Дракон и Единорог (гет)

Тук-тук-тук. Пальцы отбивали ритм по подлокотнику кресла, мерный и зацикленный, как звук капель, падающих в раковину из протекающего крана. Звук, означающий о ж и д а н и е. Сидеть и не иметь возможности заняться хоть чем-нибудь от волнения было невыносимо, но Том действительно не мог сосредоточиться на ином. В миссии, исхода которой он с таким нетерпением ждал, пойти не по плану могло абсолютно всё и в любой момент. Враг был куда огромнее, чем предполагалось изначально, и куда более непредсказуем, если судить по его действиям — не было в них полноценного линейного развития, будто Волдеморт действовал импульсивно во власти эмоций и не придавал значения ошибкам. Для авроров сунуться в штаб Пожирателей Смерти практически без информации — на пятьдесят процентов самоубийство, ведь Лорд Волдеморт пленных не брал, а на остальные пятьдесят — сумасшествие, ведь никто на самом деле понятия не имел, будет ли эта авантюра иметь реальный успех. Мракоборцы и агенты Ордена наверняка ощущали себя слепыми котятами, которых не посвятили во все нюансы плана, чтобы не допустить утечки, но Том знал, что его идея сработает.

Том кропотливо собирал всё, что могло подарить ему победу и складывал в единую картинку паззл за паззлом день за днём, чтобы отыскать логово врага, облава на которое даст возможность собрать больше данных. Вёл переговоры с союзными странами, выпрашивал официальные разрешения на любые необходимые действия, и обменивал ресурсы на уступки. Самым важным было продемонстрировать пособникам Тёмного Лорда и всем сочувствующим, что авторитет Министра Гонта признан большинством, ведь только тогда удастся заставить людей, поддерживающих политику Волдеморта не высовывать носа из своих чистокровных пастбищ. Каждый день, на каждом заседании Том использовал весь свой дар красноречия, и мог поклясться, что к концу рабочего дня его язык уже пух и еле ворочался, а мозг отказывался обрабатывать сигналы сложнее «поесть» и «поспать». Он был перегружен и вымотан разработкой стратегий, и даже помощь Альбуса Дамблдора, такого же гения войны, не сильно облегчала Министру задачу. Да и, что уж говорить, а подозрение старика никуда не делось, а за понимающим взглядом по-прежнему пряталась какая-то подковырка.

Том знал, чувствовал и мог предсказать, что Тёмный Лорд готовит какую-то ну прямо особую свинью, чтобы подложить. Каждое его решение несло за собой посыл мести: Дамблдору, всей Магической Британии, Тому и, что пока всего лишь предположение, Кэсси, которая смела сопротивляться призыву Чудовища. Пока что Поттер не стояла под прицелом, но лишь вопрос времени, когда этот Заклинатель попробует отыскать носителя Проклятия, чтобы держать в руках всю власть над этой мощной и ужасающей силой, собиравшей в себе магию целых два поколения до девчонки. Знал ли Волдеморт, что носителем проклятия Принцев является Кэсси? Знал ли о её родстве со Снэйпом? Даже если слух из газет дошёл до него, совсем не факт, что тот понял, насколько девушка ценна на самом деле.

Одна только мысль о девчонке слегка утихомирила бурю в голове Министра. Она в порядке, она под присмотром Винки и Нагайны. Она находит достаточно занятий в стенах дома, чтобы не подвергать себя опасности за его пределами в поисках развлечений. Она разрабатывает для себя лекарство и учится себя защищать. Даже если — Том не хотел даже думать о таком раскладе — даже если Волдеморту удастся выманить её, или каким угодно иным образом заполучить в свои руки, Поттер будет готова. Её разум сможет сдерживать напор Легилименции достаточно долго, чтобы Том успел прийти на помощь. Эта женщина была единственным, о чём Тому беспокоится не приходилось, не смотря на то, что на ней активно рисовалась мишень. А скоро не придётся тревожиться и о безопасности дома, ведь отпуск охраны подходит к концу.

Ритм, отбиваемый подушечкой пальца замедлялся постепенно пока и вовсе не стих. Измотанный, Гонт почти задремал. Сжатая в кулак ладонь расслабилась, в тусклом освещении даже тени деревьев плясали убаюкивающе. Том почти провалился в один из этих странных снов, омрачённых присутствием существа в капюшоне, ведь в последнее время только они ему и снились, как вдруг оцепенелое спокойствие в стенах кабинета нарушил знакомый топот. Том мгновенно распахнул веки и сел ровнее. Глаза едва держались открытыми, поэтому пришлось в срочном порядке проморгаться, чтобы прогнать туман и чёрный силуэт из сознания. Звук шагов приближался. Том специально снял с помещения заглушающие чары, чтобы ещё из коридора заметить Дэнни. Тот караулил возвращение авроров с задания под дверями кабинета Шеклболта, а теперь на всех парах нёсся к Министру с новостями.

— Сэр! — парень распахнул дверь и замер на пороге с напряжённой улыбкой, ведь весть, которую он притащил с собой с одной стороны была радостной, а с другой — полной трупов доблестных защитников Магической Британии. Гонту ничего объяснять не требовалось: мысль распространялась от Криви беспокойными рябыми волнами. Поэтому Том тут же сорвался с места и направился к Главе Аврората за подробностями.

Рабочие, завидевшие мрачного Министра, спешащего по делам этим вечером, бросались врассыпную и прижимались к стенам, даже если только что вели оживлённую беседу с коллегами. По мере спуска к подземному переходу между зданиями служащих становилось всё меньше, но даже редкие Невыразимцы и уборщики замирали, будто точно знали, что происходит что-то важное. В последнее время имя Гонта звенело у всех на слуху и звучало из каждого утюга, отвлекая на себя внимание от вещей более важных. Потому каждый считал своим долгом осмотреть Тома с ног до головы, молча, а после передать увиденное знакомым. Люди не знали правды, ведь им её не говорили, но они искали её в людях, на которых им, жалким винтикам, полагалось надеяться. Искали в жестах, эмоциях и в скорости бега через всё Министерство.

-… Пожирателей там уже не было, но, судя по всему, они скрылись совсем недавно и нам всё-таки удалось застать их врасплох, как вы и говорили. Они оставили много улик и… — Дэнни вещал, едва успевая угнаться за начальником, негромко и быстро, но на этом месте замялся, не зная как объяснить правильно.

— И?

— Живого мертвеца? — Гонт притормозил, громко скрипнув подошвами по полу пустого коридора. Не поверил своим ушам. Инфернала? Упыря? — Я бы назвал это управляемым и не разлагающимся трупом, сэр. Трупом Родольфуса Лестрейнджа.

Том не смог найти слов. Он был так сбит с толку, что не раскрывал рта до самых дверей Аврората, где его уже ждали. Лестрейнджи, кроме Рабастана, который заперся в доме предков и не отсвечивал, были казнены ещё много лет назад и похоронены в семейном склепе своим последним живым родственником. Том позаботился о том, чтобы никто из старых Псов не создавал ему проблем, и, не дай Цирцея, узнал его в случае встречи. Он сам не имел к этим людям никакой привязанности, а вот Волдеморт вполне мог, и, судя по всему, ценил их навыки достаточно, чтобы постараться вернуть к жизни хоть в каком-то виде. Цепочку размышлений было уже не остановить: живых последователей у Волдеморта, очевидно, не так уж и много, поэтому пришлось прибегнуть к использованию мёртвых; тот не ожидал такого отпора от Министерства и не рассчитывал так быстро терять Пожирателей и соратников; Волдеморт был в отчаянии, раз пришёл к тому, чтобы вновь искать бессмертия, пусть уже и не для себя. Позволил ли он своим живым последователям создавать Хоркруксы? Наступил ли он на горло своей гордости и эгоизму, чтобы научить другого такой тайной магии? Том был крайне счастлив, что ему удалось заставить своего двойника попотеть. Наверняка тот был так же напряжён и измотан атаками и поисками, как и сам Министр. А ещё и такая сложная и многоступенчатая работа… Тот должно быть слаб, ликовал Гонт.

— Они успели уничтожить записи. — мрачно вещал Кингсли Шеклболт. Он держал руки за спиной, широкий разворот его плеч выглядел монументально, как башня Азкабана в бушующем море. На лице темнокожего мужчины застыло хмурое выражение, — И оставили нам ловушки и толпу инферналов, которыми командовал Лестрейндж. Чары, обнаруженные на его теле, напоминают некоторую форму Империуса. Принимать самостоятельные решения это… — Кингсли вздохнул, — существо не в состоянии. Думаю, больше вам сообщат лишь Невыразимцы. Мы передали все собранные данные и образцы в Отдел Тайн.

Том кивнул. Интерес его рос с каждым мгновением. Это прорыв! Новое знание… Результаты вылазки оказались тем, чего Министеству так долго не хватало. Информации, пусть и скудной, хватало на новую стратегию. Но Гонт был захвачен не этим. Ему не терпелось разгадать, как же Псам удалось вернуть давно мёртвое тело к жизни. Это всё имело колоссальный потенциал для войны, которая маячила не за горами. Правда, всё же использовать погибших в качестве пушечного мяса звучит плохо. Но хотя бы попробовать воссоздать технологию имело смысл. Том в момент одёрнул себя, когда взгляд Шеклболта стал совсем суровым и подозрительным. Министр склонил голову в знак благодарности за отчёт и слаженную работу мракоборцев, и уточнил:

— Сколько погибших? — он не имел права не побеспокоиться об аврорах, которые не вернулись живыми. В конце концов этим людям Том был обязан, а он всегда благодарил тех, кто служил верно. На лице Шеклболта возникла сдержанная скорбь, создавшая в уголках губ складки.

— Шестеро, сэр.

Том сочувственно вздохнул и Шеклболт опустил уголки губ ещё больше. Не много для первого раза, но жаль. Терять бойцов в разгар противостояния совсем не с руки, рассуждал Том сухо.

— Сообщите семьям. Передайте мои соболезнования и скажите, что их подвиг не будет забыт. — распорядился Министр и покинул Аврорат, ведь его ждал новый захватывающий проект.

Всю ночь того дня он провёл за запертыми дверьми Отдела Тайн в окружении таких же безумных в своём любопытстве учёных. В лаборатории в самой глубине этажа собрался целый консилиум из самых выдающихся умов Министерства. Разумный мертвец! Эта сенсация быстро облетела весь этаж. Том встал в центре зала у стола, на котором лежал труп Пожирателя и поставил рядом с собой Дэнни, приказав вести записи. По толпе Невыразимцев пробежал ропот, мол, Министру не обязательно осматривать тело лично, но мужчину это не задело: он был увлечён. Раздетое до гола и обездвиженное, истощённое обезвоживанием, тело Лестрейнджа было исследовано со всех сторон, как беспрецедентный случай и новый виток в истории Некромантии, науки древней и полузабытой, давно запрещённой. Мёртвого Пожирателя не убили во второй раз, а сковали Петрификус Тоталус, чтобы тело не имело возможности напасть вновь. Для того, чтобы полноценно остановить эту мясную марионетку, пришлось отрубить Родольфусу голову, ведь лишь тогда сигналы перестали поступать из мозга в тело. Человек всё же не был неуязвим, как и не был, в классическом смысле слова, жив: разложение остановилось, но процесс, произошедший за несколько лет под каменной крышкой герметично заколоченного склепа оказался необратим. Под кожей оставались кровь и сухие мышцы, приводящие организм в движение, но существо не дышало, не пило и не ело. Теперь оно больше было похоже на куклу: всё в Лестрейндже было мертво, за исключением мозга, в котором ещё теплился проблеск сознания, достаточный для того, чтобы отдавать трупу приказы. Но на большее он был не способен. Пока что не способен. Даже те же инферни, такие же мёртвые, имели хотя бы мысли в голове, толкающие их рвать, метать и жрать живую плоть. Но они гнили, растрачивая ресурсы тела на остатки своего разума. Волдеморт обменял животные рефлексы на нетленность, ярость на послушание, голод на умение колдовать палочкой, но в сущности особого чуда во всём этом не крылось. Труп питался неизвестным зельем, дарующим волшебнику ограниченный запас сил, и был исписан выжженным на коже рунами, задерживающими эту магию в теле, лишённом ядра и души. Том, как и группа Невыразимцев, присутствовавших на миссии в качестве подмоги от тёмных чар, а после и в лаборатории на вскрытии тела, желали повторить успех. Не из личной выгоды, а ради человечества, разумеется. Сколько возможностей дарили эти вещи? Бесчисленное множество: от возвращения волшебства сквибам до увеличения магического резерва тех же авроров, например. Именно то, над чем сам Том долгое время бился ещё до встречи с Кэсси Поттер, чьё хаотичное вмешательство пустило его расписанные поминутно планы под откос. Но сейчас она, эта сообразительная зельеварка, действительно могла оказаться как никогда полезной.

Гонт вернулся в Поместье к обеду, резкий и дёрганный, как разряд электричества, от нетерпения и недосыпа. Знание росло домыслами в его голове, от чего было невозможно усидеть на месте. Том аппарировал к крыльцу, тут же намокая под проливным дождём. Январь решил порадовать жителей туманного Альбиона потеплением, что совсем не радовало, ведь вокруг было сыро и мерзко от затянувших небо свинцовых туч. Мужчина встряхнулся как птица, сбивая с шерстяного пальто кругляшки капель и распахнул дверь дома. И если на улице было тихо и лишь шум ветра нарушал спокойствие гилдфордских лугов, то в Поместье оказалось до безобразия шумно. Визг электрогитары и ритмичные удары по барабанам доносились откуда-то из южного крыла не слишком громко, но даже этот шум резал по нервам тесаком. Недовольство забурлило и лопалось в груди Гонта, как пузырьки шампанского, пока он спешно шагал к зельеварной, чтобы высказать девчонке за этот вопиющий акт эгоизма. Она наверняка полагала, что никому не мешает раз Тома в Поместье нет, и не ожидала, что тот вернётся домой посреди дня. Мужчина следовал за звуком и на пороге затормозил, поморщившись, ведь представил, насколько же более невыносимым будет этот грохот, когда дверь откроется.

Его глазам предстала занимательная картина: Кэсси деловито работала над партией антиожоговых под музыку из патефона, который явно утащила сюда из холла. На кресле, болтая ногами в такт голосу вокалиста, восседала Винки и рубила в мелкую соломку цветки пятелистного клевера крохотным ножиком. На подоконнике раскинула своё шлангообразное тело Нагайна, высунув нос в приоткрытые окно и время от времени пробуя языком воздух. На чешуе блестели капли, но змее это совершенно не мешало. Неподалёку от проигрывателя обнаружилась и скромная стопка из виниловых пластинок в изрядно потёртых упаковках. Том знал, что это такое: маггловский рок. Он не удержался от закатывания глаз. Музыку Министр в принципе не очень любил и не имел привычки слушать, а этого безобразия и вовсе не понимал. Как он ни старался осовремениться и впустить в свою жизнь новые веяния, чтобы поддерживать образ человека, рождённого сильно после второй мировой, но подобного увлечения принять так и не смог. И магическое сообщество, в основном, его точку зрения поддерживало. И, конечно же, именно эта чушь и нравиться Кэсси Поттер. А как иначе?

Девушка дёргала головой в ритм, покачивалась и топала ногами, что можно было расценить как своеобразный танец, и совершенно ничего не замечала. Она была увлечена работой, и если бы не музыка, бьющая по ушам молотом, Том нашёл эту сосредоточенность очаровательной. Но сейчас ему не терпелось её развеять. Том отпустил свою магию, кипящую тем же неистовым нетерпением, что и он сам, омывая девчонку с ног до головы, чтобы привлечь внимание. Мгновение спустя та испуганно вздрогнула, едва не выронив из окрашенных в синие брызги рук банку с плодами туманного дерева. Резко обернулась к двери, безошибочно находя в тёмном проёме бледное лицо Гонта. Винки оглянулась тоже, ойкнула и тут же исчезла, будто и не было. Стоило напомнить старой эльфийке о дисциплине, ведь просиживать с подругой в мастерской не входило в её рабочие обязанности. А Нагайна наоборот радостно зашипела и аккуратно спустилась с подоконника, чтобы поприветствовать Хозяина ласковым протиранием шкуркой о туфли.

Поттер взмахнула палочкой, чтобы выключить патефон. Тишина рухнула на комнату резко и оглушающе, и Том перевёл дыхание. Мыслительный поток больше не прерывался боем барабанов.

— Что это за кошмар? — с недовольным вздохом уточнил Гонт. В его взгляде было столько недовольства, что Поттер невольно улыбнулась этому крайне сердитому выражению.

