Гарри Поттер и старуха-процентщица (гет)

Когда, казалось бы, ничего уже не угрожало, Гарри начал мучиться от дурных мыслей. Это были скользкие, тягучие думы, которые занимали весь его разум и днём, и даже ночью во сне. "Сделал ли я всё это сознательно, а не из-за психического своего нездоровья? Какова была моя цель? Отдавал ли я себе отчёт, когда шёл на это подлое, гадкое, низкое дело? Зачем я сам себя мучаю этими мыслями?".

Однажды, стоя на пороге своей комнатушки, он увидел воткнутое между дверью и косяком письмо. Трясущимися руками Гарри достал послание и, перевернув конверт лицевой стороной, увидел, что оно от его давнишнего школьного друга Рональда Уизли. В груди что-то ёкнуло. Наскоро зайдя в комнату и закрыв за собой дверь, Поттер небрежно разорвал конверт и вынул записку, накарябанную знакомым неряшливым почерком друга: "Привет, Гарри! Я рад, что смог с тобой связаться. В ближайшие две недели я буду находиться в отеле за городом по адресу: Аскот, Королевская дорога 19, Саннингхилл, комната номер 5. Доступен в любой день после шести часов вечера. Жду нашей встречи, Рональд".

Вечером следующего дня Гарри Поттер уже был по адресу, который указал его школьный товарищ. Гарри поднялся к нему по лестнице на второй этаж и постучал в дверь. Через минуту послышались шаги, дверь отворили, и Поттер увидел своего рыжего друга. Тот был в каким-то старом, истрёпанном халате, в дырявых носках, а его засаленные длинные рыжие волосы беспорядочно свисали, падая на плечи, а на конопатом лице красовалась щетина. От Рональда дурно пахло дешёвым алкоголем.

— Ты ли это, друг? — спросил Рон, уставившись с изумлением на облачение Поттера. — Я уж думал, что я нищеброд, но ты, смотрю, ещё похуже меня выглядишь. Неужели всё так плохо? Вот так дела! Да ты проходи, садись, — пригласил он брюнета в комнату.

— Да ты тоже не похож на благородного, — ответил Гарри, попытавшийся изобразить улыбку, но вышло это плохо.

— Слушай друг, — сказал Уизли, вглядываясь в лицо Поттера, — да ты не болен ли? Бледный какой-то и вон испарина на лбу, и руки у тебя дрожат. Может тебе к врачу обратиться? Да в тот же Мунго или хотя бы в магловскую клинику?

Гарри передёрнуло от одной мысли, что он может появиться в Мунго, а там уж точно в курсе о случившемся с Амбридж и Паркинсон и, того и гляди, заподозрят чего, вынюхают. "Да мало ли что! Чары какие-нибудь определительные. Ну уж нет!".

— Всё нормально со мной, Рон, простыл чуток, — небрежно отмахнулся Поттер, — у меня тут просто дело одно есть... Мне надо деньги обменять, магические на магловские. А я по некоторым своим причинам не могу пойти в Гринготтс.

— Не можешь? — удивился Рон. — Но почему? Не понимаю!

— Просто не могу, не спрашивай почему, хорошо, Рон? — снова отмахнулся Гарри. — Я хотел тебя попросить о помощи, чтобы ты мне помог эти деньги разменять. А за беспокойство я тебе процент выплачу, — сказал Гарри, протягивая Уизли конверт с банкнотами. — Хорошо?

— Ладно, надо так надо, — ответил рыжий волшебник, заглядывая в конверт. — А сумма-то не маленькая! — ахнул Рон. — Где разжился-то так? Работу хорошую нашёл? А по тебе и не скажешь. Выглядишь ты не ахти, друг.

— Да была одна работёнка, да вот закончилась... — ответил Гарри. — Я кроме тебя никого не знаю, кому могу такое поручить и свои деньги доверить.

— Хорошо, разменяю, через два дня приходи, — сказал Рон, засовывая конверт в ящик стола. — Ты как, с Гермионой-то списывался? Я от неё давно писем не получал, у меня адреса постоянного нет, временными заработками перебиваюсь, а совой в магловских районах опасно пользоваться.

— Писала она мне недавно, но после её письма мне нехорошо стало, — грустно ответил Гарри.

— Что такое? — удивился Рональд.

— Она за Локхарта замуж собралась. Роман с ним крутит. Помнишь Локхарта-то?

— Да как его не помнить! — засмеялся рыжик. — Профессор тот ряженый, в дурку который попал из-за моей палочки сломанной.

— В дурку-то попал, — сказал Гарри, — да выпустили уже. Книги стал писать, вроде как даже успешно, вот Гермиона и клюнула на это. Ты себе представляешь?! А она мне как сестра ведь! Не могу я допустить такого союза, не по любви это! Да и по любви если, не пара он ей! Он сумасшедший. А ты, я помню, неровно к ней дышал, у вас там даже что-то назревало.

— Дааа, было дело, — протяжно ответил Рон, — вот так дела... дела... И что ты предлагаешь?

