Неправильно... или - 7? Мир, дружба, мутанты. (джен)

Чем больше Артем путешествовал вместе с Рин, тем сильней понимал, что даже сейчас знает об этой девчонке далеко не все. То, как общался с ней Хантер там, в осознанном видении, говорило о многом. Если на Артема и даже на Сухого — давнего друга, охотник всегда смотрел чуть свысока и покровительственно, то к девчонке обращался на равных. И у Артема возникло ощущение, что эти двое давно знают друг друга.

Что еще более важно — Рин явно знает о Черных больше, чем сам Артем и все остальные обитатели метро. Возможно, больше нее знает только Хантер, но ни он сам, ни тем более Рин не спешат делиться знанием направо-налево.

А вот к их уничтожению руку они прикладывают. Причем, как это делает Хантер, который, как Артему казалось, погиб…

Может быть, спартанец каким-то образом умудрился избежать смерти и, выбравшись в разрушенную Москву, по поверхности пробрался в безопасное место? Ага, и бросил ВДНХ на произвол судьбы. Нет, Хантер бы так никогда не поступил. А может быть, он подобно призракам в тоннелях, не может уйти ни в рай, ни в ад, как говорил Хан, но при этом предпочитает не бродить по месту смерти в виде неприкаянного духа, а помогать ему, Артему, даже в таком состоянии?

Ведь это Хантер разбудил его во время перехода по служебному тоннелю между ВДНХ и Рижской. Если бы не тот сон про Хантера и если бы он не убил в этом сне из пистолета Черного… Или это сделал сам Артем? Непонятно.

Как бы то ни было, жив Хантер или мертв — но он, подобно Рин, может намного больше, чем обычный человек. И он знает Рин. И это уже вызывало целую массу вопросов. Может ли быть так, что все они: Хантер, Рин и Хан являются членами какой-нибудь секретной организации? Конечно же, такое бывает только в старых шпионских фильмах, про которые Артему рассказывал Сухой, но все же… Вдруг не зря ходят эти слухи про «Метро-2» и «Невидимых Наблюдателей»? Вдруг Рин, Хан и Хантер — одни из них и стараются исподволь помочь жителям метро преодолеть беды и разобраться с опасностью?

Если это так — чем привлек их внимание он, обычный парень с окраинной станции? Хантер отправил его в большое метро, дав поручение. Хан делился знаниями о тех опасностях, которые Артему встречались на пути, о которых сам парень и понятия не имел. А Рин? Рин просто следовала рядом, приходя на помощь в опасных и страшных ситуациях, спасая его и от тварей, и от двуногих.

Когда он кинулся на Данилу за злые слова, сказанные в адрес девушки, он словно почувствовал что-то, давно забытое. Такое ощущение возникало, когда в драках вступаешься за… члена семьи. Да. Может быть, Рин и остальные аномальные люди в Метро — это особенная семья, частью которой стал и Артем, как только стало понятно, что он обладает устойчивостью к воздействию аномалий. Что там сказал ему Саша — мальчик с Павелецкой, которого он спас от упырей и потом тащил на закорках к людям?

«За тобой все время ходит девочка. У нее крылья, как у ангела. Мне про ангелов мама рассказывала. Они защищают хороших людей».

Он тогда едва сдержался, чтобы не сесть прямо на пол и не начать реветь, как в детстве. Ну да, считал ведь, что Рин и Павел погибли в депо и, соответственно, если и «ходит» она за ним, то только в виде черного туннельного призрака.

Хороший? Он себя хорошим не считает. Да и Рин на творение из старых книг на религиозную тематику непохожа. Ругается, дерется, употребляет самогон и, вдобавок — не шибко-то и уважает всякие религиозные культы. Интересно, откуда о ней узнал Саша и почему принял за ангела?

Пока Степан и Владимир проверяли гермозатворы и чинили перегоревшие переключатели, оставшиеся не у дел бойцы отряда Мельника переговаривались между собой, ну и заодно — пытались втянуть в беседу самого командира, Артема и Рин.

