Весь не видимый нами свет (гет)

Разговор с Блэком превратился в гидру, которая никак не хотела умирать.

Фабиан сражался с нею целыми днями, но новые головы все вырастали и вырастали, и каждая из них шептала:

«Знаешь, что с ней сделают в Отделе Тайн?»

«Спроси у брата дорогу».

«Они сами подберут тебе пару».

«…не можешь с собой ничего поделать».

«Я в курсе твоей крохотной тайны».

Какофония звуков наполняла голову, и, сколько бы он ни зажимал уши, голоса звучали все громче.

По вечерам, забравшись в кровать, Фабиан изо всех сил пытался возродить в памяти образ той девушки, с которой познакомился на дне Благословения, но он получался бледным, как акварельный рисунок, и быстро ускользал. Зато лицо аномалии стояло перед глазами, словно выжженное за внутренней стороне век.

Как его угораздило? Ведь они даже не разговаривали. Она его не касалась. Как он мог попасть под действие ее чар?

Впервые Фабиан увидел аномалию прошлой осенью. Яркое пятно на фоне пасмурной серости. Ярче даже, чем листья на деревьях.

Она шагала по мокрому от дождя тротуару в компании долговязого парня, похожего на оруженосца. Только вместо меча и знамени он в одной руке нес сумку, а в другой держал сэндвич или что-то типа того.

«Меня могут не взять, потому что родители были изменниками», — донесся до Фабиана обрывок разговора.

«Но ведь ты их даже не помнишь».

«Ну-у, да. Но мы ведь берем что-то от них, вдруг мне досталось самое плохое».

«Ты даже на уроке соврать не можешь, — хихикнула аномалия. — До изменника тебе далеко».

Фабиан невольно улыбнулся и, сам того не понимая, пошел следом. Как будто невидимая рука подталкивала его в спину, а голос аномалии был проводником во тьме.

Тогда он не знал еще, кто она такая, хотя догадывался. Наставники не раз предупреждали, что аномалии прикидываются красивыми девушками, каких не существует в природе.

Тот рейд закончился ничем. Коукворт прочесали вдоль и поперек, но не нашли никаких следов магии. Фабиан о своих подозрениях говорить ничего не стал. Трэверс, руководитель группы, невозмутимо приказал выдвигаться в обратный путь. По правде говоря, две трети донесений о магических выбросах оказывались клеветой. Магглы охотно обвиняли своих врагов в противозаконных действиях, а кто-то в самом деле верил, что сосед варит волшебные снадобья в погребе, и считал своим долгом сообщить о преступлении. Частенько в результате таких рейдов находили неучтенных полукровок, и очень редко — настоящие аномалии.

Иногда Фабиану казалось, что эти проверки существуют исключительно потому, что должны существовать.

— В Вене казнили Кристофера Кауница.

Блэк появился рядом так тихо и так неожиданно, будто сбросил с себя Дезиллюминационные чары. А может, он давно стоял здесь, в уборной шестого этажа, но Фабиан так задумался, что не заметил его.

— Это что, утренняя почтовая рассылка? Устроился на подработку? — уколол он, открывая кран. Мало того, что приходится слышать Блэка днем и ночью в своей голове, так тот еще и наяву донимает.

— Получил вести от любимой кузины, — фыркнул Блэк, яростно намыливая руки. Шум воды обычно защищал от лишних ушей. — Она, знаешь ли, замужем за главным редактором «Вестника Магической Канцелярии».

— Кауниц? — Несовершеннолетние студенты не имели свободного доступа к газетам. «Вестник» могли получать лишь наставники и выпускники. Поэтому, как бы ни претило Фабиану общение с Сириусом, он переступил через себя, услышав знакомую фамилию. — Родственник Главного Советника Австро-Венгрии?

— Сын. Оказался сторонником безобразных порядков, царивших до эры Геллерта, представляешь? — Блэк картинно вздохнул. — Служил секретарем в местном Отделе Отбора, ясное дело, отец похлопотал, чтобы сынок туда попал, — он заговорил скороговоркой. — Пользовался своим положением, чтобы фальсифицировать сведения о магических выбросах на маггловских территориях. Писал, что аномалий не обнаружено, а сам передавал сведения о них Сопротивлению. Кому только ума хватило такое придумать?

— Зачем эта информация изменникам?

