Название: | The Mind's Guardian |
Автор: | Lady Khali |
Ссылка: | https://www.fanfiction.net/s/8163784/19/The-Well-Groomed-Mind |
Язык: | Английский |
Наличие разрешения: | Разрешение получено |
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Я изучал два рунических круга, которые раньше аккуратно скопировал на трехфутовый квадратный лист пергамента, барабаня пальцами по столу. Чтобы проверить свою работу по рунам, я взмахнул палочкой над пергаментом и пробормотал то заклинание, которому меня научил Томас после того, как я подпалил себе брови, экспериментируя с заклинанием письма из книги "Методы Исследования и Чары для них". Чары быстро восстановили мне брови, но не гордость.
Я следовал инструкциям до последней буквы, хотя, может я просто так думал. Но на следующий день, Барти указал мне руны, которые я скопировал неправильно. Оказывается, когда работаешь с рунами Старшего Футарка порядок слов важнее, чем в парсельрунах. Поскольку я плохо знаком с этими рунами, просто записывал их по порядку. Это было плохой идеей.
По крайней мере, никто не видел взрыва, только его последствие. Хоть какое-то утешение.
Через неделю после смерти Аластора Моуди, Барти оптимизировал мои практические занятия, разбавив дуэллинг необходимой теорией. Когда я запротестовал против обучения второму рунному языку, аргументируя это тем, что еще не освоил полностью первый, Барти пожал плечами и спросил, что я конкретно хочу: сразу узнать, как грамотно использовать заклинания из книги "Методы Исследования и Чары для них" или потратить ближайшие десять лет на перевод всего материала на другой язык и лишь потом переделать все арифметические уравнения. Прежде чем дать свое согласие, я спросил у Томаса, знал ли он о существовании уже готовой версии на парсельрунах или, может быть, о заготовках рунных кругов или информацию о них. Он засмеялся и сказал, что поскольку он изобрел версию Старшего Футарка и счел ее совершенно пригодной к использованию, то не видит причин переводить ее на другой язык. А если мне так хочется помочь своей подруге с ее исследованиями, это уже мое дело. То есть, он не станет мне помогать в таких элементарных вопросах. И если я не хочу провести следующие шесть месяцев за копированием таблицы данных вручную, то должен найти Барти и попросить его научить меня основам накладывания рунических заклинаний на Старшем Футарке.
Посредством терпеливого наблюдения, я обнаружил, что принцип Барти "не зубри заклинания, пойми их суть " он перенял у Томаса. В Хогвартсе мы ограничивались только тем, что зубрили фонетически правильное произношение заклинания и соответствующее движение палочкой к нему. До сих пор мне этого хватало. Чтобы держать меня в тонусе, Барти иногда первым изучал новое заклинание, по крайней мере, делал этого до тех пор, пока Томас не вмешался в мое обучение. Последний ввел новое правило, согласно которому, пока я не понял, как действует заклинание, мне не разрешалось его использовать.
Хотя само правило меня глубоко возмущало, я понимал его необходимость для лучшего усвоения заклинаний. Частная библиотека Томаса включала в себя более 80 000 книг и свитков. Многие из них были единственными источниками, при том довольно редкими. Некоторые из самых редких книг он купил, по его утверждению, на маггловских аукционах, путешествуя по свету. Должно быть, некоторые волшебные семьи, вымирая, оставляли все свое имущество родственникам из сквибов. Томас не верил в арканы и терзающие воплями слух чары, но, все-таки снимал все проклятия с закупленных книг и свитков перед тем, как пополнить ими свою библиотеку. Ему вовсе не улыбалось, чтобы проклятье прижилось в его доме. Не то чтобы я обвинял его в страсти к чрезмерным знаниям. Проблема заключалась в разнице между Хогвартской и частной академической библиотекой Томаса. Хогвартс был, прежде всего, школой. Книги в нашей библиотеке, как правило, не превышали уровень ТРИТОН. Конечно, и в Хогвартсе имелась более серьезная литература, но ее держали в запретной секции, включая книгу "Самые Мощные Зелья", но такие книги были скорее исключением, чем данностью.
Не считая нескольких полок с книгами, которые тот купил для Барти, когда он был в моем возрасте, большинство книг были выше моего понимания. Барти честно признался, что примерно семьдесят процентов библиотеки Томаса было выше и его понимания. Неписанная часть Истории магии доказывает, что даже самая светлая магия может быть смертельным оружием в чужих руках.
После полутора недель каждодневной практики с рунами и заклинаниями под строгим присмотром Барти, мне, наконец, разрешили колдовать без его надзора. При условии, что я не повторю свою прошлую ошибку, когда поджег собственные брови.
