Реченька (гет)

В дороге было не так уж и плохо.

Первый день я, конечно, скучала. Кэйа хоть и старался разрядить обстановку разными шутками и рассказами о своих подвигах, но если честно, сидеть в плюс-минус одном положении несколько часов подряд очень тяжело.

Самое интересное Дилюку было все равно. Он вообще не разговаривал с нами целый день, а ближе к вечеру просто сменил Кэйю, с которым мне пришлось разделить сон в телеге.

На следующий день я не выдержала и перебралась к Бай Чжу. Мы быстро договорились о лекарских занятиях и перешли на «ты». К моему удивлению именно он, хозяин дендро глаза Бога, был готов помочь развить мои навыки. Ну или вернее сказать, он и Чан Шэн.

Чан Шэн вообще забавная змейка. Стоило мне залезть в повозку Бай Чжу, как она подняла голову, подползла ближе и, окинув меня пронзительным взглядом, прошипела:

— Ре-е-еченька…

После чего свернулась возле меня кольцом и уснула.

Немногим позже Бай Чжу объяснил это так: «реченькой» Чан Шэн назвала меня, потому что я сама по себе как отдельная реченька — то есть вода обособленная, текущая по своим берегам-судьбе. А вода в свою очередь всегда ассоциировалась с лечением. То есть гидро глаз тут не причём. В общем, змеиная философия — это сложная философия. И я решила не душнить, что реченьки ни черта не обособленные: они куда-то впадают и откуда-то берут свое начало.

Также Бай Чжу рассказал, что дар пения у меня все же свой собственный, то есть от глаза Бога независимый. И связь с гидро глазом больше логичная закономерность, чем исток. Откуда этот дар? Он не знает. Но само существование Чан Шэн и возможность лечить с ее помощью, доказывает, что на глазах Бога магия в Тейвате не заканчивается.

На мое замечание о том, что связь с Чан Шэн это все же немного другое, он кивнул.

— Ты права. Но наш мир огромен. Уверен, он таит в себе множество тайн. Вполне возможно, что одна из них — ты.

О, Бай Чжу даже не представлял насколько он прав. Раз уж Венти, как архонт, не узнал, что произошло, то здесь действительно какая-то шибко особенная тайна. Хотя справедливости ради, пела Барбара и до меня.

Учил Бай Чжу своеобразно. Он любил увлекаться пространственными рассуждениями на грани философии и фантазии. Каждый раз я неловко хлопала глазами в попытке честно не уснуть. Один раз-таки уснула, на что Бай Чжу бархатно засмеялся. Краснела я долго, но зато после этого в наши беседы-занятия пришла конкретика.

Как я и думала, важно все: посыл, настроение, чистота, частота и собственное самочувствие. Правда, с последним можно было хитрить: лечить саму себя, если совсем худо. А вот сколько я продержусь на подобных перезарядках — уже другая история.

Далее нужна концентрация, в идеале на грани транса, чтобы не только сосредоточиться на конкретном больном, но и поймать состояние «потока».

Когда я услышала про состояние «потока», у меня задергался глаз. Из родного мира прилетел жирный флешбэк с рекламой каких-то странных курсов.

В общем я пыжилась, пыталась, старалась, но поймать состояние «потока» не смогла. Бай Чжу посоветовал освоить медитацию — тут я не выдержала и взвыла. Медитацию-то я и у себя пробовала, но где ж это видано, чтобы в голову хрень всякая не лезла? Мысли в моей голове — калейдоскоп, находящийся в постоянном движении. Мне и на деле сосредоточиться сложно, а медитировать — тем более.

— Понимаю, это тяжело. Но со временем обязательно получится, главное регулярно практиковаться.

Первой мыслью было — ну и зачем оно мне нужно, раз я домой собралась? Второй — а кто сказал, что я вернусь вообще? Тут-то и оно. Нужно брать руки в ноги и подыскивать на всякий случай план Б. И в него замечательно вписывается крутая фича в виде эффективного лечения пением.