— Не знаю, — сказал Блэк таким тоном, что сразу становилось понятно: всё он знает. — Может, хотят воспитывать из них союзников. У аномалий только два пути — в руки палачей или на баррикады.

Вот тут-то Фабиан и сложил в голове два и два: разговор, услышанный на Дне Благословения, и слова Сириуса.

Француз, собеседник Боунса, сказал что-то вроде: «Аномалии — главная наша надежда. Мы должны пробудить в них силу». Неужели Кристофер Кауниц был с ними заодно? Сын высокопоставленного чиновника.

— Чего ты хочешь? — шепнул Фабиан.

— Скажи мне, как найти твою аномалию. Пока до нее не добрались министерские.

Он почуял, как по спине пробежал холодок. Зачем это Блэку? Что он собирается делать? И при чем здесь Кристофер Кауниц?

Великий Геллерт, да ведь Блэк сам уже в Сопротивлении! Пятнадцатилетний Блэк.

Или шпионит для своего отца?

Так, может, он и путь из замка спрашивал не потому, что хочет увидеть девчонку из Заповедника, а чтобы уличить и Фабиана, и его брата.

— Если это произойдет, вам с Джеймсом конец, — добавил Сириус едва слышно. — Они выпотрошат ее мозг и найдут там все необходимые доказательства вашей вины.

— Как ты можешь этому помешать?

— Ликвидирую ее.

— Что?

Фабиан замер на мгновение, подумал, что ослышался.

Сам он ни разу еще не убивал. А Блэк сказал о своем намерении так запросто, так легко, будто не раз лишал человека жизни. Или он не считает аномалию человеком?

Сердце билось гулко, будто искало по всем уголкам грудной клетки выход из этой нелепой ситуации, но не находило.

Не должно быть так. Нужен иной способ спасти всех разом: и его самого, и Поттера, и… Лили. Аномалию.

Он запретил себе называть ее по имени, даже в мыслях.

Так она должна была остаться безликой угрозой, которая лишила какого-то малыша права быть тем, кем он родился. Фабиан защитил ее от смерти, а теперь не знал, куда себя девать. Честно говоря, он с осени не знал, куда себя девать, а этот рейд совсем спутал мысли. А если наставники правы? Вдруг чары аномалии пагубно влияют на разум? Иначе как объяснить, что о той очень даже красивой девушке из пансиона он совсем не вспоминает, а об этой Лили — каждый день.

Нельзя.

Нельзя называть ее по имени.

— Ты вроде говорил, что тебе плевать на нее, и что она опасная тварь, — пожал плечами Сириус. — Я не считаю аномалий тварями, но жизнь друга мне дороже. Из-за тебя или из-за собственной слабости Джеймс ходит по краю пропасти, и я собираюсь оттащить его подальше. Ты же знаешь, что нас ждет. После казни Кауница Охранный Отдел озвереет, будет рвать, метать и проверять всех подряд. Особому контролю подвергнут области, где ранее фиксировали активность аномалий. Они всегда так делают!

— Почему ты не спросишь Поттера, как ее найти?

— Он и так на грани, — хмыкнул Блэк. — Того и глядишь пойдет сознаваться. Верит, что на первый раз его помилуют.

Вряд ли. Великий Геллерт видит в аномалиях особую угрозу. Волшебники пока не нашли способов бороться с кражей магических способностей. Маленьких колдунов тщательно стерегут: когда рождается ребенок, домашний эльф отодвигает все остальные дела на второй план и целыми днями присматривает за ним. Это не считая материнской заботы. И все равно, количество сквибов не становится меньше, а аномалии продолжают пользоваться ворованными силами.

— Как ты выберешься? — как можно безразличнее спросил Фабиан.

— О, так ты все-таки хочешь сотрудничать? — хмыкнул Блэк, нагло ухмыльнувшись. — Или, — он хитро прищурился, — собираешься мне помешать? Второе, правда? Хочешь помешать. Ты чувствуешь что-то такое, от чего нас всеми силами ограждают, и это тебя пугает. Ты совершаешь поступки, которые не хочешь совершать. Мой дядя говорит, что это нормально. Это, наверное, самое нормальное, что может случиться с человеком в нашем возрасте.

— И что же это, по-твоему? — прорычал Фабиан. Смесь бессилия и жажды узнать свой диагноз победила в нем осторожность. — Душевная болезнь? Я слышал, твой дядя содержится в Мунго.

— Конечно, его упекли в Мунго, чтобы не болтал, — оскалился Блэк. — Ты влюбился, придурок. Влюбился в аномалию.

