Остерегайся тьмы (джен)

Весь день Стив чувствовал себя подавленно. Ему ничего не хотелось делать. Он ощущал апатию, усталость и страх. Пугался буквально любого шороха потому что думал, что где-то скрываются те монстры, которых он видел раньше. Паранойя короче говоря. Удивительно, но сильный голод исчез. Теперь Стив мог поесть только один раз и не захотеть больше до вечера. Пещеры да и тëмные места не вызывали у него никакой симпатии или желания остаться в них. Напротив, шло отторжение. Да парень и не хотел больно засиживаться вечером у костра или ходить в пещеру. Его даже погулять было сложно вытащить. Вечером первого дня после избавления от тьмы, Стив начал ощущать, что чувствует себя очень слабо и вяло, так что решил лечь спать. Как раз когда он готовился ко сну, вернулся Херобрин. Вместе с его приходом, с ним вошëл и ночной холодный ветер, который ударил по ногам Стива. Белоглазый сразу увидел, что его друг выглядит вяло.

— Ты устал? — наклонил он слегка голову.

— А? — посмотрел парень на него, после чего на мгновенье почувствовал ещё бóльшую слабость, из-за всепоглощающего света белых глаз, — Да, немного. Я пожалуй лягу спать, — он сел на кровать, а Херобрин подошëл к нему.

— Постой. У меня есть идея получше. Я осмотрю тебя, — он сел рядом со Стивом, не переставая смотреть на него.

— Ты о чëм?

— Тьму из тебя мы изгнали, а вот последствия еë присутствия не устранили. Садись вниз, поближе ко мне. Я проверю твой разум.

Стив ни слова не понял из сказанного, но всë же нехотя сел между ног Херобрина. По правде говоря ему сейчас очень не хотелось заниматься каким-то лечением. Ему хотелось спать. В один момент Стив почувствовал лëгкое покалывание, как от не сильного разряда током, которое с каждой секундой начало возрастать, причиняя всë более сильную боль. Парень в начале пытался терпеть, а после схватился за голову и замотал ей:

— Стой. Стой. Хватит, — наконец он почувствовал облегчение.

Неожиданно Херобрин взял руки Стива, убрал их вниз от его головы, а после нагнулся почти к самому уху:

— Я пытаюсь помочь тебе, Стив. Мне не нужны ни твои мысли, ни твоë сознание, ни твои воспоминания. Мне нужно лишь чтобы ты доверял мне, как тогда.

— Но… это больно.

— Ты переживал куда более болезненные моменты, — Херобрин отпустил его руки, разогнувшись, — Так что соберись и сиди смирно. Я и так очень осторожен с тобой, — твëрдо закончил он.

Стива насторожила его интонация, поэтому он не стал спорить и просто сделал так, как того просил белоглазый.

— Расслабься, — сказал тем временем Херобрин, — чем меньше напряжения в теле, тем легче это переносить. Старайся ни о чëм не думать.

Парень так и сделал. Его виски вновь начали покалывать, но никакой боли уже не было. А если и была, то слабая, и она быстро проходила. Стало даже… приятно? Стив ощущал, как с каждой секундой еле заметное покалывание пробиралось всё глубже и глубже в его сознание, явно что-то ища. А в это время от рук Херобрина, находящихся около висков парня, тянулся не яркий прозрачный белый свет, похожий на полуразмытую линию. Он изо всех сил как можно осторожней продвигался в сознание друга, стараясь ему не навредить. В один момент уже успевшего задремать Стива вдруг пронзила сильнейшая боль, от чего он вновь схватился за голову и отодвинулся от Херобрина, развернувшись к нему.

— Агх! Это очень больно. Зачем?

— Похоже, я наконец нашëл что искал. Иди сюда пока я не потерял след.

— Нет, — замотал парень головой, всë ещё держась за неë из-за не унимающейся боли, — сначала скажи что ты искал и что это за боль. Которая, к слову, не прекращается и не убавляется.

Херобрин вздохнул и замотал головой. Сказать честно, ему сейчас очень не хотелось что-то объяснять, но тогда Стив точно будет сопротивляться ещё сильнее и только потратит зря его время и силы.