— Глаз Бога, конечно, был бы хорошим подспорьем, — добавил Бай Чжу. — Прости за откровенность, но смута в душе его активации не способствует. Твое состояние не дает раскрыться дару полностью со всех сторон. Но не волнуйся, в твоем возрасте нормально сомневаться и меняться. Со временем связь снова восстановится.

Я опустила голову. Вспомнились созвездия.

— А если бы смуты в душе не было, что я смогла бы сделать?

Бай Чжу улыбнулся как ребенку. На мгновение мне показалось, что он потреплет меня по волосам.

— Ответ на этот вопрос знаешь только ты.

Я почесала затылок, на что Бай Чжу добавил:

— Проблема в голове, но ответ ищи в сердце.

Но сердце-то не мое… Впрочем, в этом-то и проблема. Есть нехилая вероятность, что смута в душе — это мои попытки сбежать. С другой стороны — а если бы у Барбары было все хорошо, неужели бы она не исцелила жителей?

Нет, то, что без устранения источника к ней возвращались бы по кругу, понятно. Но ведь к моему появлению она вся измоталась. Слишком много больных? Или она тоже не попадала в состояние потока и не справлялась с глазом Бога? А почему?

— Как хорошо ты знаешь анатомию? — отвлек от рассуждений Бай Чжу.

— Плохо, — призналась я.

Не, ну в основные органы-то я пальцем ткнуть могу, но на этом все.

— Есть два способа повысить эффективность лечения. В идеале освоить оба. Первый — справиться с внутренними конфликтами, чтобы задействовать дар полностью. Второй — разобраться в анатомии, чтобы выгодно, в первую очередь для тебя, применить дар.

— То есть если я буду целенаправленно вливать силу в конкретную точку, а не работать над общим самочувствием, то сэкономлю силы?

— Именно.

Логично.

— С чего хочешь начать?

— Пожалуй, с анатомии.

Душа к откровениям не готова.

* * *

Путь в Ли Юэ занял чуть больше трех недель.

За это время я попрактиковалась в лечении ран — помимо несчастных случаев, за время путешествия разгорелось несколько драк. Бай Чжу курировал каждое мое действие, и я была очень благодарна за полученный опыт и знания.

Конечно, освоить за три недели курс анатомии, пускай и на уровне Тейвата, нереально. Но базовые детали оказались кстати. Особенно если учитывать, что минимальный курс первой помощи у меня был в университете и лекции Бай Чжу освежили покрытые туманной дымкой воспоминания.

А вот с болезнями было тяжелее. Тут пришлось остаться на уровне дилетанта, который поет, пока поется, и надеется на чудо.

Мы попрощались с Бай Чжу и Чан Шэн на въезде в город. Лекарь взял с меня обещание отправить письмо по приезде в Сумеру, если мы не встретимся до отъезда, и посоветовал не забрасывать учебу. Мол, таких, как мы, в Тейвате очень мало. И раз уж высшие силы наделили нас возможностью лечить, то пользоваться ей надо.

Посовещавшись мы решили остаться на пару дней в городе, где сняли номер в гостинице. Дилюк раскошелился на отдельный блок, который состоял из трех спален, кухни, ванной комнаты. Я успела соскучиться по горячей воде и мягкой постели, но несмотря на это, мне хотелось ехать дальше — время-то штука скоротечная.

Но мы ждали весточку от Бай Чжу — он обещал договориться с караваном до Сумеру. Вроде как им заправлял его знакомый, который абы кого не брал — товары слишком дорогие. Что там за товары я так и не спросила, но, надеюсь, они хотя бы законные.

Кэйе, как и мне, быстро стало скучно. Он сбегал на рынок и купил колоду карт. Они очень напоминали карты родного мира, только бумага была желтее и вместо принцесс и королей с них смотрели олень, цилинь и две птицы: одна вроде цапля, а вторая напоминала огненного орла. Номерные карты были украшены мелкими черными точками и небольшим изображением зверя в углу.