— Нет, — обронил Фабиан машинально. Эта мысль, озвученная вслух, показалась донельзя нелепой и постыдной. В книгах влюбленные описывались с насмешкой. Мол, гляньте-ка на этого дурня, он испытывает слабость к девушке. Но ничего-ничего, снисходительно замечал автор, эта юношеская блажь скоро пройдет. Странное получалось дело. Фабиан не желал превращаться в одного из тех мужчин, которым плевать на чувства, но когда его обвинили в том, что он взял и влюбился, ему вдруг захотелось все отрицать. — Я бы знал, — как можно надменнее произнес он.

— Ну-у, ты хотя бы не начал нести всю эту чепуху про то, что Благодетель не способен любить магглу, — снисходительно улыбнулся Сириус, закрутил кран и собрался на выход, но Фабиан преградил ему путь:

— Я сам разберусь с ней. Не лезь, понял?

— Ты не сможешь, — прошипел тот. — Ты уже не смог в прошлый раз, а чем дальше, тем сложнее. — Отпихнув Фабиана, Блэк устремился к двери.

— Я помогу тебе добраться до Заповедника.

Блэк замер и медленно повернулся.

— Что ты сказал?

— Гидеон бывал там, знает, где он находится, — продолжал Фабиан. Он не собирался лезть к брату с расспросами, но Сириус не мог этого знать. Сейчас главное — выиграть время. Внезапно, без предупреждения, на Фабиана вновь набросились мысли, которые он старательно загонял на задворки сознания последние три недели. А что, если получится вернуться в Коукворт? Он хотел этого, как бы отчаянно ни убеждал себя в обратном. Может, мозги встанут на место, если взглянуть на аномалию еще раз. Он посмотрит всего лишь один раз. Издалека. И все. Наваждение сгинет. А если нет… если нет, он силой заставит ее отпустить его. — К тому же, ты не можешь аппарировать. А я могу.

Сириус смотрел на него, не моргая, почти полминуты, а после двинулся кругом, будто с опаской осматривал неизвестную тварь. Он остановился у крайней раковины и пустил воду посильнее.

Фабиану показалось, что на губах его мелькнула сочувственная улыбка.

— Мы можем объединить усилия, — одними губами произнес он. — С меня — путь на свободу, с тебя — транспорт и карта.

— Да, но при условии, что ты не сунешься в бывший Лестершир.

— Договорились, — с ехидной усмешкой Сириус протянул Фабиану руку, но тут же отдернул, на случай если за ними следили. Очень легко он согласился. То ли не собирался исполнять свою угрозу, то ли врет. — Самый удобный день — второе мая. Будь готов.

— Второе? Ни в коем случае. Замок будет полон гостей.

— Только так. Иначе мы не сможем выбраться вдвоем.

Блэк выскочил за дверь так быстро, словно прошел сквозь стену.

Фабиан не спеша перекрыл воду, глянул в зеркало и поскорее отвернулся.

«Ты влюбился, придурок, — прошипело его отражение голосом Блэка. — Влюбился в аномалию». Теперь ты преступник, добавило отражение от себя, и собираешься нарушить все возможные правила, чтобы повидаться с ней.

Не повидаться, а просто взглянуть со стороны, одернул он себя.

Еще и в тот самый день, когда в школу прибудет сам Верховный министр. Если Фабиан с Сириусом попадутся, будут казнены в присутствии великого Геллерта. Наверное, это большая честь.

Новость, что в этом году местом проведения дуэлей в честь дня рождения Министра избран Хогвартс, облетела общие комнаты еще до завтрака, так что о еде сегодня многие забыли.

«Я уже и не надеялся застать дуэли школьником! — радовался Фрэнк по пути в Большой зал. — Нам не везло аж с двадцать седьмого года».

«Думаешь, это мадам Лонгботтом похлопотала, чтобы наконец полюбоваться на тебя в деле?» — поддел его Гидеон.

«Скажи, что ты не участвуешь, дружище, — хохотнул Освальд, пихнув Фабиана локтем. Изобразив на физиономии подобострастие, он просюсюкал: — Дай нам, простым смертным, которых наставник Принц почти не хвалит, шанс проявить себя».

Ничто так не радовало Верховного министра, как возможность своими глазами увидеть, что его дети выросли сильными магами. И не придумали еще более зрелищного, чем дуэли, способа, который мог продемонстрировать ему всю их мощь.

