Тень (джен)

«...Праздник накануне дня всех Святых давно сам по себе издревле считался довольно мрачным, опасным, а уж последние несколько лет и вовсе стал днем, когда лучше совсем не выходить на улицу. Впрочем, и стены дома защищали не всех — если у тебя за душой есть особо черные грехи, прячься — не прячься, все равно есть риск, что проснешься облитый кровью. Непонятно чьей, холодной, липкой кровью, на запах которой через несколько дней придет смерть…»

— Так, — Тень без зазрения совести перебил рассказ. — На сколько я помню, кровью ты обливаешь только тех, кто начинает пытаться выяснить кто ты.

Собеседник мужчины отмахнулся костистой ладонью.

— Как давно кто-то рисковал своей шкуркой, чтобы попытаться познакомиться со мной поближе? — с сарказмом уточнил он. — Люди, друг мой, сильно измельчали духовно, храбрецы и герои перевелись, остались только святоши и моралисты, предпочитающие грешить тихонько и в темноте! Никаких дуэлей за бессмертие, никаких романтичных гонок до падающих коней, даже голову и то никто не пытается украсть уже лет сто!

Тень приподнял бровь, ломая белую нитку шрама.

— Если переводить с твоего пафосного, стало меньше дураков и самоубийц, и тебе теперь скучно? — с откровенной иронией уточнил он. — Я прав, Оскар?

Оскар наигранно вздохнул и приложил руку к тому месту, где обычно было лицо, у него пустующее.

— Когда-нибудь и ты сможешь меня понять… — с надрывом отозвался дуллахан. — Вот поживешь с мое!..

— Пока что мы с тобой все же немного разными вещами занимаемся, — Тень усмехнулся. — Так что сложно сказать, пойму или нет, но ты продолжай. Давно ты стал развлекаться вот так?

Мужчина кивнул на стол между ними. На гладком дереве, в опасной близости от высокой тройной свечи и бутылки в старинной оплетке, лежала голова дуллахана. Обычно часть тела выглядела как череп, от обычного человеческого отличающийся только жутковатым зеленым свечением изнутри, сейчас же это была крупная, ровная тыква. Подсвеченная тем же инфернальным светом, скалящаяся в широкой улыбке и с безумными глазами, она выглядела еще страшнее, чем обычно. Даже Тень впечатлило, особенно, когда он представил, как эта физиономия смотрится в темноте.

— Мне нравятся человеческие праздники, — весело фыркнул Оскар. — Они повалились вырезать фонарики из тыкв, дескать это духов отпугивает. Ну и я решил присоединиться, стать эдаким… обликом дня мертвых.

Тень снова хмыкнул — с учетом, чем на самом деле занимались дуллаханы, выходило очень символично.

Оскар дотянулся до бутылки, наполнил бокал Тень, а сам невозмутимо перевернул в кривой вырезанный рот всю оставшуюся бутыль — говорил дуллахан без участия головы, мог конечно, но в основном только громко ею хохотал и бешено вращал глазами, а вот «пил» как обычно.

Жидкость ухнула в тыквенную голову словно в пустоту, только булькнула в процессе. Тень с улыбкой отследил происходящее и не думая возражать: во-первых вино принес Оскар, во-вторых дуллахан был раза в два больше человека.

— Останешься на шествие?

Сделав глоток тягучей и сладкой как мед жидкости, Тень с удивлением посмотрел на друга.

— Разве я не помешаю?

— Помешаешь конечно, — Оскар явственно фыркнул, но тут же постучал костяным пальцем по гладкому дереву рядом с головой. — Но я справлюсь, а мертвые переживут.

И хохотнул, довольный игрой слов.

Тень наоборот глянул, чуть прищурившись.

— Есть причина?

— Есть, — Оскар оперся о собственную голову локтем. — Ты в курсе, что за тобой ползает темный цирк?

Вот тут Тень нахмурился, и дуллахан присвистнул, насмешливо и сочувственно одновременно.

— Что ты сделал, что черно-белые вцепились в твои следы как деревенские священники в свои дешевые крестики?

— Если бы ты был знаком с отцом Адрианом, ты бы так не шутил, — Тень покачал головой. — А с цирком… Так уж вышло, что я отпустил город, который был их… дичью.

Оскар снова присвистнул и встал, вдруг разом заполнив почти все пустующее помещение закрытой на ночь таверны, натянул перчатки на кости пальцев.

— Надеюсь, у тебя была на то серьезная причина. А сейчас пора бы повеселиться!

