. Тот праздничный Рождественский ужин у Слизнорта Гермиона помнила до сих пор.

Кормаку, похоже, было всё равно, что Поттер и Грейнджер не очень были рады его видеть, хоть и делали вид, что это не так. Он с улыбкой продолжил говорить:

— Знаешь, Поттер, я и сам не в восторге от этой затеи. Я предлагал начальнику оставить тебя одного вести это дело, раз ты так хочешь. Я объяснял ему, что буду только мешать тебе. А он ни в какую. Заладил: "Иди к нему в напарники" и всё тут. Говорит: "Поможешь, дело серьёзное", — словно извиняясь, произнёс Маклагген.

— Да ладно, ничего, сработаемся. Одна голова хорошо, как говорится, а две лучше, — услышав его слова, Поттеру даже как-то неудобно стало за свои внутренние возмущения. Ну в чём он виноват, раз начальник так приказал? А слово Броуди у них закон, — мой опыт плюс твой. Это всё должно помочь нам разобраться в этом деле.

— Да какой у меня опыт? Это я буду впитывать от тебя и внимать. Знай, я полностью в твоём расположении, — закончил Маклагген. — Для начала мне нужно узнать подробности всего, что здесь произошло, — он оглянулся на Грейнджер, в надежде, что она сейчас ему всё расскажет.

— Если я не ошибаюсь, у Гермионы сейчас будет урок, — судя по тому, что Грейнджер уже заняла своё рабочее место, Поттер быстро сделал соответствующие выводы. И ещё ему очень хотелось побыстрее спровадить Кормака, чтобы он невзначай не начал прямо сейчас свой допрос. Гарри считал, что ещё рано Гермиону мучить подобными расспросами, ей нужно было дать ещё немного времени, чтобы она пришла в себя.

— Да-да, с минуты на минуту сюда придут студенты, — Гермиона тут же подтвердила слова Поттера.

— Ясно. Я тогда пойду отнесу вещи в свою комнату. Филч мне её уже показал, — улыбнулся Кормак, подтвердив тот факт, что его тут встретили со всем радушием. — Пойду обживаться, — с этими словами он зашагал к выходу.

Как только фигура Маклаггена скрылась за дверью, Поттер произнёс:

— Ты так же удивлена, как и я? Не день, а сплошная встреча выпускников! — прыснул от смеха Гарри. — Я надеюсь, на этом сюрпризы закончились, и я не увижу здесь, к примеру, Малфоя, подрабатывающего помощником эльфов? Или ещё кого-нибудь. Больше никто из бывших одноклассников не объявится?

— Нет. Думаю, на этом всё, — Грейнджер тоже рассмеялась. Гарри, как всегда, смог её рассмешить, и они заразительно смеялись до тех пор, пока в класс не хлынул поток студентов.

Урок Гермиона провела на одном дыхании, а потом и два последующих. Общение с учениками ей доставляло большое удовольствие, такой обмен энергиями был настоящим лекарством для её души. Работа заставляла её отвлечься и не думать о плохом. Грейнджер никогда даже подумать не могла, что будет преподавать, а сейчас своей жизни не представляла без занятий. Макгонагалл всегда была для неё примером для подражания, она обожала её уроки в своё время, умение держать себя, её осанка, манера говорить: плавно, неторопливо и, самое главное, доходчиво. Именно Минерва привила Гермионе любовь к Трансфигурации, она изучила её от и до и с удовольствием теперь делилась этими знаниями с учениками.

Занятия завершились, последний студент неторопливо покинул класс, и вновь Грейнджер осталась одна. Но только это было совсем недолго, не успела Гермиона ещё собрать в стопку учебники и сложить их на край стола, как в дверном проёме показалась фигура Кормака. Он с улыбкой шествовал к ней, держа какой-то свёрток в руке.

"Только тебя мне сейчас и не хватало", — подумала Грейнджер и попыталась скрыть своё негодование. Она не успела ещё забыть его приставания на шестом курсе и их повторения точно не хотела.

— Я надеюсь, не помешал тебе, — Маклагген одной рукой пригладил на бок свою вьющуюся чёлку.

— Нет, не помешал, — Гермиона ещё хотела что-то сказать, но Кормак её перебил.

— Я тут ознакомился с твоим расписанием. У тебя сейчас два свободных часа.

"Вот гадство! А я только хотела соврать, что у меня сейчас начнётся урок", — тут же про себя возмутилась Грейнджер.

А Кормак всё продолжал, не обращая внимания на внутренний диалог Гермионы:

— Тебя не было на обеде. Вот, это я принёс тебе. Поешь. А потом, если ты не против, я хотел бы задать тебе несколько вопросов о произошедшем, — Маклагген положил свёрток с едой на стол и сделал шаг назад.

— Спасибо. Да, конечно, я отвечу на твои вопросы. Я понимаю, что это необходимо.

— Отлично! Ты тогда поешь спокойно. А я тебя подожду на пришкольном дворе у главного входа, — Кормак стал пятиться назад и, миновав школьные парты, тут же развернулся спиной к ней и быстро исчез за дверью.

Гермиона и глазом не успела моргнуть, а Кормака и след простыл.

"Да... Мне кажется или Маклагген действительно изменился? Он прямо на себя не похож. Сама учтивость, сдержанность в словах, немногословность, никакого самолюбования и пестования себя. Просто диво-дивное! Может, его кто-то осадил в своё время, да очень крепко, что он теперь в корне изменился", — предположила Гермиона, разворачивая свёрток, который ей принёс Кормак. Внутри были бутерброды, жареный картофель и бутылочка с тыквенным соком.

От запаха еды у Гермионы за малым не закружилась голова. Она ведь действительно толком ничего не ела несколько дней. Вчерашний ужин и сегодняшний завтрак она благополучно пропустила и на самом деле была очень голодна. Грейнджер мысленно поблагодарила Кормака за его жест доброй воли и, сев за стол, приступила к трапезе.

После еды Гермиона второпях сунула недоеденные бутерброды в ящик стола, не стала выбрасывать еду в урну, так как очень спешила.

* * *

Как и обещал, Кормак ожидал Гермиону в школьном дворе. Он сидел на самой отдалённой лавочке и с интересом наблюдал за студентами, которые играли в камушки неподалёку. Его лицо расплылось в улыбке, едва он заметил Грейнджер. Он тут же привстал со своего места.

— Прости, что заставила тебя ждать. Надо было решить кое-какие школьные вопросы. Сейчас я полностью в твоём распоряжении, — извинилась Гермиона.

— Ничего страшного. Я с удовольствием понаблюдал за нынешним поколением. Знаешь, они в корне отличаются от нас. Никаких хулиганов, драк и ругани, все такие вежливые вокруг.

— Оу. Ты торопишься с выводами. Бывает всё, выше названное тобой, — рассмеялась Грейнджер. — Но ты прав — это поколение совсем другое.

— Присядем? — задал вопрос Кормак, показывая рукой на скамейку.

— Да, конечно, — Гермиона села на скамью. Маклагген, чтобы не нарушать её личное пространство, сел немного поодаль.

— Я понимаю, что буду задавать не совсем приятные для тебя вопросы, постараюсь их свести к минимуму, — словно извиняясь, проговорил Маклагген. Его речь отдалённо была похожа на речь аврора. Настоящему профессионалу не до сентиментальности, ему нужно знать всю информацию от и до, чтобы тщательно расследовать дело.

— Задавай. Мне уже столько раз их задавали, — грустным голосом произнесла Грейнджер, ей не хотелось вновь всё это переживать, но делать нечего...

— Ладно. Тогда начнём, — проговорил Кормак, скрестив пальцы в замок, положив при этом руки на колени. — Расскажи мне о первом происшествии с девушкой. Как ты об этом узнала? Как, по-твоему, что именно произошло?

Грейнджер на мгновение задумалась, вернувшись мысленно в то самое злосчастное утро. Она всё помнила до мельчайших подробностей:

— 3 ноября на рассвете меня разбудил стук в дверь. Это был Филч. На нём лица не было, он заикался от волнения, пытаясь рассказать о своей находке. Я не сразу поняла, что случилась беда. Я незамедлительно пошла в след за ним. Эмили Свон, моя студентка, выпускница. Ей оставалось до окончания школы всего лишь год, — Гермиона на мгновение замолчала, чтобы справиться с эмоциями. Разговор об этом заставил всплыть в её памяти эти страшные мгновения. Несмотря ни на что, Грейнджер нашла в себе силы, чтобы продолжить. — Мы нашли её лежащей на земле, прямо под Астрономической башней, у её подножья. Она лежала лицом вниз, признаков жизни уже не подавала. Мадам Помфри прибыла на место минутой позже, пыталась реанимировать девушку, но увы, она была уже мертва. Ей пришлось лишь констатировать смерть, пояснив, что сердце девушки остановилось примерно в пять утра. Теперь Астрономическая башня стала пользоваться дурной славой. Не секрет, что Дамблдор тоже с неё упал, пусть не сам... Но смерть его настигла на этом же месте.

— Согласен. Многие будут обходить её стороной. Скажи мне, кто из авроров занимался этим делом? К какому мнению он пришёл? — поинтересовался Кормак.

— Марк, кажется. Фамилию его забыла, — проговорила Грейнджер.

— Спенсер?

— Точно, он самый, — в аврорате столько было новеньких, что Гермиона не могла их всех запомнить. — Да, он тогда приезжал, расспрашивал всех. Дела заводить не стал. Пришёл к выводу, что это было самоубийство, так как никаких улик найти не удалось.

— Понятно. Я на всякий случай, запрошу протоколы этого дела, а так же всех допросов, чтобы иметь полную картинку произошедшего, — проговорил Кормак. Он достал из нагрудного кармана блокнот и сделал кое-какие записи, чтобы не забыть, а потом вновь задал вопрос:

— Как ты сама думаешь — это действительно было самоубийство?

Гермиона вновь задумалась. У неё были кое-какие мысли на этот счёт, и она решила ими поделиться с аврором:

— Я не могу знать наверняка и не совсем уверена в этом, но мне кажется, что Эмили не могла пойти на этот шаг. Потому что причин у неё для этого не было. Проблемы с учёбой у Свон отсутствовали, она прилежно училась, успевала по всем предметам. Что там говорить, Эмили была одной из лучших моих учениц. В семье, насколько я знаю, у неё тоже было всё в порядке. Любящие родители с нетерпением ждали, когда их дочь закончит школу.

— Может, она поругалась с кем-то? С парнем, например, или с подругой.

— Да нет же! Не было ничего такого. С парнями она не встречалась. Все её мысли были заняты учёбой. С её подругами я общалась, они как одна говорят, что накануне всё было в порядке. Эмили была в хорошем настроении, шутила о предстоящем Рождественском бале, она разговаривала о нарядах, планировала на выходных выбраться в Хогсмид.

— Ну да, ничего не предвещало беды... Хотя девушки народ очень скрытный, многие даже самых заветных подруг и близко не подпустят к своим сокровенным проблемам, а также к сердечным делам. Ведь никто не знает, что именно тогда творилось у неё на душе, — высказался по этому поводу Кормак и тут же замолчал. — Ну, это так, мои личные соображения. Нужно будет всё тщательно расследовать, чтобы прийти к окончательному выводу.

— Да, нужно расследовать, — подтвердила его слова Гермиона.

В этот момент предварительный звук колокола оповестил о скором начале урока, и толпа студентов тут же заторопилась обратно в замок. Маклаггену и Грейнджер на урок идти не нужно было, поэтому они продолжили разговор.

— Ладно, с первым делом закончили. Расскажи мне про второе происшествие, — предложил Кормак. — Оно произошло совсем недавно. Ведь так?

— Так. А если быть точнее, позавчера. Поздно вечером 25 ноября Дэвид Гринн был найден мёртвым недалеко от входа в комнаты факультета Пуффендуй. Он учился на этом факультете и не дошёл несколько метров до натюрморта, который является входом в гостиную. Его обнаружил Пивз, поднял шум, на него вышел староста факультета, Питер Забини. Он всех и оповестил.

— Я так понимаю, случай вновь был смертельным? — подытожил рассказ Гермионы Кормак. — По мнению медиков, от чего наступила смерть?

— Помфри в своём заключении написала, что от удара головой. Сам удар пришёлся в теменную часть. Он и стал для него роковым. Самое странное, что медики предположили, что Дэвид был без сознания ещё до удара головой, а смерть наступила примерно за час до его обнаружения.

— То есть вновь всё списывают на несчастный случай? — удивился Маклагген. — Шёл в комнаты, ему резко стало плохо, он падает, ударяется головой и всё — конец? А что вообще ученик делал в такое время не в спальне? Куда смотрел староста? А его соседи по комнате не обнаружили, что одного нет? Ой, прости, — тут же спохватился Кормак, — ты-то тут причём? Спасибо за информацию, я уверен, она мне очень пригодится.

Гермионе, в принципе, была понятна реакция Маклаггена, её саму посетили такие же мысли, когда она узнала о случившемся, но Кормак правильно подметил — она не в силах за всеми уследить. Всегда находятся студенты, которые регулярно нарушают правила. Да что там говорить, она сама была когда-то именно такой...

В этот момент прямо к Кормаку подлетела сова, которая держала в клюве письмо. Маклагген быстро взял в руки послание. Как только он это сделал, птица тут же упорхнула:

— Ой, не успел я уехать, как моя девушка уже начала засыпать меня письмами, — улыбнулся Кормак и положил письмо в карман брюк. — Нужно бежать и срочно писать ей ответ, иначе подумает, что я её разлюбил. Девушки такие девушки!..

— Ты встречаешься с кем-то? — поинтересовалась Гермиона, она была рада сменить тему на менее эмоциональную для неё.

— Да, мы вместе уже год. Только-только съехались и тут меня послали на задание. Ну ничего, пусть привыкает, что жизнь с аврором — это не сахар, — проговорил Маклагген. — Ладно, Гермиона, я отнял у тебя и так много времени. Пойду займусь делами. Ещё раз спасибо за наш разговор, — он встал со скамейки и протянул ей руку.

Грейнджер аккуратно вложила свою ладонь в руку Кормаку, а он легонько накрыл её второй рукой и произнёс:

— Главное, не волнуйся ни о чём. Мы здесь, ни в коем случае не дадим тебя никому в обиду и обязательно разберёмся в этом непростом деле, — всё то время, что Кормак говорил, он бережно держал руку Гермионы в своих руках и смотрел ей прямо в глаза.

Именно в этот момент на школьный двор вошёл Поттер со свёртком в руке. Он давно уже бегал по школе в поисках Гермионы и очень волновался за неё. Как назло, Грейнджер никто не видел, и это ещё больше усиливало его волнение. Только благодаря Карте Мародёров он смог её найти, а когда заметил, что она в компании Маклаггена — это заставило Гарри не просто идти на школьный двор, а бежать со всех ног. И он не зря торопился... До скрежета зубов ему неприятно было видеть эту идиллию между Гермионой и Кормаком. Поттер быстрым шагом направился к своей подруге и коллеге. От внутреннего возмущения у Гарри только что пар не шёл из ушей.

Приближающегося Поттера было сложно не заметить, он вовсе не крался незаметно, а словно фурия, подскочил к Кормаку и Гермионе. Они оба замолчали при виде него.

— Гермиона, я с ног сбился, ищу тебя! — Поттер постарался быть сдержанным. Он очень переживал. За то время, что искал подругу, он много чего себе надумал. Да, Гарри был рад увидеть её живой и здоровой. Но вот в обществе Маклаггена ему видеть её не очень хотелось и для этого у него было достаточно причин.

— Гарри, ты зря переживал. Со мной всё в порядке. У меня было пару свободных часов от занятий и мы с Кормаком решили в это время пообщаться, — тут же выпалила Грейнджер, чтобы успокоить друга. Только вот успокоило ли это Гарри — большой вопрос.

— И о чём же вы решили поговорить? — не унимался Поттер.

Тут в разговор вмешался Маклагген:

— Гарри, ну чего ты так завёлся? Если бы я тебя не знал, то подумал, что ты меня ревнуешь к Гермионе. Пришёл такой руки в боки, накинулся с возмущениями, — попытался всё перевернуть в шутку Кормак. — Тебе не о чем переживать. Я просто проверил расписание Гермионы. Заметил, что у неё есть перерыв между уроками и попросил о встрече. Она согласилась. Я задал пару вопросов по делу, которым, кстати, мы с тобой занимаемся. Вот и всё.

"Проверил он её расписание. Вот скользкий слизняк! — про себя возмутился Гарри. — А я взглянуть на расписание Гермионы даже не догадался. Ладно, это будет мне уроком. Ну надо же, и додумался такое сказануть — приревновал! Гермиона моя подруга, и я не позволю, чтобы рядом с ней ошивались всякие, а особенно по фамилии Маклагген", — только после того, как Поттер про себя выпустил пар, он ответил вслух:

— Вот именно, Кормак, это дело мы ведём вместе. Почему ты не посоветовался со мной перед тем, как допрашивать Гермиону?

— Да я как-то не подумал. Решил, что ты её уже допросил. А что, собственно, плохого в том, что я задал ей несколько вопросов, исключительно касающихся школьных происшествий?

— Вот именно, не подумал! — повысил голос Гарри.

"Ты же безмозглый! Да и чем тебе, собственно, было думать?" — Поттер разошёлся не на шутку и продолжал ругать про себя своего напарника.

— Гарри, мне кажется, ты перегибаешь палку. Ничего такого не произошло, чтобы поднимать такой шум, — Грейнджер была очень удивлена поведением друга и не могла понять причину его гнева.

— Гермиона, а мне кажется, напарники должны работать в паре. То есть сообща и обязательно обсуждать свои действия. Разве не так? — тут же парировал Поттер.

— Так, но...

Гарри не дал Гермионе договорить и продолжил свою гневную речь:

— Вот именно, должны советоваться во всём. Я к твоему сведению, — Поттер сейчас обращался к Кормаку, — ещё не опрашивал Гермиону, потому что берёг её нервную систему и не стал заставлять её вспоминать все эти ужасные события. Тем более, как нам с тобой известно, она не является первым свидетелем трагедий и даже сама не обнаружила ни одной жертвы. Почему бы в это время тебе не опросить тех, кто видел в последний раз погибших, с кем они общались перед несчастьем, а ещё с теми, кто их нашёл.

Маклагген замялся, что тут говорить, Поттер был прав. Гермиона могла сообщить о случившемся только в общих чертах, а вот конкретику нужно было узнавать совсем в другом месте. Но вот Кормак ничуть не жалел о своём разговоре с Грейнджер. Это Поттер печётся о её чувствах и переживаниях, а ему об этом думать было не обязательно.

— Ладно, согласен — это мой косяк. Исправлюсь, — проговорил Маклагген, как ни в чём не бывало, — обязуюсь в дальнейшем держать совет с тобой. Ты пойми меня, Гарри, я работать в паре не привык, — на лице Кормака появилась улыбка. — Я пойду. Мне нужно на письмо ответить, а то проблем не оберусь, — Маклагген кинул взгляд на Гермиону, та тоже ему улыбнулась, проводив взглядом.

— Если бы не знал его раньше, то подумал, что вы прямо лучшие друзья! Гермиона, очнись! Это же Кормак! — воскликнул Поттер, одёрнув подругу за плечо.

— Гарри, да успокойся уже! Не случилось никакого криминала. Лучше присядь рядом и остынь, — она указала ему рукой на скамейку, на которой сидела сама.

— Я постою! — Поттер до сих пор был вне себя от поступка Маклаггена. В то время, как он старается уберечь Гермиону от негативных эмоций, этот олух взялся в первый же день её допрашивать.

Грейнджер тепло ему улыбнулась и, взяв за руку, притянула его к себе, а потом добилась, чтобы он всё-таки сел с ней рядом. После этого Гермиона взяла его под локоть, положила ему голову на плечо и произнесла:

— Гарри, я, правда, ценю твою заботу. Я чувствую это, но, пожалуйста, не нужно из-за этого ни с кем ругаться.

— Ты имеешь ввиду Маклаггена? Ты его ещё защищаешь? Поверь, он этого не стоит.

— А мне кажется, он изменился и даже очень. Зря ты не веришь, что люди со временем могут меняться. Не все, конечно, но это всё-таки происходит, — тут же ответила ему Гермиона, вновь вернувшись в вертикальное положение, но продолжив держать друга под руку.

— Нет, ты заблуждаешься. Кто-то, может, и изменился, но только не Маклагген. Не нужно доверять всему, что видишь. Для тебя и Лаванда стала душкой, и Милисента, которая разговаривает с тобой через губу, тоже на пороге великих изменений, — Поттер не верил в то, что люди могут меняться, по крайней мере, так кардинально. Он считал, что, если они раньше были с гнильцой, то от этого они уже никуда не уйдут.

— Интересно, это тебя твоя служба в аврорате сделала таким подозрительным? — поинтересовалась Гермиона. — Ты раньше таким не был. Вот видишь, и ты изменился.

Гарри посмотрел на подругу, на её грустные глаза, а потом ответил:

— Не знаю, возможно, ты и права. Я действительно разучился доверять кому-либо. Ты прости меня, что я так накинулся и при тебе стал отчитывать Кормака. Просто я действительно очень за тебя волновался. — Вот, принёс тебе кое-что с обеда. Ты ведь не ела ничего, — Поттер торжественно вручил Гермионе пакет с едой.

— Спасибо! Это было очень предусмотрительно с твоей стороны. Я действительно очень голодна, — проговорила Грейнджер, обняв обеими руками шелестящий пакет. Она не осмелилась сказать другу, что уже поела. И тем более, не стала ему сообщать, что еду ей чуть ранее принёс Маклагген.

— Давай, ешь уже! А то у тебя урок скоро начнётся. Ещё не хватало, чтобы ты голодала из-за Маклаггена, — Гарри почему-то подумал, что Гермиона пожертвовала обедом именно из-за разговора с Кормаком.

— Хорошо, — Грейнджер была более чем сыта, но чего ни сделаешь ради друга? Она послушно стала раскрывать бумажный пакет. — Составишь мне компанию? — улыбнулась Гермиона, делясь с Гарри бутербродами, теми самыми, которые она совсем недавно ела.

— Не откажусь, — Поттер тоже угостился, из-за этих нервов он за обедом и сам толком не успел поесть, поэтому с удовольствием присоединился к трапезе.

Друзья, как в старые добрые времена, просто сидели и беседовали совершенно одни, и никто им не мог помешать. Погода для Шотландии была на удивление хорошей: ни дождя, ни противного тумана — одно удовольствие находиться на свежем воздухе. Детство, как же давно оно для них закончилось, их дружба была родом именно из детства, но вот только их связь была настолько прочной, что года ей были нипочём. За это время эта ниточка совсем не истончилась, а наоборот, закалилась как сталь, стала крепче и намного сильнее...

— Ещё раз тебе большое спасибо за заботу. Кто бы меня ещё накормил, если не ты? — Гермиона допила гранатовый сок из бутылки и вытерла рот салфеткой, которую Гарри для неё предусмотрительно положил в пакет.

— Не за что. Прошу тебя, будь с Маклаггеном предельно осторожной. Я не удивлюсь, если он не забыл прошлое и вновь начнёт к тебе приставать. Конечно, я ничего тебе больше не скажу, если ты сама этого захочешь, — тут же стал выкручиваться Поттер, так как понял, что он слишком напористо лезет в личную жизнь подруги, даже не беря во внимание её собственные желания.

— Я захочу? Да никогда! Ты чего, Гарри! — рассмеялась Грейнджер. — Не думаю, что он ещё раз осмелится на это безрассудство. Можешь об этом даже не переживать. И кстати, ты знал, что у Кормака есть девушка? Они даже живут вместе, насколько мне стало известно.

— Девушка у Кормака? — удивился Поттер. — Нет, я не знал об этом. А ты откуда узнала?

— Он сам мне рассказал. Ему письмо пришло в тот момент, когда мы с ним разговаривали. Маклагген сказал, что он его получил от своей девушки.

— Не день, а одни потрясения, — проговорил Поттер. Столько новостей его бедная голова выносила уже с трудом.

— Да, я сама была удивлена. Может, он так изменился ради своей девушки? Знаешь, любовь творит чудеса, — подметила Грейнджер, пытаясь ещё раз убедить Гарри, что нет ничего такого в том, что люди меняются.

— Ладно, посмотрим.

— Ой, заговорилась я с тобой! Мне же на урок нужно бежать! — спохватилась Грейнджер, она отправила пустой бумажный пакет с помощью палочки в урну и незамедлительно направилась в замок.

— Я встречу тебя после урока! — Поттер прокричал вслед уходящей подруге. Теперь он намеревался ходить за ней по пятам. На всякий случай.

* * *

Как только прозвучал звук колокола, Поттер уже был тут как тут — у дверей кабинета Грейнджер. Он дождался, когда студенты дружною толпою выйдут в коридор, и только потом зашел внутрь.

Гермиона выглядела усталой, но очень счастливой. Занятия ей действительно приносили удовольствие. Она с помощью палочки вернула на место последние принадлежности со столов учеников. Гарри подошёл к ней и, решив ей немного помочь, открыл ящик её стола, чтобы убрать книги. А там обнаружил недоеденные бутерброды... Его вопросительный взгляд устремился на Гермиону.

Грейнджер сразу всё поняла, не удалось ей скрыть жест доброй воли Кормака. Придётся во всём признаться. Он же аврор — если сама не расскажет, так он живо это выяснит.

— Ладно, поймал с поличным, — тут же проговорила Гермиона. — Это Маклагген решил накормить меня обедом. Это он для меня их принёс.

— Понятно, — Поттер другого ответа даже не ожидал, — а ты, чтобы не обижать меня, сказала, что голодна и уплетала по второму кругу одни и те же бутерброды? — подытожил произошедшее Гарри, посмотрев на Гермиону.

— Ну, да, — Грейнджер чувствовала себя немного виноватой.

— Ладно, маленькая врушка, пойдём, сопровожу тебя в твою комнату, — Поттер ещё раз убедился в том, что с Кормаком нужно держать ухо востро и, сопровождая подругу в её спальню, решил её немного предостеречь. — Я понимаю, что работа с детьми заставляет тебя видеть во всех людях только хорошее, но на самом деле это совсем не так.

— Да нет же, Гарри, я не вижу во всех только хорошее. Просто стараюсь не вешать на них ярлыки, а выводы делаю уже по их действиям и поступкам. Это разные вещи, — возразила ему Грейнджер.

— Согласен. Но всё равно, будь осторожна, особенно с Кормаком, постарайся свести ваши контакты к минимуму. Хорошо?

— Неужели, ты его в чём-то подозреваешь? — удивилась Грейнджер.

Но Гарри ей ответить не успел, так как совсем близко услышал какой-то шум. Он насторожился. Тёмный коридор, самый отдалённый из всего замка. Поздний вечер. Кто мог ещё бродить здесь?

— Гарри, что случилось? — Даже при свете факелов, которые висели на стене, Гермиона смогла заметить, насколько её друг был сейчас встревожен.

— Тсс, — Поттер дал ей понять, чтобы она вела себя тихо и, тут же выставив палочку вперёд, невербально произнёс заклинание, — Гоменум ревелио, — невидимая волна устремилась вперёд, а затем резко в сторону, вылетев в окно. Именно оттуда она отразилась серебристой дымкой. — Там кто-то есть, — с этими словами Гарри тут же бросился к оконному проёму и быстро стал шарить по карманам в поисках карты Мародёров.

"Вот гадство, я её забыл в другом пиджаке. И зачем я только переоделся?" — про себя стал сокрушаться Поттер, заглядывая в открытый оконный проём. В этот момент высоко в небо с шумом взмыла птица.

Заметив результаты заклинания, Гермиона тоже напряглась и так же, как и Гарри, достала свою палочку. Она в одно мгновение оказалась у окна. Там было темно, и Поттер, чтобы облегчить себе поиски, зажёг палочку "Люмосом". И только он это сделал, как заметил тень, которую отбрасывает на стены человек, восседающий на метле. Судя по всему, этот кто-то осторожно спрятался за дерево, которое росло у самого окна, в надежде не быть замеченным. В этот момент Поттер ещё раз пожалел о том, что карта Мародёров сейчас не с ним.

— Инкарцеро, — из палочки Поттера тут же вылетели верёвки с целью связать непрошеного гостя. Но тугие канаты желаемой цели так и не достигли, а были тут же сожжены. Тот, кто сидел на метле, тут же взмыл вверх, и только длинная чёрная мантия развивалась на ветру, скрывая под собой нарушителя спокойствия. Гермиона среагировала быстро:

— Остолбеней! — Заклинание чётко полетело в недоброжелателя, но было ловко отражено усиленным щитом, и тут же в Поттера и Гермиону полетело новое проклятье. Гарри незамедлительно выставил защиту, но не простую — выпущенное в них заклинание тут же направилось в того, кто его послал. Фигура на метле попыталась скрыться от ярко-жёлтого луча, который погнался за ним, но тот угодил ему прямо в руку. В этот момент некто в чёрной мантии с капюшоном даже рукоять на время отпустил, судя по всему, проклятье всё-таки достигло цели. Фигура стала резко снижаться. Поттер тут же взобрался на подоконник и начал забрасывать недоброжелателя новыми заклинаниями, но тот резко пикировал вверх, уйдя от проклятий, и понёсся на всех парах в ночное небо. Гермиона и Гарри попытались вновь атаковать, но их заклинаниям было его уже не достать.

— Эх, гадство! Упустили! — Расстроенный Поттер спрыгнул с подоконника, он впервые пожалел, что не взял с собой метлу. И для себя он решил, что прямо завтра закажет себе новую метлу с доставкой в замок.

— За нами следили, — проговорила Грейнджер, — А заодно и подслушивали. Правильно говорят: "Даже у стен есть уши". А не у стен тем более! Интересно, кто бы это мог быть?

— Понятия не имею, — Поттер попытался восстановить в памяти всё, что он только что видел. Но события происходили очень быстро, да и темно ведь было, ничего не разглядишь. Да к тому же неизвестный находился в мантии с капюшоном. Гарри тут же возмутился:

— Вот это мне одежда магов! Её специально изобрели, чтобы можно было скрываться ото всех? Капюшоны, мантии...

— Я тоже видела только тёмные очертания и больше ничего. Фигура была прижата всем телом к рукоятке метлы. Сложно определить, женщина это была или мужчина, даже рост толком вычислить нельзя. Знаешь, я сначала подумала, что это может быть студент, который просто решил нарушить школьные правила и полетать под звёздами. А потом, когда он начал активно защищаться, да так профессионально, то сразу поняла, что я ошиблась.

— Гермиона, охрану замка нужно усилить! Это не дело, что по его округе так запросто может бродить непонятно кто, тем более, после всего случившегося, — строго произнёс Поттер, он оглянулся на Грейнджер, было видно, что она очень расстроена.

— Мы усилили охрану, никто посторонний зайти не мог — это исключено!

— Тогда, выходит, этот кто-то свой, и он решил немного за нами пошпионить, — сделал выводы Гарри. — Ладно, что уж тут поделаешь. Упустили, значит упустили, но этот кто-то теперь повредил руку. Насколько я успел заметить, это была правая рука. Там, возможно, будет ожог или рана, а потом появится рубец, так как участки тела после встречи с отражённым заклинанием без следа не остаются. Это теперь будет ему память на всю его оставшуюся жизнь.

— Верно. Нам нужно теперь быть предельно внимательными. Ранение может выдать его, — подметила Грейнджер, она была полностью согласна с Гарри.

— Так, думаю на сегодня злоключений достаточно! Пойдем я провожу тебя в твою комнату. А то ты уже с ног валишься, — предложил Поттер. — Я, кстати, если ты, конечно, не против, займу комнату с тобой по соседству.

— Гарри, но это просто каморка какая-то. Ты можешь выбрать любую удобную для себя комнату, просторную и с хорошим видом из окна.

— Гермиона, но ведь я не отдыхать сюда приехал. Зачем мне хороший вид из окна? Я хочу быть рядом с тобой. Пойми, я очень волнуюсь за тебя, — попытался ей объяснить Поттер, предложив взять себя под руку.

Гермиона с удовольствием ухватилась за локоть друга. Конечно, она понимала, что Гарри переживает за неё, но даже не подозревала, что настолько сильно. Он готов был жить в малюсенькой каморке практически без окон, не считая маленького просвета между стеной и потолком и это всё ради её безопасности. Грейнджер была по-настоящему польщена этим. Именно сейчас она чувствовала, что находится под особой защитой, самой надёжной.

* * *

Гарри и Гермиона этим утром решили позавтракать в Большом зале, они сидели за длинным столом, где обычно трапезничают учителя.

— Гарри, если тебе что-то нужно поменять в твоей комнате, только скажи мне, я сразу распоряжусь, — проговорила Грейнджер, сделав несколько глотков апельсинового сока и махнув головой в знак приветствия Лаванде, которая тоже пришла завтракать и села на самый край стола.

— Я не привередливый. Меня всё устраивает. Есть, где отдохнуть и сделать необходимые записи. Мне большего и не надо, — тут же ей ответил Поттер. — Знаешь, я сегодня всю ночь не спал, всё думал, кто же это мог быть. На мой взгляд, этот кто-то очень хорошо держится на метле. Скажи, в какие дни у вас проходят репетиции команд по квиддичу?

— Неужели ты думаешь, что это кто-то из учеников? — удивилась Гермиона и чуть не подавилась соком, закашлявшись.

— Нет. Я не уверен, но всё равно хочу проверить. Я непременно должен это исключить. На самом деле и такое вполне может быть. Кто-нибудь из старшеклассников может просто работать на кого-то, поставляя нужную информацию, подготавливая почву к преступлениям.

— Не знаю. Но ты вполне можешь быть прав. Порой ученики возвращаются после летних каникул совсем другими, — задумчиво произнесла Грейнджер, она поправила воротник своей блузки, расстегнув при этом тёмно-синий пиджак.

— Постой. Значит, у тебя чьё-то поведение всё-таки вызвало подозрение? — немного оживился Поттер, он отодвинул в сторону тарелку, которая, к слову сказать, была полна еды, так как Гарри к ней даже не притронулся из-за отсутствия аппетита — его полностью занимало вчерашнее происшествие.

— Я это просто так сказала, из личного опыта, хоть он у меня и небольшой. Но всё-таки есть, — улыбнулась Грейнджер, поприветствовав ещё кого-то из учителей. — Просто я иногда замечаю. Вот заканчивается учебный год, студенты разъезжаются по домам, а в сентябре ты уже видишь совершенно других детей. Не все отличаются, но многие становятся взрослее, что-ли, более серьёзными, не такими шумными, — подметила она, вспоминая своих учеников. — И на самом деле в этом нет ничего особенного, с возрастом все меняются.

— А скажи мне, пожалуйста, имеет ли место быть текучка среди учеников? Ну, к примеру, пришли, учатся и через время уходят, — поинтересовался Гарри, он продолжал наблюдать за учениками, которые не спеша прибывали к завтраку, одни сменяли других. Поттер тщательно их рассматривал, особенно старшекурсников. Гарри пытался заметить раны или ожоги на их руках. Пока ничего подозрительного он ни у кого не увидел.

— Текучка? Да она всегда была и есть. Особенно в начале года. Часто ученики выбывают из школы. И причины на самом деле очень разные, — стала объяснять Гермиона. — К примеру, в этом году выбыли двое учеников.

— Старшекурсники? — тут же оживился Поттер. — Кто такие? И почему выбыли?

— Да нет на самом деле здесь никакого криминала. Да, оба старшекурсники. Стиф Питерсон учился на факультете Когтевран. Оскар Роус на Слизерине. Их забрали родители, написав заявления.

— А причина? Причина какая? И когда они выбыли? После происшествия? Одновременно? — не унимался Поттер, кажется, он ухватился за очередную зацепку.

— Нет! Они выбыли не вместе, с разницей в неделю. Ещё до первого происшествия. Трагедия с упавшей с Астрономической башни студенткой произошла ровно через две недели. Ребята замешаны тут быть никак не могли, — стала рассказывать Гермиона, вспоминая, как обеспокоенные родители приехали сами забирать сыновей. — К примеру, Питтерсоны были вынуждены забрать Стифа, ссылаясь на его состояние здоровья, у него хроническое заболевание, и ему требовалась срочная реабилитация в клинике. Обучение они решили на год отложить. И я их понимаю, здоровье ребёнка дороже всего, — Грейнджер перевела взгляд на Поттера, всё его внимание было направлено в зал. Несмотря на это, Гермиона продолжила говорить. — Семейство Роус решили, что их сын непременно должен закончить обучение в Дурмстранге. Так пожелал отец семейства. Увы, мама Оскара не смогла на него повлиять. Я их удерживать не могла.

— А новенькие среди этого учебного года были?

Гермиона на мгновение задумалась, пытаясь вспомнить, а потом с уверенностью произнесла:

— Нет, новеньких точно не было. Больше состав учеников не менялся.

— Ясно, — разочарованно проговорил Поттер. Естественно, он расстроился, все его догадки развеивались, как дым. Но отчаиваться Гарри даже не собирался. Ведь он должен проявлять бдительность, вот этим Поттер и занимался.

— Доброе утро! — С этими словами к Гарри и Гермионе подошёл Кормак. Он, как и Поттер, был одет в форменную одежду аврора, и они оба выглядели сейчас, словно братья, не близнецы, конечно, но очень похожи. Гарри, например, должен был сегодня встретиться с представителем из Министерства, поэтому и был при параде, а вот почему Маклагген так вырядился?

— Доброе! — за двоих ответила Гермиона. — Садись, с нами позавтракаешь! Привыкай к чёткому школьному распорядку, — улыбнулась она, намекая на то, что в замке всё происходит по определённому плану.

— Спасибо большое, — ответная улыбка Кормака была немного вымученная. Он стоял перед ними, спрятав руки по привычке в карманы, переминаясь с ноги на ногу, а потом еще произнёс:

— Меня срочно вызвали в Министерство. Нужно кое-какие бумаги подписать. Я спешил приехать сюда, вот и забыл их доделать, — подметил он. — И ещё, Гарри, ты не будешь против, если я задержусь в Англии на несколько дней? Пришла весть из дома, отец очень болен. Я хотел бы его навестить, — расстроенным голосом закончил Маклагген.

Услышав это, Гарри тут же произнёс:

— Конечно, без проблем. Оставайся столько, сколько понадобится. Желаю твоему отцу скорейшего выздоровления.

— Я тоже сожалею о болезни твоего отца, — тут же к разговору присоединилась Гермиона. — Пусть он выздоравливает.

— Спасибо, ребята! Надеюсь, до скорой встречи! — произнёс Кормак. Он развернулся к ним спиной и, немного ссутулившись, пошёл к выходу. Было видно, что он очень расстроен.

— Надеюсь, всё обойдётся. Ты видел его? На нём лица нет. Наверное, дело серьёзное, — проговорила Грейнджер, провожая взглядом Кормака.

Конечно, Поттер сопереживал своему коллеге, но где-то в глубине души он был этому очень рад. Несколько дней без Кормака — это большая удача! Хоть за ним не придётся приглядывать, а то он с самого начала стал самовольничать, да к тому же и сам в беду может угодить, по неопытности. А ему это надо? "Пусть подольше остаётся в Англии!" — именно так и подумал Гарри, смотря вслед уходящему коллеге.

— Доброе утро, Гарри! — с этими словами к Поттеру буквально подплыла улыбающаяся Лаванда. Она была одета в изумрудное платье, ворот которого украшала объёмная брошь, волосы были распущены и завиты в аккуратные локоны, и лишь по бокам у самых висков она приколола их заколками.

— Доброе утро! — ответил ей Гарри.

— Я очень рада, что именно ты будешь заниматься расследованием. Знаешь, когда появились авроры, в замке сразу стало как-то спокойнее. Я желаю вам с Кормаком удачи! Уверена, у вас всё получится!

— Спасибо! — произнёс Гарри. Лебезить — это было в духе Лаванды. Он другого от неё и не ожидал. Она была простодушной, всегда говорила то, что думала. Хотя на это у неё вряд ли оставалось время. В смысле, подумать...

— Скоро занятия начнутся. Гермиона, ты идёшь? Нам с тобой по пути, — тут же протараторила Браун, всё так же глупо улыбаясь.

— Конечно, иду! — Грейнджер поднялась со своего места, взяла папки, которые лежали с ней рядом на столе, и перед тем, как уйти, произнесла, обращаясь к Гарри:

— Встретимся за обедом!

— Договорились, — Поттер не отводил взгляд от Гермионы. Она удалялась всё дальше и дальше. Браун тут же подхватила Грейнджер под руку и что-то защебетала ей на ухо. Они на пару рассмеялись. Поттер, глядя на них, лишь покачал головой. Лаванда и Гермиона — лучшие подруги! Он даже подумать никогда о таком не мог, но его глаза не обманывали.

Гарри ещё раз обвёл взглядом студентов, их становилось всё меньше и меньше, так как все спешили на занятия. Ничего подозрительного он так и не заметил. Потом Поттер невзначай перевёл взгляд на стол преподавателей. Он почему-то его своим вниманием сегодня обделил.

Всего несколько человек остались трапезничать. Помона Стебль восседала на своём прежнем месте и с удовольствием потягивала тыквенный сок, а вот рядом с ней сидел юноша лет двадцати пяти, маленький, щупленький, его тёмные волосы торчали в разные стороны и больше напоминали воронье гнездо, словно он никогда не расчёсывался. Одежда парня была земляного цвета, немного мятая и словно с чужого плеча, всё было очень велико, рукава длинные, он их постоянно подкатывал, чтобы они не мешали ему есть. И тут, когда этот парень в очередной раз подкатил рукава, Гарри заметил на его правой руке свежую рану, больше похожую на ожог.

— Так-так, а это уже очень интересно, — подумал Гарри и стал пристально наблюдать за юношей. Он терпеливо дождался, когда он закончит есть, и вышел из-за стола вместе с ним. Поттер проследовал за парнем, который неуклюжей походкой вышел из Большого зала, потом поспешно покинул Хогвартс. Гарри не спеша шёл за ним, стараясь не привлекать внимания, но юноша всё равно заметил, что за ним кто-то идёт. Нет, он не оборачивался, скорее всего, сработало шестое чувство. Парень шёл, всё время ускоряя шаг, дрожа, как осиновый листок, а затем и вовсе бросился в бегство, да к тому же со склона вниз. Поттер тут же последовал за ним, стараясь не упустить его из виду.

Поттер просто шёл сзади, даже не ускорял шаг, а этот парень впереди него пустился галопом, вот и оступился. Молодой человек сейчас летел со склона вниз кубарем. Гарри даже испугался за его жизнь, так как непременно чувствовал свою вину, он даже пожалел, что решил проследить за этим парнем, ведь такой недотёпа точно не будет устраивать за ним слежку. Но на его руке была свежая рана, поэтому не проверить Поттер просто не мог. Гарри с помощью палочки замедлил падение юноши, иначе он бы разбился о большой валун, который лежал в самом низу.

— Бенджамин! — Громогласный голос Хагрида разнёсся на всю округу, он так громко закричал, что птицы на деревьях в один миг взмыли с шумом в воздух. — Ты живой хоть? — С этими словами великан поднял за воротник мальчишку с земли и поставил его на ноги. Парень весь съёжился, когда Гарри в два больших шага оказался рядом с ними.

— Привет, Хагрид! — Поттер прямо с разбега подскочил к старому другу.

— Гарри, рад тебя видеть! — Рубеус прижал к себе Поттера и своими крупными ладонями обнял его за плечи, а когда отпустил, продолжил говорить:

— Мне сказали, что ты на днях прибыл в Хогвартс. Прости, что не встретил тебя. Я только вчера вечером приехал, — улыбнувшись, проговорил Хагрид. — Был приглашён на юбилей. Герми... Ой... профессор Грейнджер, — тут же поправил себя Рубеус, — она любезно отпустила меня. Бенджамин Свит в моё отсутствие был за главного, — великан хлопнул парня по плечу, тот чуть не упал от этого дружеского хлопка, едва устояв на ногах.

— Да что это с тобой, Бенджамин? Ты сегодня сам не свой. Сначала чуть не убился, теперь стоишь молчишь, словно в рот воды набрал, — недоумевал Хагрид.

— Боюсь, это моя вина, — вмешался в разговор Поттер. — Видимо, я его напугал. Я просто шёл к тебе, хотел поздороваться, — тут же на ходу стал сочинять Гарри, чтобы этот Бенджамин в эту самую секунду не умер со страху. Ну не рассказывать же ему о том, что он пытался выследить его, так как подозревает во вчерашнем шпионаже?

— Бенджамин, ты что, нашего Гарри испугался? Он же аврор! Неужели, ты его не знаешь? — затараторил Хагрид, расстегнув пуговицу на своём тёмно-коричневом бархатном жилете.

— Простите, сэр, я не знал, что это вы за мной идёте, — парнишка немного успокоился, он осмелел настолько, что даже заговорил. — Я шёл и вдруг неожиданно почувствовал, буквально кожей, что меня кто-то преследует, страх сковал моё тело, голова перестала соображать. Я даже не в силах был обернуться. Напряжение нарастало всё больше и больше. Вот я и потерял равновесие, — Свит подтянул свои штаны, которые чуть не спали с него, так как были ему очень велики.

— Да, Бенджамин, я тебе не раз говорил, что ты слишком впечатлительный, — улыбнулся Хагрид, потрепав парнишку за его растрёпанные волосы.

— Прости, не хотел тебя напугать, — тут же извинился Гарри, ему прямо стало неудобно как-то. Он старался всё сделать максимально незаметно, но, видимо, парень и правда был слишком чувствительным. Энергию слежки учуял за версту.

— Ну что вы. Вам не нужно извиняться, — смутился парнишка. — Вы спасли меня, остановили падение. Спасибо вам, — он пригладил свои взъерошенные волосы, хотя это ему не слишком помогло, они по-прежнему торчали во все стороны.

— Что мы тут застыли? Пойдёмте в дом, у меня и чайник уже поспел. Как знал, что ты, Гарри, на огонёк заглянешь, — предложил Рубеус и зашагал тяжёлой походкой к своей хижине.

Поттеру было это только на руку, в непринуждённой обстановке он живо выяснит, где был вчера вечером этот Бенджамин, чем занимался и где, собственно, ранение получил.

Гарри не сводил взгляд с парня, он пока о нём ничего не знал. Как раз подвернулась возможность познакомиться с ним поближе. Да, он неловок и неуклюж. Этот Смит и сейчас шёл, шаркая ногами, того и гляди, опять спотыкнётся и растянется на пороге. Маленький, щупленький, боязливый. Всё, абсолютно всё говорило о том, что не мог этот парень быть злоумышленником. Только вот Поттер не обращал внимания на эти очевидные вещи, ведь это может быть только маска, за которой скрывается настоящий злодей. А может и не скрывается...

— Вот, присаживайтесь, — Хагрид скинул с табурета серебристо-зелёную ящерицу, которая была длиной не больше 10 дюймов. Та, едва коснувшись пола, тут же уменьшилась в размерах и исчезла в углу комнаты.

Поттер лишь улыбнулся, заметив, что у Рубеуса, как и прежде, в доме полно разных магических животных и обстановка ничуть не изменилась: всюду висели, лежали, стояли, на первый взгляд, бесполезные вещи, но на самом деле очень нужные и, самое главное, памятные для самого Хагрида. Он мог рассказывать о них часами, как и о своих любимцах. Гарри был уверен, что ишака, которая только что сидела на его стуле — это не единственное живое существо, которое обитает здесь. Вон и огромная коробка у противоположной стены уже ходила ходуном. Хагрид в два шага оказался возле неё. Рубеус достал из мешка, который лежал неподалёку, горсть куриных голов и бросил их в коробку. Тот, кто там обитал, тут же жадно зачавкал. Поттер понятия не имел, кто был в коробке, но, судя по всему, этот кто-то очень любил полакомиться куриными головами.

— У меня чай такой отличный, на травах, только заварил. М-м-м, аромат какой! — Хагрид вернулся к столу и приоткрыл заварочный чайник, который больше походил на обыкновенный, и сунул туда свой нос. Затем лесник по-хозяйски расставил на столе свои фирменные кружки-вёдрышки и стал разливать в них напиток.

Бенджамин всё это время сидел смирно, словно школьник на уроке, послушно сложив свои руки на коленях. Состояние у него было более чем расслабленное, он уже успел успокоиться и больше ни о чём не переживал, самое время вывести его на разговор и задать вопрос под воздействием заклинания "Фактум". Это одно из рабочих заклинаний авроров. Оно, конечно, не сможет разговорить преступника при допросе, когда он всеми силами сопротивляется разговору по душам, а вот при дружеской и непринуждённой беседе это заклинание позволит узнать — истину говорит собеседник или, наоборот, лукавит.

— Вот, угощайтесь! — Хагрид поставил в центр стола миску с кексами и наконец уселся на свой стул, который под ним звучно скрипнул.

— Хагрид, чай у тебя и правда очень вкусный! — проговорил Гарри, чтобы начать разговор.

— Вот. Я же говорил. Вы такой в городе своём никогда не увидите. Другое дело, здесь. Природа одним словом, это она даёт нам свои дары. Я сам собирал каждую травку, засушил её, — похвалился Рубеус. — У меня вон и помощник появился, теперь я всё успеваю.

— Так Бенджамин твой помощник? — сразу догадался Поттер.

— Ну да. Он уже второй год мне во всём помогает. Я уже без него, как без рук. Шустрый, трудолюбивый, всё схватывает прямо на лету и животные его любят, — стал расхваливать парня Рубеус, чем вогнал его в краску.

— Хагрид, ну вы меня прямо расхвалили, — неожиданно для всех заговорил Бенджамин. Поттер выдохнул с облегчением, он грешным делом подумал, что этот мальчишка после случившегося вообще больше не заговорит. С тех пор как они вошли в дом, он не проронил ни слова.

— Так это же сущая правда, — улыбнулся Рубеус. — Я до сих пор благодарен профессору Макгонагалл за то, что она позволила тебе работать у меня. Её душа просто огромна и необъятна. Она всем и каждому готова протянуть руку помощи.

Поттер не совсем понимал, о чём идёт речь, поэтому слушал старого друга очень внимательно.

— Ты знаешь, Гарри, судьба Бенджамина чем-то схожа с твоей. Ты, может, сам расскажешь? — поинтересовался Хагрид у парня, который потягивал чай из кружки, обхватив её обеими руками.

Бенджамин кивнул головой в знак согласия и поставил кружку на стол:

— Я с малых лет остался сиротой, родители умерли, когда мне было пять. С тех пор моим воспитанием занималась моя бабушка Агата. Она заменила мне и мать, и отца. Я получал от неё и любовь, и строгие выговоры за непослушание. — Свит начал очень бойко, его лицо сразу стало серьёзным, вдумчивым. Было видно, что он — человек с тяжёлой судьбой. Парень продолжал, ни на минуту не прерывая свою речь. — А вот когда бабушки не стало, тут сразу встал вопрос об опекунах. Их не нашлось, других родственников у меня не было. Да и кто будет брать под опеку взрослого парня? Мне к тому моменту было уже четырнадцать. До совершеннолетия оставалось всего три года, но мне всё равно грозил приют. Я ещё не оправился от кончины бабушки, и тут новые испытания. Профессор Макгонагалл, она сразу стала заниматься моей проблемой и, не найдя мне опекунов, сама взяла меня под опеку. Представляете? Это означало, что я теперь мог на каникулах жить в школе, помогать во всём профессору Макгонагалл, что я, собственно, с удовольствием и делал. Я даже не могу выразить словами, как я ей благодарен. После окончания школы для меня вновь возникла проблема. Да, мне уже исполнилось семнадцать и я мог смело отправляться в свободное плавание, только вот я боялся той неизвестности, что меня ожидала за стенами школы. Макгонагалл это сразу поняла, она почувствовала мой страх и опасения, поэтому предложила мне работу здесь. И я с радостью согласился, — просиял Бенджамин, рассказав свою непростую историю.

Поттер с интересом выслушал рассказ Свита, он проникся его непростой судьбой. Да, что-то общее между ними было... но это общее у него было не только с ним, а с кое-кем ещё...

— Минерва Макгонагалл — великая женщина. Она всегда принимает исключительно правильные решения. Я очень рад, что она приняла участие в твоей судьбе, — проговорил Гарри, посмотрев на Бенджамина. Он всё искал случай задать свой вопрос. И только хотел это сделать, как Свит вновь заговорил:

— Мы до сих пор с ней общаемся, я каждый месяц стараюсь выбраться к ней домой. Везу ей разные гостинцы, сладости. Мы подолгу с ней разговариваем, она интересуется делами школы. Я ей рассказываю последние новости. Та ситуация, которая сложилась сейчас в замке, её очень огорчила, — Бенджамин резко замолчал, было видно, что его это тоже очень тревожит.

— Ничего, Свит. Гарри же здесь! Он живо во всём разберётся. Правда же, Гарри? — заговорил Хагрид, в одни миг осушил свою кружку с чаем и звучно поставил её на стол.

— Конечно. Я непременно выясню, в чём здесь дело. А дело действительно непростое, — произнёс Поттер, посмотрев сначала на Хагрида, а потом на Бенджамина. — А вы как думаете, все эти происшествия — это просто несчастные случаи, стечение обстоятельств или что-то ещё?

Гарри застыл в ожидании ответа, всё его внимание было только на Бенджамина. Но первым заговорил Хагрид:

— Ну, я не знаю, если честно. Сложно сказать. Но вот мне не кажется, что это банальный несчастный случай.

— Я уже больше месяца спокойно не сплю в замке. Мне как-то не спокойно. А потом начались эти трагедии. Одна за другой. Если честно, мне не по себе, — немного поёжился Бенджамин. — Поэтому я уже вторую неделю ночую у Хагрида. Он любезно мне выделил угол.

Гарри немного напрягся, судя по тому, что это парень очень чувствительный, то он запросто мог почувствовать, что в замке что-то творится. Только вот что именно? В этом-то и вопрос. Но ведь этот Свит до этого момента был у Поттера одним из подозреваемых. Вот и настал момент истины. Разговор сейчас был более, чем душевный — самое время воспользоваться тайным заклинанием. Поттер невербально произнёс про себя: "Фактум" и уже вслух поинтересовался, обращаясь к Бенджамину:

— Оу, Свит, у тебя такая рана на руке. Что с тобой произошло?

Глазки Бенджамина неожиданно забегали, он немного замялся, а потом произнёс:

— Да это сущие пустяки. Соплохвост вчера удрал в лес, детёныш ещё, а вот огнём стреляет, как взрослый. Это я его пытался поймать, — парень потёр ладонью свой ожог на руке.

Гарри ещё раз мысленно произнёс заклинание, чтобы получить результат. Если Бенджамин говорит правду, то ничего не произойдёт, а вот если это окажется ложью, то его щёки мгновенно запылают огнём, словно от стыда, тем самым и выдадут лжеца.

Поттер в нетерпении уставился на лицо Свита...

Поттер был весь во внимании, он не отводил свой взгляд от Бенджамина в ожидании результата, но ничего так и не произошло. Щёки Свита были такими же белыми, как и раньше — ни грамма румянца.

"Вот так раз, неужели, я зря его подозревал?" — подумал Поттер. На самом деле он был даже рад такому результату. Гарри больше не будет мучить этого парня, иначе окончательно его угробит, в конце концов. Ещё одну слежку он бы вряд ли выдержал...

— Хагрид, ты до сих пор разводишь соплохвостов? — Гарри решил высказать своё мнение об услышанном, как-то неудобно было больше молчать.

— Ну... я. В общем, да. Решил опять попробовать. Они только-только дали потомство. Вот. Не уследили. Каюсь, моя вина, калитка была непрочной, давно собирался починить. Вот они и выскочили, — стал рассказывать Рубеус. — Спасибо, Бенджамин подсобил. Без него я бы не управился. Я пока за одними гонялся, он самого шустрого поймал. Этот малец прямо в лес ринулся, негодник.

— Так Свит с тобой был? — поинтересовался Гарри.

— Ну да. Бенджамин пока в загон этого сорванца кидал, он его несколько раз огнём обдал. А до этого вырвался, по двору бегал. Одежда Свита на верёвках сушилась, так этот паршивец всю её сжёг. Насилу огонь потушили. Мне тоже малость от него досталось. Но у меня-то руки привыкшие, а вот Свиту больше всех досталось, — тяжело вздохнул Хагрид. — Кстати, Бенджамин, я на днях поеду в Лондон, вещей тебе заодно куплю. Это не дело, что ты в обносках ходишь.

— Не волнуйся, Хагрид. По поводу вещей я уже договорился. Их скоро привезут, — улыбнулся Бенджамин. Похоже, он ни в чём не винил Хагрида, а вот Рубеус, напротив, очень себя за это корил.

"Так вот почему этот парень в таком виде?" — теперь Гарри знал истинную причину бомжеватого вида Бенджамина

Новый знакомый Поттера пока выбывал из круга его подозреваемых. Нужно было искать истинного злоумышленника, и при первой возможности Гарри планировал покинуть дом гостеприимного друга...

* * *

После встречи с Белбортом Торосом, помощником министра, Гарри сразу отправился в замок. Белборт приезжал не один, пресса тоже увязалась за ним. Гарри еле выпроводил этих охотников за сенсациями, дав понять, что ведётся следствие и никаких промежуточных заявлений пока даваться не будет. Торос им твердил то же самое, но эти писаки слишком пронырливые, они даже умудрились детей расспросить о происшествиях, пока ожидали аудиенции с профессором Грейнджер.

Конечно, ни с какой Гермионой Гарри не дал им поговорить, от их выходки он пришёл в настоящее бешенство. Поттер очень настойчиво выпроводил журналистов за ворота замка и настоятельно рекомендовал больше здесь не появляться.

Помимо прессы, Белборт так же привёз с собой отряд мракоборцев, которые должны вести дежурство в замке день и ночь. Он объяснил, что громкая статья, которая вышла накануне, наделала много шума и Министерство должно было принять соответствующие меры. Перед тем, как уехать, Торос попросил Гарри обо всём ему докладывать, так как это дело будет лично контролироваться самим министром.

"Ну естественно, теперь это дело контролирует сам министр! Испугались общественного мнения? И что они хотели изначально, чтобы это дело им раскрыл Маклагген? О чём Бор, вообще, думал, когда посылал его в Хогвартс? — про себя возмущался Поттер, шагая по коридору замка. — Они даже проконтролировать его не могут. Вот Торос поинтересовался у меня, где, собственно, Кормак. Он даже не в курсе, что Маклагген был вызван в Министерство для подписания каких-то бумаг. Да и о болезни его отца они ни сном ни духом. Выходит, Кормак самовольно покинул место службы? Хорошенькое дело, — не унимался Поттер. Да, он, с одной стороны, всем сердцем сочувствовал своему коллеге. Отец болен, как тут усидишь на месте? Да и Торос мог всего не знать. Но всё равно Гарри считал, что работа аврора требует предельной ответственности, пристального внимания. Тут ни секунды терять нельзя, чтобы не случилась беда. Ведь дело на самом деле очень серьёзное. Поттер считал именно так и продолжал рассуждать:

— Если бы я не был сюда тоже назначен и что получается? Сейчас расследование было бы приостановлено до лучших времён? Как так можно? Я понимаю, может, у меня и предвзятое отношение к Маклаггену, и всё из-за того, что я знал его раньше. Возможно, я и ошибаюсь. Но увы, меня уже не переделать. Я люблю смотреть правде в глаза. И стараюсь придерживаться высказывания — горбатого могила исправит".

Гарри подошёл к кабинету истории магии, именно в этом кабинете проходил сейчас урок у последнего курса факультета Гриффиндор. В этом классе некогда училась Эмили Свон, но ей не суждено было закончить школу, страшная трагедия оборвала её жизнь так скоропостижно.... Гарри тщательно изучил предыдущие протоколы дела. В отличие от Маклаггена, Поттер запросил их у Спенсера в первую очередь. Несмотря на это, Гарри решил сам опросить студенток, которые последними видели Эмили живой. Гермиона распорядилась, чтобы девушки немного задержались после урока истории магии. Милисента была об этом предупреждена.

Поттер, если честно, не горел желанием видеть бывшую сокурсницу, но выбора у него другого не было. Хотел он этого или нет, но пересечься с ней сегодня ему всё-таки придётся.

Гарри пришёл немного раньше назначенного времени и имел возможность послушать, как именно Булстроуд вела урок. Там за дверью слышались голоса ребят, они наперебой пытались участвовать в беседе. Был слышен смех, даже похвала. Действительно, это было совсем не похоже на те заунывные уроки, которые у них вёл Бинс. Возможно, поэтому Гарри не очень силён в истории магии...

Звук колокола прозвенел достаточно неожиданно, Гарри даже вздрогнул, настолько пристально он прислушивался к тому, что происходило в кабинете. Только-только он убрал ухо от двери, как она распахнулась и ученики с охапками учебников в руках высыпали в коридор, оживлённо общаясь между собой. Поттер терпеливо подождал, когда ребята выйдут, и только потом зашёл в класс.

— Добрый вечер, — проговорил он. Аврор должен вести себя культурно, даже с теми, кого с самого детства терпеть не может. Гарри старался следовать этому непреложному правилу.

— Добрый вечер, мистер Поттер! — безэмоционально произнесла Милисента, но в её голосе уже не было тех самых надменных ноток, что уже было очень удивительно. Булстроуд выпрямилась, опершись кончиками пальцев о край своего стола и продолжила, — Эрика Грин и Моника Стивенс. Мои ученицы, — она указала рукой на девушек, которые послушно сидели за первой партой. — Мне было поручено оставить их после урока для допроса. Именно они видели Эмили в последний раз, — голос Милисенты заметно дрогнул. Оказывается, железная леди способна на эмоции. Её лицо помрачнело, она часто заморгала глазами, чтобы не расплакаться здесь и сейчас.

Поттер смотрел сейчас на бывшую сокурсницу и не мог узнать в этой девушке ту самую Милисенту, непробиваемую, порой жёсткую в словах, да и в делах. Но Булстроуд быстро взяла себя в руки, она спешно поправила свои волосы, которые были собраны на затылке в пышный пучок, затем одёрнула край своего тёмно-бордового пиджака, видимо, таким образом она хотела отвлечься. Затем Милисента произнесла:

— Я очень надеюсь, что вы раскроете это дело. Я не верю, что Свон — самоубийца. Никто из учителей, да и ребят в это не верит, — Булстроуд говорила это совершенно искренне, было видно, что эта история не оставила равнодушной и её, она, несмотря на бывшую неприязнь к Поттеру, решила ему высказать своё мнение.

— Можете не сомневаться, я выясню, что именно произошло в ту страшную ночь, — произнёс Поттер, не веря в то, что так запросто, почти по-дружески, он сейчас говорит не с кем иным, а с самой Милисентой.

— Не буду вам мешать, — Булстроуд спешно вышла из-за стола. Она и сама не ожидала, что даст волю эмоциям. Гарри заметил, что, уходя, она утёрла глаза рукой. Всё настолько было для него непривычно, что Поттер даже помотал головой, прикрыв глаза, убедившись, что он не спит. Но Гарри не спал, перед ним сидели две молоденькие девушки, они были очень напуганы. Допрашивать такую возрастную группу Поттеру ещё не приходилось. Но всегда что-то приходится делать в первый раз...

— Я представлюсь. Меня зовут Гарри Поттер. Я прибыл в замок для того, чтобы расследовать трагедии, которые не так давно произошли в школе, — начал Поттер. Он сел за учительский стол, чтобы было проще общаться с девушками, которые во все глаза смотрели прямо на него, — Итак, кто из вас Эрика Грин?

— Это я, — робко ответила девушка с чёрными как смоль волосами и такими же глазами, она немного поёжилась, словно её бросило в дрожь, настолько она, видимо, переживала из-за происходящего.

Поттер не мог этого не заметить, и ему самому стало не по себе. Неужели он был настолько пугающим и страшным? Гарри решил исправить эту ситуацию. Тон голоса его стал менее официальным, он спокойно произнёс:

— Ну-ну, только не стоит меня бояться. Да, я аврор, но я такой же человек, как и вы. Не нужно так переживать. Я прибыл сюда, чтобы во всём разобраться. Я постараюсь снять с Эмили этот постыдный ярлык самоубийцы. А вы мне должны в этом просто помочь. Я задам вам вопросы, а вы постарайтесь максимально искренне мне на них ответить. Договорились?

— Угу, — кивнула головой Эрика, её щёки стали заметно розовее.

— Ну и отлично, — обрадовался Гарри. Он поудобнее сел в учительское кресло, сложил пальцы в замок, положив руки на стол, и продолжил говорить, — А ты, значит, Моника Стивенс. Я прав? — обратился Поттер уже к другой девушке.

— Совершенно верно, — бойко ответила студентка, поправив на груди завязки на мантии. Голубоглазая шатенка с короткой стрижкой была посмелее своей подруги, она чувствовала себя на допросе более расслабленной.

— Отлично. Тогда начнём, — проговорил Гарри. — Кто из вас дружил с Эмили? А если быть точнее, кто из вас был её лучшей подругой?

— Мы общались втроём, — произнесла Моника, та, что была посмелее. — Эмили была очень доброй и открытой. У неё не было от нас никаких тайн, мы были, словно сёстры с ней. Всегда и всем делились, даже самым сокровенным. Не было ничего такого, что могло побудить её к самоубийству, — уверенно произнесла студентка.

Поттер внимательно выслушал девушку, он решил задать ей наводящие вопросы:

— Вы не замечали, не было ли у Эмили в последнее время депрессивного состояния, ну или, к примеру, внезапная грусть или слёзы ночью в подушку?

— Нет, такого не случалось с ней никогда, — вновь заговорила Моника. — Наша подруга была самой позитивной из нас, она всегда шутила и даже в самой безнадёжной ситуации была в приподнятом настроении. Она была оптимисткой и часто повторяла нам, что не нужно думать о плохом, всё, что ни делается, то делается к лучшему. Она никогда не унывала. Эрика, ну что ты молчишь? Подтверди мои слова! Мне опять не верят, — девушка со слезами на глазах буквально силой заставила заговорить подругу.

— Она права. Эмили не могла убить себя. Наша подруга очень любила жизнь, своих родителей, у неё столько планов было...

Девушка резко замолчала, а Поттер вновь запаниковал, так как разговор мог скатиться во всеобщую истерику, он быстро сообразил, что нужно сказать:

— Можете не сомневаться. Я верю каждому вашему слову. Я понимаю, вам всем сейчас очень тяжело, но давайте возьмём себя в руки. Ради Эмили будем сильными. Пожалуйста, вспомните, как именно прошёл её последний вечер. Вот расскажите мне всё, что вспомните, даже самые малейшие детали. Поверьте, это очень важно, — Поттер умоляюще посмотрел на девушек в надежде, что хоть одна из них успокоится и начнёт рассказывать. Так и произошло. Теперь Эрика решила поделиться тем, что она знала:

— Мы с Эмили возвращались с последнего урока. У нас тогда был зельеварение. Помнишь, Моника? — проговорила Эрика, взглянув на подругу, та одобрительно кивнула ей головой, и Грин продолжила. — Профессор Дартс задал нам такое сложное эссе к следующему уроку, и мы шли и вместе возмущались по этому поводу. На улице было тогда пасмурно, а в коридоре темно, так как один факел почему-то не горел, и Эмили чуть не упала через приступок. Она тогда ещё выругалась, в шутку, конечно. Сказала, что её бы воля, и она бы избавилась от всех школьных приступков раз и навсегда. Помнишь, она очень часто спотыкалась? — Эрика вновь обратилась к подруге.

Моника заправила прядь волос за ухо, тоже заговорила:

— Конечно помню. Она ведь никогда не смотрела себе под ноги и ногами шаркала, неудивительно, что везде и всюду спотыкалась, — улыбнулась она, вспомнив свою подругу.

— Дождь тогда лил очень сильный, барабанил по крыше так, что мы едва могли услышать друг друга, — продолжила рассказывать Эрика. — Мы пришли с Эмили в Большой зал. Плотно поужинали, аппетит у неё был, как всегда, отменный. Мы постоянно шутили за трапезой. Обсуждали мальчишек из нашего класса, смеялись. Потом вернулись в гостиную, немного посидели на диване у камина. Там было так тепло и хорошо, даже уходить в спальню не хотелось, — Грин тяжело вздохнула, вернувшись мысленно в тот самый вечер.

Моника решила продолжить:

— Мы никогда не унывали, и тот вечер не отличался от других вечеров, который мы провели с Эмили вместе. В её настроении не было изменений. Я бы почувствовала это. Мы до самой ночи обсуждали наряды на Рождественский бал, хотели на выходных пойти в Хогсмид к мадам Пудур и заказать у неё красивые платья. Выбирали фасоны нарядов, цвета, даже причёски уже выбрали. Мы все очень ждали этот праздник. Эмили тоже ждала — это должен был быть наш последний Рождественский бал в школе.

— Эмили, кстати, заснула самой первой из нас. Она всегда отличалась хорошим сном. Мы все тоже крепко заснули. Никто не слышал, как она встала с постели, — произнесла Эрика.

На этой ноте Поттер поспешил закончить свой допрос. Так как он узнал всё, что хотел, да и большего девушки ему рассказать уже не могли:

— Спасибо вам большое! Эта информация для меня была очень важна.

— Правда, важна? — оживилась Эрика.

— Ну конечно, — одобрительно кивнул Поттер. — Вы большие молодцы. Теперь дело осталось за мной. Пойдёмте, я вас провожу в гостиную Гриффиндора, — Поттер тут же поднялся из-за стола и прошёл немного вперёд по классу. Девушки, переглянувшись между собой, последовали его примеру.

* * *

Как и обещал, Гарри проводил студенток в комнату и не ушёл до тех пор, пока Толстая Леди не пропустила девушек в гостиную. Только после этого Поттер решил отправиться в свою комнату, предварительно зайдя к Грейнджер. Не проведать свою подругу перед сном он просто не мог. В голове был какой-то кавардак после всех событий сегодняшнего дня. Нужно было столько проанализировать и столько ещё сделать, а этого Маклаггена, как назло, не было. Хотя в этом были и свои плюсы, не будет лишний раз приставать к Гермионе — это уже хорошо.

Поттер остановился у комнаты Грейнджер. Он поправил свой китель, пригладил волосы и только после этого постучался и открыл дверь. Гарри, на правах друга, уверенно вошёл в комнату и был неприятно удивлён от того, что он там увидел... Увиденное задело его за самое живое.

Комната профессора Грейнджер была очень светлой, выдержанной в пастельных тонах в бежевых оттенках. Воздушный тюль и портьеры на окнах цвета кофе с молоком, стёганое покрывало на кровати было чуть светлее, а множество маленьких подушечек, наоборот, на два тона темнее. Во всей этой зефирной нежности и мягкости в глаза Гарри сразу бросилась фигура Гермионы. Она стояла к нему спиной, прямо у окна, обхватив себя руками, её частые всхлипывания нарушали тишину комнаты. Грейнджер выглядела такой беззащитной в своём чёрном платье-футляре, которое обрамляло её тело, словно вторая кожа. Окно было приоткрыто, время от времени тюль раздувало порывами ветра. Распущенные волосы Гермионы лежали на её плечах, она вздрагивала от безудержных рыданий.

У Поттера сердце сжалось, стоило ему вновь увидеть подругу в таком состоянии, он то наивно подумал, что кризис миновал и Гермиона опять в форме, а на деле оказалось совсем не так...

"Я рано радовался", — с этими мыслями Гарри подошёл к ней, одной рукой захлопнул оконную раму, так как в комнате было уже достаточно свежо. Затем Поттер палочкой разжёг камин, который, судя по всему, уже давно погас. И только после этого обнял Гермиону. Как же она дрожала в его руках. То ли от холода, то ли от нервного напряжения всё её тело невероятно трясло, это сопровождалось всхлипываниями, которые без ножа больно ранили самого Гарри.

— Я смотрю, тебя вообще нельзя оставлять без присмотра. Ну вот опять у тебя глаза на мокром месте, — проговорил Поттер и провёл рукой по её волосам. — Если так и дальше будет продолжаться, я перееду жить к тебе в комнату и пусть болтают в замке, что хотят. А что, мне здесь нравится, светло и красиво, — Гарри пытался немного отвлечь Гермиону от грустных мыслей перед тем, как расспросить её о причине грусти. Хотя Поттеру не сложно было догадаться, от чего ей было сейчас так плохо...

Гарри и раньше мог почувствовать, когда у подруги было на душе, мягко говоря, паршиво, он тоже в этот момент чувствовал себя не очень. Но сейчас эти ощущения умножились даже не вдвое или втрое, а возможно, вчетверо. Он в данный момент переживал все те страдания, которые так мучили Гермиону, ему больше всего на свете хотелось её оградить от всех проблем. Только как это сделать? Поттер постарался собрать в своей голове весь скудный арсенал из своего мизерного опыта успокоения и произнёс:

— Гермиона, ну ты же знаешь что твои слёзы разрывают мне сердце. Если себя не жалеешь, пожалей хоть меня, — он немного ослабил объятья и постарался заглянуть подруге в лицо. Она опустила глаза, её дыхание было неровным. Но новых приступов рыданий не было, и это уже хорошо. Поттер продолжил:

— Расскажи, кто так тебя расстроил? Клянусь тебе, что он не уйдёт от моего возмездия, — Гермиона молчала, тяжело вздохнув. — Хорошо, — произнёс настойчиво Гарри. — Тогда я пойду и сам это выясню. Но учти, по твоей вине могут пострадать невиновные люди. Ты же меня знаешь!

Поттер сделал вид, что уходит. Реакции от Гермионы никакой. У него были большие надежды на эту хитрую уловку. Ведь раньше всегда срабатывало. Пусть это было очень давно, но ведь срабатывало...

— Смотри, я ухожу, — Гарри развернулся к двери, его останавливать никто даже не собирался. Сплошное разочарование... И о чудо:

— Гарри, ну хватит. Мы же уже не дети! — наконец произнесла Грейнджер, она подняла свой взгляд на Поттера, наспех утерев глаза.

Поттер повернулся к ней лицом, с облегчением выдохнув:

— Конечно, не дети. Но ведь сработало! И я этому очень рад, — Гарри в два счёта оказался рядом с подругой, — Гермиона, ну ты же знаешь, насколько твои слёзы меня обезоруживают. Я сразу таким беспомощным себя чувствую, совершенно не знаю, что и как делать. Ты прекращай меня так видоизменять, — немного отругал её Поттер, нежно заправив прядь её волос за ухо, потом он провёл рукой по её подбородку и ещё добавил: — Ещё улыбки не хватает, и тогда я окончательно успокоюсь.

— Ну, Гарри, мне совершенно не до улыбок. Буквально каждый день на меня рушатся всё новые и новые проблемы. Я никогда не думала, что я буду готова сдаться вот так, как это сделала сейчас.

— Сдаться никогда не поздно. Только вот торопиться с этим не нужно. Давай, рассказывай. Что ещё стряслось? — Поттер потянул её за руку, усадив на край кровати и тут же сел рядом с ней. Наконец он дождался того момента, когда сможет её обо всём расспросить.

— Сегодня приезжали представители из родительского комитета. В общем, произошло то, чего я так боялась. И всё из-за этой проклятой статьи, — в сердцах произнесла она.

— А когда они приезжали? Я их не видел, — поинтересовался Гарри, иначе он бы не позволил им один на один терроризировать Гермиону.

— Ты тогда общался с замминистра. Сам глава попечителей и ещё несколько родителей учеников прибыли, чтобы поговорить со мной, — пояснила Грейнджер.

— Понятно. Не вовремя они нагрянули, — Поттер сжал ладони в кулаки, так как только мог представить, что именно этот глава Попечительского совета мог наговорить Гермионе.

— Они мне выдвинули ультиматум, — стала рассказывать Грейнджер. — Если не будет доказано отсутствие подобного пророчества, то они будут ходатайствовать о том, чтобы меня отстранили от работы в школе. Представляешь?

— Да как они посмели? Они мне ответят за это! — вспылил Гарри, но Гермиона спокойно его одёрнула.

— А вдруг они правы, — Грейнджер посмотрела сейчас на Гарри, и в её глазах отразился невообразимый страх. Она сейчас боялась озвучить свои самые страшные подозрения, но всё-таки нашла в себе силы и произнесла:

— А что, если пророчество действительно существует? И это мой приход стал причиной всех этих несчастий. Если это действительно так, я себе никогда этого не прощу. Никогда!

— Не вздумай даже думать об этом! Слышишь? Я запрещаю тебе! — строго сказал он, опасаясь, что Гермиона вновь впадёт в истерику.

Но Грейнджер даже не думала плакать, её сковал страх, осознание того, что детские жизни теперь будут на её совести, не давало ей покоя. А если будут ещё жертвы? Она была просто уверена, что этого просто не переживёт. Всё это Гарри без труда смог прочесть в её глазах и тут же пресёк её бурный поток внутреннего самоуничтожения:

— Наличие пророчества. Это ведь несложно выяснить. Давай на днях выберемся в Министерство и сами всё проверим. Хочешь? Запрос на посещение хранилища я, кстати, уже послал. Осталось только дождаться ответа и можно отправляться в путь.

— Хочу! — утвердительно ответила Гермиона. — Точно. При его наличии оно будет в списках Отдела тайн и в самом хранилище. Я надеюсь, пророчества успели восстановить после того разгрома, который мы тогда там учинили на пятом курсе? — поинтересовалась она.

— Насколько я знаю, все пророчества восстановлены и они давно вернулись на свои законные места на полках. Волноваться не о чем, — поспешил её успокоить Гарри, всю подноготную Министерства он давно уже успел изучить.

Гермиона немного расслабилась:

— Вот это и будет самым главным доказательством, — у неё даже улыбка появилась на лице, а сердце преисполнилось чувством благодарности к Гарри, который так рьяно старался решить её проблемы. Она просто не могла этого не оценить. — А ты правда возьмёшь меня с собой? — Грейнджер неожиданно застыла в ожидании ответа.

— Ну конечно, возьму! Разве я оставлю тебя здесь одну? Да ни за что! Так ты и сама во всём убедишься, и не будешь больше думать о плохом, — тут же попытался успокоить её Поттер. — Да и злые языки заодно заткнём раз и навсегда. Так и знай, я тут же соберу прессу и сделаю по этому поводу заявление. Жаль, я так и не смог отыскать ту писаку, которая намарала эту злосчастную статью. Я сразу связался с редактором газеты, он заявил, что некая Анита Рей уже у них не работает. Тебе это не кажется странным?

— Ну да, это довольно подозрительно. Статья была успешной, тираж разлетелся многотысячными экземплярами. Так зачем же увольняться? — стала рассуждать Гермиона. — Тут одно из двух: или испугалась наказания за содеянное, или так заранее было спланировано, чтобы сразу её не нашли.

— Я думаю, что здесь, скорей, проиграется второй вариант, — Поттер резко встал с кровати и стал ходить по комнате, так ему легче всего было рассуждать. — Больше чем уверен, что это всё заранее было спланировано. Кто-то тебя явно недолюбливает. И это факт! Эта статья была заказной, поэтому и писака тут же испарилась. Мои люди до сих пор её не могут найти. Как в воду канула. Хотел бы я ей в глаза посмотреть, — ледяным голосом проговорил Поттер. — То, что никакого пророчества нет, я уверен на сто процентов!

— Гарри, а если всё-таки есть? Ведь не бывает дыма без огня. Все эти трагедии... Мне так страшно, — Гермиона вцепилась в покрывало мёртвой хваткой, ей не хотелось думать, что всё это может оказаться правдой, но с собой она ничего поделать не могла.

— Нет такого пророчества и всё тут! — категорично заявил Поттер. — Ты когда-нибудь слышала о нём?

— Нет, — Грейнджер отрицательно замотала головой.

— Вот, и я не слышал и никто из моих знакомых не слышал о нём. Неужели ты думаешь, что пророчество о такой школе, как Хогвартс никто бы не знал? Да оно бы передавалось из уст в уста. Школа до сих пор действующая! Всё внимание было бы приковано к ней, и поверь, в таком случае высшим руководством были бы приняты все необходимые меры. Неужели бы Макгонагалл, зная о пророчестве, назначила бы тебя директором? Она столько лет проработала в школе бок о бок с Дамблдором. Если бы оно существовало, они не могли бы о нём не знать, — Поттер даже мысли не допускал об обратном. Кстати, ты спрашивала портреты директоров, может, они что-то слышали об этом? — неожиданно осенило Поттера.

— Нет, я не спрашивала. А это отличная идея! Давай прямо сейчас пойдём и спросим их, — оживилась Гермиона, и на её щеках тут же появился румянец.

— А давай! — согласился с ней Поттер. Ему порасследовать и мёда не надо. Готов делать это днём и ночью.

Гермиона спешно поднялась с кровати и поправила подол своего чёрного платья. Её щёки заметно порозовели, что говорило о том, что она начинала приходить в себя, а до этого на коже не было ни кровинки, сплошное горе и печаль отражались на нём.

Из спальни можно было быстро попасть в рабочий кабинет Грейнджер, это было очень удобно для директора, можно задержаться на работе допоздна и не нужно потом долго добираться до спальни. Потайная дверь была утоплена в стене, и по взмаху палочки она проявлялась. Гермиона сделала дверь видимой, и вместе с Гарри они вошли в кабинет. Свет свечей был приглушён, слышно, как в камине потрескивали дрова, а за окном завывал ветер. Судя по всему, в ночь разыграется непогода.

Поттер следом за Грейнджер поднимался по лестнице, скользя рукой по гладким перилам. У него были большие надежды на разговор с директорами. Кому, как не им, знать о пророчестве, которое касается их школы?

Второй этаж кабинета, по мнению Поттера, тоже заметно изменился, библиотека гораздо пополнилась, появилось несколько дополнительных стеллажей, а для Распределяющей Шляпы и меча Гриффиндора были выделены индивидуальные стенды по углам комнаты. Единственное, что было неизменно, так это расположение портретов директоров. Все они висели на своих прежних местах. А попробуй их тронуть, проблем потом не оберёшься, такого потом наслушаешься, что мало не покажется. Поэтому Гермиона эту часть кабинета даже не пыталась изменить.

Стоило ребятам войти, как освещение над столом стало заметно ярче, все директора без исключения крепко спали в своих золочёных рамах. Они практически всегда пребывали в таком состоянии или делали вид, что спят.

— Прошу прощение за беспокойство, глубокоуважаемые бывшие директора школы чародейства и волшебства Хогвартс! Нам очень нужна ваша помощь, — начал Гарри, окинув взглядом портреты. Первым проснулся Дамблдор. Он взглянул на ребят своими добрыми глазами, через свои очки половинки.

— Добрый вечер молодые люди. Госпожа директор, Гарри Поттер. Я очень рад вас видеть. А также буду очень рад вам помочь, — проговорил Альбус своим спокойным монотонным голосом.

— Добрый вечер! — буквально в один голос произнесли Гарри и Гермиона.

— Я вас тоже очень рад видеть, — добавил Поттер. Он и вправду очень скучал по бывшему директору. Альбус для него всегда был воплощением силы и несокрушимости, от него самого всегда веяло волшебством. Хогвартс и Дамблдор для Гарри всегда были чем-то единым и неразделимым, его уход он очень долго переживал, долго не мог найти себя, справиться с тем шквалом негативных эмоций, что на него тогда обрушились и вводили в заблуждение. Но Поттер справился, нашёл ответы на свои вопросы и смог подобрать нужный ключ к познанию истины.

— Добрый вечер. Я слышал, нынешнему директору нужна наша помощь? Я готов, — это заговорил портрет Армандо Диппета, предшественника Дамблдора. Именно он сменил его на посту директора школы чародейства и волшебства Хогвартс. Это был очень серьёзный седовласый старик с длинными густыми вьющимися волосами чуть ниже плеч и небольшой бородкой.

— Спасибо, что откликнулись на нашу просьбу, — поблагодарила директоров Грейнджер.

— Ну, кто там опять мешает спать? — тут же послышалось возмущённое ворчание из соседнего портрета. Это был Финеас Найджелус Блэк. Он тоже, похоже, проснулся и не поленился высказать своё "фи". Старик и при жизни имел прескверный характер, строгий и очень своенравный, любил во всём порядок, но вот свою обязанность, а именно помогать действующему директору школы, он старался выполнять, но не всегда это делал с большой охотой. Скорей всего, по принуждению.

— Простите, что потревожили вас, — на этот раз в разговор вмешался Поттер, он уставился на брюзжащего старика в объёмном тюрбане на голове и с небольшой седой бородкой на подбородке, которую Блэк, прищурясь, начал поглаживать рукой, рассматривая тех, кто посмел потревожить его сон.

— Ах, это вы, мистер Поттер? Я слышал о вашем прибытии в замок. Ну-ну, посмотрим, что вы сможете сделать, — проговорил Блэк.

— Финеас, ну хватит брюзжать. Неужели за столько лет ты ещё не выспался? — попытался пошутить Дамблдор, — я, к примеру, уже отоспался на несколько своих жизней вперёд и даже больше, — усмехнулся он. — Давайте не отходить от дела. Что вы хотели у нас узнать? — поинтересовался Альбус, обращаясь к ребятам.

— Я думаю, всем вам известно о происшествиях, которые произошли в школе. О трагических происшествиях, — пояснила Грейнджер.

— Как же не известно? Об этом все портреты судачат. Кошмар просто! — тут же заявил Финеас.

Гермиона постаралась не обращать внимание на пренебрежительный тон, с которым произнёс эти слова бывший директор Хогвартса, и продолжила:

— На днях вышла статья, где было упомянуто неизвестное мне, а так же и Гарри, пророчество, которое приурочили ко всем трагедиям, что случились в школе. Вот его почти дословный текст:

"Как только рождённая немагами бразды правления возьмёт, так сразу демон ото сна проснётся и бесчинства Хогвартс охватят. Смертям бессмысленным конца не будет, лишь кровью смоется позор. Смерть — смерти остановит..."

Гермиона с трудом выдержала небольшую паузу, это она наедине с собой могла дать слабину, а на людях, и тем более, при бывших директорах, она себе плакать позволить не могла ни в коем случае. Через мгновение Грейнджер задала свой главный вопрос:

— Скажите, вам что-нибудь известно об этом пророчестве? Оно действительно существует?

Директора призадумались, их лица выглядели очень озадаченными, они все были предельно сосредоточенными перед тем, как дать свой ответ.

У Гермионы сейчас сердце билось просто невероятно, она очень переживала, что услышит совсем не то, чего ожидала. Её ладони мгновенно вспотели, дыхание участилось. Эти короткие мгновения ей показались целой вечностью.

Первым заговорил Дамблдор. И Гарри и Гермиона с замиранием сердца стали слушать что же он им на это скажет...

Какое же мучительное ожидание. Поттер сам безумно волновался и он был уверен, что Гермиона переживала из-за этого гораздо больше него. Он подошёл к ней ближе и взял за руку, чтобы поддержать. Она посмотрела на него и улыбнулась. Этот жест, совершенно бесполезный на первый взгляд, для неё был очень важен. Они оба смотрели поочерёдно на портреты директоров, которые усиленно что-то вспоминали и этим нервировали ребят ещё больше. Первым заговорил Дамблдор. Всё внимание теперь было только на него:

— Я сейчас перерыл в своей памяти всю ту информацию, что я узнал за всю свою жизнь. И хочу заметить, не малую жизнь. Повидал я очень и очень много, столько же и знал. Можно всё это даже помножить на десять, и всё равно мои знания окажутся гораздо больше.

Гарри и Гермиона попытались уловить смысл того, что хотел им поведать Альбус, но он говорил какими-то загадками и завёл их этими умозаключениями буквально в тупик, как, впрочем, и всегда. Они продолжили его слушать.

— Вы знаете, про Хогвартс сделано немало предсказаний. Я о них обо всех знал и могу сказать, что все они в своё время уже проигрались. Одним словом сбылись. Могу вас заверить, что при моей жизни такого пророчества, о котором вы, глубокоуважаемая директор, поведали нам сейчас, я никогда не слышал.

Гермиона тут же улыбнулась, у неё словно гора упала с плеч, но вот расслабляться было ещё рано, нужно узнать мнение других директоров.

Следующим заговорил Диппет, он пригладил мех на своём богатом одеянии и произнёс:

— Я соглашусь с Дамблдором. Мне это пророчество тоже неизвестно. Это страшное предсказание и, если бы оно имело место быть, мы бы о нём обязательно знали.

"Ну вот, очередной директор сказал то, что я так ждала услышать, — про себя подумала Грейнджер, — Интересно, что же скажет Блэк".

Финеас не заставил себя долго ждать. Он не любил юлить и всегда говорил исключительно то, что думал. В этот раз Блэк решил не изменять своим правилам:

— Я не согласен с моими оппонентами. Если вы никогда не слышали об этом пророчестве, это ещё не означает, что его нет. Или вы оба хотите утверждать, что знали обо всём на свете? Ну, право, это же смешно. Банальное хвастовство, и всем этим вы можете ввести нашего нынешнего директора в заблуждение. Нужно всегда смотреть правде в глаза и предполагать исключительно самое худшее, чтобы потом с облегчением его исключить.

— Финеас, ну ты, как всегда, в своём репертуаре, — решил с ним подискутировать Дамблдор. — Просто ответь. Ты слышал об этом пророчестве или нет?

Блэк нервно пожал плечами в своём портрете, он терпеть не мог, когда ему перечат, а потом всё-таки ответил:

— Нет, не слышал.

— Ну, вот и отлично. Главное, честно, — улыбнулся Альбус, взглянув на ребят, которые застыли прямо напротив его портрета. — Вы, конечно, для своего успокоения можете проверить в Отделе тайн наличие подобного пророчества. Я своё мнение вам сказал. До моего правления школой, а так же во время моего правления такого пророчества не существовало. Если оно из последних, то Министерство должно было о нём знать и принимать соответствующие меры, чтобы не разгребать потом последствия.

— Я поддерживаю Дамблдора, — Диппет вновь поспешил согласиться. А вот Блэк недовольно отвернулся от всех, сложив руки на груди.

— Если вы позволите, я ещё кое-что скажу, — проговорил Дамблдор, и в этот раз его лицо почему-то стало серьёзным. Все эти трагедии, что случились за последний месяц в школе, на мой взгляд, произошли неспроста. Хогвартс стал другим, мы, портреты, и те это чувствуем. Гарри, тебе нужно обратить на это внимание, чтобы докопаться до истины.

— Спасибо, сэр! Я обязательно прислушаюсь к вашему совету. Он, как всегда, для меня бесценен, — Поттер поблагодарил бывшего директора, а сам поймал себя на мысли, что уже дважды за день слышит об этом. Бенджамин, тот самый чувствительный помощник Хагрида, он говорил похожие слова. Поттер пока понятия не имел, с чем все это может быть связано и, естественно, без своего внимания не оставит.

— Спасибо вам всем огромное за вашу помощь, — наконец заговорила Грейнджер. Гарри в этот момент разжал руку и ладонь Гермионы плавно выскользнула из неё. Она продолжила говорить:

— И ещё раз простите, что побеспокоили вас. Добрых вам снов!

— И вам добрых снов! — улыбнулся Альбус и заёрзал на своем стуле, чтобы поудобнее устроиться.

— Ну, наконец-то можно вздремнуть, — послушалось очередное ворчание, и нетрудно догадаться, что это был Блэк.

Свет на втором этаже в то же мгновение погас, только немного осталось освещения на лестнице. Поттер сделал несколько шагов вниз и остановился, обернувшись на Гермиону. Её лицо буквально сияло от счастья, слова директоров её немного успокоили. Гарри только мог представить, что она пережила за эти короткие мгновения.

Грейнджер была более чем довольна результатом разговора, кому можно было верить в таком деликатном деле, как не бывшим директорам. Ведь часть их сущности была заключена в портреты с их многолетними знаниями и опытом, исключительно для оказания мудрой помощи действующему директору. Гермионы была сейчас так благодарна Гарри за эту идею, что едва сдерживала себя, чтобы его не расцеловать сию же минуту. Хотя, о чём мы? Она абсолютно себя не сдерживала и решила прямо сейчас его поблагодарить. Поттер как раз в этот момент обернулся на неё и смотрел, приподняв голову вверх, так как она стояла на несколько ступенек выше него.

— Гарри, ты такой молодец, что предложил спросить директоров. Я так тебе за это благодарна! — Она сделала шаг вперёд и уже потянулась, чтобы обнять Поттера за плечи и крепко поцеловать его в щеку. Гарри тоже протянул к ней руки, лишний раз оказаться в объятьях любимой подруги он был не прочь. Но в следующий момент происходит непредвиденное, когда Гермиона уже потянулась к щеке Поттера, чтобы поцеловать, то неожиданно оступилась, нога скользнула мимо ступеньки и она угодила губами не в щеку, а аккурат в губы Гарри.

Поттер и сам не мог объяснить, как всё это произошло, но это случилось, и отрицать случившееся бесполезно. Как только губы Гермионы коснулись его губ, он подхватил её сначала за талию, а потом, когда она продолжила свое падение, уже придерживая под спину, Гарри нагнулся над ней и полностью поддался инстинкту. Поттер немедленно взял инициативу невинного поцелуя на себя, превратив его совсем не в дружеский...

Освещение на лестнице в тот же миг стало более интимным, как того требовала ситуация. Губы Гарри, словно бабочки, нежно порхали над её губами, без особого нажима и напора, и, что самое удивительное, Гермиона настолько растерялась, что даже не оказывала сопротивления. От неожиданности её дыхание спёрло, волнение из-за предсказания сменилось совершенно другим волнением, более сладостным и томным, в конце концов, она робко, но всё-таки ответила на его поцелуй.

Гарри отлично понимал, что ещё чуть-чуть, и он заведётся до такой степени, что уже не в силах будет остановиться. Он же всё-таки мужчина, да к тому же с приличным сроком воздержания. А перед ним не кто иной, а его лучшая подруга. Так просто нельзя!

С большим трудом, но Поттер нашёл в себе силы прервать поцелуй, вокруг был интимный полумрак, и в этом были свои плюсы... Заглянуть в её глаза он сейчас всё равно бы не решился... Тяжело дыша, Гарри по-прежнему удерживал её на весу, он наклонился к её уху и чуть слышно произнёс:

— Прости, я просто не смог сдержаться, — затем Поттер другой рукой подхватил её на руки и, быстро преодолев несколько ступеней, поставил на каменный пол.

В эту же минуту послышались голоса сверху:

— Вы тоже это видели? А я успел.

— Финеас, а я думал, вы спите. Вам должно быть стыдно. Ну правда, вы прямо, как маленький.

— Хватит меня стыдить! А сами делали то же самое. Вы ведь тоже не спали, Дамблдор.

— Блэк, я выше этого. Я давно знал, что так должно было быть. Мне даже подглядывать за ними не надо. Всё, я устал и буду продолжать спать.

— Вот и спите спокойно и прекратите меня поучать!

Гарри и Гермиона, как заворожённые, стояли и слушали всё, что говорили про них директора. Они были очень напуганы, словно двое шаловливых детей, которых взрослые застукали на месте преступления.

Это неловкое молчание, которое порой просто могло убить... Гермиона совершенно не знала, куда ей деть глаза. Поттер вообще уставился в пол и, как только наверху воцарилась тишина, он первым осмелился заговорить:

— Уже поздно. Завтра нужно рано вставать.

— Да, ты прав. Очень рано нужно, — немного сбивчиво повторила его слова Гермиона.

— Ага. Идём спать. Эм... То есть... Ты идёшь к себе, а я, соответственно, к себе, — Поттер чувствовал себя настоящим олухом, растерялся, как мальчишка, и совершенно не соображал, что несёт. Говорит сейчас откровенный бред.

Грейнджер, чтобы не уподобляться Гарри, молча открыла дверь своей спальни и вошла внутрь. Поттер быстро последовал за ней и тут же бросился к другой двери. Он на мгновение задержался. Гарри понимал, что ему нужно обязательно объясниться, ведь он нарушил все грани дозволенного, и ему от этого было не по себе. И только Поттер решился, как она произнесла:

— Спокойной ночи, Гарри, — в её голосе была какая-то особая нежность, а её губы изогнулись в искренней улыбке. Тут обидой совсем не пахло...

"Значит, она не злится на меня. То есть, не считает мой поступок настолько постыдным, чтобы тут же отчитать за это. Отвесить оплеуху в конце концов. А что, она вполне могла бы это сделать. И вообще, что это, собственно, было?" — Поттер как заворожённый смотрел на подругу, которую совсем недавно заключал в свои объятья и, что самое интересное, целовал её в губы! Он хотел бы сейчас поставить все точки над "i", чтобы дать ей понять, что это, скорей всего, было мимолётное наваждение и подобное никогда больше не повторится, и они по-прежнему остаются лучшими друзьями, но вот только Гермиона, пожелав ему спокойной ночи, дала понять, что ей не нужны никакие объяснения. Гарри тоже ничего говорить не стал, подумав, что, может, это и к лучшему...

— И тебе спокойной ночи! — ответил Поттер, растеряв все те слова, которыми он хотел с ней объясниться. Гарри попятился назад и буквально на ватных ногах вышел из её комнаты совсем другим человеком. Он был настолько взволнован, что не сразу сообразил, в какую сторону ему нужно идти, чтобы попасть в свою спальню. Но одно он сейчас знал точно, что проблемы Гермионы для него оказались важнее своих собственных, её слезы били больнее любого Круциатуса, а лишь одна её улыбка может доставить ему те долгожданные минуты радости, о которых он даже мечтать не мог...

Гермиона уже несколько часов лежала и ворочалась в своей постели. Вроде бы, получила хорошие новости, директора почти все в один голос подтвердили, что понятия не имеют о таком пророчестве. Кроме Блэка, конечно. Он поумничал немного... Но его мнение не в счёт. Спрашивается, чего теперь переживать? Бери и спокойно спи. Но не тут-то было. Этот вечер ознаменовался ещё одним очень интересным событием. Её неловкое падение и поцелуй.... Совсем не дружеский поцелуй...

Грейнджер раз за разом прокручивала этот момент в своей голове, она, словно наяву, ощущала объятья Гарри, его сильные руки, как всегда, послужили для неё опорой. Его губы... Гермиона даже сейчас чувствовала их вкус на своих губах.

"Да что же это такое! — вспылила Грейнджер, перевернувшись на другой бок. — Почему я опять думаю об этом поцелуе? Тоже мне происшествие! Мне же не четырнадцать лет, чтобы делать из этого событие мирового масштаба, а уже... Ну, впрочем, не так уж и важно, сколько мне лет, я уже давно вышла из детского возраста. Никаких обязанностей ни перед кем у меня нет, я свободна. Гарри тоже не обременён отношениями, насколько я знаю, — про себя старательно стала рассуждать Гермиона. — Я думаю, что ничего страшного не произошло и будет гораздо лучше, если мы оба об этом просто забудем. Словно ничего и не было".

Грейнджер вновь перевернулась на другой бок, на улице завывал ветер и сквозь щели в окне норовил попасть в комнату с характерным свистом. Ну какой тут может быть сон? Новая порция мыслей уже была на подходе.

"Только вот одного не пойму. Что именно побудило Гарри сделать это? А вдруг он втайне питает ко мне какие-то чувства? — немного оживилась Гермиона, тем самым прогнав сон окончательно. — Нет. Я бы не могла такое пропустить! Мы же знаем друг друга с детства... Или могла? — неожиданно озадачилась она. Грейнджер привстала на кровати и облокотилась о подушку. — Неужели, я дала ему какой-то повод? Вроде, не давала. Мы ведь всегда так общались! — продолжала рассуждать она, вернувшись мыслями далеко в прошлое. — Ну да, мы с ним друзья, которые всегда имели тесный контакт между собой: объятья, поцелуи в щеку, особая забота друг о друге... Так неужели Гарри..."

На этот раз Гермиона подскочила в своей кровати и, сев на неё, спешно спустила ноги на пол. Её ступни буквально утопли в мягкости ковра. А мозговой штурм всё не прекращался:

"Вот я глупая! Надумала себе того, чего, скорей всего, нет и быть не может! — сама себя отругала Грейнджер. — Может, у него и нет ко мне ничего. Просто сработал инстинкт. Мужской инстинкт, которому без разницы, кто перед тобой. И это ничего общего с любовью иметь не может! — Гермиона вспомнила слова, которые ей Гарри произнёс прямо на ухо сразу после поцелуя. — Он сказал, что просто не смог сдержаться. — Хотя, это ведь может говорить и об обратном! Долго сдерживал себя по отношению ко мне и тут...."

Грейнджер также отметила для себя, что его поцелуй был и ей приятен, такой нежный с деликатной долей страсти, которая медленно, но верно нарастала. И эта страсть нарастала у них двоих....

— О! Я так с ума сойду! — Гермиона встала с кровати. — Я знаю, что мне сможет помочь! — уверенно произнесла она и быстрым шагом направилась к двери.

* * *

Не было ничего удивительного, что Поттер тоже страдал сейчас от бессонницы. Да какой может быть сон, когда он такое сегодня учудил? Самое главное, Гарри и сам не мог понять, как такое могло произойти.

"Ну, молодец, ничего не скажешь. Вот так запросто взял и поцеловал Гермиону. Ну я же прекрасно понял, что она просто промахнулась, чуть не упала, и всё равно взял и всерьёз припал к её губам, — мысленно возмущался Поттер, скрестив руки на груди. Спать он даже не пытался пробовать, просто полулёжа восседал на своей кровати, правда, успел уже переодеться ко сну. Гарри натянул на себя футболку и удлинённые домашние шорты.

Каморка, в которой Поттер поселился, была и правда очень маленькой, пространство мизерное и стены буквально давили на него со всех сторон. От этого мысли Гарри были в полном беспорядке.

"Мне ещё повезёт если Гермиона об этом просто благополучно забудет и, начиная с завтрашнего дня, не начнёт сторониться меня, опасаясь, что я при первом удобном случае полезу к ней целоваться, — с осторожностью предположил Поттер, как могут развиваться их дальнейшие отношения с Грейнджер. Что вообще на меня такое нашло? Разве можно целовать без обоюдного согласия? Вот тупица! Мне стыдно просто до безобразия!"

Поттер был очень зол на себя, внутри у него боролись две его противоречивые личности, которые едва могли ужиться друг с другом. Похоже, другая его личность взяла право голоса:

"Тоже мне, трагедия. Я просто поцеловал её и всё. Ну, не в койку же затащил против её воли! Безобидный поцелуй, единственный в своём роде. Через пару дней, возможно, и она, и я об этом помнить даже не будем. А я уже от стыда готов провалиться, — эта его личность даже не собиралась заниматься самоедством, только вот другая, более совестливая его сторона, все же решила возразить:

— Нет, я этот поцелуй так скоро не забуду. Не знаю, почему, но, на мой взгляд, он был самым прекрасным в моей жизни. Такой нежный, робкий, спонтанный, он буквально разбудил во мне ту феерию чувств, что так долго дремала. Ох, если бы я вовремя не остановился..."

Гарри ещё раз вспомнил те ощущения, которые он испытал совсем недавно, они и правда ему показались самыми прекрасными из всех, что ему приходилось испытывать.

"Нет, не думаю, что это всё случилось из-за того, что у меня долгое время не было девушки. Я же не подросток и давно научился справляться со своими желаниями. Максимум физической нагрузки, правильный режим дня и работа, работа, работа, — Гарри пытался во всём разобраться, и вдруг он задал себе очень важный вопрос:

— Может ли у меня быть влечение к Гермионе? — Поттер задумался, но совсем ненадолго. Ответ был более, чем очевиден: вполне может. Она невероятная, идеальная, её душа просто необъятна. Мне безумно повезло знать её с самого детства. Да её просто невозможно не любить! Странно, я никогда не задавал себе такой вопрос. А вот ответ оказался довольно прост, — усмехнулся Поттер. — Что там говорить, даже Дамблдор и тот утверждает, что сегодня произошло вполне нормальное явление. Ну надо же, бывший директор Хогвартса чертовски прозорлив. Ещё при жизни он получил от меня отрицательный ответ на свой вопрос о моих отношениях с Грейнджер и всё равно продолжает стоять на своём даже сейчас!

Поттер посмотрел на часы, которые единственные ярким пятном висели на одинокой стене. Было без пяти три. Сна ни в одном глазу, а внутренняя дискуссия Гарри только-только началась.

"Мои мысли тогда были только о Джинни. Я и не мог ему ответить по-другому. Просто замечательно! Всё своё время я проводил с Гермионой, а вот ум и голову занимала Уизли-младшая. Да, такое могло случиться только со мой", — Гарри вспомнил времена своей бурной молодости. Его сердце редко оставалось без истинных страданий, он просто не мог без этого жить. Ему и мёда не надо — дай только пострадать. А страдал Поттер всегда исправно и причём очень часто. Хотя, без этого в сердечных делах нельзя. Встречи, расставания, разочарования. За этим всем порой не замечаешь истинного счастья, которое всегда рядом с тобой. Только нужно протянуть руку, схватить и больше не отпускать...

