Год дракона (гет)

Алиса.

Сквозь помутненное сознание доносится звонкий крик. Резко дергаюсь, получив глоток воздуха, и лишь после могу разобрать слова.

— Простите, ваше высочество!

Это были тролли. Видимо Томас все таки наказал их за мой «переезд» из темницы в комнату.

Голова болит, виски стучат, а шея неимоверно ноет и, хоть я не хочу показывать, что уже пришла в себя, но вырвавшийся полустон-полувсхлип меня выдал. Я не могу найти в себе силы, чтобы встать с пола или просто поднять голову. Обращаю внимание, что простынь завязана узлом чуть выше груди. Ладно, еще не так позорно.

Скулю, стиснув зубы, когда на руках и ногах начинают ныть старые раны. Болит спина. Шумно втягиваю воздух, поджимаю губу, почувствовав боль в груди, когда попыталась сделать глубокий вдох.

По полу послышались тяжелые шаги. Они приблизились, и вот я уже лежу под ногами чертового Томаса Рида!

— Посмотри на меня, — тихо сказал он.

Тело предательски дрогнуло, когда пальцы его высочества коснулись моего подбородка, потянув вверх, заставляя выровнять спину, плечи и смотреть на него.

Взгляд пронзительных желтых глаз заставил шумно выдохнуть. Глаза хищника. Непобедимого зверя. Взгляд внимательный, прожигающий. Он изучает меня так же, как и я его.

— Мой принц, Феникс покинул Хоэрт минуту назад. Доложить вам о его возвращении? — незнакомый мужской голос за моей спиной казался таким неестественным, неправильным.

Как и эти желтые глаза. Невозможные. Нечеловеческие.

Лишь на мгновение его высочество прервал наш зрительный контакт — отвел взгляд на мужчину за моей спиной. Коротко кивнул и вновь обратил свое внимание на меня.

— Надеюсь, ты понимаешь, какую ошибку допустила?

Реальность медленно, словно с неохотой, проникала в сознание. Под ногами снова холодил каменный пол темницы.

— Нет, пожалуйста, только ни сюда! — Истерический крик вырвался сквозь боль.

Но Томас лишь тряхнул меня.

— Убегающую собаку принято держать на цепи, — шипел он.

На моих запястьях защелкнулись стальные оковы.

Томас резко распахнул дверь и с силой втолкнул меня в темное помещение. Громкий хлопок за спиной ясно дал понять — меня снова заперли. Нос мгновенно заполнил не просто дурной запах, а невыносимая вонь!

— Ох, — выпрямившись, я прижалась спиной к каменной стене.

Судя по размеру и вопиюще тошнотворному запаху — это не моя прошлая камера.

Откуда такая вонь?

Я наугад шагнула вперед и, споткнувшись о что-то большое и тяжелое, упала. Готовясь к удару о жесткий каменный пол, прикрыла глаза, но вместо этого я приземлилась на что-то мягкое. Открыв глаза и лучше осмотрев помещение, я с визгами вскочила на ноги, бросившись к дверям.

Вся камера была завалена трупами: животные, вперемешку с человеческими! Гниющими, с пустыми глазницами и наполовину оторванными головами!

* * *

— Помогите! — кричала я уже несколько часов.

Бесполезно... Горло уже драло от криков и постоянного дыхания через рот. Хотелось пить... Омерзительная вонь резала нос и вызывала сильную тошноту. Тяжелые кандалы с цепью больно оттягивали руки, голова раскалывалась от наплывающей боли.

Я прижалась лбом к прохладному камню, стараясь дышать не так часто. Мокрые от пота и слез черные пряди волос липли к лицу. Мне начало казаться, что смрад и трупная слизь покрыли уже и мою кожу, словно гниение мертвецов грозилось поглотить и превратить в один из разлагающихся трупов.

За спиной раздался шорох. Я резко развернулась, шаря по горам тел безумным взглядом и тихо молясь про себя, чтобы эти покойники действительно были мертвыми...

Черт знает, чего ожидать от этого замка...

Вдруг голова одного из трупов кубарем покатилась прямо к моим ногам! Полусгнившую плоть облепили черви, а глаз вывалился из глазницы и откатился еще ближе ко мне. От увиденного я едва ли удерживалась на ногах. Буквально через пару секунд сознание помутнело, перед глазами все поплыло и я рухнула в обморок.

* * *

Холодно...

Холодно и сыро. А еще сумасводящий смрад!

