В конце останется только один (джен)

---

— Ну, наконец-то! — было первым, что услышала я, едва пересекла незримую границу Морозной котловины. Сметанка в ответ недовольно всхрапнула и дернула головой. А я изумилась:

— А ты здесь откуда, Бык? Я думала, вы ещё в Свистящих пустошах.

Конечно, в Вал Руайо после отправки гонца я провела ещё две недели, потом дорога до Скайхолда с заездом в Пик солдата, да и выехать навстречу профессору Кенрику сразу не удалось — Жозефина запрягла писать письма, ставить росписи на распоряжениях и утвердить примерную смету по нашей лечебнице, — но я все же не ожидала увидеть своих друзей. Да ещё не в крепости Инквизиции, а на границе этой самой Морозной котловины.

И тут же с подозрением уточнила:

— Ты что, один здесь?

Это бы многое объясняло — в одиночку кунари мог бы добраться куда быстрее, чем во главе целого отряда. Вот только оставался открытым вопрос безопасности.

— Алиена, прелесть моя, ты всерьез считаешь, что это чудовище стоит отпускать в одиночку? — с лёгкой насмешкой отозвался Дориан. — Он осел бы в ближайшей таверне и не доехал сюда даже за месяц. А Шартер просила поторопиться.

Обоих приятелей я не видела, голоса доносились из-за ближайшего булыжника, за которым могла бы спрятаться и небольшая армия. Кусты, взявшие каменюку в плотное кольцо, так что даже наша дорога чуть искривилась, впечатлению только способствовали. Заподозрив, что это может оказаться не преувеличением, я слетела со спины Сметанки и приземлилась на верхушку камня, с интересом заглядывая вниз.

Армии там не было. «Боевых Быков» в полном составе — тоже, да и вообще никого, кроме уже обнаруженных приятелей. Маг в одних штанах неторопливо вытирался тонким жаккардовым полотенцем с вензелями — откуда только взял? Кунари сидел на расстеленной скатке и сосредоточенно что-то помешивал в небольшом котелке. Он же меня и обнаружил, причем, даже не отрываясь от своего занятия:

— Снова подглядываешь, босс? Ты поаккуратнее, увидишь что не то, нам потом с командором объясняйся.

— Здесь? — с непередаваемыми интонациями переспросил Дориан. — Оставь свои грязные фантазии, Бык.

Кунари хмыкнул, а я обернулась человеком и недовольно поинтересовалась:

— Как ты меня вечно узнаешь? И что вы тогда здесь делаете?

— Я слепой на один глаз, а не глухой, — заметил наемник и отхлебнул своего варева. Причмокнул и кивнул сам себе: — Хороша… А ты взлетаешь шумно. Шелест крыльев я давно запомнил.

— Неправда, — обиделась я. — Ястреб — охотничья птица, они бесшумно летают.

Со стороны моего небольшого отряда послышался смешок, а Бык невозмутимо согласился:

— Ястребы — возможно. А здесь мы ждём тебя, босс, тут самая короткая дорога от Скайхолда.

— И предваряя твой вопрос, тебя на дороге мы не узнали, — Дориан накинул тунику и подал мне руку, помогая спуститься с камня. Я спрыгнула, да так удачно, что повисла на шее приятеля сразу. Бык хмыкнул, то ли в ответ на фразу мага, то ли при виде этой картины, и я, освободившись из одних объятий, тут же распахнула другие, обнимая кунари за плечо. Дориан невозмутимо продолжил: — Просто больше ехать здесь было некому.

Видимо, устав ждать, Варрик под одобрительное ржание Сметанки позвал:

— Перчинка, ты там решила лагерь разбить? Если так, пусть Малыш избавляется от этих кустов.

— Ага, разбежался, — негромко проворчал Железный Бык.

Разбивать нормальный лагерь в кустах мы все же не стали. Кунари довольно шустро свернул свой костерок, перелил варево во флягу — от него ощутимо пахнуло алкоголем, — и вывел нас на дорогу кружным путем, свободным от зарослей. Дориану собирать оказалось куда больше вещей: то самое полотенце, несколько смутно знакомых флаконов, которые я видела, кажется, в здравнице, куда меня таскала Вивьен, тючок с грязной одеждой. Понаблюдав, как все это исчезает в сумке, я уже на ходу поинтересовалась:

— Так что вы тут делаете? Тем более вдвоем?

— Шартер лишила нас удовольствия поплескаться в общей бане, — с непередаваемой интонацией отозвался Дориан. — Должен сказать, что потеряли мы немного: чистый горный ручей, свежий воздух и отсутствие лишних свидетелей определенно выигрывают перед поездкой в Скайхолд.

С этими словами он вышел на дорожку, где нас поджидали мои спутники, и Варрик усмехнулся:

— Так и вижу, как ты лезешь в ледяную воду горных ручьев, Посверкунчик. Сдается мне, мы бы услышали вопли еще из Скайхолда.

— Одна рука дает лед, очерчивает запруду, — вмешался Коул. — По второй стекает пламя, невидимый жар, от которого вода бурлит…

— Стоп, Парень, — наш писатель тут же обернулся к своему протеже. — Давай еще раз, как я тебя учил.

Бывший дух немного подумал и неуверенно проговорил:

— Дориан разделил ручей льдом, а потом согрел воду огнем. Магия.

— Колдовство, — поддакнула я, копируя интонации Сэндала, и Варрик рассмеялся. Хлопнул Коула по плечу и похвалил:

— Видишь, совсем несложно. Кстати, Перчинка, не видела в Вал Руайо наших друзей с особыми возможностями? Ты вроде хотела их поискать.

— После титана их даже Лелиана поискать хотела, но увы — как сквозь землю провалились, — вздохнула я.

И тут же прикусила язык: а вдруг и правда сквозь землю? Не провалились, разумеется, а спустились — Бодан же привык торговать всяким древним гномьим барахлом, мог отправиться в очередную экспедицию, ведь «Камень живёт под Орлеем». Про Нексуса с его речами гному точно рассказывали, я бы на его месте заинтересовалась… я и на своем заинтересовалась! Надо будет попросить Шартер узнать, не собиралась ли какая экспедиция на Глубинные тропы из Орлея. Или Варрика напрячь? Шартер наверняка и так будет, чем заняться, а ему про экспедиции узнавать должно быть привычно.

Но развивать тему мы не стали, двинулись вперед по тропе, ведя лошадей в поводу. Зато я, наконец, получила ответы на остальные свои вопросы.

До Свистящих пустошей экспедиция успела добраться без особых проблем, но дракона там не нашли: то ли его спугнули наши солдаты, то ли венатори, то ли он и сам решил, что в такой куче навоза жить нельзя — но только кучи после себя и оставил. Профессор де Серо едва скрыл свое разочарование, Киран и того не смог, Морриган же обрадовалась и потребовала возвращаться из этих дебрей в более цивилизованные места. Исследователи пару дней ещё побегали по округе и посидели в засаде в надежде, что дракон вернётся, но потом все же признали провал всей затеи. Домой отправились все равно не сразу — Дагна, натуре которой сидение в засадах претило, быстро утешилась развалинами Кэл Репарты, тейга Совершенного Файреля. К счастью, для начала ей хватило и уже откопанных гробниц, но в процессе исследования руин гномка оговорилась, что тейг должен был быть куда больше. И раз на поверхности его нет…

Пожалуй, Морриган с Дагной могли бы и поцапаться, и в этом случае я была согласна с ведьмой: раскапывать Глубинные тропы где-то на краю мира, где даже не слышали о Серых Стражах — занятие рисковое. Но как раз в это время прибыл гонец из Вал Руайо, и участники экспедиции с облегчением повернули в сторону дома. Уже в районе Халамширала их встретил еще один гонец, на этот раз от нашего тайного канцлера, и компания разделилась: Дориан, Бык и Сэра отправились сразу в Морозную котловину, решив срезать дорогу через Сарнию — и заодно посмотреть, не завелось ли там новых драконов и не шастают ли венатори, а остальные поехали в Скайхолд, а оттуда — в Амарантайн. Как я и предполагала, сообщение о приручении драконят вызвало у мэтра драконологии прилив невиданного энтузиазма. На этот раз не стала спорить даже Морриган — ее, правда, больше заинтересовали способности Иллис и, как я подозревала, наличие моего брата… Но это уже другая история, подробности которой придется выяснять самостоятельно после возвращения от авваров.

В Сарнии дела тоже шли даже лучше, чем отлично: драконов больше не было, венатори тоже, к тому же солдаты барона Дежардана до сих пор охраняли подступы к деревне и карьеру. Сам карьер расчистили, красный лириум сумели уложить как можно компактнее в самом дальнем углу, так что рабочие снова смогли приступить к добыче голубого мрамора. На него как раз поступил большой заказ: деревни на Священных равнинах восстанавливали за счет короны, и императрица мудро решила совместить помощь двум регионам в одном указе — и денег рабочим подкинуть, и материалы для строительства крестьянам.

Здесь, в Морозной котловине, мои друзья сидели уже третий день и потихоньку пухли со скуки. Лагерь Инквизиции успели поставить без них, профессор Кенрик своими исследованиями увлечь не смог — ему и самому пока что перепали только какие-то черепки да пряжки, а дальнейшее исследование застопорилось. На севере Морозной котловины окопались недружелюбно настроенные аввары, нападающие на всех, кто приближался к их лагерям. Всю южную часть — да и вообще большую часть котловины — занимало огромное Надоблачное озеро с несколькими островками, попасть на которые без лодки нечего было и думать. Берега его были скалисты, а на единственном пляже, не слишком большом, селились гургуты и везделазы. До вчерашнего дня с ними соседствовал великан; увы ему, Железному Быку после длительного похода оказалось слишком скучно сидеть на месте, да и мешал он как нашим разведчикам, так и местным рыбакам. Битва была короткой, и члены Инквизиции вышли из нее безусловными победителями.

