Выбор леди Мэри (гет)

* * *

Кажется, голова у нее разболелась еще во сне. И когда она с трудом отогнала таки от себя мутную дурманную дремоту, и, кривясь и охая, приоткрыла один глаз, ей показалось, что она еще спит.

— Опять кошмары снятся, — хрипловатым после сна голосом сообщила она любопытно взирающей на нее с ветки какого-то дерева белке. Что это было за дерево и почему оно так нагло раскинуло над леди внушительных размеров крону, Мэри не смогла бы сказать и под дулом пистолета, да ее это и не особенно интересовало. Какая, собственно, разница, что во сне происходит?

Девушка зажмурилась, промычала что-то невразумительно и недовольно и, не открывая глаз, попыталась сесть на постели.

Ей это не удалось.

Ноги тут же уперлись в землю, словно она на этой самой земле и спала. Мэри резко распахнула глаза. Наверно, слишком резко, потому что голова еще и закружилась. Да так и застыла с полуоткрытым ртом.

Медленно обвела ошалелым взглядом полянку, на краю которой, собственно, и почивала (спасибо, что на охапке какой-то ветоши, а не прямо на травке), задержавшись на испытующе взирающем на нее Гуде, что сидел на пеньке чуть поодаль, хмыкнула, подумала, и ласково окликнула:

— Мач, а Мач.

— Аюшки? — охотно отозвался тот, оторвавшись от булькающего над костром котелка.

— А подойди ко мне, пожалуйста.

Тот заулыбался, гордо глянул на нахмурившегося Робина: «Ну вот, а ты говорил!». Мэри дождалась, пока он остановится рядом, поманила его к себе и деловито ущипнула любопытно приблизившееся ухо.

— Ай! — подпрыгнул Мач, под дружный и, чего уж греха таить, несколько нервный хохот остальных, схватившись за моментально покрасневшее ухо. — За что?! Больно же!

— Значит, не сплю, — задумчиво кивнула девушка, с усилием потерла лоб и поинтересовалась почему-то у Уилла:

— Сегодня воскресенье?

— Д-да, — запнувшись, ответил тот.

— Ага, — протянула Мэри, тоскливо глянув в небо. — И время почти полдень… Это что же получается. Вы мне свадьбу сорвали?

— Именно так, — отозвался Робин. Выпрямился на своем пеньке, и махнул рукой куда-то в сторону.

— Я буду ждать, пока ты не придешь в себя, Мэр. Надеюсь, ты понимаешь, что мы не могли допустить…

— Мне нужно вернуться.

— Нет, — категорически отрезал Робин. — Ты не сможешь теперь вернуться. Гизборн… Он знает, что ты — Ночной Дозорный.

— Кто сдал? — поинтересовалась Мэри, вскинув бровь.

— Мы должны были тебя обезопасить. От тебя самой, Мэр!

— Ну что я хочу сказать, — перебила его дама, с некоторым трудом, но поднимаясь на ноги. Гуда она явно не слушала. — Вы крупно попали, смертнички.

И, пока народ судорожно соображал, куда их только что настолько изысканно послали, Мэри швырнула в Гуда нащупанную ею только что сучковатую палку, что как раз валялась рядом с ее постелью. Промахнулась, зато попала прямо в Маленького Джона, как раз поднимающегося с земли. Удачно попала. Тот выпучил глаза, прикрылся ладошками, и согнулся пополам, подвывая и как-то странно всхлипывая.

— Ага, — удовлетворенно кивнула Мэри. — Это тебе за Гая. Алаверды, так сказать. А, блин… этого еще не было… ну и пофиг!

— Мэр! — опомнившийся, наконец, Гуд вскочил и бросился к ней. Ну явно с нехорошими намерениями. За что и получил прямо под ребра. Совершенно случайно, на самом деле она целилась туда же, куда и Джону попала! Мэри знала по себе, каково это, удар прямо под диафрагму, потому, пренебрежительно оттолкнув пытающегося снова научиться дышать Робина, нежно улыбнусь ошалело хлопающей глазами Джак, и так же нежно поинтересовалась:

— Какая ссссс… гадина мне снотворного подсыпала?

— Это не я! — пискнула сарацинка, невольно попятившись.

— Перефразируем вопрос, — Мэри неуклонно надвигалась на продолжающую отступать девушку. — Я поняла, что напоила им меня Винни. Как только вернусь — голову ей оторву. Не суть. Кто эту дрянь для меня приготовил?

Джак замялась, бросила испуганный взгляд на с трудом распрямившегося Робина.

— Не смеши мои тапки, википедия ходячая, — перестав улыбаться, рявкнула Мэри, просто в лучших традициях своего, увы, несостоявшегося мужа. — Этот… его в… и на … заделался штатным отравителем, что ли?!

— Не трогайте ее! — выдвинулся вперед Уилл, бесстрашно закрывая собой не на шутку перепуганную сарацинку.

— Я ее трогать не буду, — прошипела Мэри, яростно сверкнув глазами. — У меня ориентация нормальная. Я вас, паразиты лесные, Гаю сдам. Оптом…

Неизвестно, что еще она наговорила бы в порыве праведного гнева, но ее многострадальная голова просто отказала напрочь. Мэри мотнуло в сторону, она споткнулась и со стоном рухнула на траву, тихо ругаясь и обхватив голову обеими руками.

— Вы что ж со мной сделали, гады, — жалобно выдохнула она, ничего не видя от бьющей в виски боли.

— Это пройдет, — раздался поблизости голос Джак. Чьи-то руки подняли Мэри, осторожно обхватив за плечи.

— Оклемался, значит, — буркнула она, упрямо пытаясь оттолкнуть чужие руки.

