Гарри Поттер. Мальчик, который жил. (гет)

Хогвартс, кабинет Гилдероя Локхарта. Поздний вечер.

Гарри стоял перед массивным зеркалом в позолоченной раме, которое Локхарт назвал «Зеркалом Истины». Отражение показывало его в чёрных доспехах, с глазами, горящими алым светом, а вокруг — тела друзей. Но сегодня что-то изменилось. В глубине стекла мелькнула тень с серебряными волосами — Элиона Моргенштерн, связанная цепями. Её губы шептали: «Они используют его…»

— Что ты видишь на этот раз, Гарри? — Локхарт положил руку на его плечо, и Гарри вздрогнул. В голосе профессора звучала непривычная жёсткость.

— Ничего, — солгал Гарри, отводя взгляд. — Тот же бред.

Локхарт усмехнулся, доставая из складок мантии чёрный кристалл с трещинами, похожий на Камень Илифии, но крупнее.

— Знаешь, это зеркало — не просто артефакт. Оно — дверь. Дверь в разум. И сегодня мы откроем её шире.

Он коснулся кристаллом поверхности зеркала, и стекло заколебалось, как вода. Из глубины потянулись чёрные щупальца, обвивая руки Гарри.

— Что вы делаете?! — попытался вырваться Гарри, но Локхарт прижал его к зеркалу.

— «Серая Заря» нуждается в твоих видениях, Поттер. Ты — ключ к Камню Времени.

Тайная лаборатория Снейпа. Полночь.

Гермиона взломала замок с помощью Алохоморы и ворвалась в комнату, где Снейп склонился над котлом с дымящимся зельем.

— Он в опасности! Локхарт…

— Знаю, — перебил Снейп, не отрываясь от работы. — «Серая Заря» активировала Портал Миражей. Если Гарри войдёт в него, его сознание растворится между временными потоками.

— Почему вы ничего не сделали?! — в её голосе дрожали слёзы.

Снейп резко обернулся, в его руке был зажат флакон с густой жидкостью цвета крови.

— Потому что это единственный способ найти Камень Времени. И потому что он не один.

Он кинул Гермионе в руки мантию-невидимку.

— Тонкс ждёт у Запретного леса. Скажите ей, что план изменился. Мы идём в логово Локхарта.

Логово «Серой Зари». Заброшенная часовня в Запретном лесу.

Гарри очнулся в круглом зале со стенами, покрытыми рунами. Локхарт стоял у алтаря, на котором лежал Камень Времени — прозрачный кристалл, внутри которого клубился туман.

— Твои видения вели нас сюда, — Локхарт повернулся, его глаза светились неестественным синим. — Грин-де-Вальд обещал мне власть над временем. А ты… ты станешь жертвой.

Гарри попытался схватиться за палочку, но руки были скованы тенями.

— Вы… всегда были ужасным актёром, — сквозь зубы процедил Гарри. — «Серая Заря» вас использует, как и всех.

Локхарт рассмеялся, поднимая Камень:

— Ошибаешься. Это я использую их. Tempus Praeteritum!

Камень вспыхнул, и время вокруг замедлилось. Из тумана вышли фигуры — юный Дамблдор с Грин-де-Вальдом, их руки были сцеплены в клятве.

— Ты видишь? — Локхарт шагнул к видению. — Их союз — ключ к силе Камней. И я возьму её!

Вторжение.

Стена часовни рухнула с грохотом, и в проёме появились Снейп, Тонкс и Гермиона.

— Конфринго! — Тонкс метнула огненный шар в Локхарта, но он отразил заклинание Камнем. Время вокруг исказилось, и шар застыл в воздухе.

— Вы опоздали, — провозгласил Локхарт. Тело его начало меняться — волосы побелели, черты заострились. — Я — новый хранитель Времени!

Снейп бросил Гарри флакон:

— Выпей! Это зелье Лили — оно разорвёт связь с Камнем!

Гарри выпил содержимое залпом. Боль пронзила виски, и Камень в руке Локхарта треснул. Время рвануло вперёд, смешав прошлое и настоящее.

