Мне глаза ни к чему (джен)

В тёмной пещере сидела связанная куноичи. Сакура не прекращала попытки освободиться, но всё оказалось тщетно — Итачи постарался на славу. Связанные руки были чем-то закреплены над головой; лодыжки связаны, и верёвка между ними была чем-то прикреплена, из-за чего девушка не могла их согнуть. Что это такое, Сакура понять не могла. Харуно пыталась хоть как-то снять повязку на глазах: обтирала ею об руку и мотала головой в надежде, что та сползёт, увы, но та была крепко завязана, ничего не помогало.

«Я ничего не вижу. Почему он не развязал мне хотя бы глаза? Неужели он такой обидчивый? Тоже мне гордый Учиха! Интересно, сколько я уже здесь? Если верить моим расчётам, то не меньше двух дней. Боже, как же есть хочется, всё бы отдала за кусок хлеба. Боже, Сакура, до чего ты опустилась, ты же шиноби Скрытого Листа, такие мысли не позволительны! Но как есть хочется…» — мысленно застонала Харуно вместе со своим желудком.

«Поскорее бы он вернулся… Стоп! О чём я сейчас подумала?.. Ему лучше не возвращаться. Я должна как-то освободиться. Если бы я могла освободить хотя бы одну руку, мне бы этого хватило. Я даже не знаю, где нахожусь, судя по всему, что здесь холодно и сыро, то, скорее всего, я сейчас нахожусь в пещере. Итачи запечатал мою чакру, из-за этого я не могу использовать свою силу, чёрт!» — злилась Сакура от своей беспомощности и безысходности. Как только силы понемногу возвращались, она снова вырывалась. Возможно, глаза были завязаны, чтобы она не смогла узреть, где именно находится, и чем прикована и связана. Такая тьма её раздражала. Может, эта проверка на прочность? Если это так, то она ни за что не сломается.

* * *

Послышался шелест: кто-то направлялся к пещере. Неужели он вернулся? Хотя нет, что-то не так. Сакура лучше прислушалась и определила, что их же четверо. Неужели Итачи притащил своих дружков? Дело плохо. Что же делась? Пленница ничего другого придумать не могла, кроме того, как притворится спящей. Звуки шагов приближались и остановились напротив неё.

— Сакура, — совсем холодно и бездушно раздался, до боли знакомый, голос.

Не может быть? Как он здесь оказался? Глаза девушки широко раскрылись, она подняла голову и посмотрела на парня. Вот только повязка не позволила его увидеть. Как же сильно Харуно хотела увидеть его и мысленно проклинала эту чёртову повязку.

— Саске…кун… — её голос звучал с радостью и с мольбой. Она до сих пор не могла поверить, что это действительно он.

— Сакура, это правда, что ты лечила Итачи? — хоть его голос был спокойный, в нём чувствовалось злость и раздражение. Связанная куноичи была готова поспорить, что он сейчас хмурится, глядя на неё.

Сейчас она боялась его взгляда. На этот раз куноичи была рада, что на ней повязка, которая не давала ей увидеть его разгневанное лицо. Сакура опустила голову и сжалась, настолько сильно, как могла. Сердце билось в бешеном ритме, тело било мелкая дрожь. Пусть она не видит его озлобленного лица, но чувствовала глубоко под кожей, и это было хуже всего, казалось, его взгляд раздавит её.

— Да… это… правда… — кое-как ответила девушка. Голос предательски дрожал, она никак не могла собраться. — Я… — попыталась она оправдаться, но её грубо прервали.

— Где он?! — резко и грозно спросил Саске.

Да, что ты делаешь?! Зачем ты её так мучаешь? Неужели сам не видишь, ей и так тяжело и как она сейчас страдает? Месть настолько ослепила тебя?

— Я… я не знаю… — тихо прошептала Харуно. В этот момент парень схватил её за горло.

— Говори!!! Где он?! — угрожающе зашипел бывший ученик змеиного саннина.

— Я не знаю! Я, правда, не знаю!!! — прокричала девушка, мотая головой, пытаясь, хоть как-то освободится от хватки. Он только сильнее сжал её горло, перекрывая доступ к кислороду, на шее девушки наверняка останутся синяки. Воздуха стало не хватить, неужели она умрёт от руки любимого? Сакура уже готовилась к худшему, как его рука отпустила её горло. Парень встал на ноги.

— Уходим! — равнодушно сообщил он остальным. Что? Саске собирается уйти и оставить её здесь? Пленница откашлялась и попыталась его остановить.

— Зачем?.. Зачем ты так со мной? Я ведь… я ведь до сих пор люблю тебя!!! — отчаянно прокричала девушка.

