Прошедшая эпоха (джен)

Посейдон исчез в вечернем небе, а Артемида следила за его перемещением к Атлантике, к его владениям. Если бы был хоть какой-то шанс остановить надвигающуюся бурю войны, нависшую над Олимпом, Посейдон разогнал бы ее. Даже Зевс боялся силы Посейдона: той самой силы, которая могла бросить вызов на его права быть Царем Богов.

Когда она была маленькой, она всегда была на стороне своего отца в противостоянии с Морским богом. Сейчас… все было иначе, ведь по другому никак. Если бы Посейдона вынудили вступить в войну против Зевса, Артемида знала, что она без колебаний встала бы на сторону своего дяди. Она подозревала, что это не станет шоком для некоторых членов совета, поскольку она давным-давно сожгла все мосты с Зевсом. Однако Зевс никогда бы не смог подумать, что его идеальная дочь собьется с пути истинного. Он все еще не понимал, как сильно она изменилась в том походе, и никогда не поймет.

Артемида еще раз взглянула на пламя, намереваясь уйти на поиски своих охотниц, когда Гестия появилась перед ней в виде невинного восьмилетнего ребенка.

— Из всех детей моих братьев и сестер ты повзрослела больше всех, Артемида, богиня Охоты, — Гестия тепло улыбнулась ей, в ее успокаивающем голосе послышалось потрескивание пламени.

— Пришлось, обстоятельства были такие.

Гестия ответила лишь легким кивком. Артемида была осторожна, чтобы не выдавать никаких очевидных эмоций по отношению к… нему или походу. Гестия была доброй Богиней, но Артемида знала, что она испытывает ее. Прощупывает ее слабость.

— Я не знаю, какие испытания тебе пришлось преодолеть, но этот очаг, — Гестия указала на постоянно горящие поленья, — не моих рук дело.

Артемида могла только смотреть на пламя, когда его тепло трансформировалось в жестокий палящий жар войны. Войны за гордость.

Артемида сидела на песке, погруженная в раздумья.

Пепельные хлопья запутались в ее волосах, уносимые тем же ветром, который и приносил запах дыма и смолы. Мужчины и их гордость. Теперь она, наконец, увидела истинное лицо Александра. Король мальчишек был завоевателем, не более того.

В ночь после ее дуэли с Персеем тирийцы откликнулись на просьбы Александра помолиться в Храме Геракла.

Они отрубили голову македонскому посланнику и сбросили его тело в море со своих высоких стен. В результате Александр приказал сжечь дотла Старый Тир, прибрежный город, расположенный напротив Нового Тира.

Крики горожан эхом разносились в ночи. И Артемида могла только наблюдать с песчаных дюн, как пламя пожирает город. Единственным возмездием, которое увидела Артемида, была казнь дюжины фиванских пехотинцев. Персей поймал и казнил всех за изнасилование двух городских девушек в их горящем доме. Обе были заживо похоронены под обломками. Она и Персей похоронили двух девочек в песчаных дюнах около моря. С ними обошлись лучше, чем с другими мертвыми горожанами, на больших похоронах, проведенных Александром после того, как его гнев утих.

Во время копания двух могил Артемида почувствовала, как холодная ненависть к мужчинам течет в крови, которую она превратила в пыл сильных ударов лопатой, глубоко вгрызающейся в песок. Персей не пытался заговорить и только следил за ее действиями в молчании, длившемся до утра, когда он ускользнул в сторону македонского лагеря, начав готовиться к предстоящей осаде Тира.

И вот она сидела, уставившись на две могилы. Такая бессмысленная смерть.

Тем не менее, эта смерть была отомщена благодаря Персею. Она ненадолго вспомнила зажженный факел, держа который Персей зачитал приговор беспечным фиванским солдатам, прежде чем лично отрубить голову ближайшему фиванцу. Остальные были обезглавлены таким же образом по очереди, но холодное бесстрастное лицо Персея ни на секунду не изменилось.

Артемида посмотрела на сияющие башни Тира, казалось, они не пострадали от пожара. Их ждала схожая судьба, когда македонская военная машина разрушила их гордые стены. В историю город вошел как нерушимый. Но если Александр и Персей попытаются, Артемида знала, что он падет.

Артемида нахмурилась при этой мысли. Ее неосознанному восхищению Персеем нужно положить конец. Это было ловушка, уловка, брошенная ей Афродитой. Афродита никогда не могла заставить тебя полюбить, но она могла внушить чувства, которые не были ее.

Образ Персея, смотрящего на два избитых тела девушек, вспыхнул в ее голове. Персей всегда был с ней… не так ли? Даже когда она несправедливо обошлась с ним несколько месяцев назад, на лесной поляне…

Артемида внутренне пошатнулась, когда внезапно почувствовала тонкую магию. В следующую секунду она была на ногах, ментальная защита уже выталкивала нежеланного гостя.

— Афродита, ты еще раз зайдешь мне в голову, и я убью тебя, — сплюнула Артемида, вытаскивая охотничьи ножи.

Пески вокруг были пусты, а камыши колыхал лишь легкий океанский бриз. Но она была здесь. Афродита появилась из-за камышей в виде нежной певчей птички, и превратилась в самую прекрасную богиню, одетую в струящееся светло-голубое платье, облегающее стройную женственную фигуру Афродиты.

— Убьешь меня? Я бы хотела посмотреть, как ты попытаешься, Божье отродье, — Афродита усмехнулась, — Особенно в твоей… ограниченной форме.

— Может быть, не сейчас, но однажды ты пожалеешь об этом, Афродита, — огрызнулась Артемида, держа охотничьи ножи наготове.

— Как любопытно, я помню, что говорила то же самое столетия назад… голос за твое изгнание стал такой невероятной возможностью! — пропела Афродита, — Твоя жажда крови мужчин убила нескольких моих лучших девочек из Коринфа. Считай это твое изгнание милостью к тебе.

— Это была не моя вина. Они знали, на что идут, — Артемида указала на две могилы, — Та же участь могла постигнуть их здесь, от монстров, обитающих в мире.

Однако, поскольку Артемида знала, что за своими ментальными барьерами она в безопасности, мысль о смерти детей Афродиты снова преследовала ее. Они были яркими молодыми девушками из Коринфа, во всех отношениях преданными своей матери. Однако они решили присоединиться к ней и охоте. Неделю спустя девочек напугала стая адских гончих, и они убежали в лес. Артемида не знала, что с ними случилось, но она почувствовала болезненные удары в сердце, когда обе расстались с жизнью.

Афродита покачала головой, ее глаза сверкали.

— Ты обещала мне, что будешь беречь их!

— Я сказала, что сделаю все, что в моих силах! — возразила Артемида, сжав кулаки. Разве она не сделала все, что в ее силах? Что еще она могла сделать?

— Твои слова не имеют значения. Ты застряла с этими так называемыми «монстрами»… хотя… возможно, не все они монстры в твоих глазах.

Быстрая перемена в поведении была единственным предупреждением для Артемиды, прежде чем Афродита прищурила глаза, словно пытаясь заглянуть ей в душу.

Обжигающая боль пронзила голову, и Артемида быстро распознала в этом вход в её разум. Артемида схватилась за виски и отшатнулась, с непоколебимой решимостью поддерживая свои ментальные блоки. Через пару секунд боль отступила, и Артемида, задыхаясь, упала на колени.

— Я впечатлена, что даже будучи смертной, ты сохранила свои воспоминания о нем. Как благородно с твоей стороны.

— Уверяю тебя, это было не ради него.

