Новый Гробовщик (джен)

Потерять куклу для Сергея было очень обидно, так как на неё были планы. Ну, не то, чтобы оформленные, рассчитанные до последней мелочи планы, скорее смутные образы, но были. В основном они касались ложной смерти, двойник на то и двойник, чтобы умирать заместо Гробовщика.

Почему тогда Гробовщик не разыграл свою гибель в круге? На то есть несколько причин: во-первых, он был не подготовлен. Не было дома, куда он с Сиэлем переберется, не было денег, чтобы это все устроить, не было подходящей работы. Подходящей для эксплуатации мертвых людей, конечно. Во-вторых, не было причины. За ним не шла охота, на него не обиделся весь Ад с Люцифером, если конечно этот Люцифер вообще в Аду есть, не гонялась полиция. Неуловимый Джо во плоти!

Но тоска от потери даже такого перспективного проекта затмевалась новым желанием Сергея. Его нежданно-негаданно потянуло к свету, силе, к пыли, покрывающей обложки тяжёлых книг. Короче, в библиотеку жнецов.

Желание, на взгляд Сахаренко, вполне логичное и обоснованное: он уже полгода живёт в этом мире, а о себе ничего не знает! Имя Гробовщика, его заслуги, возраст, связи — и это даже не всё, что хотелось бы узнать. А ещё больше о жнецах: у них точно есть способ телепортации, иначе бы Грелль не успевал убивать и притворяться дворецким. Надо бы больше узнать о демонах, ангелах, Рае и Аде...

И всё это, как надеялся Сергей, можно найти в библиотеке. Зря она, что ли Библиотека? Что там хранить, кроме знаний? Пленки воспоминаний — так они остаются в теле. Души? Департамент, может, что-то вроде Чистилища, откуда Сергею знать? А узнать хотелось.

Сахаренко отхлебнул из чашки. Чай, горячий, оставляющий во рту привкус молока. Молочный улун. Жнеца потянуло на экзотику — как же, чай со вкусом молока! Мда, вещица прикольная, но не для Гробовщика, привыкшего к крепкому черному чаю, полном кофеина. Ну, на один раз попробовать — не более, хотя наверняка есть люди, которым это придется по вкусу.

Итак, перемещение в Департамент. Если судить по словам Уильяма, то Департамент подобен Раю и Аду, только для жнецов. Как туда попасть? Согласно жнецам и их постоянно вспыхивающим в Лондоне аурам — с помощью телепортации. И, кажется, Сергей понял, почему Уильям, когда они направлялись к месту схватки Грелля и Себастьяна, не скрывал свою ауру.

Дело в том, что жнецы приходят к людям на определенных точках жизни, способных стать последними. Невидимыми! Единственный раз, когда Гробовщик видел, чтобы жнец скрывался — Грелль, который был полностью виден и вообще притворялся человеком. Короче, вывод у Сергея сложился такой: скрываться от людей и телепортироваться можно лишь с раскрытой аурой.

Ещё был вопрос: а как? Жнец подозревал, что это дело инстинкта и интуиции, а не разума, ведь вся раса так может. Поэтому была надежда, что как только он развернет свою силушку богатырскую, то поймет, что с ней делать.

И, последний вопрос: а что делать с маскировкой? Гробовщик, оригинальный, очень настаивал на том, чтобы Сергей не раскрывал себя как жнеца. Сахаренко на это практически забил, раскрыв себя как жнеца, но догадался скрыть свою силу. Хотя в этом ясно чувствовалось изрядное высокомерие: "Вот вы думаете, что я слабак, а я силен! Но я не скажу об этом, нет, я буду прятаться очень долго, а вы будете жить в своих заблуждениях.И лишь когда я разрешу, вы узнаете правду. Лишь когда я того захочу, не раньше и не позже!"

Злобного смеха только не хватает к таким размышлениям. Нет, Гробовщик пытался убедить себя, что без раскрытия не обошлось бы все равно, но в глубине разума он всё равно чувствовал свои истинные мотивы.

Так вот, хотя никаких чудищ на его раскрытую на малую часть ауру не налетело, жнец реально бздел открываться ещё сильнее. Не зря же Гробовщик говорил Сергею об этом? Или же Легендарный решил так прикольнуться? Зная Гробовщика... Хотя узнать Гробовщика невозможно, тогда, предполагая его характер, можно предложить, что он мог и прикольнуться.

Не много ли предположений? Как бы то ни было, Библиотека и знания манили Сергея, не давая возможности полноценно подумать. Зов к знаниям (вот бы на уроках такой зов был) сил очень силен, и жнец не стал ему противиться.

Выйдя на свежий морозный воздух, пропахший сырой землёй, Гробовщик скакнул на крышу дома и устроился за трубой, чтобы с улицы его нельзя было увидеть. Всё-таки невидимостью он не обладал, точнее, обладал, но не пользовался ей ещё ни разу. Гробовщик ждал вспышки ауры какого-то жнеца, который пришел за жизнью.

