Если кошмар станет явью (гет)

Примечания:

Глава посвящена наступающему Дню Победы. Особо впечатлительным советую подготовить платочки заранее)

Четыре дня спустя, двадцать первое июня около трёх часов дня

— Нет, ну это уже вообще никуда не годится! — Проворчал сидящий в лодке на скамейке справа от Аны Последний фараон Земли, натягивая глубокий капюшон ярко-зелёного плаща-дождевика по самый кончик замёрзшего носа. — Мало того, что внизу вода, так ещё и с неба льёт, как из ведра! Уже почти два часа как! Такими темпами у нас полная лодка будет, вычерпывать придется! Это ужас какой-то, а не погода! — В сердцах воскликнул он, с трудом удерживая капюшон еле гнущимися от холода пальцами, когда его чуть не сорвал мощный порыв ледяного ветра.

— Я думаю, надо выбираться на берег! — Стараясь перекричать не на шутку разыгравшуюся бурю, предложила принцесса, замёрзшая настолько, что уже едва ворочала языком и мелко дрожала, не в силах сдержать или скрыть эту дрожь. Её тонкие пальчики, удерживающие капюшон небесно-голубого плаща, окоченели так, что почти уже и не слушались, лишь отчаянно вцепились в хрупкую преграду, хоть как-то защищавшую от ледяного, пронизывающего ветра и противного, ужасно холодного дождя. — Между деревьев ветер будет не такой сильный. И от дождя они немного закроют.

— Но разве мы не должны продолжать движение? Времени у нас, к сожалению, очень мало, ты сама говорила?.. — Полувопросительно протянул Гиксос, сидящий слева от неё и тоже изо всех сил вжимающийся в свой ярко-оранжевый дождевик.

— Увы, это так. — В очередной раз передёрнув плечами от холода, подтвердила леди эль Атон. — Но есть одно но. Если мы сами сейчас простудимся и дружно свалимся с чем-нибудь серьезным, потеряем гораздо больше времени. Чтобы помочь Кеферу, мы должны быть в состоянии это сделать. Тем более... Судя по всему, буря только набирает обороты. Скорее всего, скоро начнётся гроза. Смотрите, какая туча надвигается. А это значит, необходимо отойти как можно дальше от воды и высоких деревьев. Мне кажется, надо найти какую-нибудь деревню и попроситься переждать непогоду. А в идеале и переночевать, если пустят. В лесу сейчас очень сыро, пока теперь всё это обсохнет... Тон, Рамзес, Лео? Что скажете?

— К чёрту всё, я за остановку! — В очередной раз еле удержав зелёный капюшон, который снова чуть не сорвало ветром, эмоционально воскликнул парень. — Иначе мы так далеко не уедем! Погода сегодня совсем нелётная!

— Согласен. — Кивнул расположившийся на лавке напротив Эксатон, щурясь от бьющего в лицо ливня, от которого нисколько не спасал такой же, как у остальных, целлофановый белый плащ.

— Я тоже. — Поддержал его управляющий лодкой разведчик в дождевике камуфляжной расцветки.

— Тогда решено. — Уже стуча зубами от холода, резюмировала дочь Исиды. — Поворачиваем к берегу.

* * *

Час спустя

— Проклятье! — Почти прорычал Лео, когда очередным мощным порывом ветра с него всё-таки сорвало капюшон плаща и за шиворот с веток мгновенно упало несколько крупных капель ледяной воды. — Да сколько можно?! Это издевательство какое-то!!! — Рявкнул он, снова натягивая капюшон, в который уже тоже успела набраться вода... — Да чтоб тебя!!! — Заорал юноша, когда содержимое несчастного капюшона тоже вылилось ему за шиворот. — Когда это кончится?!! — Стуча зубами, мученически простонал он.

— Я думаю, скоро... — Отчаянно стараясь не дрожать, предположила Хранительница, замёрзшая так, что уже почти не чувствовала пальцев ни рук, ни ног. — Смотри, мы нашли тропинку. — Указала она куда-то чуть в сторону. — Значит, здесь часто бывают люди. А раз так, то и какое-нибудь жильё должно быть недалеко.

— Звучит логично. — Передёрнув плечами, кивнул ей Эксатон. — Надеюсь, ты права. Иначе, боюсь, нам всем туго придётся... — Нахмурился он, не сводя внимательного взгляда с бледной невестки, которая хоть и не жаловалась, но явно уже совсем окоченела.

— Я думаю, права. — Взглянув на тропку, произнёс Рамзес. — Здесь, действительно, часто ходят. Люди должны быть близко. Главное — дойти. Не надо останавливаться, очень холодно. Если двигаться, становится хоть немного теплее. Пойдёмте. — Поторопил друзей он.

— Близко, это в какой стороне? — Тоже поёжившись, уточнил Гиксос, крутя головой, насколько позволял капюшон апельсинового плаща.

— Скорее всего, нам туда. — Оглядевшись ещё раз, предположил разведчик. — Надо двигаться по тропинке. Оттуда мы пришли, там жилья нет на много километров вокруг, это точно. Значит, идём в противоположную сторону. — Пояснил он.

— Ладно, идёмте. — Подозрительно шмыгнув замёрзшим носом, произнесла дочь Исиды. — Надо найти укрытие поскорее, иначе потом проблем не оберешься. Нам всем необходимо отогреться, причём, так можно быстрее. Я доверяю таланту Рамзеса. Поспешим. — Кивнула она в указанную разведчиком сторону и первой шагнула из мокрых зарослей на сплошь покрытую лужами тропинку.

* * *

Полчаса спустя

— Ана! Смотри! Что это там?! — Воскликнул вдруг Последний фараон Земли, шагающий следом за идущим первым Рамзесом. — Свет какой-то между деревьев!

— Где? — Устало отозвалась принцесса, топающая за ним, механически переставляя замёрзшие ноги.

— Да вон же, вон! — Остановившись, указал рукой в нужном направлении парень. — Видишь?!

— Кажется, да. — Прищурившись, тоже разглядела яркое пятнышко леди эль Атон. — Рамзес, ты видел? Как думаешь, что это? — Уточнила она.

— Скорее всего, деревня, которую мы искали. — Вглядываясь вдаль, обнадёжил друзей тот.

— Наконец-то! — Воскликнул стоящий за спиной Верховной Судьи изобретатель, который вместе со старшим сыном Ра, шедшим последним, тащил лодку. — Я, наверное, никогда в жизни так не замерзал, как сегодня!

— Да? А как же зима в Египтусе? — Стуча зубами, поддел товарища Лео. — Там, вроде, похолоднее было!

— Было. — Ответила за искусного мастера Хранительница. — Но тогда они менялись, не находились на холоде так долго. А мы мерзнем уже почти три часа подряд. Так гораздо тяжелее. Тем более, когда такая сырость кругом...

— Она права. — Подал голос Эксатон, удобнее перехватывая тяжеленную лодку, которая от непрестанно льющейся отовсюду воды сделалась такой скользкой, что так и норовила выскочить из рук. — И я бы не радовался раньше времени. Надо сперва добраться до этого жилья и убедиться, что нас пустят хотя бы погреться. Но, согласен, я тоже уже замерз. Поторопимся, иначе в лучшем случае половину из нас придётся лечить как минимум от простуды.

* * *

Полчаса спустя

— Стоп! — Скомандовал Рамзес, останавливаясь на тропинке в нескольких метрах от выхода из леса. — Вот деревня, которую мы искали. — Указал он на показавшиеся между деревьев маленькие нахохлившиеся домики. — Кто пойдёт договариваться?

— Сегодня не тот случай. — Покачала головой принцесса, вздрогнув от очередного порыва ледяного ветра. — Идём все сразу. Мы с тобой поговорим, а ребята просто постоят рядом. Так будет быстрее, я думаю.

— Пожалуй... — Кивнул тот. — Тогда идёмте. В какой дом будем стучаться? — Уточнил разведчик, когда минут через десять друзья вышли на окраину деревеньки.