— …хороший шанс засветиться. — Когда Фабиан присоединился к однокурсникам около кабинета боевой магии, Боунс уже затянул свою обыкновенную песню. Фабиан посмотрел ему в глаза, думая вовсе не о дуэлях, а об услышанном в Уилтшире. Вот кто должен знать потайные ходы из замка. Другое дело, что Эдгар даже под пытками не выдаст свой секрет. По всему выходило, что сделка с Сириусом оставалась пока что самым очевидным способом покинуть Хогвартс. — Благодетели не просто так глазеют на нас, они присматривают талантливых студентов, мне отец говорил.

— Наставник предупредил, что всю неделю на уроках мы будем биться за право участвовать, — встревоженно шепнул Бенджамин. Он не любил боевую магию и счел бы удачей, запиши ему Принц поражение без всяких попыток одолеть соперника. — Возьми меня в пару, а? Тебе — плюс балл, а мне — побыстрее отмучиться.

— Ты же знаешь, Принц сам определяет соперников, — с искренним сожалением сказал Фабиан. Он всем сердцем хотел помочь Фенвику, на котором многие старательно отрабатывали приемы, лишь бы покрасоваться.

— Но тот, кто вызовется первым, сам может выбирать! — горячо возразил Бенджи.

Фабиан дернул плечом. Этот жест мог означать как согласие, так и сомнение. Как обещание выполнить просьбу, так и приказ отвязаться от него.

Дверь скрипнула, на пороге появился наставник Принц и жестом велел заходить внутрь. Половина парт в классе уже была занята пятикурсниками, Фабиан услышал, как Голдстейн азартно фыркнул:

— Детишки тоже участвуют?

— Не только детишки, — Макмиллан спустил его с небес на землю. — Выпускников нынче призвали в покои Эбботов, а так бы они точь-в-точь снисходительно взирали сейчас на тебя.

— Спорим, что жирная женушка Элиота родит целого вепря, — ввернул Освальд, и Ковингтон с Колдуэллом угодливо заржали.

— Главное, чтобы мужского пола, — сострил Голдстейн. — Создает же природа таких уродин, — картинно поморщился он.

— А кто-то их даже трахает, — скривился Кут, известный своей разборчивостью. После дня Благословения он заявил, что видел лишь «парочку» девушек, на которых стоит обратить внимание.

— Тишина, — произнес Принц, все притихли и шустро расселись по местам. Наставник взмахнул палочкой, по доске побежали меловые линии, спустя некоторое время сложившиеся в подобие турнирной таблицы. — Как вы все уже знаете, господа, меньше, чем через неделю, нас почтит присутствием Верховный министр. Участие в показательных дуэлях — честь для Благодетеля и… — он выдержал паузу, слушая звенящую тишину, — возможность проявить себя. — Фабиан покосился на Боунса, тот самодовольно выпятил грудь. — Мы выберем только шестерых из вас. И посвятим три идеальных дуэли великому Геллерту. Остальные останутся зрителями. Без долгих предисловий… начнем. Первые трое смогут выбрать соперника самостоятельно, — хмыкнул Принц, презрительно прищурившись. Все знали, что он терпеть не может искателей легких путей.

Фабиан поймал умоляющий взгляд Бенджи. Вот что с ним делать? Хочется одержать победу в битве с равным, но не бросать же друга в беде.

— Вызови ты меня, — одними губами прошептал Фабиан, указывая сначала на него, потом на себя, но пока тот думал, голос подал Блэк:

— Я хочу, наставник, — он вскинул руку, поднимаясь на ноги. Все уставились на него как на дракона, сорвавшегося с цепи. Даже Поттер. Похоже, в их планы не входила бутафорская дуэль друг с другом.

Принц равнодушно пожал плечами:

— Кого желаете вызвать, мистер Блэк?

— Пруэтта. — Фабиан вздрогнул и подумал, что ослышался. Но нет, все головы повернулись к нему, а Сириус пояснил: — Я слышал, он самый сильный соперник из присутствующих.

— Похвально, — лениво обронил Принц. — Посмотрим, окажется ли он вам по зубам.

— А если нет, — бодро воскликнул Блэк, проходя мимо Фабиана, — наш отличник сможет отлевитировать мое бездыханное тело на четвертый этаж, ни разу не уронив.

