Феникс (гет)

После мы лежали обнявшись, и Цзинь спросил:

— И теперь нужно в купальню?

Я грустно вздохнула:

— И теперь… Хотя я больше есть хочу. Может, попросим прислугу принести еду и организовать купание?

Он кивнул, встал, накинул халат и ушел отдавать распоряжения.

И тут же из-за двери вбежали служанки с едой и кинулись готовить купальню.

Я только тогда осознала — кто-то всё это время сидел под дверью и ждал, когда их позовут.

Мы — императорская чета.

А значит, всё на виду. Даже наша сексуальная жизнь — прослушивается.

Вдруг что-то императору понадобится?

Я покраснела и нырнула под одеяло.

Оттуда меня вытащил Цзинь.

— Жена, ты еду просила. Пойдём.

Я отползла на дальний край кровати.

— Пускай они сначала выйдут… Пожалуйста. Это смущает.

Я знаю, что все в курсе, чем мы тут занимались, но так спокойнее.

Он недоумённо на меня посмотрел, но кивнул и выслал всех.

Цзинь закрыл дверь в купальню, отдав прислуге короткий приказ:

— Не беспокоить нас.

Я выдохнула с облегчением.

— Так чуть лучше…

Теперь можно было спокойно изучить, что принесли из еды. Но еда внезапно перестала интересовать меня, как только я увидела мыло с корицей — моё любимое.

— Спасибо! — благодарно повернулась я к Цзиню.

Он нахмурился:

— За что?

— Ты помнишь, что мне нравится. Это для меня ценно.

Он не ответил, лишь кивнул… и потянулся ко мне для поцелуя.

Мгновение — и мой халат уже стекал лужицей у ног, а я оказалась на руках у мужа, который аккуратно поставил меня в купальню.

Его взгляд оценивающе скользнул по моей фигуре, после чего он одним движением сбросил с себя халат и шагнул в воду.

— Ты говорила, что вчера были ограничения, — напомнил он, и в его голосе прозвучало что-то хищное.

Я рассмеялась и попыталась сбежать, но он мгновенно поймал меня за талию, прижал спиной к своей груди.

— Я твоя… — всхлипнула я, когда его пальцы нежно сжали мою грудь, а затем опустились к животу.

— Да, любимый… — выдохнула я, чувствуя, как его рука скользит ещё ниже.

Я вцепилась в его вторую руку, которая обнимала меня, и откинулась на его грудь.

Пусть делает что хочет. У нас медовый месяц.

Секс в купальне оказался невероятно приятным и… сближающим. Дневной свет, отсутствие кровати и одеяла — всё это придавало новизну ощущениям.

Я выяснила, что мой муж не только фантастически красив, но и невероятно вынослив. Удержать меня на весу, лишь прислонив к бортику купальни, — это впечатляло.

Конечно, в прошлой жизни я смутно помнила, что подобное показывали в кино. Но в реальности это было в тысячу раз возбуждающе.

После он сам меня вымыл — уже совсем разморенную, — вытер и отнёс обратно в постель.

— Дать расчесать и высушить волосы? — предложил он.

Я вяло отмахнулась, бормоча:

— Готова быть неряхой… только дай поспать…

Он внимательно посмотрел на мою сонную мордочку, поцеловал в лоб, накрыл одеялом…

И тихо ушёл.

Наверное, дела… Всё-таки император.

А я провалилась в сон, всё ещё чувствуя его прикосновения на коже.

Проснувшись, я стоически вытерпела все эти одевания и укладки, лишь попросила украсить меня попроще, жалуясь на тяжесть и неудобство драгоценностей.

— Как можно?! — возмутились служанки. — Вы теперь жена императора! Высший чин! А скоро, возможно, и мать наследника!

Я пригрозила уйти вообще без украшений — и что они мне сделают? В итоге отвоевала милые шпильки и достаточно простую причёску.

Ну вот, теперь я красивая… а делать-то что?

На вопрос, где император, мне ответили:

— С министрами и генералами.

Значит, к нему нельзя.

Эх, не так я представляла медовый месяц…

Мне предложили прогуляться в саду — и я пошла, пыхтя, как ёжик, и бормоча под нос ругательства.

Сад, конечно, был прекрасен. Я даже на время отвлеклась, любуясь цветами и фонтанами… но потом нашла качели и загрустила.

Я уже соскучилась!

Конечно, неправильно быть такой жадной — целого императора себе захотела, без дележки со страной. Но я женщина — имею право капризничать!

В таком раздражённом состоянии меня и застал мой супруг.

Он шёл по дорожке ко мне, а вдалеке, как всегда, маячил вездесущий Нянь Байюй.

Я залюбовалась — ну красив же, и, как выяснилось, величественен…

Но тут же вспомнила, что я тут одна, и разозлилась.

— Цзинь!

Если до этого он шёл со спокойным лицом, то теперь нахмурился.

— Ты меня бросил! ОДНУ! — заявила я. — И меня заставляют вешать на себя тонны украшений! И вообще, где мой медовый месяц?!

Я подскочила с качелей и принялась лёгонько колотить кулачками по его груди.

Он перехватил мои руки, сжал в своих и поцеловал правый кулачок.