"Даже, если мне действительно не безразлична Гермиона... И что с того? Она навряд ли обратит на меня своё внимание. Я знаю, что у неё нежные чувства ко мне, но есть ли в них доля совсем другой любви? Увы, мне это неизвестно. Если бы эта доля была, я бы наверняка заметил, — Поттер продолжал воевать со своим собственным "Я", которое просто раздирало поговорить на ночь глядя. — Ну, чего я сам себе вру? Заметил бы я. Ага, как же! Я и своих чувств к ней до этого дня не удосужился разглядеть. Только сейчас нашёл время задуматься об этом и прийти, так запросто, к такому неожиданному для меня выводу. Любовь, это ведь не только неудержимая страсть и похоть. Это, в большей степени, взаимоуважение, а также понимание друг друга, практически без слов, желание оградить от всех проблем, забота, способность чувствовать её горести даже на расстоянии. У нас с ней всё это есть и даже больше".

Гарри буквально на мгновение прикрыл глаза, попытался воспроизвести в своей памяти ещё раз тот самый поцелуй, который так неожиданно вывел его из равновесия и из той размеренной жизни, которая у него была до этого. А когда открыл, перед ним стояла Гермиона. Она была немного растеряна, наспех запахнув свой шёлковый халат нежно-персикового цвета. Он был длинный, доходил ей до самых пят, зато его внушительные разрезы по бокам давали понять, что под ним находится пеньюар, и очень даже короткий. Она выглядела сейчас очень соблазнительно, особенно с той робостью, с которой она вошла среди ночи к мужчине, да к тому же, так тихо, что он даже не заметил этого, и чуть слышно произнесла:

— Я никак не могу уснуть. Всё думаю об этом...

Поттер тут же подорвался с кровати, его сейчас словно током долбануло. Гарри совсем не ожидал, что Гермиона придёт к нему. Он встал, так как ему неловко было лежать в кровати перед девушкой. Ну, или подругой. А может, уже и возлюбленной? Тут уже решать исключительно Поттеру.

— Как видишь, мне тоже не спится. Я тоже пытаюсь во всём сам разобраться, — проговорил Гарри, он не сводил своего взгляда с её лица. Она перестала придерживать полы своего халата, и он распахнулся, показав все её прелести. Пеньюар был в тон халату, отороченный сверху и снизу кружевом, но больше всего приковало взгляд Поттера — её декольте. Сердце Гарри и без того билось часто, а сейчас пустилось буквально вскачь и к тому же сразу галопом. Ну как тут устоять от такого соблазна? Поттер, как мог, соблюдал субординацию, того, что произошло накануне, он больше не повторит. Ну, или хотя бы постарается не повторять...

— Вот и я тоже пытаюсь. Но у меня ничего не выходит. Я всегда считала себя умной, а сейчас окончательно запуталась. Мне сложно разобраться в своих чувствах, — голос Гермионы немного дрожал, было видно, что она очень волновалась и ей непросто далось пойти на этот шаг.

— За себя могу сказать, что я практически разобрался, — сгорая от волнения, и совершенно не ожидая такого откровенного разговора, проговорил Поттер.

— Это хорошо. Теперь помоги и мне разобраться, — она сделала шаг к нему навстречу, практически поравнявшись с Гарри. Комнатка была маленькая, даже не развернёшься. И они сейчас стояли практически нос к носу. — Давай сделаем это ещё раз, — она робко потянула руки к его шее.

Поттера дважды просить не нужно было. Да и зачем? Он сам сейчас просто изнывал от желания, а когда девушка об этом ещё и просит... Да, пожалуйста! Гарри одной рукой обнял её за талию так, что всё её трепетное тело прижалось к нему. Даже через тонкую шёлковую материю он ощутил её трепет. Как же тут можно было устоять? В следующую секунду он припал к её губам со всей своей страстью, которая так долго дремала и так неожиданно вырвалась наружу. Этот поцелуй уже нельзя было назвать невинным и спонтанным, он словно готовился к нему всю свою жизнь. И только сейчас настал его звёздный час... Руки исследовали изгибы её тела, халатик уже давно соскользнул к её ногам, а бретельки пеньюара спустились на плечи, готовые в любой момент присоединиться к халату. Воздух вокруг был словно раскалён, они оба буквально задыхались от желания...

В комнате Поттера сейчас было очень жарко. Настолько жарко, что он в одно мгновение освободился от футболки. Руки Гермионы коснулись его оголённой спины, а её грудь под тонкой шёлковой материей прижималась к нему всё сильнее. Гарри словно током прошибло в этот момент. Он откинул её распущенные волосы в сторону и припал губами к её шее, усыпая поцелуями, медленно поднимаясь к уху. Всё его тело было напряжено до предела, как же давно Поттер не ласкал женщину... А перед ним была не просто женщина для утех, тут сразу нужно было отвечать по всем правилам за свои действия. И это он готов был сделать прямо сейчас, расставить всё по своим местам раз и навсегда.

Как только губы Гарри оказались у её уха, он чуть слышно произнёс:

— Я люблю тебя, Гермиона...

— Люблю... люблю... лю..., — Поттер резко открыл глаза, он нашёл себя лежащим на кровати. Вот это неожиданность... Его футболка по-прежнему была на нём и никакой Гермионы в его комнате и близко не было.

Большего разочарования, чем сейчас, Гарри не испытывал ещё никогда. Он был просто обескуражен, растерян настолько, что с трудом мог сообразить, что же на самом деле произошло. Да к тому же ещё был возбуждён до безобразия!

"Ну вот, Поттер, спешу тебя поздравить! Вот тебе и результаты твоего воздержания. Они не заставили себя долго ждать. Ну, привидится же такое", — Гарри на эмоциях запустил руки в свои волосы, взъерошив их ещё больше.

На самом деле Поттер был этому очень удивлён, всё настолько было реалистично, он мог поклясться, что до сих пор ощущает шёлковую материю халата под своими руками: тонкую, гладкую, под которым тело Гермионы просто трепетало от его ласк. Он ведь и её прикосновения отчётливо помнит... Да, такой пожар так просто не унять. Но больше всего его поразили те самые слова, которые он прошептал Гермионе на ухо. Гарри ведь и проснулся с ними на устах. Тогда он говорил то, что чувствовал. И несмотря на то, что это был всего лишь сон, Поттер мог с уверенностью повторить это ещё раз.

— Хм. Я люблю её. Люблю. Ну надо же! Угораздило меня влюбиться в подругу, и причём признаться в этом себе только сейчас, — Гарри с удовольствием разговаривал сам с собой, потому что поговорить ему сейчас было не с кем, а с "умным человеком" грех не поговорить.

Поттер обожал покопаться в себе. И ведь действительно, благодаря этому он без труда сейчас смог понять, почему всегда так оберегал и опекал Грейнджер. Гарри чувствовал буквально кожей, когда ей необходима была его поддержка. Её радости и горести он всегда готов был разделить с ней и старался сделать так, чтобы горестей ей досталось как можно меньше. Это была совсем не детская влюблённость или юношеский гормональный всплеск, когда почти каждая девушка с уже оформленной фигурой могла стать предметом вожделения. Это была совсем другая любовь, проверенная временем, настоявшаяся, дозревшая только сейчас, находящаяся в самом соку.

— И что теперь мне делать с этим открытием? Да, не было печали, и я взял влюбился. Теперь вот сиди и ломай голову: говорить ей об этом или не говорить? Желает ли Гермиона того же или её вполне устраивает наша дружба? Питает ли она ко мне чувства или я для неё исключительно за тонкой гранью дружбы?

Поттер вовсе растерялся. Столько вопросов, а ответы на них знает только один человек — Гермиона. Хотя, она тоже сейчас может находиться в большой растерянности. Гарри решил для себя, что скрывать свои чувства — это глупо, но и так с порога сразу огорошить её он тоже не мог. Поттер решил немного присмотреться к Гермионе, к её поведению рядом с ним. Если она даст ему хоть малейший шанс, он его точно не упустит. А сейчас есть время поухаживать за ней, так ненавязчиво намекнуть на его интерес к её особе. Это будет гораздо разумнее, чем просто поставить перед фактом. Она может к этому ещё быть не готовой. Ведь к правильному решению женщину нужно обязательно подготовить. Гарри к своим годам уже успел это усвоить, ошибки прошлого он повторять даже не собирался.

Решение принято, можно выдохнуть с облегчением, но вот что делать с тем возбуждением, которое само по себе проходить даже не думало? Картинки из сна то и дело подливали масла в огонь или добавляли дровишек в топку, мелькая перед глазами Поттера, словно дразня его. Выход был только один...

Гарри поднялся с кровати, его мизерная комнатушка была оснащена такой же мизерной уборной, душ здесь тоже был предусмотрен. Поттер снял с себя всю одежду, встал босыми ногами на довольно ледяной пол, повернул бронзовый вентиль в сторону. Вода с напором брызнула в разные стороны, даря ему ту самую живительную прохладу, которой под силу было усмирить его пыл. Он закрыл глаза, наслаждаясь этими мгновениями. Вода стекала по его плечам, спине, весь этот путь в его сновидении проделали руки Гермионы. Как можно было это забыть... Гарри потребовалось время, чтобы окончательно прийти в себя, разграничить раз и навсегда, где явь, а где лишь грёзы...

* * *

Гермиона немного ранее воспользовалась тем же способом, что и Гарри, и тем самым быстро привела свои мысли в порядок, только она ещё с первыми лучами солнца незамедлительно приступила к работе.

Грейнджер прямо из своей комнаты поднялась в кабинет директора. Она чувствовала себя немного неловко из-за вчерашнего происшествия. Ей даже казалось, что директора с портретов время от времени посматривают на неё и лукаво улыбаются. Хотя, на самом деле они сладко дремали в своих креслах и даже не думали подтрунивать над ней. Их обязанности были строго ограничены и они всегда старались им следовать. Но мы же с вами знаем, что всегда бывают редкие исключения.... Но это случалось настолько редко, что по пальцам можно было пересчитать.

Сама Гермиона для себя ничего не решила, её ощущения были настолько для неё непонятны, что она предпочла пока оставить их в покое. Просто понаблюдать и заранее себя не накручивать и, тем более, не обнадёживать. Такой приём она для себя открыла совсем недавно и, как ни странно, он всегда срабатывал — ненужные ей личности отшивались сами собой. Только вот Гермиона предварительно не считала Гарри ненужной личностью, и это всё усложняло...

Сейчас только работа была для неё спасением, весь её день был расписан буквально по минутам. Уроки, в перерывах между ними педсовет. Подготовка к Рождественскому вечеру, который уже какой год проводился в Хогвартсе ежегодно, а не только в года Турниров. Столько вопросов нужно было решить и охватить: охрана замка, размещение нового персонала, необходимо было перепроверить все договора, обсудить новшества в учебном плане, утвердить новации и ещё целая куча неотложных дел. Весь день, как белка в колесе.

* * *

У Гарри день так же, как и у Гермионы прошёл очень плодотворно. Только вот с подругой он виделся только мельком. Она спешила на урок, поднимаясь по лестнице. Поттер смог уловить на себе её взгляд. Он помахал ей рукой, а она всего лишь улыбнулась ему в ответ, кивнув головой. Может, это и к лучшему, побыть сейчас на расстоянии, перед решающими действиями нужно было подготовиться. Гарри наблюдал за Гермионой лишь со стороны, не выпуская из рук карту Мародёров, тщательно следя за её передвижениями. Заодно наблюдал за всем, что творится в замке. Подозрительные скопления учеников или ещё кого-то он тут же пытался проверить. Так и бегал по замку весь день. А вечером у него была назначена встреча или, правильней сказать, допрос.

Поттер, наконец, сможет опросить Дилана Кэндэла. Этот юноша был лучшим другом Дэвида Гринна. Именно Дилан видел в последний раз его живым. Смерть друга стала для него настоящим потрясением, мальчик был в шоковом состоянии. Помфри категорически запрещала с ним говорить о трагедии и, тем более, вести беседу о погибшем друге. Но сейчас Хогвартский колдомедик дала на это добро, чему Гарри был несказанно рад. Ему не терпелось сравнить результаты допросов девушек и этого парня и определить, есть ли между ними что-то общее.

Встреча должна была состояться в святая святых мадам Помфри, в Больничном крыле, в отдельной комнате, которую Поппи специально выделила для беседы. Парень до сих пор находился под её чутким наблюдением, вот и сейчас она, видимо, решила всё держать под контролем.

Поттер вошёл в помещение, оно было больше похоже на комнату для отдыха. Там стоял круглый стол, несколько мягких кресел и диван. Дилан сидел в кресле у окна. Это был молодой парень лет шестнадцати, хрупкого телосложения, с бледной кожей. Его светлые волосы были зачёсаны назад, а взгляд опущен вниз. Несложно было догадаться, что он очень переживал.

Да, Гарри понимал, что с этим парнем ему будет гораздо сложнее разговаривать, чем с девушками, но он знал, что ему нужно делать и говорить. Поттер прекрасно понимал, что чувствует Дилан, нужные слова он обязательно найдёт.

Едва дверь за Гарри захлопнулась, как юноша вздрогнул, он вжал голову в плечи, так и сидел до тех пор, пока аврор осторожно не подошёл к нему и не сел в кресло напротив.

— Привет! Меня зовут Гарри. Гарри Поттер, — добавил он, переведя дыхание. — Возможно, ты не знаешь меня, я веду дело о гибели твоего друга... Поверь, я понимаю твою боль. Я, так же как и ты, терял друзей, близких и родных. Знаешь, мне всегда казалось, что они не умирают по-настоящему, а продолжают жить до тех самых пор, пока находятся в нашем сердце, пока мы помним о них — они живут.

Парень поднял на Поттера свои голубые глаза и робко произнёс:

— Конечно же, я слышал о вас. Вы, можно сказать, легенда, участвовали во Второй Магической войне, сейчас работаете аврором, продолжаете сохранять правопорядок в нашем мире, — Дилан замолчал, словно подбирал подходящие слова. Он собирался с мыслями, а потом проговорил уже более уверенным голосом:

— Пожалуйста, одна надежда только на вас. Найдите того, кто виновен в смерти Дэвида. Я, как и многие другие, не верю, что это был несчастный случай. У моего друга всегда было отменное здоровье, не то, что у меня, — подметил он, шмыгнув носом.

— Я здесь именно для этого. Я обязательно выясню, кто причастен ко всем происшествиям. Виновные понесут самые жёсткие наказания. Обещаю тебе. Только ты должен мне в этом помочь, — спокойным голосом проговорил Гарри, он с облегчением выдохнул, так как ему удалось наладить контакт с парнем.

— Я готов. Что я должен делать? — тут же оживился Дилан, и его глаза заблестели азартным блеском.

— Для начала, ты должен быть сильным, и тогда у нас всё получится. Сперва ты должен мне рассказать о том дне, когда произошла трагедия, буквально всё, что сможешь вспомнить и, вообще, расскажи мне обо всём подозрительном. Может, что-то подобное происходило в последнее время? Возможно, поведение Дилана резко изменилось, жаловался ли он на что-либо или нет, были ли у него предчувствия какие-нибудь? — Поттер почему-то предположил, что на подростка могло быть оказано влияние извне. Ну, не может здоровый парень так запросто умереть от банального падения!

— Я вас понял, — Дилан выпрямился, от того сутулого парня больше не осталось и следа, он, видимо, почувствовал тот груз ответственности, который сейчас лёг на него. Кэндэл начал рассказывать:

— С Дэвидом мы дружили с первого курса, с самого начала вместе. Всегда друг за друга горой. Я его знал, как облупленного, он даже соврать мне толком никогда не мог. Был честным и совестливым. Самым лучшим другом, который всегда выручит, поддержит. С уверенностью могу сказать, что ничего в его поведении не менялось. Мы так же шутили и дурачились и, кстати, на своё здоровье он никогда не жаловался, все медицинские осмотры он проходил лучше других. Сильный, выносливый.

Поттер, затаив дыхание, слушал парня и одновременно делал записи в своем блокноте, чтобы потом ничего не упустить, а Дилан продолжал рассказывать:

— Последний день его жизни тоже был самым обыкновенным, правда, с утра вышел небольшой казус. После первого урока Помона Стебель ненадолго задержала его, а следующий урок должен был пройти не в привычном для нас кабинете, а в совершенно другом, в котором мы до этого ещё никогда не были. Так как для тренировок по Защите от тёмных сил нужен был кабинет большего размера. На предыдущем уроке нас оповестили, как найти нужный кабинет. А Дэвид, он совершенно не ориентировался в незнакомом пространстве, он и в трёх соснах мог заблудиться. Предпочитал ходить только по проверенным временем маршрутам. Вот он и заблудился. Почти весь урок искал нужный кабинет. А когда всё-таки нашёл его, то до самого конца урока возмущался, что терпеть не может эти Хогвартские лабиринты, сокрушаясь, почему нельзя было сразу сделать так, чтобы всё и всем было понятно, — натянуто улыбнулся Дилан, а потом ещё добавил:

— Дальше никаких эксцессов. Уроки закончились, мы поужинали и вместе вернулись из Большого зала в гостиную, делать уроки.

Выслушав до конца рассказ парня, Поттер решил задать уточняющие вопросы:

— Скажи, как так получилось, что Дэвид оказался в коридоре школы так поздно, и причём он был один.

— А вот в этом я до сих пор виню себя, — грустным голосом произнёс Дилан. — Я не смог пойти с ним, мне нужно было закончить эссе для пересдачи. Времени у меня было только до утра. А ему, как назло, нужно было пойти именно этой ночью.

— Куда ему нужно было пойти? — не выдержал Гарри, ему показалось это очень подозрительным.

Дилан немного замялся, возможно, размышлял о том, стоит ему об этом говорить или нет, но всё-таки решился:

— Дело в том, что мы иногда нарушали с Дэвидом школьные правила. Нет, мы вовсе не хулиганили, просто мой друг очень увлекался астрологией, наблюдал за звёздами, делал разные расчёты. Мы с ним ходили на Астрономическую башню, там самое прекрасное место для наблюдения за небом.

— Так он тоже, выходит, ходил на Астрономическую башню? — задумчиво проговорил Поттер. — Не зря за ней закреплена дурная слава.

— Да нет же, башня на самом деле обычная, а предрассудки притянуты за уши. Просто совпадения. Знаете, сколько часов мы на ней провели? Очень много и ничего плохого на ней никогда не случалось, — тут же возразил на его слова Дилан. — Я ничего не смыслю в астрологии, ходил с ним за компанию, а вот Дэвид был в ней настоящим асом.

— Я просто предположил, ведь Эмили упала именно с этой башни, — высказался Гарри, пытаясь переварить всю ту информацию, которую он сейчас получил.

— Вы не думайте. Эмили вовсе не была самоубийцей. И я, и Дэвид были в этом почти уверены! — на эмоциях выпали парень.

Гарри даже подскочил в своём кресле, ему было интересно узнать, в чём же причина такой уверенности. Дилан тут же стал объяснять:

— Эмили ходила довольно часто на Астрономическую башню, она так же, как и Дэвид, делала расчёты по звёздам. Если они встречались там, то могли разговаривать об этом часами, делились знаниями, поучали друг друга. Признаюсь, я в эти моменты чувствовал себя третьим лишним, но тоже старался поддерживать разговор на одном энтузиазме. Поэтому Эмили не просто так туда забрела в тот трагический день. Она делала звёздную карту месяца. А вот как именно она упала вниз, вот это остаётся загадкой. Это точно не было самоубийством, да и экстремалкой Эмили никогда не была.

— Как ты думаешь, могли ли связывать Дэвида и Эмили романтические чувства? — поинтересовался Поттер, продолжая записывать всё услышанное в сой блокнот.

— Не думаю. Я бы знал об этом. Я обо всех влюблённостях Дэвида всегда был в курсе. Эмили не была в их числе, они просто сошлись на почве общего интереса, не более. Я ещё почему так категорично утверждаю, что Эмили не была самоубийцей. Дело в том, что Дэвид, как только узнал о трагедии с девушкой, был шокирован этим и решил сам проверить, есть ли у неё по судьбе печать самоубийцы или нет.

— И как же он решил это проверить?

— Он составил личную натальную карту Эмили от рождения и до последнего её дня. Я даже не догадывался, что там на небе предсказана вся наша жизнь от начала до конца, — начал объяснять парень очень эмоционально. — Чем дальше Дэвид делал свои расчёты, тем больше убеждался в том, что метки самоубийцы на Эмили нет. Он всё тщательно перепроверил. На самом деле она не должна была покинуть этот мир так рано. Что-то резко изменилось в её судьбе, она оказалась не в том месте и не в то время... Так Дэвиду подсказали звезды. И, пытаясь разгадать причины её смерти, он сам погиб, — в голосе Дилана прозвучали трагические нотки.

— Об этих сведениях вы говорили кому-нибудь? Ну, к примеру, следователю, который вёл дело Эмили, — поинтересовался Поттер.

Парень пожал плечами:

— Насколько мне известно, нет. Нас не допрашивали об этом деле. На тот момент, когда аврор вёл своё расследование, мы ещё не были уверены в этом. Дэвид только-только начал вести свои расчёты. А потом Эмили признали самоубийцей и дело закрыли. Дэвид хотел ещё раз всё перепроверить и предоставить свои расчёты в качестве доказательств. Но не успел...

— Ясно, — Гарри был приятно удивлён той информации, что он сегодня получил. Он решил задать парню ещё один вопрос:

— Ты не знаешь, почему подруги Эмили ничего не знали о её вылазках на Астрономическую башню?

— Как же не знать. Знаю, конечно. Она скрывала это от своих подруг. Дело в том, что девушки, с которыми она дружила, ничего в этом не смыслили и терпеть не могли эту науку. Они не упускали возможности охаять всё, что было связано с астрологией. Вот поэтому Эмили им ничего не говорила, боялась услышать их осуждения. Она наверняка знала, как они на это отреагируют. Это всё, что мне известно, — закончил Дилан.

Поттер с большой благодарностью посмотрел на парня, он ему действительно здорово помог:

— Знаешь, то, что ты сегодня мне поведал, непременно сдвинет расследование с мёртвой точки. Ты оказал мне просто колоссальную помощь! Я даже не знаю, как тебя благодарить.

— Правда, помог? — Дилан от радости весь встрепенулся, а лицо в миг засияло. — Скажите, что я ещё могу для вас сделать?

— Конечно, правда, — улыбнулся Поттер. — А сделать ты для меня можешь, и очень даже много. Во-первых, быстрей приходи в себя, ты мне нужен в Хогвартсе. Наблюдай за всем, что тебя будет окружать. Если вдруг заметишь что-нибудь подозрительное, ты знаешь, где меня искать.

— Сэр, я так и сделаю! — обрадовался парень. — Спасибо за оказанное мне доверие.

— Это тебе спасибо. А сейчас отдыхай. А то мадам Помфри мне голову оторвёт, — подметил Гарри и протянул Дилану руку, чтобы пожать на прощание.

Парень с радостью пожал Поттеру руку и был преисполнен гордостью, провожая выходящего из комнаты аврора. Он был рад, что смог быть полезным самому Поттеру.

* * *

Поздний вечер. Этот день был бесконечно долгим, бессонная ночь давала о себе знать, да ещё столько информации он получил за эти несколько дней. Всё нужно было разложить по полочкам, обдумать, а глаза предательски то и дело начинали закрываться. Гарри решил больше не насиловать себя, переоделся ко сну и лёг в кровать. Пусть ещё время было детское, но организму ведь не прикажешь.

Не проверить, где сейчас находилась Гермиона, Гарри просто не мог, превозмогая своё сонное состояние, он взял со стола карту Мародёров и со словами: "Замышляю шалость и только шалость", ударил по ней палочкой. А когда Поттер развернул пергамент, он не мог поверить своим собственным глазам. Грейнджер находилась прямо напротив двери в его комнату. Не успел он ещё ничего об этом подумать, как услышал стук в дверь.

Дверь отворилась, на пороге появилась Грейнджер со словами:

— Добрый вечер, Гарри! Прости, что так поздно.

Она была одета в длинный шёлковый халат, повязанный поясом на талии, цвета спелой вишни. Её волосы были распущены, а в руке Грейнджер держала конверт.

Гермиона, шёлковый халат, пусть и другого цвета. Разве цвет имеет какое-то значение? Конечно же, нет! Поттер уставился на подругу, а в голове тут же пронеслось:

"Что-то это мне напоминает... Неужели, я опять сплю? — обрадовался на этот раз Гарри, так как прошлый сон ему пришёлся по душе. — Ну, если я сплю, то я бы не прочь продолжить с того самого места, на котором мы остановились". — Именно с этими мыслями Поттер положил карту Мародёров на кровать и подскочил на ноги, предварительно стянув с себя футболку, отбросив её в сторону.

— Добрый вечер! Я всегда тебе рад, — через мгновение Гарри уже стоял возле ошарашенной Гермионы, которая от удивления округлила свои карие глаза. Естественно, она не могла понять, что это её друг делает?

Гарри прекрасно помнил все детали вчерашнего сна, такого томного и сладострастного, он был абсолютно уверен, что опять придремнул. Так как буквально несколько минут назад Поттер просто умирал от усталости, веки были тяжёлыми, глаза слипались. А вот сейчас Гарри был прямо бодрячком — не иначе, опять провалился в сладострастное сновидение. Сегодня он уж точно планировал довести начатое до конца, раз ему вновь предоставилась такая прекрасная возможность. Если и на этот раз Поттер проснётся раньше времени, он себе этого никогда не простит.

Удивлённый взгляд Гермионы немного смутил Гарри, и он даже успел ненадолго засомневаться: "А сон ли это?". Гарри одними губами произнёс:

— Если я не сплю, ущипни меня.

Грейнджер прекрасно умела читать по губам и тут же исполнила просьбу Поттера. Она так сильно ущипнула его за руку, что Гарри даже вскрикнул. И совсем не от боли, а от чувства стыда. Это хорошо, что он ещё не начал самовольничать, а ведь на полном серьёзе собирался... Ой, что бы тогда было... Поттер даже боялся представить... Сначала самовольно поцеловал, а теперь уже в постель решил затащить. Гарри чувствовал себя более, чем неловко, стоя перед ней с оголённым торсом и пошлыми мыслями...

— Не пойму, что это было? — Грейнджер тут же потребовала объяснений. Она была очень озадачена. Поведение друга ей показалось очень, очень странным. — Что за приколы, Гарри? Ты действительно считаешь, что я могу прийти к тебе в комнату только во сне? Мы же с тобой дру..., — тут она запнулась на полуслове, но всё-таки закончила начатую фразу, — в общем, знаем друг друга с детства!

Гарри лишь улыбнулся ей в ответ, осознав, какой сейчас беды ему удалось избежать. Когда Гермиона была в гневе, она ему нравилась ещё больше. Поттер едва себя сдерживал, чтобы окончательно всё не испортить. Он быстро нашёл глазами свежую футболку. Она лежала совсем рядом, на стуле, буквально на расстоянии вытянутой руки, так как комната Поттера была очень маленькой.

Гарри тут же занырнул головой в ворот футболки и продел руку в рукава. Вскоре его мускулистое тело было скрыто от глаз подруги, которая, если честно, была не прочь им полюбоваться ещё. Многолетние физические нагрузки и занятия спортом сделали из Гарри настоящего атлета, подтянутого, с приличным прессом, но не до фанатизма, конечно. Хотя, тут было, на что посмотреть. Внешние преображения просто налицо. И естественно, Грейнджер не могла этого не заметить, она давно его не видела с голым торсом, может, поэтому на мгновение потеряла дар речи и сразу не поставила друга на место.

— Гермиона, как ты могла такое подумать? — Поттер решил тут же оправдаться за своё поведение. И на самом деле придумывать ничего не стал, решил рассказать так, как было, естественно, пикантные подробности предпочёл немного опустить, — я действительно немного придремнул и не сразу понял, что ты мне не привиделась. От этого такая и реакция. Прости, что заставил тебя подумать, будто я решил над тобой поиздеваться. Вот честно, я бы не посмел.

— Ой, так ты уже спал? — Теперь Гермиона чувствовала себя виноватой, так как помешала Гарри отдыхать. Ей-то было не знать, что её друг трудиться без сна и отдыха. — Это ты меня прости, я тогда пойду, — Гермиона быстро развернулась к двери и уже потянулась к ручке, но Гарри остановил её.

— Ну уж нет, теперь я тебя никуда не отпущу! — Он вновь развернул её к себе и заглянул Грейнджер прямо в глаза, одним взглядом выражая все те чувства, что он совсем недавно в себе открыл.

Гермиона почувствовала нужный от него посыл и заметно занервничала. Она только-только убедила себя в том, что поцелуй Гарри был без особого подтекста и обещала себе не говорить с ним об этом, если, конечно, он сам не начнёт разговор. Вот сейчас, именно в эту минуту, она действительно была взволнована, впервые в жизни не зная, как себя вести, просто смотрела на Гарри, ожидая, что же он хочет ей сказать.

— Я уже проснулся. А ты ведь не просто так сюда пришла? Наверняка, случилось что-то важное, раз ты нанесла мне визит.

Слова Поттера тут же отрезвили её, а она уже напридумала себе, что Гарри решил с ней объясниться... Но он вёл себя так, словно вчера ничего не произошло. В таком случае, она решила вести себя точно так же.

Теперь была очередь Гарри волноваться. Ведь визит подруги мог иметь весьма определённую цель — это потребовать объяснений его вчерашнего поведения. Ну что ж, раз так, он был к этому готов. Раз она решила всё выяснить, то он будет с ней предельно честным. Выложит ей всё, что было у него сейчас на душе, ну и конечно же, на сердце... Поттер забыл сейчас, как дышать в ожидании её ответа. Каково же было его удивление, когда она произнесла:

— Я действительно пришла к тебе по делу, чтобы отдать вот это, — она протянула ему письмо, которое всё это время держала в руке. Гарри быстро завладел им, а Грейнджер продолжила говорить, — я разбирала сегодня вечером почту и, видимо, оно случайно попало ко мне. Я подумала, что там может быть что-то важное и решила принести его тебе. — Гермиона на самом деле решила перед сном немного поработать, так как за это время накопилось очень много дел. На её столе была просто целая гора разной корреспонденции, до которой руки никак не доходили.

Пока Грейнджер всё это произносила, Гарри успел уже распечатать конверт и просмотреть глазами содержимое письма. Как только Поттер закончил, он произнёс:

— Хорошие новости! Я получил разрешение посетить хранилище Отдела тайн. Туда сейчас не так просто попасть. Старинная книга описи всех пророчеств теперь нам тоже доступна для изучения! — торжественно произнёс он.

— Правда? Это действительно очень хорошая новость, — немного оживилась Грейнджер, так как эта тема её волновала не меньше их с Гарри личных отношений. — Так ты возьмёшь меня с собой? — поинтересовалась она.

— Ну конечно, я же тебе обещал, — Поттер сложил лист пергамента обратно в конверт и положил его на стол. Это известие тоже его очень обрадовало, и он радостно произнёс:

— Выбирай любой день. Я предварительно запрошу портал, так как уверен, что ты не захочешь надолго оставлять Хогвартс без присмотра, — подметил Гарри, продолжая с интересом разглядывать Гермиону.

Поттер ведь видел Грейнджер очень много раз. Её непохожесть на других, умение сказать ему правду в глаза, её индивидуальная харизма заставили его посмотреть на неё совсем другими глазами — глазами влюблённого, чем немного засмущали нынешнего директора Хогвартса. Гермиона всеми силами пыталась притянуть ауру дружбы, которая витала над ними до этого, так как то, что стало происходить между ними, совсем недавно её начало пугать. Неизвестность всегда пугает. Грейнджер, закоренелый консерватор, привыкла к тому, что она давно знает, и какие-то изменения, резкие и спонтанные, переживала очень тяжело. Вот, к примеру, к отношениям с Роном Гермиона готовилась много лет и в конце концов пришла к ним полностью подготовленной, только вот одно но — сам Уизли к ним был совершенно не готов, поэтому и не сложилось. К своей профессии Грейнджер тоже шла целенаправленно много лет и всё-таки добилась своего. Вот этой проверенной годами практике она старалась не изменять. Гермиона считала, что так нарушается то равновесие, которое складывалось временем. Вот только все её убеждения вот-вот должны были рухнуть, как карточный домик, под пристальным, проницательным и к тому же влюблённым взглядом Поттера, который, в отличие от Грейнджер, старался прислушиваться к себе и только так идти в ногу со временем, благодарно принимая всё то, что преподносит ему судьба.

— Я, наверное, пойду, — немного растерянно проговорила Гермиона, запахнув плотнее свой халат в области груди. Под гипнотическим взглядом Поттера она совершенно забыла, о чем её спросил Гарри, и Грейнджер решила тут же покинуть его. Так она делала всегда, пытаясь убежать от пугающей её неизвестности. Импульсы Гарри ей было сложно не заметить, хотя он ничего ей ещё не говорил.

— Хорошо, доброй тебе ночи, — произнёс Поттер, а потом ещё добавил:

— Так ты мне не ответила.

— Не ответила? — тут же повторила Гермиона, пытаясь вспомнить, о чём он её спросил. Как назло, из-за своей невнимательности, потому что в этот момент она думала совершенно о другом, Грейнджер вопрос Гарри вспомнить так и не смогла.

— Не ответила... — улыбаясь про себя, произнёс Поттер, и решил повторить свой вопрос:

— Когда мы отправимся в Министерство? Нужно заранее заказать портал, обо всём договориться, — в этот самый момент его внутренний обольститель просто ликовал, Гарри без труда определил причину такой растерянности Гермионы. Он решил больше её не мучить и не смущать. У него были припасены и другие способы обольщения...

— Ах да, — вспомнила Грейнджер, отругав себя за невнимательность. — Думаю, что это можно сделать в ближайшие выходные.

— Отлично. Тогда я договариваюсь о портале, — улыбнулся Поттер и ещё добавил:

— Хороших тебе снов, — но не успел он это произнести, как неожиданно услышал крик, который доносился из коридора:

— Скорее! Скорее сюда!

Можно было только представить, что сейчас почувствовали Гарри и Гермиона. В свете последних событий ожидать от этого крика ничего хорошего не приходилось. Грейнджер незамедлительно бросилась к двери. Поттер быстро схватил карту Мародёров, которая по-прежнему лежала на кровати. Он посчитал, что она может ему пригодиться, и тут же пулей вылетел из своей комнаты.

Обеспокоенная Гермиона буквально бежала за Филчем, ведь именно он поднял шум в коридоре. Гарри подоспел к ним как раз вовремя, Аргус только-только начал рассказывать:

— Профессор Грейнджер, простите, что побеспокоил вас в такой час.

— Аргус, я вас прошу, не нужно извиняться. Это ваша прямая обязанность — реагировать на то, что происходит в школе. И информировать вы можете меня об этом в любое время дня и ночи. Умоляю вас, расскажите, что стряслось? — испуганным голосом произнесла Гермиона и еще добавила, — неужели...

— Оу, нет! Совсем не это. Но меня кое-что насторожило, и я решил вам об этом незамедлительно сообщить, — проговорил Филч, немного волнуясь. — Вернее, я решил позвать хоть кого-нибудь из магов, — пояснил он. — Но ваша спальня оказалась ближе всего.

Гермиона до этой минуты была в таком напряжении, что едва могла дышать, сердце грозило в любую минуту просто выпрыгнуть из груди. Любое происшествие в её школе она принимала, как личную трагедию. Ещё один несчастный случай она просто не переживёт. Услышав слова Филча, Грейнджер немного выдохнула, но прекрасно понимала, что расслабляться ещё рано.

— Ну же, говори, что, собственно, тебя насторожило? — в разговор вмешался Поттер, он при этом не отрывал своего взгляда от раскрытого пергамента. Гарри пытался оценить нынешнюю обстановку в замке.

— Миссис Норрис — это она привела меня к комнате. Вы же знаете, моя кошка чутко чувствует то место, где находятся люди. Я просто не могу ей не доверять, — дрожащим голосом проговорил Аргус, сам не понимая, правильно ли он поступил, что поднял директора среди ночи. Филч толком не знал, имеет место быть преступление или нет, — я хотел попасть внутрь, проверить. Только вот дверь была заперта изнутри. Мне не удалось её открыть. Магией я, к сожалению...

— Я поняла, Аргус, вы всё правильно сделали. Скорее ведите нас туда, — Грейнджер потуже завязала пояс на своём халате и быстрым шагом двинулась за Филчем.

Поттер по-прежнему смотрел в Карту, тщательно просматривая все близлежащие комнаты на наличие какой-нибудь живой души. Но пока, по пути, по которому они следовали, никого рядом обнаружено не было, только их три фигуры двигались вдоль коридора.

Быстрые шаги отдавались эхом в пустых каменных коридорах, пламя в подсвечниках извивалось в ночном танце под мелодию осеннего ветра. Сквозняки в замке были просто ужасные. Филч ещё не довёл их до назначенного места, но Поттер уже кое-что обнаружил. В одной из комнат совсем рядом находились двое, надписи с именами: Оливия Ментос и Эдвард Бёрд парили возле друг друга. Вскоре надписи с именами: Гарри Поттер, Гермиона Грейнджер и Аргус Филч, поравнялись именно с этой комнатой, на которую обратил внимание Поттер.

— Вот она! — торжественно произнёс Филч. Кошка Аргуса послушно сидела у двери, словно охраняла её. Завидев хозяина, она тут же подошла к его ногам и застыла рядом с ним.

— Оливия Ментос и Эдвард Бёрд. Эти имена тебе о чём-нибудь говорят? — поинтересовался Гарри, обращаясь к Гермионе, которая уже направила свою палочку, чтобы отпереть дверь.

— Конечно! Это мои ученики. Семикурсники. Они учатся на Гриффиндоре — Грейнджер обеспокоено посмотрела на Поттера.

— Они за дверью, — Гарри сообщил ей о том, что ему поведала Карта. Поттер не был так пессимистично настроен, как Гермиона. Но вот она просто сходила с ума от волнения.

Пока Грейнджер произносила совсем коротенькое заклинание, у неё в голове пронеслись самые страшные мысли: возможно, с ребятами случилось что-то ужасное, их насильно держат взаперти и к тому же пытают... и многое ещё чего, так как Гермиона думает очень быстро:

— Алохомора! — из палочки директора школы вылетел луч света, и внутренние замки тут же поднялись вверх, отворив при этом дверь. Филч, Грейнджер, а за ними уже и Поттер вошли в комнату.

Несмотря на то, что Филч держал в руке факел, Гермиона, взмахнув палочкой, всё равно зажгла свет в комнате. Как только это произошло, буквально все тут же зажмурились, так как не привыкли к яркому свету. На первый взгляд, в комнате никого не было. Это было подсобное помещение, где хранились столы, стулья, шкафы и другая хозяйственная утварь. Грейнджер при помощи своей палочки отодвинула шкаф в сторону, и аккурат за ним стояли её ученики, обнявшись друг с другом.

— Профессор Грейнджер, я прошу простить нас. Обещаем, этого больше не повторится. Умоляю вас, только не сообщайте нашим родителям! — первым заговорил парень. Если верить Карте, его звали Эдвард, а вот девушка стояла, уткнувшись ему в грудь, и даже боялась посмотреть на вошедшего директора, настолько ей было стыдно.

Гарри едва сдерживал смех, ведь они втроём охотились сейчас на двоих влюблённых, которые решили таким образом уединиться этим вечером. Гермиона, так же, как и Гарри, сразу поняла это, когда увидела ребят вместе. Она, конечно, была рада, что здесь не было никакого криминала, только вот за эти несколько минут Грейнджер чуть не умерла от волнения, поэтому изо всех сил пыталась контролировать свой гнев, чтобы прямо сейчас не наговорить ребятам лишнего. Она собралась с мыслями и, наконец, произнесла:

— Я всё понимаю, молодость, гормоны играют. Но вот только нарушать школьные правила — это очень нехорошо. Тем более сейчас, в свете последних событий! — Грейнджер старалась тщательней подбирать слова. — На этот раз, так и быть, я не буду сообщать вашим родителям. Но если это повторится... Пеняйте на себя! Школьные правила для всех одинаковые и будьте добры их выполнять! Вам всё понятно?

— Да, директор, — в один голос произнесли ребята, не смея поднять головы.

— Мистер Филч, я прошу вас сопроводить наших влюблённых к гостиной Гриффиндора. И спасибо вам за бдительность! Вы всё правильно сделали, что оповестили меня об этом.

Гордый собой, Аргус одним движением руки дал понять ученикам, чтобы они следовали за ним. Ребята тут же, ловко маневрируя между столами и стульями, прошмыгнули в открытые двери, чтобы поскорее оказаться подальше от пристального взгляда профессора Грейнджер.

Поттер сложил Карту и произнёс: "Шалость удалась", направив на неё свою палочку. Гермиона в это время повернулась к нему:

— Ну вот, как им объяснить, что бродить по ночному замку это опасно? Особенно сейчас! Ведь твержу им об этом на каждом уроке. А у них в одно ухо влетает, а в другое вылетает!

— Гермиона, не заводись. Вспомни, мы ведь сами были такими же. Ну, я имею ввиду, что тоже ночью покидали свои комнаты, — произнёс Поттер, улыбнувшись. Хотя, он бы с удовольствием сделал бы то же самое, и причём прямо сейчас. Эта комната была, на первый взгляд, неуютная, но одновременно с этим просто пропитана любовью. Видимо, эта парочка уже давно облюбовала её для своих тайных встреч.

— Ну как мне не заводиться? Мы это совсем другое! Я ведь отвечаю за каждого из них. А если бы...

— Тсс, — Поттер подошёл к ней и взял её с обеих сторон за плечи, сделав свой голос на два тона ниже. — Не нужно сразу думать об этих "если". Ведь так и с ума сойти можно. Проявлять бдительность — да, а вот становиться параноиком не нужно! Видишь, всё хорошо. Волноваться не о чем.

Гермиона на мгновение замолчала, находясь под пристальным взглядом Гарри. Она какое-то время смотрела на него молча, а потом отвела взгляд, опустив глаза. Такого с ней раньше ещё не случалось. Взгляд друга заставил её смутиться, а внутри появилось странное волнение, и к тому же очень знакомое ей. Бороться со своими эмоциями ей было сложно, а тут ещё и это...

— Позволь, я сопровожу тебя в твою комнату. Тебе уже давно пора отдыхать. С твоим режимом ты так долго не протянешь, — Поттер заботливо обнял её одной рукой за плечи, сам потушил свет в комнате и вывел подругу в коридор. Затем Гарри обернулся и запер палочкой дверь, чтобы больше никто не мог облюбовать эту комнату для своих тайных свиданий.

Гермиона послушно шла рядом с Гарри. Она сейчас усиленно обдумывала тот факт, насколько ей тяжело даётся исполнять роль директора. Грейнджер даже представить себе не могла, что сразу столкнётся с такими трудностями. Нет, она не привыкла убегать от проблем и всегда старалась встретиться с ними лицом к лицу. Просто её ожидания не совсем совпали с реальностью...

Гарри вёл её по длинному коридору, Гермиона буквально дрожала под его руками: то ли от холода, то ли от волнения, которое ей пришлось пережить, а возможно, для этого были совсем другие причины... Поттер почувствовал это и ещё крепче прижал её к себе, стараясь согреть своим теплом. Сам он был толстокожим и практически не реагировал на такой раздражитель, как холод, но вот девушку, которая шла сейчас рядом с ним, Гарри всячески старался от него уберечь.

— Хорошо, что всё так обошлось. Я, если честно, тоже очень переживал. Кто бы мог подумать, что нам троим не даст спать парочка влюблённых, — усмехнулся Гарри.

А вот Гермионе было совсем не до смеха, напряжение до сих пор не желало её отпускать, только вот это напряжение было связано совсем с другим... Крепкие руки друга обнимали её за плечи, она чувствовала его силу и именно это заставляло всё внутри неё просто трепетать. Поттер и раньше часто обнимал её, но вот такой реакции своего тела она совсем не ожидала. Ей сложно было понять его причину... Именно поэтому Грейнджер шла молча, так как была не в состоянии что-то говорить.

— Ну вот мы и пришли, — Гарри ослабил объятья, повернувшись к ней лицом. Гермионе пришлось на него посмотреть и тут же растаять под его очень нежным и проницательным взглядом.

"Почему он на меня так смотрит? — тут же пронеслось в голове Грейнджер, озадачив её. — Раньше его взгляд был совершенно другим. Или я что-то себе надумала?" — она рассердилась на саму себя.

В этот момент Поттер медленно стал приближаться к её лицу, и тут словно вихрь пронёсся в мыслях Гермионы:

"Неужели, он опять решил меня поцеловать?" — сердце Грейнджер бешено забилось в её груди. В прошлый раз она не была к этому готова, да и сейчас, наверное... Внутреннее замешательство не давало ей сосредоточиться на своих желаниях. Она совершенно не знала, как себя вести. Может быть, оттолкнуть его и тут же уйти или помешать как-нибудь? Нет, она совершенно не хотела этого делать. Гермиона словно истукан застыла на месте, подсознательно готовясь к неизбежному...

А Поттер в это время мысленно улыбаясь, нагнулся к её лицу близко-близко, очень близко. Он осторожно миновал её губы. Гермиона в этот момент даже зажмурила глаза и, возможно, перестала дышать. Но вот Гарри целенаправленно направился к её уху и, прижавшись к нему губами вплотную, шёпотом произнёс:

— Спокойной ночи! Не переживай, если что, я совсем рядом, за стенкой, — он буквально обжёг дыханием её кожу, частые мурашки быстро-быстро побежали сверху вниз, а волна тепла, наоборот, снизу вверх пронеслась внутри Гермионы, взрывной волной ударив в самую голову. Она едва не упала, открыв глаза, и была тут же взята под руку другом. Какое-то время Грейнджер стояла молча, а потом нашла в себе силы произнести:

— Спокойной ночи. До завтра, — с неким разочарованием она, обхватив себя руками, вошла в свою комнату.

"Ну, вот о каком внутреннем спокойствии может идти речь, когда вокруг окружают сплошные стрессы?" — именно так подумала Грейнджер, как только вошла в свою комнату. — Я только-только стала успокаиваться после поцелуя, практически убедила себя, что он, скорей всего, ничего не значит, как началось это. Хотя, Гарри ведь ничего такого не делает, просто смотрит по-особенному. Он и раньше на меня смотрел. Разве не так? Шепнул на ухо. Тоже мне, событие!" — возмущалась она про себя, пытаясь собрать необходимые учебники на своём столе, которые завтра ей могут понадобиться на уроке. Особой необходимости в этом не было, вторые экземпляры книг наверняка уже были в её классе. Просто таким образом Гермиона хотела отвлечься. А как тут можно отвлечься, когда голова вот-вот взорвется от разнообразных мыслей и попыток разобраться в себе?

Грейнджер сложила книги ровной стопкой на краю стола, затем не спеша подошла к своей кровати и села на её край, положив руки на колени. Шёлковая ткань её халата дарила её ладоням прохладу, только вот тот огонь, что бушевал сейчас у неё внутри, она не могла унять.

"Поверить не могу, что я действительно подумала, что Гарри хотел вновь меня поцеловать. И кто я после этого? — поинтересовалась Грейнджер сама у себя. — С каких пор мною стала править похоть? Я ведь на полном серьёзе хотела этого. Сначала испугалась, но желание ведь появилось? Какой стыд! — она на мгновение закрыла глаза, вновь прокручивая в голове всю эту ситуацию. А открыв глаза, продолжила рассуждать: — Что я себе напридумала? Не хотел Гарри меня целовать. Даже не думал. Он, скорей всего, давным-давно позабыл о том поцелуе, а я уже какой день мусолю эту тему. Будто у меня дел других нет! Столько проблем навалилось, происшествие за происшествием!" — Гермиона разозлилась и приказала сама себе больше не думать ни о поцелуе, ни о Гарри. Только вот как это сделать, когда стоило ей лечь в кровать, укрыться тёплым одеялом, как она вновь вспомнила свои ощущения в тот момент, когда Гарри прошептал ей на ухо пожелание спокойной ночи. Волна тепла, зародившаяся где-то в области сердца, плавно растекалась по всему телу, даря при этом приятную дрожь.

— Да что же это такое? — прямо вслух возмутилась Гермиона и, приподнявшись на кровати, полезла в ящик прикроватной тумбочки. Она на эмоциях схватила пузырёк со снотворным и, откупорив его, сделала несколько глотков, чтобы на время забыться и отдохнуть. Без волшебного снадобья сделать это, увы, ей уже не удавалось....

* * *

Поттер, в отличие от Гермионы, уснул как убитый и бодрым и весёлым встретил новый день. Он был уверен, что он на правильном пути касаемо Гермионы. Чувство влюблённости его окрыляло, а его осторожные попытки прощупать наличие ответных чувств к нему у Грейнджер проигрывались так, как он хотел, и уже давали свои результаты. Ну... если не считать тот спонтанный поцелуй, который он себе позволил, оказавшись под властью той самой влюблённости. Эта влюблённость так долго дремала внутри него, росла медленно и верно и только сейчас, похоже, созрела, сразу толкнув его на безрассудства. Но, если бы не этот поцелуй, Гарри ещё бы долго разбирался в себе, всё списывал бы на крепкую дружбу между ним и Гермионой. А так сразу всё встало на свои места.

Реакции Гермионы на его провокации ему очень нравились, он был уверен, что ещё чуть-чуть и цель будет достигнута — им будет завоёвана вчерашняя подруга. Её смущение и некая растерянность в его обществе уже говорили ему о многом. Гермиона-друг, в противном случае, огрела бы его чем-нибудь потяжелее, чтобы его мозги окончательно встали на место и он даже думать не смел ни о каком сближении с ней. Но этого не происходило, что очень обнадёживало Поттера.

Гарри многое успел сделать за этот день: привёл в порядок документацию, изучил корреспонденцию, ответил на письма, опросил ещё несколько свидетелей и далеко после обеда пришёл на квиддичное поле. Именно сегодня одна за другой должны были тренироваться все школьные команды по квиддичу.

Поттер до сих пор ещё не смог найти того, кто подслушивал их с Гермионой разговор. Так как злоумышленник очень даже неплохо летал, он решил понаблюдать за игроками. Гарри прихватил с собой магический бинокль и тщательно рассматривал студентов, их манеру держаться на метле, а в особенности обращал внимание на их руки. Наличие ран и ожогов, пока, ни у кого замечено не было. Осталось проверить последнюю команду, которая вот-вот должна была выйти на поле, и после этого он мог быть свободен.

В ожидании выхода ребят на тренировку Гарри даром время не терял, а решил ещё раз освежить в памяти всё то, что ему удалось узнать о происшествиях, который произошли в школе.

"Итак, что мы имеем? Все свидетели в один голос твердят, что Эмили себя не убивала, а Дэвид имел отменное здоровье, чтобы так просто взять и умереть, — стал рассуждать про себя Поттер, удобно устроившись на скамейке для болельщиков. — Я, кстати, тоже придерживаюсь этого мнения. Раньше мне было непонятно одно — девушка покинула спальню и, оказавшись ночью на Астрономической башне, падает с неё. Естественно, это вызывает кое-какие подозрения и вполне может подтвердить первоначальную версию — суицид. Но вот сейчас, когда открылись новые подробности, я уже так не думаю. Эмили вполне могла пойти на башню изучать звёзды. Тем более, это место просто идеально подходит для этого. Только вот что произошло потом? Это пока остаётся загадкой. Возможно, она там была не одна и кто-то другой поспособствовал несчастью. Также это могло быть банальной случайностью. Предположим, девушка стояла у перил и ей неожиданно стало плохо".

Поттеру невероятно сложно было вести такие дела, когда его участниками становились дети. Когда обрываются юные жизни, это тяжело принять. Но он аврор — его обязанность изобличать преступника, чем он сейчас и занимался.

В этот момент на поле высыпали студенты с мётлами в руках в тёплых свитерах и касках. Гарри старался никого не упустить из виду, тщательно наблюдая в свой бинокль за игроками, но рассуждать про себя не перестал:

"В деле с Эмили мне нужно тщательно изучить медицинское заключение. Хорошо, что я заранее его запросил у колдомедиков, работавших с телом пострадавшей. На днях результаты исследования должны быть готовы. Это позволит выяснить, стало ли Эмили плохо до падения или само падение явилось непосредственной причиной смерти".

Гарри следил за полётом учеников, многие из них прекрасно держались на мётлах, даже профессионалы могли бы позавидовать их умениям. Поттер ненароком вспомнил и свои школьные годы, любовь к квиддичу до сих пор никуда не делась.

Приятные воспоминания Гарри сменились менее приятными, но не менее важными:

"Так что же общего между этими двумя происшествиями? Первое: пострадали ученики одной школы, хоть и разных факультетов. Второе: обе жертвы знали друг друга, отношения между ними были дружескими. Мог ли пострадать Дэвид, пытаясь самостоятельно разобраться в причинах гибели Эмили? Это не исключено. Его могли устранить как того, кто вмешивается не в свое дело, — предположил Поттер. — А вдруг он узнал правду и за это поплатился своей жизнью? — неожиданно осенило его. — Ещё один нюанс — преступник практически не оставил следов. И первая, и вторая трагедия выглядят, как несчастный случай или добровольный выбор самой жертвы. Последнее относится к Эмили. Но я не склонен так считать. На мой взгляд, это были убийства. Только вот кто хотел смерти ребят?"

Гарри задумался, так как понятия не имел, кому могли насолить студенты. Но тут рассуждения Поттера привели его к ещё одному выводу: "Вся эта ситуация напрямую связана с Гермионой. Трагедии нужны были для того, чтобы навредить ей. Ведь не зря в прессе всплыло никому не известное пророчество. Может, ребята стали просто невинными жертвами для того, чтобы во всём обвинить Гермиону? Если это так, то этот кто-то действует с особой жестокостью", — и тут Поттер вспомнил о Милисенте, на которую у него сразу пало подозрение. — Могла ли она пойти на такое только ради того, чтобы сместить Грейнджер с поста директора? — На этот вопрос ответить однозначно было очень сложно. — Может, могла, а может и нет. Я видел, как она относится к детям, они тянутся к ней, и Милисента в ответ проявляет к ним особую заботу. Неужели, ей не жаль невинных жертв? — про себя возмутился Гарри. — А с другой стороны, если учитывать её прошлое, то она вполне могла пойти по головам ради желаемого, не гнушаясь при этом ничем. Ведь Булстроуд и раньше проявляла жестокость. А на уроках она могла просто примерять маску доброжелательности и любви к детям. Все мы знаем, насколько преступники могу бросать пыль в глаза".

Тренировка продолжалась, и Поттер уже успел изучить руки всех ребят. Ни у кого из них даже царапины не было, не то чтобы ожогов и шрамов. Видимо, это был не ученик. Именно к такому выводу пришёл Гарри, опустив свой бинокль. Он продолжил свои рассуждения:

"Я, кажется, вспомнил еще кое о чём. На мой взгляд, это объединяет трагедии. Оно, конечно, не такое существенное, но всё же. И Эмили, и Дэвид по рассказам своих друзей вполне спокойно провели свой последний день жизни: радовались, веселились, строили планы на будущее. Судя по всему, им никто не угрожал, не преследовал, они не чувствовали опасности. А маги её всегда чувствуют. Кто-то больше, кто-то меньше, но всё же чувствуют. А у ребят был самый обыкновенный день, никто из них не пожаловался ни на какие предчувствия. За маленьким исключением — Эмили спотыкнулась о порожек, а Дэвид всего лишь навсего заблудился в коридорах школы, — подытожил Поттер, — и это совершенно нельзя назвать предчувствиями беды, просто банальные жизненные ситуации, практически бытовые, которые происходят сплошь и рядом".

Гарри сидел задумчивый, его мозговой штурм на этот раз отличался своей обширностью, но прекращать рассуждать он даже не думал:

"Может ли тот, кто нас с Гермионой подслушивал, являться истинным виновником преступлений, той самой верхушкой айсберга? Я думаю, может. Это мог быть сам злоумышленник или, скорей всего, его подельник, так как здесь может орудовать целая банда. А сам зачинщик может стоять в стороне, и причём находиться у всех на виду".

Опираясь на выводы, к которым пришёл сейчас Поттер, Милисента вполне подходила на роль злоумышленника, так как сидящей на метле Гарри мог представить её с трудом. Никак он не хотел оставить Булстроуд в покое. Ведь у неё даже мотив есть, а её сообщником может оказаться кто угодно.

Поттер задумался на мгновение, и его неожиданно осенило: "Взять хоть Маклаггена. Он прекрасно держится на метле. Работа в аврорате помогла ему отточить магические способности и реакцию. Всё это подходит под описание того, кто нас подслушивал, — Гарри прищурился и продолжил рассуждать:

— Да и его отъезд сразу на следующий день разве не выглядит странным? Тем более, замминистра даже понятия не имел, что Кормак покинул Хогвартс, как, впрочем, не знал он и о болезни его отца, — тут действительно было над чем задуматься. — Да и руки свои Маклагген всегда держит в карманах, словно что-то хочет скрыть, — Гарри неожиданно вспомнил об этой особенности Кормака. — В таком случае Милисента полностью отпадает и на арену может выйти Маклагген собственной персоной. То, что они будут действовать в паре, это исключено, он всегда был сам по себе. Хотя...

От таких выводов у Поттера пошла голова кругом, он попытался найти мотивы, которые могли бы действительно натолкнуть Кормака на такой хитроумный и к тому же очень жестокий план, но тут он заметил фигуру в длинном черном пальто, до боли знакомую ему. Она стремительно приближалась к нему.

"Вспомнишь "хорошего человека", он и появится. Лёгок на помине, — Гарри без особого удовольствия смотрел, как Маклагген подходит к нему всё ближе. Его подозрения всё так же не давали ему покоя, и перво-наперво Поттер обратил внимание на его руки, которые, по великой случайности, Кормак на этот раз не убрал в карман, а одну из них даже протянул ему для приветствия.

— Добрый вечер, Гарри! — проговорил Маклагген, крепко сжав руку Поттера. — Я надеюсь, в моё отсутствие ничего не произошло?

— А что должно было произойти? — поинтересовался Гарри, продолжая пристально разглядывать руки собеседника, даже не стесняясь этого. На удивление, они были девственно чисты. Поттер был немного разочарован, так как практически все улики были против него. А мотив, мотив можно было и потом выяснить.

Кормак посмотрел на Поттера с недоумением и, немного подумав, ответил:

— Нет, конечно, ничего не должно было случиться. Просто я очень переживал из-за того, что мне пришлось уехать. Я, правда, чувствовал свою вину. Это же работа, и я не должен был её оставлять. Мне на самом деле очень стыдно. Я как можно скорее постарался вернуться, — стал объяснять Маклагген.

Поттер, хоть и не хотел признавать этого, но слова, которые сейчас произнёс Кормак, прозвучали довольно искренне, и он тут же ему ответил:

— Здоровье родных это очень важно. Кстати, как твой отец?

— Пока не очень, состояние диагностируют, как тяжёлое, но стабильное. Кризис миновал, надеюсь, он вскоре пойдёт на поправку.

"Ну Маклагген, так и слезу может из меня выдавить. Я сейчас на полном серьёзе чувствую, что несправедливо обвинял его. Ран на его руках нет, приехал довольно быстро, ещё и свою вину признаёт", — подумал Поттер, наблюдая за тем, как Кормак то и дело бросает взгляд на поле.

— Пришёл поностальгировать? — поинтересовался Маклагген.

— Типа того, — Поттер решил не вдаваться в подробности, зачем именно он сюда пришёл. Меньше знает, как говорится...

— Я искал тебя. Мне сказали, что ты пошёл на поле. И я сразу сюда.

— Искал меня? — удивился Гарри. — И зачем же? Хотел оповестить о своём приезде?

— Не только поэтому, — улыбнулся Кормак, он плотнее запахнул свой плащ, так как ветер на поле был просто пронизывающий. Немного утеплившись, Маклагген продолжил:

— Меня просили передать тебе медицинское заключение пострадавшей Эмили. А вот заключение Дэвида будет готово на днях, — он стал усиленно что-то искать в своих карманах. — Неужели, я его не взял? — озадачился Кормак. — Скорей всего, я забыл его в своей сумке. Придётся нам вернуться в замок. Заключение осталось там.

— Отлично. Я его очень ждал, — обрадовался Поттер. — Идём в Хогвартс, мне не терпится ознакомиться с результатами исследования, — предложил Поттер, поднимаясь со своего места. Кормак тоже стал проходить между трибунами для болельщиков, стараясь двигаться боком, так как места для него было слишком мало.

До замка коллеги шли практически молча, им и поговорить было не о чем, так, перебросились банальными словами и на этом их разговор был окончен. Кормак и Гарри чувствовали некую неловкость от молчания, но ничего с этим поделать не могли. Они только-только вошли на лестницу, которая вела к Хогвартсу, как закапал дождь, и его капли с каждой минутой становились всё тяжелее и тяжелее. Авроры ускорили шаг. Поднялся ветер, стихия обещала разыграться к ночи. Авроры вошли в школьный двор, и сразу услышали шум, который раздавался неподалеку. От увиденного у них обоих кровь застыла в жилах, буквально парализовав...

Поттер давно не испытывал такого страха за чужую жизнь. На самом деле зрелище было ужасным: девочка, совсем малышка, висела в воздухе, ухватившись руками за горло, на которое был в несколько слоёв намотан полосатый шарф в чёрно-оранжевых цветах. Один конец шарфа зацепился за ветку дерева и не позволял ребёнку освободиться от смертельных пут. Шёл сильный дождь и, скорее всего, из-за этого рядом с девочкой никого не оказалось, все студенты убежали в замок. Ещё несколько секунд назад малышка издавала звуки и вдруг замолкла.

Гарри, а вместе с ним и Кормак, который тоже очень испугался, тут же вооружились палочками.

Поттер, утопая ногами в свежей грязи, так как дождь только усилился, прямо на бегу прокричал:

— Диффиндо! — шея малышки тут же освободилась от удушающего шарфа и, как только это произошло, она тут же стала падать вниз.

— Арресто моменту! — буквально заорал Маклагген, опередив Поттера, и замедлил тем самым падение ребёнка. Кормак сделал её приземление практически безболезненным.

Девочка, на вид ей было не больше одиннадцати, лежала неподвижно на мокрой земле, а беспощадный дождь продолжал поливать её хрупкую фигурку, одетую в школьную форму. Глаза малышки были закрыты, что не на шутку напугало подскочивших к ней Гарри и Кормака.

Поттер незамедлительно стал осматривать ребёнка, он сделал несколько взмахов палочкой, шепча про себя различные заклинания: уроки оказания первой помощи Гарри никогда не пропускал и все необходимые манипуляции провёл в необходимой последовательности. Была опасность удушения, поэтому он заставил воздух активнее циркулировать в лёгких, заставляя организм выйти из режима экономии энергии, чтобы ни в коем случае не пострадал мозг. Кровь также стала быстрее бежать по венам девочки, чтобы сердце не замедляло свой темп.

Наконец, пришло время проверить пульс, нужно было убедиться, что все старания Поттера были не напрасны. Если бы Гарри незамедлительно понёс ребёнка в Больничное крыло, то драгоценное время было бы потеряно, а так шанс ещё был. Пока Поттер нащупывал пальцами вену на шее у ребёнка, его сердце само чуть не остановилось, настолько он переживал.

Кормак присел рядом с Поттером и внимательно следил за его действиями, ожидая окончательного вердикта, на нём тоже лица не было. Стать свидетелем такого несчастья он точно не ожидал.

— Ну же, не томи! — не выдержал Кормак. — Она жива?

Гарри молчал. Он был серьёзен, как никогда, капли дождя стекали по его лицу, словно крупные слёзы. Погода будто бы отражала всё то, что сейчас творилось на душе у Поттера.

* * *

Милисента стояла возле школьного кабинета и очень нервничала, она оглядывалась по сторонам в ожидании кого-то. Её темный наряд почти сливался с серыми стенами, шум дождя едва заглушал биение сердца. Но вот из-за угла показалась чья-то фигура. Этот кто-то был маленького роста, щуплого телосложения, но он двигался довольно быстро, практически бежал, а когда поравнялся с Булстроуд, то без труда можно было определить, что это Бенджамин, тот самый помощник Хагрида, которого Поттер не так давно заподозрил в шпионаже. На этот раз его одежда была ему впору, так он выглядел ещё моложе, чем был на самом деле. Свит кивком головы поприветствовал Булстроуд.

— Я надеюсь, тебя никто не видел? — послышался голос Милисенты.

— Нет, я был очень осторожен, пробрался в замок с чёрного входа. Все думают, что я в домике лесника, — поспешил ответить парень, немного запыхавшись.

— Отлично. У тебя всё получилось?

— Думаю, да. Очень буду надеяться на это. И скоро мы получим хорошие новости.

— Отлично! Будь внимательным, тебя ни в чём не должны заподозрить. Если попадёшься, всё отрицай, выкручивайся, как хочешь, но не сознавайся. Иначе, нам не достичь своей цели. Теперь замок для нас стал небезопасен, — Милисента оглянулась, а потом ещё добавила:

— Наше дело нужно довести до конца, оно очень опасное. Ты готов к этому?

— Готов! — даже не раздумывая, ответил Бенджамин, гордо задрав голову кверху.

— О следующей встрече договоримся заранее, как только дождёмся... Ну, ты сам знаешь, чего, — Булстроуд перевела дыхание, так как очень волновалась. — И ещё, в замке нам встречаться с тобой небезопасно. В следующий раз подыщем для этого другое место. Мало ли что.

— Хорошо. Буду ждать сообщения от тебя, — полушёпотом произнес Бенджамин. — Ты тоже будь осторожна. До встречи! — Свит попятился назад и быстрым шагом пошёл по длинному коридору.

* * *

На школьном дворе обстановка была не из простых, вместе с непогодой бушевали чувства и у двух авроров, которые склонились сейчас над ребёнком. Не обнаружив пульс у малышки, Гарри дрожащими руками стал делать ей непрямой массаж сердца, пытаясь вдохнуть в её маленькое тельце жизнь. Кормак стоял на коленях рядом с ними весь бледный, он был в растерянности и не знал, чем может помочь. От целительства Маклагген был очень далёк, потому не придумал ничего лучше и отправился за помощью. Он быстро сорвался с места и побежал в Больничное крыло.

* * *

Кормак вбежал в замок и со всех ног бросился на второй этаж, именно там находилась святая святых мадам Помфри. Маклагген пытался протиснуться между студентами, которые вальяжно прогуливались по лестнице, ни о чём не подозревая. Кормак, ругаясь про себя, преодолевал метр за метром, лавируя между живыми препятствиями. Наконец, он добрался до полуоткрытой двери и вошёл внутрь. Лазарет, на удивление, был пуст, все койки до единой свободны, здесь царила идеальная чистота.

— Мадам Помфри, вы здесь? — в пустой комнате громко раздался голос Маклаггена, но ответа не последовало.

— Мадам Помфри! — не терял надежду Кормак, он как можно скорее хотел увидеть здесь хозяйку стерильных владений.

Кормак немного растерялся, быстро соображая, что же ему теперь делать. Потом он догадался, что в соседнем помещении располагается комната колдомедика и, возможно, мадам прилегла отдохнуть. Всё-таки возраст немолодой уже. Маклагген быстрым шагом прошёл весь лазарет до самого конца, от его шагов в пустой комнате с высокими потолками раздавалось громкое эхо. К такой стерильности он вовсе не привык, чистота здесь была просто звенящей. Его непосредственная работа была связана с грязью, как в прямом смысле этого слова, так и в переносном, то есть на эмоциональном уровне.

Кормак на секунду застыл перед дверью. Предварительно постучав, он быстро отворил её со словами:

— Мадам Помфри, прошу прощения... — на этом его слова оборвались, так как в комнате хозяйки не оказалось. — Да что за напасть такая? — в сердцах выкрикнул Кормак и что есть силы понёсся обратно, на ходу соображая, где же может носить эту светилу колдомедицины. И тут Маклагген вспомнил, что сейчас время ужина и, скорее всего, все сейчас находятся в Большом зале, трапезничают.

— Эх, как я сразу об этом не догадался! — стал сокрушаться Кормак, возвращаясь обратно на первый этаж. — Разойдитесь, разойдитесь! — уже кричал во весь голос Маклагген ученикам, которые встречались у него на пути, от напряжения он уже был сам не свой.

Едва вбежав в Большой зал, Кормак хотел позвать Поппи прямо с порога, но вовремя одумался, так не хотел привлекать к себе внимание и придавать эту ситуацию огласке заранее. Через полминуты он был уже у стола, где ужинали все преподаватели, в том числе и мадам Помфри. На его удачу она сидела с краю в своём белом головном уборе и длинном фартуке, одетом поверх тёмно-коричневого платья.

— Скорее пойдёмте со мной. Срочно нужна ваша помощь! — Кормак прошептал на ухо пожилой ведьме, которая без разговоров поднялась со своего места и последовала вслед за аврором.

Гермиона, которая тоже присутствовала на трапезе, сразу заподозрила неладное, когда заметила, как Кормак уводит из зала мадам Помфри. Она тут же взяла в руки свою мантию, которая висела на спинке стула, и накинула её на своё тёмно-синее приталенное платье. Сразу после этого Грейнджер поспешила выйти из зала. Внутри у неё стало не по себе, какое-то жгучее предчувствие не давало сделать ей спокойный вздох. Каблучки её туфелек звонко стучали по каменному полу в попытках догнать Маклаггена. Уже у самых дверей она окликнула его:

— Кормак! Постой! Объясни. Что произошло? Зачем тебе понадобилась мадам Помфри?

Маклагген остановился, а колдомедик молниеносно вылетела на улицу, видимо, она уже знала, куда ей нужно было идти. А вот Кормак остановился и стоял молча, пока Грейнджер не поравнялась с ним.

— Ну же, что ты молчишь? Я сейчас с ума сойду! Говори!

Маклагген словно язык проглотил, он понятия не имел, как преподнести эту новость директору школы. К тому же Кормак не знал наверняка, удалось Поттеру реанимировать ребёнка или нет. Он сам пришёл в ужас, представив на секунду, что малышку не спасли.

— Да скажи уже что-нибудь! — не унималась Грейнджер, пытаясь выудить из Кормака хоть слово. Она принялась трясти его за плечи, приводя таким образом в чувства, а у самой от неизвестности всё внутри просто переворачивалось.

— Там девочка на школьном дворе, — наконец к Маклаггену вернулся дар речи. — Мы с Поттером шли и увидели, как она висит на шарфе, который зацепился за дерево.

— Нет! Неужели! — буквально взвизгнула Грейнджер, прикрыв рот рукой и при этом широко открыв глаза. Она даже думать не хотела, что в её школе вновь произошло несчастье. Ей на мгновение стало не по себе, голова пошла кругом, и она едва удержалась на ногах, изо всех сил стараясь не упасть в обморок. Страх перед неизвестностью буквально сковал всё её тело, пережить такое ещё раз она была уже не в силах.

Видя, что у Грейнджер эта новость вызвала такую реакцию, кстати, вполне ожидаемую, он тут же пояснил:

— Ещё ничего неизвестно. Надеюсь, мы с Гарри успели вовремя. Когда я уходил за помощью, он пытался реанимировать ребёнка.

Услышав это, Гермиона, не теряя ни минуты, выскочила из школы в поисках пострадавшей. Кормак побежал следом за ней. Его самого трясло, как осиновый листок, ведь он действительно не знал, чем там дело закончилось, и закончилось ли оно...

Когда Маклагген оказался на школьном дворе, он быстро поравнялся с Грейнджер, которая внезапно остановилась, увидев, как мадам Помфри стоит, сложа руки на груди, а Поттер, обняв тело маленькой девочки, рыдает над ним.

Несколькими минутами ранее.

Гарри прилагал все усилия, чтобы вернуть ребёнка к жизни, даже не обращая внимания на своего коллегу, который неожиданно исчез. Поттер не останавливался ни на секунду, делая всё возможное, он без устали продолжал проводить реанимационные действия. И, к счастью, его труды были вознаграждены. Малышка, наконец, сделала самостоятельный глубокий вдох, а потом и выдох. Увидев это, Гарри не смог сдержать своих эмоций, он взмахом палочки заставил появиться над ними купол прозрачного зонта, а затем высушил одежду ребёнка, и после этого девочка приоткрыла свои глаза. Поттер в этот момент прижал к себе малышку и расплакался навзрыд.

Именно в это мгновение к нему подоспела мадам Помфри и, понимая, что её сиюминутная помощь уже не нужна, просто стояла рядом и так же, как и Гарри, не могла сдержать своих эмоций. Как же она понимала сейчас Поттера, спасённая жизнь — что может быть важнее. Маклагген в двух словах рассказал ей о произошедшем, поэтому она была готова ко всему. Мадам Помфри терпеливо ждала, когда эмоции Гарри немного улягутся и она сможет забрать малышку под свою опеку.

Только вот Гермиона обо всём этом даже не догадывалась. Помфри стоит рыдает и утирает слёзы носовым платочком. Поттер тоже не выпускает ребёнка из своих рук. Что она могла ещё подумать? Даже дождь не смог привести её в чувство после увиденного, земля резко стала уходить из-под её ног, и она плавно начала падать на землю.

Маклагген, увидев, что происходит, тут же подоспел ей на помощь, подхватив на руки. Он сам был в шоковом состоянии, а тут ещё и Гермионе стало плохо...

Поттер же в это время постарался взять себя в руки, он выпустил из объятий испуганного ребёнка, она моргала своими голубыми глазками, смотря по сторонам. Мадам Помфри к этому времени успела подобрать с земли палочку ребёнка и стояла с двумя палочками в руках. Видимо, малышка обронила её, когда повисла на дереве, зацепившись за ветку.

— Вы всё сделали правильно, мистер Поттер. Благодаря вам трагедии удалось избежать. Если бы вы растерялись или, предположим, предприняли попытку перенести малышку ко мне в кабинет или в Мунго, то драгоценные минуты были бы потеряны. Это тот случай, когда даже не минута, а секунда дорога, — проговорила ласковым голосом Помфри, легонько коснувшись плеча Гарри. — Теперь дело за мной.

Поттер молча поднялся с колен, он был весь в грязи и промок буквально до нитки, так как высушить свою одежду он даже не догадался, зато зонт, который он соорудил над собой, по-прежнему возвышался над его головой. Гарри проследил, как колдомедик наколдовала носилки и одним жестом остановила девочку, так как та хотела самостоятельно встать. Помфри взмахнула палочкой, сделала так, что малышка, словно пушинка, перелетела на носилки и взмыла вместе с ними в воздух.

Поттер с лёгким сердцем проводил Помону взглядом, теперь девочка была в надежных руках. Только вот его спокойствие было совсем недолгим. Боковым зрением он увидел Кормака, на руках он держал практически безжизненное тело Гермионы. Вот тут у Гарри перед глазами пронеслась вся его жизнь от начала и до конца, все его планы на будущее, которые он связывал с той, что он сейчас видел. И вновь им овладел страх за жизнь, только теперь уже самого близкого и дорогого ему человека. Этот страх был такой силы, что он неожиданно лишился возможности ходить и говорить, но всего лишь на мгновение, его разум всё-таки взял вверх, и он незамедлительно понёсся к Гермионе.

— Что с ней? — с этими словами Гарри буквально вырвал Грейнджер из рук Маклаггена, так как это была только его драгоценность и трогать её непозволительно было никому.

— Не знаю. Она пришла сюда вместе со мной. И вдруг стала падать, — немного взволнованным голосом произнёс Кормак. Похоже, потрясений на сегодня даже для него было многовато.

Поттер приложил ухо к груди Гермионы, так как руки были заняты, и обнаружил, что её сердце бьётся. Какое же облегчение он испытал в эту самую минуту, да Гарри сам едва сейчас не умер, увидев Гермиону в таком состоянии и, тем более, на руках у Кормака. Зрелище, мягко говоря, не из приятных...

— Что случилось? Нужна моя помощь? — послышался встревоженный голос Помфри. Она проходила мимо и увидела, что профессор Грейнджер находится без чувств.

— Думаю, что не случилось ничего страшного. У неё обморок. Я отнесу Гермиону в её комнату. Ей нужно отдохнуть, — Гарри двинулся к замку с дорогой ношей на руках и вошёл в Хогвартс практически следом за Помфри.

Кормак какое-то время стоял неподвижно прямо под дождём, весь мокрый и грязный. Таких испытаний он точно не ожидал. Да, он уже понял, что с ребёнком всё в порядке и с Грейнджер тоже, скорее всего, ничего страшного не случилось, но он всё равно пребывал в шоковом состоянии. Когда осознание происходящего немного запаздывало и на передний план приходили мысли о том, а что было бы, если..., то справиться с нахлынувшими эмоции не просто сложно, а порой невозможно, настигает некое чувство оцепенения. Никто не знал, что происходило сейчас в душе у Маклаггена, но там, похоже, бушевали настоящие страсти, так как он ещё не скоро пришёл в себя и вернулся в замок, когда уже совсем стемнело.

* * *

Гарри склонился над Гермионой, она до сих пор была без сознания и лежала на своей кровати. Её платье и волосы он заботливо высушил, себя тоже постарался привести в порядок. Ну не мог же он предстать перед Грейнджер в таком виде? Хотя, она видела его ещё и не в таком безобразном облике, но только сейчас Поттер не мог себе этого позволить. С недавних пор ему хотелось производить только положительное впечатление о себе. Недолго думая, он наколдовал небольшой букет цветов, заодно и вазу, наполненную водой, и всё это поставил на прикроватную тумбочку. Ему показалось, что запах её любимых цветов быстрее приведёт его возлюбленную в чувство, да и настроение заодно поднимет.

Гарри смотрел на Гермиону и не мог отвести от неё свой взгляд. Он видел её столько раз и до сих пор не мог на неё насмотреться. Она лежала неподвижно, словно спящая принцесса из сказки. И та же сказка навеяла ему способ её разбудить. Алые губы Грейнджер так и манили к поцелую, Гарри уже буквально решился на этот безумный шаг, но что-то остановило его.

"Нет, я больше не совершу ту же самую ошибку, что совершил однажды. Без её согласия не притронусь к ней больше никогда. Это неправильно, а сейчас тем более, когда она настолько беззащитна. Воспользоваться таким моментом будет гнусно и подло", — про себя решил Поттер и аккуратно убрал прядь волос с её лба, потом провёл тыльной стороной руки по её щеке, чем и вызвал долгожданное пробуждение Гермионы.

Грейнджер открыла глаза и не сразу смогла понять, что с ней произошло и где она, вообще, находится, но когда Гермиона увидела перед собой Гарри, словно вспомнила обо всём и задала ему один единственный вопрос, при этом подскочив с кровати:

— Ребёнок... Неужели она?

Гарри уложил Грейнджер обратно на подушку со словами:

— Не волнуйся, с девочкой всё в порядке. Мы с Кормаком подоспели вовремя. Она сейчас с мадам Помфри, а значит, в надёжных руках.

— Я пойду в Больничное крыло. Мне нужно во всём убедиться, расспросить... — Грейнджер вновь подорвалась с кровати, и Поттеру опять пришлось возвращать её в постель.

— Не торопись. Ты ещё очень слаба. Вот, выпей настойку. Её принесла мадам Помфри. От неё я и узнал, что с Алисой Вейн всё в порядке, — Гарри всеми силами пытался успокоить Гермиону и вложил ей в руки стакан с лекарством, которое должно было придать Грейнджер сил, а заодно и успокоить. Помфри действительно наведалась к Гермионе после того, как обследовала малышку. К счастью, она не нашла у неё никаких отклонений, кроме сильного испуга. А вот Гермионе настоятельно рекомендовала тщательно отдохнуть, а Поттера попросила за этим проследить.

— Так это была Алиса? Она же совсем малышка, первокурсница! — воскликнула Грейнджер. Она взяла в руки стакан, который передал ей Гарри, и поднесла его к губам. Ей в нос сразу ударил резкий приторный запах. Помфри, видя как Гермиона иногда работает на износ, частенько присылала ей такие снадобья, и они действительно ей здорово помогали. Грейнджер выпила напиток до самого дна. Вкус был сладковатый и немного тёрпкий с пикантной горчинкой, она даже зажмурилась, а потом вновь обратилась к Гарри:

— Расскажи мне, что же произошло? Неужели, опять началось?

— Только не волнуйся. Хорошо? Иначе я рассказывать не буду, — строго произнёс Поттер, он взял из её рук пустой стакан, поставил его на тумбочку, чем и обратил внимание Гермионы на цветы.

— Ой, мои любимые. Твоих рук дело? — улыбнулась она, — Можешь не отвечать, я и так знаю, что твоих. Только тебе известно, какие цветы мои самые любимые.

Конечно же, Гарри прекрасно знал, и причём давно, что ей нравятся розы насыщенного бордового цвета, а бутон при этом должен быть плотно закрытым, словно скрывал внутри себя нечто таинственное и неизвестное. Грейнджер обожала наблюдать за тем, как каждый день упругие бутоны постепенно раскрывают свои лепестки, радуя её при этом. Вот и сейчас, увидев букет цветов, Гермиона не могла скрыть своей радости, эти маленькие приятности она очень ценила.

— В этой комнате есть уже один прекрасный цветок и я решил, что цветов много не бывает. Их красота, конечно, меркнет в твоей тени, но зато им есть к чему стремиться.

Слова Поттера прозвучали так искренне и от души, что Грейнджер немного засмущалась и не нашла сказать ничего лучше, как:

— Спасибо. Мне очень приятно, — она скромно опустила глаза, почувствовав неловкость этого момента и, чтобы прекратить это мучительное молчание, решила вновь поинтересоваться. — Ты мне так и не рассказал, что же произошло с ребёнком? — эта тема её волновала сейчас больше всего. Вся приятность этого момента вмиг улетучилась, стоило ей подумать о том, что таким образом работает пророчество, которое на самом деле есть, а они наивно думают, что его не существует.

— Не знаю, разговаривала ли ты с Кормаком на эту тему или нет, — начал Гарри, так как он предположил, что кое-какой информацией Гермиона могла уже обладать, — но я всё равно начну с самого начала. Я был на квиддичном поле, наблюдал за ребятами и, к счастью, ни у кого из них не обнаружил ран или ожогов на руках. Знаешь, я бы очень не хотел, чтобы в этом грязном деле были замешаны дети.

— Как я тебя понимаю, — произнесла Грейнджер. Ей так же, как и ему, не хотелось верить в то, что кто-то из её учеников способен творить такое зло. Что-что, но вот эта новость её очень обрадовала.

— Знаешь, — продолжил Поттер, — я вот сидел и рассуждал на трибуне и грешным делом уже заподозрил Маклаггена. Эти его внезапные изменения, затем такой скорый отъезд сразу после того случая, когда нас с тобой кто-то подслушал. Такое впечатление, что он захотел скрыться или обсудить с подельниками свои грязные делишки.

— Даже так? — удивилась Гермиона. Она задумалась. Все доводы что привёл Гарри, конечно, имели место быть, но ведь всё это могло оказаться обыкновенным совпадением. Грейнджер непременно решила высказаться по этому поводу, так как отвар подействовал, как надо, и она уже была полна сил и энергии. Да и на душе у неё было уже более-менее спокойно. — Не знаю. Ты всё верно подметил. Странностей, связанных с Кормаком, конечно же, хватает. Но он же аврор! Неужели он решился бы на такое? Да к тому же зачем ему всё это понадобилось? Какова истинная цель?

— Я вот тоже с целью ещё не определился. Как раз обдумывал это, как объявился Кормак. Он пришёл прямо на поле, искал меня, чтобы сообщить, что пришли результаты медицинского заключения Эмили. Кстати, мне нужно не забыть зайти к нему, чтобы их забрать, — напомнил сам себе Поттер и продолжил. — Мы возвращались в замок, погода разыгралась не на шутку. Ветер усилился, пошёл дождь. В школьном дворе мы неожиданно чуть не стали свидетелями настоящей трагедии. Вокруг никого не было, чтобы помочь малышке. Я это точно знаю ибо всегда невербально проверяю подобные вещи, особенно в таких экстренных ситуациях. Я не почувствовал той вибрации, которая происходит тогда, когда злоумышленник находится рядом со своей жертвой. Энергетический фон был спокойным. Вся энергия была сосредоточена только на ребёнке. Алиса висела в воздухе, зацепившись шарфом за ветку. Было холодно и шарф был повязан на её шее несколько раз и чуть не задушил бедняжку. Когда мы её увидели, девочка ещё держалась за горло, пытаясь освободиться. Мы с Кормаком отреагировали на увиденное молниеносно, сработали вместе и слаженно. Поэтому мои обвинения к нему, возможно, были беспочвенны. Я видел, как он испугался, едва не став свидетелем смерти ни в чем не повинного дитя. Думаю, он не мог быть в этом замешан. Конечно, я могу и ошибаться...

На мгновение Поттер задумался, а потом он всё-таки закончил свою мысль:

— Возможно, это просто несчастный случай, обыкновенное стечение обстоятельств. Но, чтобы делать окончательные выводы, нужно опросить Алису и узнать у неё все подробности случившегося, — Гарри не хотел, чтобы Гермиона вновь стала думать, что всё это происходит из-за пророчества. Да он и сам даже боялся мысли такой допустить, поэтому пытался найти всему случившемуся хоть какие-то объяснения.

— Случайность, говоришь? — неожиданно вспылила Гермиона. — Ребёнка чуть не повесили и не где-нибудь, а в моей школе! Школа — это место, где находятся дети, и оно просто обязано быть для них безопасным. А тут такое творится! Часто ли ты встречал такие случайности? Согласна, возможно, твои специальные аврорские заклинания и показали, что в тот момент рядом с малышкой никого не было, но ведь это вполне могло быть заранее заложенной программой бедствия, которое должно было случиться на определённом месте. Ты не думал об этом? Необходимо весь Хогвартс проверить на наличие этих программ!

Видя, что Гермиона начинает заводиться, Поттер решил её немного успокоить:

— Я понимаю тебя, и твоя реакция вполне оправдана. Но я смею так предполагать, так как всё видел своими глазами. А о негативных программах ты даже не думай. Это было проверено ещё в самом начале, я читал об этом в отчёте. И мы продолжаем это регулярно проверять. Ты же знаешь, у замка есть своя собственная защита, и поверь, она сейчас поразительно зашкаливает, так что волноваться об этом точно не стоит, — Гарри сам пытался проанализировать случившееся. — Только представь, погода разыгралась, ветер поднялся такой силы, что взрослого сбивает с ног. Малышка могла стоять в это время на какой-то возвышенности, к примеру, в оконном проёме. Ты же знаешь, дети любят так делать. От порыва ветра шарф мог зацепиться за ветку, и тот же самый ветер мог стать причиной того, что малышка сорвалась вниз.

Гермиона задумалась, и правда, дети часто залазили на оконные проёмы, ходили по ним и такое вполне могло произойти, но она успокоится только тогда, когда Алиса сама обо всём расскажет.

— Ладно, возможно, всё так и было. Тебе не кажется странным, что каждая из случившихся трагедий выглядит так, как будто это несчастный случай, без участия третьих лиц. То есть, вроде бы никто не виноват, — начала рассуждать Гермиона очень эмоционально, обхватив при этом себя руками. — На мой взгляд подозрительно часто происходят эти случайности. Ведь так просто не должно быть! В этот раз мы смогли избежать такой большой беды. Гарри, и всё это только благодаря тебе. Если бы не ты... — она тут же протянула руку к Поттеру, и он незамедлительно обхватил её своими ладонями и произнёс:

— Я ведь для этого сюда и приехал. Ты же знаешь, я буду делать всё возможное, чтобы трагедия не повторилась, а заодно непременно выясню, откуда всё это началось. Если честно, мне тоже всё это не нравится, — Поттер, наконец, понял, что обманывать Гермиону бессмысленно, им обоим нужно смотреть правде в глаза, так просто не должно быть. Да, сейчас он спас одну детскую жизнь, но ведь в следующий раз его рядом может и не быть. Нет, он просто не имеет права допустить повторения... Огромный груз ответственности лёг сейчас на его плечи.

Гарри был сосредоточен, как никогда. Он сидел за столом в своей комнате и изучал медицинское заключение первой пострадавшей — Эмили Свон. Его брови то сдвигались к переносице, то опять взмывали вверх, мимика менялась ежеминутно. Наконец Поттер дочитал до конца. В подлинности документа сомневаться не приходилось, в самом низу стояла жирная печать медицинской коллегии Мунго и подписи всех членов комиссии.

— Что и требовалось доказать, — довольным голосом произнёс Гарри, положив лист пергамента на стол, а про себя подумал:

"Я был абсолютно уверен, что эта девочка не самоубийца. Повторная экспертиза только подтвердила, что жизненно важные функции организма затормозили своё действие ещё до столкновения с землёй. Как же хорошо, что я настоял на повторной экспертизе и привлёк к этому всю коллегию, — Поттер был доволен, — он погладил свой подбородок и обнаружил на нём щетину. Гарри действительно не брился уже несколько дней. Ему не до этого было. Хотя, так он выглядел ещё брутальнее. Поттер продолжил рассуждать, смотря словно сквозь стену, которая была прямо перед ним. — Это доказывает, что Эмили себя не убивала. Тогда что же с ней произошло? — озадачился он. — Причина пребывания девушки на Астрономической башне известна. Свон наблюдала за звёздами. Ей вполне могло стать плохо, и она сорвалась с башни вниз. Если бы не другие происшествия, то это дело можно было смело закрывать. Уверен, так и было бы. До этого девочку вообще назвали самоубийцей. Хороши следователи. Выбрали банальный вариант, учитывая причину смерти, и пошли по самому лёгкому пути".

Поттер сделал глубокий вдох, а затем медленного выдохнул воздух, так ему проще было сосредоточиться на деле, чтобы мысли не скакали в безумном танце, а работали исключительно на него:

"Удивительно, все случаи без исключения произошли на почве несчастного случая, — Гарри неожиданно взял свой блокнот и стал записывать там свои рассуждения, чтобы потом легче было их анализировать. — Эмили потеряла сознание и упала с башни. Дэвид также лишился чувств и, как назло, падение с высоты своего собственного роста для него стало роковым. А малышка Алиса чудом избежала смерти. Если бы мы с Кормаком задержались хоть на одну минуту — шансов на её спасение уже не было бы. И опять тут налицо отлично срежиссированный несчастный случай, стечение обстоятельств и не более того", — Поттер ещё не общался с пострадавшей малышкой, но уже предполагал, что она ему расскажет.

Гарри старательно записывал все свои мысли, словно боялся их забыть, продолжая рассуждать про себя:

"Со стороны кажется, что за этими происшествиями никто не стоит, словно это злой рок навис над школой, тем самым подогревая слухи о неизвестном пророчестве, — естественно, Поттер не верил в существование этого пророчества, как и не верил в то, что происшествия относятся к ряду несчастных случаев. — Вот только кто стоит за этими трагедиями и, собственно, кто их организует? И самое главное, как он это делает?" — Гарри задумался, у него были кое-какие мысли на этот счет, а именно, о способе влияния на детей, но первая экспертиза тут же их развеяла. Гарри предполагал, что детям могли что-то подмешать в напитки или в еду, из-за чего их организмы в определённое время давали сбой. Но вот экспертиза не подтвердила этого. Исследование Эмили показало, что ни одно зелье не попадало к ней в организм.

Поттер обмакнул кончик пера в чернила и быстро записал то, к какому выводу он сейчас пришёл:

"Выходит, что на студентов, скорей всего, воздействовали с помощью магии. Получается, что кто-то следил за своими жертвами. Можно ли предположить, что он специально выбирал определённых ребят? Или это было всего лишь дело случая..." — Гарри строчил не переставая. — Больше, чем уверен, что выбор падал на тех, кто по какой-то причине оказывался в одиночестве, отсутствие свидетелей — это главное условие. Эмили не раз была на крыше в компании Дэвида и его друга, и в эти моменты ни с ней, ни с Дэвидом ничего не случалось, а когда она оказалась на башне одна — неожиданно приключилась трагедия. То же самое с Дэвидом. Парень зачастую делал ночные вылазки в сопровождении друга, а тут получилось так, что друг с ним пойти не смог, и вновь трагедия, и рядом ни одной живой души".

И тут Поттер вспомнил, что Дэвида в коридоре школы первым нашёл Пивз — школьный полтергейст. Он незаслуженно не взял его в расчёт. Да, характер у этого шутника ещё тот, и найти с ним общий язык нужно ещё потрудиться. Он на самом деле знает всё, находясь одновременно везде и нигде, он умеет становиться невидимым, а это очень большой плюс. Пивз вполне мог видеть преступника или стать свидетелем чего-то странного.

Гарри без труда вспомнил все те проказы, на которые был способен только Пивз. Он с безумным хихиканьем носился по всей школе, переворачивал столы, выскакивал из-за классных досок, опрокидывал вазы и статуи. Полтергейст разбивал фонари и тушил свечи, жонглировал горящими факелами над головой у перепуганных учеников, он устраивал на третьем этаже наводнение, открыв краны во всех умывальнях, однажды набрал полную сумку тарантулов и выпустил их посреди вестибюля во время завтрака. Хорошего вспомнить с ним было мало, хотя, если направить неуёмную энергию Пивза в нужное русло, то и от него мог выйти толк. Секрет прост: надо подсказать полтергейсту, как именно ему следует набедокурить. Так, к примеру, Почти Безголовый Ник просит Пивза сбросить исчезательный шкаф, чтобы отвлечь Филча от выбора наказания для Гарри. И Пивз с радостью это выполняет. Фред и Джордж Уизли однажды предложили ему задать жару Долорес Амбридж от их имени. И Пивз с завидным усердием претворяет их наказ в жизнь. Даже Минерва Макгонагалл знала, что полтергейст может быть полезен, перед Битвой за Хогвартс просит Филча найти и привести к ней Пивза (отдельно заметим, что эта просьба повергла завхоза в лёгкий ступор). Декан Гриффиндора предложила полтергейсту швырять что ни попадя, громить мебель, создавать вокруг себя как можно больше хаоса и беспорядка, короче — заниматься любимым развлечением. При условии, что весь урон будет направлен на Пожирателей и их приспешников. Что он с превеликим удовольствием и делал. К нему только нужно найти подход и, соответственно, заслужить авторитет.

В школьные годы Гарри вряд ли был авторитетом для Пивза, скорее, наоборот, он был одним из главных раздражителей полтергейста, тот даже дразнилку ему придумал: Поттер-Обормоттер! Гарри терпеть её не мог, как и самого Пивза. Сложно было относиться хорошо к тому, кто всегда обзывался и готов сделать любую гадость для своего развлечения.

Особого желания встречаться с Пивзом у Гарри не было, зато были большие надежды на эту встречу. Полтергейст хоть и был сам подвластен магии, но саму магию мог учуять за версту, особенно магию, которую пытаются скрыть, у него был на это нюх, а также он обладал особым нюхом на тайные планы и заговоры. Стоило Гарри и его друзьям что-то задумать, как он был тут как тут. Рад сделать всё тайное явным! С годами полтергейст стал немного тише, тут большую роль сыграла смена директоров, каждый привносил свои строгие требования к порядку школы и, по сути, Минерва Макгонагалл оказала на поведение Пивза наибольшее влияние. Она с Дамблдором не сравнится. Полтергейст, хоть и уважал Альбуса, но вот больше побаивался Макгонагалл. Многолетний порядок, который устоялся в замке, это непременно её заслуга.

"При первой возможности нужно встретиться с Пивзом, — подумал Гарри, он стал шарить по карманам, выворачивая их буквально наизнанку. Многие из них были расширены магией, так как зачастую должны вместить в себя намного больше, чем могут это сделать обычные карманы. Поттер нащупал Карту Мародёров и, достав её из кармана, положил на стол, затем направил на неё свою палочку и произнёс:

— Торжественно клянусь, что замышляю только шалости! — и только он это сделал, как на пергаменте мгновенно стали проявляться очертания замка, а вместе с ними и имена всех его обитателей.

Гарри хотел найти на карте Гермиону, сегодня он её ещё не видел и просто изнывал от желания встретиться с ней, просто побыть рядом, прочувствовать, какое у неё сегодня настроение и, если что, непременно поднять его. Поттер всегда очень переживал, когда Гермиона грустила, и всегда старался сделать всё, чтобы это исправить, а сейчас его желание было стократ больше, учитывая то, какими чувствами Гарри к ней воспылал. С желанием видеть Гермиону как можно чаще он поделать ничего не мог, поэтому сейчас старательно искал надпись: "Гермиона Грейнджер". В кабинете её не было, в спальне тоже. В Большом зале она также отсутствовала. Хотя, что ей там делать? Ведь обед уже давно прошёл, а ужин ещё не думал начинаться. Наконец, Поттер обнаружил её в классе. Грейнджер окружали многочисленные студенты, несложно догадаться, что у неё сейчас был урок.

"Эх, жаль, я думал, она уже освободилась, — про себя стал сокрушаться Гарри, — ну, ничего, время ожидания я тоже могу провести с толком. Схожу в Больничное крыло, навещу малышку. Может, мадам Пофри позволит мне с ней поговорить", — с надеждой подумал Поттер, он уже хотел встать и тут же приступить к осуществлению своих планов, как заметил, что у одного из потайных выходов рядом друг с другом балансировали два имени. Это были Милисента и Бенджамин. Они достаточно долго пребывали вместе, что непременно вызвало у Гарри целую кучу вопросов:

— Интересно, что эти оба забыли у выхода, который является потайным? Ведь это место больше всех удалено от учебных классов, — естественно, Поттеру показалось это странным. — Что их может связывать? Во-первых, между ними довольно большая разница в возрасте. Во-вторых, у них сфера деятельности разная. Милисента — преподаватель Истории магии, а Бенджамин всего-навсего помощник лесника. Какие они могут водить между собой дела?

Учитывая тот факт, что некогда Гарри подозревал их обоих во всех смертных грехах, то, когда они собрались вместе, да ещё так надолго, на них тут же пали все те подозрения, которые не так давно были сняты.

"Мне нужно за ними присмотреть. Мало ли что. Конечно, любовь зла и полюбишь даже Милисенту, но вот тут в лямурную историю мне верится с большим трудом", — подумал Гарри. Он сложил карту и, коснувшись её кончиком своей палочки, произнёс, как в старые добрые времена:

— Шалость удалась!

* * *

Гарри немного волновался, он не ожидал, что мадам Помфри так скоро разрешит ему увидеться с Алисой, той самой потерпевшей девочкой, которую он спас. Но Поттер был однозначно этому очень рад. Что именно послужило причиной того, что Помфри проявила свою снисходительность, на самом деле, неизвестно, но факт остаётся фактом — через пару минут малышку приведут на прогулку в школьный двор. Только не в тот, где всё произошло, а в совершенно другой двор, чтобы ещё больше не травмировать ребенка.

Естественно, Гарри чувствовал некий мандраж, так как Алиса совсем ещё малышка и тут нужно тщательно подбирать слова, чтобы ни в коем случае девочку не напугать и не ухудшить её состояние. Поэтому Поттер заранее стал мысленно придумывать вопросы и, самое главное, то, как именно он начнёт с ней разговор.

Нервно меряя шагами узкую тропинку, Гарри неожиданно увидел, как к нему приближаются двое. Незнакомая ему девушка вела за руку ребёнка, Поттер сразу узнал в ней Алису. Гарри быстро собрался с духом и, пожелав сам себе удачи, с улыбкой сделал шаг навстречу к ним.

Круглолицая молодая ведьма, которая, видимо, помогала мадам Помфри в Больничном крыле, вела за руку малышку. Одета она была в длинную чёрную мантию, объёмный капюшон покрывал её голову, и лишь длинная русая коса покоилась на пышной груди. На девочке был тёмно-синий плащ с большим бантом на талии, голову от холода и ветра защищала белая вязаная шапка, из-под которой выглядывала копна каштановых волос. Глаза Алисы были очень выразительными, насыщенно карими, она Гарри чем-то напомнила маленькую Гермиону. Малышка крепко держала ведьму за руку и, заметив, как Поттер встал со скамейки при виде неё, улыбнулась ему, затем девочка отпустила руку своей проводницы и смело подошла к Гарри со словами:

— Здравствуйте! Меня зовут Алиса Вейн, — она протянула ему свою маленькую ручку для приветствия.

Поттер немного опешил от удивления, он, правда, не ожидал такой смелости от этой малышки. Обычно дети побаиваются и сторонятся незнакомых людей, а тут с точностью до наоборот. Аврор незамедлительно протянул ей руку в ответ:

— Здравствуйте! Очень приятно познакомиться, Алиса. А я Гарри Поттер. Будем знакомы, — Гарри кивнул головой в знак приветствия ведьме, которая привела к нему малышку. Она стояла рядом и едва сдерживала улыбку.

— Вы меня ждёте, чтобы поговорить? Я не ошиблась? — вновь поинтересовалась малышка.

— Нет. Вы не ошиблись. Я ждал именно вас, — Поттер наконец выдохнул с облегчением, так как очень переживал, как ему найти подход к такому маленькому ребёнку, чтобы не ранить её нежную детскую душу. А тут перед ним появилась маленькая самоуверенная фурия, которая и его самого, похоже, за пояс может заткнуть.

— Аманда, вы можете подождать меня здесь. А я прогуляюсь с мистером Поттером, пообщаюсь с ним и вернусь к вам, — распорядилась юная леди и подняла свой взгляд на Гарри.

— Как скажете, — не скрывая улыбку, проговорила ведьма.

Поттер решил взять право слова:

— Если вы не против, давайте пройдёмся по аллее, которая ведёт к озеру.

— Хорошо, — малышка была счастлива, что с ней считаются, и причём разговаривают, как со взрослой, каковой она себя непременно и считала. Алиса спрятала руки в карманы своего плаща и не спеша вышагивала в своих чёрных лакированных ботиночках.

Гарри расстегнул ворот серой куртки, положил блокнот во внутренний карман, он приготовил его заранее, так как планировал опросить девочку, сидя на скамейке, и при этом записывать всё то, что она будет ему говорить. Но маленькая ведьма решила прогуляться, в чём Гарри никак не мог ей отказать. Придётся ему свои записи сделать потом, а сейчас стараться тщательно запоминать каждое сказанное ею слово.

Пока Гарри подбирал нужные слова, Вейн заговорила первой:

— Сегодня отличная погода, не правда ли?

Поттер посмотрел на небо. Оно всё было затянуто густыми тучами, дождя ещё не было, но, судя по всему, он долго себя ждать не заставит. Но, дабы поддержать разговор, Гарри решил согласиться с малышкой:

— Бывала погода и получше, но эта тоже ничего.

— Неужели вам, как и всем остальным, не нравится дождь? — тут же удивилась малышка, внезапно остановившись у сухого куста, подняв свой взгляд на Поттера. — А я вот просто обожаю такую погоду. Дождь на меня всегда действовал успокаивающе. Люблю слушать его завораживающую песню, когда капля за каплей, ускоряя ритм, бьют по окнам и подоконнику, — Алиса кокетливо улыбнулась и пошла вперёд по аллее, продолжив говорить. — Кто-то считает, что во время дождя небеса плачут, заставляя на земле всех грустить вместе с ними, а мне кажется, наоборот, небесная вода очищает нашу душу, приносит облегчение. У меня даже примета есть. Как только начинается дождь, нужно подставить лицо небу и поймать ртом двадцать капелек. Ровно двадцать, не больше и не меньше, и тогда удача всегда будет со мной, — заявила малышка, на мгновение замолчав, но совсем ненадолго. Она вновь подняла свои карие глазки на Поттера и произнесла:

— Вы знаете, я ведь в тот самый день успела поймать двадцатую каплю перед тем, как всё это случилось... Вот видите, удача прибыла со мной. Вы меня спасли.

Взгляд Алисы стал серьёзным, она сейчас посмотрела на Гарри совсем не детским, а взрослым взглядом, сама заговорив о том, что Поттера так интересовало. Самое время Гарри включиться в разговор:

— Расскажи мне, пожалуйста, как всё случилось.

Вейн неспешно шла по мощённой гравием длинной дорожке и начала свой рассказ:

— Мы возвращались с урока травологии, он у нас был последним, вот-вот должен был начаться дождь. Мои одноклассники со всех ног побежали в замок, боялись промокнуть. А я вот спешить даже не думала, я очень ждала, когда небо начнёт, наконец, ронять свои первые тяжёлые капли на землю. И дождалась. Я, как всегда, взобралась ногами на подоконник, встала на край оконного проёма, который отделяет крытый навес от школьного двора, и, считая про себя, стала ловить ртом дождинки.

Алиса всё это рассказывала с серьёзным видом, медленно шагая вдоль пустых клумб. Поттер, внимательно слушая её, шёл рядом. Вейн продолжала:

— И тут дождь усилился, ветер поднялся очень сильный, я чуть не сбилась со счёта от неожиданности, но, закрыв глаза, продолжила счёт, а когда закончила, то очередной порыв ветра буквально сбил меня с ног. Я в один миг соскользнула с мокрого подоконника и, не успев ни за что ухватиться, стала падать вниз. Мой шарф, он зацепился за ветку дерева, которое росло совсем рядом.

