Титулярный советник (гет)

Примечания:

Постепенно выхожу из творческого кризиса по этой работе ^^

Ажурные стрелки напольных часов, стоящих в дальнем углу комнаты, медленно приближались к цифре восемь. Улица, несмотря на наступление вечера, оживилась: то по мощённым дорогам бегал мальчишка, предлагая всем купить свежую газету, то проезжал извозчик, ударяя лошадёнку по бокам гибким хлыстом. Иногда слышались отрывки бесед гуляющих людей. Небо окрасилось в оранжево-жёлтые цвета, прячась за крышами невысоких домов. Николай сидел в уютной столовой, помешивал горячий чай серебряной ложкой и, время от времени вздыхая, задумчиво смотрел на снующих слуг.

Дни проходили, перетекали в мучительные ожиданием недели, а Николай всё не мог найти подходящего момента для признания в любви. То мешала ему работа, то Мария Александровна отлучится по важным делам. Беспокойство в душе росло с невероятной скоростью, словно ненужные бумаги на столе в департаменте. Арина Семёновна, следя за ним со стороны, не раз корила за поспешность и неосторожность, когда при удобном случае они оставались наедине. Однако сегодня выпал удачный случай для признания в любви.

Они собирались на бал, организованный тётушкой Марии Александровны, как благодарность за заботу во время её болезни. В письме она говорила о том, что с нетерпением ждёт их, а также несколько слов касались пышности, грандиозности данного мероприятия. Николай никак не удивился. Знал, что при жизни генералы получали очень много денег, но после смерти всё доставалось их супругам и другим родственникам, если таковы, конечно, имелись.

— Простите, что заставила ждать Вас, Николай Андреевич, — тихо проговорила Мария Александровна, выходя из спальни.

Николай встал из-за стола, обернулся, дабы сказать, что ожидать пришлось не слишком долго и всё нормально, как широко распахнул глаза от приятного удивления. Мария Александровна свела брови к переносице, ожидая от него реакции. Сложенный веер с белой костяной ручкой прижала к груди — корсет был расшит нитями солнечного оттенка —, а левой убрала выбившуюся прядь волос за ухо. Бальное платье, чей цвет был похож на море, лилось по её стройным ногам жидким сусальным золотом. Подол с лёгкостью касался носиков туфель. Николай чувствовал, как к его щекам и кончикам ушей предательски прилипал яркий румянец.

— Вы прекрасно выглядите, — застенчиво произнёс он.

— Благодарю, — сказала Мария Александра, сама невольно смутившись.

Из-за угла вышла Арина Семёновна, быстро смекнувшая, что к чему. Она хмуро глядела на них двоих несколько секунд, прежде чем устало вздохнула и, схватив обоих за локти, повела к дверям. По пути говорила что-то невнятное. По крайней мере, Николай её не слушал. Когда Арина Семёновна вытолкнула их в коридор, то бросила быстрый, но строгий взгляд на него, мысленно напоминания про фразы. Тот кротко, едва заметно кивнул.

* * *

Загородная усадьба встречала всех гостей широко раскрытыми воротами, явно выкованными на заказ. Николай видел, как у лестницы столпились кареты, сделанные на английский манер, и богато украшенные брички. По белокаменной лестнице поднимались люди (чаще всего люди пожилого возраста, с супругами или детьми). Николай спустился на землю и протянул руку. Мария Александра опёрлась на неё, когда выходила из брички.

Когда они поднялись по парадной лестнице, то оказались в просторной зале, где полно людей. Чиновники средних лет предпочитали проводить время в беседе друг с другом, когда «неокрепшие умы» кружили вокруг молодых девушек-кокеток. Прислуга с подносами в руках сновались в разные стороны, подходя к каждому гостю и предлагая бокал белого вина.

Мария Александровна уверенными шагами направилась к тётушке, стоящей с каким-то генералом, которого Николай не знал. Он шёл рядом, держал её под руку и нервно теребил медную пуговичку вицмундира, иногда бросая взгляд на большие часы. Время перевалило за девять вечера.

— Ma chère⁽¹⁾, — радостно обратилась к ней тётушка, — Я очень рада, что вы приехали!

— Благодарю, тётушка, — сказала Мария Александровна, улыбнувшись. — Познакомьтесь, это Николай Андреевич.

Тётушка мило улыбнулась, поставила бокал вина на рядом стоящий столик и протянула ему ручку. Николай слегка наклонился, поцеловал её. Они ещё раз обменялись взглядами.

— Ах, сейчас начнётся полонез! — торжественно сказала тётушка, хлопнув в ладоши. — Идите же, детки, танцевать.

Николай почувствовал себя немного неуютно. Кроме вальса никаких танцев толком не знал, а потому позорить Марию Александровну вовсе не хотел. Она же, как будто чувствуя его дискомфорт, несильно надавила хрупкими пальчиками на его кожу. Николай пригнулся и, стыдливо опустив глаза, прошептал ей на ухо:

— Прошу прощения, Мария Александровна, однако я не умею танцевать полонез. Полагаю, Вам придётся найти другого партнёра для танца.

— Не переживайте, Николай Андреевич, — мягко проговорила Мария Александровна, улыбнувшись. — Я тогда тоже не буду танцевать.

— Ну что вы, Мария Александровна! — встревоженно сказал Николай. — Право, вы не должны…

— Нет, нет, нет, — произнесла Мария Александровна, — Я не буду танцевать.

Николай совсем поник. Он не хотел, чтобы из-за него кто-то отказывал себе в удовольствии. Но ничего не мог сказать. То ли не находил нужных слов, то ли просто не мог спорить с Марией Александровной, которая краем глаза увидела молодого человека тридцати лет. Наверное, знакомый. Николай посмотрел на него: одет он в тёмно-зелёный мундир, а на его эполетах-погонах сияли четыре маленькие звезды. Небольшое поле было чешуйчатым, с серебристой вышивкой. Подбой — аккуратная окантовка на краях — покрашен в красный цвет. Именно по эполетам-погонам Николай понял, что молодой человек служил в полевой конно-артиллерийской батареи.

Молодого человека, как понял Николай из бесед, звали Сергеем Ивановичем. Он вежливо разговаривал с окружающими его людьми: милыми замужними дамами, молодыми девушками-кокетками и почтительными чиновниками. Все задавали вопросы, касающиеся его военной службы, жалования и личной жизни (об этом расспрашивали самые смелые лица). Иногда смеялись с какой-нибудь шутки. Сергей Иванович изредка бросал взгляды на Марию Александровну, явно не заинтересованную его присутствием. Она медленно махала веером⁽²⁾, разговаривала с Николаем. Сергей Иванович стиснул зубы, сжал ладони в кулаки. Через несколько минут облегчённо выдохнул и направился к ней, спрятав руки за спину.

— Рад видеть Вас, о прекрасная Мэри! — сказал Сергей, нагнувшись прямо над её ухом. — Отойдём в сторонку?

Мария Александровна сильнее сжала в руках сложенный веер. Николай пытался понять, что перед ним происходило. Она, поджав губы, с тревогой смотрела на него, пыталась взглядом сказать о худшем. Прошло несколько секунд, прежде чем Мария Александровна взяла его под руку и холодно посмотрела на Сергея.

— Простите, но молодой девушке не пристало уходить с незнакомым мужчиной, — спохватился Николай, накрыв ладонью её руку.

Сергей свёл тёмные брови к переносице, скрестив руки на груди. Они старались не привлекать лишнего внимания, влиться в беспечную атмосферу бала, исчезнуть среди танцующих пышных юбок и полов вицмундиров. И если что-то пойдёт не по плану, то в первую очередь они будут серьёзно опозорены. Прямо на глазах людей.

— Не вмешивайтесь, молодой человек, в отношения жениха и невесты, — сказал Сергей, приблизившись.

Николай молча взял Марию Александровну за руку и спешно вышел на улицу. В груди, где-то между рёбрами, что-то болезненно защемило. Они торопливо направлялись вглубь сада, подальше от любопытных глаз. Он ждал объяснений: не только от Марии Александровны, но и, в первую очередь, от самого себя. Как мог позволить влюбиться в девушку, не проверив, помолвлена ли она или нет? Неважно, каким способом. Но ведь здесь его вина тоже есть. Николай не препятствовал столичной девушке охмурить себя, использовать все навыки кокетства и обаяния.

Вскоре они остановились у большого дряхлого дуба, растущего на небольшой поляне, окружённой со всех сторон невысокими живыми изгородями. Из-за ветра его ветви уныло покачивались, скрипели, грозясь в любой момент сломаться и упасть на сухую землю. Вокруг громко пели цикады. До них едва доносилась весёлая музыка, яркий свет горел во французских окнах. Там начинался вальс. Николай оперся спиной о ствол дуба, скрестив руки на груди. Он злился.