Когда пыль осела, Локхарт лежал без сознания, его волосы снова стали золотыми, а Камень Времени рассыпался в прах.

— Он… был одержим, — сказала Тонкс, проверяя пульс. — Грин-де-Вальд вселился в него через зеркало. Но теперь он растворился.

Гарри поднял осколок Камня, на котором мерцала надпись: «Следующий — Камень Смерти».

— Они не остановятся, — сказал Снейп. — Но теперь они знают, что мы близки.

На следующее утро Дамблдор вызвал Гарри в свой кабинет. На столе лежал чёрный дневник с инициалами «Г.Г.».

— Профессор, мы должны поговорить о Геллерте, — произнёс Гарри, глядя на портрет молодого Грин-де-Вальда на стене. — И о том, почему вы до сих пор храните его письма.

Дамблдор вздохнул, сняв очки:

— Потому что некоторые двери, Гарри, лучше не открывать. Но, боюсь, у нас больше нет выбора…

Тени Азкабана

Хогвартс, кабинет Дамблдора. Утро после событий с Локхартом.

Пыль от разрушенного Камня Времени всё ещё оседала на полках, когда Дамблдор развернул перед Гарри пожелтевшие письма с печатью в виде змеи и льва.

— Камень Смерти спрятан в камере, где когда-то содержался Грин-де-Вальд, — голос директора звучал устало. — Чтобы открыть её, нужна кровь Моргенштернов. Элиона…

Гарри перехватил взгляд Снейпа. Тот стоял у окна, его пальцы сжали край мантии так, что костяшки побелели.

— Вы хотите, чтобы мы пошли в Азкабан? — спросил Гарри, чувствуя, как холодок страха скользнул по спине.

— Нет. — Снейп резко обернулся. — Это самоубийство. Дементоры уже наводнили тюрьму.

— А если «Серая Заря» доберётся до Камня первыми? — в дверях появилась Тонкс, её розовые волосы были собраны в тугой пучок. — Мой отец… — она замолчала, сжав губы.

Подземелья Хогвартса. Ночь.

Рон сидел на краю кровати, сжимая в руках потрёпанный дневник. Чернила на странице медленно складывались в слова: «Они тебя не ценят. Она выбрала его…»

— Заткнись, — прошипел он, но пальцы дрожали. Из коридора донеслись шаги — Гермиона шла к Локхарту. Снова.

Кабинет Локхарта.

Воздух в кабинете был густым от запаха ладана и старого пергамента. Стены, увешанные портретами самого Локхарта в героических позах, казалось, следили за каждым движением. На массивном дубовом столе, заваленном кристаллами, сушёными травами и потрёпанными фолиантами, горела единственная свеча. Её колеблющийся свет отбрасывал причудливые тени на лицо профессора, склонившегося над руническим кругом. Его обычно безупречные золотистые локоны были растрёпаны, а на лбу блестели капли пота.

Гермиона стояла у окна, сжимая в руках книгу «Тёмные артефакты эпохи Грин-де-Вальда». Её взгляд скользнул по странному зеркалу в углу — тому самому, что показывало Гарри кошмары. Рама, покрытая паутиной трещин, теперь светилась слабым лиловым сиянием.

— Цветок папоротника… лунный камень… — бормотал Локхарт, выводя кинжалом символы на пергаменте. Чернила, смешанные с чем-то похожим на ртуть, пульсировали в такт его голосу. — Глупости. Все эти ритуалы — детские сказки. Настоящая сила… — он резко поднял голову, и Гермиона замерла. Его глаза, обычно сияющие самовлюблённым блеском, были абсолютно чёрными. — …в жертве.

Он вскочил со стула, опрокинув склянку с фиолетовым дымом. Гермиона отступила к стене, но Локхарт был быстрее. Его пальцы впились в её запястье с силой, несоразмерной ухоженным рукам писателя.