Послышались смешки. Принцем был заведен порядок: победитель брал на себя транспортировку проигравшего в больничное крыло. У бездарей типа Буллстроуда чары получались из рук вон плохо. Но, к счастью, он редко одерживал в дуэлях верх.

Фабиан занял позицию напротив и в ответ на приветствие Сириуса тоже поклонился.

Взметнулись вверх палочки.

От первых двух лучей Блэк ловко ушел и даже запустил в него одно из хитрых заклинаний, которые изучали лишь на седьмом курсе.

Фабиан действовал машинально, уворачивался и бросался в атаку, стоило заметить брешь в обороне Сириуса, а сам все гадал, какого черта он полез на рожон. Знает ведь, что проиграет. А может, он хочет проиграть? Да нет. Никто в здравом уме не станет поддаваться. Участие в показательных дуэлях — великая честь, не каждому выпадает, а Блэк честолюбив.

К тому же, вон как старается, уже минуты три прошло, а он все еще на ногах.

Стоило красному лучу — вестнику охватившего Блэка отчаяния — сорваться с кончика его палочки, Фабиан подбросил свою вверх. Она взлетела под самый потолок на тот самый короткий миг, когда Экспеллиармус воткнулся ему в грудь и, не причинив вреда, сгинул — потому что чары бессильны перед безоружным.

Этому приему Фабиана научил брат на каникулах, а для однокурсников он оказался неожиданностью, да и для Принца, кажется, тоже. Воспользовавшись секундным замешательством Сириуса, Фабиан поймал палочку и тут же направил ее на него. Сверкнула яркая вспышка, Блэк отлетел к стене, рухнул на пол и отключился.

Класс зашумел, кто-то даже похлопал.

Наставник выглядел довольным, по губам его скользнула усмешка.

— Впечатляющая победа, Пруэтт, — похвалил он. Фамилия Фабиана на доске подсветилась зеленым и переместилась на самый верх рейтинга. — Я в вас не сомневался. Доставьте Блэка в больницу и возвращайтесь.

— Да, сэр.

Он взмахнул палочкой, придавая телу Сириуса вертикальное положение, и распахнул дверь.

Кабинет боевой магии предусмотрительно располагался на пятом этаже, который от обители мадам Помфри отделяли лишь два лестничных пролета и длинный коридор.

Фабиан отряхнул мантию Блэка от пыли и собирался постучать, но тот вдруг очнулся и заговорил:

— Трогательная забота о моем внешнем виде. — Значит, не так уж сильно ударился.

— Там одни женщины. Благодетель не может предстать в их глазах неряхой, — повторил он одно из сотни наставлений своего воспитателя, мсье Лавелля.

— Они видели нас даже голыми, — фыркнул Сириус и недовольно пробурчал: — Ты спустишь меня на землю или нет?

Просьбу Фабиан выполнил, хотя подмывало оставить его болтаться в воздухе на пару часов.

— Раз ты здоров, мы можем вернуться в класс.

— Боишься, что тебя вышибут с верхней строчки? — съязвил Сириус, сдувая челку со лба.

— Какого черта ты вылез? — задал он встречный вопрос. — У тебя не было шансов против меня.

Вместо ответа Блэк ухмыльнулся краем рта, мол, догадайся сам, — наверняка хотел прогулять завтрашние поединки — и собирался толкнуть дверь, но замер и прильнул к ней ухом. Фабиан не удержался и повторил за ним.

— Жалко девчонку, — послышался голос мадам Помфри, — уж как она мечтала матерью стать.

— Станет еще, какие ее годы, — равнодушно отозвалась ее помощница, немногим старше Фабиана. Она появилась в замке недавно, но уже стала объектом скабрезных шуточек. Покровительница жестоко обошлась с ней, лишив одного глаза, и парни мигом придумали сотню объяснений, как она его потеряла. Среди дюжины версий лидировали те, что были связаны с «метким выстрелом» кого-то из ее любовников.

— Как бы не так, не миновать ей обвинения в тяжком преступлении. Кого, ты думаешь, виноватым сделают? Мать, разумеется, не сумевшую сохранить младенцу жизнь.

— Я не сомневалась, — фыркнула та. — А что… в таких случаях делают дальше?

— Делают вид, что родилась девочка, — сухо ответила мадам Помфри. — Великий Геллерт ими не интересуется.

— Идем, — прошептал Фабиан. Захотелось поскорее убраться отсюда, будто дурные вести способны были просочиться в зазор между дверью и полом и заразить их несчастьем.

