В реанимации лежит душа (гет)

Прижав к себе Клейю, Гарри аппарировал домой. Он переместился прямо в гостиную и едва не налетел на коробку, которую дети перетащили к двери. Вход уже был завален практически до потолка матрасами, одеялами, игрушками и еще каким-то мусором, о происхождении которого можно было только догадываться.

Дети находились здесь же. Сгрудившись в тесные группки, они тихо играли. Некоторые, видимо утомленные возведением баррикад, спали, укутанные в одеяла и пледы. Только Черити, Фесил и Фэо сидели на диване и о чем-то тихо переговаривались. Услышав хлопок аппарации, они немедленно вскочили и выхватили палочки. Гарри покачал головой:

— Успокойтесь. Это я.

— Папа.

Черити быстро подошла к нему. Она попыталась забрать Клейю, но девочка вцепилась в отца и отказалась отпускать.

— Нет! — заплакала малышка. — Дядя Рон придет и заберет меня.

Черити испуганно отпрянула. Гарри прикусил губу, ему следовало догадаться, что малышка не выдержит и подслушает их с Роном разговор. От громкого звука стали просыпаться другие дети. Они удивленно оглядывались по сторонам, сонно моргая глазами. Поттер поспешил прижать ребенка к себе, чтобы ее паника не передалась остальным.

— Тш-ш, тихо, — прошептал он, — все хорошо. Дядя Рон не придет, он не сможет пройти в дом. Я защитил его при помощи магии.

Клейя замотала головой:

— Нет… не хочу.

Гарри нахмурился. Он боялся напугать ребенка еще больше, и в то же время не мог оставить с собой. Подождав, когда девочка более-менее успокоится, он подошел ближе к играющим детям.

— Хорошо, можешь остаться со мной. Я просто думал, что ты захочешь присоединиться к остальным ребятам. Они вон как веселятся.

Клейя подозрительно покосилась на детей. Малыши занимались своими обычными детскими играми, ни один из них не плакал, даже самые маленькие. Эдриан, с которым девочка дружила, сидел на одном из матрасов, прижимая к себе книжку с цветными картинками, и рассказывал что-то двум младшим мальчикам. Прихода отца он пока не заметил.

— А ты крепко-крепко закрыл дом? — нерешительно спросила Клейя.

Гарри уверенно кивнул:

— Конечно, никто не сможет проникнуть сюда.

— Честное Гриффиндорское?

— Честное Гриффиндорское, — неохотно повторил Поттер.

Любимая присказка, которую они с Роном использовали, чтобы убедить малышей, сейчас показалась отвратительно глупой и мерзкой.

— Тогда я пойду к Эдри, — решилась малышка, — но ты не уходи никуда.

Поттер кивнул, опуская девочку на пол:

— Иди-иди…

Он проследил, как Клейя присоединяется к Эдриану. Мальчик тут же пододвинулся и потребовал рассказа обо всем произошедшем.

Гарри оставил детей и вместе со старшими вышел в соседнюю комнату.

— Как все прошло? — поинтересовалась Черити.

— Плохо, — честно признался Гарри, ничего скрывать от своих детей он не собирался. — Рон с этого времени больше не имеет права здесь появляться.

Фэо нахмурилась:

— Он не стал разбираться со своими Аврорами?

Казалось, девушка была очень удивлена. Всегда тяжело разочаровываться в собственном кумире.

— Нет, он утверждает, что Клейя сама упала и ушиблась.

— Но это ложь!

Гарри кивнул:

— Я знаю, но убедить Рона в этом не смог. Точнее, он просто не захотел слушать.

В комнате повисла тишина.

— И что ты будешь делать? — поинтересовался Фесил, — мы, конечно, можем забаррикадироваться здесь, но рано или поздно выйти придется.

Юноше видно не терпелось вступить в схватку.

— Скоро начнется школа, — поддержала Черити, — мы же не можем остаться дома.

Поттер обвел взглядом своих детей. Он не сомневался, что они поддержат любое его решение, но принимал их мнение по этому поводу.

— Я постараюсь разобраться, — пообещал он, — но пока что камин будет закрыт для всех, кроме Панси и Драко.

Фео неодобрительно покачала головой:

— Ты хочешь опять уйти?

— Да, мне нужно ненадолго отлучиться. Постарайтесь успокоить малышей и помните об осторожности.