Артемида поднялась на дрожащие ноги, свирепо глядя на богиню перед ней. Афродита рассеянно разглядывала свои ногти, оперевшись на правую ногу. Богиня едва моргнула глазом, и Артемиде было трудно стоять, не наблюдая, как мир вращается вокруг.

— Конечно, — признала Афродита, ее губы скривились в усмешке, — получить некоторые его воспоминания было гораздо проще. Он верный человек — Персей. Помогает тебе и защищает твою личность. Действительно верный мужчина! Что за чуждая фраза?! Верный мужчина… своей жене.

— И что с того? — Артемида стиснула зубы, пытаясь сфокусироваться на окружающем мире. Как она могла пасть так низко! Ей потребовались все силы, чтобы поднять кинжалы, не говоря уже о попытке покалечить мстительную Богиню перед ней.

— Через пару столетий ты поймешь юмор. Верный мужчина, которого ты бы не хотела видеть таковым. Эх, в конце концов, любовь — такая непостоянная штука.

— Загляни в мою голову еще раз. Единственное, что ты увидишь, то что внушила ты сама.

Афродита рассмеялась, но ее улыбка так и не коснулась глаз.

— Я не внушаю мыслей о любви, глупая. То немногое, что я увидела — твоих рук дело.

Подождите… она сама виновата? В конце концов, Афродита не проникла в ее разум. И это означало…

— Это мое дело, — заявила Артемида, и мир вокруг медленно обретал очертания, — Я иду своим путем в этой экспедиции, и ты не можешь повлиять на мое участие в ней.

Она не любила Персея. Она уважала его. И это приводило ее в ужас.

Это признание самой себе было как года с плечОпять эти идиомы, они скоро будут сниться мне в кошмарах…. Какое это было облегчение! Она могла бросить вызов своим собственным страхам, бросить вызов монстрам во всем мире! Но она не могла бросить вызов Богине перед ней. Не сейчас.

— О, поверь мне, я смогу.

— Тогда, во что бы то ни стало, швыряй в меня чем хочешь. Симурги, Гарпии, Сирены, делай все, что в твоих силах. Я хотела бы получить от тебя вызов, ГигантВсе помнят, что Афродита дочь Урана, родилась как и второе поколения детей Урона и Геи — гигантов. То есть из его крови и семени с кхм-кхм, ну вы поняли. .

Афродита сделала шаг к ней, ноздри раздулись, губы скривились в усмешке. Очередной напор ментальных атак обрушился на голову, но Артемида оттолкнула их. Теперь у нее была цель. Как она не видела этого раньше? Персей не был тем, кого следовало бояться… он был другом. Но все, что она делала, это отталкивала его всякий раз, когда он достигал её внутреннего барьера.

— Я же говорила тебе, Афродита, не лезь мне в голову.

Артемида настороженно наблюдала за Афродитой: она рычала, как разочарованный зверь, неспособный достать свою добычу. Афродита не могла причинить ей физического вреда, если только она не была готова нарушить древние законы и быть наказанной мгновенно. Но Артемида знала, что Афродита никогда бы не стала рисковать собой, отдаваясь на милость Зевса и олимпийского совета.

Таким образом, она будет жить из-за страха Афродиты перед подобным наказанием. Позже она найдет время посмеяться.

— Приятного пребывания здесь, я пойду просто навещу Аргос.

И Богиня исчезла прежде, чем Артемида успела моргнуть.

Панический страх охватил ее в следующую секунду, когда вспомнила о своей охоте. Нет… НЕТ!

Артемида посмотрела на две могилы тирианских девушек. Ее охотницы не были смертными, а она была. Артемида опустилась на колени, наблюдая, как тусклые предрассветные лучи окрашивают горизонт в красные и оранжевые тона.

— Афина, услышь мою молитву. Прошу, защити охоту, моих охотниц. Прошу…

Артемида поймала себя на том, что шепчет. Откликнулись океанские ветры, их ответ просвистел в камышах песчаных дюн.

— Огонь не реагирует на меня. Я могу тебя в этом заверить, — Артемида придала своим чертам лица твердость, пристально глядя на огонь. Семья, любовь, родство? Такие вещи приносили ей только страдания.

— Сейчас, дитя… — успокаивающий тон Гестии начал наполнять воздух, но Артемида больше не могла этого выносить.

— Нет! Моя семья предала меня! Моя мать бросила меня, мой отец изгнал меня! Кто здесь, — Артемида обвела руками пустые троны, — среди всех богов, кто помогал мне в моих испытаниях? Куда мне обратиться за надеждой? Семьей? Любовью… — Артемида оборвала себя, ее глаза горели.

Гестия снова посмотрела на пламя.

— Любовь.

Артемида не смогла заставить себя ответить на это и вышла из тронного зала, не сказав больше ни слова Старшей Богине. Она приготовилась к боли, но вместо обычной боли внутри нее разлилось нежное тепло, похожее на бьющееся пламя. Это была любовь… она знала это. Но какой в этом был смысл? Он… он ушел. Артемида почувствовала как укол боли и потери пронзил ее грудь.

Теплота исчезла, и Артемида скривила лицо в маску безразличия. Несколько второстепенных Богов посмотрели в ее сторону, и она нахмурилась в ответ, решив ничего им не давать. Они не заслуживали знать о нем.

OOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOO

Найти охотниц было легкой задачей. Они были для нее как маяк, и Артемида сосредоточилась на них, прежде чем спуститься туда.

Ее встреча на Олимпе прошли по плану, но Артемида почувствовала надвигающуюся бурю в сердце. Даже после того, как Афина поговорила с ней на залитом лунным светом озере, внутри нее нарастало чувство напряжения. Этот… Похититель Молний, имя, которое она присвоила неизвестному ей человеку, мог быть только началом.

Единственный способ сказать наверняка — дикая природа. За активностью монстров нужно будет следить более тщательно. Если она найдет больше Драконов и Василисков… это могло означать только одно.

Она на время отбросила свои мысли, вернувшись домой, в охоту. Они больше не были в Нью-Джерси, в логове Медузы, к большому облегчению Артемиды. Они были в Нашвилле. Парфенон.

Артемида пронеслась по воздуху, превратившись в воробья. Она оказалась в широком, залитом солнцем парке, однако, на горизонте надвигались грозные грозовые тучи. По травянистым полям были разбросаны десятки дубов с широкими ветвями. Смертные обезумели, их дети смеялись и играли, казалось, не подозревая о надвигающейся буре, которая окутывала континент. В центре парка стоял Парфенон. Артемида воспользовалась секундой, чтобы, приземлившись на ветку дуба, полюбоваться его величием. Она почти могла представить себя в Афинах, на Акрополе. Его мощь завораживала всех, кто на него смотрел, и Артемида иногда бывала в своем храме, рядом с Афиной и Посейдоном, греясь в тепле процветания эры богов…

Она не возвращалась туда со времен похода.

С этой мрачной мыслью она полетела вниз, к мраморным колоннам, где сидели смертные, ели и пили. Ее охота была среди них, они пристроились на ближайшем углу внешних колонн. Смертные не обращали на них внимания, хотя они были при полном снаряжении, включая волков. Артемида нашла в этом долю юмора, скорее всего Туман исказил образ охоты, превратив ее в отряд девочек-подростков с шумно тявкающими терьерами с боку.

Она пронеслась над ними, приземлившись на согнутое колено Фиби, старшая охотница развалилась на прохладном белом камне. Фиби вопросительно подняла голову, прежде чем улыбнуться.

— Эй, вы, ребята, оживитесь, у нас гость!