Часть материала была для начинающих, но сложность постепенно увеличивалась, по мере того, как приходилось комбинировать руны и нумерологию с вербальными заклинаниями. Никто не станет утверждать, что в какой-то другой школе первокурсникам дают серьезные знания, тем не менее, по словам Гермионы, в Хогвартсе они не прошли заклинания даже уровня начинающих.
В то же время, с парсельрунами, которые я узнал у Лидса, с помощью уроков Барти, я уже самостоятельно справлялся.
Я положил чернильницу в правый верхний угол простого листа бумаги, который нашел в библотечном шкафу под самой чернильницей, а потом переместил его на очерченный рунный круг справа. Старое перо, которое не жалко потерять, если вдруг «эксперимент» не увенчается успехом, я положил рядом с бумагой. Затем я открыл книгу Локхарта "Год с йети", — отличное топливо для розжига костра, на первой попавшейся странице и поместил ее в центр левого рунного круга. Сделав глубокий вдох, я поднял свою палочку.
— Сконцентрируйся, — прошептал я себе, затем вывел палочкой светящийся прямоугольник вокруг первого абзаца на открытой странице книги. Светящийся прямоугольник опустился на страницу и выделенный текст окрасился в оранжевый цвет. Я вздохнул с облегчением. Поскольку для такого простого действия не использовалось заклинание, все могло быть немного сложнее.
Затем я прикоснулся палочкой пера и сказал:
— Скопировать.
Без разницы, на латинском языке или даже на старогерманском, но заклинание надо произносить вслух, так как современный английский произошел от старо-английского, с которым использовалась расширенная версия Старшего Футарка. Перо ожило, окунуло свой кончик в чернильницу и начало писать. Тридцать секунд спустя оно вернулось на прежнее место, а оранжевый текст вернулся к исходному цвету.
Я выхватил бумагу и бегло прочитал ее. Слово в слово, как у Локхарта. Прекрасно. Затем взял самообновляющуюся копию книги „Справочник по Волшебному миру” — сборник социальной статистики со всего мира, который одолжил в библиотеке, и начал копировать все данные, которые Гермиона попросила у меня.
Несколько часов спустя, я взял большую кучу бумаги со статистикой населения и начал с помощью заклинания сортировать в ней данные. Чтобы не загружать меня ненужными подробностями, Гермиона не сказала мне, почему ей необходима информация из Канады, США, Бразилии, Мексики, Австралии, Японии и Франции, но только не из Великобритании. Мне надоело однообразие действий по сортировке безынтересных для меня данных, и стало чуточку любопытно, зачем Гермионе все это. Когда ничего интересного для меня не обнаружилось, я отложил свою палочку в сторону, откинулся на спинку стула и расслабился. В этот момент кто-то постучался в дверь.
— Входите, — прокричал я, думая, что это, скорее всего, Томас или кто-то из домовых эльфов. После отмены регулярных обучающих программ по утрам, Барти исчез и только Кассандра (Трелони — замечание переводчиков) могла бы угадать, где он находится. Учитывая то, что на прошлой неделе я поймал Барти практикующим перед зеркалом исковерканную анимагическую форму Томаса, я решил, что лучше ничего об этом знать. Тем более что позже ночью видел, как он уходит из дома в одежде, похожей на ту, что носил Томас после ритуала и когда встречался с мистером Нортоном и мистером Мэтсоном в своем кабинете.
В комнату вошел незнакомый мне мужчина. Я сузил глаза, рассматривая его, и позволил своим особым чувствам раскрыться. Технически, я не должен был использовать пассивную легиллименцию вообще, пока не научился ее контролировать, но, учитывая обстоятельства, я сделал исключение. Почувствовав запах кислого лимонного крема, я наклонил голову.
— Оборотное? — спросил я у Барти.
Он закрыл за собой дверь.
— Нечто гораздо более устойчивое, — ответил он, усаживаясь в кресло рядом с моей кроватью.
Я повернулся и начал изучать его более пристально, размышляя над изменениями в его внешности, в то время как он поднял стопку скопированных документов и пролистал них. Его прежние светло-голубые глаза потемнели до чернильно-синего цвета, а волосы — до темно-каштанового. Его подбородок стал квадратнее, губы полнее. Я все еще мог разглядеть черты Барти Крауча в его внимательных глазах и высоких скулах, но в целом, он мало походил на себя прежнего. Как будто он больше не был Бартемиусом Краучем-младшим. Мои глаза расширились.
— Novam vitum? — спросил я, назвав ритуал, который мы изучали на предыдущей неделе. Как пояснил Томас однажды вечером, если бы магические способности, — такие, как парсельтанг, например, — могли передаваться через поколения, то, из-за того, что Гонты уже породнились со всеми своими двоюродными братьями и не только с теми, кто говорил на змеином языке, парсельтанг не был бы таким редким даром в волшебном мире. Это означало, что Ритуальная магия не может изменить магические способности. Тем не менее, она прекрасно справляется с изменениями внешности, настолько, что может сделать это навсегда и даже обеспечить ложные результаты отцовства / материнства.