— И если ты думаешь, что нам кто-то остался благодарен, то жестоко ошибаешься, — прокомментировал Дориан. — Кенрик вычислил из своих черепков, что Инквизитор Америдан отправился на один из островков, и теперь жаждет отплыть следом. Но лодку без согласия тана нам давать отказываются, а к тану идти без тебя нам отсоветовал твой авварский приятель.

— Гарнайт Говорящий с Волками? Он здесь? — чуть оживилась я. А потом спохватилась: — Погоди, какой еще Инквизитор Америдан?

— Хочешь сказать, ты даже не узнала, зачем едешь в это гостеприимное местечко? — удивился маг.

Я открыла рот, чтобы ответить — профессор Кенрик занимается историей Церкви, за ней и приехала, — и закрыла. Историей Церкви и Инквизиции. Инквизитор Америдан в эти условия вполне вписывался, а вот я действительно не уточнила, чего именно мне ждать от этой поездки. Но, пожалуй, не разочаровалась.

Историю Инквизиции я знала очень приблизительно; тот фолиант, что сосватала мне Лелиана, просмотрела по диагонали, чтобы не портить себе настроение — методы в те времена и правда были сомнительные с точки зрения современной морали. Пытки, убийства, не слишком законные сделки… но ни слова об Усмирении, между прочим. И по тексту можно было проследить, как менялось отношение к магам в обществе. Поначалу страх населения перед магией был обычным страхом перед силой, недоступной большинству; враги того же императора Драккона боялись его так же, как крестьяне магов — как сильного противника, которому трудно противостоять. Инквизиции добывать информацию было весьма непросто, зато в средствах они не стеснялись. Но к моменту как раз появления Америдана страх перед магами стал почти мистическим, так что любой прохожий с энтузиазмом сдавал любого, кто владел силой: хоть малефикара, хоть обычного травника. Зато Инквизитор мог отказаться от не самых приятных методов дознания.

Пожалуй, история Инквизиции была связана с историей Церкви даже крепче, чем мне казалось. Возможно, и пропагандой тоже занималась она, не сами по себе же люди начали бояться магов сверх разумного.

О самом Америдане я знала только то, что он жил невесть когда — вернее, во времена императора Драккона и, соответственно, появления Церкви, — возглавлял старую Инквизицию и на нем, собственно, эта Инквизиция закончилась, влившись в Церковь и распавшись на Искателей Истины и Орден храмовников. Помимо этого я знала, что он специализировался на охоте на демонов и что этим фактом изрядно заинтересовались мои близнецы. Их бы сейчас сюда — Дэррек перелопатил кучу литературы в поисках истории моего предшественника, надеялся найти что-то новое о техниках борьбы с демонами. Увы, мои ученики вместе со своим отрядом сейчас находились где-то у берегов Ривейна или Лломерина. Впрочем, обучению их отсутствие ничуть не мешало — профессор Кенрик наверняка не откажется восполнить мои пробелы в знаниях.

— Я не вдавалась в подробности, — признала я. Бык хмыкнул:

— Мы тоже, босс. Тут есть ещё один учёный, от его занятий толку больше, хоть и не сказать, что намного.

— Барон Авар-Пьер д’Амортизан, — уточнил Дориан. — Тебе ни о чем не говорит это чудное имечко? Я слышал, он весьма популярен в Орлее.

— В этом сезоне в Орлее была популярна Перчинка, — хмыкнул Варрик. — Это натуралист и любитель всякой живности? Мой добрый друг Сирил хвастался, что барон д’Амортизан любил бывать в замке Эн, когда его папаша, старый герцог, устраивал охоты. Подозреваю, что и виверновый яд эти двое реализовывали на пару, так что денег на экспедиции барон себе добыл с лихвой. Но, должен заметить, как об исследователе я о нем тоже слышал и, в основном, хорошее.

— Да, здесь он тоже ради помощи Инквизиции. А мы пока помогаем ему, — кунари ухмыльнулся. — Вечером ждет охота! Босс, ты в деле?

— Дракон? — уточнила я. При виде энтузиазма Быка другие идеи в принципе в голову не приходили, да и сама мысль была… заманчивой. С одной стороны, я обещала Каллену обойтись без драконов. С другой, шашлык из драконятины мне по-прежнему нравился. Да и наши с Дагной наблюдения так до сих пор не подтвердили и не опровергли…

Но приятель меня разочаровал:

— Не, какой-то Нокс Морта. Хрен его знает, что за тварь, его никто раньше не видел. Да и драконами этот тип не слишком интересуется.

— Разберемся, — кивнула я.

Дальше расспрашивать не стала: впереди на дороге показался… ну, видимо, лагерь Инквизиции. Обнесенный мощным частоколом, он казался совсем небольшим по площади, зато ввысь уходил на несколько метров: вокруг трех мощных деревьев, которым и в подметки не годились тренировочные посадки Академии шевалье, обвивались деревянные пандусы, наверху упирающиеся в широкую деревянную же платформу. На мой вкус, конструкция казалась не слишком надежной, но наши солдаты в себе сомневались, похоже, куда меньше: среди ветвей прятались палатки. Или это не наших рук дело? Ни доски, из которых были собраны пандусы и платформы, ни колья забора не казались свежесрубленными. Кое-где строения подлатали, но в целом… возможно, это когда-то строили аввары?

Как бы то ни было, сейчас в этом лагере находились мои люди: у ворот частокола стояли двое солдат Инквизиции, которые при виде меня встали по стойке смирно и приветственно отсалютовали — с таким энтузиазмом, словно не видели своего Инквизитора несколько лет. Я ответила им тем же, а стоило подойти еще на пару метров, как с верхней платформы раздалось:

— Ага, явилась! Где ты столько шлялась, мадам Причиндаммер?

Сэра сидела на самом краю платформы, свесив ноги, и грызла орешки, скорлупой выцеливая кого-то внутри частокола. Я фыркнула, но тут же заулыбалась — подозреваю, что с заметным предвкушением. При виде эльфийки я отчего-то вспомнила Коулдри, а дальше цепочка ассоциаций привела к тому, что мне показалось в Денериме незавершенным. Раз уж светская власть не смогла наказать банна Николу, может, Рыжие Дженни мне помогут? Хотелось бы надеяться, что Сэра все-таки поверит моему рассказу, а не тому, что там в народе ходит — в конце концов, в Денериме она не жила уже давно, так что восприятие у нее было чистым, без налета общественного мнения.

Но этот разговор вполне можно было отложить на «потом», хотя бы до возвращения в Скайхолд. К тому же Рыжая Дженни не торопилась спускаться к нам навстречу, а я, миновав ворота, увидела нашу главную разведчицу — ту, кто встречал нас даже на краю земли. Месяца два назад Нитка Хардинг уехала в Денерим, причем, даже не попрощавшись — мы разминулись буквально на пару дней, мне осталось только письмо с просьбой о небольшом отпуске; я уж сочла, что гномка решила покинуть Инквизицию, как и многие другие. Видеть ее теперь, во главе привычного уже отряда разведчиков, было радостно.

— Нитка! — окликнула я. Девушка обернулась, и я только тогда обратила внимание на мужчину, с которым она беседовала. Ситуация вышла не слишком вежливой, и я поспешила добавить: — Доброго дня, милорд.

Для разведчика он был одет слишком роскошно, а для представителя Университета, как мне показалось, был слишком молод — лет тридцати на вид. Оставалось надеяться, что разведчица сейчас нас познакомит.

Хардинг моих ожиданий не обманула.

— Рада вас снова видеть, леди Инквизитор! — Нитка и правда заметно обрадовалась. И тут же представила своего собеседника: — Позвольте представить вам профессора Брама Кенрика из Орлейского Университета. Из-за него мы сюда и наведались.

Значит, все же профессор.

Мужчина тут же вежливо поклонился и проговорил:

— Рад знакомству, ваша милость. На самом деле, я прибыл по программе обмена из Старкхэвена. В Вал Руайо мне довелось наткнуться на нечто невероятное! — он обвел руками лагерь и наконец улыбнулся: — Спустя восемьсот лет, мы, наконец, приблизились к месту упокоения последнего из прежних Инквизиторов.

— И правда, интересная находка. Будет символично, если нынешний Инквизитор поможет в поисках прежнего, — согласилась я. — Я читала, что Инквизитор Америдан был охотником на демонов. Полагаете, нас может здесь ждать что-то… опасное?

— По правде сказать, не знаю. Надеюсь, что все же нет, да и охотился Инквизитор Америдан не только на демонов, но и драконов и опасных отступников — храмовников тогда еще не было. Он покинул свой пост незадолго до того, как Искатели Истины, которыми стали члены Инквизиции, согласно Неварранскому соглашению вошли в состав Церкви.

— Драконов, — повторила я, выцепив главное. Бык хохотнул и хлопнул по плечу так, что я едва устояла на ногах:

— Отличная новость, скажи, босс?

— Когда история помогает разыскать снаряжение знаменитого драконоборца — я за нее обеими руками, — согласно кивнула Хардинг. — Да и вам оно не повредит.

— Наш командор меня убьет, — вздохнула я, но отказываться от охоты не стала. — Я ему клятвенно пообещала, что на этот раз никаких драконов. А гнездо уже нашли?

Кунари снова засмеялся и отправился к костру, на ходу доставая флягу. Остальные потянулись за ним, а профессор чуть неуверенно покачал головой:

— Пока что рано говорить о том, с чем мог столкнуться ваш предшественник. Возможно, речь идет не о демонах или драконах; откровенно говоря, я вообще не представляю, чем мог заниматься столь занятый человек в отдаленной горной долине, но скоро, надеюсь, мы это узнаем. Ваши разведчики, — Брам вежливо склонил голову в сторону Хардинг, — собрали в окрестностях кое-какие артефакты. Они могут подсказать нам, чем занимался Инквизитор Америдан.