— На какой вопрос отвечать? — невозмутимо спросил он, уставившись на меня своими гипнотизирующими глазами.

— НА ВСЕ!

— Хмм…

— Я тебя не бросал, а оставил поспать, как ты и просила.

— Был занят государственными делами.

— Как только освободился — сразу пошёл тебя искать.

— Я не вижу на тебе «тонн украшений». — Он ткнул пальцем в одну из моих шпилек. — Разве эти две шпильки такие тяжёлые?

Пауза.

— И что такое «медовый месяц»? Приказать принести тебе мёду?

Я хмуро выслушала его объяснения, но в конце концов сдалась:

— Ладно, я понимаю, у тебя много дел… Просто было грустно проснуться одной.

Я ткнула пальцем в свою скромную причёску:

— А это вот потому, что я пригрозила выйти с гнездом на голове, если они мне ещё раз попробуют водрузить дворец из шпилек!

Он тихо рассмеялся, но тут же вернулся к своему вопросу:

— А мёд?

— Выражение «медовый месяц» означает, что молодожёны первый месяц стараются быть вдвоём, чтобы… притереться. — Я покраснела и уткнулась лбом ему в грудь. — Ну, они не могут оторваться друг от друга… из постели не вылезают…

На последних словах я и вовсе растерялась, но потом подняла голову и вздохнула:

— Прости, я слишком жадная. Мне не хочется тебя ни с кем делить — даже с министрами. Но я всё понимаю…

Он смотрел на меня с иронией, но в его глазах читалось удовольствие.

Ну хоть не замороженный истукан, как в первые дни знакомства.

— Может, найдём тебе занятие, чтобы ты не скучала без меня? — предложил он. — Подстроим под моё расписание. Чтобы виделись не только ночью.

Я тут же оживилась, но потом вспомнила:

— Кстати, мне намекнули, что у меня есть собственные покои…

Он нахмурился, а я выпалила:

— Ты что, не хочешь, чтобы мы жили вместе?!

Глаза его сразу смягчились.

— Твои покои смежные с моими. Там дверь между ними. Если хочешь, сделаем там кабинет, гардеробную… что угодно. Но спать будем вместе.

Я вздохнула с облегчением, а он продолжил:

— Насчёт занятости… Займись благотворительностью. Жёны императоров этим традиционно занимались.

— О, с радостью! — я тут же оживилась. — Дай мне человека, который подскажет, что можно, а что нельзя, и немного денег — и никто не уйдёт обиженным!

Он улыбнулся, и я тут же воспользовалась моментом:

— Муж?

— Да?

— Можно тебя поцеловать?

Оглянулась — вроде никого.

Но он посмотрел куда-то поверх моей головы, тяжело вздохнул и кивнул — охрана где-то рядом.

Поцеловал меня, а потом подхватил на руки и сел со мной на качели.

Ох, как же мало мне нужно для счастья…

Я потянула его за косичку:

— Цзинь-эр… Я сейчас счастлива. Давай хоть иногда вот так сидеть на качелях — чтобы мы одни и никого вокруг.

Он снова потянулся к моим губам:

— Всё, что хочешь, моя жена.

И, кажется, это была плохая идея — целоваться в общественном месте.

Через несколько мгновений объятия перестали быть невинными, я застонала ему в губы и вдруг осознала:

Кажется, мне скоро будет наплевать на невольных зрителей…

Не знала, что во мне сидит махровая эксбиционистка!

Но Цзинь оказался сдержаннее, чем я думала. Через некоторое время отстранился и спросил:

— Жена, мне нужно разобрать документы. Пойдёшь со мной в кабинет?

Я надула губы, но потом сообразила:

Кабинет лучше сада. Там мы можем быть одни…

И с возобновившимся энтузиазмом вцепилась ему в руку:

— Пошли!

— И куда мы так спешим?

— В твой кабинет!

— А ты знаешь, где он?

— Нет, но нам туда срочно надо!

— Я знаю, зачем мне туда. А тебе зачем?

Я резко остановилась, он врезался в меня, а я, развернувшись, вцепилась ему в плечи, подтянулась на цыпочках и прошептала на ухо:

— Когда придём — покажу.

Он взглянул на меня, глаза вспыхнули, но тут же напряглись:

— Ты там уже была?

— Ой, да ладно! — я закатила глаза и, краснея, продолжила шёпотом: — Муж, ты сам виноват! Не надо было так сладко целовать на качелях… Я хочу продолжения!

Он сжал мою талию, но вздохнул:

— Боюсь, там мы будем не одни. Меня ждут советники.

Я разочарованно вздохнула:

— Мне ждать тебя до вечера?

Он провёл пальцем по моей щеке:

— Постараюсь закончить быстрее. А пока… — кивнул в сторону подбегающих служанок. — Пусть покажут тебе твои покои. А я распоряжусь, чтобы к тебе прислали человека по благотворительности.

Поцеловал в лоб — и ушёл быстрым шагом.

Я топнула ногой.

Ну почему «в лоб»?!

С одной стороны, мило… С другой — так обидно!

Но делать нечего — пошла за служанкой осматривать свои новые владения.