Принц из клетки (джен)

Владимир чувствовал себя неуютно, идя по заснеженному двору, и лишь мысленно радовался, что стандартная дорожная мантия сыщика была чёрной. Вокруг разливались тишина и то самое настроение, которое всегда бывало там, где было много скорби. Никто не выполнял свои привычные обязанности в том настроении, которое казалось бы умиротворяющим. Напротив, везде так и ощущалось дыхание смерти, с которым всем приходилось жить.

Даже животные чувствовали это. Владимир слышал, как его помощники-мыши беспокойно копошились под мантией. Незаметно скользнув в замаскированную нишу, он достал их и осторожно высадил на пол.

Мыши тотчас встали на задние лапки, прижав передние к груди и деятельно принюхиваясь — их острые носы так и заходили ходуном. Это были обычные серые мыши, каких полно водилось в любом замке, длинноухие и небольшие, за исключением одной лишь детали — у каждого грызуна в глазах светился недюжинный ум. Это были так называемые "разумные" животные этого мира, особая порода, чей интеллект был сопоставим с человеческим.

Владимир присел перед мышами на корточки и слегка улыбнулся.

— Ну что, дамы, за работу, — произнёс он негромко, и мыши с поиском бросились врассыпную.

Сам же Владимир направился в указанном направлении — судя по всему, тот, кто нанял его, не особо хотел, чтобы о приезде сыщика было известно всем подряд. Путь Владимира в основном пролегал по безлюдным коридорам, а там, где встречались люди, Владимир просто шёл невозмутимо и, похоже, все думали, что он просто какой-то королевский визитёр.

Нанимателем оказался невысокий темноволосый парень. Он сопроводил Владимира в одну из отдалённых гостиных и угостил чаем. Как оказалось, он был родом из Ракуни — небольшой области далеко на севере, а эта гостиная была отдана северянам, что прибыли в Дримтери. Сейчас они старались никуда не расходиться — местные им не доверяли, а их лидер...

Вот тут Владимир, наконец, и узнал своё задание.

— Я должен найти принца? — несколько удивлённо уточнил, недоумевая, как столь высокопоставленный человек вообще мог пропасть — защита у него должна была быть если не до ворот в очереди, то близко к этому. Это же сын Великого!

Парень, что назвался Акиро, кивнул, после чего быстро надиктовал сыщику то, как выглядит наследник. А Владимир, послушно записывая, подметил, что для Акиро это был не просто принц — судя по всему, они очень хорошо ладили, потому что Акиро постоянно упоминал наследника как "Даню".

— Что можешь сказать о нём? — как всегда не заморачиваясь с вежливыми расшаркиваниями, уточнил Владимир.

В следующие минуты он узнал многое о принце, что несколько ломало тот образ, который он успел мысленно нарисовать по описанию Акиро. Пытаясь соотнести принца с его отцом, Владимир представлял его весёлым, общительным и подвижным, но, как оказалось, истинный образ наследника был далёк от этого описания.

— Застенчивый и любит рефлексировать на природе? — Владимир приподнял бровь. — Необычно... Он совсем не такой, как я думал.

— Да, если смотреть по характеру, то даже я больше похож на Великого, — заметил Акиро. — Даня, он... ну... больше погружён в себя. Он любит народ, но предпочитает дистанцироваться от больших толп. Он действительно переживал, когда Великий покинул нас, и я боюсь, что кое-кто мог этим воспользоваться.

Владимир подался вперёд.

— Есть подозрения? — прямо уточнил он.

Акиро решительно кивнул.

— Советник. Филипп, — буркнул он. — Смурной тип. Не доверяю я ему.

— Почему?

— Он солгал, когда сказал, что Даня ушёл до того, как Великий умер. Солгал в одном — солжёт и в другом. Он общался с Даней, а мне известно, что он не любит северян.

— Не любовь ещё не показатель злостности, — заметил Владимир. — Но спасибо за информацию. Я её... проверю.

— Хорошо, — кивнул Акиро, и глаза его погрустнели. — Великого погребут завтра. Ни за что не поверю, что Даня бы сбежал и позволил себе пропустить это. Чую, он не по своей воле исчез. А чуйка меня никогда не подводила.

* * *

Пока мыши сновали по замку, Владимир направился на поиски советника. Нужно было произвести впечатление, будто он был прислан орденом для проверки и констатации естественности смерти короля. Да, это была одна из обязанностей их независимого ордена — проверять высокопоставленных умерших и фиксировать, что смерть наступила естественным образом. Конечно, орден должен был выслать специалиста, но пока тот добирался, Владимир собирался притвориться им.

Местному советнику вовсе не понравилось то, что он так быстро решил приступить к "своим обязанностям". Хотя он и старался это скрыть, недовольство, промелькнувшее в тёмных глазах, Владимир засечь успел. И сделал себе пометку.

— Зельеварня? — уточнил он, зайдя с советником в большую залу.

Нос тотчас привычно защипало, когда он вдохнул пары какого-то недавно пролитого зелья. Владимир поморщился и, достав из кармана мантии платок, надел его на лицо. Филипп косо глянул на него, но промолчал.

— Да, — кивнул он. — Я... совмещаю.

— Не мешает ли это основным обязанностям? — Владимир коснулся рукой небольшого аквариума, в котором летали светлячки. И это посреди зимы-то? Интересно, где достали?..

Филипп резко подлетел к нему и, задвинув аквариум подальше в тень, нервно скрестил руки на груди.

