Ты пойдёшь со мной? (Часть 1) (джен)

Мику села рядом со мной, и я почувствовала, как по телу пробежала легкая дрожь. Её близость заставила меня немного занервничать, но я постаралась этого не показывать.

— О чем вы тут так увлеченно беседовали? — спросила Мику, приступая к завтраку.

— Мы обсуждали книги Стругацких, — ответила Лена, и в её глазах загорелся огонек энтузиазма. — Ты читала что-нибудь из их произведений?

Мику покачала головой:

— Нет, к сожалению. Я больше по музыкальной литературе. И японской, — она слегка смутилась. — Знаете, Кобо Абэ, Кэндзабуро Оэ… Хотя, наверное, вы о них не слышали.

— О, я слышала о Кобо Абэ! — неожиданно оживилась Лена. — В библиотеке есть сборник его рассказов, но я пока не успела прочитать. Говорят, очень необычные произведения. А что насчет музыкальной литературы? Это должно быть интересно.

Я с благодарностью посмотрела на Лену. Её вопрос очень кстати перевел разговор в более безопасное русло.

Мику просияла:

— О, да! Я обожаю читать биографии великих композиторов. Недавно закончила книгу о Чайковском, это просто невероятно…

Пока Мику рассказывала о своих любимых композиторах, я украдкой наблюдала за ней. Её глаза светились, когда она говорила о музыке, а руки порхали в воздухе, словно дирижируя невидимым оркестром. Я поймала себя на мысли, что могла бы слушать её часами.

— А ты, Аня? — внезапно обратилась ко мне Мику. — Какую музыку ты любишь?

Я чуть не подавилась компотом от неожиданности. «Так, спокойно, — подумала я. — Только не ляпни чего-нибудь про рок или поп-музыку».

— Ну, я… — начала я, лихорадочно соображая, что ответить. — Я люблю разную музыку. Классику, например. И… народные песни.

Мику улыбнулась:

— Правда? А какие именно классические произведения тебе нравятся?

Я почувствовала, как краска заливает мои щеки. «А-а-а-а… спасите кто-нибудь», — пронеслось у меня в голове.

— Ну, знаешь, всякие… известные, — промямлила я, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь из школьной программы по музыке. — Бетховен там, Моцарт…

Лена с интересом посмотрела на меня:

— А конкретные произведения? Мне, например, очень нравится «Лунная соната» Бетховена.

— Да, точно! — ухватилась я за соломинку. — «Лунная соната» — это прекрасно. И… «Турецкий марш» Моцарта тоже.

Мику внимательно смотрела на меня, и мне показалось, что в её взгляде мелькнуло что-то похожее на разочарование. Неужели она поняла, что я блефую?

— А то произведение, что ты сыграла на гитаре? — неожиданно спросила Мику. — Оно было просто невероятным. Я никогда не слышала ничего подобного.

Я почувствовала, как по спине пробежал холодок. «Вот блин, как объяснить ей, что это современный трек?» — запаниковала я.

— А, это… — я запнулась, лихорадочно соображая. — Это… авторская вещь. Я её сама написала, — выпалила я, мысленно моля всех богов, чтобы мне поверили.

Глаза Мику расширились от удивления:

— Правда? Это потрясающе, Аня! Ты должна обязательно научить меня этой технике игры.

Я нервно усмехнулась:

— Может быть, как-нибудь потом. Это довольно сложно объяснить. Из меня хре… плохой учитель.

— А у тебя есть еще такие композиции? — с интересом спросила Лена.

«Ох, если бы вы знали, какой у меня винегрет из музыки в телефоне», — подумала я, но вслух сказала:

— Да, есть несколько. Знаете, у меня есть такая штука… — я замялась, пытаясь придумать, как описать телефон, не вызывая подозрений. — Ну, вроде маленького магнитофона. Там записано много разной музыки. Может, как-нибудь дам послушать.

— Ого, — удивилась Мику. — Это что-то вроде кассетного плеера? Я слышала, что такие есть, но они ужасно дорогие.

— Да, что-то вроде того, — быстро согласилась я, радуясь, что не пришлось объяснять подробнее. — Мне его… подарили.

— А как тебе удается совмещать любовь к музыке и литературе с таким увлечением бегом? — неожиданно спросила Лена. — Я видела, как ты сегодня бежала. Это было впечатляюще.

Я почувствовала облегчение от смены темы:

— Ну, знаешь, в здоровом теле — здоровый дух, как говорит Ольга Дмитриевна, — усмехнулась я. — А если серьезно, то бег помогает очистить голову и лучше сосредоточиться. Да в принципе любая физическая нагрузка этому способствует.