— Они собираются использовать тебя, девочка, — его голос звучал нараспев, словно он декламировал строки из собственной книги. — Красивая приманка для мальчика-героя. В Азкабане… — он резко дёрнул её к зеркалу, где в глубине стекла мелькнула тень с рваными крыльями, — …есть ловушка. Зеркало не лжёт. Оно становится правдой.

Дверь с грохотом распахнулась, ворвавшийся ветер погасил свечу. В проёме, окутанный дрожащим зелёным сиянием шрама, стоял Гарри. Его палочка была направлена прямо в лицо Локхарту, но рука дрожала — но не от страха, а от ярости.

— Что вы от неё хотите? — голос звучал хрипло. Воздух зарядился статикой, как перед ударом молнии.

Локхарт рассмеялся, разжав пальцы. Гермиона отпрянула, потирая покрасневшее запястье, где проступил след в виде руны «Альгиз».

— Только истину, — профессор поманил Гарри к зеркалу, где теперь чётко виднелась сцена: Гермиона, прикованная к каменному алтарю, а над ней — Гарри с Камнем Смерти в руке. — Посмотри, герой. Это не будущее. Это выбор.

Зеркало взорвалось осколками, когда заклинание Гарри ударило в центр. Но вместо стёкол на пол упали чёрные капли, пахнущие серой.

Портал в Азкабан. Подземелья Хогвартса.

Элиона прижала окровавленную ладонь к полу, где был высечен двойной круг — сплетение рун Моргенштернов и символов «Серой Зари». Кровь, стекая по канавкам, вспыхнула синим пламенем.

— Портал откроется на пять минут, — её голос дрожал, будто она боролась с невидимой силой. — Азкабан… это не просто тюрьма. Это зеркало, отражающее худшие части души.

Стены задрожали, и каменная кладка распалась на чёрный песок, открыв арку из костей. За ней висела пелена мглы, от которой сводило зубы. Тонкс, проверяя заговорённые наручники авроров, резко подняла голову:

— Где Сириус? Вы сказали, он будет ждать у входа!

— Изменил условия, — Снейп провёл палочкой по лезвию кинжала, оставляя серебристый след. — Блэк верит, что Камень Смерти воскресит Поттеров. Глупец.

Азкабан. Зона молчания.

Первым их встретил не холод, а отсутствие — звуки шагов растворялись в пустоте, свет фонарей гас на расстоянии вытянутой руки. Тени возникали из ничего: Джеймс, прижимающий к груди разбитые очки, Лили с лицом, искажённым немым криком. Их пальцы цеплялись за решётки невидимых камер.

— Мама… — Гарри потянулся к призраку, но Снейп резко дёрнул его за плечо. В глазах профессора вспыхнуло что-то, чего Гарри никогда раньше не видел — паника.

— Камень вытягивает воспоминания, как дементор высасывает душу. Думаешь, это они? — он указал на новый силуэт: женщину с пепельными волосами, чьи черты странно напоминали Элиону. — Это наши призраки.

Удел предателей.

Рон шёл последним, сжимая в кармане перочинный нож — подарок Гермионы. Тень скользнула за ним, приняв облик Джинни с перекошенным от злости лицом:

— Она целуется с ним в пустом классе. Думаешь, ты ей нужен? Ты — слабое звено.

— Заткнись… — прошипел Рон, но голос дрогнул. Из сумки выскользнул дымчатый клубок, превратившийся в Грин-де-Вальда.

— Она выбрала героя. Но герои горят ярко и быстро, — шептала тень, обвиваясь вокруг его шеи. — Сломай его — станешь легендой.

Когда заклинание Рона ударило в свод, обрушившийся камень едва не придавил Гарри. Сириус, возникший из темноты как призрак, толкнул его в сторону:

— Беги к северной башне! Камень в… — его голос оборвался, дементоры вплавились в стены, словно тюрьма сама превращалась в охотника.

— Беги! — Снейп оттолкнул Гарри, принимая удар дементора. Его чёрные глаза встретились с зелёными. — Лили… прости…

Флакон с воспоминаниями упал в руку Гарри. В нём мелькнули лица: Дамблдор и Грин-де-Вальд, пожимающие руки над картой Камней, и юный Снейп, приносящий клятву «Серой Заре» в обмен на обещание спасти Лили.

Камень Смерти.

Элиона прижала ладонь к кровавой руне на двери камеры.

— Душа за душу, Поттер. Твоя… или моя?

Она толкнула его в спину, когда дементоры набросились на них. Крик Лили слился с рёвом разваливающейся тюрьмы.

Вернувшись в Хогвартс, Гарри нашёл в сумке два новых артефакта: Камень Смерти и обручальное кольцо Снейпа с гравировкой «Всегда».

— Ты что-то скрываешь, — сказал Гарри, и Тонкс прижала руку к животу, а её голос дрогнул. — Мы оба знаем, что это значит…

В зеркале в кабинете Локхарта за спиной Гермионы ухмылялся Грин-де-Вальд.

После.

В развалинах тюрьмы Сириус поднял осколок Камня Смерти, внутри которого пульсировала капля чёрной крови.

— Они не воскреснут, — он сжал артефакт так, что трещины поползли по поверхности. — Но ты получил нечто опаснее, Поттер..

— Они не воскреснут, но ты получил нечто опаснее, Поттер, — проговорил он тихо.

В кармане Гарри звякнуло кольцо Снейпа, а в ушах стоял шепот Тонкс: «Мы оба знаем…». Зеркало в кабинете Локхарта, показывавшее Гермиону с Грин-де-Вальдом, теперь отражало её лицо — с двумя каплями крови вместо зрачков.

Отражение в пепле

Хогвартс, библиотека. Ночь после возвращения из Азкабана.

Тень Снейпа материализовалась у полки с запретными гримуарами, её пальцы скользнули по корешку «Песен Мёртвых». Книга упала к ногам Гарри, раскрывшись на странице с иллюстрацией — кольцо с гравировкой «Всегда» лежало на фоне руин Нурменгарда.

— Выжил, — прошептал Гарри, сжимая в кармане холодный металл кольца. — Но как?..

— Полагаю, вам стоит задать этот вопрос мне, — из-за стеллажа вышла Элиона. Её серебряные волосы были перепачканы сажей, а на шее красовался свежий шрам в виде руны «Альгиз». — Снейп… заключил сделку с Камнем. Его душа теперь связана с вашей матерью.

Кабинет Локхарта. Рассвет.

Гермиона застыла перед зеркалом, где её отражение медленно моргало кровавыми глазами. За спиной Грин-де-Вальд чертил в воздухе руны, складывающиеся в фразу: «Нурменгард ждёт наследника».

— Прекрати! — она швырнула в стекло флакон с зельем Снейпа. Зеркало треснуло, но вместо осколков из трещин выпали страницы глав из новой книги Локхарта: «Как я перехитрил Грин-де-Вальда: секрет кроется в жертвенной любви» и «Как я научил Гарри Поттера побеждать». Локхарт подбежал, и схватил выпавшие страницы с торжествующим видом.

На последней странице чернила складывались в карту с отметкой «Хогвартс».

Тонкс, гладящая живот у окна, поймала взгляд Гарри:

— Думаешь, он здесь? Настоящий Грин-де-Вальд?

В зеркале за её спиной мелькнул силуэт с палочкой из тисового дерева.

Комната желаний. Тайная встреча.

— Блэк врёт про воскрешение, — Тонкс с силой ткнула пальцем в карту из пепла, которую Дамблдор «случайно» обронил в камине. — Нурменгард — не крепость. Это зеркало, отражающее каждого, кто ищет Камни.

Рон, сидевший в углу с перебинтованной рукой, резко поднял голову:

— Значит… если мы пойдём туда, то встретим свои же тени? Как в Азкабане?

— Хуже, — в дверь вошёл Снейп, его мантия пахла полынью и мокрым пеплом. — Там вы встретите тех, кем могли бы стать. — Его взгляд скользнул по шраму Гарри. — Включая тебя, Поттер.

