Подземная сказка (джен)

Фриск продрала глаза от надоедливой трели телефона, лежащего где-то под кроватью. По крайней мере, настырная мелодия будильника доносилась откуда-то снизу, своим бесконечным жужжанием неимоверно раздражая человека и ужасно, до сладкой, почти ностальгической ненависти, напоминая комара. Немного повозившись в кровати, она развернулась к стенке, доставая снизу ненавистную коробочку и моргнула, пытаясь осознать, а что она, собственно, делает в незнакомой комнате и почему её во время каникул с утра пораньше будит явно допотопный будильник. Разумных идей не наблюдалось, а мозг отчаянно не хотел работать, выдавливая из себя какие-то мутноватые картинки со скоростью беременной улитки-инвалида. Девушка ещё раз моргнула и что-то недовольно фыркнула себе под нос, массируя виски.

Голова начала мерно пульсировать от нарастающей боли. Она сморщила носик, зло уставившись куда-то в пустоту.

Вот же ж пакость...

Фриск выдохнула. Даже эти немногочисленные фрагменты были щедро пересыпаны недовольным бурчанием фиолетового обитателя её светлой головушки. Она свесилась вниз, опираясь на голову и пытаясь привести её в относительный порядок.

Тело сползло ещё немного вниз и плюхнулись на холодный пол. Фриск нехотя встала и, все ещё морщась, начала по кусочкам склеивать вчерашний день, сонным привидением шатаясь по номеру и то и дело широко зевая.

Маршрут шатаний был весьма прост: через ванную, в которой девушка добрые пятнадцать минут тупила в зеркало, пытаясь (кстати, безуспешно) дозваться до демона и изучая свое отражение, что с утра пораньше решило обзавестись красными глазами к стоявшему посреди комнаты стулу с небрежно повешенной, даже побросанной на него одеждой. Из валявшегося рядом рюкзака были немедленно изъяты пара плиток шоколада.

Фриск бесцеремонно разорвала громко шелестящую обёртку и откусила приличный кусок от плиточки, устало плюхаясь на кровать. Глаза. Пальцы надавили на веко, ожесточенно потирая зудящий орган. Вот...

— ...дерьмо... — белые ровные зубы мерно перемалывали пищу, в полной мере раскрывая вкус шоколада — Ещё не хватало зрение посадить оконча-

Она замерла, медленно сглатывая слюну. Жгучая горечь заполнила рот, вызывая стойкое желание выблевать желудочный сок на ковер. Не-е-е-т. Зрачки скосились на порванную бумагу, уже зная что там написано.

Горький. Горький, мать его, шоколад.

С перцем =)

Злосчастные глазные яблоки полезли на лоб. Человек подскочил с кровати и рванул в ванную, переодически глухо выкрикивая что-то весьма нецензурное.

* * *

Фриск оторвалась от крана, утерла рот рукавом, сдергивая с крючка полотенце и все ещё тяжело дыша.

С лица стекли обжигающе-ледяные, пускающие по шее весьма неуютные мурашки прозрачные капельки, с тихим звоном разбивающиеся о гладкую белую керамику раковины. Девушка уткнула лицо в махровое полотенце, глубоко вдыхая в себя освежающий запах чистоты и слитным движением утерла лицо от влаги, смотря на свое собственное до отвратного бодрое отражение в зеркале.

Везёт же ей на сладости.

Фриск скорчила выразительную мордочку и переступила с ноги на ногу, напоминая самой себе злого и невыспавшегося ёжика. Холод бодрил.

Ага, как утопленнику.

Девушка украдкой метнула взгляд в зеркало и распрямила плечи, придирчиво разглядывая себя.

Сощурилась ещё сильнее. Распахнула глаза пошире. Фыркнула. Ну...

Она была в какой-то мере симпатичной, по крайней мере, для любителей азиатской внешности. Впрочем, азиатской крови в ней даже ста грамм не наберётся. Пальцы скользнули по гладкой, с лёгким желтоватым подтоном коже, к тому же немного загорелой и безвольно упали вниз, путаясь в коротких темно-русых волосах. Она машинально взъерошила волосы, пальцами нащупывая и распутывая непослушные колтуны, и пара намокнувших прядок отчаянно прилипли к донельзя чувствительной коже, пуская по ней ледяные волны мурашек. И без того полузакрытые глаза сощурились ещё сильнее, с недовольным золотистым блеском рассматривая залегшие под ними мешки что уже успели стать частью её повседневного образа. Она тихо цыкнула, направляя ещё магии к глазам и, нащупав невесть откуда взявшуюся розовую расческу принялась остервенело драть чуть влажные пряди. Из-за долбанных экзаменов нервы стали ни к черту. И поспать даже на каникулах не удаётся

Хотя кого ты обманываешь, Фриск. Дело вовсе не в шко-

Она мотнула головой.