— Мои друзья, — я кивнула в сторону костра, — успели рассказать мне о каком-то острове.

— Ах да, остров… На самом деле, о нем мне почти нечего сказать. У леди Хар… то есть разведчицы Хардинг потрясающий отряд. Ее подопечные собрали множество интересных вещиц, но спустя восемь сотен лет реконструировать события не так просто. Ткань и кожа, если на них не было защитных чар, давно сгнили. Остаются только камень и металл, но и они перемешались с остатками быта окрестных племен и древними тевинтерскими артефактами.

— Тевинтерскими? — удивленно перебила я. — Они что, и сюда добрались? Неварранское соглашение — это ведь уже после восстания Андрасте, времена Второго Мора, если я не ошибаюсь. Граница империи в тот момент была уже гораздо севернее.

— Вы правы с датировкой, — чуть удивленно ответил профессор, и я слегка устыдилась: перебила на полуслове. Но хоть угадала, не зря тот фолиант просматривала. — Тевинтерцы были здесь, конечно, гораздо раньше, хоть мне и трудно судить о времени их появления точно. Артефакты довольно… специфичны, относятся к культу одного из Древних богов, а возможности исследовать их историю у меня не было. Однако не подлежит сомнению, что к моменту появления Инквизитора Америдана тевинтерские крепости стояли пустыми. Что же до острова, наши находки позволяют реконструировать какую-то битву на берегу. Они спешили, и следы обрываются как раз напротив острова. Полагаю, нам необходимо там побывать.

— Хорошо, я разберусь, — согласилась я. Раз уж Гарнайт Говорящий с Волками велел дождаться меня перед походом в авварскую деревню, значит, у меня шансы добыть лодку есть. А если и нет, слетаю да посмотрю, что там может быть опасного? Зацепило другое: — Вы сказали «они». Инквизитор был не один?

— Он, как и вы, предпочитал делить путешествия с друзьями, — Брам Кенрик снова поклонился, на этот раз не так глубоко, явно прощаясь. — К сожалению, в точности их имена неизвестны, источники расходятся… Надеюсь, здесь мы сможем узнать точнее. С вашего позволения, я откланяюсь. Хочу проверить кое-какие мысли.

Я, разумеется, возражать не стала. Профессор отправился в сторону единственного наземного строения — его окружал двойной частокол, — и быстро исчез из виду. Я кивнула вслед и уточнила:

— Здесь действительно так опасно?

— Вдоль берега ползают гургуты и везделазы, — Хардинг тоже проводила взглядом нового знакомого, а потом повернулась ко мне с улыбкой. — Так-то они не подползают, но ночью бывает всякое, а проснуться с таким соседом под боком будет не слишком приятно. Как вы добрались?

— Видели только клыкачей, да и то издали, — я махнула рукой в сторону дороги и рассмеялась. — Легкая прогулка, особенно после Вал Руайо. Вот уж где сборище гургутов… А вы? Я рада видеть вас, Нитка. Думала, вы с концами уехали.

— Ой, да ни за что, леди Инквизитор, — засмеялась гномка. — Ещё столько не разведано, столько дорог не хожено! Родителей вот повидала, маме медалью похвасталась — и снова в строй.

Пару мгновений Хардинг ещё улыбалась, а потом улыбка словно сползла с губ, и девушка отвела взгляд. Пожала плечами:

— Да и после всего, что мы пережили, возвращаться домой… я уже не смогу жить как раньше, понимаете? Хотя… вы понимаете.

Я на это только кивнула. Это чувство преследовало меня последние десять лет: смогла бы я вернуться в другой мир хотя бы после Остагара и жить как раньше? А ведь я там была даже не во время битвы. А после Мора? Глубинных троп? Каждый шаг в этой новой жизни отдалял меня от старой; каждый шаг отдалял даже от той меня, что только начинала делать первые шаги. Даже окажись права та тварь из Бресилиана: если вдруг последние десять лет окажутся сном, бредом воспалённого разума, от которого я вдруг излечусь — «как раньше» уже ничего не будет.

— Нельзя два раза войти в одну и ту же реку, — пробормотал я старую поговорку. Может, жить как раньше я бы и не смогла, но тягать обрывки знаний из прошлой жизни не стеснялась. А потом и вовсе постаралась отодвинуть воспоминания, чтобы не портить настроение лишний раз: — И как там в Денериме? Не хотите пригласить родителей в Скайхолд, похвастаться своими достижениями? Вряд ли в Инквизиции найдется хоть один человек, который вас не знает.

Нитка засмеялась:

— Вы преувеличиваете! Я же разведчик, должна быть незаметной и все такое. А родители… леди Монтилье уже предлагала, но после Убежища я просто не смогу. Я, конечно, верю и вам, и командору, и нашим солдатам, но… не могу.

Я снова кивнула: это я тоже понять могла. Вздохнула:

— Какая-то у нас невесёлая беседа получается. Вернёмся в Скайхолд — с меня пиво, а с вас веселые рассказы о разведке. А пока — что у нас тут нового? Кроме гургутов и везделазов?

Хардинг согласно кивнула и дополнила:

— Аввары. Здесь два Оплота: Каменный Медведь, они на востоке. Неплохие ребята, на контакт идут, хоть и без особого энтузиазма. Я вот думаю, неплохо было бы нанять десяток авваров, посадить им на плечи гномов с луками и выставить на поле боя. Любая победа будет за нами!

Я засмеялась и покачала головой: вряд ли Каллен одобрит таких вояк, да и аввары у нас уже есть, целых два. Впрочем, говорила Нитка не всерьез, тоже рассмеялась и продолжила:

— И ещё есть Челюсти Гаккона на севере — эти нападают на всех, кто приближается к их лагерям. Мы уже потеряли нескольких солдат и пока отступили. Может, нам в их сторону и не надо, так зачем лишние жертвы?

— Логично, — кивнула я. — Сначала гляну на этот остров, он в другой стороне от этих Челюстей, как я понимаю… Гаккона, говорите?

На этом я чуть помрачнела. О Гакконе я знала куда меньше, чем о Корте, Отце Гор, или Хозяйке Небес. Собственно, только и помнила, что авварский склеп в Башне Бдения открывал в том числе ключ Гаккона. По словам мастера Вэйда, сделан он был из драконьей кости, что позволяло предположить какую-то связь с драконами. Больше спросить мне было некого, Гарнайт Говорящий с Волками до открытия склепа в крепости не досидел, а потом я забыла. Но, пожалуй, могла высказать ещё одно предположение: среди ключей два были посвящены авварским богам — Корту и Хозяйке, и один — Кивеалу, достаточно сильному аввару, чтобы суметь пленить обезумевшего шамана. Либо Гаккон был третьим богом, либо вторым воином из племени. Но, вероятно, достаточно известным, чтобы в его честь называли Оплоты. Хотя…

— Вы сказали, лагерей этих Челюстей Гаккона несколько? Крупных?

— Те, что мы видели, не особенно, — тут же отозвалась Нитка. — Больше похожи на лагеря разведчиков. Но на север котловины мы не ходили. Да вы лучше спросите Гарнайта Говорящего с Волками, он-то точно знает. Нам сказал только, что вряд ли аввары из Оплота Каменный Медведь будут против убийства этих Челюстей, но вам, наверно, расскажет подробнее.

Я согласно кивнула. Пожалуй, стоит и правда расспросить Воина Пепла — и о Гакконе, и о его Челюстях, и о Каменном Медведе. И об острове, вдруг он что-то знает?

* * *

Волны внизу, под крылом, походили на настоящие, морские. А вот ветер пах совсем иначе — ни тебе соли, ни йода, ни древесины от палубы корабля. Штормом тоже не пахло — по крайней мере, на мой неискушенный нюх. Надоблачное озеро, укрытое туманом, и впрямь словно парило над облаками и розовело в лучах рассвета, но для фата-морганы было слишком уж реальным: от воды тянуло свежестью, а с берега воняло тухлой рыбой. Причем второй запах с лёгкостью перекрывал первый, ввинчиваясь в нос, даже когда я сменила ноги на крылья. Источник его удалось найти не сразу, но я все же заморочилась, уж очень интересно было, зачем кто-то устроил тут рыбный могильник.

Пляж возле озера и правда был небольшим, протяженностью всего-то метров двести. На восточной его части, где начиналась дорога к Оплоту Каменного Медведя, поселились несколько рыбаков в длинном, построенном на сваях, доме; они же охраняли вожделенные нами лодки, пришвартованные к длинному деревянному пирсу. Западную оконечность берега оккупировали гургуты. А между ними, в центре, стоял грубый каменный идол, у ног которого лежала рыба — и свежая, и уже протухшая.

Решив для себя загадку местных ароматов, я взлетела повыше и сделала круг над пляжем. Отсюда, сверху, было заметно, что когда-то давно озеро занимало большую площадь, может быть, даже всю котловину. На память об этом в северо-восточной части осталось болото, а в центральной — лужи не лужи, ручьи не ручьи… мелкие водоемы, соединённые друг с другом и с озером. Местные называли это место «Перекаты» и строили небольшие мостики через особо глубокие участки — но и здесь встречались злобные ядовитые ящеры, так что часть мостков уже оказалась разрушена. Дальше на север я не полетела — тратить время не хотелось. Пока что актуальной была другая задача — исследовать с воздуха недоступный остров и, если ничего опасного там нет, попробовать поискать следы нашего пропавшего Инквизитора.

Остров назывался Хозяйкин Угол и считался местом обитания духов, поэтому туда никто из местных не совался. Чужаков в Морозной котловине случалось немного, и это позволяло надеяться на успех. Главное, чтобы Америдан и правда там побывал. На случай, если в одиночку я ничего не найду или даже не приземлюсь — мало ли что? — мои спутники направлялись к тану Сваре Солнцевласой, главе Каменных Медведей. И мне стоило торопиться, чтобы догнать их своевременно. Впрочем, сегодня мне компанию составляли Варрик, Коул и Гарнайт Говорящий с Волками, а они предпочитали идти неторопливо. Да и до острова было не так далеко.