Восклицание Фиби разбудило отдыхающих охотниц, как и меткий легкий пинок в спящую Кристину, которая предпочла спать на одной из широких ступеней. Артемида склонила голову набок, оглядывая их всех, когда Кристина, немного упав, торопливо выругалась. Похоже, никаких травм не было, и все были на месте.

— Тебе обязательно было пинать меня, Фиби?! — раздраженно пробормотала Кристина, вставая и отряхиваясь, — Я бы втоптала тебя в грязь, но прямо сейчас я не могу стоять.

Фиби ухмыльнулась в ответ, указывая на Артемиду. В ответ она слегка взмахнула крыльями.

— Какая храбрая маленькая птичка! — воскликнула Анжелина, выходя вперед из-за большой мраморной колонны, — Жаль, что ты не индюк, а то мы могли бы тебя съесть.

Артемида с трудом сдерживала смех, когда некоторые старшие охотницы застонали и вздохнули. Анджелина, казалось, поняла, что она что-то упустила, и хлопнула себя по лбу. К ней, наконец, обратилась Зои, печально покачав головой.

— Миледи, — поприветствовала ее Зои, игриво похлопав Анджелину по голове, когда та шла вперед, слегка склонив голову, — Как прошла ваша встреча на Олимпе?

Артемида спрыгнула с колена Фиби, принимая свой привычный двенадцатилетний облик. Она улыбнулась своим охотницам.

— Все прошло хорошо, Зои, я вижу, ты добилась прогресса в мое отсутствие, как тебе удалось преодолеть такое большое расстояние за такое короткое время?

Анджелина застонала, осознав свою довольно забавную ошибку, но Зои отреагировала мгновенно, как всегда уверенный в себе лейтенант.

— Мы никого не нашли в саду даже останков Медузы, так что слова Афины, должно быть, были правдой. Но мы пошли по следу двух полубогов и сатира. Одна из них была дочерью Афины, как и предполагала сама Афина. У другого полубога был слабый запах, но я могу предположить, что это и есть сын Посейдона. Они пользовались общественным транспортом, но мы потеряли их на железнодорожной станции здесь, в Нашвилле.

— Понятно, — Артемида замолчала, обдумывая услышанное. Слова Посейдона звучали в ее голове, и ей приходилось быть осторожной, продолжая выслеживать его сына-полубога. — Они знают, что вы следили за ними?

— Нет, Миледи, мы сохраняли дистанцию. Хотя, боюсь, из-за этого мы могли потерять след, — присоединилась Фиби, вскочив на ноги рядом с Зои, — Когда мы сошли с поезда в Нашвилле, они могли пойти в нескольких направлениях. Мы предполагаем, что они приедут сюда, но несколько других поездов и автобусов направлялись в Чикаго и Сент-Луис.

Это, безусловно, было бы интересно. Тропа, по которой шли полубоги и их проводник-сатир, казалось, вела на запад. Они, должно быть, направлялись в Сент-Луис, если не сюда. Артемида побарабанила тремя пальцами по ноге, обдумывая это. Однако, что-то гремело в голове, но она не могла определить, что именно… несмотря на это, она бросила взгляд на своих охотниц.

— Если они не прошли через Парфенон, их цель — Сент-Луис. Они продолжают двигаться на Запад.

— Да, — ответила Зои, — Именно к такому выводу мы пришли, но столкнулись с небольшой…

Артемида как раз обращалась к своим чувствам, ища какие-либо признаки полубогов, когда она отшатнулась, почувствовав чрезвычайную близость ужасного монстра. Она в мгновение ока приготовила охотничьи ножи, в результате чего охота вокруг нее пришла в движение. Как она могла быть такой глупой, что не распознала столь сильное присутствие поблизости!

— Миледи! Мы знаем! — крикнула Зои, поднимая руку, — Мы остались здесь не из-за этого… оно поселилось в Парфеноне.

— Ты знаешь, что это? — Артемида говорила тихо, постоянное предупреждение о такой близости зверя обжигала. Она сразу узнала зловоние. Это был древний монстр, непохожий на своих сородичей. Он был разумным и бессмертным.

— Нет… только что оно мощное. Мы допросили драцену у железнодорожного вокзала. Она боялась этого места, — сказала Зои, глядя более настороженно. Она должна была видеть серьезность Артемиды.

— Девочки… это логово Лернейской гидры, — серьезно сказала Артемида, настороженно оглядывая мраморные стены. Она должно было быть внутри, скрываясь в тени, где смертные бы не заметили. Должно быть, к настоящему времени она убила многих, но также была достаточно умна, чтобы оставаться скрытой от смертных, устраивающих пикники возле ее логова.

Охотницы бормотали и ругались, включая Зои, которая произнесла два проклятия на древнегреческом.

— Лернейская гидра. Чем она отличается от обычной Гидры — выразила свое замешательство Анджелина, и Артемида вспомнила, что, хотя Анджелина и сражалась с Гидрой раньше, она никогда раньше не видела Лернейскую.

— Лернейская гидр породила все остальных. Она бессмертна и коварный враг. Тот, кто также не забывает своих обид. Мы уже много раз охотились на Лернейскую гидру, когда она выползала из своих горных логов, вернувшаяся и готовая охотиться на смертных.

Зои и Фиби кивали, рассказывая о своих столкновениях с Бессмертной гидрой. Артемиде не нравилось сражаться с этим зверем. это было опасное дело. В прошлый раз охота потеряла сестру.

— Сколько раз в охоте убивали Гидру? — заговорила Мара, держа лук наготове.

— Четыре, не так ли, миледи? — ответила Фиби, глядя на нее.

— Четыре на охоте, — согласилась Артемида, но слишком знакомые воспоминания об этом чудовище всплыли сами собой, — сама — пять раз.

— Что?! Ты никогда мне этого не рассказывала! — резко сказала Зои, и Артемида ухмыльнулась, увидев, как на мгновение она нахмурила лоб. Артемида посмотрела на своего лейтенанта, в ониксовых глазах завис вопрос. Но некоторые охотницы оказались более проницательны.

— Подожди… это значит, что ты убила ее… во время экспедиции, с ним? — осторожно спросила Виктория.

Девушка была на одной из охот на Лернейскую гидру, проходившую в лондонской канализации в семнадцатом веке, что было одной из их самых… интересных охот.

Артемида снова посмотрела на Зои, в черных глазах которой теперь мелькнуло понимание.

— Да. И я по глазам вижу, что вы хотите услышать об этом. Я буду рада рассказать. Мы должны дождаться наступления темноты, чтобы атаковать Гидру, когда смертных не будет поблизости.

— Но, моя Леди, полубоги движутся на запад.

— Придется подождать, Зои, — вмешалась Артемида, — Я не оставлю такого врага, как Лернейская гидра здесь, пожирать как смертных, так и полубогов.

Это, казалось, настроило охотниц на мщение, включая Зои. Она разделила страдания, наблюдая, как охотницы умирают из-за Гидры.

— Миледи, где вы сражались со зверем во время экспедиции? — спросила Анджелина, прислонившись спиной к колонне.

Артемида тоже нашла место на спинке скамейки, где она могла сидеть и разговаривать со всеми своими девочками.

— Похоже, у судьбы есть свойство повторяться… Я сражалась с Лернейской гидрой в Тире, с ним.

Артемида нежно улыбнулась, глядя на свои руки.

Артемида втерла песок в ладони, позволяя мелким крупинкам очистить их от грязи и пота. Теперь она могла доверять только Афине, которая присматривала за ее охотой. Ни пронзающая боль, ни всепоглощающее отчаяние еще не овладели ею. Это было слабым утешением, поскольку Артемида смотрела на продолжающуюся осаду.