— Как ты меня достала! — жёстко ответил юный Учиха. От этой фразы Сакуре стало плохо, будто в душу плюнули. — Ты так и не изменилась, ты только и умеешь, что плакать.

В подтверждении его слов из повязки в районе глаз предательски потекли слёзы. Сакура начала плакать ещё тогда, когда услышала его желанный голос. Всё это время ткань впитывала влагу, когда её стало слишком много, повязка больше не смогла впитывать слёзы и предала куноичи, выпустив их наружу.

— От тебя никакого толку, ты только и делала, что путалась под ногами. Ты для меня никто и лучше бы ты вообще на свет не появлялась, — холодно и грубо сказал Саске.

Знал ли он, как сейчас чувствовала себя в этот момент девушка, какую боль она испытывала, Сакура даже дар речи потеряла. Она опустила голову, будучи не в состоянии ответить. Вот оно как, вот как он о ней думал. Какая же она была наивная, она верила в него, верила до самого конца и для чего? Чтобы услышать эти слова?

«Значит, она тоже его любит. Но, Саске, зачем ты так с ней?» — смылено спросила Карин. Конечно, она бы рада избавится от соперницы, но не таким способом. Глядя на неё тоже хотелось плакать, почему-то она представила себя на её месте. Как же это, наверное, больно, услышать эти слова. Слова, которые способны лишить смысла жизни.

Саске направился к выходу из пещеры, следом за ним пошли остальные. Они печально поглядывали на прикованную девушку. Создавалось впечатление, что он убил её своими беспощадными словами. Почти выйдя из пещеры, юный обладатель шарингана, не оборачиваясь, резко вынул кунай с взрывчатой печатью и метнул его в потолок пещеры. Лидер спокойно шёл дальше. Когда отряд отошёл на безопасное расстояние, в пещере раздался взрыв. Остальные с опасением смотрели на Учиху и печально оглядывались назад. Как он мог так измениться? И всё ради мести? Саске даже погубил своего товарища, который искреннее любил его и был готов на всё, ради него, а он без колебания отнял смысл жизни и оставил умирать в пещере.

* * *

На Сакуру летела груда камней, ноги засыпало, отдавило, принося невыносимую боль. Но душевная боль была куда сильнее, настолько сильной, что она не ощущала физическую боль. Один из камней, видимо, задел верёвку и освободил левую руку, однако желание бороться за жизнь не было.

«Как ты меня достала! Ты только и умеешь что плакать!.. Ты только и делала, что путалась под ногами… Ты для меня никто и лучше бы ты вообще на свет не появлялась!» — эти жестокие слова эхом разносились в её ушах.

«Я ведь действительно любила тебя… Зачем ты так со мной? За то, что любила? За то, что была на всё готова ради тебя?.. Я ведь полюбила тебя ещё тогда, при нашей первой встрече, когда ты достал для меня ленточку с дерева».

Внезапно перед ней возник мальчик из сна, на этот раз черты его лица были чётко видны — это был действительно Саске. Он всё также улыбался, от него исходил тёплый свет, как она хотела снова увидеть эту улыбку. Сакура протянула к нему свою свободную руку, но её пальцы наткнулись на хрупкую преграду, что-то наподобие очень тонкого стекла, которое от любого прикосновения расколется. Раздался тихий треск, от её пальца паутиной побежали трещины, накрывая мальчика, будто он находился в зеркале. Саске ни на что не реагировал и продолжал улыбаться с закрытыми глазами.

Раздался резкий и громкий треск, и мальчик раскололся на небольшие осколки и стал отдаляться от Сакуры. Отлетев от куноичи на небольшое расстояние, осколки собрались в одну точку, и образовалась светящая песчинка. Своим светом она напоминала яркую далёкую звезду, которая стала отдаляться, становясь всё меньше и меньше.

«Нет!!! Саске не уходи!.. Не оставляй меня здесь одну!.. Я… Не забирай у меня свет!» — Сакура, что было сил, протянула руку в надежде достать эту далёкую «звезду», которая всегда была для неё слишком далёкой и недоступной. «Пожалуйста! Вернись, не оставляй меня!!! Я не хочу быть одна! Пожалуйста!!! Саске! Саске… кун…» — отчаянно кричала обессиленная куноичи, всё надеялась, что свет вернётся, и под конец тихо вымолвила его имя. Чувствуя, как в сердце образовалась пустота, как всё тело пронзило непереносимый холод.