…На охоту за таинственным, никем до сих пор не виденным зверем я вчера не попала. Обитала неведомая тварь как раз в тех болотах на севере, что я видела с высоты, и идти до них было несколько часов — совсем не то развлечение, которое требуется после конной поездки. Тем более хотелось поговорить с теми, кто явился в Морозную котловину раньше меня и уже мог рассказать, чего нам ждать от этого путешествия. Сами охотники вернулись уже под утро, перебудив практически весь лагерь, и притащили тушу особенно крупного болотного рыболова — тварь не то чтобы повсеместно встречающуюся, но все же не уникальную. Посмотрев на добычу и пару минут поразмышляв, я отказалась идти к барону д`Амортизану — пусть его расстраивает тот, кто взялся за задачу. У меня же сейчас практикум по истории, и не по зоологии.

Впрочем, с профессором Кенриком в этот день поговорить толком больше не вышло. Он всерьез увлекся какой-то идеей и то сидел с толстенной книгой, то сравнивал какие-то мелкие металлические огрызки, то записывал результаты своих наблюдений в записную книжку. На мои вопросы он поначалу честно старался отвечать, но было видно, что вежливость даётся учёному все сложнее. Не дожидаясь, когда мне уже невежливо укажут, куда пойти и не мешаться, я попросила какую-нибудь литературу, чтобы приобщиться к нашему исследованию самостоятельно. Профессор Кенрик с облегчением выдал мне пухлую тетрадь со своими заметками и окончательно вернулся в мир измышлений, забыв даже попрощаться.

Реальной информации об Инквизиторе Америдане оказалось на удивление мало. «Он был другом императора Драккона. Он был Инквизитором, когда Искатели Истины примкнули к Церкви в результате Неварранского соглашения. Их орден стал предшественником ордена храмовников и Круга Магов. Вскоре после подписания соглашения, между 1:22 и 1:24 годами века Верховной жрицы, Америдан ушёл с поста и исчез. С тех пор его никто не видел». Дальше шли слухи и легенды, в большинстве своем не очень привлекательные, но автор, сам профессор Кенрик, опровергал их все, как не соответствующие психологическому портрету участников этих легенд. В конце шли заметки о новых находках в Морозной котловине, но их учёный явно дописывал на коленке, так что разобрать удалось немногое.

Зачем последний Инквизитор мог приехать в Морозную котловину, бросив Искателей Истины, Церковь, демонов с драконами и — отдельно — своего друга-императора, было неясно. Особенно с учетом того, что с датировкой я и правда угадала на удивление точно — Второй Мор был на пороге империи. И невольно возникал вопрос: что же произошло в Морозной котловине, что оно показалось Инквизитору опаснее Мора? И где это нечто теперь, если Инквизитор из этой поездки не вернулся? Как наглядно продемонстрировал Корифей, восемьсот лет — не срок для некоторых тварей.

Немного утешало то, что никаких катаклизмов в те времена не случилось — в смысле, ещё более ужасных, чем Мор. Возможно, Америдан со своей задачей всё-таки справился…

Внизу показалась цель моего перелета, но снижаться я не торопилась — не зря же аввары сюда не плавают, должна быть какая-то причина.

Островок оказался небольшим. У ближайшего к большой земле берега лежала продырявленная лодка — кто-то, видимо, всё-таки добрался сюда, но обратно уплыть не смог. Недалеко от нее я заметила шалаш, пустой и явно старый. Чуть дальше, почти в центре островка, стоял полуразрушенный дом. А посреди этой разрухи бродили духи, видимые даже невооружённым взглядом. Да и сквозь проваленную крышу пробивалось зеленоватое свечение, оттенком больше всего напоминающее разрыв в Завесе. При виде него я едва не сложила крылья от удивления, но все же успела выровнять полет, однако мысли заскакали с резвостью блох: неужели и здесь разрывы?.. Да нет, быть того не может! Будь это так, местное племя обратилось бы к Инквизиции, правда ведь?

Покружившись над домом в попытке рассмотреть источник свечения, я все же решила не рисковать тушкой — где духи, там и демоны, а в одиночку я много не навоюю, — и собралась уж было отправляться обратно, на встречу с друзьями и таном. Навернула последний круг, запоминая местность и стараясь высмотреть возможную засаду… и вместо засады увидела горы сокровищ! Буквально: несколько куч золота, какие-то браслеты, пара закрытых сундуков. И мертвеца на троне, охраняющего свою добычу. Мертвец выглядел безобидно — магией не светился, зубами не щёлкал, да и расположился в небольшом гроте, скрытом от остального острова небольшой скалой. И я решилась — спустилась пониже, пролетела рядом с этим мертвым стражем, едва не задев его крылом, а на втором круге и вовсе приземлилась. Мертвец не шевельнулся. Интересно, он на самом деле полностью мертвый или просто на птиц не реагирует? Как-то не верится, что такую уйму денег никто не прибрал к рукам из одного уважения к покойному.

Решившись, я подскочила поближе и клювом подхватила одну монетку, кося одним взглядом на покойника. Он так и не пошевелился, зато в воздухе хрустальным перезвоном разлился женский голос:

— Эта кровь… моя кровь? Нет, я не могу… Америдан… Америдан, почему?

От неожиданности я подскочила едва ли не на полметра и выронила монетку. А в то место, где я сидела, с размаху ударился ледяной шип.

Из грота я драпала куда быстрее, чем добиралась до него. И только поднявшись метров на сто вверх, рискнула оглянуться — на небольшой отмели напротив сокровищ медленно таяли целых пять демонов отчаяния. Высказав все, что думаю о них, я поспешила убраться от грота подальше.

Ну и ладно, что мне, своих денег не хватает? А кончатся, предложу устроить еще одну экспедицию на Глубинные тропы. Пока что стоило думать не о чужих сокровищах, а о поисках. И в них какие-то сдвиги определенно появились — не послышался же мне этот женский голос, зовущий Америдана? Сделав еще один, на этот раз точно последний, круг над островом, пожалела, что не могу в отместку нагадить на голову этим жлобским демонам, и направилась к рыбацкому дому, на лету вспоминая все, что может помочь на переговорах.

…Гарнайт Говорящий с Волками вернулся в лагерь уже к ночи, но о местных делах рассказал куда подробнее.

В Морозной котловине сейчас и впрямь находились два клана: постоянно проживающие здесь Каменные Медведи, выстроившие деревню и обосновавшиеся ещё пару поколений назад, и те самые Челюсти Гаккона. Вторые были не столько племенем, сколько культом, и поклонялись единственному богу, Гаккону Зимодыху, игнорируя довольно многочисленный пантеон своего народа. Гаккон покровительствовал войне и морозу — и это объясняло воинственность культа. Сами они считали, что прославляют свое божество, ввязываясь в каждую стычку и организуя их самостоятельно; по мне же, были самыми обыкновенными разбойниками, которым просто понадобилось оправдание для своей деятельности.

Культ не был чем-то новым, появился уже давно, несколько столетий назад — если точнее, то восемьсот, как раз когда сюда приезжал Америдан. Интересно, не после общения ли с нашим Инквизитором? Однако долго не прожил, погибнув в бесчисленных стычках. Попытки возрождать его случались с регулярностью, достойной лучшего применения — этим, кстати, изрядно напомнили мне Орден Пламенного Обета, — но ни одна из попыток не была полностью успешной. И нынешнего тана гакконитов, по мнению Гарнайта Говорящего с Волками, ждало то же, что и других — забвение.

Прочие племена культистов недолюбливали, но старались не ссориться — в конце концов, Гаккону поклонялись и другие, ибо есть время для мира, а есть и для войны, и с этим ничего не поделаешь.

Таном Челюстей Гаккона называл себя некто Гурд Хароффсен, и в последний раз, больше десяти лет назад, Гарнайт видал этого Гурда в Оплоте Красного Льва. Название я вспомнила моментально и посетовала, что с нами нет Каттрин Чужачки — пусть бы поговорила с бывшим соплеменником, глядишь, и воевать бы не пришлось.

— Тан Хароффсен не стал бы слушать ту, что ушла служить низинникам, — ответил на это Гарнайт. Доказывать, что Каттрин отправилась истреблять порождений тьмы, лишивших ее дома, а не служить кому-то, я не стала. Воину Пепла это было известно и так, а чужой тан меня все равно не слышал.

Свара Солнцевласая, напротив, предпочитала договариваться. Каменные Медведи союзничали со всеми окрестными племенами и даже с гакконитами умудрились договориться. Вряд ли Инквизиция станет исключением, так что стоит попытать счастья в Оплоте — глядишь, помогут в поисках.

И вот теперь пришла пора проверить, верны ли наши предположения. Все равно лодку осторожный рыбак без согласия своего тана нам не даст.

— Ну что, нашла что-нибудь, Перчинка? — первым меня заметил Варрик и заботливо подставил руку для приземления.

Я отказываться и не подумала, плюхнулась на предплечье и глубоко вздохнула. Не то чтобы устала — до острова было крылом подать, — но демоны заставили понервничать. Заодно и огляделась: мои друзья ждали возле рыбацкого жилища, и здесь пахло рыбой, но, в отличие от берега, с которого пришлось стартовать, совсем не тухлой. Где-то внутри здания варилась похлёбка, на заднем дворе я заметила жестяную трубу коптильни, а вдоль всех мостков на растянутых верёвках рыба сушилась. И все это добро пахло так, что немедленно захотелось есть.

Увы, кормить нас не собирались. На Варрика и Коула местные жители в количестве восьми рыбаков вообще не обращали внимания, с Гарнайтом о чем-то негромко и обстоятельно беседовал лысоватый и уже не молодой, но крепкий мужик. При виде меня оба аввара обернулись, проводили взглядом, но акцентировать внимание на стали.

