И судьба сведет нас в третий раз (гет)

Примечания:

Я так устала за эту неделю... Извините, что пропала, практика, а теперь еще и работа в школе, я умру скоро, еще и сладкого постоянно хочется(

Пб, у меня нет сил проверять, рассчитываю на вас.

* * *

Квартал красных фонарей пестрит разными оттенками алого и это ослепляет, притягивает взгляд, манит в свои сети предстоящего удовольствия. Путешественница никогда бы не подумала, что однажды по своей воле ступит в это порочное место, но увы, ей пришлось переступить через себя. Рядом шел ничего не понимающий Куникудзуши, оглядывающийся вокруг с детским любопытством. Масами же шла впереди, элегантно переступая на своих не особо удобных гэта, провожая своих спутников к дому, которым владела.

Пусть Люмин к кварталу относилась с явным отвращением, но не могла не отметить его красоту и чистоту, по сравнению с другими улицами Инадзумы. Здесь не блуждали пьяные мужчины, здесь не было просящих милостыню нищих, отчаянно заглядывающих людям в глаза в поиске сочувствия. Не всем дозволено пересекать черту квартала, не всем по карману услуги живущих здесь женщин и мужчин.

На балконах домов то и дело виднелись совсем разные девушки, кто-то с интересом наблюдал за прохожими, демонстрируя глубокое декольте и зазывая возможных клиентов, кто-то просто наблюдал, а кто-то играл на кото, радуя случайную публику. Как раз возле дома, на балконе которого девушка музицировала, Масами и остановилась, повернувшись к своим спутникам.

— Вот мы и пришли, дом Умехана рад принять новых спутников в своих стенах, — Масами сделала глубокий поклон, приглашая Люмин и Куникудзуши войти внутрь, как и полагается добросовестной хозяйке.

Что могла сказать Люмин, так это то, что дом Масами явно пользовался популярностью, так как внутреннее убранство выглядело очень дорого. И едва ли они переступили порог, как к Люмин незамедлительно подошел миловидный юноша, а к Куникудзуши — девушка. Вероятно это были всего лишь камуро, прислуживающие другим "жителям" дома, потому что Люмин никак не могла представить, что почти дети продают себя в таком месте... Ей даже противно было от мысли, что находились люди имеющие такие специфические вкусы.

— Добро пожаловать, госпожа, — юноша поклонился Люмин.

— Хиро, Хана, оставьте, эти люди мои гости, — Масами выступила вперед. — Принесите чай на две персоны в мой кабинет.

Люмин хмыкнула. Они только что буквально пришли с чайной, и снова пить чай? Люмин больше предпочитала обычную воду, а вот Куникудзуши кажется понравилось, по крайней мере он не высказал ничего против, даже виду не подал, хотя заметно вздрогнул когда Хана коснулась его. Судя по взгляду молодой девушки она была очарована его красотой. И в какой-то степени Люмин понимает Хану, Куникудзуши действительно красив. Однако путешественница не обманется его внешностью. Она помнит, сколько раз он хотел ее убить, помнит его жестокость и это вызывает все больший диссонанс внутри нее.

Люмин уже не понимает, чего именно хочет. Нет желания равняться со здравым смыслом, сердце воюет с разумом и из-за этого ее психическое состояние стало совсем расшатанным.

Путешественница окончательно устала от событий, произошедших в последнее время. Дайте волю и она проспит сутки напролет. Ей это было необходимо как дышать, ведь нормально выспаться под открытым небом невероятно сложно, постоянно приходилось быть на чеку, чтобы не подпустить неожиданного врага слишком близко.

Мысли о комфортном сне заставили Люмин зевнуть, что не укрылось от зоркого глаза Масами.

— Вижу, вы очень устали, — вежливо улыбнулась она. — Тогда я не займу много вашего времени, выпьем чаю, поговорим и я выделю вам свободную комнату. И не беспокойтесь, никто в этом доме не тронет вас без вашего на то согласия, — она закрыла низ лица рукавом и тихо захихикала. — Но если вы хотите отдохнуть, думаю я найду тех, кто вам сможет помочь, только скажите.

Взгляд Масами пробирал до костей, даже Люмин это приняла, только Куникудзуши все продолжал как ни в всем не бывало улыбаться, явно не понимая, что происходит.