— Это музыка! — воскликнула Кэсси и вернулась к зелью, булькающему в котле. Из-за Гонта она едва не пропустила момент, когда нужно было кинуть четыре дольки туманного плода и помешать варево против часовой стрелки восемь раз: по два на каждую дольку. — Это моя любимая пластинка, — добавила, заметив, что выражение лица Гонта не теплеет. Целую неделю им удавалось обходиться без конфликтов на завтраках и ужинах, так что было бы глупо рушить это перемирие такой мелочью, раздумывала Кэсси и продолжала мешать чёртово зелье, всё удовольствие от создания которого понемногу сходило на нет.

Том подкрался ближе, чтобы взглянуть на результаты работы. Варево постепенно приобретало ярко-розовый оттенок, похожий на цвет марганцовки, что говорило об идеальном соотношении ингредиентов в котле. А лицо Поттер становилось всё более сложным с каждой секундой. Том не пытался интерпретировать его и на всякий случай решил, что это выражение означает дискомфорт. Связью тоже ощущал лишь крайнюю степень смущения и немного недовольства тем, что теперь работать придётся в тишине.

— Ты ведьма, не забывай. — проворчал Том. Желание устроить скандал стихло, — Ты могла привязать звук только к этой комнате, но, очевидно, даже не подумала об этом. Я не хочу, возвращаясь в дом, в котором должно быть тихо, слушать этот отвратительный гул. — к концу тирады его лицо скривилось в знакомой пренебрежительно манере, сильно напоминающей Кэсси дядю Вернона. Она нахмурилась.

— Да, это немного громко, но это хорошая песня! Я не помешала до этого момента никому, так что не строй из себя зануду.

Том фыркнул:

— Не смей разговаривать так со мной.

— Не смей вести себя как Вернон Дурсль. — тут же отбила Кэсси. Нет, всё же ссоре быть. Том раскрыл рот для едкого ответа, и подавился вздохом:

— Как маггл? — недоумённо прошипел он.

— Да, как мой противный дядюшка-маггл. Самый занудный безрадостный зашоренный закрытый маггл на свете.

Том наверное впервые в жизни не нашёлся с ответом. Нет, её выпад не был каким-то остроумным или интересным, но он рождал сомнение каждой ноткой в дразнящем тоне и каждым звуком в высоком голосе Поттер. Мужчина тяжело вздохнул, сдулся, как воздушный шар.

— Я просто прошу тишины…

— Я знаю. — ласково ответила Кэсси. К своему удивлению Том расслышал в голосе собеседницы отголоски вселенского терпения. Девушка была спокойна и снисходительна, и распространяла это состояние связью. Возможно неосознанно, но Том всё равно перенимал эту умиротворенную игривость и чувствовал, как напряжение в плечах спадает. Ещё с минуту волшебники разглядывали друг друга, пока Том не отыскал новую тему для разговора:

— Что с руками? — с близкого расстояния синие капли на коже были заметны просто отлично. Создавалось ощущение, что кто-то пытался сцедить сок из лианы Дьявольского Силка голыми руками. Кэсси вскинула брови, улыбнулась, но смолчала, ведь всё и так было вполне очевидно, — Для кого придумали перчатки?

— Ну он же не ядовитый!

— А тебе нужно, чтобы яд акроскорпиона разъел кожу, чтобы начать соблюдать осторожность?

Кэсси не нашла смысла в придумывании оправданий, лишь отвернулась и покачала головой. Том был прав, но она тоже прекрасно оценивала риски. Силки не были ядовитыми и в отрубленном от корней состоянии представляли угрозы не больше чем сушёные личинки мотыльков или лягушачьи лапки, отделённые от тела. Девушка пожала плечами и вновь перемешала зелье, сверяясь с часами. Пришло время потушить огонь под котлом и оставить настаиваться на трое календарных суток под крышкой. Как только металл котла остынет можно будет снять его с подставки и перенести вниз под стол, чтобы не мешался.

— Тебе что-то нужно от меня? — уточнила Кэсси как бы невзначай. Том не приходил просто так, даже для того, чтобы поработать в компании Поттер, так что представить, что он заявился сюда без дела было сложно. Том слегка отступил и упёрся бедром в стол.

— Нужно.

Он полез в карман пальто и достал оттуда уменьшенную в несколько раз стопку из папок, перевязанных лентой. Записи, колдофото, образцы зелья в тоненьких колбах, взятые из разных частей тела трупа, и список возможных ингредиентов, из которых оно состоит. Когда мужчина вернул своей ноше истинный размер, брови Кэсси взлетели в изумлении, а в глазах заплескался шок. Бумаги быстро перекочевали из рук на стол, и заняли собой всю его площадь. Поттер склонилась над ними, разглядывая позиции в списке с интересом.

— Это для чего?

— Для тебя. — хмыкнул Гонт. — В последнем деле использовалось зелье для поддержания способности колдовать в умершем теле. — Кэсси тут же подняла непонимающий взгляд на мужчину, — Удалось выделить несколько ингредиентов, но неизвестна пропорция и остальные составляющие, используемые в работе. Ознакомься.

От удивления даже слабенький щит на мыслях девушки пал, и Том с удовольствием вслушался в поток вопросов, исходящий от Поттер тёплой волной. В умершем теле? Да, ну! Как это пришло кому-либо в голову? Кто автор изначального состава? Под силу ли мне такая загадка? Ощущать искреннее восхищение подобной наукой от другого человека оказалось так же приятно, как и испытывать его самому. Поттер невесомо оглаживала строчки отчёта пальцами и по мере прочтения восторг сменялся неуверенностью.

— В данный момент мне нужна лишь формула. — сообщил Том, — Испытания образцов дело не срочное, но если тебе удастся сварить их, я буду признателен.

Кэсси отнюдь не выглядела воодушевлённой. Наоборот, внутри её небольшого тела рос страх, которого Гонт не смог понять. Он сам в её возрасте уже не находил бы себе места от желания поскорее окунуться в неизведанные глубины волшебства. Да что там, даже сейчас, имей он больше времени, точно бы засел за котлом до послезавтра лишь бы побыстрее получить результат. Но Поттер тупо разглядывала колдофото трупа Лестрейнджа и не знала, что сказать.

— Может тебе лучше найти более опытного зельевара? Кого-то у кого есть Мастерство, например. — неуверенно протянула она. Как бы ни была хороша, думала Поттер, но что-то настолько сложное и с кучей неизвестных аспектов вполне могло остаться для неё невыполнимым до тех пор, пока она не наберётся ума от мастеров постарше.

— Может. — кивнул Том, и Кэсси понурилась больше. Министр фыркнул на эту очевидно расстроенную реакцию и продолжил, уговаривая, — Но подумай о том, что этот рецепт будет значить для тебя. Никакое Мастерство не сравниться с тем признанием, которое ты получишь, если сваришь его. — негромко вещал Том, будто заклинал, — Это будет великое открытие, поверь. Открытие, к которому не прочь приложить руку и я. У меня есть несколько тестовых образцов артефакта, дающего сквиббам временный контроль над окружающей энергией. В основе его работы камень ГувераМоя придумка. Свойства и принцип работы не известен нам, но это не имеет значения для сюжета., но он в удержании силы крайне слаб. — здесь мужчина сделал драматичную паузу, чтобы усилить эффект от того, что прозвучит дальше, — Только представь, что можно сделать, если заправить в артефакт зелье, которое будет расходоваться по капле? Слабые дети смогут колдовать полноценно и не перенапрягать ядро. У лекарей в Мунго будет уходить меньше магии на пациентов, потому что зелье позволит телам восстанавливаться быстрее без дополнительной помощи и чар. В раненых можно будет поддерживать жизнь до прибытия помощи. Авроры смогут создавать более сильные щиты. Семьи перестанут вырождаться, магическое сообщество станет сильнее, как ни крути. Мы сможем выиграть войну с Пожирателями Смерти с меньшими потерями, Кэсси. — тон его становился всё более весомым и вкрадчивым с каждым предложением. Кэс не сводила взгляда с бумаг, хотя, Том точно знал, она внимательно вслушивалась, — И это всё можешь сделать ты. Ты сказала, что не можешь полагаться на себя? Положись на меня. Создай зелье, а об остальном позабочусь я.

Поттер молчала минуты с две, так и зависла, упёршись ладонями в край стола. Том был терпелив, он ждал и был готов аргументированно оспорить возможный отказ. Он не мог доверить такое задание своим знакомым хотя бы потому, что понятия не имел, кто предатель, а кто — нет. Поттер принадлежала ему, была ему в своём роде верна, пусть и не без нюансов. А ещё она была настоящим мастером своего дела без всяких громких званий. Самое важное, что было у неё это мотивация и упорство. Не такое как у Тома, простое, но он полагал, что достаточно и этого.

— Зачем тебе формула сейчас? — негромко уточнила Поттер, — Без практики она мало полезна, да и потребуется много попыток, пока удастся добиться нужных пропорций.

— Мы с исследователями полагаем, что в рецепте используются очень редкие ингредиенты. Я оставил задание и им, и если их выводы сойдутся с твоими, то авроры начнут искать людей, способных организовать поставки контрабанды. А они в свою очередь дадут нам наводку на пособников Подражателя, которые делали заказ. — любезно пояснил Том. Кэсси кивнула. Любопытство вновь разгоралось в ней, как костерок, подпитываемый ветром и ковром их сосновых иголок под собой. Задачка обещала быть сложной и многогранной, а это не могло не создавать интерес. Доверяет, с лёгкой улыбкой раздумывала Кэсси. Ощущать единство с этим человеком было до одури приятно, даже если он раздражён и пытается тебя построить. Кэсси улыбнулась Министру:

— Значит, начнём с самого сложного?

Уже несколько часов спустя Гонт мирно дремал на кресле, убаюканный скрипом пера и тихим мычанием, напоминающим песню, которое издавала Кэсси, выписывая на отдельный пергамент все составляющие зелья, которые могли давать нужный эффект этому загадочному вареву. Кэсси полагала, что за основу был взят принцип работы зелья Феликс Фелицис, именуемого Жидкой Удачей. Этот концентрированный прозрачный эликсир собирал силу извне и позволял принявшему его существу проминать реальность под себя благодаря огромному запасу магии. Но желание волшебника должно быть искренним и огромным, а не мимолётным, да и, судя по всему, что-то нейтрализовало, собственно, удачу в конкретно этом зелье. Этот вариант, впрочем, был не единственным. Поттер удалось составить около трёх на основе разных, уже существующих, рецептов. Правда, сколько она не думала, а разгадать загадку нетленности тела так и не смогла. Да и не была уверена, что те рецепты, которые удалось собрать, действительно сработают. Изобретение — путь проб и ошибок, а также путь контролируемой импровизации, зависимой от самого человека и его магического потенциала. У Подражателя что-то могло сработать, а у Кэсси, возможно, не получится. Но она старалась не думать об этом.

Под столом в котле настаивалось антиожоговое, на крышку которого Кэсси опиралась ногами. От сидения на стуле затекла задница. Свет от единственной настольной лампы создавал в углах комнаты приятный полумрак. За окном дождь поливал Англию. Солнце клонилось к закату, но за тучами не разглядеть его долгого пути. Кэсси то и дело отвлекалась, чтобы понаблюдать за безмятежным лицом Тома. Ей нетерпелось показать ему свои наработки, но девушка не двигалась, чтобы не создавать лишний шум. Мужчина выглядел так умиротворённо, что и будить его не хотелось. Нагайна жаловалась, что даже в те ночи, которые он проводит в стенах дома, Том всё равно почти не спит, будто боится закрыть глаза и потерять контроль. А здесь и сейчас он спал, мирно склонив голову к плечу, и выглядел до забавного безобидно.

Пока не приоткрыл свои тёмные глаза, тут же впиваясь осоловелыми льдинками-зрачками в Поттер. Взгляд его прояснился в мгновение, будто после долгих лет тренировок быть начеку. Гонт вскинул бровь и Кэсси поняла, что её поймали. Медленно отвернулась, будто не смущена, и понадеялась, что румянец в сумерках будет незаметен. Том пошевелился, разминаясь, и зевнул. И сделал это так по-человечески, что Кэс не удержалась от смешка. Она не могла объяснить, почему этот обыденный рефлекс, такая простая слабость, веселили её. Она не могла представить, что Том может демонстрировать подобное кому-то ещё, кроме себя самого… И её. От одной только мысли об этом защекотало внутри.

— Как успехи? — хрипловато спросил Том. Кэсси быстро подчеркнула те две формулы, которые считала вполне рабочими и передала листки на вытянутой руке, чтобы Гонту самому не пришлось тянуться. Откинулась на спинку стула и принялась ждать вердикта. Министр разгадывал не самый аккуратный почерк добрых пять минут и время от времени немного кивал себе. Кэсси неуютно покрутились на стуле:

— Я могу поискать ещё об ингредиентах. Возможно мы сможем использовать некоторые порошки и сделать эмульсию вместо зелья. Она не так эффективна, но…

— Почему почти везде асфодель? Консервирует тело? — перебил Том.

Девушка кивнула. Она считала, что это очевидно. Снэйп дал описание асфоделю ещё на первом уроке первого курса Хогвартса после впечатляющей речи о том, что на уроке Зельеварения не место дурацким маханиям палочкой и глупым заклинаниям. Напиток Живой Смерти… Первое, чему Профессор научил студентов — яд, от которого невозможно спастись. Но яд можно превратить в лекарство, верно?

— Не всё тело, но некоторые клетки, в основном внутренние органы. Жертва Напитка Живой Смерти не умирает от полыни в составе именно потому, что асфодель значительно замедляет процесс. Я подумала, что в основе этот состав и зелье Жидкой Удачи. Вместе они вполне могут сработать так же, как на этом… Лестрейндже. — фамилия далась девушке с трудом, ведь вызывала неприятные воспоминания об Алисе и Френке Лонгботтомах, которых этот дохлый ублюдок пытал на пару с женой.

Том хмыкнул в ответ и совершенно проигнорировал оскорбление в сторону своего бывшего приспешника. Он был доволен. Умница.

— Я возьму это с собой. — Том сжал листок с формулами в руке, встал с кресла и распорядился, настоятельно глядя Поттер в глаза: — Пока что больше ничего не делай. Занимайся своей работой.

Кэсси кивнула, но Том этого не видел: он ещё раз пробежал взглядом по написанному и огляделся в поисках своего пальто. Уже было собирался уйти к себе, удовлетворённый и спокойный, получивший то, за чем пришёл, но остановился на пороге.

— Всё не находил времени спросить… Как прошло с Принцем?

* * *

— Что, дошло, что без моей помощи ты издохнешь, как больная бешенством собака? — Лорд Принц, призрак старика, обошёлся без приветствия. Лишь скривил губы и взглянул с вызовом. Грубо. — Где кольцо?

В доме было по прежнему пыльно и воняло плесенью. Свет дня пробивался сквозь грязные и кое-где треснутые окна тускло, будто нехотя. Кэсси понимала его, она ведь тоже не хотела здесь находиться. Девушка прошагала к старому креслу и села в него так же, как тогда давно сел Гонт, демонстрируя, в чьих руках контроль над ситуацией, но не давя. Не сняла своей куртки, ведь в продуваемом всеми ветрами ветхом здании было холодно. Выпад прадеда её вовсе не впечатлил. Кэсси знала, что без оскорблений не обойдётся, особенно в разговоре один на один. Поттер долго собиралась с силами, обдумывала, что же она может этому вредному деду предложить. Ему ничего не было нужно, ведь он же, в конце концов, мёртв, но решение подсказала беседа с гоблином, организовавшим эту встречу. Козырь был абсолютно не честным и больше походил на шантаж, но Кэс очень хотелось разыграть эту карту.

— Кольцо у его хозяина. Я пришла подтвердить одну свою догадку. Мне нужно имя заклинателя. — она сделала паузу, наблюдая за тем, как лицо призрака расцветает удивлением, — Это не вы, я знаю.

— Ничего ты не знаешь. — фыркнул тот, закрываясь.

— Знаю. И хочу убедиться. Предложить вам я ничего не могу, но выслушаю, если вам есть, что сказать.

Лорд замолчал на время. Не обдумывал предложение, а просто тянул лямку, испытывая терпение Кэс. Но она на многое пошла, чтобы оказаться здесь. И пусть её стремление докопаться до разгадки всеми методами выглядело странно, но девушка точно знала, что не сможет спокойно спать, не зная правды.

— Убирайся. — процедил призрак. Поттер вздохнула:

— Гоблины сообщили мне, что собираются снести это здание и распродать последние ценности. — она с затаённым удовольствием наблюдала за тем, каким изумлённым, а после и испуганным стало лицо старика. Он аж приподнялся в воздухе, потеряв концентрацию, — Вас изгонят за завесу совсем скоро, а значит шансов излить душу кому-нибудь живому у вас больше не будет. Если я уйду сейчас, то не вернусь. Проклятие будет мучить меня всю жизнь, как и загадка личности того, кто его создал, но если такова ваша воля, то…

Девушка пожала плечами. Она дала Принцу несколько минут на раздумья. Кэсси поняла бы, откажись он. Аргумент крайне слаб, но по себе и Северусу она точно знала, что всем в их роду не хватает благодарного слушателя. Снэйп тоже любил присесть на уши, рассказывая о прошлом. О школе, маме, зельях и прочитанных им книгах. Больше никому, только ей, родной ему кровью и душой. Кэсси любила эти вечера, когда её отца было не заткнуть. Тот отыгрывался за годы гордого одиночества, а Кэс мотала на ус жизненный опыт и фразочки, которыми Северус этот опыт описывал. Она собирала их и сейчас, каждую букву и каждую формулировку, которая уже заранее вплетена в её гены, но ждёт часа, чтобы расцвести на устах колкостью.