Прошло несколько недель после сожжения старого Тира, и плацдарм превратился в оживленное место. Десятки кораблей были вытащены на берег, служа палатками и казармами для солдат. Вся армия расположилась среди пляжа и песчаных дюн. К ее досаде, некоторые из мужчин были новичками, ведь финикийские и македонские корабли приплыли, чтобы присоединиться к Александру. Она уже ударила македонского моряка за то, что тот посмел сделать ей кое-какое предложение, когда сходил на берег. К счастью, Персей был там и прогнал остальных членов команды.

Она еще не рассказала ему о своей встрече с Афродитой и почти решила не рассказывать. Он нашел ее в тот день, когда Богиня Любви исчезла, и она была… расслаблена рядом с ним. Они говорили о бессмысленности уничтожения старого Тира и цене потерянных жизней. Это было первое ощущение неловкости Персея по отношению к Александру.

Эмоции не утихали.

— Клеоксина! — позвал Персей, подходя к ней с пляжа.

— Персей, опрятный, как всегда, — беззаботно ответила Артемида, наблюдая, как его фигура взбирается на песчаные дюны.

Он сел рядом с ней и начал натирать песком ее руки. Руки были грязные после того, как она только что заточила свои стрелы и лезвия на точильном камне. Но Персей был покрыт каменной пылью и грязью от ног в сандалиях до светлой туники и черных волос.

— Строение молаМол — искусственный «мост», насыпь из песка, которая соединяла сушу с островом, на котором был расположен новый Тир — тяжелая работа, удивительно, как далеко мы продвинулись.

В этом Артемиде пришлось признать его правоту. Перед ними, между двумя пляжными кораблями, была земляная дорожка, формирующаяся уже неделю. Она была уже длиной в две длины корабля и шириной в две корабельные палубы. Был полдень, и десятки мужчин и вьючных животных перевозили грязь и древесину из старого Тира, чтобы построить такой проход.

— Я не забуду воздать Александру должное, которого он заслуживает, — ответила Артемида с кислотой в голосе. Они сидели недалеко от двух могил, которые они вместе копали, и она никогда не простит Александру их смерти.

Персей искоса взглянул на нее, прежде чем снова переключить свое внимание на мол:

— Ты знаешь, я не имел права голоса в сожжении старого Тира. Я пытался убедить его в обратном. Он… он не слушает меня.

Это была печальная правда. Артемида стояла рядом с Персеем на заседании Совета, когда Александр излагал свои планы по захвату города Тир. Это был удачный план: долгая, затяжная осада, которая напоминала Артемиде питона, обвивающегося свои кольца вокруг жертвы. Но затем Александр заявил, что никто не уйдет из Тира живым.

— Он изменился по сравнению с тем мальчиком, которого я помню. Он всегда был упрямым, но он никогда не был…

— Жестоким? — закончила за него Артемида

Персей грустно улыбнулся ей.

— В некотором смысле, да. Я знаю, что тирийцы помогали персам в морских сражениях, но это кажется неправильным. Убить всех в городе из-за решения его аристократии.

— Это будет долгая осада, — рассуждала она, наблюдая за прогрессом на плацдарме. Несмотря на невероятность этого, пройдет много недель, прежде чем мол приблизится к стенам Тира. И даже тогда у тирианцев все еще будут десятки кораблей, рыскающих сейчас поблизости от своих окруженных стенами гаваней. Да, это будет долгая осада. — Долгая осада, должна переубедить его, — закончила она.

— Боюсь, это только укрепит его решимость. Да, это будет долго, но если мы не сможем быстро взять город, Александр потеряет терпение, — огрызнулся Персей.

После этого они сидели в тишине. Но это было… мило. Артемида сочла обстоятельства удручающими, но за последние недели она действительно изучила Персея. Он смеялся со своими людьми и пеллианскими стрелками. Александр был лидером на поле боя, но не помогал в строительстве осадных машин. Но Персей делал это каждый день. Она, с другой стороны, была занята, ежедневно чинила луки и точила стрелы. Рутинна, но необходимая. Ей нужно было чем-то заняться. Когда ее не было за точильным камнем, она стояла на краю лагеря, на самой высокой дюне, наблюдала. Было абсолютно очевидно, что Анахита снова отправит своих песиков — Симургов — после похода. Вопрос был только в том, когда и где она нанет удар.

— Леди Артемида, — заговорил Персей, игнорируя ее псевдоним, поскольку вокруг них никого не было, — Меняются ли Боги?

— Меняются? — повторила Артемида, вопрос застал ее врасплох, — Что ты имеешь в виду?

— Ну, я полагаю, что я спрашиваю, влияют ли смертные на богов, — ответил Персей после небольшого молчания.

Артемида посмотрела на него, заинтригованная его вопросом, но он не встретился с ней взглядом — смотрел на воду.

— Я…

Она не могла подобрать слов. Меняли ли ее когда-нибудь смертные? Поток воспоминаний о Персее мгновенно пронесся в ее голове. Изменил ли он ее?

— Я спрашиваю только потому, что во всех историях о героях Боги абстрагированы от этого. Последствия их действий одинаковы: Арес разжигает войну, Деметра опустошает поля, даже Аполлон распространяет мор, Эрис — хаос, — тихо закончил он, в его голосе послышались нотки закипающей ярости, когда он назвал имя последней Богини.

— Персей… Я боюсь, Боги неспособны измениться. Меняться не в нашей природе. Мы бессмертны и не можем постичь возможности смертных. Когда мы исчезнем, для нас ничего не будет. Никакой загробной жизни. Просто ничего.

— Но… ты смертная. Это меняет твой взгляд на мир? На меня — на смертных? — серьезно спросил Персей, повернув голову, чтобы посмотреть на нее расчетливыми зелеными глазами.

— Я чувствую, что даже сейчас я далека от тебя. Я богиня. То, что я проклята смертностью, ничего не меняет. Я не буду сражаться со смертными, если мне не бросят вызов, и я не повлияю на исход этой экспедиции, — ответила Артемида, хотя слова пересохли у нее во рту, как мантра, которую ее заставили читать. Она нахмурила брови. Никто ее ни к чему не принуждал. Она была Богиней!

— Ты помогла нам против Анахиты, персидской богини войны, — рассуждал Персей, его взгляд немного дрогнул от ее ответа.

— Да, — медленно ответила она, — Но вам повезло, что я богиня Охоты. Если бы Афина, была проклята ходить здесь, она вряд ли смогла бы сражаться бок о бок с вами. Нет, я решила помочь вам против монстров, потому что Боги обращаются со смертными как с игральными фигурками.

— И ты не хочешь быть одной из фигур, — вздохнул Персей.

Артемида нахмурилась.

— Ты разочарован этим? — К чему клонил Персей? Она чувствовала, что защищала свое дело должным образом, но почему она это делала в первую очередь?

— Просто, Боги всегда были чем-то, во что я верил, но с чем никогда не сталкивался. Как ориентир, звезда на горизонте. А теперь… ты здесь.

— Ты хочешь сказать, что я разочаровала тебя, Персей? — Артемида приподняла бровь. Из всех высказываний, которые смертные говорила про неё за столетия взаимодействия её с миром смертных, это было бы впервые. Она подавила небольшой приступ гнева и возмущения невысказанным значением Персея.

Однако в итоге она скрыла вздох облегчения, когда Персей слегка рассмеялся, откинувшись на спину и упершись предплечьями в песок.

— Нет, Миледи. Разочарование — это не то слово, которое я бы использовал, чтобы описать тебя.