Безрезультатно. Мельник был занят изучением карты, а Рин и Артем — собственными мыслями. И в мысли эти довольно бесцеремонно вторгся вой из тоннелей.

— Упыри! Что-то гонит к нам монстров! — прокричал Владимир.

Артем лишь метнул короткий взгляд на Рин.

«А Хантер предупреждал».

«А кто предупрежден — тот защищен. Будем надеяться, что в этот раз данное правило сработает».

Быстро разбежались по позициям. Артем и Ульман кинулись к огнеметам, Рин привычно встала прямо на путях позади состава.

— А ничего, что мы тебя поджарим вместе с упырями?! Давай обратно в вагон! — крикнул боец.

— Не поджарите! — успела сообщить им девушка и тут из тоннеля кинулись они.

Была ли причиной удаленность этого туннеля от остальных станций, или же тут завышенный фон радиации, но упыри тут были почти в два раза крупней, чем встречающиеся Артему на Рижской, Павелецкой и Тургеневской. Судя по тому, как зачертыхались рядом сталкеры — им с настолько крупными особями тоже сталкиваться пока что не доводилось.

— Идите к мамочке, уроды!

Вот уж кому было, судя по всему, вообще наплевать на размер мутантов и их особенности строения. Рин их просто убивала. Всех. Как только видела.

Но даже мимо крутящейся волчком девушки, которую прикрывали Мельник и Борис, твари умудрялись прорываться к поезду и тогда за дело приходилось браться огнеметчикам.

— Жги их, выжигай, — подбодрял бойцов Мельник, сам не выпуская ни на секунду автомата.

«Темка, давай пламя на меня направь!»

Парень послушно выполнил указание. Вопреки законам физики, Рин не спешила сгорать в огне или орать от боли — вместо этого она на мгновение закрутила поток огня в странное подобие сферы, которую и швырнула в гущу мутантов. Впереди раздался взрыв.

— Давай еще! Ульман!

Второй огнеметчик «инновационный стратегический план» понял на лету. Последующие десять минут бой был упрощен благодаря «файербольной бомбардировке». К сожалению, как и все хорошее, она закончилась быстро — примерно в тот момент, когда опустели баллоны огнеметов.

— Что с воротами?! — крикнул Мельник Владимиру и Степану.

— Еще чуть-чуть! — заверили старшего по званию те.

«Чуть-чуть» могло растянуться еще минут на сорок, а следовательно — запросто стоить жизни кому-нибудь. Но в этот момент позади упырей послышался знакомый треск, при звуке которого у Артема волосы на затылке зашевелились. А вот Рин стала абсолютно спокойной. Сталкеры из группы Мельника ее спокойствия не разделяли.

— Аномалия совсем рядом! Что с воротами?

— Есть, сейчас поедем!

— Отставить «поедем»! — приказал бойцам Мельник. — Оно реагирует на движение, помните?

— Так поезд и так… того... — растерянно пробормотал Борис.

— Выйти из поезда и не двигаться. Никому! Рин, Артем — вас двоих это тоже касается.

Вопреки опасениям Бориса, аномалия к вибрирующему вагону даже не приблизилась. Вместо этого похожее на шаровую молнию нечто пару раз прошлось по тоннелю взад-вперед, добивая упырей и метнулось к Рин.

— Хихи, щекотно же! — дернулась мечница.

— Ох и любят они тебя, — покачал головой Ульман, когда неизвестное явление исчезло в тоннеле.

Помахав шаровой молнии вслед рукой, девушка повернулась к бойцу.

— Что удивительного? Я ведь тоже аномалия, вот меня и любят аномалии.

— Опять вы двое за свое, — осуждающе покачал головой Владимир.

— Да ладно тебе, пусть болтают. Лично у меня от этого места мурашки по коже, так что лучше уж… развеять тишину хоть таким образом, — признался Степан.