Вообще, это оказалось групым решением. Всмысле сидеть под открытым небом, вместо того, чтобы сидеть дома. И чего его поперло на улицу? Разве что для того, чтобы продемонстрировать свою пафосность: "Решил попасть в Департамент — надо выйти на улицу!"

Всю глубину своей недальновидности Сахаренко прочувствовал через полчаса, когда до сих пор не чувствовал никаких жнецов. Это не значило, что в Лондоне не было смертей. Но аура жнецов, в отличие от демона, была гораздо меньше в размерах, буквально тридцать метров в радиусе. Это Себастьян накрывал прохладой ночи и жаром костра несколько сотен метров от себя. Хотя, Гробовщик допускал, что это было особенностью лично демона, а не всей расы.

Повздыхав о своей тупости, Сергей было пошел обратно в Бюро, но тут самым краем его зацепила сила какого-то жнеца. Воспаривший духом Гробовщик тут же кинулся на ощущение, и за десяток секунд полностью вошёл в ауру, отдающую кровью, тленом и, почему-то, блинами. Жнец, смутный силуэт которого он достаточно четко видел на фоне яркой луны, стоял на крыше и листал какую-то книжечку, что-то чиркая. Или вычеркивая — имена умерших, например.

Следующие три часа жнецы мотались по всему городу. Один, кидая взгляд на страницы, постоянно куда-то срывался, а второй, стараясь не терять его из виду, следовал за ним, скрываясь за трубами, скатами крыш от самого жнеца и от людей, которые могли бы его заметить с земли или из окон.

К счастью, крыш было много, жнец не видел Гробовщика, поэтому никто не замечал этого преследования. Правда, Сергей нехило так бесился от этого вынужденого сталкерства, и его все чаще навещала мысль плюнуть на все и пойти в Бюро, благо далеко от него они не удалялись. Видимо, это был своеобразный участок жнеца. От упомянутого действия Сергея оберегало лишь упрямство и лень. Он был слишком упрямым, чтобы признать свое поражение, и слишком ленивым, чтобы сначала уходить от этого жнеца, затем искать нового и опять мотаться за ним несколько часов.

Прибывая к умирающим, жнец телепортироваться через стены, если это был дом, или просто подходил к людям, чиркал их инструментом и либо оставлял, несолоно хлебавши, либо освобождал душу, которая тут же залетала в Косу смерти.

Наконец, так и неопознанный жнец, а Гробовщик честно пытался узнать его личность через инструмент забирания душ, коим служила лопата, в очередной раз кинув взгляд на раскрытую книжечку, удовлетворенно кивнул и убрал лопату. Проделал тот же трюк, что постоянно делал Сергей — светящаяся зелёным уменьшенная копия лопаты влетела в карман шинигами.

Как только жнец убрал инструмент, один достаточно задолбавшийся от однообразия директор Бюро Похоронных Дел навострил уши и приоткрыл свою ауру. Был риск, что преследуемый его почувствует, но Сахаренко гордо пренебрег опасностью, предварительно удалившись от жнеца и лишь на самый минимум открыв ауру, тем самым оставив работника смерти на самом краю своей чувствительности.

Ощущение от телепортации было... Необычным. Жнец как будто провалился, продавился, просочился через пространство, через саму реальность, словно та стала маслом, а жнец — раскаленной монетой. Выпустивший свою ауру на восемьдесят процентов от Грелля Сергей подошёл к месту, откуда телепортировался его коллега и наконец почувствовал, куда и как идёт канал телепортации.

Это было даже не каналом, скорее встревоженным и нарушенным участком чего-то целого. Как будто на поверхность чая приземлилась капля молока, чтобы оставить белый след и через несколько секунд окончательно раствориться в огромной для неё чашке.

Нарушенный участок уже начал затягиваться, когда Сахаренко собрался с силами. Осторожно и быстро, как нырок в ледяную воду, жнец раздвинул этот же участок полями своей трепещущей от желания вырваться полностью ауры и тоже провалился через реальность.

Даже не провалился — сместился в другой мир.

Закрытые на всякий случай глаза раскрылись, когда на лицо подул теплый ветер. Белый мрамор под ногами, синее небо над головой, зелёные дали по бокам, рассекаемые голубой лентой бегущей реки, шум которой приятно ласкал слух... Гробовщик заподозрил, что промахнулся и попал не в Департамент, а в Рай, но прошедший мимо жнец, обдавший коллегу аурой смерти, быстро того успокоил.

Нацепив специально взятые с собой очки, Сергей полностью отдался созерцанию красивейших видов Департамента. В мире людей он эти самые очки не надевал уже несколько месяцев, да и виды Лондона, прямо скажем, были не слишком ласкающими взор. Зато теперь жнец мог полностью удовлетворить свой зрительный голод.