При условии, что человек готов пожертвовать всем, относящимся к его старой личности, в том числе, — родной семьей и наследством.
Он ухмыльнулся.
— Я знал, что ты поймешь.
— Ну, вы сами дали мне ответ на прошлой неделе.
— Верно.
— И кто же вы на этот раз?
Он лукаво улыбнулся.
— Бартольмью Александр Кроуфорд-Холл. Друзья зовут меня Барти. Большинство волшебников не знают про семью Холл, поэтому не распространяйся об этом.
— Что случилось с Бартимеусом Краучем-младшим? — спросил я, подыгрывая ему.
— Родился 4 сентября 1963 года, умер 2 февраля 1983 года. Я так думаю, хотя не совсем уверен, на самом деле. Никогда не встречал этого парня.
— А вы?
— Родился 10 октября 1956, почти на семь лет раньше Крауча.
Барти вытянул свою левую руку через стол, задирая рукав рубашки вверх. Мои глаза расширились: никакой темной метки!
— Но как?
— Не как, а почему.
— Тогда почему?
— Если кто-то узнает, что я и приемный сын обоих твоих опекунов, и твой наставник, меня подвергнут гораздо более жесткому контролю. — Он указал на крошечные веснушки на середине предплечья. — Мы изменили это.
— Когда принял Метку?
— В мой восемнадцатый день рождения.
— А что насчет заклинаний обнаружения?
— Оно произошло от старого заклинания, которым родители отслеживали своих детей во время охоты на ведьм.
Я задумался над его новой датой рождения. В свои почти тридцать два, Барти выглядел немного старше. Учитывая то, как мы медленно стареем, он должен был выглядеть моложе. Если только ...
— Разве год в Азкабане стоит семи лет на свободе? — спросил я, думая о Сириусе.
— Сорока. Это совкупная стоимость года в Азкабан плюс потеря более чем десяти лет под проклятиеи Imperius, — ответил он. — Не думай слишком много об этом. Мой ПСЖ по-прежнему около ста пятидесяти лет. Я проживу долгую жизнь. Не так долго, как я рассчитывал, но все же достаточно.
— ПСЖ?
— Предполагаемый срок жизни. Ты должен знать свой ПСЖ, потому что знать предполагаемую дату своей смерти чрезвычайно важно. — Он отложил копии в сторону и посмотрел мне в глаза. — Но личный ПСЖ чрезвычайно частная информация. Спрашивать кого-либо о нем — верх невоспитанности. Это является поводом для дуэли до смерти, особенно если ты вытянешь эту информацию из кого-то другого или поделишься ей с другим человеком без разрешения хозяина.
— Я понимаю.
— Хорошо. Скажи, пожалуйста, над чем ты работаешь? — Его рот скривился в усмешке, когда он постучал по копиям указательным пальцем.
— Гермиона попросила меня скопировать кое-какую информацию для нее.
— Ты, кажется, не понимаешь. Позволь мне перефразировать: «почему ты делаешь это за нее»? Насколько я знаю, все, что Грейнджер нужно сделать, это написать в соответствующие посольства. Они пошлют ей ту же информацию бесплатно, и тебе не придется напрягаться.
— Я знаю.
— Это моя точка зрения, Гарри. Почему ты тратишь свое время?
— Может быть, мне любопытно.
— Статистика иммиграции магглорожденных? Гарри, я тебя знаю. Ты корыстный маленький засранец (здесь переводчик в аттасе!). Ты никогда не станешь искать то, что, по твоему же мнению, не смог бы использовать в своих целях. Мне трудно представить, что ты ищешь, казалось бы, случайную статистику населения просто из любопытства или для удовольствия. Мне продолжить?
— В последний раз Гермиона попросила меня просмотреть некоторые данные для нее. Если бы я знал, что именно она ищет, я бы не стал копировать все эти бумаги.
— Тебе скучно?
— Что?
Откинувшись в кресле, он задумчиво посмотрел на меня.
— В прошлом году Грейнджер пыталась, насколько я знаю, вовлечь тебя в четыре отдельных исследовательских проекта. Учитывая ее характер, уверен, что их было гораздо больше. Ты отказывал ей каждый раз. Я лично слышал, как ты говорил ей однажды, что не имеешь ничего против проведения совместного исследования с ней, но у тебя есть свои научные интересы и ты считаешь, что вы оба должны провести свое собственное исследование самостоятельно. Теперь понимаешь, почему меня смущает такое неожиданное изменение твоего решения. Что изменилось? Если тебе скучно, мы можем изменить твой график. Может быть, дать тебе немного меньше свободного времени.