Поттер замер, для девочки начинались самые страшные воспоминания. В этот момент она буквально заглянула смерти в глаза. Гарри с волнением слушал её дальше. Алиса, на удивление, довольно спокойно продолжила говорить:

— Воздух, мне стало резко его не хватать. Я сначала схватилась за горло, пыталась развязать шарф, но, чем больше я двигалась, тем туже он затягивался на моей шее. Потом я полезла в свой карман, достала палочку, она, как назло, выскользнула из моих мокрых ладоней. Но надежду я не теряла и вновь попыталась освободить шею, но так и не смогла, тогда сознание покинуло меня... Была лишь темнота, которая постепенно рассеивалась, даря лёгкость. Потом я пришла в себя и увидела вас. Вы спасли меня. Мне об этом мадам Помфри потом рассказала. Спасибо вам огромное за это, — девочка внезапно остановилась, на вид она была вполне спокойной, только можно было представить, какие страсти бушевали у неё сейчас внутри, ведь этот маленький ребёнок был просто примером выдержки и самообладания.

Эта юная леди не переставала удивлять Гарри, она действительна вела себя, как взрослая, только находилась в теле маленького ребёнка. Он был просто восхищён её уравновешенностью и чувством такта. Сейчас Поттер убедился в своих догадках. Он ведь так и предполагал, что всё это будет выглядеть, как роковое стечение обстоятельств, несчастный случай, в котором никто не виноват. Но Гарри нужны были подробности, и он обязательно узнает обо всём, только перед этим ответит на благодарность малышки. Поттер присел на корточки, чтобы быть с ребёнком на равных и, посмотрев ей прямо в глаза, произнёс:

— Не за что. Я очень рад, что оказался в нужное время в нужном месте. Я просто счастлив, что могу сейчас сопровождать вас на прогулке.

— Я тоже этому очень рада, — кокетливо ответила малышка, поправив свои пышные кудри на своих плечах. — Так мы продолжим нашу прогулку? Вы, кажется, хотели задать мне свои вопросы.

— Ах, да! — тут же спохватился Поттер и поднялся с колен. — Конечно, мы продолжим нашу прогулку. Вопросы... Да-да. Я сейчас, — Гарри напрочь забыл, что именно он хотел спросить изначально, ведь у него был чёткий план, но, как назло, всё напрочь вылетело из головы. Наконец, Поттер вспомнил и аккуратно стал формулировать свой вопрос. — Алиса, попытайтесь вспомнить, не случалось ли в тот день или накануне чего-то, что вам показалось бы странным? Может, вы видели, как кто-то за вами следил или в вашем окружении внезапно появился навязчивый незнакомец или незнакомка. Может, вас угощали чем-то, — Гарри пытался выяснить все подробности. Такой шанс предоставляется не каждому. Алиса была единственной выжившей жертвой, которая могла всё рассказать. Естественно, Поттер не считал это случайностью и был более чем уверен, что все несчастья как-то связаны между собой и тут обязательно кто-то замешан.

Малышка в очередной раз остановилась, задумавшись, подняв свои карие глазки к небу, потом нахмурила лобик, словно что-то пыталась вспомнить, и внезапно продолжила путь со словами:

— Нет, в тот самый момент рядом со мной никого не было, я специально оборачивалась, чтобы меня никто не увидел. Самое главное правило, чтобы обряд с дождевыми каплями подействовал — тебя в этот момент никто не должен видеть. Да я прямо кожей могу почувствовать, когда за мной наблюдают. Это мною проверено не раз. На школьном дворе со мной рядом не было никого. Это точно. И кстати, — малышка обернулась на Поттера. — Обещайте мне, что о моём тайном обряде никто и никогда не узнает. Пусть это будет наш с вами секрет. Хорошо?

— Обещаю, что даже под Круциатусом не выдам вашу тайну, — тут же проговорил Поттер, обрадовавшись, что малышка ему настолько доверяет, что поведала о своём девичьем секрете.

— Отлично, — Алиса широко улыбнулась, и на её щеках появились милые ямочки. Девочка продолжила прогулочным шагом идти по аллее. — Вы спросили меня не происходило ли ничего странного в этот день. Я ничего такого не могу припомнить. Был обыкновенный день, просто самый обычный. Я даже ни с кем не поругалась. Даже плохую отметку не получила, как, впрочем, и хорошую, — лицо малышки вновь расплылось в улыбке, это было сразу понятно по тому тону, с которым она произнесла эти слова.

Гарри шёл рядом с ней и с грустью понимал, что ему вновь не за что было зацепиться. Всё было, как у всех жертв: день обыкновенный, ничего особенного не происходило... Но ведь была же причина, которая заставляла совершаться все эти несчастья? Только вот выяснить её до сих пор не удавалось.

— Мы уже дошли до конца аллеи. Может, уже будем возвращаться? — предложил Поттер.

— Да, думаю, Аманда меня уже заждалась. Знаете, она очень милая, но так же, как и все, просто терпеть не может дождь. Представляете, она меня отговаривала от сегодняшней прогулки, испугавшись непогоды. Если бы не вы, то сидела бы я снова в четырёх стенах. Вы даже не представляете, как это утомительно. Я совершенно здорова, а они продолжают сдувать с меня пылинки, всё приглядываются ко мне, постоянно осматривают. Надоели!

— Как я вас понимаю! Взрослые — такие взрослые. Они всё время перестраховываются, — постарался поддержать её Поттер, и тут, неожиданно, первые и робкие капли стали падать на землю, а также на головы тех, кому не сиделось сейчас в тепле.

— Дождь! Он пошёл! — радостно воскликнула Алиса и, обернувшись, растерянно посмотрела на Поттера. Самое время исполнить свой тайный обряд. Но ведь тут свидетель.

По одному взгляду на девочку Гарри сразу сообразил, что делать:

— Раз вы со мной поделились своей тайной, значит я, как посвящённый, тоже могу стать частью этого обряда. Если мы будем делать это вместе, то не будет считаться, что нас кто-то с вами видит. Вы не против, если и я тоже...

— Я согласна! — обрадовалась Вейн и тут же скомандовала, — зажмуриваемся на счёт три и начинаем считать про себя и ловить дождинки. И не забудьте загадать своё самое заветное желание, так как вы делаете это впервые. Приготовились! — малышка закрыла глаза и подняла голову вверх, подставляя лицо открытому небу. — Раз, два, три!

Поттер послушно выполнял сказанное девочкой. Он тоже остановился и стал ловить капли дождя ртом, — Поттер подыгрывал малышке в её детской игре. Конечно, он был слишком взрослым, чтобы верить во всё это. Но ведь побыть немного ребёнком — всегда приятно. Да и про желание Гарри не забыл. А вдруг исполнится? Гарри загадал, чтобы Гермиона всегда была счастлива. Поттер пожелал счастья не себе, а ей. И, если судьба ему это позволит, то он станет тем, кто будет каждое мгновение делать её счастливой. Гарри поймал ртом ровно двадцать капель и одновременно с Алисой он закончил таинственный обряд.

— Отлично! Это очень хороший знак. Значит, нас с вами ждёт двойное счастье, раз мы этот обряд исполнили вместе, — Вейн довольно пожала плечами, потом достала свою палочку и наколдовала зонтик над своей головой и произнесла:

— Советую вам сделать то же самое. А то ещё простудитесь, — улыбнулась она.

Гарри последовал её примеру и тоже обзавёлся прозрачным куполом над своей головой. Он ещё никогда не встречал таких детей, которые так запросто, буквально на равных, могли смело разговаривать со взрослыми. Поттер прекрасно помнил себя в её возрасте, так он, вообще, тогда был сама скромность, по сравнению с ней.

— Я очень рада, что у нас с вами появилась общая тайна. Вы меня спасли, после этого между нами возникла связь на тонком энергетическом уровне. Для меня это очень важно. Признаюсь вам, я тоже мечтаю стать стражем порядка, как вы. Считаю, что ничего в жизни не происходит зря. Я знаю, что вы как-то связываете мой случай с теми трагедиями, которые уже произошли в школе.

На этих словах Алисы Поттер замер, рассуждения девочки ему были очень интересны, он внимательно её слушал, шагая рядом с ней по уже мокрой дорожке.

— Я считаю, что здесь непременно есть связь. Ведь случайности никогда не бывают случайны, только истина зачастую скрыта от глаз. Но я уверена, что вам удастся докопаться до неё. Я чувствую это. Жаль, конечно, что я особо не смогла вам помочь, ибо ничего такого не могу вспомнить, — продолжала говорить девочка. — Предыдущий день, перед происшествием, тоже был ничем не приметным. Мои контакты были сведены

к минимуму. Меня никто и ничем не угощал. А в окружении долгое время не появлялись незнакомые люди. Вот как-то так...

— Спасибо вам за наш с вами разговор. А особенно за тайну, — улыбнулся Поттер. — Я рад, что вы верите в меня, и я постараюсь оправдать вашу веру. Значит, истина затаилась гораздо глубже, — подытожил Поттер, он уже видел на горизонте Аманду, которая привела на прогулку Алису. Скорей всего, ведьма уже начала переживать, подумав, не случилось ли что. Пошёл дождь, а они с Алисой до сих пор не возвращались.

— Постойте! — неожиданно закричала девочка. — Я не знаю, поможет вам это или нет, но кое-что я всё-таки вспомнила.

Поттер был весь во внимании. Алиса начала рассказывать:

— Ночью, перед тем как всё случилось, я неожиданно проснулась. Мне снились мои родители и маленький братик. Я впервые покинула семью так надолго, вы даже не представляете, как я за ними скучаю, — у малышки в этот момент даже слёзы на глазах навернулись, было видно, что ребёнок очень тяжело переживает расставание с родными. Но такова участь детей волшебников — все без исключения они должны обучаться в школе-интернате и разлучаться на время со своими родителями. Алиса шмыгнула носом, но рассказ прерывать даже не думала. — Я проснулась, за окном было ещё темно, все вокруг сладко спали, а я просто расплакалась навзрыд. Я не сдержалась и грубо выругалась на школу. За то, что из-за учёбы в ней я должна так надолго разлучаться с моими родными. Потом я, конечно, успокоилась и даже заснула, а на утро даже не вспомнила об этом событии. Вновь началась школьная рутина со своими заботами и извечными ученическими делами.

— Спасибо, что рассказала об этом! Уверен, это очень важная информация — задумался Гарри, рассуждая про себя, может ли это ему чем-нибудь помочь. Но в этот момент к ним подошла Аманда со словами:

— Алиса, нам уже пора. Ужин остынет. Мадам Помфри будет ругаться на меня.

— Не будет! — тут же самоуверенно произнесла малышка. — Я ей всё объясню, — девочка повернулась лицом к Поттеру. — Я вас ещё раз благодарю за моё спасение, а ещё за нашу прогулку. Она была просто замечательная. Надеюсь, до встречи, — едва договорив эти слова, девочка сделала жест, словно она закрывает свой ротик на ключ и выбрасывает его, намекая Поттеру на то, что у них теперь есть общий секрет, который нужно держать в тайне.

Поттер подмигнул малышке и сделал то же самое, что и она, дав понять — всё будет так, как она сказала. Девочка развернулась на каблуках своих ботиночек спиной к Гарри и, довольная, пошла следом за Амандой. Над головой Алисы продолжал нависать прозрачный купол, защищая её от дождя.

Поттер продолжал стоять во дворе школы под защитным куполом и пытался здесь и сейчас проанализировать всё то, что он услышал от малышки и найти при этом хоть какую-то связь с другими происшествиями, кроме того, что всё это выглядело, как несчастный случай. И тут его неожиданно осенило!

Вокруг было мокро и сыро. Дождь не прекращался ни на секунду. Помощница мадам Помфри уже давно увела Алису обратно в замок, а Гарри всё стоял на заднем дворе школы, пребывая в шоковом состоянии от тех выводов, которые сейчас просто назрели в его уже воспалённом мозгу. Прозрачный купол по-прежнему зависал у него над головой, хоть немного защищая Поттера от разбушевавшейся стихии.

"Не может такого быть! Нет, только не это, — с этими мыслями Гарри стал рассуждать про себя, так как неожиданно вспомнил кое о чём. И именно разговор с Алисой буквально натолкнул его на эти воспоминания. — Малышка поделилась со мной тем, насколько остро она переживает расставание со своей семьёй. Ещё бы, она ведь первокурсница, все первогодки через это проходят. С одной стороны, здесь нет ничего удивительного, но вот с другой, тут есть, над чем задуматься, — Поттер был предельно сосредоточен, пытаясь найти тут самую логическую цепочку, за которую так усиленно он пытался зацепиться, — Алиса очень эмоциональный ребёнок и, естественно, после сна, в котором она увидела своих родных, она вполне могла дать волю чувствам. Слёзы и острые слова в отношении замка вполне оправданы. Ну что тут такого драматичного? Но вот всё бы ничего, если бы не трагедия, которая чуть не произошла с ней буквально через несколько часов после этого. Сложно было бы связать всё это вместе, если бы не одно "Но", а может даже и два... Эмили и Дэвид так же, как и Алиса, имели неосторожность высказаться в негативном ключе по отношению к Хогвартсу".

Гарри не мог в это поверить, но результат был просто налицо. Вывод напрашивался сам собой:

"Неужели, это замок так жестоко наказывает своих учеников? — сам подумал и сам испугался этих мыслей Поттер. Да и как такого можно не испугаться? Выходит, что параллель с пророчеством проведена, и к тому же самой жирной чертой, не убрать её и не стереть... Всё, как под копирку — выглядит, как банальный несчастный случай, ни свидетелей при этом нет, ни магическое воздействие также не обнаружено".

"Такое ощущение складывается, что замок начал неожиданно мстить своим обидчикам и делает это с особой жестокостью. На безобидные выражения ребят, Хогвартс просто избавляется от них, — Поттер на мгновение забыл, как дышать, едва предположив, что виной всему может быть пророчество. Ведь в нём говорится, что, как только маглорожденная бразды правления возьмёт, так демон ото сна проснётся и бесчинства школу охватят. — Это что за демон такой проснулся? Как? Как всё вернуть назад? — судорожно стал соображать Гарри, и ответ также нашёлся в пророчестве, — Смертям бессмысленным конца не будет, лишь кровью смоется позор. Смерть — смерти остановит... Это что получается, только смерть Гермионы всё это остановит?" — в ужасе сделал выводы Поттер. Он и раньше размышлял над словами пророчества, только до этого дня он всячески отрицал его существование, поэтому так серьёзно к нему не относился. Его больше волновало то, что Магмир, в особенности, родители учеников, могут поверить в несуществующее пророчество и устроить самосуд над Гермионой, поэтому предпочёл быть всегда рядом с ней. А вот сейчас Гарри уже не был так уверен в том, что пророчество поддельное.

Поттер сделал глубокий вдох, потом медленно выдохнул воздух, и так несколько раз подряд, чтобы самого себя привести в чувство. Только после этого он продолжил рассуждать:

"Так, ну предположим, что имели место быть нелестные высказывания ребят по отношению к школе. В самом пророчестве об этом нет ни слова, только то, что начнутся бесчинства. Да и директора школы, все как один, утверждали, что никогда не слышали о подобном пророчестве. Так что до официального осмотра реестра всех предсказаний и, собственно, самих пророчеств, делать окончательные выводы ещё рано.

Гарри пообещал себе, что ни в коем случае не будет рассказывать о своих переживаниях Гермионе. Она не должна знать, что сейчас существование проклятья находится под вопросом, иначе Грейнджер быстрее магического сообщества может устроить самосуд над собой. Вот этого Гарри боялся больше всего, так как невозможно спокойно жить с пониманием того, что по твоей вине погибли дети и будут продолжать погибать до тех пор, пока ты ходишь по этой земле.

Поттер постарался отогнать от себя неприятные мысли. Надежда ещё была, а притягивать за уши все мельчайшие нюансы бессмысленно. Может, это специально кому-то нужно, чтобы все думали именно так, а на самом деле за этим скрывается какой-то зловещий план. Вот именно этот план Гарри нужно было как можно скорее разгадать.

Поттер немного успокоился, первые и достаточно яркие эмоции уже улеглись, им на смену пришёл здравый смысл. Он, наконец, решился укрыться от непогоды в замке, его одежда уже наполовину промокла, с него буквально ручьём стекала вода. Стоило Гарри зайти в школу, как каждый его шаг сопровождался обильными мокрыми следами. Он с помощью магии высушил свою одежду и теперь перестал выделяться среди других.

В Хогвартсе всегда было достаточно шумно, студенты активно передвигались по замку, бегали друг за другом, разговаривали, шутили и кричали. Но вот сейчас шум, который раздавался откуда-то из подземелья, заставил Поттера напрячься. Он незамедлительно решил всё проверить. Прямо на ходу Гарри заметил, как прозрачный купол продолжает висеть над его головой и двигается повсюду за ним. Дождя в помещении, естественно, не было и надобность в нём, соответственно, уже давно отпала. Взмахом палочки Поттер заставил прозрачный купол исчезнуть, а палочку продолжил держать перед собой, на всякий случай. Мало ли кто там мог издавать такой шум.

Гарри быстрым шагом спускался в подземелье, и чем дальше он шёл, тем глухие удары доносились до него всё отчетливее. Он весь напрягся, с осторожностью оглядывался по сторонам, чтобы ничего не пропустить. Вот-вот Поттер должен достигнуть цели, буквально за поворотом всё это и происходило. Шаг, ещё один и он, наконец, узнает кто именно является источником этого шума...

* * *

Гермиона сидела за столом, она, как и все учителя, ужинала вместе с учениками. Рядом с ней сидела Лаванда Браун и болтала без умолку. Она рассказывала, как прошёл её день, а также обо всех курьёзах, которые произошли на её уроках, о том, сколько она поймала на себе взглядов Арнольда Адамса.

Арнольд — это молодой и очень перспективный преподаватель Защиты от тёмных искусств. Едва он появился в школе, как Лаванда, да и не только она, сразу положили на него глаз. И каждый раз Браун томно вздыхала, стоило Арнольду пройти рядом с ней.

Гермиона всё это слушала молча или делала вид, что слушала, так как её мысли сейчас были совсем далеко. В последнее время она стала какой-то рассеянной, ей сложно было сосредоточиться на чём-то. Грейнджер стала замечать, что, если она долгое время не видит Гарри, ей становится не по себе. Её мысли часто возвращаются к тому поцелую, к тем ощущениям, которые она, даже если бы захотела, всё равно не смогла бы забыть. А эти маленькие приятности, которые Поттер стал делать для неё с завидной регулярностью... Для Гермионы это было очень ценно.

Виделись они с Гарри не так часто, как Грейнджер хотелось бы, но он всё равно находил выход. Букетик цветов, который она стала находить на своём столе с завидной регулярностью, или открытка с пожеланиями хорошего дня, её любимые сладости и т.д. Такое Поттер, конечно, мог и раньше себе позволить, только вот сейчас Гермиона относилась к этому совсем по-другому, она всё чаще стала прислушиваться к самой себе. Присутствие Гарри рядом заставляло её чувствовать себя в безопасности, стоило ему только прикоснуться к ней, как её тут же бросало в какую-то невообразимую и очень приятную дрожь, а его взгляд заставлял забыть обо всём на свете, голова сразу шла кругом и после этого хотелось ловить его взгляд на себе как можно чаще, чтобы просто купаться в этом водовороте ощущений...

С окончательными выводами Грейнджер пока спешить не хотела, она чересчур думающая натура. Да и горький опыт прошлого до сих пор был у неё перед глазами. Гермиона пока была сторонним наблюдателем, и то, что она видела сейчас со стороны, ей очень нравилось. Получать комплименты от Гарри ей было безумно приятно, его забота, то, как он старался ото всего её уберечь — всё это не могло не отозваться соответственной реакцией в её многострадальном сердце. Ей осталось только прислушаться к нему, ведь оно даже не шептало, а просто кричало во всё горло о том, что место в нём вот-вот будет кое-кем занято.

Гермиона улыбнулась, она поймала себя на мысли, что хочет как можно скорее увидеть Гарри. Просто так, вот захотела и всё тут!

— Неужели тебе кажется это смешным? — неожиданно послышался обиженный голос Лаванды. Девушка надула свои пухленькие губки. Собранные волосы в тугой пучок сделали её лицо ещё круглее, а белая блузка с объёмным воротником оттеняла румянец на её щеках, делая его ещё заметнее.

— Ну что ты такое говоришь? Нет, конечно! — тут же стала выкручиваться Гермиона, судорожно пытаясь вспомнить, о чём ей уже битый час вещала её подруга. Да, ей было немного стыдно за то, что она недостаточно внимательно слушала свою подругу, но вот, воспользовавшись своей эрудицией, Грейнджер безошибочно смогла определить тему беседы, так как они мусолили её с Браун уже несколько месяцев подряд. Именно поэтому Гермиона сразу нашла что сказать, — Лаванда, я уверена, ты очень спешишь с выводами. Посмотри на себя. Ну как ты можешь ему не нравиться? Подожди ещё немного, дай ему время, и он обязательно решится на признание.

— Ты правда так думаешь? — тут же оживилась Лаванда, и уголки её губ незамедлительно взметнулись вверх. — Спасибо, подруга. Я так ценю твою поддержку, — Браун подскочила со своего места и бросилась обнимать Грейнджер.

Гермиона выдохнула с облегчением, её невнимательность в разговоре удачно компенсировалась врождённой сообразительностью и умением делать соответствующие выводы. Хотя, с Лавандой даже напрягаться не пришлось, её вечные страдашки по мужскому полу, то одному, то другому. Всё всегда одно и тоже. Да, в чём-то Грейнджер была согласна с Гарри, и легкомысленность Лаванды порой даже её выводила из себя, но, несмотря на это, Гермиона была к ней терпелива и раз за разом выслушивала проблемы подруги, поддерживала её и давала советы. Грейнджер не могла поступать иначе. Лаванда — она одна из первых протянула ей руку помощи, как только Гермиона пришла работать в Хогвартс. Было непросто влиться в новый коллектив. Грейнджер даже сейчас делает это с трудом. И помощь Браун для неё оказалась как никогда кстати.

Лаванда всегда была рядом с Гермионой, активно ставила на место всех сплетников, ибо Грейнджер, в силу своего характера, не могла этого сделать, а вот Браун всегда говорила то, что думала. Да и вообще, в новом коллективе без друзей нельзя, банальное общение, одобрение — это очень важно.

Да, Макгонагалл всегда оказывала свою протекцию Гермионе, показывая всем, что эта новенькая уже находится у неё на хорошем счету. А у остальных это порождало только ненависть к самой Гермионе. К Минерве не пойдёшь с этим, не пожалуешься на то, что коллеги буквально сгорают от зависти к ней. Не все, конечно, но были индивидуумы, которые потрепали Грейнджер нервишки, стоило ей только прийти на работу в школу. К счастью, эти сотрудники здесь уже не работают, ушли по собственному желанию и были заменены новыми. Исключением была только Милисента, она до сих пор продолжает работать и буквально источать жёлчь при виде нового директора.

Гермиона обняла эмоциональную подругу за плечи, вот чего-чего, а зависти от Лаванды она не чувствовала никогда. Браун искренне была рада тому, что Минерва благоволила Грейнджер, а когда узнала, что её назначили директором, то одной из первых бросилась поздравлять подругу. И всё это выглядело очень искренне с её стороны, без лукавства. Неужели Лаванда была такой идеальной подругой, у которой отсутствовал повсеместный порок — зависть? Это было на самом деле так. Браун не завидовала Гермионе в том, что её назначили на такой высокий пост, так как она сама никогда не стремилась настолько широко шагать по карьерной лестнице, да и неинтересно ей было управлять школой. Такая ответственность Лаванде была и даром не нужна, вот устройство личной жизни — другое дело. Это у неё стояло на первом месте. А так как у Гермионы с личной жизнью было, мягко говоря, не очень, поэтому и завидовать Лаванде было не чему. Всё банально и просто.

— Терпение, я же тебе уже говорила. Наберись терпения и всё будет так, как ты хочешь, — с улыбкой произнесла Гермиона. После того, как Лаванда вернулась на своё место, она неожиданно вспомнила о своём желании увидеть Гарри и тут же произнесла дежурную отмазку:

— Ой, мне нужно срочно вернуться в свой кабинет, — с этими словами Грейнджер встала из-за стола.

— Уже? Так ты ничего не съела за ужином! Гермиона, а ты часом не влюбилась? Сидишь всё время такая задумчивая, мне с трудом удаётся завладеть твоим вниманием. А? Ну-ка давай делись со мной. Признавайся. Это ведь Гарри? Я просто уверена, что между тобой и Поттером что-то есть. Клянусь, я просто чувствую между вами химию, — оживилась Браун, и в её глазах запрыгали безумные азартные искорки. — Да, я ещё вспомнила день его приезда в Хогвартс. Вы тогда...

— Прекрати! — немного покраснев, проговорила Грейнджер. Она прервала пламенную речь подруги и оглянулась по сторонам. Тут только дай повод для сплетен, тут же разнесут по всей округе. А говорить об этом было не просто рано, а очень даже преждевременно.

— Ладно-ладно, прости, — тут же прошептала Браун, прикрыв рот рукой. Рядом с ними, к счастью, никто не сидел и слушать умозаключения Лаванды было уже некому.

— Я же тебе уже говорила, что мы просто друзья. И то, что ты видела, совсем не то, что ты подумала, — замысловато стала оправдываться Гермиона. Она даже себе ещё не призналась в том, что что-то чувствует к Гарри, а тут Лаванда начинает трубить об этом во всеуслышание.

— Всё, поняла. Тема закрыта. Но думаю, только пока, — недвусмысленно улыбнулась Лаванда, прикусив от удовольствия нижнюю губу. — Ладно, не обижайся.

— Да ну тебя! Заболтала ты меня совсем. Пойду я! До завтра! — Грейнджер поспешила покинуть подругу, которая успела утомить её своими разговорами. Она быстрым шагом направилась к выходу.

* * *

Гарри ступал аккуратно по каменному полу, держась ближе к стене, уже стемнело и свет от факелов мог выдать то, как он крадётся по коридору. Шум становился всё отчётливее, это были тупые удары чего-то железного о стену.

Гарри резко появился из-за угла и тут же перед ним предстал тот самый виновник беспорядка. Увидеть его здесь и сейчас Поттер никак не ожидал.

— Так-так. Вот это сюрприз, так сюрприз. Стоило мне только пожелать встречи с тобой и ты уже тут как тут, — произнёс Гарри, смотря прямо в глаза ошарашенному собеседнику, тот явно не ожидал увидеть аврора в данный момент прямо перед собой.

— А я вот тебя видеть не хотел. И не хочу! И вообще, у меня нет желания общаться ни с тобой, ни с кем-нибудь ещё. Я занят. Ты что, не видишь? — возмутился полтергейст и со словами, — О, опять! — он начал биться головой о стену, разбрасывая при этом различные предметы: от уже поломанного стула, до помятой кастрюли. Судя по звуку, который издавал сейчас Пивз, он до этого занимался тем же самым. Так как Поттер пришёл сюда именно на этот шум.

Да, перед Гарри был сейчас тот самый школьный полтергейст, который во время учёбы попил у него немало крови. В отличие от привидений, Пивз был не бесплотным, но при этом мог летать и творить самые разнообразные вещи. Поттер прекрасно помнил всё, что творил в своё время полтергейст. Он всё время дразнился, швырял в Гарри и его друзей различные вещи и появлялся перед ними в самых неожиданных местах. Пивз нисколечко не изменился, на нём был тот же яркий наряд: пиджак малинового цвета, ярко-синие штаны, оранжевый галстук-бабочка и такого же цвета колпак с бубенцами.

Лет так десять назад Поттер желал бы всем сердцем больше никогда не встречать этого препротивного человечка, а вот сейчас, наоборот, он был рад его увидеть. Дело в том, что Пивз одним из первых увидел Дэвида, лежащего бездыханно в коридоре школы. И естественно, что у Гарри возникло желание с ним поговорить. Только вот Поттер никак не ожидал застать полтергейста за таким занятием. Кидать и швырять всё в разные стороны и издавать при этом как можно больше шума, да, это всегда было любимым занятием полтергейста, но вот чтобы он как-то пытался навредить себе — такое Гарри видел впервые. Всё-таки Поттер решил вызвать Пивза на откровенный разговор.

— Послушай, я обращаюсь к тебе, как аврор. В беседе со стражем порядка даже ты не можешь отказать, — начал уверенно говорить Гарри, наблюдая, как полтергейст с разбега врезается в стену и не проходит сквозь неё, как он всегда любил это делать, а с характерным звуком отскакивает, отлетая в сторону. Видимо, Пивз может контролировать эту способность.

Полтергейст делал вид, что совершенно не слышит того, что ему говорил Поттер, он был очень увлечён своим действом и, не сложно было заметить, что удовольствия от этого Пивз совсем не получал. Его лицо было сейчас не радостным и глуповатым, как обычно, а наоборот, несчастным и слишком сосредоточенным. Словно от того, что он сейчас делал, зависела его собственная жизнь. Гарри попытался ещё раз спровоцировать полтергейста на разговор.

— Нет, ну это совсем не серьёзно. Неужели страж порядка для тебя не авторитет? Мне очень нужна твоя помощь, чтобы раскрыть преступления и остановить их раз и навсегда, — Поттер решил достучаться до Пивза и напомнить ему, что сейчас он имеет преимущество перед ним. А людей с авторитетом он всегда предпочитал слушаться. Вот, к примеру, всех учителей, а в особенности Дамблдора и Макгонагалл он слушался беспрекословно, их слово было для него закон. Видимо, Гарри ещё не успел заслужить авторитет у Пивза... Полтергейст даже головы не повернул в его сторону и продолжал врезаться всем телом в стену.

— Не хочешь со мной говорить? Может, мне позвать Кровавого барона? — тут же догадался Поттер ударить по самому больному месту полтергейста, тот боялся Барона, как огня и, по мнению Гарри, должен был пойти на компромисс и тут же согласиться с ним пообщаться. Но как же он ошибался... Пивз никак не отреагировал на его слова, продолжая делать то же самое.

"Да, глупо было надеяться на то, что этот негодник решит со мной поговорить и вот так просто мне выложит всё, что он видел в тот самый злополучный вечер, — про себя подумал Поттер. — Ну надо же, даже уловка с Бароном не прокатила. Странно, а раньше это всегда помогало. Не могу понять, что это твориться с полтергейстом? Или у него сейчас забавы такие? Хотя, я бы не сказал, что всё это его очень забавляет, скорее, наоборот, он сам себе пытается причинить страдания. Вот только, зачем?"

От того шума, который создавал сейчас Пивз, у Гарри уже начала болеть голова, ведь он, кроме того что бился об стену, при этом ещё продолжал швырять вещи и всё это делал быстро и практически одновременно, иногда произнося:

— Нет, нет, не хочу!

"Чего это он не хочет? — поведение Пивза очень озадачило Поттера, да к тому же, слова, которые он время от времени повторял, окончательно сбили его с толку. — Нет, я по-хорошему от него ничего не добьюсь, — догадался Гарри, — придётся прибегать к магии", — к счастью, Пивз неуязвимостью к магии не обладал. А так как по доброй воле он разговаривать не хотел, то у Поттера просто не оставалось другого выбора. Гарри направил палочку на полтергейста и в ту же секунду заставил его застыть на месте.

Пивз замер в очень забавной позе, расставив руки в разные стороны, держа в одной поломанный табурет, а в другой битую кастрюлю. Судя по всему, всё это должно было вот-вот с грохотом полететь на пол. На лице полтергейста застыл какой-то испуг. Очень непривычно было видеть вечно весёлого полтергейста в таком неприглядном, можно было даже сказать, страдальческом, виде.

— Ну что, заглянем в твои мысли, а заодно и в воспоминания, — с этими словами Поттер вновь направил на застывшего Пивза палочку и произнёс:

— Легилименс!

Как только заклинание подействовало, Гарри тут же стал ощущать всё то, что сейчас чувствовал полтергейст, а именно страх, и он был такой силы, что Поттеру самому стало как-то не по себе. Как оказалось, Пивз боялся всего, даже своих собственных мыслей, и именно поэтому отвлекал себя от этого жёсткими ударами по голове и бесконечным шумом. Видимого источника страха не было, он засел у него глубоко внутри и не давал покоя. Всё произошло внезапно и совсем недавно, месяца полтора, максимум, два назад. Именно такую информацию смог считать с полтергейста Гарри с помощью магии.

Затем Поттер незамедлительно отправился прогуляться по воспоминаниям Пивза. До недавнего времени он жил в бесконечных шалостях и веселье, всё время организовывал разные подлянки и получал от этого истинное удовольствие. Но вот неожиданно и довольно резко что-то щёлкнуло у него внутри, и беспечной жизни пришёл конец. Словно внутренний покой навсегда покинул его. Он сам изменился не сразу, боролся всё это время, как мог, отвлекаясь на разные безумные поступки, но его состояние с каждым разом всё усугублялось и усугублялось, сил на борьбу больше не осталось, и вот сейчас настал самый пик. Сам Пивз, не одно поколение живущий в Хогвартсе, одним словом, стал неотъемлемой его частью, а сейчас сам замок как будто выживал его отсюда, а полтергейст всеми силами этому сопротивлялся.

Гарри был очень озадачен той информацией, что ему удалось получить из памяти эмоционального Пивза, потому что именно она была сейчас на самой поверхности и считать её для Поттера не составило труда. А сейчас Гарри решил копнуть глубже и постарался увидеть конкретные воспоминания, а именно — заглянуть в тот самый вечер, когда погиб Дэвид.

Поттер перенёсся в один из тёмных коридоров школы и шёл рядом с полтергейстом, но всё вокруг видел именно его глазами. Он был ещё не настолько безрассуден, на удивление, прошёл мимо рыцарских доспехов и не пнул их. Это было совсем на него не похоже. Пивз просто обожал всё то, что могло издавать шум. Но, судя по его лицу, желание устроить грандиозный шухер его всё-таки не покинуло, он что-то явно задумал, так как в следующий момент стал осторожно красться по коридору.

Гарри следовал за Пивзом, не сводя с него своего взгляда, и вдруг он заметил впереди молодого человека, он бодрым шагом шёл по каменному полу. Со спины сложно было определить, кто именно это был. Поттер напряг зрение, и ему удалось разглядеть, что парень был достаточно плотного телосложения, русые волосы на затылке завивались волной, под мышкой молодой человек держал что-то похожее на большую записную книжку.

Теперь Гарри даже не сомневался, что это был Дэвид. Судя по всему, он возвращался с Астрономической башни, где вёл свои наблюдения за звёздами. Парень был одет в чёрную школьную мантию, подол которой развивался у его ног при каждом его шаге, а шаг у него был довольно широкий.

Пивз явно задумал какую-то гадость, он буквально скользил позади парня со злобной улыбкой на устах. Поттер на мгновение испугался, что это полтергейст стал причиной гибели Дэвида, возможно, поэтому он теперь находится в таком состоянии.

Гарри с замиранием сердца стал за всем наблюдать, ведь он понятия не имел, что именно задумал Пивз. Поттер был просто уверен, что это не было чем-то хорошим.

Полтергейст вёл себя очень аккуратно и по пути следования тщательно осматривался, так как быть застуканным на месте преступления он очень не хотел. Преподаватели для него по-прежнему служили авторитетом, и попасться им Пивз желания не имел. Полтергейсты очень чувствительны и присутствие посторонних могут определить без труда. Судя по всему, Пивз никого вокруг не обнаружил и уже хотел взметнуться вверх, чтобы неожиданно предстать во всей своей красе перед мальчиком, который даже не подозревал о скором подвохе. Действовать нужно было как можно скорее, так как ещё чуть-чуть и парень подойдёт к спальням, а там уже так сильно не напугаешь. Другое дело, здесь, в тёмном коридорное, когда вокруг царит буквально гробовая тишина и полумрак.

Гарри наблюдал всё это и не находил себе места от волнения, как же ему хотелось помешать Пивзу. Но, к сожалению, в воспоминаниях ты не можешь действовать самостоятельно, а являешься лишь сторонним наблюдателем. И только полтергейст собрался сделать своё грязное дело, он уже сделал рывок вверх, как Дэвид резко остановился, словно у него внутри сам собой сработал выключатель, и парень замертво повалился на пол.

Полтергейста словно парализовало, он завис в воздухе, а Гарри тоже был вынужден остановиться. Пивз довольно быстро пришёл в себя и тут же подлетел к Дэвиду и завис прямо над ним, ему сложно было понять, что произошло на самом деле, ведь он ещё ничего не сделал. Отчего же парень лишился чувств? Пивз, хоть и был полтергейстом, но вот видеть невооружённым взглядом, как из человека утекает жизнь, он мог. Пивз понимал, что от живого в парне оставалось совсем немного, и он незамедлительно бросился бежать за помощью, при этом кричал во всё горло, чтобы всех разбудить.

Гарри не мог остаться рядом с Дэвидом, так как это были воспоминания Пивза, и он уносился следом за полтергейстом. Было видно что полтергейст был напуган, он выкрикивал громко слова: "Помогите! Скорее, на помощь!" А уже потише, буквально про себя, бормотал: "Нет, это сделал не я. Я тут ни при чём. Я ничего не делал. Нет-нет".

Дальше мы уже знаем, что было. Дэвида спасти не удалось, по словам мадам Помфри, именно падение стало причиной смерти. На голове парня от удара образовалась сильная гематома, но для окончательного вывода нужно подождать экспертизу, которая вот-вот должна быть готова. Поттер задерживаться в воспоминаниях Пивза больше не стал и вновь вернулся в коридор школы, где перед ним, словно окаменелый, застыл полтергейст.

Гарри смотрел сейчас на Пивза и ему было его немного жаль, такие страсти бушевали у него внутри и, самое главное, Поттер ничем не мог ему помочь, потому что даже сам Пивз понятия не имел, что именно с ним происходит. Откуда же Гарри знать об этом? А для оказания конкретной помощи обладать этой информацией просто необходимо. Сочувствие — вот что сейчас чувствовал к нему Поттер. По взмаху его палочки полтергейст вновь получил возможность двигаться. До этого момента он ведь был занят очень важным делом, всё крушил и к тому же бился головой о стену. А сейчас Пивз словно очнулся, большие карие глаза так и бегали в страхе по сторонам, а когда он поймал на себе взгляд аврора, то сразу попятился назад, при этом резко бросил всё то, что держал в руках — кастрюля и стул упали с грохотом на пол. Затем полтергейст довольно быстро взмыл в воздух и тут же скрылся за поворотом.

"Вот это да, впервые вижу, чтобы Пивз убегал, да ещё в таком страхе. Странно. Что же послужило тому, что он сейчас в таком состоянии? — стал рассуждать Гарри и, направив палочку на разбитый стул, произнёс:

— Репаро, — спинка и ножки тут же встали на свои места, и стул в исправном состоянии сам собой встал у стенки.

"Тут ещё и кастрюля, вроде, была, — подумал Поттер, когда его взгляд остановился на мятой жестянке, — он тем же способом выровнял кухонную утварь и одним движением руки приказал ей вернуться на то место, где она была изначально. Кастрюля послушно поплыла по воздуху прямиком на кухню".

"Я понимаю, если бы Пивз действительно как-то поспособствовал трагедии с Дэвидом, тогда это бы объясняло состояние полтергейста, а так, я понятия не имею, от чего всё это началось, — Гарри продолжил свой путь по коридору, рассуждая про себя, — и к тому же, зачатки всего этого появились у Пивза гораздо раньше. Я это чётко считал с его эмоционального фона, всё это нарастало в нём постепенно, как снежный ком и, в конце концов, окатило его с ног до головы, лишив внутреннего покоя раз и навсегда. Я никогда его таким ещё не видел. Он сам на себя не похож, как загнанный зверь, который боится сейчас даже своей собственной тени".

Гарри шёл не спеша, одновременно прислушиваясь к каждому шороху, а мысли его одна опережала другую:

"Что ещё удивительно, в тот момент, когда с Дэвидом всё случилось, никого рядом с ним не было, кроме Пивза, конечно. А так как я лично видел, что полтергейст ничего плохого парню не успел сделать, то подозрения с него полностью снимаются, так же, как эти подозрения не ложатся ни на кого другого. На Дэвида в этот момент никто не влиял и не воздействовал, — подытожил Поттер и с горечью пришёл к выводу. — И вновь я нахожу подтверждение тому, что трагедии происходят сами собой, словно заранее кем-то спланированы. Да так чётко, что не подкопаешься".

Гарри сложно было ухватиться за нить истины, она вновь и вновь ускользала от него:

"Итак, что мы имеем? Круг подозреваемых немного сужается. Милисента в последнюю нашу встречу почти убедила меня в том, что она очень расстроена из-за трагедий, которые произошли в школе. Только вот полностью я ей всё равно ещё не доверяю. Тень сомнений у меня падала и на Кормака. Но вот последние события его мгновенно реабилитировали в моих глазах. Он был так напуган происходящим, а потом помогал всё это предотвратить, совсем не похоже на то, что он сам мог спланировать такое. И к тому же, зная заранее о готовящемся преступлении, Маклагген не помешал мне туда пойти, а наоборот, благодаря ему мы оказались там вовремя. Поэтому Кормак, пока, может спать спокойно", — про себя усмехнулся Гарри, и каково же было его удивление, когда совсем рядом он услышал чёткие шаги. И они раздавались прямо за углом.

Кто может бродить в такое время? — тут же подумал Поттер. Он сам, на правах аврора, естественно, мог это делать и свободно ходить, где хочет и во сколько хочет. А вот все остальные были лишены этой возможности, особенно сейчас.

Гарри резко выставил свою палочку вперёд и был уже готов встретиться лицом к лицу с той опасностью, которая поджидала его за углом, и первое, что он увидел, как кто-то направил палочку прямо на него...

* * *

У Гермионы не было карты Мародёров, поэтому она точно не знала, где искать Гарри. Грейнджер ориентировалась чисто на свои ощущения, предполагая, куда именно мог пойти сейчас её друг. Она понимала, что по долгу работы Гарри всё своё время проводит за расследованием и будет старательно изучать мельчайшие подробности для достижения нужного результата. Гермиона прекрасно знала, что Поттер занят важным делом, и ему сейчас не до неё, но вот ей как никогда нужна была его поддержка, дружеский совет и ещё, возможно, чуточку внимания. Да, у Грейнджер не так давно появилась такая потребность, и Гарри, к слову сказать, её полностью удовлетворял. Даже мелкие приятности, такие, как принести к завтраку её любимые сладости, укутать в плед, когда она продрогла, открыть перед ней дверь, подать руку, помочь надеть верхнюю одежду и многое другое. Все эти, на первый взгляд, мелочи помогали ей вспомнить, что она — хрупкая женщина и всегда может опереться на сильное плечо.

Грейнджер всё чаще мысленно вспоминала Гарри. Хотя она и раньше не забывала о нём, даже когда он был от неё далеко, она нет-нет, да вспомнит о Поттере. Но сейчас это происходило с завидной частотой. Разные моменты то и дело всплывали в её памяти: ироничные, которые сами собой вызывали улыбку на её лице, и не очень радостные. Да, бывали и такие моменты в их жизни. На самом деле они с Гарри столько пережили вместе, впору уже мемуары садиться писать. Они знали друг друга настолько хорошо, насколько только могут знать самые лучшие друзья. Только вот сейчас для неё Поттер открывался совсем с другой стороны. Она впервые посмотрела на него не как на лучшего друга, мальчишку, с которым выросла вместе, а как на мужчину. Поэтому и соответственный трепет стал появляться у неё в душе, стоило ей только увидеть Гарри.

Этот самый трепет Грейнджер ничуть не смущал, а наоборот, она с удовольствием прислушивалась к каждому своему новому ощущению.

Гермиона обошла несколько классов, обследуя коридор за коридором. Она безумно любила Хогвартс, как раньше. А сейчас, возможно, даже больше, так как именно ей доверили эту школу и её учеников. Такая ответственность возлагается не на каждого. Естественно, радость от такого высокого доверия к ней здорово омрачили последние события, потом эта статья и сообщение о пророчестве, возмущение Попечительского совета. Всё это накладывало на Грейнджер особый отпечаток и огромным грузом легло на её плечи. И, самое главное, она ни в коем случае не имела права проявить слабость. Для директора школы это просто недопустимо. И Гермиона всегда на людях была предельно сдержанна, даже хладнокровна, и только вдали от посторонних глаз могла позволить себе ненадолго побыть слабой и беззащитной женщиной. Только одному Гарри было дозволено видеть её такой. Потому что женская сила, как ни странно, в её слабости.

Директор Хогвартса, можно сказать, обходила сейчас свои собственные владения. Она неоднократно встречала на своём пути авроров, которые были выставлены на постах во всех уголках замка и постоянно сменяли друг друга. Для их размещения была выделена целая башня, они патрулировали каждый свой участок и заодно следили за порядком. Так Грейнджер было немного спокойнее за своих учеников, хотя внутреннее волнение никуда не делось. Дело в том, что горячо любимый ею Хогвартс с недавних пор уже не излучал ту самую безопасность, что она всегда чувствовала в его стенах. Гермиона никогда не боялась ходить по его коридорам, даже в детстве с ней такого не случалось, а вот сейчас внутри у неё зарождался страх. Может, все эти трагедии так сказались на её эмоциональном состоянии, может, ещё что-нибудь повлияло, но факт остаётся фактом — Грейнджер не могла расслабиться ни на минуту и всегда была начеку.

Вот и сейчас она подходила к очередному классу, дверь которого была немного приоткрыта и оттуда раздавался еле уловимый шум. Естественно, Гермиона не могла оставить это без внимания, и она осторожно достала палочку из потайного кармана своей фиолетовой бархатной мантии.

Грейнджер буквально на носочках осторожно подошла к классу и заглянула внутрь, в комнате было темно, но буквально в двух шагах от выхода виднелась чья-то фигура, этот кто-то стоял к двери спиной и что-то разглядывал перед собой, подсвечивая при этом Люмосом.

Гермионе никак не удавалась разглядеть, кто именно это был. Этот кабинет не был закреплён ни за одним преподавателем, поэтому предположить, что здесь мог задержаться учитель после уроков, можно было с трудом. Хотя каждый из учителей, при необходимости, мог воспользоваться этим кабинетом для проведения занятий, которые требовали большого пространства или специального оборудования. К примеру, здесь часто проводились дуэли.

Не успела Грейнджер даже предположить, на кого же похожа эта тёмная фигура, как эта неизвестная личность буквально за мгновение быстро убрала в карман то, что держала в руках, потушив при этом свою палочку и, развернувшись к двери лицом, двинулась к выходу. Столкновение было неизбежно, и за доли секунды

неизвестная личность тут же стала известной.

— Простите, профессор Грейнджер. Я вас не заметила. Что-то произошло? Вы здесь в такое время, — быстро протараторила Милисента, опустив виновато свой взгляд.

— Нет. Я просто искала... Искала ... Филча, он мне срочно понадобился. Вот. Увидела свет в классе и решила проверить, — тут же стала рассказывать Гермиона, вовремя сообразив, что не стоит выкладывать своей коллеге всю правду. — А вы что здесь, собственно, делаете?

— Я возвращалась из библиотеки. Вы же знаете, что привезли новые учебники по моей дисциплине. Мне нужно было с ними ознакомиться. Признаюсь, я была приятно удивлена, что, наконец, у нас появились по-настоящему достойные книги по истории магии, написанные доступным для детей языком. Я вам очень благодарна, что вы учли мои пожелания и приобрели для школы такие ценные экземпляры, — Милисента была сама учтивость, и у неё эти слова просто отскакивали от зубов, словно заученные фразы.

— Я очень рада, что учебники подошли. Я рассматривала множество вариантов, и эти мне показались самыми подходящими. Здорово, что наше с вами мнение о книгах сошлось, — Гермиона заметила некоторое волнение у своей коллеги и решила уточнить: -Не сочтите за любопытство, а что вы делали сейчас в этом кабинете? Насколько я знаю, у вас не было сегодня здесь уроков, — проговорила Грейнджер и замерла в ожидании ответа, тщательно наблюдая за реакцией Милисенты.

Булстроуд нервно задёргала завязки на своей мантии, затянув её до самой своей шеи, затем не знала, куда деть свои руки: убирала их в карманы, потом вновь их вытаскивала оттуда. Справившись с волнением, она всё-таки нашла в себе силы ответить:

— Да я, собственно, зашла сюда по пути следования. Дело в том, что завтра у моих старшеклассников намечается практическая работа, и я никак не могу найти карты и другие дополнительные материалы по этой теме. Приобрести новые уже не успею, вот я и решила поискать везде, где я проводила уроки у седьмого курса, — Милисента тяжело вздохнула, — к сожалению, я ничего не нашла. Придётся завтра довольствоваться малым.

Слова Булстроуд показались Грейнджер довольно убедительными. Такое вполне могло быть на самом деле, тем более, она прекрасно знала, насколько Милисента ответственно относится к своим урокам. Только вот изначально ей показалось, что Булстроуд в кабинете что-то изучала в своих руках, а потом, почувствовав, что за ней наблюдают, тут же спрятала это что-то в карман. Предположительно — это могла быть записка. Возможно, Грейнджер это могло и показаться. И на самом деле Милисента просто изучала какой-то свой список или перечень реквизитов, но всё равно особого доверия Булстроуд, с недавних пор, у Гермионы уже не вызывала... Влияние Поттера тут было налицо. Немного поразмыслив, Грейнджер решила ей ответить:

— Знаете, вы можете поинтересоваться у Филча о судьбе своих дополнительных материалов. У него в кладовой хранится множество случайных находок. Он ничего и никогда не выбрасывает. Возможно, там и найдётся ваша пропажа.

— Спасибо! Как я сразу не подумала об этом, — искренне улыбнулась Милисента. Я тогда зайду к нему завтра прямо с утра. Будет здорово, если все мои потеряшки в один момент найдутся. Доброй вам ночи, — учтиво произнесла Булстроуд и, не дожидаясь прощальных слов в свой адрес, тут же двинулась прямо по коридору.

Гермиона на мгновение замерла на месте. Эта ситуация всё не выходила у неё из головы. Ведь она собственными глазами видела, как Милисента что-то держала в руках, а потом резко спрятала.

"Вот я глупая, а вдруг она просто читала любовное письмо. Лаванда мне говорила, что не раз видела Булстроуд в обществе Бенджамина. А вдруг у них только-только начинает зарождаться роман и они обмениваются друг с другом милыми записками, которые оставляют в самых неожиданных местах. А я тут себе уже напридумывала", — Грейнджер улыбнулась про себя, так как всегда была рада зарождающейся любви. Она с хорошим настроением пошла дальше по коридору в поисках Гарри.

* * *

Поттер быстро перевёл взгляд с кончика палочки на того, кто её на него направил. Даже в тёмном коридоре, по какой-то причине факел здесь не горел, Гарри без труда узнал Кормака. И тут же опустил свою палочку вниз. Маклагген выглядел сейчас очень сосредоточенным и в любой момент готов был дать отпор нарушителю спокойствия, но, увидев перед собой Поттера, последовал его примеру, при этом выдохнув с облегчением.

— Фух, это ты? А я уже надумал себе такого... Просто я примерно знаю, где выставлены наблюдательные посты. И здесь, по идее, обход должен быть ещё не скоро. И вдруг слышу шаги, — стал делиться своими переживаниями Кормак. — Ты тоже решил проверить патрульных?

— Ну, да, — тут же согласился с ним Поттер, объясняться перед Маклаггеном он не собирался, но его поступок Гарри полностью одобрял, так как для слаженной работы авроров контроль был просто обязателен. Их присутствие здесь — жизненно необходимо.

Кормак немного поёжился от холода и поправил ворот своего тёмно-синего свитера с незамысловатым узором на груди. Видимо, Маклагген недостаточно утеплился или нервная обстановка в замке так на него подействовала. После инцидента с Алисой, свидетелем которого он ненароком стал, Кормак очень изменился, начал больше рвения проявлять в расследовании. Вот и сейчас решил поделиться с Поттером тем, что уже успел сделать:

— Я обошёл всех авроров, они все были на своих постах, чёткие указания от меня получили. Ты же понимаешь, сюда прислали молодняк, за ними нужен глаз да глаз.

— Ты хорошее дело задумал, — согласился с ним Поттер, так как прекрасно знал, что задача авроров стоять на страже замка, чтобы подобные трагедии больше не повторились, и делать это они должны до тех пор, пока они с Маклаггеном не выяснят истинную причину происшествий.

— Знаешь, я ещё что хотел тебе сказать, — заговорил Кормак, едва Гарри замолчал, — мои люди, похоже, напали на след Аниты Рейн. Помнишь, это та самая журналистка, из-под пера которой вышла статья про пророчество.

— Правда? — тут же оживился Поттер и, если Маклагген продолжал дрожать от холода, то Гарри стало даже немного жарко от такой новости. — Ну, и в каком направлении следует эта мадам? Ну, или мадмуазель. Насколько я знаю, она француженка.

— Анита пересекла границу Канады буквально на днях. Доверенные мне ребята уже направляются туда, а там, среди магов, уже объявлен план перехват. Надеюсь, в ближайшее время мы получим хорошие новости о её поимке, — улыбнулся Маклагген.

— Это было бы здорово. Тогда мы живо прижмём эту Рейн к стенке, и она нам поведает о том, чей заказ так старательно выполняла, — Поттер не скрывал, что эта новость его очень обрадовала. — Послушай, если понадобится моя помощь или помощь моих людей, сразу говори.

— Хорошо, если что, обязательно тебе сообщу, — Кормак тоже расплылся в улыбке, похоже, он был рад, что их отношения с Гарри начинают немного теплеть, становятся доверительными, что ли. Ну, а как иначе, они ведь расследуют одно дело и должны действовать сообща, чтобы добиться успеха. Маклагген немного подумал, а потом ещё добавил:

— Я слышал, что ты в последнее время занялся допросами, опрашивал друзей погибших ребят. Поэтому я не стал делать то же самое, что и ты. Действую, как видишь, в другом направлении, — немного смутился Кормак, опустив взгляд. — Скажи, тебе что-то ценное удалось узнать от ребят? Как ты думаешь, что могло послужить причиной всему тому, что случилось? Вот я, к примеру, совершенно не верю в то, что всё это было банальной случайностью, стечением каких-то дурных обстоятельств, как многие любят говорить.

Гарри на мгновение задумался, размышляя над тем, стоит ли ему все свои наработки выкладывать Кормаку. Просто он не привык работать в паре, всегда у них в отделе каждый был сам за себя и выполнял работу, порученную ему лично. Были, конечно, у них и помощники-стажёры, но они не в счёт. Новички делали только то, что им поручали, не претендуя на роль того, кто непосредственно раскрывал дело. Но тут ведь они работали с Маклаггеном в паре и глупо было бы тихушничать и что-то скрывать. Ведь одна голова хорошо, а две лучше. Гарри буквально перешагнул через себя и стал делиться с Кормаком той информацией, которую ему удалось узнать:

— Ты знаешь, я сразу заподозрил, что здесь что-то нечисто и никакие это не совпадения. Тот, кто это организовывал, искусно связал всё это с пророчеством и направил аккурат против Гермионы.

Кормак стоял, немного сутулясь, обхватив себя руками, и молча качал головой, а потом произнёс:

— Ты уже подозреваешь кого-то?

— Я пока не уверен, но вот Милисента меня немного смущает. Все мы знаем, что она творила в прошлом, и сомневаюсь, что Булстроуд стала на путь исправления. Я осведомлён о том, что она метила на пост директора Хогвартса. Возможно, не получив это место...

— Так вот, значит, в чём дело! — глаза Кормака тут же загорелись азартным огнём, — это всё объясняет. Есть мотив и все мы прекрасно знаем, что между ней и Гермионой былая, в своё время взаимная, неприязнь. Я, признаться, тоже её сразу заподозрил. Только вот мотива понять не мог. Нужно за ней установить слежку, только аккуратную, чтобы её ни в коем случае не спугнуть. А ты как думаешь? — и не дав Поттеру возможности ответить, Маклагген вновь продолжил говорить. — А ещё лучше пустить слух, что у нас есть уже подозреваемый. Выдумать кого-то левого, чтобы притупить её бдительность. А? Как тебе такая идея?

— А это мысль, — Гарри был очень удивлён сообразительности Кормака, он сам даже не додумался до такого. Это ещё раз подтверждало тот факт, что им в расследовании нужно объединиться. — Я доверяю это тебе. Сделай всё, как надо.

— Слушаюсь и повинуюсь, — с улыбкой произнёс Маклагген. — Ладно, я наверное тебя отвлекаю, ты ведь куда-то спешил. Да и я ещё не всех авроров проверил, — спохватился он. — Если я что-то стоящее узнаю, то сразу дам тебе знать.

— Договорились. Я тоже постараюсь держать тебя в курсе дела. До встречи! — проговорил Поттер и Кормак сразу же проплыл мимо него.

Гарри был очень удивлён разговором с Маклаггеном. Приятно удивлён. Он впервые почувствовал что они одна команда и очень корил себя за то, что не так давно подозревал его во всех смертных грехах.

"А он оказался неплохим малым. От его былой заносчивости не осталось и следа, да и голова у него, похоже, неплохо варит, — с этими мыслями Гарри пошёл вперёд, он уже забыл, куда, собственно, шёл, просто шагал и размышлял при этом. — Вечер сегодня просто удивительный. Вот я запланировал встречу с Пивзом и вуаля — он тут же нарисовался прямо передо мной. Затем едва упомянул в своих мыслях Кормака, и он тут же предстал собственной персоной перед моим взором. Что бы мне ещё такого пожелать? — задумался Гарри с улыбкой на устах. — Ну, конечно же. Хочу прямо сейчас заключить в свои объятья Гермиону. Хочу! Очень хочу!"

Этот вечер продолжил удивлять Поттера и стоило ему этого только пожелать, как его желание тут же сбылось...

— Ах, Гарри, это ты? — Грейнджер тут же бросилась обнимать Поттера, по привычке. Ведь она именно его искала и была очень рада видеть, да к тому же эффект неожиданности сработал.

Гарри с большим удовольствием обнял подругу, а по совместительству любимую женщину. Только она пока об этом не знала, но это только пока. Всему своё время... Улыбка не сходила с его лица, он доволен был, как слон и при этом поражён тому, с какой завидной частотой сбываются сегодня его желания.

"Эх, надо было пожелать нечто большее, чем объятья", — про себя подумал Поттер, прижимая к себе такую хрупкую Гермиону.

Грейнджер неожиданно почувствовала некую неловкость этого момента. Сколько объятий между ними уже было — не счесть. И только сейчас её посетило именно это чувство. Она уже ощущала его раньше, когда при виде Рона её охватывало нечто подобное. Ей стало как-то не по себе от такого сравнения, именно поэтому Гермиона решила быстро прервать этот тесный контакт.

— Я тебя повсюду искала. Где ты был? — поинтересовалась Грейнджер.

— Ты лучше спроси где я сегодня не был. Везде был и что я только ни делал. Но день выдался очень продуктивным. Я им очень доволен, — Поттер немного слукавил, кое-какие выводы, которые он сделал сегодня, не очень порадовали его. Но они были всего лишь предварительными и утверждать наверняка — ещё очень рано.

Существование пророчества для Поттера теперь было под большим вопросом. Что не могло вызывать у него никаких хороших чувств. Но делиться с Гермионой своими тревогами Гарри пока не планировал. Незачем её тревожить раньше времени. Вот, как будет всё ясно наверняка... Но Поттер даже думать боялся, что будет тогда, когда подтвердится подлинность предсказания... Но ведь все совпадения могут быть связаны и с чем-то другим, поэтому он старался думать исключительно в позитивном ключе.

— Я этому очень рада, — Грейнджер давно не видела Поттера таким воодушевлённым. — Тогда самое время поделиться со мной всем тем, что тебе удалось узнать.

— С удовольствием расскажу обо всём. Только есть одно "но".

Гермиона посмотрела на него с большим удивлением, а Гарри не стал томить её ожиданиями:

— Я жутко голоден. Давай совместим приятное с полезным и сходим куда-нибудь поужинаем.

-Ах, это... Ну, я могу распорядиться на кухне и нам принесут, — начала было Грейнджер, но Гарри её перебил:

— У меня есть другое предложение. Давай сегодня не будем тревожить эльфов, а сходим в кафе Хогсмида. А? Думаю, и тебе и мне не помешает немного сменить обстановку.

— Я даже не знаю, — Гермиона не могла решиться на это и тут же озвучила причину, по которой хотела бы остаться в замке. — Мне бы не хотелось оставлять школу без присмотра. А вдруг в наше отсутствие что-нибудь...

— Ничего не произойдёт! — строго ответил Поттер, взяв её за запястье. — Не нужно постоянно думать о плохом. Всё обязательно будет хорошо. Я встретил Маклаггена, он только что обошёл замок, сказал, что все авроры на посту. Будь уверена — Хогвартс под круглосуточным наблюдением и поэтому находится в безопасности. Стражи порядка постоянно патрулируют все коридоры и башни. Так что беспокоиться не о чем. И тебе и мне будет полезно развеяться.

И тут слова Поттера немедленно подтвердились. Молодой человек в форменной аврорской одежде вышел прямо им на встречу:

— Добрый вечер, мистер Поттер. Мисс Грейнджер, — учтиво произнёс аврор.

— Добрый вечер! — буквально в один голос произнесли Гарри и Гермиона и посмотрели вслед парню, который с палочкой в руке не спеша прошёл мимо них.

— Вот видишь. Я же тебе говорил, что здесь всё под контролем. Решайся! — произнёс Поттер с надеждой, ему так не терпелось побыть с возлюбленной вместе в более непринуждённой обстановке, где Гермиона не будет примерять на себя роль директора и сможет немного расслабиться, да и ему самому сделать это будет весьма полезно.

Поттер застыл в ожидании ответа. Грейнджер стояла и тщательно обдумывала предложение Гарри. Если честно, то ей и самой хотелось хоть немного добавить разнообразия в свою жизнь, а то вечная работа, да притом ещё и постоянные переживания не лучшим образом сказывались на её эмоциональном состоянии. Жить в вечном ожидании каких-то неприятностей — просто невыносимо.

— Ну хорошо. Пойдём. Только ненадолго, — произнесла Грейнджер, поддавшись уговорам Поттера.

— Ура! Тогда не будем задерживаться, — просиял Гарри и, позволив Гермионе взять его под руку, повёл её к выходу из замка.

* * *

В кафе, которое носило название "Феникс", было не очень многолюдно, за столиками сидели несколько парочек, в их числе были Гарри и Гермиона. Это заведение открылось совсем недавно, но уже успело полюбиться как студентам, так и местным жителям. Оно было по-домашнему уютным, а еда очень вкусной. Круглые столики разных размеров стояли по всему периметру прямоугольной комнаты и каждый из них был огорожен ажурной ширмой. Внутри этого кокона, кроме стола, были ещё мягкие полукруглые диванчики и кресла, выполненные в бежевых тонах, а скатерти, салфетки и занавески на окнах — все без исключения были кипенно-белыми.

Освещение, как и подобает к вечеру, было приглушённым, всё вокруг просто располагало к настоящему свиданию. Хоть у Поттера и Грейнджер это было не официальным свиданием, а просто ужином, но ведь всё может резко измениться, тем более, Гарри уже предпринял к этому кое-какие шаги. Но об этом чуть позже...

Поттер лично сделал заказ, посоветовавшись с Гермионой. Он отметил на листе пергамента всё, что им было нужно, и, как только Гарри закончил выбирать, меню тут же сложилось в трубочку и мгновенно взмыло в воздух, отправившись на кухню.

В ожидании заказа Поттер во всех подробностях рассказал почти всё, что ему удалось выяснить в ходе расследования. Всё, кроме того, что могло натолкнуть Гермиону на малейшую мысль, что пророчество всё-таки может существовать. Гарри утаил это умышленно, никаких доказательств ещё не было. Лишние и совершенно бесполезные волнения Грейнджер были не нужны.

Результатами расследования Поттер делился здесь смело, не опасаясь, что их могут услышать. Как только они сели за столик, он поставил защиту от прослушки. Любопытные взгляды, направленные на них, Гарри успел поймать, едва они вошли в кафе. Неудивительно — его ведь все знали, а Гермиону и подавно, поэтому их разговор он предпочёл для всех оставить в тайне. Хотя их выход вместе уже к следующему утру, скорей всего, станет достоянием общественности и лишним поводом посудачить. Поттеру было плевать на чужое мнение о нём, да и Гермиону это мало волновало, поэтому на этот счёт ни он, ни она совсем не переживали.

Грейнджер сейчас сидела в уютном и очень мягком кресле прямо напротив своего лучшего друга и внимательно слушала всё то, что он ей говорил. Его голос звучал, словно музыка для неё, завораживая её слух. Его тембр и темп речи затрагивали самые потаённые струны её души. Она просто обожала общаться с Гарри, а также слушать его. Сейчас она сидела и, словно губка, впитывала всю ту информацию, что он пытался до неё донести. Гермиона уже не единожды убеждалась в том, что Поттер в своей работе был на своём месте. Аврорат — это его призвание. Он с лёгкостью связывал то, что на первый взгляд соединить воедино просто невозможно, но в итоге — всё сходилось, словно удачно подобранный пазл.

Как только Гарри поведал ей о том, что он очень был удивлён тому рвению, которое Кормак проявил в расследовании, в этот самый момент к их столу подплыл поднос и приземлился в самом его центре. Ребята с удовольствием приступили к ужину, продолжая обсуждать интересующие их темы.

— Значит, ты всё-таки признаёшь, что Кормак изменился. Ты поменял своё мнение о нём? — проговорила Грейнджер, аккуратно накалывая на вилку кусочек стейка и отправляя его к себе в рот.

Гарри тут же ей стал отвечать:

— Признаюсь, что до сегодняшнего дня я совершенно не верил вот в такие метаморфозы. Я стараюсь не ставить на людей клише, всегда даю им шанс, но вот в отношении Маклаггена у меня были большие сомнения. Мне до последнего казалось, что это всё временное притворство, чтобы втереться в доверие. Или, к примеру, для того, чтобы создать о себе наилучшее впечатление.

Поттер успевал одновременно говорить и употреблять очень вкусную и горячую пищу. Его блюдо оказалось к тому же ещё довольно острым, даже для него, и он от неожиданности прикрыл рот рукой и с силой выдохнул воздух, засмеявшись при этом. Гарри ощущал себя сейчас огнедышащим драконом, не меньше, чем Хвосторога. Он машинально потянулся за прохладным напитком, который должен был охладить его пыл. Сделав несколько глотков, он продолжил:

— Я был приятно удивлён, что ошибался на его счёт. Я вижу его желание помочь в расследовании, он всей душой в этом деле. Ты знаешь, ещё чуть-чуть и я начну считать, что работать в паре не так уж и плохо, — улыбнулся он.

— Ты говорил, что сначала подозревал Бенджамина, думал, что это он нас с тобой подслушивал. Так же в Милисенте ты сразу начал сомневаться. А сейчас говоришь, что на карте Мародёров ты видел её вместе со Свитом, — произнесла Гермиона, процитировав всё то, что не так давно сам Гарри поведал ей. Сделав несколько глотков сливочного пива и поставив стакан на стол, Грейнджер продолжила:

— Я тоже в последнее время стала видеть их вместе. То при встрече они ненадолго задержатся за разговором. Бывает, переглядываются за обедом. Сегодня я неожиданно встретила Милисенту в пустом и, к тому же, тёмном классе, а заглянув туда, увидела, как она читает записку. Заподозрив, что за ней наблюдают, она спешно спрятала её. Уверена — это было тайное послание от Бенджамина. И я, в отличие от тебя, между ними заподозрила кое-что другое.

— И что? — Поттер посмотрел на неё непонимающим взглядом.

— Мне кажется, между ними зарождается любовь. Он так смотрит на неё...

— Смотрит... Вот так? — вырвалось из уст Поттера, и он посмотрел на Грейнджер сейчас так, как всегда любил это делать, порой смущая её этим. Он это не раз замечал, но ничего с собой поделать не мог, так как его чувства к ней настолько переполняли его, что сдерживать их ему с каждым разом было всё труднее. Всё это время Гарри лишь приглядывался, прощупывал почву перед тем, как произнести самые главные слова. Слова признания. На сто процентов Поттер не был уверен в её чувствах к нему, но положительная динамика всё-таки была. К этому времени Грейнджер ещё не послала его куда подальше — и это было уже хорошо.

Гермиона прекрасно знала этот взгляд. Она не раз ловила его на себе, иногда ждала, сгорая от этого ожидания, ругая при этом сама себя. Вот только бороться со своими чувствами было бесполезно. Её настолько волновал сейчас друг, сидящий напротив неё. Сердце не ошибается никогда и начинает биться чаще, стоит Гарри лишь появиться на горизонте. Эти признаки влюблённости Грейнджер прекрасно знала, но цепляться за них она пока не собиралась. Поттер вёл себя предельно осторожно и в последнее время не переходил к активным действиям, поэтому она тормозила свои чувства, как могла, чтобы потом не разочаровываться, если на деле окажется, что ей всё это просто показалось.

Гермиона долго не смогла выдержать эту сладкую пытку и, наконец, улыбнулась, опустив свой взгляд, так как Гарри буквально поедал её своими глазами, не прикасаясь, ласкал её кожу, губы, тем самым изменив ритм её дыхания.

— Гарри, — лишь его имя слетело с её губ.

А Поттер тут же решил воспользоваться ситуацией. По его кивку к столу подлетел букет с алыми розами. Цветы входили в его заказ, эта очень популярная услуга имелась в этом кафе и являлась настоящей находкой для влюблённых, особенно тех, кто хотел донести свои чувства.

Грейнджер подняла свой взгляд и была очень удивлена увидеть перед собой цветы, да к тому же ещё её любимые. Поттер протянул ей букет со словами:

— Гермиона, я хочу чтобы ты приняла этот букет. Они, конечно, не так прекрасны, как ты и даже малейшую часть не смогут отразить твоей красоты. Мне просто захотелось сделать тебе приятное, чтобы ты улыбнулась.

Грейнджер взяла цветы, улыбка тут же коснулась её губ, как и хотел Гарри. Кончиками пальцев она аккуратно провела по каждому цветку так бережно, боясь их ранить, потом вдохнула их аромат, прикрыв глаза. Похоже, Поттеру удалось угодить, маленькая приятность, а доставила такую радость.

— Спасибо, — немного смущённо произнесла она, некая неловкость пробежала между ними, так как эту грань между любовью и дружбой так сложно перейти. Порой это бывает непреодолимым барьером. И стереть эту грань иногда настолько сложно, но, как говорится — было бы желание...

Грейнджер явно ощущала симпатию со стороны Гарри и уже почти готова была ответить ему тем же.

Поттер поддался мимолётному порыву и потянулся через весь стол, взяв её за руку, которую она только что убрала от бутонов роз. Едва Гарри коснулся пальцами её тонких запястий, как без труда смог определить, насколько сейчас часто билось её сердце. Это сигнал, она взволнована, а значит, он ей не безразличен. Ведь она ни разу ещё не сделала ему замечание на его совсем не дружеские жесты. А ведь Грейнджер могла это сделать в любой момент. Но не сделала этого. А это значит.... Значит, что у Поттера есть шанс.

Сколько раз Гарри касался её кожи, обнимал, смотрел на неё, но тогда всё это ощущалось не так, по-другому. Сейчас все эти жесты имели для Гермионы совсем другое значение, особенное. Его прикосновения обжигали её кожу, заставляя что-то внутри неё возрождаться буквально из пепла, словно птица Феникс. Ведь такое возвышенное чувство, как любовь, Грейнджер похоронила внутри себя уже очень давно, с тех пор, как у неё не сложилось с Роном. А сейчас в ней самой что-то стремительно менялось, и она сама хотела этих изменений.

Под настойчивым взглядом ласковых зелёных глаз Гарри, Гермиона буквально таяла, как мороженое пломбир. Она прекрасно понимала, что с ней происходит, и, конечно же, осознавала, что может произойти в следующую секунду.... И уже знала, что она ему ответит...

А вот Поттер, поглаживая кончиками пальцев кожу её рук, сейчас пребывал в каком-то фееричном состоянии, усиленно подбирая нужные слова. Нет, он не подготовил их заранее, так как даже не думал огорошить Гермиону своим признанием именно сегодня, но всё так сложилось удачно, да ещё и реакция Грейнджер его очень обнадёживала. Гарри был уверен, что у него всё получится.

— Гермиона, — начал Поттер, произнеся её имя с той самой любовью, которая просто переполняла его...

Кафе "Феникс" — лучшего места для признания и не придумаешь. Поттер не планировал делать это именно сегодня, но в этот самый момент он получил от Гермионы именно те самые сигналы, что он так долго ждал. Конечно, признаться можно было и раньше, прямо сразу, как его посетили мысли о чувствах к Гермионе, но это можно было бы сделать, если бы они не были с ней лучшими друзьями. Но в их случае разобраться с чувствами гораздо сложнее. Грейнджер так же, как и он, могла просто не видеть в нём потенциального партнёра для себя. До определённого времени. Поспеши он с признаниями, мог бы получить ответ совсем не тот...

У Гарри было всего два варианта: первый — у Грейнджер нет чувств к нему, а второй — пока ещё нет. Одним словом, просто не разглядела. И вот за второй вариант Поттер ухватился обеими руками. Просто старался быть всегда рядом, протягивал руку помощи. Да, он делал это на протяжении многих лет, только вот к этому ещё добавилось особое внимание, которое можно получить только от любящего мужчины. Гарри провернул всё грамотно, ненавязчиво и очень деликатно.

Естественно, Гермиона не могла этого не заметить, она принимала аккуратные ухаживания Поттера и каждый раз украдкой ловила его взгляд на себе, так как из-за занятости они могли видеться лишь урывками, и всё это лишь ускоряло в ней самой обратную реакцию.

Грейнджер замерла в ожидании того, что ей скажет Гарри. А в голове крутилась всего одна фраза, которую она непременно скажет ему в ответ: "Я тоже тебя люблю!"

Гермиона впервые произнесла эти слова, пусть и про себя, но произнесла. А значит, призналась себе, что ей Гарри действительно не безразличен. Дорог, но не только как друг, больше, намного больше...

— Гермиона. Я..., — после небольшой паузы вновь повторил Поттер, так как очень разволновался, да и забыл обо всём на свете, стоило ему посмотреть на свою возлюбленную.

И только Гарри хотел сказать о самом главном, как в зале послышался крик:

— Гарри Поттер! Гарри Поттер!

Услышав это, Гарри испытал самое огромное разочарование, подобного он не испытывал ещё никогда. И это было абсолютной правдой.

"Да кому же я мог понадобиться в такой момент?" — про себя возмутился Поттер и очень надеялся на то, что этот кто-то не найдёт его и просто исчезнет. Но его желанию, похоже, не суждено было сбыться.

Молодой аврор в форменной одежде быстро подскочил к столику, за которым сидели Гарри и Гермиона, и его даже не смутил тот факт, что он вообще-то им очень даже помешал. Парень на одном дыхании выпалил:

— Срочно нужна ваша помощь! При исполнении своих прямых обязанностей по охране школы два аврора были найдены без чувств.

Поттер тут же подорвался со своего места. Эта работа окончательно его оставит без личной жизни, но долг службы — он таков. Гарри посмотрел на Гермиону сейчас так, что она и без слов поняла всё то, что он хотел ей сказать. Ей тоже было очень жаль, но вот новость о новом происшествии её встревожила не меньше.

— Мы уже идём! — проговорил Поттер, бросив взгляд на аврора. А тот учтиво кивнул головой.

Гарри прекрасно знал, что Гермиона не захочет оставаться в стороне, поэтому ответил и за неё тоже. Поттер схватил свою мантию, которая висела на спинке его стула, а затем оставил деньги на столике за заказ. После этого он помог одеться Грейнджер, которая к этому времени уже успела выйти из-за стола. Она так же не забыла забрать свой букет и держала его в руках

— Показывай дорогу, — скомандовал Поттер и ещё добавил, — кстати, как тебя зовут? — поинтересовался он, так как ещё не знал всех новичков, которые пришли на службу в аврорат в этом году.

— Мартин, сэр. Мартин Макдаун, — тут же отрапортовал молодой человек, довольно спортивного телосложения, его маленькие чёрные глазки внимательно смотрели на Гарри, он быстрым движением руки откинул длинные русые волосы назад. Только сейчас Поттер удосужился хоть немного рассмотреть парня. До этого момента ему было совсем не до него. Гарри до сих пор не мог отойти от той досады, что случилась с ним совсем недавно.

— Очень приятно, Мартин, по дороге расскажешь, что там произошло, — с этими словами Поттер зашагал по залу кафе, не теряя из виду Гермиону. Макдаун вышел первым из кафе, отворив дверь. Поттер придержал дверь и пропустил вперёд Грейнджер, а затем вышел сам. Он предложил Гермионе взять себя под руку и только после этого вновь скомандовал:

— Давай рассказывай. Что там стряслось?

Гермиона шла, ухватившись за руку Поттера, а у самой сердце уходило в пятки. Одно её волнение тут же сменилось другим, не менее важным для неё, так как за свою школу она очень переживала. Грейнджер ведь несла ответственность за неё. Ну надо же было такому приключиться, что уже на авроров, которые должны обеспечивать порядок в замке, начали нападать. Букет роз Гермиона крепко прижимала к груди, так как они ей были очень дороги. Грейнджер со всем своим вниманием сейчас слушала то, что им начал рассказывать Мартин.

— Я дежурил на последнем этаже башни Когтевран вместе с Томом. Вскоре нас должны были сменить. Сменщики немного задерживались, мы стояли, разговаривали и вдруг услышали какой-то шум этажом ниже. Бросились сразу туда, а там лежат те, кто должен были прийти нам на смену: Мэтью и Стивен. Я оставил Тома рядом с ребятами, а сам побежал на разведку, в надежде поймать тех, кто на них напал.

— Ты успел увидеть хоть кого-нибудь? — поинтересовался Поттер, он был весь в нетерпении. Гарри понятия не имел, кто мог напасть на стражей порядка, которые находились при исполнении.

— К сожалению, нет, сэр, — с досадой ответил Мартин, он шёл рядом с Поттером и Грейнджер, опустив голову вниз. — Первым, кого я увидел в коридоре школы, был Кормак Маклагген. Я ему обо всём доложил. Он сам принялся вести поиски, а мне приказал найти вас.

— Ясно. Как много времени у тебя ушло на то, чтобы отыскать меня? — задал вопрос Поттер и замер в ожидании ответа. Ему хотелось узнать, насколько быстро он его нашёл.

— Минут семь, не больше.

— Ты сразу побежал в кафе? — удивился Поттер, придерживая руку Гермионы, которая держала его за предплечье. Даже сейчас ему хотелось иметь с ней телесный контакт.

— Да, сэр, не теряя ни секунды, — отрапортовал аврор.

— Как же ты так быстро узнал, где я нахожусь? — не унимался Поттер, отмечая про себя, что парень всё сделал максимально профессионально, но, услышав его ответ, забрал свои слова обратно.

— Кормак Маклагген сказал, где я могу вас найти.

— Так вот, значит, как, — эта новость его очень удивила, и Гарри даже переглянулся с Гермионой, так как она тоже была в недоумении. Выходит, Маклагген знает всё и обо всех. Это, конечно, важное умение и очень нужное для аврора, только вот Поттер не очень бы хотел, чтобы это его умение распространялось на него, а особенно на Гермиону.

К этому моменту Гарри, Гермиона и Мартин подошли к замку — самое время последовать к тому месту, где всё произошло.

* * *

— Гарри! Ну, наконец-то ты пришёл! Я тебя уже заждался. Мне самому пришлось предпринимать кое-какие меры, — завидев Поттера, тут же отрапортовал Кормак. Он выглядел очень обеспокоенным, об этом несложно было догадаться, стоило только взглянуть на его выражение лица. То, что Поттер пришёл сюда в сопровождении Грейнджер, Маклагген сразу заметил и, несмотря на то, что ребята стояли сейчас порознь, Кормак успел сделать для себя кое-какие выводы. Букет цветов, который Гермиона держала в своих руках, дал ему для этого повод. Свои мысли насчёт этого Маклагген решил озвучить чуть позже, так как его ум сейчас занимало совсем другое дело, и причём очень важное.

Поттер же, как только поднялся на третий этаж и, следуя к месту преступления за провожатым по имени Мартин, старался буквально ко всему приглядываться и прислушиваться, чтобы не упустить что-нибудь важное. Всё было безупречно чисто, ничего подозрительного он не заметил. А когда Гарри едва показался из-за угла, то одновременно с возгласом Кормака, следом за ним и Гермионой, к этому месту стали подтягиваться другие сотрудники замка, как будто им всем, именно здесь, была назначена встреча.

— Ой, что с ними? Неужели... — прикрыв рот рукой, заговорила Браун, глядя на двух охранников, лежащих на каменном полу лицом вниз. Она плотнее укуталась в свою ярко-бордовую мантию и стала искать глазами того, который сможет ей дать ответ на её вопрос.

Мадам Помфри пришла сюда вместе с Лавандой и тоже не смогла скрыть тот ужас, что охватил её сейчас. Каждое новое происшествие в школе не сулило ничего хорошего. Она тут же бросилась к пострадавшим.

— Они просто спят, — небрежно бросил Маклагген. — И должны пробудиться примерно через 10-15 минут, — взглянув на часы, которые были застёгнуты на его запястье, добавил он.

— Ты нашёл того, кто поразил их Сноумусом? — тут же поинтересовался Поттер, подойдя ближе к аврорам, лежащим на полу. Они действительно спали на полу крепким и молодецким сном. Если прислушаться получше, то можно даже было услышать, как один из них похрапывает во сне.

Сноумус — это заклинание относится больше к медицинской магии, его зачастую используют колдомедики, когда необходимо срочно провести какие-нибудь медицинские обследования, а больной сопротивляется или, к примеру, пациент испытывает большой стресс, во избежание последствий, с помощью этого заклинания можно незамедлительно отключить его сознание. Сон наступает мгновенно и чётко на определённый срок, который заранее задал волшебник. Пациент сам приходит в себя по истечении этого времени, вывести его раньше из состояния сна не представляется возможным, так как при этом можно очень сильно навредить. Поэтому Кормак стоял в ожидании пробуждения авроров и больше ничего не предпринимал. Это заклинание сравнимо было с медикаментозным сном. То есть организму временно дают немного отдохнуть. Только нужно учитывать, что к этому методу стоит прибегать исключительно при большой необходимости, когда без этого просто не обойтись, так как любая магия, даже лечебная, может иметь свои последствия.

Перед тем, как ответить на вопрос Поттера, Маклагген посмотрел на девушек, стоящих неподалёку, а именно, на Гермиону и Лаванду, и серьёзным голосом произнёс:

— Милые дамы, я бы рекомендовал вам пойти к себе. Здесь как-никак ведётся следствие и может быть небезопасно.

— Но я заинтересованное лицо и имею полное право тут находиться! — поспешила возразить на его слова Грейнджер, в её голосе зазвучали ледяные нотки. Да как она вообще может сидеть спокойно в своей комнате, когда в замке вновь стал твориться беспредел?

— Гарри, ну хоть ты объясни им! — не выдержал Кормак, иметь сейчас дело с упрямицей ему хотелось меньше всего.

— Гермиона, он прав. Здесь действительно может быть небезопасно. Я обещаю, что как только мы что-нибудь выясним, то я сам лично оповещу тебя об этом. А сейчас Мартин проводит вас в ваши комнаты, — Поттер перевёл взгляд на Макдауна и произнёс:

— Ты отвечаешь за них своей головой. Всё понял?

— Так точно, сэр! Не волнуйтесь, я всё сделаю в точности, как вы мне сказали.

— И ещё, передай тем, кто дежурит у дверей профессора Грейнджер, чтобы не отлучались со своего места ни на минуту. Я проверю! — добавил Гарри, так как для него безопасность Гермионы была превыше всего. Он бы с удовольствием сопроводил её до комнаты сам, но долг службы не позволял ему этого сделать, поэтому приходилось всё и всех контролировать.

— Хорошо, сэр. Всё будет исполнено.

Гермиона поймала на себе взгляд Поттера, который ей говорил сейчас о многом. Безусловно, он действует сейчас исключительно в интересах её безопасности, Гарри был просто уверен, что главной целью преступника является она сама. Несмотря на то, что Грейнджер уходить сейчас не хотела, спорить с Гарри в присутствии посторонних она не стала и ей пришлось подчиниться.

Фигуры Гермионы и Лаванды скрылись за поворотом вместе с Мартином, а Помфри продолжила обследовать авроров на наличие у них ещё какого-нибудь влияния, и только сейчас Кормак решил, наконец, ответить на вопрос, который ему чуть ранее задал Поттер:

— Ты спрашивал о том, выяснил ли я, кто сразил ребят Сноумусом? К сожалению, пока не выяснил. Но, судя по всему, этот кто-то на законных правах находится сейчас в замке. Так как везде расставлена охрана, никто извне проникнуть сюда не мог, — тут же стал рассуждать Маклагген.

— Ясно. А можно ещё один вопрос? Откуда тебе стало известно, что я нахожусь в кафе? — Гарри почему-то заподозрил, что Маклагген велел за ним следить. Поттер подумал, что он ему не доверяет.

Услышав это, Кормак очень удивился, он широко раскрыл свои глаза и потом ответил:

— Так, а кто же мне сказал? — Маклагген сделал вид, что пытается что-то вспомнить. — Ах да. Коллин Кларк. Он как раз заступал в ночную смену на дежурство и был в том же кафе, что и ты. Неужели ты его не видел там? — поинтересовался Кормак.

Теперь настала очередь Гарри задуматься. Во-первых, он понятия не имел, кто такой Коллин Кларк и даже, если бы увидел его в кафе, то всё равно бы не узнал, а во-вторых, он был занят совсем другим.

— Нет, не видел. Ну да ладно. Знаешь, что я сейчас подумал? Нужно проверить, не случилось ли чего-нибудь на других охраняемых объектах. Мне что-то подсказывает, что это может быть всего-навсего отвлекающий манёвр от чего-то по-настоящему страшного, — предположил Поттер и уже собрался пойти лично обойти весь замок.

— Мне тоже разу так показалось. Нескольких охранников из резервной смены я уже попросил всё разузнать и предупредить весь личный состав об особой бдительности в связи с происшествием. Они вот-вот должны явиться сюда с отчётом — не успел ещё Кормак это произнести, как с обеих сторон коридора показались фигуры авроров. Они быстрым шагом приближались к ним.

— Докладывайте немедленно. Нет ли других происшествий в замке? — распорядился Поттер, как только молодые люди поравнялись с ним.

— Мистер Поттер, я посетил все объекты, которые мне было поручено обойти. Опросил всех охранников, которые стоят на посту. Ничего подозрительно ни мной, ни охраной замечено не было. На всех охраняемых объектах спокойно, — молодой высокий брюнет, выпрямившись по стойке смирно, быстро отчитался старшему по званию аврору.

Гарри перевёл взгляд на другого охранника и тот без лишних слов начал свой отчёт.

— Сэр, докладываю вам, что объекты, которые мне было поручено обойти, мною были обследованы с особой тщательностью. Охрана выставлена на всех участках. Все авроры до единого доложили, что на данный момент на их охраняемой территории всё спокойно, никаких происшествий не происходило, подозрительные личности не появлялись, — аврор, с ярко-рыжей шевелюрой и более плотным телосложением, чем предыдущий докладчик, быстро доложил об обстановке в замке.

— Доклад принят! — нервно произнёс Поттер и, переведя взгляд на Кормака, тут же продолжил:

— Везде всё спокойно. Только вот я не могу, чёрт возьми, понять куда делся тот, кто сотворил вот это с аврорами? Кому понадобилось их усыплять? И самое главное, для чего? С какой целью? Явно это было сделано не из-за заботы о бедных охранниках, которые сутками недосыпают, — немного съязвил под конец Гарри, так как действительно не понимал, как такое могло произойти в замке, где полно охраны и при этом никто ничего вокруг подозрительного не заметил. Одна надежда была на авроров, которые вот-вот должны были прийти в себя.

— И правда, всё это как-то не складывается в единый пазл, — с этими словами к Поттеру подошёл Кормак. Он, немного задумавшись, произнёс, обращаясь к аврорам, которые только что держали перед ними отчёт:

— Так, на сегодня вам поручено патрулировать замок, возьмите себе кого-нибудь в помощь и без конца проверяйте все пункты охраны. При обнаружении чего-то или кого-то подозрительного незамедлительно докладывайте мне или мистеру Поттеру. Всё ясно?

— Так точно, сэр!

Авроры тут же разошлись для исполнения приказа.

Мадам Помфри всё это время проводила какие-то манипуляции возле охранников. Сначала она работала с одним, потом с другим и даже внимания не обращала на ту дискуссию, которая непрерывно велась здесь. Но как только колдомедик закончила обследовать авроров, она решила взять право голоса:

— Вы были абсолютно правы, мистер Маклагген. И один и второй охранник поражены Сноумусом примерно полчаса назад. Другого воздействия на них я не заметила. Они с минуты на минуту должны очнуться, — тем самым Помфри подтвердила слова Кормака.

И действительно, один из охранников, тот, что был ростом чуть повыше, приоткрыл глаза, а следом за ним и другой. Когда всё внимание было сосредоточено именно на них, где-то в конце коридора послышался шум, словно что-то упало, а потом громкий топот, постепенно удаляющийся от них.

Кормак и Гарри переглянулись. Решение нужно было принять очень быстро и они оба тут же кинулись туда, где раздавался шум, но Поттер остановил Маклаггена словами:

— Нет, ты должен остаться здесь. Очень важно узнать, что скажут охранники при пробуждении, первые минуты самые важные. Потом может быть уже поздно, так как амнезия — это одно из частых последствий применения Сноумуса.

— Хорошо, — с большой неохотой согласился с ним Кормак и послушно остался рядом с Помфри, провожая взглядом быстро удаляющегося Поттера. Никто заранее не знал, что же его там ожидало...

Топот чьих-то ног Поттер слышал отчётливо, он был совсем близко. Гарри нёсся изо всех сил, чтобы настичь того, кто уносил от него ноги. Как Поттер ни старался, но догнать беглеца ему никак не удавалось. Прямо на ходу он достал из кармана карту Мародёров.

— Торжественно клянусь, что замышляю только шалости, — произнёс Гарри, направив свою палочку, на пергамент. В тот же миг перед ним появился весь Хогвартс в уменьшенном размере вместе с его обитателями. Он нашёл глазами надпись:"Гарри Поттер", которая двигалась по узкому коридору. Каково же было его удивление, когда он не обнаружил на карте впереди себя ни единой живой души, как, впрочем, и не живой тоже. Только сзади него маячили надписи с именами: "Кормак Маклагген", "Помона Помфри", "Стивен Терри" и Мэтью Круз". Последние имена, похоже, принадлежали двум аврорам, которые, возможно, уже пробудились ото сна.

"Как такое вообще возможно? На карте никого нет. А я отчётливо слышу, как кто-то бежит по коридору?" — Поттер был в недоумении, но преследовать нарушителя не переставал. Какое-то время он просто бежал, ускоряясь всё сильнее. Но что удивительно, шаги, которые Гарри слышал, не становились громче, а это означало, что расстояние между ними не уменьшалось. Гонки продолжались. Тогда Поттер решил предпринять ещё кое-что:

— Гоменум Ревелио! — прокричал он, в надежде, что это заклинание поможет ему сделать тайное явным.

Результат не заставил себя долго ждать. Человек был обнаружен, о чём ему сообщила звуковая волна, отразившаяся от мага, который чуть позже показался из-за поворота. Им оказался запыхавшийся Бенджамин Свит, который настолько тяжело сейчас дышал, что увидев перед собой Поттера, не мог произнести ни слова, а только открывал беззвучно рот, словно рыба. Остановившись, он держался рукой за область груди, пытаясь отдышаться.

— Бенджамин? Что ты тут делаешь? — тут же поинтересовался Поттер, естественно, у него появились сомнения на его счёт. И первое, что бросилось Гарри в глаза — это огромная шишка у него на лбу, которую Свит неумело пытался прикрыть растрёпанными волосами.

Что, собственно, Бенджамин забыл здесь в замке, да к тому же, в такое время? Стоит учесть тот факт, что с недавних пор он живёт у Хагрида. Этот Свит уже вызывал у Гарри подозрения, пусть они сразу были сняты, но это ничего не меняет. Ещё Поттера очень заинтересовало то, почему помощник Хагрида не был виден на карте. Как бы Бенджамин быстро ни бегал, всё равно он должен был засветиться на пергаменте неподалёку от Поттера. А его не было даже отдалённо, не то чтобы близко.

Свит с трудом отдышался, видимо, здоровьем он был слабоват, раз так запыхался. Возможно, Бенджамин нёсся в таком темпе от домика лесника, а в замок попал через окно, поэтому и не был замечен на карте. Хотя, это мало вероятно. Ну, что, собственно, гадать. Поттер с нетерпением стал ждать объяснений, резко прекратив преследование нарушителя, подумав, что возможного преступника он уже поймал.

Как только одышка Бенджамина стала чуть тише, Поттер не без удивления заметил, что звук топота продолжал звучать. И что самое странное, он не становился тише. За это время этот кто-то мог бы уже унести ноги прочь от замка. И тут Гарри осенило:

"Неужели это звуковой обман?", — подумал он про себя, а вслух произнёс, взметнув палочку в ту сторону, откуда доносился звук:

— Фините Инкантатем! — топот тут же прекратился, на лице Поттера явно читалось разочарование. Если бы он не натолкнулся на Бенджамина, то как же долго Гарри пришлось бы бегать по коридорам школы, следуя за обманным звуком. В голове у Поттера сейчас была дюжина вопросов, и на часть из них мог ему дать ответы только Свит. Его появление здесь было окутано шлейфом таинственности, и Гарри не успокоится, пока этот нерешительный малец всё ему не объяснит.

— Иллюзорные чары! — это первое что произнёс Бенджамин, выпрямившись и отдышавшись, а потом неожиданно спохватился. — Простите меня, мистер Поттер, я вас не поприветствовал. Добрый вечер.

— Я думаю, что сейчас все правила приличия можно опустить. И ещё, я очень сомневаюсь, что этот вечер добрый, — холодным тоном произнёс Гарри, буквально сверля взглядом парня, который стоял сейчас перед ним. — Вы мне так и не пояснили, что делаете в этом крыле? — поинтересовался Поттер, он не стал задавать ему свой главный вопрос. А именно:"Как Свит здесь появился, когда ещё несколько минут назад его и близко не было на этом месте?" К этому вопросу Гарри планировал подойти чуть позже. Для начала он решил услышать, что же ему ответит Бенджамин.

Свит немного смутился, находясь под пристальным взглядом аврора. Он до сих пор побаивался Поттера, а его тон и вовсе сбил Бенджамина с толку. Парень замялся:

— Даже не знаю, как сказать...

"Фактум", — произнёс про себя Гарри, чтобы знать наверняка, правду ему скажет сейчас этот малец или соврёт.

— Люмос Максима! — уже вслух и довольно громко произнёс Поттер, взмахнув палочкой, чем ещё больше напугал Свита.Тот аж пошатнулся от неожиданности, схватившись рукой за стену, чтобы не упасть.

Яркий свет осветил полумрак коридора. Гарри сделал это намеренно, чтобы не пропустить изменение цвета щёк Бенджамина в том случае, если он начнёт ему врать. Факелы на стенах с этой задачей не справились бы.

— А ты просто расскажи всё, как есть. Ты же знаешь, всю правду я всё равно узнаю, — немного сбавив тон, произнёс Поттер, внимательно разглядывая лицо собеседника.

Свит мгновенно потупил взгляд, он уставился в пол и вновь стал тяжело дышать, видимо, волнение не давало ему покоя. Он судорожно стал думать, что же ему ответить на вопрос аврора. Он настолько переживал, что даже в такой холод у него появилась испарина на лбу, руки задрожали, и Бенджамин мгновенно убрал их за спину.

— Ну же, я жду. Не заставляй меня принимать кардинальные меры. Если я зачислю тебя в ряды подозреваемых, то знай, тебе мало не покажется. Я не думаю, что тебе хочется перед Рождеством угодить в Азкабан. Хотя твой визит очень обрадует дементоров. Свежая кровь им будет как никогда кстати, да ещё и к празднику, — Гарри намерено использовал психологический приём. Ему показалось, что с таким, как Бенджамин, это может сработать. Он должен будет ему выложить сейчас всю правду. Поттер был уверен, что Свит навряд ли знает, что до судебного решения в Азкабан не заключают, по крайней мере, сейчас. Естественно, парень испугается и сейчас будет действовать от противного. Если он замешан в чём-нибудь противоправном, то непременно соврёт ему, а Гарри об этом тут же узнает. Всё тщательно обдумать Бенджамин просто не успеет, и его спонтанность покажет его истинное лицо.

Поттер был в предвкушении, он тщательно разглядывал бледное лицо парня в ожидании его ответа.

— Сэр, клянусь вам, я не делал ничего того, что могло бы бросить на меня тень вашего сомнения. Поверьте мне, что эта иллюзия не моих рук дело. Я не преступник! — напоследок воскликнул Свит, ему всё так же не хватало дыхания, он даже расстегнул ворот своей рубахи, чтобы облегчить доступ воздуха.

Гарри немного испугался, увидев, в каком сейчас состоянии был Бенджамин. Эти признаки он безошибочно узнал и тут же произнёс:

— Ты это... сейчас успокойся и просто ответь мне на мой вопрос. Что ты делал в замке этим вечером? Это нужно для того, чтобы снять с тебя все подозрения, — Поттер заподозрил, что у парня, возможно, проблемы с сердцем, и он очень не хотел стать причиной его кончины, напугав его до смерти.

Свит, похоже, его не слышал и продолжал весь трястись, безуспешно борясь с одышкой. Но Бенджамин всё-таки взял себя в руки и продолжил говорить:

— Мне просто неловко рассказывать об этом, поэтому я сразу не признался, — сделав небольшую паузу, Свит вновь заговорил:

— Перед тем, как встретить вас, я был в комнате "Так и сяк". Уверен, вы знаете о такой.

Конечно же, Поттер знал о ней, её по-другому ещё называют Выручай-комната. Эта волшебная комната находится на восьмом этаже замка Хогвартс. Вход в неё появляется только тогда, когда человек трижды пройдёт мимо неё, испытывая огромную необходимость в помощи. При этом комната будет обставлена так, как это нужно нуждающемуся. Так, для прятавшихся от завхоза Филча близнецов Уизли комната превратилась в каморку для швабр, а для Гарри, который захотел спрятать учебник Зельеварения — в огромный, будто собор, зал, заваленный скопившимся за сотни лет хламом. Вполне возможно, что если комнатой один раз было найдено решение возникшей проблемы, она это решение применит в аналогичной ситуации. Этим объясняется то, что для совершенно разных людей: Тома Реддла, Гарри Поттера, Драко Малфоя, Сивиллы Трелони и многих других, комната становилась одним и тем же «хламохранилищем», когда этим людям надо было что-то спрятать. Ведь ни для кого из них она не превратилась в банковский сейф, например, или в тайник в полу...

К примеру, для тренировок по Защите от Тёмных искусств комната предоставила все условия. Пока в ней кто-нибудь находится, она не может измениться. Если не знаешь, чем стала комната в настоящий момент, в неё нельзя войти. Комната снабжает обитателей всем необходимым, кроме еды и зелий. Выручай-комната может оставаться в одном и том же состоянии сколь угодно долго, если так нужно тем, кто в ней находится. Также её нельзя обнаружить ни на одной карте, даже на Карте Мародёров она не показывается и тем самым скрывает ото всех тех, кто в ней находится. Теперь для Гарри стало ясно, почему он не смог обнаружить Бенджамина на карте. Выручай-комната была недалеко отсюда и это вполне объясняло внезапное появление Свита. Только вот Поттеру осталось выяснить, что именно делал в этой комнате Бенджамин.

— Да. Конечно, я знаю об этом комнате. Только вот позволь узнать, что делал там ты? — Гарри на законных основаниях потребовал ответа, так как обстоятельства складывались не в пользу Свита. В Хогвартсе неспокойно, и под подозрения может попасть любой маг, который окажется не в то время и не в том месте.

— Я... я... — словно заикаясь, стал говорить Бенджамин, но всё -таки нашёл в себе силы, чтобы сказать это, — я был там не один.

Услышав слова Свита, Поттер очень удивился и тут же задал наводящий вопрос:

— И кто же был там с тобой? — Гарри наблюдал за тем, меняется ли оттенок кожи Бенджамина. Пока он был без изменений, таким же мертвенно-бледным, возможно его лицо стало ещё бледнее.

Помощник Хагрида нервно сглотнул, расстегнув ещё одну пуговицу рубашки, поверх которой была накинута мантия, её шнурок был развязан уже давно, и она держалась только на его плечах. Проделав всё это, Свит на одном дыхании произнёс:

— Со мной была Милисента Булстроуд. Мы с ней это... Ну...

И тут Поттер догадался, что, оказывается, зря подозревал парня. Своими настойчивыми расспросами он сейчас вгоняет Бенджамина в краску. Конечно же Гарри был наслышан о том, что между ними возможен роман. Так как их частенько стали видеть вместе и уже вовсю судачили о том, что они пара. Так же любопытные не уставали возмущаться тому, что между Свитом и Булстроуд приличная разница в возрасте. Но как говориться любовь зла — полюбишь и Милисенту.

Поттер и сам не раз становился свидетелем их встреч, но он почему-то до последнего не верил, что между ними могут быть любовные отношения. Всё что угодно, но только не это. Гарри готов был поверить в то, что именно они являются той организованной бандой, которая творит бесчинства в Хогвартсе, а вот в любовь между ними он верить отказывался. Тем более, сама Милисента у него была на особом счету и по сей день находилась под подозрением и его пристальным вниманием.

Выходит, Гарри был неправ... Он не стал заставлять Свита рассказывать всё то, чем они занимались там с Милисентой в Выручай-комнтате. Его бедный мозг просто не выдержал бы этих подробностей. Испуганный Бенджамин со страху начал бы выкладывать ему всё.

Поттер убедился, что Свит говорит ему правду, так как румянец по-прежнему не коснулся его лица. Гарри незамедлительно прервал его рассказ:

— Ладно, я тебе верю. Можешь больше не продолжать, — Поттер усмехнулся про себя, поразившись изобретательности влюблённых магов. Ну надо же, умудрились устроить любовное гнёздышко подальше от посторонних глаз. Да ещё спрятались так, что не найдёшь, даже если захочешь!

— Вы правда мне верите? — Бенджамин с надеждой посмотрел на Гарри. — Как только мы с Милисентой разошлись, я решил пойти в свою комнату и переночевать сегодня там, чтобы не идти в хижину Хагрида. Уже очень поздно. И вдруг я неожиданно услышал шаги. Очень быстрые шаги, как будто кто-то от кого-то убегал. Я сразу заподозрил что-то неладное и побежал посмотреть. А потом встретил вас. Я честно ни в чём таком не замешан. Тем более, в иллюзорных заклинаниях. Это не моих рук дело. Клянусь. Могу это доказать. Вот, проверьте. Я не создавал этого заклинания, — с этими словами Свит протянул Поттеру свою палочку.

Гарри догадался, чего добивается парень и решил сделать так, как он просил. Заодно и сам убедиться:

— Приори Инкантатем, — с этими словами Поттер направил свою палочку на палочку Бенджамина, и луч света тут же высвободил все те заклинания, которые в обратном порядке были использованы Свитом: Люмос, Акцио, Репаро, Тергео и ещё несколько бытовых заклинаний.

— Убедились, что я говорю вам правду? — взволновано произнёс Бенджамин.

— Да, — однозначно ответил ему Поттер. Выходит, он вновь зря подозревал парня. Взгляд Гарри упорно упирался на шишку, которая просто зияла на лбу Свита, и он просто не мог не поинтересоваться:

— Послушай, где ты умудрился получить такую шишку?

Бенджамин тут же потёр свой лоб и натянуто улыбнулся:

— Ну где же ещё, в питомнике у Хагрида. Это со мной так новый его питомец знакомился. Игольчатый нюхлер, премилое животное на самом деле.

— Ясно.

"Да что же это такое? Я опять хожу по кругу и раз за разом убеждаюсь, что этот Свит совершенно безобиден. И пока я здесь зря теряю время, кто-то нарочно выманил меня сюда обманным заклинанием. Вот только зачем?" — задумался Поттер, ведь поймать этого неизвестного будет непросто. Этот кто-то находится в Хогвартсе, и с этого дня его присутствие здесь не должно быть безоблачным. У Гарри созрел план, и только он хотел предложить Свиту пойти вместе с ним к Кормаку и рассказать обо всём случившемся. А именно об иллюзорных чарах, свидетелями которых они стали, как вновь послышались шаги...

Поттер и Свит стояли, вооружившись палочками. В свете последних событий в Хогвартсе расслабляться было нельзя, никогда не знаешь, кто предстанет перед тобой — друг или враг. А порой сложно сразу разобраться в этом, так как вчерашний друг может запросто воткнуть тебе нож в спину, а вот тот, кого ты всегда считал врагом, неожиданно протянет тебе руку помощи.