— Как бы ты меня описал? -

продолжила Артемида, прежде чем нахмуриться, решив прояснить одну деталь, — И больше никаких «Миледи», просто Артемида.

Это, казалось, удивило молодого человека, и он поднял бровь, глядя на нее.

— Ты все еще Богиня, ты сама так сказала. Не думаю, что я когда-нибудь подошел бы к Леди Афине и поприветствовал ее без обращения «Леди».

— Я знаю тебя достаточно долго, Персей, — Артемида слегка улыбнулась. — Думаю, я могу доверить тебе называть меня просто имени. Но ты тянешь время. Как бы ты меня описал?

— Тебе это действительно интересно это? — сухо пробормотал Пересй.

— Должна признаться, мне любопытно.

Ее действительно волновало, что думал о ней молодой человек?

— Ну… прежде чем я скажу, не убивай меня, пожалуйста, когда снова станешь олимпийкой, — начал Персей, застенчиво глядя на нее. Это не сулило ему ничего хорошего.

— Я слушаю, — заметила Артемида. На всякий случай она вытащила охотничий нож, восхищаясь его остротой.

— Тогда, — Персей, казалось, увлекся разглядыванием своего обнаженного клинка, прежде чем собраться с мыслями. — Через некоторое время у меня появилось ощущение, что ты очень смелая и уверенная в себе Богиня. Для меня было честью сражаться рядом с тобой, поскольку ты убила Химеру, но…

— Но… — подсказала Артемида.

— Но я чувствую, что ты… отстранилась. Если это имеет смысл.

Отстраненная. Артемида внутренне содрогнулась. Она знала, что Персей проницателен. Инстинктивные слова хотели сорвался с губ, но отступили, когда она вспомнила свои, ясные мысли, когда изгнала Афродиту из своего разума.

«Я иду своим путем».

У нее не было обязательств соответствовать каким-либо стандартам о том, какими должны быть Боги. Почему бы не открыться?

— Я понимаю. Это… привычка. Оставаться закрытой от мира. Не только физически, но и мысленно, — призналась она после небольшой заминки, в то время, как Персей ждал ответа.

— Но разве это не вредно? — он пододвинулся вперед, всплеснув руками в беспомощном жесте. — Разве ты, как Богиня, не должна быть проводницей смертных? Их пастухом?

— Персей, — она вздохнула и посмотрела на него. Он был молод, идеалистичен и дерзок. Но в его глазах была та искра решимости, которая привлекла Артемиду. То, что она знала слишком хорошо.

— Я бы хотела, чтобы мир был другим, — мягко начала Артемида, положив клинок на горячий песок, — Когда я была богиней, у меня в голове были все надежды и мечты мира. На Делосе мы с моим братом носились повсюду, разговаривая со всеми, кто готов был слушать, со всеми, кто нуждался в помощи. Я была просто девочкой, открывавшей для себя, кем она была, когда встретила своего отца, Зевса. А потом я оказалась в Олимпийском Совете. Я попросила то, чего хотел с самого рождения: охоту. Это было и навсегда останется моей величайшей любовью в мире. Но за это пришлось заплатить определенную цену. Мои первые охотницы были моими друзьями, лучшими из них. И у меня хватило наивности поверить, что их бессмертие было вечным, — Артемида глубоко вздохнула и посмотрела на блестящее море впереди. — Персей, когда-то я была Богиней, которой, как ты думал, я стану. Но как Богине, мне пришлось наблюдать, как умирают мои друзья, мои слуги, защитники… мои жертвы.

— Артемида. — тихо прошептал Персей.

Артемида знала его как остроумного молодого человека, который редко бывал серьезным или тихим. Услышав его мягкий голос, она почувствовала, как легкий ветерок шевелит ее волосы.

Она раздраженно покачала головой.

— Нет, дай мне закончить. Я понимаю, что у тебя вопросы, Персей. Ты думал, что я буду бескорыстной, как многие смертные прошлого… как… ты. Правда в том, что все Боги эгоистичны. Это то, что никогда не изменится. Смертные могут жить хорошей жизнью и быть благословленными… Но что насчет Богов? — Артемида взяла свой клинок и повернула его так, чтобы увидеть свое янтарное отражение. — Нет, Персей, у Богов нет причин менять свои пути…

Вокруг них тихо свистел ветер, отгоняя палящее солнце, а над головой плыли пушистые белые облака. Артемида только и могла, что избегать взгляда Персея. Она действительно так сказала? Раскрылась смертному, с чем боролась с самых первых мгновений своей жизни?

— Я… — начал Персей, но Артемида резко повернула голову в сторону внезапного звука с пляжа. Персей тоже услышал его. Это было низкое, грохочущее землетрясение, от которого завибрировал песок. Затем они услышали визг, и Артемида и Персей вскочили на ноги, уже держа оружие наготове.

Ужасный звук пронзил воздух, унося мирные порывы ветра прочь гулким эхом, которое прокатилось по македонскому лагерю. Артемида немедленно оглянулась на небо, как и другие солдаты внизу, опасаясь новой атаки Симургов, но облачное небо было чисто.

— Артемида! Мол! — воскликнул Персей и, не теряя времени, прыгнул вперед с песчаной дюны, с легкостью скользя вниз по крутому песку. Артемида быстро осмотрелась, прежде чем зарычать, и присоединилась к нему. Это была Гидра, гигантская. Ее головы уже задрались вверх и бросали вызов македонским солдатам на моле, все благоразумно спасались бегством. Однако Артемида заметила искалеченные останки по крайней мере одного человека, разорванного пополам когтистой лапой зверя.

Громко зазвонили колокола, и македонский лагерь мобилизовался, Персей и она сама бросились сквозь толпу солдат. Некоторые были невежественны, но многие тоже бросились вперед, направляясь к берегу, как неуклонно увеличивающийся ручей.

Но Артемида опередила их всех, уворачиваясь и лавируя в толпе, находя это все равно что перемещаться по извилистым кронам деревьев с охотой.

Наконец она выбралась на пляж, обогнав спешащую толпу, и обнаружила лежащих в обмороке людей на широкой дамбе мола, а также наспех выстроенную шеренгу стрелков… Пеллианские стрелки!

— ПЕЛЛИАНЦЫ! СО МНОЙ! — крикнула Артемида, ее голос перекрыл обеспокоенное ржание лошадей и крики людей.

Пеллианцы мгновенно узнали ее голос и повернулись к ней как раз вовремя, когда она бросилась вперед, делая первые шаги по молу.

Она ясно видела построенный наземный мост и увидела чудовище на другом конце. Оно больше не обращало внимания ни на македонцев, ни на нее. Теперь все внимание было сосредоточено на моле. Гидра раскидывала щебень и утрамбованную землю, разрывая ее на части. Половина ее огромного тела, размером с триремуТрире́ма, трие́ра — класс боевых кораблей, которые использовались античными цивилизациями Средиземноморья, в особенности финикийцами, античными греками и древними римлянами., все еще находилась на мелководье пролива. Другая половина топала и билась по молу. Все это время дюжина голов гидры извивались и кусали любой незащищенный материал, который поднимался с морского дна к молу.

Артемида прикидывала варианты, услышав, как пеллианцы выстраиваются позади нее, преграждая вход молу. Она могла слышать… одобрительные возгласы? Отдаленные вопли и насмешки.

Артемида глянула за Гидру и увидела крошечные тени на золотых стенах Тира. Тогда у тирианцев были божественные союзники. Только бессмертный мог призвать гидру, чтобы напасть на мол.

И она без колебаний оборвала бы эту попытку.

— Клеоксена!