— Николай Андреевич, — мягко произнесла Мария Александровна, взяв в маленькие ручки его ладонь, — Прошу, выслушайте меня. Я виновата, что не сразу сказала вам об этом.

— Вы, видно, хотели пошутить, — сказал угрюмо Николай. — Что ж, у Вас получилось.

— Николай Андреевич! — воскликнула Мария Александровна.

Она словно позабыла о всех правилах приличиях. Подошла ближе, оказавшись прямо перед ним. Сильнее впилась длинными пальчиками в тёмно-зелёный рукав его вицмундира. Умоляюще смотрела, жалостливо сведя светлые брови к переносице. Николай не мог оттолкнуть её от себя. Нет, он не смел так поступить. Глубоко вздохнув, он бросил на неё взгляд. Мария Александровна чуть ли не плакала, голубые глаза затерялись в туманной дымке слёз.

— Прошу, выслушайте меня! Сергей Иванович приходится мне бывшим женихом. Два года назад я разорвала с ним помолвку, который устроил мой отец.

Николай опешил, удивлённо посмотрев на неё. Он ожидал много чего: признания с её стороны о своеобразном розыгрыше, обвинений и колкостей, присущих каждой милой даме высшего общества, — однако не предвидел такого поворота событий. В глубине души ему стало стыдно за то, что так поспешил с выводами. В горле встал невидимый ком. Николай нервно сглотнул, пытаясь избавиться от удушливого ощущения.

Мария Александровна не сводила с него глаз. Руки медленно, ненамеренно двигались к его ладоням. Сердце в груди билось быстро, от чего слегка дрожал её плотно зашнурованный корсет. Она надеялась на благоразумие, понимание. Мария Александровна вжалась в его рукав и дрожащим голоском проговорила:

— Думайте, что хотите про меня, смейтесь, оскорбляйте, но знайте: я люблю только Вас! И я не хочу, чтобы Вы исчезли из моей жизни, только из-за такого напыщенного мерзавца-свободолюбца, как Сергей Иванович.

И она, наконец осмелившись, прильнула к его губам. Николай удивился, до сих пор не оправившись от неожиданного признания, но его руки сами потянулись к ней, легли на тонкую талию, притянули ближе к нему. Вся его злость и обида мгновенно испарилась. Теперь в груди разлилось тёплое, чуть обжигающее чувство. Через несколько мгновений Мария Александровна отстранилась от него, и он смотрел на неё с небольшим разочарованием. Их щёки пылали сильным румянцем.

— Я люблю Вас, — прошептал Николай, не выпуская её из объятий.

В эти минуты он напрочь позабыл про всё: и про наспех выученные французские фразочки, и про дерзкого Сергея, и про остальные жизненные проблемы. Николай притянул её, ещё раз поцеловал в губы. Мария Александровна не стала сопротивляться, положила руку ему на щеку. Нежный шёлк коснулся его тёплой кожи. Через несколько секунд она отстранилась и мягко улыбнулась, увидев след на его губах, оставленный светло-розовой помадой.

— Простите, что позволил эмоциям взять верх и испортить всю ситуацию, — сказал Николай, взяв её руки в свои.

— Да разве же Вы виноваты? — спросила Мария Александровна. — Это мне следовало вам рассказать. Просто я беспокоилась, что доверю такую тайну кому-то, кто с высоким шансом может уйти из моей жизни. А как Вы знаете, слухи распространяются очень быстро.

— Мария Александровна! — вдруг обратился к ней Николай. — Прошу, не волнуйтесь: я никогда не уйду из вашей жизни. Вы можете мне довериться.

Мария Александровна поджала губы и с неким смятением смотрела на него. Однако его уверенность в их будущем уничтожила все сомнения, отчего ей становилось легче. Она выдохнула, прикрыв глаза. Золотистые пышные ресницы подрагивали. Николай продолжал держать её за руки. Ему нравилось стоять вот здесь, под старым дубом в саду, вдали от шумного бала. Всё произошедшее с ними походило больше чем на сказку, которую не хотелось заканчивать. Он получил то, чего так сильно желал — смог признаться в любви Марии Александровне, даже несмотря на то, что та первая сказала ему о чувствах.

1) Моя милая (с фр.)

Вернуться к тексту

2) В языке веера (который или считается вымышленным приёмом, или на самом деле является историческим фактом) медленный взмах веером означает: «Не тратьте впустую свое время, я не думаю о Вас».

Вернуться к тексту