Лорд вновь спустил своё призрачное тело к креслу. Вид его едва заметно изменился, будто под маской праведного гнева проглядывалось смирение:

— Но не смей меня судить, дитя, — вздохнул Принц и принялся вещать, начав издалека и наполняя затхлый и полный плесени воздух размеренным глубоким голосом, — Он был очень похож на этого твоего «Министра». Я бы даже сказал, слишком похож, хоть родинки пересчитывай. Тоже полукровка, и лицо аристократичное, бледное, будто он не маггловский выродок вовсе.

Кэс поджала губы, но ничего не сказала. Не ей менять мировоззрение давно почившего аристократа. Что уж, даже у Люси, одной из самых открытых и добрых женщин, встречаемых Кэсси на пути, проскакивало в речи похожее пренебрежение, пусть и куда мягче оформленное. После, вспомнив, что Кэсси тоже полу-маггла, Люси конечно извинялась, но осадок никуда не делся.

Принц продолжал:

— Я дал ему заказ. Молодой парень, а сил как у столетнего старика, что тоже удивительно. Какая магия у полукровок? Работал в Горбин и Беркс, занимался скупкой и продажей антиквариата. Разбирался в артефактах, чарах, зельях. Заговорил мне зубы о планах на своё величие, и я даже не засомневался в том, что у него выйдет. Я бы такое проклятие придумать не смог, а он кажется долго и не думал, прежде чем взяться. Элли тогда прислала мне приглашение на это… — призрак противно ухмыльнулся и хмыкнул, — мероприятие, свадьбу с той свиньёй. Сказала, что беременна и хочет, чтобы я выбрал ребёнку имя, а я и видеть его не желал. Обрёк на смерть и не жалею. — он говорил так будто пытался убедить самого себя, но терпел поражение и злился от этого больше. И так нежно назвал имя «Элли», словно действительно любил. Не свою дочь, а её идеализированный образ, который сам придумал, — Пусть лучше род Принцев прервётся на мне, чем перейдёт в руки таким грязнокровным крысам, как ты.

Слова Принца не задели Кэсси. Во времена жизни с Дурслями она слышала о себе и не такое. И «уродка», и «щенок от больной суки», и «неблагодарная дрянь», ничего нового. Её скорее возмущала несправедливость и то презрение, которым Принц приправлял свои слова. Предрассудки по поводу магглорожденных и полукровок это пережиток прошлого, что доказывают и Гонт с Кэсси своей выдающейся магической силой, и Снэйп, утверждавший, что Джеймс Поттер был бесплоден из-за многих поколений кровосмешения в прошлом. Да и сам Лорд Принц доказывал необходимость новых примесей своими словами. От того слышать в его тоне такое отрицание было даже как-то печально.

— Отлично. — девушка покивала. Призрак нахмурился, — Даже к лучшему, если уж говорить честно. Я не хочу быть связана узами ни с кем, кто позволяет себе так высказываться о семье. Я своих дядю с тётей тоже не люблю, но мне хватает ума понять, что если я зову их крысами, то я — такая же, но в шкурке посимпатичнее. А вы и вовсе тварь несчастная и давно забытая, так что гордиться тут нечем.

Если бы Принц мог побагроветь, он бы это сделал. Вместо этого его он лишь загустел и сменил цвет с дымно-серого на цвет грозовой тучи. По полупрозрачному лицу прошла яростная рябь:

— Не смей… — шипел он, но Кэсси не желала слушать нравоучений.

— Имя. Мне нужно его имя! — воскликнула она, наклонившись к призраку. Тот отшатнулся и едва не провалился в спинку кресла, будто Поттер и была тем экзорцистом, который явился его изгонять.

— Том Риддл! Волдеморт. — и слово это зазвенело страхом в воздухе. К счастью, сила слова призрака была не так значима, чтобы Пожиратели Смерти на неё откликнулись.

* * *

— И что ты думаешь по этому поводу? — напряжённо уточнил Гонт. Он стоял, прислонившись к косяку двери, так и не успевший уйти, и тщательно контролировал выражение на своём лице. Это всё-таки сделал он. И совершенно не мог понять, как. Никому и никогда не удавалось создать контролируемый Обскур, который позволил бы носителю жить так долго с такой разрушительной тенью в ядре. Но если автор Проклятия Том Риддл, то Том Гонт тоже вполне мог бы додуматься до него, а значит и придумать контр-заклятие. Если оно вообще может существовать. В любом случае оно понадобиться только для того, чтобы спасти бессмертное тело от боли, а это может и подождать.

Кэсси чувствовала эту дрожь со стороны Гонта, как когда волоски на теле животного встают дыбом в ответ на опасность. Она понимала, что Том что-то скрывает. А Том понимал, что Поттер вновь опасно близка к тому, чтобы всё вспомнить. В Тайной комнате он называл это имя, демонстративно смешал его, воплощённое в кучу горящих искрами в воздухе буковок, а после сложил их все в другое, в имя Волдеморта. Он как огня боялся часа, когда заклинание забвения начнёт слабеть и рухнет, погребая под собой разум Кэсси Поттер. Но та не выглядела обеспокоенной, и Том чувствовал себя сбитым с толку этим спокойствием.

— Тёмный Лорд твой отец? Твой и этого Подражателя? — Поттер по-прежнему занимала свой стул, но сидела теперь лицом к двери, чтобы точно видеть собеседника. Результат диалога она собиралась запомнить и проанализировать в своём дневничке. Взгляд её был внимательным, но не требовательным: в последнее время Кэсси проявляла удивительную мягкость. Том почувствовал такое облегчение, что не сдержал улыбки, нечитаемой, но явно позитивной, а после быстро взял себя в руки под ничего не понимающим взглядом девчонки. Наивная.

— Своего рода отец, ты права. — протянул он. В этом крылась какая-то ирония, которую Кэсси пока не могла разгадать, так что она просто качнула головой:

— Но?

— Но это тебя не касается. — фыркнул Том.

Кэсси едва не задохнулась от возмущения. Её до этого умиротворённое лицо окаменело, а потом она недоверчиво усмехнулась:

— О, да, меня вообще ничего не касается! — воскликнула Кэсси, — А потом происходят недопонимания и я спать не могу, пытаясь понять, насколько ты надёжен. Я могла бы помочь! Да просто выслушать… Всё, что угодно в обмен на разгадку. Я чувствую, что в этом кроется что-то важное для меня, Том.

Звук произносимого её высоким голосом имени вновь горячо задел струну внутри, и Том поморщился. Он мог поклясться, что уже готов рассказать. Мерлин, он даже хотел, если быть честным. Украдкой подумывал снять щиты с этой части её памяти, чтобы наконец отпустить тайну. И, глядя в эти горящие гневом глаза не находил в себе сил врать. Частью себя он понимал, что эта женщина довольно терпима ко всему, что считала неприемлемым, и терпима к тем поступкам Гонта, которые никогда не совершила бы сама. Она могла его понять и даже не сильно бы душила вопросами, но челюсть будто заклинило. Другая часть Тома, одинокая, неуверенная и болезненная, не позволила ему выдавить из себя ни капли правды.

— Пока не время. — только и сумел выдохнуть он.

Но Поттер и не думала отступать. Эта недосказанность и тонна лжи, стоящей за Гонтом выводили девушку из себя. Кэсси не собиралась мстить всерьёз, но ввернуть все его попытки проучить её считала делом благим.

— Я написала Альбусу Дамблдору. — сухо сообщила она. Лёгкая улыбка спала с лица мужчины, он вновь выглядел отстранённым, как каменная глыба:

— … Что, прости? — после короткой паузы, уточнил он.

Кэсси склонила голову, взглянула на мужчину исподлобья и сцепила руки в замок на коленях. Вернон иногда так делал, когда хотел показать, что очень устал от «капризов» своей племянницы. В такие моменты он выглядел, как бык, готовый к атаке. И по едва заметно вздрогнувшим плечам Гонта Поттер поняла, что приём сработал даже на такого бесчувственного засранца, как он.

— Он был главным противником Сам-знаешь-кого. Я спросила Директора, связан ли ты с… Ты-знаешь-кем. — имя, одно единственное слово, так и норовило прорваться в речь. Кэсси отнюдь не была глупа, чтобы не понимать всей опасности, но и трепета перед этим именем до того, как оно вновь стало запретным из-за Пожирателей Смерти, она не понимала. Гермиона Грейнджер когда-то давно, перед совместным уроком Трансфигурации заметила, что страх перед именем лишь усиливает страх перед его обладателем, а тот уже много лет как мёртв, так что нечего робеть, силясь выдавить из себя этот набор букв. Невилл с ней не согласился тогда, а Кэсси наоборот подумала, что это имеет смысл.

— И что он ответил? — теперь голос Тома звучал глубже от гнева, пробравшегося в него, и больше походил на рычание. Кэсси на мгновение почувствовала это острое возмущение по ту сторону связи, но поток быстро оборвался. Том закрылся, будто захлопнул дверь с грохотом. Кэсси покачала головой:

— Пока ничего. Но я не остановлюсь, пока не пойму, что ты скрываешь. И как это, на самом деле, связано со мной…

Она уже долгое время раздумывала о том, что всё это имеет к ней самой непосредственное отношение. Магия, подобная магии Тома и Подражателя, Проклятие, созданное Волдемортом, змеиный язык, который Кэсси откуда-то знает, хотя не имела змееустов в роду. Если так подумать, то ничего удивительного: Волдеморт и правда мог передать Принцам это незаурядное умение с помощью мощного Проклятия, изобретённого им. А ещё Кэсси не меньше остального беспокоила надпись на шаре с предсказанием в кабинете Гонта. Девушка специально попросила Винки посмотреть, и была очень шокирована, когда услышала, что эльфийка обнаружила рядом с именем Кэсси имя Тома Риддла и дату, благодаря которой стало ясно, что предсказание старше самой Поттер едва ли на год. Ей очень хотелось пощупать шар самостоятельно, увидеть, что же прячут его стеклянные стены, но возможности проникнуть в кабинет у неё больше не было. За то была чёткая, но не особо понятная несведущему человеку формулировка: «Что означает К.П. и Т.Р. на шаре? От К.П», отправленная Альбусу Дамблдору. Кэсси надеялась, что тот её разгадает, потому что уж он то точно должен знать о Волдеморте достаточно много, чтобы десять лет подряд обыгрывать того в шахматной партии войны. Кэсси сама с директором никогда особо не общалась вне школы и не по делу. Максимум здоровалась в коридорах и однажды приняла соболезнования о смерти отца на организованных школой похоронах. Но если её имя было на том предсказании, то оно что-то значит, верно?

Том долгое время угрюмо молчал, вперившись взглядом куда-то Кэсси промеж глаз. В таком положении, неподвижном, застывшем, он напоминал глиняное изваяние. Мраморная статуя с безразличными глазами. Кукла, как он любил называть мёртвых Пожирателей. Обычно за словом в карман не лез, резал и метал, будто самоутвердиться за чужой счёт ему было так же необходимо, как необходимы бывают людям вода и воздух, а сейчас не нашёл ни колкостей, ни оправданий, ни заверений, что поиски со стороны Кэсси бесполезны. Он хотел, чтобы его поймали, поняли и утешили после всего этого долгого и тернистого пути. И чтобы сделал это человек, которому Том — не важно, Риддл или Гонт — причинил едва ли не больше зла, чем кому-либо иному. Проклятием, убийством родителей, и созданием хоркрукса. Его величайшая вина.

— Том? — тонко позвала Кэсси и взгляд мужчины мгновенно приобрёл осмысленность и сосредоточился на собеседнице. Та улыбнулась понимающе и снисходительно, как умел улыбаться разве что уже упомянутый Альбус Дамблдор, будто она, как и старик, знала Тома вдоль и поперёк. Что, вообще-то, было не далеко от истины после всей той кипы записей, которые она вела уже добрых несколько месяцев, — Дуэль?

Гонт фыркнул и покачал головой, чтобы стряхнуть с макушки морок паники. Отвёл в сторону недовольные зрачки, а потом вновь стрельнул в девушку взглядом.

— Дуэль. — выдохнул он.

Той скорости, с которой эти двое волшебников оказались в дуэльном зале, и такому же огромному рвению можно только позавидовать. От начала года прошла всего неделя, а молодые люди оказывались здесь уже трижды, и каждый раз после завтрака на те жалкие полчаса, что были у Тома в запасе перед новым рабочим днём. В первые пару сеансов Том только учил Поттер, со всем смирением и терпением, что мог в себе отыскать, а в последний куражился, заставляя девушку держать оборону под натиском Редукто и уворачиваться от жалящих. Дуэлью это не назовёшь, но хорошим боевым опытом — вполне.

Вся непримиримая разрушительная сила, что гуляла по венам раскалённой проволокой, требовала выхода, и находила его, разбиваемая о чужие щиты. Она надвигалась волнами, как вода в океане, и наполняла собой воздух, загущала его. Устоять под таким напором было сложно, а в начале все барьеры Кэсси и вовсе падали с полтычка, но сейчас, за полчаса активных атак, девушка даже не успела устать. Ядро не болело в груди, хотя и было напряжено, а палочка воспроизводила заклинание «Протего» даже раньше, чем Кэс успевала до конца его произнести. Ей не терпелось показать свои успехи Гарри. Кэсси могла чётко представить, какой будет реакция: удивление и похвала. Конечно, ведь кто мог представить, что Кэсси Поттер, оборванка с улицы, действительно заинтересует Министра настолько, что ему будет не жаль тратить время на то, чтобы поупражняться с ней в колдовстве. Впрочем, Том и его эмоции сейчас интересовали девушку больше. Он тоже совсем не выглядел уставшим, пусть растрёпанные со сна кудри и мятая рубашка и давали намёк на некоторую небрежность. Наоборот, лицо его постепенно расслаблялось, а пальцы уже не так крепко сжимали палочку. Возможно, что отдыхать этой ночью он и не пойдёт, но Кэсси всё равно была довольна тем, что ей удалось хоть немного его отвлечь. Ведь именно этого все вокруг и хотели? Чтобы Министр отвлёкся и нашёл новый способ усмирять свой характер?

Она не спрашивала, что происходит в мире, лишь иногда уточняла, справляются ли работники Министерства и авроры, и принимала любой ответ без наводящих вопросов. Ей хватало и сухих отчётов в газетах, не несущих в себе и половины правды, но дающих хоть какое-то представление об обстановке. С одной стороны это, несомненно, беспечность, ведь угроза может ждать за поворотом, а Кэсси и не поймёт, а с другой — проявление ответственности, ведь от проявлений Проклятия зависит то, насколько угрожающим предстаёт Заклинатель. Поттер нельзя было переживать, ведь тогда её организм сдавал позиции в сдерживании чудовища. Заклинатель это чувствовал и мгновенно перехватывал контроль. Даже если появление существа не входило в его планы он мгновенно подстраивался под него, будто всегда был наготове. Её уже долгое время волновал вопрос «Откуда?» Откуда Заклинатель, сын Волдеморта, если Кэсси всё поняла правильно, вообще знал, как ощущается Проклятие? Волдеморт оставил ему описание? Ха, а может вообще инструкцию по эксплуатации? Смешно. Почему не использовал раньше? А Волдеморт? Почему тот не использовал в войне двадцатилетней давности Северуса Снэйпа? Можно ли предположить, что тогда Проклятие было ещё недостаточно сильно?

Щит дрогнул и раскололся с тихим звяком, когда по его прозрачной, похожей на стекло, поверхности пошли веточки трещин. Кэсси едва успела отскочить в сторону от нового заклинания.

— Хэй! — высоко вскрикнула она и с возмущением взглянула на Министра. Тот выглядел хитрым и азартным.

— Не спи. — гаденько усмехнулся он, а потом повёл головой как змея и вгляделся во тьму в окне за девичьим плечом. Прикинул что-то в своей несносной кудрявой голове и сказал, — Хотя уже пора. На сегодня мы закончили.

Гонт опустил палочку и направился к зрительским местам, где бросил своё пальто. Кэсси вдруг почувствовала такое разочарование, что от силы этого чувства запекло в груди. Том убегал, наверняка по делам, да и уже достаточно развлёк Кэсси своим присутствием, но в его компании было не так тревожно, и противный морозец предчувствия беды не полз по позвоночнику.