Гарри был очень напряжён, он старательно вглядывался в темноту коридора, так как шаги стали доноситься до них ещё до того, как начала появляться фигура в тёмном одеянии, но, чем ближе подходил к ним незнакомец, тем отчётливее было видно, что он вовсе не незнакомец. В молодом человеке, который спешно приближался к ним, Поттер без труда узнал своего коллегу — Барни Брауна. Высокий широкоплечий брюнет учтиво поздоровался:

— Добрый вечер, мистер Поттер! Смею доложить, что на охраняемой мной территории всё спокойно. На всех объектах, которые были доверены мне, произошла смена дозорных. За время моего дежурства никаких происшествий не происходило.

— Добрый вечер, Барни, — произнёс Гарри, он был очень удивлён и совершенно не ожидал его увидеть перед собой. — Послушай, а разве не Фил должен был заступить на эту территорию для ночного дежурства? — поинтересовался Поттер, так как он что-то не припоминал, чтобы его предупреждали о замене дежурных.

Браун немного занервничал, он не ожидал, что ему придётся оправдываться перед своим непосредственным начальником. Барни и все остальные авроры, прибывшие для охраны замка, подчинялись непосредственно Поттеру, ну, и Маклаггену конечно. Молодой человек всего несколько месяцев назад поступил на службу в аврорат и поэтому немного растерялся. И вместо того, чтобы уверенно ответить на вопрос выше стоящего по званию, неуверенно промямлил:

— Я это... Ну, как его... Поменялся с Филом сменами.

— Да? Ну тогда ладно, — Гарри с прищуром разглядывал парня, так как его поведение ему показалось странным. Он или очень его боялся, от этого и разнервничался, или ему есть, что скрывать. — Тебе говорю, а заодно передай всем остальным, чтобы были предельно внимательны. На авроров, которые охраняли западное крыло, было совершенно нападение. Не спать, о любых, даже незначительных, происшествиях немедленно докладывать мне. Всё понятно? — закончил Поттер, не сводя взгляда с Барни. А тот в это время стоял, даже боясь шелохнуться.

— Так точно, сэр! Всё будет сделано, как вы сказали! Разрешите идти? — отрапортовал Браун, чуть дыша.

— Можешь идти, — стоило Гарри это произнести, как Барни быстрым шагом зашагал от него прочь, и причём в обратную сторону, вместо того, чтобы пойти дальше проверять постовых. Едва он дошёл до угла, как опомнился, развернулся и так же быстро прошествовал мимо Поттера и Свита уже в нужную ему сторону.

Бенджамин улыбнулся, опустив глаза вниз. В этом парне он сразу узнал себя. Такое поведение было свойственно и ему тоже. Свит подумал, что не один он такой, и от этого ему стало чуточку теплее на душе. У него неожиданно появилось жгучее желание познакомиться с этим парнем, поддержать его и сказать, что он в своей проблеме не одинок, но он быстро распрощался с этой безумной идеей. Бенджамин посчитал, что он во многом не дотягивает до этого парня, чтобы оказывать ему свою поддержку, ведь Браун уже аврор, пусть и новичок. А он кто? Вчерашняя школота. Именно за такими раздумьями застал его Поттер.

— Бенджамин! Ты что, оглох что ли? — уже который раз Гарри пытался обратить на себя внимание Свита, а тот стоял, задумавшись о чём-то, уставившись в каменный пол.

— Ой, простите, — немного смутился Бенджамин. — Вы что-то сказали?

Поттер лишь замотал головой из стороны в сторону вместо ответа, подумав, что влюблённый парень, видимо, вспоминает в мельчайших подробностях своё недавнее свидание, витая в облаках. Гарри, в свою очередь, не мог понять, что этот молоденький мальчик нашёл во взрослой тёте. Если честно, Поттер всегда относился очень уважительно к любви и ко всему, что было с ней связано. Но вот этот случай был из рук вон выходящий. Гарри даже на полном серьёзе подумал:"А не замешано ли здесь любовное зелье?" А что, Милисента вполне могла прибегнуть к нему. Но вот только ни одного видимого признака того, что Свита опоили любовным зельем, не было, и Поттеру ничего не оставалось, как признать, что магия здесь не замешана.

— Пойдём, я провожу тебя в твою комнату. Я надеюсь, что ты не собираешься так поздно возвращаться к Хагриду в хижину? — спустя пару минут, произнёс Гарри, буквально просканировав парня своим пристальным взглядом, он всё равно продолжал присматриваться к нему.

— Нет. Конечно же, я не пойду к Рубеусу. Буду ночевать в замке, как и планировал. Мистер Поттер, я бы не хотел вас отвлекать от ваших важных дел. Думаю, до своей спальни я дойду без происшествий, — улыбнулся Свит. — А если что, у меня по Защите от тёмных искусств было "Превосходно".

— Хорошо. Тогда мне осталось пожелать тебе только добрых снов. И помни, ты теперь мои глаза и уши в Хогвартсе. Будь всегда начеку.

— С радостью сэр. То есть. Будет исполнено! — неожиданно просиял Бенджамин. — И вам доброй ночи, — добавил он и, всё так же улыбаясь, побрёл по коридору.

Гарри проводил взглядом парня, укутанного в чёрную мантию. Несмотря на то, что он уже несколько раз попадал у Поттера под подозрение, в глубине души Гарри верил, что этот мальчишка не может быть замешан в каких-нибудь тёмных делишках, а тем более, в таких серьёзных, как убийство детей. На самом деле он даже не мог представить, как мог выглядеть тот, кто ради своей гнусной цели — насолить Гермионе, хладнокровно организовывал убийство ни в чём не повинных студентов.

Если Свита Гарри полностью оправдывал, то Милисенте повезло гораздо меньше. Он продолжал думать, что это могло быть её рук дело. Правда, у него не было ни единого доказательства, но Поттер продолжать за ней следить сам и приказал это делать ещё нескольким аврорам, которые ежедневно докладывают ему о каждом её шаге. На удивление, до этого дня Булстроуд ни в чём подозрительном замешана не была.

Гарри буквально заставил себя больше не думать об этой странной парочке, но для себя отметил, что они ещё не раз удостоятся его пристального внимания. Он решил вернуться к Кормаку, чтобы узнать, как обстоят дела с аврорами, на которых было совершенно нападение. Поттер очень надеялся, что хоть одному из них удалось увидеть нападающего, и тогда они будут буквально в одном шаге от раскрытия дела.

Гарри двигался по коридору школы широкими шагами. Его до блеска начищенные чёрные туфли поблёскивали в свете факелов, которые довольно часто были вывешены на стенах. Поттер прислушивался буквально к каждому шороху — это было уже профессиональное. Из-за очередного поворота перед ним неожиданно появилась белая прозрачная фигура. В ней сложно был не узнать Почти Безголового Ника, а если быть точнее, Сэра Николаса де Мимси-Дельфингтона, именно так звали Гриффиндорское привидение.

Сэр Николас был очень демократичным привидением. И харизмы ему не занимать. Он всегда готов прийти на помощь, по крайней мере, гриффиндорцам, позволяет ученикам называть себя просто «Ник». Но если вы задели его чувства, гордо вскидывает голову и холодно замечает, что зовут его «Сэр Николас де Мимси-Дельфингтон», и именно так к нему следует обращаться.

Сэр Николас родился в Англии в XV веке, хотя частица «де» говорит о французском происхождении его фамилии. Вероятно, он был богатым аристократом и светской персоной. Был посвящён в рыцари и, скорее всего, обучался в Хогвартсе на факультете Гриффиндор, хотя точных данных об этом нет.

Сэр Николас был самодовольным, считая себя великолепным волшебником, хотя это было далеко не так. Он жил спокойно при дворе короля Генриха VII, пока однажды не решил сделать красивее одну из придворных фрейлин. Однако, вместо того чтобы сделать её первой красавицей, он отрастил ей бивни. Сэр Николас был лишён своей волшебной палочки и весьма неудачно обезглавлен. Да-да, именно такой был конец всеми любимого Сэра Николаса.

Сэр Николас был казнён 31 октября 1492 года. Сорок пять ударов тупым топором по шее! В результате голова Ника так и не была полностью отделена от туловища и держится теперь на нескольких сантиметрах кожи. Чтобы голова держалась на плечах, Ник постоянно носит широкий гофрированный воротник по моде своего времени. И именно эти несколько сантиметров стали непреодолимым препятствием для сэра Николаса при его попытке вступить в «Клуб обезглавленных охотников». Это доставило ему столько огорчений! Гарри прекрасно помнил об этом, так как Ник мог рассказывать об этом часами и ему было всё равно, что из раза в раз слушатель был один и тот же. Он во всех подробностях описывал свой последний день земной жизни в теле человека. И в его голосе всегда звучала нотка драматизма. Хотя, история и правда была драматична...

Поскольку Почти Безголовый Ник — привидение Гриффиндора, Поттер и его друзья довольно часто с ним встречались, поэтому его трагичную историю знали просто наизусть. Сэр Николас всегда очень хорошо относился к Гарри и его друзьям. Даже помогал им несколько раз. Ну так, по мелочи... Что-то подсказать, о чём-то предупредить...

Стоило Гарри увидеть привидение, как он тут же вспомнил своё беззаботное детство в стенах этого замка. Если его действительно можно было так назвать, возможно, с натяжкой. Но всё равно хорошего всё-таки было гораздо больше. В памяти Гарри тут же само собой всплыло события далёкого 1992 года. Этот год для Ника был особенным. В этом году он отпраздновал свой 500-летний «Юбилей смерти». На свои «смертенины» он пригласил множество привидений со всех концов Великобритании, а также всех школьных привидений и трёх своих лучших друзей из мира живых: Гарри Поттера, Гермиону Грейнджер и Рона Уизли. Это только подтверждало, насколько Ник хорошо относился к Поттеру и слова, которые он сейчас произнёс, только подтверждали это:

— Мистер Поттер, а я вас везде ищу. У меня для вас очень важная новость, — серьёзным голосом проговорил Сэр Николас де Мимси-Дельфингтон.

Гермиона нервно ходила по своей комнате, обхватив себя руками, и она чувствовала кончиками пальцев, как её кожа вздрагивает от нервного напряжения. Прошло уже столько времени, но никто так и не пришёл, чтобы объяснить, что же на самом деле произошло. Хотя, на самом деле прошло всего-навсего минут десять, но для Грейнджер ожидание было мучительно долгим. Волнение не давало ей свободно дышать. Да и как можно быть спокойной, когда дошло уже до того, что на авроров стали нападать? Грейнджер была возмущена до предела из-за того, что её просто-напросто взяли и выгнали.

"Да как они посмели это сделать? Я имею полное право присутствовать там. Это моя школа и я в ответе за неё и её учеников", — внутреннее "Я" Гермионы просто негодовало, она никак не могла успокоиться. С одной стороны, она предпринимала все меры безопасности для своих учеников, и причём уже давно. В школе выставлена повсюду охрана, в том числе и у каждого факультета. После последнего случая теперь охрана стоит не только у главных ворот, которые ведут на территорию, но и по всему периметру замка, в каждом школьном дворике. Но вот, несмотря на все меры предосторожности, странности продолжают происходить. Теперь нападение на авроров. Грейнджер очень надеялась, что сейчас обязательно должны найти виновного. В противном случае, нужно будет подумывать о том, чтобы отправить детей на длительные каникулы, которые начнутся раньше заявленного срока. Хотя, ей очень не хотелось этого делать. Все дети так ждали Рождественский бал, очень готовились к нему, особенно выпускники. Ведь для них он будет последним.

"Если бы не просьба Гарри, то меня никто даже с места не сдвинул бы, — продолжала возмущаться Гермиона, так же размышляя про себя. Она не обращала внимания на Лаванду, которая старательно готовила для неё успокоительный чай. — Ну, не могу я Гарри отказать, по крайней мере, сейчас. Странно, и почему я стала такой сговорчивой? Мне это совсем не нравится. Я любого могу поставить на место, а вот с Гарри так не получается. Я понимаю, что он переживает за меня и хочет оградить от всех проблем. Но я ведь не маленькая и не только могу за себя постоять, но... Ладно, не буду заострять на этом внимание. Мне ведь и так понятно, почему я с ним так себя веду", — Гермиона неожиданно улыбнулась сама себе. Сегодняшний вечер ведь должен был закончиться совсем по-другому. И она это прекрасно понимала. Как же некстати их прервали. Она уже начала витать в облаках, когда голос Лаванды прервал её размышления:

— Ты будешь чай с сахаром или без?

— Что? — переспросила Грейнджер, так как не сразу поняла, что от неё хочет Браун.

— Я спрашиваю, класть ли тебе сахар в чай? — губы Лаванды растянулись в улыбке.

Гермиона отрицательно помотала головой. Браун взяла поднос в руки, подошла к кофейному столику и аккуратно поставила его на стол. Затем она завязала потуже поясок на своем тёмно-синем платье-футляре, её щеки раскраснелись, стоило взгляду упасть на букет цветов, который стоял в вазе на подоконнике. Она его приметила ещё там, в коридоре школы, в руках у Гермионы и всё ждала момента, чтобы утолить своё любопытство. Лаванда просто сгорала от нетерпения, чтобы тут же не начать расспрашивать подругу о том, при каких обстоятельствах она его получила. На самом деле Браун меньше всего сейчас волновало нападение на авроров. А вот назревающие любовные отношения между Поттером и Грейнджер — вот что занимало сейчас ум молоденькой ведьмы.

Браун буквально насильно притянула подругу к себе и усадила на миниатюрный диванчик с ярко-лиловой обивкой. Несколько маленьких подушечек того же цвета были разбросаны по дивану. Лаванда взяла в руки одну из таких подушек и, обхватив её руками, села рядом с подругой. Поглаживая пальчиками бархатную ткань, она всё никак не решалась спросить.

Гермиона молча взяла с подноса блюдце с чашкой, от которой исходил просто божественный травяной аромат. Лаванда прекрасно знала, как можно поднять подруге настроение, а заодно и успокоить. Грейнджер потянула носом любимый запах, он уже начал действовать на неё благотворно, а стоило ей сделать глоток, как приятное тепло тут же разлилось по всему её телу, опустившись мгновенно к кончикам её пальцев, а потом так же быстро поднялось вверх, достигнув макушки Гермионы.

Как же Грейнджер любила эти милые посиделки с Лавандой, её фирменный чай обладал каким-то волшебным эффектом, сразу легче становилось на душе. Браун рассказывала, что этот рецепт ей достался от её бабушки. На самом деле, там не было ничего волшебного, просто набор трав, которые кладут в заварник в определённой последовательности. Гермиона не привыкла так сильно заморачиваться, наверное, поэтому у неё чай никогда таким не получался. Готовить этот напиток приходилось на их девичьих посиделках исключительно Лаванде, да и она всегда делала это с большим удовольствием. А как душевно они всегда беседовали за этими чаепитиями. Грейнджер была очень благодарна Браун за дружбу, за ту поддержку, что она ей всегда оказывала. Да и сама Гермиона всегда рада была ответить подруге тем же. Отношения у них с ней были уже очень доверительные.

Лаванда оставила лежать на своих коленях декоративную подушку и взяла в руки чашку с чаем, блюдце оставив на столе. Она прижала обе ладони к горячему фарфору, согревая при этом свои озябшие пальчики. Когда Гермиона выпила напиток примерно наполовину, Браун решила начать разговор:

— Букет, который подарил тебе Поттер, на этот раз просто шикарен. Он превзошёл все те милые букетики, что он присылал тебе ранее по утрам, — наконец, Лаванда дождалась подходящего момента, чтобы плавно подойти к интересующему её вопросу.

Гермиона и правда делилась с Браун этими маленькими знаками внимания. Да и как можно было не поделиться, если почти каждый день она видела на её окне вазу с цветами. Вот и сейчас этот букет она не смогла не заметить.

— Ты права, он просто замечательный. На самом деле размер букета не играет никакой роли, главное ведь внимание. Разве не так?

— Не так! — тут же возразила ей Лаванда, подпрыгнув на своём месте, да так, что несколько капель чая пролилось на лиловую подушку, запачкав её. Браун тут же вернула чашку на стол и, направив свою палочку на грязные пятна, очистила бархатную материю подушки, а потом, как ни в чём не бывало, продолжила свою речь, которая обещала быть пламенной. — Ты просто шикарная женщина и заслуживаешь всего самого шикарного. Шикарных отношений, шикарных подарков и шикарных букетов. Ты меня поняла? Себя нужно ценить и только тогда тебя будут ценить окружающие по достоинству.

— Лаванда. Ну ты даёшь! — рассмеялась в ответ Гермиона. — Мне бы хоть чуточку от твоей самоуверенности. Я бы тогда горы сворачивала на раз. Да и парни падали бы передо мной просто штабелями и все были бы, как на подбор. Нет, я так не могу. Мои ценности немного другие, приземлённые что ли.

— А что, разве я не права? — удивилась Браун. — Эта правда жизни. Какой ты сделаешь саму себя, такой и мир будет крутиться вокруг тебя, со всеми вытекающими... Ну, ты поняла меня.

— Может, ты и права, но для меня это не приемлемо. В этом мы и отличаемся друг от друга, — Грейнджер с большим наслаждением сделала ещё один глоток чая, посмаковав во рту его приятный тёрпкий вкус и только потом продолжила говорить. — Поэтому у тебя от кавалеров отбоя нет. Ты у нас завидная невеста.

— Скажешь тоже, — Лаванда немного засмущалась. — Согласна, за мной увиваются многие, но вот на одного индивидуума, похоже, не действуют мои уловки. Всё жду, когда же он решится на активные действия, а он всё никак. Чувствую, что если Арнольд ещё немного затянет с этим, то мой интерес к нему будет потерян, и причём безвозвратно. И я не шучу! — Лаванда вздёрнула вверх свой маленький носик и обиженно надула губки, похоже, такой тугодумный индивид ей попался в первый раз.

Губ Гермионы коснулась улыбка, настолько её умиляла эта непосредственность подруги, которая всегда готова была сделать из мухи слона. Но она была настолько нетерпеливой, что ей надо было сразу подавать желаемое, да ещё на блюдечке с голубой каёмочкой. И непременно с голубой, с любой другой она может и не принять.

— Дай ему время свыкнуться с тем счастьем, что его ожидает. Не беги впереди паровоза. Имей терпение и всё будет так, как ты того желаешь, — проговорила Гермиона и поймала себя на мысли, что Лаванда действительно получает то, чего только пожелает. Даже удивительно. Именно поэтому она была просто уверена, что у неё всё обязательно получится.

— Ладно. Что мы всё обо мне и обо мне. Мне вот интересно узнать, что именно послужило такому шикарному подарку, — Лаванда взглядом указала на розы, которые Гарри подарил Гермионе. Браун с лёгкостью сменила тему на более интересную ей самой. Ведь она просто сгорала от любопытства. Ей не терпелось узнать все подробности.

— Да, вроде, никакой такой причины не было. Подарил и всё. Это было так неожиданно, — Грейнджер вспомнила свои чувства в этот момент и поведение при этом Гарри. Ещё чуть-чуть и он бы сказал ей те заветные слова, что она так ждёт. Ждёт? Так значит, всё-таки ждёт... Вот и настал момент, когда Гермиона сама себе стала признаваться в очевидных, на первый взгляд, вещах.

Браун сразу уловила по выражению лица подруги, что она вспомнила о чём-то приятном и начала свой допрос:

— Так-так, подруга, давай, колись. Поттер наконец-то признался тебе в своих чувствах? Он предложил вам быть вместе? Я права? Ах, я так рада! — всплеснула от радости руками Лаванда и хорошо, что на этот раз у неё не было чашки с чаем в руках, а иначе она бы запачкала опять всё вокруг.

— Да нет же. Не было никакого признания. Но... — Гермиона неожиданно прервала свою речь.

Лаванду это никак не могло устроить и она вновь начала свой допрос.

— Что ещё за но? Вам кто-то помещал? Прервал на самом интересном? — тут же догадалась Браун.

— В общем-то, да. Так и было. Нас прервали, — с сожалением произнесла Грейнджер, тяжело вздохнув. — Я чувствовала, что он скажет о том, что у него на сердце. Этот момент был каким-то особенным, даже в воздухе чувствовался этот невообразимый запах того счастья, который переполнял его и меня вместе с ним. Но, видимо, не судьба. Значит, ещё не время. Лаванда, а вдруг я себе всё придумала и это совсем не так? — Грейнджер обеспокоенно посмотрела на подругу.

— Вот только не надо мне этого пессимизма. Я же говорила, что самоуверенности тебе не хватает. Тогда ты больше не будешь сомневаться в себе. Никаких не может быть: "А если". Ты меня поняла? — строго произнесла Лаванда, при этом так же строго посмотрев на Грейнджер. — Ты ответь мне на главный вопрос. Любишь ли ты его? Нужен ли он тебе?

Этот вопрос Браун задала Гермионе впервые, до этого они обсуждали эту тему лишь вскользь. Маленькие приятности и знаки внимания Поттера, конечно, были темами для их бесед, но вот глобально к этому вопросу они ещё не подходили. А всё потому, что сама Лаванда, с недавних пор, стала относиться к любви, как к спорту. Её могло захватить мимолётное желание, азарт и она всегда старалась добиваться своей цели. Но вот своё сердце Браун пока отдавать никому не собиралась, оно было её и только её. Именно поэтому кавалеры Лаванды надолго рядом с ней не задерживались, так как достучаться до её внутреннего мира никому из них не удавалось. Возможно, Адамс сможет её изменить. Но это покажет время... Зная Гермиону, как она относится к чувствам и отношениям с мужчинами, Браун задалась вопросом — ответила бы Грейнджер Поттеру взаимностью? Ведь мимолётные интрижки совсем не для неё.

Услышав вопрос подруги, Гермиона задумалась и довольно серьёзно. Странное дело, а ведь этот вопрос она даже себе не решалась задать, а тут Лаванда так запросто спрашивает её об этом. Хотя, о чём это она? Ведь этим вечером Гарри мог задать ей тот же самый вопрос, а именно спросить, готова ли она начать с ним отношения? И вот тогда, что бы она ему ответила?

Именно сейчас настал тот самый момент для Грейнджер покопаться в себе и немного порепетировать перед самым важным моментом в её жизни. Да о чём же тут было думать? Ответ и так был очевиден и она произнесла:

— Люблю. Я люблю Гарри. Хоть мне и сложно было в этом разобраться, я человек, сомневающийся в себе. Но сомнений нет. Поттер мне очень дорог. Я в его обществе просто таю, даже странно как-то, становлюсь, как пластилиновая. И мне это совсем не нравится, — строго произнесла Гермиона, намекая на то, что она так быстро подчинилась просьбе Гарри пойти в свою комнату. — А во всём остальном я пребываю в каком-то приподнятом состоянии. А вот перед его взглядом я не могу устоять, его прикосновения будто обжигают мою кожу, его запах... Как только я чувствую похожий, как у Гарри парфюм, так сразу с трепетом вспоминаю о нём. Моё сердце тут же начинает биться быстрее. Его внимание и забота. Я так ценю всё это. Мне действительно хочется всегда быть с ним вместе. Гарри ни на секунду не выходит у меня из головы.

Лаванда, буквально не дыша, выслушала откровения Гермионы. Судя по всему, она их очень долго ждала. До это Гермиона всё отшучивалась и ничего серьёзного не видела в ухаживаниях Гарри, да и сама не готова была признать своей увлечённости им, повторяя, как мантру: "Мы с ним только друзья". Но ведь Браун не обманешь, она на этом если не собаку съела, то соплохвоста точно.

И тут Гермиона поняла что она чересчур сейчас разоткровенничалась, вот так взяла и вывернула перед Лавандой всю свою душу наизнанку. Да, они были подругами и всё такое, но вот самое сокровенное она привыкла всегда держать при себе, а тут всё выложила ей, как на духу. Да так запросто, словно рассказала не о своих чувствах, а о последних школьных сплетнях.

"Вот это я учудила... Вот так просто взяла и рассказала ей обо всём, что у меня на сердце. Странно, это на меня совсем не похоже. Да, мы дружим, можем обсуждать с Лавандой всё на свете, вот только личное я всегда предпочитала держать за завесой тайны. А сейчас разболталась, не остановить. А что, если Гарри и не думал мне ни в чём признаваться и мне всё это просто показалось? А я уже растрезвонила о своих чувствах к нему. Глупая, поспешила. В противном случае, пострадала бы сама с собой, а так придётся ещё не раз мусолить эту тему с Браун, — Грейнджер уже стала предполагать самое худшее и заранее расстроилась.

— Ну вот, наконец, и моя девочка влюбилась. Я так этому рада! Уверенна, вы с Поттером будете прекрасной парой, — Лаванда умилительно улыбнулась, словно представила Гермиону и Гарри на свадебном фото.

— Только пообещай, что не расскажешь об этому никому. Ни одной живой душе! — Грейнджер тут же предупредила.

— Гермиона, ну ты что? — Браун обижено посмотрела на неё. — Ты же знаешь, я никогда и никому. Твои секреты умрут вместе со мной. Я не только живой душе не расскажу, даже с неживой душой это обсуждать не буду!

И тут Гермиона прыснула от смеха, а Лаванда, чуть погодя, присоединилась к ней. Обе сквозь смех начали представлять, как Браун, втихаря, рассказывает на ухо Кровавому Барону, ну, или Серой Даме, например, о том, что Гермиона любит Поттера...

Гарри Поттер был очень удивлён тому, что его искало привидение, чтобы поговорить. Предположим, что привидение тоже может обладать ценной информацией, связанной с происшествиями в школе. Вот только их допросом занимается не кто иной, как Маклагген. Насколько Гарри было известно, бестелесные обитатели замка ничего существенного так и не сообщили, исключительно банальные вещи, что и так всем известно.

— Вам не передавали, что я вас искал? — учтиво произнёс Ник, обращаясь к Поттеру.

— С каких пор мы с тобой на вы? — усмехнулся Гарри и ещё добавил, — нет, не передавали. А кто должен был передать?

— Оу, ну как можно на ты? Вы же аврор. Я так не могу, эта должность настолько почётна, — Безголовый Ник парил в воздухе перед Поттером и, закончив речь, даже попытался склонить голову, только вот она тут же слетела с его плеч, и ему пришлось её незамедлительно возвращать на место. Только после этого он продолжил говорить:

— Я просил Кормака Маклаггена вам передать, что я хотел бы встретиться с вами. Это было сегодня утром, но, видимо, он ничего вам не передавал.

— Ты прав. Кормак мне об этом не говорил. Может, забыл? Да зачем были эти сложности? Просто бы нашёл меня и дело с концом, — тут же ему ответил Гарри. — И давай уже будем с тобой на ты. Мы же старинные друзья. А то когда меня называют на "вы", мне кажется, что я начинаю двоиться, словно меня становится много, — усмехнулся Поттер. — Давай, говори уже, что такого ты хотел мне рассказать?

— Я бы не посмел потревожить вас по всяким пустякам, — начал Ник, тщательно подбирая слова, так как очень волновался. Он даже оглянулся несколько раз назад, опасаясь, что их могут подслушивать. Убедившись в обратном, Ник продолжил, перейдя на полушёпот: — Вчера поздно ночью я совершенно случайно стал свидетелем кое-какого разговора. Мне кажется, что вам нужно об этом знать.

— Разговора, говоришь? — задумчиво повторил Поттер, — Расскажи об этом подробнее.

— Я, как всегда, курсировал по моему излюбленному коридору, который ведёт к гостиной Гриффиндора. Было уже далеко за полночь, вокруг тишина и благодать, и вдруг слышу шёпот. Я сначала подумал, что показалось, и скорей всего, это ветер завывает, но, когда прислушался, то убедился — действительно кто-то тихо разговаривал. Я сначала предположил, что это могут быть авроры, ведь они здесь стоят на каждом шагу, но когда до меня донеслось, о чём именно говорят, то подумал, что вам непременно нужно об этом знать.

— И о чём таком они разговаривали? — Поттер был очень заинтригован.

— Речь шла об Оборотном зелье. Обсуждали, где его можно достать, и причём в очень кратчайшие сроки, — тихо-тихо произнёс Ник и, на всякий случай, ещё раз обернулся. Казалось, чего может опасаться привидение? Ведь ему не нужно бояться за свою жизнь — оно и так уже её лишено. Но вот события, происходящие в Хогвартсе, наверно, накладывали свой отпечаток даже на привидений. Они тоже чувствовали, что происходит что-то неладное, которое касалось не только людей, находящихся в замке, а охватывало также и всех живых и неживых существ.

— Так-так. Очень любопытно. Тебе удалось узнать, кто именно это обсуждал? — тут же поинтересовался Гарри. Эта тема его очень заинтересовала, так как Оборотное зелье — это вовсе не невинное баловство, просто из шалости или любопытства его никто искать не станет.

— К сожалению, нет. Я осторожно подплыл к тому месту, откуда доносились голоса, аккуратно выглянул за угол. К моему удивлению, голоса тут же затихли, а в коридоре никого не было. Я проверил, они как будто испарились. Только что были, и в один миг пропали.

— Пропали, говоришь? — вновь повторил слова привидения Поттер, немного задумавшись.

"Странно всё это. Очень странно. Кто же это мог разговаривать, а потом мгновенно исчезнуть? — про себя стал размышлять Гарри. — Испариться в одно мгновение в Хогвартсе невозможно, на трансгрессию стоит запрет. Возможно, голоса были оставлены в этом месте заранее, как отвлекающий манёвр. Только вот дело в том, что вчера ночью, к счастью, ничего странного не произошло и в подобном отвлекающем манёвре надобности не было. Остаётся последнее — мантия-невидимка. Скорей всего, разговаривающие были скрыты под ней", — тут же догадался Гарри и решил кое-что у Ника уточнить:

— Скажи, а ты не разобрал, кто именно говорил: мужчина, женщина, ребёнок, подросток или человек в возрасте? Мне важна любая информация об этом.

— Я слышал только один голос, и то, это был шёпот. Второго, с кем разговаривали, я вообще не слышал. Он не произнёс ни слова. Видимо, не успел, — предположило привидение. — А голос, который мне всё-таки удалось услышать, принадлежал мужчине, и скорей всего, молодому, но не подростку. Я не могу сказать, кто именно это был. Рад бы, но я не узнал его, — с грустью в голосе закончил Ник, слегка склонив голову.

— Спасибо тебе, дружище, ты действительно мне сообщил очень ценную информацию. Это только подтверждает мои догадки, что злоумышленник или, правильней сказать, злоумышленники, находятся на законных правах здесь, в замке. И их нужно искать среди своих, а не где-то за пределами, — произнёс Поттер, он действительно был очень признателен Нику, за его бдительность.

— Не стоит благодарности. Я всегда рад вам... Эм.. То есть тебе быть полезен, — тут же исправил сам себя Ник, встретив строгий взгляд Поттера.

Гарри тут же улыбнулся:

— То-то же. Знай, я всегда рад с тобой пообщаться, по делу или просто так. Ты знаешь, где меня найти. И никаких церемоний, ко мне на приём записываться не надо, — на последнем предложении Поттер сделал особый акцент.

— Я понял, — Ник тоже улыбнулся, а потом ещё произнёс:

— Позволь, я ещё кое о чём тебе скажу. Не знаю, может это только мои предрассудки, я ведь мёртвый. Что с меня взять? Но я общаюсь с другими привидениями замка и они все в один голос подтверждают мои слова. Мы чувствуем, что в замке что-то изменилось, словно всё перевернулось с ног на голову. Мне сложно объяснить, с чем это может быть связано, но я знаю, что так не должно быть.

Гарри внимательно выслушал его, а потом решил прокомментировать слова привидения факультета Гриффиндор:

— Ты знаешь, а ты ведь не первый, кто говорит мне об этом. Дамблдор рассказывал мне о чём-то похожем, затем чувствительный Свит тоже заявил, что в замке его что-то тяготит. Да и Пивз так же чем-то озадачен. Теперь и ты, — Поттер прямо вслух стал рассуждать об этом. — Ладно. Благодарю тебя, я приму к сведению и уже сам проверю, что такое происходит с нашим Хогвартсом. Больше это дело никому не доверю, — на самом деле Гарри ежедневно выслушивает отчёты о разнообразных проверках, допросах учителей, привидений, картин. Даже домовиков не обошли в этом деле. Также авроры, которые дежурят в замке, регулярно отчитываются ему и Кормаку о том, как прошло их дежурство. Такая бдительность просто необходима, чтобы не прерывать учебный процесс, но даже, несмотря на это, происшествия не прекращаются...На самом деле, всё это охватить один Поттер просто не в силах, но видимо, если хочешь сделать это хорошо — сделай сам. Именно так решил Гарри после разговора с Ником, предположив, что сон ему теперь будет только сниться.

— Мы регулярно сообщаем об этом аврорам, которые опрашивают нас. Но все они считают, что это наши предрассудки и сама обстановка таким образом всех тяготит, — пояснило привидение и поправило свой круглый, объёмный воротник.

— Ну это и понятно. Зачем себя утруждать лишними телодвижениями? Я тебя услышал и приму соответствующие меры, — проговорил Поттер. — А ты, на всякий случай, будь осторожен, вот так прогуливаясь по замку. Мало ли, а вдруг те, кто разговаривали вчера ночью, видели тебя. Если они догадаются, что ты слышал их разговор...

Ник тоже думал об этом, чего греха таить, именно поэтому он действовал сейчас с особой осторожностью. Но привидение факультета Гриффиндор никогда не могло признаться в трусости кому-либо, даже Гарри Поттеру, поэтому постаралось аврора в этом переубедить:

— Пустяки всё это. Я был очень аккуратен, вышел в коридор только тогда, когда убедился, что там никого нет, плыл плавно, непринуждённо, словно гулял. Я не дал повода себя заподозрить.

— Хорошо. Но ты всё равно, не теряй бдительность, — настаивал на своём Гарри.

— Конечно же, не буду её терять. Сэр Николас никогда её не теряет! А теперь позвольте откланяться. У меня тут встреча намечается, — улыбнулось привидение. — Всего тебе доброго, Гарри Поттер!

— И тебе, Ник, дружище, — с улыбкой на губах Гарри проводил старинного друга, проследив за тем, как тот просочился сквозь соседнюю стену, а сам, озадаченный, пошёл дальше в поисках Маклаггена.

* * *

Гермиона, как и планировала, решила пойти узнать, что удалось выяснить о нападении на авроров. Лаванда пойти с ней не захотела, сославшись на то, что у неё сильно разболелась голова и она ужасно хочет спать. Только вот Гермионе сейчас было совсем не до сна. Как же она могла спокойно спать, когда вокруг царит одна сплошная неизвестность? Заглянув к Поттеру в комнату, Грейнджер убедилась, что он до сих пор не вернулся. Она сразу догадалась, что он, скорей всего, занимается расследованием. В противном случае, Поттер зашёл бы к ней, как и обещал. Поэтому Гермиона отправилась прямиком в Больничное крыло, в надежде, что мадам Помфри прольёт свет на случившееся.

Грейнджер шла по лестнице, укутавшись в свою мантию тёмно-вишнёвого цвета, придерживая её полы руками. Гермиона шла, погружённая в свои собственные мысли, рассуждая о том, что до сих пор так и не поняла, как так запросто могла выложить Лаванде всё то, что у неё было на сердце. Это было совсем не неё не похоже, ей бы не очень хотелось делиться такими вещами, даже несмотря на то, что доверяла Браун. Сославшись на своё взвинченное эмоциональное состояние, Грейнджер немного успокоилась и пообещала сама себе чуточку больше отдыхать, а то того и гляди, вообще, сама себя узнавать перестанет. Да и язык за зубами научится держать.

Когда Гермиона миновала очередной лестничный пролёт, думая о чём-то своём, она не сразу заметила, что её кто-то окликнул, так как здесь она была абсолютно одна. Если можно было так сказать, ведь Грейнджер сейчас находилась в окружении портретов. И именно красивая дама, изображённая на холсте, настойчиво хотела с ней поговорить:

— Госпожа директор! Госпожа директор! — красавица с зачарованной картины пыталась обратить на себя внимание.

Гермиона обернулась:

— Да, я вас слушаю, — проговорила Грейнджер. — Вы что-то хотели спросить?

— Хотела. Меня... То есть нас всех очень интересует. Смогли ли поймать тех, кто напал на авроров и стёр им память?

Гермиона опешила, оказывается, портреты в её замке знают больше, чем она сама. Выходит, им уже известно, что аврорам стёрли память. А вот она об этом только что узнала. Но Грейнджер сделала вид, что ей об этом тоже известно.

— Расследование ведётся. Я думаю, что результаты не заставят себя долго ждать, — Гермиону это очень задело, и она поспешила распрощаться с надоедливой дамой, — Доброй вам ночи.

— И вам доброй ночи! — уже за своей спиной услышала директор, войдя в тёмный коридор. Она тут же зажгла все факелы, которые по какой-то причине потухли и, ускоряя шаг, двинулась по коридору.

По пути в Больничное крыло Грейнджер встретила нескольких авроров, которые несли свою службу на своих постах, и они все учтиво при виде неё кланялись в знак приветствия, а она продолжала свой путь в надежде встретить Гарри. Или, на худой конец, Маклаггена. Но лучше, если это будет всё-таки Поттер. Им не удалось закончить разговор, и ей больше всего на свете хотелось продолжить, конечно, после того, как она узнает последние новости о происшествии. Всё смешалось у неё в голове. Одни проблемы накладывались на другие: сердечные и школьные дела. Как же ей всё это вынести? Голова просто шла кругом. Вот так вся, погрязшая в заботах, Гермиона прошла мимо очередного аврора, даже не взглянув на него. Просто по привычке кивнула ему головой, находясь вся в своих мыслях. Только боковым зрением она успела заметить, что этот аврор резко вскинул палочку по направлению к ней. Грейнджер тут же обернулась, в надежде, что ей это только показалось. Но Гермионе это вовсе не показалось...

Первое, что увидела Гермиона, обернувшись — это не палочку, направленную на неё, а глаза аврора. Высокий молодой человек лет двадцати смотрел на Грейнджер буквально стеклянными, безумными глазами, даже цвета их было не разобрать, настолько они жутко выглядели в тёмном коридоре с тусклым освещением. Было сразу видно, что этот парень достал свою палочку не для того, чтобы сделать освещение поярче.

Гермиона незамедлительно выставила вперёд свою палочку и до конца не могла поверить, что это происходит на самом деле. Те, кто призваны их защищать, наоборот, нападают. Это уже ни в какие рамки не лезет.

Как только аврор увидел, что Гермиона была готова к сражению, он сделал выпад ногой назад, встав в стойку, словно находился не на посту, а в дуэльном клубе.

Конечно же, Гермиона не стала дожидаться, когда на неё нападут, и начала первой. Ведь она была не на дуэли и сигнал арбитра ей ждать не нужно было.

— Экспеллиармус! — Грейнджер сперва решила использовать более безобидное заклинание и заодно проверить, какой именно магический приказ он получил: убить или временно вывести её из строя. Да, Гермиона на сто процентов была уверена, что аврор исполнял точный приказ, так как один взгляд на парня ей позволил понять, что он находится под действием проклятья и, скорей всего, это был банальный Конфундус. Сделать это ей не составило труда, теорию она знала на отлично, а вот как раз и практика подоспела.

Аврор тут же закрылся щитом и уставился на неё всё с тем же отрешённым взглядом, можно было даже сказать, безэмоциональным, что только подтверждало догадки Грейнджер. Парень в ответ запустил в директора школы Экспеллиармусом, видимо, не стал заморачиваться.

"Ага, значит убивать меня в его планы не входит. Видимо, он получил задание просто поиграть со мной, обменяться боевыми заклинаниями, — тут же сообразила Гермиона и, отразив заклинание аврора, в один миг завладела его палочкой, поймав её прямо на лету. А затем она направила свою палочку на аврора и произнесла:

— Фините инкантатум, — чем освободила парня от воздействия на него Конфундуса.

Как только луч света коснулся аврора, он словно очнулся ото сна, но при этом всё помнил. Парень попятился назад, не понимая, как он посмел напасть на директора школы. Аврор схватился за голову и только шептал чуть слышно:

— Я не хотел этого. Не хотел. Правда, не хотел.

Грейнджер направила палочку на парня и вновь произнесла заклинание:

— Легилименс! — чтобы как можно скорее увидеть остатки памяти аврора, пока их какой-нибудь "доброжелатель" не уничтожил.

Гермиона застыла на месте, сейчас она видела глазами этого парня и решила просмотреть совсем недавние события, так как аврор был зачарован буквально накануне нападения, и только Грейнджер сосредоточилась на просмотре, как услышала голос:

— Что здесь происходит? Я делал обход и услышал шум.

Это был Маклагген. Он остановился возле Гермионы и не совсем мог понять, в чём тут дело. Она стояла с двумя палочками в руках напротив аврора, который казался каким-то потерянным и всё время повторял: "Я не хотел этого делать".

— Тихо! — строго произнесла Грейнджер, проще говоря, она приказала Кормаку немедленно замолчать и не отвлекать её от важного дела.

Гермиона продолжила просматривать память аврора по имени Ник, именно такая нашивка была у него на груди, и только сейчас Грейнджер обратила на неё внимание.

Перед ней, словно в кино, стали проноситься картинки, и на интересующем моменте она их остановила, там, где ей было это нужно. Гермиона сейчас видела всё то, что видел, а заодно и чувствовал Ник минут 10-15 назад. Тёмный коридор, и стоило ему свернуть за угол, как тут же появляется свет. Здесь факелы горят на стенах,

в отличие от предыдущего коридора. Желание зажечь потухшие факелы сначала появляется у аврора, но тут же исчезает. Он подумал, что скоро рассвет и надобность в них отпадёт сама собой.

"Вот лентяй. Что это за аврор, когда для него лишние телодвижения в тягость?" — про себя подумала Гермиона, просматривая память Ника. Она сама проходила по этому коридору и ей не сложно было зажечь факелы. — Возможно, они были потушены неспроста, — сразу догадалась она. Грейнджер старалась не упустить ни одной детали.

Далее Гермиона ощутила, что аврору невероятно скучно и одиноко, он прохаживается по коридору, неся свою нелёгкую службу. У него промелькнули мысли, что он бы предпочёл сейчас лежать на своей мягкой кровати с чашечкой тёплого какао и читать любимый детектив, но тут его посетило новое желание, он представил его во всех красках. Грейнджер почувствовала некую неловкость от того, что невольно стала свидетелем тайных мечтаний парня. Но затем что-то резко привлекло внимание аврора, он услышал какой-то шум, то ли шорох. Парень стал оглядываться по сторонам. Никого вокруг не было. Он пошёл к источнику шума. Подумал, может, это мышь, раз шум есть, а никого не видно. Он двигался по светлому коридору, так как шорох доносился в конце этого коридора. Но тут Грейнджер поняла, что именно в этот самый момент аврор получил в спину проклятье с чёткой установкой напасть на того, кого он сейчас повстречает.

"Странно, не совсем понятна цель Конфундуса, — тут же промелькнуло в голове Грейнджер. — Просто напасть на того, кто будет проходить мимо. Это может означать, что это нападение могло быть спланировано не лично на меня. Ведь проходить мимо мог любой человек. А вот если с другой стороны посмотреть, то злоумышленник мог знать, что я иду по коридору и именно в эту сторону, и тогда уже под цель попадаю именно я", — Гермиона была очень озадачена этим. Смотреть дальше воспоминания аврора больше не имело смысла. Следующего, кого увидел Ник, это была она сама, и заданная программа тут же сработала.

Маклагген всё это время стоял смирно и даже не шевелился, было видно, что он заметно нервничал, так как понимал, что именно сейчас делает Грейнджер и скорей всего, отдалённо уже догадался, что здесь произошло.

— Скажи мне на милость, что за авроров вы сюда понабрали? Это же юнцы, они ещё совсем зелёные. Даже элементарным заклинаниям не могут противостоять! — с этими словами Грейнджер резко развернулась лицом к Кормаку.

Маклаген уставился на неё непонимающим взглядом и тут же ответил на её возмущения:

— Скажи мне толком, что стряслось?

— Что стряслось, спрашиваешь? — возмущённо бросила ему в ответ Гермиона. — Вот этот аврор. Ник, если верить его нашивке на груди, под воздействием Конфундуса напал на меня, когда я проходила мимо него.

— Ах, вот как! — удивлённо произнёс Кормак. — Что тебе удалось узнать из его воспоминаний? — осторожно поинтересовался Маклагген, так как он прекрасно понимал, чем именно сейчас занималась Грейнджер. Кормак нервно поправил ворот своего форменного кителя тёмно-синего цвета, видимо, такие упрёки ему слышать было очень неприятно.

— Ничего! Если так интересно, сам возьмёшь и проверишь. Ты ведь всё равно будешь это делать. Если я не ошибаюсь, — не унималась Гермиона. — Одних спокойно усыпляют, другим дают не совсем безобидные установки. А если бы мимо прошёл студент, а не я? Он бы напал на него? — она указала пальцем на аврора, который стоял сейчас неподалёку и готов был, наверное, провалиться сквозь землю, так как только что, со слов директора школы, узнал, что именно с ним произошло. — Настоятельно тебя прошу как стража порядка всё здесь перепроверить. И узнать, кого именно сюда прислали и, самое главное, зачем? Поработайте, наконец, со своим персоналом. Возможно, они не выдерживают нагрузки и вообще занимают не своё место. Такая работа очень ответственная, мы им доверяем жизни детей, наши жизни, в конце концов. Необходимо проявлять больше бдительности.

Гермиона, похоже, спустила всех собак на того, кто первым попался ей под руку, и это был Маклагген. Сказать, что ей от этого стало легче — совсем нет, злость и негодование продолжали её одолевать:

— Ты ведь понимаешь, судя по тому, что произошло сегодня, мы теперь точно знаем, что по Хогвартсу спокойно ходит тот, кто всё это учинил. И это может быть кто угодно. Тот, кого мы видим каждый день, возможно, общаемся с ним, улыбаемся друг другу, — ещё чуть-чуть и Грейнджер просто разорвёт от переполняющей её злости, она едва сдерживала себя.

— Я могу понять твоё состояние сейчас, — терпеливо выслушав тираду Грейнджер, на этот раз право слова взял Кормак. — Мы пришли к такому же выводу с Поттером. И мне очень жаль, что именно с тобой всё это произошло. Жаль, что я не успел вовремя. Как чувствовал, что должно произойти что-то неладное, вот и пошёл с проверкой в это крыло, — с сожалением проговорил он. — Ты можешь не волноваться, начальству завтра же утром будет обо всём доложено. Надеюсь, к нам в помощь пришлют других авроров, а не этих вчерашних стажёров, — он с укоризной посмотрел на Ника, который стоял, виновато склонив голову, уже предполагая, что именно ему будет за его выходку, пусть и совершённую не по своей воле. Такое аврорам не прощают — это уж точно.

Кормак быстрым движением руки расстегнул последнюю пуговицу рубашки, чтобы освободить доступ воздуху, он, похоже, уже тоже был на взводе из-за всего случившегося сегодня:

— Мы с Гарри завтра же утром собираемся проверить палочки всех, кто находится в этом замке, включая учителей и учеников. Раз пошло такое дело. Я надеюсь, ты не против? Другого выхода у нас нет. Сомневаюсь, что злоумышленник согласится на эту процедуру добровольно. Тот, кто откажется или у кого вдруг возникнет срочное дело накануне, на того и падут наши подозрения, — закончил Кормак, внимательно разглядывая Гермиону, ожидая её реакции на его слова.

— Хорошо. Пусть будет так. Готова пожертвовать для этого первым уроком. Всё равно последние события требуют в корне изменить педагогическую деятельность. Больше так продолжаться не может. Я не могу подвергать опасности жизни учеников и учителей. Прямо с утра соберу педсовет, — уверенным голосом произнесла Грейнджер.

— Неужели ты хочешь прервать учебный процесс? — поинтересовался Кормак. — Подумай хорошенько! Делать это в середине учебного года? Ты серьёзно? Ты только приступила к своим обязанностям, в Министерстве решат, что ты трусиха и не справилась с проблемами. Ты действительно хочешь, чтобы про тебя так думали? — Маклагген существенно повысил голос, похоже, он больше заботился о её репутации, чем она сама. Кормак не сводил с неё взгляд, пытаясь понять, смог ли он до неё достучаться? — Пойми, мы все здесь. Мы поможем тебе справиться. Обещаю тебе, что я лично все силы брошу на то, чтобы подобного больше не повторилось. На ошибках учатся, так сказать...

Гермиона выслушала эмоциональную речь аврора с достоинством и уже, немного успокоившись, произнесла:

— Ты даже не представляешь, насколько мне плевать на чужое мнение, а особенно на то, что подумают обо мне другие. Я всё терпеливо ждала, когда же вы что-нибудь выясните и выдвинете, наконец, хоть какие-нибудь версии произошедшего. Пока, насколько мне известно, есть только первоначальная версия — несчастные случаи! Хотя, вы и сами понимаете что никакие это не несчастные случаи. А я, к сожалению, должна отталкиваться только от официальных версий, чтобы предпринимать хоть какие-то шаги относительно моей школы. А вы до сих пор ничего не выдвинули — у меня руки связаны!

— Погоди! Но мы ведь не сидим на месте. Да и расследование начали не так давно, — тут же ей возразил Кормак. — И что мы можем другое выдвинуть, если нет ни единой улики, чтобы заявить о том, что кто-то третий замешан в происшествиях? Понимаешь. Их нет!

— А то что произошло сегодня? Что скажешь? Тоже случайность? — видимо, Гермиона вошла во вкус и ей просто жизненно необходимо было с кем-то поругаться.

— Постой. Не нужно смешивать чёрное и белое. Тут совсем другое, и нам ещё предстоит с этим разобраться! Я же не виноват, что этим двум глупцам, которых усыпили, под чистую стёрли память. Вот теперь будем ждать результаты исследования из Мунго. Нам с проверкой палочек ещё возни хватит.

— Вот и займитесь своими непосредственными обязанностями! — бросила в лицо Кормака Грейнджер, всучив ему в руки палочку Ника. Она повернулась к Маклаггену спиной и гордо прошествовала мимо аврора, который не так давно попытался на неё напасть. Тот по-прежнему стоял, опустив глаза вниз, и не знал, как себя вести, став невольным свидетелем выяснения отношений своего непосредственного начальника и, собственно, директора школы. Но его больше волновало сейчас то, какое наказание он сейчас получит за свои действия и уже догадался, что его дела плохи, поймав на себе злобный взгляд Маклаггена!

* * *

Гермиона так быстро ушла, что у Кормака не было времени, чтобы предложить ей проводить её до комнаты. Хотя, после всего, что сейчас произошло, у него, наверное, и желания такого не возникло бы. Они пообщались между собой на очень повышенных тонах. И, видимо, затаили друг на друга обиду. Гермиона выплеснула всё то, что у неё наболело, а Кормак, соответственно, достойно ответил ей в свою защиту. Но каждый остался при своём мнении.

Грейнджер уже передумала идти в Больничное крыло. Во-первых, было уже довольно поздно и она не хотела волновать Помфри расспросами, а во-вторых, она, собственно, уже знала обо всём, что первоначально хотела узнать, поэтому поспешила удалиться в свою комнату, пока она ещё кого-нибудь не обругала. Внутри у неё была какая-то невероятная злость, такой силы, что побороть её Грейнджер так и не удалось.

"Да что же это со мной происходит? То я чрезвычайно сентиментальная, слёзы сдержать не могу, в обмороки падаю, то готова просто растерзать всех вокруг. Вот зачем я сейчас в таком тоне разговаривала с Кормаком? Ведь могла же всё по-хорошему с ним выяснить и донести всё то же самое, но только не повышая голос. А ещё я язык за зубами держать разучилась. Это ведь на меня совсем не похоже, — сетовала Грейнджер про себя, ненароком вспомнив свой недавний разговор с Лавандой. — Нет, со мной явно что-то происходит. Настроение скачет то вверх, то вниз. С недавних пор я сама себя узнавать перестала".

Гермиона шла довольно быстро, только вот видимость перед глазами внезапно стала расплывчатой, а всё вокруг резко заходило ходуном. Грейнджер остановилась, чтобы немного сфокусировать зрение, она начала моргать, но только это не помогало, голова кружилась, в висках бил пульс просто с невероятной силой. Грейнджер одной рукой ухватилась за стену и стала глубоко дышать, земля плавно стала уходить у неё из-под ног.

Гарри быстро пришёл на то место, где он в последний раз оставил усыплённых авроров, Маклаггена и Помфри. Поттер наивно подумал, что здесь хоть кто-нибудь остался. На этом месте стоял уже новый постовой, он учтиво поприветствовал старшего аврора и на его вопрос: "Где делись все остальные?" ответил: "Полчаса, как ушли".

Гарри пошёл дальше, он был очень озадачен, всё случившееся просто взрывало ему мозг. Сначала нападение на авроров, потом этот глупый отвлекающий манёвр — обманка в виде звука убегающего человека. Так порой шутят дети, но Поттер не думал, что тут были замешаны студенты. Это было дело рук того самого, кто напал на стражей порядка. Только вот зачем ему это было нужно? И, собственно, кто это был? Всё это очень волновало Гарри, и он по пути шёл и размышлял:

"Вот для чего было выманивать меня в глухой коридор? Какой в этом был смысл? Ведь ничего так и не произошло! — озадачился этим вопросом Поттер. — А может быть, его кто-то спугнул или помешал провернуть ещё одно грязное дело? Например, Свит или Ник. Сэр Николас, хоть и привидение, но тоже кое-что может рассказать, — подметил Гарри. — А ещё у меня никак не идут из головы слова Безголового Ника. Он, как и многие другие, вновь упомянул, что в замке произошли какие-то изменения. Я понимаю, что в Хогвартсе действительно творятся чудовищные вещи, но вот больше чем уверен, что они совсем не это имеют ввиду. Тут дело кроется гораздо глубже. Мне и правда нужно самому проверить уровень защиты замка и выяснить, что там к чему. А ещё и про Оборотку не забыть. Доверия больше ни к кому нет".

Гарри для начала планировал переговорить с Кормаком, а потом уже встретиться с Гермионой. Он очень надеялся, что она ещё не будет спать, ибо они с ней кое-что не успели закончить, а ему не терпелось, наконец, сказать ей те самые заветные слова.

"Как же мне всё успеть? На завтра такое дело запланировано, столько палочек нужно перепроверить. Как раз мы и узнаем, кто сонное проклятье наслал. Да, к тому же, шалит со звуками. Поэтому мне непременно, и именно сегодня, нужно поговорить с Гермионой, — на этой торжественной ноте Поттер решил как можно скорее узнать, где именно находятся, собственно, Гермиона и Маклагген, чтобы исполнить задуманное.

Гарри посмотрел по сторонам и, убедившись, что вокруг никого нет, достал из кармана сложенный в несколько раз лист пергамента. Он коснулся палочкой карты Мародёров со словами:"Клянусь, что замышляю только шалости". Сказав это, Гарри невольно улыбнулся, так как тут же вспомнил отца. Ведь это было его наследие...

На раскрытом пергаменте тут же проявился весь Хогвартс и его обитатели, добрая половина которых находилась в своих спальнях и, скорей всего, уже давно видела прекрасные сны.

Гарри незамедлительно нашёл глазами место, где располагалась спальня Гермионы, и был очень удивлён, что хозяйки в ней не было. В кабинете директора он тоже её не нашёл. Поттер уже начал волноваться.

— Да где же она может быть? — вырвалось у него. Гарри произнёс это прямо вслух. Поттер переводил взгляд с одной точки на другую. Нашёл глазами Филча, который бродил по второму этажу, а так же мадам Помфри, ей тоже не спалось и она курсировала туда-сюда у себя в лазарете. Но тут Гарри увидел заветную надпись: "Гермиона Грейнджер". Она шла по коридору школы и, судя по всему, направлялась к себе в комнату.

"Фух, нашлась. Наконец-то! — улыбнулся Поттер, выдохнув с облегчением. — Так я и думал, что она ослушается и, не дождавшись меня, пойдёт всё узнавать. Эх, Гермиона, Гермиона... Ну, сколько можно тебе говорить, что сейчас ходить по Хогвартсу одной очень опасно. Особенно тебе! Вот увижу её и обязательно за это отчитаю, — он хотел было уже пойти и догнать Грейнджер, как неожиданно увидел надпись: "Кормак Маклагген". Она балансировала на пергаменте совсем близко от него, но, что самое странное — рядом с ним находилась Лаванда Браун.

"Ну, надо же, у Лаванды тоже бессонница. И что ей нужно от Кормака? Не может уснуть без последних новостей? Или у неё какое-то другое дело к Маклаггену? Не понятно, — это очень озадачило Поттера, он продолжил путь, свернув лист пергамента, не забыв нейтрализовать его магическое действие словами: "Шалость удалась".

Гарри быстрым шагом направился к Кормаку, ведь ему тоже было, что сказать. Он двигался очень быстро, так как планировал ещё догнать Гермиону. Поттер продолжал при этом размышлять:

"Возможно, Браун пришла к Маклаггену вместе с Гермионой. Я понимаю, им интересно было узнать, что произошло с аврорами, но только почему Браун осталась? — Гарри было это очень любопытно, он везде старался найти подвох, чтобы не упустить что-нибудь важное. Ещё чуть-чуть и Поттер сам обо всём узнает. Кормак и Лаванда стояли буквально за поворотом, и Гарри резко вырулил из-за него, но увидел только Маклаггена.

— А где ...? — Поттер чуть было не спросил: "Где, собственно, подевалась Лаванда?" И вовремя сообразил, что он никак не мог знать о том, что она была здесь, и быстро стал соображать, что же ему сказать взамен, но быстро сообразил:

— Где авроры? Где подевались наши сони? Они что-то смогли рассказать?

Маклагген сделал несколько шагов навстречу Гарри, чтобы скорее поравняться с ним.

— Здорово, что ты пришёл. Я только что рассказывал об этом сначала Гермионе, потом Лаванде. Теперь и тебе расскажу, — начал Кормак, почти подтвердив догадки Гарри о том, что и Гермиона, и Лаванда интересовались у него исключительно происшествием. И Поттера даже перестало волновать, куда, собственно, эта Браун так быстро подевалась. Да хоть провались она сквозь землю, ему это уже было всё равно.

Маклагген продолжил рассказывать:

— К сожалению, нашим соням память почистили подчистую. Видимо, они много чего успели увидеть. Их незамедлительно отправили в Мунго. Уже вызвали специалистов, которые попытаются хоть что-нибудь восстановить у них в головах. Надеюсь, нас скоро обрадуют хорошими новостями. Очень бы хотелось узнать личность нападающего. Хотя, завтра мы с тобой и сами попытаемся это выяснить, — проговорил немного уставшим голосом Кормак. Похоже, ему уже надоело рассказывать одно и то же и, в ответ, он так же задал Поттеру вопрос:

— Теперь ты рассказывай. Ты догнал того, кто убегал? Кто это был? Ну же, Гарри, обрадуй меня. Только не говори, что он смог от тебя убежать?

Поттер выдержал небольшую паузу, поправил оправу очков и только после этого решил удовлетворить любопытство Кормака:

— А догонять, собственно, было некого. Там не было никого.

— Как не было? — удивился Маклагген. — Мы оба с тобой слышали шаги. Там бежал кто-то. Ну, я же ещё не выжил из ума? И с чего ты взял, что там никого не было?

— А с того, что это была всего-навсего обманка и не более того. Я несколько десятков коридоров нёсся просто за звуком убегающих ног. И, наверное, до сих пор бы ещё гонялся за ним, если бы меня не остановил кое-кто. Только тогда я заметил, что шаги вовсе не удаляются, а бегут, бегут, бегут, — иронично подметил Гарри, вспомнив, какую подлянку ему кто-то устроил.

— Ах, вон оно что, — задумался Кормак. — Странно это всё. И для чего всё это нужно было? Зачем понадобилось? — Маклагген выдавал вопрос за вопросом, сам понимая, что, скорей всего, ответов на них всё равно не найдёт, но надежды на это не терял. — Кстати, кого ты встретил в такой поздний час в замке? Может, это он всё и устроил?

— Нет, это точно не он. Я проверил. Это был Свит, — ответил ему Гарри.

— Свит? Это ещё кто такой? Я его не знаю, — поинтересовался Кормак, нахмурив лицо.

— Это совсем ещё юнец. Он недавно закончил школу и работает помощником лесника. Я не думаю, что он в этом замешан. Я его уже несколько раз проверял на этот счёт.

— Значит, ты его всё-таки подозревал? — догадался Кормак.

Поттер поразился прозорливости своего напарника и продолжил говорить:

— Да, было дело, но всё уже в прошлом. Зная меня, не приходиться сомневаться в том, что я, когда веду расследование, то подозреваю всех вокруг, а потом постепенно сужаю круг подозреваемых. Так что Свит, пока, находится за этим кругом, — пояснил Гарри. — Ты также интересовался, зачем этот манёвр с обманкой был нужен. Я тоже думал об этом. Знаешь, мне кажется, что этот кто-то просто не успел сделать намеченное. Возможно, Свит его спугнул. Вот и всё.

— Ты думаешь? — Маклаггену в это верилось с трудом, он не хуже Гарри, похоже, стал подозревать беднягу Свита. Ну, бывший школьник и что с того? Неужели бывшие школьники не могут замышлять гадости или быть замешаны в чём-то подобном?

— Мне так показалось. Ведь ничего больше не произошло. Значит, спугнули, — пояснил Поттер.

— На самом деле кое-что произошло, — немного загадочно начал Маклагген, — ты только не волнуйся. Сразу скажу, что в конце концов всё закончилось хорошо. А то я знаю, как ты сильно опекаешь Грейнджер.

— Что? Это связано с Гермионой? — Гарри был этим поражён, и его волнение тут же достигло своего пика, и плевать он хотел на слова Кормака. Как Поттер мог о ней не переживать? — Немедленно говори! Что случилось? — Гарри успокаивало только то, что на карте он видел, как Гермиона живая и здоровая шла по коридору школы, а то он бы уже этому Маклаггену башку снёс за то, что он перво-наперво не рассказал ему об этом, а стоял, размусоливая всякое-разное.

— Ладно-ладно, сейчас расскажу. Не кипятись.

"Ещё одно лишнее слово и я тебя просто придушу, Кормак", — мысленно и довольно отчётливо произнёс Гарри про себя, за малым не сказав это вслух.

— Просто аврор по имени Ник Колди, который нёс дежурство вот на этом самом месте, посмел напасть на Гермиону, — Маклагген знал, что Поттер на этих словах просто взорвётся от возмущения, поэтому предусмотрительно сам замолчал, готовясь выслушать много нецензурных слов.

— Как напал? И ты так спокойно об этом говоришь? Аврор взял и напал? Мать твою! — буквально прокричал Поттер, он изо всех сил пытался держать себя в руках, а особенно следил за теми словами, которые слетают у него с языка. Хотя, ему так хотелось наговорить много "приятностей" за то, что его коллега так запросто об этом рассказывает. Словно он пересказывает какой-то фильм, который посмотрел накануне. Гарри не без труда взял себя в руки и произнёс:

— Ты лучше скажи, как Гермиона? Что с ней?

— Я же сказал, что всё в порядке с твоей Гермионой. Она же не маленькая беспомощная девочка, — немного съязвив, начал Кормак. — Она быстро поставила этого аврора на место и к тому же самостоятельно выяснила, что он находится под заклятием Конфундус. А ещё и в памяти его незамедлительно полазила. В общем, всё сделала за нас с тобой. Поттер, с такой директрисой мы скоро с тобой останемся без работы.

"Узнаю свою Гермиону. Да, я наивно думаю, что она нуждается в моей помощи. Просто в последнее время Грейнджер показалась мне такой ранимой. Вот и опекал её всё время", — подумал про себя Гарри, а вслух произнёс:

— И что же она увидела в его памяти? Она тебе сказала?

Маклагген не очень хотел говорить о Грейнджер, ибо он был очень обижен на неё, и нехотя произнёс:

— Ничего особенного. Ник Колди не видел того, кто в него запустил Конфундусом. Я это и сам уже проверил. Вот отправил его обратно в аврорские спальни, будет там сидеть до особого распоряжения. Жду, когда придёт другой аврор и займёт этот пост, — пояснил Кормак без особого удовольствия. Он сам, наверное, предпочёл бы лучше видеть десятый сон, чем торчать здесь и отвечать всем подряд на одни и те же вопросы.

— Понятно. Значит, у нас на завтра прибавилось дел. Нужно будет выявить того, кто сегодня вечером так рьяно орудовал сонным заклинанием, разбрасывал Конфундус и шалил с обманными звуками шагов, — Поттер понимал, что сделать это будет не так уж и просто. Навряд ли злоумышленник решится отдать на проверку свою палочку. Но так они хотя бы выяснят, кто действительно не попадает под подозрение, а заодно и приглядятся к тем, кому удастся избежать завтрашней ревизии.

— Впрочем, как и всегда, — недовольно пробурчал Кормак.

— Ладно, тогда я пойду. До завтра, — проговорил Поттер, но услышал вдогонку:

— Я бы на твоём месте к Грейнджер не ходил, она сейчас совсем не в духе. А то тоже попадёшь под горячую руку.

— Тоже? — усмехнулся Гарри.

"Значит, Гермиона отчитала его за что-то и, судя по его выражению лица, сделала это с особой извращённостью. Вот молодец! Уважаю!" — продолжая улыбаться, Поттер поспешил скорее удалиться, чтобы обо всём лично расспросить Гермиону. Он был уже в предвкушении...

Гарри был немного взвинчен после разговора с Маклаггеном. Ему не давал покоя тот факт, что в центр внимания стали попадать авроры. Ведь они — стражи порядка и должны внушать доверие и обеспечивать уверенность в том, что всё вокруг под надёжной защитой. А что получается сейчас? Выходит, они не только бесполезное звено, а после случая с Гермионой ещё и опасное.

"Что-то мне это совсем не нравится, — с такими мыслями Гарри шёл по длинному коридору. — Такое ощущение, что кому-то наличие авроров в замке очень мешает, и он всеми возможными способами пытается от них избавиться, выставив их опасными личностями. Немудрено, что, если всё это продолжится, то кое-кто может настоять на том, чтобы их удалили из Хогвартса, — к такому выводу пришёл Поттер, пытаясь понять, кому сегодня удалось всё это провернуть. — В таком случае, школа вообще останется без защиты, а этого допустить никак нельзя. Тогда руки злоумышленника окажутся развязаны и его бесчинства ещё сложнее будет предотвратить. Нет, завтра нужно очень постараться и сделать всё возможное, чтобы вывести нарушителя спокойствия на чистую воду. Наизнанку вывернуться, но найти его. Иначе, какой тогда от нас толк? Столько времени топчемся на одном месте!"

Гарри спрятал руки в карманы, он попытался освободить свои мысли от того груза проблем, который на него навалился, и решил сосредоточиться на предстоящей встрече с Гермионой. Если ничего не помешает, сегодня он планировал закончить начатое. Зачем откладывать на завтра то, что можно сделать здесь и сейчас?

"Так, для начала мне нужно зайти к себе и переодеться. Ну, не могу же я предстать перед Гермионой в таком виде? Пока бегал за иллюзорными звуками, умудрился брюки порвать, да и пахнет от меня, так сказать, не очень... Нужно поторопиться, чтобы Гермиона не успела лечь спать. Знаю, что она ложится поздно, но всё же мне задерживаться не стоит".

Гарри ускорил шаг и, миновав очередной поворот, резко остановился. Недалеко от него на полу лежал человек. Кто именно это был, так сразу определить было сложно. Тёмно-бордовая бархатная мантия скрывала под собой чью-то фигуру.

У Поттера моментально спёрло дыхание, ведь он подумал о самом страшном. Поток происшествий и не думал прекращаться. Гарри молниеносно бросился на помощь, вытащив руки из карманов. Он приземлился на пол и развернул лежащего, какое же было его удивление, когда Поттер увидел, что это была Гермиона.

— Нет, только не это! — он не мог поверить своим глазам, так как был почти уверен, что Грейнджер благополучно добралась до своей комнаты. Гарри дрожащими руками попытался нащупать пульс, но из-за волнения у него ничего не выходило. Тогда он быстро вооружился своей палочкой и прокричал, — Мебиун! — это заклинание относится исключительно к целительным, но вот аврорам, к сожалению, приходится всё чаще к нему прибегать. Оно показывает жизненные силы человека тогда, когда другие способы сделать это уже бессильны.

Поттер замер в ожидании, эти пару секунд показались ему вечностью, но заклинанию нужно было время, чтобы провести полную диагностику. Он аккуратно приподнял голову Гермионы и положил себе на колени. Руки Гарри продолжали дрожать, сердце до боли билось о рёбра, а собственный пульс пульсировал даже на кончиках его пальцах. Именно из-за этого Поттеру и не удавалось нащупать пульс у Грейнджер. Он злился, раз за разом осторожно прижимая свою ладонь к шее возлюбленной. К этому времени подоспела диагностика. Ярко-красный свет заструился от всего тела Гермионы с оранжевыми переливами в области головы и сердца, которые тонкой ниточкой соединялись друг с другом. Всё это означало очень даже неплохой прогноз. Результат был более, чем хороший. Жизненно важные органы у Грейнджер работали, как надо, никаких отклонений от нормы, за исключением головы и сердца. Тут прослеживалось некое напряжение. Ну, эти два органа зачастую работают на износ и, можно сказать, идут рука об руку. И тут нечему удивляться, ведь Гермиона постоянно занята мыслительными процессами, ей приходится всё время что-то решать, находить выход, казалось, из безвыходных ситуаций. Ну а сердце, ему столько всего приходится переносить, переживать, радоваться, страдать...

— Жива... Она жива, — чуть не плача, произнёс Поттер, утерев со лба пот. Несмотря на то, что в коридоре было достаточно свежо, он умудрился вспотеть. Волнение у него зашкаливало.

Гарри погладил Гермиону по волосам, признавшись самому себе, что он в очередной раз чуть не умер от страха за её жизнь. Поттер прекрасно понимал, что это просто обморок, только вот он всё равно не бывает без причины.

"Нет, что-то мне не нравится то, с какой частотой она теряет сознание. Ведь это ненормально, все органы работают, можно сказать, как часы, за исключением некоторых. Но ведь это не повод постоянно лишаться чувств? — задумался Поттер, решая, как ему быть: отнести Гермиону в её спальню или отправить в Больничное крыло? — Мы и раньше попадали в разные передряги, волнения и переживания тоже были, только вот Гермиона не теряла сознание. Да и держалась всегда стойко".

Решение нашлось само собой, на этот раз Гарри предпочёл прибегнуть к услугам медицины. Он быстро достал из кармана первый попавшийся предмет, и это была катушка с волшебными нитками ярко-серого цвета. Поттер направил на неё палочку и произнёс:

— Портус! — Гарри мысленно представил путь, куда именно должен доставить их магический тоннель. Ему, на правах аврора, был открыт для этого доступ. Он привстал на коленях, взял Гермиону на руки и быстро испарился из школьного холодного коридора.

* * *

Буквально через несколько секунд Поттер с Гермионой на руках появился в самом центре лазарета, залитого тёплым светом свечей. Здесь было очень светло. Гарри сразу словно обожгло теплом, а в нос ударил тёрпкий и немного пряный запах. Судя по всему, Помфри была занята приготовлением микстур. В два ряда друг напротив друг друга стояли кровати, аккуратно застланные белоснежными покрывалами. К счастью, они все были пусты, последний пациент выписался буквально на днях.

Не успел Поттер ещё оглядеться, как в комнату влетела испуганная колдомедик. Посетители в такой час, а тем более к ней, не сулили ничего хорошего. А когда Помфри увидела на руках Гарри Гермиону, то её градус заботы и опеки повысился буквально до небес.

— Что произошло? — с этим словами она буквально подлетела к Поттеру и тут же указала место, куда ему следует положить Грейнджер.

Поттер осторожно уложил Гермиону на мягкую постель, удивляясь тому, что она до сих пор не пришла в себя. Беспокойство не желало его покидать, даже несмотря на то, что они уже находились в стенах Больничного крыла.

— Я нашёл её без чувств в коридоре, — торопливо заговорил Гарри. — Это уже второй её обморок при мне. Я за неё очень волнуюсь, ведь это же не совсем нормально. Почему её организм при любом удобном случае отключается, да ещё так надолго?

Мадам Помфри молча выслушала его, не сказав при этом ни слова, лишь взмахнула своей палочкой, чтобы произнести: "Мебиун". Но Поттер её опередил:

— Я уже провёл диагностику. Все показатели в норме, немного зашкаливает в области головы и сердца, — он сделал это, чтобы Мадам Помфри не теряла напрасно время, а предприняла что-нибудь ещё. — В последнее время Гермиона очень изменилась, она буквально всё принимает близко к сердцу, стала такой беззащитной что ли. Да и глаза всё время на мокром месте.

Коломедик вновь выслушала речь Гарри, не проронив ни слова, она повернулась лицом к шкафу, который стоял совсем рядом у стены и стала перебирать разные баночки, стоящие на его полках. Помфри отобрала несколько сосудов и поставила их на стол.

Поттер не мог понять, по какой причине колдомедик не желает с ним разговаривать. Поэтому терялся в догадках.

Молчание колдомедика наконец прервалось, она довольно спокойно произнесла:

— Мистер Поттер, я вас услышала и очень удивлена, что вы сами не догадываетесь, в чём, собственно, причина. Наша девочка работает просто на износ, я это вижу. Она взвалила на себя все проблемы и тащит их, тащит... Гермиона просто хочет успеть сделать всё и сразу, вот организм и даёт сбой. Ведь силы мага тоже бывают на исходе, а стресс за стрессом, он ведь бесследно не проходит. Бедняжка, естественно, она все трагедии пропустила через себя, прожила их и из-за это пострадало её бедное сердечко, оно ранено. Оно всё время болит за эти потерянные детские жизни. И ещё слух об этом пророчестве... Будь он не ладен! Всё вместе — вот и наложилось на неё таким непосильным грузом, — Помфри всё это высказала, даже не повысив ни разу голос, пытаясь донести до Гарри всё то, что пережила за эти несколько месяцев Гермиона.

Колдомедик достала с верхней полки шкафа каменную ступку и продолжила говорить: — Я постоянно слежу за её состоянием, здоровье нашей дорогой Гермионы всегда у меня на контроле. Вы правы, физически она полностью здорова, а вот морально измождена. Мистер Поттер, — она обратилась к Гарри, посмотрев ему прямо в глаза, оторвав свой взгляд от баночек с микстурами. — Прислушайтесь к моему совету, идите в свою комнату и ложитесь отдыхать. Вам тоже нужно своё здоровье поберечь, — Помфри наспех поправила свой передник. — Ваш ум должен быть ясным, чтобы заниматься расследованием такого важного дела. Тем более, завтра вам предстоит очень непростая работа.

— Нет, даже не уговаривайте. От Гермионы я не отойду. Я буду здесь до тех пор, пока она не придёт в себя, — тут же возразил Поттер, поправив очки обратно на переносицу, от возмущения они съехали ему почти на нос.

— Моей пациентке нужен тщательный отдых и минимум волнения и стресса. Да и я должна её дообследовать, раз она попала в мои руки. Наша птичка та ещё упрямица и тоже всё отмахивается от медицины, — возмутилась Помфри, резко повернувшись к Гарри спиной. Она стала что-то тщательно перемешивать в ступке. В воздух тут же взмыл белый, густой дым.

— Даже не упрашивайте. Не уйду и всё тут! — Поттер проявлял настойчивость. Да и как он мог уйти, даже не зная, что толком произошло с Гермионой? Он же с ума сойдёт от волнения!

Вот только это совсем не трогало строгого колдомедика:

— Я дважды повторять не люблю, — уже повысив голос, произнесла Помфри и сделала несколько шагов по направлению к Поттеру. — Не волнуйтесь вы так, мистер Поттер. Как только Гермиона придёт в себя, я вам тут же пришлю весточку. Раз вы такой у нас переживательный, — колдомедик шла на него наступательными движениями, теряя своё терпение.

У Поттера тут же в голове созрел план — тоже стать пациентом и немного прихворнуть. Что только не сделаешь, чтобы не покидать Больничное крыло. Только вот воплотить свой план в жизнь ему так и не удалось. Помфри, словно прочитав его мысли, произнесла:

— Только не надо самодеятельности, Поттер. Пожалуйста, покиньте лазарет! — раз из уст колдомедика прозвучала просто фамилия, без имени — значит, Гарри действительно сумел достать Помфри до чёртиков и, хочет он или не хочет, но ему придётся сделать так, как она сказала. Ну не драться же ему с женщиной, в конце концов?

— Ну хорошо. Я пойду. Но не усну до тех пор, пока не узнаю, как состояние Гермионы, — Поттер сразу поставил ей ультиматум.

— Весть пришлю. Дайте же мне, наконец, заняться пациенткой! — Помфри уже выходила из себя, она как раз закончила делать снадобье, перемешивая густую субстанцию в ступке и уже начала перекладывать её в миску.

Поттеру ничего не оставалось делать, как уйти. Телом он конечно покинул Больничное крыло, а вот его сердце осталось там, рядом с Гермионой. Ибо он больше не представлял своей жизни без неё...

Конечно, Гарри Поттер не мог так просто оставаться в неведении о судьбе своей возлюбленной. И как это себе Поппи представляет? Неужели и правда думает, что он спокойно ляжет спать, когда Гермиона там в Больничном крыле, да к тому же ещё до сих пор не пришла в себя. Ну да, конечно, может быть, другой и смог бы, но только не Гарри.

Перед тем, как вернуться обратно в Больничное крыло, Поттер зашёл на кухню, где дал эльфам кое-какие распоряжения. Больничная еда то ещё удовольствие: отвары и травы вперемешку с лекарствами и исключительно правильное и совсем невкусное питание. Гарри планировал устроить возлюбленной маленький сюрприз.

Прямо у самого входа в святая святых мадам Помфри Поттер достал из кармана брюк мантию-невидимку и накинул её на себя. Фигура Гарри тут же растворилась в воздухе. Именно таким образом он решил перехитрить строгую целительницу.

Поттер осторожно вошёл в лазарет. Мадам Помфри до сих пор хлопотала над Гермионой. Судя по всему, она уже пришла в сознание. Светило колдомедицины была предельно сосредоточена, то и дело давая Грейнджер одну микстуру за другой.

Гарри стоял совсем рядом, стараясь рассмотреть то, в каком сейчас состоянии находилась его Гермиона. Он очень за неё волновался. Поттер пытался уловить каждый жест, каждое слово, сказанное ею, также обращал внимание на выражение её лица.

Грейнджер, как и положено больной, лежала на кровати, тёплое одеяло покрывало практически всё её тело. Видимо, мадам Помфри немного переборщила с заботой о пациентке, но то, что она по-матерински любила нынешнего директора школы — это было абсолютной правдой. Колдомедик всячески заботилась о Гермионе, окружая её своей заботой, она всем сердцем сочувствовала ей, ведь тот груз, что сейчас лёг на её плечи, был не каждому по силе. И переживания Помфри за Грейнджер не были беспочвенны. Вот уже и обмороки начались от нервов — именно так считала колдомедик и сейчас пыталась определить, где именно организм пациентки дал сбой, чтобы вовремя это устранить.

— Странно, но мистер Поттер оказался прав. Все твои органы выглядят вполне здоровыми, — проговорила Помфри. Видимо, она не поверила Гарри на слово и решила сама всё перепроверить.

— Гарри, он был здесь? — удивлённо приподняв брови, произнесла Грейнджер, её глаза при этом заметно округлились.

"Я и сейчас здесь, любовь моя", — про себя проговорил Поттер, смотря на Гермиону сквозь полупрозрачную материю. Он стоял в нескольких шагах от кровати Грейнджер, сгорая от желания прямо сейчас обнять её, прижать к самому сердцу и сказать, что очень переживал за неё, но было одно "но" — мадам Помфри. Эта железная леди недаром была лучшей подругой Макгонагалл, она даже чем-то на неё была похожа, не внешне, конечно, а вот характер был один в один. Такой же жёсткий и волевой. Спорить с ней было бесполезно. Именно поэтому Гарри не стал даже пытаться это делать, выбрав наиболее щадящий способ не покидать Гермиону в такой сложный для неё момент.

— Был. Он нашёл тебя, моя голубушка, в коридоре школы без чувств и доставил сюда, — тут же поспешила ответить Помфри на вопрос своей пациентки. — Сколько раз тебе говорить, что нельзя работать на износ. Отдых тебе нужен! Отдых! Странно как-то, сбоев никаких в организме нет, а он берёт и выбирает наиболее щадящую позицию и отключается. Нет, это совсем не дело. Переутомление. Другой причины я не нахожу, — делая взмахи палочкой вокруг Гермионы, на одной ноте протараторила колдомедик.

"Значит, Гарри нашёл меня", — про себя подумала Грейнджер, на мгновение представив, каково ему было увидеть её в таком беспомощном состоянии. Ведь она прекрасно знала, насколько Поттер трепетно относится к её здоровью.

— Гарри давно ушёл? — аккуратно поинтересовалась Гермиона, она не могла поверить в то, что он так просто покинул лазарет, даже не дождавшись того момента, когда она придёт в себя. Ей даже стало немного обидно. Хотя она постаралась убедить себя в том, что у Гарри могли возникнуть неотложные дела, ведь он всё-таки находится на службе, а у аврора каждая секунда на счету.

— Еле его выпроводила. Упёрся, как баран: "Останусь здесь и всё тут". Думала, что придётся взашей его выпроваживать, — иронично произнесла колдомедик, перекладывая на полке со снадобьями бутылочки с разноцветными микстурами.

Гермиона улыбнулась:

"Значит, не хотел уходить, — она сделал глубокий вдох, сравнимый с райским наслаждением. Грейнджер лишний раз убедилась в том, что она ему очень дорога. — Кто бы сомневался, что Помфри выпроводит его. Больничное крыло — это только её вселенная, где она заправляет всем. Да, хотела бы я увидеть эту сцену, когда Гарри посмел ей в чём-то возразить, — улыбнулась Гермиона, и у неё сразу стало теплее на душе.

— Терпеть не могу, когда мне мешают лечить. Если пациент попал в мои руки — все остальные могут быть свободны. Нечего мне мешаться под ногами! — пробурчала недовольным голосом колдомедик, отмеряя мерной ложечкой нужное количество лекарства. — Вот, выпей ещё вот это. Оно придаст тебе сил, — с этими словами Помфри поднесла ко рту Гермионы снадобье и тщательно проследила за тем, чтобы она его непременно проглотила, словно Грейнджер была не взрослой женщиной, а ребёнком, который при первой возможности может выплюнуть невкусную микстуру. Возможно, это вошло у неё в привычку, ведь зачастую её пациентами были маленькие дети, а они ещё и не на такое способны, чтобы поболеть подольше и не ходить на занятия.

Гермиона послушно выпила лекарство и, проглотив его, не смогла сдержать себя, чтобы не высказать своё "фе" о его вкусе. И сделала она это только после того, как не без труда справилась с рвотным рефлексом. Теперь она понимала, почему колдомедик стояла над ней до тех пор, пока она его не глотнула. Реакция на эту микстуру у Гермионы была вполне оправданной. Сама консистенция лекарства была тошнотворно тягучей, запах тоже оставлял желать лучшего. Он напоминал что-то протухшее, и причём уже очень давно. А вот вкусу нужно уделить отдельное внимание, его даже описать было сложно. Это то же самое, если смешать вместе сахар, соль, жгучий перец, лимонную кислоту и всё это ещё сдобрить несколькими экзотическими приправами, да ещё с горкой, и то будет отдалённо напоминать этот отвратительный вкус. Во рту Гермионы он ещё долго играл разными переливами, лишив её при этом способности внятно говорить.

Гарри, смотря на всё это, ужасно сочувствовал Грейнджер и мысленно был с ней. Хотя, почему только мысленно? Он и физически был рядом, только не мог пока явить себя миру. То есть своей Вселенной, которая именовалась Гермиона. Он бы с радостью выпил это лекарство вместо неё, только чтобы положительный эффект от него получила именно она. Но увы, такое даже в магическом мире невозможно.

— Да, знаю, вкус его не из приятных, но сколько от этого лекарства пользы! Ты уже завтра утром будешь порхать, как бабочка, позабыв надолго об усталости. Оно имеет долгоиграющий эффект. А если его пропить ещё курсом, то можно на целый год запастись силами и энергией.

"Нет, только не надо никаких курсов", — мысленно произнесла Гермиона, отрицательно замотав головой. Она по-прежнему не могла говорить от этого "превосходного" вкуса, в горле образовался спазм. Грейнджер начала глазами искать стакан с водой и, обнаружив его на прикроватной тумбочке, уже потянулась к нему рукой, как услышала предупреждение Помфри:

— Не советую пить воду. Это только продлит неприятные ощущения в два или даже в три раза. Потерпи ещё чуть-чуть и всё пройдёт, — она разговаривала с Грейнджер, словно она была маленькая девочка, а не директор школы. — Как только спазмолитический эффект от микстуры пройдёт, непременно съешь суп. Его только что приготовили специально для тебя по моему личному рецепту.

По взмаху палочки Помфри прямо перед Гермионой появился маленький столик на ножках, который можно ставить на постель и есть, не вставая с кровати. На этом столике стояла глубокая тарелка, накрытая крышкой в виде купола. Рядом с тарелкой лежала ложка и два кусочка хлеба.

— Ты даже не представляешь себе, насколько полезен этот наваристый бульон из мозгов молодого барашка. М-м-м, я уже чувствую его потрясающий запах, — колдомедик с улыбкой потянула носом воздух. — Ты ешь, а я пока приготовлю тебе последнее лекарство. Как назло, оно у меня закончилось, — с этими словами Помфри зашагала в конец комнаты, где у неё были высокие стеллажи, запертые магией. Колдомедик, ловко орудуя палочкой, стала собирать с полок всё, что ей было необходимо.

Помфри стояла вполоборота от кровати Гермионы и боковым зрением могла наблюдать то, чем занимается её пациентка. Грейнджер в это время сморщила нос, едва вспомнив про мозг барашка, пусть и молодого. Разве это меняло саму суть мозгов, навар от которых ей необходимо было съесть? Гермиона слегка приподняла крышку-купол, прекрасно представляя что именно она там увидит: глубокую тарелку доверху наполненную густой жирной жидкостью. Грейнджер взглянула на блюдо без особого энтузиазма, но каково было её удивление, когда под крышкой оказался совсем не суп. Там аккуратной стопкой были уложены в вазочке шоколадные кексы в виде сердечек, в другой вазочке лежали воздушные сладости, чем-то напоминающие маршмеллоу, и тоже в виде сердец, и заканчивала эту сердечную композицию большая чашка горячего какао. Угадайте, в виде чего была пенка на какао? Правильно — в виде сердца.

Гермиона явно не ожидала увидеть такое. Удивление и радость тут же отразились на её лице. Она сразу догадалась, кто ей мог устроить такой сюрприз. Грейнджер начала искать его глазами в лазарете. Но куда тут можно было спрятаться? Естественно, под мантию.

— Гарри, — шёпотом произнесла она, не скрывая свою улыбку, её сейчас переполняли просто невообразимые чувства нежности и трогательности одновременно. Внимание, как же оно порой бывает дорого.

— Я здесь, так же тихо проговорил Поттер, в один миг оказавшись у её кровати.

— Ты что-то сказала милая? — Помфри наивно подумала, что это говорят с ней и обернулась к Грейнджер.

— Я говорю, что суп очень вкусный. Спасибо, — тут же сообразила, что ответить Гермиона.

— Не за что. Я же говорила, что он бесподобен. По этому рецепту его готовила ещё моя прабабушка, потом бабушка. Маме и мне он так же достался по наследству. Кушай на здоровье и набирайся сил, — не отрываясь от своей работы, проговорила колдомедик, быстро двигаясь от стола к стеллажу с микстурами, только её белая шапочка мелькала в воздухе.

— Давай ешь, пока она не пришла, — послышались слова Поттера, он тщательно следил за Помфри сквозь полупрозрачную шёлковую ткань, потешаясь над тем, к чему ему пришлось прибегнуть, чтобы лишний раз побыть с Гермионой. Прямо, как в детстве. Запретный плод, он ведь так сладок!

Гермиону два раза просить не пришлось, и она тут же приступила к более приятной трапезе, чем ей сейчас предстояла, если бы Гарри ей не помог. Конечно, Грейнджер была уже большой девочкой и к тому же директором школы, она вполне могла воспротивиться такой опеке Помфри. Вот только Гермиона не хотела расстраивать этим всеми любимую колдунью. Ведь она желала ей только лучшего. Препротивное лекарство на самом деле уже начало действовать, тошнотворный привкус во рту после него уже давно исчез, а всё её тело постепенно начало наполнятся энергией. Всё, как Помфри и говорила. Только вот всякого рода бульоны Гермиона с детства терпеть не могла и была очень благодарна Гарри, что он избавил её от этого мучения.

Грейнджер с наслаждением схватила шоколадный кекс и, откусив кусочек, едва не замурлыкала от удовольствия. Густая начинка, тоже из шоколада, разлилась приятной сладостью у неё во рту. Глоток какао просто стал вишенкой на торте. Милые приятности мгновенно растопили сердце Гермионы, а сердечное оформление даже не говорило, а просто кричало о чувствах Гарри к ней.

Поттер не без удовольствия наблюдал за своей возлюбленной. Он был очень рад, что его сюрприз удался. Гарри заранее позаботился о том, чтобы ужин был приготовлен специально для Гермионы в том виде, в котором он заказал. Это Поттер незаметно подменил блюдо с помощью магии, очень надеясь на то, что его обман раньше времени не разоблачат. Но кто не рискует, тот не пьёт шампанское! Гарри рискнул, и всё вышло так, как он этого хотел. Помфри хлопотала в конце комнаты, а Грейнджер за обе щёки уплетала вкусности.

— Спасибо тебе за заботу, — обхватив двумя руками чашку с какао, произнесла Гермиона, смотря куда-то в пустоту. Она не видела Гарри, но чувствовала его присутствие рядом, а через секунду ощутила его прикосновение к своей руке.

— Я так испугался за тебя, — в голосе Поттера прозвучало волнение. Он мысленно сейчас готовился произнести те самые заветные слова. Гарри не собирался отходить от намеченного плана и всем сердцем желал довести начатое до конца. — Я просто с ума сходил от волнения, ведь я ...

Гермиона уже была в предвкушении, пусть она не видела Поттера, но одного его голоса было уже достаточно, чтобы её голова пошла кругом. Так было ещё романтичнее, адреналин просто зашкаливал в крови у обоих, ведь рядом была Помфри и всё нужно было провернуть прямо у неё под носом.

— Милая, ты уже доела? — вместо заветных слов донеслось до ушей Грейнджер, и ещё страшнее для неё зазвучали приближающиеся шаги Помфри.

По взмаху палочки Поттера на поднос вернулась глубокая тарелка, только уже без наваристого супа и, увидев это, колдомедик с улыбкой произнесла:

— Вот увидишь, теперь силы тебя не покинут очень долго. Мне больно смотреть, как проблемы просто добивают тебя, — мадам Помфри начала дирижировать палочкой, и поднос вместе с тарелкой взмыли в воздух и удалились прочь. — Вот, выпей. Это будет последним штрихом к твоему восстановлению. Увы, работа тебе долго отлёживаться не даст, поэтому нужно приложить максимум усилий к твоему восстановлению, — задумчиво произнесла Поппи, понимая всю безысходность своих слов. Она вложила в руки Гермионы целебный отвар.

Грейнджер вновь послушно подчинилась, доверившись колдомедику, и вмиг осушила сосуд с лекарством до самого дна. Она очень надеялась на то, что это удовлетворит чрезмерно заботливую Помфри и она наконец оставит её одну. Ну, как одну, с Гарри, конечно.

— Вот и отлично! Теперь проспишь всю ночь, как младенец, — улыбнулась Поппи, по-матерински погладив её по голове.

— Просплю? Так это было снотворное? — Гермиона подняла на колдомедика удивлённые глаза и по кивку её головы поняла всё без слов. Конечно, Грейнджер и сама понимала, что ей нужно как следует выспаться. Но как можно спать, когда рядом Гарри? Тем более, он ещё не договорил и, возможно, вот-вот должен произнести те самые, такие долгожданные для неё слова...

Поттер тоже наблюдал весь этот ужас в глазах Гермионы, её слегка приподнятая голова легонько коснулась подушки, волнистые волосы заструились на белоснежной наволочке, веки Грейнджер с каждой секундой всё тяжелели, пока не закрылись совсем. Руки ослабли и больше не могли держать увесистую кружку, и Помфри вовремя подхватила её, чтобы та не полетела на пол. Только сейчас Поппи решила оставить в покое свою любимую пациентку и осторожно на цыпочках направилась к выходу.

Это было сигналом для Гарри, он за секунду оказался рядом с Гермионой. Поттер снял мантию-невидимку и опустился на колени перед её кроватью. Он взял ладонь Грейнджер и прислонил к своим губам, она была расслабленной и такой податливой, сон молниеносно завладел ею.

— Я люблю тебя, Гермиона. Очень сильно люблю, — произнёс Поттер, близко-близко прислонившись к её уху, чтобы даже сквозь сон эти слова донеслись до её сознания. Он не знал наверняка, слышала она его или нет, но вот на её устах в этот момент появилась улыбка...

Рано утром Большой зал сразу после завтрака был полон волшебников и волшебниц разных возрастов. Сам завтрак пришлось провести на полтора часа раньше положенного времени, дабы начать проверять палочки как можно раньше. Было принято решение проверять ребят классами, во главе с их учителями, чтобы они сразу после проверки отправлялись на урок.

Гарри стоял у входа и был сам не свой, от него сейчас требовалась предельная сосредоточенность, только вот собраться он никак не мог — все его мысли были только о Гермионе. И это несмотря на то, что перед тем, как прийти сюда, он заскочил в Больничное крыло и тут же нарвался на строгую Помфри, которая заверила его, что профессор Грейнджер чувствует себя превосходно и проспит крепким сном как минимум ещё час. Не доверять колдомедику у него не было оснований, но всё равно сердце Поттера было не на месте. Ему нужно было убедиться в этом самому, только тогда он сможет успокоиться. И тут, словно по его желанию, в раскрытые двери Большого зала входит она — Гермиона. Вид у неё был и правда довольно цветущий. Одета она была в тёмно-синее платье-футляр, длина которого едва доходила до её колена. Серебряный поясок удачно подчеркнул её талию, туфельки на тоненькой шпильке удлинили её ножки, а волосы, собранные на затылке в пучок, добавили ей привлекательной официальности. Лёгкий румянец на щеках Грейнджер говорил о том, что она чувствует себя отдохнувшей. Увидев Гарри, она тут же расплылась в улыбке.

— Доброе утро, — с этими словами Поттер встретил Гермиону, любуясь ею. Все его переживания вмиг улетучились.

— Доброе утро, — Грейнджер была под впечатлением от вчерашнего окончания вечера, а именно, от появления Гарри в Больничном крыле. Тайного появления... А ещё от прекрасного сна, который снился ей всю ночь. В нём Поттер очень красиво признавался ей в любви и они вместе замечательно проводили время. Скорее всего, сам сон был навеян явью, о которой Гермиона помнить не может, так как на тот момент была уже во власти Морфея. Но, даже несмотря на это, настроение Грейнджер было превосходным.

— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался Поттер, одёрнув свой тёмно-серый китель. Сегодня он оделся по форме, ибо положение обязывало.

— Спасибо, прекрасно. Твой вчерашний сюрприз я никак не могу забыть, — лукаво улыбнулась она и получила в ответ от Гарри такую же улыбку.

Только Поттер хотел что-то сказать, как к ним подошёл Кормак и тут же быстро затараторил:

— Так, ребятки, вы можете поговорить и потом. А сейчас у нас столько дел, что я не знаю, когда мы это всё закончим, — произнёс это Маклагген и в ужасе посмотрел на ту толпу, которая собралась в зале.

Было принято решение, что проверять палочки будут только Гарри и Кормак, так как это ответственное дело нельзя было доверить больше никому, потому что даже авроры, которые прибыли в замок для охраны, были сейчас под подозрением.

— Да-да, ты прав, пора начинать, — произнесла Грейнджер немного разочарованно, а ей ведь так хотелось ещё поговорить с Гарри. Но работа должна быть сейчас превыше всего, даже её чувств и желаний.

Если Гермиона отреагировала на появление Кормака довольно сдержанно, то Поттер готов был просто придушить этого Маклаггена за то, что он им помешал. Каких то пять минут всё равно бы ничего не решили, а он взял и влез в их разговор. Всё равно преподаватели собрали ещё не всех ребят и в зале в данный момент творилась настоящая неразбериха.

Гермиона вышла в центр Большого зала и произнесла, приложив палочку к своему горлу:

— Сонорус! — это заклинание магически увеличило громкость её голоса. Теперь Грейнджер без труда могли услышать все.

— Дорогие ребята, преподаватели и гости нашего замка. Сегодняшний день начался для вас довольно непривычно, но для этого есть веские причины. Ни для кого из вас не секрет, что в нашем замке уже второй месяц проводится расследование и сейчас мы все должны пройти проверку палочек для того, чтобы помочь следствию. Пожалуйста, давайте всё сделаем организовано, строго соблюдая очерёдность и, самое главное, по максимуму соблюдая тишину. Первыми проходят первокурсники со своими учителями, потом второкурсники и так далее. Выстраиваемся классами, подходим к аврорам, после проверки сразу на выход и расходимся по кабинетам.

Речь директора прозвучала очень уверенно, все присутствующие тут же замолчали и чётко разбились по классам, один за другим. Чувствовалось уважение к директору.

У самой Гермионы тоже был урок у второго курса, и она быстро нашла своих ребят и встала в тот ряд, который вёл к Гарри.

Самым первым на проверку своей палочки к Поттеру подошёл Филиус Флитвик — профессор заклинаний, а также, по совместительству, декан факультета Когтевран. Он до сих пор трудился в Школе чародейства и волшебства Хогвартс, обучая ребят разнообразным чарам. Гарри очень любил этого преподавателя, хотя некоторые считали его чудаком. Поттер был уверен, что люди, которые так думали, просто недооценивают Флитвика из-за того, что он маленького роста и имеет писклявый голос. На самом деле он был самым лучшим мастером заклинаний из ныне живущих. Дверь его кабинета всегда была открыта каждому ученику. Если у студента какая-то проблема или, к примеру, скверно на душе, то Филиус непременно это заметит и угостит его вкусными кексами, которые он держит в банке в ящике своего стола, и заставит их немного потанцевать для маленького страдальца. По правде говоря, многие ребята зачастую делали вид, что у них не всё в порядке просто для того, чтобы увидеть джайв в исполнении кексов. Гарри вспомнил всё это с улыбкой на губах, лично поприветствовав любимого преподавателя за руку, а затем начал проверку:

— Приори Инкантатем! — золотистый луч соединил две палочки разом, и палочка Флитвика сразу стала показывать то, чем она занималась последние 24 часа. Заклинания были исключительно рабочие, естественно, никаких Обливиэйтов и Конфундусов, а также иллюзорных заклинаний там и в помине не было.

Флитвик быстро получил свою палочку обратно из рук Поттера и произнёс своим писклявым голосом:

— Благодарю, — и быстро, семеня своими маленькими ножками, двинулся к выходу. Там он стал дожидаться своих учеников-первокурсников, у которых он должен был сейчас вести урок. Компанию ему составила Лаванда Браун, которая закончила проверку своей палочки у Кормака и тоже замерла в ожидании своих студентов.

Дети, особенно первогодки, проходили проверку довольно быстро, так как они ещё толком не колдовали, поэтому дело продвигалось очень динамично и целый курс, спустя пятнадцать минут, уже отправился на уроки.

Проверку палочки Гермионы, которая являлась директором школы Хогвартс и деканом факультета Гриффиндор, Гарри провёл с большим удовольствием. Он пребывал в большом волнении, когда она поравнялась с ним. Это было лишним поводом полюбоваться ею и переброситься хоть парой слов. Поттер взял из её рук палочку, легонько коснувшись кончиками своих пальцев ладоней Грейнджер. Они были такими холодными, что у него тут же возникло желание их согреть, но делать это при всех, конечно же, было нельзя, и Гарри прекрасно это понимал. У Грейнджер часто ладони были ледяными, особенно, когда она волновалась, и согревать их было зачастую его обязанностью. Кровь Гарри так горяча, что была способна согревать не только его, но и других.

— Приори Инкантатем, — проговорил Гарри и тут же увидел, как именно провела Гермиона вчерашний день в плане магии. Борьба с аврором и чтение его мыслей — это было последнее, что делала прошлым вечером Грейнджер. Естественно, от Кормака Поттер уже знал об этом, и он очень был зол на себя, что вовремя не успел пресечь всё это, допустив такое поведение стража порядка. Гарри считал, что контроля было не достаточно.

— Я бы хотел увидеться с тобой этим вечером, — закончив проверку, произнёс Поттер, возвращая Гермионе палочку, при этом задержавшись своей рукой на её холодной ладони, пытаясь как можно больше подарить ей своего тепла, и ещё добавил:

— Ты очень легко одета, а в коридоре довольно прохладно. Я бы не хотел, чтобы ты простудилась, — по взмаху палочки в руках Гарри возникла мантия, и он заботливо накинул её на плечи Грейнджер.

— Спасибо, — с улыбкой произнесла она, так как забота Гарри была ей очень приятна. Она плотнее укуталась в мантию и произнесла:

— У меня сегодня будет непростой день. Хочу провести экстренный педсовет и выдвинуть предложение о закрытии школы. Что ты об этом думаешь? — она замерла в ожидании ответа, так как очень волновалась, как к этому отнесётся Гарри.

— Полностью тебя поддерживаю. Если удастся это сделать, будет прекрасно, мы сможем, наконец, отпустить половину этих оболтусов назад в Англию, — проговорил Поттер, имея в виду авроров, которых было в Хогвартсе настолько много, что ноге некуда было ступить. А толку от них, по сути — ноль.

— Сообщишь мне о результатах, — добавил Гарри, не сводя своего взгляда с Гермионы

— Хорошо, тогда до встречи, — улыбнулась Грейнджер, обрадовавшись тому, что Гарри не был против её решения. Гермиона с лёгким сердцем удалилась в коридор, придерживая рукой полы мантии. Она остановилась у раскрытых ворот в ожидании своих учеников.

Школоту Грейнджер Поттер проверил довольно быстро, повторяя одно и тоже заклинание без конца: "Приори Инкантатем". Гарри старался следить за результатом, а вот мысли были там, в коридоре, вместе с Гермионой. Естественно, он бы предпочёл сейчас лишнюю минуту провести с ней, обсудить то, как она себя чувствует, так как Поттер волновался за неё просто ужасно, и ему важно было услышать в очередной раз, что у неё всё хорошо. Но долг службы сейчас был превыше всего...

Кормак тоже работал довольно быстро, за это время он уже успел проверить два класса учеников и их преподавателей: Лаванду Браун и Милисенту Булстроуд. Поттер был очень рад, что ему не придётся иметь дело с Милисентой. Контактировать с ней у него не было ни малейшего желания.

Следующей к Гарри подошла Помона Стебль, она по-прежнему преподавала травологию и возглавляла факультет Пуффендуй. По мнению Поттера, профессор Стебль совсем не изменилась, она всё так же одевалась в одежду земляного цвета, остроконечная шляпа всегда была при ней — это был неотъемлемый атрибут её гардероба. Копны пышных седых волос обрамляли круглое лицо профессора, на котором сияла дружелюбная улыбка.

— Доброго вам утра, мистер Поттер! — попыталась разрядить напряжённую обстановку Помона, протягивая Гарри свою палочку для проверки.

— И вам доброго утра! — проговорил Поттер. — Простите, что пришлось нарушить привычный уклад школы, — попытался извиниться он, так как прекрасно знал, насколько профессор терпеть не могла подобных изменений в её графике.

— Ну, что вы. Я ведь всё понимаю, этого требует ваша работа и по-другому просто нельзя. Вы ведь делаете большое дело. Я надеюсь, что вам удастся поймать преступника по горячим следам, кто бы это ни был, — произнесла это Помона и поправила на своей голове остроконечную шляпу, которая умудрилась съехать на бок.

— Мы постараемся. Сделаем всё, что от нас зависит, — с этими словами Гарри мысленно произнёс уже дежурное заклинание на сегодня и внимательно стал наблюдать за тем, какую магию творила палочка Помоны. Как он и ожидал — все без исключения заклинания были исключительно связаны с ростом растений и уходом за ними. — Всё в порядке, вы свободны, — улыбнулся профессору Поттер и проводил взглядом бывшую преподавательницу.

Детские лица, их было так много, что у Гарри и Кормака уже голова шла кругом. К 11 часам они проверили только половину собравшихся в Большом зале. Но выхода у авроров другого не было, поручить это дело ещё кому-нибудь они просто не могли, предателем мог оказаться кто угодно, даже страж порядка. Поэтому они продолжали незримый бой с палочками.

К этому времени уже нервничали все: и учителя, и ученики, несмотря на то, что Поттер и Маклагген работали в полную силу, без перерыва, но они терпеливо продолжали делать своё дело.