Артем поежился. Ощущение, что за ними следят, что над отрядом зависла очередная страшная угроза не покидало его с момента пробуждения ни на секунду. И, судя по всему, то же самое чувствовала и Рин. Она все также шутила и смеялась подобно весельчаку Ульману, но мечи за спину не убирала, да и по сторонам смотрела так, словно оценивала укреппозицию, а не знакомилась с местностью.

Осмотрелся и парень. Где они были — сказать сложно. Но, если верить словам Мельника — это уже было так называемое «Метро-2» — сеть секретных подземных тоннелей, которые, в отличие от основого метро, даже для пассажирских перевозок в довоенные времена не использовались. Что тут было? Бункеры, лаборатории? Не отсюда ли вылезли все те мутанты, что сейчас населяют подземные тоннели…

Артем тряхнул головой. Что за бред ему порой на ум приходит! Правильно говорил Сухой — с его фантазией надо было становиться писателем. Писателя из Артема не вышло, а вот сталкер, как сказал ему вчера Мельник, неплохой получился. Ну, или получится в дальнейшем.

Осматривая серые своды тоннеля и такие же серые, в ржавых потеках, стены, Артем пытался найти отличия «секретной» станции от обычных, заброшенных перронов и платформ, которые встречались ему до этого в больших количествах. И ничего не находил. Периодически на пути попадались трупы — обглоданные кем-то скелеты со следами истлевшей одежды на них. Впрочем, это продолжалось до первой неприметной двери в технический тоннель, в которую уверенно повел отряд Мельник.

— Нам сюда.

После… Все изменилось. За этой дверью не было и следа того бедлама, что обычно творился в тоннелях метро. Вот они оказались в веренице коридоров и комнат, в которых стояли запертые шкафы.

— Заперто, — фыркнул Ульман, который тут же попытался взломать один из ящиков. — Интересно, что там такое?

— Але-ап! — шкаф рядом с Рин скрипнул и открылся. — Всему вас, мужиков, учить надо! Шпилькой замки взламывать надо, Ульман, шпилькой! И отверткой. А не прикладом пробовать проломить. Оп-па, а у нас тут какое-то барахло. Костюм техника, отвертки, гаечные ключи… Нихера, в общем, интересного.

— Так, мужики, — обратился к подчиненным Мельник. — И девочки тоже, — поправился он, глянув на Рин. — Сюда мы прорвались, но впереди самое серьезное. Ульман — командуешь штурмовой бригадой. Борис, Степан, Рин — вы прикрываете этого шута и следите друг за другом. Артем, Володя — со мной.

— А куда нам так торопиться, товарищ полковник? Может это… перекурчик объявим? Такая нервная работа, — Ульман как раз докуривал сигарету и явно предпочел бы выкурить еще одну, а не переться непонятно куда.

— В аду перекуров не бывает, — осадил подчиненного Мельник. — Так что вперед, воины мои, нас ждут великие дела.

— Великие дела? Мне вот кажется, что мой след в истории больше будет похож на мокрое пятно. А вообще, Ульман — курить вредно, — Борис двигался по левую руку от Ульмана, естественно уделяя внимание тщательному осмотру комнат на предмет врагов.

— Ага, а пить противно.

— А здоровыми подыхать жалко, — фыркнула Рин.

— Вот же спелись эти двое на нашу голову, — Степан бросил на парочку шутников раздосадованный взгляд, но говорить ничего больше не стал.

— А тут скелет кто-то обронил. Может с собой возьмем? Ну, на брелки, — снова пошутил Ульман.

— На талисманы! — подхватила Рин. — Продавать лохам. До войны это был отшень, отшень вигодный гешефт.

— Так, вы двое, хватит балагурить. Вернемся на базу — будете сортиры зубной щеткой драить.

— Оу, месье знает толк в извращениях, — пробормотала Рин.

— Месье служил в армии, так что да — в этом он ас, — ответил на подначку старший сталкер.

Вынесло всех — даже не шибко любящий юмор Володя прислонился к стене, стирая слезы смеха.