— Ммм... В тот. — На секунду задумавшись, Хранительница решительно указала на покосившееся, некогда синее строение, стоящее на отшибе.

— Эээ... Ты уверена?! Он же того и гляди развалится! — Воскликнул Лео, нервно поглядывая на сомнительное сооружение. — Там и крыша, наверняка, протекает!

— Ты прав, выглядит непрезентабельно. — Кивнула дочь Исиды, передёрнув плечами от холода. — Но вещи зачастую не такие, какими кажутся на первый взгляд, не забывай об этом.

— Не понимаю!

— Обрати внимание на собачью будку во дворе.

— Ты издеваешься?! — Ошарашенно округлил глаза юноша. — На таком холоде мы будем стоять и разглядывать будку?! Ты что, шутишь?!

— Нет, не шучу. Нам предстоит долгий и трудный путь. И хотя безопасное место для отдыха обычно выбираем мы с Рамзесом, ты тоже должен уметь делать это.

— Зачем?! Я даже языка местного не знаю!

— На всякий случай. Всякое бывает. Тебе ли не знать. И при большом желании незнание языка вряд ли тебя остановит. Так что скажешь по поводу будки?

— Нууу... Что про неё скажешь... Добротная, крепкая. Утепленная, похоже. Выглядит даже понадёжнее, чем сам дом. Вроде бы всё. — Пожал плечами он. — И чем нам это поможет?

— А тем. Это значит, что здесь живут добрые люди, которым не чуждо сострадание. Взгляни на собаку. Обыкновенная дворняга. Одноглазая, ухо драное, на морде шрам, правая передняя лапа кривая, наверное, сломана была. Одним словом, далеко не красавица, мягко говоря. Явно бывший бездомыш с улицы. Здесь её приютили, отогрели, вылечили. Откормили, судя по всему, смотри, какие бока круглые. Плевать, какой дом. Важно, какие люди в нём живут. — Сделала вывод Верховная Судья и, шагнув к кособокой калитке, громко постучала. Собака, наполовину высунувшаяся из будки сразу же, едва к её дому проявили повышенный интерес, залаяла моментально, и уже через несколько секунд на шум выглянул хозяин дома — маленький сгорбленный седой старичок с добрыми мудрыми серыми глазами. Взглянув на столпившуюся у калитки компанию, он на пару мгновений скрылся за скрипнувшей дверью, а затем появился снова, уже одетым в ярко-синий клеенчатый дождевик, и шустро заковылял к путешественникам.

— Вечер добрый! Вам кого? — Добродушно улыбнулся хозяин, окинув взглядом незваных гостей.

— Здравствуйте, дедушка! — Стараясь не стучать зубами от холода, попыталась улыбнуться в ответ принцесса. — Нам бы с хозяином поговорить, если можно. Это не Вы, случайно?

— Случайно я. — Снова тепло улыбнулся старичок. — О чём поговорить надобно?

— Да видите ли, какое дело... Мы с друзьями...

— Извини, дочка, перебью я тебя. — Вдруг качнул головой дед. — Вы, может, в дом зайдёте? Там и поговорим. Вон холод какой на улице! Чаем вас угощу.

— Да мы бы с радостью, если не помешаем. — Робко улыбнулась Банафрит. — Спасибо Вам большое!

— Да ну, брось, тоже мне. — Отмахнулся тот. — Проходите давайте. — Распахнул калитку он, и уже через десять минут все расселись в уютной комнате рядом с теплой печкой с большими кружками горячего чая в руках. — Ну а теперь рассказывайте, о чём вы там поговорить хотели. — Прихлебывая ароматный напиток из своей кружки, улыбнулся старичок, поглаживая второй рукой запрыгнувшую к нему на колени мурчащую пёструю кошку.

— Конечно. — Благодарно кивнула дочь Исиды. — Но для начала позвольте поинтересоваться, как Вас зовут?

— Василий Егорович. — Добро ухмыльнулся в белую бороду хозяин. — Хотя все наши, деревенские, меня дедом Васей кличут. Можете и вы так меня звать, мне это даже привычнее. А как ещё-то? Как-никак, уж девяносто восемь лет мне! — Со смешком поднял вверх указательный палец старичок. — Это вот Мурка. — Снова погладил разомлевшую кошку он. — А там, в будке, — Жучка.

— Эээ... Спасибо. — Чуть смущённо улыбнулась Хранительница. — Очень приятно. Меня зовут Анна. А это мои друзья: Лео, Рамзес, Гиксос и Эксатон. — По очереди представила спутников она. — Они иностранцы, из всех русский знает только Рамзес. А поговорить мы с Вами хотели вот о чём. Дело в том, что, как Вы, наверное, уже догадались, мы путешествуем. Так получилось, что нам нужно добраться примерно до Байкала без документов. Мы туристы, приехали из Европы на экскурсию, но у нас украли документы. Деньги тоже бы увели, да воров, видимо, кто-то спугнул. Поэтому нам нужно добраться до Байкала. Там недалеко живёт один мой знакомый, который сможет помочь нам восстановить всё, что было украдено, и вернуться домой. Сейчас мы передвигаемся по реке, Вы видели нашу лодку, и ночуем в лесу в палатках. Но сегодня погода сломала все наши планы: в грозу слишком опасно даже просто подходить к реке, не говоря уже о том, чтобы куда-то плыть, а в лесу слишком сыро и холодно для ночёвки в палатках. Даже костёр не развести: всё промокло, сухих веток просто нет, а сырые не загорятся. Поэтому, если есть такая возможность, мы хотели попросить Вас позволить нам переночевать в Вашем доме. Разумеется, мы готовы заплатить любую цену, какую Вы посчитаете справедливой. И, конечно, мы поймём, если Вы откажете. Мы прекрасно осознаём, что сейчас не принято верить на слово первому встречному и что отсутствие у нас документов, наверное, наводит на мысли о банде каких-то проходимцев. Мы будем очень благодарны за помощь, но и на отказ не обидимся. Ваш дом — Ваши правила. — На пару секунд склонила голову сестра Гора и с интересом взглянула на дедушку, ожидая ответа. Тот с минуту помолчал, по очереди окинул каждого внимательным взглядом, а затем, вздохнув, произнёс:

— Да оставайтесь, конечно. Что же я, не человек что ли, хороших людей на такой холод в никуда выгонять?

— Спасибо Вам огромное! — Просияла леди эль Атон. — А как Вы поняли, что хороших? — Удивилась она.

— У вас глаза добрые. — Улыбнулся тот. — Таких, как вы, сразу видно, их ни с бандитами, ни с наглецами никакими не спутать. Смотрят они на тебя, а в глазах будто маленькие звёздочки мерцают. Это душа так сияет. Её свет, однажды увидев, потом всегда узнаешь, ни с чем не перепутаешь. А я многое в этой жизни видел... А ещё у меня есть один верный признак. Жучка моя. Давно подметил, она плохого человека никогда на порог не пустит. — Подмигнул дед. — И хотя в историю про туристов я не верю, очевидно, у вас нет цели навредить старику. Поэтому оставайтесь, милости прошу. Будьте гостями в моём доме. — Снова тепло улыбнулся Василий Егорович.

— Спасибо! — Благодарно кивнула Хранительница. — А почему в историю про туристов не верите? — Невинно уточнила она, отставляя пустую кружку на круглый журнальный столик, вокруг которого все и сидели.

— Да потому что не похожи вы на них. — Тяжело вздохнул дедушка. — Я знаю этот взгляд. — Грустно улыбнулся он. — Выполнить задание любой ценой, отдать жизнь ради этого, если придётся. Верно? Да и военную выправку от таких, как я, под спортивным костюмом не спрячешь. — Усмехнулся Василий Егорович, поочерёдно обводя парней чуть насмешливым взглядом тёплых серых глаз, и снова взглянул на чуть растерянную принцессу. — Вы не переживайте, расспрашивать не буду, всё понимаю. Секретность. — Со знанием дела улыбнулся хозяин.

