Январский человек (джен)

— Мистер Поттер, зачем это вам?

Гарри стоял посреди главного зала заседаний Визенгамота. Ярко-алая тяжелая мантия, которую помогла подобрать Тонкс, смотрелась на нём впечатляюще, но придавливала к полу не хуже каменной плиты.

— Я считаю, что у меня… У нас есть хорошие шансы вернуть его к жизни. Есть заклинание, которое он показал мне на пятом курсе. Благодаря этому заклинанию я пережил смерть от руки Волдеморта в том самом лесу в тот самый день.

Зал ахнул и загудел. Судья застучал резным молоточком, призывая к тишине.

— Мистер Поттер, объяснитесь!

Юноша вздохнул. Воспоминания о Дне Войны — называть его Днём Победы у него просто не поворачивался язык — были еще свежи в памяти. Прошло всего 2 месяца. Как он мог объяснить боль, кровь, крики друзей и врагов, смертельные проклятья в миллиметре от испуганных лиц ещё не взрослых, но уже не детей, которые сражались бок о бок с преподавателями и Орденом? Как он мог объяснить тот момент, когда узнал от Снейпа, что ему предстоит пойти на смерть, и вспомнил, вспомнил всё, что, как он думал, уже давно забыл? Объяснить ТАКОЕ было невозможно, но Гарри попробовал рассказать, что произошло, хотя бы по верхам.

— На пятом курсе Северус Снейп по просьбе директора Дамблодра обучал меня защите сознания. Обычная окклюменция давалась мне очень плохо, и тогда профессор показал заклинание, которое может защищать разум автоматически, если его освоить. Это лишь цветы на обочине⁽¹⁾ — на самом деле заклинание позволяло окунуться в прошлое другого человека как в реку и увидеть самые важные, самые тяжелые, самые радостные и самые переломные моменты. И не просто увидеть, а оказаться в них рядом, сказать нужные слова, направить, поддержать, вытащить из самых больших страхов и терзаний. У меня их было достаточно, чтобы я не захотел возвращаться к жизни в том самом лесу. У Северуса Снейпа их, поверьте, ещё больше. Но он сделал всё, чтобы я захотел вернуться — и я обязан ему тем же.

— И вы считаете, что можете ему помочь? — спросил судья с сомнением, — Конечно, мы признали его заслуги перед магическим миром. Но это не отменяет того, что он числился на службе Сами-Знаете-Кого — и, боюсь, он там не графины из-под вина протирал после собраний.

— Это так, Ваша Честь. Но вы сами сказали, что мы признали его заслуги. Разве это же не признаёт его права на жизнь?

Судья кивнул Поттеру, затем посмотрел на других членов заседания. Зал молчал. Гарри замер. Что они решат?

Дюжина старейших лордов и леди вразнобой начали поднимать волшебные палочки. Зелёный огонёк — дать право на жизнь, красный — забрать его. Первый — красный. Зелёный, зелёный. Красный. Ещё три зелёных. Два красных. Зелёный. Красный. Последним загорелся зелёный. Гарри шумно втянул воздух — он и сам не заметил, что почти не дышал, пока шло голосование.

— Что ж, мистер Поттер, — судья посмотрел на юного волшебника, — Визенгамот сделал свой выбор. Вы можете делать всё, что необходимо, чтобы вернуть Северуса Снейпа к жизни.

* * *

— Целитель Сметвик, постойте! — Гарри окликнул мужчину, который уже почти скрылся за поворотом.

— Мистер Поттер, это снова вы? — старший целитель Мунго обернулся и нахмурился, — я же сказал, приходите, когда у вас будет разрешение.

— Я его получил, — юноша улыбался так широко и радостно, будто говорил не про разрешение на экспериментальное лечение Северуса Снейпа, а про Мировой кубок по Квиддичу.

— Как вам удалось убедить Визенгамот? — целитель резко развернулся и оказался с Гарри лицом к лицу.

— Надавил на пару болевых точек, припомнил свою историю и рассказал о ЕГО участии в ней. Боюсь, уже завтра она окажется в Пророке, так что я бы хотел сейчас попросить вас кое-что сделать, чтобы я мог исчезнуть на время со спокойной душой.

— Рассказывайте.