— Мельник, этих двоих надо разделять, иначе мы точно никуда не дойдем, — простонал сквозь смех Степан. — Дерьмо!

— Поаккуратней с выражениями, солдат.

— Это не выражения, а сама субстанция. И я в нее вляпался. Да чего вы ржете-то?!

Ржали Рин с Ульманом уже на рефлексе, боец пробормотал что-то вроде «Это на счастье», но Мельник мигом оборвал ставший неуместным смех.

— Никаких хороших примет в этом нет. Если есть дерьмо, значит — кто-то его метнул. Рин, Ульман — вперед, проверьте.

— Не-не-не, я туда не пойду. Там «а» — темно и «б» — страшно, — продолжил балагурить невольный напарник девушки, но пошел во мрак тоннеля, активировав прибор ночного видения и, вдобавок, переведя автомат в боевое положение.

Остальные тихо двинулись за ним. В тот же момент из большого помещения, потолок которого подпирали квадратные колонны, раздался вой упырей.

— Ну, лучшая защита — это нападение. Володя, Артем — в пекло не соваться, — приказал Мельник.

Володя, насколько мог понять Артем, был скорей ученым, чем бойцом. И поэтому вполне логично, что Мельник стремился обезопасить товарищей с малым боевым опытом, выставив на передовую более сильных бойцов — паранормальную мечницу и опытных сталкеров. Ну и встав, естественно, сам.

— Товарищ полковник, не могу сражаться в такой рабочей обстановке! Тут воняет так, что уже нюх отбило! — продолжает в своем привычном стиле Ульман даже глядя, как на них несется целая толпа рычащих и воющих существ.

— Заткнулся бы про нюх, — рыкнула Рин откуда-то из темноты.

— Вот! И ребенку тоже нюх отбило!

— Нам тут сейчас мозги отобьют, а ты все шутишь! — прокричал Борис, штыком добивая летящего на него мутанта.

— А об этом пусть беспокоятся те, у кого эти самые мозги есть! — по-доброму прорычала Рин.

Орда мутантов перла на семерых людей нескончаемым потоком. Но, судя по тому, как подбадривал всех Мельник, привычно шутил Ульман и также привычно огрызалась Рин — пока что ситуация не выходила за рамки стандартной культурно-увеселительной программы. У всех были патроны, причем в большом количестве. Рин и вовсе в патронах не нуждалась, хотя пистолет у нее, кажется, до сих пор оставался.

— По стакану самогона за каждого упыря! Если доберемся до самогона… — подбодрил товарищей Борис.

— План на выходные — спиться к ебеням! — Рин кувыркнулась вверх, уходя с линии атаки упыря и открывая пространство для стрельбы Мельнику.

— А злоупотребление есть смертный грех, — подначил Ульман, меняя магазин в автомате. Практически сразу же на него кинулся упырь, срезанный очередью Бориса. Самого Бориса в тот же самый момент прикрыла от атаки носача Рин, которая, не церемонясь особо, отрубила твари голову.

— А я не виновата, что список смертных грехов обычно соответствует списку моих планов на выходные, — обозначила девчонка.

— Твою мать, еще один шут гороховый. Расплодилось вас тут, — кто именно это сказал, Артем не разобрал. Кажется, Владимир. Или, может, Мельник? Уже было неважно — сквозь грохот выстрелов разбирать, кому принадлежит та или иная фраза, было очень сложно.

Упыри кончились неожиданно, но доносящийся непонятно откуда вой давал понять, что они еще появятся.

— Все живы?

Получив утвердительные ответы на свой вопрос, старший сталкер убедился, что все не только живы, но еще и, на удивление, невредимы, после чего дал приказ двигаться дальше.

— Умрем красиво! — тут же пошутил Борис.

— Вперед, пошли! Дважды не умирать! — это непонятным, странным весельем заразился Степан.

— За родину! За смерть от старости! — по новой включился в игру Ульман.