Внезапно свет загорелся ярче, девушка обрадовалась, что он возвратится, но свет тут же погас, оставляя её наедине с тьмой. Слёзы рекой пробежали по щекам, мгновенно обжигая и охлаждая кожу. Боль, невыносимая боль обрушилось на сердце, будто оно раскололось на мелкие кусочки, и хотелось кричать, но не было силы. Хотелось вырвать себе сердце, что так больно кололо своими осколками грудную клетку, но тело не двигалось. Всё тело стало каким-то чужим, таким тяжёлым, словно жидкий металл медленно течёт в её жилах. Разум охватил безразличие. Сколько прошло времени, она не знала, ей хотелось только одного — покоя.

* * *

В огромной тёмной пещере стояла огромная статуя с девятью глазами, шестеро из которых были открыты. Постепенно открывался седьмой глаз. Руки статуи были немного приподняты пальцами вверх, на некоторых из них стояли оставшиеся члены Акацуки. Недалеко от рук статуи находилось большое голубое облако, в центре находился парень с тёмными волосами и в длинном голубом кимоно. Из его рта и глаз вытекала нечеловеческая красная чакра и направлялась прямо в рот статуи.

Процесс был завершён, голубое облако исчезло, а безжизненно тело брюнета упало на землю.

— Всем, хорошая работа. Теперь осталось поймать двух Джинчуурики и тогда наш план осуществится, — осведомил Пейн. — Теперь ты, Итачи, должен присоединиться к Кисаме, не стоит действовать в одиночку, мы и так потеряли много шиноби нашей организации.

— Хорошо, — ответил Учиха.

— Сейчас вы далеко друг от друга, скорее всего, это займёт два-три дня, — сообщил обладатель риннегана, затем Итачи исчез. — Кисаме, когда присоседишься к напарнику, убей девчонку, нам не нужны свидетели.

— Будет сделано, — усмехнулся мечник из Тумана. Этот приказ его только обрадовал — вот уже действительно настоящий убийца — и он исчез.

— Я не понимаю вас, Пейн-сама? — прозвучал мягкий голос со стороны светлой фигуры с клешнями. — Мадара-сама сказал, что девчонка нужна ему живой.

— Это необходимо, чтобы разделить её и Итачи, — вмешался давний Учиха, который тоже был здесь. — Я знаю, что он не позволит ему убить девчонку и попытается до встречи с напарником, с ней расстаться. К тому же, я уверен, что нашу маленькую девочку уже навестили. Теперь остаётся завершить последнюю стадию плана.

* * *

Молодой гений перемещался по лесу довольно быстро: его охватывало неприятное чувство «тревоги». Он боялся опоздать, ему необходимо как можно быстрее добраться до пещеры, где оставил свою заложницу. Кое-что ещё беспокоило Учиху: никто на собрании даже не упомянул про его пленницу. Неужели кого-то уже послали за ней?

Добравшись до места, Итачи замер, пещера была завалена, но парень чувствовал, что она там и она ещё жива.

— Сакура? — прозвучал осторожный знакомый голос.

«Кто-то зовёт меня? Зачем? Кому я нужна? Я обуза, я слабая, я ни на что не гожусь!» — мысленно кричала Сакура. — «Пожалуйста… хватит… оставьте меня в покое… я не хочу никого видеть… я… я отказываюсь видеть!!! Я… я во тьме…»

— Сакура! — более громко прозвучал тревожный голос.

«Почему ты меня зовёшь? Зачем ты меня зовёшь? Мне всё равно, я лучше останусь здесь… Мне здесь хорошо, хоть и я не могу двигаться… Только смерть принесёт покой… Пожалуйста, отпусти меня, дай мне покой», — Сакура молчала, не отвечала и мысленно просила.

Внезапно раздалось много незнакомых голосов, они что-то шептали. Из-за того, что они шептали разом и о разном, было не разобрать то, что они пытались сказать. Единственное, что она смогла разобрать: ложь… глаза… освободись… правда… смерть… выбор…

Наконец они замолчали. Что это было? Хотя теперь для неё это не имеет значения.

Девушка была неподвижна. Она чувствовала, как её засыпало камнями и уже не чувствовала ног; правая рука по-прежнему висела в верёвке, левая была свободна, но она бездействовала. Желание бороться за жизнь не было, дух был сломлен, чувства растоптаны, на душе было скверно. Не было сил даже кричать, она уже не чувствовала боли, была лёгкость и сильная усталость. Завязанные глаза начали медленно закрываться. Она была счастлива, что настолько устала и изголодалась, что постепенно теряет сознание. Сакура проваливалась в беспамятство, мысленно благодаря, что сегодня она не испытает этой боли и унижений, а может и вовсе не проснётся.

Куноичи с сильным духом. Кто бы мог подумать, что один человек способен вот так просто сломать её дух, отнять волю жизни. Она верила в него, для него она тренировалась и жила. Три года назад, она была в похожей ситуации, но его последнее слово «спасибо», вернуло её к жизни. Она почувствовала, что может быть нужной, что в его сердце найдётся место для неё, пусть оно будет совсем маленькое и почти незначительной. Так бы она чувствовала, что непросто существуешь, а живёт, и что он не отрицает её существование.