— Мне не скучно, — быстро сказал я.
— Ты уверен? Лично я наслаждаюсь своим послеобеденным временем, но если тебе скучно ...
— Дело совсем не в этом.
— Тогда в чем, скажи мне на милость? Потому что вот это, — он помахал пачкой бумаг в перед моим носом, — не работа для моего ученика. Мой ученик никогда не позволит кому-то другому принимать решения за него. Он никогда не примет на веру даже диагноз личного целителя, не проведя свое собственное исследование и не узнав мнения других. Никогда не позволит своему опекуну встретиться с его личным адвокатом без него. Мой ученик играл в словесные игры с Альбусом Дамблдором в возрасте четырнадцати лет и выиграл. Он никогда не будет пассивным!
Его слова словно резали меня ножом.
— Мне очень жаль.
Барти выдохнул.
— Вот именно об этом я и говорю, Гарри. Я не хочу твоих извинений. Я хочу, чтобы это был настоящий ты. Перестань себя так вести.
— Но ...
— Таким образом, ты признаешь это.
Я опустил голову и сгорбился.
— Вы не понимаете.
Он положил руку мне на плечо и сжал.
— Я видел в твоей голове слишком многое, чтобы не понимать тебя, Гарри. Ты привык с раннего возраста быть пассивным и все принимать на веру. Привык, что о тебе не заботятся. Я все это понимаю, но в течение последних шести месяцев я видел, как ты избавлялся от этой маски и становился самим собой. Теперь ты опять начал сдаваться. — Вздохнув, он встал. — В свой первый месяц пребывания здесь я ходил на цыпочках, как и ты сейчас. Я неукоснительно следовал всем правилам, говорил только тогда, когда со мной заговаривали. Я провел весь первый месяц в ужасе, что я что-то испорчу, и ОН отошлет меня обратно в дом моего отца. Тогда у меня случился взрыв как у Лонгботтома с зельями.
— Что вы сделали?
— Ты знаешь о лаборатории зельеварения на втором этаже дома?
Я кивнул. Комнату на первом этаже Барти использовал только тогда, когда шел дождь. Мы также провели несколько занятий по Зельям в этой небольшой по размерам, но хорошо оборудованной лаборатории.
— Мой Лорд строил свой дом без расчета на проживание в нем детей. Изначально на этом этаже была хозяйская спальня и три гостевые комнаты, которые он держал для своих зарубежных коллег. Однажды, он на самом деле хотел провести здесь мини-конференцию или что-то такое, но ему пришлось изменить свои планы, когда он приютил меня у себя. Раньше, во всяком случае, лаборатория была на чердаке. Пока я не опрокинул пузырек с мгновенно взрывающейся жидкостью в котел с полуготовым противоядием для необычных ядов. Взрыв снес половину крыши.
— Как вы остались живы?
— Спонтанная магия (выброс). Потом я проспал целую неделю. Если он не избавился от меня после того как я снес крышу, разнеся его драгоценную библиотеку на части, значит, не станет избавляться и от тебя. Только, пожалуйста, перестань вести себя так, как, по твоему мнению, хотят этого взрослые, и будь самим собой.
После того, как Барти ушел, я развернул свое рабочее кресло и уставился на огонь. На улице было теплее, чем обычно, да и магический огонь не давал много тепла.
Может быть, он и прав. За последнюю неделю, я искусал себе все губы от напряжения. Я хотел принимать более активное участие в своей жизни, вместо того чтобы предоставлять Томасу делать это за меня. Я хотел бы ... А Мордред с ним! Я не был уверен, что я хотел бы.
Я так долго планировал свою жизнь после эвентуального побега от Дурслей, а позже от Дамблдора. В последний раз, когда я мечтал о том, что именно я сделаю, когда сбегу от Дурслей, мне было десять лет, и о магии я еще ничего не знал. Но теперь ...
Поддавшись внезапному порыву, я взял пачку бумаг, которую раньше скопировал для Гермионы, и рассортировал их по странам. Затем выбрал США и Японию, первые две в пачке, сложил их и засунул в конверт. Написав ей небольшую заметку, я призвал Ната и попросил его поместить письмо в стопку писем, которых следует отправить.
Можно добавить в серию, чтобы видно было, что две части связаны.
|
kraaпереводчик
|
|
Можно. Я бы так и хотела сделать, да пока не знаю как.
|
kraa
Можно. Я бы так и хотела сделать, да пока не знаю как. Тут есть как сделать серию: https://fanfics.me/site_guide |
Жаль оригинал давно заброшен и продолжения видимо не будет.
|
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |