Вместо Ночного дозора (джен)

Опасения Джона на счет хитрости, терпения и воинского искусства Джейми Ланнистера не оправдались, битва в Шепчущем лесу происходит так, как предсказывал Бринден Талли. Нетерпеливый Джейме Ланнистер не умеет ждать, не может вынести скуки и однообразия длительной осады и ищет боевых схваток. Он сам выезжает сражаться, когда слышит сообщения разведчиков о небольшом отряде Марка Пайпера. В эту ночь ему показалось, что шум в лесу громче обычного — он берет две трети своей конницы и без предварительной разведки отправляется ночью в темный лес, где каждое деревце цепляет тяжеловооруженного всадника, а с каждой ветки может целиться затаившийся лучник. Его войско слышит низкие звуки боевых рогов, топот сотен всадников, бросается в погоню и въезжает в заготовленную ловушку. Бесстрашный Джейме с несколькими такими же храбрецами обгоняет свое войско, почти пробивается к Роббу, проявляет чудеса храбрости и воинского мастерства, перебив или ранив едва ли не половину отряда его телохранителей, и в конечном счете попадает в плен.

Впрочем, даже если бы Джейме вел себя умнее и не попал в ловушку своего нетерпения, то победить его армия все равно не смогла бы, ибо вслед за шеститысячной конницей Робба к Риверрану подходят почти пятнадцать тысяч пехотинцев, командовать которыми Робб назначил Русе Болтона, чтобы его не обидеть, хотя отсутствие всяких эмоций при этом назначении показывало, что самолюбие Болтона все равно не удовлетворено в полной мере.

Но после попадания в плен Ланнистера ожидавшейся кровопролитной битвы за Риверран по сути и не происходит. Разделенное на три части речными протоками войско Ланнистеров так и не смогло определиться, кто им командует, и каждый лагерь действовал самостоятельно. Северный лагерь, на который напала пехота Болтона, поддержанная конницей Бриндена Талли, недолго сопротивлялся, сделал попытку разбежаться, но в основном попал в плен вслед за множеством лучших западных рыцарей, плененных вместе с Джейме Ланнистером.

Командир Западного лагеря в междуречье лорд Бракс попытался прийти ему на помощь, переправляясь на плотах через реку. Однако и сам Бракс, и те смельчаки, которые последовали за ним, оказались на дне реки. Оставшиеся на берегу воины Западного лагеря, потерявшего своего командира, попали под двойной удар — части армии Робба Старка, тайно переправившиеся через реку, и защитников Риверрана, сперва обстрелявших их из камнеметных орудий, а потом переправившихся через перекидной мост и атаковавших осаждавших с тыла. Лагерь был захвачен, пленники, включая самого Эдмара Талли, освобождены, более дальновидные наемники перешли на сторону противника, а остальные просто дезертировали, на прощание ограбив своих вчерашних товарищей по оружию. Новобранцы попали в плен или разбежались, однако опытные воины из Западного лагеря сумели навести переправу и присоединиться к Южному лагерю.

Умнее всего действовал сир Форли Престер, командир Южного лагеря. Он сразу понял, что битва проиграна, собрал свое войско, к которому присоединилась лучшая часть войска из лагеря Бракса, и организованно отступил.

18.02.299. Риверран

Военный совет после славной и почти бескровной победы, если не считать двух сыновей лорда Карстарка, единственного сына лорда Хорнвуда, других телохранителей Робба и сотни или двух сотен простых воинов, собрал множество лордов, участвовавших в битве или выпущенных из плена, а также многих леди, наследников и советников. Они настроены скорее не обсуждать дальнейшие планы, а чествовать победителей и праздновать победу.

Однако речь Робба, победителя Ланнистеров, не только о победе:

— Мы одержали славную победу над армией Джейме Ланнистера. Радуясь нашим успехам, мы прежде всего не должны забывать, что за эти дни пришло страшное известие — Ланнистеры казнили моего отца, лорда Эддарда Старка. Я не хотел становиться лордом в 15 лет. Я не сказал отцу еще много важных слов и не услышал от него много важных наставлений. Я не знаю, что мы должны делать — должны ли мы присягать Джоффри, который хотя и законный король, но при этом негодяй, убивший отца по ложному обвинению. Я хочу не присягать ему, а закончить его царствование ударом меча. Но Ренли, за которым силы Хайгардена и Штормовых земель, тоже не может быть королем, впереди него Джоффри, Томмен и Станнис. Я спрашивал совета у Богов, но они молчат.

И также мы не должны забывать о других северных воинах, которые направили войско Тайвина Ланнистера по ложному пути и обеспечили нашу победу. Четыре с половиной тысячи северян во главе с лордом Джоном Амбером и моим братом Джоном Сноу отправились навстречу двадцатитысячной армии Тайвина Ланнистера, чтобы изображать наши основные силы. Причем Джон Сноу решил сражаться до конца, чтобы нанести максимальный урон Тайвину, а Большой Джон после долгих уговоров согласился, что должен попытаться вывести спасшихся северян в лес или в случае неудачи сдаться, чтобы не нести лишних потерь. У меня мало надежд на встречу с братом, но я надеюсь еще увидеть Джона Амбера.

После слов Робба было много криков, советов подождать, и даже кто-то сказал, что им плевать на южных королей, ссорящихся между собой, и им надо провозгласить своего короля Севера, но не было Джона Амбера, чтобы произнести страстную речь за короля Севера. В разгар криков и споров мейстер Риверрана приносит письмо, на письме печать Джона Амбера, но Робб видит почерк Джона Сноу. Робб прерывает всех и зачитывает письмо Джона.

16.02 Харровея — > 18.02 Риверран

Дорогой брат,

Благодаря мужеству северных воинов и помощи Богов Севера мы победили, несмотря на пятикратный перевес противника. Армия Ланнистеров разгромлена, Тайвин, Киван и Тирион Ланнистеры у нас в плену вместе с Горой, Марбрандом, Крейкхоллом, Лидденом, Леффордом, Серреттом и множеством других лордов и рыцарей в красивых доспехах, обоз захвачен, наемники перешли на нашу сторону.

Мы понесли тяжелые потери, не менее четырехсот воинов погибли, в том числе лорды Меджер Сервин и Халис Хорнвуд, более семисот ранены. Я хочу оставить самых тяжелых раненых в Харровее и Дарри, а других раненых, пленных и часть обоза в Харренхолле с надлежащей охраной, и оттуда двинуться в Королевскую гавань, чтобы освободить наших сестер и отомстить за отца и других северян. Скажи лорду Руту, лорду Дарри и леди Уэнт, что они могут возвращаться домой, и отправь, пожалуйста, в Харренхолл надежных стражников на стены и в темницы, мейстеров и служанок для ухода за ранеными, а также попроси Мутона, других лордов и рыцарей юго-восточной части Речных земель присоединиться к нам по пути в Королевскую Гавань. И сообщи мне, живы ли леди Мормонт и ее дочери, я обещал написать лорду Мормонту.

Джон Сноу

Сперва зал замолк от неожиданного известия, а затем одновременно с разных сторон раздались крики:

— Джон Старк!!!

— Старк!!! Старк!!! Старк!!!

— Лорд Старк, Робб! Я отдаю руку Дейси твоему брату! — громче других крикнула Мейдж Мормонт.

Однако, несмотря на восторг от неожиданной победы горстки храбрецов над основной армией Ланнистеров и ее предводителем, присутствующих одолевали сомнения. Печать Амбера могла быть взята у тяжелораненого или мертвого Джона Амбера, главным доказательством подлинности был почерк Джона Сноу. Ланнистеры не могли подделать то, что много-много раз видел Робб, а они не видели никогда. Но оставалось темная мысль, что Джон не выдержал пыток и, сломавшись, написал то, что ему продиктовал Тайвин. Хотя большинству в это не верилось — не хотелось отказываться от такой великой победы, и да сам Джон, который сперва без приказа, даже не будучи членом Дозора, спас его Лорда-коммандера от исчадий Долгой ночи, не побоялся погрузить руки в огонь, а потом тоже добровольно отправился во главе войска на верную смерть, не казался человеком, который сломается под пытками. Хотя хитроумный Тайвин мог превзойти даже Эйриса в искусстве мучить людей и ломать их волю.

Однако никто не решался высказать эти сомнения вслух, возразив Роббу, по-видимому, поверившему в свершившееся чудо.

И все же такой человек нашелся, это был лорд Бракен, всегда воевавший и споривший с лордом Блэквудом. Увидев восторг своего извечного соперника, он, презрев присутствие в зале Робба Старка и сына своего сюзерена Талли, крикнул:

— Это может быть ловушкой. Тайвин письмом про свое мнимое поражение заманивает нас идти к Харренхолу и собирается разбить нас под его стенами, ибо мы не сможем взять замок.

Зал замер, несмотря на все сомнения, весть о великой победе не могла, не должна была быть неправдой, ловушкой, такого бы не допустили ни Старые, ни Новые боги. Робб тоже замер, он сам не понимал, как Джон смог одержать свою великую победу, все тщательно продуманные тактические построения Джона были направлены лишь на то, чтобы нанести максимальный урон армии Тайвина. О победе над ним Джон не говорил ни слова, он шел не побеждать, а умирать для спасения армии Севера и его лорда, их отца, которого они оба не сумели защитить. У Робба не было слов, доказывающих, что письмо написано по собственной воле, а не под страшными пытками, он только не сомневался в том, что писал его сам Джон.

Но лорд Блэквуд, привыкший спорить с Бракеном, не стал себя сдерживать и закричал, что было мочи:

— Ложь, ложь, ложь! Бракен хочет опорочить великую победу!

Бринден Талли, на самом деле не верящий в подобную ловушку Тайвина, медленно, веско и почти уверенным голосом сказал усомнившемуся и затихшему собранию:

— Я весьма сомневаюсь, что лорд Бракен прав, но это возможно. Робб, твой брат пишет об отправке людей в Харренхолл, пусть для безопасности впереди них идут разведчики и гонцы, чтобы нам доставить нам вести. Разведчики увидят, в чьих руках Харренхолл, и пошлют нам гонцов или воронов. Я полагаю, что если бы Тайвин хотел устроить нам ловушку, то он придумал бы что-нибудь менее неожиданное и не столь легко проверяемое.

Хотя Бринден Талли не развеял до конца сомнения, большинство присутствующих, предпочло не думать про возражения Бракена и даже отложить в сторону скорбь по погибшему сюзерену. Забыв про скорбь и сомнения, они праздновали нежданную двойную победу северян и речных лордов — славную победу Робба и Бриндена Талии и невероятную победу Джона Сноу и Джона Амбера.

Но не все разделяли их чувства. Кейтлин, лишь вчера получившая известие о смерти мужа, восприняла письмо Джона о победе над Тайвином как новое испытание. Она поверила письму и металась между двумя чувствами. С одной стороны, она убеждена в том, что главные победы должен одерживать ее сын, лорд Винтерфелла, а не отравлявший все ее существование бастард, свидетельство неверности ее мужа, способный именно сейчас проявить свою подлую и двуличную натуру бастарда. Но в то же она трезво оценивала ситуацию. Ее сыну вместе с Бринденом Талли действительно удалось обхитрить и взять в плен Джейме Ланнистера, освободить Риверран и добиться авторитета среди старших лордов и простых воинов. Но она была достаточно умна, чтобы понять, что план Робба, с которым она сама сперва согласилась, оказался неверен, что он без особого смысла рисковал всей основной армией Севера. И лишь глупость и нетерпение Джейме заставили его привести сражаться ночью в лесу с отрядом неизвестной численности почти всю свою конницу, а победа Джона спасла от полного уничтожения армию, которой по исходному плану должен был командовать Болтон.

Невероятная победа Джона, разгромившего пятикратно превосходящую армию и взявшего в плен самого Тайвина, его брата, сына, лучших рыцарей и командиров была чудом совсем иного порядка, Джон (теперь она сама называла его в своих мыслях по имени) шел на заклание, спасая брата, но вместо этого стал великим победителем. Нельзя было допустить, чтобы он после этой победы еще взял столицу, тогда победы Робба останутся какими-то второстепенными битвами и, главное, как Джон распорядится Железным троном, кого он объявит королем или, об этом даже страшно думать, захочет сам сесть на трон.

Но, с другой стороны, у нее была надежда, что именно его воинские таланты, его хитрость бастарда и его везение спасут ее дочерей, которых Серсея вполне могла вывести на стену под стрелы атакующих или даже пытать на глазах Робба и Кейтлин, надеясь, что благородный Робб не поступит аналогичным образом с Джейме и Тайвиным. Она также сомневалась, что Робб согласится на обмен Джейме на ее дочерей. И хотя она сумеет уговорить Робба согласиться, но его лорды явно будут против такого обмена. Кроме того, Серсея могла потребовать обмена один к одному, двух дочерей на Тайвина и Джейме, с этим не согласится ни один лорд, да и Тайвин — пленник не Робба, а Джона, причем самый ценный, которого еще надо забрать у него.

Она мучилась в сомнениях, а время шло, и близкого разрешения сомнений не было видно. Гонцы, которых отправил вместе с разведчиками Бринден Талли, еще не появились, да и появятся совсем не завтра, но никаких признаков победы Тайвина не было видно — либо он очень хорошо замаскировал свою ловушку, либо действительно попал в плен вместе с братом, сыном и своими лордами.

Она рассказывает про свои сомнения Бриндену Талли, но тот ее не понимает, он говорит, что пройдут дни и недели, прежде, чем Джон Сноу и Джон Амбер отпразднуют победу, разместят раненых в замке и стражников на стенах, отделят нужную им часть обоза, выстроят войско в новый боевой порядок, и отправятся к Королевской Гавани. Однако Кейтлин не верит этим расчетом, она была уверена, что Джон будет спешить изо всех сил, что его армия, которую Робб и ее брат согласились усилить стражниками и войсками Мутона, уже двигается к столице. Она попыталась обратить внимание Робба на приказной тон письма, который не приличествовал бастарду, но Робб был столь потрясён победой Джона, в которую все же понемногу поверил, что отмахнулся от ее слов.

Даже идея, что Робб быстрее Джона соберет войско и пойдет к столице, после зачитанного на военном совете письма, вызывала у нее сомнения. Возможно, в глазах своих лордов и своих воинов, даже опережая Джона и имея большую по численности армию, он все равно бы шел бы на помощь бастарду, а не возглавлял поход в Королевскую Гавань. Кроме того, Роббу и Эдмару Талли было бы трудно удержать свою армию в целости, лорды Речных земель прямо за пиршественным столом просились хотя бы ненадолго вернуться в свои владения и изгнать оттуда засевших там бандитов Тайвина. А войска Дарри, Рутов, Уэнтов и Мутонов, которые должны были влиться в армию Джона, в отличие от остальных речных лордов, двигаясь к столице, попутно освобождали бы свои земли от бандитов.