— Я даже не устала! — возразила Поттер. Ну отвлеклась на секунду, подумаешь. Здесь и сейчас ей находиться было куда приятнее, чем в одиночестве своей спальни. Да, там были нарисованные единороги и букет переливчатых колокольчиков в вазе, уже третий день напевающий всему живому в округе свою звенящую песенку, но это ведь совсем не то. Оставаться одной с каждым днём становилось физически тяжелее. Никогда в своей жизни Поттер не хотела, чтобы рядом просто был какой-нибудь человек, глядя на которого можно точно понять, оправданы ли твои собственные опасения. На миг эта мольба просочилась сквозь защиту разума и заставила Тома замереть.

— Я сказал, что мы закончили. — сказал Гонт весомо и направился прочь из зала. Степенно и грациозно, а не решительно и зло, будто ещё немного и под его ногами начнёт плавиться земля, как когда только вернулся домой. Он был умиротворён и готов к новым свершениям, и никто в данный момент не был в состоянии поколебать его спокойствие. Особенно одна девушка, хвостиком семенящая следом.

— Ну и как я справилась? — Поттер наклонила голову, заглядывая Тому в лицо. Он сощурился с лёгким подозрением.

Раньше он и представить не мог, что эта женщина способна вести себя так заискивающе и с хитростью, присущей лишь людям более слабым, чем он. Она была честна и прямолинейна в своих словах и эмоциях, разве что немного осторожна, чтобы не получить за дерзость, но лишь потому, что в начале не могла найти к нему подход. Он был на сотню процентов уверен, что всё вот это страстное внимание — лишь для него, а с другими Кэсси Поттер ведёт себя совсем иначе. И не мог понять, для чего. Он больше не был груб и не демонстрировал, что Кэсси для него не более, чем полезный ресурс. Он и так был хорошим для неё, так зачем эта игра? Но он не мог не признать, что это действует на него на каком-то глубинном уровне, цепляет на крючок животным интересом. Шаг вперёд, шаг назад, он и сам постоянно так делал. И не мог сопротивляться ровно тому же приёму, не важно осознанному или нет. Гадство.

— Намного лучше. Твоё ядро крепнет, как и твой контроль… — потянул он. Глаза девчонки засияли, и Том почувствовал, как этот блеск в карих глазах её разливается в груди мёдом. И решил сделать «шаг назад», чтобы Поттер уж совсем не расслаблялась, — Но лишь благодаря занятиям со мной. Если бы ты находила в себе желание заниматься чаще, твой прогресс был бы куда более заметен, дорогая.

* * *

— Он меня лентяйкой назвал, представляете?! — возмущалась Поттер на всю улицу, заставляя своих спутников краснеть и постоянно обновлять заглушающие чары. Она распинала Гонта за ту фразу уже добрых пять минут без продыху, постоянно повторяясь и с каждым предложением распаляясь всё больше, — Желания заниматься я в себе не нахожу, слышали? Чёртов говнюк! — снова начала она.

Тамара демонстративно вздохнула. Гарри с улыбкой пихнула подругу в бок, мол, просто потерпи. Кэсси не часто позволяла себе выговориться, тем более о Гонте, так что на первый раз простить можно.

— Только не передавай ему этого, Дэнни. — настоятельно попросила Гарри. Дэнни, отстранённо жующий своё пирожное, вздрогнул и сосредоточил внимание на Кэс.

— И не собирался.

Вообще-то он должен был. Именно за этим Мистер Гонт и послал его, оторвав от работы. То есть, Дэнни так предполагал, ведь в качестве сопровождающего он себя совсем не видел. Два аврора и так хорошее сопровождение, разве нет? Так что в основном Дэнни слушал и впитывал, чтобы предоставить Министру отчёт, если тот потребуется.

— Моя ассистентка, Мисс Поттер, отправится в город. В связи с её физическим состоянием я не могу оставить её без присмотра, поэтому вынужден полагаться на помощь человека, которому доверяю. Прошу тебя пойти с ней. — Гонт сформулировал это так, приправив ненавязчивым комплиментом, а после добавил, — И ещё оглядись в округе. Сообщи мне, если услышишь что-угодно, что может нас заинтересовать.

Так что задачи у Дэнниса Криви, по сути, было две. Первый объект своего наблюдения он слушал в пол уха, ведь был слишком занят тем, что «оглядывался в округе». Ничего необычного на улицах магической части Лондона не происходило. Колдовской квартал был тих, спокоен и практически пуст, ведь в это время дня мало кто выходил на улицу, люди либо занимались домашними делами, либо работали. А дети и вовсе были заняты играми или уроками, в зависимости от возраста. Так что Дэнни не смог отыскать среди старинных домов и вымощенных брусчаткой проулков ничего, за что можно было зацепиться в отчёте. Разве что за исключением косых взглядов некоторых ведьм, направленных на Кэсси Поттер, которая их не замечала вовсе. Болтовня с подругами занимала её больше.

— Нет, передай, если нужно! Я от своих слов не отказываюсь. — возразила Поттер. Дэнни хмыкнул, легко улыбнувшись. Его даже удивляла эта фамильярность. Вот что он действительно находил достойным внимания: подтверждение слуха о том, что у Министра наконец завелась девушка. Это хорошо, убеждал себя Дэнни. Он рад за Министра. Да, рад, и совсем-совсем не завидует.

— Что ж, — хохотнула Гарри. Она глянула на Тамару с подначкой, — некоторым иногда нужно сообщать, что они не правы, верно, Тэмми?

Кэсси мгновенно переключилась. Ей и самой уже изрядно поднадоело пениться по этому поводу, и так уже вторые сутки стукнули её обиде, а Поттер никогда не относила себя к людям злопамятным.

— Кстати, что у вас такое приключилось?

Обсуждение, кто прав, а кто виноват полилось рекой, сопровождая звуком голосов неспешную прогулку по центру города. Его Дэннис тоже слушал не очень внимательно. Портман и Рид вернулись пару дней назад и ещё толком не успели ничего рассказать. В тот день в доме в принципе было очень шумно, потому что, не сговариваясь друг с другом, в одно воскресенье решили вернуться все. Гомон детских голосов наполнил дом, расшевелил эльфов и живые изображения змей на стенах, украшениях и дверных ручках, заставив тех притаиться. Нагайна и вовсе с недовольным шипением забилась Кэсси под кровать едва заслышав писк Карла, действующий ей, голодной, на нервы. Поттер же наоборот оживилась и с улыбкой выглянула за дверь спальни, тут же получая кучку приветствий от своих соседей по коридору. Всё таки без них в этом огромном здании было слишком пусто. Кэсси не хотела представлять себе мир, в котором стены Поместья не сотрясал бы детский смех хотя бы время от времени. Даже Том на ужине выглядел слегка ошарашенным! И если уж это ощущение прокралось к нему на лицо, то что он испытывал внутри? О, Кэсси знала. Ему тоже было дискомфортно без толпы слушателей за столом. Он мог сколько угодно блистать своими знаниями и навыками перед одной только Кэсси, но его эго требовало целой паствы, на которую Том мог проповедовать свои помыслы.

Компания из молодых людей наконец добрела до Косого Переулка, к которому изначально и направлялась, обдуваемая влажным ветром средней полосы и греющая руки о стаканы с горячим шоколадом. Уже и не похоже на зиму, пусть от начала года и прошло всего-то пару недель. Ливень, длившийся несколько дней подряд, смыл все снежные шапки и растопил лёд на улицах, а праздничные украшения и подавно сняли. День был свежим и туманным, белая мгла покрывала собой другой берег Темзы, что и не разглядишь ни людей, ни домов. Уже через пару часов солнце нагреет воздух достаточно, чтобы туман осел на землю росой и не закрывал обзор, но пока что природа позволяла себе создавать этот романтичный зябкий уют. Время от времени по пути мимо маггловской улицы встречались школьники, уныло возвращавшиеся с уроков домой, и студенты, наоборот спешащие на занятия в середине дня. Их собачьи дни закончились, как и у студентов Хогвартса. Ранним утром понедельника Леди Люси и Леди Брианна проводили своих мелких на поезд, направляющийся в Хогсмид, где их наверняка встретил Хагрид или Филч, но уже без своей старой облезлой кошки — покойся с миром, Миссис Норрис. Кэсси наверное впервые в жизни им не завидовала, этим школьникам в Хогвартсе. Раньше она считала своим домом школу, ведь только там впервые почувствовала столько заботы и внимания, сколько не видела до этого ни разу за одиннадцать лет. А теперь… Поместье ощущалось домом тоже. Там была тёплая постель, заботливые друзья-эльфы и друзья-люди, вкусная еда и Том, который ценил Поттер по вполне определённым причинам и не собирался выгонять. Наоборот, вцепился в неё руками, ещё не в объятии, но всё равно крепко и близко. А ещё у Кэсси наконец были деньги. От гоблинов, но это тоже очень даже грело душу.

— О, новый Нимбус 3030-цатый! — изумлённо воскликнула Гарри, зацепившись взглядом за витрину. В самом магазине, новом и ещё не успевшем уподобиться общему стилю Косого, стояло несколько взрослых парней в спортивных формах, присматривающихся к мётлам и целая одна Джинни Уизли, державшая в руке новенький Чистомёт, — Пошли глянем!

Гарриет потянула Тэмм за рукав в сторону двери. Рид явно не была в восторге, но сопротивляться не стала. А вот Кэсси туда заходить не хотелось, потому что, во-первых ей в принципе не нравились мётлы, как бы красиво те не были оформлены, а во-вторых потому что там была Джинни Уизли. И пусть в прошлый раз Кэсси с ней разошлась на более чем хорошей ноте, но перспектива продолжать общение ей всё же не очень нравилась. Кэсси не могла объяснить, но что-то во всей этой ситуации казалось ей кошмарно неправильным. Джинни и так снилась ей в последнее время в крайне странных декорациях, напоминающих подземелье.

— Я пожалуй тут осмотрюсь. — отнекивалась Поттер, аккуратно пятясь прочь от магазина «Мётлы у Братьев Райт». Она подумывала просто засесть где-нибудь на лавочке, с которой на витрину будет открываться наилучший обзор и дождаться, пока друзья выйдут оттуда. Неожиданно Дэнни тоже не сдвинулся с места.

— Я в книжный зайти хотел. Может быть где-нибудь там встретимся? — поддержал он и махнул Поттер в сторону неприметного уголка между кафе и аркой во дворы жилых зданий. Кэсси пожала плечами и пошла за другом, ведь идея и вправду оказалась неплохой.

Книжный, едва ли не единственный на всей торговой улочке, оказался тем же, в котором Кэсси приходилось покупать учебники для школы много лет назад. Его фасад был украшен витринами по обе стороны от входа, полными книг с яркими обложками и золотыми буквами, изрядно припылёнными, ведь старый продавец-сквибб никак не находил в себе сил эту пыль убрать, и сценкой-диорамой, на которой фарфоровые куколки читали свои маленькие деревянные книжечки на крошечных бархатных пуфах. Тоже, кстати, пыльные. Над входом висела деревянная вывеска с изображением совы, держащей в клюве свиток — символ мудрости и знаний. Тёплый свет, струящийся из старинных люстр, заливал пространство и подсвечивал пылинки, витающие вокруг. Воздух был напоен ароматом старых страниц, покусанных книжным червём, и свежей бумаги из новых изданий, смешанным с лёгким налётом магии от артефактов и необычных томов в кожаных обложках. О, волшебных книг тут было хоть отбавляй. Кэсси прекрасно помнила свой учебник по Уходу за Магическими существами за третий курс, который рычал, кусался и бросался на руки с намерением пустить кровь. Если бы Профессор Хагрид не объяснил, как совладать с этой штукой, то Поттер наверняка получила бы за тот год кругленький такой «Тролль».

Полки, высокие, под потолок, были уставлены изданиями самых разных жанров: от заклинаний и зельеварения до волшебных историй о приключениях. Даже завалящий томик «автобиографии» Гилдероя Локхарта нашёлся. На стенах висели картины с изображениями волшебников и волшебниц, бывших владельцев этой лавки, передающейся из поколения в поколение уже пять столетий. Портреты время от времени оживали, чтобы обсудить последние новинки литературы или покупателей, за этими новинками приходящих. В центре магазина стоял небольшой столик с книгами для юных магов — здесь можно найти учебники по трансфигурации и заклинаниям для начинающих.

Старик за прилавком, в длинной синей мантии, поприветствовал единственных за сегодня посетителей кивком. Ему видимо было всё равно, что не удивительно. Мало кто приходит в магазины лично. Обычно всё доставляется эльфами.

— И так… раздел о магических существах… — бормотал себе под нос Дэнни, выискивая глазами нужный стеллаж. Кэсси из интереса следовала за ним. Ей, в целом, ничего здесь не было нужно. Она бы с радостью зашла в какой-нибудь магазин с одеждой в маггловский части Лондона, но для начала нужно обменять галлеоны на фунты в банке, а это может и подождать.

Неожиданно для всех ребята застряли среди пыльных стеллажей на добрый час. Дэнни искал новый том Ньюта Скамандера о фауне горных хребтов Кавказа, а Кэсси старалась сдержать внезапно пробравшую её грусть. В предисловии книги сэр Ньют писал о своём внуке и его жене, чьи записи и наблюдения он использовал, и благодаря которым смог зайти в изучении местных видов так далеко. Кэсси хватило лишь увидеть имена Луны и Рольфа на первой странице в контексте благодарности и прощания, чтобы понять, что её попытки их отпустить тщетны. Пока рано, но она была рада, что хотя бы Скамандеры справляются. Её реакция не осталась незамеченной: Дэнни ненавязчиво наблюдал.

— Знаете, Мисс Поттер…! — и принялся забалтывать рассказами о собственных научных наработках, ручной личурке, и коллекции книг про Магических существ на примере экземпляров, выставленных на полках. Парень был маньяк, признавала Кэсси, и не могла понять, что же он делает в Министерстве, если его душа лежит к другому. Кажется, что он уже скупил полмагазина, и собирался сделать это ещё раз. Стопка в его руках росла минута от минуты, пока ребята наполняли своими голосами сонную тишину книжной лавки.

Им удалось выйти оттуда лишь чудом, ведь в какой-то момент увлечённый Дэннис подошёл слишком близко к прилавку, за которым сидел старик-продавец, и Кэсси положила на стойку свой экземпляр новых «Фантастических существ» вместе с недавно вышедшим трактатом о зельях, в котором ей удалось отыскать упоминание новых ингредиентов со свойствами асфоделя, а за ней машинально то же самое проделал и Криви. Он понял это лишь тогда, когда продавец громко назвал ему сумму. Парень прервался в своём невероятно интересном повествовании о южноамериканских лягушках, моргнул и принялся отсчитывать монеты из тканевого кошелька.

— Вас что, короеды в плен взяли? — первым делом спросила Джинни, стоило им двоим только появиться в дверях магазина. Она фыркала с задором, подпитываемая ухмылкой Гарри. Обе сжимали в руках по новенькой метле. Даже Тамара не осталась без покупки: на её плечах расстелился красно-жёлтый шарф, очень напоминающий гриффиндорский, но без герба или любых других опознавательных знаков. Наверняка Гарри упросила его надеть. Кэс и Дэннис лишь пожали плечами.

— Увлеклись. — парень похлопал ладонью по карману мантии, в котором пряталась уменьшенная в несколько раз стопка книг, перевязанная упаковочной лентой. Кэсси свои не прятала, держала в руках, ощущая приятные гладкие обложки под пальцами. Книгу о животных можно отложить, раздумывала Кэсси, а вот трактат о зельях интересовал её уже сейчас. Можно почитать вечером, если все они вернуться домой не слишком поздно.

Неожиданно приятный людской гомон на торговой площади нарушил низкий пыхтящий голос издалека:

— Мисс Поттер! — Лорд Кирдрой быстро перебирал короткими толстыми ногами, приближаясь к компании. Кэсси вздрогнула и обернулась к мужчине, вскинув брови. Она помнила этого мужчину с того злосчастного завтрака после рождественской вечеринки, но понятия не имела, что ему может от неё понадобиться.

Заслышав имя Кэсси Поттер, некоторые женщины принялись оборачиваться в поисках её рыжей макушки, которую видели на не самом чётком фото в Ведьмополитене. И теперь Кэсси наконец заметила этот странный интерес со стороны не самой лояльной публики. Интерес, оценивание, неодобрение или наоборот снисходительное довольство. Что происходит? , неприязненно размышляла Кэсси. Огибая зевак, вслед за мужем спешила и Леди Кирдрой.

— Дорогой, соблюдай приличия! — высоко восклицала она.

Эти двое явно выбрались на свежий воздух развеяться, если судить по уличным, но явно дорогим мантиям и простым причёскам. Гарри и Тэмм напряглись и обступили подругу, закрывая от зрителей. Они все явно знали что-то, чего не успела узнать она, и Кэсси это нервировало едва ли не больше, чем демонстративно-громкие щепотки: «Это она, пассия Министра!», «С секретарём гуляет!», «…и с личной охраной!»