— Это точно, — кивнула Мику. — Когда я долго играю на скрипке, тоже нужно делать перерывы и разминаться. Иначе все мышцы затекают.

Я с облегчением выдохнула, радуясь, что разговор снова вернулся в безопасное русло. «Надо быть осторожнее, — подумала я. — Иначе никой фантазии не хватит для отмазок. И нервов».

Мы продолжили завтракать, и я старалась сосредоточиться на своей тарелке, избегая дальнейших вопросов о музыке. Каша сегодня была особенно вкусной, или, может быть, это просто голод после утренней пробежки давал о себе знать.

Лена быстро доела свою порцию и, извинившись, встала из-за стола:

— Прошу прощения, девочки, но мне нужно бежать. Обещала Славе помочь с подготовкой стенгазеты.

— Конечно, иди, — улыбнулась Мику. — Удачи вам со Славей!

Лена кивнула и, подхватив свой поднос, направилась к выходу из столовой. Я проводила её взглядом, чувствуя себя как рыба, выброшенная на берег. Вот вроде и разговаривали вчера, а всё равно нервничаю.

— Так значит, ты пишешь музыку? — вдруг спросила Мику, возвращая моё внимание к нашему столу.

Я чуть не поперхнулась чаем. «Да-а-а бляяяяя», — я уже начала откровенно материться про себя, потому что, что ни скажу, всё против меня по итогу. Я начала лихорадочно соображать, что ответить.

— Ну, как сказать… — начала я, размешивая остатки каши в тарелке. — Иногда что-то приходит в голову, и я пытаюсь это сыграть. Но это не то чтобы настоящее сочинительство.

Мику подалась вперёд, её глаза загорелись интересом:

— Но то, что ты играла вчера, звучало так… необычно. Как будто из другого мира.

«Ой-ой, а интуиция у неё что надо».

— Спасибо, но ты мне льстишь. Это не талант, а скорее долгие годы тренировок. Да и к тому же я уверена, что ты играешь гораздо лучше меня.

— Просто экспериментирую со звуками, — пожала я плечами, стараясь выглядеть как можно более непринуждённо. — Знаешь, как дети иногда бренчат на пианино, пытаясь найти что-то новое?

Мику рассмеялась:

— Ну, то, что я слышала, было явно не детским бренчанием. У тебя настоящий талант, Аня.

«Если бы ты только знала, сколько часов я провела, разучивая эти песни на тытрубе», — подумала я, но вслух сказала:

— Спасибо, ты очень добра. Но это не талант, а скорее долгие годы тренировок. Да и к тому же я уверена, что ты играешь гораздо лучше меня.

Мику покачала головой:

— Не нужно себя недооценивать. Знаешь, может быть, мы могли бы как-нибудь поиграть вместе? Я на скрипке, ты на гитаре…

Я замерла, не зная, что ответить. С одной стороны, перспектива провести время с Мику, занимаясь музыкой, казалась невероятно заманчивой. С другой —

— Это было бы замечательно, — я постаралась вложить как можно больше энтузиазма в свой голос. — Но не обещаю, что получится что-то стоящее.

— Я уверена, что получится замечательно.

В этот момент где-то над головой из динамиков раздался звук горна, сигнализирующий о том, что скоро будет линейка. Я вздрогнула, словно очнувшись от какого-то наваждения.

— Так, ну я пойду, пожалуй. Ещё переодеться надо, а потом на линейку…

Мику кивнула, но в её глазах мелькнуло что-то похожее на разочарование? А может просто показалось:

— Конечно, понимаю. Может, увидимся на линейке?

— Да, конечно, — я улыбнулась, стараясь не выдать своего облегчения от возможности сбежать. — До встречи!

Я подхватила свой поднос и поспешила к выходу из столовой, чувствуя на себе взгляд Мику. Уже в дверях я обернулась и увидела, как она задумчиво смотрит мне вслед, покручивая прядь волос вокруг пальца.

«Фух, пронесло», — подумала я, выходя на свежий воздух. Утреннее солнце уже вовсю припекало, обещая жаркий день.

«Может прошвырнуться до заброшенного корпуса после линейки?»

* * *

Я направилась в сторону домика, чтобы переодеться. Утреннее солнце уже вовсю припекало, обещая жаркий день. Вокруг царила привычная суета пионерлагеря: кто-то спешил на линейку, натягивая на ходу красный галстук, кто-то доедал бутерброд, стянутый со стола, а самые шустрые уже успели переодеться и теперь слонялись без дела, пиная камешки на дорожке.