— То есть... Вы... — Задохнулась от осознания, от переполнивших душу восторга и трепета леди эль Атон, восхищённо глядя огромными сапфировыми глазами на сидящего напротив маленького скромного старичка. Одного из тех, кого она по праву всегда считала героями. Одного из тех, чей подвиг вечен, бессмертен и даёт силы бороться, не сдаваться таким, как она. Одного из тех, благодаря кому мы вообще родились... — Вы...

— Что?

— Вы... Воевали?..

— Да. С первых дней и до самой Победы. Лётчиком был... — Снова вздохнул хозяин, и дочь Исиды на пару секунд потеряла дар речи.

— Это... Для меня... Для всех нас огромная честь познакомиться с Вами. — Приложив правую руку к сердцу и чуть подавшись вперёд, глубоко склонила голову она. — Мы благодарны. За всё. И Вам лично, и всем Вашим боевым товарищам за то, что вы все тогда сделали. Ради нас, ради нашего будущего. Спасибо Вам. Клянусь, мы никогда этого не забудем, как не забудем и всех тех, кто отдал свои жизни в обмен на наши. Меня всегда восхищал великий подвиг советских солдат, давал мне силы не сдаваться, двигаться дальше, что бы ни случилось, потому что вы доказали, что это возможно в любых, даже совершенно нечеловеческих условиях. Да, я всегда восхищалась вами, теми, кто сумел пройти через настоящий ад и победить вопреки всему. Я и не надеялась, что мне когда-либо доведётся лично познакомиться с одним из тех по-настоящему легендарных людей, что спасли когда-то всех нас. Но вот это произошло, и я благодарна судьбе за то, что она завела нас сюда.

— Спасибо, дочка... — Смущённо улыбнулся старичок. — Приятно слышать такие слова от молодёжи, она сейчас продвинутая, не все так считают. А ты, я смотрю, не больно похожа на иностранку-то. — Подмигнул он.

— Отчего же? — Улыбнулась принцесса.

— Имя у тебя наше, русское. Анна. Фамилия-то как?

— Ладно, раскусили. — Улыбнулась Верховная Судья. — Васильева я. Анна Владимировна. Маму Алёной зовут. Мои родители оба русские, переехали в Италию, там встретились, поженились.

— Васильева ты, я так понимаю, по батюшке? Он Васильев Владимир, стало быть?

— Верно.

— А матери девичья фамилия как?

— Морозина. Алёна Алексеевна.

— Морозина...

— Да. А её мать, бабушка моя, в девичестве Алексеева.

— Алексеева?!

— Да. Алексеева Ирина Николаевна.

— А прадед твой, получается, Алексеев Николай...?

— Андреевич. Он лётчиком был. Как и Вы. Но он погиб в бою. В Италии есть памятник, посвящённый ему.

— Девочка моя!.. — Шокировано выдохнул Василий Егорович. — Не как я, а сослуживец он мой! Колька Алексеев! Мы с ним в том бою вместе были... Он был старше меня, и так, и по званию, приказал уходить, не рисковать. Сказал, что с тем заданием справится сам, а мне дал координаты другой, более простой цели неподалёку. Да... В этом был весь Колька... Хороший был командир... Его все любили. Жалко, что так вышло... — Чуть виновато взглянул на собеседницу дедушка.

— Да... Жалко... — Вздохнула та. — Но я прекрасно понимаю его, понимаю, почему он так поступил. — Слабо улыбнулась Хранительница. — Для меня огромная честь познакомиться с одним из его сослуживцев. — Невольно поёжившись от внезапно пробежавшего по спине мороза, добавила она.

— Я тоже очень рад познакомиться с тобой, увидеть, что потомки командира чтят его подвиг и гордятся им.

— Безмерно... — Кивнула Банафрит, крепче закутываясь в накинутую на плечи тёплую пушистую кофту, которую вытащила из рюкзака, едва войдя в дом.

— Ана... — Воспользовавшись повисшей паузой, окликнул невестку старший сын Ра, прищурившись и окидывая её с головы до ног полным подозрения взглядом. — Скажи-ка мне, пожалуйста, как ты себя чувствуешь?

— Нормально... — Недоумённо откликнулась та, подняв на деверя удивлённые синие глаза. — А что?

— Да, в целом, ничего... — Всё так же подозрительно протянул он. — Но тебя до сих пор трясёт. Ты мёрзнешь, хотя мы уже почти час в тепле и все, кроме тебя, уже согрелись... Ты сидишь ближе всех к печке, но всё равно так и норовишь замотаться в несчастную кофту три, а то и все четыре раза. Это ненормально. Поэтому я спрошу ещё раз. Как ты себя чувствуешь? Ты точно здорова? Ибо у меня есть большие сомнения на этот счёт... — Нахмурился мужчина.

— Ты знаешь... При такой постановке вопроса... Я уже не уверена... — Задумчиво протянула принцесса. — Я как-то не обратила внимания и потеряла счёт времени. Если бы ты не сказал, я и не заметила бы сама, что что-то не то. — Улыбнулась она, поднимая на Эксатона характерно заблестевшие уставшие глаза.

— Таак... — Хмуро протянул тот, сразу же заметив этот нездоровый блеск. — Что-то мне всё это совсем не нравится...

— Поверь, я тоже не в восторге. — Попыталась пошутить дочь Исиды и вдруг неожиданно для себя самой чихнула, едва успев закончить фразу.

— Будь здорова! — Улыбнулся Василий Егорович.

— Тааак... — Мрачно протянул ученик Осириса, внимательно разглядывая неосознанно жмущуюся к печке жену брата.

— Спасибо! — Кивнула та старичку и, взглянув на Тона, виновато улыбнулась. — Прости. Я не знаю, как это вышло...

— Я знаю. Погода сегодня просто мерзкая! — Подал голос молчавший до этого Лео.

— Да... — Снова поёжившись, задумчиво протянула Хранительница. — Но, вы знаете...

— Что такое? Что ещё случилось?? — Первым среагировал сын Солнечного Бога.

— Мне кажется...

— Что? Не тяни уже, говори, как есть! — Нервно поторопил он, не особо надеясь услышать что-то хорошее, а когда взглянул в напряжённое лицо невестки, стало совершенно очевидно, что на подходе очередная беда...

— Не знаю, Тон... — Вздохнула в ответ та. — Меня что-то очень тревожит, не пойму, что. Но у меня такое стойкое ощущение, что причина моего странного состояния кроется не только в сегодняшней непогоде. Что-то мне подсказывает, что есть что-то ещё, чего мы пока не поняли из-за наложившегося сверху холода.

— А может, ты просто простыла?.. — С надеждой протянул Последний фараон Земли, с некоторой долей страха взглянув на Верховную Судью.

— Хотелось бы верить... — Вздохнула та. — Но обычно моя интуиция в таких вещах не ошибается. — Чуть виновато улыбнулась она. — К тому же, будь дело только в этом, думаю, мой организм бы справился, мы с ним и не в таких передрягах бывали, он у меня привычный. Но, похоже, что-то и правда не то, а значит, есть ещё причина, кроме нашей увлекательной прогулки под дождём.

— Значит поступим так. — Взял ответственность на себя Эксатон. — Пока лечим тебя от простуды, которую ты точно подхватила, тут никаких сомнений нет, а все остальные проблемы будем решать по мере их поступления. Сейчас мы всё равно ничего не сможем сделать, не зная, в чём конкретно дело.

— Согласна. — Кивнула ему принцесса. — Тон, ты со мной, я так понимаю?

— Конечно. Ни на шаг не отойду, даже не проси. — Нахмурился тот, приготовившись спорить.

— И в мыслях не было. — Слабо улыбнулась Ана. — Остальных прошу помочь Василию Егоровичу по хозяйству. Может быть, что-то отмыть, может, отремонтировать... Разберётесь сами. Рамзес, ты за главного и за переводчика. С хозяином разговаривать предельно вежливо, крайне уважительно и делать всё, что он попросит, без лишних слов. Когда-то этот человек готов был отдать жизнь ради будущего других. Он достоин помощи любого из вас. Я на вас надеюсь.