Дети кивнули. Поттер видел, что они не совсем понимают, что происходит, но сейчас объяснять не было времени. Пообещав себе, что обязательно сделает это, он аппарировал несколько раз и переместился в Малфой-менор.

Драко в комнате не было. Обеспокоенная Панси сказала, что он в кабинете. Попросив ее подождать, Гарри направился к cлизеринцу.

— Ты можешь переехать ко мне вместе с Панси и детьми? — спросил он, не тратя времени на лишние вступления.

Малфой удивленно приподнял брови:

— Ты сошел с ума? — поинтересовался он. — У тебя там сейчас по несколько обысков в день. И Авроры на каждом углу стоят, и не по одному.

Поттер покачал головой:

— Никто не может пройти в дом, пока я жив.

— С чего бы?

— Я закрыл дом для доступа. Всем, кроме тебя и Панси.

Драко некоторое время непонимающе рассматривал его.

— Ты сошел с ума! — уверенно констатировал он. — И что? Что теперь? Будешь прятаться от всего мира?

— Нет! Теперь я буду бороться!

Малфой раздраженно поднялся с кресла:

— Один против всех?

— Нет! Будут еще!

— Да что ты? А я что-то за двадцать лет жизни в Дакроке ни разу не встретил сочувствующих, — он прошелся по кабинету, — Поттер, вот скажи мне. Ты решил бороться за права униженных и оскорбленных cлизеринцев. А тебя кто-нибудь просит? Что у тебя за дурацкая привычка лезть не в свое дело?

Гарри упрямо стиснул зубы. Драко хотел еще что-то сказать, но увидев лицо собеседника, отказался от этой идеи и сел обратно в кресло.

— Я никуда не поеду!

— Малфой, мне надо отлучаться из дома, а дети боятся оставаться одни. Авроры их напугали до такой степени, что они начали строить баррикады! — он помолчал, стараясь успокоиться, — слушай, я ведь не только из-за вас собираюсь ввязываться во все это. Не обольщайся. Аврорат нападает на меня и моих детей. Я защищаю, прежде всего, их!

Поттер подождал несколько минут, чтобы смысл слов дошел до блондина, и продолжил:

— К тому же мне необходим Хранитель Секрета…

Малфой ошарашено посмотрел на него:

— Ты хочешь сделать меня…

— Я хочу, чтобы ты защитил моих детей.

Гарри поднялся:

— Выбор за тобой.

И вышел. На самом деле, ему не так уж был необходим этот Хранитель. Им вполне могла стать Черити. Но он хотел показать Малфою, насколько он ему доверяет. Даже если это было не совсем так…

Панси нашлась в комнате детей. Майя и Ригель мирно спали на своих кроватках. Гарри внимательно оглядел их, выискивая изменения, произошедшие с ними после ритуала. Малыши выглядели посвежевшими и практически выздоровевшими.

— Хочешь, я разбужу их? — тихо предложила Паркинсон, поднимаясь ему навстречу.

Поттер покачал головой:

— Не надо. Я к тебе.

Женщина удивленно подняла на него глаза и жестом предложила перейти в соседнюю комнату.

— Что-то случилось?

— Я хочу забрать Малфоя, тебя и детей обратно.

Панси испуганно подняла на него глаза.

— Зачем? Там ведь авроры.

Гарри пришла в голову мысль, что она, скорее всего, все еще не доверяет ему. Годы вражды и взаимной подозрительности не могли пройти бесследно. Поттер знал это по себе. Он покачал головой и, найдя ее мягкую, теплую ладонь, нерешительно сжал ее. Всем сердцем надеясь, что это достаточно убедительный жест.

— Панси, ты мне веришь?

Она задрожала, словно осиновый лист на ветру.

— Да.

— Тогда ты сейчас пойдешь и соберешь вещи. Свои и детские…

Женщина покачала головой:

— А Драко?

— Если он согласится, то отправится с нами.

Панси сжала в ответ его ладонь и замерла, словно не решаясь спросить. Наконец, она нерешительно прошептала.

— А зачем я тебе там нужна?

Тишина, повисшая в комнате, сдавила уши и словно прижала их к земле. Такая тишина бывает только тогда, когда люди стоят на пороге чего-то существенного, важного… жизнеопределяющего. Она словно дает последний шанс повернуть назад и в то же время напоминает, что впереди тоже что-то есть и вовсе не обязательно плохое. В фильмах ее роль выполняет трагическая, напряженная музыка, но тишина всегда будет эффектнее.

