Запах леса (гет)

После долгой прогулки по тихим улочкам Полуночья, Себастьян и Марта вернулись домой. Дом художника встречал их уютным полумраком и запахом лаванды. Где-то в глубине зала мягко тикали старинные часы, а в гостиной уже был накрыт небольшой чайный столик.

Себастьян жестом пригласил Марту сесть, и вскоре перед ними оказались чашки ароматного чая и тарелка с теми самыми волшебными пирожными — легкими, как облака, и чуть мерцающими в полумраке. Марта улыбнулась — место казалось почти нереальным, как будто попала внутрь чьей-то картины.

Она спросила:

— Ты ведь художник… Почему ты начал рисовать?

Себастьян ответил, медленно вращая чашку в ладонях:

— Чтобы запечатлеть красоту окружающего мира... Красками можно порой рассказать больше, чем языком.

Марта улыбнулась краешком губ:

— А что ты чаще всего изображаешь?

— Кошек, цветы, небо и пейзажи. Иногда я рисую свои страхи — но они быстро блекнут. А вот вдохновение… Приходит редко.

— А сейчас оно есть?

Себастьян посмотрел на нее внимательно, почти серьезно.

— Оно пришло вместе с тобой.

Марта смущенно отвела взгляд. Себастьян подлил себе еще чаю.

* * *

Вечер опустился на лес мягкой дымкой. Феликс проснулся от странного беспокойства — не от звуков, не от запахов, а от пустоты. Он привстал на локтях, вслушиваясь в тишину, которую нарушал только легкий шелест листвы. Марты не было.

Он встал и ощутил, как что-то ледяное сжимает грудь. Он вышел из домика и окликнул:

— Марта? Ты где?

Ответа не было. Лес, обычно уютный и знакомый, внезапно стал чужим и враждебным. Он кинулся к тропинке, пробежал до ближайшей поляны — никого. Сердце колотилось с яростью, руки дрожали.

Он стал звать громче, сильнее, почти срывая голос:

— Марта! Отзовись!

Феликс знал, что она не стала бы уходить одна, особенно в это время.

Он сорвался с места и побежал к краю леса. Ни запаха, ни звука. Ничего.

— Нет… — прошептал он, глядя в темноту. — Это не просто случайность…

Паника и страх пытались захватить его разум, но сквозь них прорезалась ярость. Кто-то ее забрал. Кто-то посмел.

Он сжал кулаки: найдет, вернет, сожжет весь мир, если придется.

* * *

Комната для купания была теплой и наполненной полумраком, в котором мягко мерцали свечи. Их пламя отражалось в воде большой мраморной ванны, словно в тихом озере на закате. Слуги Себастьяна постарались: вода была ароматной, чуть дымящейся от легкого пара, который поднимался над гладью, унося с собой благоухание свежих трав и лепестков.

На поверхности плавали темно-бордовые лепестки роз и мелкие синие цветы с тонким пряным запахом. Между ними — широкие листья мяты и мелиссы, при каждом движении воды выпускавшие в воздух прохладную, умиротворяющую волну аромата. В уголке ванны лежала тонкая прозрачная ткань, на которую положили пучок душистого лавра и сушеной лаванды — все для того, чтобы пар пропитывался этим убаюкивающим запахом.

На краю стоял серебряный поднос с мылом, пахнущим жасмином и медом, и хрустальная чаша с эфирным маслом — всего одна капля делала воду шелковистой и нежной.

Марта стояла у порога, на мгновение затаив дыхание. Все вокруг дышало спокойствием, словно приглашая забыть тревоги.

Все вокруг было слишком красиво, слишком выверено. Ароматы дурманили голову, цветы были свежими, как будто только что сорванными. Даже свет свечей казался слишком ровным, слишком правильным.

Она провела пальцами по поверхности воды, раздвигая лепестки. Все выглядело словно сон — роскошный, чужой, не ее.

"Зачем вся эта роскошь? Чтобы я расслабилась? Чтобы забыла, где я на самом деле?" — мелькнула тревожная мысль.

Слуги были молчаливы и учтивы. Себастьяна рядом не было, но она чувствовала его присутствие — как будто он наблюдает, даже когда его нет. В его голосе было что-то... Притягательное и пугающее. Он говорил вежливо, почти ласково, но в каждом слове ощущалась власть.

"Он не делает мне зла. Пока. Но зачем он меня похитил? Чтобы я жила с ним всегда или?.."

Марта медленно опустилась в воду, чувствуя, как тепло окутывает тело, снимает напряжение с мышц — но не с души. Усталая, сбитая с толку, она закрыла глаза и попыталась хотя бы на мгновение поверить, что это просто отдых, просто вечерняя ванна. Но мысли не отпускали.

"Феликс… Он, наверное, сходит с ума от тревоги. Он ищет меня. Он не оставит все просто так."

С этой утешающей мыслью Марта глубже погрузилась в воду, позволяя себе на миг замереть. Но даже сквозь пар и аромат цветов, даже в этой тишине, где не было боли и криков, она чувствовала: это не дом. Это клетка, пусть и красивая. И за ней наблюдают.

Тепло воды еще держалось на коже, когда Марта вышла из ванны. Она закуталась в мягкий, чуть шершавый халат — белый, с тонкой серебристой вышивкой на рукавах. Волосы, влажные и пахнущие разными травами, мягко касались плеч. Слуги молча исчезли, будто испарились, стоило ей сделать шаг к двери.

Коридоры особняка были тихи, погруженные в полумрак. Свет от настенных ламп стекал по стенам, будто воск. Марта шла медленно, ступая по ковру босыми ногами, прислушиваясь к каждому звуку. Но все было спокойно. Слишком спокойно.

Она открыла дверь в свою комнату. Просторная, с высоким потолком и мягкой кроватью под балдахином, комната казалась чужой. На тумбочке уже горела свеча, и легкий ветерок из приоткрытого окна шевелил занавеси.

Марта подошла к кровати, откинула покрывало. Ее тянуло ко сну — не столько от усталости, сколько от внутреннего желания спрятаться. Но прежде чем она успела лечь, дверь тихо скрипнула.

Она обернулась.

На пороге стоял Себастьян.

— Хотел пожелать тебе спокойной ночи, — тихо сказал он. — Надеюсь, слуги позаботились о тебе должным образом.

Марта не ответила сразу. Она лишь кивнула, чуть настороженно.

— Ванна была… Очень красивая и приятная, — сказала она наконец. — Спасибо.

Себастьян улыбнулся — одними уголками губ.

— Все ради твоего комфорта. Здесь ты в безопасности, — он сделал шаг назад, собираясь уходить, но задержался. — Сладких снов, Марта. Если что-то потребуется — просто позови.

Он скрылся так же тихо, как появился, и дверь вновь мягко закрылась. Осталась лишь тишина, запах цветов и ощущение, что он все еще рядом.