— Когда тьма выходит из тебя, она не оставляет твой разум без травмы. Фактически, она как рана на теле, без лечения превратится в шрам, и здоровье уменьшит на время. На данный момент эта самая рана очень свежая. И разумеется тебе очень больно, когда я к ней прикасаюсь. Однако в твоих же интересах, если я начну еë лечение как можно скорее.

— Не представляешь на сколько это больно. Такое чувство, будто тебе раскалённый меч к ране приложили и держат и держат его, только сильнее прижимая. Это… это нестерпимая боль! — Стив зажмурился от не утихающей боли.

— Ты причиняешь себе боль сам. Просто успокойся и иди сюда. Я утихомирю это, — поднял Херобрин руки, готовясь вновь воздействовать на парня.

Тот в начале не хотел этого, но потом понял, что сопротивляться нет смысла. Боль была ужасной и, по ощущениям, будто росла. Он вновь придвинулся к белоглазому и попытался расслабиться. Не сразу, но это получилось, а вместе с расслаблением прошла и боль.

— Я буду аккуратен, — заговорил полу-тихо Херобрин, — Главное сиди смирно и ни в коем случае не напрягайся.

Боль вновь стрельнула в голову Стива, от чего его глаз дёрнулся. Однако в этот раз он не пошевелился, разве что невольно кулаки сжал. Эта боль стреляла раз за разом то сильнее то слабее. Парню казалось, будто кто-то обрабатывает его свежую рану, осторожно прикасаясь к краям раскалëнным металлом. И вот это продолжалось примерно минут двадцать. Под конец данной процедуры Стив уже почти не реагировал на эту боль, да и ощущалась она притуплено, а его взгляд стал равнодушным.

— На сегодня мы закончили, — сказал вдруг Херобрин, опуская руки, — Теперь ложись спать.

Парень с трудом поднялся, чуть было не упав (Херобрин поймал его и переместил к постели), а после сел на кровать, приложив руку ко лбу. Его голова ужасно болела ноющей болью. И под неë понятное дело уснуть практически невозможно. Бонусом Стива качало из стороны в сторону от высокого давления, однако он всë равно упал головой на подушку и, что удивительно, крепко уснул. Херобрин же наблюдал за ним ровно до тех пор, пока тот не провалился в сон, после чего тоже лëг на свою кровать, подложив руки за голову. Он невольно вспомнил события прошлого и этого дней понимая, что всë идëт именно так, как и предполагалось, как и планировалось: «Значит я верно определил многие аспекты темноты. Теперь надо укреплять его сознание до тех пор, пока он не сможет бороться со свечением моих глаз. Потом можно будет переходить к следующей ступени. Хотя… стоит ли оно того?»

Проснулся Стив с утра удивительно бодрым и отдохнувшим: «Как-то даже странно. У меня вчера так голова болела. А что вчера… а, точно. Лечение, — он потянулся, — Ух, надо бы приниматься за работу.» На улице стояла прекрасная погода. Небо заволокли белые облачка, которые однако не мешали свободно проходить лучикам солнца, а температура была очень комфортная. Стив попытался определить сколько время и ему почему-то показалось, что сейчас день. Середина дня. И пока он смотрел в небо рядом появился Херобрин. Он подошëл чуть ближе и тоже посмотрел ввех.

— Куда мы смотрим?

— Ой, привет. Да вот, смотрю на небо. Думаю сколько сейчас времени.

— Ты проспал до полудня.

— Полудня? — удивился Стив, — Ну надо же…

Он никогда не спал так долго. Всегда был ранней пташкой и просыпался на рассвете.

— Это нормально, — успокоил его Херобрин, — Твоему разуму требовался отдых. Как самочувствие?

— Бодрое. Что удивительно, — посмотрел Стив на руки, а после вновь на друга, — Это разве нормально?

— Тут не могу сказать точно, — пожал плечами белоглазый, — Ты… хм… мой первый «пациент».

Стив усмехнулся. Чтож, самое время начать повседневные дела, даже несмотря на то, что он проснулся довольно поздно. Теперь внутри было куда спокойней и светлей, чем до этого. Так что волноваться больше не о чëм, верно?