— Принято. — Улыбнулся разведчик. — Всё сделаем в лучшем виде, не переживай. Я уже понял, насколько для тебя это важно. Мы не подведём.

— Спасибо. Я знаю. — Благодарно кивнула ему дочь Исиды и обернулась к деду. — Василий Егорович, — заговорила она уже по-русски. — К сожалению, я неважно себя чувствую. Вы не могли бы показать, где мы можем разместиться? Наш медик останется со мной, — кивнула сестра Гора на стоящего сзади, как скала, Тона, — а остальные наши друзья помогут Вам по хозяйству.

— Конечно, покажу. Пойдёмте. — Засеменил в сторону коридора старичок. — А помогать не надо, что вы. Отдохните с дороги.

— Мы уже посидели, отдохнули и готовы заняться чем-нибудь полезным. — Сияя улыбкой, встрял Рамзес.

— Я, разумеется, признателен, но...

— Это мы признательны. — Улыбнулась леди эль Атон. — Давайте вы с моими товарищами дальше уже сами договоритесь, кто и что будет делать, хорошо?

— Конечно. Спасибо, дочка. — Улыбнулся дедушка. — Вот ваша комната. — Распахнул он скрипнувшую дверь. — Располагайтесь. — Кивнул на кровать и диван у стены хозяин. — Раскладушку и матрасы принесём, когда с чердака достанем. — Добавил Василий Егорович и скрылся за снова скрипнувшей дверью.

* * *

Полчаса назад на базе тёмных

— Сехмет, пожалуйста, скажи, что хотя бы у тебя есть хоть какие-то достижения! — Влетела в лабораторию разъярённая Тёмная королева. — Мне срочно нужны хорошие новости!

— Разумеется, моя госпожа. — Поклонилась львица. — Мне есть, чем порадовать Вас.

— Ну наконец-то! — Довольно оскалилась посетительница. — А то с самого утра одно расстройство! Послала Анубиса на разведку в Золотой город, так он ничего толком сказать не может! Ничего, мол, не знаю, как невменяемый! Не знать я и сама не знаю! Его для того и посылали, чтобы узнал! Так нет же! В городе, говорит, тишь да гладь, словно и не случилось ничего, а в Пирамиду соваться не рискует, боится, что засекут. Вот скажи мне, как работать с такой разведкой?!

— К Пирамиде ему, и правда, лучше слишком близко не подходить. — Осторожно высказалась Сехмет. — Ваша бывшая ученица очень сильна сейчас, она легко может его обнаружить. Мы не можем позволить себе так рисковать. Пока что нам везло исключительно благодаря секретности. Потеряем элемент внезапности, непредсказуемость, и миссия будет с треском провалена.

— Возможно. Но мы не знаем, что решила предпринять в ответ проклятая девчонка. Да что там, мы даже не знаем, в городе она ещё или уже нет!

— Это не важно. Она не найдёт нас здесь.

— Она куда сильнее, чем ты думаешь. Мой наставник был таким, как она, я знаю, на что они способны. Она найдёт нас, в этом нет ни малейших сомнений. Вопрос только в том, когда это случится.

— Тогда тем более следует воспользоваться преимуществом, пока оно у нас есть, и перейти к следующему этапу Вашего плана.

— Ты хочешь сказать?..

— Я же говорила, что у меня есть хорошая новость для Вас. — Довольно улыбнулась львица. — Я полагаю, пришло время продемонстрировать нашему гостю нечто новое. Думаю, он готов к встрече с этим чудом науки. — Демонстративно достала из ящика стола усовершенствованный затуманиватель она. — Что скажете, Ваше Величество? Проведём небольшой эксперимент?

— С удовольствием! — Злорадно оскалилась Маат, и обе женщины, предвкушающе переглядываясь, шагнули к загораживающей проход занавеске.

— Снова явились. — Подняв голову на звук зашелестевшей шторы, спокойно констатировал наследник престола Египтуса, сидя на полу, привалившись плечом к стене и уже даже не пытаясь встать при виде гостий. — Что на этот раз? Я уже сказал, помогать не стану.

— О, а я думаю, станешь. — Гадко ухмыльнувшись, возразила бывшая Судья. — И, раз уж ты так и не внял нашим просьбам, твоё согласие или несогласие больше не учитывается. Попрощайся со своей памятью, Кефер!.. — Издевательски протянула она и предвкушающе рассмеялась.

— Это мы ещё посмотрим. Ты сильно ошибаешься, если думаешь, что это будет легко. — Мрачно предупредил пленник. — Я всё равно буду бороться, пока могу, что бы вы там ни придумали.

— Поверь, это твоё "пока могу" очень быстро закончится... Ты знаешь, в какой-то мере мне даже жаль. — Притворно-расстроенно вздохнула Тёмная королева. — Если бы не твой дурацкий идеализм и жуткое упрямство, наши беседы были бы очень даже увлекательными, но... Не моя вина, что ты не желаешь прислушаться к голосу разума.

— Прислушаться к тебе — значит предать. Я не изменю своего решения. Помогать не буду. И марионеткой в твоих руках не стану, не рассчитывай. Я сильнее, чем ты думаешь. Я справлюсь.