— Спасибо за предложение, такого рода услуги нам не требуются, — закашлялась Люмин, пряча свое легкое смущение.

— Как жаль, — притворно расстроилась женщина. — Ну если все же передумаете, только дайте знать. Не только мужчинам позволено такие методы отдыха, девушкам тоже. Тогда и настроение лучше, — она наградила путешественницу оценивающем взглядом.

— Учту, — пряча смущение, отвечает Люмин. Тяжело ей придется, она уже это чувствует.

Мечница бросила взгляд на Куникудзуши, но тот явно ничего не понимал, потому просто молчал. Люмин даже посчитала, что хорошо то, что он ничего не понимает, с его детским мировоззрением такая часть жизни извратит и испортит юношу. Хотя не ей об этом волноваться, пусть делает что хочет, все равно исход один — она его убьет, лишит жизни, избавив от будущих страданий.

Кабинет Масами выглядел достаточно дорогим и убранным, даже на поверхностях старых статуэток не было видно слоя пыли. Женщина и правду очень заботилась о внешнем виде всего, что ей принадлежит.

— Присаживайтесь, — Хатакэяма опустилась на колени за низкий столик. — Возможно, мне стоит позаботиться о том, чтобы вызвать лекаря? Вы выглядите неважно, дорогая, — обеспокоенно обратилась к Люмин женщина.

— Не стоит. Простому лекарю здесь работы нет, он не справится с моими ранами, — вежливо улыбнулась путешественница. Масами понимающе кивнула, чуть нахмурив идеально очерченные черные брови.

— Буду иметь в виду, — выражение ее лица стало прежним. — Что же, давайте обсудим детали, — женщина многозначительно посмотрела на Куникудзуши, чуть не уронившего изящную настольную вазу, а затем перевела вопросительный взгляд на Люмин.

— Выйди, — почти приказала путешественница юноше. Тот, виновато опустив голову, поспешил встать с места и покинуть комнату. Делал Куникудзуши это нехотя, у него явно не было желания покидать путешественницу, но и перечить ей не смел.

Почти сразу после выхода Сказителя, в комнату вошёл другой юноша, держа в руках плоский деревянный поднос с двумя чашечками горячего ароматного чая. Запах был чуть сладковат, для Люмин в какой-то степени даже резкий, от него чуть кружило голову, или же она просто устала?

— Это гёкуро, жемчужина чайной церемонии. Он поможет вам расслабиться и позволит мыслить ясно, дорогая моя, — Масами взяла в руки чашку с еще горячим чаем и сделала легкий глоток, наслаждаясь вкусом. — Хиро, хорошая работа, можешь идти. И передай Хане, чтобы оставила нашего гостя в покое.

Когда мальчишка покинул комнату, некоторое время две девушки молча пили чай, думая о чем-то своем. Масами правда нужно было собраться с мыслями и убедить себя довериться совсем еще незнакомой девушке, которая будет помогать ей. И все же проблему с доверием было не так просто решить.

— Не так давно в квартале стали пропадать девушки, — медленно начала свой рассказ Масами. — Первую жертву нашли близ города у водного канала. На ней не было живого места. Я... до сих пор не могу даже представить, что с ней могли сделать. Вторая пропала спустя полторы недели после первой, ее нашли повешенной в лесу, а на спине было вырезано одно слово «предупреждение». После этого все хозяева домов единогласно пришли к выводам, что кварталу не хватает охраны, однако едва ли кто из благородных мужей мог взять в расплату только мору, им всем хотелось развлечься с девушками из домов, — она ненадолго прервалась, меж бровей пролегла глубокая морщина. — Третью девушку нашли через два дня после предыдущей, ее тело было разрублено по частям, четвертую жертву подбросили прямо под порог дома, пятую обнаружили в комнате со сломанными конечностями, а шестую... нашу милую Юри так и не нашли.

В комнате повисла тишина, даже звуков с улицы не было слышно. Говорить обо всех этих ужасах было невыносимо для Масами, но она умело держала себя в руках, желая наконец-то докопаться до истины, стоящей за всеми этими ужасами.

— Всех охватила паника, некоторые распускают слухи, будто на квартал наслали проклятье, и всех посетивших его ждут несчастья... Звучит как бред, но люди в это верят, а некоторые уже обходят стороной, — Масами делает маленький глоток чая, прикрыв глаза.