Среди криков и шепота позади нее раздался голос Персея. Она оглянулась и увидела, что Персей пробирается вперед, а за ним следует группа копьеносцев (или как их там правильно называют). На песчаных дюнах позади него Артемида даже увидела Александра, одетого в свой шлем с плюмажем и золотые доспехи, в окружении его старших генералов и спутников.

Она встретилась взглядом с королем, прежде чем снова повернуться к Персею.

— Когда-нибудь раньше убивала гидру? — спросил Персей, обнажая меч. Закончился их глубокий разговор понимающими взглядами и непроницаемыми выражениями лиц. Персей был здесь, чтобы сражаться.

Артемида покачала головой, избавляясь от… чувства вины, нахлынувшего на нее. Сейчас было не время возвращаться к этой теме.

— Только не это! — крикнула в ответ Артемида, бросив быстрый взгляд на гидру. Та все еще была занята. Она снова повысила голос, глядя на Персея и около трех дюжин мужчин, окружавших их. — Слушайте! Избегайте отрезать головы! Если вы сделаете это, на месте отрубленной вырастут две. Стрелки, бейте в глаза, ослепите каждую голову, если сможете. Копьеносцы, подбирайтесь ближе, если сможете.… бейте по телу Приколите головы к земле копьями! Если подойдете достаточно близко, ткните в подбрюшье!

— Все слышали амазонку! — крикнул Персей, поднимая свой меч, — Давайте сделаем это!

Мужчины, должно быть, смотрели на Персея снизу вверх, потому что они с энтузиазмом последовали за ним, и Артемида наблюдала, как они все встали плечом к плечу в строй. Персей возглавил атаку, двадцать копьеносцев поспешили присоединиться к нему. Все они стояли в ряд во всю ширину мола. Артемида старалась следовать за ним по пятам, ведя за собой стрелков.

— Леди Клеоксена! — К ней подбежал мужчина с одной лишь пращей. — От меня здесь мало толку…

«Нет времени разбираться» — Артемида собиралась огрызнуться, что любой удачно брошенный камень будет так же эффективен, как стрела… когда сделала паузу.

— Ты прав, передай сообщение Александру, — Артемида умно сказала: — Подготовьте осадное орудие для стрельбы по гидре, сделайте из него огненный выстрел.

— Вы имеете в виду короля Александра?

— ДА, я ИМЕЮ В ВИДУ КОРОЛЯ АЛЕКСАНДРА, — прорычала в ответ Артемида, отделяясь от группы и толкая мужчину назад. — Скажи королю Александру, чтобы он приготовил осадное орудие, и протруби в рог! Вперед! Сейчас же!

К счастью, мужчина почувствовал ее ярость или опасность ситуации и попятился назад. Он бросился бежать, проходя через ряды гоплитов, которые хлынули вперед, образуя вторую линию обороны, на случай, если Гидра прорвется.

Со стороны мола донеслись звуки стрельбы из луков и пращ, и Артемида выругалась, переключив свое внимание обратно на Гидру. Несколько вооруженных луками стрелков остановились на расстоянии вытянутой руки от гидры и выпустили в чудовище залпы стрел.

Артемида насчитала шесть стрел, вонзившихся в Гидру, причем одна нашла слабое место в красноватой чешуе, за оборчатыми ушами одной из голов.

Гидра закричала и устремила свои двадцать четыре глаза на приближающихся людей. Она больше не был сосредоточен на моле, и дюжина ее голов бросала вызов длинной стене из щитов, которую воздвиг Персей, примерно в двадцати шагах перед лучниками. Копьеносец воспользовался этой возможностью и метнул свое копье. Он полетел точно в цель и попал Гидре в правое плечо, пробив тяжелую чешую насквозь.

— Неплохо, — усмехнулась Артемида, быстро натягивая лук. Он был без тетивы, но тут же завибрировал от ее прикосновения, готовый к использованию.

Она вытащила первую стрелу из колчана, когда Гидра рванулась вперед, выскакивая из воды. Ее лапы с грохотом опустились на мол, создавая массивный вспенивающийся след, когда Гидра полностью выбралась на сушу. Она заревела, звук эхом отразился от дюжины ртов, и ударил по ушам, как шум разбивающихся о скалы волн. Тяжелые чешуйчатые лапы глубоко прорыли мол, погрузив целые куски га песчаное дно. Артемида прищурилась и натянула лук, ее стрела с черным древком на долю секунды прижалась к щеке.

Легким движением пальцев она отпустила тетиву, отправив стрелу в полет. Вместе с ее в Гидру полетел шквал других снарядов. Артемида сделала еще один выстрел как раз в тот момент, когда ее первая стрела попала в один из многочисленных глаз Гидры. Все остальные снаряды также нашли различные цели, но это только разозлило зверя, и он был почти рядом с ними.

— Давайте, давайте! Держим! — доносился голос Персея из середины стены щитов. Дрогнувшая линия держалась, даже когда Гидра надвигалась на солдат. Персей шел вдоль строя, оживленно крича, подбадривая мужчин.

Гидра сделала последний выпад вперед, полдюжины голов наклонились по дуге к македонским линиям, и ее гигантское тело ринулось вперед.

Когда это произошло, линия македонцев полностью распалась: люди разбежались по сторонам от мола, создав брешь, из которой Гидра не могла вывернуться. Гидра закричала и неуклюже развернулась, дико размахивая головами и хвостами, преследуя отдельных македонских копьеносцев. Персей сам увернулся от молниеносного хвоста Гидры, который проносился по воздуху с пугающей скоростью.

Артемида с широко раскрытыми глазами наблюдала за тем, как она пускала очередную стрелу, когда один из копьеносцев нырнул слишком низко и был схвачен пастью размером с Дракона. Мужчина вскрикнул один раз, прежде чем его разорвал надвое разинутый рот, обнажив окровавленные зазубренные клыки. Голова повернулась к ней, голодная и широко раскрытая, с плотоядным взглядом, когда она выпустила стрелу, вонзив древко в ярко светящийся желтый глаз Гидры. Человек с копьем справа от нее также попал в цель, пронзив другой глаз на той же голове.

На зверя обрушилось еще больше снарядов, и с такого близкого расстояния в броске камня промахнуться было невозможно.

Артемида шагнула вперед, выпустив еще одну стрелу в зверя, проверяя его защиту, и попала в ловушку, когда ее стрела срикошетила от хорошо бронированного подбрюшья Гидры. Но разрозненные копьеносцы приближались. Персей был впереди, уворачиваясь от любой головы Гидры, которая еще что-то видела. Другие копьеносцы прибили несколько голов к молу, удерживая их там копьями и мечами, стараясь не отрубить ни одной головы.

Но Гидра ни в коем случае не была мертва, и она дала знать о своей ярости взмахом хвоста, который застал двух мужчин врасплох. Тяжелый бронированный хвост полоснул по нагрудникам обоих македонцев, прорезав броню, как масло. Кровь забрызгала землю и покрыла одного из ближайших стрелков красными брызгами.

— КЛЕОКСЕНА! ЭЙ! — П риглушенный крик слева от Артемиды оборвался, и она увидела только нырнувшую голову Гидры, когда пара отрубленных ног шлепнулась на землю.

Артемида выругалась и отскочила назад, когда Гидра стряхнула дюжину копьеносцев, которые снесли ей пять голов. Стрелки вокруг нее бросились назад, к македонскому лагерю, и даже вторая шеренга гоплитов отступила.

Но Артемида не сдавалась. Она прижала лук к груди, крепко закрепив его. Гидра бросилась вперед, визжа, когда Персей отчаянно пытался замедлить ее. Он ворвался с правой стороны и вонзил свой меч в брюхо твари, пролив огромное количество крови. Но этого было недостаточно, и Гидра не испугалась.