— Какого хрена? — по-маггловски выругалась Поттер и вопросительно заглянула Дэннису в глаза. Тот одними губами прошептал «Потом.», и Кэсси пообещала себе всё-таки внимательнее читать газеты и спрашивать Министра обо всём дерьме, которое может иметь значение. Вот тебе и избегание волнений, как же.

— Мисс Поттер. — уже спокойнее сказал Кирдрой. Он наконец оказался достаточно близко, чтобы не пришлось кричать, и важнецки поправил лацканы мантии. За спиной его застыла жена и пыталась отдышаться. В отдалении за всем этим цирком с интересом наблюдало ещё две пары чиновников, с которыми Кирдрои, видимо, и пришли. Поттер чувствовала себя застигнутой врасплох, будто её вдруг толкнули на сцену какого-то спектакля, а она не помнит своих реплик.

— Сэр? — без всякого уважения передразнила Поттер, хмурясь.

— Я, — торжественно начал Кирдрой, и весь народ на улице подобрался ближе, чтобы не пропустить ни слова, — приглашаю вас с Мистером Гонтом на…

* * *

— … бал. Четырнадцатого февраля. В чёртов день влюблённых!

Кэсси не могла выкинуть это предложение из головы уже битую неделю. Ей едва удалось наконец поймать Гонта в выходной день, чтобы расспросить об этом подозрительном предложении, и уболтать на первое занятие с Нагайной. Змея следила за руками Кэс, не обращая внимания на перепалку двуногих. Поттер меняла знаки по порядку, а Нагайна называла их негромким шелестением парселтанга: «Привет.», «Пока», «Спасибо», «Пошли со мной», «Пожалуйста, сделай то, что я покажу». Все трое расположились на ковре в Белой Гостиной у зажжённого камина, чтобы Нагайне, со всей её огромной массой, не приходилось искать удобное положение на диванах и креслах. Да и разложить учебники со схемами на полу было куда логичнее, чем каждый раз тянуться за ними к кофейному столику.

— Что тебя возмущает? — скучающе вопрошал Гонт. Лицо его было расслабленным или даже безразличным. Этот нехитрый урок совсем не развлекал его, но он был прихотью Кэсси Поттер, которую Том был готов уступить, чтобы получить новый благодарный взгляд в свою сторону, — Это отличный способ познакомиться со своими первыми спонсорами и найти союзников в любых сферах. — он кивал на каждый верно названный знак и время от времени хвалил Нагайну тихим шипением. Ему с его длинными ногами на ковре было не сильно удобно, но он не жаловался. Щурился, оглядывая сцену перед собой и опирался спиной об основание дивана. — Кирдрои никогда не скупятся на знатных гостей.

Возможно. Тут Кэсси ничего не могла сказать, ведь никогда не общалась с детьми из богатеньких семей, и, соответственно, о подобных сборищах слышала лишь краем уха от Ирмы, соседки по комнате, которая имела свойство крутить романы с мальчишками со Слизерина. Но связи Ирму, как и Кэсси на самом деле, мало интересовали.

— Это меня совсем не волнует. Они думают, что мы пара! Тебя самого это не возмущает?

Том вдруг приподнял уголки губ в лёгкой улыбке. Конечно не возмущает, ведь статья, которая изначально казалась катастрофой, вскоре неплохо перетянула на себя внимание общества от отчётов по судебным заседаниям над пособниками Новых Пожирателей Смерти. Ежедневный Пророк подлил масла в огонь сплетен заявлением, что раз у Министра есть надежды на будущее с некой Кассией Поттер, то и у народа она должна быть, ведь кто если не глава Магического Сообщества Соединённого Королевства знает, когда можно хоть немного расслабиться, а когда — нет. У Гонта появилось много защитников, романтиков и сердобольных домохозяек. Пусть их голоса весили не много, но они были достаточно громкими, чтобы привлекать на свою сторону большинство.

— Это они ещё не знают, что мы в браке… — он с удовольствием наблюдал как Поттер вспыхивает гневом и смущением, и ухмылялся уже совсем хитро.

— Это совсем другой ритуал, ты же сказал!

— Другой, но суть та же. Разница никого не волнует.

— Только не смей заявлять ещё и об этом. — зашипела Кэсси не хуже Нагайны, которая уже некоторое время наблюдала за перепалкой, вопросительно склонив голову, ведь оба человека перестали обращать на неё внимание. Том погладил змею по голове.

— Если это будет полезно, то я заявлю. В любом случае, до бала ещё больше месяца. Я успею тебя подготовить, если ты боишься не справиться с вниманием.

И в этом он оказался феноменально дотошен. Слово «если» тут не учитывалось, ему в принципе понравилась эта идея изваять из простолюдинки дворянку. Кэсси не боялась внимания, она просто не хотела контактировать со снобами и честолюбцами, а особенно с теми, кто успел выстроить в своей голове образ некой сферической Кэсси Поттер в вакууме. Но Том посчитал, что может её чему-то научить, поглаживая собственное эго напоминанием, насколько он хорош в вещах, к которым и сам был с детства не приучен. Кэсси полагала, что Гонту тоже пришлось это усвоить, когда он оказался в обществе Слизеринцев, где каждый случай пренебрежения этикетом мог стать фатальным для попыток встроиться в высшее общество. Конечно, если бы ей пришлось так трудиться, перекраивая себя, она бы тоже не упускала возможности похвастаться. И ладно бы днём, как все нормальные люди, но нет, ночные занятия отлично отвлекали Тома от сна, в котором тот был слаб и уязвим перед своим двойником. И его совершенно не интересовало, что к четырём утра, после очередной лекции о поведении в обществе аристократов, и наставлений о том, как правильно держать пятнадцатую вилку на шестой перемене блюд, Кэсси уже мечтала о петле.

Попытки научить Кэс поддерживать любой разговор без маггловских выражений и соблюдая все приличия шли куда веселее. Отчасти потому, что сама Поттер находила все эти почести для самых заурядных толстосумов ужасно смешными.

— Том, знаешь почему аристократы не играют в прятки? — хихикала Кэсси со своего места на диване в белой гостиной, бессовестно потягивая время, чтобы отложить новый виток нравоучений хотя бы на пару минут. Нет, слушать глубокий вкрадчивый голос Гонта было безумно приятно, но от обилия информации в полдвенадцатого ночи пухла голова, а от десятки раз повторяемых предложений с «королевским» произношением слов — язык. Чёрт бы побрал этот «пош»! Он, естественно, ласкал слух, но говорок с южных провинций всё же был ближе к сердцу. Так хотя бы не приходилось изображать из себя Драко Малфоя с его растянутыми гласными и мягкими шипящими.

Том, расслабленный и до обидного хорошенький в своих шерстяных брюках в клетку и в свитере крупной вязки, склонил голову к плечу и терпеливо вздохнул:

— Почему же?

— Потому что их титулы слишком громкие, чтобы оставаться незамеченными. — девушка наклонилась ближе к нему через кофейный столик. Она тоже была закована в свой излюбленный свитер с ромашками, потому что ночами в доме было довольно прохладно, и Том то и дело прослеживал зрачками лепестки, вышитые из пряжи и покрытые катышками после многих лет носки.

— Ожидаемо. — сообщил Гонт с ничего не выражающим лицом, и со взглядом, полным осознания, что Поттер безнадёжна, как единица общества. Кэсси всё-таки зафыркала, а после и вовсе расхохоталась, случайно разбудив Нагайну, мирно устроившую свои чешуйчатые бока у каминной решётки.

Отыграться за такое пренебрежение собственным терпением Том не забыл. Он не зря прожигал глазами несчастный свитер, ведь прекрасно помнил, каким старым и несерьёзным был гардероб Мисс Поттер. В нём явно не нашлось бы ничего приличного и соответствующего атмосфере современного бала. Да и купить что-нибудь новое самостоятельно он ей не доверил. Именно таким образом Кэсси и оказалась во власти двух женщин, которым дали чёткое распоряжение вешать на неё бантики, как можно больше и не взирая на протесты. Люси Крингл и Брианна Смит вызывали у Поттер уважение, но сегодняшним днём она была готова послать их в Ад вместе с Гонтом, откуда тот, судя по всему, и вылез. Том, к собственному счастью, пропадал на работе, а иначе Кэс высказала бы ему пару ласковых и за унизительную примерку парадных женских платьев с мантиями, и за осуждение её «неудачной» стрижки с неизвестной дамочкой в ювелирной лавке. Никто из женщин не делал ничего в оскорбительном ключе, но Кэсси всё же предпочла бы, чтобы все они молчали в тряпочку и просто выполняли своё чёртово задание. Или стоило позвать с собой ещё и Гарри и тогда не было бы так тошно. Особенно, когда Кэсси вновь замечала чем-нибудь изучающий взгляд или колдокамеру, на которые ушлые репортёры дамских журналов пытались щёлкнуть свою новую сенсацию для свеженькой статьи. Будто больше тем для обсуждения нет! Беспечные сволочи, глупые куры… Но этот поток желчи Кэсси благополучно держала при себе, следуя наставлению отца о том, что лучше накопить оскорблений и высказать их потом, измазывая оппонента в грязи, чем отгавкиваться понемногу и выглядеть возмущённой жертвой. Вот она и копила, чтобы рассказать Гонту, где же он не прав.

Леди начали с магазина с одеждой и обувью. Кэсси понятия не имела, что такой дорогой бутик, и по совместительству мастерская портного, имеется в тупиках Косого Переулка, но он там действительно отыскался, и знали о нём, судя по всему, только избранные с увесистой суммой на банковском счету. Старинное кирпичное здание, которого не коснулась реформа, но явно регулярно касались руки дворников и эльфов, было увешано деревянными табличками-вывесками с разными названиями. Строение было необычайно длинным, на несколько подъездов и явно жилое, но не высокое, всего в три этажа. На первом и цокольном располагались магазины и даже небольшой семейный ресторанчик. В эту часть Магического Лондона, спрятанную в глубине и почти не тронутую за сотни лет существования, Кэсси никогда не заходила, и потому разглядывая ухоженные переулки и островки крылечек с открытым ртом.

— Мисс Поттер, ну что вы как дитя? — с озорством подколола Люси. Именно ребёнком Поттер себя и чувствовала под этими подстриженными липами и древними кирпичными крышами.

Они направились прямиком к парадным дверям одного из подъездов, где, прислонившись к фигурным кованым перилам курила женщина в одежде годов семидесятых, как у киноактрисы. Складываясь полное ощущение погружения в прошлый век, и как никогда стало заметно, насколько волшебники отстали от моды. Хотя… в этом было куда больше эстетики, чем в большинстве современных вещей. В любом случае всё это спрячется под мантией и не будет иметь никакого смысла, так что и говорить тут не о чем. Кэсси так думала, пока женщина на крыльце не отвела сигарету от губ и не кивнула Люси.

— Вы ко мне, Миссис Крингл? — усмехнулась она и перевела взгляд на самую юную девушку в их небольшой компании: Поттер, которой тут же захотелось провалиться под землю в своих отживших своё джинсах и облезлой куртке. У дамочки был тот же взгляд, которым Мадам Малкин прикидывала, хорошо ли сидит очередная школьная блузка, или всё же стоит подколоть булавку поближе к коже. — Какая удобная фигурка…

И она действительно не переставала нахваливать округлые печи и бёдра, и талию, свойственную «песочным часам» до тех пор пока не подобрала около пяти нарядов, которые, по её мнению, сели идеально. Никаких юбок в пол, наоборот эта женщина, Мадам Варвара, посоветовала длину не ниже колена, чтобы не прятать ноги, пусть Брианна и оказалась с ней не согласна. Короткие рукава, как у футболок, которые так нравились Кэс сменились на длинные, до запястья. Кэсси чувствовала себя куклой, которую переодевают и рассматривают, решая, какое из целой вереницы платьев ей подойдёт лучше. Она отказалась бы от всех, что активно и делала, но в один момент втянулась, уже карикатурно вертясь из стороны в сторону и развлекая сидящих на гостевых пуфиках соседок по Поместью сарказмом и клоунадой.

— Как вам ткань? Чистейший шёлк. — дурачилась она, проводя пальцами по рукаву-фонарику, который больше подошёл бы платью диснеевской принцессы, а не первой леди, под смех Люси, — А посмотрите на этот пояс, которым можно придушить недоброжелателя…

— А ну прекрати. — швея шлёпнула девчонку по руке, чтобы та перестала ею размахивать, и вновь критически осмотрела наряд. Покривила губами, — Снимай.

Кэс была полностью согласна, жёлтый ей никогда не нравился. А вот белый… Как только Варвара вынесла этот экземпляр Кэсси поняла, что вот оно: из кремового вельвета, чуть выше колена, с рукавом, расширяющимся к низу и подпоясанное широкой атласной лентой на талии. Оно выглядело так необычно, словно состояло из бархатистого ванильного мороженого или из облака с закатного неба. Кэсси мгновенно его захотела и даже слегка поменялась в лице, смущённая тем, что такая откровенно девичья вещь действительно нашла дорогу к её сердцу. Кэсси могла поклясться, что ещё пару минут назад больше предпочитала штаны.

— Ну наконец-то. — фыркнула Мадам Варвара, — А я уж думала, мы тут до послезавтра застряли.

К платью полагалась накидка по щиколотку, такая же кремовая, верхом похожая на жилет, но с оторочками от плеча и до талии, верхняя часть которых создавала некоторое подобие короткого рукава. Вся передняя часть от воротника и до низа была расшита спиралевидными узорами. Ряд из пуговиц заканчивался на животе, что позволяло полам накидки развиваться при ходьбе. Во всём этом Поттер выглядел как персонаж из старых фильмов, или как знатная леди в середине 60-х. К наряду подобрали светло-коричневые туфли, гармонирующие с медным цветом волос, полупрозрачные перчатки и пару чёрных чулок. Брианна предположила, что возможно нужны ещё и белые носки с рюшами, и Кэсси, уже и без того сбитая с толку, посчитала, что идея вполне неплоха. Всё равно она наденет этот набор одежды в первый и, скорее всего, единственный раз в жизни, так что почему нет? Носков с рюшами Мисс Поттер тоже обычно не носила.

С украшениями всё было уже куда легче: молодой продавец из ювелирного чуть дальше по проулку сразу подобрал пару золотых серёжек-капелек — Кэсси и подумать не могла, что дырки в ушах, проколотые давным-давно на детской площадке в Литтл Уингинге твёрдой рукой Бэлль ещё не успели зарасти, и вполне спокойно приняли в себя тончайшие металлические гвоздики застёжки — и подвеску к ошейнику — круглый камешек-рубин в обрамлении из золотого обода с засечками в виде сотни острых лучиков по всей поверхности. Тут Кэсси совсем не спорила, ведь в украшениях она понимала ещё меньше, чем в одежде для знати. Женщины задержались в ювелирном лишь потому, что Люси разболталась с другой дамой о рыжих патлах Поттер и хорошем парикмахере, к которому та леди регулярно водит свою дочь. Кэс не вмешивалась, лишь слушала с неприязненной улыбкой и мечтала послать безымянную тётку в Ад, чем не забыла поделиться с Брианной. Та тоже была явно не в восторге от того, что кто-то посчитал нужным влезть в чужую прогулку со своим несомненно важным мнением.

— Эффективнее посылать в задницу. — поучала Миссис Смит с ободряющим выражением на лице, обещающим, что скоро они все уже будут дома. Несмотря на то, что день покупок выдался весёлым, он всё равно изматывал, ведь договориться о некоторых вещах с Мисс Поттер было не намного легче, чем с капризной одиннадцатилеткой вроде Сары, — Чистокровные не знают, что такое Ад. Они уже много поколений и с понятием Дьявол не сталкивались.

— Даже немного завидую. — фыркнула Кэсси в ответ.

— Нечему. Представь каким будет шок от столкновения с реальностью, когда Статут о Секретности падёт?

— А он падёт? — с искренним интересом уточнила Поттер.

— Непременно. — кивнула Миссис Смит, и Кэс ей верила наверное даже больше, чем Гонту, — А с волосами и впрямь стоит что-нибудь сделать. Топорщатся как у дикого манула!

Самым неприятным всё же оказалось показать этот наряд Министру. Кэсси наотрез отказалась расплачиваться за своё приобретение его деньгами и растратила награду от гоблинов подчистую, в основном на подвеску. Такое себе выражение протеста, а всё равно приятно, пусть кошелёк и значительно полегчал. Тем не менее даже это не могло её успокоить. Если рассуждения женщин Кэс ещё могла пережить, какими бы они там ни были, то недовольное выражение на лице Гонта всегда заставляло её беситься. Кэсси нарядилась, впервые собрав всю эту красоту вместе, и наконец разглядела в себе какую-то совсем другую волшебницу, не того статуса и не из этого времени. Да, неухоженные волосы немного портит вид, она могла признать. Возможно удастся найти заклинание, чтобы прижать их волосок к волоску и сделать их чуть более блестящими? С подвеской в руке, Кэсси вышла из спальни к Гонту, ожидающему её в гостиной. Тот привычно занимался документацией, чтобы не терять времени зря.