— Ммм... Что ж... Посмотрим. — Зло прищурилась Маат. — Ты, конечно, можешь попытаться сопротивляться действию прибора, но... У тебя ничего не выйдет. Это невозможно. Всё будет так, как я хочу. Запускай, Сехмет. — Яростно сверкая льдистыми глазами, обернулась она к львице. Та послушно кивнула, нажала на курок напоминающего по форме пистолет прибора, и свет в глазах мужчины померк. В окружившей со всех сторон холодной вязкой тьме вдруг, как подхваченные ветром цветные фотографии, закружились воспоминания... Вот он совсем ещё ребёнок. Весело смеясь и строя забавные рожицы, довольный сероглазый малыш смешно шагает по комнате, крепко держась ручонкой за мамины пальцы. Вот её глаза, теплая, ласковая улыбка и красивые, мягкие руки, готовые подхватить, защитить в любой момент. Эту картинку сменяет другая, и он видит лицо отца. Уставший, обложившийся горами различных бумаг, он демонстративно внимательно разглядывает рисунок, только что подаренный маленьким сыном. Да, фараон строг и суров, да, у него почти нет времени на жену и детей, но это совершенно не значит, что он их не любит. Любит. Безмерно. Потому и работает на износ. Ради них. Чтобы им никогда не было стыдно за него перед подданными, чтобы сыновья могли по праву гордиться отцом, а их мать — мужем. Картинка вдруг меняется, и вот уже дружная детская компания гуляет на улице, но в какой-то момент принц прекращает игру и со всех ног бежит куда-то в сторону, туда, откуда только что послышались крики. Это незнакомый мальчишка-сокол полез в драку, защищая маленькую сестрёнку. А вот и она сама. Ана... Здесь совсем ещё крошка, вот-вот исполнится три, но уже сейчас такая смелая... Бросается вперёд и изо всех сил отталкивает старших мальчишек-хулиганов от упавшего брата, буквально закрывая его собой. Увидев это безобразие, младший сын Ра спешит им на помощь. Таким было знакомство неразлучной в будущем троицы... А здесь ему уже шесть. Он стоит перед входом в Лабиринт, по очереди неверяще глядя огромными потемневшими глазами на мрачного отца, бледную заплаканную мать и совершенно непроницаемого старшего брата. Где-то чуть дальше, за их спинами, столпились Советники и как-то отчаянно-крепко прижимает к себе притихших, перепуганных детей Исида... Он идёт ко входу и, обернувшись в последнюю секунду, на миг встречает испуганно-упрямый взгляд малышки Аны, тоже в последний момент оглянувшейся в кольце тёплых маминых рук. Картинки, картинки... Много картинок. Вот огромная морда выползшего навстречу скорпиона, лазарет и почти постоянно сидящая рядом подружка. Вот коридоры Пирамиды, прежняя компания детей на улице, но её, той маленькой смелой девочки с сапфировыми глазами, там уже нет и не будет ещё очень долго... Кадры мелькают, мельтешат, разлетаются, путают, заставляя пристальнее следить за происходящим на экране странного кино. Вот напавший брат, война и перенос царства, заточение Эксатона и уход Ра. И он сам, нежданно-негаданно оказавшийся во главе целого государства... Совсем молодой, необученный, неподготовленный и одинокий... Его семья распалась, окончательно перестала существовать... Рядом остались только друзья, такие же молодые и неопытные, как и он сам, да Правящий Совет, занятый расследованием смерти прежнего Верховного Судьи — наставника Маат, а потому на время оказавшийся практически бесполезным. В только что перенесённом в другое измерение и полуразрушенном войной царстве он остался один, потерянный, потрясённый и абсолютно не представляющий, что делать дальше. Едва всё немного наладилось, из заточения сбежал старший брат. Война разгорелась с новой силой и всё, что с таким трудом было восстановлено, снова оказалось почти в руинах... И опять мимо пролетают картинки. Бой. Следующий. Ещё один и ещё. Их так много, и каждый страшнее, жёстче, яростнее предыдущего... Летят годы. Бушует война. Юный принц, вынужденный принять из рук отца полуразваленную страну, превратился в Великого Золотого фараона, уверенного, сильного, опытного, готового в любой момент встать на защиту тех, кто в этом нуждается, способного вести за собой армию и мудро управлять царством. Очередной кадр. Лазарет. Она. Вернулась и в первый же день снова показала свою ненормальную стойкость. Сумасшедшая. Верная. Сильная духом. Своя. Та, которой всегда и во всём можно верить. Доверять. Повернуться спиной, не опасаясь предательства. Она. Такая чистая и светлая. Справедливая. Добрая. Отзывчивая, неспособная пройти мимо чужой беды. Она. Та, что войдёт в историю Египтуса, как первый Хранитель царства. Она. Та, что когда-то давно одной только силой своей веры спасла ему жизнь. Она. Та самая. Единственная, половинка, суженая, предназначенная ему судьбой. Она. Такая красивая и нежная, и от одной только её мягкой, смущённой улыбки щемит сердце. Миг, и кадр меняется снова. Вот её первая после возвращения прогулка по городу, вот переезд, тренировки и слёзы в беседке. А это её Путь воина. Вот торжественное вступление в ряды Золотого воинства, сияющая сапфирами корона Хранителя в волосах и точно такие же сияющие синие глаза. А вот и Последний фараон Земли. Перепуганный мальчишка-подросток, похищенный тёмными и совершенно не понимающий, что происходит вокруг. А вот снова она. Встречает, беспокоится. Обнимает, и вся та боль, что снова поселилась в сердце после очередного сражения с братом, потихоньку отступает, медленно, но верно сдавая позиции, уступая место покою и умиротворению. Закат. И снова вихрь из закружившихся вокруг картинок. Их так много и они мелькают так быстро, что за ними почти невозможно уследить. Вот бледное лицо Аны, с силой сжимающей кулачки, и беспечно входящий в Лабиринт Аписа Лео. При виде этой картины, сердце снова пронзила ледяная игла боли. Этой ошибки он никогда себе не простит... Вот Путь воина проходит уже мальчишка, а вот маленькая неугомонная Хранительница лежит в лазарете с отравлением, и он зовёт её, зовёт. Долго, отчаянно, больше всего на свете боясь, что она не услышит... Вот её день рождения и их вечерняя прогулка по Саду. Её шелковистые волосы в его руках — жест полного, безоговорочного доверия. Миг, и скорость "перемотки" снова увеличивается до по-истине космических значений. Вот бой с крокодилами и разрушенная дамба, смертельно опасные состязания и проклятые пауки Маки-Маки. Она всегда рядом, поддерживает его, что бы ни случилось, и готова на всё, чтобы защитить город и своих друзей. Вот пушистые снежные хлопья, стеной валящие с хмурого неба, и сумасшедшая девчонка, стремительно, камнем летящая вниз, на Главную площадь заваленного снегом и почти парализованного города. Даже сейчас, спустя столько времени, эта картина вызывает противный липкий ужас, заставляющий сжимать кулаки, ощущая, как мерзкий холодок ползёт по спине. Вот песчаные великаны, чуть не разрушившие город, и очередной безумный эксперимент Сехмет, поменявший их с братом телами. Это был подлый, но по-своему гениальный план, однако его Ана всё равно узнала его, невзирая на жуткий облик. А вот и царица Сумеречных островов и алые капли крови, падающие на светлый пол с порезанного запястья той, что уже стала ему дороже всех на свете. И снова этот отвратительный ледяной ужас, возникающий при мысли о том, что бы с ней было, если бы клинок всё-таки оказался отравлен... Вот сбои порталов и земной самолёт. Бой в пустыне и возвращение в Пирамиду. Странная слабость и внезапная темнота, будто кто-то выключил свет. Липкая, вязкая, густая, не дающая вынырнуть, вырваться на волю. И голос, отчаянно, с надрывом зовущий его вернуться. Её голос... Осторожное, нежное прикосновение и что-то горячее и мокрое на руке. Слёзы... Она плачет, боится его потерять. И это внезапное озарение, согревающее душу осознание того, что он ей нужен и дорог, заставляет найти в себе силы и рвануться вперёд, к ней, к свету, оставляя тьму позади. И снова мельтешат перед глазами разноцветные кадры. Вот бой с братом на борту корабля Собека, и он не в силах сдерживать захлестнувшую душу ярость, узнав, что тот чуть было не совершил... Но тёплый, ласковый ветер и спокойный голос Хранительницы помогают взять себя в руки и поступить правильно. Вот состязания за Перо Маат, бой в Тёмной пирамиде, арест предательницы и рождение новой Верховной Судьи царства Египтус. Вот камнепад и она, накрывшая город своим куполом, обезумевший от силы метеорита брат и снова она рядом, поддерживает, не даёт отчаяться. Вот её кабинет и внезапно накатившая из ниоткуда волна боли. Её мягкий, успокаивающий голос, нежные, чуть дрожащие от волнения руки и светлая, чистая сила, заставившая тьму отступить. А вот бомбёжка города Вечным пламенем и снова она уставшая, обессиленная, едва стоящая на ногах, но продолжающая отчаянно держать искрящий купол, морщась и в кровь искусав губы от боли. Вот он несёт её на руках в Сад, в беседку, и ему уже плевать, что подумают люди, если увидят. А вот и беседка. Поющие птицы, цветущие, одуряюще пахнущие розы и его признание, так и оставшееся неуслышанным. А это уже день затмения. Нервы на пределе. Их ссора и последний, решающий бой. И вернувшийся, наконец, отец, остановивший эту кровавую мясорубку. Но где же она? Отчаяние, паника. Осознание того, что это всё может значить. Скалы. И она, решившая отдать свою жизнь, чтобы не позволить погибнуть ему. Любит. Всегда любила... Сумасшедшая девчонка теряет сознание, и его сердце разрывается от боли. Этого не должно было произойти!! Неужели, всё закончится вот так?! Свет вокруг. Тёплый и мягкий. Осторожные шаги рядом и успокаивающий голос отца. Спасли. Получилось... Её робкая, извиняющаяся улыбка и ещё дрожащие от слабости руки, обвившие его шею. Вот Тронный Зал, его предложение руки и сердца и её робкое, смущённое да. А это уже свадьба. Счастливая, но заметно нервничающая невеста робко протягивает ему чуть дрожащую ручку, стоя у ступенек возведённой на площади сцены. Жена. Как же долго он этого ждал! Они оба ждали... Вот вернулся брат, которого со временем простили и снова приняли в семью, а вот маленький сын, которого впервые взял на руки... Первые шаги, первые слова малыша Мари, что навеки отпечатались в памяти любящего отца. Вот Сад, их последняя семейная прогулка. Прощание с измученной кошмарами и страхом женой в беседке и его уверенное: "Я вернусь к тебе, моя принцесса. Я обещаю." Миг, и вдруг картинки, почему-то остановившиеся на этом моменте, вспыхнули и разлетелись в разные стороны, смешиваясь друг с другом, теряясь в наступившем хаосе, словно осколки разбившейся вдребезги хрустальной вазы. Внезапно среди множества других кадров, теперь с бешеной скоростью вертящихся вокруг него, мужчина увидел жену и старшего брата, обнимающихся и целующихся где-то в коридорах Великой Пирамиды. Сперва принц задохнулся, разглядев эту картину и ещё несколько подобных в общей массе. Воздух словно мощным ударом выбило из лёгких, подняло голову и распахнуло хищную пасть с большим трудом, но пока ещё сдерживаемое отчаяние. Однако на этот раз коварному обману не суждено было произойти. Вспомнив свою принцессу, несколько раз приходившую к нему в темницу, вспомнив её полные дикой смеси отчаяния и решимости сапфировые глаза, глядевшие на него с такой любовью и нежностью, что щемило сердце, наследник престола Египтуса отчётливо осознал, что его пытаются нагло и расчётливо обмануть, а всё, что он видит вокруг — не что иное, как действие инженерного чуда Сехмет. Тогда, разобравшись, наконец, что происходит, мужчина, стиснув зубы, потянулся к своей силе и принялся выстраивать разбросанные вокруг как попало кадры в хронологическом порядке, заставляя себя не обращать внимания на вьющиеся вокруг подделки. Много времени ушло на эту сложную, кропотливую работу, много сил пришлось потратить в этой борьбе за собственную память, но в какой-то момент младший сын Бога Солнца неимоверным усилием воли всё-таки сумел рассортировать все картинки и, отогнав куда подальше поддельные кадры, направил все оставшиеся силы на то, чтобы удержать восстановленные воспоминания, не дать им разлететься снова. Сколько длилась эта экзекуция, он не смог бы потом сказать, даже если бы захотел, но в один миг всё вдруг прекратилось. Медленно открыв глаза, наследник престола Египтуса снова увидел свою камеру, а когда с трудом сел, привалившись к стене и разогнав закружившихся перед глазами мушек, и поднял голову, сразу же столкнулся взглядом с замершей в предвкушении главой тёмных.