— А как же подробности? — так же тихо ответил Сириус и постучал.

Разговор мигом прекратился; мадам Помфри и ее юная помощница выглядели так, будто весь день простояли у входа с улыбками на лицах.

Фабиану даже померещилось, что услышанное полминуты назад ему приснилось.

— Первые результаты показательных дуэлей? — угадала мадам Помфри, указывая на ближайшую койку. Сириус с удивительным для него послушанием уселся на постель. — Пострадавший определен, вы можете быть свободны, молодой человек, — строго сказала она Фабиану и жестом велела помощнице проводить его.

— Наверное, ты слишком хорош в бою, чтобы оказаться на его месте, да? — шепнула та у самой двери и кокетливо улыбнулась.

Он почуял, как кровь бросилась в лицо, но сумел собраться и выдавил что-то вроде:

— Никто не застрахован. — Губы расползлись в дурацкой улыбке, и Фабиан быстро стер ее с лица. Они топтались у выхода больше положенного, но мадам Помфри их не прервала, занимаясь Блэком. — Я до сих пор не знаю твоего имени.

— Зачем оно тебе? — хихикнула она.

— Придется оставить вас на ночь, мистер Блэк, — заявила мадам Помфри за ее спиной. — Риск внутреннего кровотечения — это не шутки.

— Я не применял ничего, что могло вызвать кровотечение, — возмутился Фабиан, делая шаг вперед, но девчонка взяла его за руку и не позволила пойти дальше.

— Кто из нас целитель, мистер Пруэтт, вы или я? — напустилась на него мадам Помфри. Из всех женщин в его жизни только она и мать позволяли себе говорить с ним в таком тоне. — Наставникам пора уже понять, что все эти дуэли без острой необходимости, когда речь не идет об угрозе жизни, — баловство. Я сотню раз говорила директору…

— Лучше уходи, — шепнула ее помощница, — иначе она до вечера не успокоится.

— Как тебя зовут?

— Иди же! — и с этими словами буквально вытолкала его в коридор.

Фабиан поморщился.

Как-то глупо все получилось. Кажется, девчонка с ним флиртовала, а он начал спорить с мадам Помфри и выставил себя идиотом. Хуже — идиотом, который навредил Блэку.

Впрочем, какая разница, ведь дружба между ними невозможна.

Фабиан сунул руку в карман за палочкой, а нащупал там целых две вместо одной. Он так и не вернул Сириусу оружие, а раз его оставили на ночь, следовало сделать это сейчас. Заодно, может, удастся перекинуться парой слов с помощницей мадам Помфри и понять, правда она на что-то намекала, или он все это выдумал.

Он сделал глубокий вдох, медленно повернул ручку — примерно так же нерешительно он входил в спальню на своей церемонии и с таким же гулко бьющимся сердцем — и перешагнул порог.

В палате было тихо, хотя никто не выходил. Странно, куда они все подевались? Уж Сириус-то, по крайней мере, должен был остаться на месте, даже если целители удалились в кабинет.

Фабиан, заподозрив неладное, на всякий случай набросил на себя Дезиллюминационные чары, на цыпочках прошел вглубь крыла и остановился у приоткрытой двери. Нутром почуял, что дальше ходить не нужно. Наверняка тут есть Сигнальные чары.

— …времени у тебя до шести утра, Сириус, не больше. Наставник Мальсибер завел привычку захаживать к нам перед завтраком. Если он не обнаружит тебя, начнется разбирательство.

— Так он, наверное, к Розмерте захаживает. Скучает, — хохотнул Блэк.

— Ну, кто-то же должен его ублажать, чтобы приступы болтливости случались почаще, — процедила девчонка. Значит, зовут ее Розмерта. Фабиан не помнил никого из дочерей Благодетелей с таким именем. — Информация нам не помешает.

— Я сегодня маггл или палочку дадите?

— Дам, но без надобности не доставай.

— Чья она? Я же должен знать, кем представляться.

— Представляйся как хочешь, — фыркнула Розмерта. — Палочка краденая, хозяина уже нет в живых. Я пойду койку прикрою.

Фабиан поспешно ушел с прохода, отступив к стене, и вытер вспотевшую ладонь о мантию.

На его глазах Розмерта сотворила ширму и расставила ее вокруг пустой кровати.

— Не позже шести, — повторила мадам Помфри, но ответа от Сириуса уже не получила.