Артем рассмеялся. Хрипло и зло. Пожалуй, сейчас он как никогда раньше понимал всю эту великую науку смеха на поле боя. Когда твоя жизнь слишком часто висит на волоске, когда каждую секунду этот волосок может оборваться — для сохранения психики в целости и сохранности лучше смеяться. Чем больше, тем лучше. Неважно — над чем и над кем именно: можно даже это делать над самой смертью, авось безносая испугается этого нечеловеческого, противоестественного, больше напоминающего звериный вой смеха и отступит, не заберет.

— Ну, слава богу, прорвались, — произнес Владимир, когда группа оказалась возле очередных гермоворот. Теперь надо было их открыть. Каким образом — вопросов лишний раз не возникало: пожалуй, каждый живущий в тоннелях подземного города человек уже знал, что нужно найти источник питания и подзарядить его от зарядника для фонаря. Своим зарядником Артем не пользовался уже очень давно, примерно со времени перехода через линию фронта. Рин тогда не обманула — фонарь до сих пор светил так ярко, словно только из-под динамо машины.

Судя по всему, она решила точно таким же манером зарядить запасной аккумулятор гермоворот сейчас, поскольку подошла и положила руку на один из щитков. Не прошло и пары секунд, как индикаторы замигали, сообщая о том, что гермоворота готовы к работе.

Мельник кивнул, давая ей понять, что отряд готов отражать любую неожиданность, которая кинется на них из-под гермозатвора. Рин потянула рычаг, после чего выругалась по теме «заело» и принялась удерживать его в нужном положении для того, чтобы гермоворота-таки открылись. Дальнейшее произошло так быстро, что никто, кроме ближе всех стоящего к девушке Бориса, сориентироваться не успел.

Тварь прыгнула мечнице на спину, прижимая ту к земле передними лапами. Хруст чужих костей Артему явно не показался.

— А-ну, давай, иди сюда! — крикнул мужчина, поливая упыря огнем из калашникова.

Естественно, упырь кинулся уже на него, но подлетел уже мертвым — хорошие патроны делали свое дело. Правда, второй упырь, привлеченный стрельбой, схватил Бориса за ногу и потащил за собой под почти открывшиеся гермоворота. Раздался взрыв.

— Боря! — Степан оказался в соседнем помещении первым, не прекращая при этом что-то бормотать себе под нос. До Артема донеслись лишь слова «что ж ты это…» и «за что». Сам он оказался рядом со Степаном парой секунд спустя.

Тот склонился над Борисом, который что-то тихо ему говорил, то ли успокаивая, то ли оправдываясь. На левой ноге мужчины поверх сапога и штанины расплывалось кровавое пятно, но других повреждений не было. Чуть поодаль, впереди, стояла Рин.

— Что ж у вас за прикол, у рейнджеров: чуть что — сразу за гранату, — ее яростный шепот был услышан. Все сталкеры зло сверкнули глазами, но ничего не сказали. Судя по всему, девушка и сама поняла, что сказала что-то лишнее, поэтому замерла чуть поодаль, сконфуженно замолчав.

— Да ладно вам зыркать, мужики. Откуда ей-то знать? — Борис сдавленно застонал, когда Степан и Ульман в четыре руки принялись промывать и перевязывать свежую рану.

— Терпи, казак, атаманом будешь, — подбодрил друга Степан. — Хорошо, что граната далеко взорвалась.

Смех Бориса вышел каким-то злым.

— А она недалеко взорвалась. Буквально у меня под носом. Если бы не наша общая знакомая со своими биотическими фокусами…

— Какими-какими фокусами? — уточнил Ульман.

— Ты малой был, не знаешь, наверное, а я до войны как раз в игрушку одну рубился. Mass Effect называлась. Сюжет сейчас пересказывать не буду — к делу он отношения не имеет. Но суть в том, что в этой игре были люди-биотики, которые с помощью нулевого элемента в нервных узлах могли управлять полями эффекта массы…

— А можно проще — мой словарь остался дома, — съязвил Ульман.