— И ты хочешь, чтобы я с этим разобралась? — Люмин сидела ровно, не обращала внимание на боль во все еще незаживших ранах, однако показать сейчас слабость равнозначно проигрышу.

— Да.

— Ты уверена, что обратилась к нужному человеку? — Люмин взяла чашку, разглядывая отражение в содержимом. — Неизвестная чужеземка, к тому же еще и воин, объявившаяся как раз в такое непростое время. Не кажется ли это подозрительным? — Люмин взглянула поверх поднятой чаши на женщину.

Масами ухмыльнулась и, прикрыв рот рукавом, внимательно взглянула на путешественницу. Взгляд карих глаз заставил Люмин напрячься, он пробирал до костей, будто Хатакэяма видела девушку насквозь.

— Не думаю, что та, кого сопровождает человек с символом самого сёгуна будет творить такие бесчинства в нашем квартале, — после слов Масами Люмин напряглась. Она же сказала спрятать перо, а он... — К тому же, видя твое отношение к публичным домам, считаю, что ты не хотела бы марать руки о что-то подобное. Для тебя это было бы слишком низко. Да и на период исчезновения вы, уважаемая Люмин, были далеки от Инадзумы. Слухи о "монстре" деревни Ине уже несколько дней бродят на слуху жителей города. Светлые волосы, золотые глаза, необычная одежда и миловидный юноша в сопровождении. Под это описание едва ли по всему региону найдутся еще люди, дорогая моя.

Люмин ничего не оставалось, кроме как сдаться. Девушка моментально расслабляется, опуская напряженные плечи и улыбается. Что же, кажется ей готовы довериться, и подозрений со стороны госпожи Масами ждать не стоит.

— Хорошо-хорошо, я поняла, что вас не провести, — усмехается путешественница, допивая порядком остывший чай. — Я готова сотрудничать с вами, госпожа, — Люмин протягивает руку женщине, Масами, не долго думая, крепко пожимает ее, все так же ослепительно улыбаясь.

— Рассчитываю на вас, госпожа Люмин. Я выделю вам и вашему спутнику комнату, сегодня вы можете отдохнуть, вам это необходимо. Думаю, уже поздно. Хиро, — стоило Масами позвать юношу, как тот сразу же вошёл в комнату, поклонившись. — Отведи наших гостей в свободную западную комнату и позаботься обо всем необходимом. Люмин, дорогая, можете обращаться к нему, если вам что-то потребуется, — улыбка женщины смутила путешественницу и та резко встала, поставив чашку на стол.

— Благодарю за беседу, отдых и правда необходим. Завтра приступлю к делу после того, рассчитываю узнать подробности от вас, — проговорила путешественница и, скривившись от боли, двинулась к выходу, где её уже ждал Хиро.

Стоило девушке скрыться за дверью, как Масами устало сгорбилась, не в силах больше держать осанку до идеальности прямо. В какой-то момент она почувствовала себя той самой добычей, загнанной в угол, будто не она изначально была той, кто держит рукоять ножа, а Люмин. Оказаться перед лезвием ей было впервой, за всю свою жизнь мало кто смог пошатнуть ее решимость и заглянуть под маску... Люмин определенно была опасна, но пока они были по одну сторону, беспокоиться не о чем.

Что же скрывала эта чужеземка?

* * *

Стоило Люмин выйти в главный зал, как ей представилась довольно интересная картина. Видимо, заинтересованные в гостях куртизанки решили покинуть свои комнаты, так сказать "познакомиться поближе" и естественно, устоять перед красотой юноши едва ли было возможно. Одной своей улыбкой Куникудзуши мог покорить чужое сердце, о чем говорило такое пристальное внимание некоторых дам этого дома.

Однако Куникудзуши был не в восторге от этого, если судить по натянутой улыбке в окружении двух прелестных девушек в роскошных нарядах и юной Ханы, раскрасневшейся перед куклой.

Люмин это не понравилось.

Что-то кольнуло неприятно в груди... Скорее всего, она просто беспокоится, что привязанность к Куникудзуши со стороны девушек доставит им проблем. Да, точно так.

Люмин не любит проблемы, потому ее и беспокоит чужое внимание к Куникудзуши. Только и всего.