Веки раздвинулись под грубоватым напором мягких подушечек, исполняя что-то вроде ежедневного ритуала и открывая радужку. Человек ненадолго подвис, наблюдая за причудливым круговоротом сладкого до невозможности меда с драгоценным золотом, застывавшего то в одном, то в другом состоянии. Слава богу.... Девушка выдохнула, не видя в отражении красных сполохов и с неохотой отпустила веко, с лёгким разочарованием и негодованием наблюдая за холодной тенью, накрывшую странные золотые колечки карим тоном, превращая мед в орех. Несправедливо. Той же пытке подверглось нижнее веко. Она сжала губы ещё плотнее, придирчиво рассматривая розоватую, перекроенную алыми сосудами плоть. После пробуждения у нее страшно болели глаза, не хватало ещё конъюнктивит подхватить, лекарств-то у нее не-

Она осеклась и бездумно уставилась в желтоватую керамику стены, наблюдая за мутноватым отражением. Точно.

Подземелье.

Здесь просто неоткуда взяться конъюнктивиту и прочей гадости. Человек качнул головой, отворачиваясь от зеркала и щёлкнула переключателем, погружая крохотный санузел в липкий мрак. М-да дожили. Склероз (или маразм. Или что там ещё с проблемами с памятью связано?) в пятнадцать! Браво, Фриск! Аплодисменты!

* * *

Последующую утреннюю, совершенно рутинную возню прервали громкие возмущения Чары, наконец-то соизволившей проснутся. На общие объяснения и вытягивание весьма неправдоподобного и подозрительно быстрого "Отвянь, я не знаю" было зря потрачено ещё десять минут.

Фриск сонно-усталым взглядом окинула чисто убранный номер и накинула покрытую тонкой кровавой пленкой куртку себе на плечи. Спать. Божечки, как ей хотелось спать. Пожалуй, единственной причиной того, что она не плюнула на все и не осталась в кровати был непройденный экзамен на полноценного мага. Ну, и ещё совесть совершенно не давала покоя. Рюкзак занял свое законное место за спиной, тревожа плотно перебинтованное тело и девушка тихо зашипела, непроизвольно дергаясь и сжимая черную лямку. Теплая, пульсирующая в такт сердца боль в животе и плече не давала ей спать спокойно всю ночь... и скорее всего, не будет давать ещё денька два. Уголки губ невесело дернулись вверх. Кажется, её бодрые вчерашние заявления Папсу были "слегка" преувеличены. Ага, прям вот совсем чуть-чуть.

Она спешно надкусила пряник, отхватывая зайцу сразу пол-уха и быстро спустилась по лестнице, перескакивая через особо скрипучие ступеньки.

Ключи звякнули о стойку администрации, вторя осторожно заскрипевшей входной двери. Капюшон скрыл смуглаватое лицо, на пару с шарфом защищая нежную кожу от острых, стремительно рассекающих воздух снежинок.

Нет, они втроём (или вчетвером? С момента заключения контракта Арлекино не подавала почти никаких признаков жизни.) конечно, могли поваляться в теплой кроватке на полчасика подольше, благо роль конкретно Фриск на поверхности уже года три была совершенно ничтожна — основную работу взяла на себя покойная сестра, которой как раз тогда исполнилось восемнадцать. Сестра... Она сглотнула и облизнула пересохшие на морозе губы. Ей же ещё по-хорошему надо успеть на похороны, да и дедушка наверно уже всех на уши поставил, лишь бы только найти свою драгоценную внучку. Девушка мотнула головой и сдула с полузакрытых глаз челку, отгоняя мрачные мысли. Интересно, а Крис её ищет... А, точно. У него же каникулы в универе только через две недели начнутся. Но с другой стороны есть оружие массового поражения в виде просто обожающего обоих сестер деда. М-да.

Ну, так-то её много кто (наверно) ищет. Дядя, "Его Высочество".... Фамильяр, скорее всего, тоже. Хотя, зная эту ленивую кошачью жопку.... Не факт. Совсем не факт.