Мы расселись на кровати в его комнате и начали играть. Слава богу, игры попроще «Призыва Семерых» здесь были. А Кэйа, как заядлый картежник, не удивился моему незнанию правил, но я быстро провела параллель со знакомыми играми из родного мира.

— Может, на желание? — спросил он с хитрой ухмылочкой. — Говорят, новичкам везет.

— А, давай.

Кэйа быстро раскидал карты и положил оставшуюся колоду между нами. Я посмотрела, что мне выпало, и разочарованно зацокала языком.

— Не от души раздал, сразу видно.

Кэйа забавно прищурился. Моя неудача его явно раззадорила.

— Ладно, уговорила, начну с мелких карт.

Между нами упали две карты, но отбиваться все равно нечем — пришлось сбросить.

— Ай-ай-ай, Барб, неужели все так печально?

— Надеюсь, ты загадаешь приличное желание, — ответила я, на что он рассмеялся.

Карты летели быстро. Суть игры напоминала старого доброго «Козла» — мне нужно было собрать как можно больше очков за побитые или сброшенные противником карты. Забрав очередное бито, Кэйа начал рассуждать о желании. Якобы он еще не решил, что мне загадать.

Будем считать, что я поверила.

— Моя очередь хо…

— У меня четыре карты одной масти, — с улыбкой сказала я.

Кэйа тут же посерьезнел. Он прикинул сможет ли побить карты — не сможет. Мне ли не знать.

— Хорошо-хорошо, — протянул он. — Не оставаться же тебе без спаса.

Мы взяли по четыре карты и я снова сходила с четырех, уже не сдерживая шальной улыбки.

— Как?! Да ты мухлюешь!

Развела руки — пусть докажет. Тем более я играю честно.

Моя кучка пополнилась картами. А учитывая, что в начале Кэйа забрал много пустышек, мне явно попались рыбки покрупнее.

Мы снова взяли карты — колода кончилась. Кэйа уже не был веселым, но на победу еще рассчитывал. Вот только я сходила сразу с трех — он издал звук похожий на «пу-пу-пуу» и сбросил всё, уже не надеясь отбиться.

Подсчитывали в тишине. Кэйа закончил быстрее. Он молча убрал карты и уставился на меня — я поняла, что выиграла.

— Новичкам везет.

— Но не настолько же!

Эх, Кэйа, ты еще не видел как у меня подряд три раза по четыре карты одной масти выпадало. Не я же мешала карты — в обмане не обвинишь. У меня просто лапка счастливая, вот.

— Ладно, какое у тебя желание?

— Его нет, — призналась я. — Будешь должен.

— Как нет, Барб?!

— Так в этом смысл. Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь.

Кэйа нахмурился. А что? Всегда так работало. Как только я думала, что выиграю, проигрывала с треском. И, наоборот.

— Этому меня Виктор из Снежной научил.

Честно говоря из-за этой «болезни» я упустила, что там со Снежной. Но судя по тому как Кэйа кисло хмыкнул, Виктор все еще жил в Монде.

— И все же, зачем тебе в Сумеру?

А я уже решила, что этот вопрос не повиснет в воздухе. Мда, и какой же ответ придумать? Кэйа поехал с нами — пускай я и не просила — и врать ему в любом случае не хотелось. Во-первых, он сам по себе хороший парень. Во-вторых, вранья вокруг меня и так многовато.

— Как ты поехал за мной, не зная причины?

— Я люблю приключения. К тому же хочу помириться с Дилюком, хотя видит архонт, с возрастом он становится все невыносимее.

«С возрастом, — хмыкнула я, — как будто мы здесь все уже не один десяток лет прожили. С другой стороны перерождение в Барбару скосило мне пару лет».

— А что между вами произошло?

— Не переводи тему.