— Да чего тут проще-то?! Вот то, что она сделала — это и было похоже на биотический купол над нами двумя.

— Брось, Борис. Не хочешь ли ты сказать, что Рин из компьютерной игры в наш мир свалилась. То, что она делает — безусловно, занимательно и интересно, но вряд ли тут замешана какая-то мифическая биотика, — Владимир чуть поморщился и принялся настороженно осматриваться по сторонам через коллиматорный прицел.

— Ну что, привал или идем дальше? — уточнила у Мельника Рин, которая не спешила присоединяться к отряду по непонятной пока что причине. Так и стояла чуть впереди, наполовину скрытая в тени.

— Привал, — скомандовал Мельник. — Как раз безопасно устроимся между двумя воротами. Закрыть те, через которые мы зашли, сможешь?

— Запросто, — Рин отошла назад, после чего в отдалении раздался скрип запираемых гермоворот.

— Мельник, иди посмотри, — внезапно подозвал товарища Владимир.

— Ну что там у тебя? — старший сталкер раздосадованно поморщился. Артем его понимал — после нескольких часов изнурительного боя двигаться лишний раз не хотелось. Тем не менее, по непонятной причине он тихонько зашел мужчинам за спины, чтобы послушать, что именно они будут обсуждать.

— Смотри, как его располосовало. На осколки не похоже, — осторожно начал Владимир.

— Значит, мечами.

— Сразу видно — не разбираешься ты в теме, друг мой. Это когти. Причем — не когти упыря. Меньше в длину, но намного острей и, я бы даже сказал — прочней. И у существа, которое сделало это, не три-четыре когтя, а пять. Да и ладонь, судя по всему, человеческую напоминает.

— Намекаешь, что эти когти принадлежат Рин?

— Брось, ты сам уже давно прекрасно все понял. Она — не человек. Может быть, даже выглядит абсолютно не так, как нам видится. Поверь мне на слово, из всех хищников в этих тоннелях самый опасный — именно она. А ты ее взял в группу и ведешь в секретный, между прочим, бункер. Не вышло бы это боком…

— Я тебя понял, Володя. Но больше об этом говорить не будем, хорошо? Если ты не доверяешь мне и моим решениям…

— Я доверяю тебе, Мельник, но это не значит, что после всего увиденного я буду доверять ей. Что еще она скрывает? Какую цель преследует, помогая нам? Что-то не верю я в благородную аномалию, которая спасает людей, к которым в целом относится, мягко говоря, не самым лучшим образом.

Артем затаил дыхание и спрятался за колонной.

«Рин?»

«Я все слышу, Артем. Но мы НИЧЕГО не слышали, сам понимаешь…»

Парень поежился. Еще пару минут назад ему казалось, что люди, с которыми он пошел в Д-6, надежны и незыблемы, как скала. Верней даже — как гермоворота, надежно охраняющие все подступы к секретному бункеру. И вот — не прошло и нескольких часов, как в отряде начались какие-то подковерные игры. Причем, тот факт, что «игру» начал спокойный и рассудительный, как казалось Артему раньше, Владимир, настораживал и удручал. Если ТАКИЕ вещи говорит этот человек, то чего стоит ожидать от Ульмана или Бориса? От самого Мельника? Вспомнились слова Хантера о том, что кто-то из группы Мельника — предатель. Возможно даже, сам Мельник… Нет, не может этого быть. Старший сталкер не из тех, кто способен… Впрочем, а кого из группы вообще можно подозревать?

«Всех, Артем. Сам смотри. Мельник — командир Ордена. За каким чертом ему переться самому сначала на поверхность, а потом — в этот гребанный упырятник? Уже должен был навоеваться за все эти годы и заниматься исключительно руководящей работой».

«Да нет же!»

«Я тебе говорю про самый паршивый расклад. Может, действительно он эдакий отец-командир, которым и кажется на первый взгляд, а может и нет — откуда нам знать? В душу не заглянешь никому, если даже наш общий знакомый до сих пор не вычислил, ху из ху, то что о нас говорить».