* * *

Ощущая прохладную почву под телом, Сакура поняла, что лежит на земле. Казалось, что так и должно быть, чувствуя, себя не нужной вещью, одним слово «мусор», на который противно смотреть. Её тело сгниёт и станет единым с землёй, и вряд ли на этом месте что-то вырастет, хотя бы травинка — так ей казалось.

Куноичи почувствовала чьи-то тёплые руки, которые бережно взяли её за плечи и приподняли, помогая принять сидячее положение. Одна рука перешла к затылку, другая исчезла. Харуно почувствовала, как что-то холодное коснулась её приоткрытых губ, потом живительная влага пробежалась по засохшему горлу. Тело отреагировало мгновенно, схватив приставленную фляжку, и начало поглощать воду. Девушка принялась пить жадными глотками, после четвёртого глотка сразу подавилась и закашлялась. Кто-то несильно похлопал её по спине. Откашлявшись, она открыла глаза, но ничего не увидела, лишь кромешная тьма, она вновь закрыла их и опустила фляжку с недопитой водой к ногам.

— Уже лучше? — спросил бездушный голос, такой родной, такой желанный. Нет, она вовремя опомнилась, этот голос похож, но это не он. Это всё из-за него! Не будь его, всё было бы иначе. Как же она его ненавидит, из-за него Саске ненавидит её.

Девушка не ответила, закрыла фляжку и отложила в сторону, легла обратно на землю, положив тыльную сторону ладони на лоб. Ей было всё равно, как он на это отреагирует — его никто не просил её спасать. Ах да, его же лечение ещё не закончено. Хотя плевать, она больше ничего делать не будет, пусть делает что хочет. Убьёт? Давно пора.

— У тебя полчаса, чтобы подлечить себе ноги. После, мы выдвигаемся, — распорядился равнодушный твёрдый голос отступника. Он немного отошёл от куноичи.

Ноги? Ах да, их же завалило камнями, Сакура только сейчас заметила, как ноют раздавленные мышцы и пульсируют от боли. Ещё она чувствовала, как несильно туго натянута какая-то материя, скорее всего, это плотные бинты. Раньше такая забота её бы удивила, но сейчас не было никаких эмоций, кроме боли и обиды. Розовласка снова осталась наедине с жестоким миром, где каждый живёт только для себя. Не вставая, Харуно снова открыла глаза и огляделась, везде была тьма. Обычно, во время путешествия с отступником, когда наступала ночь, они останавливались и отдыхали. Учиха не разрешал разводить костёр, чтобы избежать нежеланных встреч. Однако было не настолько темно, были видны звезды и луну, и то едва заметно из-за густой листвы деревьев. А сейчас было настолько темно, что хоть глаза себе выколи, всё равно ничего не видно.

— Я так понимаю, мы будем перемещаться ночью, — это не прозвучало как вопрос, на всё было наплевать, в её голосе не было ничего кроме пустоты и безразличия.

— Ночью? — немного удивлённо и равнодушно переспросил Учиха. — Сейчас полдень.

Что? Ах да, на ней по-прежнему повязка. Неужели она настолько привыкла к ней, что не чувствует её? И почему он до сих пор не потрудился её снять? Куноичи снова присела, поднеся руки к лицу. Что-то было не так: на ней нет никакой повязки.

— Тогда почему я ничего не вижу? — спокойно спросила Харуно скорее себя, нежели Учиху. Сакура принялась что-то хватать на лице, будто надеялась зацепиться за ткань, но, почувствовав своими пальцами ресницы, поняла, что никакой повязки нет.

Итачи с непониманием наблюдал за её действиями. Поднявшись, он подошёл к девушке, которая по-прежнему что-то искала на лице. Перехватив её запястья, парень опустил их; девушка не сопротивлялась. Отпустив одну руку куноичи, отступник свободной рукой провёл возле её лица, махая вверх-вниз — никакой реакции. Глаза Сакуры смотрели куда угодно, только не на него.

— Что у тебя с глазами? — холодным тоном спросил Учиха, не без ноты удивления. А удивляться было чему: привычные изумрудные глаза, цвета молодой листвы, сменились мутно бледно-зелёным окраской. Зрачок, по своей природе, который должен быть чёрным, был серым. Её глаза как будто потеряли жизненные краски и стали стеклянными и безжизненными.

— Ты действительно ничего не видишь? — удивлённо спросил Итачи.

Ответа не последовало, Сакура только быстро помотала головой. Отступник широко раскрыл глаза. Не может быть, она… ослепла!