Если выживем (гет)

Ей понадобились сутки, чтобы найти в себе смелость и войти в их новый дом. Бунгало располагалось на отшибе базы, прямо в лесу. Она сбросила обувь на веранде и толкнула дверь, входя в темный дом. Федор сидел на полу у неразожженного камина и потягивал виски из пузатого бокала. Она осановилась рядом, нависая над ним, будто палач. Тишина давила, нагнетая неловкость. Никогда еще они не стеснялись друг друга, никогда не боялись посмотреть друг другу в глаза.

Федь, — она всхлипнула, опустилась перед ним на колени.

Как я ненавижу тебя, кто бы знал, — прошептал он, не отрывая взгляда от черного провала камина.

Прости меня, — прошептала она, дотрагиваясь до его руки. Он дернулся, будто от удара, отстраняясь.

Простить за что? — Он злобно глянул в ее глаза. — За то, что оставила моих дочерей без отца? За то, что разрушила наши жизни? Погубила мою репутацию?

За то, что ты любишь меня больше жизни. Прости.

Он грубо схватил ее за шею, притянул к себе, прижался лбом к ее лбу.

Ты, чертова потаскуха. Ты не человек, ты — демон. Дьявольское создание, сгубившее меня. Как же я ненавижу тебя за то, что не устоял. За то, что ты так прекрасна, что будишь во мне все низменные мои желания. Ты, порождение ада, ты моя персональная боль. Ты кара моя. Ты зло во плоти, пред которым я преклонился. И как же я люблю тебя...

Он впился в ее губы злым, грубым поцелуем, кусая до крови, подминая под себя крошечное тельце, трепещущее от его прикосновений. Заломил руки, стиснув хрупкие запястья над головой, больно прижимая тонкие косточки к деревянному полу. Оставил яркие отметины засосов на нежной шее, прикусил ключицу так, что девушка вскрикнула. Рванул вырез топа, отрывая бретели и обнажая небольшую, упругую грудь. Припал ртом к мягким полушариям, вдыхая неповторимый аромат любимой женщины. Не церемонясь, резким движением сорвал шортики и расположился между ее ног. Снова вернулся к губам, проникая языком в ее рот. Просунув руку между их телами, расстегнул ширинку и резко вошел. Аня всхлипнула, но он собрал губами ее крик, и начал двигаться рваными, нестройными толчками. Закинув ее ногу себе на бедро, взял бешеный ритм, вколачивая девушку в пол с неистовством нетерпеливого юнца. Оргазм был настолько мощным, что он побоялся, что у него остановится сердце. Задыхаясь, он отпустил Анины руки, рухнул на нее серху, придавив всем весом и уткнувшись лицом в изгиб ее шеи.

Ты просто зверь, — прошептала Анна, пытаясь отдышаться. — Знала бы, дала бы тебе раньше.

Федор усмехнулся, поднял голову и посмотрел ей в глаза. Нежно убрал прилипшие к лицу влажные пряди волос. Сцеловал капельки крови с прокушенных губ.

Я так люблю тебя, девочка. Сколько лет мы упустили из-за моего упрямства.

Не думай об этом, — она ласково провела пальчиками по его небритому лицу. — Главное, что сейчас мы вместе. И так будет всегда.

Она потянулась за поцелуем, заставила его перекатиться на спину и оседлала его бедра.

Я не готов ко второму раунду, не забывай, сколько мне лет.

Ты слишком много говоришь, — она приложила пальчик к его губам. Выпрямившись, стянула через голову остатки топа, вынула заколку, позволяя волосам водопадом окутать хрупкие плечи. Огладила его грудь, медленно, не отрывая взгляда от его глаз, расстегнула пуговицы рубашки и прижалась грудью к его обнаженному торсу. Контакт “кожа к коже” заставил их на мгновение задохнуться, замереть, наслаждаясь ощущениями.

Девушка наклонилась и легонько прикусила щетинистый подбородок. Мелкими, влажными поцелуями прошлась по шее, ключицам, груди. Приласкала соски, чуть прикусывая, одновременно проходясь пальцами по ребрам, вызывая волну дрожи в мужском теле. Провела языком вдоль кромки белья, вырывая грудной, утробный стон. Прижавшись грудью к паху, она с силой скользнула по его телу вверх; грудь оказалась прямо перед лицом мужчины, и он с наслаждением накрыл ее ладонями. Девушка на нем по-кошачьи изогнулась, потираясь бедрами, заставляя дыхание сбиться. С удивлением Федор осознал, что снова готов и, обхватив девичьи бедра, насадил девушку на себя. На этот раз она задавала ритм, и он был мучительно медленным, мужчине казалось, что он вот-вот умрет от нетерпения и наслаждения. Аня нависла над ним, легкими, почти целомудренными поцелуями касаясь его губ, не изменяя темпа даже в самом конце. В этот раз Федор кончал долго и мучительно, чувствуя, как сокращаются мышцы партнерши, слыша, как она поскуливает на нем, сжимает его бедра своими, а ноготки царапают его грудь.

Анна без сил упала на него сверху, Федор обнял ее, прижал к себе, как величайшее сокровище. Так они лежали в темноте довольно долго, наслаждаясь обретенным, наконец, покоем.