Фриск рассеяно проскользила взглядом по плотно занавешенным, кое-где светящимся окнам, выдыхая облачка белого пара. Папирус говорил, что просыпается он довольно рано, и вполне вероятно, что брата своего он поднимает так же, а значит, они могут пересечься в Водопадье. Ну, точнее с му- фу блин, комиком встреча ей просто гарантирована — по данным вчерашних разведсов он совершенно непостижимым образом умудряется совмещать дежурство и в Водопадье и в Сноудине, а вот с его братом... Девушка глубоко вдохнула, стараясь не думать о своем колоссальном вчерашнем проколе и громко, на всю улицу, чихнула.

Чих сопровождался активным мыслительным процессом, направленным на разгадку нахождения Санса в двух местах одновременно. Скорее всего, это было какое-то пространственное заклинание или что-то типа того — даже с таким высоким уровнем магического фона она чувствовала, что вокруг двух постов витала призрачная, почти незаметная синеватая дымка. И голубоватая. Она тихо хохотнула. М-да, старший из двух братьев был просто сказочным лентяем. И, к его уважению, гением.

Мысли сделали ещё один круг по неугомонному сознанию Фриск и вернулись к Папирусу.

Ну, ей было определено интересно, как младший скелет будет относится к ней теперь, учитывая то, что он вчера сказал про её сожительницу. Нет, вполне естественно, что Папирус не говорил ничего обидного или ещё чего-нибудь, он даже, спустя пару минут после её рассказа, обрадовался: "Вауви! То есть, ты хочешь сказать, что у меня теперь два друга по цене одного!" Тогда ей жутко хотелось ошарашить монстра тем фактом что в голове у его новоиспечённого друга целая компания из четырех человек(?), но, благо, она вовремя вспомнила о Арлекино. Точнее, Арлекино вспомнила о ней. Душа неприятно заныла, вспоминая о черном... нечто. Вляпалась она тогда по уши. Девушка досадливо шмыгнула носом, закрывая глаза окончательно и начиная медленную эволюцию/деградацию/стагнацию/нужное подчеркнуть в сомнамбулу.

Взгляд опять зацепился за одно из стекол.

Человек посмотрел на свое бледное отражение в окнах и улыбнулся. М-да, и что на неё вчера нашло? Она зло пнула валяющийся на дороге камушек, тихо ругая саму себя за беспечность по отношению к монстрам и собственную импульсивность. Её рассказ наверное только глухой не услышал. Дурацкая Решимость! В конце концов, один дружелюбный скелет не олицетворяет всю расу! Фриск встретилась глазами с очередным отражением и под шарфом показала ему язык, потихоньку остывая на ледяном ветрище, продувающем все погруженное в сонный полумрак подземелье. Все! Что сделано, то сделано, в прошлое она никак не вернется, так что...

Забыть, забить... Работало тогда — сработает и сейчас.

Отражение нахмурилось, складывая руки на пересечённой жёлтой полосой груди и гневно сверкнуло холодным багрянцем глаз.

"- То есть мнение Арлекино ты учитываешь, а мое мнение для тебя какая-то шутка, да?"

Фриск запнулась, выбивая из снежного покрова улицы пару льдинок и лишь чудом удержалась от непродолжительного, но скорее всего болезненного падения в сугроб.

— Какого...

Чара-за-стеклом резко подалась вперёд и буквально вылезла из "зеркала", просвечивающей на свету фигуркой зависая в считанных сантиметрах над снегом.

— Чш-ш-ш... — "привидение" рвануло к ней, заткнуло рот ладошкой и ласковым, угрожающе-спокойным тоном, произнесла — Продолжай идти, как ни в чем не бывало, если не хочешь поменяться с мной местами. Я всё ещё не простила тебе ту рану, которую ты нанесла Маме. Ещё один прокол — чернота плотной пеленой заволокла глазные яблоки Чары и начала крупными каплями стекать по румяным щечкам, с тихим шипением падая на лицо человека — и никакой "контракт" не сможет помешать мне сожрать твое жалкое "я". — демон мило улыбнулся, истекая жидкой тьмой — Надеюсь, мы друг друга поняли... "партнёр".

Последнее слово она протянула с каким-то извращённым, садистским удовольствием, наблюдая за почти слившейся с ней самой по тону кожи Фриск. Среди лихорадочного метания мыслей проскользнуло отдалённо-обречённое "А я же говорила, это все п*здеж чистой воды." Не согласиться с этим Фриск не могла.