Пока Кормак боролся с мадам Трюк, которая очень спешила на тренировку по квиддичу, ведь очередной турнир был практически на носу, а времени на подготовку оставалось ничтожно мало, Гарри в это время проверял палочку молоденькой преподавательницы Прорицаний, которая пришла на замену Трелони. Сивилла со временем вообще тронулась умом, её без конца стали посещать разные пророчества, в том числе и ложные, поэтому работать с детьми она больше не могла. Приступ у неё мог случиться прямо во время урока, а за ним сразу другой, тем самым она очень пугала младшекурсников. Пришлось срочно подыскать ей замену.

Клара Коллинс, голубоглазая блондинка с длинными волосами до самого пояса, стояла прямо напротив Гарри и мило улыбалась, протягивая ему свою палочку.

— Я смотрю, вы очень утомились, мистер Поттер, — произнесла она, тем самым высказывая своё сочувствие.

— Вы ошибаетесь, нисколько не утомился, — строго проговорил Поттер, подобные заигрывания ему сейчас были ни к чему. — Это моя работа, — Гарри быстро убедился, что мисс Коллинс использовала свою палочку исключительно для бытовой магии и вернул её владелице, дав понять, что больше он её не задерживает.

И опять толпа из учеников... В ускоренном темпе один за другим

все были осмотрены Поттером. Пока Маклагген проверял палочку Свита, перед Гарри встала мадам Помфри.

— После того, как закончите проверки, зайдите ко мне. Я специально для вас приготовила волшебную настойку. Вы ведь скоро свалитесь с ног от усталости. Мистер Поттер, так нельзя, нужно себя беречь. Вот наша директор себя не берегла, и вот что вышло, — строго произнесла Поппи, пока Гарри колдовал над её палочкой, наблюдая, насколько много этой ночью использовала магию Помфри. Все без исключения заклинания были связаны с целительством и варкой зелий.

— Спасибо вам за вашу заботу, — улыбнулся Поттер, — Скажите, вам удалось выяснить, насколько опасно состояние Гермионы? — этот вопрос на сегодняшний день волновал его больше всего.

— Да нет в её состоянии ничего страшного, вы же и сами это проверили. Организм её полностью здоров. Вот только энергию она свою сильно теряет. И причина этому одна — работа на износ. Да-да, мистер Поттер, горький опыт Гермионы должен послужить для вас примером. Так что я вас жду! — заполучив свою палочку обратно, так же строго произнесла колдомедик и тут же поспешила удалиться.

Затем все авроры по одному были проверены Гарри и Кормаком. Ни у кого из них не было обнаружено тех заклинаний, которые они искали.

Последней на очереди была библиотекарь Ирма Пинс, очень строгая женщина, которая во всём любила исключительный порядок. Поттер не раз от неё получал выговор за разговоры в стенах библиотеки, так же, как и его друг Рон. А вот Гермиону она, напротив, очень любила и была несказанно рада, что она теперь возглавляет замок.

Проверку мадам Пинс благополучно прошла у Кормака и уже направилась к выходу, а Поттер повернулся к Маклаггену и с удивлением поинтересовался:

— Неужели это всё?

Кормак что-то стал тщательно изучать в своём списке. Гарри подошёл к нему и стал сверять с ним всех тех, кого уже проверил он. Ученики были досмотрены все до одного, так же, как и авроры. Сейчас подсчитывались преподаватели.

— Арнольд Адамас. Ни ты, ни я его не проверяли, — удивился Поттер, ещё раз просматривая весь список. — Кто-нибудь знает, где он? Неужели его никто не предупредил? Или он проигнорировал наш приказ? — возмутился Поттер, оглядываясь по сторонам. Только вот ответить ему было некому, так как все преподаватели разошлись на занятия, рядом стояли только те авроры, которые на сегодня не были задействованы в охране школы.

— Немедленно выяснить, в чём дело! Найдите этого Арнольда! Достаньте его хоть из-под земли и приведите сюда! — строго распорядился Маклагген аврорам, и те без промедления выбежали из Большого зала. — Вот и мышка поймалась, — задумчиво произнёс Кормак.

— Я бы на твоём месте с выводами так не спешил. Не забывай о презумпции невиновности, — возразил на его слова Гарри. — Ведь ещё ничего не ясно. Этот профессор вполне мог ничего не слышать о том, что сегодня в Большом зале сборы. Может он занят работой или ещё чем-нибудь.

— Ну, не знаю, не знаю. Признаться честно, этот Арнольд мне сразу показался подозрительным. Сейчас посмотрим на него, если, конечно, он не сбежал после всего случившегося, — задумчиво проговорил Кормак, поглаживая кончиками своих пальцев палочку, которую он держал в руке.

— Сэр, у профессора Адамса сегодня свободный день, занятий ни у одного класса нет, — поспешил доложить один из авроров прямо с порога.

— Если его в замке не найдут, то, однозначно, это он! — уверенным голосом проговорил Маклагген, гипнотизируя вход Большого зала.

А вот Гарри на самом деле не знал, что и думать. Этого Адамса Поттер видел, он ему показался очень даже положительным человеком. Но ведь первое впечатление может быть и ошибочным. Неужели за этим безобидным волшебником скрывается тот самый злоумышленник? Гарри решил не спешить с выводами и дождаться результата его поисков. Он действительно один не прошёл проверку и вполне сейчас попадал под подозрение. Поттер на пару с Кормаком уставился на входную дверь.

— Постой, — вдруг осенило Гарри, — А ведь наши с тобой палочки остались без проверки. А протокол требует соблюдения всех правил. Так что давай ты проверяй мою палочку, а я твою.

Кормак так и застыл в удивлении, какое-то время даже не мог вымолвить ни слова, а потом всё-таки произнёс:

— Ну да, ты прав. Правила есть правила, — проговорил Маклагген и направил свою палочку на палочку Поттера и при этом в очередной раз произнёс заклинание, которое ему уже набило оскомину:

— Приори Инкантатем!

Прямо сейчас Кормак убедился в том, что это не Гарри учинил вчера весь этот сыр-бор с аврорами. Все его заклинания были вполне безобидными, включая Портус, которым он воспользовался для перемещения Гермионы в Больничное крыло.

Теперь настал черёд Маклаггена. Он нехотя отдал свою палочку Поттеру. Гарри почему-то почувствовал, что Кормак немного нервничает и, произнеся заклинание, стал внимательно следить за результатом...

В Большом зале царила сейчас напряжённая обстановка, это чувствовалось прямо в воздухе. Сложно было понять, из-за чего это происходило. Может, из-за общей усталости авроров, а возможно, потому, что слишком много здесь было людей, энергетика перемешалась и оставила после себя вот такое неприятное послевкусие.

И только Поттер приготовился проследить, какие заклинания творила вчера палочка Кормака, как в самый ответственный момент Маклагген неожиданно поинтересовался:

— Послушай, а для чего ты использовал Портус? Ты не подумай ничего такого, мне просто любопытно. Надеюсь не случилось ничего?

Гарри отвлёкся от своего дела, чтобы ему ответить:

— В коридоре школы я нашёл Гермиону без чувств, пришлось воспользоваться Портусом, чтобы поскорее доставить её в Больничное крыло.

Кормак округлил от удивления глаза:

— Значит, вот оно что... Как же так? Что с ней произошло? Надеюсь, это не очередное нападение?

И тут Поттер по-настоящему встревожился. У него даже мысли не возникло такой. Версию о том, что сам Хогвартс может причинять вред каждому, кто о нём плохо отзывается, он до конца так и не обдумал. Это и понятно, столько событий разных произошло. Времени на это не было. Вот только точных доказательств этому нет. Раньше ничего такого за замком замечено не было, он, наоборот, охранял всех, кто в нём находился. Остаётся только версия о проклятье, которое сработало вот таким образом. Если это подтвердится, то в большой опасности будут абсолютно все. Только для этого опять нужны доказательства, и очень веские.

"Мне нужно как можно скорее изучить реестр всех пророчеств перед тем, как отправиться в Хранилище. И для этого мне необходимо повторить свой запрос. Разрешение на ознакомление с реестром я получил, а вот он сам почему-то запаздывает", — посетовал Гарри про себя. Слишком много в последнее время свалилось на него, всего и не учесть.

Маклаггену Поттер решил ответить так:

— Помфри сказала что это из-за переутомления. Она ночь провела в лазарете, и уже с ней всё в порядке. Да ты и сам её видел.

— Да, видел. Золотые руки Поппи творят настоящие чудеса. Хорошо, что ты вовремя обнаружил Гермиону и спас её, так сказать, — проговорил Кормак, и лицо его немного помрачнело. Скорей всего, Маклаггена очень встревожили все те события, которые произошли накануне.

— Приори Инкантатем! — уже во второй раз проговорил Гарри и хотел сосредоточиться на проверке, как Кормак вновь выдал следующее:

— Постой. А ты что, до сих пор ещё не проверил хранилище с пророчествами? Разрешение ведь давно уже пришло, — удивился Кормак, вспомнив, что давно ничего не слышал об этом. Он вновь по привычке спрятал свои руки в карманы, внимательно уставившись на Поттера.

"Не твоё собачье дело", — про себя выругался Гарри, а вслух произнёс:

— Я для начала хочу ознакомиться с реестром предсказаний. Там будет самая последняя информация. В том числе оттуда можно узнать о местонахождении пророчества, если таковое действительно существует, — Поттер всем сердцем надеялся, что подобного предсказания никогда не было. Он очень рассердился на Кормака за то, что он поднял для него самую больную тему, но не ответить ему Гарри просто не мог. — Тебе ли не знать, что сферы с предсказаниями могут мигрировать, и только в реестре будет собрана вся достоверная информация.

— Глупости всё это. Только зря потратишь время. Решение о перемещении реестра принимается очень долго, если ты его вообще получишь, — возмутился Маклагген. — Да и пророчества мигрируют настолько редко, что это даже во внимание брать не стоит.

— Не лез бы ты в это дело. Я сам с этим разберусь. Без твоих советов, которых у тебя, кстати, никто не спрашивал, — вспылил Поттер и сдерживал себя уже из последних сил.

Самим пророчеством занимался Гарри, и поэтому он не позволит никому совать туда свой длинный нос. Поттер хотел для начала ознакомиться с реестром предсказаний не только для того, чтобы получить более достоверную информацию о пророчествах, здесь была и другая причина. Дело в том, что Гарри обещал Гермионе взять её с собой в Отдел Тайн. Даже если бы он ей этого не пообещал, она бы всё равно настояла на этом, так как является заинтересованным лицом. Именно поэтому Поттер для начала решил убедиться в том, что такого пророчества нет. Предварительно, так сказать, чтобы уже с чистым сердцем взять с собой Грейнджер. Ведь, если пророчество на самом деле существует, то ему ни под каким предлогом брать Гермиону в Отдел Тайн нельзя. Она просто такого шока не переживёт, тем более, с её впечатлительностью, которая одолевает Грейнджер в последнее время... Гарри пока не думал о том, что он будет делать, если получит подтверждение существования пророчества, да он даже мысли боялся об этом допустить.

— Ладно-ладно. Я не хотел тебя обидеть. Всё верно, ты сам знаешь, что тебе и как делать. Просто решил дать совет, хоть ты его у меня и не просил, — сразу взял обратную Кормак, не решаясь больше спорить с Поттером.

— Так, если ещё раз прервёшь проверку своей палочки, то я предварительно выдвину обвинения против тебя! Ну, правда, сколько можно! — пошутил Поттер, чем вызвал улыбку Маклаггена.

— Всё, я молчу! — Кормак сделал жест, словно замкнул рот на замок и действительно не издал больше ни звука.

Гарри в третий раз направил свою палочку на палочку Маклаггена и произнёс уже заученную фразу:

— Приори Инкантатем, — и только Поттер приготовился всё тщательно изучить и записать результат в протокол, как в двери Большого зала ввалились двое авроров, а между ними был Арнольд Адамс.

Преподавателя Защиты от тёмных искусств под прицелом палочек, словно преступника, стражи порядка ввели в зал. У Адамса был очень неприглядный вид. Одет он был в шёлковую полосатую пижаму, а обут в тапки на босу ногу.

Естественно, тут уже было не до проверки палочки Кормака. Поттер и Маклагген незамедлительно двинулись навстречу аврорам, Кормак при этом быстро завладел своей палочкой.

— Мы нашли его в спальне. Он мирно дремал в своей постели.

Молодой брюнет с длинными до плеч вьющимися волосами выглядел довольно заспанным, не так, как обычно. Его карие глаза бегали в растерянности с одного аврора на другого, не понимая, что вообще происходит. Да и что тут можно было понять, когда тебя выдёргивают спящего прямо из постели и без объяснений тащат не пойми куда.

— Позвольте поинтересоваться, почему меня привели сюда? — Арнольд пытался вырвать свои запястья из цепких рук авроров.

— Отпустите его, — приказал Поттер и подошёл к профессору ближе. — Мистер Адамс, вы ведь были информированы о том, что сегодня будет проводиться проверка палочек? Ведь приказ был для всех. Не явились на проверку только вы.

— Конечно, я знал об этом и, естественно, собирался прийти сюда вместе со всеми. Только вот вчера случилось непредвиденное, после ужина, когда я вернулся в свою комнату, то не смог найти свою палочку. Я обыскал всё, но увы, её так и не нашёл. Грешным делом подумал, что выронил её где-то в замке или забыл в кабинете. Я планировал пойти её поискать, но в этот самый момент ко мне пришли и сообщили, что завтра рано утром в Большом зале сборы — будут проверять палочки, — взволнованным голосом протараторил Арнольд.

— Так вы потом нашли свою палочку? Где она была? — Поттер продолжал вести допрос с пристрастием.

— Я не помню, — Адамс задумался, как будто пытался что-то усиленно вспомнить.

— Как это, вы не помните? — возмутился Маклагген, который стоял всё это время рядом и следил за допросом.

— Я же сказал, что не могу этого вспомнить. Значит, скорее всего, не ходил, — вид профессора был очень испуганным. Похоже, события вчерашнего вечера для него самого оставались загадкой.

— Он всё врёт! — неожиданно вмешался в разговор один из авроров по имени Пит Сэливан. Это можно было прочитать по нашивке на его груди. — Вот его палочка, она лежала на столе среди бутылок с горячительным, — и аврор протянул её Поттеру.

— Как она туда попала? Ведь не было её вчера. Я клянусь вам! И откуда на моём столе взялись бутылки? Ведь я вообще не пью, — эмоционально стал рассказывать Арнольд, его так внезапно подняли с постели, он даже не успел разглядеть, что творилось в его комнате.

— Кто к вам вчера приходил? Наверное, тоже не помните? — поинтересовался Кормак.

— Не помню, — обречённо произнёс Адамс, так как действительно в его в памяти отсутствовала информация, начиная с момента прихода гостей до самого его пробуждения.

— Да всё предельно ясно! Врёт он! И на проверку не явился, хотел сделать вид, что палочку потерял, да видимо, махнул вчера лишнего и весь его план пошёл насмарку, — тут же предположил Кормак. — Давай проверим его палочку и дело с концом. Выясним, наконец, виновен он или нет, — предложил Маклагген и уставился на напарника.

Гарри сделал так, как сказал Кормак. Он произнёс заклинание, которое могло с лёгкостью показать то, какое волшебство творила палочка Адамса. И результатом проверки было следующее, начиная с конца: Конфундус, иллюзорные чары, Обливиэйт и сонное заклинание. Проверять дальше уже не имело смысла, и так было всё ясно.

Гарри не мог в это поверить. С виду очень приличный волшебник, профессор и вот такое творит. Ему действительно в это верилось с большим трудом, но не верить своим глазам Поттер просто не мог.

— Нет, нет, это неправда! Я всего этого не делал! Я же вам говорю, потерял палочку! — сразу завопил Арнольд, увидев всё то, что колдовала его палочка в последнее время. Я весь вечер не выходил из своей комнаты. Я не делал ничего!

— Уведите его и закройте в подземелье. Я его потом допрошу, — распорядился Поттер, рассматривая палочку Адамса.

— Поздравляю, коллега, наше дело, похоже, раскрыто! — просиял Кормак и протянул Гарри руку для рукопожатия.

-Твоя радость преждевременна, нужно ещё доказать, что всё остальное его рук дело. Тогда мы точно можем праздновать нашу победу. Но боюсь, до этого ещё далеко. Мне это дело кажется очень тёмным, — Гарри просто не мог поверить в то, что всё так быстро завершилось. Ведь проще всего всё повесить на одного, но гораздо важнее найти истинного преступника, а не того, кто просто подвернулся случайно под руку.

— Да что тут ещё думать?! Его палочка всё показала. Он просто вчера напился до чёртиков, вот и не может вспомнить всего того, что натворил. Видимо, хотел сослаться на то, что палочку потерял, только избавиться от неё не успел. Рано он победу свою стал праздновать. И всему виной — горячительное! — громогласно заявил Маклагген. — Ладно, ты как хочешь, а я пойду отдыхать. Всю ночь глаз не сомкнул, спать хочу просто ужасно, — проговорил Кормак и хотел было уже уйти, но Гарри его остановил.

— Постой. Твою палочку мы так и не проверили.

— Ах, ну да, — опомнился Маклагген. — Я подумал, что в этом уже надобности нет, раз мы уже нашли самого преступника, — произнёс Кормак.

— Но для протокола всё равно надо, — пояснил Поттер и протянул руку, чтобы взять палочку Маклаггена.

— Надо, так надо, — с этими словами Кормак передал свою палочку Гарри и отошёл в сторону.

Поттер уже не потерпит никакого вмешательства в проверку и неизвестно, в который раз за сегодня он произнёс:

— Приори Инкантатем!..

И вновь Большой зал погрузился в тишину. Кормак стоял с протянутой палочкой. Поттер интуитивно чувствовал его волнение. Хотя причину этому он найти не мог.

"Неужели, Маклагген что-то скрывает? — подумал Гарри. — Но он ведь сам практически стал инициатором этой процедуры — проверки палочек. Всё это было организовано не без его участия. С чего бы ему волноваться?"

Поттер был озадачен. Но зачем гадать, если прямо сейчас можно найти ответы на все свои вопросы?

— Приори Инкантатем, — уже не помня, который раз за сегодня, произнёс Поттер, и в тот же самый момент палочка Кормака стала показывать всё то волшебство, которое творил её хозяин при помощи неё.

На многочисленные Приори Инкантатем Гарри даже не обратил внимание, потому что палочка Маклаггена это заклинание творила не меньше, чем палочка самого Поттера. А вот дальше уже были показаны совсем другие заклинания. Следующим было Легилименс, которое Кормак использовал не единожды.

"Ну, в этом заклинании нет ничего удивительного, так как Маклагген вполне мог вчера использовать его, а именно на том авроре, который напал на Гермиону. И к стражам порядка, что решили вздремнуть на рабочем месте, он тоже мог его применить, — тут же про себя стал рассуждать Гарри, объясняя самому себе, при каких обстоятельствах мог использовать это заклинание Кормак.

Сразу за легилименсами было заклинание, которое позволяло оценить состояние человеческого организма, одним словом, насколько процентов индивид был скорее жив, чем мёртв. И название этому заклинанию "Стампус".

"Это тоже вполне безобидное и очень важное заклинание в обиходе аврора, — вновь Поттер погрузился в свои размышления. — Маклагген наверняка с помощью него пытался определить состояние тех авроров, которых обнаружили лежащими в коридоре школы. Это потом удалось определить, что они всего-навсего спали".

"Эриус" — это заклинание так же было сотворено палочкой Кормака дважды. Это короткое звуковое сообщение, которое направляется в конкретное место. К сожалению, желаемого человека оно, увы, не сможет найти. Но это заклинание тоже иногда может сослужить неплохую службу, когда необходимо срочно позвать хоть кого-нибудь на помощь.

"Скорей всего, Кормак с помощью него позвал мадам Помфри или кого-нибудь из авроров. Когда я пришёл на место происшествия, колдомедик уже занималась пострадавшими", — стал вспоминать Поттер тот злополучный вечер.

Гарри решил на этом не останавливаться и на всякий случай заглянул немного дальше, чтобы в очередной раз снять с Кормака свои подозрения. Он продолжил смотреть послужной список палочки Маклаггена.

Но дальше были лишь бытовые заклинания в духе Акцио и Люмоса.

Продолжать проверку уже было просто бессмысленно, да и не очень удобно, так как всех остальных настолько тщательно не проверяли.

— Прости, я немного увлёкся, — улыбнулся Поттер, вернув Маклаггену его палочку. Он сделал соответствующую запись в протоколе, завершив работу над ним. — Я ещё раз извиняюсь за назойливость, но просто не могу не поинтересоваться. Мне показалось или ты нервничаешь из-за чего-то? — Гарри действительно не мог оставить этот вопрос без внимания, ведь лучше всё сразу выяснить, чем гадать. Палочка Маклаггена оказалась чиста. В чём же тогда причина его волнения?

Кормак даже в лице изменился, услышав вопрос, который задал ему Поттер, он нервно сжимал свою палочку сначала в одной руке, затем резко переложил её другую. Затем Маклагген всё-таки поднял свой взгляд на Гарри и ответил:

— Нет, тебе не показалось. Я, правда, очень озадачен после всего случившегося. Кто бы мог подумать, что во всём будет замешан школьный преподаватель? Зачем? Зачем ему понадобилось убивать детей и нападать на авроров? Как же он всё удачно спланировал. Я уверен, Адамс именно поэтому на проверку палочек не захотел являться, надеялся обмануть нас всех своим рассказом о потере палочки. Но не тут-то было! Не на тех нарвался, — эмоционально начал рассказывать Кормак, поглядывая на работников замка, которые в спешке наводили порядок в Большом зале, ловко орудуя своими палочками. — Знаешь, это меня задело до глубины души. Арнольд ведь учитель, ему доверили самое дорогое — детей! А он... Я представляю, в каком шоке будет Гермиона, когда обо всём узнает. Эта новость будет для неё настоящим потрясением. Прости, я просто всё принимаю близко к сердцу. Как представлю сколько он всего мог ещё наворотить!..

Речь Маклаггена, конечно же, произвела на Гарри большое впечатление. Естественно, в ней был заложен особый смысл. Действительно, тут было, от чего расстроиться.

"Ну, надо же. Я даже не подозревал, что Кормак настолько чувствительный. Странно иметь такое качество аврору, — тут же сделал вывод Поттер, глядя на понурое лицо Маклаггена. — А я-то уже надумал такого..., — про себя улыбнулся Гарри, но его улыбка тут же была стёрта с его лица. — Гермиона. Как же он прав. Эта новость точно будет для неё, как гром среди ясного неба. Ко всему прочему, ещё и это свалится на неё неподъёмным грузом", — вот тут Поттер тоже помрачнел, едва представив, как Грейнджер изменится в лице, узнав об этом. Но потом, немного поразмыслив, он произнёс вслух:

— А знаешь, Кормак, тут всё ещё проверить надо. Мне кажется, здесь что-то нечисто. Школьный учитель, да ещё и рецидивист. Мне как-то в это верится с трудом, даже несмотря на то, что кое-какие доказательства его вины всё-таки появились. Просто необходимо тщательное расследование, чтобы окончательно убедиться в том, что всё это его рук дело, — Гарри смотрел сейчас на удивлённое лицо Маклаггена.

— Да ты что? Все же улики налицо! Это он, как пить дать! Что ещё выяснять надо? Весь предыдущий вечер он творил такое... Всё же и так ясно! — Кормак не мог поверить в то, что Гарри пытается сомневаться в очевидных вещах.

— Постой. Но я же не утверждаю, что он невиновен и его непременно нужно оправдать. Нет. Я просто хочу сказать, что этого Арнольда нужно тщательно допросить. Ведь бедолагу могли и подставить. Необходимо подстраховаться. А если он окажется невиновен? Поверь, нас с тобой за это потом по головке не погладят, — стал рассуждать Поттер. — Возможно, он действовал не один и на допросе выдаст своих подельников. Чтобы связать трагедии, которые случились с детьми, со вчерашними происшествиями, нам также нужны доказательства. Мы не можем действовать голословно — выявив одно и за уши притянув туда же другое. Без весомых доказательств обвинить его ещё и в смерти студентов мы не можем. Ты ведь и сам это прекрасно понимаешь.

Маклагген отвёл взгляд от Поттера и замотал головой из стороны в сторону:

— Нет, Гарри. Не могу поверить, что ты пытаешься оправдать преступника. Он был пойман практически на месте преступления.

— Нет-нет постой. О чём это ты? Спальня и блаженный сон — это ты называешь местом преступления? Уволь. И это мне говорит аврор? А как же презумпция невиновности? Одно доказательство ещё не повод обвинять во всех смертных грехах. Если бы ты его поймал за руку во время нападения на авроров, или когда он сразил Конфундусом другого стража порядка, тогда другое дело. А так — это доказывает его вину, но только косвенно. Для окончательных выводов нужно ещё раз всё перепроверить.

Хоть убей, Поттер никак не желал поверить в то, что этот безобидный и вполне себе тихий учитель мог быть замешан в таком серьёзном деле. Нет, конечно, и тихоня может на самом деле творить разные вещи, только вот к этому делу у него было гораздо больше вопросов, чем ответов. Во-первых, если этот Адамс действительно является вселенским злом и смог спланировать такое, то он бы действовал гораздо аккуратнее. Зная заранее, что будут проверяться палочки, он бы сделал всё, чтобы его палочку, которой он колдовал накануне, никогда бы не нашли. Да и чувствуя опасность, не напивался бы так перед проверкой. Поттер был почти уверен, что такой продуманный антигерой не совершил бы подобную оплошность. Именно поэтому Гарри считал правильным не спешить с окончательными выводами. Ведь этого тихоню вполне могли выставить козлом отпущения. К примеру, кто-то воспользовался палочкой Адамса прошлым вечером. Вот поэтому Арнольд и не мог её найти.

— Ладно-ладно. Будет по-твоему. Я лично опрошу этого Адамса. А ты займись уже этим делом с пророчеством. Уже давно пора поставить в нём точку. Съезди уже, наконец, в Отдел тайн и дело с концом, — в сердцах выпалил Маклагген. Похоже, ему не понравилось то, что Поттер подвергает сомнению очевидные вещи. Его бы воля, он бы уже предъявил обвинения Адамсу и этим показал бы начальству, что их дело, наконец, сдвинулось с мёртвой точки. Ведь это благодаря его бдительности такое серьёзное преступление было раскрыто буквально по горячим следам. А этот Поттер всё только усложняет, затягивая расследование. Вот уже какую неделю всё откладывает поездку в Министерство. Кормак просто терпеть не мог медлительности.

Гарри выслушал пламенную речь Маклаггена с присущим ему терпением, но вот на этом его сдержанности пришёл конец. Слова напарника очень задели Поттера. Да как он, без году неделя, как аврор, смеет указывать ему что нужно делать?! Нет, такого Гарри просто стерпеть не мог и тут же решил высказаться:

— Знаешь, что? Не тебе мне давать советы, что и как и главное когда мне делать! Если я ещё туда не поехал, значит, так нужно. Понял? — прокричал ему в ответ Поттер, и его очки едва не свалились с его носа. Гарри быстрым движением руки вернул их на место. От возмущения его лицо покраснело.

Поттер и сам прекрасно понимал, что Министерство нужно было уже давно посетить, вот только он не хотел отклоняться от уже намеченного плана. Это было не в его правилах. Да, к тому же, реестр пророчеств должен прибыть в Хогвартс со дня на день. Ждать осталось совсем недолго.

— И допросом Арнольда Адамса можешь себя не утруждать. Я лично этим займусь. Это уже спортивный интерес, так сказать, — продолжил свою речь Гарри. — Буду очень рад, если ты полностью окажешься прав, и я перед тобою тогда сниму шляпу. Э..., — тут Поттер вспомнил, что подобные головные уборы он никогда не носил, и, немного подумав, ещё добавил:

— Ради такого случая я даже её куплю, — улыбнулся Поттер, чтобы немного разрядить обстановку, а то Маклагген даже покраснел от переполняющего его гнева.

— Ладно, делай, как знаешь, — улыбнулся ему в ответ Кормак, хотя его улыбка была очень натянутой. — Ну, не будем же мы ссориться из-за этого препода? Будь он не ладен! Посмотрим, что он из себя представляет на самом деле, — произнёс Кормак, и его лицо мгновенно из багрового стало розоветь. Всё-таки здравый смысл взял вверх, и он, одёрнув свой китель, произнёс:

— Я, наверное, пойду отправлю протокол проверок в Министерство, а ты... А ты сам решишь, что тебе делать, — с улыбкой добавил Маклагген, при этом подмигнув Поттеру правым глазом. Кормак ещё раз бросил взгляд на волшебников, которые почти закончили уборку в зале, а затем схватил список из нескольких листов и быстрым шагом направился к выходу.

Маклагген оставил Гарри в каком-то неоднозначном состоянии. На самом деле Поттер не совсем понял, к чему было это подмигивание. Хотя, Кормака зачастую очень сложно понять...

Гарри ещё раз признался себе в том, что работать с напарником это совсем не его. Куда лучше справляться без посторонней помощи и, тем более, указаний. Именно поэтому он планировал пересмотреть свою позицию вечного подозрения к Маклаггену. Ведь и Кормаку работается с ним, скорей всего, тоже непросто. Нужно добиться компромисса и прийти к взаимной договорённости, чтобы под конец они не поубивали друг друга из-за разных методов работы и взглядов на сам принцип расследования.

Гарри тяжело вздохнул от того, что на сердце у него было как-то неприятно и, оглянувшись назад, прекрасно понял, от чего его состояние так ухудшилось.

Прямо к нему шагала Гермиона, вид у неё был встревоженный. И судя по всему, именно ему придётся сообщить ей сейчас пренеприятнейшее известие.

Гермиона шла целенаправленно к Гарри, естественно, до неё уже дошли слухи о произошедшем. В Хогвартсе такие новости распространяются довольно быстро. Да и как иначе, ведь дело касалось её преподавателя. Грейнджер была очень взволнована и ни в какую не хотела верить в то, что Адамс в этом замешан.

— Неужели это правда? — с этими словами Гермиона подошла к Поттеру. Она выглядела довольно бледной, поэтому Гарри ей задал встречный вопрос:

— Как ты себя чувствуешь? Ты вся белая, как полотно. Может, тебе принести воды? — обеспокоенно произнёс Поттер. Он прекрасно понимал, что это известие вновь заставит Грейнджер волноваться, а это может оказать отрицательное влияние на её самочувствие. Тем более, она ещё после вчерашнего не совсем оправилась, а тут ещё и это.

— Я себя чувствую нормально. Гарри, расскажи мне всё, как есть. Я не верю, что это может быть правдой. Адамс, он ведь и мухи не обидит. Я вообще поражалась, как он может преподавать такую дисциплину с его-то характером.

— Я тебе обязательно всё расскажу, и причём во всех подробностях, только давай сначала где-нибудь сядем, — Поттер направил палочку на скамейку, которая стояла у противоположной стены и с помощью "Акцио" заставил её приплыть прямо к ним, затем он то же самое проделал со столом и усадил уже за него Грейнджер. Поднос с напитками возник перед директором и аврором сам собой.

Гермиона послушно села на скамейку, затем так же послушно взяла в руки горячий чай с ромашкой и мятой и сделала глоток. Этот напиток был как раз кстати, её нервы были уже на пределе, а травяной чай подействовал на Грейнджер благотворно — это было то, чего ей сейчас так не хватало. Ароматный напиток также согрел её изнутри, и щёки Гермионы тут же порозовели, а ледяные ладошки постепенно стали согреваться, так как Гермиона обхватила ими кружку. Немного разомлев от чая, а также успокоившись, теперь она могла адекватно воспринимать информацию, а не на эмоциях, как это было ещё несколько минут назад.

— Я слушаю, рассказывай, — Грейнджер дала, наконец, добро на то, чтобы Поттер мог говорить. Он, в свою очередь, выждал небольшую паузу, судорожно обдумывая, как бы ему получше преподнести ей эту информацию и, подобрав нужные слова, начал:

— Дело в том, что Арнольд действительно попал под наше подозрение, но это ещё не говорит о том, что он и есть тот самый преступник, которого мы так давно ищем. Презумпция невиновности — от неё никуда не денешься, и я стараюсь о ней никогда не забывать.

— Поверить не могу в то, что вчерашние происшествия — это его рук дело. Для чего ему это понадобилось? Не понимаю. Мотива я найти не могу, поэтому и поверить в это у меня тоже не получается, — расстроенным голосом произнесла Грейнджер. — Скажи мне, неужели, я совсем перестала разбираться в людях? Я очень доверяла ему. Считала Адамса образцовым учителем, ответственным, дисциплинированным и, к тому же, очень инициативным. Он не был равнодушен ни к школе, ни к ученикам, у него столько идей было по развитию школы. Я прислушивалась к нему. А выходит, что всё это было притворством, фальшью? — Гермиона с надеждой посмотрела на Гарри, и в её взгляде сейчас читалась мольба. Ей так хотелось, чтобы он убедил её в обратном и сказал, что на самом деле всё обстоит не так, и она вовсе не ошибается в людях, но Поттер ответил следующее:

— Я тебе скажу следующее, — Гарри старался быть очень аккуратным в словах. Чрезмерная чувствительность и впечатлительность Грейнджер вынуждала его это делать. Он тщательно обдумывал всё то, что говорил. — На данный момент делать окончательные выводы ещё очень рано. Я не могу со стопроцентной уверенностью утверждать, что Арнольд виновен, но и снять с него все обвинения я тоже не могу. Следствие ведётся.

— Значит, ещё есть надежда? — просияла Гермиона, поставив уже пустую кружку на стол.

— Надежда есть всегда, — подтвердил Гарри, но тут же одним словом лишил её этой надежды. — Но одновременно с этим нужно понимать, что всё может быть с точностью до наоборот. На эту ситуацию нужен трезвый взгляд. С одной стороны, он вполне может быть тем самым неуловимым преступником, который раз за разом тщательно планирует все преступления и чётко их претворяет в жизнь, не оставляя при этом ни единой улики. Сама подумай. Он живёт в замке, у него для этого уйма возможностей, тем более, Адамс учитель, и довольно хороший. На него ведь никто и никогда такого даже подумать не посмеет. И он бы продолжал всё это делать, если бы мы с Маклаггеном, после последних событий, не решились на эту грандиозную проверку палочек.

— Так значит, ты считаешь его виновным во всём? — обречённо произнесла Грейнджер, успокаивая себя тем, что, в таком случае, преступник будет уже пойман и все бесчинства в школе, наконец, прекратятся. При таких обстоятельствах её сомнения в виновности Адамса можно засунуть куда подальше и радоваться, что скоро всё закончится. Но как же тяжело было это сделать...

Поттер нервно пожал плечами, он переводил свой взгляд со стола на лицо Гермионы, так как искал подходящие слова:

— Я же тебе уже сказал, что я, пока, держу в этом деле нейтралитет до того момента, когда можно будет сделать окончательные выводы. Ситуация очень непростая. Ведь на самом деле Адамса просто-напросто могли и подставить. А что, он прекрасно подходит для этого. Тихий, покладистый и нескандальный преподаватель. Кто может подумать на него? Да никто! Почему бы всё это не повесить на него. Кто его знает, может, истинный преступник также находится где-то рядом и, видя, что мы находимся в расследовании на верном пути, решил просто-напросто таким образом запутать следы. Я уверен, что, если это действительно так, то очень скоро истинный преступник найдётся и расследование благополучно прекратится.

— Вот и я подумала о том же. Он просто жертва. Возможно, попался просто под руку и на него теперь хотят свалить все преступления, — неожиданно оживилась Гермиона. — А палочку его ведь могли у него украсть, а потом подбросить. Я слышала, что он утверждает именно это.

Слова Гермионы только подтвердили догадки Поттера, но все эти догадки требуется ещё доказать.

— Гермиона, доверься мне. Я лично займусь этим делом и, если Адамс действительно не виновен, то больше всех буду этому рад. Не в моих интересах хвататься за любого подозреваемого и тут же его топить, лишь бы поскорее раскрыть дело. Это совсем не мой стиль работы. Для меня гораздо важнее найти истинного виновника всего того, что здесь произошло. Тем более, всё это дело лично касается тебя, — Гарри на этом закончил говорить, остановив свой взгляд на лице Грейнджер. Он считывал малейшие изменения в её эмоциях: от огромной радости, до разочарования. Именно этот спектр чувств ощущала сейчас она. Но ведь не всегда желаемое может быть действительностью. Грейнджер прекрасно понимала, что Гарри прав и нужно трезво смотреть правде в глаза. И сейчас она уже почти готова была принять всю правду, даже если она окажется очень горькой. Ведь от её желания сейчас ничего не зависит.

— Спасибо тебе, Гарри, — Гермиона потянулась через весь стол и взяла Поттера за руку. — Я поняла, что руководствоваться одними моими желаниями в таком деле совсем не стоит. Нужно принимать ситуацию такой, какая она есть на самом деле. Я полностью полагаюсь на тебя и надеюсь, что тебе удастся докопаться до истины.

Гарри очень порадовали слова Грейнджер. Он не без удовольствия взял её ладошку в одну руку и бережно накрыл другой рукой, нежно поглаживая тыльную сторону своим большим пальцем. Поттер получал от этого истинное наслаждение, касаясь её нежной кожи. Гарри решил ответить Гермионе, не выпуская её ладони из своих рук:

— Тебе не стоит больше забивать этим свою голову, дальше дело остаётся за мной, и ты будешь первая, кто узнает о результатах расследования, — на этом Поттер предпочёл закончить рассуждения о новоявленном преступнике и плавно перевёл разговор на более интересующую его тему. Ведь лишняя минута общения с Грейнджер для него — уже большая награда, так как с её занятостью выкроить время на общение очень сложно. Именно поэтому Гарри решил воспользоваться представившейся ему возможностью и, наконец, сделать маленький намёк на свои чувства, чтобы немного подогреть её саму, да и себя тоже, перед предстоящим признанием, которое, по его мнению, несмотря ни на что, должно быть грандиозным. Поттер решил её к этому подготовить. — Гермиона, я бы очень хотел немного вернуться к нашему разговору, который мы с тобой начали ещё вчера и по великой случайности так и не смогли закончить. Я надеюсь, ты ещё не забыла, о чём шла речь? — поинтересовался Гарри, не сводя с неё свой взгляд. А её глаза всё говорили за неё.

— Конечно же, я помню, — взволнованным голосом произнесла она, невероятно обрадовавшись, что ей всё это совсем не показалось, и Гарри действительно планировал ей сказать нечто важное и, скорей всего, то, чего она сама так долго ждёт.

— Я давно тебе хотел это сказать... — начал говорить Поттер немного тише обычного, хотя рядом с ними не было никого, кто бы мог услышать его слова, по крайней мере, Гарри казалось именно так. Но вот только его неожиданно прервали на полуслове. От пламенной и чувственной речи Поттера неожиданно отвлёк такой внушительный и довольно неожиданной хлопок по плечу.

— Гарри, я без твоей помощи не обойдусь.

Услышав голос Маклаггена в такой ответственный для него и Гермионы момент, у Гарри даже глаз задёргался, а внутри проснулся настоящий зверь, который просто требовал незамедлительной расправы! Поттер без преувеличения готов был сейчас Кормака придушить:" Вот откуда ты взялся? Словно нарочно появился здесь в этот самый момент", — подумал Поттер. У него чесались сейчас руки от желания тут же совершить возмездие. Он просто изнывал сейчас от желания съездить по его бесстыжей физиономии из-за его вечной привычки всегда возникать в самый неподходящий момент. Ведь это уже даже банальным совпадением назвать было нельзя. У Гарри сложилось такое впечатление, что он всё это делает специально. Только вот зачем?

Не без труда поборов свой гнев, Поттер с неохотой выпустил ладони Гермионы из своих рук и, повернувшись к Маклаггену лицом, поинтересовался:

— Что ещё могло стрястись?

По тону голоса, а также по выражению лица Гарри, Кормак без труда смог догадаться, что ему здесь не рады, но уходить он даже не собирался, так как дело, которое его сюда привело, было превыше всего. Маклагген поборол ту неприязнь, что Гарри буквально выплеснул на него, и довольно спокойно произнёс:

— Отчёт. Его необходимо отправить и как можно скорее. А он ещё требует внимания, нужно ещё раз всё перепроверить. Ты же знаешь, начальник не терпит никаких неточностей и недоработок.

— Ну и что тебе мешает этим заняться? — сквозь зубы процедил Поттер, он только-только выбрал подходящий момент для разговора с Гермионой, а тут вот это... недоразумение явилось прямо перед ним.

— Да, мешает кое-что. Вернее, кое-кто, — интригующе проговорил Маклагген.

— И кто же это? — Гарри был весь во внимании, он понятия не имел, о чём говорит Кормак. Маклагген, как назло, выдерживал интригующую паузу, чем ещё больше разозлил Поттера.

— Ну же, говори! Чего ждёшь? — не выдержал уже Гарри, пообещав себе, что, если Кормак не ответит ему прямо сейчас, он непременно приложит его парочкой заклинаний и даже угрызения совести за это чувствовать не будет. Так как Маклагген уже достал его своими загадками и напущенной интригой.

Кормак словно почувствовал надвигающуюся на него опасность и больше не решился испытывать терпение напарника, он тут же заговорил:

— Ты даже представить себе не можешь, кто заявился в замок...

Гарри, конечно, было интересно узнать, кто же его так жаждал увидеть, но вот только он сам, кроме Гермионы, видеть сейчас никого не хотел. Абсолютно никого! Поттер больше всего на свете желал покончить с этим затяжным признанием. Ну и пусть здесь нет никакой романтической обстановки! Его просто разрывало от чувств, они настолько переполняли Гарри, что он с трудом стоял сейчас на месте. Пришло время покончить с этими внутренними терзаниями: любит, не любит. Сколько уже можно оттягивать этот момент? Именно поэтому Гарри сейчас смотрел на Маклаггена, как на врага народа, потому что именно он, как нарочно, всегда им мешал.

— Ну давай уже говори, кто со мной хочет встретиться? — небрежно кинул в ответ Поттер, так как мысленно хотел Кормака прибить. Гарри только-только настроился на признание, даже слова подходящие подобрал, но тут нарисовался он...

— Я, если честно, сам был в недоумении и совершенно не ожидал её увидеть здесь. Она первым делом спросила о тебе, — взволнованным голосом заговорил Кормак, он одной рукой пригладил свои белокурые локоны, которые были аккуратно уложены на его голове и только потом бросил свой взгляд на Грейнджер. Маклагген, видимо, хотел посмотреть её реакцию на свои слова.

— Так кто же хочет увидеть Гарри? Ты так и не сказал, — серьёзным голосом проговорила Гермиона. Похоже непрошеная гостья заинтересовала и её. Грейнджер отсюда даже с места не сдвинется, пока не узнает, кто же всё-таки прибыл в замок.

— Рита Скиттер. Это ей ты так срочно понадобился, — глядя на Поттера, произнёс Маклагген. Ему самому была интересна причина такого срочного визита скандальной журналистки. Хотя он догадывался, зачем она здесь. Впрочем, как и все остальные.

— Принесла её нелёгкая, — услышав это, тут же возмутился Поттер, он спешно расстегнул ворот своего кителя. Ему сейчас больше всего не хотелось общаться с этой заносчивой и пронырливой особой. Гарри, немного задумавшись, произнёс:

— Я надеюсь, ты не впустил её в замок?

— Конечно же, нет. Я оставил её за воротами Хогвартса. К ней приставил троих авроров и строго-настрого приказал глаз с неё не спускать.

"Если Рита захочет, то за ней вообще никто не уследит", — про себя подумал Гарри, вспомнив ненароком, что Скиттер является анимагом. Он прекрасно понимал, что такую гостью оставлять без присмотра нельзя, это всё равно, что пустить волка в стадо овец. Но вот только ему так хотелось закончить начатое... Когда ещё предоставится такая возможность?

— Ясно. Спасибо, что сообщил об этом. А теперь иди обратно и передай ей, что я сейчас приду, — Поттер не терял надежду завершить свой разговор с Гермионой.

— Хорошо, — послушно произнёс Кормак и, вновь кинув взгляд на Грейнджер, добавил:

— Кстати, там в кабинете истории магии такое сборище учителей. У вас что, собрание там какое-то намечается?

И тут Гермиона округлила свои карие глаза, произнеся при этом:

— Ах да, собрание! Я совсем забыла о нём. Как же быстро бежит время, — спохватилась она. — Мне нужно срочно бежать туда. Ещё увидимся, — на прощание Грейнджер наградила Гарри любящим взглядом, полным разочарования от того, что и ей самой нужно уходить. Гермионе, так же, как и Гарри, не хотелось сейчас расставаться, но только делать было нечего, ведь она сама пригласила профессоров на педагогический совет, и Грейнджер уже давно нужно было быть там.

Хрупкая фигура директора довольно быстро исчезла из поля зрения Поттера. И опять всему виной был этот Маклагген. Промолчи Кормак об этом сборище преподавателей, он бы уже снял с себя это груз признания. Подождали бы эти учителя несколько минут, ничего бы с ними не случилось. А так Гарри опять придётся томиться в ожидании новой встречи и подбирать подходящий момент для того, чтобы открыть свои чувства. Судя по тому, как круто иногда заворачиваются события в Хогвартсе, этот момент может наступить ещё очень нескоро...

"Ещё чуть-чуть, и я тебя стану ненавидеть лютой ненавистью", — именно такой мысленный посыл отправился от Поттера прямиком к Кормаку. А вслух Гарри сквозь зубы процедил:

— Пойдём уже к этой Скиттер. Посмотрим, что ей так неожиданно понадобилось.

Кормак, словно не замечая, что стал не единожды за сегодня третьим лишним у этой парочки, как ни в чём не бывало двинулся к выходу, увлекая за собой Гарри.

* * *

— Прошу прощения, что заставила вас ждать, — с этими словами профессор Грейнджер буквально влетела в класс, где все учителя почти в полном составе расселись по местам в ожидании её и что-то громко обсуждали. Стоило Гермионе только войти, как профессора замолчали.

Грейнджер спешно прошла на своё место, коим был учительский стол, её каблучки при этом отбили по полу тревожный ритм. Она быстрым движением руки поправила свою причёску, так как несколько локонов выбились из пучка, затем бросила беглый взгляд на присутствующих. Были абсолютно все, кроме Адамса, и от этого у неё болезненно сжалось сердце. Разговор должен был быть не из простых.

— Я вас благодарю, что вы все нашли время присутствовать здесь. Я планировала провести с вами встречу, но немного позже, только вот сегодняшнее происшествие дало понять, что больше откладывать этот разговор нельзя, — Гермиона немного нервничала, так как вопрос, который она хотела поднять на всеобщее обозрение, был очень сложным, но директором была она и только ей принимать такие решения. Грейнджер на мгновение замолчала, чтобы немного собраться с мыслями, ловя на себе сочувственные взгляды.

В классе напряжение буквально витало в воздухе, его чувствовали все, так как события, происходящие сейчас в Хогвартсе, никого не оставили равнодушными. Абсолютно каждый преподаватель, будь то Флитвик, Гораций Слизнорт, мадам Стебель или мадам Трюк, которые проработали в школе не один десяток лет, а также новый преподавательский состав — все они всем сердцем переживали за судьбу школы. Браун, к примеру, безумно сейчас нервничала и очень волновалась за свою подругу, которая в этот самый момент пыталась решиться на очень непростой шаг. Даже Милисента, которая с неохотой подчинялась новому директору, смотрела на Гермиону с сочувствием, быть на её месте она явно бы не хотела.

— Я долго сомневалась в принятии такого серьёзного и кардинального решения, но то, что произошло сегодня, мне просто не оставило другого выбора. Я надеюсь, что вы поймёте меня и поддержите. Конечно, прийти к этому мне было непросто, но дальше затягивать нельзя, — чем дольше директор рассуждала по этому поводу, тем больше она была уверена в правильности своего решения. Сейчас в её голосе появилась уверенность. — Ни для кого не секрет, что в нашей школе случаются происшествия за происшествиями, и уже глупо думать, что все они не связаны между собой. Даже на авроров совершено нападение, как, впрочем, и они сами, будучи под заклятием Конфундус, уже начали нападать.

Эти слова Грейнджер заставили многих находящихся в этом классе переглянуться. Похоже, эта новость прозвучала для них впервые. Профессор Слизнорт, не скрывая своего удивления, что-то тут же начал шептать на ухо профессору Стебель, но та быстро пресекла коллегу и не стала поддерживать с ним разговор, так как не хотела этим мешать директору.

— Я думаю, известие об Адамсе уже дошло до каждого из вас. А если кто ещё не знает, то с прискорбием хочу вам сообщить, что в результате проверки палочек, которая была проведена следователями сегодня утром, палочка Арнольда показала, что именно ею были поражены авроры. И здесь мне добавить больше нечего, — развела руками Грейнджер, смотря на преподавателей, в глазах которых так же, как и у неё, читался ужас от всего происходящего.

— Нет, я просто не верю, что Арнольд замешан в этом! Он не мог этого сделать! Неужели его теперь посадят в Азкабан? — прямо с места заговорила Лаванда. Учитывая её симпатию к Адамсу, переживания Браун можно было понять. — Прошу прощения, но это моё сугубо личное мнение. Нет, он не мог этого сделать. Это был не он!

— Позвольте и мне высказаться, — Флитвик, в отличии от Лаванды, встал со своего места, но только не рядом со столом, а по привычке забрался на стул, чтобы его все видели. — Я вот тоже не совсем верю в это. Парня однозначно подставили. С того самого момента, как он стал работать у нас, мы с ним тесно общались. Арнольд довольно часто приходил ко мне за советом, да и просто болтать. Мы сблизились с ним. Адамс чистой души человек, очень совестливый, открытый, искренний. Я ни секунды не сомневаюсь в нём. Он не может быть виновен в этом! Если надо, то я могу поручиться за него.

— И я! — тут же послышался голос мадам Стебель.

— Я тоже поручусь за Адамса, — мадам Трюк поднялась со своего места, при этом стул, на котором она сидела, противно заскрипел: сопротивление его ножек и каменного пола вызвали характерный звук. Но преподавателю полётов было не до этого, она продолжила свою эмоциональную речь. — Я очень сложно схожусь с людьми. Ну вот характер у меня такой дурной, и все об этом прекрасно знают. А вот с этим парнем у нас сразу наладился дружеский контакт. Не знаю, как остальные, но я верю ему. Давайте не дадим потопить нашего Арнольда. Его явно хотят сделать козлом отпущения, — едва договорив, мадам Трюк так же звучно вернула свой стул обратно на место и с силой плюхнулась на него.

— Прощу прощения за то, что буду говорить с места. Спина-негодница замучила. Если я и поднимусь, то уже так просто не сяду, — стал извиняться Слизнорт перед тем, как высказаться. — Я поддерживаю коллег. Не осмелюсь говорить за остальных, но, на мой взгляд, Адамс для многих из нас стал родным. Он очень внимательный, учтивый и это подкупает. Мы прикипели к нему всей душой. Я за справедливое расследование. Мне кажется, Арнольд не виновен. Как пить дать, какая-то гадость тайно бродит по нашему замку и чинит вот такие козни всем и вся, чтобы запутать следы, — Слизнорт подозрительно оглянулся по сторонам, словно подозревал кого-то из присутствующих.

— Я очень рада, что вы разделяете моё мнение о случившемся. Я так же, как и многие из вас, не верю в виновность Адамса. Он действительно за это время для нас стал родным. А родных мы в обиду не даём! Будем тщательно следить за расследованием и оказывать ему посильную поддержку, — выслушав желающих высказаться, заговорила Грейнджер. — Я только что беседовала с мистером Поттером. Он обещал, что всё тщательно перепроверит, проведёт независимое расследование, что непременно поможет снять с Адамса все подозрения. Хотя, признаюсь честно, улики очень серьёзные. Если удастся доказать, что его подставили — это для нас будет настоящим счастьем.

— А если не удастся? Если его вина подтвердится? — неожиданно для всех послышался голос Мелисенты. Она заговорила прямо с места, не удосужившись даже извиниться за это. Но тут обстановка была настолько напряжённой, что уже всем было не до её извинений. Булстроуд немного оттянула высокий ворот своего тёмно-синего платья, который, возможно, немного сдавливал её горло, и только после этого продолжила говорить:

— Я всё понимаю, каждый здесь высказал свои сентименты и пропел дифирамбы нашему коллеге. Я, в свою очередь, тоже не могу ничего сказать про него плохого. Учитель как учитель, дети любят его, и это для меня уже есть хорошо. Возможно, из-за того что я не была с ним настолько близка, как остальные, поэтому мои слова вам покажутся немного грубыми. Но не задумывались ли вы, что его добродушие и дружелюбность были всего лишь мишурой, прикрытием, чтобы усыпить бдительность? Именно поэтому ни у кого из вас не возникло мысли, что он действительно может быть виновен и стоять за всеми происшествиями, которые произошли в школе, — естественно, в этот момент в классе воцарилась буквально гробовая тишина, никто не осмелился сказать ни слова, а Милисента в это время продолжала:

— У него, по сути, развязаны руки, он находится в школе на вполне законных основаниях и может беспрепятственно проворачивать свои грязные делишки. А что, на него даже никто не подумает. Его все любят, он всем нравится. Может, и хорошо, что он попался. Я повторюсь, это моё мнение и оно, естественно, может быть ошибочным, а может быть и нет! Это я просто напомнила всем тем, кто продолжает смотреть на мир вокруг себя, пребывая в розовых очках. Скажу вам одно — их нужно иногда и снимать.

— Прекрати! Ты это всё говоришь из-за того, что он на тебя даже внимания не обратил. Признайся! Это всё из мести к нему! Я знаю, что ты в своём время имела виды на Арнольда, — Лаванда не смогла спокойно слушать обвинения в адрес предмета своей любви и тут же попыталась поставить Милисенту на место.

— Давайте не будем переходить на личности. Всё это можно обсудить и за закрытыми дверями. Один на один, — резко поставила подругу на место Гермиона, подумав, что остальным незачем знать о лямурных делах между сотрудниками. Хотя, все и так всё знали, но делали вид, что ничего не замечают.

Гермиона с укоризной посмотрела на Браун, состояние подруги ей совсем не нравилось. Она была какая-то дёрганная, нервная, даже не смогла сдержаться, чтобы не ответить Булстроуд. Обычно она ведёт себя более благоразумно, а тут была сама не своя. Естественно, Грейнджер понимала, что она очень волнуется за Адамса, но это ведь не повод учинять разборки при всех учителях.

— Простите, директор, — сообразив, что сказала лишнего, извинилась Лаванда, но своим взглядом буквально испепелила Милисенту, обернувшись на неё.

— Я прекрасно понимаю состояние каждого из вас. Ситуация в школе, эта извечная напряжённость, просто не может не сказаться на всех нас. Мы пребываем уже очень долгое время вот в таком состоянии. И это так продолжаться больше не может. Я чувствую ответственность за всё происходящее. Все вы прекрасно понимаете, что жизни детей и их безопасность — это для нас превыше всего. А сейчас я уже не могу гарантировать нашим студентам эту самую безопасность. Творится что-то невообразимое, даже авроры не могут обеспечить всем нам безопасность в замке. Я думаю, что больше ждать нельзя. А иначе мы можем дождаться новой жертвы, — Гермиона нервно сглотнула, на мгновение представив, что это событие всё-таки произошло, и ей тут же стало не по себе. Она не без труда справилась со своими эмоциями и продолжила говорить:

— Я такого допустить не могу и вынуждена принять единственно правильное решение.

На этих словах все присутствующие здесь преподаватели переглянулись, похоже, они догадывались, о чём ведёт речь директор, они с опаской смотрели сейчас на неё. С одной стороны, это было очень смело, а вот с другой, схоже с безрассудством. Такого ещё не делал ни один директор до неё.

— Да, я приняла решение закрыть школу и распустить учеников по домам. Ходатайство для Министерства мною уже подготовлено и будет отправлено сегодня же. Я очень рассчитываю на вашу поддержку.

В классе вновь воцарилась звенящая тишина.

До самого выхода из замка Поттер и Маклагген шли молча, каждый думал о своём. Гарри, к примеру, обдумывал тайный план мести своему навязчивому напарнику, который сегодня то и дело мешал ему. А вот о чём думал сейчас Кормак, никому не было известно. Маклагген был предельно сосредоточен, похоже, его немного волновало то, что Скиттер предпочла говорить именно с Поттером, а не с ним. Видимо, это его очень задело. Он ведь наравне с Гарри вёл это громкое дело, произошедшее в Хогвартсе, и чувствовал себя ущемлённым.

Кормак первым вышел из замка, отворив широко дверь, позволив Поттеру выйти. Тут же перед ними предстала очень интересная картина. Рита Скиттер в очень ярком костюме бирюзового цвета с перьевой оторочкой на манжетах, словно бабочка порхала от одного аврора к другому, пытаясь выведать у них хоть что-нибудь интересное о происходящем в Хогвартсе. Но вот авроры держали свои рты на замке, чем просто взбесили журналистку.

— День добрый, — с этими словами поприветствовал непрошеную гостью Поттер, подойдя к стоящим.

— Ах, Гарри Поттер. Я тоже рада вас видеть. Вся уже измучилась, пытаясь поговорить с вашими истуканами. Они вообще могут разговаривать? Молчат, словно воды в рот набрали, — улыбнулась ведьма, кокетливо поправив свои светлые кудрявые волосы. Лукавый взгляд блеснул через причудливые очки Скиттер.

— Они действуют по протоколу. Вот и всё, — тут же попытался оправдать своих сотрудников Гарри. — Вы можете быть свободны, — проговорил Поттер, обращаясь к аврорам. Молодые парни синхронно развернулись и пошли патрулировать территорию, прилегающую к замку.

— Мне сказали, что вы настаивали на встрече со мной. Я вас слушаю. Только сразу предупрежу, у меня очень мало времени, — проговорил Поттер, нахмурив брови.

— Я вас не задержу. Уверена, мы с вами быстро обо всём договоримся, — улыбнулась ведьма своей ехидной улыбочкой.

"А вот я так не думаю", — про себя произнёс Гарри, заподозрив, что Скиттер задумала какую-то аферу.

— Я весь во внимании, — Поттер уставился на расфуфыренную ведьму, и у него на языке так и вертелось: "Чудо в перьях". И действительно, дама в её возрасте и в таком вызывающем наряде наталкивала только на такие мысли.

— Только вот я бы хотела переговорить с вами тет-а-тет. То есть один на один. Если можно, — уточнила свою просьбу Скиттер, бросив недвусмысленный взгляд на Маклаггена, который всё это время молча стоял рядом.

— Ладно. Я удалюсь, — проговорил Кормак, немного помрачнев, ещё раз подтвердив для себя, что даже журналюги его ни во что не ставят. Он повернулся к ним спиной и быстро зашагал прочь. Вскоре его фигура скрылась за дверями замка.

— И что же вы хотели мне такого рассказать, что заставили моего напарника уйти? — любопытство Поттера было вполне оправдано. Хотя он очень скептически относился ко всему тому, что может рассказать ему эта журналистка. Ведь это же была Рита Скиттер! А это означало, что он сейчас имеет дело с той, которая ради сенсации готова душу свою продать. Поэтому Гарри был уже готов ко всему.

— Я думаю, информация, которую я вам сейчас сообщу, уважаемый аврор, вас очень заинтересует, — проговорила Скиттер, её глаза при этом прищурились, как будто она была уже в предвкушении чего-то грандиозного. — Это касается так называемого вашего напарника.

— Маклаггена, что ли? — переспросил Поттер, сразу догадавшись, почему она так быстро выпроводила его.

— Насколько мне известно, у вас один напарник, — губ Риты слегка коснулась улыбка, вся она была такая загадочная. Скиттер пригладила ладонью опушку на своем тёплом драповом костюме, которая развевалась на ветру. Лёгкие пёрышки приходили в движение от малейшего дуновения.

— Верно, один. И что же вы мне такого хотите рассказать про него? Очень любопытно, — Гарри заранее пытался прощупать, в чём же здесь подвох.

— Кое-что очень интересное, — Рита перевела свой взгляд со своей опушки на аврора. — Эта информация заставит вас задуматься, а тот ли человек сейчас с вами рядом? И стоит ли доверять ему? У меня есть сведения, которые говорят о том, что он ведёт двойную игру.

— Ясно. И что же вы хотите за свою сенсационную информацию? — Поттер сразу догадался, что наверняка сейчас начнутся торги. И не ошибся.

— Ха-ха-ха, — тут же засмеялась Рита.

— Как же вы меня хорошо знаете. Верно, просто так такую информацию я вам не могу предоставить. Мне действительно нужно от вас кое-что взамен.

Поттеру даже предсказателем не нужно было быть, так как он заранее предположил нечто подобное, даже ещё не видя журналистку. Только вот Гарри даже подумать не мог, что дело будет касаться Кормака. Естественно, он не очень доверял Скиттер, только вот Поттер сам не раз сомневался в Маклаггене, и слова Риты его уже насторожили. Верить или не верить её доводам — это уже другой вопрос. Только вот зная эту журналистку, нужно быть готовым ко всему. Ради желаемого она может пойти на всё, даже накопать нужную ему информацию и продать её потом выгодно. Гарри, немного подумав, произнёс:

— Я, в принципе, догадываюсь, какую информацию вы хотите получить от меня, и это непременно касается расследования происшествий в Хогвартсе. Я прав?

— Вы, мистер Поттер, обладаете просто завидной интуицией. И ваша сообразительность только подтверждает что вы на самом деле первоклассный аврор. Я думаю, мы с вами точно договоримся, — широко улыбнулась она, подойдя к Гарри прямо вплотную, проведя ладонью по его кителю, а если быть точнее, то по отличительным значкам на его груди.

— Ну, это будет зависеть от той информации, которую вы мне предоставите взамен, — произнёс Поттер и сделал шаг назад, чтобы оказаться подальше от навязчивой мадам.

— Смотрю, и у вас есть эта предпринимательская жилка. Продать свою информацию за дорого. Сама обладаю этим качеством и очень уважаю тех людей, которые, так же, как и я, обладают дальновидностью в получении личной выгоды. Если вы поможете мне, то я вам открою глаза на вашего напарника, — Рита в один момент словно подплыла к Поттеру и хотела ещё раз коснуться его, так как сама очень любила тактильный контакт с собеседниками, только вот она неожиданно вспомнила, что у других людей личностное пространство гораздо шире, чем у неё самой, и не спеша убрала руку, всё так же глупо улыбаясь.

— Я вас слушаю. Что за компромат вы нарыли на Маклаггена? Учтите, если всё это окажется ложью и наговором, я это просто так не оставлю! Сначала всё перепроверю и только после этого вы получите то, чего так хотите от меня, — Гарри заранее предупредил предприимчивую мадам, что ей с пустыми обвинениями к нему лучше не соваться.

— Можете даже не сомневаться, моя информация проверенная. Неужели вы думаете, что я настолько глупа, что стала бы соваться к аврору с сомнительными данными? — тут же проговорила Рита.

— Ну, давайте посмотрим на вашу проверенную информацию. Я весь во внимании, — Гарри поправил свои очки и внимательно стал слушать журналистку.

— Совсем недавно, а именно 30 ноября, в магическом мире было очень грандиозное событие. Мэтью Дэвис представил своей публике очередное своё детище — книгу. Заключительную часть своего бестселлера "Проклятый". Я думаю, вы слышали об этом? И можете только представить, какой ажиотаж там был. За интервью с автором и удачные снимки с праздничного мероприятия любое издание давало очень большие деньги. И естественно, там были абсолютно все журналисты. Вы понимаете, о чём я говорю? — она сквозь свои фигурные очки посмотрела на Поттера, кокетливо придерживая их своими тонкими пальчиками.

— Если честно, то не очень могу представить. Дело в том, что я не являюсь поклонником Мэтью Дэвиса и мне нет дела до его трилогии, — ответил ей Поттер, не понимая, к чему она клонит.

— Ладно, я поясню, — тут же сообразила Скиттер. — На этом мероприятии были все журналисты, в том числе Каролина Карлос. Моя старая знакомая. В последнее время она почему-то публикуется под псевдонимом Анита Рей. Её-то вы точно должны знать. Статья Рей не так давно громко выстрелила в одной из редакций. Это та самая статья о Хогвартсе и пророчестве, — как бы невзначай напомнила она. — Естественно, общественность эта информация очень заинтересовала и издание разлетелось многомиллионным тиражом. Странное дело, после такого успеха Анита тут же исчезает и её имя, а точнее сказать, псевдоним, больше не появляется ни под одной статьёй.

— Очень интересно, так значит, известная журналистка, используя псевдоним, отдаёт в публикацию свою сенсационную статью и тут же исчезает из поля зрения, — стал прямо вслух рассуждать Поттер. — Ладно, но это вполне ожидаемо. Она продала свой талант, сделала это за деньги. За большие деньги, выдав ложь за правду. А иначе зачем ей публиковаться под псевдонимом? — Гарри ненадолго задумался, а потом выдал следующее:

— Предположим, это так. Анита была на мероприятии, будучи уже в розыске. Так как я лично подал заявление на её поимку. Возможно, она не смогла по долгу своей службы пропустить это мероприятие. И ей повезло, что она не была поймана. А при чём здесь, собственно, Маклагген?

— А при том, что он там тоже был и очень даже любезно общался с Каролиной. Ой, то есть с Анитой. Ведь его общение с журналисткой Каролиной совершенно не вызывает у нас никакого интереса, а вот с Анитой — это совсем другое дело. И общение их было ну уж очень доверительное, можно даже сказать, дружеское, — Рита резко замолчала в ожидании того, как на её слова отреагирует Поттер.

Гарри вновь задумался и хотел было уже возразить ей, что в это время они уже с Кормаком были в замке и вовсю занимались расследованием, но только вот он неожиданно вспомнил, что действительно Маклагген именно в этот период времени отлучался из замка. Ему якобы нужно было навестить больного отца. И вот тут поспорить было не о чем. В этот день Кормак действительно мог быть в Англии.

— Ладно, согласен, мой напарник в это время находился в Англии, у него была очень уважительная причина, чтобы находиться там. Его отец заболел, и он его навещал, — пояснил Поттер. — Не думаю, что он пошёл бы на такое мероприятие и, тем более, мило общался с той, которую он сам, собственно, ищет, — Гарри сейчас поведал Рите всё, что думает об этом, указав на то, что не верит ни единому её слову.

— Маклагген-старший был болен, говорите? Впервые слышу об этом. Да он здоровее будет нас всех вместе взятых, — тут же решила высказаться Рита. — Да, он уехал за город, мотивируя это тем, что ему очень полезен свежий воздух, а сам развлекается там налево и направо в местных пабах. Сама лично встречала его там. Поэтому я знаю, о чём говорю, — Скиттер прищурила свои маленькие глазки и ещё добавила:

— Вот видите, мы с вами неожиданно уличили вашего напарника в ещё одной лжи, — произнесла она, не скрывая улыбку.

Всё это очень озадачило Поттера, естественно, он не мог поверить в то, что это могло быть правдой. Гарри тут же произнёс:

— Доказательства! Мне нужны доказательства! Возможно, Кормак просто случайно встретился с журналисткой. Вы ведь и сами знаете, что ваши коллеги и нам тоже прохода не дают. Она могла просто попросить у него взять интервью. А он и понятия не имел, что она — это и есть та самая Анита. Вы сами только что сказали, что эта журналистка сейчас работает под псевдонимом. Она вполне могла сменить имидж и представиться той же Каролиной. Ну, а если серьёзно, то зачем ему это всё нужно? Какой у него может быть мотив? — Гарри почему-то не терял надежду убедить в этом и себя самого, что Маклагген тут ни при чём, и сам искал ему оправдания. Ложь про отца, так тут тоже можно объяснить. Старик, возможно, заскучал без внимания отпрыска и сам вызвал его, сославшись якобы на болезнь. Поттер задумался:

"Так, а не чересчур я обеляю Кормака? А что, если это всё действительно правда и повод уехать, сославшись на болезнь отца, он сам придумал, чтобы порешать кое-какие вопросы в Англии. А что, если он действует с этой Анитой заодно, и она исполняла именно его заказ, написав эту громкую статью про пророчество?" — Гарри сам испугался своих выводов. Но чтобы так утверждать, ему нужны были неоспоримые доказательства.

— Мотив, говорите? Гермиона — неужели этого мало? Мне помнится, Кормак одно время был к ней неравнодушен. Неразделённая любовь, — словно мурлыча, произнесла Скиттер.

— И всё-то вы знаете, — подметил Поттер. — Это исключено! Всё в прошлом! Да и девушка у него есть, он сам говорил, что живёт с ней. Она пишет ему регулярно, — Гарри вновь нашёл Кормаку оправдание

— А вы видели эту девушку? — Поттер на вопрос Скиттер отрицательно замотал головой, а она продолжила говорить:

— Вот именно, значит, её существование ещё под вопросом.

— Хорошо. Если докажете, что на этом мероприятии действительно был Кормак, а ещё тот факт, что Маклагген знал, с кем именно он общается, — Гарри стал чётко перечислять условия их договора, — ещё предоставите мне подтверждения того, что на эту дату Маклагген-старший был абсолютно здоров. Если сделаете это, то так и быть, я дам вам ту информацию, которую вы так хотите получить.

— Я знала, что мы с вами сможем договориться. Дайте мне несколько дней и вы получите все эти доказательства. А я, соответственно, стану обладательницей той информации, которую так желаю, — не без удовольствия проговорила Рита. — Я долго себя ждать не заставлю.

— Тогда до встречи! И поторопитесь. Я должен узнать правду как можно скорее, — пребывая в некой прострации, произнёс Поттер.

— До скорой встречи, — с этими словами Скиттер резко развернулась и стала удаляться, кокетливо вышагивая в своих ботиночках на высоких каблуках, плавно покачивая бёдрами.

Гарри тут же отвёл взгляд от ведьмы, он на самом деле не знал, что и думать, так и застыл на месте. Всё разом перевернулось с ног на голову. Неужели тот, кому он так доверял, тот, кто, собственно, ведёт с ним одно дело, действительно является тем самым неуловимым негодяем? Поттер на самом деле не знал, что и думать. Но, не видя доказательств, делать окончательные выводы было нельзя. Ведь всё это может оказаться неправдой, очередным журналистским враньём, сделанным специально для того, чтобы нарушить равновесие в расследовании и, собственно, пустить само расследование по ложному следу. Возможно, Скиттер тоже исполняет чей-то заказ, чтобы всю вину возложить на Кормака. И, пока Гарри будет вести разборки с Маклаггеном из-за надуманных обвинений, у истинного преступника будут развязаны руки.

Как же всё было запутано. Поттер постарался взять себя в руки и пообещал себе, что любое своё действие будет тщательно взвешивать, чтобы избежать ошибок.

Профессор Грейнджер с замиранием сердца смотрела на своих коллег и очень боялась, что её осудят за это очень смелое решение. Ведь закрыть школу в середине учебного года — это очень рискованно. Тут результат должен оправдывать средства. Но когда на кону стоят детские жизни и, собственно, безопасность всех тех, кто проживает в замке... Всё это должно перевесить на чаше весов разумности такого решения.

Гермиона пыталась определить по выражениям лиц своих преподавателей их отношение к этой давно назревающей проблеме. Она всматривалась в такие знакомые и уже родные лица, опасаясь получить осуждение. Ведь ей самой было непросто принять такое решение, вся ответственность будет лежать только на ней одной. И Грейнджер предпочла выбрать меньшее из зол, по её мнению. Пусть некоторые ребята потеряют год учёбы, но зато они все до единого будут живы. На её взгляд, это гораздо важнее...

Шоковое состояние от прозвучавшей новости начало постепенно проходить, и первые преподаватели решили высказаться по этому поводу. Слово взяла мадам Стебель, ответив прямо с места:

— Я полностью поддерживаю нашего директора! Это единственно правильное решение в данной ситуации. Очень смелое, но другого способа обезопасить жизни студентов, к сожалению, нет.

— Я тоже согласна с этим решением! И очень рада, что госпожа директор не побоялась его принять. Так будет всем лучше, чем жить в ожидании новых жертв. Нужно во всём разобраться и только потом открывать для детей ворота замка, — мадам Трюк тоже поддержала директора, подскочив на ноги, и, закончив речь, вновь села на свой скрипящий стул.

У Гермионы сразу отлегло от сердца, получив поддержку от опытных преподавателей, она сразу почувствовала уверенность в себе. Принимать подобные решения не так уж и просто, но иногда в этом есть жизненная необходимость.

— Кх, кх, — откашлявшись, начал Слизнорт. — Я тоже выскажусь по этому поводу, — медленно поднявшись со стула, начал зельевар. — Ситуация сложилась в школе, и правда, непростая. Каждый день проходит в жутком волнении за детей. Все мы очень переживаем из-за этого. Конечно, прервать обучение студентов — это не есть хорошо. Только вот я тоже не вижу другого выхода. Так, действительно, будет лучше.

Вот ещё один преподаватель высказался в поддержку Гермионы. Она всем была очень благодарна за это.

Лаванда сидела молча, обхватив себя руками. Её кожа на руках побледнела от злости и практически слилась с её белоснежной воздушной блузкой, в которую она была сегодня одета. Нет, Браун была сердита вовсе не на Гермиону и не на её решение. Она жутко переживала за Адамса, а ещё её вывел из себя спор с Милисентой. Лаванда была очень впечатлительной и никак не могла от этого отойти. Только поэтому Браун не высказала при всех слова поддержки своей подруге. Но Гермионе этого и не надо было сейчас. Она прекрасно знала, как Лаванда относится к её решению, так как накануне уже обсуждала это с ней. Браун её во всём поддержала, поэтому для неё эта новость не была сенсационной, она заранее знала о решении Грейнджер.

Милисента, в свою очередь, тоже ничего не стала говорить, предпочла воздержаться от высказывания своего мнения и продолжала сидеть с очень серьёзным лицом.

Конечно, Гермиона предполагала, что не все преподаватели поддержат её, но большинство высказались за её решение, и она этому была несказанно рада.

— Спасибо всем за понимание и за оказанную мне поддержку! Я ценю и очень дорожу мнением каждого из вас. Это только доказывает, что я приняла единственно верное решение, — выслушав всех желающих выступить, заговорила Грейнджер. — Я прямо сейчас отправлю ходатайство в Министерство и вместе с вами буду ждать от них ответ. А пока нам придётся работать в штатном режиме, продолжая заботиться о безопасности детей и, естественно, не забывать о собственной безопасности. А также хочу напомнить, что дело Адамса находится у меня на контроле. Будем очень надеяться на его скорое оправдание, — едва успев это договорить, Гермиона бросила взгляд на Лаванду, которую в этот момент словно ударило током, и она вновь пришла в себя из состояния полнейшего ступора, тут же воспрянув духом. Браун с благодарностью посмотрела на подругу, понимая, что эти слова прозвучали сейчас именно для неё.

Грейнджер хотела уже всех распустить, как в дверь настойчиво постучались и тут же отворили её. Все присутствующие в классе обернулись и были очень удивлены тому, кто сейчас застыл на пороге. Это был заместитель Министра по вопросам магического образования Дарк Джонсон.

— Ну, надо же. Лёгок на помине, — шёпотом произнёс Флитвик. — Всегда знал, что даже у стен есть уши. Но даже не догадывался, что они у них такие длинные, — профессор не стеснялся в выражениях, так как с высоты своего опыта уже догадывался, что будет нынешнему директору за принятие подобного решения, и ни чуточки не был удивлён, что светила управления образования нагрянули в школу так скоро, ещё даже до получения ими официального письма. Он сам всячески поддерживал профессора Грейнджер, даже несмотря на то, что сейчас ничего не сказал по поводу принятого ею решения. На самом деле он и сам не совсем знал, как правильнее поступить в подобной ситуации, и ещё не совсем определился со своей позицией, поэтому и промолчал. Флитвик был одним из самых чувствительных преподавателей Хогвартса и всегда чутко реагировал на внутренние переживания окружающих его. Конечно же, он не мог не заметить тот шквал невероятных переживаний, что сейчас ощущала профессор Грейнджер, увидев вошедшего в кабинет Джонсона. Профессор заклинаний не смог наблюдать за всем этим равнодушно и посмотрел на представителя Министерства со всей своей ненавистью, на которую только был способен.

А Дарк, совершенно не обращая ни на кого внимания, гордой походкой вышагивал сейчас по кабинету, направляясь к Грейнджер.

— Прощу прощения за столь неожиданное вторжение на ваше собрание, директор. Я приветствую вас и всех присутствующих здесь, но вынужден с прискорбием сообщить, что вы должны срочно отбыть прямо сейчас со мной в Министерство. Сам Министр желает видеть вас, — писклявым голосом произнёс Джонсон и, высоко задрав голову вверх, окинул взглядом всех присутствующих. Ростом Дарк был обделён, а ему так хотелось и в этом всех превосходить. Даже туфли на широкой платформе, спрятанные под длинной чёрной мантией, его не спасали. Он был лысый, с мелкими чертами лица, как у крысы, щупленький и ростом не более полутора метров. Один только чин возвышал его перед другими и больше ничего.

— Сдались нам ваши сантименты и расшаркивания! Пронюхали уже про всё и тут же вызывают на ковёр, — не выдержал Слизнорт и полушёпотом поделился своим мнением о происходящем с мадам Стебель. А та, в свою очередь, догадываясь, чем всё это может грозить нынешнему директору, не стала молчать и шептаться, как это делали остальные. Она поднялась со своего места, хоть ей было сделать это не очень просто из-за её комплекции. Нет, это было сделано не из уважения к представителю Министерства, а для того, чтобы на неё сразу обратили внимание:

— Послушайте, уважаемый мистер Джонсон, я хочу чтобы вы знали, что мы все полностью поддерживаем то решение, которая приняла наш директор. Если надо, мы все подпишемся под петицией. Все со мной согласны? — строгим голосом произнесла мадам Стебель, окинув присутствующих взглядом, и тут тишина в классе резко прервалась, на удивление Джонсона и самой Грейнджер. Каждый заявил во всеуслышание что готов во всём поддержать профессора Грейнджер. Высказались даже те, кто до этого отмалчивался, чем очень удивили растроганную Гермиону. Просто до слёз. Она с улыбкой глядела на своих таких родных преподавателей, которые за это время стали для неё настоящей семьёй, и они сейчас только подтвердили это.

Весь этот шум и гам застал Джонсона буквально врасплох, он не ожидал, что Грейнджер настолько успела всем полюбиться. Агрессию в свой адрес за столь неуместный приход он почувствовал сразу, но ему не пришлось ставить на место разбушевавшихся преподавателей, так как это сделала сама Гермиона:

— Всем спасибо! — немного повысив голос, чтобы перекричать своих коллег, не скрывая улыбки, произнесла Грейнджер. Она бросила взгляд на растерянного Джонсона, он, словно галчонок, мотал головой из стороны в сторону. Даже было удивительно, как такого пугливого мага могли поставить на такой высокий пост. Возможно, все полагались на его большой ум, но не везде нужно руководствоваться одним умом, нужно кое-где задействовать и сердце.

Гермиона продолжала наслаждаться растерянностью замминистра и, дождавшись, когда учителя замолчат, продолжила говорить:

— Вот видите, мистер Джонсон, какая у меня поддержка, — не без удовольствия произнесла она, с любовью заглянув каждому своему учителю в глаза, а потом вновь заговорила:

— Я подозреваю, по какому поводу меня хочет видеть Министр. Ничего от вас не утаишь. Может быть, это и к лучшему. Я с удовольствием сама лично сообщу ему о принятом мной решении, которое непосредственно касается школы Хогвартс. Давайте не будем заставлять Министра ждать, — предложила Грейнджер.

— Да, конечно, — Джонсон тут же заторопился к выходу, засеменив своими маленькими ножками по каменному полу класса, путаясь в длинных полах мантии.

Гермиона направилась вслед за ним, а за спиной услышала со всех сторон пожелания удачи.

* * *

Поттер даже не догадывался, насколько сейчас было непросто Гермионе сообщить преподавателям о своём решении, ведь они в этом вопросе также являются заинтересованными лицами. Учителя не только нацелены на то, чтобы в полной мере поделиться своими знаниями с учениками, но и материальный вопрос их тоже немало интересует. Зарплата. Они её получают за свою работу, а раз нет работы, значит, и нет денег. Грейнджер опасалась, что это может стать весомым звеном, которое может поспособствовать тому, что они не поддержат её решение. Но, к счастью, этого не произошло. Сам Гарри ещё ничего об этом не знал, он шёл в полной прострации по коридору школы, пребывая ещё под впечатлением от разговора с Ритой Скиттер. Он понятия не имел, можно ли верить её словам или нет. Столько всего навалилось на него разом...

Поттер постоянно мониторил состояние замка, его защиту. Она, как и прежде, превышала допустимую норму, и он даже не знал, хорошо это было или плохо. Ежедневные опросы эльфов и привидений по поводу всего, что им удалось увидеть в замке за день. И, кстати, Гарри до сих пор не забыл слова Ника об оборотке. Он усиленно пытался выяснить, кто может быть замешан в этом. Но увы, следов данного преступления ни им, ни другими аврорами найдены так и не были. Словно кто-то специально тщательно заметает за собой следы. А тут ещё и Маклагген попал под его подозрение. Час от часу не легче...

Только Гарри миновал открытые настежь двери Большого зала, откуда не спеша выходили студенты после ужина, как прямо на него неожиданно налетел Кормак с испуганным лицом:

— Гарри, я думаю, ты ещё не знаешь, что произошло? Представляешь, Гермиона объявила на педсовете, что приняла решение о закрытии школы! Учеников она решила распустить по домам. Но самое интересное, прямо на собрание заявился Джонсон и увёл Гермиону с собой, сославшись на то, что с ней срочно хочет увидеться Министр. Буквально пару минут назад они через каминную сеть покинули Хогвартс, — протараторил на эмоциях Маклагген, делясь с Поттером всей той информацией, которую только что получил от преподавателей.

— Да. Как же быстро работает разведка в Министерстве. Нам с тобой, Кормак, этому ещё учиться и учиться, — немного задумчиво проговорил Гарри, так как его вектор волнения тут же перекинулся на Гермиону. Естественно, он начал за неё переживать, как она там перенесёт все тяготы той ответственности, которую Грейнджер сама на себя взвалила. Конечно же, зная её характер, Поттер был уверен, что она сможет за себя постоять, но вот только от этой новости сердце его было не на месте. Гадкое предчувствие так и лезло в его душу.

— Я тоже был поражён этому. Аж стало как-то не по себе, — поёжился Кормак, обхватив себя руками, проведя ладонями по рукавам своего кителя. — Надеюсь, всё обойдётся и Гермиона вскоре вернётся обратно, — словно желая успокоить Поттера или самого себя, проговорил Маклагген, а потом посмотрел на своего напарника и неожиданно произнёс:

— Кстати, а что от тебя хотела Скиттер? — словно между прочим поинтересовался он.

Гарри, даже не задумываясь, ответил:

— Не поверишь, она заявила что ты и есть тот самый преступник, которого мы все так долго ищем и взамен на нужную ей информацию обещала мне предоставить компромат на тебя. Интересно, и что ты мне на это скажешь?

Кормак, как услышал это, так и застыл на месте, раскрыв широко свои глаза, не зная, что и ответить. Весь спектр его чувств сейчас отразился на его лице, от возмущения до негодования и страха...

Нужно было видеть лицо Маклаггена, когда он услышал то, что сообщил ему Поттер. Кормак сначала побледнел, потом его кожа стала покрываться какими-то еле заметными пятнами розового цвета и, самое главное, он ничего при этом не говорил, а лишь, широко раскрыв глаза, открывал и закрывал беззвучно рот, словно рыба. Но всё это длилось совсем недолго, и дар речи к нему всё-таки вернулся:

— Не могу в это поверить. Как? Как она посмела меня в подобном обвинить? — удивление и возмущение Маклаггена от услышанного было вполне понятно. Ещё бы, Поттер сам не знал, как бы он отреагировал на подобные высказывания, и просто тихо стоял и наблюдал. А Кормака было уже не остановить. — Нет, она мне ответит за ложные обвинения! Какие? Какие у неё могут быть против меня доказательства? Пусть мне лично их предоставит и немедленно! — он действительно сейчас находился в шоковом состоянии. — Где она? Пусть всё это скажет мне в глаза и тогда я посмотрю, что мне с ней сделать. Да как можно было такое придумать? Я аврор! Ну надо же, — от возмущения и переизбытка эмоций лоб Маклаггена тут же вспотел, и он наспех утёр испарины ладонью.

— Ладно, ладно, дружище, успокойся. Я просто пошутил, — Поттер положил ему руку на плечо. — Прости, я не знал, что ты так остро отреагируешь на это. Я уже понял, что шутка была неудачная. Ну не научился я шутить, извини. Глупо всё это вышло.

— Пошутил? — Кормак всё ещё не верил в то, что слышал. Похоже, у него сегодня был вечер эмоциональных качелей. То падения, то взлёты. И хорошо, что всё заканчивалось для него феерическим взлётом.

— Да. Вот так неудачно пошутил, — осторожно повторил Гарри. Он специально, как бы между прочим, решил ознакомить его с этой информацией, чтобы проверить реакцию Кормака. Поттер тут же решил забрать свои слова обратно. Естественно, самих доказательств Гарри ещё и в глаза не видел. А вдруг Рита всё врёт. Голословно обвинять аврора он, естественно, не мог. Поэтому, посмотрев реакцию напарника, Поттер всё превратил в шутку, чтобы раньше времени не спугнуть, если всё-таки его вина подтвердится. Теперь Гарри решил приглядывать за Маклаггеном, так, на всякий случай. Если он действительно в этом замешан, то, почувствовав опасность, может чем-то выдать себя.

— Ну и шуточки у тебя, — заулыбался Кормак, держась за область груди. — Ха-ха-ха, — это было больше похоже на нервный смех, чем на истинное веселье от происходящего. — Да у меня чуть сердце не остановилось! Думаю, вот тебе и на — приехали! Дожил. Уже из стража порядка превратился в подозреваемого. Знаешь, это очень даже неприятное чувство. Когда вот так в один момент твоё доброе имя втаптывают в грязь.

Вот в чём, в чём, но с этим Гарри поспорить не мог, ведь вектор событий всегда может резко измениться и в любой момент указать на тебя самого. Поттер тоже побывал однажды в такой же шкуре и прекрасно знал, каково это, чувствовать себя персоной нон гранта. Он на мгновение пожалел, что сыграл с Маклаггеном вот такую шутку, оказаться на его месте он бы сейчас точно не хотел. Но это было только на мгновение. Гарри был уверен, что он всё делает правильно, его работа не приемлет слабости духа и чрезмерной сентиментальности, во всём должен быть холодный расчёт.

— Ну ты и шутник. Ха-ха. А я ведь действительно поверил! В голове просто взрыв мозга произошёл. Уже куча доводов созрела в свою защиту, даже ещё не слыша толком, в чём меня, собственно, обвиняют, — усмехнулся Кормак. — Очень тебя прошу, больше так не делай. А то ты так скоро останешься без напарника.

— Ладно, давай забудем об этой неудачной шутке и больше не будем вспоминать. Виноват, признаю, — стал аккуратно заглаживать свою вину Поттер, продолжая наблюдать за Маклаггеном.

— Я согласен. Давай забудем, — Кормак провёл рукой по шее, оттягивая при этом ворот кителя, словно он мешал ему дышать. — Ну, раз Рита не вела речь обо мне, расскажи, что она от тебя хотела? — не мог не поинтересоваться Маклагген. Ему было любопытно узнать, что именно она обсуждала с Гарри тет-а-тет. Похоже, волнения до конца не покинули его, и тот факт, что Скиттер выпроводила именно его, не давал Кормаку расслабиться.

Поттер сделал шаг назад, чтобы пропустить студентов, которые дружною толпой хлынули из Большого зала, закончив свой ужин. Они громко беседовали между собою, смеялись и дурачились, поднимаясь вверх по лестнице. Мужчина в длинном драповом пальто, портрет которого висел прямо над головой авроров, пригладил рукой густую бороду и неожиданно для всех громко пробасил:

— Что за молодёжь пошла. Одни хиханьки и хаханьки. Никакой серьёзности! Никакой!

Дама из соседнего портрета, которая восседала на кресле с высокой спинкой и обмахивала себя веером из перьев, также не смогла промолчать:

— Как же вы правы. И самое главное, из года в год становится всё хуже и хуже. Мы наблюдаем эту деградацию из поколения в поколение.

— Кхе, кхе, — Поттер таким деликатным способом решил вмешаться в разговор тех, кто был изображён на портретах. — Позвольте с вами не согласиться. Я себя причисляю к одному из таких поколений и могу сказать что те, кто получил знания в этих стенах вместе со мной и не только со мной, выросли очень достойными людьми. Правда, Кормак? — обратился он к Маклаггену.

— Конечно, правда, — тут же подтвердил Кормак, задрав голову вверх, так как портреты висели высоко на стене.

А Гарри тем временем продолжал неспешно подниматься по ступенькам, чтобы поравняться с портретами. — За это поколение я также могу поручиться. Ребята на самом деле отличные, все до одного талантливые и, к тому же, ответственные. А шалости. А кто из нас в своём время не шалил? Нельзя судить о целых поколениях, опираясь на то, что увидели лишь однажды. Вы лицезрите лишь одну сторону медали, а выводы нужно делать тогда, когда увидите и вторую сторону.

Мужчина на портрете нахмурил брови, но спорить с аврорами не захотел, тут же замолчал, потупив взгляд. А дама сделала вид, что вообще не участвовала в разговоре, она продолжила как ни в чём не бывало обмахивать себя веером, поглядывая по сторонам.

Гарри шаг за шагом поднимался по ступенькам, так как ему срочно нужно было попасть в свою комнату. Он одной рукой держался за перила, медленно скользя по ним ладонью.

— Гарри! — окликнул его Маклагген, он так же, как и Поттер, стал подниматься по ступеням. — Ты мне так и не сказал, что же от тебя хотела Скиттер? — Кормак не терял надежду удовлетворить своё любопытство.

— Да что она от меня может хотеть? А то ты сам не знаешь. Ей нужна сенсация, и она душу свою продаст ради этого. Чего она мне только не предлагала взамен, — усмехнулся Поттер. — Но я держался, как кремень, — обернулся Гарри, подмигнув Маклаггену, он очень верил в то, что смог убедить Кормака в правдивости своих слов.

— Только вот я не пойму, почему она обратилась именно к тебе? Ведь информацией о расследовании располагаешь не только ты, — Маклагген по прежнему не мог успокоиться, пытаясь разобраться, почему же она так лихо выпроводила его и предпочла остаться с Поттером наедине.

— Не бери всё это близко к сердцу, — проговорил Гарри, вновь обернувшись к Кормаку, который плёлся позади него. — Просто у нас с ней давняя "дружба", в кавычках, конечно. Видимо, она решила начать с меня. Больше чем уверен, не добившись желаемого, она с лёгкостью может переключиться на тебя. Так что готовься. Скиттер настойчивая и не остановится на достигнутом. С ней слабину давать ни в коем случае нельзя, — предупредил Поттер, продолжая подниматься по лестнице, и, остановившись на самой верхней ступеньке, произнёс:

— А разговаривать один на один — это её профессиональное кредо, чтобы оказать на свою жертву максимальное влияние. Ну, тебе ли не знать тактику журналистов, — подметил Гарри и направился в открывшийся для него проход.

Похоже, этот ответ вполне удовлетворил любопытство Кормака, и он перестал следовать за Гарри по пятам, прокричав ему прямо в спину:

— Ладно, я пойду проверю постовых. Увидимся!

— Хорошо. До встречи! — ответил ему Поттер и зашагал вперёд по коридору. И чем дальше он шёл, тем больше убеждал себя, что в вопросе, который касался Кормака, ему нужно всё тщательно перепроверить. Гарри и самому придётся немало для этого потрудиться, а не полагаться на одну Скиттер. И тут Поттер неожиданно развернулся в обратную сторону, резко передумав идти в свою комнату, вспомнив об очень важном деле.

* * *

— Ты уверен, что обо всём мне рассказал? — уже в который раз вопрошал Гарри, направив палочку на Адамса, а тот по-прежнему стоял на своём, что не делал того, в чём его обвиняют.

Молодой парень с довольно правильными чертами лица сидел на стуле со связанными магическими путами руками. Его вьющиеся волосы немного спутались, но поправить причёску у него, увы, не было возможности. Наверное, ему было сейчас совсем не до неё. Арнольд вёл себя достаточно спокойно, чётко отвечая на заданные ему вопросы. Хотя память его была довольно отрывочной.

— Ну как ты можешь это всё утверждать, если половину вечера из вчерашнего дня ты абсолютно не помнишь? Я исследовал твою память от начала и до конца. Увы, мне даже не за что там зацепиться, — с досадой произнёс Поттер, расхаживая по комнате, где держали узника. Она была не очень большой, но довольно светлой из-за обилия люстр со свечами, которые балансировали под самым потолком. А минимум мебели только добавлял ей свободного пространства.

Гарри почему-то верил этому парню и очень хотел ему помочь, в большей степени из-за Гермионы. Она очень просила его всё тщательно перепроверить. А что тут было проверять? Адамс весь вчерашний вечер провёл в одиночестве. Даже к ужину не спускался. Арнольд утверждал, что всё это время экспериментировал с зельями. Проводил исследования и опыты с целью изобретения новых зелий. Да, обрывки памяти полностью подтверждают это, но вот нет ни единого доказательства, что он не бродил вчера вечером по коридорам школы и не поражал заклинаниями авроров.

— Тут одно из двух: или память тебе стёрли, чтобы замести следы, а именно для того, чтобы похитить твою палочку, а затем вернуть её на место, или ты сам стёр себе память, — прямо вслух рассуждал Поттер. Он подошёл к сидящему Арнольду буквально вплотную и присел на корточки прямо перед ним. — Ты понимаешь, что нет ни единого доказательства, чтобы подтвердить твою невиновность? Как ты думаешь, кто мог так гнусно с тобой обойтись?

Гарри был весь во внимании, он аккуратно применял одно заклинание за другим, чтобы определить, правду говорит Адамс или нет. Все они показывали, что Арнольд ни разу не соврал. Вот только это никак не могло поспособствовать оправданию зельевара, так как наличие стёртой памяти абсолютно всё перечёркивало на корню. Замкнутый круг какой-то получался.

Поттер как следует пошарил в воспоминаниях Адамса и ни разу не натолкнулся на то, чтобы он как-то плохо относился к Гермионе или к другим обитателям замка. Ни мысли, ни действия в этом направлении абсолютно не было, что подтверждало тот факт, что причины специально вредить директору школы у него не было. И это единственное, что он мог утверждать с уверенностью. Только вот этого было недостаточно, увы...

— Так ничего не вспомнил? Подумай. Может кто-то резко стал наносить тебе визиты, навязывать своё общение. Напряги же свою память! — последнее предложение Гарри буквально прокричал от отчаяния.

— Я общаюсь со всеми очень хорошо. Даже подозрение у меня ни на кого не падает. Ко мне мог зайти любой из коллег, и причём в любое время. Приходят за советом или просто поболтать, выпить чаю. Отношения у меня со всеми дружеские и доверительные.

— Плохо, очень плохо, — с этими словами Поттер поднялся с колен, — нельзя так безоговорочно доверять людям. Вот один из так называемых твоих друзей, возможно, завладел твоей палочкой, поколдовал ею без твоего ведома и обратно тебе её подкинул. Ну и визиты свои к тебе тщательно скрыл. Нда. И как тут разглядеть истину? Что же вчера произошло на самом деле? — Гарри задумался. — Ладно, прости, дружище, но я вынужден пока оставить тебя здесь. Увы, ты единственный и самый главный подозреваемый. Но я обещаю тебе, что правду я всё-таки узнаю и очень буду рад тому, если ты действительно окажешься невиновен.

* * *

Допрос Адамса не совсем удовлетворил Поттера, он решил ещё немного поискать хоть каких-нибудь улик, которые или подтвердят виновность Арнольда, или, наоборот, докажут, что он невиновен. Комната Адамса — вот где Гарри Поттер ещё не искал.

"Всё чисто, нет ничего подозрительного", — с этими мыслями Поттер ещё раз окинул взглядом комнату зельевара. Он тут перепроверил всё, что можно и всё, что нельзя.

Спальня Адамса являлась также его кабинетом. Стол был завален книгами по зельям, множеством записок с рецептами, которые все были исписаны рукой Арнольда. Рядом стоял огромный стеллаж, до самого потолка заставленный сосудами с ингредиентами. Этим всем была наполнена небольшая комнатушка зельевара, где кое-как у окна уместилась кровать.

Гарри, кажется, здесь уже пересмотрел каждый уголок, заглянул буквально везде, изучил все листики до единого на столе Адамса. Даже в мусорном ведре не забыл порыться, но ничего подозрительного он так и не нашёл. Только Поттер хотел уже уйти, как в комнате неожиданно появилась домовиха, маленькая с острым носиком и оттопыренными большими ушами. Эльфиня чуть не взвизгнула от испуга, заметив в комнате аврора и уже хотела вновь исчезнуть — домовики старались не тревожить своим присутствием волшебников.

— Постой! — тут же остановил её Поттер. — Ты обслуживаешь эту комнату? — поинтересовался он.

— Да, я, — писклявым голосом произнесла эльфиня, уставившись себе под ноги, не смея поднять взгляд на волшебника.

— Ты ведь убираешься здесь? Я не ошибся? — аккуратно стал расспрашивать Гарри.

-Да. Я стараюсь поддерживать эту комнату в чистоте и каждый день навожу здесь порядок. Я появляюсь здесь, когда мистер Адамс на уроках или спускается к ужину. Вот и сейчас решила здесь прибраться, — немного осмелев, ответила она и даже пару раз посмотрела на аврора.

— Ясно. А скажи, вчера ты тоже здесь прибиралась? — поинтересовался Поттер, так как заметил, что на данный момент в комнате было не очень убрано.

— К сожалению, вчера мне убраться здесь не удалось, — пропищала эльфиня, время от времени поднимая свой взгляд на аврора и сжимая в руке подол своей длинной юбки.

— И почему же?

— Дело в том, что мистер Адамс вчера почти весь день провёл в своей комнате. Я несколько раз пыталась к нему попасть, но он всегда находился на месте, и я незаметно исчезала, чтобы не тревожить его. А в последний раз он вообще был не один, и я больше даже не посмела здесь появляться.

— Не один, говоришь? — обрадовался Гарри и тут же попытался выяснить, с кем же здесь вчера находился Арнольд. — А ты, случайно, не помнишь, в котором часу ты в последний раз наведывалась сюда? — с надеждой поинтересовался он.

— Это было поздно вечером, около одиннадцати, я надеялась, что сэр уже спит и я не заметно для него приберусь, но он не спал, с ним была женщина.

— Что за женщина? Кто она? Ты смогла её разглядеть? — Гарри от волнения сам себя не помнил, ему не терпелось узнать, что за ночная гостья захаживала к Адамсу.

Эльфиня немного смущённо произнесла:

— Это была миссис Браун.

Гермиона вместе с Джонсоном внезапно возникли в пламени камина, который находился в кабинете Министра магии. Кингсли в это время стоял у своего стола в ожидании гостьи.

— Добро пожаловать, мисс Грейнджер! — министр поспешил протянуть свою руку Гермионе, чтобы поприветствовать и ещё чтобы помочь выйти из камина.

— Здравствуйте! — Грейнджер наспех огляделась. Ей уже приходилось бывать в этом кабинете однажды и она заметила, что здесь с тех пор ничего не изменилось. Кабинет остался таким же просторным и светлым. Яркая мебель небесно-голубого цвета, а именно диван и два кресла были единственным ярким пятном здесь, за что мог зацепиться взгляд, не считая самого министра, конечно. А всё остальное было выполнено в более приглушённый тонах.

— Прошу вас, садитесь, — Кингсли указал на кресло. Гермиона села на бархатную мебель и буквально утонула в его мягкости. — А ты можешь идти, — приказал министр Джонсону, который переминался с ноги на ногу, стоя у камина.

Кингсли подобрал полы своего длинного тёмно-синего одеяния, расшитого яркой вышивкой, и тоже сел в кресло. Стиль в одежде он по-прежнему не поменял, даже высокий пост не смог изменить его любовь к ярким вещам.

— Что вам предложить: чай, кофе, напитки? — любезно произнёс министр, вооружившись своей палочкой.

— Спасибо, ничего не надо, — поспешила отказаться Грейнджер, так как она сюда прибыла исключительно по делу и уже догадывалась, по какому именно.

— Ладно, тогда перейдём, собственно, к вопросу, по которому вас сюда пригласили, — министр начал издалека. — До нас дошли слухи, что вы планируете ходатайствовать о закрытии школы. Признаюсь, это нас очень взволновало и, не дожидаясь официальных шагов с вашей стороны в этом направлении, я решил вас опередить.

— Да, вас верно проинформировали, я действительно выступаю за то, чтобы Хогвартс закрыть до тех пор, пока он не будет вновь безопасен для студентов, — эмоционально начала Гермиона, она сидела прямо, положив свои руки на колени. Грейнджер опустила взгляд и аккуратно одёрнула свою юбку вниз, она, как назло, подпрыгнула до неприличия высоко. Папку с документами, которую она предусмотрительно прихватила с собой, Гермиона тут же положила себе на колени. — Я уверена, что вам прекрасно известно о том, что уже несколько месяцев в Хогвартсе творятся довольно странные вещи. И найти их причину нам никак не удаётся. Мы имеем уже две жертвы. Две! Понимаете, насколько это серьёзно? Я рисковать детскими жизнями больше не намерена! Поэтому просто вынуждена пойти на этот шаг. Да, мои действия получат шквал осуждений. И я к этому вполне готова, мне не в первый раз приходится держать удар. Но зато совесть моя будет чиста.

Кингсли изменился в лице, его карие глаза тут же потускнели. Он подозревал, что с нынешним директором школы ему тоже будет не просто, но он даже предположить не мог, что настолько:

— Я бы на вашем месте так не спешил. Поверьте, мы тщательно следим за событиями, которые происходят в школе, мне информация приходит оттуда 24 на 7. Школа полна охраны, расследование ведётся полным ходом и вот-вот подойдёт к концу. Насколько мне известно, предполагаемый преступник был сегодня задержан. Поэтому не вижу смысла предпринимать такие кардинальные меры. Я уже вижу заголовки газет:"Какая безответственность — дети лишены возможности получать знания!"

— Вы знаете, меня абсолютно не интересует общественное мнение. Я всегда предпочитала действовать так, как мне подсказывала моя совесть вкупе с очень развитой интуицией. А моя интуиция не просто осторожно подсказывает мне, а вопит во всё горло, что самое время предпринимать смелые действия, — уверенно произнесла Гермиона, бросив взгляд на сердитое лицо Кингсли. — Как вы не поймёте, ни вы, ни кто-то другой не несёт ответственность за тех детей, которые учатся в школе. В Хогвартсе за всё в ответе только я одна! Вы правы, вами многое было сделано, чтобы навести в школе порядок, только вот желаемого результата так и не последовало. Расследование, увы, зашло в тупик. На стражей порядка стали нападать, да и сами авроры под воздействием магии начали совершать нападения. Думаю, вам об этом тоже уже известно, — как бы между прочим заявила Грейнджер и продолжила:

— Так о какой безопасности детей мы здесь сейчас ведём речь? Вина Адамса, которого якобы обвиняют в нападении на авроров, ещё не доказана, и я больше чем уверена, что истинный преступник до сих бродит по нашей школе, безнаказанно претворяя в жизнь свои зловещие планы, — речь Гермионы была правильно поставлена, а голос звучал очень уверенно. Она знала, о чём говорит.

Кингсли был поражён настойчивостью нового директора Хогвартса, и терпеливо слушал её пламенную речь.

— Я настаиваю на том, чтобы вы как можно скорее приняли к рассмотрению моё ходатайство. Вот, я всё изложила здесь, — с этими словами Грейнджер взяла папку, которая лежала у неё на коленях, достала из неё документы и передала министру со словами:

— Здесь всё изложено во всех подробностях.

Кингсли без лишних слов взял из её рук бумаги и, даже не взглянув на них, положил на свой стол:

— Я обязательно всё изучу. Мы взвесим все за и все против закрытия школы. И в скором времени вынесем окончательный вердикт. Но предварительно вам скажу, что закрыть такую школу не так уж и просто. Нужны веские причины, — Кингсли заранее предупредил Грейнджер, что все её усилия были напрасны.

Но Гермиона стерпеть такое просто не могла, она неожиданно подскочила на ноги и стала говорить всё, что об этом думала:

— Веские причины, говорите? Двое детей погибли! Какие вам ещё для этого нужны причины? Или вы ждёте новых жертв? И скажу вам откровенно, что трагедии непременно могут повториться! Вы что, хотите сделать меня соучастницей этих преступлений? Я же сама себе этого никогда не прощу! А вы сможете с этим спокойно жить? — на эмоциях выпалила Грейнджер, и в этот самый момент у неё резко потемнело в глазах, она немного пошатнулась, ухватившись рукой за спинку кресла.

— Мисс Грейнджер, вам нехорошо? — обеспокоенно произнёс Кингсли, готовый ей прийти на помощь.