«Почему ты не называешь Хантера…»

«А, Хантер значит. Буду знать».

«Вы, значит, незнакомы раньше были? А мне показалось…»

«Когда кажется — креститься надо, — в голосе Рин послышался смешок. — Так скажем, мы знакомы, но имени его я до сегодняшнего дня не знала. Устроит тебя такой ответ?»

«Говори, что устроит, малая всегда мастерски с темы уходит. Если серьезно, Артем — то про фишку с именами мы тебе позже объясним. Сейчас давайте думать, кто может лить информацию налево. Кому это может быть надо?»

Голос Хантера в голове произвел эффект взорвавшейся под ногами гранаты — Артем вздрогнул и, выронив из руки пистолет, немного присел.

— Эй, парень, с тобой там все нормально?! — прокричал Мельник.

Оказывается, пока они с Рин «разговаривали» мужчины уже успели расположиться на привал и даже сгрудиться вокруг наспех сооруженного костра. Утомленный ранением и перевязкой Борис уже заснул, в то время как Степан, Ульман, Мельник и Владимир что-то обсуждали вполголоса, стараясь не тревожить спящего. Рин, судя по всему, гуляла по окрестностям. Не сказать, чтобы ей было, где разгуляться в квадратном помещении со стороной десять метров, но по каким-то причинам к костру и к Артему девушка возвращаться не спешила.

— Все в порядке, — поспешил заверить сталкера Артем. — Я просто задумался.

— Ты смотри, парень, думай поменьше. А то задумаешься, а тут упыри.

— Да нет тут ходов, мы же все осмотрели, — махнул рукой Ульман. — И дерьма упырьего нет, а значит — сюда они не попадали.

«Если ты закончил расшаркиваться с подозреваемыми, то давай продолжать, — в голосе Хантера слышалось осуждение. — У меня и так не слишком много времени, пока бегаю по собственным закоулкам памяти от этих твоих… гомо-новусов».

«Ладно, кто там у нас еще? Владимир уже сейчас начинает натравливать Мельника на Рин. Ему это не шибко удается, но…»

«Владимиру всегда была свойственна излишняя подозрительность. А Ринке — глупость и доверчивость».

«Давай-давай, кидай камешки в мой огород, мне как раз сортир достроить надо», — съехидничала Рин.

Артем подошел к костру и разобрал рюкзак. Верней сказать — достал спальник.

«Рин, давай к нему. Чем вы ближе, тем меньше вероятность утечки информации. Да и когти не спалишь точно».

«Э… Хантер, у меня же один спальник».

«Да не боись, со мной тебе точно светит только умереть девственником».

«Если вы закончили перепалку, то марш в спальник и делайте вид, что спите. Это будет вызывать намного меньше подозрений, чем твое сидение у костра с мечтательным взглядом, направленным в никуда».

Пара минут — и Артем благодарит всех известных богов за то, что свет от костра не позволяет разглядеть, как сильно горит у него лицо, когда Рин, не наделенная какими-либо комплексами, сигает к нему в спальник и удобно устраивается головой на его плече. Левую руку она положила Артему на грудь и сейчас парень, пожалуй, впервые увидел ИХ — длинные, тонкие и острые звериные когти, которые непонятно когда успели появиться на руках напарницы и, кажется, не торопились исчезать восвояси.

Зарывшись в спальник головой, они долго лежат, прижавшись друг к другу и ведут неслышимый другим диалог. Под подозрение, в итоге, попадает абсолютно вся группа, с которой они идут. Даже весельчак и свойский парень Ульман.