— Не дождёшься, сказал же. — Слабо усмехнувшись, хрипло произнёс он, тяжело дыша и с трудом проговаривая слова. Однако, пожалуй, нужно было быть совершенно слепым и глухим, чтобы в тот момент усомниться в его стойкости, верности, решимости идти до конца несмотря ни на что. — Хорошая попытка, но я никогда на это не поведусь, не поверю в её предательство. Моя Ана не такая, как ты, она никогда бы так не поступила. Никогда. Только не так.

— Ах ты!!! — Скривившись и изо всех сил сжав кулаки, яростно зашипела в ответ бывшая Судья, осознав, что быстрой победы снова не получилось. — Выдержал, да?! Ну ничего, это ненадолго!! Всё равно ты будешь моим, будешь служить мне! Будешь делать всё, что я прикажу! Абсолютно всё!! Как ни старайся, с прибором тебе не справиться!!! — Окончательно разозлившись, рявкнула она.

— Как бы там ни было, ты не заставишь меня сдаться. — Ответил мужчина, отчаянно борясь с усилившимся головокружением и стараясь сфокусировать взгляд на пляшущем перед глазами и перекошенном от злости лице оппонентки. — Даже если мне и правда не справиться с прибором, я сделаю ради этого всё возможное, всё, что в моих силах. Пока я всё ещё жив, пока я себя контролирую, я не позволю тебе причинить вред моей семье, друзьям и царству. Даже если надежды нет, я буду бороться до конца и не сдамся без боя.

— Ты идиот!! — Практически взвыла предательница, теряя последние капли терпения. — Как можно быть таким... Таким... Дураком!! Согласился бы нам помочь, всё бы уже давным-давно закончилось! Тем более, что результат всё равно будет одинаковый!! Так нет же! Надо стоять на своём, как тупой упёртый осёл, и играть в благородство!! Знал бы ты, как я ненавижу тебя!.. Ненавижу!!! — Проорала последнее слово Маат и, круто развернувшись на каблуках, вылетела в соседнюю лабораторию, только грязная драная занавеска заходила ходуном, возмущённо зашелестев от такого бесцеремонного обращения.

— Ты можешь сопротивляться сколько угодно, Кефер. — Мурлыкнула Сехмет, подходя ближе к решётке. — Это не имеет абсолютно никакого значения. И никакого смысла. Уже совсем скоро прибор подействует, и ты станешь покорным слугой Темной королевы, готовым беспрекословно выполнить любой её приказ... — Предвкушающе улыбнувшись, протянула львица и направилась вслед за своей Повелительницей.

— Посмотрим... — Тихо, но твёрдо и вполне слышно упрямо возразил младший сын Бога Солнца и, едва химик-технолог вышла в смежную пещеру, медленно сполз по стене на пол, теряя сознание.

* * *

Тем временем в деревушке под Волгоградом

— Ана, что такое?! — Оторвавшись от сумок и в одно мгновение оказавшись рядом, взволнованно воскликнул Эксатон, когда принцесса, заправлявшая кровать чистым постельным бельём, вдруг покачнулась и с едва слышным болезненным шипением схватилась за голову, другой рукой мёртвой хваткой вцепившись в спинку кровати в попытке устоять на ногах.

— Не знаю... — Стараясь скрыть испуг и тяжело дыша от нахлынувшей из ниоткуда странной волны боли, словно катком прошедшейся, казалось, по каждой клетке мозга, тихо ответила та. — Что-то не то... — Хриплым шёпотом выдохнула дочь Исиды, когда от второго приступа потемнело в глазах и закружилась голова.

— Я вижу... — Осторожно придерживая её за локоть, мрачно отозвался мужчина. — Это как же надо было замёрзнуть, чтобы вот так... — Начал было беззлобно ворчать он, но его бесцеремонно перебили:

— Это не простуда... — Скрипнув зубами от боли, уверенно возразила Банафрит, рухнув на кровать и прикрыв глаза. — Однозначно... Тут что-то не то...

— Конкретно это, может, и не простуда, а вот жар у тебя начинается точно от неё. — Ещё больше помрачнел ученик Осириса, ненадолго положив ладонь на лоб Верховной Судьи.

— Наверное... — Не открывая глаз и в очередной раз невольно поморщившись, тихо согласилась та.

— Ана, ты можешь внятно объяснить мне, что с тобой происходит? — Усевшись на стул рядом с кроватью, напряжённо уточнил старший сын Ра, ни на миг не отводя взгляда от сжавшейся в комочек невестки.

— Нет... — Облизнув пересохшие губы, выдохнула она. — Понятия не имею. Но это точно...

— Не простуда, это я уже понял.

— Да.

— Что именно не так можешь точно сказать?

— Голова болит. Такое впечатление, будто по ней на бульдозере проехались, того и гляди лопнет...

— Раньше такое когда-нибудь было?

— Нет. Я бы запомнила... — Хрипло ответила Хранительница и поморщилась, осознав, что простуда, действительно, тоже имеет место быть. В добавок к взрывающейся голове очень характерно засаднило в горле... — Хотя...

— Что? Ты что-то вспомнила?

— Нет... Но ситуация почему-то кажется мне подозрительно знакомой...

— Вспоминай. Это важно.

— Не могу... — Закусив губу, еле слышно призналась принцесса, так и не открыв глаза. — Если думать, становится ещё хуже...