Артемида ухмыльнулась и встретилась со зверем лицом к лицу. Две головы Гидры наклонились, чтобы поглотить ее, но в последний момент она отклонилась в сторону, нанося удар в ближайшую голову левой рукой. Ее обдало порывом воздуха, когда пасть с прогорклым дыханием оказалась в опасной близости, но ее нож вонзился в ухо Гидры. Голова инстинктивно откинулась назад, но клинок выдержал, и Артемида крепко сжала рукоять, позволив подбросить себя вверх. Секунду она была в воздухе, прежде чем опуститься, приземлившись на шею Гидры. Она потеряла контроль над бронзовым лезвием, но, не теряя времени, бросилась вперед, идеально балансируя на шаткой шее. Голова изогнулась вверх, когда ее заметили еще две, и она побежала вперед, чувствуя, что ее тянет вниз по все более наклонной чешуйчатой коже. Еще одна разинутая пасть попыталась укусить ее, но она скользнула вперед, соскользнув по шее Гидры к месту слияния извивающихся голов. Раскрытая пасть глубоко впилась в шею соседней головы, образуя клубок сверкающих пастей, когда зверь споткнулся и остановился, почувствовав на себе чужака.

Но было уже слишком поздно, и Артемида подняла свой нож и глубоко вонзила его в верхнюю часть спины Гидры. Движение и рывок немедленно перевернули ее на живот, и теперь ее удерживал лишь её охотничий нож.

После столкновения с двумя острыми клыками Артемида почувствовала, как сломался клинок, и она упала вниз, скатившись со спины Гидры. Соскользнув по спине монстра, она приземлилась на мол с такой силой, что у нее вышибло воздух из легких. Она упала на спину, задыхаясь, слабо цепляясь за кожаную нагрудную пластину. После нескольких мгновений наблюдения за машущими хвостами и тенью Гидры над головой, она сделала глубокий вдох, от которого потемнело в уголках глаз, и увидела только огромную ногу, нависшую над ней. Она выругалась и отчаянно перекатилась вбок, она все еще еле могла дышать. Гигантская нога врезалась в землю всего в нескольких дюймах от ее головы, осколки камней, вода и грязь забрызгали ее с ног до головы. Она ничего не видела, лишь почувствовала десятки мелких порезов. Она инстинктивно отпрянула от второго удара, когда услышала шаги и звук лезвия, глубоко вонзающегося в плоть. Персей. Конечно, кто еще мог прийти ей на помощь?

Зрение прояснилось, и она увидела Персея, стоящего между ней и задней ногой Гидры. Он отбросил свой щит, оставив при себе только клинок, по рукоять вонзенный в бедро Гидры. Бедро твари выглядело искалеченным и бесполезным. Персей размашисто вытащил клинок, и его окатило струей крови. Он ударил снова, попав в колено зверя, глубоко пронзив кость, несмотря на бронированную чешую. Мечники и копьеносцы из первой и второй шеренги возобновили атаку, и полдюжины копей попали в туловище монстра. Кровь лилась из дюжины ран Гидры, большая ее часть вытекала из пятиметровой глубокой раны на спине.

Артемида покачала головой и, спотыкаясь, поднялась на ноги. Пытаясь увернуться от когтистой лапы Гидры, она оказалась у края мола. Еще один удар, и она была бы подвергнута беспощадному падению в соленую воду.

Но это еще не конец. Гидра сердито встряхнулась и попыталась вырваться, используя свои незрячие головы как импровизированные тараны против гоплитов, а ее хвост порезал еще двух македонцев, пытающихся перерубить ей вторую заднюю ногу. Это была настоящая кровавая баня. Артемида собиралась присоединиться к Персею, он выглядел так, словно собирался взобраться на спину Гидры, когда раздался глубокий звук горна, эхом разнесшийся над водой.

Артемида замерла и посмотрела в сторону македонского лагеря. В начале мола была установлена катапульта с горящим снарядом на поручне. Сам Александр стоял на одной из балок катапульты с поднятым факелом, размахивая им в сторону борющихся бойцов в конце мола.

Окружающие поняли посыл, и Артемида попыталась побежать к концу мола, откуда появилась гидра, чтобы убежать от чудовища, но она увидела, что Персей не остановился.

— ПЕРСЕЙ! — закричала Артемида, отбросив бесполезную рукоять кинжала, наблюдая, как он карабкается по задней ноге Гидры. Вид летящего снаряда размывался где-то на краю её поля зрения, когда она бросилась вперед.

Он был уже на полпути к ноге, но Артемида с разбегу прыгнула, взлетев достаточно высоко, чтобы схватиться пальцами за его нагрудник.

Персей приглушенно проговорил проклятие, когда Артемида впечатала его в чешуйчатую шкуру Гидры, и он покачнулся, чтобы не упасть с верхней части бедра монстра. Артемида проигнорировала его и потянула, пытаясь оторвать его от Гидры, в то время как сама цеплялась за него.

— ТЫ ИДИОТ! ОТЦЕПИСЬ!

Александр мог убить их обоих! Из всех самых глупых способов умереть, она умерла бы из-за смертного, который был слишком упрям, чтобы отпустить Гидру!

— УЙДИ! — крикнул Персей в ответ, прежде чем его прервала вспышка света.

Многочисленные головы Гидры, свернувшиеся над ними, загорелись, когда сверху прогремел взрыв. Обжигающий жар окутал Артемиду, волосы и туника Персея загорелись, повсюду разлетелись осколки камней и капли горящего масла. Гидра, в свою очередь, издала ужасный крик и отшатнулась назад, к краю мола, в отчаянной попытке спастись бегством. Персей закричал от шока и потерял опору в тот самый момент, когда Артемида оттолкнулась от земли, увлекая Персея за собой, они оба рухнули в воды пролива.

Артемида схватила Персея в воздухе, и они вместе погрузились в воду.

Персей первым коснулся воды, и Артемида закрыла глаза, готовясь столкнуться с поверхностью. Их немедленно поглотила бурлящая волна, и, к удивлению Артемиды, последовал еще один толчок, когда Персей ударился о песчаное дно пролива.

Артемида пришла в себя и потянула Персея, он все еще неподвижно лежал на дне пролива с мечом в руке. Артемида выругалась про себя. Он был без сознания!

Она быстро вынырнула на поверхность и глотнула воздуха и нырнула обратно на дно. Песок взбился от обломков и их ударов в воду, сделав ее мутной. У нее защипало глаза, но она просунула руки под руки Персея и, поставив ноги по обе стороны от него, изо всех сил оторвала его от дна.

К счастью, в воде он весил меньше, и она его легко вытащила. Что еще лучше, она обнаружила, что может стоять на такой глубине, и вынырнула на поверхность, волны доходили ей до шеи. Артемида закашлялась, быстро моргая, когда схватила Персея, удерживая его так, чтобы его плечи и голова были над водой. Тем не менее, глаза были закрыты, а голова наклонена вперед.

— Давай, идиот! — зарычала Артемида и одной рукой несколько раз ударила его по щеке. — Я спасла тебя не для того, чтобы ты мог пойти и умереть!

Глаза Персея внезапно распахнулись, и из горла вырвалась струя соленой воды. Артемида схватила его, когда его ноги напряглись, а тело затряслось, пытаясь сориентироваться. Он продолжал кашлять, поднеся руку ко рту. Он выронил меч, и она почувствовала, как он схватил ее за руку, придерживающую его под грудь.