На «разговор» ушло около сорока минут. Еще немного — примерно около часа — у ребят получилось поспать. Как ни странно, но никаких шуток по теме способа ночевки со стороны сталкеров не последовало. Уже потом, пару месяцев спустя, Артем узнает, что один спальник на двоих — стандартная практика для тех, кому телосложение позволяет помещаться в один мешок. Во-первых — меньше носить вещей на горбу, а во-вторых — намного теплей. Сейчас же он готов был провалиться сквозь землю. В основном потому, что переживал за репутацию Рин. Ей и так хватало гадостей, которые говорил за ее спиной Данила, так стоило ли давать сталкерам повод считать ее девушкой… нетяжелого поведения? Самой Рин, судя по всему, было наплевать и на мнение сталкеров, и на то, что Артем себя по этому поводу грызет, поскольку на следующий привал эта бестия сама первой залезла в теперь уже их общий спальный мешок.

«А ты что думал, в сказку попал? Живи теперь в тесноте», — насмешливо фыркнула она, словно почувствовав, что Артем начнет сейчас возмущаться. — Да, кстати, если у тебя родилась идея — похорони ее обратно: ты мне нравишься только как друг».

«У нас это взаимно, так что идею я даже не рожал», — заверил он напарницу, пропихивая одну из рук ей под плечо.

Та не ответила — уже успела заснуть и мирно сопела в две дырки. Спали и остальные сталкеры: Степан и Ульман, тащившие Бориса с прокушенной ногой; Владимир, который всю дорогу украдкой смотрел на Рин и, кажется, даже пару раз перекрестился. Ну и Мельник, чей богатырский храп давал нужный настрой практически всей группе. Дежурить вызвался Борис, который чувствовал себя не у дел из-за своего ранения и из-за того, что товарищам приходилось тяжело из-за него во время и без того не самого легкого перехода.

— Борь… — тихо подала голос Рин. Хм, а Артем уже думал, что она заснула.

— Чего тебе, Великая Аномалия? — добродушно уточнил сталкер.

— Ты это… ну, я спасибо так и не сказала. Ты же тогда, у гермоворот, мне, фактически, жизнь спас.

— Спасибо необязательно, — усмехнулся мужчина. — Тем более, ты сама меня спасла несколькими секундами позже.

— Это… другое. Я жизнью не рисковала, когда это делала. Да и вообще…

— Что — вообще? — уточнил Борис у зевающей девушки.

Та повернулась набок, устраиваясь поудобней и при этом пару раз пихнув в бок Артема.

— Ничего.

В этот самый момент по «телепатическому каналу» случайно, — Артем был уверен в том, что это чисто случайность, проскочила одна из ее мыслей.

«Защищать людей — наша обязанность. Но когда сталкиваешься с доброжелательным отношением людей к нам — это как минимум непривычно. Но приятно».

Значит… Она действительно — не человек? Артем приподнялся на локте и пристально всмотрелся в лицо спящей девушки. Может, Владимир прав, и она выглядит совсем иначе, заставляя его видеть себя другой, похожей на человека?

Даже если так… Душу-то не подделаешь! И поступки, которые она совершала ради него и остальных людей. Ну не может быть чудовищем тот, кто отталкивает с линии огня незнакомых людей, кто соглашается помогать случайно встреченным персонажам и, вдобавок — не требует за это награды. Она же была готова ради него сцепиться с Черными даже при условии, что проиграет! А это многое значило.

«Знаешь что, Рин. Мне плевать, кто ты на самом деле и как ты выглядишь. Даже окажись ты самым страшным демоном Ада — я все равно буду на твоей стороне. Даже против людей».

Странно. Он произносит эти слова и даже не ужасается им. Говорит их, как нечто обыденное, естественное. Как будто именно эта девушка — единственный родной человек, который есть у него во всем мире. Впрочем… Пожалуй, именно так и есть. Нет. Есть еще Сухой, Женька, другие друзья с родной станции. Но как же они сейчас далеко. Он даже не знает, живы ли они вообще. Может, и ВДНХ уже нет, а они стараются зря. Дерьмо! Почему он не спросил об этом у Хантера, когда была возможность?! Хотя… нет, если бы случилось что-то страшное, тот наверняка бы сказал… Оставалось лишь сохранять надежду и верить, что они не опоздают.