Сглотнув голодную слюну, я вернулась к нашим проблемам и всё-таки слезла с гостеприимных варриковых рук.

— Больше, чем надеялась, — ответила, едва обернувшись. И тут же улыбнулась: теперь привлечь внимание удалось. Не сказать, что такое уж пристальное, но скользнули взглядом по мне и рыбаки, и собеседник Гарнайта, и даже какая-то девчушка, мелькнувшая в окне. Повернувшись к приятелю, чтобы не отвлекаться, рассказала: — Духов там и правда навалом, летают по всему острову. Не знаю, будут ли нападать, на меня внимания не обращали. В центре стоит какая-то развалюха, там, кажется, разрыв или что-то похожее.

Я прервалась на мгновение, прикидывая, говорить ли о кладе? Гора золота смотрелась очень соблазнительно, но не настолько, чтобы связываться сразу с пятью демонами отчаяния, причем, сильными: сосулька, едва не лишившая этот мир очередного Инквизитора, была немаленькой. Будь с нами Ванда, я бы попыталась… но ее не было.

— С восточной стороны видела демонов отчаяния, но они от своей отмели, кажется, не отходят, — наконец решила я. — Если мы к ним не сунемся специально, то вряд ли встретимся. Зато Инквизитор Америдан или кто-то из его спутников там точно побывал, духи помнят об этом.

— Не скажу, что меня это радует, — вздохнул гном. — Такое чудное местечко я бы предпочел обойти стороной.

Я только развела руками: сами согласились, профессор Кенрик только предложил это исследование. А Коул внезапно возразил:

— На твоих крыльях пришли тоска и боль. Мы можем помочь.

— Тогда обязательно поможем, — согласилась я. — Только сначала надо поговорить с таном Сварой Солнцевласой.

Оглянувшись в поисках Гарнайта Говорящего с Волками, я едва не уткнулась носом ему в плечо: Воин Пепла подошел очень близко и абсолютно тихо. Рядом с ним сидел Дормарх, которого я вообще сегодня еще не видела — мабари с самого утра носился где-то по своим делам, и присоединился к нашей небольшой компании только сейчас. Поймав мой взгляд, пес тихо рыкнул, явно приветствуя. Я кивнула ему и уточнила у Гарнайта:

— Мы собираемся в Оплот. Ты пойдешь с нами?

Морально готова была к отказу — вдруг тан не пожелает говорить с чужаками, которых местным приходится водить за ручку, — но Воин Пепла молча кивнул.

— Тогда идем.

Оплот Каменный Медведь располагался в скалах, на нескольких не слишком широких террасах. Дома лепились к каменной стене, как гнезда чаек, но улыбаться при виде их не тянуло — аввары вообще были ребятами суровыми, так что любые насмешки застревали в мыслях, не доходя до языка. Дорога к деревне была узкой и напоминала тропу вдоль Рваного берега рядом с Киркволлом — внешне они разнились как лето и поздняя осень, но падать вниз с обеих было бы крайне неприятно. Пару раз приходилось перебираться через глубокие расщелины по переброшенным через них деревянным мостам; они выглядели надёжными, но даже я понимала, что разбить их в случае необходимости будет не так уж сложно.

Зато вид с этой дороги открывался величественный: Надоблачное озеро во всей своей туманной красе, острова, проступающие сквозь дымку фигурными тенями, и безбрежная даль — противоположного берега видно не было, и казалось, что его и нет, а впереди только свет и бесконечность. Что-то подобное мне мерещилось ночью в Свистящих пустошах, где расстилалась такая же бескрайняя звёздная дорога. Но эта бесконечность была обжитой: у самого берега из воды поднимались скалы, на которых уже явно не первый час сидели рыбаки; как они забирались туда, оставалось вопросом — разве что лезли прямо по скале, доплыв до нее своим ходом.

— Охота в этом сезоне неудачна, — негромко проговорил Гарнайт Говорящий с Волками, заметив мой интерес. — Следы спутаны, а силки остаются пусты.

— Сами по себе? — уточнил Варрик. — Или кто-то им помогает опустеть?

— У авваров не принято красть чужую добычу, — ответила я и покосилась на имеющегося аввара. Но Воин Пепла помолчал, а потом ответил совсем не то, что я ожидала:

— Одни говорят, что в угодьях слишком много чужаков и боги гневаются. Другие заговаривают о браконьерстве, — он ещё помолчал. — Когда мы пришли к Арвиду Рольфсену просить лодку впервые, трое гакконитов требовали от него поделиться уловом. Их мы убили, но будут другие.

Да, в свете этой информации вопрос с силками и правда мог иметь более приземлённый ответ, нежели немилость богов. И мне все сильнее казалось, что нам с этими Челюстями Гаккона ещё придется иметь дело — даже если Америдан из Хозяйкиного Угла уже не выходил. В конце концов, они напали на наших разведчиков, как говорила Хардинг, были погибшие. И судя по тому, как они себя ведут даже с соплеменниками, мирно разойтись по разные стороны Морозной котловины не получится.

А возможно, я спутала причину и следствие: культ мог возникнуть не после приезда Инквизитора Америдана, а перед. Вопрос только в том, чем они смогли привлечь внимание такого важного человека?

Ворот в Оплоте Каменного Медведя не было. С не слишком широкой скальной тропы мы вышли на пятачок, где тропа расширялась, а потом через очередной мост попали уже на широкий карниз, на котором выстроилась деревня. Здесь жизнь кипела: на одном из домов два мужика перекрывали крышу, а снизу ими командовала статная женщина с командирским голосом. Где-то сражались — слышались знакомые глухие удары не боевого оружия. Три девицы, точь-в-точь как на равнинах, сидели на лавочке и лузгали семечки, сплетничая о чем-то своем. С нижнего яруса деревни доносилось блеяние коз и взрывы хохота — присмотревшись, я увидела там более крупное здание, чем остальные — видимо, какое-то общее, таверна или зал собраний. Один козлёнок, совсем мелкий, но упрямый, носился на нашем ярусе, и его пытались догнать две девчонки.

Одежда авваров отличалась от нашей разительно. Я привыкла видеть Гарнайта Говорящего с Волками, который носил доспехи Воинов Пепла, привыкла к Каттрин в форме Серых Стражей. Амунд Глядящий в Небо на их фоне выделялся разительно со своей клювастой кожаной маской, доспехами из шкур и седой меховой гривой, но я думала, что это какая-то специальная шаманская одежда. Оказалось, нет: шкуры, по всей видимости, были основным материалом для производства одежды, и выглядела она довольно однообразно — плотные куртки и штаны, причем даже у женщин. Были и воины в таких же меховых гривах, как у Амунда, но немного — видимо, это все же был какой-то отличительный знак. Зато украшения на всех разнились: вышивка, явно несущая какое-то ритуальное значение, бусины, даже перья и мелкие косточки. И никаких татуировок, которыми развлекались хасинды — ещё одно варварское племя на землях Ферелдена. Впрочем, ни хасинды, ни аввары не считали, что их земля — чья-то там ещё, а ферелденские короли не спешили их в этом убедить.

— Эй, низинники! — крикнула одна из девиц с семечками. — Приветствуем вас в Оплоте Каменного Медведя!

— Так странно одеты, да? — шепнула вторая подруге. — Я думала, Хелсдим опять выдумывает.

— Хоть что-то в его словах должно было быть правдивым, — отозвалась третья.

Я с трудом сдержала улыбку и приветственно поклонилась девицам. Они смех сдерживать не стали, а Гарнайт велел:

— Идём. В Оплоте идут состязания Гаккона, тан наверняка там.

— Торвальд Иварсен из Челюстей Гаккона поспорил с Ситигом Хельмсеном из-за добычи на охоте, — отозвалась та девушка, что приветствовала нас, и стрельнула глазками в сторону моего спутника. Какими бы аввары ни были суровыми, а некоторые вещи незыблемы среди любого народа.

Гарнайт Говорящий с Волками взгляд проигнорировал, если вообще заметил, только кивнул в ответ и повторил для меня:

— Идём.

Арена для состязаний находилась на дальнем от нас краю Оплота, так что пройти пришлось через всю деревню. Люди внутри попадались нечасто, зато было отлично слышно, куда все подевались — видимо, бой был по-настоящему интересным и все незанятые жители Оплота сейчас находились там. По дороге я с интересом осматривалась, отмечая грубоватые, но добротные дома, потушенные сейчас факелы — они стояли на равном расстоянии друг от друга и явно призваны были освещать улицы ночью, — и вырезанных из камня идолов, на которые раньше наталкивалась по всему Ферелдену. Вот, значит, какой народ их оставил…

От центральной площади отходили три улочки — ведущая на нижний ярус деревни, на верхний и продолжение на нашем ярусе. Воин Пепла уверенно свернул наверх; впрочем, сейчас с направлением не ошиблась бы даже я — просто иди на крики и удары мечей, и не ошибешься.

Наверно, мне было бы даже интересно посмотреть на этот бой — хотя бы для того, чтобы сравнить орлейских шевалье и авварских охотников. Каллен, дошедший до финального круга дуэлей в Академии, как-то мне признался, что в бою с Каттрин Чужачкой ему пришлось попотеть, чтобы не уронить честь Инквизиции. Увы, своими глазами мне что его бой увидеть не довелось, что местный — когда мы подошли, победителя уже объявляла бесстрастная и, кажется, усталая женщина в привычном народном костюме и в глубоком меховом капюшоне. Арена походила на настоящий амфитеатр: центр отдан сражающимся, а вокруг него выстроились трибуны, сейчас забитые народом — зрители громко и эмоционально обсуждали зрелище, и на их фоне судья выделялась как мрачный ворон на чаячьем базаре.

Я и сама догадалась, что искали мы именно ее, но Гарнайт Говорящий с Волками негромко прокомментировал:

— Тан Свара Солнцевласая.