— Не стоит трогать, — пробормотал он. Кинул тревожный взгляд в сторону аквариума и отвернулся, направляясь в сторону шкафа, в котором стояли различные склянки.

"Боится мелких безобидных жуков?" — Владимир мысленно пожал плечами и направился следом. Странные страхи есть у многих.

Несмотря на внешнюю обыденность зельеварни, лаборатории, Владимир подметил, что тут недавно была хорошая уборка — пол был тщательно подметён, слишком тщательно, будто его убирали совсем недавно. Не странная вещь для места, где постоянно варятся зелья. Судя по кусочкам стекла в уголках, где их не убрали, что-то разбилось, причём в больших количествах. Сдетонировало зелье?

— Дикий зверь забрался, — пояснил недовольно Филипп, собирая фиксирующие зелья для подтверждающей бумаги. — Еле выгнали. — И пробормотал едва слышно себе под нос, явно надеясь, что за бульканьем котлов его не будет слышно: — Чёртов енот...

— Енот? — Владимир удивился. — Неужто природа настолько очистилась, что в Дримтери снова появились еноты?

Филипп вздрогнул и чуть было не пролил зелье, но быстро пришёл в себя и даже усмехнулся.

— Еноты — большие вредители, старина. А вредители, как известно, сложно выводимы. Но не суть. Пора работать.

* * *

Владимир плюхнулся на кровать и протяжно выдохнул.

Это был сложный день. Он старательно играл роль обычного служаки из ордена, по пути урывками узнавая информацию. И она ему не особо нравилась.

Как и все сыщики, Владимир почитал Полскуна — мифического хранителя их ордена, огромного белого енота, который повсеместно считался символом дерзания и исследования. Будучи фамильяром Гром-Девы, богини знаний, он таскал ей книги и информацию, когда Дева была заключена в башню ужасным Скелтом, повелителем демонов. Благодаря Полскуну Гром-Дева вырвалась на свободу и изгнала Скелта в мир Снизу.

То, что кто-то мог считать енотов вредителями, не укладывалось в голове Владимира. Для него это было почти святотатство. Как и для его мышей, которые, набегавшись и насобирав сплетней и слухов, вернулись к хозяину. Убедившись, что никто больше не придёт, Владимир запер дверь и расслабился на кровати, глядя на разлёгшиеся рядом пушистые комочки.

Речь мышей не отличалась поставленностью. Она была быстрой, писклой и очень своеобразной. Но Владимир удивительным образом понимал её, хоть и сам не знал, почему.

— Говорят человеки, в норе енота видели, — заметила самая большая мышь по имени Пять. — Енот бежал по проходу, как кошачья тень!

— Да, Семь и Три проверили енотий маршрут, — тотчас отозвались писком ещё две мыши. — Енот бежал с леса, бежал с наружи, бежал со смертложа...

— Смертложа? — Владимир нахмурился. На мышином языке смертложем называлась нора, которую недавно посетила смерть. Енот забрался в комнату короля?

— Да, да! — пискнула Два. — В смертложе полно енотих запахов. Енот посещал смертложе. Енот забрал поилку.

— Поилку?

— Поилку короля человеков. Поилка странно пахла.

Владимир сел.

— Чем пахла? — нахмурился он. Труп Великого, который он исследовал, выглядел обыденно, будто король и правда умер от старости. Владимир немного думал, что наследник мог, скажем так, поторопить смерть отца, чтобы занять его трон, но вычеркнул эту мысль, когда ничего подозрительного не заметил. Но теперь, выходит, он просто недостаточно хорошо смотрел?

Один проскользнула в дырку в полу и, забравшись на кровать, выплюнула на одеяло небольшой осколок. Владимир достал пинцет и, осторожно захватив им осколок, поднял его, рассматривая при свету.

— Пахнет плохо. Пять смотрела, как вода пахла странно, а потом смотрела, как поглотивший воду сделал свою нору смертложем.

Владимир вспомнил, как уже видел подобные осколки — в лаборатории.

— Где ты нашла его? — уточнил он, складывая осколок в найденный в кармане кусок пергамента.

— В норе, где много запахов, — подтвердила его воспоминания Один.

— Это тот же запах?

Теперь ответила Два:

— Запах странный, как и запах из смертложа. Два скажет, что запах и запах на самом деле один запах.

— Великий Полскун! — невольно выдохнул Владимир. А что, если мифическое создание показалось, чтобы предупредить всех о том, что короля отравили? И был ли к этому причастен принц, которого он должен найти?

— В смертложе есть ещё странные запахи? — уточнил он.

Мыши закивали.

— Запахи многочисленны, — сказала Пять. — Свежее запах снежного человека, а два других человека пахнули вонюче. Пять не нравится. А потом снежный человек пропал, его запах старее всех.

— А смерть короля наступила позже?

— Нора стала смертложем раньше, — уверенно пискнула Три.

Значит, наследник был у короля уже после его кончины. Акиро сказал правду. Выходит, Филипп солгал? Но зачем?

Владимир спрыгнул с кровати и потянулся к мантии, висевшей на спинке стула. Мыши проследили за его движениями взглядом. Наконец Пять пропищала:

— Мир не пойдёт в вонючую нору, человеки смотрят и видят. Нору-вонючку посетят мыши.

— Уверены?

— Мыши всегда уверены.

Владимир кивнул.

— Хорошо, дамы. Тогда работаем. Видимо, чуйка этого Акиро — вещь заразная. Что-то тут явно не так...