Золото в крови (гет)

«Некоторые люди — как звезды. Далеко. Но ты всегда знаешь, где они. А иногда — они возвращаются к тебе. И ты понимаешь, что все было не зря.»

МАЙ 1998 — ХОГВАРТС. ПОСЛЕ БУРИ

Утро было слишком тихим.

Пепел еще не успел остыть, а земля под ногами все еще дышала смертью. Скарлетт сидела на развалинах зельеварни, где когда-то Снегг вызывал к доске Гарри Поттера. Теперь здесь пахло гарью и кровью, и в воздухе висел вопрос: что дальше?

Фред. Тонкс. Люпин. Колин. Жертв было так много, что боль казалась бесконечной.

Но они победили.

ВОССТАНОВЛЕНИЕ

Она осталась. Она не могла уехать. Гарри мыл полы в лазарете, Гермиона систематизировала книги, Рон чинил стены — руками, без магии, просто чтобы что-то делать.

Скарлетт писала: в ночи, за лампой, статейки для Пророка — анонимно. О жертвах. О героях. О цене победы.

Она лечила. Помогала мадам Помфри. Пела колыбельные детям, которые больше не слышали голосов родителей. Училась не плакать.

ПИСЬМА ОЛИВЕРА

Они продолжались. Уже не как когда-то — нерегулярные, осторожные, теплые. Теперь — это были настоящие письма взрослого мужчины. Письма о войне, о людях, о выживании. Письма о ней:

«Когда все закончилось, я думал, первым делом поцелую землю под твоими ногами. Но понял — сначала я должен убедиться, что ты еще стоишь на ногах.»

«Ты моя северная звезда, Скар. Я иду по мраку, но я всегда вижу тебя. И если ты захочешь — я пойду рядом. Всегда.»

Скарлетт плакала над каждым.

Записывала даты. Перечитывала, как мантру.

РАЗГОВОР С ДРАКО

Он стоял у озера. Тонкий, вымотанный, седой в висках от напряжения и ужаса пережитого. В его глазах не было надменности. Только усталость. Он посмотрел на нее и сказал тихо:

— Я не пришел просить прощения. Я не достоин. Я просто хотел сказать: я благодарен. За то, что ты была. Даже когда я был ничем.

Скарлетт долго молчала. Ветер трепал волосы. Она видела в нем мальчика, что когда-то насмехался, ревновал, молчал, ломался. И — мужчину, который теперь стоял, пытаясь быть лучше.

— Драко, — тихо сказала она. — Ты спас себя. Я вижу это. И я верю, что ты пойдешь дальше. Но не со мной.

Он опустил глаза.

— Это... он, да?

— Это я, — мягко ответила она. — Я делаю выбор. Впервые за долгое время — не потому что должна, не потому что спасаю кого-то. А потому что чувствую.

Он кивнул. Не спорил. Только добавил:

— Если он причинит тебе боль, я превращу его в жабу. Даже если ты будешь против.

Они оба усмехнулись. И распрощались — без драмы. Без поцелуев. Только с уважением.

ВОЗВРАЩЕНИЕ ОЛИВЕРА

Он пришел летом.

Не с цветами. Не с громкими словами. А с кофе. И зельем от бессонницы. И книгой, которую она любила в детстве.

— Я здесь, — просто сказал он.

Скарлетт кинулась в его объятия, и впервые за годы — разрешила себе плакать от счастья.

Позже, в тишине, они сидели у окна ее новой квартиры в Лондоне. Она лечила в Святом Мунго. Он тренировал молодежную сборную. В их жизни был смех. Были ссоры. Были долгие разговоры.

И любовь. Протестированная временем.

ХОГВАРТС. ВОЗВРАЩЕНИЕ

Скарлетт часто приезжала в Хогвартс. Вела гостевые лекции по защите от Темных искусств, писала о войне, редактировала мемуары Гермионы. Когда Гарри возглавил Аврорат, она помогала ему реформировать систему. Когда Джинни играла в квиддич, Скарлетт сидела на трибуне с сыном и болела громче всех.

У нее не было титула. Не было орденов. Нот была жизнь. Прожитая. Выстраданная. Светлая.

«Я выбирала не тех, кто кричал о любви. А тех, кто тихо шел рядом. Я выбрала не тех, кто хотел быть героем. А тех, кто спасал — не замечая».

— Из посследней статьи Скарлетт Элоиз Роули, 2008 г