— Перестань, Мэр! Дай, я доведу тебя до постели.

— Это не постель! Это сплошная антисанитария! Ох, ну что ж так больно то…

На «сплошную антисанитарию» она рухнула почти с облегчением. С таким же облегчением, но в разных тональностях выдохнули и разбойники. Уилл убрал руку с топорика, только сейчас это некоторым испугом заметив, Джон, не рискнув вновь вставать, отполз за дерево, Мач вообще прикинулся ковриком, и взирал на разыгрывающуюся перед его глазами драму, разинув рот и не зная, что и думать. Только Джак, нервно кусая губы, неодобрительно смотрела на хмурого Робина.

— Ты же говорил… — начала было она. И ее перебил задыхающийся вопль.

— Робин! Робин! Там… Найтонхолл…

На поляну влетел Алан, хватая ртом воздух и размахивая руками.

— Что?! — Гуд бросился к нему, схватил за плечо. — Что стряслось?

— Там… — Алан уперся руками в колени, пытаясь отдышаться. — Гизборн… он приказал сжечь Найтонхолл!

В тишине, воцарившейся на поляне, раздался мрачный голос Мэри:

— А вы как думали? Что можно выставить на посмешище такого человека, как Гай Гизборн, и потом жить спокойно? Смертнички…

* * *

Шериф Ноттингемский, сочувственно покачав головой, похлопал по плечу застывшего, как истукан, помощника. Помощник сверлил мрачным взглядом стол шерифа, каким-то чудом не прожигая столешницу насквозь.

— Ну-ну, мальчик мой, — в голосе Вейзи даже появилось тщательно отмеренное понимание. — В конце концов, ты не первый, от кого сбежала невеста.

Гай Гизборн молча скрипнул зубами, старательно не поднимая головы. Вот только всепонимающего шефа ему в данный момент не хватало.

— Я бы даже сказал, все не так плохо, раз в результате мы смогли выяснить, кто столько времени скрывался под маской Ночного дозорного, — продолжал, между тем, Вейзи, внимательно вглядываясь в окаменевшего помощника.

— Это не совсем так, милорд, — глухо уронил Гай.

— Разве?

Шериф удивленно шевельнул бровями, отвернулся от Гизборна и медленно прошелся по кабинету.

— Поправь меня, если я ошибаюсь, — вкрадчиво начал он, медленно потирая руки. — Твоя невеста сбежала. Узнав об этом, ты немедленно помчался в Найтон… и что же ты там обнаружил?

— Это была только маска, — неохотно выдавил Гай. Он сам не понимал, почему отрицает очевидное… вернее, почему так упорно не выдает эту лживую гадину шерифу. Почему? Ни на что уже не надеясь…

" Ты небезразличен мне! Очень небезразличен!»

Гай сжал руки в кулаки, продолжил монотонно:

— Маска лишь доказывает, что дозорный побывал в Найтонхолле…

— Гизборн! — резкий окрик ударил хлыстом. — Не будь идиотом! Это доказывает, что Найтоны, по меньшей мере, связаны с ним! Но самым очевидным является то, что кто-то из них и есть Ночной дозорный!

Вейзи умолк и продолжил гораздо спокойнее.

— В любом случае, ты поступил правильно. Пусть Найтон как следует подумает, хочет ли он закончить свои дни на плахе. А его дорогая доченька, возможно, хоть раз в жизни почувствует угрызения совести… где бы она ни находилась!

— Леди? Или ее совесть? — мрачно усмехнулся Гизборн, за что удостоился одобрительного взгляда шефа.

— Вот и правильно, — спокойно кивнул он. — Займись-ка более насущными делами. В скором времени к нам пожалуют гости… много гостей… ты понял, о чем я?

— Естественно, милорд, — безразлично пожал плечами Гай. — Время очередного сбора Черных Рыцарей.

— Совершенно необязательно это озвучивать, — строго одернул его Вейзи, еще раз внимательно оглядел своего помощника, недовольно поджал губы и неопределенно покрутил рукой.

— Иди, проверяй, все ли готово. И учти, если этот чертов Гуд опять влезет!..

— Я понял, милорд.

Он вышел, даже не спросив позволения и не поинтересовавшись, отпускает ли его шериф. Шагал по галерее, спускался по каменным ступеням вниз, шел через внутренний двор к конюшням — совершенно машинально, не сознавая, что делает. Он дал себе слово не думать — но не думать не мог.

Наверное, если бы она так и оставалась холодна и равнодушна как раньше, он гораздо легче пережил бы ее побег. В конце концов, его столько раз предавали… и столько лгали… было время привыкнуть. Но вот так… Швырнуть это насмешливо-издевательское письмо… после того, как не хотела его отпускать…

Он выругался и, сам того не замечая, с такой силой дернул поводья из рук конюха, что тот едва не упал.

«Да что за черт! Будь ты мужчиной, Гизборн, выброси ее из головы! Она предательница, преступница, она заслуживает самого сурового наказания!»

— Вот именно, — пробормотал он.

— Сэр? — тут же отозвался сопровождающий его солдат.

Он не отреагировал, машинально дотронулся до застежек куртки. Письмо было спрятано здесь. Он не отдал его Вейзи, как был обязан, но и не сжег, как ему больше всего хотелось. Что-то не давало ему это сделать. Не давало плюнуть и сдать с потрохами забывшую, что такое честь, девицу. Что-то царапало… какая-то совершенно осязаемая деталь, выбивающаяся из стройной картины предательства…

— Сэр, — вновь окликнул его потерявший терпение солдат. — Мы едем в Локсли?

— Да, — опомнился Гай. И, уже сидя верхом, зло усмехнулся:

— Надо бы проверить, как идет отработка. Совсем разленились, дармоеды!