— Всё в порядке, — тут же успокоила его Грейнджер, хотя сама чувствовала себя неважно. Она думала что всё это происходит от переизбытка эмоций и не более того, поэтому старалась держать себя в руках изо всех сил. Ещё не хватало упасть здесь в обморок.

— Не принимайте всё это так близко к сердцу. Понимаете, до тех пор, пока не будет доказано, что трагедии с детьми это было ни что иное, как убийство, то школа незамедлительно будет закрыта. А пока единственная официальная версия — это несчастные случаи. А это не даёт нам права немедленно прекратить учебный процесс. Нападавшего на аврора тоже схватили. Доказательства его вины на самом деле есть. Я понимаю, что вам жаль Адамса и вы не можете поверить в то, что он может быть на это способен. Но доверьтесь моему опыту, преступником может оказаться даже самый лучший друг. Так что на вашем месте я бы ему так слепо не доверял, — министр всеми способами пытался убедить Грейнджер в безумности и бесполезности своей идеи. — Обещаю вам, как только на это будут веские основания, я сам лично издам приказ о закрытии школы. А пока, голубушка, вам не о чем волноваться. Мы всегда держим руку на пульсе, и у нас всё под контролем. Спокойно возвращайтесь обратно в Хогвартс и продолжайте трудиться, как вы делали это раньше.

Гермиона прекрасно понимала, что ей просто-напросто пытаются заговорить зубы. Они, по её мнению, выбрали меньшее из зол, боясь осуждения общественности, и она, увы, на это никак не может повлиять. Грейнджер чувствовала, что её голова сейчас идёт кругом, образ Кингсли постепенно начал расплываться перед её глазами, и она стала часто-часто моргать, чтобы картинка вновь стала чёткой.

— Готовьтесь к празднику. Ведь скоро Рождество, — улыбнулся Кингсли. Ему неудобно было сидеть перед дамой и, он решил тоже встать.

— К сожалению, мне сейчас не до праздника, — ответила ему Гермиона, по-прежнему крепко держась за спинку кресла. — А если выяснится, что пророчество всё-таки существует... Что тогда?

Министр некоторое время просто молчал, думая, что же ей ответить. Видимо, директор Хогвартса очень озадачила его вопросом. Но Кингсли быстро нашёлся, что сказать:

— Наши специалисты занимались этим вопросом, нигде никаких данных об этом пророчестве найдено не было. Поверьте, эта тема заинтересовала не только вас. Подлинных сведений о пророчестве нигде нет. Мне известно, что мистер Поттер писал рапорт для получения реестра пророчеств, чтобы ознакомиться с ним. Уверен, что он сможет всё прояснить и поставит окончательную точку в этом деле. Да и наш Отдел тайн вы можете посетить в любое удобное для вас время. Если вы действительно были связаны хоть с одним пророчеством, то оно само вас обязательно найдёт, — проговорил Кингсли, наблюдая за тем, как Гермиона бледнеет просто на глазах. — Мисс Грейнджер, может, вызвать колдомедика? Мне кажется, что вам нехорошо.

— Да, я немного устала. День был очень тяжёлый. Но в колдомедике нет необходимости, — она тут же попыталась успокоить министра. — Я услышала вас. И поняла, что принятие решения по моему вопросу откладывается на неопределённое время, — на одном дыхании протараторила Грейнджер, так как комната стремительно куда-то стала уплывать. — С вашего позволения, мне нужно возвращаться в школу. Буду очень надеяться на то, что в скором времени вы передумаете. Всего вам доброго! — Грейнджер, опираясь на всю мебель, которая только попадалась у неё на пути, благополучно дошла до камина. Она взяла горсть пепла и вошла в закопчённую нишу. Гермиона разжала ладонь и, едва едкая пыль коснулась её ног, Грейнджер унесло прочь из кабинета министра, а слова прощания Кингсли лишь эхом донеслись до неё.

* * *

Появилась Гермиона уже в своём кабинете. Она едва стояла на ногах, даже два шага не смогла ступить, как силы её тут же покинули. Грейнджер упала без чувств прямо на пол.

Как только Поттер получил информацию о том, что вчера вечером к Адамсу заходила Лаванда, он решил непременно встретиться с Браун. Сам Арнольд абсолютно ничего не помнил из того, что с ним происходило накануне происшествия. Визит Лаванды может ничего и не означать. Возможно, она просто так заходила к Адамсу и воспоминания об этом исчезли из памяти Арнольда просто за компанию с остальными. Но может быть и наоборот. Чтобы это проверить, Гарри, естественно, нужно поговорить с Лавандой, а чтобы не искать её по всему замку, он воспользовался картой Мародёров. Волшебное наследство отца и его друзей быстро указало то место, где сейчас находилась Браун. Поттер направился именно туда.

Гарри, широко шагая по школьному коридору, был уже в предвкушении встречи. Для Лаванды она должна стать очень неожиданной, а вот для Поттера наоборот — очень даже ожидаемой.

— Ой, — вскрикнула Браун, немного отшатнувшись от Гарри, так как за малым не врезалась в него. Она шла, немного задумавшись, вид у неё был отрешённый, а воспалённые глаза говорили о том, что она совсем недавно плакала.

— Прости, я не хотел тебя напугать, — тут же стал извиняться Поттер, делая вид, что очень удивлён встрече с ней.

— Нет-нет, ты не должен извиняться. Это мне нужно быть внимательной. Просто задумалась, — стала оправдываться Лаванда, кутаясь в длинную чёрную мантию.

— Да ладно. Это с каждым бывает, — улыбнулся ей Гарри, чтобы немного разрядить обстановку. Ему нужно было аккуратно подготовить её к разговору, только чтобы он не был похож на допрос, а иначе его уловка с заклинанием может не сработать. — Послушай. Ты же была на собрании. Расскажи, что там произошло? А то до меня дошли только слухи, а мне очень любопытно узнать из первых уст.

Было видно, что на этот раз Лаванда совсем не желала разговаривать с кем-либо, и тут дело было совсем не в Поттере. Просто у неё состояние было слишком подавленным, но Браун взяла себя в руки и стала отвечать:

— Дело в том, что Гермиона на учительском совете сообщила нам, что желает закрыть школу, и как можно скорее. Мы обсуждали этот вопрос, а ещё то, что произошло с Адамсом.

— И как учителя на это отреагировали? Ну, я имею ввиду закрытие школы и новость про случившееся с Арнольдом, — решил уточнить Гарри, не дав ей даже договорить.

— Ты знаешь, почти все поддержали Гермиону в её решении. Адамса тоже все стали поддерживать. Все, кроме Милисенты, — Лаванда тут же нахмурилась, едва вспомнив свой разговор с Булстроуд. — Она единственная считает, что он виновен во всём, — Браун опустила взгляд, было такое ощущение что она вот-вот расплачется, только вот Поттеру никак нельзя было этого допустить, и он решил сам высказаться по этому поводу.

— Я вот тоже не верю в его вину. И очень хочу этому парню помочь.

— Правда? — Лаванда подняла голову и уставилась прямо на Гарри взглядом полным надежды.

— Конечно, правда. Мне кажется, его кто-то очень удачно подставил, всё выставил в таком свете, что не подкопаешься. Но я сдаваться не собираюсь, — стал рассказывать Поттер. — Только вот есть одно "но". В пользу Адамса нет ни одного доказательства, которое опровергло бы его вину. Если бы нашёлся тот, кто бы мог подтвердить, что Адамс вчерашним вечером был с ним, а не бродил по Хогвартсу, то я бы мог ему помочь, — Гарри внимательно сейчас смотрел на Браун, она находилась в неком замешательстве. Он тщательно следил за её реакцией и про себя произнёс:"Фактум". То самое заклинание, которое показывает, правду говорит собеседник или лжёт. После этого Гарри задал свой главный вопрос, от которого зависело сейчас очень многое, — Лаванда, ты случайно не виделась вчера с Адамсом? Или, может, знаешь, с кем бы он мог встречаться? Он ведь, как назло, ничего не помнит, — стал сокрушаться Поттер, а сам глаз не сводил с лица Браун. Она замерла на месте, скрестив руки на груди, пытаясь тем самым, наверное, согреться.

Было видно, насколько сложно для Лаванды дать, на первый взгляд, совсем простой ответ. Немного поразмыслив, она произнесла:

— Нет, я сама не видела Арнольда вчерашним вечером, он ведь и к ужину даже не спускался, — немного замялась она, но тут же продолжила, хотя её глаза стали бегать из стороны в сторону, а дыхание заметно участилось, — однозначно сказать, кто мог видеться с ним вечером, тоже не могу. Адамс одинаково хорошо общался со всеми. Любой мог к нему зайти, пообщаться, — едва Браун это договорила, как даже при тусклом освещении, в коридоре школы, Поттер без труда смог заметить, что щёки Лаванды мгновенно стали алого цвета. А это говорило о том, что Браун солгала. Она скрыла тот факт, что вчера виделась с Арнольдом.

— Жаль, а я надеялся, что смогу найти свидетеля, который поможет снять с Адамса обвинения. Но ничего, я продолжу искать, — улыбнулся Гарри. — Я пойду. Ещё увидимся, — Лаванда ему учтиво кивнула головой и продолжила свой путь, стараясь как можно скорее уйти от Поттера.

А вот Гарри немного подождал, когда Браун скроется из виду, и полез в свой карман. Он достал мантию-невидимку и решил проследить за Лавандой.

* * *

Перед входом в кабинет директора уже несколько минут маячила одна фигура, это была Милисента. Она настойчиво пыталась попасть внутрь. Голова горгульи была повёрнута направо, а это означало, что в кабинете кто-то есть. Но вот как Булстроуд не старалась, получить позволение войти она так и не могла.

— Да что же это такое? — злилась возле статуи Милисента, она была уверена, что хозяйка кабинета, а именно Грейнджер, находится внутри, только вот пускать её туда почему-то не желала. А у Булстроуд было очень важное дело, и решить его могла только директор и никто другой.

Милисента теряла уже терпение, ей надоело постоянно натыкаться на препятствия, ведь дело не терпело отлагательств, оно касалось учеников и, пока школу ещё не закрыли, необходимо было срочно скорректировать расписание, а иначе прямо с утра они ожидают несколько десятков учеников, оставшихся без присмотра преподавателей.

Булстроуд вышагивала перед горгульей и уже начинала злиться, не понимая, почему её не хотят впускать. Наконец ей всё это надоело, и она решила нарушить правило и войти, не получив на это дозволение. Милисента силой заставила горгулью открыть ей проход, на мгновение усыпив бдительность стража, и быстро преодолела несколько лестничных пролётов самостоятельно, без всякой магии. Когда Булстроуд оказалась у двери, она на мгновение замерла, взвешивая все за и против. Но была не была. Милисента, предварительно постучавшись, решила войти.

Распахнув двери, Булстроуд осторожно вошла внутрь, прислушиваясь к каждому шороху. В кабинете царила тишина, лишь огонь еле слышно потрескивал в камине. Милисента быстро огляделась, не понимая, почему горгулья указывала на то, что Грейнджер внутри. Ведь на самом деле кабинет был пуст, но, как только её взгляд задержался на камине, она сразу всё поняла и бросилась тут же к директору.

— Гермиона! Гермиона, что с тобой? — Булстроуд опустилась перед Грейнджер на колени и перевернула её лицом вверх. Все медицинские манипуляции она выполнила в чёткой и последовательной очерёдности. Убедившись, что это всего-навсего обморок, Милисента тут же наколдовала срочное сообщение мадам Помфри с просьбой незамедлительно прибыть в кабинет директора. Пока колдомедик Хогвартса направлялась сюда, Булстроуд взмахом палочки левитировала Грейнджер на диван, который стоял совсем недалеко от камина, а сама стала нервно ходить по кабинету, что-то тщательно обдумывая. Её лицо стало заметно серьёзным, и прямо вслух она произнесла:

— Я предполагала, что такое возможно, но даже подумать не могла, что это будет проявляться настолько сильно, — Милисента выглядела очень встревоженной и смогла позволить себе поразмышлять только до той самой минуты, пока в комнате не появилась Помфри.

— Что случилось? — обеспокоенно произнесла колдомедик, направив свой взгляд на Булстроуд, но её объяснения ей не потребовались, едва Поппи взглянула на диван и, собственно, на Гермиону.

— Ах, что опять произошло? — затараторила Помфри и быстро начала проводить медицинские манипуляции, чередуя одну за другой, делая плавные движения палочкой. Колдомедик внимательно следила за теми результатами, которые она получала.

— Не знаю, я нашла её лежащей у камина. Могу предположить, как только мисс Грейнджер прибыла из Министерства, то сразу почувствовала себя нехорошо, — Булстроуд наблюдала за тем, что делала Помфри. Ей всегда была интересна колдомедицина, вот только история магии Милисенте нравилась гораздо больше и, делая выбор профессии, она предпочла преподавание, а не целительство. Но задатки у неё действительно были, и неплохие, да и вообще, Будстроуд была наделена многими талантами. Хотя некоторые из них ей приходилось тщательно скрывать, так как слизеринское окружение могло поднять её на смех. В то время она предпочитала никак не выделяться.

— Это хорошо, что вы её нашли. Гермиона настолько обессилена, словно её энергию полностью выкачали, мне потребуется часов двенадцать, чтобы восполнить все потери, — стала объяснять мадам Помфри, сделав выводы после проведённого обследования.

— Но вы ведь поможете ей? — Милисента неожиданно задала вопрос.

— Конечно же, помогу. Мы с ней это уже проходили, только вот раньше энергетические потери не были столь сильны. Я просто недоумеваю, от чего же это всё происходит? — проговорила колдомедик и стала вынимать из своей медицинской сумки разные баночки и скляночки, раскладывая их на кофейном столике, который стоял рядом с диваном.

— Ладно. Я теперь спокойна. Наша директор в надёжных руках, — проговорила Булстроуд. — Знаете, что я подумала, наверное, мисс Грейнджер пока не стоит покидать надолго Хогвартс. Или вообще его не покидать. Раз так, — стала рассуждать Милисента. — Возможно, меня директор не послушает, а вот ваш совет примет к сведению. А вы как думаете?

Помфри поморщила лоб, словно что-то усиленно начала вспоминать, а потом произнесла:

— А знаешь, ты, наверное, права. Гермиона, действительно, в последнее время начинала чувствовать себя неважно, даже если ей ненадолго приходилось покидать стены школы. Раньше с ней такого не случалось. Два месяца, как она, бедняжка, страдает от резкого упадка сил. Я непременно посоветую ей воздержаться от различных поездок, — Помфри договорила это и занялась своей самой главной пациенткой.

Милисента решила колдомедику не мешать, всё равно решить тот вопрос, который она собиралась с Грейнджер, ей сейчас всё равно не удастся, и это дело Будстроуд придётся взять в свои руки. Вот этим она и планировала заняться, покидая кабинет директора.

* * *

Поттер буквально по пятам следовал за Лавандой, та целенаправленно шла вперёд, не обращая внимания на авроров, которые были в чёткой последовательности выставлены на посты. Гарри даже не подозревал, куда направляется сейчас Браун. Нигде поблизости классов не было, кухня тоже отсюда находилась очень далеко, да и библиотека располагалась совсем в другой стороне. Поэтому Поттер шёл за ней и ломал себе голову, не понимая, что же задумала Браун.

Долго голову себе ломать Поттеру не пришлось. Лаванда подошла к одному из постов, где каждые восемь часов происходил развод стражей порядка. Этим разводом сегодня руководил именно Кормак. Он как раз сейчас этим и занимался.

— Мистер Маклагген, я могу украсть немного вашего свободного времени? — донёсся до Поттера настойчивый и немного дрожащий голос Браун. Он сам стоял сейчас совсем неподалёку и прекрасно видел и слышал, что здесь происходит.

— А нельзя немного подождать? Вы же видите, я занят, — учтиво и непременно на "вы" обратился к ней Кормак с просьбой отложить ненадолго её такой срочный разговор. — Как только я закончу, то сразу уделю вам внимание, — предложил он, улыбнувшись.

— Нет. Дело очень срочное! Я же сказала, оно не терпит отлагательств! — произнесла Лаванда и после этого настолько плотно сжала губы, что они сразу из розовых приобрели синеватый оттенок.

— Так уж быть. Пошли поговорим, — было видно, что Кормака это очень разозлило, раз он даже перешёл на "ты". Маклагген велел аврорам дождаться его возвращения и жестом руки предложил Браун отойти в сторону.

Поттер, хоть его и не приглашали, но он и без приглашения решил стать свидетелем этого разговора. Ему было очень любопытно, какие такие дела могла иметь Лаванда с Кормаком. Гарри буквально вплотную подошёл к Браун и Маклаггену и стал внимательно слушать то, о чём они сейчас говорили. Хотя пока говорила только Лаванда, и к тому же очень эмоционально.

— Ты, ты меня бессовестно обманул! А я, дура, тебе поверила. Кормак, как же так? Это ведь ты подставил Адамса с этой чёртовой палочкой. Ты специально вынудил меня завладеть ею и передать тебе. А потом ещё и память ему стереть, чтобы он сам даже не догадался, что произошло. Я, наивная, поверила, что ты тем самым спасаешь Арнольда от ложных обвинений. А на самом деле вышло наоборот, ты буквально потопил его! И самое главное я... я стала твоей соучастницей. Как ты мог со мной так поступить? Не понимаю, — Браун вся дрожала, выкрикивая всё это Маклаггену прямо в лицо. — С таким грузом я не могу больше жить. Не могу молчать, но...

— Но тебе придётся молчать. Иначе ты тогда попадёшь под подозрение. А тебе это надо? — наконец заговорил Кормак довольно спокойным голосом. — И чего ты из-за этого Адамса так завелась? Неужели так сильно в него влюбилась? — усмехнулся он.

Поттер, затаив дыхание, наблюдал за происходящим и не мог поверить в то, что он сейчас слышал. Оказывается, Маклагген замешан в этом деле, и сейчас обвинения Скиттер в его адрес уже не звучали настолько заоблачными.

"Вот, значит, как... Это Лаванда завладела палочкой Адамса, а потом вернула её на место. После этого стёрла ему память, чтобы на неё ничего не подумали, — стал про себя рассуждать Поттер. — Странно, я что-то не заметил ни у кого из тех, чьи палочки мы проверяли, заклинания Обливиэйта, кроме палочки Адамса, конечно, — задумался Гарри, вспоминая тот самый протокол, что они вместе с Маклаггеном подготовили для Министерства, — Ну да, как же я сразу не догадался! Проверку палочки Лаванды проводил Кормак и намеренно указал ложные сведения. Он специально это скрыл", — догадался Гарри, продолжая слушать разговор Браун и Маклаггена.

— Да, люблю и что с того? — прямо ему в глаза бросила Лаванда, чуть не плача. — Тебе это совсем не понять. И я жалею, что связалась с тобой. И зачем? Зачем тебе понадобилось так поступать с Арнольдом? Ведь ты прекрасно знаешь, что его вины здесь нет, — поинтересовалась Лаванда.

Поттер немного отошёл в сторону, снял свою мантию-невидимку, чтобы этого никто не мог увидеть, и внезапно появился перед разговаривающей парочкой. Особенно неожиданно это было для Кормака, глаза которого заметно расширились при виде его. Сделав шаг к ним навстречу, Гарри произнёс:

— Давай, рассказывай, мне тоже будет очень любопытно об этом узнать.

Лаванда не спеша подняла лицо на Поттера, и в эту самую минуту она поняла, что ей настал конец. Браун догадалась, что Гарри слышал всё и отпираться ей было незачем. Её губы тут же задрожали, а из глаз крупными каплями покатились слёзы.

— Я...я..., — пыталась ответить Лаванда, но, захлёбываясь рыданиями, ничего не смогла связного произнести. Она пыталась вдохнуть воздух, чтобы успокоиться и хоть что-то сказать в свою защиту, но у неё ничего не получалось. Браун предприняла максимум усилий, чтобы в перерывах между всхлипываниями появились чёткие слова. — Я клянусь... что моей вины здесь нет... Я совсем не знала... что будет именно так. Он мне сказал совсем другое... обманул! — она вновь забилась в истерике, уткнувшись лицом в свои ладони, а когда убрала руки от лица ещё добавила:

— Я бы никогда Арнольду сама не навредила. Как? Как мне теперь с этим жить? — её плечи часто вздрагивали, а заплаканные глаза изредка поднимались на Поттера, который слушал её со всем своим вниманием.

Гарри сейчас очень проникся горем Лаванды. Если он ещё не разучился разбираться в людях, то Браун в этой истории была типичной жертвой, руками которой, по предварительным данным, было совершенно преступление и подстава невиновного человека. Конечно, в поведении Лаванды можно иногда заметить наигранность, только вот сейчас она страдала очень натурально. Её горе было налицо. Своей симпатии к Адамсу Браун никогда не скрывала, она открыто это обсуждала с Гермионой, да и, если просто понаблюдать за ней, то это сразу бросалось в глаза. Поэтому быть замешанной в такой ситуации для Лаванды является сродни катастрофе мирового масштаба, которая за собой несёт только крах. Браун открыто обвиняет Маклаггена в том, что произошло. Она заявляет, что он обманом добился от неё тех действий, которые она совершила. Теперь Гарри хотел бы выслушать Кормака. Он поверить не мог, что его напарник во всём этом замешан. Поттер всем своим видом давал понять, что ждёт от Маклаггена объяснений, просто испепеляя его своим взглядом, и не забыл при этом приготовить свою палочку. Уже даже не на всякий случай.

— Я понял, что теперь моя очередь говорить, — на удивление спокойным голосом проговорил Кормак и ещё добавил:

— Давай девушку отпустим, её вины здесь всё равно нет, а иначе Хогвартсу вот-вот будет грозить потом.

— Лаванда, к тебе вопросов пока нет. Успокойся и можешь вернуться в свою комнату, — проговорил Поттер, глядя на Браун.

Лаванда тут же утёрла слёзы, размазав косметику по всему лицу и перед уходом поинтересовалась:

— Что будет с Адамсом? Скажите, а иначе я никогда не успокоюсь, — тяжело вздохнула Браун, готовая вновь разрыдаться.

— Если его невиновность сейчас будет доказана, обещаю, что уже к вечеру он будет свободен.

Услышав это, Лаванда немного успокоилась. Словам Поттера она почему-то сразу поверила и, бросив взгляд, полный ненависти, на Кормака, отправилась в свою комнату.

Вскоре Поттер и Маклагген остались одни. Гарри уже собирался спустить всех собак на своего напарника, который за его спиной проворачивает такое. И, самое главное, он понятия не имел, для чего ему всё это понадобилось. Но, опередив гневную тираду Поттера, Кормак начал говорить первым, не забыв при этом защитить их разговор от посторонних ушей:

— Да, согласен, моя главная ошибка была взять в дело эту истеричку. Она чуть нам всё не испортила!

— Нам? — переспросил Поттер, — Ты о чём это вообще говоришь? Что ещё за дело?

Маклагген сделал удивлённое лицо, как будто он правда не понимает причину гнева Поттера:

— Гарри, так ты сам мне говорил сделать так, чтобы у нас появился мнимый подозреваемый. Просил взять всё в свои руки. Ты помнишь это? Так я и взял. Что не так?

И тут Поттер действительно вспомнил, что говорил об этом с Маклаггеном и поручал ему заняться этим. Но из-за последних событий совершенно об этом забыл. Если честно, то Гарри даже не думал, что Кормак поймёт всё так буквально и сделает невиновного виновным. Он всё-таки надеялся, что эта тема будет между ними обсуждаться, но Кормак всё сделал сам, даже не удосужился поставить его в известность. Что, естественно, не могло его не вывести из себя. Именно это сейчас попытается донести до своего напарника Поттер:

— Слушай, у тебя что, языка нет? Ты ведь мог меня предупредить в конце концов. Что за самодеятельность такая?

— Прости, я думал ты обо всём догадался. Мне даже показалось, что в Большом зале ты сегодня так правдоподобно пытался защищать Адамса, показывая всем остальным, что мы будем тщательно всё расследовать. Я ведь тебе ещё подмигивал в знак того, что мы отлично с тобой сыграли на публику, — тут же высказался Маклагген, пожав плечами.

— Да, сразу догадался о том, что у тебя, возможно, нервный тик, как только увидел твои подмигивания. Ну, ты придумал, как теперь всё это разгрести? И зачем ты Лаванду сюда впутал, не понимаю? — не унимался Поттер, он был очень зол на Кормака, догадавшись, какую кашу он умудрился заварить.

— Вот за Лаванду, что правда, то правда. Я уже сто раз пожалел, что с ней связался. Я ведь даже не подозревал, что эта дурёха настолько влюблена в этого Адамса. Мне казалось, что это просто с её стороны баловство, навязчивая идея, — стал объяснять Кормак.

— Почему ты выбрал для этого именно Адамса? И как тебе вообще удалось уговорить Браун пойти на это? Я так понял, что всё грязное дело сделала она, чтобы выставить Адамса виновным, — поинтересовался Поттер, ему было очень любопытно об этом узнать. Видимо, дар внушения, коим обладает Кормак, он недооценил.

Только Маклагген собрался ответить, как тут же замолчал, послышались шаги, а через секунду из-за угла показались и фигуры авроров, которые патрулировали эту часть замка. Стражи порядка учтиво поприветствовали следователей и удалились так же быстро, как и появились. Как только шум шагов затих, Кормак ответил:

— На самом деле у меня выбор сразу пал на Арнольда. Спокойный, тихий, неконфликтный, такого с лёгкостью можно обвести вокруг пальца, да и тихони, подобные ему, часто становятся фигурантами сомнительных дел. Как говориться в тихом омуте..., — усмехнулся он, — а Лаванда как нельзя лучше подходила для того, чтобы всё провернуть без пыли и шума. Ведь так и получилось. Эта влюблённая тут же бросилась спасать своего благоверного, как только узнала, что ему грозит большая опасность. Я ей сказал абсолютную правду, что кто-то обманом пытается обвинить Адамса в том, чего он не совершал. Вот и попросил её незаметно принести палочку Арнольда, а затем так же незаметно подбросить её ему. Я обещал ей, что проверка палочки у Арнольда ничего не выявит. Его результат Приори Инкантатем будет идеальными, — во всех подробностях Кормак начал рассказывать Поттеру, как именно ему удалось вовлечь в это дело Лаванду. — Также я просил её после своих визитов, на всякий случай, стереть Адамсу память. Объяснив это тем, что, если злоумышленники, которые хотят подставить Адамса, узнают, что им помешала ты, то весь свой гнев они могут обрушить на тебя. Всё вышло, как и было задумано. Ты же прекрасно это видел. Но эта дурёха всё испортила. Вместо того, чтобы вести себя тихо, начала устраивать истерики, как только Адамса заключили под стражу. Но у меня не было другой кандидатуры, чтобы провернуть всё это с Адамсом. Если бы я сказал Лаванде правду, то она бы ни за что на это не пошла. Я надеялся, что смогу припугнуть Браун и убедить, что она на самом деле участвовала не в предательстве, а в благом деле. И её Арнольду ничего за это на самом деле не будет. Но, к сожалению, не успел! — разозлился Маклагген за то, что Лаванда не проявила покладистость, а стала качать свои права.

Поттер внимательно выслушал Кормака, поражаясь тому, какую работу ему удалось проделать, и при этом он сделал невиновного — виновным. Ведь Гарри совсем не этого хотел, когда говорил ему всё взять в свои руки. Но что уж тут поделаешь, дрова наломаны, осталось только сложить поленья и отдать их хозяину в целости и сохранности.

— Ну ты даёшь. Невиновного посадил за решётку, заставил плясать под свою дудку Лаванду. И ты правда надеялся на то, что всё это сработает? — недоумевал Поттер.

— Так ведь это действительно сработало! Милисента сразу себя показала, она единственная из всех обрадовалась, что Адамса заключили под стражу. Ещё чуть-чуть, и она выдаст свои истинные намерения, — воодушевлённо проговорил Маклагген в надежде на то, что Гарри поддержит его идею.

— Даже не думай и дальше это продолжать! Если эта история с обвинениями невиновного дойдёт до Министерства, тебя и меня живо снимут с этого дела, даже не разбираясь, виноваты мы в этом или нет. Заранее этот план заявлен не был, его никто не одобрял, поэтому нужно всё это прекратить, и немедленно! Лаванде придётся подчистить память, иначе она наломает таких дров и сама себя изведёт, и нас с тобой выставит в неприглядном свете, — стал объяснять Поттер свою позицию по этому поводу, — Адамса нужно выпустить, и немедленно, объявив всем, что были получены доказательства его невиновности. А ещё сказать, что на след истинного преступника мы уже вышли. Хотя именно это и нужно было сделать, а не обвинять во всех грехах невиновного.

— Так, значит, вот как ты хотел сделать? А я подумал, что нужно всё по-настоящему, чтобы все поверили, — спохватился Маклагген, и ему стало жутко стыдно за свою самодеятельность. — Прости, я, наверное, не понял. Обещаю, что теперь всегда с тобой буду советоваться по любому поводу. Я ведь хотел, как лучше, — тяжело вздохнул Кормак, — а получилось как всегда, — до Маклаггена, наконец, дошёл масштаб бедствия, до которого довёл его обман. Он действительно очень сожалел о содеянном.

— Ладно. Главное, всё исправить по горячим следам, и мы сейчас этим и займёмся, — заметив, что Кормак погрустнел, проговорил Поттер.

— Хорошо, я готов, — с этими словами Маклагген, а за ним и Гарри, двинулись по коридору прямиком к тому месту, где ожидал своей участи Арнольд Адамс.

* * *

В сумраке ночи стояли двое, затерявшись среди деревьев. Их видно не было и несмотря на это, они всё равно беседовали полушёпотом.

— Ты знаешь, дело на самом деле хуже, чем мы изначально предполагали. И я в этом сегодня убедилась, — послышался женский голос.

— Ты права. Да, к тому же, я постоянно попадаю Поттеру под подозрение. Я выкручиваюсь, как могу. Не знаю, как долго это может продолжаться, — заговорил мужчина.

— Я же тебя предупреждала, что нужно быть осторожным. Если нас раскроют, то все наши труды пойдут насмарку. Мы просто обязаны закончить начатое.

— Да знаю я, Милисента, знаю. Я и так стараюсь аврорам не попадаться на глаза, — вновь зашептал мужской голос, — Адамс пойман, надеюсь, они успокоятся.

— Да что ты несёшь, Свит? Очень в этом сомневаюсь. Что-то мне подсказывает, что вся эта заваруха с Адамсом продлится совсем недолго. Нам расслабляться ещё рано.

— Я понял, пойдём. Сейчас самое время раздобыть последний ингредиент.

Двое не спеша стали пробираться в глубь леса.

Гарри возвращался в свою комнату. Наконец, этот безумный и очень сложный день закончился. Столько всего произошло, что в голове просто не укладывалось. Главное, что ошибку Маклаггена они уже исправили. Адамс на свободе, все обвинения с него сняты. На этом настоял сам Поттер, ибо терпеть не мог несправедливости. С какой стати невиновный человек должен терпеть лишения и носить на себе это клеймо преступника? Пусть даже ради благого дела. Гарри считал, что такие вещи так не делаются. Кормак должен был просто пустить слух, что поимка преступника уже не за горами, он вот-вот будет пойман. А если Маклагген пожелал выставить лжепреступником определённого человека, то с ним нужно было заранее об этом договориться, чтобы он поработал на следствие, сыграл роль. А Кормак поступил так, как поступил... По-свински, одним словом.

Арнольд был безмерно счастлив, когда ему сообщили, что его больше не смеют задерживать. Всю ситуацию ему объяснили так, что на самом деле в его комнате обнаружили палочку, которая очень похожа на его, но, как оказалось, с его палочкой она не имеет ничего общего. Судя по всему, ему её специально подбросили после того, как совершили преступления. Палочка Адамса чудесным образом нашлась, она была выброшена недалеко от Хогвартса, сломанной на несколько частей. Поттер намеренно не стал возвращать зельевару исправную палочку, так как наколдованные ею заклинания стереть невозможно. А так Адамс не заподозрит здесь обман. Всё выглядело вполне правдоподобно. Перед учителем зельеварения извинились за причинённые неудобства и благополучно отпустили. С Лавандой тоже пришлось немного поработать, эта девушка знала слишком много и, судя по всему, держать язык за зубами так и не научилась. И для сохранности этого дела в тайне было принято решение Браун подправить память. Так всем будет спокойней, а в первую очередь, самой Лаванде.

Вот единственное, что его напрягло в этом дне — появившиеся сомнения в Маклаггене. Да, его предательство ещё не доказано, слова Риты могут вполне оказаться удачной уловкой, чтобы внести разлад в их отношения с Кормаком, посеять раздор и помешать их слаженной работе. И кстати, это непременно может стать ещё одной сенсацией: "Расследование под угрозой. Следователи готовы убить друг друга. Будут ли новые жертвы?" Чем не заголовок новой статьи?

Всё было против Кормака: обвинения Скиттер, потом провал в деле с Адамсом. Гарри решил, что будет теперь с ним начеку. А вдруг действительно это окажется правдой, и Маклагген замешан во всём, что случилось в Хогвартсе? Но какова же его цель? Неужели, действительно, Гермиона? Только вот за это время Поттер не заметил у него особого интереса к ней. Маклагген не ищет с ней встречи, ведёт себя сдержанно, даже порой безразлично. Да и вообще, Кормак утверждает, что его сердце занято, и причём уже давно. Он планирует даже семью завести. Гарри всё это тщательно проанализировал и предпочёл, пока, поверить своим глазам. Поттер надеялся, что всё так и есть на самом деле. Но одновременно с этим прекрасно понимал, что доверять он может только себе и больше никому. Осторожность теперь для него превыше всего.

Перед тем, как отправиться в свою комнату, Гарри заглянул на кухню, побеседовал с эльфами немного и попросил ему помочь с романтическим ужином, который домовики любезно согласились организовать у него в комнате. Цветы, свечи, вкусная еда. Сколько можно тянуть с признанием? Это нужно было сделать ещё вчера, поэтому сегодня самое время продолжить начатое.

То, что Гермиона уже вернулась в Хогвартс, Поттер уже знал, так как эльфы упоминали о посетителях, которые захаживали в кабинет к директору. Видимо, Грейнджер, не успев прибыть в Хогвартс, сразу занялась делами. Гарри уже мечтал о том, как он быстро примет душ, переоденется и пойдёт в комнату своей возлюбленной, чтобы пригласить её на ужин. Там всё и произойдёт. Эх, его душа сейчас уползала в пятки, и по всему телу начинался такой приятный мандраж. Предвкушение — оно тоже прекрасное чувство.

Поттер едва сдержался, чтобы сразу не огорошить Гермиону своим визитом, но пересилил своё жгучее желание и всё-таки решил пойти согласно первоначальному плану.

Гарри как можно быстрее постарался привести себя в порядок, переоделся. По такому случаю даже натянул на себя тёмно-синий пиджак, пусть и надел он его под джинсы, но образ получился очень даже молодёжный. Бросив на себя последний взгляд в зеркало, Поттер остался доволен, он подмигнул своему отражению, намекая на то, что его одиночеству скоро придёт конец и, пройдя мимо уже накрытого стола, протиснулся аккуратно к двери.

Гарри ненадолго остановился у комнаты Гермионы. Снова волнение, приятное до дрожи в коленях. Он сделал глубокий вдох и вежливо постучался в дверь, перед тем как войти. Поттер потянул ручку на себя, дверь открылась, и он зашёл внутрь.

Спальня Грейнджер была не такой маленькой, как у Гарри и начиналась не с кровати, стоящей у самого порога, поэтому найти хозяйку комнаты сразу ему не удалось.

— Гермиона, ты где? — с этими словами Поттер шаг за шагом исследовал спальню. Вокруг была тишина.

"Может, она ещё не вернулась из своего кабинета? — сразу подумал Гарри и уже планировал заглянуть туда, как его взгляд неожиданно упал на постель Гермионы. И, к его большому разочарованию, там лежала она, и судя по всему уже давно, так как спала очень крепко.

Естественно, эйфория тут же сменилась разочарованием. Он так надеялся на этот вечер. Но, видно, не судьба.

— Бедная моя девочка, — произнёс Гарри шёпотом и тихонько подошёл к ней, чтобы ни в коем случае её не разбудить. — Замучили тебя совсем. Стрессы, волнения. Кто же такое выдержит? Отдыхай как следует. А моё признание подождёт и никуда не денется.

Поттер не удержался и осторожно провёл рукой по её пышным волосам, которые красивыми локонами лежали на белоснежной шёлковой подушке. Больше тревожить он её не посмел, сон любимой ему был очень дорог. Гарри старался не шуметь и осторожно начал двигаться к выходу.

"Ну что же, опять не вышло, но обязательно выйдет в следующий раз", — на этой оптимистичной ноте Поттер вернулся в свою комнату, чтобы поужинать в гордом одиночестве.

* * *

Испытав такое разочарование этим вечером, Гарри никак не мог уснуть. Недолго думая, он нашёл для себя дело, которым должен был заняться уже давно, да только руки всё не доходили. Буквально на днях прислали точную копию реестра всех пророчеств, которые были учтены Министерством Магии. Естественно, оригинал Гарри никто не пришлёт. Это запрещено. А вот с копией, исключительно по специальному на то разрешению, ознакомиться можно. Именно этим Поттер и решил заняться этой ночью.

Гарри удобно устроился за своим столом, приготовил письменные принадлежности, записную книжку, чтобы по мере изучения делать необходимые записи. Последнее, что он там записал, это то, что защита Хогвартса им в очередной раз проверена, и он вновь убедился, что она чрезмерно усилена. Складывается такое ощущение, что замок находится в постоянном ожидании опасности. На этом записи Поттера были прерваны, так как причину этому он пока найти не смог, но обязательно планировал вернуться к этому вопросу. А сейчас Гарри решил уделить своё драгоценное время пророчествам.

Он открыл большую объёмную книгу, её обложка была твёрдая, обтянутая грубой кожей чёрного цвета со складками по всему периметру. Можно было предположить, что и оригинал выглядел ничуть не хуже и тоже поражал своим величием и брутальностью. Взгляд Поттера упал на первую страницу. Он успел заметить, что сами страницы были очень тоненькими, но одновременно с этим довольно прочными. Если бы листы были плотнее, то объём книги увеличился бы вдвое. Только вот для Гарри это не имело большого значения, хочешь не хочешь, а просматривать придётся всё.

"Это мне читать, не перечитать", — с досадой подумал Поттер, увидев какие объёмы ему предстоит преодолеть. Но что только ни сделаешь для дела. А изучить пророчества сейчас очень важно. Во-первых, на этом настаивает совет школы, а во-вторых, он сам лично хотел убедиться, что опасности для Гермионы нет, а в газете было напечатано лжепророчество.

Гарри начал читать с самого начала:

"Когда конь под молодым королём спотыкнётся, его власть тут же прервётся. 1784 г. Аделаида Смитт"

Это было первое, о чём прочёл Поттер, и он сразу же задумался:

"Очень любопытно. Здесь и год указывается, и кто именно произнёс пророчество", — Гарри продолжил чтение:

"Как только земля погрузится во тьму, горе коснётся каждой семьи. 1876 г. Кассандра Мэндас".

"Интересно, они что-нибудь хорошее могли предсказывать? Или только жути вечно нагоняли", — после второго пророчества Поттера посетили именно такие мысли.

"Звери и птицы одними из первых почувствуют беду, все будут бежать от смерти. Но от неё не убежать. 1890 г. Сара Кларк".

"Ну, вот ещё одно подтверждение тому, что эти пророки предсказывали исключительно ужасные вещи. Да и смотрю, этих предсказателей было пруд пруди. Куда ни глянь — новый предсказатель", — подметил Гарри и стал читать новое пророчество:

"Яркий свет блеснёт на небе. Правитель явится миру. 1920 г. Миранда Мод".

"О, это уже повеселее будет. Значит, не всё так запущено было. Или другой век и предсказания другие, — усмехнулся про себя Поттер, подметив, что ближе к его современности пророчества уже были не столь безнадёжны. — Я смотрю, тут сплошь и рядом интересовались небесными телами. Вот, к примеру, земля погрузится во тьму, — Гарри ненадолго задумался, размышляя, что же это могло означать. — Скорей всего, здесь речь идёт о затмении. А вот свет блеснёт на небе... Это, однозначно, про комету! Очень любопытно, видимо, предсказатели того времени не забывали обращать свой взор на небо, звёзды и планеты".

Поттер прервал свои рассуждения и продолжил изучать пророчества:

"Возрадуйся, человечество, закончатся твои беды, каждый получит по заслугам."

Прочитал Гарри очередное предсказание и вновь задумался:

"Как-то не совсем понятно, хорошее это пророчество или не очень. Что-то мне подсказывает, что здесь сокрыт потаённый смысл", — догадался он.

Поттер тяжело вздохнул и беглым взглядом просмотрел ещё несколько страниц. Все предсказания порой повторяли друг друга, словно пересказывались своими словами, но разными людьми.

— Нет, так дело не пойдёт. Это я бесконечно буду читать, и мой мозг просто взорвётся от прочитанного! — возмутился прямо вслух Поттер и быстро нашёл свою палочку, он взял её в руку и, направив на книгу, приказал проделать сортировку информации.

Прямо на глазах Гарри написанные строчки стали перемещаться со страницы на страницу и это происходило до тех пор, пока буквы и слова окончательно не прекратили своё движение.

— Вот это другое дело, — просиял Поттер, когда увидел, что все пророчества, которые касались знаний, учёбы или школ были собраны в одном месте. — Хорошо, что вовремя сообразил, — похвалил сам себя Гарри и принялся читать предсказания:

"Скоро, очень скоро наука придёт в каждый дом".

"Если я не ошибаюсь — это время появления первой книги. С помощью книги наука и пришла в каждый дом, — догадался Поттер, изучив первое пророчество из предложенных.

"Возникнет большой дом, где навечно поселится царь, и будет он радушным хозяином, и будет он принимать под своё крыло, и питать будет. Вскоре все равняться будут на этот дом и возникать будут новые дома, по образу его и подобию. Кассиопея"

"И это очевидно — возникновение первой школы для магов. Возможно, что здесь речь идёт даже о Хогвартсе. Про царя, думаю, здесь сказано образно. Скорей всего, тут подразумевается сама душа школы, которая принимает в свои стены, обогревает, питает знаниями", — обрадовался Гарри такому прекрасному предсказанию и стал читать другие пророчества"

"Грядёт время, когда магия взлетит до небес, и доступ к знаниям станет не тайным и ограниченным, а соберёт в оплоте науки не одного-двух учеников, а сотни одновременно".

"Ну вот, снова о появлении школы. Ведь очень давно это было большой роскошью, и постепенно доступность знаний всё-таки достигнет своего максимума. Волшебники начнут не тайно обучаться магии, а массово и в одном месте, — Поттер не поленился порассуждать на эту тему. — Ну, ещё, думаю, что тут говорится о развитии магического таланта, его расширении."

Гарри поёрзал на стуле, так как всё его тело, находясь долгое время в одном положении, ужасно затекло. Он помассировал рукой шею и беглым взглядом пробежался по остальным предсказаниям. Так Поттер дочитал их до самого конца. Все они были буквально об одном и том же. Говорящие, что знание — это сила и только магическая наука всему голова.

— Ну вот, моя интуиция меня не подвела. Нет тут ни единого слова о рождённой маглами, с приходом которой в школу должна будет прийти беда, — с облегчением произнёс Гарри и одним движением руки вернул все пророчества на свои места так. Долистав книгу до конца, Поттер не смог скрыть своего удивления. Последний лист был абсолютно белым, и на нём не было написано ничего. Хотя, в оглавлении он был указан.

— Странно. Может, так и надо, — озадачился Гарри, не зная что и думать. — Может, книга по какой-то причине скопирована не до конца? Нужно срочно написать в хранилище и потребовать разъяснений. Или пусть скажут, что последняя страница на самом деле пуста, или досылают недостающие сведения для изучения.

Так Поттер и сделал. Письмо написал, не теряя времени. И пока он это делал, книга самоликвидировалась. Исчезла, как и не было её. Но в этом не было ничего удивительного, такая судьба ожидала любую копию. Как только надобность в ней отпадала, копия тут же исчезала. Вот и сейчас Гарри для себя признал, что он получил от неё всё, что хотел, и как результат — её не стало.

Поттер по-прежнему спать не хотел, какая-то одухотворённость появилась у него в душе. Он был рад проведённой работе. Пророчества Гарри не нашёл, даже похожего предсказания в книге не было. А шанс что на этой последней странице, вообще, что-то было написано — один процент из ста. А это ничтожно мало, чтобы волноваться по этому поводу. Поэтому Поттер почти с уверенностью мог утверждать, что такого пророчества на самом деле нет. Ему уже не терпелось обо всём этом рассказать Гермионе, чтобы успокоить. Теперь-то он точно может со спокойной душой взять её с собой в Отдел Тайн.

Обо всём, что произошло сегодня, включая происшествие с Кормаком и Адамсом, Гарри дословно записал в свой блокнот, чтобы потом можно было с лёгкостью освежить в памяти полученные знания.

Весь следующий день у Поттера прошёл в бесконечной гонке за Гермионой. С утра он не успел её застать в своей комнате, ни свет ни заря она уже отправилась по своим делам. У неё были сплошные занятия, педсоветы, ну и, самое главное, подготовка к Рождественскому вечеру. Застать её в одиночестве сегодня было просто невозможно, так как она вся была в делах: раздавала поручения, проверяла уже исполненное. В общем, ни минуты покоя. Её можно было понять — это её первое Рождество, которое она проводила в этих стенах в роли директора школы. Суматоха была предпраздничная и очень даже приятная. На мгновение даже забылось то давление, которое оказывала обстановка, сложившаяся за последние несколько месяцев. Все были в предвкушении чуда.

Раз Министерство отказалось закрыть школу, Гермиона предпочла им подчиниться, у неё всё равно другого выхода не было, и она с головой окунулась в приготовления. Остался всего один день, а столько ещё нужно было успеть сделать. Настроение у Грейнджер было замечательное. С самого утра ей рассказали прекрасную новость об Адамсе, что его полностью оправдали, и она сразу мысленно поблагодарила за это Поттера, так как прекрасно понимала, что это полностью его заслуга. Единственное, что волновало Грейнджер — это её самочувствие, она совершенно не могла контролировать своё тело. Бывали периоды, когда Гермиона чувствовала себя абсолютно без сил. А ещё эти приступы сентиментальности её раздражали настолько, что Грейнджер начинала злиться на саму себя, понимая, что такие изменения в себе она принять просто не может. Только вот быть хозяйкой своего самочувствия и эмоций ей не всегда удавалось, отсюда и вечные раздражения. Но снадобья Помфри её не раз уже выручали, и Гермиона старалась никогда ими не пренебрегать, принимала их регулярно, чтобы чувствовать себя полноценным человеком.

В Большом зале трудились абсолютно все сотрудники замка, и каждый был занят своим делом. Работали дружно и слаженно. Огромную и пушистую ель уже установили. По всему периметру зала поставили маленькие голубые ели, похожие друг на друга, как близнецы, их ветки были запорошены снегом. С потолка уже начал сыпать праздничный снег, но только его хлопья касались пола — снежинки тут же таяли, во избежание засыпать зал огромными сугробами.

Большой зал постепенно превращался в праздничный лес. Главная рождественская красавица не спеша примеряла свой роскошный наряд. Объёмные шары и яркие игрушки с гирляндами вешали Флитвик и мадам Стебель. Они весело шутили между собой и общались на разные темы.

Свит вместе с Адамсом соорудили в дальнем углу ледяную горку, с которой завтра сможет прокатиться любой желающий. Несколько десятков ледянок будут в их распоряжении.

Недалеко от горки мадам Трюк наколдовала нетающий каток, где студенты так же смогут проводить своё время. Ещё предполагалось соорудить зону с угощениями, танцпол и ажурные уединённые беседки. Там можно будет посидеть вдали от посторонних глаз, выпить напитки и поговорить в тишине. Беседки предполагалось сделать шумоизолированными. Все эти идеи Гермиона попыталась воплотить в жизнь и находилась в состоянии эйфории, когда прямо на её глазах Большой зал превращался в сказку.

Занятия для учеников были сегодня отменены, обедать и ужинать им придётся в своих гостиных. Выходить в коридоры школы студентам было строго запрещено. Этими мерами безопасности никто из ребят старался не пренебрегать, но скучать им всё равно не пришлось. Мальчишки радостно обсуждали предстоящий бал, девчонки, в свою очередь, разговаривали о своих нарядах и, конечно же, о мальчишках. Буквально в каждом уголке школы царило предрождественское настроение. Комнаты ребят стараниями эльфов тоже преобразились, еловые композиции появились на каминах и на стенах, запах праздника так и витал в воздухе.

Весь замок затаил дыхание в ожидании торжества, только авроры занимались своими прямыми обязанностями. Охрана Хогвартса и его обитателей была превыше всего. Следователи тоже не сидели без дела. Кормак занимался документацией, а остаток дня ему пришлось провести в обществе начальника аврората, который лично решил навестить их и узнать, как у его сотрудников обстоят дела. Неизвестно как, но вышестоящему начальству удалось узнать о недавнем происшествии, и Маклаггену пришлось выкручиваться, как ужу на сковороде.

Сам же Поттер прекрасно понимал, что признание у него сегодня никакое не получится. Он устал бегать за Гермионой, одновременно выполняя свои прямые обязанности. Ведь за каждый свой шаг Гарри был обязан отчитаться, за подопечных авроров отчёт тоже вёл он. Сюда ещё входили ежедневные опросы привидений, домовиков, постоянная проверка защитного поля замка, обследование всего, что могло вызвать подозрение, как в стенах замка, так и на его обширной территории. Одновременно с этим Поттер также должен был уделить внимание результатам расследования, сделать выводы, выдвинуть предположения. От такого количества дел у любого голова пойдёт кругом, но только не у Гарри. Он даже нашёл время полностью распланировать сюрприз, который он решил завтра устроить Гермионе, где торжественно прозвучит и само признание. Поттер решил отложить его на завтра и приурочить к тому волшебству, которым будет наполнен весь завтрашний день. Гарри столько времени ждал, один день уж точно потерпит.

* * *

Праздник был в самом разгаре. Нарядная молодежь развлекалась, как могла: кто-то играл в снежки и катался с горки, другие весело рассекали на коньках по льду и поедали вкусное мороженое. Любители потанцевать тусили на танцполе, а вот влюблённые парочки заняли места в беседках. Директор школы и преподаватели с умилением наблюдали за всем происходящим и сами не забывали веселиться. Лаванда Браун, которая нарядилась в белое длинное атласное платье-футляр и выглядела, как невеста, везде таскала за собой Адамса. Он послушно ходил с ней на танцпол и за напитками и, похоже, получал от общения с Браун настоящее удовольствие. Они весело хохотали на пару, беседуя о чём-то.

Хагрид стоял поближе к угощениям и угощался всем, что только лежало на фуршетном столе, который всё время сам пополнялся новой едой. Как тут отойти от стола, когда появляются всё новые и новые вкусности?

Милисента стояла одна в сторонке и молча наблюдала за всем, что здесь происходило. На ней было блестящее платье тёмно-зелёного цвета с глубоким декольте, которое подчёркивало все её прелести. Сумочку-клатч такого же зелёного цвета она не выпускала из рук и всегда держала при себе.

Компанию мадам Стебель составил Флитвик, они сидели вдвоём на нарядно украшенной скамейке у самого окна и уже который час увлечённо обсуждали новый сорт растений, которые буквально на днях удалось вывести профессору травологии. Умным людям всегда есть, о чём поговорить.

Свит стоял в гордом одиночестве. Милисента же заняла себе место в противоположном углу зала, и они друг к другу даже не подходили. К праздничному ужину Бенджамин тоже принарядился, на нём был тёмно-серый костюм в крупную клетку, голубая сорочка и чёрный галстук-бабочка. Весёленький наряд у него получился, да и он сам был в очень хорошем настроении, пританцовывал и распивал напитки. Как стояли Бенджамин и Милисента незаметные для других, так никто и не заметил, когда они покинули праздник. Да и кому до них было дело, когда вокруг столько развлечений?

Гарри в своём чёрном фраке стоял рядом с самым дорогим человеком, он не отходил от Гермионы ни на шаг. Белая накрахмаленная сорочка подчеркнула безупречный строгий образ Поттера, лаковые туфли так и блестели в постоянно сменяющемся освещении. Гарри поднял взгляд вверх, лёгкие снежинки кружились по воздуху, создавая праздничное настроение. А оно у него было и так по-настоящему праздничное. Поттер не мог дождаться того момента, когда он сможет сказать Грейнджер самые главные слова. Слова любви. Гарри украдкой посмотрел на Гермиону, чтобы в очередной раз полюбоваться её красотой. Для него она всегда безупречно красива, а сегодня Грейнджер была особенно прекрасна.

Для этого торжественного вечера Гермиона выбрала платье небесно-голубого цвета, оно облегало её фигуру, словно вторая кожа и изящно расходилось к низу. Материал платья был просто необыкновенным, даже, можно сказать, волшебным и, скорей всего, это так и было. Современные мастерицы научились делать и такое удивительное чудо. Мало того, что платье всё сверкало и переливалось, так ещё при движении меняло свой цвет и, в зависимости от освещения, становилось то ярче, то светлее. Его сияние просто завораживало. Волосы Грейнджер уложила в аккуратную причёску, несколько прядей, словно случайно, ниспадали ей на плечи, чем делали её ещё ослепительней. В блестящих голубых туфлях на высокой шпильке Гермиона просто порхала на танцполе в объятьях Гарри, который время от времени приглашал её потанцевать. Вот и сейчас он с удовольствием кружил Грейнджер в танце, шепча на ухо разные приятности:

— Ты сегодня поистине королева бала, затмила даже выпускниц.

— Скажешь тоже, затмила, — рассмеялась Гермиона, она просто купалась в комплиментах, которыми Гарри сегодня её просто осыпал с ног до головы. — Ты тоже выглядишь, как новенький галлеон. Весь аж светишься. Я очень рада видеть тебя таким, — проговорила Грейнджер, держа свою левую руку на предплечье Поттера, а правую он сжимал в своей руке, ведя её в танце.

Гарри улыбнулся ей в ответ, лишь подтвердив тот факт, что сегодня он просто не может не светиться. Мимо них сейчас проплыла ещё одна пара и тут же обратила внимание на себя.

Это был Кормак, а сопровождала его на этом празднике одна очень симпатичная особа. Эту девушку никто в замке не знал, но было известно, что только следователям можно прибыть на бал в сопровождении своих половинок: жён или официальных девушек. Авроры, охраняющие замок, такого права не получили, так как их работа не предполагала праздники, да и никто бы не позволил прибыть в замок сразу стольким незнакомым дамам, так как охранников замка было очень много. Гарри некого было приглашать, так как любовь всей его жизни и так была здесь, а вот Маклагген, похоже, воспользовался этой возможностью и позвал в Хогвартс свою девушку, с которой и проводил весь праздничный вечер.

Спутница Кормака была очень видная: её точёная фигурка была облачена в тончайшее платье чёрного цвета, под которым можно было разглядеть все её прелести. Эта длинноногая красотка обратила на себя внимание всех студентов мужского пола. Прямые чёрные волосы у неё доходили до самого пояса, карие глаза под длинными ресницами смотрели на Маклаггена так томно, складывалось такое впечатление, что она без конца пыталась его соблазнить своими плавными движениями в танце, ритмичным покачиванием бёдер. Что тут говорить о других мужчинах? Даже Флитвик время от времени поглядывал на эту диву. Все, кроме Поттера, глазели на незнакомку, а для него существовала сейчас только одна дива, и звали её Гермиона.

— У Кормака очень даже симпатичная девушка. А ты не верил, что он уже подумывает обзавестись семьёй, — проговорила Грейнджер, краем глаза наблюдая за Маклаггеном.

— Ой, не думаю, что с такими, как она, можно завести крепкую семью, — тут же ответил ей Поттер, но больше комментировать не стал. Это было его личное мнение, и навязывать его кому-либо он не хотел.

До сегодняшнего дня Гарри и правда сомневался в том, что Кормак обзавёлся девушкой, но, оказалось, это действительно так. Маклагген вёл себя с ней, как безупречный кавалер, а она благодарно принимала его ухаживания. Выглядели они вместе и правда мило, аж до тошноты.

Как только звуки мелодии сменились на более ритмичные, Поттер поспешил отвести Гермиону в сторону, чтобы оголтелая молодежь их не затоптала на танцполе. Но, несмотря на это, два или даже три поколения удачно уживались на одной территории.

— Кстати, Гарри, ты говорил, что получил реестр пророчеств. Ты уже успел его изучить? Мне очень интересен результат, — поинтересовалась Грейнджер с большим волнением. Хотя, она и сама прекрасно понимала, что, если её друг до сих пор ей об этом не рассказал, значит, он не обнаружил там ничего существенного. А иначе Поттер бы сразу ей сообщил. Вот только не спросить она об этом не могла. Даже в такой радостный праздничный вечер её мысли были о работе.

Поттер прошептал ей прямо на ухо, чтобы не перекрикивать громкую музыку:

— Никакого предсказания о Хогвартсе я там не нашёл. Даже ничего похожего и близко не было. Так что пока можем быть спокойны, подтверждения его существования нет. Хотя, что-то мне подсказывает, что в реестре пару страниц не хватало, — Гарри решил ей рассказать обо всём. — Возможно, они просто пустые, но в оглавлении они были, а в наличии — нет. Не думаю, что там будет что-то существенное, но, на всякий случай, я попросил мне выслать их для ознакомления, чтобы окончательно успокоиться.

— Отлично, — просияла Гермиона. Эта новость её очень порадовала, и только она хотела поинтересоваться у Поттера, когда они вместе с ним посетят Отдел тайн, как перед ними возникли Маклагген со своей девушкой.

— Гарри, Гермиона, позвольте вам представить мою невесту Изабеллу Боун, а вскоре и Маклагген, — с улыбкой проговорил Кормак, взглянув на свою спутницу глазами, полными любви.

— Очень приятно, рада знакомству, — проговорила Грейнджер и протянула руку Изабелле для приветствия. Та, в свою очередь, очень мило улыбалась в ответ и тоже пожала Гермионе руку.

— Взаимно, я также очень рада познакомиться с вами. Мне Кормак столько рассказывал о вас, — девушка искренне улыбалась.

— Надеюсь, хорошее? — Поттер произнёс эти слова с долей иронии, он тоже протянул руку, чтобы поприветствовать невесту Маклаггена и ещё добавил:

— Приятно познакомиться с той, которая украла сердце нашего следователя.

— Ой, это он моё украл, — хихикнула Изабелла, и продолжила говорить. — Конечно же, Кормак отзывался о вас очень хорошо, так хвалил ваше профессиональное мастерство, — она посмотрела в этот момент на Поттера, — а ещё восхищался тому, как Гермиона отлично руководит школой. Мой любимый очень рад, что у него есть такие друзья, как вы, — закончила петь дифирамбы Боун и скромно опустила свой взгляд, что выглядело немного нелепо на фоне её очень соблазнительного наряда.

Но Маклагген, похоже, получал удовольствие от того, что его девушка произвела на празднике фурор, и не упустил возможности похвастаться ею и перед своими друзьями. Но, несмотря на наряд, девушка оказалась очень даже милой, учтивой и отличной собеседницей, что, учитывая её внешний вид, было большой редкостью.

— Мне всегда была интересна Трансфигурация. Это был мой самый любимый предмет в школе, — улыбнулась Изабелла. — Вы читали новую статью Майка Мелоди, где он утверждает, что до сегодняшнего дня деления Трансфигурации были неправильные? Только вот предложенные им виды просто абсурдны! Не понимаю, откуда столько поклонников его откровенного бреда.

— Конечно, читала и полностью вас поддерживаю. Большего бреда я тоже ещё не читала, — просияла Гермиона под стать своему сияющему платью, которое вновь поменяло свой цвет на небесно-голубой. — Проще всего утверждать то, что всё, что было создано несколько веков назад, устарело. Но это можно сделать только тогда, когда сам можешь предложить что-то стоящее взамен. У него это явно не вышло.

Слушая беседу Изабеллы и Гермионы, Поттер был приятно удивлён, отметив для себя, что внешность обманчива. И вместо легкомысленной натуры девушка Кормака оказалась очень даже образованной и начитанной. Грейнджер с ней беседовала довольно долго. Гарри тоже старался быть вежливым и поддерживал разговор с Маклаггеном, который стоял сейчас возле него. Наконец, Кормак решил увести свою возлюбленную под предлогом, что хочет представить её другим учителям. Гермиону в этот момент тоже кто-то отвлёк, и Гарри решил воспользоваться этим моментом. Он достал уже заранее приготовленное письмо и, выйдя за ворота Большого зала, взмахом палочки заставил его полететь к адресату.

Грейнджер очень удивилась, когда письмо застыло прямо перед её лицом. Она разговаривала в этот момент с Аргусом, тот отчитывался ей о проделанной работе. Гермионе пришлось его прервать для того, чтобы взять письмо. Ей не терпелось ознакомиться с его содержимым, и она посоветовала Филчу ни о чём не переживать и просто отдохнуть, а сама отошла в сторону, чтобы спокойно прочесть послание, которое прилетело ей прямо в руки.

Грейнджер распечатала конверт, достала из него лист пергамента прямоугольной формы и начала читать. По мере того, как она проглатывала строчку за строчкой, выражение её лица сменялось от просто радостного до безумно счастливого.

"Неужели, это произойдёт сегодня?!" — про себя буквально воскликнула от радости Гермиона и прижала к груди письмо, которое было подписано Гарри Поттером. Грейнджер неожиданно опомнилась, что на неё сейчас могут быть направлены сотни взглядов, но вот своих эмоций она сдержать не смогла. В письме говорилось о том, что кое-кто её очень ждёт в назначенном месте, и прямо сейчас. Гермиона без промедления отправилась туда, навстречу своей судьбе.

Гарри очень волновался, он с нетерпением ожидал Гермиону на башне с часами, где заранее подготовился к этой встрече. Конечно же, ему в этом помогли домовики. Они с удовольствием исполнили все пожелания Поттера, и сейчас здесь была создана настоящая сказка.

Под прозрачным куполом, который защищал от холода и ветра, была создана романтическая обстановка, горел волшебный камин, от которого исходило уютное тепло. Маленький круглый столик был накрыт на двоих, угощения и напитки — всё в изобилии. От свечей исходил тёплый свет, было отчётливо видно, как прямо на купол сыплются хлопья снега, конечно же, искусственного, так как в этот раз Шотландия погодой на Рождество не порадовала. Приходилось выкручиваться. Так же Гарри припас рождественский подарок для Гермионы, но это должно было стать не самым главным событием этого вечера.

Поттера бил лёгкий мандраж, он уже забыл, когда в последний раз так сильно волновался. Естественно, Гарри был почти уверен, что Грейнджер ему не откажет, её эмоции говорили без слов. Он интуитивно чувствовал, что сегодня его жизнь кардинально изменится, и был этому безумно рад.

Поттер ожидал свою долгожданную гостью на улице. Он стоял на холодном ветру, щёки так и горели огнём, но ему было не холодно.

Наконец, в его поле зрения появилась она. Платье Грейнджер так и горело в ночи, только его цвет из-за темноты показался Поттеру тёмно-синим, оно всё сияло даже без источника света и могло стать хорошей альтернативой освещению. Красота и экономия в одном флаконе. Эти свои умозаключения Гарри постарался сразу выкинуть из головы, ведь перед ним стояла сейчас его возлюбленная и мило улыбалась ему.

— Прости, я немного задержалась, — с этими словами Грейнджер подошла к Поттеру. Она на плечи накинула лёгкий палантин белого цвета из тонкого кружева, который не мог её согреть в такую погоду. Гермиона вся дрожала.

— Мне захотелось продолжить этот замечательный вечер, — проговорил Гарри. — Прошу. Давай пройдём внутрь. А иначе ты совсем замёрзнешь. Он подошёл к ней и бережно взял за плечи. Проход под стеклянным куполом открылся сам собой, пропуская влюблённых внутрь.

Здесь было настоящее ощущение праздника, пахло цитрусовыми, елью, а ещё горячей выпечкой. Запах свежесваренного кофе также давал свою нотку торжественности момента.

Поттер усадил Грейнджер за стол, а сам сел напротив неё. Она заговорила первой:

— Как тебе мой первый Рождественский бал? Правда, вышло неплохо? — её улыбка тут же согрела сердце Гарри, он поспешил ей ответить:

— Праздник получился просто замечательный, безупречный. Как, впрочем, и всё, за что ты берёшься. Уверен, что ты организуешь ещё очень много праздников, подобных этому.

— Очень надеюсь на это, — Гермиона придвинула к себе чашечку ароматного кофе и положила кусочек черничного пирога себе на тарелку. — Ты не против, если я поем? Весь вечер, как белка в колесе. Есть хочу просто ужасно!

— Конечно, не против. Это ведь я специально для тебя организовал. Я видел, что от волнения ты не смогла съесть ни крошки, — он тоже, в свою очередь, взял себе кусочек пирога и решил составить возлюбленной компанию. Ведь его признание всё равно никуда не денется.

Удивительная атмосфера царила внутри купола, он был полностью прозрачный, всё небо усеяно мерцающими звёздами, а на сам купол падал зачарованный снег. Зрелище просто завораживающее. Внутри было тепло и уютно, разнообразные аппетитные запахи кружили голову. Разговор развивался сам собой.

— Расскажи о своём визите в Министерство. Неужели, они узнали о том, что ты собираешься закрыть школу?

— Ты угадал, — поспешила ответить Грейнджер, — на её лице отразилась усталость. Она мельком посмотрела на тоненькие часы, которые украшали её запястье, а потом, натянуто улыбнувшись, проговорила:

— В Министерстве всё и про всех знают. Не успела я принять это решение, как меня тут же вызвали на ковёр, — она аккуратно поправила причёску рукой, затем взяла чашку с ароматным кофе и сделала один глоток. На её лице тут же отразилось истинное блаженство. Видимо, напиток пришёлся Гермионе по душе.

— Этого и следовало ожидать, повсюду шпионы Министерства. С одной стороны, это неплохо. Они желают быть в курсе всего, но вот совать свой нос настолько навязчиво — это уже чересчур. Ты директор и подобные решения принимать имеешь полное право, — Поттер тут же решил выразить своё возмущение, его щёки даже порозовели от гнева. Он тоже промочил горло, отпив немного горячего напитка. Кофе и вправду был очень вкусным. Эльфы всё сделали просто безупречно. Гарри был полностью доволен продолжением этого вечера.

— Да, сказали мне, сиди и не рыпайся, — проговорила Гермиона и заметила удивлённый взгляд Поттера. Дело в том, что она до сегодняшнего дня так никогда не выражалась. Грейнджер тут же пояснила с улыбкой:

— Что поделать, нахваталась от своих учеников. Непонятно, то ли я их учу, то ли они меня, — усмехнулась Гермиона. Эта не свойственная ей фраза просто вырвалась из её уст. — Так что о закрытии школы мне сказали забыть, пообещали кучу всего. К примеру, что пришлют ещё людей для охраны, что расследование находится уже на последней стадии и преступник, если ещё не схвачен, то будет разоблачён в ближайшее время. В общем, сплошное бла-бла-бла.

— Ясно. Значит, там, в Министерстве, не видят причин для закрытия школы? — Гарри изо всех сил пытался поддерживать разговор, а сам очень волновался. Как ни крути, он на сто процентов не знал, как она отреагирует на его признание. Но Гермиона ответила на его вопрос довольно быстро, не дав ему заняться самокопанием.

— Всё верно. Так они и думают. Министр сказал, что нет ни единого доказательства того, что смерти ребят были насильственными. Ни одной улики на месте преступления найдено не было. В их руках все козыри, — разочарованным голосом проговорила Грейнджер и, отломив ложечкой маленький кусочек пирога, отправила его в рот.

— Ладно. Так, значит, так. Будем в таком случае проявлять большую бдительность. Пока нам удаётся избегать новых жертв. Надеюсь, так будет и в дальнейшем. А там, может, действительно преступника разоблачим, — Поттер постарался успокоить Гермиону, было видно, что эта тема причиняла ей боль.

— Жаль, что до сих пор истинный преступник так и не пойман, — в её голосе прозвучали ледяные нотки, словно все её переживания начинают вырываться наружу. — Адамса оправдали. Вот это для меня настоящая радость, — Гермиона тут же поспешила сменить неприятную для неё тему. Она действительна была рада, что с Арнольда сняты все подозрения. — Интересно, кто же его хотел подставить?

Гарри догадался, что Грейнджер ещё не знает всех подробностей этого дела, и, несмотря на то, что она была подругой Лаванды, Поттер решил ей рассказать всё, как есть. Гарри доверял Гермионе даже больше, чем себе. Она умела хранить секреты, и Браун не узнает об этом никогда. По крайней мере, от неё. Заодно эта ситуация откроет ей глаза на ту, с которой она водит дружбу, чтобы знала, с кем ей приходится иметь дело. Да, Лаванду заставили сделать это обманным путём, она тем самым пыталась спасти своего возлюбленного, но вот творить такие безрассудные вещи, даже ради благого дела, сможет не каждый. Значит, этот человек ведомый и может пойти ради своей цели ещё и не на такое. Поттер начал свой рассказ:

— Не поверишь, но этим кем-то была твоя подруга — Лаванда.

Услышав это, Грейнджер тут же изменилась в лице, она сначала побледнела, потом её щёки стали пунцовыми и она попыталась их остудить ладошками, которые у неё всё время были ледяные из-за особенности кровообращения. Похоже, эта новость её очень шокировала. Но Гарри даже не подозревал, что у неё на это будет такая реакция. Не дослушав Поттера, она тут же возразила:

— Она это сделала не специально. Её вынудили обманом! — Гермиона стала тяжело дышать, похоже, эта тема для неё была не менее болезненной.

Поттер даже пожалел, что завёл об этом речь. Нужно было просто не напоминать. Он догадался, что Грейнджер знает об инциденте и решил поинтересоваться, кто, собственно, ей об этом рассказал.

— Так тебе уже известно, кто истинный виновник? Откуда ты узнала об этом?

— Не важно.Ты же знаешь. Как у Министерства имеются здесь уши, так и у меня в стенах моей же школы подобные уши тоже есть, — она выдавила из себя что-то наподобие улыбки и ещё добавила:

— Я догадалась, почему ты решил мне об этом рассказать. Ты хотел показать, что моя подруга Лаванда не достойна моей дружбы. И после этого мне не стоит ей доверять, — только Гарри решил сказать, что она отчасти права, но Гермиона не дала ему ответить и продолжила говорить:

— А я тебе скажу следующее. Я полностью доверяю Браун. Она на самом деле замечательный человек. И я её поддерживаю. Да, поступок не очень хороший, но мотив самый что ни на есть светлый. Ведь ею руководила любовь. Что тут можно поделать. Кое-кто воспользовался бессовестно её слабостью и руками Браун совершил этот поступок. Кормак — вот кто заслуживает истинного наказания и осуждения! Ты, наверное, оправдываешь его?

Поттер понимал, что совсем не туда завёл их разговор, и попытался быстро всё сгладить. Поражаясь, кстати, тому, насколько Гермиона дорожит своей подругой:

— Да нет же. Я никого не оправдываю. Вину Кормака никто не отменял. Вся вина полностью лежит, естественно, на нём. Его благие намерения за малым ему же едва не вышли боком. Хорошо, что ещё вовремя удалось всё уладить. Иначе его попытка сделать из Адамса лжеобвиняемого превратилась для кое-кого в катастрофу.

— Так вот, значит, какая была у него цель, — бровки Гермионы нахмурились, и на её лбу появилась маленькая складка. Так всегда было, когда она начинала злиться.

— Да. И самое главное, я сам дал ему подобное поручение. Только не сделать Адамса этим лжеобвиняемым, — тут же поправил себя Гарри, — я предполагал, что жертва не будет реальной. Но Кормак пошёл своим путём, — тут Поттер неожиданно вспомнил, что сама Лаванда, скорей всего, ничего не помнит об этом случае. Гарри понятия не имел, откуда Гермиона обо всём узнала, но на всякий случай решил предупредить:

— Я надеюсь, ты не говорила ещё на эту тему с Браун? Она о своём поступке уже ничего не помнит. Мы посчитали, что так будет лучше для неё. Маклагген лично сделал так, чтобы эта ситуация её больше не мучила.

Неожиданно на глаза Грейнджер навернулись слёзы, она часто заморгала, чтобы сдержать себя и, как только справилась с неожиданным наваждением, произнесла:

— Нет, я ещё с ней не говорила на эту тему. Раз так, то и не буду никогда поднимать её. Пусть этот кошмар для неё останется в прошлом, — тяжело вздохнула она, видимо, это происшествие задело её за живое.

Поттер решил резко поменять тему, иначе они к признанию не перейдут с ней никогда:

— Так, давай не будем больше о грустном. Сегодня же Рождество! И самое время дарить подарки, — улыбнулся Гарри своей искренней улыбкой и потянулся за подарком.

Грейнджер поёрзала от нетерпения на стуле и перед тем, как Поттер поставил перед ней коробку в ярко-красной обёртке с большим бантом посередине, она вновь мельком посмотрела на часы.

Гарри не мог оставить это без внимания и тут же поинтересовался:

— Ты куда-то спешишь? У тебя уже было что-то запланировано на этот вечер? — забеспокоился он и уже начал волноваться, что своим незапланированным свиданием отвлекает её.

Гермиона улыбнулась и, коснувшись его руки, произнесла:

— Да ты что, никуда я не спешу. И нет у меня ни каких планов. Я просто смотрю, не пора ли мне пить своё лекарство. Вот и всё. А ты, глупый, уже испугался, — засмеялась она.

— Что ещё за лекарство? Ты что, заболела? — в голосе Гарри прозвучали тревожные нотки, и он осторожно коснулся ладонью её лба. Он был холодный, но волнение всё равно никуда не делось. Поттер с нетерпением ожидал, что же она ему ответит.

— Да какая ещё болезнь? Просто мы с мадам Помфри пытаемся побороть мою хроническую усталость. Вот и решили, что мне необходимо пропить лекарство курсом. Мне как раз нужно его выпить. Ты позволишь?

— Конечно. Ты могла об этом даже не спрашивать, — Гарри сразу стало не по себе. Он прекрасно знал о том, что такие приступы бессилия с Гермионой уже бывали, он сам лично был этому свидетелем. Но ему казалось, что ей уже стало лучше. Выходит, это не совсем так.

Грейнджер довольно быстро расстегнула свою сумочку и достала из неё маленькую серебряную фляжку. Она одной рукой откупорила крышку и сделала несколько глотков жидкости, и по её лицу, которое тут же скривилось, Поттер сразу понял, что вкус этого снадобья не из приятных. Он неожиданно вспомнил, как пытался спасти Гермиону от больничной еды мадам Пофри. Гарри тут же подметил:

— Да, у нашего любимого колдомедика, что стряпня, что снадобья — всё на большого любителя. Хотя они действительно помогают.

Гермиона подняла на Поттера удивлённый взгляд, — похоже, она не совсем поняла, о чём он ей так тонко намекнул, — но Гарри заострять на этом своё внимание не стал, он только-только подобрался к признанию и прежних ошибок допускать не собирался.

— С Рождеством тебя, Гермиона! Это я приготовил специально для тебя, — он придвинул к ней ближе нарядно украшенную коробку, аккуратно отодвинув в сторону кружку с её недопитым кофе.

Грейнджер тут же убрала фляжку в сумку и, положив руки на коробку, посмотрела на Гарри испуганными глазами:

— Огромное спасибо за подарок. А я вот твой подарок оставила в комнате. Забыла его взять с собой. Так спешила к тебе на встречу, — замялась она, чувствуя себя неудобно.

— Да это пустяки. Нашла, о чём волноваться. Открывай уже!

Грейнджер спешно стала освобождать коробку от шуршащей обёртки, она сняла бант, отложив его в сторону, потом туда же отправились и остатки яркой бумаги. Грейнджер осторожно стала открывать коробку, даже не предполагая, что же там может быть внутри. А когда её взгляд упал на подарок, лежащий внутри, она с удивлением произнесла:

— Это альбом? — Гермиона взяла в руки увесистую книжицу в синем бархатном переплёте, на нём золотыми буквами были выведены слова: "Книга памяти". Грейнджер решила изучить содержимое альбома и с интересом стала листать страницу за страницей. Гарри внимательно наблюдал за её реакцией, похоже, ей всё нравилось. Она улыбалась, рассматривая колдофото, на которых была она сама, Гарри и Рон, а так же многие другие, кто встречался на их пути взросления.

— Это просто замечательный подарок, Гарри! Спасибо тебе огромное. Как тебе удалось раздобыть столько колдофото? — она подняла на него удивлённый взгляд. Это ведь практически вся наша школьная жизнь.

И правда, Поттер постарался здесь собрать всё. Вот, к примеру, они примеряют Распределяющую Шляпу, едва успев прибыть в Хогвартс. На следующем фото они смотрят свой первый квиддич, а кто-то в нём даже участвует. Гарри в Больничном крыле. Да, и такое фото тоже есть. Первый рождественский бал и многое другое. Все события памятные и важные были здесь. Поттер был рад подарить ей эти воспоминания.

— Это не просто подарок. Он с таким глубоким смыслом. Дай я тебя обниму, — Грейнджер положила открытый альбом на край стола и встала со своего места, чтобы обнять друга. Гарри сделал то же самое и крепко прижал её к себе. Запах Гермионы, он был приятным, но немного другим. Возможно, она сменила духи или стала пользоваться другой косметикой. Ну, не пользоваться же ей вечно духами, которые он ей однажды подарил? Да и вкусы со временем тоже меняются. Так она представляется ему довольно зрелой с большим грузом ответственности на плечах. Только вот этот груз он сейчас ей предложит разделить на двоих.

Поттер немного отстранился от неё и, придерживая за плечи, заглянул ей прямо в глаза. Они немного блестели от переполняющих её эмоций, ему показалось, что она уже догадалась, о чём пойдёт сейчас речь. Судя по всему, Грейнджер сама этого очень ждала. Руки Гарри медленно заскользили по её предплечью, затем миновали локти и остановились на ладошках, которые, на удивление, в этот раз были не так холодны, как обычно. Поттер набрался смелости и начал говорить:

— Гермиона, мне очень долго не удавалось тебе сказать о том, что всё это время так волновало меня и не давало покоя, — он не отрывал от неё взгляд и продолжал говорить. — Ты прекрасно знаешь о моём отношении к тебе. Ты мой самый дорогой человек на свете. Я всегда чувствовал с тобой особую связь. Знаешь, мне порой казалось, что мы с тобой можем понимать друг друга без слов, будь то проблемы, боль или чувство одиночества. Твои радости я тоже могу ощутить во всех красках. Если ты счастлива, то и я тоже счастлив. — Поттер говорил без остановки, тем самым вгоняя Гермиону в краску. Но это ведь не было для неё таким уж сюрпризом, она была уже готова ко всему, что здесь произойдёт. Гарри продолжал и при этом очень волновался:

— Я всем сердцем желаю сделать тебя счастливый. И обещаю, что сделаю абсолютно всё для этого и даже больше. Ведь я люблю тебя настолько сильно, что мне даже сложно передать это словами. Намного больше, чем любят воздух, а ведь он нам жизненно необходим. Я нуждаюсь в тебе, как в глотке воды в самый засушливый день. Ты мой смысл жизни. Без тебя я не смогу существовать на этом свете. Всё, что только нужно мне — заключено в одной тебе. Именно поэтому я и был так долго одинок, потому что не встречал ещё никого, похожего на тебя. Но подсознательно искал именно твою копию. Но разве это возможно?

Гермиона всё это выслушивала молча, весь спектр эмоций отражался сейчас на её лице: от приятного удивления, до той неги, что просто окутывала её сейчас с ног до головы.

— Я прошу разрешения быть рядом с тобой. Делать тебя каждую, даже не минуту, а секунду счастливой. Я хочу разделять твои горести и радости. Стать твоей опорой и надёжной защитой, тем, кто будет любить тебя вечно. Если ты мне позволишь это сделать, то на земле не будет счастливее человека, чем я.

На этом Поттер сделал паузу, чтобы дать Гермионе прийти в себя и всё-таки созреть для ответа, который он с таким нетерпением ждал. Его руки по-прежнему держали её ладони, они и до этого не были холодными, а сейчас просто горели огнём. Видимо, волнение сказывалось.

Грейнджер с ответом тянуть не стала. Да ещё бы, как можно было ещё поступить, услышав столько приятных слов в свой адрес. Тут любая растает от этого, но Гермиона довольно быстро собралась и начала говорить:

— Гарри, я безумно тебе благодарна за твоё откровение, я даже растерялась немного. Мне ещё никогда не говорили подобных слов. И эта абсолютная правда. Мы с тобой так давно знаем друг друга, с самого детства. Это просто удивительно.

Поттер был весь в нетерпении. Долгое вступление, которое сделала Грейнджер ему почему-то нравилось не очень, слишком оно было сухим и безэмоциональным. И предчувствие его не обмануло, стоило ему услышать следующие слова.

— Знаешь, ты всегда был и будешь для меня самым дорогим человеком, настоящим другом, — она резко замолчала, чтобы сделать акцент на последних словах, а потом добавила:

— Ну, ты понимаешь, о чём я? Именно другом, но никак не больше.

И вот эта фраза, произнесённая ею, тут же спустила Поттера с небес на землю. Мир рухнул сейчас и прямо на его влюблённую голову, рассыпавшись мелкими осколками вокруг него...

Поттер находился сейчас как в тумане, он не мог понять, что, собственно, сейчас происходит. Ведь Гарри был уверен, что Гермиона скажет ему да. Он не мог ошибиться! Как же так? Она ведь отвечала ему взаимностью, ни разу не сделала ему замечания на его настойчивые ухаживания. Её глаза всегда излучали лишь любовь к нему. А что же происходит сейчас? Он видит в них безразличие. И Грейнджер сейчас так же с безразличием даёт ему от ворот поворот, убеждая его, что он для неё только друг.

"Нет, я не могу быть для тебя только другом! Я ведь всё видел, чувствовал. Всё это не может быть правдой! Что же это такое? Поверить в это я просто не могу", — Поттер на мгновение погрузился в свои мысли, пока Гермиона, опустив глаза в пол, делала вид, что ей очень грустно от того, что ей пришлось причинить ему боль.

— Гарри, я понимаю, что ты ожидал от меня совершенно другого ответа, — неуверенно продолжала говорить Грейнджер, несмотря на то, что видела, что Поттер пребывает сейчас в состоянии ступора. — Но я не могу обманывать тебя. Внутри у меня лишь пустота. И пускать в своё сердце я, пока, никого не хочу. Дело вовсе не в тебе, а во мне. В свете последних событий мне очень сложно уделять время ещё и этому. Я не могу разорваться. Мне очень сложно. Пойми. Давай оставим всё, как есть. Ты есть и будешь всегда моим самым лучшим другом.

Всё в её словах просто не укладывались у Поттера в голове. Он слушал её и не верил, что всё это говорит ему его Гермиона. Ведь Гарри уже свыкся с этой мыслью, сжился с нею. Выходит, он очень поспешил, самонадеянно подумав, что научился разбираться в людях, в их чувствах и знаках, которые они невербально посылают ему.

"Ну всё, Гарри, это конец твоего счастливого будущего, которое ты сам себе намечтал. Глупец. Опять поспешил с выводами. Принял желаемое за действительное", — Поттер обратился к своему внутреннему "Я", которое отругал за всё, что сейчас происходило. Ведь, если бы он не был уверен во взаимности Гермионы — всего этого можно было избежать. Они продолжили бы быть просто друзьями. Выходит сам Гарри намечтал себе несбыточных мечт и запустил Гермиону так глубоко в сердце. Как же ему будет сейчас тяжело с этим жить. Смотреть возлюбленной в глаза и видеть в них жалость к себе и вину за то, что не смогла ответить ему взаимностью. Нет. Он этого просто не выдержит. Теперь в будущее он заглядывал с большим страхом, представляя уже, как они на пару будут избегать общества друг друга, чтобы не причинять лишнюю боль.

Грейнджер резко замолчала, видимо, пыталась подобрать нужные слова, чтобы оправдать своё решение. Гарри воспользовался этим, чтобы ей ответить. Ну нельзя же всё время молчать? Теперь настал его черёд говорить:

— Гермиона, послушай...

— Нет, Гарри, пожалуйста, не надо ничего говорить. Ты меня всё равно не убедишь. И я просто... Мне и так тяжело... Может, я и буду потом об этом жалеть. Но мой ответ тебе — нет, — Грейнджер не дала ему договорить, перебив его. Она вся была взвинченная. Было видно, что Гермиона очень переживала. Всё её поведение не просто говорило об этом, а кричало. Она не знала, куда ей деть руки: то клала их на стол, то себе на колени, потом перебирала пальцами салфетку до тех пор, пока не упустила её на пол. Подбирать салфетку с пола Грейнджер не стала и начала передвигать посуду на столе из стороны в сторону. Лицо её было растерянным. Такое ощущение, что она говорила сейчас заранее заученные фразы, словно готовилась к этому. Но, учитывая тот факт, что признание к ней Гарри назревало уже давно, то быть готовой к ответу Гермиона, естественно, уже могла...

Гарри чувствовал себя просто растоптанным. Грейнджер даже высказаться ему не дала, а он и не думал её переубеждать. Как? Как в такой ситуации можно переубедить человека сделать другой выбор? Но её понять можно, она сейчас являлась виновницей его страданий и больше всего на свете не хотела слышать, как её отказ причинил ему боль, перевернул жизнь с ног на голову. Хотя, Гермиона и сама прекрасно об этом знала, но слышать подобное из уст лучшего друга очень не хотела.

Поттер повиновался, раз не хочет его слушать и пожалуйста. В таком случае он своё мнение оставит при себе. Так и быть.

Обстановка вокруг была более, чем романтичная. Снег крупными хлопьями продолжал падать на прозрачный купол, приглушённый, интимный свет, уютная обстановка, приятный запах сладостей должны были располагать к непринуждённой беседе. Но беседа между Гарри и Гермионой была очень далека от непринуждённой. Да и не беседа эта была вовсе, а лишь эмоциональный монолог Гермионы.

Грейнджер неожиданно спохватилась и вновь посмотрела на часы. Она дрожащими руками потянулась за своей сумочкой, которая висела на стуле. Гермиона достала фляжку и стала судорожно откупоривать крышку, а она всё не поддавалась.

Гарри смотрел с недоумением на её безрезультатные попытки справиться с заклинившей крышкой и хотел было предложить ей свою помощь, на что она ответила ему жестом, что справится сама. Поттер продолжил наблюдать за ней с болью в сердце. Его наконец-то осенило и сами собой нашлись оправдательные слова всему тому, что, собственно, сейчас произошло.

"Какой же я глупый. Гермионе сейчас действительно очень тяжело. Столько всего на неё навалилось. А это ведь неподъёмный груз. Я ведь только могу представить, что она чувствует, но вот сам примерить на себя её страдания не могу. Ещё неизвестно, как бы я вёл себя на её месте. А она всегда больше переживала за других, чем за себя. И её состояние сейчас оставляет желать лучшего. Организм истощён страданиями настолько, что она уже без лекарств жить не может", — Поттеру сейчас стало стыдно за его спешку. За то, что заставил Гермиону всё это сейчас ему говорить и чувствовать себя виноватой. А ведь он даже попытался обидеться на неё за то, что она не дала ему высказаться. Гарри готов был молчать вечно, лишь бы Гермиона перестала испытывать страдания. Теперь только это станет для него смыслом жизни. А отказ... Отказ он как-нибудь переживёт. Наверное...

Наконец, Грейнджер смогла открыть фляжку и поднесла её ко рту, но только она неожиданно выскользнула из её рук и всё содержимое вылилось ей прямо на платье. Специфический запах содержимого немедленно заполнил комнату, перемешавшись с ароматом сладостей. Гермиона чуть не расплакалась от такой досады. Она схватила фляжку дрожащими пальцами, пытаясь проверить, осталось ли там что-нибудь. Но, судя по её выражению лица, несложно было догадаться, что она была пуста.

В её глазах появился страх, и она немедленно подорвалась со своего места, заставив Гарри сделать то же самое.

— Не расстраивайся. Я уверен, у мадам Помфри припасено много лекарства для тебя. Хочешь, я живо тебе его принесу? Или давай пошлём домовиков, — предложил Поттер, понимая, насколько для Гермионы это лекарство оказалось жизненно необходимым, что его потеря довела её просто до слёз. Хотя, Гарри был почти уверен, что причина её слёз была совсем другой...

— Нет. Я сама схожу, — Грейнджер довольно быстро засунула фляжку в свою сумочку, схватила свой палантин и перед тем, как покинуть Поттера, произнесла:

— Гарри, для нас обоих будет лучше обо всём забыть, словно и не было ничего. Давай вести себя, как раньше. Пообещай мне, что сделаешь это ради меня.

Гарри очень не хотелось ей давать такое обещание. Но разве она оставила ему другой выбор? Он произнёс:

— Хорошо. Если ты так хочешь. Пусть так и будет.

Гермиона не задержалась под прозрачным куполом больше ни на секунду. Получив желаемый ответ, Грейнджер вылетела оттуда, словно пуля, словно ей там было тяжело дышать и она жаждала глотка свежего воздуха.

Гарри остался один, вся обстановка вокруг него настолько тяготила, что и он уже начал здесь задыхаться и спешно расстегнул ворот своей белоснежной рубашки. Запах стоял под куполом просто удушающий, настолько резкий и противный, что Поттер немедленно приоткрыл проход, догадавшись, что ему тяжело дышать именно от него.

Морозная свежесть немедленно заполнила купол, и Гарри стало немного легче, он сел прямо на пол, так как ноги отказывались его держать. Немигающим взглядом Поттер уставился на пламя, которое по прежнему танцевало внутри камина. Мысли... они просто стали одолевать его.

"Что же Помфри такого намешала в это лекарство? Его ведь даже нюхать невозможно, не то, чтобы пить, — тут же подумал Поттер, вспомнив, что возлюбленной приходится принимать его не единожды, а по часам. — Хотя, о чём это я. У Помфри все снадобья именно такие, если полезные, то непременно препротивные. Лишь бы они помогали. А то состояние Гермионы начинает у меня вызывать тревогу", — Поттера больше стал беспокоить уже не её отказ, а здоровье. И самое главное, сам запах ему показался очень знакомым, только вот он так быстро перемешался с ароматами вкусностей, что невозможно было толком разобрать, что именно это было. Возможно, Помфри в своё время поила им и его. Хотя, это было уже неважно.

От зловония уже не осталось и следа. Гарри теперь мог дышать полной грудью, только вот наслаждения от этого, как в прежние время, он уже не испытывал. Редкие радости перестали доставлять ему удовольствие.

"Как же я смогу от неё отказаться? Как мне это сделать? Даже не знаю, — Поттер схватился за область сердца, так как там всё жгло от невыносимой боли и досады. — Где же мне найти силы на это? Когда один её взгляд, одно слово заставляют меня жить. Без неё нет и меня, — Гарри зажмурил глаза, так как они ужасно щипали. Вырвать из сердца любовь. Разве это возможно? Эти страдания теперь будут всегда идти с ним по жизни, и он к этому никак не мог себя подготовить...

Морозный воздух полностью собой заполнил прозрачную сферу, внутри гулял лёгкий ветерок, который листал страницу за страницей памятного альбома, который Гермиона даже не подумала забрать с собой. Словно она хотела забыть обо всём и больше не вспоминать, что её связывало с Поттером столько всего общего. За одно мгновение ветер пролистал всю их прошлую жизнь. Как жаль, что для будущего в этом альбоме больше не осталось места...

* * *

Грейнджер шла по коридору школы, ловя на себе любопытные взгляды авроров, но она не обращала на них своё внимание, а, плотнее укутавшись в голубую мантию под цвет своего праздничного платья, гордо вышагивала так, как и подобает держать себя директору школы. Никому не должно быть дела до того, куда она, собственно, идёт в такое позднее время. Она ведь директор и может ходить туда, куда ей хочется.

Грейнджер была сама не своя от переживаний. Конечно же, она прекрасно знала, зачем Гарри попросил её о встрече, но ведь волноваться себе не запретишь? Сердце просто стало выпрыгивать из груди в тот самый момент, когда она стала подниматься по лестнице, придерживаясь рукой за перила. Каждый её шаг отдавался ударом сердца, ей казалось, что оно колотится совсем не в груди, а во всём теле одновременно. Пульс заглушал собой буквально всё. Гермиона попыталась успокоиться и остановилась, не дойдя до конца пути всего один шаг. Она подняла взгляд и увидела одинокую фигуру, стоящую на площадке Астрономической башни. Да, именно здесь Поттер назначил ей встречу.

— Гарри! — вырвалось у неё с губ. Поттер стоял к ней спиной и держался за поручни, но, услышав её голос, тут же обернулся. Гермиона с улыбкой зашагала к нему, придерживая рукой подол своего волшебного платья, которое даже сейчас продолжало менять свой оттенок..

Поттер ещё долго не мог прийти в себя после случившегося. Ему сложно было поверить в это, и он усиленно искал во всём случившемся подвох. Внутренний аврор не давал ему покоя. Гарри готов был уцепиться за любую мелочь, лишь бы убедить самого себя, что произошла какая-то ошибка. Только сейчас, немного проветрив мозги на свежем воздухе, он смог мыслить рационально.

"Всё в этот вечер было как-то не так, — стоя у прозрачной сферы, про себя размышлял Поттер. — Вроде, это была Гермиона, но с другой стороны, её поведение меня очень смущает. Она очень нервничала до самого моего признания. И это нормально, но вот сам отказ её был словно заранее спланирован. Неужели, она готовилась именно к этому? Но ведь ничего не предвещало, — Гарри взмахнул палочкой и остановил падение зачарованного снега, который его уже начал раздражать, и продолжил внутренний монолог:

— Ладно, возможно, так и было. Разве поймёшь этих женщин? Но вот её реакция на разлитое лекарство мне не совсем понятна. Гермиона никогда бы не стала лить слёзы из-за подобной глупости. Вероятно, это лекарство для неё много значило, — и тут Поттер задумался:

— Этот запах микстуры, он до сих пор ещё стоит у меня в носу".

Гарри попытался напрячь память и безошибочно выдал тот самый ингредиент, который был самым выдающимся и солировал во всём этом буйстве ароматов:

— Сушёные златоглазки! Я не спутаю их ни с чем другим, — именно настойка из этих бабочек во многих зельях даёт эту тошнотворную нотку. И тут Гарри осенило:

— Неужели, Оборотное зелье?

Поттер был не уверен в этом, так как сушёные златоглазки используются во многих зельях, в том числе и целительных. А Оборотное зелье безошибочно узнаётся только до тех пор, пока в него не добавят волос того, в кого хотят превратиться. После этого его цвет, консистенция, запах и даже вкус изменяются кардинально. То есть, для превращения в разных людей зелье будет пахнуть и выглядеть по-разному. Вот, к примеру, когда Гарри превращался в Гойла на втором курсе, его Оборотное зелье имело болотный цвет, а вкус и запах был чем-то похож на перепревшую капусту. Все остальные ингредиенты зелья для него тогда были совершенно неопределимы — гнилая сущность Гойла затмила собой всё. И каждый раз, когда Поттер сам использовал это зелье, а это было не один и даже не два раза, всегда оно вело себя по-особому. Основные ингредиенты где-то прятались и лишь изредка брали своё первенство.

Гарри сейчас мысленно прокрутил в голове тот самый момент, когда Гермиона проливает содержимое фляжки. Грейнджер сидела за столом, лекарство вылилось ей на колени, и видеть он его не мог. Только запах дал о себе знать. Разнотравье тёрпкое с ноткой сушёных златоглазок. Он терпеть не мог этот запах. Считать это самым главным доказательством ещё рано. Если бы раздобыть хоть каплю этого варева и провести экспертизу. В таком случае безошибочно можно было утверждать о наличии преступления.

Поттер пулей бросился в прозрачную сферу, которая была специально оборудована им для свидания с Гермионой. Он стал тщательно осматривать там всё в надежде найти хоть что-нибудь. Гарри Люмосом зажёг яркий свет, чтобы ничего не попустить. Пол, стол, стул, даже столовые приборы были проверены — ни единой улики. Он вновь выскочил на улицу и осмотрел близлежащую территорию. Но увы, вновь полное фиаско. Поттер, стоя с палочкой наготове, усиленно думал, что же ему предпринять. Первое, что пришло ему в голову — это отправиться к Помфри и расспросить её на предмет того, давала ли она Гермионе лекарство, в состав которого входят сушёные златоглазки.

* * *

Школьного колдомедика Гарри поднял буквально с кровати, он сразу это понял, когда на его настойчивый зов вышла заспанная Помфри, одетая в длинную ночную сорочку, поверх которой она наспех накинула велюровый халат тёмно-бордового цвета.

— Мистер Поттер, надеюсь, ничего не случилось? — обеспокоено поинтересовалась Поппи, застыв в дверном проёме своей спальни. — Или тебе нужна медицинская поддержка после праздничного вечера? — недвусмысленно улыбнулась она, намекая на антипохмельное снадобье.

— О, нет. У меня с этим всё в порядке, — тут же стал оправдываться Гарри. — Я прошу прощения за столь поздний визит, но для меня очень важно кое-что узнать у вас.

— Что именно? — колдомедик усиленно пыталась проснуться, а её глаза так и норовили закрыться. Видимо, Помфри очень умаялась за этот вечер. Но это и не удивительно, Поппи танцевала весь вечер, в её то возрасте устать от такого бурного времяпровождения вполне нормально.

— Скажите, в лекарство, которое вы приготовили для Гермионы, входит в качестве ингредиента высушенные златоглазки? Ответьте. Это очень важно, — Поттер буквально замер в ожидании ответа, так как от того, что ему скажет Помфри, зависело очень многое.

Колдомедик задумалась и какое-то время молчала, чем заставила Гарри изрядно поволноваться. А потом выдала следующее:

— В лекарство? — Помфри недоуменно посмотрела на него, — Какое ещё лекарство?

— Ну, то, что вы дали Гермионе, чтобы она принимала регулярно — для избавления её от упадка сил. Или вы не давали ей никакого лекарства? — и тут у Поттера появилась надежда. В этот самый момент Гарри неожиданно вспомнил слова Безголового Ника о том, что кто-то в коридоре замка вёл разговор об Оборотном зелье. И вот это зелье не заставило себя долго ждать. Если Помфри не давала Гермионе никакого снадобья или в его составе не было этого ингредиента, в таком случае, его догадки будут верны. Он тогда немедленно отправится на поиски настоящей Гермионы и скажет всё то, что предназначалось сегодня именно ей, а уж потом выяснит, кто мог провернуть с ним такую злую шутку.

Гарри уже мысленно представлял, как именно пройдёт их с Грейнджер разговор, её заветное "да", наконец, согреет ему душу... И тут неожиданно заговорила колдомедик, прервав мечтания Поттера.

— Да нет же, конечно же, давала. И не одно. Я решила использовать снадобья в комплексе. Просто думала, что тебя какое-то определённое интересует лекарство, — Поппи уже почти проснулась и взгляд у неё стал ясным. — Я надеюсь, ничего не произошло? Просто я не могу понять причину, по которой ты этим интересуешься. Я подбираю лекарства очень тщательно с учётом того, что можно Гермионе принимать, а что нельзя. Все сочетания допустимы, как при приёме вместе, так и по отдельности.

"Значит, всё-таки она давала ей лекарства, — про себя стал сокрушаться Поттер, услышав эмоциональное объяснение колдомедика. Похоже, Помфри этот вопрос приняла на свой счёт, подумав, что в её колдомедицинских способностях усомнились. И Гарри решил её тут же успокоить.

— Я ни в коем случае не хочу сказать, что ваше лечение, которое вы назначили нашему глубокоуважаемому директору, неправильное. Просто в ходе расследования возникли кое-какие обстоятельства, о которых я не могу сейчас распространяться. Ну вы же понимаете меня? — Поппи закивала головой в знак согласия. Похоже, ответ Гарри её успокоил. А Поттер продолжил говорить:

— Меня всего лишь интересует один вопрос. Входил ли хоть в одно из лекарств, которое вы дали Гермионе, такой ингредиент, как златоглазка?

Помфри, даже не задумываясь, дала ответ:

— Да, входил, и не в одно. Сушёная златоглазка очень хороша для улучшения кровотока и для мозговой активности. А ещё, приём лекарств на её основе как рукой снимает усталость, даёт энергию. А это для нашей Гермионы сейчас очень необходимо. Ценность этого ингредиента давно доказана.

Гарри без особого энтузиазма выслушал сейчас лекцию Помфри о пользе златоглазки, его надежды сейчас рушились со страшной силой. А ведь он почти уверен был в том, что колдомедик заявит ему о том, что никакое лекарство она ей не прописывала и не рекомендовала к приёму. Или, на худой конец, заверит в том, что не использовала этот злополучный ингредиент в зельях, который, как оказалось, просто кладезь здоровья. Поттер тут же упал духом и поспешил поскорее удалиться, дабы не мешать отдыхать Помфри.

— Спасибо. Вы мне очень помогли. Я ещё раз прошу прощения, что потревожил вас в такое позднее время. Спокойной вам ночи! — Гарри выдавил из себя что-то отдалённо похожее на улыбку.

— Всегда пожалуйста. И вам, мистер Поттер, добрых снов. А данный отвар на основе златоглазки и вам будет не лишним попринимать. Вон, уже и глаза впали от усталости, — добавила колдомедик, зевнув, прикрыв рот рукой.

Поттер ничего не ответил, а быстрым шагом двинулся к выходу. Едва он оказался за дверью, которая вела в Больничное крыло, Гарри спешно достал карту Мародёров и, направив на неё палочку, произнёс:

— Клянусь, что замышляю только шалости! — он захотел взглянуть, что именно творилось сейчас в Хогвартсе. Поттер не терял надежды обнаружить хоть что-нибудь подозрительное. Его взгляд устремился на карту, где весь замок был, как на ладони. Гарри довольно пристально вглядывался в содержимое карты, старался не упустить ничего важного. Перво-наперво он нашёл Гермиону. Она была в своей комнате и, судя по всему, уже спала. Да что там говорить, время уже было позднее и почти весь замок спал, кроме авроров, конечно. Ещё фигуру Кормака Гарри также обнаружил на одном из этажей, но удивляться здесь не приходилось — сегодня он дежурил по замку и в данный момент занимался проверкой постовых.

"Неужели, мне это только показалось? — тяжело вздохнул Поттер и, сложив карту Мародёров, побрёл по тёмному коридору к себе в комнату. А ему так хотелось, чтобы его догадки оказались правдой. Аврорская душа разрывалась от неудовлетворённости и, судя по всему, она ещё долго не успокоится...

* * *

Немного ранее.

Гермиона остановилась, так как от волнения её словно парализовало. Да и как ей было не волноваться, ведь прямо сейчас, возможно, решается её будущее. Это естественно, испытывать мандраж в такой ответственный момент. Она вся дрожала, наблюдая, как Гарри приближается к ней. Он шёл не спеша, словно плыл по воздуху, какой-то неестественной для него невесомой походкой.

Поттер взмахнул палочкой, и маленькие светящиеся сферы застыли в воздухе, освещая смотровую площадку.

— И снова здравствуй! — с этими словами Гарри взял Гермиону за руку и так по-доброму ей улыбнулся.

— Здравствуй, — произнесла Грейнджер, успокоиться ей всё не удавалось. Она продолжала дрожать.

— Да ты вся замёрзла, — неожиданно заметил Поттер. — Зря я назначил тебе здесь встречу, — стал сокрушаться Гарри по поводу выбранного им места. Всё-таки уже зима, и открытые площадки тепла не предполагают, как, впрочем, и коридоры школы в это время года.

— Да всё хорошо, Гарри. Я совсем не замёрзла. Это, скорее всего, нервы, — тут же пояснила Гермиона. Переносить их встречу она очень не хотела. Пусть всё решится здесь и сейчас. Она смотрела сейчас на своего друга и видела его влюблённый взгляд. В глазах Поттера явно читалось обожание и ещё что-то очень глубокое и необъятное.

— Иди ко мне. Я тебя согрею, — Гарри нехотя выпустил её ладонь из своих рук и обнял за плечи, крепко прижимая к себе. Он испытывал сейчас трепет такой же точно, что и она. — Я хотел показать тебе кое-что. Взгляни, — Гарри подвёл её к ограждению. Вся ночная территория Хогвартса теперь была у них как на ладони. Несмотря на то, что уже был поздний вечер, а если быть ещё точнее — почти ночь, но пейзаж был просто замечательный. Перед Рождеством украшен был не только Большой зал и сам замок, но и прилегающая к Хогвартсу территория. Разноцветными сияющими гирляндами были обвиты все деревья и кустарники, даже горгульи получили свою порцию украшений. Всё сияло и переливалось. Зрелище с высоты птичьего полёта было, и правда, очень впечатляющее и завораживало взгляд.