Артемида моргнула один раз, прежде чем оттолкнуть его, плеснув немного воды ему в лицо. Она внутренне вздохнула с облегчением, ведь, когда он никак не реагировал, она опасалась худшего.

Персей кашлянул в последний раз, легко удерживаясь на ногах в приливе воды. Он изумленно повернулся к ней.

— Ты спасла меня… — тихо пробормотал Персей, вытирая рот рукой.

— Да, и что? — выстрелила она в ответ, ее гнев усилился. Она взглянула на мол в поисках Гидры. Там был только искалеченный остов, который ярко горел, изрыгая в небо черный дым. — Тебе следовало отпустить! Почему ты не отпустил?! — Артемида сердито ударила его. У ее нового друга видимо были суицидальные наклонности!

Персей промолчал, выглядя озадаченным, и снова вытер лицо от воды.

— Я…

— Не обращай на это внимания! — кипела Артемида, разворачиваясь, — Просто следуй за мной.

Она пробралась вперед к краю мола, стараясь найти хорошую опору для ног. Две затопленные деревянные балки служили хорошей лестницей, и она выбралась из воды, кашляя, когда в ее сторону поднялось облако дыма. Гидра была почти мертва. Туша занимала три четверти ширины суши, растянувшись почти вдвое на большее расстояние в длину. Другие выжившие неторопливо подошли. У многих была та же идея, что и у Артемиды изначально, — бежать в направлении Тира по молу. Другие тоже нашли дорогу в воду. Но Артемида смогла насчитать только дюжину из первоначальных сорока или около того, кто встретился с Гидрой лицом к лицу.

— Персей! Персей! — Из-за дыма раздался знакомый голос, и, к удивлению Артемиды, она увидела Александра, шагающего сквозь дым по спине мертвой Гидры. Его глаза встретились с ее, и в этот момент Артемида почувствовала к нему небольшую симпатию. Ее переполняла ненависть к его действиям в старом Тире, но он также, казалось, заботился о своем друге.

Артемида обернулась и посмотрела на Персея, который, по всем правилам, должен был выйти на мол позади нее, но его там не было. Она секунду смотрела на затопленные деревянные балки, прежде чем снова повернуться к Александру.

— Клеоксена! Где Персей? — Александр выступил вперед. Все большее число македонян присоединялось к своему молодому царю. Сейчас она видела не менее сотни человек, и приближалось еще больше. У выживших было много ран, полученных в драке, некоторые шатались и даже падали в грязь.

— Он был здесь… — она замолчала, глядя на Александра. К нему присоединился Гефестион, и Артемида узнала по крайней мере трех других воинов, включая Клейта рядом с Александром. — С ним все в порядке…

— Я нормально, — раздался сбивчивый голос из воды, и Артемида обернулась вместе со значительной частью собравшейся толпы, чтобы увидеть Персея, выходящего из воды с мечом в руке.

Артемида нахмурилась. Конечно, этот упрямый идиот решил вернуться за своим мечом.

Персей легко ступил на мол и вложил сверкающий бронзовый клинок в ножны, каким-то образом оставшись невредимым. Александр шагнул вперед и схватил Персея за предплечье, одновременно хлопнув его по плечу.

— Разве ты не желанный гость, Персей! Я шел с конюшен, когда мне сообщили, что на моле разгуливает Гидра, и вот ты уже ведешь атаку!

Персей печально улыбнулся и кивнул своему Королю.

— Я был рядом, Александр, я знаю, ты поступил бы так же, если бы был там.

Некоторые из вновь пришедших людей вышли вперед и поливали водой людей, которые выжили под хвостами и головами Гидры. Артемида внимательно наблюдала за ними, глядя на свои руки. Погружение в воду смыло большую часть крови, но красные пятна остались на руках, как поблекшие шрамы. «Ненужные смерти» — вспомнила она слова, сказанные в битве при Иссе. Когда это она считала ненужными смерти смертных? Был ли Персей прав?

Внезапно голос Персея снова зазвучал:

— Похвала не должна быть адресована мне за эту победу, Александр, Клеоксена заслуживает её в полной мере! — воскликнул Персей, указывая на нее. Артемида почувствовала, как ее глаза расширились, она посмотрела на Персея, и быстро отвела взгляд от теплоты, которую увидела в них.

Вместо этого она посмотрела на Александра.

— Я не так уж много сделала.

— Клеоксена возглавила атаку, когда Гидра вырвалась на свободу, и забралась на чудовище! Затем она спасла мне жизнь, когда в гидру врезался снаряд, — продолжил Персей, и вокруг него другие македонцы выразили свое одобрение, особенно выжившие стрелки. Появились новые люди, они кричали сквозь дым, и Артемида почувствовала некоторое облегчение, увидев, что погибло не так много людей, как она опасалась.

— Тогда, похоже, наша амазонка заслуживает справедливой награды! Клеоксена?

Артемида обдумала это, прежде чем слегка пожать плечами, смягчая выражение лица.

— Пару новых охотничьих ножей. Я потеряла оба, сражаясь с Гидрой.

Она быстро проверила свой лук и колчан. Ее лук был все еще цел, но она потеряла все свои стрелы… где-то. Однако заменить стрелы было достаточно легко. Лук, подарок Аполлона, был другим делом. Выглянувшее солнце, некоторое время скрывавшееся за облаками, внезапно засветило в полную силу, и Артемида почувствовала присутствие своего близнеца.

— Охотничьи ножи? Тогда считай их подарком, — Александр кивнул ей, прежде чем повернуться к большой толпе. Молодой король ступил на дымящийся труп Гидры и обратился к окружавшей его армии. — Македонцы, братья-греки! Эта Гидра была послана не кем иным, как тирийцами, решившими издеваться над нами. Сначала они убивают нашего посланника. Теперь они посылают монстров, чтобы напасть на нас, вместо того, чтобы встретиться с нами в честном бою? С такой трусостью нельзя мириться. Сегодня вечером мы сожжем наших павших. Мы сожжем отважных героев, которые не колеблясь шли вперед, которые не колеблясь отдали свои жизни за это благородное дело. За это не может быть ни пощады, ни прощения: Тир должен быть взят! И это ничто не изменит!

Восторженные возгласы прогремели с мола и продолжились в македонском лагере. Это было так громко, что Артемида не сомневалась, что тирийцы за своими высокими стенами могли слышать оглушительные боевые кличи.

Тирийцы допустили ошибку, призвав Гидру для нападения на экспедицию. За несколько месяцев до этого Артемида заключила соглашение, что она сразится с любым монстром, угрожающим походу. Итак, Артемида помогла приблизить конец Тира, пусть и в небольшой степени.

Артемида быстро огляделась в поисках Персея, но не увидела его в толпе. Она раздумывала, стоит ли искать его, но потом вспомнила его теплый тон, когда он хвалил ее, и его широко раскрытые глаза, когда он понял, что она спасла его. Возможно, для нее будет лучше избегать его некоторое время. Ее прежнее чувство вины снова всплыло, и она внутренне содрогнулась. Разве она не говорила, что Боги эгоистичны? И теперь она рисковала собой, чтобы спасти Персея. На мгновение ей стало интересно, что он думает о ней сейчас.

Артемида снова остановилась и посмотрела на Тир. Александр и его советники, кратко обсудив ситуацию, вернулись в македонский лагерь. На моле пока оставались только мужчины, ухаживающие за ранеными и мертвыми, и туша Гидры. Она больше не удостоила ее взглядом и направилась обратно в свою палатку.

У нее было предчувствие, что она найдет там Персея. Возможно, если ей повезет, он будет не в настроении разговаривать.