Месть ведьмы (джен)

Её взгляд скользнул к дементорам, кружившим вокруг тюрьмы, как хищники, вечно голодные, но терпеливо выжидающие свою добычу. Эти существа парили над Азкабаном, как тени, беззвучно перемещаясь из стороны в сторону. Их движения были почти грациозными, но при этом совершенно неестественными, словно они были не живыми, а воплощением самой тьмы. Марта долго смотрела на них, дыхание замирало, а в груди сжалось от неясного ужаса. Она знала, что стоило дементору приблизиться слишком близко, как он вырвет у тебя всё светлое, что осталось в душе, оставив лишь холод и безысходность. Она ощущала их магию, как давление в воздухе, странное, искажающее силу вокруг них. Но ещё больше её пугала мысль о том, что один поцелуй дементора мог лишить волшебника его души.

— Мы почти на месте, — хрипло произнёс Дженкинс, его голос прозвучал низко и напряжённо, словно каждый звук с трудом пробивался сквозь тяжёлую атмосферу вокруг.

Марта ничего не ответила, но накинула на плечи мантию-невидимку. Она сжала в руке флакон с Феликс Фелицис, решаясь.

— Два глотка, не больше, — тихо прошептала ведьма сама себе, заглотнув жидкость. Оставшиеся три глотка она бережно спрятала во внутренний карман мантии — жидкая удача ещё могла ей пригодиться.

Зелье бодрящим теплом разлилось по её телу, позволив на секунду выдохнуть, но даже Феликс Фелицис не мог полностью изолировать её от дементоров, чьи тени теперь медленно кружили вокруг тюрьмы. Чёрные фигуры дементоров скользили по воздуху, их безликие капюшоны были обращены к приближающейся лодке, как если бы они чувствовали живое присутствие, готовое стать их новой жертвой.

Когда лодка с тихим плеском коснулась каменного причала, Марта заметила, как дементоры начали собираться у причала, их движения были медленными, почти ленивыми, но не менее зловещими. Дженкинс, не теряя времени, вытащил из-за пазухи массивный серебряный амулет в виде головы волка, который сразу же начал тускло светиться. Этот свет, хотя и слабый, был достаточен, чтобы дементоры поползли назад, словно боялись прикоснуться к его магии. Шипение, напоминающее звук змеи, доносилось от их движений, но они не спешили удаляться — их чёрные силуэты оставались на грани видимости, словно они наблюдали за каждым шагом.

— Держись за мной, — прошептал Дженкинс, выбираясь из лодки из лодки.

Манта-невидимка скрывала её от глаз, делая невидимой для чужих глаз, но даже под этой магией Марта ощущала, как дементоры словно бы выискивают её. Ей казалось, что их безликие лица обращены в её сторону.

Поднявшись по скользким от брызг воды каменным ступеням, они подошли к массивным железным воротам Азкабана. Два мрачных стража стояли у входа. Их лица были измождёнными, и казалось, что годы службы рядом с дементорами оставили на них свой отпечаток. Один из них, младший, прищурил глаза, внимательно осматривая Дженкинса.

— Старший аврор Дженкинс, — коротко бросил он, показывая свой амулет и специальный пропуск. — Я пришёл для особого допроса. У меня приказ, — он вытащил из кармана свиток с печатью Министерства Магии, золотой и тяжёлой.

— Опять вы, Дженкинс, — угрюмо проворчал старший из стражей. Его голос был низким и глухим, как камень, перекатывающийся по склону. — Всё в порядке. Это не первое ваше посещение, думаю правила вы знаете. Если что-то пойдёт не так...

— Я знаю, — кивнул Дженкинс, не давая стражам времени на дальнейшие вопросы.

Марта, скрытая под мантией-невидимкой, стояла неподвижно, чувствуя, как холод от дементоров, парящих где-то за пределами ворот, сжимал её сердце. Она наблюдала за стражниками. Младший из них был новеньким — это сразу было видно по его напряжённому выражению лица и неуверенному взгляду. Его рука нервно тянулась к палочке, будто он ждал, что что-то может пойти не так.

— Дженкинс, — пробормотал младший, нахмурившись и поочерёдно осматривая аврора и лодку позади него. — Слушайте, мне показалось… в лодке кто-то был с вами.