— Ана, надо. Я должен понимать, что с тобой происходит. Пока не разберёмся, я даже от простуды не могу тебя лечить, даже жар сбить не могу, кто знает, какой будет реакция. Я сам никогда в жизни ничего подобного не видел. Никогда. Даже примерно не представляю, что это может быть. Вспоминай. Это очень важно.

— Ладно, попробую... — Пару мгновений помолчав, выдохнула та, но, промучившись больше часа, так ничего и не вспомнила. Происходящее казалось до боли знакомым, было очевидно, что ответ совсем прост, разгадка очень близко, но за показавшиеся бесконечными полтора часа сестра Гора так к ней и не приблизилась. Осознав, что думать дальше уже просто не сможет, Судья бросила это бесполезное занятие и, медленно открыв глаза, не сдержала болезненного шипения. Огромное красное солнце садилось, заглядывая прямо в окно комнаты и заливая всё вокруг багряным светом, от которого голова взорвалась очередной вспышкой боли.

— Ана, что? — Мгновенно среагировал на звук Эксатон, в один миг оказавшись рядом.

— Закрой шторы... — Одними губами прошептала та, мимоходом отметив, что голос почти пропал.

— Сейчас. — Кивнул сын Солнечного Бога и метнулся к окну. — Ана, ты вспомнила? — Вернувшись, напряжённо уточнил он.

— Нет... — Почти неслышно прохрипела дочь Исиды, натянув повыше мягкий плед, которым её укрыл деверь, пока она пыталась разобраться в происходящем. — Я знаю... Чувствую, что... Всё просто... Но не могу вспомнить...

— Ясно... — Совсем помрачнел мужчина, ощущая, как от противного бессилия в душе поднимается ярость. — Отдохни немного и попробуй ещё раз, хорошо? Я говорил с парнями, никто ни малейшего представления не имеет, что бы это могло быть и где ты могла с таким сталкиваться раньше, так что, если кто и вспомнит, то только ты. Пожалуйста, постарайся.

— Постараюсь... — Чуть слышно согласилась Хранительница, внезапно ощущая, как куда-то уходят силы. Медленно, по капле, утекают словно в никуда. В добавок к жуткой, выматывающей боли в голове противно зашумело, перед глазами всё поплыло и как-то подозрительно резко потемнело...

* * *

Два часа спустя

— Ана, слава Ра! Наконец-то! — Облегчённо выдохнул Эксатон, когда принцесса шевельнулась и медленно открыла мутные синие глаза. — Я думал, с ума сойду... — Тихо признался он. — Как ты?

— Паршиво... — Поморщилась та. — Сил нет даже руку поднять...

— Хочешь сказать, и слабость, и жар одновременно?? — Озадачился Тон. — Вот это поворот...

— Сколько времени?..

— Десять. Парни скоро придут. Ана, пожалуйста, попробуй вспомнить ещё раз, иначе, боюсь, если ты снова вот так отключишься, я как минимум поседею раньше времени.

— Угу... — Собирая в кулак остатки выдержки, обречённо промычала Банафрит и, стиснув зубы, снова заставила себя вспоминать, думать, анализировать... Прошло уже ещё около двух часов, когда в окружающей тишине вдруг раздался её тихий, хриплый, отчаянный стон:

— Нет!..

— Ана, что?? — Сразу наклонился ближе её деверь, не скрывая беспокойства во взгляде.

— Я вспомнила...

— И?!

— И лучше бы не вспоминала... — Убито прошептала та, неожиданно для себя почувствовав, как по щекам бегут злые, горячие, бессильные слёзы.

— Ана, в чём дело?! — Уже по-настоящему испугался старший сын Бога Солнца. — Что?!

— Метеориты помнишь? — Хрипло выдохнула та, отчаянно пытаясь сдержать предательски льющиеся слёзы, но они никак не желали высыхать и всё катились и катились по щекам на подушку... — Красный камень. Он давал подобный эффект.

— То есть, с тобой уже было подобное?.. — Осторожно уточнил Эксатон.

— Не со мной... — Не сдержав чувств, мучительно застонала его невестка. — С твоим братом... И то, что происходит сейчас, тоже происходит не со мной, Тон... Это лишь отголосок, который долетает из-за восстанавливающейся связи...

— Проклятье! — От души выругался ученик Осириса. — Я даже представить боюсь, что тогда...

— Не надо, Тон! Пожалуйста, не будем об этом!.. — Едва удерживая себя на грани истерики, умоляюще прошептала леди эль Атон. — Я не могу думать об этом, просто не могу!..

— Так... — Нахмурился её деверь. — Лео, давай мою аптечку. — Через плечо бросил он. — Раз конкретно у тебя только простуда, значит, можно начинать от неё избавляться. — Спокойно пояснил он, уверенно глядя на Ану. — А заодно и успокоительного тебе дадим. Лишним не будет. — Деловито произнёс мужчина, с благодарным кивком принимая из рук младшего товарища вместительную сумку с красным крестом и начиная выискивать там нужные лекарства.

* * *

На следующий день

Проснувшись около полудня и сонно оглядевшись, принцесса увидела задремавшего рядом на стуле Эксатона, вспомнив происшедшее вчера, содрогнулась и усилием воли отогнала панические мысли о муже. "Он справится. Я должна в него верить." — Напомнила она самой себе и, медленно сев в кровати, с приятным удивлением отметила, что о вчерашнем отвратительном состоянии напоминает, разве что, небольшая слабость. Тихо поднявшись и приведя себя в порядок, дочь Исиды беззвучно выскользнула из комнаты и отправилась бродить по дому в поисках хозяина и товарищей по команде. Обойдя все комнаты и так никого и не обнаружив, Хранительница выглянула в окно и, увидев ярко сияющее в чистом голубом небе тёплое, ласковое солнце, невольно улыбнулась. Решив поискать друзей на улице, Верховная Судья вышла на крыльцо, где ей в ладонь сразу же ткнулся мокрый холодный нос встречающей Жучки, отпущенной с цепи побегать по двору. Погладив её и оглядевшись, леди эль Атон заметила у поленницы хозяина дома и Рамзеса, которые, смеясь и переговариваясь, увлечённо пилили толстенное полено двуручной пилой, не замечая никого и ничего вокруг. Услышав стук откуда-то сверху, Банафрит спустилась на нижнюю ступеньку крылечка и, задрав голову, обнаружила Гиксоса и Лео, с азартным блеском в глазах латающих крышу. Улыбнувшись умилительной картине, принцесса осторожно присела на ступеньку крыльца, а Жучка, развалившись рядом с ней и возмутившись, видимо, что на неё не обращают внимания, вдруг звонко тявкнула, заставив соседку ойкнуть от неожиданности и весело рассмеяться, щурясь от яркого солнца и поглаживая мягкую и тёплую собачью шерсть.

— Ана! — Воскликнул Рамзес, который, благодаря Жучкиной шуточке, наконец, заметил сестру Гора. — Ты как?! — Взволнованно уточнил он, подходя ближе.

— Нормально. — Улыбнулась в ответ та, с удовольствием обнимая и почёсывая добродушную собаку, что так и лезла под руку, выпрашивая ласку. — Вышла вот на солнышке погреться. Погода сегодня чудесная. Здравствуйте, Василий Егорович. — Кивнула дочь Исиды подошедшему хозяину.

— Здравствуй, здравствуй, дочка. — Тепло улыбнулся тот. — Ну что ж, спасибо. — Подмигнул он. — Здорово мне твоя гвардия помогла. Вчера вечером, пока дождь был, мы в доме всё прибрали, полы намыли, две табуретки сломанные починили, никак у меня до них руки не доходили, все петли смазали, на чердаке порядок навели и места, где крыша течёт, отметили. Сегодня с самого утра солнышко выглянуло, высушило всё, что вчера намочило, так мы вот с ними на улицу вышли. Двое ваших младшеньких вон на крышу залезли, дыры латают, а мы с Рамзесом окна в доме вымыли, во дворе порядок навели, забор с сараем поправили и покрасили, да будку Жучкину. Вот сейчас дрова допиливаем. А сам-то я сколько бы возился со всем этим! Старый стал, что поделать. — Шутливо развёл руками дедушка и рассмеялся.