Мужчина оторвался от работы и поднял голову, тут же оказываясь в плену белого цвета. На фоне дверной арки, ведущей в тёмную спальню, Поттер светилась, как снежок на мокром асфальте. Такого взгляда у Тома она давно не наблюдала, острого и оценивающего, как тогда на мосту. Невозможно было понять, что у него на уме, и Кэсси на всякий случай задрала подбородок с вызовом, защищаясь.

— Почему белый? — внезапно спросил Гонт.

— Бежевый, вообще-то. — Поттер пожала плечами, — больше всех понравился.

Она чувствовала какой-то подвох в этом вопросе, но ещё не понимала, какой. До тех пор, пока Гонт не ухмыльнуся:

— Нас женят сразу, как ты войдёшь в зал со мной под руку.

Кэсси замерла на миг, ошеломлённая осознанием. А потом спрятала лицо в руках и застонала страдальчески:

— Твою мать… — алые от смущения щёки холодил такой же алый камень украшения и металл пары колец, которые Брианна любезно одолжила своей юной подопечной.

Том, не обращая внимания на акт отчаяния, продолжил:

— Выглядит действительно хорошо. — суховато похвалил он и Кэсси тут же выглянула из-за завесы рук. Том продолжал улыбаться, но уже тоньше и не дразняще, — Подойди и дай мне подвеску.

Кэсси остановилась перед Гонтом и слегка наклонилась, чтобы он мог без труда отщёлкнуть застёжку. Ошейник соскользнул в ладонь Тома. Второй рукой мужчина выхватил из пальцев Поттер небольшой рубин, обрамлённый в золото и имеющий зацепку, благодаря которой ровно садился на цепь артефакта. Взгляд мужчины на миг задержался на коже, отыскивая то место, на котором раньше был ожог, и не находя, ведь тот давно зажил без следа. Взгляд был изучающий и даже ласковый, как и движение пальцев, без труда продевающих звенья в крючок подвески.

Кэс устроилась на диване, аккуратно подобрав подол накидки, чтобы та не елозила по полу. Тот был чистым благодаря стараниям эльфов, но всё же. Воспитанные леди не имели привычки обтирать дорогущие ткани о паркет. Несмотря на то, что платье девушке нравилось, она всё равно чувствовала себя не в своей шкуре. Ещё и эти перчатки, тонкая сетчатая ткань, заканчивающаяся на запястье, ужасно неудобно ощущались на коже, сковывали пальцы. Серьги оттягивали мочки ушей, чулки давили тугой резинкой на бёдрах. Кэсси в принципе не имела привычки носить колготки, поэтому что-то настолько облегающее и, если уж честно, вызывающее пошлые ассоциации, ощущалось странным и неуместным. Петуния никогда не покупала колготок своей племяннице под предлогом, что та их заляпает чем-нибудь или порвёт на коленках, а в младшей школе этого не требовалось. Девчонки Хогвартса и вовсе не прятали ног: первокурсники не придавали этому значения, а подростки предпочитали демонстрировать кожу, чистую от волос благодаря смеси из косметических зелий. А Кэсси выбирала штаны, а не всю эту мишуру и павлиньи перья ради привлечения внимания мальчишек и хвастовства перед другими девушками. Она достаточно насмотрелась на подружек тётки, чтобы быть сытой этой конкуренцией по горло: одежда, диеты, процедуры. Вечная гонка не пойми за чем. Теперь — Поттер не хотела этого признавать, но приходилось — она отчасти понимала, зачем. Ощущать затаённое удовольствие от мужчины напротив оказалось очень приятно. Этот взгляд, которым он, Том Гонт, осматривал каждый кусочек тела, от ключиц и до щиколоток, и каждую строчку на платье с накидкой, будто оценивая работу портного, вызывали внутри безотчётный трепет. Возможно Гонт единственный, кому Кэсси могла простить такое предвзятое отношение к внешнему виду: он своим собственным требованиям вполне соответствовал. Тоже наряжался, и на работу, и в свет, в свои бесчисленные костюмы и галстуки с разными узорами, в свитера с горлом, дорогущие туфли на разные случаи жизни, и в несколько видов пальто для разной погоды. Не было смысла спорить: он производил впечатление одним только видом, с порога вынуждая людей считаться с ним и его мнением. Том как раз закончил равнять подвеску к центру цепи и протянул её девушке.

— Не смей делать такое же кислое лицо на балу. — сделал замечание он. За спокойным тоном пряталась угроза, но Поттер оказалась к ней намеренно глуха.

— Посмотрела бы я на тебя в таком боевом обмундировании!

Том фыркнул:

— О, дорогая, а это ты ещё не успела нанести боевой раскрас. — он выглядел до обидного позабавленным. Поттер скисла ещё больше, она сжала подвеску в руке, до боли вдавливая металлическое обрамление в кожу. Тело начинало зудеть под вельветовой тканью, да и голым ногам в одних только чулках с носочками было холодно до мурашек.

— И не собиралась. — проворчала Поттер. — Он сюда не подойдёт. Так мне сказали несколько незнакомых мне женщин. — картинно покивала головой она.

— Они правы. Хватит и пары заклинаний. Я покажу тебе если захочешь.

Поттер саркастично хмыкнула. «Пара заклинаний», уж кто бы говорил. Сам идеален, как античный бог, и даже не понимает каково это, не родиться красавчиком. Нет, «уродкой» — любимое слово Петунии, пошла бы та в задницу — Кэс себя не считала, а скорее оценивала объективно на троечку и свои прямые, но пушистые космы и большеватый нос, доставшийся ей от отца, и не самые выразительные глаза, которым никогда не шли стрелки, какой бы формы Кэсси их не рисовала. Наверное единственное, в чём тётя была права так это в том, что макияж выглядит на Кэсси, как на свинье. А вот заклинания… их понадобиться явно куда больше, чем Том мог предположить.

— Позже. — выдохнула Поттер, а после ухмыльнулась, придумав, чем бы поднять себе настроение, — Сейчас я бы хотела выучить заклинание, которым смогу надрать тебе зад.

И Том, хитро ухмыляясь, учил. Тем днём и в последующие недели тоже. Разным вещам, но в основном запрещённым законом. Он в общем и целом знал много способов причинить вред, используя не только приспособленные к этому заклинания, но и комбинации из самых обычных бытовых. Кэсси полагала, что его боевой опыт не столько результат реальных драк, сколько порождение его жестокого безумного гения, получающего истинное удовольствие от чужой боли. Он учил создавать взрывы с помощью заклинания слезоточивого газа и искр, которые мог наколдовать даже младенец. Он учил замораживающему заклинанию, которым можно уничтожить человеческий кожный покров и органы. Он учил выглядеть угрожающе даже если ты, на первый взгляд, всего лишь маленькая рыжая девочка — что не очень у него получалось, ведь Кэсси не видела смысла в том, чтобы запугивать врагов, которых достаточно всего лишь обездвижить. Это убеждение быстро оказалось оспорено: на всех Петрификусов не хватит.

На совместной тренировке с аврорами этот простой, но не самый очевидный факт, наконец обрёл подтверждение. Даже с учётом практики сил Кэсси хватило лишь на то, чтобы обездвижить троих противников достаточно надолго, чтобы отбить пару заклинаний от ещё двух нападающих, но вот на третьего, самого Гонта, ни внимательности, ни магии уже не нашлось. Кэсси обернулась к Министру слишком поздно, именно в тот момент, когда его палочка создала Петрификус Тоталус, обездвиживший её саму. Поттер рухнула на пол, больно приложившись головой и спиной. Заклинание тут же было отменено и девушка села, тяжело дыша и потирая затылок.

— Теперь понимаешь? Считай, что ты уже мертва. — снисходительно наставлял Гонт. Гарри, Джек и Арнольд быстро сбросили оковы чар. В реальной схватке они бы уже вернулись в строй. Выходит, своим милосердием Кэсси никому не помогла.

Учение продолжалось. Учение рвать, резать и душить, и, если говорить честно, Кэсси уже не была столь категорична. Нет, никакого насилия она по прежнему не одобряла и уж тем более отказывалась испытывать свои новые знания на живых существах вне реальной драки, но осознавала, что если Том рассказывает ей свои секреты, то он наверняка предполагает, что это может понадобиться. Том научил Кэсси заклинанию хлыста, способному срезать человеку голову с плеч на случай, если это будет единственным способом этого человека, или движимого чужой волей мертвеца, остановить.

Конечно, со временем Кэсси захотелось узнать больше, но у Гонта по-прежнему было слишком мало времени на все их совместные занятия. Да он и так выделил Поттер значительную часть своего расписания: дуэли, уроки воспитания, уроки с Нагайной. Он и сам не замечал, как глубоко погряз в ней, а Кэс и лучше-то не была: начинала скучать, как кошка за хозяином, когда тот слишком долго не появлялся в её поле зрения. Но держала при себе, в отличие от той же Нагайны, сотрясающей воздух шипящим скулежом о том, как бесчестный «Хозяин» их, бедненьких, бросил. Кэсси развлекала себя работой, дуэлями с Тэмм, прогулками с Гарри под выискивающими взглядами честного народа — статья о том, что Мисс Поттер, «девушку Министра», видели в бутике вышла первой полосой тем же вечером и немного поволновала женщин, охочих до сплетен о богачах — и растратой своей первой зарплаты в качестве Министерского зельевара на книги, кофе и новую одежду, в которой щеголяла по дому, раздражая взгляд Министра новым розовым свитером и джинсами-шароварами. Его недовольная физиономия с каждым днём вызывала всё больше смеха, а не страха или трепета. Гонт был удивительно терпелив и благодушен. Сложно было сказать почему: Боялся причинить вред и пробудить Чудовище? Старался вызвать у Кэсси как можно больше доверия, чтобы объединить силы было легче, когда это понадобится? Просто испытывал удовольствие, когда видел её радостное лицо? Пожалуй, что все варианты верны, решила Поттер. Она знала Тома достаточно, чтобы наконец поставить в своём, уже изрядно потолстевшем от записей, дневнике жирную точку-кляксу. Она даже от скуки нарисовала его лицо, пусть и не совсем анатомически верное, но рисунок всё равно оставался похожим на такой же нахмуренный и недовольно поджавший губы за завтраком оригинал.

От нечего делать Поттер размышляла о вещах отвлечённых. Выкинуть то особое зелье из головы так и не получилось. Да, Том сказал ничего не делать, но разум Кэсси, уже заинтересовавшийся новым открытием, не мог перестать о нём думать. Результатами тестов она пока не делилась, ведь все они были далеки от идеала. Большая часть формул просто оказалась нежизнеспособна, в том числе и тех, которые Поттер смогла составить после изучения некоторых новых книжных изданий. Она тестировала каждый образец на себе, изучая тело до и после, ища необходимую реакцию, хоть какую-нибудь разницу или колебание, но ничего не добилась. Даже поиски состава от симптомов Проклятия отошли на второй план. Они, если уж честно, тоже не приносили результатов. Но Кэсси разгадала секрет жвачки из лавки братьев Уизли! Не то, чтобы эта загадка была такой уж сложной…

Три недели, с момента покупки, платье и накидка пылились в шкафу, ожидая своего часа выйти в свет. Этот час быстро приближался, к превеликому неудовольствию Поттер. Перспектива нарядиться в этот красивый, но неудобный костюм расстраивала её, а необходимость общения с целой кучей высокомерных чиновников расстраивала ещё больше. Да даже мысль о том, что там не будет Гарри или Тамары выбивала из колеи. Что там делать? Забиться в угол и попивать шампанское в надежде, что алкоголь развяжет Кэсси язык? Вариант изначально гиблый, ведь тогда все уроки хороших манер сразу отправятся коту под хвост, а потом туда же Том определит и Кэсси за то, что та поставила его в неловкое положение. Такая птица как он не может испытывать неловких положений, ясно? Повиснуть на локте у Гонта, играя во влюблённую парочку? Мерзость и враньё. Самое-самое неловкое враньё!

Гонт вообще ничего не требовал, кроме как привести себя в порядок и пойти с ним. Не хватало его властности и высоких требований. Того острого ледяного взгляда, от которого у Кэсси слабели колени и подводило живот от ощущения опасности. Даже домашние подметили, что контроль его жуткого характера ослаб: Арнольд утверждал, что «этот сопляк» раньше заставлял всех ходить по струнке и не пропускал ни одной темы за столом, а теперь спускает своим соседям с рук шутки и улыбается снисходительно. Должно быть, Кэсси единственная знала, что это просто потому, что он очень устал. Откуда возьмутся силы, если Гонт толком не спит и проводит едва ли не каждый день по уши в делах? Вот чего ему стоит сохранять у своего народа полное ощущение безопасности. Вся политика Министерства сейчас завязана на его личности, и пусть лучше он контролирует всё остальное, но оставит свободным хотя бы собственный дом, где ему и без приказов прикроют спину в случае чего. Переговоры, интервью, речи, передаваемые по газетам и зеркаловещателям. Нападений с непосредственным участием Заклинателя уже давно не было, и Кэсси тоже очень хотелось верить, что всё хорошо. Какая-то шахматная партия с постоянными потерями явно велась, но массовых нападений никто не устраивал. Вполне возможно, что Тёмный Лорд просто ждёт очередного проявления Проклятия, чтобы продемонстрировать силу Чудовища снова. Чтобы показать, что тварь не просто сбежавший Дементор, как её обозвали в газетах, а самое настоящее оружие, которое требует времени на перезарядку. Впрочем, понять в чём же дело Кэсси было не дано, так что девушка просто старалась избегать любых волнений, как огня, ведь пока она вне игры, у остальных всё будет отлично.

Поэтому в День Святого Валентина, Поттер не торопясь закончила очередную партию зелий в Министерство, спокойно вымылась, чтобы избавить тело и волосы от запаха трав, и принялась собираться, тщательно выстраивая задуманный образ.

В семь часов вечера их с Томом уже будут ждать у парадных дверей дома Кирдроев. Без преувеличений, Джеймс Фра́нко, однажды забежавший, чтобы выдернуть Министра с завтрака по срочному делу, сообщил, что на празднике будут журналисты, чтобы сделать фото новоиспечённой пары для газет и журналов. При одной мысли об Кэсси хотелось удавиться всем назло, но размышления эти не заходили слишком далеко, ведь Обет, браслетом обхвативший запястье, начинал ощутимо давить на сосуды. В моменты, подобные эти, Кэсси чувствовала себя Северусом Снэйпом, которого какая-нибудь старшекурсница в очередной раз попросила научить рецепту любовного зелья. О, Кэсси отлично помнила эту романтическую лихорадку каждый чёртов год. Естественно, что для запертых на одной территории пубертатных подростков существовало всего одно достаточно интересное развлечение. Но вот от взрослых Кэсси такого не ожидала: ей казалось, что праздник остался в стенах школы в качестве ещё одного напоминания о великом волшебнике прошлого, благословляющим на любовь тех, кому она недоступна или неизвестна. Сейчас четырнадцатое февраля — всего лишь повод для вечеринки, на которой в центре внимания будет одна приглянувшаяся Министру полукровка.

Заклинания для улучшения внешнего вида давались неожиданно тяжело не смотря на то, что Поттер отработала их до идеала. Она не могла сосредоточиться и бестолково взмахивала палочкой. Лишь на третий раз некоторые изъяны кожи стали замаскированы под сеткой чар, линия бровей выровнялась и цвет губ стал ярче. Чуть проще оказалось с волосами: чистые они пушились и не имели чёткой формы, а кончики были и вовсе неровными, будто прядки шерсти у дворовой собаки, так что Кэсси просто сжала их в руке и обрезала чётким росчерком заклинания, как поступала постоянно в прошлом, вместо того, чтобы сходить к мастеру. Следующим заклинанием пригладился пух: волосы теперь лежали ровно и блестели красивым медным, похожим на жидкую карамель или струйку настоящего алкогольного сливочного пива из большой пузатой бочки из паба «Три метлы».

Даже полностью одетой Кэсси не находила в себе сил наконец спуститься в холл. Дурное предчувствие скреблось под рёбрами. Хотелось сбежать и просто пройтись по маггловскому Лондону, в котором никто о ней не знает. Кэсси никогда не стремилась быть популярной или заметной, и не находила в этом ничего хорошего.

— Мисс Поттер? — Винки постучала в дверь. Наверняка Гонт послал её, ведь стрелки часов опасно близко подобрались к семи часам на циферблате, — Вам уже пора.