— Малыш, ты идёшь? — дала о себе знать Люмин. Голос ее прозвучал до безобразия мягко, хотя девушка желала как обычно придать ему больше презрения.

Заметив путешественницу, юноша засиял от радости и, поспешно извинившись, бросился к Люмин. Ее не было от силы минут двадцать, а его уже довели до такого. Все-таки девушки страшные существа, когда им что-то нравится или им что-то нужно.

— Д-да! — Куникудзуши быстро оказался рядом с путешественницей, коснувшись руки Люмин. Она, что удивительно, руку не сбросила, позволила себя коснуться и даже не одарила его своим тяжелым взглядом, как обычно. — Тебе нужно поменять повязки. Кровь видно, — обеспокоенно заметил он.

В ответ Люмин лишь кивнула, следуя за Хиро. Он был прав, ей нужно поменять повязки и заново промыть раны, чтобы не пошло заражение.

— Да, — только и сказала она, задумавшись.

Когда Хиро остановился возле почти самой дальней комнаты, сказав, что теперь она принадлежит им, Люмин устало выдохнула. Хиро ушел сразу же, как дверь перед ним закрылась и Люмин наконец могла себе позволить показать слабость. Прислонившись спиной к стене, она медленно сползла на пол. Жарко, невыносимо жарко и раны будто горели, резко давая о себе знать.

Куникудзуши тихо присаживается рядом, касаясь ладонью лба. Прохладно и приятно.

— Кажется, у тебя небольшой жар, — он убирает руку, а Люмин чуть было не сказала, чтобы оставил.

— Пройдет, давай быстрее сменим повязки и ляжем спать, я очень устала, — сил на злость и ненависть уже не было, потому путешественница говорила устало, в какой-то степени даже сонливо.

— Хорошо.

Сделать все быстро им не удалось, так как пришлось ждать, пока принесут теплую воду. Все это время путешественница отчаянно боролась со сном, ведь ночевать под крышей теплого дома было гораздо безопаснее, чем в заброшенном полуразрушенном доме где-то на окраине.

Более мелкие раны хоть и медленно, но уже начали затягиваться, а вот те, что покрупнее продолжали открываться почти из-за любых движений. Для Люмин подобное было катастрофой, она привыкла к тому, что у нее была ускоренная регенерация, а теперь даже из-за царапин приходилось страдать.

А еще странные приступы. Они пугали путешественницу и каждый раз ей казалось, будто она взаправду умрёт, так сильно было больно. Начинались неожиданно, заканчивались тоже резко, будто ничего и не было вовсе..

Люмин надеялась, что ей не придется сильно размахивать мечом на предстоящем задании, иначе раны на теле так никогда не заживут, доставляя все больше дискомфорта.

Как бы путешественнице не хотелось этого признавать, но без помощи Сказителя она бы не справилась с бинтами. Раньше ей помогал Итэр, а затем и малышка Паймон, теперь же их место занял Куникудзуши. Он будто не обращал внимание на попытки Люмин отдалиться, на ее грубость; он продолжал просто быть рядом, помогать, когда это было нужно.

Люмин стала очень важным человеком в его непростой жизни, и возможно между ними на данный момент все было не очень хорошо, но Куникудзуши верил, что однажды она улыбнется ему, доверится, позволит быть рядом окончательно.

Люмин засыпает прямо тогда, когда Куникудзуши завязывает последний бинт на плече. Ее дыхание было спокойным, а сон наконец-то глубоким и беспробудным. Юноша уложил путешественницу на футон, укрывая теплым одеялом, а сам сел рядом, разглядывая спящее лицо.

В какой-то момент непреодолимое желание коснуться девушки одолело его и он не сумел противиться. Аккуратно, чтобы не разбудить, он погладил светлые волосы, кончиками пальцев провел по щеке... Люмин не просыпалась. Щеки юноши покраснели, ему стало неловко из-за своих действий, однако останавливаться не хотелось.

— Спокойной ночи, — прошептал он, наконец убрав руку. Юноша ложится рядом, поверх одеяла, вместо подушки используя свою руку и тоже погружается в сон, улыбаясь.

Ночь была тихой и безмятежной...

Примечания:

Мой тг:https://t.me/hilichurls_write

Можно я уже помру, я. На каникулах уйду в спячку, честное слово?