Хотелось заорать, но в горле словно застряли стеклянные осколки. Теперь я ничем не отличаюсь от этих трупов. Разве что все еще дышу. Стены давят, лишая свободы и света. Лежа на холодном полу, чувствовала, как влажный холод проникает сквозь кожу, пробираясь до самых костей. Тело было жестким от долгих часов неподвижности, а мысли беспорядочно кружились в измученном разуме...

Я пыталась уйти от реальности, но вместо утешения лишь заметила, как

дыхание стало неровным, как-будто воздух внезапно сделался слишком плотным. Страх охватил с новой силой, заставляя сердце бешено биться в унисон со стукиванием дождя за стенами темницы.

Казалось, что время застыло. Замерло на месте и лежит неподвижно среди всех этих трупов.

Не открывая глаз, я попыталась приложить ладонь к гудящей голове, но руки не слушались. А еще этот звон цепей, такой противный, лязгающий...

Цепи?

Глаза распахнулись и тут же зажмурились — ламповый свет показался нестерпимо ярким.

Я сидела под душем на холодном мраморном полу, прижавшись спиной к стене и вытянув ноги.

Значит, это вовсе не звук дождя...

Когда-то белоснежная простынь была перепачкана пылью, кровью, и противно липла к телу. Кожа рук напоминала одну сплошную рану, которая начинала ныть от малейшего движения.

Я чуть запрокинула голову, чтобы струи прохладной воды попадали на лицо.

— Очнулась?

Напротив меня, скрестив руки на обнаженной груди, стоял тот самый монстр — хозяин замка Томас Рид.

Я тут же обратила внимание на стройное тело парня: его неестественно бледная кожа, на которой красуется мозаика извилистых черных татуировок и неповторимых шрамов, манили взгляд.

Изогнутые линии рисунков плавно переходили друг в друга.

Я слегка закусила нижнюю губу. Его высочество — не стандарт красоты, он уникален и неповторим! Его тело прямо кричит о том, что красота в разнообразии, в индивидуальности. Его обнаженное тело — произведение искусства, которое можно изучать и восхищаться бесконечно...

— Ты что, мазохистка? — Томас прервал мои мысли. — Или я не рассчитал силу удара по голове ночью?

— Похоже у меня ярко выражается Стокгольмский синдром, — прохрипела я в ответ.

Томас рыкнул и рывком вытащил меня из душа. Я лишь тихо простонала от ноющей боли во всем теле.

Чудом не ударившись о изголовье кровати, я приземлилась четко по центру. Томас навис надо мной, словно коршун над добычей. Но, собственно, кем я еще сейчас была?

Сильные мужские руки легли по обе стороны от головы, отрезая пути к бегству. Да и был ли смысл бежать?

— Полагаю, ты осознала свое неправильное поведение.

Я рывком кивнула.

— Умница. — Его губы скривились в ухмылке. — Такая нежная, — он коснулся своими губами моих, — и так чертовски похожа на нее.

В этот момент я возненавидела свое тело: оно предательски остро реагировало на его высочество.

— А впрочем, хоть внешние сходства у вас имеются, ты не такая лживая и расчетливая стерва. Ты, скорее, как ее лучшая сторона. Дерзкая, своенравная, но это даже заводит!

— О ком вы все говорите?

— Ш-ш-ш, — Том тепло улыбается, нежно поглаживая мою щеку.

И я не могу понять, как у него получается быть таким?

Свободной рукой он обвивает мою талию и прижимает к себе, заставив все тело покрыться дрожью. В попытке что-то возразить открываю рот и даю ему возможность полностью завладеть им, скользнуть языком в меня. Его поцелуй жгучий, голодный, и я понимаю, что теперь тоже хочу этого.

Наконец мокрая простынь слетела на пол, полностью оголив мое тело.

— Полюбуйся, какая ты красавица!

Томас поглаживает своими длинными пальцами мое напряженное тело. Я прикрыла глаза и сжала зубы, почувствовав обволакивающее густое тепло, которое проникло в грудную клетку. Не открывая глаз, прислушиваюсь к своему телу. Не болит? Боже, больше ничего не болит!

Открываю резко глаза и встречаюсь с желтыми омутами его высочества. Замечаю ухмылку на его лице.

— Спокойной ночи, — буркнул Томас и направился к выходу.

— Что?! Но... это ведь даже не моя комната!

— Я знаю, — тихо ответил он, — это моя.