— Какая красота, Гарри! Я и не подозревала, насколько это замечательно будет смотреться, — проговорила Гермиона, крепче прижимаясь к Поттеру. Она, и правда, уже начала согреваться, и её тело больше не дрожало, хотя внутренний мандраж всё ещё не проходил.

— Я знал, что тебе должно понравиться. Ты всем подарила настоящий праздник. Рождество, и правда, прошло в духе волшебства. Так, как оно и должно проходить. Ты проделала просто колоссальную работу, такого не делал ещё ни один директор.

— Скажешь тоже. Я и в подмётки не гожусь другим директорам. Молодая, неопытная. Но я со всем справлюсь. Мне просто нужно для этого немного времени. А ещё необходимо как можно скорее выяснить, кто стоит за всеми этим преступлениями. Гарри, как долго ещё будет длиться расследование? Я понимаю, что есть следственная тайна и всё такое. Но я директор школы. Я обязана это знать. У вас появились новые зацепки? Или хотя бы предположения, кто это может быть? Ведь этот кто-то находится в замке, и я не могу спокойно спать до тех пор, пока его или её не поймают, — Грейнджер почему-то вспомнила о наболевшем. Но этот вопрос действительно сейчас не давал ей покоя. А у кого ей ещё спрашивать об этом, как не у Гарри?

"Ну и кто тебя тянул за язык? Нашла тему для разговора, — сама себя тут же отругала Грейнджер. — Вот именно за этим тебя и пригласил Гарри сюда, чтобы обсудить свою работу. Больше ведь это сделать негде. Да и канун Рождества — самое подходящее для этого время. Могла бы и не заводить подобный разговор прямо сейчас", — ну что уже сокрушаться. Что сделано, то сделано. Поттеру оставалось лишь ответить на её вопрос.

— Я хочу заверить тебя, что всё идёт по нашему плану так, как это должно быть. Не забивай свою красивую голову лишними проблемами, оставь их другим. То есть нам, аврорам. Не взваливай на себя ещё и это. А мы делаем своё дело днём и ночью. И вскоре достигнем желаемого результата, — Поттер сейчас наговорил очень много и, несмотря на то, что конкретики он не сказал никакой, но Грейнджер его ответ удовлетворил. Она приятно согревалась под его крылышком.

— Прости, мне не надо было об этом спрашивать. Я ведь полностью тебе доверяю и знаю, что ты сделаешь всё для того, чтобы найти преступника, — Гермиона посмотрела на Гарри. Поймав её взгляд, Поттер тоже взглянул ей прямо в глаза со всей своей нежностью, давая понять ей, что на её вопросы он ни в коем случае не может обижаться и готов отвечать на них хоть сутки напролёт, лишь бы быть с ней рядом.

— Конечно же, найдём. По-другому просто и быть не может, — Гарри тяжело вздохнул и отвёл взгляд в сторону, осматривая нарядные окрестности Хогвартса.

— Ладно. Давай закроем эту тему, — предложила Грейнджер. — Кстати, как тебе девушка Кормака? На мой взгляд, она просто замечательная и Маклаггену очень подходит. Он ведь любит всё яркое и красивое. Чтобы было не таким, как у других. Вот и девушку себе выбрал такую же — эффектную и, одновременно с этим, очень даже умную и обходительную.

Поттер молчал, словно этот вопрос предназначался не ему, но ответ на него всё-таки последовал:

— Даже не знаю, что тебе ответить. Вот правда. Девушка, как девушка. Ничего особенного я в ней не вижу. На любителя. Если честно, то кроме тебя я на балу больше никого не видел. Поэтому не могу ничего о ней сказать.

Скорей всего, этот ответ очень понравился Грейнджер, ведь именно так и должен был ответить истинный влюблённый.

— Вы поладили с Кормаком. Меня это очень радует. Вы прямо стали настоящими напарниками. Хорошо, что ты оставил свои сомнения насчёт него. Смотрю, Маклагген даже воспрял духом, — произнесла Гермиона, продолжив тему, которую они начали.

— Он, на самом деле, оказался отличным парнем. Способный, идейный. Из него выйдет отличный аврор. Знаешь, я ему даже немного завидую.

— Завидуешь? — Гермиона приподняла голову и посмотрела на Гарри с большим удивлением. Она не могла поверить тому, что сейчас слышит. Ведь Поттер всегда в общении со всеми, особенно в работе, включает критика и заслужить его снисхождения очень не просто. А тут она слышит от него такое, да ещё о Маклаггене.

— Ну, что тебя так удивляет? Да. Я понял, что очень ошибался насчёт него. Выходит, я тоже могу ошибаться. Мы сработались с ним, и я полностью доволен своим напарником, — Поттер улыбнулся ей. — Ну, что мы всё об этом Кормаке? Ну его! Давай лучше не будем забывать, что сегодня канун Рождества. А что в это время принято дарить? — заметив улыбку Грейнджер, Гарри продолжил:

— Правильно, подарки!

— А можно, я преподнесу тебе подарок первой? — тут же оживилась Гермиона, и по взмаху её палочки в воздухе появился заранее приготовленный ею презент. Он был упакован в небольшой коробок и обёрнут тёмно-синей бумагой. Грейнджер взяла его в руки и протянула подарок Поттеру со словами:

— Я хочу, чтобы каждый раз, когда ты будешь на них смотреть, ты вспоминал обо мне.

Гарри нехотя убрал руку с её плеча, с улыбкой взял коробку и, ещё не раскрывая подарок, произнёс:

— Я о тебе и так никогда не забываю. А теперь, видимо, буду вспоминать ещё чаще, — Поттер с азартом начал распаковывать подарок. Обёрточная бумага полетела небрежно на пол. А когда он увидел содержимое, то его улыбка стала ещё шире. — Как ты догадалась, что я нуждаюсь в часах? Мои старые уже совсем износились. Гарри в одно мгновение убрал с запястья часы, которые были у него до этого и быстро застегнул застёжку новых часов. Он выставил руку вперёд, любуясь подарком. — Они просто замечательные! — но разглядывал подарок Поттер недолго, внезапно на него напал такой кашель, что он просто не мог остановиться. Гермиона даже успела испугаться, но, к счастью, у Гарри в кармане была фляжка с водой и, выпив несколько глотков, он смог быстро прийти в себя.

— Гарри, ты меня напугал! — Грейнджер не могла понять, что, собственно, с ним случилось. Всё же было нормально, и внезапно такой приступ.

— Ну что ты, не стоит волноваться. Подавился воздухом. Видимо, так сильно восхитился твоим подарком. Вот и фляжка пригодилась, — усмехнулся он. — А я думал, она совсем бесполезна. Кстати, мне её Рон подарил на один из моих дней рождений. Памятный, так сказать, подарок.

Напоминание о Роне сейчас, конечно, было излишним. В такой момент она совсем не хотела о нём вспомнить. Гарри, похоже, сразу догадался об этом и тут же попытался исправить положение.

— Можно, я тебя поблагодарю за такой замечательный подарок? — Поттер притянул её к себе и обнял очень крепко, но, вовремя поняв, что может причинить ей боль, тут же ослабил хватку. Но это всё было от тех эмоций, которые Гарри сейчас просто переполняли. Была бы его воля, он бы вообще не отпускал её из своих объятий, но пока Поттер сделать этого не мог.

— Я рада, что смогла тебе угодить. Я надеюсь, что ты не веришь во всякие там суеверия, что часы дарят к разлуке? На мой взгляд, это просто магловские предрассудки. А чистокровные маги об этой примете даже не знают, — усмехнулась Грейнджер.

Поттер хотел сказать, что и сам впервые об этом слышит, но сразу запнулся, решив немного подкорректировать свой ответ:

— Я никогда в эти приметы не верил. Оставим эти самые предрассудки маглам, — улыбка всё не сходила с губ Гарри. Он тоже достал из кармана коробочку, бархатную алого цвета, и протянул её Грейнджер со словами:

— С Рождеством тебя!

Гермиона, словно в детстве, схватила подарок и стала его с интересом открывать. Коробочка была маленькая и аккуратная. Приоткрыв крышку, она увидела там кольцо. Очень красивое с блестящим камнем. Но такой подарок получать ей было ещё очень рано, и она с большим волнением посмотрела на Гарри. Неужели, он ей так сразу решил сделать предложение? В голове у неё всё перемешалось, а почва так и норовила уйти из-под ног. Что же ей ему ответить? Грейнджер немного растерялась... Гермиона подняла свой взгляд на Гарри, ожидая, что же он ей скажет...

Поттер, на правах дарителя, решил помочь Гермионе примерить подарок. Колечко как раз пришлось впору и с лёгкостью занырнуло на её безымянный пальчик, словно ему там было и место. Блестящий камушек игриво поблескивал, ловя каждый лучик света, исходящий от ярких фонариков, которые хаотично балансировали в воздухе. Гарри взял её руку в свою и приник к ней губами, поцеловав сначала её тыльную часть, а потом и внутреннюю, вкладывая все свои чувства в этот невинный поцелуй.

Естественно, что Гермиона немного растерялась при виде кольца. Конечно, она готова была к признанию, предложению быть с ней парой, начать встречаться. Но то, что речь пойдёт о замужестве, она даже предположить не могла. Ей и в голову это не приходило. Ведь во всём должна быть своя последовательность. Отношений это тоже касалось. Поэтому её состояние лёгкого ступора можно было понять. Она ведь и не сразу смогла уловить суть того, что ей начал сейчас вещать Гарри, так как ей сложно было сконцентрировать своё внимание на нескольких делах сразу, но когда она всё-таки прислушалась к его речи, сознание Грейнджер перестало что-либо понимать.

— Гермиона, я бы хотел чтобы этот символический подарок стал в свою очередь напоминанием тебе о моём чувстве. Чувстве, которое я решил в себе похоронить.

Вот эти его слова просто убили Грейнджер наповал. Как же так, ведь она ему ещё ничего не ответила. Отказа никакого не было. Тогда откуда у Поттера появились вот такие мысли? Гермиона тут же решила вмешаться:

— Гарри, постой. Но ведь я...

— Нет, Гермиона, ничего не говори. Дай мне, пожалуйста, закончить, — он перебил её. Было видно, что каждое слово ему даётся с трудом.

Грейнджер замолчала, пребывая в полном недоумении от всего происходящего.

Поттер же с трудом нашёл в себе силы, чтобы продолжить:

— Гермиона, я понимаю, что всё моё поведение кажется совсем нелогичным, неправильным и абсурдным. Ведь я всё делал для того, чтобы ты обратила на меня своё внимание, увидела во мне того парня, который может составить тебе пару на всю оставшуюся жизнь. И знаешь, я до последнего верил, что так и будет. Но...

Гарри резко замолчал, словно у него комок застрял в горле, зато Гермиона уже не могла молчать, она решила немедленно высказаться, вот только от осознания происходящего почему-то сразу не нашла нужных слов, пока Грейнджер находилась в поиске, Поттер вновь заговорил:

— Пойми, я это решение принял не спонтанно, оно мною тщательно обдумано и, на мой взгляд, является единственно правильным, — он посмотрел на неё, вложив в свой взгляд всю ту горечь, которая просто переполняла его. — Я не достоин тебя. Как бы я ни старался, у меня не получится сделать тебя счастливой. А я не могу этого допустить. Понимаешь. Не могу!

— Да с чего ты взял, что ты не сделаешь меня счастливой? Как ты можешь с такой уверенностью это утверждать? — уже не выдержала Грейнджер, понимая, что другой поворот в их разговоре уже невозможен. — Ты знаешь и чувствуешь меня, а я тебя. Мы с тобой, словно одно целое. И не ври, ты тоже это прекрасно знаешь. Нас тянет с невероятной силой друг к другу. И только попробуй сказать, что это неправда! Из-за чего ты пришёл к такому мнению? Что стало этому причиной?

Гарри немного растерялся, не ожидая такого мощного напора на него со стороны Гермионы. Он, видимо, надеялся на то, что она молча проглотит его слова и обидится в конце концов. Не рассчитывал Поттер вступать с ней в эмоциональный диалог. Но у Гарри и на это нашлись подходящие ответы, похоже, он всё продумал:

— Ты права, всё это есть, но вот только этого для настоящей крепкой семьи недостаточно! Вот это всё: взрыв эмоций, страсть — они ведь очень быстро улягутся, и наружу выйдут проблемы семейные, житейские притирки. Я уже прямо вижу причину наших ссор. Это работа. Ведь никто из нас не бросит свою работу. Ты любишь свою, а я обожаю то, чем занимаюсь. Мы с тобой практически не будем видеться. Ты будешь недополучать от меня внимания, а я от тебя. Отсюда быстрое охлаждение чувств. Я, возможно, начну искать этого внимания на стороне и тем самым возненавижу самого себя. Ты будешь ревновать, страдать. И в конце концов, наш брак с треском развалится, а мы с тобой останемся врагами. Пойми, я не хочу этого. Давай оставим всё, как есть. Лучше я буду для тебя родным и самым лучшим другом, чем причиной твоих страданий и впоследствии твоей ненависти.

Эту пламенную речь Поттера Гермиона выслушала с большим достоинством, хотя внутри у неё уже закипал вулкан, который вот-вот грозил вырваться наружу. У неё в голове не укладывалось, что Гарри, которого она столько лет знает, мог додуматься до того, что в таких красках взял и распланировал их будущую семейную жизнь. Даже не позабыв упомянуть про свои будущие измены ей. Вот это было для неё уже последней каплей. Такого стерпеть Грейнджер уже не смогла и тут же решила ему высказать всё, что об этом думает:

— Вот мне интересно знать, с каких это пор ты стал таким дальновидным? Ведь ты никогда не был таким? Я вот слушаю тебя и удивляюсь. И у меня возникает вопрос: а знала ли я тебя по-настоящему? И прихожу к выводу, что нет. Прежний Гарри никогда не боялся трудностей, всегда с оптимизмом смотрел в будущее. Видимо, ты очень изменился за это время. Жаль, а я этого сразу не заметила, — тяжело вздохнула Гермиона. — Раз так, тогда нам с тобой точно не по пути. Трусы (ударение на первый слог)) мне по жизни никогда были не нужны. Пусть будет по-твоему. И с этого дня будем считать, что между нами ничего не было и быть никогда не может. А вот это мне не нужно, — Гермиона стянула со своего пальца кольцо, которое Поттер надел ей, и настойчиво вложила ему прямо в руку: — Не хочу помнить об этот моменте ничего. Как, впрочем, и о тебе!

После этих слов Гермиона с гордо поднятой головой повернулась к нему спиной и очень быстро двинулась к лестнице, которая вела вниз. Она всё дальше удалялась от того места, где ей сделали нестерпимо больно. Грейнджер всё это время держалась с присущим ей достоинством, не позволила себе даже расплакаться, но вот сейчас, миновав последнюю ступеньку, слёзы буквально градом полились по её лицу.

"Как же так? Ну почему это произошло именно со мной? Отчего Гарри так резко поменял своё решение? Ведь всё было так хорошо. Он так ухаживал за мной. Эти знаки внимания... Неужели, они ничего не значили для него? — едва вспомнив об этом, у неё больно защемило в сердце. Она помнила всё до мельчайших подробностей. Его взгляд, прикосновения. Нет, это не могло быть притворством, его глаза всегда говорили за него, — И вообще, откуда у Гарри взялись такие мысли? Как он вообще посмел подумать, что нас с ним ждёт именно такое будущее? За что мне всё это? — внутри у Гермионы бушевал настоящий пожар, и это пламя негодования от обиды грозило испепелить её дотла. Ведь от этой невыносимой боли даже лекарства не было. Сердце её просто изнывало от нестерпимой боли. — Видимо, моя участь только страдать. А я наивно подумала, что вот и я наконец-то заслужила настоящего счастья. Но нет, наверное не судьба мне познать это. Возможно, проклятье Хогвартса распространилось и на меня. Почти все директора школы не имели второй половинки."

Грейнджер от безысходности приплела всё в одну кучу, вспомнив все сплетни, которые распространялись про замок. Хотя, примеры у неё были перед глазами. Три директора школы, которых она лично знала, и все трое не имели счастья в личной жизни. Взять, к примеру, Дамблдора — закоренелый холостяк. Даже Снейп, который управлял Хогвартсом совсем недолго, тоже не мог похвастаться удачными отношениями, а о Макгонагалл и говорить было нечего — тоже была одинока. У Гермионы сейчас было так паршиво на душе, что она готова была зацепиться за любое оправдание, лишь бы найти объяснение тому, что сейчас только что произошло. Только вот объяснению это, увы, не поддавалось...

"Что у меня за участь такая вечно страдать и пробираться через дебри постоянных препятствий? С Роном столько было планов и, увы, полное фиаско. Я столько лет запрещала себе любить. И только я подумала, что вот он забрезжил свет в конце туннеля и разрешила себе начать новую жизнь, как вновь моя судьба поворачивается ко мне спиной и уже не единожды. За что мне это всё? — Грейнджер просто бежала по коридору и никак не могла успокоиться, ей уже и холод был нипочём, мантия её давно уже развязалась, а тонкое платье отказывалось согревать. Только вот Гермиона совершенно не обращала на это внимания, тот пожар, что испепелял её изнутри, приковал к себе всё внимание. Горькие слёзы просто без остановки всё текли и текли по её щекам, и они даже не думали останавливаться, так как желаемого успокоения всё равно приносили.

"Да как он посмел мне дарить кольцо и приурочить этот подарок, как память о его чувствах, которые он решил забыть? Что за бредовые идеи ему пришли в голову? Издевательство какое-то! И он действительно думал, что я оставлю у себя такой подарок? Да пусть подарит его кому-нибудь другому. К примеру той, с которой он собирался мне изменять! — и тут на место жалости к себе у Грейнджер возникла злость на Гарри, которую она сейчас выплёскивала в своих мыслях с неистовой силой. Он её обидел и очень сильно. — Я даже не уверена, что после того, что случилось сегодня между нами, всё может остаться по-прежнему. Да я даже видеть его не могу, не то чтобы общаться! Словно между нами ничего и не было. Один взгляд на Гарри у меня сразу будет вызывать воспоминание о кольце и его словах о запланированных изменах мне.

Видимо, Гермиону очень задел тот факт, что Поттер в своём видении их будущего упомянул об этом, как о факте, который он допускал в своих отношениях с ней.

"Раз так, то и ты мне не нужен! Если ты уже допустил такие мысли тогда, когда между нами ещё ничего не началось, — Грейнджер была сейчас вся на взводе, она прицепилась к словам и мусолила их из раза в раз, и даже не задумалась о том, что Гарри, которого она так знала, всегда презирал предательство в отношениях. Он даже мысли бы об этом не допустил, не то чтобы озвучить. Но Грейнджер сейчас не могла думать трезво, обида и боль заволокли ей глаза, и она предпочитала пока верить тому, что совсем недавно видела и слышала. Злость пока была сильнее разума, который рано или поздно должен взять вверх, чтобы взглянуть на всё это ещё раз, но уже совсем другими глазами.

Для Гарри и Гермионы настали сложные времена. Все Рождественские каникулы Грейнджер старательно избегала общества Поттера, её обида была ещё сильна, и она даже не желала встречаться взглядом со своим другом.

Гарри, напротив, искал встречи с подругой, и причём постоянно, даже отодвигая на задний план свои основные обязанности. Он до сих пор склонялся к тому, что, возможно, разговаривал тем злополучным вечером совсем не с Гермионой. Только вот, чтобы доказать это, ему надо было поговорить с Грейнджер. А встретиться с ней у него никак не получалось: она или отсутствовала в замке, или освобождалась тогда, когда Поттер был занят делами. Гарри даже набрался наглости и в очередной раз, стоя у закрытых дверей её спальни, открыл их с помощью магии. Она спала. Дальше заходить в своей наглости и будить её он не осмелился и, молча полюбовавшись ею, вышел из комнаты.

Помимо того, что Гарри все Рождественские каникулы безуспешно пытался встретиться с Грейнджер, он также пытался отыскать хоть один след, который привёл бы его к тому, кто именно мог использовать Оборотное зелье в замке. Если таковое действительно было. Но следов не было. Никто, кроме Ника, никогда не слышал об этом. Он даже со Слизнортом поговорил, чтобы уточнить, не пропадали ли у него из хранилища какие-нибудь ингредиенты или зелья. На что получил отрицательный ответ. Гораций заверил Поттера, что в его хранилище так просто не пробраться и все ингредиенты, а тем более зелья, у него на строгом счету. Но Гарри свои попытки оставлять не собирался, продолжал патрулировать замок, спрятавшись под мантией-невидимкой, и на постоянной основе мониторил карту Мародёров.

Окружающие тоже недоумевали, отчего Гарри и Гермиона перестали общаться. Лаванда очень переживала за подругу и всячески пыталась её поддержать, так как скрыть от неё происходящее Грейнджер просто не смогла, как ни старалась. Мадам Стебель тоже аккуратно подходила к ней с расспросами и ненавязчиво попыталась выяснить, что же произошло. От этого Гермионе было ещё хуже.

Гарри тоже было нелегко. Он почему-то стал ловить на себе косые взгляды преподавателей, которые уже заочно объявили во всём виноватым именно его. Ещё бы, ведь они все коллеги Гермионы и, даже не зная сути дела, незримо ополчились на него одного. Ну или ему только казалось так, ведь никто из них даже не сказал ему ни слова.

Основную поддержку Поттер, конечно же, получил от Кормака. К его большому удивлению. Он даже этого не ожидал. Естественно, Гарри не делился с ним своими проблемами, даже и не думал этого делать. Но Маклагген, оказывается, был очень прозорливым и внимательным и давно заметил, что его напарник пытается приударить за подругой. Естественно, он также не мог не заметить подавленного состояния Поттера. Кормак сразу начал давать ему свои бесценные советы, которыми он охотно делился, исходя из своего не очень богатого личного опыта. Хотя Гарри абсолютно его об этом не просил, но послать Маклаггена не мог из уважения, как-никак, они ведь напарники.

Вот уже и каникулы закончились, дети начали прибывать в школу, и вновь возобновилась былая суматоха: шум, гам и детский смех. Наверное, Гермиона так бы и продолжила избегать друга и дуться втихаря, если бы не одно письмо, которое она получила из Министерства. В письме говорилось о том, что, если в ближайшие несколько дней она и Поттер, который подавал на них двоих прошение, для того чтобы посетить Отдела Тайн, не прибудут, то разрешение, которое они получили, вскоре закончит своё действие. А новое придётся ждать целый месяц. Письмо было подписано Муфалдой Малкет.

Именно это письмо и стало причиной того, что Гермиона была вынуждена сама пойти на встречу к Поттеру, вместо того, чтобы, как прежде, избегать его общества.

* * *

Как бы Грейнджер этого ни хотелось, вот только ей пришлось идти к Гарри первой. Естественно, былой ураган внутри неё уже утих, но вот обида никуда не девалась. В памяти то и дело всплывал нелепый прощальный подарок Поттера. Она понятия не имела, как ему вообще пришло в голову сделать это? Гермиона очень хотела об этом забыть и больше не вспоминать, но не получалось.

Перед тем, как пойти к Гарри, Грейнджер задержалась ненадолго у зеркала. Несмотря на то, что ей уже не нужно было производить на него впечатление, она всё равно хотела предстать перед ним при полном параде. На ней было велюровое платье цвета сирени, оно облегало её фигуру до пояса, а потом слегка расходилось в клёш. Лаковые чёрные туфли на тонкой шпильке и с длинным носом удлиняли её и так стройные ноги. Волосы она распустила, они красивой волной ниспадали ей на плечи, глаза блестели, но только не от слёз. Нет, она уже запретила себе страдать. Ей хотелось показать сейчас Поттеру, что он многое потерял, отказавшись от неё. Она ни за что не покажет ему и грамма сожаления.

Гермиона взяла письмо со своего письменного стола, наконец оторвав взгляд от отражения в зеркале, и очень уверенной походкой двинулась к выходу. Остановившись у двери Поттера, она произнесла про себя:

"Так, мне необходимо вести себя как ни в чём не бывало, как он и просил. Пусть знает, что я о нём даже не думаю. Меня он больше не волнует и моё сердце даже не трогает! — и тут Гермиона возразила сама себе, — Чего же я вру? Очень даже трогает и очень волнует... Но вот только знать ему об этом совсем не обязательно! Пусть думает так, как я хочу. Только вот как мне справиться с собой? Я уже несколько дней не видела его. Интересно, что с ним? Он, случаем, не заболел? — Грейнджер очень разволновалась. — Так дело не пойдёт, мне нужно как можно скорее успокоиться и вспомнить этот злополучный вечер. Всё было настолько отвратительно. Помни об этом и веди себя соответственно! — приказала себе Грейнджер и, сделав серьёзное лицо, постучала в дверь.

Поттер лежал в это время на своей кровати и рассматривал что-то в записной книжке. Он был одет в домашние штаны и растянутую футболку. А зачем наряжаться, если из своей комнаты он сегодня выходить не планировал? Гарри решил заняться документацией, которая давно требовала его внимания. А едой его уже который день обеспечивали сердобольные эльфы. Поттер уже несколько дней изучал корреспонденцию, отвечал на письма, делал записи в своём блокноте и перечитывал уже написанное. Вот и сейчас он не выпускал из рук свой блокнот, когда в его дверь постучались.

— Не заперто, входите! — и только Гарри это произнёс, на пороге его комнаты появилась Гермиона. От такой неожиданности Поттер даже потерял дар речи, кого-кого, а её здесь он точно не ожидал увидеть. Гарри был уверен, что Гермиона всячески старается избегать его общества. Столько дней он провёл в безуспешных попытках, чтобы встретиться с ней.

— Здравствуй, Гарри! — произнесла Грейнджер, стараясь в своём голосе добавить нотки безразличия. Хотя, увидев друга в таком неприглядном виде, ей стало жаль его. Она догадалась о причине его затворничества. Весь его внешний вид и обстановка в комнате просто кричали об этом. Он пытается забыться, с головой окунувшись в работу.

— Здравствуй! — Поттер тут же подорвался с кровати, понимая, что уже ничего не успеет исправить. Как же ему не хотелось, чтобы Гермиона видела его в таком виде. Он наспех пригладил рукой волосы. Хотя это мало чем исправило положение. Они продолжали находиться в беспорядке и торчали во все стороны. Что уж тут поделаешь. Ну не ждал он сегодня гостей! Тем более, не планировал принимать у себя Гермиону.

Гарри даже не подозревал, с какой целью пришла к нему Грейнджер. Его воображение мгновенно нарисовало чудную картину. А вдруг она передумала? А что, если Гермиона всё-таки решила дать ему малюсенький шанс. Ведь он, не задумываясь, схватится за него и сделает всё, чтобы вновь завоевать её сердце. Только нужно её согласие, а остальное Поттер сделает сам. Только вот увидев письмо в руке Грейнджер, он сразу спустился с небес на землю, тут же похоронив свои несбыточные мечты.

— Прости, что встречаю тебя вот в таком виде, — натянуто улыбнулся Гарри, он старался не смотреть в её глаза, чтобы не бередить застарелые раны. Хотя, какие они застарелые. Наоборот, очень даже свежие, которые до сих пор не перестали кровоточить. И ему очень не хотелось, чтобы их начали посыпать солью. Но, похоже, он сделает это сам. Поттер не терял надежду найти доказательства того, что к нему на встречу приходила вовсе не Гермиона, а кто-то под Обороткой. И ему сейчас выпал шанс убедиться в этом. Гарри, собравшись с мыслями, решил начать издалека:

— Гермиона, если ты не против, я бы хотел вернуться к нашей с тобой последней встрече. Помнишь, ты получила от меня приглашение на Рождество?

— Конечно, помню, — Грейнджер была готова к этому, но её внутренняя установка, которую она дала себе перед тем, как сюда войти, похоже, сейчас действовала. Вид Гермионы был невозмутимым и до безобразия спокойным. Она довольно непринуждённо произнесла:

— Мы же ещё тогда с тобой договорились, что продолжаем общаться, как прежде. Друзья и не более. И давай больше не будем подымать эту тему. Хорошо?

Поттера вновь ожидало полное фиаско. Значит, на встрече с ним была именно она. Её спокойствие и сказанные слова только подтвердили это. Гарри испытал сейчас разочарование, но виду подавать не стал. Поттер решил так же, как и его подруга, проявить стальную выдержку и спокойно ответил:

— Хорошо. Договорились. Чем я обязан твоему визиту? Или ты просто так зашла по-дружески поболтать?

— Я бы не зашла к тебе, если бы не очень важное дело, — произнесла Грейнджер, поймав себя на мысли, что сейчас в ней говорила обида, и, если она не хочет, чтобы Гарри заподозрил это, то ей срочно необходимо менять тактику разговора.

"Ну конечно же, разве она пришла бы ко мне просто так? Естественно, ей неудобно смотреть мне в глаза после всего, что случилось. Важное дело её привело ко мне, — съязвил про себя Поттер, он с нетерпением стал ждать, что же за дело такое заставило её снизойти до него.

— Дело в том, что из Министерства пришло письмо, где говорится о том, что буквально на днях истекает срок разрешения на посещение Отдела Тайн. Они просили поторопиться. А иначе придётся вновь писать ходатайство и ждать нового разрешения, — Гермиона чувствовала себя угнетённой. Ей приходилось упрашивать Поттера, унижаться перед ним. Судя по всему, обида никуда не собиралась уходить, и её боевой настрой, который был в самом начале, вот-вот начнёт сбавлять обороты. А она этого очень не хотела и изо всех сил старалась держать себя в руках. Ей очень нужно было попасть в Отдел Тайн, чтобы окончательно всё перепроверить и убедиться самой, что такого пророчества нет.

— Ах да! Я совсем об этом забыл. Примерно месяц назад я ходатайствовал о посещении Отдела Тайн. Всё верно, нам нужно поспешить, — неожиданно спохватился Гарри, пытаясь припомнить точную дату отправления ходатайства. — Если мы сегодня не попадём туда, то уже завтра разрешение действительно аннулируется. Так что это откладывать больше нельзя. Сделаем это немедленно. Если ты не против, конечно? — аккуратно поинтересовался Гарри, так как прекрасно понимал, что с недавних пор его общество Гермиону очень тяготит.

— Конечно, не против, — вслух произнесла Грейнджер, а про себя подумала:"Как будто у меня есть другой выбор. Мне нужно туда попасть и ради этого я засуну куда подальше свои амбиции. Так уж и быть, потерплю твоё общество, Гарри".

— Мне нужно десять минут на сборы, и мы можем отправляться, — проговорил Поттер.

— Я буду ждать тебя в кабинете. Для отправки воспользуемся камином. С порталом некогда возиться.

— Договорились, — Поттер проводил взглядом уходящую Гермиону и принялся быстро за сборы.

* * *

Гарри, как и обещал, чётко уложился в указанное время. Сейчас он выглядел уже более представительно: причесался, побрился по такому случаю. Но, скорее всего, он сделал это не из-за визита в Министерство, истинная причина этого крылась совсем в другом. Та, что была сейчас перед ним и была настоящей причиной его волшебного преображения. Несмотря ни на что, он хотел выглядеть ей под стать, чтобы она не смотрела на него больше с жалостью. Ему больше всего на свете хотелось на себе ловить её влюблённый взгляд, а ловит он в последнее время — взгляд, наполненный какой-то непонятной для него обидой и даже ненавистью. Хотя ведь ей не за что его ненавидеть. Это он должен держать на неё обиду, но почему-то не держал. Сердцу ведь не прикажешь...

— А вот и я. Надеюсь, я не заставил тебя долго ждать? — Поттер престал перед ней в форменной одежде. Отглаженной и накрахмаленной, как с иголочки. Что тут говорить, Гарри очень шла форма, и надеть именно её — это было беспроигрышное решение. Тем более, они планировали визит в Министерство, а там сейчас был строгий дресс-код. Так что выбор был сделан сам собой.

"Как же он хорош, — тут же промелькнуло в голове у Гермионы, и она незамедлительно поспешила себя предостеречь. — Так, никакой сентиментальности. Помни всё, что он тебе говорил. Он считает, что у вас нет шансов быть вместе. Так что не забывай об этом!

— Нет. Я даже не успела соскучиться, — ответила ему Грейнджер, дав себе мысленно установку не таять при одном его взгляде и не тешить себя бессмысленными иллюзиями.

Не успела Гермиона ещё это договорить, как в её дверь постучали. Кто же это мог быть? — ребята в недоумении переглянулись. В кабинет директора вошла мадам Помфри, она очень озадаченно посмотрела на Грейнджер и Поттера:

— Прощу прощения за беспокойство. Профессор Грейнджер, я пришла доложить, что симпозиум по медицине на завтра откладывается на неопределённый срок, нам заведомо сообщат о переносе даты.

— Спасибо, что предупредили. Вы можете продолжать тогда заниматься своими обязанностями, — улыбнулась Гермиона, дав понять, что она её больше не задерживает.

— Я ещё раз извиняюсь за возможную назойливость. Могу ли я поинтересоваться, вы, случайно, не собираетесь покинуть Хогвартс? — проговорила Помфри и замерла в ожидании ответа.

— Да, мы с мистером Поттером отправляемся ненадолго в Министерство, ответила Грейнджер.

— Ах! Как же я вовремя к вам зашла. Вам категорически нельзя этого делать! — тут же запротестовала колдомедик, вспомнив слова Милисенты. — Это может плохо сказаться на вашем самочувствии. Булстроуд подметила уже эту закономерность, что вы плохо себя чувствуете после этого. Да и я тоже для себя сделала такие же выводы. Нет, категорически вам запрещаю это делать!

Гарри и Гермиона вновь переглянулись, не понимая, отчего Помфри так запаниковала, и при чём здесь вообще Булстроуд?

— Нет-нет, я должна это сделать. Сегодня истекает срок разрешения на посещение Отдела Тайн. Это исключено! Мадам Помфри, вот, правда, ваши волнения совсем беспочвенны, — Грейнджер попыталась успокоить колдомедика, которая заботилась о ней, словно родная мать.

— Нет, не беспочвенны, — тут же возразила ей Помфри. — Вы забыли, что было в прошлый раз? Я вас еле привела в чувства, ещё бы чуть-чуть, и вы бы надолго слегли.

Услышав это, Поттер сразу напрягся, он не знал об этом ничего. Тревога Помфри теперь передалась и ему.

— Что это ещё за случай? Почему я о нём ничего не знаю? — тут же поинтересовался Гарри.

— Ничего особенного. Просто совпадение. Уверяю вас, я чувствую себя превосходно. А когда я удостоверюсь, что пророчества про Хогвартс действительно нет, то и вовсе успокоюсь, — на одном дыхании протараторила Грейнджер, пытаясь уже двоих убедить, что они зря за неё так волнуются. Хотя переживания Гарри ей очень польстили, вызвав внутреннюю улыбку жгучего удовлетворения.

— Ладно. Я поняла, что я всё равно вас переубедить не смогу. Только пообещайте, что прямо сейчас выпьете двойную дозу моего лекарства, которое я вам дала. Я надеюсь, вы носите его с собой? — поинтересовалась Помфри, догадавшись, что с этой упрямицей ей не суждено сладить и придётся идти на компромисс.

— Конечно же, с собой, — и чтобы доказать это, Гермиона достала из сумки фляжку серебряного цвета. — Я прямо сейчас при вас выпью его, чтобы вы успокоились, — и Грейнджер действительно открутила крышку фляжки и сделала несколько глотков, скривившись при этом.

Гарри всё это время тщательно наблюдал за действиями Гермионы. Ну вот и лекарство есть, и фляжка та же, — отметил для себя Поттер. В Рождественскую ночь она пила из такой же фляжки, что ещё больше расстроило его. Он не отрывал взгляда от этой серебряной ёмкости, рассматривая её. Грейнджер заметила это и решила прокомментировать:

— Что, нравится? Это подарок Лаванды. Она преподнесла его мне ещё до Рождества, заметив, насколько я измучилась носить с собой разные лекарства. Сюда можно поместить несколько микстур, и они между собой не перемешаются. Очень удобная штука, — улыбнулась она, спрятав фляжку обратно в свою сумочку.

Помфри с улыбкой выслушала речь директора, поняв, что её пациентка соблюдает все её рекомендации. И, как только Грейнджер закончила, она произнесла:

— Теперь я действительно буду за тебя спокойна. Я пойду. У меня столько накопилось дел! — колдомедик повернулась к ним спиной и засеменила к выходу, а когда за ней захлопнулась дверь, Поттер поинтересовался:

— Что это ещё за история? Тебе действительно становится хуже, когда ты покидаешь стены замка?

— Глупости всё это! Ты же знаешь Помфри. Ещё и эту Булстроуд наслушалась. У Милисенты будто своих дел нет, как за мной наблюдать! — рассердилась Грейнджер, она терпеть не могла, когда вмешивались в её жизнь, — Гарри, давай не будем задерживаться. Нам нужно отправляться, — предложила Грейнджер.

— Как скажешь, — Поттер пытался понять, что же такое происходит с Гермионой. Её поведение ему показалось немного странным, словно она сама себя сдерживает отчего-то. Ведь он чувствует от неё былую теплоту, но лишь на мгновение, и вновь она становится колючкой. Да. Этих женщин сложно понять. Сама ему отказала и сама обижается на это.

Гарри и Гермиона вместе зашли в камин, благо, его масштабы позволяли сделать это — он был просто огромным. Они зачерпнули в ладони летучий порох и, произнеся вслух одновременно: "Министерство магии", высыпали себе под ноги порох. Ребята тут же на пару были объяты пламенем, которое вмиг поглотило их, перенеся в стены Министерства.

* * *

Отдел Тайн. Прямо у самых дверей дежурный потребовал пропуск. Теперь сюда так просто не попасть. Только на магические замки надежды было уже мало, волшебники по очереди вели здесь своё дежурство.

Гарри протянул постовому подписанное министром ходатайство. Волшебник в тёмно-зелёной форме с рыжей шевелюрой на голове и частыми веснушками на лице стал тщательно изучать документ, словно он понимал там что-нибудь. Увидев подпись и печать самого министра, волшебник проверил дату действия пропуска и больше не смел задерживать Гарри и Гермиону.

— Проходите! — молодой аврор немного смутился, что ему пришлось преградить путь вышестоящему по званию. То есть Поттеру. Но нарушать протокол он не мог. У него было чёткое руководство к действию. К счастью, с документами у Гарри всё было в порядке, и они с Гермионой вошли уже в знакомый им зал.

Стеллажи бесконечной вереницей тянулись вдоль стен, круглые светящиеся сферы были аккуратно расставлены на полках, под ними значились краткие записи, о ком или о чём было это или иное пророчество. Да, работёнка Гарри и Гермионе предстояла немалая.

— Ну что, начнём? — предложил Поттер, чтобы не терять время. Он был более чем уверен, что здесь данного пророчества нет, и со спокойным сердцем мог позволить Гермионе ходить вдоль рядов. Ведь Гарри по-прежнему очень переживал за Грейнджер, и ни в коем случае не хотел, чтобы она испытала новую боль. Ведь любовь из его сердца до сих пор никуда не делась. Да и как избавиться от неё? Разве это возможно?

— Начнём, — согласилась с ним Гермиона и, мелодично постукивая своими каблучками по каменному полу, пошла вдоль стеллажей. Она принялась изучать те, что были по правую сторону от неё, а вот Гарри начал осматривать пророчества, которые находились на противоположной стороне.

Ребята ходили молча, только их шаги время от времени разбавляли эту звенящую тишину, царившую вокруг. Они были полностью заняты работой.

Гарри старался внимательно изучать каждое пророчество, и его взгляд блуждал то вверх, то вниз. Перед глазами мелькали разные названия и тематики пророчеств. К счастью, ничего того, что могло касаться Хогвартса, он так и не нашёл.

Гермиона также со всем усердием принялась за работу. Она боялась упустить самое важное и тщательно изучала каждую сферу, пытаясь прочувствовать её содержимое. Это продолжалось довольно долго, ребята по-прежнему молчали, полностью посвятив себя работе. Но, кроме пророчеств, каждого из них волновал один и тот же вопрос. И мы прекрасно знаем, каким он был. И Гарри, и Гермиона не могли понять, отчего их отношения друг к другу так резко изменились, ведь они даже сейчас чувствовали, что их, как магнитом, просто тянет друг к другу. Эту химию просто невозможно было не заметить.

Первым не выдержал Гарри, он решил нарушить это тягостное молчание, когда последний стеллаж он уже полностью изучил, а Грейнджер только-только поравнялась с ним.

— Гермиона, я знаю, что ты не хочешь вновь подымать эту тему, и я обещал тебе, что не буду об этом говорить. Но это уже выше моих сил. Так больше продолжаться не может. Давай поговорим? — на этот раз Гарри посмотрел ей прямо в глаза, отчего она даже вздрогнула, настолько пронзительным был сейчас для неё его взгляд.

Она на мгновение задумалась, что же ему ответить, а потом всё-таки произнесла:

— А я думала, ты мне уже всё сказал там, на Астрономической башне, в Рождественскую ночь.

— Что? На какой ещё Астрономической башне? — переспросил Гарри, так как не мог понять, о каком-таком разговоре идёт речь. Ведь их встреча с ней в Рождественскую ночь была вовсе не на Астрономической башне. Он с нетерпением стал ждать от неё ответа...

Грейнджер непонимающе посмотрела на него. Сначала она хотела не отвечать, так как слово за слово и они всё-таки начнут обсуждать тему, которую Гермиона категорически обсуждать не хотела. Но немного подумав, решила высказаться по этому поводу, потому что уже устала всё держать в себе:

— Что это ещё за вопрос? Куда пригласил, там и наговорил. На башне. Название у неё есть — Астрономическая. И правда, не зря она пользуется дурной славой. И надо же, ты додумался меня туда позвать, — Грейнджер долго это держала в себе, но, видимо, сделать вид, что между ними ничего не было, у неё не получится. Хотя, она держалась из последних сил и была почти уверена, что сможет это сделать. Но Поттер сам виноват — зачем ему надо было намекать на то, что им нужно объясниться? Пусть теперь слушает, раз первый начал.

Гарри не совсем мог понять, о чём она ведёт речь, словно они сейчас говорили о совсем разных вещах. Но ведь встреча у них была одна на двоих — общая. И не на Астрономической башне, как она утверждает. Поттер решил кое-что прояснить:

— Гермиона, ты что-то путаешь. Я тебе встречу не назначал на Астрономической башне и кольца тебе никакого не дарил.

— Как-так, не назначал? — Грейнджер сделала удивлённое лицо, подозревая, что Гарри, видимо, решил над ней поиздеваться. Ведь она отчётливо помнила тот самый вечер, и встречались они именно на Астрономической башне. Гермиона напрягла свою память, ошибки никакой быть не могло. Воспоминания её были ясными и чёткими, ни грамма алкоголя она в тот вечер не принимала. Так что игра Поттера ей была сейчас не совсем понятна. Чего он вообще добивается? Хочет её свести с ума?

— Значит, по-твоему, на Астрономической башне мы с тобой не встречались? — она сделала шаг к нему навстречу, чтобы считывать с его лица эмоции, с которыми он будет ей отвечать. Ведь ложь она заметит сразу.

— Всё верно, не встречались, — как есть ответил ей Поттер. Он говорил уверенно, ведь на самом деле так и было.

— И кольцо в память о чувствах ко мне, которые ты собираешься похоронить, ты мне тоже не дарил? — продолжала говорить Грейнджер.

— Что? Кольцо? Да ещё и в память о чувствах? — переспросил Поттер. Ведь не было всего этого. Всё, буквально всё, не просто говорило, а уже кричало о том, что его догадки изначально были верны. Сейчас только осталось всё выяснить до конца.

— А ещё скажи, что ты не говорил мне, насколько ужасной тебе видится наша совместная жизнь. Ведь именно поэтому ты решил даже ничего не начинать. Не ты ли утверждал, что всё закончится твоими изменами, как итог взаимной неудовлетворённости друг другом? — Гермиона как смогла, пересказала его слова, которые её особенно тогда задели.

Поттер так и застыл в недоумении. У него было такое ощущение, что они говорят с ней на разных языках или, максимум, проживают с ней в двух параллельных измерениях. Ведь он не мог припомнить ничего из того, что она ему только что сказала. И Гарри всё больше убеждался, что кто-то сыграл с ними большую и очень нехорошую шутку. Теперь осталось аккуратно на это открыть глаза Грейнджер.

— Да не было ничего из того, что ты сейчас мне рассказала! Ты только не волнуйся, он взял её за запястья. И решил ещё раз всё уточнить. — Ты уверена в том, что только что мне рассказала?

— Да что ты из меня дуру делаешь! — неожиданно вспылила Грейнджер и с силой откинула руки Поттера от себя. Её злость был понятна, ведь Гермиона была уверена, что говорит правду, а вот поведение Поттера для неё было настоящей загадкой. Чего он добивается? — Хочешь сказать, что я сошла с ума и наша встреча и твои слова мне просто приснились? — Грейнджер уже не сдерживала себя, её эмоции били уже через край. — Ну знаешь, я того, что произошло в Рождественскую ночь, от тебя не ожидала, а вот этого тем более! Раз так, значит, нам с тобой действительно не о чем больше говорить. И, пожалуйста, старайся больше не попадаться мне на глаза. Иначе я за себя не ручаюсь! — договорив, Гермиона решила немедленно удалиться. Она не могла больше находиться в обществе Поттера.

— Да погоди ты! Постой! — Гарри не дал ей уйти, успев ухватить её за предплечье. — Давай во всём разберёмся.

— Разберёмся в чём? В причине моего сумасшествия? — поинтересовалась Грейнджер, — Ну уж нет! Я в эти игры больше не играю! Дуру из себя делать не позволю! — она пристально посмотрела ему прямо в глаза и ещё добавила:

— Видимо, с годами ты очень изменился, а я заметила это только сейчас. Как жаль!

— Да с чего ты решила, что я изменился? Я тот же Гарри, которого ты знала раньше. Прекрати нагнетать обстановку ни с чего! Я даже не думал тебя обидеть, — стал объяснять ей Поттер, чтобы быстро исправить положение, иначе Гермиона накрутит себя ещё больше. — Я хочу сказать, что мы не встречались с тобой на Астрономической башне, и кольца я тебе не дарил, и, тем более, не говорил о том, что у нас нет с тобой будущего.

— Ну вот, опять ты за старое! Пусти меня! Я пойду. Я не могу понять, чего ты этим добиваешься? Мне это уже надоело! — Грейнджер попыталась вырваться, но Гарри не дал ей этого сделать, иначе у них не будет больше шанса всё выяснить до конца.

— Пожалуйста, успокойся и выслушай меня. Да, я продолжаю говорить, что не было ничего того, что ты мне только что рассказала. На самом деле я назначил тебе встречу на крыше башни Когтеврана. И подарил тебе не кольцо, а памятный альбом, где собрал все наши общие колдофото, начиная с детских лет и до самого юношества. И это не я решил, что нам с тобой не по пути, а ты предпочла, чтобы мы с тобой остались друзьями.

Гермиона была очень удивлена, услышав подобное от Гарри. Она продолжала считывать с Поттера уровень правдивости его слов, так как в данный момент она была заинтересована в этом, ибо перестала уже верить кому-либо. И, к её большому удивлению, у неё не сложилось впечатление, что он ей сейчас врёт. Подарить альбом с колдофото — это было вполне в духе Гарри, и в это она более охотно могла поверить, чем в похоронное кольцо. Вот только Грейнджер что-то не могла припомнить, чтобы ходила на это свидание и, тем более, дала ему от ворот поворот, так как она бы никогда такое не сделала...

Гермиона уже немного успокоилась и, поразмыслив, решила у него спросить:

— И ты хочешь сказать, что я пришла на встречу к тебе?

— Ну да, пришла, — задумчиво ответил ей Гарри и хотел добавить, что, скорей всего, это была не совсем она. Только не успел, Грейнджер опередила его.

— Но ведь это была не я! Неужели, ты не понимаешь? — чуть не плача, проговорила Гермиона, до неё начал доходить смысл того, что с ними произошло.

— Конечно же, я это УЖЕ понимаю. Как и то, что на встречу к тебе пришёл совсем не я. Ведь я не мог наговорить тебе такой бред. Надеюсь, ты сейчас это тоже понимаешь? — его ладони плавно проскользили вверх, остановившись на её плечах. Гарри больше не удерживал Грейнджер. Она стояла, словно вкопанная, так как у неё в голове не укладывалось, кто с ними мог такое провернуть и, самое главное, зачем?

— Неужели?

— Да. Оборотка, — Гарри словно прочитал мысли Гермионы и закончил фразу вместо неё. — Я сразу почувствовал что-то неладное, но, как назло, ни одного доказательства так и не нашёл. А поговорить с тобой всё не удавалось. Но теперь мне стало абсолютно ясно, что кто-то с помощью Оборотки хотел сделать так, чтобы мы с тобой окончательно расстались.

— Но кто это может быть? — Гермиона подняла на Поттера глаза, полные слёз, тех горестных, которые она до сих пор не выплакала и копила их по сей день.

Гарри провёл рукой по её щеке:

— Не знаю. Но этот кто-то явно имеет на тебя виды. Он не хочет, чтобы ты принадлежала кому-то ещё. Поэтому и понадобился весь это цирк. А ещё я подозреваю, что за все происшествия в замке несёт ответственность именно он. Скорей всего, это одно и то же лицо, — Поттер закончил высказывать свои мысли, а в душе появилась тревога. Получается, что Гермиона теперь в большой опасности. Не исключено, что этот кто-то по-прежнему бродит по Хогвартсу и продолжает делать своё грязное дело, при этом не оставляя следов. А теперь с уверенностью можно было говорить, что преступник действовал не один. Их минимум двое.

— Ну надо же, я сразу не подумала об Оборотке. Передо мной был ты и я обо всём забыла, — стала корить себя Гермиона. — А ведь, действительно, предпосылки были, — стала вспоминать Грейнджер, — Один раз ты... То есть, тот, другой Гарри. Не ты, — улыбнулась она, пояснив свои мысли, — я хочу сказать, что тот Гарри что-то выпил из фляжки, когда неожиданно закашлялся. Скорей всего, это и была очередная доза Оборотки, чтобы затормозить обратное превращение! — просияла Грейнджер, обрадовавшись своим рассуждениям.

— Вот и я тоже сразу не заметил кое-какие странности. Ведь передо мной был твой образ, а я так волновался перед признанием, что на всякие мелочи даже внимания не обращал. Та Гермиона ведь тоже пила из фляжки какую-то мерзопакостную жидкость. Но у неё оправдание было получше. Она сослалась на то, что это лекарство, которое ей дала Помфри. Вон и ты, оказывается, носишь лекарство с собой в фляжке, и к тому же как две капли воды похожей на ту, что я уже видел. То есть, здесь не подкопаешься, — Гарри задумался, а потом с горечью в голосе произнёс:

— И ведь, самое главное, Безголовый Ник меня об этом предупреждал. Он говорил, что кое-кто вёл разговор об Оборотке. Но все мои попытки найти, кто же это мог быть и с какой целью упоминалось это зелье в разговоре, увы, не увенчались успехом. Да, из-за всех этих переживаний и волнений я, наверное, потерял бдительность. И в этом мне, как аврору, большой минус. Прости, Гермиона, что я сразу не разгадал всю эту аферу и при этом заставил, сам того не зная, страдать тебя.

У Поттера словно камень с плеч свалился, ведь это означало, что Гермиона вовсе не отказывала ему, и у него всё ещё есть шанс завладеть её сердцем. Всё в одночасье перевернулось с ног на голову. Больше откладывать этот момент было нельзя. Да и особая подготовка к этому уже не имела смысла. Гарри не желал ждать больше ни минуты, ведь, чтобы сказать любимой женщине о своей любви, особый повод не нужен.

Гарри плавно скользнул своими руками сначала по её плечам, потом предплечью и, достигнув кистей, остановился, взяв её ладошки в свои. Всё это действо привело Грейнджер в настоящее замешательство, такое приятное и неожиданное. Аж мурашки побежали по всему её телу.

— Гермиона, это несправедливо, что мою речь, к которой я так тщательно готовился, услышала совсем другая, а не ты. Я считаю, что это нужно исправить и прямо сейчас.

Гермиона смотрела на Гарри во все глаза, на которых по-прежнему застыли слёзы, которые грозили вскоре излиться, но уже не от горя, а наоборот, от радости. Поттер продолжал:

— Я сейчас готов не просто говорить, а кричать о своих чувствах к тебе. Люблю тебя с такой силой, что ещё несколько минут назад ощущал себя самым несчастным человеком. А сейчас, когда мы всё выяснили, у меня появился шанс. Я так хочу получить твоё разрешение на то, чтобы делать тебя счастливой каждую минуту, каждую секунду. Хочу получить шанс быть всегда рядом с тобой, поддерживать во всём, стать опорой тебе по жизни и идти с тобой рука об руку к нашему будущему, которое я отчётливо вижу. И оно мне видится самым прекрасным.

— Я разрешаю! Я тоже очень люблю тебя! — очень громко произнесла Гермиона, до сих пор не веря в то, что всё это происходит сейчас с ней. Грейнджер так боялась, что она вот-вот проснётся и вновь ворвётся в её жизнь тот самый ужас, что был до этого. Что-то ещё сказать ей уже помешали слёзы, которые на это раз от большого счастья потекли по её лицу.

Поттер не мог видеть женские слёзы, они его обезоруживали и делали каким-то слабым, особенно, если плакал дорогой его сердцу человек. В этот самый момент он пообещал себе, что ни за что на свете не заставит Гермиону больше плакать. Если только от радости, как это было сейчас.

Гарри, в свою очередь, не мог скрыть свою радость, он тут же притянул Гермиону к себе и прижал к своему сердцу, чтобы не отпускать её от себя уже никогда.

Поттер не помнил себя от счастья, ведь именно сейчас его жизнь кардинально менялась, и причём в самую лучшую сторону. Ещё каких то полчаса назад его собственное будущее для него было туманным, а сейчас тучи рассеивались и появились первые лучики солнца. Именно они согревали сейчас его душу, подарив надежду и уверенность в завтрашнем дне. Он гладил свою возлюбленную по голове, легонько касаясь её волос, а Гермиона стояла, уткнувшись носом ему в грудь, ощущая его нежную силу и невероятную защиту. Ведь именно в этот самый момент ей захотелось позволить себе побыть немного слабой. Хотя, этих слабостей в последнее время у неё значительно прибавилось... Да и её общее состояние оставляло желать лучшего. Может, Помфри была права и ей по каким-то причинам нельзя покидать Хогвартс. Грейнджер вновь испытала лёгкое недомогание, как будто почва стала уходить из под её ног. Но Гермиона была сейчас в надёжных руках, Гарри крепко её держал, щедро одаривая своей энергией.

Грейнджер, даже если бы захотела, то всё равно не смогла бы сдержать своих слёз. Эта плакала её многострадальная душа. Конечно же, от радости, от того, что одно из самых больших её переживаний подошло к концу. Всё прояснилось настолько, что её жизнь вот-вот должна перевернуться, так же, как и у Гарри — с ног на голову. Ведь это означало, что её чаяния и надежды непременно сбудутся, мечты исполнятся и, возможно, в её жизни всё будет хорошо! Ключевым словом здесь будет, возможно, так как Гермиона сейчас боялась что-либо загадывать, чтобы не спугнуть ту птицу счастья, что присела несколько минут назад на её плечо.

С недомоганием Грейнджер боролась, как могла. Ну не могла же она взять сейчас и упасть в обморок? Нет, она этого очень не хотела, ведь в обществе Гарри для неё была ценна каждая минута, она просто наслаждалась сейчас своими ощущениями, тем трепетом, который постепенно нарастал у неё внутри.

Гермиона подняла голову и посмотрела на Гарри, его взгляд для неё был тем спасательным кругом, за который она ухватилась обеими руками.

Поттер почувствовал незримый сигнал к действию и осмелился сделать то, что должен был сделать уже давно — скрепить их обоюдное решение поцелуем. Таким желанным и таким долгожданным...

Гарри потянулся к ней и губами коснулся сначала её виска, потом плавно прошёл весь тот путь, которым следовали её слезы, осушая их. Наконец их губы встретились. Тут уже не было никакого эффекта неожиданности, как в первый раз. Поцелуй желали оба. И Гарри, и Гермиона слились в этом поцелуе, и каждый из них пытался что-то отдать другому, а не получить взамен. Энергообмен у них вышел просто замечательный, максимально сдобренный пылкостью и страстью.

Руки Поттера нежно поддерживали Гермиону за спину, а ладони не спеша начали свой путь в изучении таких желанных изгибов её тела. Лишь бархатная ткань её платья отделяла его от желаемого. Воображение Гарри начало рисовать уже немыслимые картинки, пульс на бешеной скорости пульсировал в висках. Он сдерживал себя с большим трудом, контролируя каждое своё движение.

Поцелуй получился чувственным, с большим накалом. В редких перерывах они лишь успевали слегка ухватить ртом воздух, так как оба просто задыхались от страсти. Той самой страсти, что неожиданно вырвалась наружу. Она таилась долгие годы, крепла и, наконец, получила свободу.

Неизвестно, что бы произошло в дальнейшем в Отделе Тайн, так как парочка была охвачена таким неудержимым желанием, что даже воздух вокруг них уже начал закипать. Они так увлеклись, что за малым не опрокинули стеллаж с пророчествами. Поттер вовремя и, к тому же, не прерывая поцелуй, остановил падение светящихся сфер. Только вот Гермиона неожиданно обмякла в его руках, но при этом сознание не потеряла.

Волнение тут же сменило вожделеющее чувство. Гарри без лишних разговоров направил свою палочку на сумочку Гермионы и произнёс:

— Акцио целебный отвар! — знакомая ему фляжка вылетела из сумки Грейнджер. Поттер, поддерживая Гермиону одной рукой, другой откупорил крышку и, убедившись по запаху что это та же самая микстура, что она пила накануне, тут же дал ей её выпить.

Грейнджер послушно сделала несколько глотков, силы, которые стремительно покидали её, неожиданно стали возвращаться. В голове прояснилось, и она вновь почувствовала почву под ногами. Гермиона уже в который раз убедилась, что советами Помфри лучше не пренебрегать.

— Как ты себя чувствуешь? — встревоженным голосом проговорил Гарри. Он настолько за неё переживал, что готов был прямо сейчас вести её к специалистам, так как здоровье Гермионы и правда вызывало у него тревогу. — Может быть, тебе надо показаться в Мунго? Хотя нет, лучше в Больничное крыло! Помфри ведь не зря сказала, что тебе лучше не покидать замок, — неожиданно вспомнил он и сам отложил визит в Мунго. — Так, мы с тобой возвращаемся, — Гарри пока не знал, по какой причине Гермиона начинала себя плохо чувствовать, находясь не в стенах Хогвартса. Но слова Помфри оказались правдой. Поттер решительно был настроен всё выяснить. А сейчас он хотел незамедлительно вернуться в замок.

— Да какое Больничное крыло? Всё уже хорошо! — улыбнулась Гермиона. Её щёки и правда стали розоветь, да и взгляд стал ясным и настолько счастливым, что Поттеру ничего не оставалось делать, как поверить ей. — Я сейчас проверю последний стеллаж и можем возвращаться.

— Ну уж нет, я твоё здоровье больше опасности подвергать не буду. У тебя уже лекарства почти не осталось. А что, если опять станет хуже? Я уверен, что на последнем стеллаже нет ничего, ведь и я предварительно изучил все списки. Да и стеллаж этот по частным случаям, то есть там находятся пророчества, лично касающееся человека, — он проявил свою мужскую настойчивость и повёл её к выходу из Отдела Тайн.

* * *

Гарри с трудом оторвал себя от Гермионы после прибытия в Хогвартс и, как только он убедился, что она действительно чувствует себя хорошо, распорядился, чтобы Помфри осмотрела её. Оставив возлюбленную в надёжных руках колдомедика, Поттер в это время решил организовать праздничный ужин и для этого отправился на кухню к эльфам. Ведь у них был самый настоящий повод для торжества.

Когда Гарри миновал очередной лестничный пролёт и зашёл в нужный ему коридор, его чуть не сбил с ног Кормак. Увидев довольное лицо Поттера, он не мог не поинтересоваться:

— Гарри, дружище, да ты прямо светишься весь. А до этого на тебе даже лица не было. Неужели, с Гермионой всё наладилось?

— Угадал. Так и есть! — Поттер просиял, ему самому было приятно говорить об этом. Ну, а о том, что они пережили перед этим, он предусмотрительно промолчал — нечего всем знать, что их на пару провели при помощи Оборотного зелья. Может, Гарри потом и расскажет ему, а сейчас у него на это просто не было времени.

— Какая приятная новость! Я так раз за вас, ребята! А вы только вернулись с Министерства? Я Помфри встретил, она мне рассказала, где вы на пару пропадали, — пояснил Маклагген, видимо, до этого он пытался их найти.

— У тебя что-то срочное? А то я очень спешу. Планирую устроить для Гермионы праздничный ужин, — Гарри проговорил это и не мог скрыть свою довольную улыбку.

— Да ничего особо важного на самом деле. Это может и подождать, когда такой повод. Раз так, то я не буду тебя задерживать. Я ведь всё понимаю, — Кормак подмигнул Поттеру, одёрнул край своего форменного пиджака и похлопал коллегу по плечу. — Желаю тебе удачи, — с этими словами Маклагген поспешил удалиться, а Поттер едва ли не вприпрыжку понёсся прямиком на кухню. Но до кухни ему дойти всё равно не удалось. Он услышал, как его кто-то окликнул.

— Мистер Поттер! Мистер Поттер!

Гарри оглянулся. Прямо к нему бежал мальчишка и, когда он с ним поравнялся, Поттер сразу в нём узнал своего нового знакомого — Дилана Кэндэла. Это тот самый парень, которого он опрашивал в Больничном крыле по делу гибели Дэвида Гринна, его друга.

Гарри, естественно, остановился, ему было очень интересно узнать, зачем он ему понадобился.

— Здравствуй, Дилан! Рад тебя видеть.

— Здравствуйте, мистер Поттер! Я вас везде ищу. Мне нужно сообщить вам что-то очень важное, — затараторил мальчишка.

Гарри был весь во внимании, конечно, он не ожидал услышать от парня ничего сенсационного, но вот проигнорировать ребёнка он не мог.

— Помните, вы мне говорили, что я могу вам помочь в расследовании? Вы мне поручили наблюдать за всем, что происходит в Хогвартсе. Я всё это время так и делал. Я заметил, что уже несколько дней в одном из кабинетов происходит что-то странное. Этот кабинет на время становится недоступен, зачарован. И происходит это как раз в тот момент, когда сменяются патрульные и рядом никого нет. Сначала я думал, что мне это показалось. И не хотел вас тревожить по пустякам, решил сначала сам всё проверить. Но сегодня мне удалось увидеть, что в этот кабинет входят двое в чёрных мантиях. Один довольно высокий, а другой поменьше. На головах у них капюшоны, так что определить, кто это был, мне не удалось. И вновь вход в кабинет оказался заблокирован.

Гарри был очень заинтригован и, несмотря на то, что он очень спешил, эту новость Поттер не мог оставить без внимания. Гарри решил кое-что уточнить:

— Где находится этот кабинет? И как давно ты видел эти фигуры в чёрном?

— Минут десять назад, не больше. Я сразу бросился вас искать, — немного запыхавшись, проговорил Дилан. — А кабинет этот отсюда недалеко. Пойдёмте, я вам покажу, — предложил парень. — Уверен, эти двое до сих пор ещё там.

— Тогда показывай дорогу, — скомандовал Гарри. Делать нечего, эту информацию он просто не мог не проверить. А вдруг это действительно что-то важное, а не просто баловство старшекурсников.

Кэндэл мгновенно сорвался с места и направился туда, откуда он только что прибежал. Гарри едва поспевал за ним.

Наконец, они вбежали на пару в длинный коридор, украшенный старинными гобеленами.

— Они зашли вон туда! — Дилан указал на высокую дверь с большим навесным замком, напротив которой они с Поттером остановились.

Гарри даже отсюда чувствовал, как воздух рядом с дверью мгновенно изменил плотность. На ней действительно стояла особая защита от проникновения, и обычному школьнику её было не преодолеть, но только не аврору. Также Поттер учуял какой-то запах, он был терпким: смесь травы и ещё чего-то.

"Так вот, где у нас в Хогвартсе подпольно варятся зелья, — догадался Гарри и уже потирал руки в надежде поймать нарушителей, ведь не исключено, что Оборотка была именно их рук дело.

— Встань за моей спиной! — в очередной раз скомандовал Поттер, а сам направил палочку на дверь.

Обыкновенная Бомбарда даже с Максима тут помочь не могла. Здесь нужно было нейтрализовать защиту и сделать это одновременно с отпирающим заклятьем. Но у авроров был и для этого особый приём, коим Гарри и воспользовался:

— Акзия Бери! — не успел Поттер это произнести, как от ударной волны дверь с грохотом заходила ходуном, но так и не отворилась. Гарри предварительно направил эту волну в сторону, чтобы Дилана, который послушно стоял сзади него, не снесло этой волной.

Хорошо, что из замка так просто нельзя аппарировать, поэтому Гарри был спокоен, что те, кто находился внутри, никуда уже не денутся. Тут или прыгать с башни вниз, или бежать ему навстречу.

— Дилан, я сейчас справлюсь и один. Живо возвращайся в гостиную и оттуда больше никуда. И смотри, об этом никому! — Поттер вовремя сообразил отпустить ребёнка. Незачем ему лишний раз рисковать жизнью. А сам решил попробовать заклинание посильнее, поняв, что те, кто внутри, защищаются основательно. Значит, им действительно есть, что скрывать.

— Ага! — лишь прокричал обалдевший парень и его отсюда как ветром сдуло. Конечно, он бы с большим удовольствием здесь остался, но выполнять приказы вышестоящего необходимо беспрекословно. Раз он решил тоже быть аврором, ему нужно уже привыкать.

Гарри убедился, что Кэндэл исчез с поля зрения, и вновь попробовал атаковать дверь:

— Акзия Тулия! — на этот раз он послал волну с двойной ударной силой, и дверные створки тут же заходили ходуном и распахнулись. Пока волна продолжала сносить всё, что ей попадалось на пути, Поттер немедленно ворвался внутрь. Как только шум и гам от падающих вещей стих, а дым, который там стоял, начал немного рассеиваться, Гарри смог разглядеть тех, кто стоял внутри кабинета.

Там действительно находились двое: мужчина и женщина, они держали палочки наготове. На их головах были натянуты капюшоны. Одним взмахом палочки Поттер приоткрыл их лица и был поражён тому, кто сейчас стоял перед ним. Более того, он ведь их прекрасно знал. Конечно, у него на них не раз падало подозрение, но вот только ему всё равно не верилось в то, что во всём замешаны именно они. Разбросанные по полу котлы и ещё кипящее варево на полу только подтверждали тот факт, что эта парочка здесь собралась вовсе не на свидание. Ошибки быть не могло, изготовление Оборотного зелья и его использование теперь точно будет предъявлено им в качестве обвинения. И возможно, не только это. Следствию ещё предстояло провести свою работу.

А сейчас на Гарри смотрели четыре испуганных глаза: два из них принадлежали Милисенте, а остальные два Бенджамину. Чувствовалось напряжение в комнате, Поттер сделал ещё несколько шагов, наступая на осколки от каких то пробирок.

— Ну что, попались, голубчики? Интересно мне, как же вы будете выкручиваться? — Экспеллиармус — и две палочки по очереди перекочевали Поттеру в руку, он их ловко поймал на лету, тем самым обезоружив нарушителей, но они, похоже, не собирались сопротивляться.

— Мистер По-по-поттер, клянусь вам, это не то, что вы подумали! — тут же затараторил Свит, при этом заикаясь.

— Кажется я это уже где-то слышал. Но на тот раз у тебя выкрутиться не получится. Здесь я предпочитаю верить уже своим глазам.

Бенджамина, как и в прошлый раз, уже начал бить нервный мандраж. Ещё чуть-чуть, и его вновь прихватит приступ. Свит тяжело задышал. А вот Милисента, напротив, держалась очень сдержанно, лицо её было спокойным. Похоже, она не очень волновалась.

— У вас есть возможность высказаться в своё оправдание. Но знайте, должно произойти чудо, чтобы вы получили оправдательный приговор, так как вы в полной ж..е, — Поттер говорил это с уверенностью, так как их проделки с Оборотным зельем он им так просто не простит. Это ещё не говоря за другие преступления, если, конечно, их вина будет доказана.

— А я не собираюсь оправдываться. Мы не делали здесь ничего неправомерного, — с уверенностью в голосе заговорила Булстроуд.

— Вот, значит, как? Вы ничего не делали? — буквально повторил её слова Поттер. — Я вас застал сейчас, можно сказать, на месте преступления. Вы в тайне ото всех замуровались здесь в классе на несколько магических запоров, чтобы вас никто не увидел и варили здесь явно не глинтвейн! Признавайтесь, Оборотка эта — ваших рук дело? — ледяным голосом произнёс Гарри, крепко сжимая палочку в руке.

— Вы не можете нас в этом обвинить. Оборотку мы не варили. В котле было совсем другое зелье и из-за вас мы вовремя его не успеем сварить!, — с упрёком произнесла Булстроуд, пока Свит продолжал мучиться от приступа.

— Ну уж, простите меня великодушно, что я вам помешал и испортил ваше варево. Так уж вышло. Мне пришлось отреагировать на то, чем вы тут в тайне ото всех занимаетесь, — с долей издёвки подметил Гарри.

— У вас нет оснований, мистер Поттер, с нами так разговаривать. Как, впрочем, и доказательств того, что мы совершили что-то противоправное. А зелье, которое мы сейчас варили, не является запрещённым. Это вы можете проверить, — с уверенностью произнесла Милисента. Её самоуверенности можно было позавидовать, чего нельзя было сказать о Бенджамине, бедняжка трясся как осиновый листок, держась за область сердца.

— Раз так. Так какого дракла вы здесь заперлись? Варили бы своё варево у себя в комнатах и проблем бы никаких не было! Вот правда, вы меня что за дурака здесь держите? — пока Гарри говорил это, он непрерывно работал палочкой и с пола собирал всё то, что туда полетело: ингредиенты, остатки зелья, всё это упаковывалось в герметичные пакеты и прямиком отправлялось на экспертизу.

— По — по — поверьте нам. Мы... Мы ведь действовали в интересах школы. Только для общего блага! — неожиданно заговорил Бенджамин, получив очередную порцию возмущения Гарри.

— Убивая студентов, что ли? Это так вы действовали на благо школы? Не смешите меня, — проговорил Гарри, раз они уже завели речь о благе школы. Ему на мгновение показалось, что у них не всё в порядке с головой. Зелье на благо школы... Как это вообще могло вязаться вместе?

— Не надо на нас вешать все смертные грехи. Мы в этом деле не замешаны. Сначала нужно во всём разобраться, всё выяснить, а уже потом поднимать нас на смех, — Милисента была непреклонна и стояла с гордо поднятой головой, будто это не она сейчас была поймана буквально на месте преступления, а кто-нибудь другой.

— Так рассказывайте, я вас слушаю! — Поттер уже терял терпение, не понимая, как они планируют из этого выкручиваться. Гарри буквально кожей чувствовал, что придётся этой парочке ночевать сегодня взаперти и прикованными наручниками.

— Нам удалось выявить причину того, почему начали случаться трагедии со студентами. И всё это благодаря Милисенте, то есть её дару предвидения, — протараторил на одном дыхании Свит, чтобы больше не заикаться, продолжая держаться за область сердца.

Поттер внимательно слушал, поражаясь тому, что Свит упомянул какие-то мифические способности ясновидения, коих у Булстроуд отродясь не было. По крайней мере, он сам впервые об этом слышал.

Свит продолжал:

— Ей примерно месяц назад начался сниться сон, сразу после первой смерти студентки. Она видела человека в форме аврора, который свободно передвигался по замку, лица его она не видела. Ей показали, как он своими собственными руками взял Хогвартс и перевернул его верх ногами. А внутри тут же поднялся вихрь, а от самого замка начиналось неестественное свечение. Она не придала этому значение, но сон повторялся из раза в раз, до тех пор, пока она не предприняла кое-какие меры.

— Вы хоть врите, да не завирайтесь! Что это за способности такие внезапно появились у Булстроуд? О каком ясновидении вообще идёт речь? — не выдержал Поттер.

— Это испокон веков было у меня в роду по маминой линии. Мою маму, правда, этот дар миновал, а вот мне прямиком от бабки передался. Род моей мамы не был так известен, как папин, поэтому и способности эти я не афишировала никогда. Разве вы не знаете общество, в котором мне приходилось вертеться? Если ты отличаешься хоть чем-то от других — ты уже изгой. Вот я и не выделялась, тщательно скрывая свои способности, — стала объяснять Булстроуд с серьёзным лицом.

— Ладно, предположим, что это так. Что именно вы предприняли, чтобы выяснить, с чем связаны твои якобы видения? — Поттер решил прояснить ситуацию.

— Я сначала тоже ей не поверил. И подозревал Милисенту в происходящем, — стал делиться своими мыслями Свит. — Я аккуратно стал следить за ней, ведь её хождение по замку в тёмное время суток даже меня напрягло. И однажды мы встретились лицом к лицу. Я пригрозил ей, что всё расскажу директору или аврорам, и Милисента поделилась со мной всем тем, что ей удалось узнать. Предположив, что причиной происшествий в школе может быть именно Хогвартс. Это он всему виной, поэтому невозможно найти преступника, так как замок следов не оставляет.

— Как вы пришли к этому выводу, опираясь на видение? — Гарри сложно было связать это воедино. А ещё больше его взволновал тот факт, что этот самый вывод тесно переплетается с пророчеством, которое касается Хогвартса и Гермионы. Вот этого он бы точно не хотел. Ещё ничего не доказано, но леденящий страх мгновенно стал забираться в его душу.

— Всё очень просто. Во сне я видела Хогвартс, который перевернули вверх дном, то есть в нём самом произошли какие-то кардинальные изменения. Он впоследствии источал энергию, которая находила выход, воздействуя на раздражитель, — на этот раз заговорила Милисента.

— Мы провели мини-расследование и абсолютно всё сошлось! — в разговор вмешался Смит, видимо, ему стало жарко, и он развязал завязки мантии, которые были туго затянуты на его шее. Он продолжил говорить:

— Первым делом мы проверили защиту во всех частях замка. Везде, абсолютно в каждом её уголке она зашкаливала, во много крат превышая допустимую норму.

Гарри тоже прекрасно знал об этом, он и сам считал это немного странным, но предполагал, что это так Хогвартс пытается защититься от угрозы, которая над ним нависла. А вот у Свита было другое мнение на этот счёт.

— Мы очень долго искали причину этого, — продолжал Бенджамин. — И выяснили, что вот именно такое зашкаливание на самом деле не есть хорошо. Мы сделали необходимые замеры и выяснили, что вектор защиты был настолько завышен, что сам замок начал защищать себя, реагируя на малейший раздражитель. Даже дурного слова будет достаточно, чтобы спровоцировать губительную для себя реакцию замка. Я на себе лично проверил, как это действует, — тяжело вздохнул Свит. — Совсем немного побранил Хогвартс. Если бы не Милисента, то меня бы уже не было в живых. Помните, вы видели меня с огромной шишкой на лбу? Вот это и есть результат нашего эксперимента. Простите, я тогда обманул вас, отвечая на ваш вопрос, что получил шишку, ухаживая за животными.

Гарри слушал его слова, и ему становилось, мягко говоря, не по себе. Ведь в его словах действительно был смысл. Поттер сразу получил объяснение всем происшествиям, которые произошли в школе. Ведь он тоже подозревал что всё это может быть непосредственно связано с самим Хогвартсом. Элис оступилась и пожаловалась на порожки замка, Дэвид тоже имел неосторожность выругаться на Хогвартс из-за его бесконечных лабиринтов. А Алиса возмутилась тому, что её не устраивает разлука с семьёй, так как, по правилам школы, дети вынуждены здесь жить. Выходит, из-за этих самых причин замок и отреагировал смертельным наказанием... От таких выводов Поттеру стало по-настоящему не по себе, ведь это означало что пророчество на самом деле существует. А раз так, то снять его может только... Нет, Гарри даже думать о таком не желал. В этот самый момент он решил озвучить свои опасения:

— Значит, вы хотите сказать, что всё это началось из-за того, что Гермиона стала управлять замком?

— Ты о пророчестве, что ли? — переспросила Милисента. Похоже, воспоминания о трагедиях со студентами ей тоже не доставляли удовольствия. — Не думаю, что это так. Но я уверена, что тот, кто всё это затеял, хотел, чтобы все подумали именно так. Если ориентироваться на мой сон, то зачинщик всего этого — вовсе не пророчество.

— Тогда какова всему этому причина? Каким образом защита Хогвартса настолько была повышена, что он сам стал убивать, а не защищать тех, кто находится внутри?

— А я сейчас объясню, — начала уверено Булстроуд. — Мы очень долго искали информацию об этом. Всё перерыли, я даже подключила к поиску своих друзей из Финляндии, и они смогли кое-что найти. Есть ритуал, который проводится в здании или помещении, где требуется определённая защита, он осуществляется столько раз, насколько нужно повысить эту самую защиту. Учитывая, что замок и так находится под защитой, было проведено не один и не два ритуала, чтобы получить именно такой результат. Вот и механизм запустился — первая трагедия была результатом всему этому.

Узнав, что существование пророчества всё-таки не подтвердилось, у Гарри немного от сердца отлегло, но его возмутило следующее:

— Вы провели в тайне такую работу, обладали такой ценной информацией, и почему же вы ни мне, ни Гермионе не сообщили об этом? — тут же поинтересовался Поттер и одновременно возмутился тому, что столько времени ими было потеряно. Вместе они бы уже поймали преступника, а так он по сути гонялся за ними. Хотя, могли работать уже в тандеме!

— Как ты не понимаешь, мы не могли этого рассказать никому. В моём видении был аврор. Даже с Грейнджер я этой информацией поделиться не могла. Лица аврора я не видела, поэтому рисковать не стала. Преступником может быть любой страж порядка. Под подозрение попадали все, даже ты. Увы, мы не могли знать правду наверняка. Если бы истинный преступник догадался о том, что мы делаем, то он бы и от нас избавился, и помешал всё это исправить.

— Так значит, вы ещё и взялись всё это исправлять? Выходит, это благодаря вам происшествия на время прекратились? — оживился Гарри, понимая, что ему не наказывать ребят надо, а наоборот, выписать им всем награды и приставить к ордену. Их осторожность была, конечно, похвальна, но, если бы они не попались и над ними не нависла угроза ареста, то об их тайне, возможно, он бы никогда и не узнал. Может быть потом, после поимки настоящего преступника, да и то, это ещё не точно.

— Мы только начали работать над этим, но сделать это тайно, как видишь, не удалось, — начала отвечать Милисента, заправив свои волосы за ухо. — Мы выяснили, что обычный ритуал не может всё вернуть вспять. Бенджамин и я проводили его не раз, но защита всё равно зашкаливает. Проще сделать её сильнее, чем привести в норму, когда такой организм стал действовать на разрушение. Слишком большая территория. Ритуал, конечно, немного приглушил реакцию, и происшествия действительно прекратились, но расслабляться ещё рано. В случае, если кто-нибудь нанесёт замку вред посерьёзнее обыкновенных слов, то месть будет очень страшна. Да, замок на мелкие высказывания перестал реагировать, но вот пинок по стене, к примеру, точно не пропустит. Необходимо всё возвращать вспять.

— И как же это сделать? — Поттер даже представить не мог, как необходимо было действовать в такой ситуации, так как слышал о подобном вообще впервые.

— Зелье, которое притупляет чувство опасности. Вот что может помочь, — заговорил Смит. — Как выяснилось, вокруг замка из-за всего этого возник ореол, он, словно купол, накрыл Хогвартс, повысив у него чувство опасности во много крат. Вот именно из-за него замок так резко и реагирует на малейший раздражитель.

— Так значит, вы варили сейчас зелье, подавляющее чувство опасности? — сразу догадался Поттер.

— Ну да. Мы попытались варить его в комнате "Так и сяк", только вот эффекта для замка не было никакого, — стала пояснять Булстроуд, — пары зелья должны изнутри начать оздоравливать замок и понижать уровень опасности, варить его в одном месте бессмысленно. Нужен повсеместный охват. Каждую часть замка необходимо сначала изнутри обработать парами зелья, которые выделяются при варке, а уже потом готовым зельем необходимо обработать весь фасад снаружи. То есть, залить зелье в фундамент здания. Теперь ты понимаешь, сколько нам предстоит работы? Зелья необходимо очень много. Да и ещё понадобится время на то, чтобы закончить оздоравливать Хогвартс изнутри. Мы пока сделали только половину.

Гарри, слушая Милисенту, просто поражался всему тому, сколько проделала она и Бенджамин за это время. А ведь он ни на секунду не преставал подозревать Булстроуд, да и сам Свит не раз попадал у него под подозрение. И это было ещё одним подтверждением тому, что вчерашний враг может оказаться в будущем твоим настоящим другом.

— И ещё. Забыла тебе сказать. Я Помфри уже говорила о моих наблюдениях. Теперь и тебе скажу, — начала Милисента. — Я заметила такую закономерность, как только Гермиона покидает стены замка, так ей становится нехорошо. Тут я увидела прямую взаимосвязь директора и замка, как живого организма. То есть, все манипуляции, которые ранее провели с Хогвартсом, повлияли и на особую связь директора и школы. То есть, по-нормальному, замок, чувствуя опасность, даёт незримые сигналы этого ощущения опасности директору, который потом и принимает нужные и необходимые решения. А после того, как ощущение опасности повысили, одновременно с защитной реакцией замка, то сама Гермиона стала просто зависима от замка. Он стал словно её аккумулятором, иногда выдаёт напряжение, чем вызывает кратковременный её выход из строя, даже в его стенах. А когда она покидает замок, то будет функционировать ровно настолько, насколько ей хватит так называемого заряда. Надеюсь, я смогла доступно это объяснить? — поинтересовалась Булстроуд и ещё добавила:

— Общее напряжение замка на самом деле передалось и Гермионе. От этого она, на мой взгляд, немного изменилась, стала несколько импульсивной, чрезмерно эмоциональной. Думаю, ты это тоже заметил?

Гарри задумался. А ведь и ему приходило в голову, что порой он совсем не узнает Гермиону. Прежняя Грейнджер на многое бы так не отреагировала. Значит, вот в чём было дело. И он теперь по-настоящему за неё стал переживать. Его глаза неожиданно открылись на эту ситуацию. Всё было похоже на правду, только вот верить в это без доказательств было как-то не по-аврорски.

— У вас есть то, чем всё это можно доказать? — на всякий случай, переспросил Поттер. В противном случае, ему самому пришлось бы рыть про всё это подходящую информацию. Верить на слово он не привык, а сейчас тем более — профессия обязывала.

— Конечно, есть! — неожиданно оживился Свит. — У меня всё с собой. — Он мгновенно ринулся к своей папке, которая лежала на столе, и Бенджамин достал оттуда целую кипу каких-то бумаг, вырезок, а ещё множество исписанных листочков. — Вот, у меня тут всё задокументировано. Всё, что нам удалось найти, находится здесь, — просиял он, передавая бумаги Поттеру.

Гарри мельком просмотрел несколько документов и теперь воочию убедился, что все их слова не были голословны. Ему ещё предстояло всё это тщательно изучить, а вот к ребятам у него больше вопросов не было. Пока не было.

— Ну что я могу на это сказать?.. Я очень удивлён. Поражён и одновременно с этим восхищён. Это я возьму, — Поттер указал рукой на бумаги, которые ему передал Бенджамин. А палочки ваши я вам возвращаю, — Гарри отдал им то, что совсем недавно отобрал. — Теперь вы можете считать, что я с вами заодно. Милисента, я надеюсь ты уже догадалась, что я не тот самый аврор из твоего видения? Я тоже в деле, — улыбнулся он.

Настроение Поттера стало налаживаться, так как сегодня для него, как для мужчины и как для аврора, был самый знаменательный день. Личная жизнь налаживается и дело вот-вот должно раскрыться. Немного поразмыслив, Поттер добавил:

— Я так понимаю, что помощников для варки зелья из числа авроров я вам дать не могу, так как в тайну посвящать кого-либо опасно. Тем самым преступником может быть кто угодно. Так что предложу любую свою помощь. Поиски ингредиентов, к примеру, да и варку зелья. Эльфов, кстати, можно кое к чему привлечь, — предложил он. — А ещё можно скорректировать дежурство охраны и там, где будет вариться зелье и оздоравливаться замок изнутри, не назначать дежурных. Я так понял, надобность в них всё равно уже отпала. Пусть считают, что в этом месте буду вести дежурство я, дабы не вызвать лишних подозрений, — проговорил Поттер. Его мучил один вопрос, и он просто не мог его не задать:

— Вот ответьте мне, только правду. Где вы были в Рождественскую ночь после того, как бал закончился? Примерно в 10-11 часов ночи. И есть ли у вас свидетели? Поверьте, это для меня очень важно. — Гарри очень хотел снять с ребят последние подозрения, ведь если у них не будет алиби, то он не сможет их сейчас отпустить. И будет вынужден проверять, не причастны ли они к варке Оборотки, так как они были пойманы с поличным при варке какого-то зелья. А вот какого именно, ему только предстоит узнать. Экспертиза в таком случае всё и покажет.

Ребята задумались, переглянулись, нахмурили на пару брови, изображая мыслительный процесс. Каждый из них пытался вспомнить, что же они делали в это время. Первым заговорил Бенджамин:

— Насколько я помню, после праздника мы ходили в очередной раз за ингредиентами в Запретный лес.

— Значит, вас никто не видел? — заволновался Поттер.

— Почему же не видел? — возмутилась Милисента. — Перед этим мы заглянули к Хагриду, он нас пытался угостить чаем с ватрушками. Мы посидели у него немного, а потом, как только Луна взошла, пошли в лес, так как ветки жимолости необходимо срывать только при свете Луны.

— Ну да, это было примерно в это время, — обрадовался Бенджамин. — Ну, а в лесу у нас тоже есть свидетели. Там мы встретили кентавров, они тоже веселились, празднуя Рождество. Мы перекинулись с ними несколькими словами, собрали ветки и вернулись в замок, примерно к 12. Если я не ошибаюсь, — произнёс Свит, поглядев на Милисенту.

— Всё верно, так и было. Выходит, что свидетели у нас есть, — Булстроуд полностью подтвердила слова Свита.

— Отлично! — выслушав ребят, подтвердил Поттер. Конечно же, ему ещё предстояло всё это проверить, но сейчас оснований для того, чтобы задерживать Милисенту и Бенджамина, у него не было. — Вы свободны. Только теперь вы должны держать меня в курсе дела. Всё понятно? Тут всё приберёте, доварите зелье и осторожно по своим комнатам. Я вас прикрою. Связь будем держать через зачарованные монеты. — Поттер достал из кармана две монеты и передал их ребятам. — Информация будет доступна только нам троим. — Всё ясно?

— Ясно, — в один голос ответили Булстроуд и Свит.

Поттер оставил ребят одних, чтобы подготовиться к празднику, который он собирался устроить для Гермионы. А если быть точнее, то к романтическому вечеру только для них двоих.

* * *

Гарри быстро порешал все вопросы с эльфами. С минуты на минуту всё будет готово. Он быстро принял душ в своей комнате, переоделся, привёл себя в порядок. Нарядился, как жених: белая сорочка, чёрные брюки, кожаные туфли, тоже чёрные. Не забыл Поттер и о цветах. Даже маленький подарок сумел раздобыть и уже был тут как тут у комнаты Гермионы. Он настойчиво постучал в дверь и, не дожидаясь разрешения, вошёл внутрь. В спальне Грейнджер не оказалось, в остальных комнатах тоже.

— Гермиона! — на всякий случай Гарри ещё раз позвал её по имени, но никто не ответил. Поттер догадался, что она может быть ещё в кабинете. Ведь Грейнджер та ещё трудоголик.

— Гермиона, ты здесь? — приоткрыв дверь, проговорил он, заглянув внутрь. Тишина. Гарри всё равно вошёл в кабинет и, не понимая, куда могла подеваться Грейнджер, поднялся наверх, чтобы всё разузнать.

И что же он там увидел?

На её рабочем столе были разбросаны какие-то бумаги, кое-что Поттер даже обнаружил на полу. Он нагнулся, поднял документы и беглым взглядом изучил их. Это оказались те самые недостающие страницы из реестра пророчеств, что он просил прислать. Возможно, вместо него они попали к ней, и Гермиона решила их изучить. Гарри тоже было любопытно на них взглянуть, только вот их содержимое повергло его в шок. На одной из страниц он, к своему ужасу, прочитал то самое пророчество слово в слово, что было напечатано тогда в статье. Оно оказалось в списке пророчеств предпоследним и имело следующее содержание:"Как только рождённая немагами бразды правления возьмёт, так сразу демон ото сна проснётся и бесчинства Хогвартс охватят. Смертям бессмысленным конца не будет, лишь кровью смоется позор. Смерть — смерти остановит..."

"Нет, это ведь не может быть правдой", — тут же подумал Поттер, не понимая, откуда здесь могло взяться это пророчество, ведь все происшествия в школе объяснялись и без него. Он был в замешательстве. Но что ещё больше его удивило, так это то, что на столе Гермионы, кроме всего прочего, лежала его записная книжка, где он записывал всё до мельчайших подробностей. Кстати, опасения о существовании пророчества там тоже были. Поттер написал об этом, когда делал выводы про трагедии, которые произошли с ребятами.

"Какой ужас! Теперь Гермиона думает, что пророчество на самом деле есть. Она уверена в том, что во всём виновата только она!" — Поттер не понимал, откуда здесь взялась его записная книжка и, самое главное, именно в данный момент времени, когда у них всё только стало налаживаться и проясняться. Он никогда не поверит в то, что Гермиона взяла её без спроса у него в комнате.

Гарри уже стал за неё переживать, не зная, где её искать. И не придумал ничего лучше, как воспользоваться картой, чтобы не терять время.

Волшебный пергамент быстро показал ему весь Хогвартс. Но тщательное изучение карты никакого результата не дало. Поттер несколько раз всю её пересмотрел вдоль и поперёк и в результате он пришёл к выводу — Гермиона была или в "Выручай-комнате", или её в замке вообще не было. Он склонялся к последнему...

Поттер смотрел на карту Мародёров и недоумевал, в голове крутилась одна единственная мысль: "Где сейчас Гермиона?" Осознание всего происходящего пришло довольно быстро. Кто-то специально подстроил так, чтобы Гермиона это всё увидела, и эту копию реестра предсказаний, которая, как назло, пришла именно сейчас и попала ей в руки, а ещё его записная книжка с рассуждениями. Голова у Гарри шла кругом:

"Как же так получилось, что именно на этих последних чёртовых страницах оказалось это пророчество? Мистика, не иначе! Ну, я всё понимаю, но ведь так просто не бывает!" — сердце Поттера настолько защемило, что ему даже стало больно дышать, представив на секунду, каково сейчас Гермионе. Тем более, он понятия не имел, где она сейчас находится, чтобы бежать к ней и поддержать.

И тут Гарри осенило:

"Постой, раз это копия реестра, то почему тогда она не исчезла сразу после того, как её изучили, — Поттер взял листы пергамента и стал вертеть их в руках. Они были очень похожи на оригинал, только вот почерк, на его взгляд, немного отличался от предыдущего. Эти записи делаются испокон веков одним волшебным пером, а тут даже наклон букв был немного другой. — Ну ладно, если прочитала этот реестр Гермиона и он не исчез, тут можно объяснить это тем, что документы предназначались для меня. Но я сейчас их тоже изучил. Так почему они не исчезают?" — Гарри заподозрил, что это всё-таки была подделка, и на сердце совсем немного отлегло. Пока существование пророчества остаётся под вопросом, только вот ему от этого было не легче, ведь Гермиона об этом ещё не знает, и он понятия не имеет, где её нужно искать. А искать её просто необходимо! И как можно скорее. Ведь, если Грейнджер покинула замок, то её жизнь сейчас в большой опасности. Кто его знает, насколько ей хватит того заряда энергии, который она сейчас имеет. Поттер предпочитал верить словам Милисенты, так как он сам стал свидетелем того, что начинает происходить с Гермионой, когда она покидает Хогвартс.

— Что же делать? Что же делать? — прямо вслух произнёс Гарри, расхаживая перед рабочим столом Грейнджер. И тут ему в голову пришла одна идея, и он тут же решил воплотить её в жизнь.

— Кикимер! — прокричал Гарри, призвав к себе своего домовика.

Кикимер послушно предстал перед своим хозяином, учтиво ему поклонившись.

— Здравствуйте, хозяин.Чем я могу вам помочь? — своим скрипучим голосом произнёс домовик.

— Здравствуй! Кикимер, у меня к тебе очень большая просьба. Найди то место, где сейчас находится Гермиона. Как только обнаружишь её, сразу доложи мне. Это очень важно. Сделай это как можно скорее!

Домовик без лишних разговоров с хлопком испарился в воздухе. А Поттер продолжил свой мозговой штурм.

"Смею предположить, что кто-то специально сделал так, чтобы Гермиона изучила эту ложную информацию. Как же узнать, как именно эта подделка и мои записи попали к Гермионе? — Гарри задумался, его взгляд тут же упал на портреты, которые висели прямо над столом, на которых мирно дремали бывшие директора Хогвартса. Решение нашлось само собой.

— Профессор Дамблдор! — проговорил Гарри, в надежде на получение от него нужной ему информации.

Альбус тут же приоткрыл глаза и улыбнулся, словно он давно ждал, когда же обратятся именно к нему.

— Здравствуй, Гарри. Рад тебя видеть, — произнёс профессор.

— Здравствуйте! Я прошу прощения за беспокойство, но мне очень нужна ваша помощь, — Поттер показал ему бумаги и произнёс:

— Мне очень нужно знать. Вы, случайно, не видели, как именно попали на стол Гермионы вот эти бумаги? Зная Гермиону, предположительно, это было сегодня. Она сразу просматривает почту, не откладывая её на завтра.

Дамблдор, даже не задумываясь, ответил:

— Почту ежедневно приносит Лаванда Браун. Всегда в одно и тоже время, после полудня. И сегодня она принесла именно в это время, оставила на столе и ушла.

— Значит, и этот блокнот принесла она? — поинтересовался Поттер, показывая Дамблдору свою записную книжку.

— Точно не знаю, но скорей всего. Так как сегодня и вчера больше никто сюда наверх не поднимался. Я точно это помню, — Альбус, поправил свои очки половинки и хотел было улыбнуться, но, видя напряжённое лицо Поттера, тоже нахмурил брови.

— Значит, вы говорите, что в кабинет директора больше никто не заходил. Выходит, Гермиона до того, как покинуть его, была здесь одна? — Гарри пытался понять, что же произошло здесь на самом деле.

— Ну да. Тут на втором этаже директор была одна. Она поднялась сюда, села за стол и стала разбирать почту. Очень долго всё изучала, читала. Вот то, что ты мне сейчас показывал, её очень взволновало. Она при этом произнесла: "Значит, всё-таки существует". А потом в расстроенных чувствах спустилась вниз, бросив все бумаги на столе.

— Вы, случайно, не слышали, там внизу кто-то к ней приходил? Может, она с кем-то разговаривала? Поверьте, это для меня очень важно. Ведь я понятия не имею, где мне её сейчас искать. Хоть какую-нибудь бы зацепку найти, — стал сокрушаться Поттер, не сводя взгляда с Альбуса.

Дамблдор пригладил рукой свою длинную бородку, а потом ответил:

— Я не могу утверждать наверняка, но внизу был какой-то шум. Разговора я, собственно, не слышал, так как не имею привычки подслушивать. Возможно, и разговаривала она с кем-то. Стук в дверь точно был и, соответственно, кто-то к ней приходил.

Поттер вновь задумался, так как всё это попахивало тщательно сработанным планом и целью как раз была именно Гермиона. Всё было сделано для того, чтобы она узнала, что пророчество существует:

"Как назло, мы не успели изучить в Отделе Тайн последний стеллаж. Это я прекрасно знаю, что там ничего не было, а вот Гермиона, увидев поддельный реестр, подумает об обратном".

На Гарри сейчас не было лица, нужно было срочно что-то делать, а мысли, как назло, лишь бешено скакали в голове, не приводя ни к какому результату.

— Я вас благодарю, профессор Дамблдор. Вы мне очень помогли, — проговорил Гарри, сгребая в охапку свой блокнот и реестры.

— Я очень рад. Гарри, ты не переживай так. Всё обязательно будет хорошо, — старик таким образом решил поддержать парня, так как на него сейчас даже смотреть было больно.

— Спасибо. Буду на это надеяться, — с тяжёлым сердцем Поттер забрал бумаги и направился по лестнице вниз. Он решил найти Лаванду. Раз она занималась разносом почты, пусть пояснит, как эти документы попали к ней в руки.

* * *

Гарри стоял сейчас в комнате профессора Браун, но вот только хозяйки внутри не было. Зато в самой комнате царил настоящий хаос. Все вещи находились в каком-то беспорядке: шкаф приоткрыт и был наполовину пустой, на столе откровенный бардак. Складывалось такое впечатление, что здесь или живёт неряха, и тут всегда так грязно, или хозяйка этой комнаты совсем недавно собиралась куда-то впопыхах.

Поттер решил выяснить, а где, собственно, сейчас находится Лаванда. Время вечернее, а её в комнате нет. Хотя, она дама свободная и ухажёр у неё уже есть, поэтому тут всё и так понятно. Но вот Поттер не мог ждать, пока Браун вернётся со своего свидания, ему она нужна была прямо сейчас.

Гарри вновь решил воспользоваться помощью карты. Она не раз его уже выручала, должна помочь и в этот раз.

— Торжественно клянусь, что замышляю только шалости! — произнёс Гарри уже заученную фразу, и перед ним на пергаменте возник Хогвартс вместе с его обитателями. Гарри сразу почему-то нашёл надпись с именем Арнольда Адамса и был просто уверен, что Лаванда должна быть где-то рядом. Но нет, профессор по Защите от Тёмных Искусств преспокойненько находился в своей комнате и причём был там совсем один. — А где же Браун? — озадачился Гарри и стал внимательно изучать карту, посматривая всё вдоль и поперёк, и сделал он это несколько раз подряд — Лаванды тоже в замке не оказалось. — Как так? И её нет!

Эта новость просто выбила Поттера из колеи, и в голове сразу появились разные мысли, одна страшнее другой. Только вот все свои мысли ему не суждено было обдумать, так как прямо перед ним появилась домовичка и, увидев Гарри, аж взвизгнула.

— Ой, простите! Я не знала, что здесь кто-то есть. Я хотела здесь прибраться, — оглядев всё вокруг, произнесла эльфиня, понимая, что работа ей предстоит очень долгая. Она держала в руках платье голубого цвета, свёрнутое несколько раз. И, судя по её лицу, домовичка была чем-то расстроена.

Поттер пригляделся, ему показалось, что это платье очень похоже на то, в чём Гермиона была одета на Рождество. Его материал был очень запоминающимся.

— Что у тебя делает платье Гермионы? — решил поинтересоваться Гарри.

— Что? — сразу не поняла вопроса эльфиня, но, потом сообразив, ответила:

— Ох, нет, это платье мисс Браун. Она хотела от него избавиться и выбросила его в мусорное ведро, так как оно было в чём-то испачкано. Я его забрала и решила почистить, — стала рассказывать домовика. — Но что я только ни делала — пятна не желают выводиться и запах некуда не девается, — вздохнула с сожалением она, положив аккуратно платье на кровать.

— А дай-ка я его посмотрю, — проговорил Поттер, так как был уверен, что именно такое платье он видел на Гермионе. Ведь Гарри не мог ошибиться. Он развернул его, и действительно, это было оно. Правда, пятна немного подпортили его внешний вид. Поттер поднёс блестящую ткань к носу, и тошнотворный запах тут же отбил желание больше вдыхать его. Сейчас этот аромат он не смог бы спутать ни с чем другим, посторонние запахи уже отсутствовали, не перебивая основной аромат — Оборотка. Так пахла именно она.

"Так неужели, это Лаванда была тогда вместо Гермионы?" — задумался Поттер, ведь теперь всё складывалось в один единый пазл. Выходит, исчезновение Лаванды вместе с Гермионой очень просто объясняется. Браун — она напрямую замешана в этом деле.

Гарри со злостью сжал платье в своих ладонях. Поттер был вне себя от гнева, который сейчас просто переполнял его. Ведь ни он, ни Гермиона даже подумать не могли, что эта хохотушка и доброй души человек является тем самым лже-другом, у которой припрятан нож за спиной. Гарри очень переживал, чтобы эта мразь не додумалась вставить этот самый нож Гермионе в спину, ведь она очень доверяет ей.

Именно в этот самый момент перед Гарри появился Кикимер, похоже, он принёс ему хорошие новости.

* * *

Как только Гарри узнал от своего домовика местонахождение Гермионы, он сразу направился туда. Как оказалось, Гермиона всё это время была у себя дома в Лондоне.

Двухэтажный дом, который Грейнджер купила совсем недавно, сразу выделялся среди домов, стоящих на этой улице. Он был белоснежным, с подсветкой на фасаде дома и на деревьях растущих в её дворе. Вообще, вся улица выглядела сказочно в преддверии Нового года.

Гарри подошёл к дому Гермионы. Он тут был здесь всего однажды, на новоселье. Но, на удивление, сразу его узнал. Несмотря на то, что на улице была ночь, здесь было светло, как днём: всё мерцало и переливалось. Это был один из магических районов Англии, где могли поселиться только маги.

Поттер поспешил войти внутрь, нажал на кнопку звонка и замер у входной двери. На ней висел ещё Рождественский венок из еловых веток, украшенный красными бантами и сушёными ягодами.

"Когда Гермиона успела всё здесь украсить?"- подумал Поттер, предположив, что, скорей всего, она кому-то поручила это сделать, так как к празднику здесь было принято украшать свои дома снаружи. И это правило ни в коем случае нарушать было нельзя.

Гарри как можно скорее хотел попасть внутрь, чтобы убедиться, что с Гермионой всё в порядке и, самое главное, объяснить ей, что она получила поддельные документы и никакого пророчества нет. А ещё он очень переживал о том, как она себя сейчас чувствует, ведь Гермиона уже столько времени находится не в стенах Хогвартса. Ему в срочном порядке нужно вернуть её обратно.

Дверь никто не открывал. Поттер решил, что на правах практически будущего мужа ему можно уже не церемониться и просто войти внутрь. Он дёрнул на себя ручку, было заперто.

"Странно, неужели Гермионы здесь нет? А почему же Кикимер утверждает, что она дома?" — перед тем, как с помощью магии отворить дверь, Поттер сделал шаг назад, чтобы посмотреть, горит ли свет в окнах.

Он осмотрел весь дом, везде было темно, только на втором этаже виднелся тусклый свет, как от ночника. Но, кроме света, Гарри заметил в оконном проёме кое-что ещё. Там стояла женская фигура, издалека очень похожая на Гермиону. Она стояла с закрытыми глазами и покачивалась на ветру.

"Только не это! — пронеслось у Поттера в голове. — Неужели она из-за пророчества решила свести счёты с жизнью?" — в ужасе подумал он и, ринулся на всех парах к этому оконному проёму, вооружившись палочкой.

— Нет! — возгласом Поттера сопроводился полёт девушки, стремительно летящей навстречу к земле.

Какие-то доли секунды отделяют жизнь от смерти. Выходит, это так просто происходит. Раз — и прервал своё существование. Просто... Как же на самом деле ужасно это звучит. Оправдать такой поступок с любой точки зрения просто невозможно, какие бы причины ни вынудили бы человека пойти на этот шаг.

Гарри и причину знал, и то, в каком состоянии сейчас находилась Гермиона под властью замка, имея зависимость от него, и всё равно не мог поверить в то, что вон там в фееричном полёте летит его любимая.

Ну, не мог Гарри поверить в то, что Грейнджер проявит такую слабость, что заставит страдать своих родителей, родных и, в конце концов, его. Ведь она борец по жизни и перевернула бы всё вверх дном, но нашла бы выход. Конечно, такой Гермиона была до этой злополучной связи с Хогвартсом... Но один ли Хогвартс здесь виноват? Вот в этом и заключался главный вопрос.

Поттер среагировал мгновенно, ему даже замедлять падение Гермионы не пришлось, насколько резво он кинулся её спасать. За доли секунды Грейнджер упала с высоты в объятья Гарри, а не на железные конструкции, которые были расположены у неё под окнами. Едва испуганный Поттер уложил её на землю, чтобы быстро проверить жизненные функции возлюбленной, как совсем рядом он услышал звук аппарации. Гарри тут же обернулся. Увидеть, кто же это был ему, к сожалению, не удалось. Это его очень напрягло, значит, здесь они были точно не одни. Да, это был плохой знак. Час от часу становится не легче.