Девушка вздохнула, подхватила с тумбочки цепь-артефакт и вышла прочь из тускло освещённой спальни. Том ждал её у лестницы, нетерпеливо топая ногой, обутой в туфли того же оттенка, что и у Поттер. Он то и дело бросал взгляд на часы на своём запястье и сжимал челюсти в недовольстве. Пыльно-коричневый костюм в крупную тёмную клетку сидел на нём так, будто был прямо на нём и сшит. Плотная ткань, тяжёлая как броня подчёркивала всю изящность тела, а кремово-белая рубашка, того же оттенка, что и платье Кэс, отлично сочеталась с этим самым платьем, как бы объединяя два наряда в пару. Тёмный галстук с узором из завитков венчали распахнутые крылья серебряного дракона, блестящие на груди и мгновенно бросающиеся в глаза. Ящер махал хвостом и вертел головой, демонстрируя то один гранатовый глаз, то другой. Кэсси оказалась так заворожена, что едва не навернулась на лестнице, пропустив ступеньку и выругавшись так громко, что Гонт в голос фыркнул.

— Ты готова? — спросил он, когда Кэс наконец спустилась вниз, подбирая по́лы накидки, чтобы не подметать ими ступени.

— Нет. — выдохнула Поттер. Она действительно желала остаться дома этим вечером. Достала из кармана с палочкой ошейник и протянула Министру.

— Плохо. — мужчина обернул цепь вокруг воротника платья и щёлкнул застёжкой. Камень встал в ложбинку между ключиц как влитой. Том слегка задел пальцами кожу и оправил рюши на накидке. — Пойдём.

* * *

Вспышки колдокамер слепили глаза, а гомон и вопросы, сыплющиеся со всех сторон заглушали все связные мысли. Чёртов ажиотаж, даже хуже, чем Кэсси могла себе представить. Теперь ей не просто хотелось провалиться под землю, ей хотелось эту землю взорвать, чтобы куча народу, зевак и СМИ, провалилась к Мордреду, Моргане, Церберу, в Хель, и, наконец, в Преисподнюю, откуда их жалкие бессовестные души никогда не выползут.

— Держи подбородок выше и улыбнись. — вкрадчиво попросил Том, до синяков сжимая локоть Поттер в пальцах, чтобы та перестала выглядеть такой ядовитой. Он тоже следовал своему совету: тянул губы в доброжелательной улыбке и кивал знакомым, будто в такой толпе действительно мог кого-нибудь разглядеть, — А то они поймут, что ты их ненавидишь.

Всего пара минут мучений в попытках изобразить радость от присутствия на этом сборище и тяжеленая высокая дверь за спинами последних прибывших гостей, Министра и его «девушки» наконец захлопнулась, отрезая холодный вечерний воздух от полного ароматами парфюмов и цветов холла. Кэс замерла на мгновение, охваченная смесью чувств из восхищения и лёгкого недоумения. Её глаза распахнулись, впитывая это изобилие роскоши: люстры из хрусталя, сверкающие как звёзды, изящные наряды гостей, абсолютно разные, но объединённые какой-то одной эпохой, мерцающие драгоценные камни в изысканных украшениях. Словно это не простая вечеринка в честь праздника, а королевский приём. Высокие потолки, выложенные лепниной и декорированные позолотой, создавали ощущение простора и величия в этом, по сути, обычном холле. Огромные окна, обрамлённые тяжёлыми бархатными занавесками, отражали яркий тёплый свет хрустальных люстр, который играл бликами на металле и мраморных плитках пола. Стены зала были покрыты изысканными обоями с тонким узором, а в углах располагались антикварные вазы с живыми цветами, наполняющими воздух нежным ароматом роз, красных и розовых, и жёлтых лилий, аккомпанирующих золоту в отделке. В центре зала стояли длинные столы, накрытые белоснежными скатертями и украшенные изысканными сервизами и свечами, пока что пустые, но совсем скоро на них подадут первые блюда для ужина. Мягкие диваны и кресла с золотой отделкой располагались вдоль стен, создавая уютные уголки для бесед. По лестнице в центре холла можно было подняться на террасу и спрятаться на широком балконе, с которого открывался отличный вид на придомовую территорию, сад, и толпу журналистов, ожидающих, когда кто-нибудь неосторожно покинет особняк. В зале, на сцене, украшенной цветами и тканями, играли музыканты, наполняя пространство мелодиями классической музыки. Зал был полон шёпота гостей, смеха и звона бокалов — атмосфера была насыщенной и волнующей. Каждый элемент интерьера подчёркивал статус мероприятия и создавал ощущение праздника, в который Кэсси только начинала погружаться.

А потом справа вновь вспыхнул секундный свет камеры. Поттер вздрогнула и резко обернулась. Двое человек, женщина и молодой парень, тут же подступили ближе:

— Мистер Гонт и Мисс Поттер, какая пара! — с ухмылкой защебетала женщина, блондинка в узком деловом наряде и очках. Кэсси узнала её: Рита Скиттер, журналистка, которая доставала вопросами Седрика Диггори на Турнире Трёх Волшебников, и требовала интервью о грязных секретах старосты у каждого Хаффлпаффца на своём пути. Премерзкая дама.

Парень, Колин Криви, в свою очередь кивнул Поттер с бестолковым виноватым выражением на лице. Кэсси не ответила ему, она наоборот сделала шаг назад от этой пары стервятников.

— Вы так очаровательны, Мисс Поттер. Ну прямо новая Принцесса Диана! — продолжала хвалебные оды журналистка. Звучали они так сладко и лживо, что Кэсси даже затошнило.

Том, в отличии от Поттер, закаменевшей с недружеюным выражением на лице, посмеивался тепло:

— Ну что вы, Мисс Скиттер. — не менее сладко вещал он, и такой патоки Кэсси от него ещё не слышала. Наверное, потому что до этого ему не было нужды притворяться, — Не смущайте мою спутницу, прошу.

— Какие скромники! — хитро ухмылялась женщина в ответ, но Том решил больше не уделять ей внимания. Он подставил Кэсси локоть, чтобы та за него ухватилась, и повёл вперёд, прямо в центр сборища из здоровающихся друг с другом чиновников.

Хотя бы эти люди соблюдали приличия: не лезли к Кэсси, а ждали пока их представит друг другу Министр. Первыми подошли Кирдрои, хозяева бала, с сыном Луи, парнем лет шестнадцати, которого очевидно выдернули с учёбы ради вечеринки. Впрочем, тот не выглядел удручённым, а наоборот улыбался, ведь кроме него присутствовали и другие подростки, которые также предпочли пожертвовать валентинской лихорадкой в Хогвартсе.

— Мистер Гонт, Мисс Поттер, мы очень рады, что вы нашли возможность почтить нас своим присутствием! — заискивала Леди Кирдрой. Она организовала практически всё здесь самостоятельно и буквально сияла от гордости. Кэсси не нашла в себе сил злиться на эту семью, ведь они, в отличии от подавляющего большинства присутствующих, хотя бы не разглядывали её, Поттер, как диковинную зверушку.

Гонт склонил голову. Он был на удивление благодушен. Хоть у кого-то здесь хорошее настроение, едко думала Кэсси и старалась поменьше глазеть по сторонам, чтобы не замечать на себе чужое внимание.

— Благодарим за приглашение! Ваши приёмы это всегда хорошая новость.

Лица, с которыми Кэсси знакомили, сменялись калейдоскопом и ни на секунду не отпечатывались в памяти. Человек тридцать, но Поттер не запомнила ни единого имени, лишь фамилии иногда, и то, только потому что помнила их обладателей среди одноклассников. С каждым десятком проходящих минут в этой золотой клетке Кэсси чувствовала себя птицей, которая не знает, как открыть дверцу и улететь прочь. Она отвечала на приветствия и на вопросы о своём происхождении сухо и тихо, нервно теребя рукав платья. Рука то и дело тянулась к карману, чтобы достать палочку и наколдовать очередному лживо-доброжелательному человеку какой-нибудь пренеприятнейший сглаз. Сама разговор не начинала — шутка ли, но она просто боялась, что начнёт гавкать на всех вокруг как озлобленная собака — предоставив это Тому, от которого не отлипала, боясь потеряться в этом цветастом человеческом море. Кэсси ощущала себя чужой среди этой утончённой и самоуверенной знати, привыкшей к подобным мероприятиям едва ли не с пелёнок. Абботы, Гампы Гринграссы, Макмилланы, Джорданы, Малфои, Нотты, Паркинсоны, Драббены и целая прорва знатных министерских рабочих и лордов, не входящих в статус священных двадцати восьми, но не менее ожидаемых на таких мероприятиях. Были даже Уизли, что совсем не удивительно, ведь они мало того, что чистокровные, так и многие в Министерстве на очень хороших должностях. Чего стоил один только Перси: блистал дорогущей мантией и улыбкой, под ручку с женой и сыновьями-близнецами. Были и Мистер Артур Уизли, отец рыжего семейства, с женой, и Рон с Гермионой и их дочерью, и Билл Уизли с, тут Кэсси слегка подзависла, Флёр, ученицей другой школы, которая, так же как и Седрик Диггори, принимала участие в Турнире Трёх Волшебников. Семья Диггори, кстати, обнаружилась тоже. Смиты и Кринглы, не самые знатные и не очень чистокровные, но близкие к Министру и от того желанные гости на подобных мероприятиях, притаились на диванчиках в тени террасы, развлекая какую-то компанию разговорами. По залу время от времени перемещались мужчины и женщины, которые были здесь на работе — авроры, с соответствующими значками на мантиях. Охрана этого вечера и гарантия, что перепившие главы семейств будут соблюдать приличия.

Каждая нота классических композиций, каждый взмах веером и обсуждение последних сплетен казались Поттер частью тщательно продуманного ритуала, в который ей никак не удавалось влиться. Да и не очень хотелось. Несмотря на притягательность этого мира — возможность прикоснуться к чему-то большему, чем её привычная жизнь, и шанс проявить себя среди элиты — он ощущался фальшью и игрой на публику. Разве эти люди вели себя так наедине с собой? Двигались элегантно, будто их снимают на камеру, и говорили витиевато и с придыханием, будто для записи на радио? Да, это красиво, но это блажь. Такая же, как и обилие золота и дорогих камней в каждом кусочке интерьера. Блажь, единственное назначение которой — продемонстрировать, насколько велика пропасть между богатым и бедным. Ещё и в такое время, когда людям наоборот нужно объединяться. Это так злило…

Так ли чувствовал себя Том, впервые попавший в окружение дворянства? Кэс была на сотню процентов уверена, что он таким не родился, но с достоинством принял правила игры и возглавил её. Он таскал Поттер за собой по залу от лорда к лорду и не высказывал никакого дискомфорта. Он очаровательно улыбался, сохранял в тоне дружелюбие и почтение к каждому, кого видел. Он вёл себя так, будто уважает каждого в зале и искренне рад их видеть, хотя ещё на завтраке едко заметил, как тяжело ему терпеть подобные сборища. Сейчас Кэсси этого не видела, лишь ощущала через связь тонкие уколы раздражения, никак не влияющие ни на любезные слова, ни на выверенные изящные действия. Что можно утверждать точно: Тому нравилось внимание. Нравилось, как все эти аристократы, рождённые с серебряной ложкой в заднице, и снобы, выбившие себе какие-никакие почести, заглядывают ему в рот, ловя каждое слово.

Мимо прошагал официант — что удивительно человек, а не эльф — с подносом, уставленным бокалами с шампанским на высоких хрупких ножках. Кэсси остановила его и выхватила один, тут же попав под прицел вопросительных взглядов и самым неприятным из них оказался взгляд Гонта, ведь в нём читалась настоятельная просьба не перегибать. Поттер, забыв о всяком этикете, дёрнула головой вызывающе, мол, давай, скажи мне что-нибудь по этому поводу и увидишь, на какие неприятности я способна. Весь этот балаган раздраконил её до покрасневших от гнева щек. Ни о какой улыбке или дружелюбии в тоне не могло идти и речи, когда Кэсси хотела подпалить всё здесь Адским Пламенем лишь бы на неё перестали так испытующе смотреть будто она была не больше, чем тем удавом в зоопарке, которого Кэсси случайно выпустила из террариума на Дне Рождения Дадли.

Том вздохнул и сменил оттенок своей ухмылки на терпеливый, наклонившись к Поттер и говоря почти шёпотом, чтобы могла услышать только она:

— Ужин начнётся через пару минут. Там тебе подадут вина.

— Я ненавижу вино. Шампанское мне нравится больше. — зашипела Поттер в ответ. Ближайшие к паре люди, вдова Забини с сыном Блэйзом прислушались, и получили за это предупредительный взгляд от Министра. Их интерес тут же сдулся.

— Но тебе придётся его выпить, чтобы не обижать хозяев, так что верни бокал официанту.

Кэсси поёжилась, почувствовав отголоски знакомого прохладного гнева по ту сторону связи, и протянула бокал следующему слуге, проскочившему мимо. Но это исключительно потому, что шампанское оказалось кислым и совсем не вкусным.

Том не соврал: то ли почувствовал, то ли знал расписание таких вечеров до минуты, но вскоре и впрямь объявили ужин. На столах, до этого пустых, возникли пустые блюда с записками с именами тех, кто должен сидеть на этом месте. Леди Кирдрой любезно провожала гостей к их стульям, а детей отвела к отдельному столу, где ими будут заниматься слуги. Подростки остались рядом со своими родителями, отчего горделиво задирали носы.

Когда все расселись по трём длиннющим столам, во главе центрального со своего места поднялся Лорд Кирдрой и взял слово, приставив палочку к горлу, чтобы усилить голос:

— Дамы и господа, уважаемые гости. Позвольте от всей души поприветствовать вас на этом вечере, посвящённом празднику любви и нежности. Сегодняшний бал — не только возможность насладиться едой от лучших поваров нашей семьи и изысканными напитками, которые любезно предоставил Лорд Нотт, — упомянутый мужчина признательно кивнул, — но и шанс окунуться в атмосферу тепла и безопасности в такое неспокойное время. Пусть этот вечер станет для каждого из нас напоминанием о ценностях, гостеприимстве и взаимном уважении. — по столам прокатился одобрительный ропот. Кирдрой сделал паузу, а после продолжил уже более радостно, — Поднимем бокалы за здоровье, счастье и процветание всех присутствующих! Приятного вечера!

Публика вскинула свои бокалы и, практически в унисон, воскликнула «И вам!», и от громкости этого звука Кэсси вздрогнула и покрепче сжала зубы. Вокруг столов сновали слуги, наполняющие бокалы гостей вручную, а не магией, как бы в дань традиции, и девушке пришлось сделать глоток под внимательными взглядами обоих Кирдроев. Те специально усадили Министра и его девушку по левую руку от главы семейства. Прямо напротив разместилась хозяйка дома с сыном. Поттер с трудом заставила себя проглотить алкоголь, слишком крепкий и терпкий для начала вечера. Вино тут же попросилась назад, но Кэсси, позеленевшая, сдержала порыв и улыбнулась Леди Кирдрой.

— Это сухое полу-сладкое пятидесятилетней выдержки. — та тут же нашлась с темой для разговора. Не то, чтобы Поттер вообще хотела поговорить. Рядом кто-то хохотнул. Справа от Кэсси обнаружился мужчина, с которым её ещё не успели познакомить, но который мелькал в газетах: Лоренс Гамп, глава Министерства по Международной торговле.

— Не плохой выбор, Нэнси, — фамильярно обратился он, взмахнул рукой в сторону Поттер, — но ещё рановато поить таких нежных леди чем-то крепче розового туссентского. Прикажи подать его Мисс Поттер, а то, боюсь, придётся отстирывать скатерть.

— Ну что вы., — вмешался Том. Он выглядел до обидного позабавленным, — Мисс Поттер просто слегка волнуется.

Кэсси поддержала его утверждение улыбкой, от которой сводило скулы. Она не волновалась, она дрожала от отвращения. Пустые тарелки исчезли, тут же заменившись полными с едой, но тошнота, которая стояла в горле, мешала проглотить хотя бы кусок. Поттер даже смотреть не могла на это фуа-гра и филе циплёнка с трюфелями. Она чувствовала себя мышью, препариуемой на столе биолога. Все вроде бы были заняты беседами и едой, но ощущение, что ближайшие соседи с интересом наблюдают и ждут, когда Кэсси где-нибудь проколется, чтобы можно было разнести эту ошибку сплетней по остальным столам, никуда не исчезало.

— Съёшь хоть что-нибудь. — зашелестел Том на грани слуха, наклонившись к Кэсси ближе, — Не обижай Леди Кирдрой.