— А ты неплохо знаешь местных, — заметил Варрик. — Или ты сам из этого Оплота?

— Из союзного.

Стоило подойти ближе к арене, к нам шагнул еще один колоритный тип: меховая грива, кожаная маска, хоть и не в виде птицы, как у Амунда. В отличие от своих соплеменников, он носил доспехи из заклепанной кожи и меч. Вообще оружие я видела у всех встреченных жителей, даже у гоняющих козленка девочек, но этот меч был каким-то особенно внушительным и напоминал двуручник Фенриса. Не сразу я осознала, что вижу в рукояти усиливающую руну — вещь в горах редкую.

Нас аввар окинул заинтересованным взглядом и ухмыльнулся:

— Низинники пришли испытать себя? И ты с ними, Гарнайт Говорящий с Волками? Не ждал. Неужели на равнинах кончились враги?

— Арркен Фельдсен, — впервые я видела, как Воин Пепла улыбнулся, скупо, но искренне. — Я слышал, твои кости уже разворошили посланники Хозяйки Небес. Рад, что это не так. Это не простые низинники. Инквизитор.

Остальных Гарнайт представлять не стал, и я, наклонив голову в приветствии, исправила это.

— Меня зовут Алиена Кусланд. Это мои друзья — Варрик, известный… скальд, — я кинула взгляд на Воина Пепла, чтобы убедиться, что не ошиблась с определением. Поправлять он меня не стал, и я уже бодрее продолжила: — Коул, дух сострадания, ставший человеком.

Арркен Фельдсен чуть удивился:

— На наши земли давно не ступали духи во плоти. Авгуру будет интересно. Я — Арркен Фельдсен, распорядитель арены. Многие в нашем Оплоте хотят скрестить с тобой клинки, Инквизитор. Но если ты и впрямь хочешь показать свое мастерство, должна сперва принести дар Гаккону Зимодыху. И пусть Оплот Каменный Медведь увидит, благоволят ли тебе боги. И я увижу.

— А тебя не смущает, что с его культистами вы не в ладах? — поинтересовался Варрик.

— Сегодня Гаккон оказался благосклонен к нам, — широко улыбнулся, почти оскалился распорядитель арены. И снова повернулся ко мне: — Это бой лучших с лучшими. Сила, разум и сталь против стали. Не до смерти, только до признанного поражения. Это вдруг если боишься.

Мне стало смешно. Такая явная попытка манипулировать могла сработать только с очень гордым, повернутым на своем бесстрашии человеком. С другой стороны, немного льстило, что меня так хотят видеть на арене божественного испытания — неужели заочно считают настолько уж хорошим воином? Они ведь даже не видели меня раньше. Но и Гарнайт ничего не сказал и, судя по его взгляду, был уверен, что я не отступлю.

А стоит ли? Хардинг говорила, что эти Челюсти Гаккона сражаются слишком уж хорошо, а котловину знают, как свои пять пальцев. Может, если удастся впечатлить этих Медведей, они помогут? Терять людей из-за незнания не хотелось.

— Аввары — крепкие воины, но я видела врагов и пострашнее, — насмешливо отозвалась я. Кажется, Каттрин говорила в подобном тоне, вызывая на поединок наших солдат, да и Каллена тоже. Судя по сверкнувшему интересом взгляду Арркена Фельдсена, с правилами игры я угадала. Он усмехнулся:

— Это ещё надо доказать. Будем рады посмотреть, когда соберёшься с духом. Тан!

Я обернулась, проследив за его взглядом, переместившимся мне за спину, и увидела ту женщину, что озвучивала результат боёв. Так, вблизи, были заметны морщины, изрезавшие лицо — Свара Солнцевласая не была стара, но жизнь ее не баловала. Впрочем, в горах она вообще была суровой. А вот волос, ни солнечных, ни каких-либо ещё видно не было — тан оказалась лысой. Интересно, будет ли невежливым поинтересоваться ее прозвищем?

— Ты снова задираешь чужаков, Арркен? — не дожидаясь ответа, Свара Солнцевласая повернулась к нам, окинула внимательным взглядом и скупо улыбнулась: — Мы слышали о вашем прибытии, низинники. Приглашаю вас к огню, там поговорим. Тебя, Гарнайт Говорящий с Волками, я буду рада видеть позже.

Воин Пепла молча кивнул: он, кажется, и не собирался уходить от арены, пока не поговорит со старым знакомым. Нам же выбора не оставили; впрочем, ради этого разговора мы сюда и пришли.

«К огню» Свары Солнцевласой оказалось на той самой площади, где дорога расходились на несколько карнизов — у тана был не дом, а целая пещера с огромной, отделанной грубым камнем жаровней. Голые каменные стены были украшены лишь частоколом из неструганных бревен — и сомнительное это было украшение; зато кресло, на которое села глава Оплота, напоминало трон куда сильнее, чем языки пламени в моем тронном зале. До орлесианской позолоты или ферелденской роскоши ему было все же далеко, но смотрелось оно внушительно: чьи-то бивни вместо подлокотников, шкуры на сиденье и спинке, каркас из костей.

— Инквизитор. Мы слышали о тебе, — тан позволила мне осмотреться, но надолго паузу задерживать не стала. — Вы с сородичами далеко отлучились от своих безопасных низинных земель.

— Не такие уж они и безопасные в последний год, — отозвалась я. — Как раз сюда я ехала отдохнуть от разных… условностей. Мой спутник, учёный, сумел вычислить, что восемьсот лет назад в Морозную котловину отправился последний Инквизитор и не вернулся. После него Инквизиторов больше не выбирали… до меня. Я надеюсь найти место его упокоения и почтить должным образом.

— Дать мертвому покой — достойная миссия, — Свара Солнцевласая наклонила голову набок. — Если вы ищете помощи — мы с вами. Увы, Челюсти Гаккона не предложат такого гостеприимства. Если начнёте искать здесь тело своего Инквизитора, они решат отплатить кровью.

— Я не уверена, что наши поиски зайдут на их земли, — признала я. — Но мои люди уже пострадали от встреч с гакконитами, и забывать об этом я не планирую. Впрочем, пока нам нужна лодка — наш учёный счёл, что Инквизитор Америдан мог побывать в Хозяйкином Углу; я была там сегодня, и духи действительно вспоминают Америдана.

— Тьфу, Рольфсен вечно перестраховывается, — женщина поморщилась с легко различимой насмешкой. — Лодка ваша, так ему и передай. Только для чего она тебе, если ты уже была на острове?

Я на мгновение замешкалась, формулируя ответ, и вместо меня заговорил Коул.

— Алиена летает, а мы нет.

Так сразу озвучивать свои возможности я все же не привыкла, но сдавать назад было уже поздно. И потому я согласно кивнула и пояснила:

— Я не рискнула приземляться в одиночку, а осмотреться там стоит.

Свара Солнцевласая села поудобнее на троне, ничем не проявляя любопытства, но я его все же ощутила. Похоже, не только я тут мучилась от неизвестности, но интерес тана оказался куда сильнее моего, раз его ощутил Коул. Сильнее и мучительнее.

— Говорят, ты Посланница Хозяйки Небес. Значит, это правда?

Я на мгновение прикрыла глаза. Вот, значит, почему я вызываю тут такой интерес. Наверно, и про Длань Корта, того типа из Бурых трясин, которого спалил Маркус, тоже слышали. Интересно, к добру такая слава или к худу? Но отступать, опять же, уже поздно. Даже если я буду все отрицать…

— Гарнайт Говорящий с Волками говорил, что меня коснулось дыхание Хозяйки Небес. Амунд Глядящий в Небо называл посланницей. Но правда лишь в том, что я умею оборачиваться ястребом.

— И закрывать дыры в небе, — поддакнул Варрик. — И кинжал тебе достался на алтаре Хозяйки.

Добил Коул, напомнив:

— Тебе помогают духи.

Мне захотелось стукнуть обоих приятелей: чьей бы то ни было посланницей, особенно авварской богини, о которой до сих пор знала прискорбно мало, я себя не чувствовала. Обманывать жителей Оплота не хотела — не от какой-то особой честности, но если вдруг ложь вскроется, обманутые будут очень недовольны. Всё-таки религия — тонкая материя. Впрочем, аввары, по крайней мере, дружелюбно настроенные, были мне симпатичны, так что врать не хотелось и просто так.

А в том, что это не ложь, я уверена не была. В конце концов, из духов я знала я только Веру и Коула… а не Вера ли Хозяйка Небес? Сильный древний дух, который активно интересуется реальным миром… я потянулась в глубины души, где иногда ощущала ее присутствие. Но именно сейчас Вера затаилась.

— Правда людей такая разная, — Свара Солнцевласая насмешливо фыркнула. — А о правде богов толковать не нам.

С этим утверждением я согласилась: что там на уме у духов, все равно не угадаешь, смысл спорить.

— Вы поможете нам с Челюстями Гаккона? — вместо этого уточнила я. — Как я слышала, вам они тоже мешают.

Тан недовольно поморщилась и вздохнула:

— Я договорилась с ними о мире, слово сказано перед богами. Если мы смажем наши клинки их кровью, для многих это будет поводом радоваться. Но охота бедна, в Морозной котловине чужаки, а зверь Оплота пропал. Не та сейчас погода, чтобы спорить с богами.

Я кивнула. Слово — это важно, тот же Великий герцог Гаспар за одно предположение, что его можно нарушить, вызвал бы меня на дуэль. Хотела уже прощаться — лодку дали, и то спасибо, — но влез Варрик:

— А если распогодится? Парень говорит, наша Инквизитор светит как солнышко, глядишь, и у вас тучи разойдутся?

Мне идея предложить помощь не пришла в голову — ни Каттрин Чужачка, ни Гарнайт Говорящий с Волками о ней никогда не просили и не принимали, справляясь со всем самостоятельно. Но почему не попытаться? Так что, чуть воодушевившись, я напомнила:

— Сегодня Гаккон оказался благосклонен к вашим воинам, а не своим почитателям. Может, ему их служение не так уж и важно?