— Отговорить её хочу, убедить, что не её это судьба. Как делать это буду, не знаю, — потупился Гарри.

— То, что она за деньги это делает, я её понимаю, — вдруг сказал Уизли. — Джинни наша тоже этим зарабатывает, ты это уже знаешь.

— Да, я в курсе. Но разница в том, что для Джинни это просто работа, дело сделала и ушла, а Гермиона жить с ним, как супруга, собралась. А он же ж психопат конченный! — выкрикнул Поттер.

— Да не нервничай ты так, Гарри! — Рон положил ему руку на плечо. — Решим мы проблему с Гермионой. Да и прав ты, любил я её и до сих пор неровно к ней дышу, — он помолчал. — А тебе надо себя в порядок привести: выспаться, помыться, поесть как следует.

— Кто бы говорил! — огрызнулся Гарри.

— А ты слышал, Гарри, что с Амбридж приключилось? И Пэнси Паркинсон? — Рон неожиданно сменил тему.

— Что? — Поттер невольно вздрогнул, но всеми силами старался не показать своего волнения. — Я не в курсе. Давно не получал новостей из магического мира.

— Убили их... вот... — ответил Рон. — Закедаврили и ту, и другую. А ещё магазин их ограбили. Я, конечно, не любил их ещё со школы, но никому такого не пожелал бы.

— Да ты что?! — делано удивился Гарри. — А нашли преступника-то?

— Преступника пока не нашли, но один подозреваемый уже есть, — голосом телевизионного диктора ответил Уизли.

— И кто же это? — теперь уже всерьёз заинтересовался Поттер, почувствовав в груди что-то нехорошее.

— Старший сын мистера Олливандера, который нынче магазином владеет. Следствие выяснило, что убийство было совершено незарегистрированной палочкой с его магазина. Вот его, как первого подозреваемого, и повязали, — доложил Уизли.

— Ну и ну! И где же он сейчас? — по спине у Гарри побежали мурашки.

— Известно где! В Азкабане. В камере временного содержания. Говорят, его делом занимается лично Уолден Макнейр, — Уизли посмотрел на друга. — Да-да, ты правильно понял. Тот самый типа бывший Пожиратель смерти, что хотел Клювокрыла зарубить. Говорят, маньяк ещё тот. Он из сына Олливандера, как рассказывают, признания выбивает тем же способом, каким привык работать ещё при Волдеморте. Там любой сознается в том, чего и не делал.

— Так Олливандер-младший сознался? — спросил Гарри и почувствовал, как его передёрнуло, а спина стала липкой от внезапно пробившего его пота.

— А вот этого я уже не знаю. Чего не знаю, того не знаю, — ответил Рональд. — Кому-то же дорогу перешли эти Амбридж с Паркинсон...

— Ладно, Рон, я пойду, — вдруг резко сказал Поттер. — Дела у меня. Зайду через два дня.

— Ну бывай, друг, — ответил Уизли, похлопав его по плечу. — Бывай!

Гарри вышел на улицу и побрёл куда глаза глядят — на душе было гадко от осознания того, что из-за него сейчас зверски пытают совершенно невинного человека. Он шёл, как пьяный, посреди улицы, пока проезжающий мимо автомобиль не посигналил ему, а выглянувший из окна водитель не закричал на него благом матом. Только тогда Поттер сообразил сдвинуться к краю дороги. В голове гудело, как в водосточной трубе, а ватные ноги подкашивались. Было так дурно, как никогда ещё не бывало. Поттер опустился прямо на асфальт и прислонился спиной к стене какого-то обшарпанного здания. И так и сидел в туманном беспамятстве, пока не услышал, как кто-то кинул ему монеты в его же упавшую рядом фуражку. Гарри очнулся. "Видать приняли меня за нищего в моих лохмотьях", — подумал он, вынимая из фуражки 50 пенсов.

Поттер с трудом поднялся и пошёл, сжимая в руках мелочь. Уже было темно и промозгло, надо было скорее найти ближайший аппарационный барьер и возвращаться в свою халупу. Юноша, нервничая, чуть сбился с пути, поэтому ему пришлось поплутать и, проходя в одном из кварталов, он увидел на земле настоящего (скорее всего) нищего, недолго думая, Гарри кинул ему в стеклянную банку свои заработанные, если так можно сказать, честным путём 50 пенсов. Монетки звякнули и Гарри услышал себе вслед хриплый голос: "Бог в помощь, молодой человек! Бог тебе в помощь!".

"Да мне сам дьявол теперь уже не поможет!" — подумал Гарри и быстро зашагал прочь.

В голове всё смешалось: прошло и настоящее. Все прежние мечтания и стремления, благородные цели, впечатления, мысли. Всё превратилось в какой-то один бесформенный ком. Юноше даже начало казаться, что он — это не он, и что всё вокруг нереальное, ненастоящее — дурной сон, бред, вымысел, морок. Нет на самом деле ни его самого, ни прошлого, ни будущего, ни, тем более, настоящего... Гарри и не заметил, как оказался в своей каморке со стенами цвета Авады Кедавры...