На самом деле в его словах было мало уважения к хозяевам дома. Между строк читалось другое: не позорь меня. Гнева этого человека Кэсси не боялась, но опасалась, что если он начнёт её отчитывать, то она вспылит и нечаянно вызовет у себя приступ. Поэтому Поттер поглубже вдохнула — от густого аромата еды и духов тут же закружилась голова — и взяла в руки вилку. Нужную, ту самую, которую требовали правила этикета. Уроки Гонта всплывали в голове постепенно, но даже удовлетворение от этого не смогло заставить нервное возбуждение отступить. Очередной кусочек мяса таки застрял в горле, когда после третьей перемены блюд, Пенси Паркинсон, которая теперь звала себя Леди Нотт, попыталась выспросить у Кэсси как они с «Мистером Гонтом» познакомились. Так и подмывало рассказать всю правду про ультиматум и заточение в Поместье, но здравый смысл подсказывал, что после этого Том, уже сытый и от того достаточно спокойный, откусит своей спутнице голову, ни на мгновение не изменившись в лице.

Он смущённо улыбнулся, пряча за этим выражением лёгкое раздражение. В конце концов эту часть легенды перед балом никто не додумался обговорить:

— Всё было довольно обычно, — на ходу сочинял Том, — Я возвращался из Министерства домой после насыщенного рабочего дня, а Мисс Поттер куда-то крайне спешила. Мы столкнулись на перекрёстке.

Кэсси фыркнула. Яд скопился на языке и девушка не успела его сдержать:

— Да, давай расскажи всем, как подобрал меня с дороги и притащил домой, как облезлую- Ох! — Том положил свою руку на ладонь Поттер, призывая её заткнуться ласковым проглаживанием и вспышкой боли в висках. Беспалочковый Круциатус, ну и ну! Кэсси понятия не имела, что Министр умеет и так. И признавала, что напросилась на него сама. Том расхохотался, привлекая внимание вообще всех за столом, но реального веселья в этом смехе не нашлось бы и под линзой микроскопа:

— Кэсси, что за глупости? — нежно протянул Гонт и взглянул на девушку. Поттер вздрогнула, будто её ударили, но выдержала атаку этими зрачками-стрелами, — Разве есть что-то предосудительное в том, чтобы позвать на чашечку чая девушку, которую сбил с ног?

Это он сказал уже соседям по столу, и получил волну одобрительных смешков в ответ. А Кэсси почувствовала, как между лопаток её стекает холодный пот. Ладонь всё ещё пряталась под пальцами Гонта, но Поттер ощущала себя так, будто запихнула руку в пасть ко льву.

— Но вы добрались туда, куда так спешили, милая? — спросила Леди Нотт с издёвкой. Она, как опытная престарелая сплетница, прекрасно знала, когда другие люди пытаются запудрить ей мозги. Возможно интерес остальных и мог быть удовлетворён всего парой фраз, но ей нужны были подробности. Поттер сжала зубы. Она ничем делиться вообще не хотела.

— Нет. — ответила Кэсси и Леди заинтересовано охнула, — В моменте я решила, что это уже не так важно. Как можно устоять перед Мистером Гонтом? Ведь он так сногсшибателен. — взрыв хохота, спровоцированный этим слабеньким каламбуром, не подарил Кэсси никаких эмоций. Только кислый привкус на корне языка от острого ощущения картинности происходящего.

Раздражение становилось сильнее с каждой секундой и с каждым глотком туссентского розового вина, которое на самом деле было отнюдь не менее крепким, чем предыдущее, но не таким мерзким на вкус. Было так дискомфортно сидеть в окружении всего этого человеческого мяса, что даже зуд от платья и чулок отошёл на второй план. Кэсси продолжала тянуть улыбку. Больше не удалось впихнуть в себя ни кусочка еды. Да что там, вообще двигаться не хотелось. Только если на выход отсюда…

Том оторвался от беседы с Мистером Гампом и Лордом Ноттом когда заметил, что Леди Кирдрой бросает на Поттер странные короткие взгляды, будто проверяет самочувствие. Он аккуратно осмотрел девушку и поджал губы. Его мнение обо всём этом цирке не осталось секретом: Кэсси точно знала, что он разочарован тем, как плохо Поттер держится даже после целого месяца наставлений. Всё таки ему не нравилось, когда работа оказывалась в итоге напрасной.

— Может тебе пойти подышать свежим воздухом? — он наконец выпустил руку Поттер из плена и кивнул за спины дальних соседей, семьи Флинтов и Шеклболтов, на лестницу, которая вела к балконам. — Только прошу тебя, не залазь на перила. Пресса не переживёт самоубийства своей новой жертвы.

И конечно же, назло ему, Кэсси первым делом именно это и сделала. Нет, прыгать она совсем не собиралась. Просто села на широкие перила, спустив за край длинный подол своей накидки, и скинув с ног туфли на мраморный пол этой небольшой лоджии. Те умудрились за непродолжительное время ужасно натереть пятки и мизинцы на ногах, капроновая ткань чулок и чудом сохранила кожу под собой целой, но изрядно потрепалась и вот вот была готова пустить по задней стороне икр стрелки. Даже носки оказались бессильны в сохранении такой тонкой материи в целостности. Подумав, Кэсси стянула и перчатки, подставив руки февральскому ветру. В отличие от внутренних помещений балкон от холода был совсем не защищён. Лишь навес и тонкие стеклянные стены по бокам спасали местный мраморный пол от снега, которым было укрыто всё за пределами дома Кирдроев. Кажется, что всё, кроме дорожек было укрыто единым одеялом, синим в свете полумесяца, а на самом деле белым, как и блин луны на небе. Морозный воздух приятно наполнял лёгкие и кружил голову. После духов, цветов и запаха богатства, от которого хотелось чихать, атмосфера на улице казалась освежающей, как попытка искупаться в проруби. Не хватало только сигареты, но её взять было негде.

Девушка быстро успокоилась наедине с собой. Её реакция могла показаться Тому чрезмерной, но Поттер действительно не могла ничего с собой поделать. Чужое внимание зудело на коже песком, оседало мазутом, что и не отмыться. Никогда в жизни Поттер не испытывала такого: её оценивали, как скот на торгах и вот-вот готовы были протянуть руки, чтобы пощупать и осмотреть зубы в поисках болезни. Том был лакомым кусочком, амбициозным полукровкой, который всегда — всегда — вызывал интерес, а значит, что он будет прикован и к тем, кто рядом с Томом находится. Сейчас это была Кэсси, которая ненавидела находится в таком положении. И ладно, если бы это был выбор, но это была ложь и маска, вылепленная из папье-маше только для того, чтобы отвлечь внимание от чего-то по-важнее. Это в любом случае бесполезное страдание, а его Кэсси ненавидела ещё больше.

Сияние звёзд над головой в удивительно безоблачном небе наблюдать оказалось приятнее, чем все эти сотни блестящих в люстрах хрусталиков. Вид поселения в отдалении, заметённого снегом и сияющего подобными тысяче маленьких солнц огнями фонарей завораживал настолько, что Кэс и не заметила появления гостей в своей уединённой обители. Придерживая загораживающую проход штору, на лоджию ступил Драко Малфой со своей женой и маленьким сыном.

— Мисс Поттер. — негромко поприветствовал он, но Кэс всё равно вздрогнула и действительно чуть не свалилась с перил. Резко обернулась с колотящимся сердцем. Несколько секунд ей понадобилось, чтобы с замешательством понять, что Малфои специально сюда заявились, ведь ужин в холле всё ещё длился.

— Малфой? — слегка неприязненно выронила Поттер, а после поправила себя, помня, что Том грубости не оценит, — Мистер Малфой?

Тот усмехнулся, но не так, как Кэсси помнила со школы. Его улыбка была мягкой и ироничной, а не издевательской как каждый раз, когда бедолага Невилл становился жертвой его насмешки. Парень, хотя, теперь уже наверное мужчина, и семьянин, показал на своих родных рукой по очереди, напоминая:

— Астория и Скорпиус. — Кэс в ответ кивнула, и Астория склонила голову тоже. А мальчик, Скорпиус, только угрюмо смотрел на незнакомую ему рыжую девушку, застрявшую на парапете, — Просим прощения за нарушение твоего уединения.

— Вам что-нибудь нужно? — спросила Кэсси вежливо. Сложно было представить, что всё юное семейство заползло сюда исключительно, чтобы поболтать. Но и представить, что им может понадобиться тоже было трудно, ведь Малфоям Кэсси ничего не могла пообещать. И будто именно этого вопроса Драко и ждал: подступил ближе и заговорил тише, будто делился секретом.

— Да, нужно, но я хотел бы, чтобы эта информация осталась между нами.

Брови Кэс сдвинулись к переносице. Гул из болтовни и музыки тут же вытеснило заглушающее заклинание из палочки Астории. Разум твердил, что стоит ответить отказом, не дожидаясь продолжения. Не из-за застарелой обиды на школьного задиру, а просто из банальной осторожности. Тайны не могут сулить ничего хорошего. Но любопытство оказалось сильнее:

— Я слушаю.

Мужчина прочистил горло, явно волнуясь. Было странно слышать его размеренный ленивый выговор ускоренным в несколько раз, и потому беспокойство, только недавно затихшее, вновь подняло свою хищную голову.

— Я попрошу тебя повлиять на некоторые решения Мистера Гонта. — негромко упрашивал Драко, а за его спиной щебетал о чём-то своей маме малыш Скорпиус, указывая пальчиком на людей, прогуливающихся по заснеженному саду под балконом. Приближалось время танцев, — Тебе наверняка известно, что Министр очень требователен, когда дело касается лояльности к его личности и идеям. — он дождался кивка. Поттер чувствовала себя сбитой с толку, — Но иногда он слишком жесток.

— Не понимаю, к чему ты клонишь. — нет, она понимала, ведь не раз слышала рассказы от авроров, что первое время после знакомства с подчинёнными Том не давал им спуску даже в мелочах, вырабатывая привычку к беспрекословному следованию приказам. Но никогда, по словам той же Гарри, дело не доходило до заклинаний. Гонт обходился словами, иногда злыми и задевающими, но действенными. Но Малфой, кажется, говорил о другом.

— В последнее время мой отец возвращается из Министерства сам не свой. Не знаю, что там происходит, но в нём будто больше нет жизни. Он отказался от еды, а по ночам едва ли спит. Гонт чем-то запугивает его. Я хотел бы, чтобы ты усмирила своего любовника. — к концу мужчина почти выдохся.

Кэсси напряжённо следила за тем, как Малфой постепенно бледнеет и говорит быстрее, будто ему тяжело держать себя в руках, и ей даже не захотелось обидеться на такое вопиющее пренебрежение этикетом. Малфой и так был достаточно расстроен. О том, насколько Драко полагался на отца, и насколько его уважал, Кэс знала не понаслышке. Стоило ей пригрозить этому хулигану рассказать об оскорблениях в сторону магглорожденных старостам, или пообещать подлить тошнотное в суп с помощью эльфов, как мальчик сразу же начинал вопить, что его отец обязательно узнает об этом, потому что Малфой, собственно, ему пожалуется. Впрочем, парень редко действительно делился информацией о своих обидчиках с семьёй. Берёг их покой. И сейчас пытался его сберечь. А у Кэсси закралось смутное подозрение, что что-то здесь совсем не чисто.

— Боюсь, я не могу… — она качнула головой в сожалении, но оказалась перебита:

— Ты можешь! Я никак не смогу противостоять Гонту, ни я, ни моя мама, никто из нас. А ты Избранная, Поттер! Только тебе это под силу. — разозлился Малфой, повысил голос. Он говорил так искренне и отчаянно, а Кэсси понятия не имела, что за бред он несёт.

— Драко… — едва слышно позвала Астория, всё это время ненавязчиво следящая за происходящим в зале. Малфой тут же отшатнулся от Кэс и отошёл ближе к выходу. Поттер соскользнула с перил, чтобы шагнуть вслед:

— Что ты имеешь в виду, Малфой?

Вся семья замерла. Под их испытующими взглядами Поттер чувствовала себя лабораторной крысой. Они явно знали что-то, о чём сама Кэсси была по какой-то причине не в курсе. Драко прочесал волосы пальцами, совсем не аристократично, но очень человечно. Негромко выдохнул:

— Избранная из пророчества о…

Заклинание тишины пало, Гонт появился в арке, отодвинул рукой штору прочь.

— Мистер Малфой? — протянул он притворно-удивлённо. Только взгляд выдавал в нём подозрение: сощуренные веки осмотрели каждого, и задержались на Кэсси. Та захлопнула разум и отвела взгляд, чтобы поправить подол накидки. Желание выпытать у Малфоя правду пришлось на время отложить. Но только на время, ведь когда речь зашла о пророчестве Поттер почувствовала себя рыбой, заглотившей крючок. И пока она не доберётся до другого конца лески, успокоится не сможет.

— Сэр? Скоро танцы? — как ни в чём ни бывало ответил Малфой.

— Уже. — сообщил Гонт. Теперь интерес пробудился и в нём, и в стремлении отыскать истину он был отнюдь не менее целеустремлён, чем Кэсси Поттер. Тем более, когда дело касалось её самой и секретов, которые она может в себе нести до тех пор, пока не станет поздно что-либо исправлять. — Именно поэтому я и пришёл забрать у вас Мисс Поттер.

— Мисс Поттер не хочет танцевать. — слабо возразила Кэсси. Одна только мысль о том, чтобы вновь вернуться в общество претила ей хуже горькой редьки. — Да и не очень умеет, если уж честно.

Малфой хмыкнул в надежде перевести тему:

— Вы неплохо танцевали с Мистером Лонгботтомом на Святочном Балу, Мисс Поттер. Вряд ли уроки Мадам Спраут так быстро стёрлись из памяти.

Драко оказался прав, Кэсси ничего не забыла. Тот вальс навсегда отпечатался на задней стороне век. Да и уроки были очень весёлыми. Куда веселее, чем всё, что Поттер довелось пережить здесь. Было тяжело забыть те несколько недель перед Рождеством, когда в небе кружился снег, а в гостиной хаффлпаффа, освобождённой от диванов и ковров — школьники, с четвёртого по седьмой курс, в парах. Кэсси и не думала танцевать на том балу, ведь никто из мальчишек её так и не пригласил, но Мадам Спраут оказалась ужасно настырной в том, чтобы научить танцевать вообще всех. Хаффлпаффцы разбились на пары, выбирая партнёров по принципу нравится-не нравится, чтобы дело шло веселее и ребята лишний раз не смущались. Кэсси с радостью училась вальсовым па в объятиях своей соседки по комнате Эбигейл. Стоит ли говорить, что Ирма хохотала над ними и дразнилась? Впрочем, после своих дурацких шуточек она тоже с радостью встала в танец с Эбигейл.

Том и Кэсси танцевали медленно и плавно, иногда не в такт — в основном из-за Кэс — но всё равно получалось хорошо. Девушка традиционно устроила свою руку на плече партнёра, а вторую руку Том сжимал своей аккуратно, но крепко. Держал Поттер за талию, прижимал животом к животу, грудь к груди, и вёл в танце так, словно они до этого неделями тренировались, что, конечно, было не так. Кэсси вообще не собиралась танцевать, пока не увидела в глазах Гонта тонкую насмешку и вполне очевидный вызов. Она знала, что этот мужчина с ней играет, чтобы оба они, увлечённые вальсом, попали на первую полосу Ежедневного Пророка в качестве отвлекающего манёвра.

— И что это ты устроила на ужине?

В ответ Кэсси слегка повела плечом. Она не считала нужным оправдываться, ведь не испытывала никакой вины за собственную реакцию. Все эти люди, танцующие вокруг в своих парадных костюмах и платьях, были ей совершенно непонятны. Она могла точно расписать их взгляды на жизнь и мотивы, но осознать, зачем им поддерживать эту фальшь, она не могла. По-особенному сидеть, по-особенному говорить, шутить, есть, по-особенному жить — или создавать иллюзию подобной жизни — на самом деле ничего из себя не представляя. Даже половина из этих людей не была достойна того, что имеет, но все делали вид, что они представители какого-то иного общества, отличающегося от всех остальных людей на свете. Смешно. И как до обидного завидно.

— Меня рассматривают как мясо на рынке. Мне это не нравится. — Том в ответ на это заявление закатил глаза. Он, размышляла Поттер, наверное считает, что она драматизирует. Естественно, ведь у него не было проблем с тем, чтобы с достоинством выдерживать такое внимание. Да что там, он им искренне наслаждался.

— Это потому, что они видят тебя впервые. Поверь, в следующий раз ты будешь им не так интересна. — успокоил он. Скучающие нотки в голосе потонули в топоте каблуков десятков людей по мраморному полу. Раз-два-три, раз-два-три. Классический романтичный вальс. Пары двигались синхронно под давно известный ритм.

— Следующего раза не будет.

— Почему?

Поттер снова дёрнула плечом и вздохнула. Всё это казалось какой-то совсем иной жизнью — сказкой, хрупкой как воздушный шарик, который вот-вот лопнет от плотности воздуха, раздувающего его.

— Предчувствие дурное.

Раз.

Два.

Три.

Раз…

А потом в здании раздался взрыв.