Поттер начал проверку. К счастью, она показала, что Гермиона всего лишь без сознания. Грейнджер не ударилась абсолютно ничем, так как Гарри успел её подхватить на руки. Прийти к определённому выводу Поттеру не составило труда:

"Скорей всего, в оконном проёме Гермиона появилась, будучи уже в бессознательном состоянии. Её глаза были закрыты, тело расслаблено. А упасть ей помог тот или, скорей всего, та, что только что аппарировала, — Гарри почему-то сразу подумал на Лаванду, против неё у него уже были доказательства. Теперь бы её ещё поймать. Только вот заниматься сейчас этим было некогда. Нужно было как можно скорее доставить Гермиону в замок, ведь именно из-за того, что она сейчас пребывает не в его стенах, Грейнджер и находится без сознания. Только Поттер вновь взял Грейнджер на руки и хотел вызвать Кикимера для того, чтобы он их перенёс в Хогвартс, как неожиданно прямо из воздуха появились несколько волшебников. Судя по белому одеянию, это были колдомедики.

Высокий мужчина с овальным лицом и очень длинным носом, который сразу бросался в глаза, произнёс:

— Вечер добрый. Отлично! Значит, аврор тоже прибыл на место происшествия. Что с ней? Она жива? Посторонитесь, нам нужно её осмотреть.

— Видимо, это и есть самоубийца, — ведьма невысокого роста и очень упитанной комплекции тоже подошла к Гермионе.

Гарри чуть не задохнулся от возмущения:

— О чём это вы? Какая самоубийца? С чего вы взяли?

— Нам поступило анонимное письмо, где сообщалось о том, что по этому адресу девушка собирается совершить самоубийство. Якобы её видели длительное время в раскрытом окне и помешать совершить это деяние не смогли, поэтому решили уведомить об этом.

— Как вы понимает,е мы, так же как и вы, просто отреагировали на вызов, — добавила женщина, которая вырисовывала в воздухе разные светящиеся узоры, пытаясь провести обследование якобы пострадавшей.

— Я не прибывал ни на какой вызов. Я просто приехал в гости к своей подруге. И никакое это не самоубийство! Она просто потеряла сознание и всё. Так что ваше присутствие здесь совершено не нужно! — Поттер попытался их убедить исчезнуть отсюда и, наконец, перенести Гермиону в Хогвартс, так как дорога была каждая минута.

Мужчина-колдомедик тоже проделывал разные манипуляции палочкой и одновременно с этим произнёс:

— А это уже не вам решать. Поступил сигнал, и мы его не можем не проверить. Бездействие — это хуже убийства! Если выяснится, что девушка с собой ничего не делала, то её сразу отпустят. А если нами будет доказано обратное, то проблемы могут быть и у вас! Даже несмотря на то, что вы аврор. Вы же прекрасно знаете, что бывает за укрытие преступления, за дачу заведомо ложных показаний. Ну что я вам рассказываю. А за бездействие и оставление в опасности тоже есть своё наказание. Так что давайте мы оба не будем нарушать закон, которому мы вместе служим, и всё сделаем по предписанному уставу.

— Девушка действительно находится без сознания. Повреждения кожных покровов нет, кости целы, дыхание неровное, сердечная деятельность пока стабильная, — не обращая внимание на беседу мужчин, выдала вердикт колдунья. Она соорудила носилки и жестом руки дала понять Поттеру, чтобы он положил на них девушку, которую он до сих пор держал в своих руках. Заметив, что Гарри не желает этого делать и, скорей всего, надумал аппарировать вместе со своей ношей, она строго произнесла:

— Не дурите. Вы же сам страж порядка. Бегство только навредит и вам, и девушке. А информация о попытке самоубийства распространится в широкие круги. Своим бегством вы только подтвердите правдивость доноса. Нам придётся подавать на вас в розыск. Вам это надо? Давайте всё решим гораздо проще. Мы зафиксируем, что отреагировали на сообщение, быстро обследуем девушку. Если подтвердится, что самоубийства не было, мы сделаем соответствующее заключение и вы спокойно забираете её домой. Тем более, ей как раз необходима наша помощь. Кстати, как её имя?

— Гермиона Грейнджер, — вместо Поттера ответил мужчина-колдомедик, — так было указано в доносе. И по информации из адресного бюро здесь проживает именно она. — Ну а вы, если я не ошибаюсь, Гарри Поттер. Я вас сразу узнал, — улыбнулся мужчина, дав понять, что он обо всём осведомлён.

У Гарри другого выбора не было. Он, конечно же, мог бы сейчас убежать, проявить свою смелость и характер, но причинил бы этим большой вред, в первую очередь, репутации Гермионы. Ей ещё ярлыка самоубийцы для полного счастья не хватало. Пусть эти язвы в белых халатах закончат свою часть дела, и он тогда немедленно доставит её обратно в Хогвартс. Поттеру пришлось подчиниться. Он аккуратно уложил Гермиону на носилки.

— Вы можете последовать в Мунго вместе с нами. Подождёте в приёмном покое. Я не думаю, что это займёт много времени, — проговорила ведьма.

— Хорошо. После всех ваших манипуляций я лично её заберу. Убедительная просьба не отдавать Гермиону никому другому, кроме меня, — произнёс Поттер и стал свидетелем того, как ведьма одобрительно кивнула головой и коснулась палочкой носилок. В этот же момент носилки с лежащей на них Грейнджер и ведьма исчезли, а за ними с хлопком испарился и мужчина.

Гарри хотел сделать то же самое, но вот только неожиданно боковым зрением заметил, как на втором этаже дома Гермионы неожиданно погас свет. Это говорило о том, что там кто-то есть. Поттер аппарировал прямо в дом.

— Люмос! — свет в комнате вновь зажёгся, осветив всё то, что там было внутри. Тут Гарри находился впервые, так как в спальню Грейнджер он пока был не вхож. Кроме нежного убранства комнаты он обнаружил забившуюся в угол женскую фигуру. Она сидела прямо на полу, закрыв руками лицо и плакала навзрыд.

Гарри сразу узнал Лаванду, на неё смотреть было невыносимо: нос распух, волосы растрёпаны, вид был жалок. Только вот Поттеру было её совсем не жаль. Он незамедлительно начал допрос, не выпуская палочки из рук и не забыв при этом оглядеться, так как это запросто могла быть ловушка.

— Говори, только быстро. Это ты инициировала самоубийство Гермионы? С какой целью? Кто тебе в этом помогал? — скомандовал Поттер, склонившись над девушкой, которая уже была просто в истерике.

Но Лаванда ничего не могла сказать, а лишь мычала, заливаясь слезами.

— Да чего же ты молчишь? Язык, что ли, проглотила? — и только Поттер это произнёс, как Браун зарыдала пуще прежнего, размазывая слёзы по уже грязному от туши лицу. Она стала укутываться в чёрную мантию, продолжая рыдать. Из-за раскрытого настежь окна в комнате действительно было холодно. И тут Гарри не выдержал и решил сам получить от неё необходимую информацию. Раз она не желала ничего говорить, он стал использовать заклинание за заклинанием для выуживания информации, делая для себя соответствующие выводы:

"Ага, так вот почему ты молчишь! Её язык распух. Ядовитый осьминец всему виной. Да, дело плохо. Это ей ещё неделю придётся так ходить, пока опухоль не спадёт. Именно от этого яда противоядие нужно использовать мгновенно, а судя по тому, как её язык уже распух, прошло не менее 10 минут, — Поттер использовал следующее заклинание и сразу выявил, какое ещё воздействие не так давно получила Лаванда, — Конфундус. Она выполняла чьи-то команды. Значит, её помощь преступнику не была добровольной или эту работу она выполнять отказалась, поэтому её пришлось заставить это сделать".

Теперь Гарри попытался выудить из её памяти что-нибудь ещё, что сможет помочь найти ему истинного виновника страданий Гермионы. Поттер усиленно копался в воспоминаниях Лаванды, но, что самое удивительное, воспоминаний ближайшего будущего не было от слова совсем. Память стёрли, и причём очень профессионально и тщательно, вплоть до 1 сентября этого года. Так как воспоминания заканчивались именно этим днём, то есть приездом после летних каникул в Хогвартс.

Гарри был очень озадачен. Ведь это означало, что он вновь оказался в тупике. Та, которая могла рассказать ему о многом, даже если бы захотела, всё равно не смогла бы этого сделать. Больше возиться с ней надобности не было. Поттер прямо сюда вызвал авроров и приказал заключить Лаванду под стражу. Он потом решит, что с ней делать, когда выяснит, насколько тяжка её вина. А сейчас у него были дела поважнее.

* * *

Как только Гарри пристроил Лаванду, он незамедлительно отправился в магическую больницу, самую большую клинику под названием Мунго. Здесь работали практически все светила колдомедицины, и причём разных направлений. Войдя в приёмный покой, Поттер сразу подскочил к стойке, за которой стояла молоденькая ведьма в кружевном белом кокошнике, приколотом у неё на макушке. Как только девушка увидела Гарри, она с улыбкой произнесла:

— Добрый вечер. Чем я могу вам помочь?

— Здравствуйте! — поспешил ей ответить Поттер, облокотившись обоими руками о стойку. — Где-то двадцать минут назад, не больше, сюда доставили девушку по имени Гермиона Грейнджер. Её должны были обследовать и вынести заключение. Я пришёл, чтобы её забрать.

— Гермиона Грейнджер, говорите? — молоденькая блондинка с большими голубыми глазами, кокетливо посмотрела на аврора, а затем произнесла:

— Сейчас посмотрим, — она стала водить пальчиком с аккуратным маникюром сверху вниз по исписанному листу, где значились все пациенты, которые прибывали в Мунго с указанием фамилии, имени и отчества, а также даты и времени поступления на лечение, — Да. К нам поступала такая пациентка. Но... — ведьмочка почему-то замолчала, а потом добавила:

— Ничего не понимаю. Она выбыла совсем недавно.

— Как выбыла? Она что, ушла сама? Как такое возможно? Зачем вы её отпустили? Я! Я должен был её забрать! Я же говорил вашим врачам, что сам её заберу! — начал кричать Гарри.

Ведьма, которая сидела на ресепшене, заморгала своими большими глазками и испуганно произнесла:

— Давайте, я приглашу к вам медика, который занимался вашей знакомой, и он вам сам всё пояснит, так как я всех подробностей не знаю.

— Будьте так любезны, позовите! — уже скомандовал Поттер, не помня себя от ярости. Его всего аж трясло. Неужели, он опять упустил Гермиону? Ладно, если она пришла в себя и, не дождавшись его, сама отправилась в Хогвартс. А если произошло что-нибудь ещё? Гарри не стал больше гадать, так как к ним сейчас приближался тот самый высокий колдомедик. Сейчас при свете Гарри смог его получше рассмотреть. Помимо длинного носа, ещё очень выделялась лысина, которая аж блестела на его голове.

— Что-то ещё случилось? С чем связан ваш визит? — поинтересовался доктор Альберт, именно это имя было написано на табличке, прикреплённой на его груди.

— В смысле, ещё? Я пришёл забрать Гермиону. А мне говорят, что её в клинике уже нет. Как так? — Гарри очень настойчиво требовал объяснений, постукивая кончиками пальцев по стойке ресепшена.

— Ничего не понимаю. Ведь вы совсем недавно сами забрали её. Я вам лично передал пациентку. Так как она ещё чувствовала себя неважно и только-только пришла в себя. Чтобы привести её в чувство, нам пришлось использовать самое мощное наше лекарство для восполнения энергии. Ведь у неё она была практически на нуле. Отдали вам её на законных основаниях, так как все обвинения в том, что пациентка пыталась покончить собой, были сняты, подобных наклонностей у неё выявлено не было. Диагностировали только упадок сил, который рекомендовали купировать лекарствами. Вот именно так дело и было.

Услышав это, у Поттера чуть почва не ушла из-под ног, ведь, если он её не забирал, выходит, Гермиону забрал кто-то другой, и этот кто-то использовал для этого Оборотное зелье. Одним словом, похитил. А Лаванду бросил на амбразуру, как ненужный уже элемент, ну и как отвлекающий манёвр... Сработано было более чем профессионально... Аплодировать можно было только стоя, только вот Гарри хотелось сейчас не рукоплескать, а заняться рукоприкладством. Так его провести мог только профессионал своего дела.

Поттер сбился с ног в поисках Гермионы, он за эти несколько часов перевернул, наверное, весь Лондон и пригороды Англии. Где он только её ни искал, но всё без толку. Гарри приказал Кикимеру не возвращаться, пока он не обнаружит местонахождение Грейнджер. И за это время домовик даже ни разу не объявился, что очень озадачило Поттера. Это как нужно было спрятать её, что даже эльф найти Гермиону так и не смог?

Сейчас было раннее утро, солнце только-только выглянуло из-за горизонта. Гарри всего на несколько минут заглянул к себе домой, чтобы переодеться. Он получил весть, что его срочно ждут в Министерстве для отчёта. Видимо, им уже сообщили, что Хогвартс он покинул. Делать нечего, придётся идти. Поттер перерыл уже весь свой гардероб в поисках подходящей одежды, но без Кикимера он был, как без рук, ничего найти не мог.

Гарри быстро привёл себя в порядок, настроение было наипаршивейшее. Ещё бы, у него душа была не на месте. Гермиона пропала! Да нет же, не пропала — её похитили! И он понятия не имел, где её искать.

— Тащиться ещё в это Министерство! Только время зря потеряю, — застёгивая запонки на рукавах возмущался Гарри. — Они прекрасно знают, что я не сижу без дела, и если я прибыл в Лондон — значит, мне это надо. Вон Кормаку можно было без предупреждения примчаться к болеющему папочке, а мне, понимаешь, нельзя. Требуют отчёта. Ведь Маклагген остался в замке, за всем присмотрит. Что им ещё надо?

Возмущайся не возмущайся, но идти Поттеру всё равно пришлось.

Это же работа, а тут каждый шаг требовал особого отчёта.

* * *

Начальник аврората Броди Хадсон сидел очень хмурый в своём кресле. Он занимал этот пост уже несколько лет, но таким сердитым его не видели ещё никогда. Он с серьёзным видом смотрел сейчас на своего подчинённого, и его карие глаза, казалось, стали практически чёрными.

Поттер в назначенное время прибыл как штык и стоял навытяжку перед своим начальником. Гарри уже знал, что скажет в своё оправдание, и говорить он будет исключительно только правду. Но ему сейчас говорить и не пришлось, он только слушал.

— Мистер Поттер, объясните мне на милость, как так вышло, что школа осталась и без директора и без главных следователей одновременно? Можно сказать, брошенной на произвол судьбы! Сижу я сегодня дома, пью свой утренний кофе, даже не жду ничего плохого, и ко мне приходят вот такие новости! Немедленно проясните ситуацию!

Теперь настал черёд Гарри говорить:

— Тут всё очень запутано, — начал Гарри, стараясь тщательно подбирать слова, чтобы не сболтнуть ничего лишнего. — Дело в том, что мы с мисс Грейнджер вчера вместе были здесь в Министерстве, в Отделе Тайн. Это касается пророчества. Визит был запланирован, соответствующее разрешение тоже имеется, — начал Поттер издалека.

— Ближе к делу, Поттер, — начальник начинал уже закипать, он любил чёткие и конкретные отчёты, тягомотина ему была не нужна.

Но вот Гарри старался тщательно подбирать слова и одновременно с этим держаться ближе к правде, поэтому так и получалось:

— Мы буквально ненадолго с Гермионой задержались в Лондоне, она заехала к себе домой и там почувствовала недомогание, пришлось её отправить в Мунго и, пока я улаживал рабочие дела, из больницы Гермиона исчезла.

— Как это, исчезла? Она же не вещь какая-то. Что значит, исчезла? Может быть, ушла сама? Она ведь не маленький ребёнок, а первоклассная ведьма! — Томсон высказал своё возмущение на его слова.

— Дело в том, что, как мне сказали медики, пришёл некто очень похожий на меня и забрал её, — вспомнив об этом, Гарри в очередной раз пожалел, что настолько задержался. Надо было бросать всё и следовать за ней. Но кто же знал, что всё так обернётся? — Некто использовал Оборотку. Смею предположить, это сделал тот, кого мы так долго ищем. Так как я почти уверен, что происшествия в Хогвартсе тесно связаны с самой Гермионой.

На этот раз Броди не стал сразу высказывать своё мнение и, немного подумав, произнёс:

— Ладно, с тобой всё понятно, ты тут же бросился на поиски. Да, ситуация складывается не из приятных, — он нервно забарабанил пальцами по столу. Это означало, что настал пик его терпению. — Но, скажи мне на милость, куда тогда подевался Маклагген? Или он тоже бросился искать мисс Грейнджер? Гарри, ты же должен был его остановить! Ведь Хогвартс нельзя оставлять без присмотра. Там же дети! И такое положение сложилось, что просто жуть. Происшествия за происшествиями. Теперь ещё и директор пропала.

Услышав новость о том, что Кормака тоже нет в замке, Гарри заволновался, ведь он ему ничего не сообщал о похищении. И, тем более, не просил присоединиться к поиску Гермионы. Если бы Маклагген предложил ему свою помощь, то Поттер непременно бы отказался от неё, так как замок без присмотра, действительно, оставлять нельзя. Кто тогда будет контролировать охрану и многое другое?

— Нет, сэр, я ничего не знал об этом. Я Кормаку такого поручения не давал. И впервые слышу от вас, что его нет в Хогвартсе, — отрапортовал Гарри, который тоже сейчас был этим очень озадачен.

— Хорошенькое дело, а ещё напарники. Вы что, совсем с ним не общались? Каждый делает то, что хочет! И самое главное, мы тоже не можем его найти. Тебя обнаружили сразу, а он как в воду канул, а ещё просился вести это дело, умолял меня чуть ли не на коленях. Я сейчас вижу, какое у него на самом деле наплевательское отношение к работе. Негодяй! Получит он от меня выговор, тогда посмотрим, как он запоёт, — Броди высказывался долго, и он так эмоционально это говорил, что его слюна брызгала во все стороны.

— Постойте. Вы ничего не перепутали? Мне Кормак говорил, что он не хотел браться за это дело и его практически заставили. А тут я узнаю такое, — удивлению Гарри не было предела, и он не удержался, чтобы не задать этот вопрос начальнику.

— Что? Не хотел, говорит? Вот наглец! Он ещё, оказывается, и врёт на каждом шагу?! Вот клянусь Мерлином, что не хотел его брать в свой отдел. Нет же, за него несколько человек поручились, уговорили. Лучше бы я оглох в это время и не слушал сторонние советы. Чувствую, что мы ещё поплачемся с ним, — довольно эмоционально высказался начальник аврората и потом, немного успокоившись, добавил:

— Ладно, с ним разберёмся потом, стал ли Кормак помогать тебе в поисках Гермионы самовольно или отправился в загул. Это мы всё потом выясним и отреагируем на это соответственно. Но не будем больше о нём. Теперь ты, — он указал рукой на Поттера, — сделай всё, чтобы мисс Грейнджер нашлась живая и невредимая. Отдел полностью в твоём распоряжении. Действуй!

— Слушаюсь, сэр.

И перед тем, как покинуть кабинет начальника, Поттер услышал следующее:

— Так и знай, я жду от тебя только хороших новостей!

* * *

Поттер вышел из Министерства на улицу, шёл снег очень частыми хлопьями. Всё вокруг было по-новогоднему сказочно: сугробы, украшенные здания, но вот Гарри сейчас не радовала вся эта красота, он готов был рыть землю, лишь бы поскорее найти Гермиону и вызволить её из лап изувера, который её похитил. Ведь она сейчас была в беспомощном состоянии и не могла дать отпор, и всё из-за этой зависимости от Хогвартса. Кто знает, сколько времени у Милисенты и Бенджамина уйдёт на то, чтобы всё повернуть вспять. И самое главное, он им никак не мог помочь, так как был вынужден заниматься поисками. Ведь каждая секунда у него сейчас на счету, и она отмеряет не просто время, а жизнь Гермионы.

"Теперь понятно, почему Кикимеру не удаётся её найти. Он ведь ориентируется на энергию Гермионы, а она у неё практически на нуле. От этого и результат поиска тоже нулевой, — стоя у высокого здания, стал рассуждать Поттер, он не знал, где ему ещё можно её поискать. — И ещё, этот Кормак самовольно покинул замок. Не удивлюсь, что он тоже бросился искать Гермиону. И как он вообще узнал о её исчезновении? — задумался Гарри, но ответ нашёлся достаточно быстро. — А что я, собственно, удивляюсь? На то он и аврор, чтобы всё и обо всех знать. У каждого из нас есть свои информаторы, вот и он, похоже, ими обзавёлся, — догадался Поттер. Он стоял, как истукан, уже весь белый от снега, засунув свои руки в карманы, ни на секунду не прерывая свой мозговой штурм. — Выходит, Маклагген мне соврал, что не хотел вести это дело. Интересно, почему он это сделал? Ну, сказал бы всё как есть. Хочу, мол, раскрыть что-то громкое и стоящее. Или у него для этого были совсем другие причины? — неожиданно задумался Поттер, уставившись в одну точку, но подумать, как следует, ему не удалось, перед ним возникла довольно большая птица, которая держала увесистый пакет в своём клюве.

Тёмно-серая сова широко махала крыльями, гоняя ветер вокруг себя, разметая хлопья снега красивым вихрем. Гарри догадался, что это послание она принесла ему, и тут же облегчил положение птицы, забрав из её клюва довольно большой пакет.

Сова, избавившись от ноши, тут же взмыла в воздух, даже не став дожидаться похвалы в виде лакомства, и незамедлительно улетела прочь.

А снег всё сыпал и сыпал, и чтобы прочитать, от кого пришло это послание, Гарри пришлось несколько раз ладонью очищать пакет от липкого снега, а ещё протирать очки:

"Гарри Поттеру от Риты Скиттер" было написано на обёрточной бумаге коричневого цвета.

"А я совсем уже забыл о нашем с ней договоре", — Гарри только сейчас вспомнил визит Риты в Хогвартс и их с ней разговор. Похоже, она не обманула и для достижения своей цели прислала доказательство своих слов.

Чтобы всё тщательно изучить, Гарри решил вернуться домой и прямо отсюда трансгрессировал на площадь Гриммо.

* * *

Поттер удобно устроился за своим столом, зажёг лампу и всё содержимое пакета разложил на столешнице. Сперва он решил прочесть само письмо, которое было написано каллиграфическим почерком журналистки:

"Желаю вам доброго времени суток, уважаемый мной Гарри Поттер!"

"Ну да, очень уважаемый", — съязвил про себя Гарри, прочитав эти строки. Он продолжил просматривать глазами письмо.

"Я надеюсь, вы помните наш с вами последний разговор и, самое главное, уговор! Я, в свою очередь, исполнила то, что обещала. Высылаю вам всё, что мне удалось накопать на вашего так называемого напарника Кормака Маклаггена. Думаю, вы очень удивитесь, с кем вам пришлось иметь всё это время дело. Надеюсь, что вы, так же, как и я, добросовестно выполните свою часть договора. Буду с нетерпением ждать обратной связи от вас. Ваша Рита Скиттер."

— Интересно, что же она там накопала? — Гарри относился сейчас к этому очень скептически и взял в руки первый компромат.

Это были колдофото. На них в разных ракурсах был запечатлён Кормак, а рядом с ним была девушка в белом парике. Конечно, они были одеты в мантии, которые скрывали их тела, но вот Кормака сложно было не узнать. Это действительно был он.

"Ну ладно, вижу, сидит Маклагген, рядом с ним девушка. И как я пойму, что это именно та журналистка, которая наваяла статью про пророчество?" — возмутился про себя Поттер, и тут его взгляд неожиданно упал на досье гильдии журналистов, и там была фотография той самой девушки, что сидела с Кормаком. Из этого досье ему стало известно, что это и есть та самая журналистка, которая иногда работает под псевдонимом и, самое главное, что фамилия Маклагген значится у неё в родстве.

"Интересно получается. Выходит, эта журналистка — родственница Кормака. Пусть и не напрямую, но всё-таки связь очевидна, и он об этом умолчал. Маклагген всё это время распинался, что организовал её поиски и уже почти напал на след. Вот это да!" — этот факт очень удивил Гарри, и он продолжил изучать материалы дальше.

Следующей на очереди была фотография, а вернее, официальное резюме из сферы эскортных услуг. С этого фото-резюме на Гарри смотрела очень симпатичная девушка, блондинка, её внешность показалась ему до боли знакомой. Только вот Поттер никак не мог вспомнить, где он мог её видеть. Для начала Гарри решил ознакомиться с резюме. Здесь девушка значилась, как Джулия Дилан Кант, рождённая в штате Вашингтон, в полной семье Сьюзан и Дилана Кант. Образование она получила в школе Шармбатон и окончила её с отличием, имеет даже педагогическое образование по профилю Трансфигурации.

И вот именно это заставило Поттера, наконец, вспомнить, где он мог видеть эту девушку. Оказывается, их встреча была совсем недавно, правда, кратковременной. Но не в этом суть. На этом фото она выглядела чрезмерно скромной, что удивительно, для каких услуг предназначено было это резюме. Поэтому Гарри сразу её не узнал. Оказывается, именно эта девушка сопровождала Кормака на Рождественском балу в качестве его невесты, и представил он её всем далеко не Джулией Кант.

"Значит, даже в этом Кормак нас всех обманул, — сразу догадался Гарри. — Видимо, ему очень хотелось показать, что он находится в отношениях, и даже нанял для этого профессионала своего дела — эскортницу, которая за деньги может исполнить роль кого угодно".

Шок Гарри с каждым новым изученным компроматом достигал своего пика, но, видимо, это был ещё не предел. Вишенкой на торте стали следующие фото. На обратной стороне они были подписаны. Сначала Поттер увидел входную дверь и табличку с адресом. Рукой Риты было написано:"дом Маклаггена".

Поттер был дома у Кормака всего один раз и сразу узнал его богатые апартаменты. Затем колдофото было сделано уже внутри помещения, видимо, для того, чтобы подтвердить то, что Скиттер каким-то образом удалось пробраться в дом Кормака.

"Интересно, что этим она хочет мне доказать? — озадачился Гарри и, отложив верхнее фото, понял, к чему всё это было. На следующей фотографии была запечатлена спальня Кормака, это можно было предположить по множеству его нарциссических фото на стенах. Но, приглядевшись, Поттер рассмотрел, что там были не только его фото. Оказывается, в его спальне во всю стену был сделан целый коллаж, где везде можно было увидеть Гермиону. Её настолько было много, что даже рябило в глазах, где-то образ Грейнджер был обведён сердечком, где-то было написано чем-то красным. Не исключено что даже кровью : "Ты будешь моя!"

Вот тут и возник тот самый занавес для Поттера, который всё расставил на свои места. Причиной всех бед стал влюблённый сумасшедший, что во много крат усложняло дело, ведь от безумного можно ожидать всего чего угодно. Страх за Гермиону усилила злость на уже зримого врага.

— Кормак. Я иду за тобой. Так и знай, Гермиону ты не получишь! Даже не мечтай....

Все сведения, которые Гарри получил от Скиттер, он, естественно, подверг тщательной проверке и сделал это сам лично и в минимальный срок, так как уже не доверял никому. Всё без исключения подтвердилось — везде было доказано сплошное враньё Маклаггена от начала и до конца. Связь с журналисткой под псевдофамилией Рей означает то, что распространение лживых слухов о пророчестве — его рук дело. Эскортница была ему нужна, чтобы она изобразила роль его девушки. Да, красавица отлично отработала свой гонорар, любовь напоказ у них явно неплохо получилась. Кормак хотел этим убедить всех, что его сердце занято и он без пяти минут примерный семьянин. Кто на такого посмеет хоть что-нибудь подумать? Тем более Маклагген — аврор!

Последним для проверки Гарри оставил дом Кормака. На закуску, так сказать, но увиденное там не шло даже в сравнение с тем, что предоставила ему в качестве доказательств Скиттер. Вживую это всё выглядело гораздо страшнее. У себя в комнате Маклагген устроил настоящий культ Грейнджер. Её образ был абсолютно везде. Фотографии с изображением Гермионы висели на стенах непременно по соседству с фотоснимками самого Кормака. А вот на коллаж было вообще страшно смотреть. Поттер едва сдерживал себя от того гнева, который его сейчас переполнял. Гарри даже не мог себе представить, что было на уме у этого безумца, когда он творил такое. На коллаже были приклеены картинки влюблённых, лица везде заменены на лица Кормака и Гермионы, а в центре этой экспозиции можно было увидеть Грейнджер в свадебном платье, стоящую под руку с Маклаггеном.

"Не могу в это поверить, что я столько времени провёл рядом с сумасшедшим и даже не заподозрил в нём никаких отклонений! — про себя возмутился Гарри, сжимая свою палочку в руке. — Сложно в это всё поверить... Хотя... Вполне себе ожидаемо. Эти его резкие изменения говорили не о его степенности, а о том, что он стал сам себе на уме. Странно, а как же он прошёл медкомиссию при устройстве на работу? Неужели колдомедики ничего у него не обнаружили? Ведь психику в нашей работе проверяют прежде всего, — негодовал Поттер. И тут в его голове закралось сомнение:

— А что, если сама Скиттер спланировала всё это и специально свела вместе Маклаггена и эту журналистку, чтобы сфотографировать? Да и их родство можно притянуть за уши. В магмире столько однофамильцев. А эти фотографии в спальне Кормака могла тоже развесить Рита, зная, что я тут же брошусь это проверять".

Гарри сейчас рассуждал, как истинный аврор, сомнения во всём — это самый настоящий путь к постижению истины. Именно при таком подходе к работе преступления раскрываются гораздо быстрее, а с невиновных снимаются подозрения.

— А вот одно я проверить могу точно, и, если окажется, что эти коллажи здесь появились меньше месяца назад, то я Скиттер сам лично упеку в Мунго! — Гарри направил свою палочку перво-наперво на большое панно с вырезками и произнёс "Таймис", он замер в ожидании результата. Объект засветился ярко-алым с оранжевым отливом. Это означало, что коллаж занял своё место здесь около полугода назад. Остальные проверки выдали и того больше, некоторые фото Гермионы провисели в спальне Маклаггена больше года. Всё это просто не оставило Кормаку шансов на оправдание. Да Гарри и не собирался их ему давать... Самое время переходить к решительным действиям.

"Теперь мне всё стало понятно. Он просто до потери пульса ревновал меня к Гермионе и всё, что Маклагген сделал, было исключительно для того, чтобы добиться её, — глаза Поттера наконец-то открылись, и теперь многое связывалось воедино. — Он подозревал, что мы с Гермионой начинаем сближаться, и именно Маклагген начал нам всячески мешать. Скорее всего, Кормак следил за нами с самого начала. И тогда на метле за окном был именно он. После того, как подслушал нас, Маклагген заметно притих, чтобы не выдавать себя", — от каждого нового открытия Поттер испытывал всё большее негодование. Он поражался тому, насколько можно доверять людям, чтобы не замечать такие очевидные вещи. Но тогда Кормак действовал предельно аккуратно, всячески обеляя себя, помогал ему во всём, давал советы, поддерживал.

"Он следил за нами в том числе и в кафе "Феникс", при первом удобном случае помешал моему признанию Гермионе и организовал такую заварушку, чтобы надолго меня отвлечь от отношений с ней. Ведь я, правда, после этого виделся с Гермионой лишь украдкой и при любом удобном случае перед нами возникал он, чтобы помешать. Я тогда в шутку думал об этом, а выходит, что всё именно так и было. Его план с Оборотным зельем тоже сработал, он даже Лаванду привлёк на свою сторону. Надо же, я от неё такого совсем не ожидал. Уж не знаю, знала ли она наверняка, с кем имеет дело? Это нам ещё предстоит выяснить".

Гарри тяжело было всё это осознавать. Сейчас найти какую-то логику во всех его действиях было очень сложно, так как понять больного на голову человека, одержимого своей идеей, не просто сложно, а невозможно. Но одно было ясно точно — всё это задумано, чтобы Гермиона по своей воле, а если всё пойдет не по плану, как это и вышло, то уже не по своей воле, стала его трофеем. — "Скорее всего, похищение изначально Кормак не планировал, хотел шаг за шагом идти к своей цели, а когда сам план стал рушиться, как карточный домик, прямо у него на глазах, то перешёл к крайним мерам", — чем дальше рассуждал Гарри, тем картинка для него становилась яснее, но от этого она не становилась менее ужасной. Сложно было даже передать, что сейчас чувствовал Гарри. Если бы к нему поднесли в этот момент спичку, то он бы тут же вспыхнул синим пламенем. Всё просто горело у него в груди.

— Так и знай, Кормак, если с головы Гермионы хоть один волосок упадёт, я, без преувеличения, разорву тебя на мелкие кусочки, а прах твой развею по ветру!

Поттер ни на секунду больше не хотел здесь задерживаться, вся эта обстановка просто угнетала его, он намеревался сейчас сделать всё необходимое, чтобы открыть окружающим глаза на Маклаггена так же точно, как они открылись сейчас у него. Закончив кое-какие дела, которые он никак не мог отложить на потом, Гарри незамедлительно отправился в Министерство. Как только он предоставил все доказательства вины Кормака, с этой самой секунды его уже искали не как пропавшего сотрудника, а уже как подозреваемого по самому громкому делу этого десятилетия!

Вот только поиски желаемого результата, к сожалению, не приносили, весь штат авроров был задействован в этом и всё без толку. Большая надежда у Гарри была на Кикимера, которому, кроме Гермионы, было поручено ещё обнаружение Маклаггена. Сам Поттер, используя всевозможные аврорские приспособления, пытался выйти на след изувера, который не только придумал и реализовал этот чудовищный план, но и похитил его Гермиону. Теперь ему не будет покоя, пока он его не найдёт.

* * *

Поттер не любил оставаться в долгу. Рита Скиттер заслужила свою награду, так как её помощь была неоспоримой. Ответное письмо Гарри отправил практически сразу, как закончил с проверками, и сделал это ещё до того, как отправился в Министерство, и уже через несколько часов её сенсационная статья вышла в свет, опередив все остальные издания, которые так же, как и Рита, вынюхивали новости, касающиеся громкого расследования. И прямо на первой полосе все волшебники и волшебницы могли прочитать следующее:

"Дорогие мои читатели, и вновь вас приветствую я — ваша несравненная Рита Скиттер. Я прекрасно знаю, что все уже соскучились по сенсациям, и наконец я могу сообщить вам новость. Произошёл неожиданный поворот в деле о происшествиях в школе Чародейства и волшебства Хогвартс. Как оказалось, отпрыск того самого Маклаггена, фамилия которого в последнее время у всех у нас на слуху, выделился похлеще своего блудного папаши. Он умудрился расследовать дело, которое сам и организовал. Как вам такой поворот? Он спланировал буквально всё: от лжепророчества, касающегося самого Хогвартса и его нынешнего директора, до жуткой истории про смещение защитных полюсов школы, которые и стали основной причиной трагедий, произошедших со студентами. Следствию ещё предстоит выяснить истинные мотивы Кормака, и я уверена, что это вы узнаете одними из первых от меня. С любовью к своему делу, ваша Рита Скиттер."

Не стоит даже говорить о том, что наделала эта статья во всём магическом мире. Только ленивый не обсуждал эту новость. Рита добилась чего хотела — как же давно она не сообщала миру сенсационных новостей. Её труд окупился с лихвой. Каждый в этой ситуации получил по заслугам, а кое-кому ещё предстоит получить...

* * *

— Не переживай, моя красавица. Они никогда нас с тобой не найдут. Мы сейчас находимся в самом надёжном месте. Так и знай, я буду бороться за тебя! — молодой человек, один в один похожий на Поттера, склонился сейчас над Гермионой.

Грейнджер лежала сейчас на большой и просторной кровати. Одета она была в свадебное платье, кипенно-белое, сшитое из дорого атласа, складки которого меняли цвет в зависимости от освещения. Сама Гермиона лежала неподвижно, бледна, прямо в тон своего наряда. Судя по всему, действие зелья, которым её напоили в Мунго, уже закончилось, и силы ей больше неоткуда было черпать, так как от стен замка она была очень далеко. А Бенджамин и Милисента пока ещё не смогли ничего сделать с защитой Хогвартса.

Парня от Поттера было практически не отличить, только вот постоянное прикладывание его к фляжке выдавало в нём нервозность. Оборотка — её действие приходилось постоянно обновлять. А это ещё то удовольствие. К этому отвратительному вкусу Кормак никак не мог привыкнуть, но он не хотел так сразу пугать Гермиону, представ перед ней в истинном своём обличии. Ведь Маклагген с минуты на минуту ждал её пробуждения, подумав, что это от Мунговских лекарств она так долго спит. Кормак даже понятия не имел, какой опасности он сейчас подвергает Грейнджер, сначала организовав смену полюсов в защите замка, а потов выкрав её. Его спонтанные и плохо спланированные действия всегда приводили к промаху, но он, не теряя надежду, вновь что-то придумывал.

— Если бы не этот Поттер, то ты бы уже давно была моей, — Кормак, который принял облик своего напарника, сел на кровать рядом с Гермионой и стал гладить её по волосам, смотря на неё, как заворожённый, хотя стеклянный взгляд всё равно выдавал безумие того, кто именно сейчас находился внутри этого тела. — Я так хотел стать тем самым спасителем от той беды, которая нависла над тобой. Но этот мерзкий Поттер мне помешал! — он скривил лицо, лишь вспомнив о Гарри. Кормак делился с Гермионой своими откровениями, так как был уверен, что она сейчас крепко спит, а излить свою душу ему было сейчас некому.

Маклагген продолжал говорить тихо, словно просто беседовал сам с собой:

— Если бы он не напросился вести это дело, то уже всё давно было решено. Жертвы. Я очень сожалею о них. Но я не знал, что так получится. Правда, не знал! Эти подростки что-то напутали, и замок стал жить своей жизнью. А потом эти недоноски просто сбежали, не только из школы, но и из страны, не забыв получить немаленький гонорар за работу, которую, по сути, не выполнили. То есть сделали, но совсем не так, как надо было, — лицо Поттера, которое служило лишь маской для Кормака, тут же помрачнело. Тут сложно было не поверить в его слова, боль отразилась как на лице, так и в его голосе.

Минута тишины, и Маклагген вновь заговорил:

— Я, правда, не знал, как это можно было изменить. Поиском этой шпаны и их родителей мне заниматься было некогда. Решил оставить всё, как есть, да и пророчество быстро подогнали под происходящее. Вышло всё просто замечательно! Ты должна была страдать от всего этого. И ведь так и было. Но это я должен был быть рядом с тобой и поддерживать тебя, а не Поттер! — вновь в голосе Маклаггена просквозила внутренняя боль, хоть он и был очень похож на голос Гарри, только вот та нотка безумия, что проскакивала в его словах, подтверждала тот факт, что говорящий находится не в себе. Безумная идея завладела им, похоже, уже давно, и на реализацию плана у него ушёл ни один день.

Кормак склонился над лицом Гермионы, приблизившись к ней прямо вплотную:

— Как же я долго о тебе мечтал, грезил даже во сне. Если бы ты только знала, сколько раз я представлял тебя рядом со мной, моей женой. Возлюбленной! В моих мечтах ты была со мной так нежна, заботлива. А как ты умеешь возбуждать. Мммм... Все наши ночи с тобой были просто бесподобны. Очень скоро ты и сама убедишься в этом. Все свои мечты я, наконец, воплощу в жизнь. Тебе понравится, я уверен в этом, — он облизнул свои губы, сгорая от желания впиться в Гермиону прямо сейчас и ласкать её, ласкать и делать всё то же самое, что он проделывал каждый раз, когда оставался один на один со своими мыслями. Буквально в миллиметре от её губ он остановился, всё-таки решил дождаться её пробуждения. Хотел, чтобы всё было так же красиво, как и в его мечтах.

— Я тебя настолько сильно люблю, что поверь, моей любви хватит на нас двоих. Но я уверен, что где-то в глубине души и ты любишь меня, и если бы не этот Поттер, то ты бы гораздо быстрее осознала это, — Кормак едва справлялся со своими желанием и даже кулак закусил зубами, настолько он уже изголодался по любви. Видимо, его грёзы не приносили ему желаемого расслабления. Немного успокоившись, он отвлекал сам себя монологом:

— Вот увидишь, у нас с с тобой всё будет хорошо. Я увезу тебя далеко-далеко. Со временем ты тоже полюбишь меня и забудешь этого Поттера. А если не забудешь, я заставлю тебя это сделать! — звериные нотки неожиданно проявились в голосе Кормака, похоже, одно упоминание о Поттере и их любви друг к другу вызывали у него приступ бешенства.

— Как я ни старался, но так и не смог помешать вам сблизиться, — он резко встал с кровати и зашагал по комнате. Эта была спальня и, судя по тому, что окон здесь не было и горел приглушённый свет, можно было смело судить о том, что это место находилось где-то под землёй. Маги нередко делали свои убежища в подвальных помещениях, зачаровывая их, чтобы маглы не могли узнать о том, что они на самом деле живут у них прямо под носом. Или, вернее сказать, под ногами. Скорее всего, в подвале одного из магловских домов Кормак и Гермиона сейчас и находились. Он хоть и был безумен, но разум всё-таки не потерял, и, организовывая похищение Грейнджер, заранее продумал всё, чтобы их не нашли. Сам он, как и планировал, спасался Обороткой, подменяя свою энергию с мнимой и иллюзорной энергией Поттера, тем самым ни одним способом его, в таком случае, невозможно было найти, в том числе и домовикам это было не под силу. Ведь они тоже нападают на след, ориентируясь на энергию. С Гермионой дело обстояло сложнее, ведь чтобы и её опоить Обороткой, нужно было очень постараться. Но ему очень повезло, и всё это не понадобилось. Кормак выкрал Грейнджер из больницы, она уже была настолько слаба, а её энергия чуть уловима, что делать что-либо для её маскировки уже не имело смысла. Маклагген проверил это, как только обманным путём привёл в так называемое укрытие, где Гермиона буквально у него на глазах растеряла свои последние силы и упала без чувств.

— Поттер, как же я тебя ненавижу! Все мои неудачи только из-за тебя. Не влезь ты в это дело, моя мечта давно бы сбылась и всё прошло легко и гладко. Как для меня, так и для Гермионы, — Кормак стоял у шикарной кровати с высоким изголовьем и богатым балдахином в тёмно-сиреневых тонах и продолжал беседовать уже скорее всего с собой, так как Гермиона и не была его потенциальным слушателем. — Ты, как пиявка, присосался к моей любимой. Был ей другом, вот бы и оставался им! Нет, она тебе тоже почему-то понадобилась. Всё это мне на зло! Я ведь хотел стать для неё героем, тем спасителем, о которых все девушки так мечтают. Пусть всё это спланировано было мной. Ну и что! Это ничего не меняет. Для достижения желаемого все средства хороши.

Даже под Обороткой нутро Кормака сейчас очень меняло облик Гарри. Выражение лица злобное, настолько искажено гримасой ненависти и боли, которые скрыть было просто невозможно.

— Вот откуда ты взялся у дома Гермионы? Это мне предназначалось спасти её, героически поймав в свои объятия. Я бы был рядом с ней в такой непростой момент её жизни, когда она, чувствуя свою вину и для того, чтобы исполнить предначертания пророчества, попыталась бы свести счёты с жизнью, чтобы избежать новых жертв среди детей, — Маклагген немного прищурился, пусть и глазами Гарри, едва вспомнив, как именно ему удалось это организовать. — Эх, Поттер, если бы ты только видел, как она, бедная, рыдала. Гермиона была безутешна. Она в последнее время стала настолько сентиментальна, что сразу поверила в то, что пророчество на самом деле существует. Представляешь, что она чувствовала в этот момент?

Кормак разговаривал сейчас, словно перед ним по-настоящему находился Гарри, и он делился с ним своими впечатлениями. Выглядело это более, чем странно. Хотя, что можно было ожидать от безумца, чьи идеи и их исполнение не могут вписаться ни в одни рамки разумного. Перед ним на стене висело сейчас зеркало, может, поэтому его желание поделиться своими успехами с Поттером было настолько острым.

— Спасибо Лаванде, она, сама того не ведая, была втянута в эту историю. Вот, честно, не планировал использовать сторонних третьих лиц. Но вот так вышло, — улыбнулся Маклагген, похоже, он был доволен своим умением манипулировать людьми. — Бедняжка Браун, надеюсь, она простит меня когда-нибудь. Хотя, она навряд ли вспомнит, что сослужила мне неплохую службу, — прямо в голос рассмеялся он. — Ещё одна жертва любви. Лаванда, в попытках спасти своего возлюбленного Адамса, помогла мне перетянуть твоё внимание на происшествие, которое я организовал сам. Давно ничего в школе не происходило, и я должен был отвлечь тебя от Грейнджер. Твоя навязчивость в этом вопросе уже начала меня напрягать.

Кормак обернулся, посмотрев на Гермиону. Она всё так же лежала неподвижно, и он вновь стал говорить с воображаемым собеседником, словно так делает каждый третий.

— Так, на чём я остановился? — задумался Маклагген. — Ах, да! Лаванда. Когда ты раскрыл мой так называемый обман, который я умело замаскировал под важное дело по разоблачению Милисенты. Ты приказал изменить память Лаванды об этих событиях, а вот я этого делать не стал. Как знал, что эта малышка, до дрожи боящаяся, что её возлюбленный узнает обо всём, мне ещё пригодится. Так и вышло, твоему фееричному романтическому признанию я просто обязан был помешать, — Маклагген на полном серьёзе рассказывал это своему отражению, представляя, как бы отреагировал бы на его речи настоящий Поттер. Он был уверен, что Гарри пришёл бы от этого в бешенство. Но настоящий Поттер был сейчас далеко и сбился с ног в поиске его и Гермионы. А он может сейчас позволить себе немного над ним поиздеваться, пусть и воображаемо, но всё же...

— Лаванде пришлось мне помогать. А иначе уже к вечеру милый Арнольд бы возненавидел её. Вот так чужая любовь была использована мне во благо, — не своим голосом заржал при этом Кормак, едва вспомнив о том, как он сам отыграл роль ненавистного для него Поттера. — А вот с организацией попытки самоубийства Гермионы возникли большие проблемы. Браун ни в какую не хотела на это соглашаться, пришлось воспользоваться Конфундусом, иначе эта истеричка не увела бы Гермиону из Хогвартса и не сделала того, что она сделала. Гермиона ей доверяет, потому ушла с ней спокойно. А подружка-то оказалась волком в овечьей шкуре. Успокоительные подействовали на Гермиону довольно быстро, даже больше, чем я того ожидал, и картина истинного самоубийства едва не сорвалась. Хотя, чего я вру, она полностью пошла прахом. Моя любимая летела вниз, уже ни в чём не отдавая себе отчёт, и, к сожалению, не я стал тем, кто заключил её в свои спасительные объятья. Ну да ладно... Не хочу вспоминать об этом. И как ты так быстро её нашёл? — возмутился Маклагген. — Пришлось опять выигрывать время и заморачиваться с врачами из Мунго. Видишь, Поттер, я всё равно смог тебя обвести вокруг пальца и буквально у тебя из под носа увёл Гермиону. Потому что она будет только моей!

Кормак настолько завёлся от этого разговора, что немедленно отвернулся от зеркала, видимо, решил, что Поттер в отражении больше не заслуживает общения с ним. Он попытался успокоиться и медленно стал подходить к кровати. Гермиона не пробуждалась, а желание внутри него при виде Грейнджер нарастало с новой силой и сдерживаться ему было всё сложнее. Особенно в тот самый момент, когда его кровный враг, посягнувший на любимую, смотрел на это всё в зеркальном отражении. Ему немедленно захотелось отомстить ему прямо сейчас.

— Я тебе уже говорил, что этой женщиной буду обладать только я. Она не достанется тебе. Я этого не допущу! — Маклагген на самом деле планировал это сделать чуть позже, когда Гермиона привыкнет к мысли о том, что её счастье именно с ним. Да-да, он самоуверенно надеялся на это. Ведь глубоко внутри себя ощущение своей неповторимости у него до сих пор никуда не делось, и он был просто уверен, что своим присутствием уже делает Грейнджер счастливой.

— Ты только посмотри, Поттер, как она прекрасна в белом. А знаешь, этот цвет ей оказался к лицу. Жаль только, что это платье на ней больше не задержится, и ты никогда не увидишь её в нём, — Кормак почему-то подумал, что вот таким образом он должен отомстить Гарри прямо сейчас, даже не дожидаясь пробуждения Гермионы. Бороться с желанием он больше не мог и не хотел. Маклагген прямо на ходу стал расстёгивать китель, который быстро полетел на пол, затем Маклагген так же быстро избавился от рубашки, следом полетели и штаны. И вскоре Поттер оказался в чём мать родила, ведь Оборотка до сих пор ещё действовала. Кормаку это даже было на руку, так как если Гермиона неожиданно очнётся, то не будет сильно сопротивляться, если увидит перед собой любимого Поттера. Именно на это и рассчитывал Маклагген, пытаясь удовлетворить свою похоть, а заодно реализовать разом все свои мечты.

Кормак буквально задыхался от желания, он быстро оказался на кровати и примкнул губами сначала к выступающей венке на шее Грейнджер, начав ласкать. Дрожащими руками он провёл вверх, скользя по гладкому атласу, давая себе возможность касаться обнажённой кожи. Платье сейчас было той самой преградой, что мешала познакомиться, как следует, с её телом. Он столько раз раздевал Гермиону в своих мечтах, но сейчас не время для прелюдий. Ждать уже не было сил. Магией она была в него облачена, а вот снимет его он уже, не прибегая к волшебству. Именно так, как Кормак всегда и грезил сделать. То есть неистово разорвать его прямо на ней. Немного усилий, и ткань с треском стала расходиться по швам.

Если бы Гермиона только могла хоть что-нибудь сделать, она непременно помешала этому. Но её тело настолько было обессиленно, что едва только поддерживало жизнеспособность. Она ничего не слышала и не чувствовала, находясь в каком-то пограничном состоянии, и даже не подозревала, в какой опасности сейчас находилась. Ведь последним перед её глазами был именно Гарри, который обещал решить все её проблемы и спасти.

Маклагген настолько был поглощён самим процессом раздевания Гермионы, что даже не обратил внимание на то, что действие Оборотного зелья подошло к концу. Ну разве это будет волновать мужчину, который в пяти минутах от исполнения заветной мечты? Его даже не волновал тот факт, что Грейнджер была сейчас в бессознательном состоянии. Он так долго ждал этого, что терпеть больше не мог.

Превращения Кормака обратно в самого себя было достаточно для того, чтобы Кикимер тут же уловил его энергию. Поттер был доставлен сюда незамедлительно. И первое, что произошло сейчас — Маклагген улетел прочь с кровати, впечатался в противоположную стену и медленно стал стекать с неё на пол.

От увиденного Поттер был вне себя от ярости, он держал Кормака под прицелом своей палочки, обозначив ему границы передвижения всеми возможными заклинаниями, защищающими от побега. Палочку же Маклаггена Гарри незамедлительно призвал к себе, оставив своего, уже бывшего, напарника безоружным.

Поттер не смог удержаться, чтобы не взглянуть на Гермиону. Она лежала неподвижно на кровати, её грудь медленно подымалась и опускалась, наполняя лёгкие воздухом — это было главным доказательством того, что она жива. Наряд любимой поверг Гарри в шок, теперь даже сомнений не осталось — они имеют дело с сумасшедшим. Свадебный наряд был весь изодран. Как же вовремя Гарри подоспел. Опоздай он хоть на 10 минут, этот негодяй совершил бы задуманное. Поттер хотел было кинуться к Грейнджер, но тут же остановил сам себя. Ей больше нельзя было оставаться здесь:

— Перенеси Гермиону в Хогвартс, прямиком в Больничное крыло, — скомандовал Поттер Кикимеру, который застыл рядом с хозяином, ожидая новых поручений. По щелчку пальцев домовика Грейнджер взмыла в воздух и, едва коснувшись руки Кикимера, вместе с ним испарилась из комнаты.

Теперь Поттер мог быть спокоен, по крайней мере, Гермиона сейчас окажется в надёжных руках. Хотя, до полного его успокоения ещё было очень далеко, ведь для этого его возлюбленная должна открыть глаза, только в этом случае он сможет вздохнуть с облегчением.

Маклагген только-только сгрёб себя с пола, и всё это произошло с осознанием того, что именно сейчас произошло. Он уже знал, что ответит Поттеру в свою защиту. Страха не было в его глазах. Кормак стоял перед Гарри абсолютно нагой, на губах его застыла язвительная ухмылка. Он, заметив на себе ненавистный взгляд Поттера, заговорил первым:

— Вот видишь, Гарри, как иногда случается. Твоя любимая неожиданно предпочла меня. Она рассказала мне, что ей приходилось скрывать свои истинные чувства, так как боялась твоего неодобрения. Видишь, насколько она тебя боится. Ты, Поттер, оказывается, тиран.

Гарри просто слепила нагота Маклаггена, он больше не мог на это смотреть, и по взмаху его палочки покрывало с кровати поплыло по воздуху и в один миг превратило Кормака в греческого бога. Только после этого Гарри решил снизойти до разговора с Маклаггеном:

— Хватит лгать. Хоть раз будь мужчиной и скажи, наконец, правду. Сознавайся, что за всеми происшествиями, что произошли в школе, стоишь ты!

— А я и так настоящий мужчина и больше не намерен скрывать правду! Я всё это время жалел лишь тебя, но больше не буду. Мы с Гермионой любим друг друга и сегодня по-настоящему стали близки. Ну ты и сам это видел, — ухмыльнулся Кормак. — Пойми, от нас это не зависит. Ты должен с этим смириться, Поттер, и принять наш с ней выбор. Не мешай нашему счастью. Вот истинная правда и не нужно из ревности обвинять меня во всех смертных грехах.

Гарри смотрел сейчас на Кормака и видел отражение безумия в его глазах, ведь он сейчас говорил и сам верил в это, что только подтверждало его психическую нестабильность.

— Маклагген, не беси меня! Ты не в том положении, чтобы это делать. Я сообщаю тебе, что на основании доказательств, которые оказались в моих руках, ты проходишь, как главный подозреваемый дела о происшествиях в Хогвартсе, и это ещё не говоря об обвинении в похищении Гермионы и попытке совершения в отношении неё насильственных действий. Последнее Гарри произнёс с таким надрывом, так как только профессиональный долг останавливал его от того, чтобы тут же не четвертовать этого безумного казанову. Но в Министерстве его сразу предупредили, чтобы подозреваемого в отдел он доставил живого и желательно со всеми частями тела. И Поттер, к сожалению, это пообещал.

— Не понимаю, о чём ты говоришь. О каких ещё доказательствах? Я ничего подобного не делал. Не нужно мне приписывать того, в чём моей вины нет! — Маклагген поправил рукой свой греческий наряд, который намеревался соскользнуть с его плеча. — Моя вина лишь в том, что я полюбил девушку своего друга. Так уж вышло, прости. Ты не можешь помешать быть нам вместе. Она тоже любит меня. Ты, Поттер, не должен мешать настоящей любви.

Гарри поверить не мог, что мог проглядеть то, что творилось у него прямо под носом. Его безумству ведь не было предела. Но как же он хорошо маскировался, ничем за это время не выдал себя, словно актёр, замечательно сыграл эту роль. Зато внутри у Кормака, похоже, бушевали в это время настоящие страсти. Поттер не удержался от высказываний:

— Как же ты жалок! Неужели, ты сам этого не видишь? Ты живёшь в своей придуманной реальности, подменив её на свою иллюзию. Спустишь же с небес на землю. Гермиона никогда не любила тебя и не полюбит!

— Ты лжёшь! — тут же среагировал Маклагген, его глаза налились кровью, он попытался сделать шаг, но его тело сковало от удара, сравнимого с ударом током. Кормак был под колпаком. Но, превозмогая боль, он всё-таки продолжал попытки освободиться. Максимум, что он смог сделать, так это задеть головой полку, которая висела у него над головой. Послышался звон. С полки упала вазочка с монетами, они россыпью усеяли пол. Как он ни старался — бегство было невозможно. Только прекратив какие-либо движения, боль его отпустила, и он вновь смог говорить:

— Гермиона любит меня. Она сама мне это говорила. Нам вместе с ней очень хорошо. Особенно в постели... — Маклагген тяжело дышал после атаки током, но нашёл в себе силы захохотать каким-то неестественным, словно утробным, смехом.

Только вот Поттеру было не до смеха, ему становилось не по себе от одной мысли, что Гермионе пришлось оставаться наедине с этим психом.

— Я буду сражаться за неё! Так и знай! Она тебе не достанется, — уже с серьёзным лицом произнёс Кормак. Как же быстро у него менялось настроение.

— Сражаться, говоришь, будешь? Только вот чем? Твоя палочка у меня. При себе у тебя только одна палочка, да и то, я её предусмотрительно прикрыл, — усмехнулся Поттер бредовой идее бывшего напарника, поражаясь тому, насколько быстро ситуация может изменить человека. Гарри решил, что уже хватит вести с Маклаггеном бестолковые беседы. Самое время доставить его в следственный отдел. И только Поттер сделал шаг, чтобы сопроводить Кормака в то место, где его свободная жизнь закончится, как услышал совсем рядом хлопок, а затем уже свист проклятья.

Гарри за малым не попал под раздачу, увернувшись от яркого луча, отскочив в сторону. Поттер упал при этом на пол и перекувыркнулся через спину, так как проклятий было несколько.

"А Маклагген не такой уж и дурак, раз сумел предугадать и это. Вызвал же он как-то к себе на подмогу этого пухляша, — подумал Гарри, заметив кто именно сейчас усиленно пытался его обезвредить. И тут Гарри сразу догадался, как именно он это сделал. Всему виной были монеты, которые Кормак смог рассыпать на пол, задев своей бестолковой головой полку, на которой стояла вазочка. Это и было сигналом к действию для его подельников. — Ну надо же, он просто везунчик. Но, думаю, это ненадолго".

— Протего, — прокричал Поттер, выставляя перед собой щит, который максимально быстро отразил магические нападки неадекватного мага, появившегося здесь, словно из ниоткуда. Маленький пухленький маг, закутанный в чёрную мантию, видимо, пришёл своему хозяину на помощь.

— Петрификус Тоталус! — Гарри начал защищаться, и это проклятье ударило точно в цель, парализовав волшебника. Пухляш, словно каменный, повалился на пол. Гарри даже услышал в этот момент вздох разочарования Кормака, а он так надеялся на скорое спасение.

Только Поттер обрадовался тому, как он быстро смог устранить нападающего, как в подпольной спальне нарисовались ещё двое амбалов, выше Поттера на две головы, с лицами, которые так и просили магического воздействия. Мордатыми были оба, и причём широкоплечими, как шкафы. Гарри хотел было кинуться к Маклаггену и быстро удалиться вместе с ним, но не успел, проклятья, словно стрелы, полетели прямо в него одно за другим. Кикимера вызывать было уже опасно, он мог пострадать, придётся держать бой.

"Где наша ни пропадала!"- подумал Поттер и засучив рукава принялся вести бой сразу с двумя. Только и слышно было: Экспеллиармус, Протего, Остолбеней Триа! Борьба была ожесточённой. Все умудрялись уворачиваться от заклинаний и выставлять щиты.

Поттер старался не упускать из виду Маклаггена, он всё так же стоял под невидимым колпаком без возможности движения, гордо стоял в своем древнегреческом одеянии, ожидая результата противостояния. Он усмехался про себя, наблюдая, кто кого, и иногда выкрикивая:

— Давайте, поднажмите! Ну, что вы возитесь с ним? Не церемоньтесь!

Поттер старался ничего не упускать, успевая и защищаться и нападать на противников. На удивление, враги оказались не из робкого десятка и сражались достойно. Максимум каждый из них получил несколько порезов и испорченную одежду, а так сражались, похоже, не на жизнь, а на смерть. Но и они уже начали выдыхаться. Вот только Гарри совсем позабыл о том маге, который лежал на полу, поверженный Петрификусом Тоталусом. Поттер не заметил, как кто-то из его соперников отменил его проклятье, чем привёл пухляша в чувства. А тот, в своё время, стоя за спиной Гарри, позаботился об освобождении хозяина, снабдив его, ко всему прочему, запасной палочкой.

— Я же говорю, вам не надо с ним церемониться! — Гарри вновь услышал голос Маклаггена, но не стал обращать на него внимания, так как был занят очень важной работой. Поттер подумал, что Кормак просто подбадривает своих приспешников, но следующие его слова уже заставили его оглянуться.

-Авада Кедавра! — прокричал Кормак. Обернувшись, Гарри увидел, как зелёный луч летит на всех парах прямо на него и, самое главное, сделать он уже ничего не успевает, яркий свет, словно меч, пронзает его в самое сердце...

* * *

— Ничего не пойму. Мне не удаётся привести её в чувства, — сокрушалась мадам Помфри, склонившись над Гермионой. Грейнджер уложили на больничную кровать, сменили ей одежду, так как не могли её оставить лежать в таком виде. Порванное свадебное платье могло вызвать ненужные сплетни. А Помфри тщательно следила за репутацией директора. И её совершенно не касалось, что там произошло на самом деле, колдомедика больше волновало состояние самой Гермионы.

Помфри уже полчаса смешивала разные порошки, в надежде на то, что какие-нибудь из них смогут поставить Грейнджер на ноги. Но ещё ни одно зелье и микстура не подействовали так, как было нужно. Гермиона оставалась лежать без движения, даже не подавая признаков жизни. Сердце ещё билось в её груди, но настолько не часто, что даже выдержанная Помфри начала паниковать:

— Да что же такое? Что же с ней приключилось? Я уже использовала практически всё, — коломедик прямо вслух высказывала своё негодование. Рядом стояли её помощницы и тоже не знали, что делать.

Неожиданно дверь в Больничное крыло отворилась и в лазарет вбежала Милисента. Она проплыла внутрь, словно баржа, в своем сером длинном платье.

— Гермиона нашлась? Это очень хорошая новость! — Булстроуд по-настоящему была этому рада.

— Нашлась. Только вот мало поводов для радости. Я озадачена. Мне не удаётся привести её в чувства, — уже чуть не плача, проговорила колдомедик, вернув на место дрожащими руками очередную мензурку с полки.

— Согласна. Вот эта новость действительно не из радостных, — произнесла Милисента. — Известно ли что-нибудь о похитителе? Гарри его поймал?

— Я не думаю, что я могу об этом распространяться, — тут же ответила Помфри, так как ей удалось кое-что узнать от Кикимера, который доставил сюда Гермиону.

— Вы ошибаетесь. Мне как раз можно об этом рассказать. Я здесь для того, чтобы помочь, — возразила на её слова Булстроуд.

Настрой Милисенты смог убедить Помфри, и она произнесла:

— Я не совсем уверена, но, кажется, что это был Маклагген. Только я вам об этом не говорила! И вы этого тоже не слышали, — она тут же предупредила своих помощниц, чтобы они держали свои языки за зубами. Ей больше всего не хотелось вмешиваться в расследование и, тем более, стать распространителем недостоверной информации. Она не могла с уверенностью утверждать то, чего не видела собственными глазами.

— Отлично, — услышав это, просияла Милисента. — Конечно, очень плохо, что Гермиона истратила весь свой энергетический запас настолько, что, даже вернувшись в стены замка, поток энергии перестал накапливаться в её теле. У неё просто не осталось сил, чтобы удерживать его внутри себя. Поток энергии входит в неё, но не задерживается там. Именно поэтому она в себя и не приходит.

— Ничего не поняла из того, что ты сейчас сказала, — возмутилась Помфри. — Можешь выражаться яснее, — колдомедик скрестила руки на груди, посмотрев на Булстроуд с недовольным лицом.

— Долго объяснять. Времени на это нет, — начала говорить Милисента. — Но если в вкратце, то всё дело в самом замке, то есть в полярности его защиты. Она была изменена, усилена во много раз, и к тому же Хогвартс поместили словно под купол, который даёт замку сигналы о постоянной опасности. Всё это повлияло не только на поведение Хогвартса, но и на связь директора со школой. Одним словом — все беды именно от этого. Самое время их устранять. Нужно торопиться, если мы не успеем, сердце Гермионы может не выдержать...

— Говори, что нужно делать, — решительно произнесла Помфри, похоже, она готова была на всё.

— Благодаря Поттеру с основным мы уже закончили. Зелье было сварено во всех частях замка, и его пары начали уже очищать школу изнутри. Теперь нужно поработать с Хогвартсом снаружи.

— Так что же мы стоим? Вперёд! — скомандовала колдомедик и, словно полководец, повела всех за собой.

Луч такого же цвета однажды уже летел в Поттера. И если быть точнее, то даже не единожды, и всегда Гарри от него чудом спасался. Неужели, на этот раз от судьбы ему не удастся уйти?

"Вот и настал мой конец", — эта мысль почему-то посетила Поттера. Ему не хотелось умирать. А как же Гермиона будет без него? Если не Гарри, кто же тогда её спасёт от этого сумасшедшего? Нет, умирать сейчас ему было никак нельзя. Он собрал воедино всю свою жизненную энергию на борьбу со смертью. Но разве это может помочь от смертоносного луча? Ярко-зелёный свет всё-таки проник ему буквально под кожу, вызвав лёгкое покалывание в сердце. Ускорение, с которым луч влетел в него, не позволило Поттеру устоять на ногах, и он был отброшен на пол.

Гарри понимал, что в очередной раз против смертоносного проклятья ему уже не спастись. Ведь сейчас рядом с ним не было его мамы, которая могла своей материнской любовью его защитить, да и часть души Волан-де-Морта давно уже уничтожена, чтобы принять на себя первый удар заклятья. Всё, смирись и прими свой ничтожный конец. Умри, как истинный аврор в бою, сражаясь с нарушителями закона.

"Возможно, меня теперь посмертно наградят, только я об этом, к сожалению, уже не узнаю. Надеюсь, Гермиона простит меня за то, что я не исполнил своё обещание и не сделал её счастливой. Ещё я надеюсь, что она не будет по мне долго страдать", — успел даже подумать Поттер про себя, пока лежал на полу с закрытыми глазами, так как тело его в этот момент почему-то оцепенело, а вот сознание, на удивление, не пропало, и он даже смог услышать разговор тех, кто тоже присутствовал в комнате.

— Он что, мёртв? — послышался басовитый голос.

— Конечно же, мёртв. Это же Авада! От неё нет спасения, — проговорил уже другой голос. Скорей всего, он принадлежал долговязому. Так предположил Поттер, лёжа без движения на полу. — Поздравляю вас, мистер Маклагген! Отличная работа! Только вот в свете последних событий вы не можете вернуться к своим профессиональным обязанностям. Вам нужно срочно бежать. Мы уже всё подготовили.

— Спасибо, Теодор, за поздравление, — на этот раз заговорил сам Кормак. — Я тоже этому очень рад.

В этот самый момент Гарри, который был сейчас невольным слушателем всего этого, неожиданно вновь получил возможность двигаться. Скорей всего, Маклаггену смертоносное заклинание не удалось, и максимум на что оно было способно — на некоторое время обездвижить его. Да и это неудивительно, все без исключения Непростительные проклятья могут получиться только у сильных духом волшебников, которые всем своим сердцем желают кому-то зла. Если вспомнить тот случай в Министерстве магии, когда Беллатриса убила Сириуса, и Гарри, догоняя её, попытался наказать Круциатусом. Как результат — у него заклинание не вышло. А всё почему? Да потому что Гарри, несмотря на всю свою обиду и злость на Беллатрису, на самом деле не желал причинить ей боль. Вот и у Маклаггена Непростительное не вышло. Да, он гадкий, да, одержимый своими несбыточными идеями, мечтами, которые ему так и не удалось воплотить в жизнь, но вот только искренне и от души он не желал Поттеру смерти. Естественно, Кормак хотел, чтобы Гарри исчез, испарился и больше не доставал его своим присутствием здесь, но истинного желания именно умертвить его у Маклаггена не было..

— Рано радуетесь! Экспеллиармус! — прокричал Поттер, лёжа на полу, прямо на глазах у ошарашенных парней, которые склонились сейчас над ним. Гарри мгновенно вскочил на ноги и прямо на лету собрал урожай из палочек. — Инкарцеро! — следующее заклинание Поттера связало крепко верёвками по рукам и ногам всех четверых, к тому же ещё, привязав друг к другу. — Простите, что я нарушил ваши планы на сегодня, но вам придётся проследовать со мной, — ещё добавил он, сработав на этот раз более чем профессионально. Видимо, ему полезно иногда оказаться на краю смерти, и реакция тогда становится молниеносной. Гарри достал портал, который выглядел, как большие карманные часы на цепочке, и крепко сжал их в ладони, а другой рукой Поттер уцепился за свою добычу на сегодня, а именно, ту самую банду, по вине которой все обитатели Хогвартса уже который месяц не спят спокойно.

Хлопок — и все присутствующие в этой комнате в один момент были доставлены прямо в Министерство магии.

* * *

Гарри постарался надолго не задерживаться в Министерстве, предоставив всю остальную работу своим коллегам и непосредственно начальнику. Допросы там велись с особым пристрастием. Ещё бы, ведь основным фигурантом дела оказался аврор. Поттер при первой возможности постарался вернуться в Хогвартс при помощи каминной сети, всё это время его сердце было не на месте, он не мог не думать о Гермионе и о том, как она там.

Яркое пламя, вспыхнув в камине, пропустило сквозь себя Гарри, и он шагнул на пол в кабинете Гермионы. Осмотревшись, Поттер сразу понял, что хозяйки этой комнаты здесь нет, в спальне Грейнджер тоже не оказалось. Вот в этот момент его и посетили самые страшные мысли, и он что есть силы помчался в Больничное крыло.

Гарри не вошёл, а буквально ворвался в приоткрытые двери. Возле Гермионы столпились все учителя, среди них была и Помфри. Кто-то плакал, утирая руками слёзы.

Поттер даже не помнил, как он смог преодолеть эти несколько шагов до кровати, на которой лежала Грейнджер. Увиденное натолкнуло его на одну единственную мысль — Гермионы больше нет. По-другому это нельзя было объяснить. Директора окружала целая толпа, и буквально все при этом умывались слезами.

Как только Гарри буквально на ватных ногах подошёл к ним, все присутствующие тут же расступились, пропуская его.

— Как же так, я не могу поверить в это? — пытаясь справиться с горьким комом, который застрял у него в горле, проговорил Поттер, увидев Гермиону, лежащую на кровати. Она ничуть не изменилась, была так же хороша, как и раньше. Если только кожа стала чуть бледнее, но красавицы иногда припудривают лица, чтобы получить именно такой цвет.

Гарри не обращал ни на кого внимания и опустился на колени перед ложем возлюбленной, а столпились здесь без малого все учителя. Даже Хагрид стоял в этой комнате и так же, как и все, шмыгал носом, утирая глаза большой ладонью. Его помощник Бенджамин стоял рядом, опустив вниз грустные глаза.

Поттер взял Гермиону за руку, она была, как всегда, ледяной, он поднёс её к своим губам, чтобы согреть, и в этот момент уже не смог сдержать слёз, накатило всё и сразу. Гарри плакал на виду у всех, не скрывая своих эмоций, ему было горько за то, что не смог, не успел спасти ту самую, что полностью завладела его сердцем и душой.

Поттер мысленно прощался сейчас со своей любовью и уже не представлял, как он будет жить без неё. Будущее для него закончилось здесь и сейчас. Ему казалось, что его сердце просто не выдержит такой муки, и в этот самый момент чья-то рука легла ему на плечо. Это была мадам Помфри. Словно в тумане, Гарри услышал её слова:

— Мистер Поттер, она ещё жива.

Гарри тут же обернулся и с удивлением посмотрел на колдомедика, ведь то, что она сказала, в один миг его самого вернуло к жизни. Но вот следующие её слова уже не так обрадовали его.

— Только ей, к сожалению, осталось уже совсем недолго. Она умирает, и мы ничего не можем с этим поделать, — всхлипнув, произнесла Помфри, и её губы задрожали.

Поттер тут же утёр слёзы и немедленно подскочил на ноги, только перед этим аккуратно положил руку Гермионы обратно на кровать. Если жизнь любимой ещё теплится в её теле, то никто его не заставит сидеть и ждать, пока она умрёт, заранее оплакивая её.

Гарри быстро нашёл глазами Милисенту и незамедлительно задал ей вопрос:

— Ваши зелья, неужели, вы ещё не закончили их варить? Нужно всем вместе доделать начатое! — он умоляюще посмотрел на Булстроуд, ухватившись за эту возможность, как за единственное спасение.

— Нет, Гарри, мы всё успели закончить и доделали всё до конца. Весь фундамент Хогвартса облили зельем. Только результата нет. И защита Хогвартса тоже не уменьшилась, и ореол опасности по-прежнему никуда не делся. Прости, я, наверно, ошиблась и что-то неправильно сделала, — Милисента опустила взгляд, ей тяжело было это говорить.

Поттер даже не знал, что и сказать. Но как так? Разве можно сейчас сидеть сложа руки? Он немного задумался, а потом повернулся к Гермионе. Гарри нагнулся к ней близко-близко и прошептал:

— Потерпи ещё немного, любимая. Только не сдавайся! У нас столько с тобой ещё впереди. Я сделаю невозможное, но вырву тебя из лап смерти. И на краю бездны ты больше не будешь стоять одна. Ведь я рядом с тобой, — он коснулся губами её лба, крепко зажмурив глаза и стиснул при этом зубы, чтобы вновь не дать волю чувствам. После этого Поттер, собрав свою волю в кулак, повернулся ко всем присутствующим здесь:

— Так, слушайте меня внимательно. План такой. Все до единого вооружаетесь мётлами, берём пульверизатор, набираем туда зелье, которое сварили Милисента и Бенджамин, и распыляем его одновременно и снаружи, и внутри замка. Хогвартс большой, и охват оказался недостаточным, чтобы повернуть всё вспять. Кстати, зелье ведь ещё есть? — неожиданно спохватился Гарри, а иначе весь его грандиозный план накрылся бы медным тазом.

— Есть, и его предостаточно! — просияла Булстроуд, похоже идея Поттера её тоже вдохновила.

— И ещё я думаю Гермиону нужно перенести в центр Хогвартса. Ведь, когда начнётся сам процесс изменений, большой поток ударит именно туда, его нужно уловить, чтобы жизненные функции нашего директора как можно быстрее запустились. На мой взгляд, именно там будут проноситься самые сильные энергии, разносясь потом по всему замку. А вы что об этом думаете?

В толпе начали переглядываться и улыбаться, и только Слизнорт решил высказаться.

— Как зельевар, могу только это подтвердить. Вы, мистер Поттер, мой ученик. И я этим безмерно горжусь! Так что, все за дело!

И действительно, с этой минуты это самое дело буквально закипело. Довольно быстро высчитали, где именно находится центр Хогвартса, и Гермиона была незамедлительно доставлена именно туда. На счёт три все без исключения, даже те, кто уже сто лет не держал метлу в своих руках, взмыли в воздух. В первых рядах была мадам Трюк, она лично следила за тем, чтобы все набирали одинаковую высоту и громким свистком раздавала необходимые команды, указывая жестами, кому и в какую сторону нужно лететь. Даже Хагрид норовил взмыть воздух на своём стареньком мотоцикле, чтобы тоже помочь. Его еле отговорили от этой безумной идеи. Мотоцикл лесничего уже настолько был ветхим, пользоваться им было просто опасно. Своей жизнью Рубеусу, конечно же, рисковать не дали, поручив ему немаловажное поручение — контролировать снизу весь процесс. С его ростом делать это было гораздо проще. И он на это охотно согласился.

Таким образом, все дружно облетели весь замок, воздействуя на очень сильную магию. В самой школе полетать разрешили даже старшеклассникам, которые охотно откликнулись на эту просьбу, потому что лишние пару рук, которые будут держать метлу и распылитель с зельем, им не помешают. Замок довольно быстро и снаружи и внутри был обработан специальным варевом. С Хогвартса словно спала пелена. Окружающие это сразу почувствовали на себе, даже легче стало дышать. За это время к чувству тяжести внутри и некоему напряжению все уже начали привыкать, а тут такое облегчение наступило... Как такое не заметить? Значит, процесс пошёл, и все радостные спустились с небес на землю, в прямом смысле этого слова. Вдоволь пообнимавшись у подножья школы, волшебники дружно побежали в замок, чтобы проверить, сработал ли их план, касаясь Гермионы.

Гарри оказался на месте одним из первых. Как же он переживал. Поттер запыхался от быстрого бега, а ещё и полёт добавил румянца его щекам, но ему гораздо важнее было увидеть этот румянец на лице своей любимой.

Энергии гуляли в Хогвартсе просто бешеные, это улавливал каждый, кто находился здесь. Ведь в замке прямо сейчас происходили большие изменения и не постепенно, когда пытались превратить Хогвартс в убийцу, а в ускоренном темпе, так, как это было жизненно необходимо.

Гарри боялся сейчас даже дышать, осторожно подойдя к Гермионе, он видел своими собственными глазами, как довольно сильные энергии проходили сквозь тело возлюбленной, и оно при каждом проникновении вздрагивало.

— Только бы помогло... Только бы помогло, — прикрыв глаза, взмолился Поттер. Ведь больше шансов на спасение не будет. Он единственный, надежды были только на него.

Преподаватели и даже некоторые ученики, все собрались здесь, но стояли почему-то поодаль, никто не хотел их тревожить. Гарри выпало право увидеть это первым. Все замерли в ожидании результата.

Разгул энергии продолжался ещё какое-то время, и вдруг всё резко прекратилось. Наступила какая-то звенящая тишина. Внутри у каждого поселился страх: "А вдруг это не помогло и Гермиона станет ещё одной, последней жертвой замка..."

Ожидание, как же оно мучительно, невыносимо стоять и ждать, когда голова просто разрывается от разных мыслей. Усилием воли Поттер прогнал их от себя, пытаясь укутаться с ног до головы надеждой и верой в то, что всё будет хорошо.

Гарри нашёл в себе силы сделать шаг. Раз разгул энергий уже прекратился, теперь он уже не мог ему помешать. Дело оставалось только за Гермионой, за её желанием жить и карабкаться наверх к жизни, а не уноситься назад в бездну. Поттер опустился на колени возле ложа, которое организовали специально для директора здесь, посреди коридора школы. Гарри протянул к ней свою руку, чтобы вытащить из той бездны, в которую её почему-то продолжало затягивать. Ведь она до сих пор не приходила в себя.

Как же Поттер боялся убедиться сейчас в том, что последние крупицы жизни покинули его возлюбленную и все их старания сейчас были зря...

Он обеими руками обхватил ладонь Гермионы, в ней не было силы, она обмякла в его руках. Гарри зажмурился сильно-сильно и попытался представить самое желанное для себя, то как Грейнджер открывает глаза и говорит что очень любит его. Воображение Поттера нарисовало картинку, такую реалистичную, словно это действительно произошло на самом деле.

Так и случилось... Только вот Гермиона произнесла совсем другие слова:

— Я не поняла, а что это я тут делаю посреди школьного коридора? А? — проговорила Грейнджер так громко и энергично, и это говорило о том, что энергии к ней возвратилось сполна. Понятное дело, что директор пришла в недоумение, когда обнаружила себя в коридоре школы, и к тому же в этот самый момент на неё глазели сейчас несколько десятков удивлённых глаз. Не услышав желаемого ответа, Гермиона решила привести Гарри в чувства, нежно коснувшись свободной рукой его щеки.

Если услышав голос любимой Поттер ещё не до конца поверил в свершившееся чудо, но вот прикосновение сделало своё дело. Гарри немедленно открыл глаза и увидел перед собой Гермиону удивлённую и смущенную одновременно.

Теперь Поттера уже никто не мог остановить от того порыва чувств, который стал его просто переполнять и со словами:

— С возвращением, любимая! — он крепко обнял Гермиону под громкие аплодисменты любопытной толпы. К слову сказать, зрители и не думали расходиться, все присутствующие здесь всё это время с волнением и трепетом наблюдали за тем, что происходило. Преподаватели, а так же ученики, затаив дыхание, стояли в сторонке, они плакали и смеялись от счастья одновременно, обнимались и поздравляли друг друга, потому что уже всё было позади! А вот впереди...

Впереди всех ждала новая жизнь, особенно это касалось Гарри и Гермионы, ведь им больше ничего не могло помешать быть вместе. С этого момента их судьба была одна на двоих.

Вместе и навсегда — вот тот девиз, с которым они планировали идти по жизни. И они сделают это непременно. У них всё получится. Ведь они выстрадали свою любовь сполна и по-настоящему заслужили счастья, которое крепко будут держать в своих руках и уже ни за что от себя не отпустят...

Эпилог

Главный виновник всех трагедий был пойман, какой же хороший у него был план. Он почему-то подумал, что если он станет героем для любимой девушки, тем кто избавит её от всех проблем, то она непременно должна в него влюбиться и пойти за ним на край света. Видимо Маклагген перечитал женских романов, раз думал так.

Гермиона, напротив, романов никогда не читала, она отдавала предпочтение исключительно научной литературе.

Кормаку было не понять, что никогда и никого невозможно заставить полюбить себя, искусственно создав для этого все условия. Поттера он считал виновником всех своих проблем, ведь именно Гарри, как ему казалось, внёс разлад в их отношения с Гермионой. Если бы не он, то ему бы не пришлось заходить так далеко, и этой инсценировки самоубийства Грейнджер не понадобилось бы. Да многого чего ещё не понадобилось бы... В дальнейшем действия Кормака были спонтанны, не обдуманы, о последствиях он уже не думал. Маклагген понимал, что возлюбленная от него ускользает и был вынужден действовать на опережение, уже применяя силу. А до этого Кормак старался ничем себя не выдавать, излишнее внимание к себе не привлекал, делал всё, чтобы окружающие думали, что он уже без пяти минут примерный семьянин, да к тому же со всем усердием участвовал в расследовании.

Желание управлять чужими судьбами, доминировать над другими и достигать своих целей вопреки общепринятым нормам, пустили жизнь Маклаггена по наклонной. А ведь начиналось всё с ребячества, с невинного обмана.

Когда Кормак ещё учился в Аврорате, чтобы похвастаться перед друзьями, он им рассказывал что и у него есть девушка, что она самая замечательная очень любит его и души в нём не чает. Имя Гермионы Маклагген назвал просто из-за того, что она была последней из тех, на кого он обращал своё драгоценное внимание. Сначала это было просто игрой. Он выдумывал истории про себя и Гермиону и делился ими со своими приятелями, дабы показать насколько ему повезло в личной жизни. Но со временем Кормак так погряз в этом обмане, что сам стал верить в то, что его жизнь с Гермионой именно такой и будет, и что именно она и есть его судьба. Изначально Маклаггена устраивали его иллюзорные мечты, для его счастья этого было достаточно. Но разве можно удовлетворить все человеческие потребности, лишь мысленно представив их осуществление? Конечно же нет! Вот и решил Кормак поиграть в того самого героя, который завоюет сердце любимой.

Сначала Маклагген планировал, что в Хогвартсе просто начнутся мелкие хулиганства, причину которым не смогут сразу распознать и тут именно он должен был выйти на арену. Как истинный герой Кормак собирался раскрыть это дело. И действовать он собирался не спеша, чтобы при этом постепенно сблизиться с Гермионой. Но всё пошло не по плану. Ребята переусердствовали с ритуалами, что вызвало в школе настоящие трагедии, именно из-за этого первоначально запланированное пророчество пришлось изменять в последний момент. Ко всему прочему ещё и Поттер откуда-то нарисовался и занял ту саму роль, которую Кормак планировал для себя. Но он был вынужден оставаться в тени напарника, так как Маклаггену себя нельзя было выдавать. И Кормаку приходилось показывать всем, что он с головой окунулся в расследование и помогает Поттеру, и даже ценные советы ему стал раздавать.

Ни один из планов Маклаггена не реализовался так, как он был задуман изначально, и дальше начался абсолютный экспромт: будь-то нападение на авроров, использование оборотного зелья для того, чтобы помешать признанию Поттера или, к примеру, организация попытки самоубийства Гермионы. Тут уже дело было шито буквально белыми нитками. Кормак уже так погряз в этом обмане, что решился даже на похищение — это было его последнее совершенное безумство, так как в этот момент он уже перестал отдавать себе отчёт...

Вместе с Маклаггеном были пойманы те самых подростки, и их отцы, которые работали на Кормака. Руками этих детей наш злодей совершил ужасное деяние — заставили Хогвартс превратиться в убийцу. Естественно мальчиков после того, как они провели ритуал забрали из школы и при чём в разное время, чтобы не вызвать подозрений. Конечно подростки даже не догадывались о тех последствиях, к которым привело их баловство. Но они были уже немаленькие и из новостей узнали что начало творится в школе после их ухода оттуда, и тут им стало уже не до смеха. Ребята из-за переживаний и чувств своей вины оба попали в лечебницу, и их прогнозы, к сожалению, пока не утешительные. Стоило ли родителям ради денег рисковать здоровьем своих детей? Ведь бумеранг всё равно возвращается на то место, откуда был отправлен...

Что касается Лаванды, то здесь всё очень непросто. Кормак её изначально обманул ради достижения своих целей, затем перешёл на шантаж, а на последок, когда Браун уже отказывалась выполнять его поручения просто прибегнул к Конфундусу. Затем Маклагген предусмотрительно стёр Лаванде память, да к тому же ещё вред здоровью нанёс. Язык Браун очень долго не желал принимать первоначальную форму, она даже есть толком не могла и очень сильно похудела. Конечно Лаванда оказалась жертвой очень сильной любви, но и её вина здесь тоже очевидна. Своё наказание она конечно же получила. Три года ей пришлось отбывать в заключении, потом ещё два года Браун пришлось потрудиться на общественно полезных работах, и к тому же у неё отобрали право преподавать в учебных заведениях- дорога в школу теперь для неё была закрыта.

Гермиона простила Лаванду за всё, она понимала, что ею руководствовала любовь и больше ничего. Таить злобу и ненависть она увы, до сих пор не научилась. Но вот возобновлять дружбу с Браун Грейнджер всё-таки не стала, ведь однажды предавший, уже не сможет войти в круг её друзей.

А вот Арнольд оказался очень даже порядочным человеком, он не только простил Лаванду за все её поступки, пусть и совершенные ради любви, но и сделал ей предложение прямо в зале суда. Их расписали в тюремной камере. Адамс терпеливо ждал свою возлюбленную, он, кстати, продолжил работать в Хогвартсе и все его коллеги очень поддержали Арнольда за его поступок, одной из первых была именно Гермиона.

На данный момент Лаванда уже отбыла все свои наказания и полностью погрузилась в семейную жизнь. Знала бы она что из-за любви ей предстоит пережить такое...

Милисента и Бенджамин конечно же не воспылали друг к другу никакими романтическими чувствами, как о них все говорили. Между ними подобного и близко не было. Ребята остались очень хорошими друзьями, создали свои семьи, но даже после этого общения не прекратили. Булстроуд на самом деле очень хорошо повлияла на Смита, а если быть точнее, то на его выбор будущей профессии. После того, как они вместе пытались вернуть защиту Хогвартса в первозданное состояние и варили специальное зелье, Бенджамин очень заинтересовался зельеварением. Смит решил заниматься этим профессионально. Булстроуд поддержала его стремления. Именно ему предстоит занять в Хогвартсе место Слизнорта, который каждый год грозится уйти на покой и заняться разведением мадрагоры, так как на данный момент это был самый прибыльный бизнес.

А вот Маклаггену повезло меньше всех, его психическим здоровьем сразу заинтересовались специалисты. Он был признан невменяемым и не отвечающим за свои поступки. Ему были вынесены обвинения во всех преступлениях, которые были совершены им самим или под его руководством. Кормак получил 25 лет лишения свободы и будет отбывать своё наказание в психиатрической лечебнице строгого режима. А его подельники получили срок чуть меньше по 18 лет, но отправились они из зала суда прямиком в Азкабан, проклиная Кормака за всё, что с ними случилось.

Наконец мы можем обсудить что же стало с нашими главными героями. А именно с Гарри и Гермионой. Едва учебный год подошёл к концу наши влюблённые сыграли пышную свадьбу и нигде-нибудь, а прямо в Хогвартсе. Все преподаватели без исключения присутствовали на этом торжестве, а так же родители самой Грейнджер. Этот праздник долго не сходил с уст всех, кто там присутствовал. Настолько душевно и весело всё прошло.

Информация о женитьбе Мальчика, который выжил и скандального директора школы Хогвартс облетела весь магический мир. Все газеты поспешили опубликовать эту новость, но первой обо всём узнала конечно же Рита Скиттер. Поттер таким образом в очередной раз отблагодарил её за помощь, сообщив о предстоящем событии.

Гермиона по-прежнему занимает пост директора школы, набралась опыта и приобрела заслуженное уважение, как у родителей учеников, так и в самом Министерстве.

Поттер же не изменил своему призванию, продолжил служить в аврорате и уже дослужился до начальника отдела по борьбе с преступностью. Живут наши молодожены сразу на два дома: один из них находится в Англии, а другой в деревне Хогсмид.

Гермиона и Гарри Поттер по-настоящему заслужили счастья, выстрадали его и стараются не оглядываться назад, а с уверенностью смотрят в будущее, и при чём их взгляды направлены в одну сторону. И это будущее обещало быть у них самым замечательным.

Семь лет спустя.

"Гермиона бережно качает сына на руках, он ещё совсем крошка, носик пуговкой, такой же как и у его папы, а вот глаза у малыша мамины. Сын уже давно уснул, а любящая мать не желает отпускать его из своих рук, всё любуется на наследника и никак не может на него наглядеться. Она поправила его волосики на голове, которые уже сейчас умудрялись закручиваться в завитки, хотя ему от роду было всего месяц. Голубой костюмчик с зайцем на груди был для него давно уже куплен, как и другие наряды. И теперь их хозяин ежедневно примерял обновки.

Сзади подошёл Гарри, он обнял жену и тихо-тихо произнёс:

— Он уже уснул? Клади его в кроватку.

— Нет, я подержу его ещё чуть-чуть. А вдруг проснётся? — тут же возразила Гермиона, прижав к своему сердцу малыша. А он и не думал просыпаться спал сладко-сладко, причмокивая во сне своими губками-бантиками.

Поттер не стал спорить с супругой, а лишь улыбнулся ей в ответ, одной рукой он обнял жену за талию, а другой осторожно погладил сына по голове."

Гарри проснулся от всхлипываний, это плакала Гермиона, она сидела на кровати и утирала горькие слёзы рукой, которые без остановки текли по её лицу.

— Милая, неужели опять этот сон? — он притянул супругу к себе, чтобы утешить. Миссис Поттер уже несколько ночей подряд видит один и тот же сон, где они были счастливыми родителями. Только вот для Гермионы этот сон был не очень радостным, так как наяву было всё совсем по-другому.

Дело в том, что чета Поттер уже долгое время, а если быть точнее, то уже семь лет безрезультатно пытаются завести ребенка. Если первые два года семейной жизни молодые люди не очень заморачивались на этот счёт, то с каждым новым годом уровень их волнения значительно усиливался. Особенно остро на это реагировала Гермиона. Она за это время обращалась за помощью, как к магловским медикам, так и к магическим светилам медицинского искусства. Все только разводили руками и просто советовали ждать и в один голос говорили, что долгожданная беременность уже не за горами и вот-вот наступит. Но ничего не наступало. У Гермионы желание завести ребенка уже стало навязчивой идеей, она даже думать ни о чём больше не могла, благо работа её немного отвлекала. Но дома она вновь и вновь вспоминала о своей проблеме. Гарри и Гермиона даже перестали ходить в гости к друзьям, потому что у всех уже давно были дети. Мало того что миссис Поттер было тяжело смотреть на чужое счастье, так ещё кто-нибудь из знакомых нет-нет да поинтересуется о том, когда же и они с Гарри станут счастливыми родителями. Поттер не мог позволить тому, чтобы его супруге сыпали соль на рану, и стал придумывать разные причины, чтобы только отказаться от приглашения.

Вроде постепенно Гермиона успокоилась и уже свыклась с мыслью, что, возможно, им не суждено иметь детей. Раз никто не смог им помочь в этом вопросе, супруги даже подумывали взять ребенка из детского дома и подарить ему свою нерастраченную родительскую любовь. Но тут начались эти сны и окончательно вывели Гермиону из равновесия.

— Как же жестоко, Гарри! Ну почему это произошло именно с нами? — роняя горькие слёзы, произнесла миссис Поттер, положив супругу голову на плечо.

Гарри гладил возлюбленную по голове и не уставал повторять одно и тоже:

— Не расстраивайся ты так из-за этого. Ведь сон, который тебе снится на самом деле такой чудесный. А вдруг это знак и мы в скором времени действительно станем с тобой родителями. Ты не думала об этом?

Гермиона нахмурила своё заплаканное лицо, ей бы тоже очень хотелось думать именно так, но вот многочисленные попытки зачать ребёнка не приносили желаемого результата. Она уже привыкла к бесконечным неудачам.

— Не думаю что это действительно так. Семь лет. Долгих семь лет я мечтаю подарить тебе наследника. И всё никак. Я уже потеряла надежду что это может когда-нибудь случится, — тяжело вздохнула Гермиона. — Нет, я думаю эти сны просто из-за моего большого желания. Мне нужно отвлечься, заняться чем-нибудь, чтобы не думать о проблеме. Врачи именно так и советовали поступать.

— Значит так и сделай. А знаешь, давай сегодня сходим куда-нибудь? Я приду с работы и мы выберемся в театр или в кино. Как тебе идея? — предложил Поттер, он очень хотел, чтобы супруга больше не грустила и как всегда решил окружить её своей заботой.

Гермиона задумалась, а потом ответила:

— Ну, сходить в кино мы можем с тобой и на выходные. А сегодня давай я приготовлю вкусный ужин и посмотрим какой-нибудь фильм дома. Я как раз сегодня собиралась выбраться в город, пройтись по магазинам, а ещё сходить в парикмахерскую. Мои волосы давно требуют внимание специалиста, — натянуто улыбнулась она, — За одно зайду на рынок наберу каких-нибудь вкусностей.

— Отличная идея! — согласился с ней Поттер. Гермиона всегда старалась проявлять силу духа и лишь изредка позволяла побыть себе немного слабой, но всегда довольно быстро брала себя в руки, чтобы не раскисать. В данный момент поводов для отвлечения у неё осталось ничтожно мало. Сейчас были каникулы и всё своё свободное время миссис Поттер приходилось проводить дома, а именно на площади Гриммо. Летом Гарри и Гермиона всегда старались, как можно дольше пожить в Лондоне.

— Сегодня завтрак подаю я, — Поттер горячо поцеловал супругу в губы, но мимолётный поцелуй, каким он был запланирован изначально, немного затянулся. Ну как можно было оторваться от такой желанной жены? На работу Гарри нужно было попасть только к обеду, Гермионе вообще не нужно было никуда идти, так что им сейчас спешить было некуда. Супруги решили ещё ненадолго, а может быть и надолго задержаться в спальне.

* * *

Гермиона, как и планировала зашла к мастеру. Свои волосы уже много лет она могла доверить только ей. Юлианна. Они были знакомы с ней уже очень давно, могли часами общаться на разные темы. Девушки сдружились настолько, что в любую свободную минуту могли договориться о встрече и за чашечкой кофе обсудить последние новости. Что их особенно сблизило, так это то, что они никогда не лезли друг другу в душу, их общение всегда было лёгким и ненавязчивым.

Поттер сидела в высоко поднятом кресле прямо перед зеркалом и полностью отдала себя в руки профессионала, а сама наслаждалась процедурами ухода за волосами и потягивала ароматный кофе. Юлианна, как истинная магиня парикмахерского искусства колдовала над головой своей клиентки.

— Не пойму, что ты умудрилась сделать со своими волосами за эти две недели? Они стали совершенно неуправляемые и превратились в настоящую паклю, — возмутилась жгучая брюнетка с короткой стрижкой под мальчика и с очень миловидной, даже можно сказать кукольной внешностью.

— Ты тоже это заметила? — огорченно произнесла Гермиона, — Если честно, сама не понимаю, как так вышло. Шампунь я не меняла и бальзамом пользовалась тем, что ты мне советовала. Маски для волос делаю не чаще одного раза в неделю.

Юлианна хитро прищурилась, нанося на волосы Поттер какую-то густую кремообразную субстанцию, она стал интенсивно втирать эту смесь в голову своей клиентки.

— Послушай, а ты часом не беременна? — этот вопрос прозвучал для Гермионы довольно неожиданно. Так как эту тему они всегда с Юлианной умело обходили стороной. Видимо подруга понимала что её затрагивать совершенно не нужно, но сейчас почему-то не сдержалась.

— Нет, я точно не беременна! — ответила Гермиона и поставила чашку с кофе на стол. У неё настроение тут же испортилось. Она так хотела забыться, отвлечься и тут ей вновь напоминают о больном.

— Странно. Я ещё ни разу не ошибалась. Как только у моих клиенток такое начинало творится с волосами, то я уже безошибочно знала, что к ним скоро прилетит аист. Ну да ладно. Нет, так нет. Ничего страшного мы справимся с этой бедой. Сейчас я тебе сделаю свою фирменную масочку и твои волосики вновь будут мягкими, как и прежде, — смотря на Гермиону в зеркало подмигнула ей Юлианна и вновь принялась за уходовые процедуры.

* * *

День у миссис Поттер продолжался по намеченному плану при чём по очень строгому. Сейчас на очереди был рынок. Она старательно обошла все ряды, купила всё что ей было необходимо и даже больше. А сладостей она набрала столько, будто их не еле уже целый год. Гермиона так находилась, что у неё даже голова закружилась, и она остановилась возле одного из магазинчиков, чтобы перевести дух. В отражении витрины на Поттер смотрела красивая молодая женщина в шёлковом платье с ярким принтом, его длина едва доходила ей до колена. Новая прическа — всё это сильно преобразило Гермиону. Она не удержалась и улыбнулась своему отражению. Старенькая продавщица там за стеклом тоже улыбнулась ей и сделал приглашающий жест рукой, чтобы она зашла внутрь.

Поттер сначала хотела отрицательно помотать головой, дескать ей сюда уже не нужно, она уже купила всё, но Гермиона догадалась взглянуть на вывеску и увидела, что это был аптечный ларёк. А вот сюда ей зайти как раз не помешает. Снотворное, которое ей всегда помогало уснуть у неё закончилось. Может из-за этого ей начали сниться эти сны?

— Здравствуйте! — отворив двери, произнесла Поттер, улыбаясь милой старушке с добрыми глазами. Седые волосы женщины были собраны в пучок на её затылке, открывая довольно красивое лицо

— Здравствуйте! Да вы просто светитесь от счастья. И я вас прекрасно понимаю. Есть от чего. Я даже на улице заприметила это, особенно тот ореол, который вас окружает.

Гермиона не совсем поняла что этим хотела сказать ей старушка, списав всё это на её преклонный возраст. Пожилые люди часто говорят словно на своем языке, сразу и не разберёшь.

— Я хотела бы у вас приобрести снотворное. Я как-то его уже брала у вас. Оно мне очень помогло, — проговорила Поттер, внимательно изучая полки с лекарствами, — Кажется вот это в сиреневой баночке. Да, точно! Это оно! Гудслип называется.

Старушка улыбнулась, немного помолчала, осматривая девушку вошедшую в её лавку с ног до головы. Гермионе даже стало как-то не по себе, она терпеть не могла, когда её начинали так изучать. Спустя некоторое время магический фармацевт произнесла:

— Нет милая, это лекарство я вам никак не могу продать.

— Это почему ещё? — возмутилась Поттер, — Но мне другие снотворные совсем не помогают. А это действительно мне очень подошло.

— Нет-нет, даже не уговаривайте меня. В вашем положении его пить нельзя.

— В каком это ещё положении? — удивилась Поттер и от возмущения поставила свои сумки на пол.

— Как в каком? Ребёночек у вас будет. Я ведь уже годков столько прожила, что у меня глаз на это, ой как намётан. Сразу вижу, когда женщина уже не одна ходит. Вы лучше вот эти витаминки возьмите, они и для вас и для вашего будущего ребёночка полезны будут. Они на натуральной основе, — старушка потянулась за баночкой.

Но Гермиона не стала её слушать, а схватив свои сумки в охапку, вылетела из лавки. Она не знала что ей и думать, ведь уже второй человек за сегодня намекает ей на её интересное положение.

"Нет, но я ведь только недавно проверялась. Врачи будут уже крутить у виска. Скажут ну сколько можно понапрасну отнимать их драгоценное время, — Поттер всё не могла решиться вновь посетить клинику, только вот теперь ею действовал интерес. А заодно и жгучее желание услышать заветные слова: "Ты скоро станешь мамой", — Была не была! "

Гермиона прямо с покупками нагрянула к медикам, у которых она наблюдалась уже несколько лет, чтобы наконец развеять все свои сомнение и подтвердить, или опровергнуть догадки тех, кто ей сегодня намекнул на её интересное положение.

* * *

Дом Поттеров.

Гермиона уже заждалась своего мужа. Она всё время смотрела на часы и не могла дождаться, когда же он наконец появиться. По такому случаю она одела своё самое красивое платье. Оно было ярко-бордовым с V образным вырезом на груди, материал очень струящийся, он деликатно обрамлял её тело. Платье было длинным, до самого пола и лишь слегка открывало её ноги в изящных чёрных босоножках. Прическа у Поттер была уже красиво уложена, упругие локоны спиралью легли на её плечи.

Гермиона, как и обещала сама лично, даже не прибегая к услугам домовика, приготовила вкусный ужин. Она запекла мясо по французски, а так же пожарила хрустящий картофель, сделала салат из свежих овощей. Даже испекла хлеб с хрустящей корочкой. Всё как любит Гарри. Миссис Поттер красиво засервиловала стол и уже минут двадцать не находила себе место от волнения. Улыбка не сходила с её лица, некая мечтательность так и застыла в её глазах.

Наконец на пороге появился Гарри. Сложно было представить что сейчас чувствовала Гермиона, она еле дождалась пока её супруг снимет форменный китель, вымоет руки и подойдёт к столу. Она сидела на стуле с высокой спинкой, сжимая в руке что-то похожее на перекидной блокнот. Поттер даже забыла, как дышать, едва её муж появился в гостиной.

— Добрый вечер, любимая! — Гарри чмокнул супругу в щёку и вручил ей букет, который принёс с собой. Видимо Поттер решил поднять Гермионе настроение и не позабыл заглянуть по пути домой в цветочный магазин. Алые розы, её любимые и бутоны ещё плотные, которые постепенно день, за днём будут дарить свою красоту.

— Спасибо, — улыбнулась Гермиона, она вдохнула аромат своих любимых цветов и у неё тут же закружилась голова, она даже зажмурилась, так как комната заходила ходуном.

— Тебе нехорошо? — Поттер заметил это и тут же заволновался. Он с помощью палочки отправил букет цветов в вазу, которую не без помощи магии наполнил водой. И цветы, обрамлённые хрусталём водрузились в центре обеденного стола.

Гермиона открыла глаза и улыбнулась:

— Всё хорошо. Садись рядом.

Гарри послушно сделал так, как она сказала, а у самого уже сердце было не на месте. Но вот улыбка на лице супруги его немного успокоила.

— Гарри, я тебе должна кое-что показать, — начала она очень загадочно и из далека.

— Показать? — удивился Поттер, он поправил очки, — Хорошо. Показывай. Я жду.

Гермиона протянула ему тот самый перекидной блокнот, который всё это время держала в руке. На самом деле это был вовсе не блокнот...

— Календарь? — удивился Поттер и посмотрел на супругу.

Гермиона ему молча кивнула головой, и больше ничего не сказала, а только улыбнулась.

Гарри стал рассматривать листок с цифрами и днями недели. Сам календарь был уже на следующий год и открыт на марте месяце, а в самом центре на числе шестнадцать была приклеена наклейка с детскими пинетками. Поттер присмотрелся, не ошибся ли он. Нет, это действительно были пинетки. Гарри поднял на супругу удивлённый взгляд и лишь произнёс:

— Неужели?

Гермиона в очередной раз кивнула головой, едва сдерживая слёзы радости, подтверждая его догадки. Да что там было догадываться? Ведь она максимально понятно намекнула ему о скором радостном событии у них в семье.

Гарри все эти годы так мужественно себя вёл, принимая такой жестокий удар судьбы, как невозможность иметь детей. Поттер старался быть сильным и не показывать супруге, что он тоже очень из-за этого переживает. А иначе, как он сможет стать для неё опорой, если вместе с ней будет лить слёзы и сетовать на судьбу. Но вот сейчас этот сильный мужчина позволил себе эту слабость. На глазах Поттера тут же навернулись слёзы, он прижал к губам календарь с изображением пинеток, а потом заключил в объятья свою любимую жену. Они рыдали на пару, а потом смеялись вместе. Ужин давно остыл, но им было сейчас не до него. Новая страничка их семейной жизни вот-вот должна была перевернуться и от осознания этого, они ещё долго не могли прийти в себя.

Какое же долгое ожидание, но такого счастья можно и подождать... Главное его обязательно дождаться! И наши герои наконец сделали это и теперь с уверенностью можно сказать, что они будут жить ещё очень долго и самое главное счастливо!