Проходя мимо клумбы с яркими бархатцами, я услышала громкий смех и увидела Ульяну, которая гонялась за Алисой с водяным пистолетом. Рыжая хохотала как ненормальная, пытаясь увернуться от струй воды, летящих ей в спину.

— Ульяна, прекрати немедленно! — кричала Алиса, но в её голосе слышался плохо скрываемый смех. — Я тебе это припомню, мелкая!

— Попробуй сначала догони! — крикнула Ульяна, ловко уворачиваясь от попытки Алисы схватить её за майку.

Я покачала головой, улыбаясь. Эти двое никогда не угомонятся.

В домике было прохладно и тихо. Света уже ушла, оставив после себя идеально заправленную кровать — ни складочки на покрывале, подушка взбита так, что хоть на выставку. Я быстро переоделась в пионерскую форму, стараясь не помять рубашку. Красный галстук никак не хотел завязываться ровно, и я чертыхнулась, в очередной раз дергая за концы.

— Чтоб тебя, — пробормотала я, глядя на свое отражение в зеркале. — И кто эти удавки решил назвать галстуками?

Наконец, кое-как справившись с непокорным куском ткани, я выскочила из домика и поспешила на линейку.

По дороге меня нагнала запыхавшаяся Мику.

— Привет еще раз, — улыбнулась она. — Ты не против, если мы пойдем вместе?

— Да нет, не против.

Мы шли молча, и я украдкой поглядывала на Мику. Её длинные волосы были собраны в высокий хвост, открывая изящную шею. Парадная форма сидела на ней идеально, подчеркивая стройную фигуру. Я поймала себя на мысли, что любуюсь ею, и тут же отвела взгляд, чувствуя, как краска заливает щеки. Господи, да что ж это такое… Я же раньше на девушек так не засматривалась, а тут…

— Знаешь, — вдруг сказала Мику, нарушая молчание, — я все думаю о том, что ты говорила за завтраком. О музыке.

Я напряглась, вспомнив свое неуклюжее вранье.

— И что же? — осторожно спросила я.

Мику остановилась и повернулась ко мне. В её глазах плясали озорные искорки.

— Я думаю, что ты что-то недоговариваешь, — сказала она с легкой улыбкой. — Но это нормально. У каждого есть свои секреты, правда?

«Нет, у неё явно сверхъестественная чуйка», — пронеслось у меня в голове. Я постаралась сохранить невозмутимое выражение лица.

— Я… — начала я, но Мику прервала меня:

— Не нужно ничего объяснять, — она легонько коснулась моей руки. — Я просто хочу сказать, что если ты когда-нибудь захочешь поделиться… чем угодно, я всегда готова выслушать.

— Спасибо. Я… ценю это.

Мику улыбнулась, и мы продолжили путь. Вдалеке уже виднелась площадь, где собирались пионеры для линейки. Я заметила Славю, которая с серьезным видом что-то обсуждала с Ольгой Дмитриевной. Лена стояла рядом, держа в руках какие-то бумаги — видимо, те самые материалы для стенгазеты.

— Ой, я совсем забыла! — вдруг воскликнула Мику. — Мне же нужно забрать табулатуру из музыкального клуба. Ольга Дмитриевна просила подготовить что-нибудь к вечернему костру.

— Давай я с тобой схожу? — предложила я, сама удивляясь своим словам. — Всё равно до линейки еще есть время.

Мику просияла:

— Правда? Было бы здорово!

Мы свернули с дорожки и направились к музыкальному клубу. Я поймала себя на мысли, что мне нравится проводить время с Мику. С ней было… легко.

— Знаешь, — сказала Мику, когда мы подошли к дверям клуба, — я рада, что ты здесь. В смысле, в лагере.

— Правда? — спросила я, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

Мику кивнула:

— Да. С тобой… интересно. Ты какая-то… необычная.

— Спасибо. Ты тоже… очень интересная.

Где-то вдалеке раздался звук горна, призывающий на линейку.

— Ой, нам пора! — воскликнула Мику, быстро хватая табы. — Бежим!

Мы выскочили из клуба и помчались к площади. Ветер развевал волосы Мику, и в лучах утреннего солнца они казались почти прозрачными.

Добежав до площади, мы влились в строй буквально за секунду до того, как Ольга Дмитриевна начала перекличку.

Примечания:

Музыка:

ARIA — https://www.youtube.com/watch?v=YV9CmI49JF8

sapientdream, Slushii — Past Lives — https://www.youtube.com/watch?v=FPoeEA0yu08