В городе все же полным ходом шел праздник, пускай в основном в центре — оттуда доносились веселые голоса, музыка, отблески множества огней. Весь остальной город был тих, темен и затуманен, и вот тут дуллахан развернулся. Огромная фигура, держащая голову подмышкой, на таком же огромном коне — коню, к счастью, Оскар голову менять не стал, и тот остался со своим инфернальным черепом, — и так могла напугать кого угодно, с учетом, что дуллаханы традиционно предпочитали как можно более темное и пасмурное время. А уж если у этой фигуры в руках крупная и очень яркая в темноте, в отличие от праздничных, по-настоящему жутко кривящая зубастый рот…

В общем, когда Оскар медленно выезжал из теней, в клочках тумана равнодушных не оставалось. Кто-то просто хлопался в обморок, но по большей части народ с визгом и воплями удирали куда угодно, лишь бы подальше. Всадник только громогласно и злорадно хохотал им вслед, явно придавая этим скорости.

В развлечениях Оскара Тень участия принимать не стал — пугать людей ему показалось сомнительным весельем, но мешать дуллахану собирался. Они были слишком разными существами, чтобы кто-то из них мог осуждать другого, так что мужчина только молча наблюдал издалека за другом, пряча улыбку. Только разок прокомментировал на тему того, что Оскар своими действиями многих излечит от даже мимолетной тяги к выпивке.

Но стоило ночи приблизиться к переходу в новый день, и Оскар разом успокоился.

Замер в седле, жестом показав Тень держаться поближе, и даже конь переступал с ноги на ногу совершенно бесшумно.

Потому что в городе вдруг воцарилась полная тишина.

Она не упала сразу как полог, как было у самого Тень, когда тот вел мертвых. Город затихал быстро, но плавно, волнами спокойствия и умиротворения. Не было слышно ни случайных шагов, ни тихих голосов, даже стены домов, обычно издающих хоть какие-то звуки типа скрипа половиц или шороха дверей, молчали. Даже часы на главной башне храма в центре шли совершенно бесшумно.

Тишина, полная, оглушительная и всеобъемлющая окутала город.

Ровно в полночь Оскар тронул поводья, и его конь молча двинулся вперед. Тишина проглатывала звуки полностью, так что ни звон подков, ни тихие шаги Тень не нарушили ее. А вокруг разгорались слабые и прозрачные зеленые огни. Они собирались, стягивались со всех улиц, вытекали из домов, и призрачным хвостом двигались за Оскаром.

Тень с интересом смотрел. Магия мертвых у дуллаханов совершенно отличалась от той, что хранилась в его фонаре или того, что делали доктора, и это было по своему красиво.

В полной полуночной тишине через весь город шло молчаливое бесшумное шествие давно мертвых душ, так рвущихся навестить мир живых. Целая река полупрозрачного зеленого света, следующая за своим безголовый проводником.

На фоне этой светящейся реки и силуэта дуллахана, вдруг ставшего словно еще больше, Тень терялся, но именно в этом был смысл. Да и он в целом был не против.

Тишина звенела вокруг, наполняя собой холодный воздух.

— Ну что, дружище, я сделал, что смог!

Голос Оскара после его шествия показался Тень оглушающе громким. Сам Тень после такого зрелища еще несколько дней бы отмалчивался, но дуллахан жил уже много веков, и давно привык к собтвенной тайне.

Так что безголовый всадник без всякого стеснения хлопнул притихшего друга по спине. Обычного человека такой дружеский хлопок сбил бы с ног, но Тень только поморщился.

— Шествие собьет цирк со следа, ну а дальше сам разберешься.

— Думаешь этого хватит?

Оскар подбросил голову-тыкву в ладони и неожиданно подмигнул одним глазом.

— Конечно нет! Исключительно временная мера, ибо негоже, когда не-живые таскаются за живым! Но рано или поздно тебе все равно придется с ними встретится и задать им пару вопросиков.

— Спасибо, — искренне улыбнулся Тень. — И за помощь, и за… остальное. Ни разу не видел дуллаханов за работой.

— Еще бы ты видел, — хохотнул Оскар и вскочил обратно в седло.

Близилось утро и его время заканчивалось.

— В шествие живых не пускают! Живым так то тоже негоже ходить путями мертвых! Ну да тебя уже поздно наставлять на путь истинный!..

Тень улыбнулся, снова вспомнив настоятеля Адриана. А Оскар поднял в руках тыкву, неожиданно подмигнул и крутанул голову, возвращая ей привычный вид черепа.

— Увидимся, — отсалютовал головой дуллахан. — Надеюсь, что не за чертой! Там трудновато пить вино, знаешь ли!

— Да уж пожалуй… — Тень рассмеялся, махнув на прощание другу.

И проводил безголового всадника взглядом — Оскар пустил коня по воздуху прямо над городом, нисколько не скрываясь и громогласно хохоча.

Смотрелось на фоне светлеющего неба, с точки зрения Тень, потрясающе, но он был уверен, что дуллахан своей выходной добавил седых волос случайным свидетелям, не попавшим на его праздничные похождения с тыквой.