Подземелья. Врата из чёрного льда.

Элиона провела кинжалом по старому шраму, заставляя врата пропустить их. Внутри вместо каменных стен стояли зеркальные призмы, в каждой — альтернативная версия команды:

Гарри в мантии Пожирателя смерти, сжимающий жезл из кости Дамблдора.

Гермиона, чьи глаза светились зелёным огнём Камня Смерти.

Рон с мечом Гриффиндора в руке, стоящий на горе книг с надписью «Король-предатель».

— Иллюзии, — Сириус попытался разбить ближайшую призму, но меч прошёл сквозь неё. — Они показывают…

— Возможности, — продолжил Снейп, выхватывая из воздуха серебристую нить — воспоминание Дамблдора. — Тот, кто контролирует Нурменгард, может изменить прошлое.

Сердце крепости Нурменгард

Грин-де-Вальд восседал на троне из зеркал, но его тело было словно соткано из пепла писем Дамблдора.

— Приветствую, наследник, — он улыбнулся Гарри, указывая на подиум с пятью Камнями. — Выбери: воскресить родителей… или спасти тех, кто предаст тебя завтра.

Тень Лили протянула руку к кольцу Снейпа, а призрак Джеймса направил палочку на Гермиону. Рон, увидев в зеркале себя целующимся с Джинни, замер в нерешительности.

— Ни то, ни другое, — Гарри разжал ладонь, где кольцо Снейпа сплавилось с Камнем Смерти. — Экспекто патронум!

Серебряный олень, пронзённый чёрными лучами из зеркал, обрушил потолок. Зеркальный Нурменгард начал рассыпаться, а Грин-де-Вальд рассмеялся:

— Ты стал интереснее, Поттер. До встречи в твоём Хогвартсе…

Азкабан. Тени нового порядка.

Сириус Блэк шагнул за пределы тюремных стен, ощущая, как невидимые цепи сжимают запястья с ледяной нежностью. Двенадцать часов в сутки — ровно столько позволял отсутствовать осколок Камня Смерти, вплетённый в его душу, словно якорь, удерживающий корабль у берега. Каждое движение на свободе отзывалось покалыванием в висках: часы тикали, напоминая, что скоро морская луна затянет его обратно в лабиринт перестроенных камер.

Он научился играть роль, которую навязал ему Пиус Толстоватый — новый смотритель с безумием реформатора. Надев маску «усовершенствованного дементора», Сириус шептал аврорам речи о дисциплине, пока его истинное «я» рыскало по чертежам в кабинете Пиуса. Там, среди пергаментов с кровавыми печатями, он нашёл планы «Камеры для избранных»: зеркальный зал, где каждый камень стены отражал не лицо, а худшие страхи смотрящего.

— Ты растворяешься в этом месте, — Гермиона коснулась его руки в библиотеке Хогвартса. Кожа под её пальцами мерцала, как влажный базальт, впитывая холод Азкабана даже здесь.

Сириус развернул украденный чертёж, где среди рун проступали контуры знакомых башен:

— Грин-де-Вальд хочет заключить сюда не преступников. Он строит ловушку для всех. Хогвартс, Минлит… весь мир станет отражением в его зеркалах.

С каждым использованием осколка Камня граница между ним и тюрьмой истончалась. В зеркалах Азкабана теперь жила не только тень Лили — её голос смешивался с его мыслями, шепча предупреждения на рассвете, когда цепи впивались в плоть, возвращая его в камеру. Но именно эта связь давала силу видеть сквозь ложь «Серой Зари»: старые стены дышали, превращаясь в порталы, а дементоры, одетые в мундиры авроров, патрулировали коридоры с новыми приказами.

Риск быть пойманным висел над ним, как проклятие Диметры. Но Сириус знал — его ограниченная свобода стала нитью, ведущей к сердцу заговора. Даже если однажды часы пробьют полночь, и цепи утянут его навсегда в чернильную пустоту зеркал, он успеет вырвать хотя бы один камень из фундамента новой тюрьмы.