Я ничего не ответила. Молчание затянулось. Я услышала как на кухне зашумело — видимо, Дилюк что-то делал на кухне.

— Я пойду помогу с ужином…

— Постой, Барб, — почти умоляюще протянул Кэйа.

Внутри сдавило: ситуация как не крути дерьмовая и безвыходная. Скажу правду — он либо не поверит, либо я сделаю ему больно как Джинн. Совру — тоже хреново. Промолчу — тоже самое! Можно, как в игре, выключить неудобные вопросы? Я в конце концов не звала Кэйю! Я рада, что он поехал, но тут Дилюк практически бомба замедленного действия, а он и подавно.

— Если это из-за Долорес, не бери в голову. Она давно метила на место Шеймуса. Конечно, ты ей как кость в горле. Она скажет, что угодно, чтобы тебя обидеть. А Джинн всё тебе простит, ты же знаешь.

Спихнуть все на Долорес — соблазнительная идея. Она и мотивы не сильно скрывала, и при других наговорила достаточно. Но что дальше? Долорес может быть причиной, катализатором путешествия, но никак не целью.

А Джинн… Не хочу о ней думать. И ее жалко, и нашу дружбу, которая разрушилась толком не начавшись.

— Ты хочешь найти родителей?

— Я просто хочу найти себя, — выдавила я.

Почти не вранье. Почти правда. Эх…

Я пошла на кухню, не дожидаясь ответа. Такое ощущение, что с моим появлением жизнь Барбары стала карточным домиком. Отчасти устойчивым, но все же его срок подходил к концу.

И это пугало. И ещё больше пугало, что домик рушился на глазах, а средств его спасти не было.

На кухне приятно шипела сковородка — пахло мясом.

Дилюк резал овощи. Делал он это быстро и ровно, как будто бы меня не замечая. Рядом с доской стоял целый ряд специй, а на отдельно тарелочке лежало два острых перца — чувствую ужин обожжет дважды.

Ловким движением он смахнул овощи с доски в сковородку. Я, конечно, не повар, но впечатление он производил приятное. Хотя казалось бы — у человека целый дом прислуги и даже доставка в зачаточном состоянии имеется.

— Не знала, что ты готовишь.

Дилюк дернулся, задел сковородку всего на мгновение и тут же зашипел, отдергивая ладонь. Обжегся. Блин. Это я его отвлекла.

Я подошла к нему и схватила за руку больше по привычке — больные не особо-то сопротивлялись. Он, конечно, попытался вырваться, но весьма вяленько — видимо, мой порыв его удивил. С губ сорвалась первая попавшаяся песня — хоровая. Сейчас я хотела сосредоточиться, как учил Бай Чжу.

— От-го-во-ри-ла ро-ща зо-ло-та-а-я бе-ре-зо-вым, ве-се-лым я-зы-ком…

У Дилюка красивая ладонь. Пальцы длинные, тонкие, совсем не созданные для меча. Впрочем, мозоли говорят о том, что хозяин с этим не согласен. Но они какие-то… Хм. Вспомнила школьные годы и обучение игре на скрипке — тогда у меня были мозоли от струн. И по ним можно было понять сколько я занималась и когда наступал период… Лени, что скрывать. И вот его мозоли как будто бы говорили о том, что Дилюк давно не брал в руки меч. Не осуждаю, но все же интересно, особенно учитывая долг Венти. Хотя как знать — Венти не архонт сделок, так что под долгом он мог иметь все, что угодно.

Я развернула ладонь к себе поближе. Покраснение прошло. Еще и кожа будто бы стала мягче. Ой, так это можно программу бархатных ручек запустить. Глядишь и до омолаживающих курсов дойдем — открою золотую жилу.

— Болит?

— Нет, — хрипло ответил Дилюк. Он смотрел на наши ладони с каким-то мрачным выражением лица.

Я отступила — стало неловко.

— Тебе помочь?

— Промой рис.

Стоит ли говорить, что рис я кинулась мыть как никогда быстро?