Двое стояли друг против друга, понимая, что от этих минут будет зависеть не просто их жизнь. Это мгновение изменит что-то в самой структуре вечности. В их судьбе и судьбе тех, кто с ними связан.

Что мог ответить Гарри на такой простой и незамысловатый вопрос? Что впервые за многие годы жизни влюбился? Это было бы глупо для человека его возраста, практически перевалившим за полвека. Что не хотел быть один против всего мира? Это было бы самым верным, но и самым тайным. Тем, что он не сказал бы никогда. Что почувствовал в ней родственную душу? Это было бы смешно, учитывая все их ссоры и ненависть в прошлом.

Именно оно — прошлое стояло сейчас между ними. И Гарри готов был перешагнуть через него и в чем-то через себя. Потому что бездушная слизеринка Паркинсон осталась где-то там, в Хогвартсе, а вместо нее появилась добрая, умеющая сопереживать Панси, которая учила детей готовить и рисковала своей жизнью ради маленькой девочки, которую даже не знала. Оставался один вопрос: готова ли она?

— Чтобы помочь мне, — прошептал Поттер.

Панси медленно приблизилась к мужчине и ласково, едва касаясь, поцеловала его.

— Я с тобой… Гарри.

В этом поцелуе сконцентрировалась все их невысказанные чувства. И пусть они не сказали самого главного, мгновенное соприкосновение губ раскрыло им все тайны.

Малфой громко откашлялся, привлекая к себе внимание. Гарри и Панси неохотно оторвались друг от друга.

— Прошу прощения, что прерываю вас, — усмехнулся он, — но насколько я понял, мы спешим. Поттер, я согласен.

Гарри кивнул, беря себя в руки.

— Я соберу детей, — пообещала Панси и быстро скрылась за дверью.

Поттер и Малфой остались наедине.

— Если ты обидишь ее, я найду тебя и убью, — коротко пообещал слизеринец.

— С чего ты взял, что я собираюсь ее обижать?

— Поттер, ты ее ненавидел!

— Тебя тоже…

Драко внимательно вгляделся в его лицо.

— Ладно, — вздохнул он, — посмотрим, что из этого выйдет.

— Так ты согласен переехать ко мне? — перебил его Гарри.

Малфой задумчиво прошелся по комнате. Как-то не к месту вспомнилось, что это именно та комната, в которой умер Нотт. Поттеру показалось это очень символичным.

— Почему ты ушел из Аврората?

Гарри удивленно нахмурился:

— Какое это имеет значение?

— Ты предлагаешь мне выступить против всего существующего строя. Не находишь, что я имею право задать пару вопросов?

— Имеешь, — неохотно признал Поттер.

Вспоминать совсем не хотелось… это было больно.

— В то время я стал начальником Аврората. Мои ребята участвовали в операции. Наша задача была обезвредить группу Пожирателей. Как это часто бывает, на них вышли через родственников. Все прошло в штатном режиме.

Гарри сжал кулаки.

— Вместе с Пожирателями были захвачены двое детей. Я решил сам отвести их в Отдел по Исследованию темномагического воздействия. Вообще, раньше я там никогда не бывал. Незачем было. Вот и решил посмотреть, — он сглотнул. — Там… Там проводили эксперимент на маленькой девочке. Ее пристегнули к стулу и пробовали какое-то новое зелье. В общем, я устроил скандал и разнес половину лаборатории. Так как колдомедики успокаивали меня, они не заметили, что у малышки пошла отрицательная реакция. В результате, она умерла. Кингсли убедил меня, что это произошло случайно, и приказал не вмешиваться не в свое дело. Я проработал еще неделю и ушел из Аврората.

Ему до сих пор было стыдно за то, что он не стал бороться дальше. По ночам он часто видел детей, которых привязывали к стульям. Это стало его новым кошмаром, гораздо более злым и беспощадным, чем был когда-то Воландеморт. Собственная совесть всегда бьет больнее.

— Через неделю я удочерил Черити…

Драко внимательно выслушал все. Поттер был готов, что Малфой сейчас обязательно укажет на его трусость. Ну, не мог слизеринец не поиздеваться по этому поводу.

— Хорошо, — объявил Драко. — Я согласен.

Через полчаса они вернулись на Гриммаулд Плейс. Всю ночь Гарри и Драко занимались укреплением защиты. К утру дом превратился в маленькую крепость.

Доверие странная вещь. Мы дарим его тем, кто недостоин и отнимаем у тех, кто действительно его заслуживает. И только время может рассудить…