— Не здесь, — Гарри покачал головой. Это всё было личное, слишком личное. И даже в Мунго у стен были уши.

* * *

Юноша, который ещё даже Хогвартс не закончил, и старший целитель Мунго, который занимал свой пост уже без малого 30 лет, сидели перед камином в личном кабинете последнего и пили, не чокаясь, крепкий огневиски из стаканов с толстым дном.

— Мистер Поттер, вы уверены, что иначе не получится?

— Я не могу быть уверен, как и вы. Но, боюсь, если мы начнём это лечение прямо сейчас, мне банально не хватит сил. А через 7 лет есть хоть какие-то шансы.

— Ну, хорошо, вам будет 25, а ему? Ему уже сейчас 38. Он не пролежит 7 лет в коме, никто не пролежит. Предлагаете наложить на него купол Стазиса?

— Заметьте, не я это сказал, — Гарри откинулся на спинку удобного кресла и улыбнулся. Наконец-то, начало вырисовываться какое-то решение! Он очень не хотел приступать к работе прямо сейчас. Не потому, что не был готов — был уже давно. Но потому что помнил слова Северуса о том, что использовать образную легилименцию до 25 лет довольно опасно. Одно дело — несколько погружений в 15 лет, когда тебя ведёт другой человек. И совсем другое — в 17 лет пробовать вытащить этого же человека из комы, не зная, сколько погружений на это понадобится и насколько там всё плохо.

— Поддерживать купол Стазиса в течение 7 лет… 2 мага, которые будут делать это посменно, и дополнительное защитное поле вокруг палаты. Это встанет вам в круглую сумму, мистер Поттер.

— Не проблема. Визенгамот одобрил любые меры, а деньги у меня есть.

Некоторое время маги помолчали, думая каждый о своём. Целитель Сметвик не понимал, откуда в Гарри Поттере столько решимости и желания вернуть к жизни бывшего Пожирателя Смерти. А Гарри, тем временем, не мог решиться и задать один единственный вопрос. Наконец, сделав ещё один глоток, он поднял глаза на Сметвика, и спросил:

— Могу я посещать его иногда?

— Можете, мистер Поттер, хотя это и не особо имеет смысл, — целитель улыбнулся, и вокруг его глаз появились мягкие морщинки, — для него это время полетит незаметно, если он вообще сейчас замечает время. Мир постареет на 7 лет, а Северус Снейп — совершенно не изменится и даже не узнает об этом.

— Когда я могу прийти в следующий раз?

— Приходите через месяц. Я как раз найду хороших магов для поддержки купола Стазиса и познакомлю вас.

— Договорились.

* * *

Гарри пришёл через месяц, чтобы познакомиться с мистерами Стивенсом и Бёрнсом. Они вместе учились в Дурмштранге на одном курсе, закончили его 10 лет назад и погрузились в изучение заклинаний Времени. Они были одними из самых талантливых магов этого направления 20 века. Гарри был безумно благодарен целителю Сметвику за то, что он нашёл и уговорил именно их. Впрочем, когда Сметвик назвал сумму расходов на следующий квартал, Гарри резко понял, что дело не в уговорах.

Прямо сейчас он стоял и смотрел, как Стивенс и Бёрнс плели над кроватью Северуса вязь одного из сильнейших куполов Стазиса. За этот месяц юноша успел кое-что изучить и точно знал, что синие искры, которые бегали по периметру купола, показывали уровень заклинания. Чем они были темнее, тем сильнее магия.

Искры над куполом Северуса были почти чёрными, как его мантия. Гарри наблюдал, не отрываясь, как купол скрывает знакомое лицо, тело и больничную постель. Когда она полностью оказалась под куполом, Гарри кивнул сам себе, вышел из палаты и направился в сторону выхода, витая в своих мыслях.

Он планировал прийти сюда снова через месяц. А потом снова. 84 визита к молчаливому Снейпу под куполом Стазиса прежде, чем он совершит первый, в котором сможет снова с ним поговорить.

Впереди — долгих 7 лет. И Гарри не планировал пускать их насмарку.

1) Метафорическое обозначение сиддх («бонусов»), которые появляются у людей, идущих по пути просветления. На этом пути они часто встречают разные цветы на обочине (ясновидение, яснознание, проч.)

Вернуться к тексту