— Я очень рада, что наше пребывание здесь принесло пользу. — Улыбнулась ему принцесса. — Сожалею, что не смогла присоединиться и помочь.

— Да брось, всё отлично! Все довольны! Гляди, какие счастливые! — Смеясь, взглядом указал наверх хозяин, где двое, как он выразился, "младшеньких" заканчивали ремонт крыши и шутливо, но от этого не менее азартно спорили, кто сделал больше.

— Что ж, я очень рада и благодарна ребятам, что они так здорово Вам помогли. — Снова улыбнулась дочь Исиды.

— А я-то как благодарен! — Подмигнул счастливый старичок. — Эй, орлы! — Весело крикнул он, отступив на шаг назад и глядя на крышу. — Хорош там гнёзда вить, слезайте! Небось, заделали уже дыры-то! Поработали, пора и честь знать! Слезайте! Пошли чай пить! — Пригласил хозяин и первым скрылся в доме под звонкий хохот услышавших перевод его слов "младшеньких".

* * *

Вечером того же дня

— Тон, Лео, нам с вами нужно будет съездить завтра в Волгоград. Надо закупить топливо и продовольствие, наши запасы уже требуют пополнения. — Сидя за столом на кухне после ужина и обнимая ладонями кружку с чаем, произнесла Банафрит.

— Принято. — Широко улыбнулся Последний фараон Земли. Эксатон одобрительно кивнул.

— Но Ана, мы и так потеряли около полутора суток, а теперь, получается застрянем здесь ещё на целый день?! — Поднял удивлённый взгляд искусный мастер. — Как будем навёрстывать упущенное время?

— Ты прав, мы задерживаемся... — Нахмурилась леди эль Атон, а невольно вспомнив произошедшее накануне и ночью, помрачнела ещё сильнее. — Я всё понимаю, Гиксос, поверь. Гораздо лучше, чем ты думаешь... — С болезненной горечью в голосе усмехнулась она на последней фразе, содрогнувшись при очередной мысли о случившемся вчера на базе тёмных. — Но, увы, без припасов мы далеко не уйдём, так что, боюсь, в данном случае выбора у нас нет. Поэтому, пока мы завтра ездим в город, вы как следует отдохните и приготовьте наши вещи. Двадцать четвёртого рано утром отправляемся дальше. — Закончила она и обернулась к вернувшемуся хозяину, который вышел пару минут назад, чтобы покормить Жучку.

— Ну что, допили чай? — Бодро спросил тот, останавливаясь в дверях кухни и обводя всю компанию каким-то странным, нечитаемым взглядом.

— Да. — Сделав последний глоток и отставив пустую кружку, кивнула дочь Исиды. — Василий Егорович, всё в порядке? — Заметив странное напряжение, уточнила она.

— В порядке, дочка. — Натянуто улыбнулся тот. — Я тут кое-что предложить вам хотел... — Осторожно начал он и замолчал, не зная, как продолжить.

— Что предложить? — Как-то сразу подобралась Хранительница.

— Примерно через десять минут наши деревенские будут салют запускать. — Начал издалека старичок. — У меня с крыльца обычно хорошо видно. Не хотите посмотреть вместе со мной? Можно, конечно, и на площадь сходить, но там народу полно, да и устал я уже что-то...

— Конечно, хотим. — Сразу же поднялась из-за стола Верховная Судья. — Быть рядом с Вами в такой момент — большая честь для каждого из нас. — Уверенно произнесла она и, просунув руки в рукава накинутой на плечи тёплой пушистой кофты, принялась быстрыми ловкими движениями застёгивать пуговицы. Во избежание, так сказать... Когда вся компания во главе с Василием Егоровичем вышла на крыльцо, оказалось, что на улице хоть немного и похолодало к вечеру, всё равно очень тепло, и головокружительно пахнет летом, и так спокойно и тихо вокруг, что слышен каждый вздох нежного ветерка, игриво качающего ветви кустов и деревьев. И вот с громким хлопком в небе расцвёл сияющий ярко-красный цветок, а за ним ещё один и ещё... Одна за другой огромные алые шапки разгорались в тёмной вышине вечернего неба и медленно гасли, печально осыпая на землю светящиеся искры, заставляя соскальзывать с ресниц и грустно катиться по щекам хрустальные слезинки, сжиматься от боли и трепетать от восхищения сердце.

Это был не просто фейерверк. Это были выворачивающие душу наизнанку минуты молчания, памяти и безмерной благодарности... Памяти о том страшном дне много лет назад и обо всех ужасах, что последовали за ним. Памяти и благодарности тем сильным, мужественным людям, которые несмотря ни на что, заплатив невероятно высокую цену, всё-таки смогли сделать то, что многие тогда считали невозможным. Смогли отстоять, защитить, сохранить, уберечь родную землю и народ своей огромной страны. Такой разный, но поразительно, потрясающе единый в своей решимости стоять до конца. Двадцать второе июня — особенный день в истории нашей страны. Это день памяти и скорби. О том, что случилось и о тех, кто так и не вернулся домой, отдав свою жизнь в оплату за наши. Это день, когда мы все в едином порыве в очередной раз благодарим ветеранов за всё, что они для нас сделали. Со слезами на глазах благодарим этих стареньких седых бабушек и дедушек. Таких, как лётчик Василий Егорович. Он прожил долгую жизнь, многое повидал и узнал. Как и любому пожилому человеку ему, живущему в компании собаки и кошки, очень не хватало внимания, поэтому он с удовольствием рассказывал друзьям интересные истории, а те с неменьшим удовольствием слушали, сидя вокруг стола и во все глаза глядя на рассказчика. Вот и теперь, вернувшись с крыльца и дождавшись, пока все снова усядутся на кухне, старичок с энтузиазмом начал новую увлекательную историю, по очереди глядя на своих гостей сияющими счастьем глазами. Впервые за много лет он чувствовал, что всё ещё кому-то нужен и важен...

К сожалению, в вечной гонке и суете, в сумасшедшем ритме современной жизни мы порой забываем о самом простом, но в то же время самом важном. О наших постаревших бабушках и дедушках, которые когда-то давно защищали нас от маминого вполне справедливого гнева за очередную проделку или тайком совали в карман самую большую конфету в красивой обёртке. О том, как им хочется увидеть нас и обнять, или хотя бы услышать наш голос в телефонной трубке. О том, что самый большой страх для них — однажды оказаться ненужными нам, стать для нас обузой, балластом, мешающим двигаться вверх. И даже если для нас очевидно, что это не так, что они по-прежнему важны и нужны нам, сами они будут сомневаться в этом всегда, глядя в зеркало на очередную морщинку или расчёсывая совсем уже поседевшие волосы... Они ценны, дороги, любимы... Но, чтобы поверили в это, придётся доказывать. При каждой встрече. При каждом звонке. Долго. Терпеливо. С любовью и уважением, которых достойны эти люди, нянчившие нас маленьких, порой капризных и непослушных, пока наши родители работали. Это ведь так просто. Взять телефон и позвонить. Спросить, как дела, и просто выслушать. Послушать их голоса. Послушать и на всю жизнь запомнить. Хотя бы потому, что когда-нибудь ты больше их не услышишь...

Примечания:

Народ, всем привет! Я к вам буквально на минуточку заглянула между тысячей и одной подготовкой ко всевозможным экзаменам) Как и подозревала, я не утерпела и в малочисленные свободные минутки всё же понемногу писала) Очень-очень понемногу))) Но, тем не менее, глава готова, и я спешу вас ею порадовать. Правда, радоваться там особо нечему... Признаюсь честно, пока писала, сама плакала... Ну да ладно, оно того стоило. В общем, приятного чтения)

Всех поздравляю с прошедшим Первомаем и с наступающим Днём Победы! Ура!