Он находился на широком мосту над не менее широкой рекой. По обеим сторонам мраморной полосы на цветущих зелёных берегах находились огромные здания. К приятному удивлению Гробовщика — подписанные.

"Академия" — этакий кирпич серого цвета, положенный на траву и окружённый явно фруктовыми деревьями. Академия, насколько догадался Сергей, жнецов, выпускающая новых посланников смерти в мир. Кирпич был украшен колоннами, барельефами и диковинными скульптурами по периметру, изображавших, скорее всего, жнецов. Несмотря на явно богатые и изысканные украшения, Сахаренко в который раз поблагодарил себя за предусмотрительность, ведь если бы не очки, произведение искусства так и осталось бы безвкусным кирпичом.

"Посольство Ада" — очень низкое, буквально в два этажа, сооружение черного и красного цвета. Хотя это было не совсем верным, ведь на фасаде здания вместо вставок из красного камня играло своими языками самое настоящее плямя. Переменчивое, оно взлетало желтыми искрами, чтобы опасть к месту создания багровым, почти черным.

Земля вокруг здания была буквально прорезанна пульсирующими кристаллами фиолетовых и зелёных цветов, а на гранях острых минералов танцевал свет, кидая разноцветные блики на стены здания. Воздух, окружавший все это великолепие, прижимался к земле, как и само сооружение. Он, закручиваясь плотным темным (не путать с грязным!) столбом, скрывал за собой от яркого света "Посольство Ада". Никаких барельефов или скульптур, но красивая лепка притягивала взгляд именно своей смертоносной хищностью, идеальностью опасности.

Гробовщик даже с моста чувствовал, какую подавляющую мощь разносит по всей округе это здание. Впрочем, особенно ярких негативных чувств оно не вызывало — даже манило, пусть и пугало. Как манит и пугает пропасть, в шаге от которой ты стоишь.

Совсем другое ощущение вызывало третье здание — "Посольство Рая". Высокая треугольная пирамида, вершина которой уходит далеко наверх, напоминала крыло птицы, раскрытое в взмахе. Небесно-хрустальный, мягко сверкающий свет освещал такой же маленький, как и вокруг посольства Ада, пятачок. Сахаренко логично предположил, что в Департаменте ангелам и демонам выдали небольшие участки земли, на которых уже представители этих рас построили, что хотели.

Если Академия напоминала внешним видом какой-то очень богатый храм, а посольство Ада — особняк семейки Аддамс, то Рай был наиболее близким к современным зданиям. Современным по меркам Сергея, урождённого в двадцать первом веке. Очень уж эта воздушная конструкция напоминала московские небоскребы из железа и стекла, если опустить тот факт, что посольство Рая ещё и висело в воздухе. В прямом смысле — к голубому хрусталю только походили ступеньки из маленьких и даже на вид пушистых облачков.

Вокруг высокого здания летали как золотистые облачка, так и белые, едва различнимые на ясном небе люди с крыльями за спиной. Вылетали из одних стеклянных окон и влетали в другие, видимо, чтобы не терять время для перемещения с одного этажа на другой. Становился понятен и смысл этакого офисного здания с огромным количеством окон.

Ничего наподобие плотного вихря тьмы, как у демонов, у посольства Рая не наблюдалось, если не считать таковым общее более светлое пространство вокруг здания, но Сахаренко допускал, что это было из-за огромного количества отбиков света на гранях и плоскостях сооружения.

Но, конечно, главное для Гробовщика здание было не Академией и ни одним из посольств. Оно находилось на одном берегу с Академией и называлось просто и со вкусом — Библиотека. Гигантское, даже по сравнению с пирамидой посольства Рая, сооружение, похожее на Академию. Огромный храм — храм знаний. Белые колонны, уходящие в небо, барельефы и скульптуры — все пропитано античностью и древностью. Сахаренко, кажется, даже чувствует запах книг и пыли, слышит шелест страниц, хлопки закрываемых книг и стук плотных обложек о полки.

Здание гармонично обложено небольшими деревьями, никак не реагирующих на тот момент, что в реальном мире сейчас уже поздняя осень. Опять-таки, в отличие от посольств, пространство вокруг здания не ограничено каким-то кругом. Оно сливалось, не смотря на белый цвет, с окружающим миром — скорее от него исходила сама сила жнецов, как и от всего Департамента.

Посмотрев на памятник знаниям, Сергей быстрым шагом направился к сокровищам, скрытым внутри — к самим книгам. Он ведь за этим сюда пришел, не так ли?

Примечания:

4 страницы.

Помните, я предупреждал о трехнедельном перерыве? Так вот, он в ближайшее время наступит. Собственно, я не уверен, успею ли написать ещё часть до вылета.