Свара Солнцевласая помолчала, а потом как-то хитро усмехнулась:

— Бродди Тихий шаг и Бьёрн Камышовая Борода капризны, и с ними вы не поладите. Найдите Сторваккер, зверя Оплота. Ее возвращение будет знаком, что боги на нашей стороне. Тогда о слове Челюстям Гаккона я могу и забыть. Глядишь, и другие боги повернутся к нам.

Я задумчиво покосилась на Варрика. Искать зверя, особенно с учётом названия Оплота — Каменный Медведь, — мне не слишком хотелось. Из нас троих никто не был следопытом, да и день потихоньку стал клониться к вечеру… Впрочем, не обязательно же искать сегодня? А у Хардинг в отряде полно следопытов. Да и Железный Бык сумел ночью найти таинственного Нокс Морта; вряд ли Сторваккер намного мельче? Оставался вопрос, не попытается ли она сожрать своих спасителей?

Оценивающе глянув на тана, я решила этот вопрос задать Гарнайту Говорящему с Волками — вдруг недоверие зверю Оплота окажется оскорблением?

Свара этот взгляд расценила как-то по-своему и добавила:

— Поговорите с Авгуром. Он подскажет, где можно поискать Сторваккер. И о Челюстях Гаккона и их служению Гаккону он тоже расскажет. Вдруг что полезное и узнаете.

— Благодарю за совет, — я удивилась, но отказываться от этой помощи не стала.

Правда, какое-то неявное предчувствие заскреблось на душе: что там такое мог рассказать Авгур, что глава Оплота так хитро улыбнулась?

Напротив пещеры тана стояла очередная грубо отёсанная статуя, на голове которой ярко полыхала пламенем жаровня — ещё один светильник. Кажется, свои поселения и дороги аввары освещать не ленились; интересно только, неужели кто-то ходил каждый вечер и зажигал все бесчисленные фонари?

А под жаровней нас ждал Гарнайт Говорящий с Волками. Видимо, с приятелем он наговорился или тот оказался занят, а других дел в Оплоте для воина не нашлось. К тому же его ведь тоже ждала Свара Солнцевласая.

Я подошла поближе и негромко сообщила:

— У меня миллион вопросов.

— Тогда почему ты не задала их тем, кто может ответить? — Воин Пепла посмотрел на распахнутый зев пещеры, по стенам которой бегали отблески пламени.

— Вдруг случайно обижу, — пояснила я. — А ты ведь знаешь, что я не собираюсь обижать.

— Аввары не ищут в словах дополнительных смыслов. Не бойся спрашивать, — Гарнайт повернулся ко мне. — Что тебя интересует сейчас?

— Оплотный зверь, — начала я с самого важного. — Нам надо его найти.

— Сторваккер пропала? — воин нахмурился. — Это и правда дурное известие. Спроси Мастера охоты, а завтра я пойду с вами.

— Свара Солнцевласая предложила поговорить с Авгуром, но я спрошу обоих, — кивнула я. — Меня беспокоит другое. Мы ведь… чужаки. Она не бросится на нас? Хотя если ты пойдешь с нами, мне будет куда спокойнее. Но все же не хотелось бы отбиваться от медведицы.

Последнее я бросила наугад, но, похоже, угадала: поправлять меня аввар не стал. Успокоил:

— Звери Оплота достаточно разумны, чтобы различать друзей и врагов. Что-то ещё?

— Что в ней такого важного? — влез Варрик.

— Оплотный зверь присматривает за кланом, дарит ему свою силу, — пояснил аввар. — Поэтому он имеет собственное имя и является полноценным членом клана. Свободу Сторваккер аввары не ограничивают, и приносят ей дары, но не настолько обильные, чтобы у медведицы пропала необходимость охотиться. Ее потеря сильно ударит по Оплоту. Боги могут отвернуться.

Приятель присвистнул, да и я вздохнула.

— Поэтому ее пропажу скрывают?

Гарнайт Говорящий с Волками молча кивнул, и я тему развивать не стала. Мало ли кто услышит…

— Какой дар надо принести на арену? — чуть поколебавшись, уточнила я. Варрик удивлённо хмыкнул:

— Неужели собираешься помериться силами с этими ребятами, Перчинка? Шевалье покусали тебя в своей Академии?

От него я только отмахнулась, а Гарнайт Говорящий с Волками одобрительно кивнул:

— Достойная мысль. Гаккон Зимодых покровительствует зиме и войне. Ты можешь принести металл для оружия или мех для одежды.

Ни того, ни другого у меня не было. Наскоро перебрав, что могло бы храниться в моей сумке, я неуверенно уточнила:

— А, к примеру, драконья шкура? Или оружие какое-нибудь необычное?

Свое я жертвовать не собиралась ни при каких обстоятельствах, но в сумке точно должен был валяться кинжал из гробницы Совершенного Файреля, может, и ещё что найдется. А уж драконьей шкуры… С каждой убитой твари Железный Бык снимал шкуру — и хорошо, если этим ограничивался. Крупные куски в мой Карман странника не влезали, а вот тонкая кожа с шеи, свернутая рулоном, чешуя россыпью и прочие небольшие фрагменты оседали в моих вещах. И раз уж кунари про свои трофеи благополучно забыл, пусть послужат делу. Если разрешат, конечно.

— Тех драконов убивали при моем участии, — поспешно уточнила я. Но Гарнайт Говорящий с Волками, подумав, качнул головой:

— Гаккон Зимодых не охотник. Лучше оружие.

Я кивнула в знак благодарности за совет и задала следующий вопрос:

— Авгур — это шаман? И кто тогда Глядящий в Небо? Я слышала, Амунд не один такой.

— Глядящие в небо — шаманы Хозяйки Небес, — Воин Пепла неторопливо отправился к верхней улочке, и я подстроилась под его шаг. — Они читают ее знаки в полете птиц и форме облаков, в дуновении ветра…

— И птичьем дерьме, — хмыкнул гном.

— Они дробят кости погибших, освобождая дух, и жгут священные костры, провожая павших в Чертоги Хозяйки, — закончил Гарнайт Говорящий с Волками. — Авгур беседует с богами племени.

— Он маг? — уточнила я.

— Спроси об этом его, — предложил воин.

Вопросы у меня на этом не закончились, но с остальными я решила подождать. Краем уха уловила любопытный диалог, явно для нас не предназначавшийся, но очень показательно подтверждающий слова Свары Солнцевласой. Два охотника, что стояли на повороте тропы — явно случайно встретились и разговорились, — обсуждали гакконитов.

— Авгур говорит, до новой луны польется кровь, — проговорил один. Он шел сверху, и я заключила, что к Авгуру мы, по всей вероятности, и направляемся. Но больше заинтересовал ответ:

— Пусть Челюсти Гаккона только сунутся. Они знают, чья тут земля.

Если бы удалось спровоцировать гакконитов на нападение, чтобы они первыми разрушили мир… И я тут же устыдилась своих мыслей. В конце концов, в Оплоте есть дети, вряд ли все они уже воины, но вот мнят себя ими наверняка — как Бевин когда-то. Лучше уж постараться поймать гакконитов за руку возле чужих силков. А ещё лучше — найти медведицу и не выдумывать.

А вот Лелиана пошла бы по первому пути, по крайней мере, год назад. Сейчас она, кажется, смягчилась… А вот Шартер — нет.

— Почему ее зовут Солнцевласой? — спросил Коул. — У нее ведь нет волос. И солнца тоже.

— Однажды Имар Хитрец завел Сигурда Бездельника в Оплот Каменный Медведь, — начал Гарнайт Говорящий с Волками, и я отвлеклась от подслушивания. Большинство историй аввара начинались с этих слов, и слушать их мне нравилось; в том числе и из-за них я жалела, когда Воины Пепла уехали из Башни Бдения. — Сигурд был пьян, и утверждал, что видел Имара собственными глазами. И слышал, как тот вместе с воинами другого Оплота потешается над медведями, утверждая, что и охотников нет среди них, медоедов и лежебок. А шел Сигурд Бездельник со стороны солнца, и было то зимой, и за его спиной оставался один Оплот, Болотного охотника, с воинами бесчестными, ждущими в засадах и крадущими чужую добычу. Разозлились охотники Каменного Медведя на Сигурда Дурновестника, но более того — на болотных охотников.

— А на Имара Хитреца злиться не стали? — перебил Варрик. Воин пожал плечами:

— Злиться на бога так же мудро, как злиться на метели.

— Логично, — пробормотал писатель.

— Встали воины и отправились в Оплот Болотного охотника, чтобы вызвать его жителей на испытание Бродди. Но когда пришли, в Оплоте оставалась лишь безумная вельва. Она посмеялась над ними и предрекла большую охоту и много крови. И тогда поспешили Каменные Медведи домой — но лишь для того, чтобы убедиться в правдивости слов вельвы. Болотные охотники, обманом выманив медведей, коварно напали на Оплот. Но их встретили не беззащитные дети и древние старцы; в Оплоте оставалось достаточно воинов, и среди них — Свара Янесдоттен. Подлый противник выстрелил в нее горящей стрелой и поджёг волосы, но потушить их Свара не могла, ибо врагов было много, и продолжила биться. Однако горящие волосы так впечатлили Болотных охотников, что многие из них бежали с поля боя, а Имар Хитрец зарёкся спорить с медведями. Свару Янесдоттен же с тех пор зовут Солнцевласой.

— Ого, — с уважением протянула я. При более близкой беседе, в пещере, мне показалось, что капюшон скрывает шрамы, но даже в голову не пришло, что они растянулись на всю голову. — А почему тебя называют Говорящий с Волками? Это ведь тоже народное имя.

Гарнайт кивнул, но о себе рассказывать историю не стал, ответил коротко:

— Я сумел приручить двух волков. А потом убил их, когда в бою с берескарном они заразились скверной. Они были достойными союзниками.