Его слова повисли в холодном воздухе. Марта ощутила, как в животе что-то ёкнуло, но удача была на её стороне. Она оставалась спокойной, невидимой. Дженкинс, не проявив ни малейшего удивления, спокойно посмотрел на младшего стража, но ответил не он.

— Показалось тебе, — резко оборвал его старший страж, бросив хмурый взгляд на коллегу. — Ты здесь новенький, ещё и не такое покажется. Подольше побудешь рядом с дементорами — увидишь, как твой собственный страх начнёт придумывать всякую дрянь. Запомни это, мальчик.

Младший страж замолчал, его лицо стало бледным, но он кивнул, опустив взгляд.

— Да, наверное, показалось, — пробормотал он и нервно рассмеялся. — Работа здесь... нервы ни к чёрту. Эти дементоры делают что-то с тобой, понимаешь? Они вытягивают не только душу, но и разум. Чувствуешь себя постоянно истощённым, даже когда всё в порядке.

Марта едва заметно выдохнула под мантией. Дженкинс, не задерживаясь, прошёл вперёд, а она последовала за ним.

Пройдя через массивные ворота, они оказались в настоящем аду. Воздух внутри Азкабана был ещё более густым и тяжёлым, чем снаружи. Холод, казалось, проникал в самое сердце, стирая остатки тепла и комфорта. Каменные стены были влажными, покрыты плесенью и черной копотью, оставшейся от факелов, которые едва освещали узкие коридоры. Вода медленно стекала по стенам, собираясь в лужи на полу, от которых исходил неприятный запах сырости и гнили.

Дементоры продолжали скользить где-то рядом, словно тенями следуя за ними. Их присутствие было осязаемым, но амулет Дженкинса удерживал их на безопасном расстоянии. Каждое приближение этих существ было беззвучным, но оставляло после себя неприятное ощущение опустошения.

— Не думай об этом, — тихо сказал Дженкинс, не оборачиваясь. — Иди чётко за мной.

Но это было легче сказать, чем сделать. С каждым шагом они проходили мимо камер, из которых доносились стоны и крики заключённых. Некоторые голоса звучали так, будто те, кто их издавал, давно утратили связь с реальностью. Из глубин Азкабана доносились пронзительные вопли, в которых смешивались отчаяние, боль и безумие. Некоторые заключённые, видимо, не выдержав давления дементоров, потеряли рассудок.

— Выпустите меня! — раздался чей-то дикий крик из соседней камеры, когда они проходили мимо. — Я не виновен! Пожалуйста! Дементоры… они заберут меня!

Марта едва не вздрогнула, но сжала зубы и продолжила идти. Эти крики были привычным звуком для стен Азкабана. Люди здесь умирали не сразу, но медленно — под воздействием страха, безнадёжности и дементоров. Даже сама магия, казалось, была испорчена этим местом, искажающаяся в стенах тюрьмы.

Когда они наконец добрались до узкого лестничного пролёта, ведущего к верхним камерам, их окружили влажные, холодные камни, а звуки ужаса становились всё более отдалёнными. Марта слышала, что там высоко, где находились самые опасные заключённые, дементоры почти не отступали от своих жертв, заполоняя каждый угол тюрьмы.

Дементоры здесь скользили, как змеи, их тёмные силуэты следовали за ними по коридорам, но не осмеливались подойти слишком близко. С каждым шагом дыхание Марты становилось всё более тяжёлым. Она почувствовала, как влажный воздух сжимает её лёгкие, наполняя голову странной тяжестью.

Дженкинс, не снижая шага, остановился только тогда, когда они дошли до массивной двери с маленьким решетчатым окошком наверху. Он бросил короткий взгляд на Марту, хотя её не видел, и постучал трижды по замку своей волшебной палочкой. Замок щёлкнул, и дверь со скрипом приоткрылась, выдавая вид на тёмную, затхлую комнату.

Внутри, свернувшись в углу камеры, сидел Морфин Гонт — жалкое зрелище. Его волосы спутались в грязные пряди, так что был непонятен настоящий цвет, лицо было иссохшим, а маленькие раскосые глазки горели диким, безумным блеском. Тюрьма сломала его, как и многих других. Тьма Азкабана, дементоры, которые всегда находились где-то рядом, — всё это поглотило его разум.