— Точно, забыла сказать! Теперь никто, кроме тебя видеть меня не смо-о-о-ожет. — Чара игриво улыбнулась, стирая черную дрянь с щек. Пара капель шлёпнулась на снег, мгновенно разъедая тот — И знаешь что? Пока я смирно сидела у тебя в голове, отмалчиваясь и играя свою роль "путеводителя" обнаружилось кое-что ин-те-рес-нень-ко-е!

Она взъерошила человеческие волосы, пропуская сквозь прозрачные пальцы шелковистые пряди и слитным, плавным движением фокусника приставила к бьющейся на шее синеватой жилке ярко-красный кухонный нож.

— Хи-хи, не беспокойся, Фриски — Чара нежно огладила человека по щеке, наслаждаясь ощущением бархатной кожи под пальцами — К твоему счастью, ты мне понравилась, как бы парадоксально это для меня не звучало. Да и отказываться от столь заманчивого контракта не в моем стиле...

"Ласковая" улыбка раздвинулись ещё шире. Фриск достойно держала каменный, но всё ещё бледный хлебальник.

— Звучит как-то по-гейски, не думаешь? — девушка тихо хмыкнула, судорожно пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце и казаться невозмутимой. Ситуация начинала, откровенно говоря, подбешивать её. — Не тяни, говори уже, что тебе надо. Ты ведь не просто так весь этот цирк развела?

Т-ш-ш-ш-ш, подождите ещё немного...

Чара удовлетворённо кивнула, ослабляя ненормально крепкую хватку. Берцы оставили на снегу ещё пару осторожных, аккуратных следов и Фриск лихорадочно вдохнула ледяной воздух, сквозь шарф щупая свою шею.

Магия заколола в кончиках пальцев.

И знаешь....

Цепь обсидиановой змеёй захлестнулась вокруг призрачной фигуры и с оглушительным грохотом швырнула ту о землю.

Щеки Фриск посерели, скулы стали неестественно острыми.

Тьма скрыла за собой празднично украшенную ель.

— Ты забыла о Арлекино, партнёр. — голос скрывал нотку лёгкой насмешки. Вокруг глаз и рта вспучились сосуды, наливаясь тёмно-серым, с нездоровым синеватым оттенком цветом — Так что тебе придется встать в очередь за нашим телом.

Черные капилляры рассекли белки глаз, лопаясь, неровными пятнами окрашивая розоватую белизну, рваными краями заходя на тонкое золотое колечко радужки. Вены потемнели окончательно, смолянисто-темными узорам змеясь на почти белом полотне кожи и губах; их голос колебался как ненормальный, чудовищно резкими колебаниями тональностей разрывая к чертям голосовые связки. Боль была просто невыносима, раскалёнными добела прутьями вонзаясь всем троим в гортань и мозг, едкой кислотой выедая глазные яблоки и кожу изнутри.

Но они не могли кричать.

Чара содрогнулась и загнанно моргнула, с ощутимым страхом перескакивая зрачками с цепи на Арлекино. Та удовлетворённо мурлыкнула.

— Мы надеемся, что ты нас поняла.

Цепь с тихим шипением расплавилась, облепляя бледные, с пульсирующими красными порезами запястья тонким блестящим браслетом наручников, цепочка которых была скована с парным браслетом на руке Фриск.

Красные ободки сжались в крохотные точки — Чару била крупная дрожь.

— И ради вашего же блага — чернота отхлынула из левого глаза, концентрируясь в правой части лица — научитесь сожительствовать мирно. Я не намерена терпеть ваши глупые выходки пока я не исполню свою миссию. Я, надеюсь, ясно объяснила?

Арлекин в последний раз снисходительно усмехнулась, наблюдая и пожирая тихую ярость и страх двух магов и исчезла, липкой, вязкой тьмой перетекая в маску.

Демон отключился.

Женщина цыкнула. Опять перестаралась. На этот раз... Она метнула взгляд на график состояния девчонки. Борщанула с силой давления ауры.

Фриск бросилась к безжизненной кукле в виде Чары.

Ну ничего, девочки сильные, в одиночку оправятся. Арлекино потянулась, воспроизводя в памяти похрустывание разминаемых костей и сонно улыбнулась. А пока — спать.

Дрема сероватой дымкой застлала сознание могущественного существа, неустанно подслушивающего и подсматривающего за внешним миром.