И поэтому уже больше десяти лет его спутником был мабари — более устойчивый к скверне пёс. Но озвучивать это я не стала; к тому же мы, похоже, пришли — перед нами оказалась очередная хижина, и сквозь щели между досками пробивался голубоватый свет.

— Это дом Авгура, — пояснил Воин Пепла. — Я останусь ночевать в Оплоте. Приходи завтра, для ночной охоты вы не готовы.

Я благодарно кивнула, и Гарнайт Говорящий с Волками, не прощаясь, ушел.

Варрик громким шепотом поинтересовался:

— Ты всерьез собираешься драться с этими ребятами, Перчинка? Не обижайся, но поставлю я не на тебя.

— Я слышала о божественных испытаниях авваров, — негромко ответила я. — Строго индивидуальное только испытание Хозяйки, там надо лезть по скале наперегонки. А испытание Гаккона допускает групповые бои. Завтра возьмем остальных, шансов станет больше.

— Беру свои слова назад, — усмехнулся приятель и кивнул на хижину, предлагая входить.

Ради интереса, я осмотрела жилище Авгура правильным зрением: во-первых, чтобы прояснить для себя, маг ли этот шаман или нет, во-вторых, было интересно, что за голубоватое сияние пробивается наружу — цвет был знаком.

От увиденного я едва не отшатнулась и с трудом поборола желание сбежать. Сам Авгур очевидно был магом, и не слабым, хотя его кокон силы выглядел странно — походил одновременно и на медиумов, и на боевых магов. Но куда сильнее удивляло его жилище: вся хижина ярко светилась магией, но не нитями заклинаний — туман свободной энергии окутывал строение, словно внутри скрывалась дверь в Тень. Но напугало даже не это: внутри я отчетливо видела нескольких духов. После сегодняшнего знакомства с демонами отчаяния снова встречаться с обитателями Тени не хотелось.

Но поговорить с Авгуром стоило, и я решительно шагнула вперед — вряд ли здесь мне что-то грозит, а раз так, страх показывать просто стыдно. Да и не страх это, ни демонов, ни, тем более, духов я не боялась — разве что разумно опасалась тех, кто может причинить вред.

Впрочем, на первом же шаге решимость не то чтобы испарилась… но от удивления я снова замерла. Внутри хижина освещалась завесным пламенем: оно танцевало на фитилях свечей, расставленных на полу, в огромной круглой жаровне — такой же, как в пещере тана, только дрова в ней заменяли хищно скалящиеся черепа, — в свисающих с потолка странных конструкциях из деревянных палочек, перьев и мелких черепов каких-то животных. Вокруг жаровни выстроились духи, словно мои советники вокруг стола в ставке командования — безликие, но цветные, яркие, какими не бывают мирные духи в реальном мире. Впрочем, много ли я о них знала?

Авгур на фоне своего жилища и друзей как-то терялся: привычная кожаная одежда, обтягивающая крепкое тело и заметный живот, меховая грива знаком отличия и кожаная маска с металлическим диском во лбу. Ни костей с перьями, которые я ожидала увидеть у шамана — видимо, все пошли на украшения, — ни яркой раскраски на лице, ни какой-то особой одежды.

— Вот она. Не толкаться! — рыкнул Авгур на зашевелившихся духов, и я с трудом заставила себя не отступать. Аввар простер ко мне руки и воззвал: — Узрите, достойные. Женщина, что пылает огнем и латает воздух. Я Авгур Оплота Каменный Медведь, приветствую тебя, как приветствуют наши боги и боги наших предков.

По хижине прокатился то ли порыв ветра, то ли слаженный вздох духов. А я как-то машинально спрятала руку за спину — Якорь кольнуло, и я была уверена, что по ладони снова пробежали искры. Вот ведь… Брешь давно закрыта, а эта дрянь никак не угомонится.

— Привет, — отозвался Коул и легонько подпихнул меня в спину, выводя из некоторого оцепенения. Спохватившись, я поклонилась встречающим, и еще один вздох уверил меня в том, что это был не ветер. А духи, видимо, удовлетворенные увиденным, растаяли в воздухе.

— Все! С этим закончили, — уже совсем другим тоном проговорил Авгур. — Теперь будьте как дома! Жажду услышать новости с севера.

— Я расскажу, — чуть растерянно отозвалась я и ещё раз осмотрелась правильным зрением. Духи и впрямь исчезли, оставив нас наедине со своим шаманом, а вот магия осталась. Но на всякий случай уточнила: — А это ведь были духи, да? И теперь они насмотрелись и ушли?

— Боги Оплота желали видеть тебя. Я подчинился, ибо я их Авгур и их голос, — пояснил аввар и сварливо добавил: — Не устрой я представление, они бы ещё полгода меня донимали.

— Почему все так хотят на меня посмотреть? — не выдержала я. — Арркен Фельдсен сказал, что чуть ли не половина Оплота хочет со мной подраться, тан Свара слышала обо мне. Да и ты удивленным не выглядишь. Только из-за того, что кто-то назвал меня посланницей Хозяйки? А если это не так?

— Не тебе знать, на кого боги смотрят, — заметил Авгур. — Но ты незамеченной не осталась: я слышал, что ты взбаламутила воды времени меж Красных Утесов и вернулась. Твоя рука пылает ярче солнца для тех, кто умеет видеть. Твои дела дарят покой.

— Ладно, — согласилась я. Хотя насчёт вод времени Красных Утесов хотелось уточнить, я решила отложить этот вопрос на «потом». — Почему меня хотят видеть духи, мне понятно. Ответите на пару вопросов?

— Спрашивай, — хмыкнул хозяин комнаты и присел на выделанную шкуру, лежащую на полу.

— Свара Солнцевласая говорит, что пропала Сторваккер. И еще, что ты можешь рассказать мне о Челюстях Гаккона.

Подумав, я тоже присела, хотя буквально в шаге от меня, рядом со шкурой, лежал чей-то скелет. Вроде бы не человеческий, слишком большая грудная клетка, но кто знает… Соседство не слишком приятное, но все же лучше, чем неведомые конструкции из палочек и костей, свисающие с потолка. Задеть их головой не хотелось. Варрик вообще так и не отошел от двери, а вот Коул присел рядом.

— Сторваккер и раньше могла уйти на несколько дней, — задумчиво проговорил Авгур. — Но в этот раз что-то тревожное ощущается. Но нет, я не знаю, где она может быть. Боги не слишком разбираются в направлениях. Лучше спроси Мастера охоты.

Я кивнула в ответ. К Мастеру охоты я и так планировала зайти — так только узнаю, где его искать. Гарнайт, надо полагать, ушел с концами, то есть до завтра.

— Челюсти Гаккона… что ты о них знаешь?

— Немного, — признала я. — Культ появился примерно восемьсот лет назад, его члены поклоняются Гаккону и потому признают только войну. Из-за этого культисты постепенно кончаются, пока Культ не вымрет совсем. Но через некоторое время все повторяется.

— Не просто поклоняется Гаккону, — заметил Авгур. — Они отвернулись от других богов, и все их мысли занимает война. И особенно они ненавидят низинников, считая вас слабыми и никчемными.

— А разве не все аввары так считают? — улыбнулась я. Шаман хохотнул и хлопнул по шкуре ладонью:

— Не без того, но мы знаем, что и среди низинников попадаются достойные воины. Но Челюсти Гаккона плевать хотели на ваших воинов. Восемьсот лет назад пришли темные твари и никто не помог Оплоту Зимнего дыхания. Тогда те, кто выжил, поклялись уничтожить низинников, призвали дух Гаккона из Тени и привязали его к дракону.

— Одержимый дракон! — пораженно перебила я. Невольно вспомнилась тварь Корифея, пусть и не одержимая, но куда сильнее обычного дракона. И архидемон — может, тоже не одержимый, а может, связанный с кем-то из эльфийских Творцов. Справиться с такой тварью…

— Так вот зачем сюда мог явиться Инквизитор Америдан, — добавил Варрик и всё-таки прошел внутрь, поближе ко мне. — Охотник на драконов и демонов, а тут два в одном.

— Да, эта проблема не меньше, чем архидемон… — согласилась я и повернулась к Авгуру. — И куда он делся?

— Точно я не скажу, — аввар посмотрел на свою завесную жаровню. — В Тень его дух не вернулся, значит, он все ещё привязан к дракону. Но его самого никто не видел. Если верить скальдам, Челюсти Гаккона тогда недолго продержались. Несколько раз возрождались, но исчезали так же быстро. Посмотрим, сколько продержатся теперь.

Я машинально кивнула ещё раз, но мысли успели уйти далеко. Раз дух привязан к дракону, значит, где-то этот дракон ещё есть и он жив. Видимо, убить Инквизитор не смог, и что-то с ним сделал… усыпил, как архидемона? Запер? И если запер, то не могли ли гаккониты этого века его найти? С моим везением — могли.

— А если гаккониты смогли найти того дракона? — уточнила я. Авгур пожал плечами:

— То пойдут воевать с низинниками. Когда темные твари пришли в этот раз, Оплоту Красного Льва снова никто не помог.

— Вот только Каттрин Чужачка почему-то отправилась вниз и присоединилась к Серым Стражам, чтобы отомстить порождениям тьмы, а не культы организовывать взялась, — отрезала я. — Во всем Ферелдене во время Мора было всего два Серых Стража, и разорваться они не могли.

— Давайте лучше о более актуальных проблемах, — перебил Варрик. — О героических Стражах можно и потом поговорить. Что нам с вашим богом-то делать?

Авгур хмыкнул, смерил нас взглядом, полным сомнений, и предложил:

— Если сможете, убейте. Дух бога вернётся в Тень, и все пойдет правильно.

Не понравилось мне это «если сможете». С другой стороны, опыт по убийству почти-богов у меня уже был.