На его каверзном пути через вселенные (гет)

Под полуденным солнцем маленькая лодка скользила по реке Ренхевен, унося их четверку всё дальше от моря, вглубь суши. Здесь солёный ветер уступил место иному запаху — смраду городских отбросов и чумных тел, которые швыряли в воду, не разбирая, где что. Ни Жон, ни Сплетница путешествие нормально не переносили: их мутило, и они покачивались в такт волнам, пока Корво вдалбливал им в головы задачи текущей вылазки.

— В приоритете у нас спасение принцессы. Устранение братьев Пендлтонов вторично, это ясно? Безопасность Эмили Колдуин превыше всего.

— У-у-у... — протянул Жон и ответил: — Да-да, мы усвоили это ещё с пятого раза. Вот зачем на этом так настаивать? Будто я какой-то берсерк, жаждущий крови врагов... а я ведь не такой, нет?

Потому что, если он именно такой, откуда ему об этом знать? Никто же не считает себя отмороженным психом с топором.

— Его тревожит не одна лишь преданность, — встряла Сплетница, сидевшая рядом. Даже морская болезнь не мешала ей держаться выше остальных, вертясь во все стороны, лишь бы убедиться, что все смотрят на неё. — Всякий раз, когда он говорит о ней, в его голосе звучит семейная нежность. Она... его дочь.

Лодочник от этого признания едва не опрокинул всех за борт и лишь несколькими отчаянными манёврами вернул лодку на курс. Он вместе с Жоном уставился на третьего в лодке — телохранителя бывшей королевы. Бывшей королевы, которая была матерью принцессы Колдуин. Принцессы Колдуин, которая была дочерью Корво. В их головах закрутились шестерёнки.

— Твою ж мать, — подвёл итог Жон.

— Твою ж мать, — эхом повторил лодочник.

Что ещё скажешь о человеке, у которого был роман с самой настоящей королевой? Единственное обращение, которое Жон слышал в адрес Корво, было «сэр», да и то чаще звали по имени. Никакого «лорд Корво», и уж точно не «король Корво». Добавь к этому завесу тайны, и вот готова история запретного, стремительного романа простолюдина с особой королевской крови.

— Тс-с, это секрет, — Сплетница приложила палец к губам.

Потом её разобрал хохот — она и не думала униматься, невозмутимо смеясь в лицо Корво с его пустым взглядом. Смех всё тянулся и тянулся, и тянулся, и тянулся, а затем сник и сошёл на жалкий писк, потому что убийца просто продолжал на неё смотреть. Сплетница заёрзала, ей стало явно не по себе под этим взглядом.

— У меня такая же защита, как у моего напарника, так что тебе нечем меня убить, — выпалила она наспех.

Корво на миг задумался, потом глянул за борт. Затем бросил, невозмутимо, будто говорил о погоде:

— А дышать тебе всё ещё нужно?

Сплетница придвинулась ближе к Жону.

Если кому-то и требовалось ещё подтверждение того, насколько этот человек опасен, то вот оно. Он уже на ходу придумал способ убивать людей, защищённых Аурой. Чтобы разрядить обстановку, Жон поднял руку, привлекая внимание.

— Эй, я всё понимаю. Похитили бы мою семью, я бы тоже схватился за нож и не отпускал его, пока они не оказались бы в безопасности. Мы приложим все силы. И не переживай: о твоих личных делах от нас никто ничего не услышит.

Корво помедлил, а затем вздохнул.

— Спасибо за благоразумие. По правде говоря, это не тайна за семью печатями. Половина двора и так догадывается, просто нет доказательств. Мы с Джессамин надеялись объявить об этом до... ну, до всего этого.

До убийства королевы, заключения под стражу телохранителя и похищения их ребёнка. История, что слышал Жон, была совсем не радостной, в ней всё шло наперекосяк.

— Я предпочёл бы, — продолжил Корво, — чтобы такая новость не получила подтверждения и не стала достоянием публики в это смутное время. Аристократы вроде Кастиса и Моргана Пендлтонов уже убеждены, что правление Джессамин безнадёжно запятнано из-за «слишком большого наплыва черни» во дворце.

— Чем больше слышу об этих двоих, тем меньше они мне нравятся, — Жон сморщил нос в отвращении. — Жадные, жестокие, людей ни во что не ставят? Да тут у нас полный комплект. Я почти сочувствую Пендлтону на нашей стороне... ну, если бы он вот только что не попросил нас хладнокровно убить родных братьев.

— Такая уж политика в Дануолле, — пожал плечами Корво. — Нередко пропасть между сторонами становится столь велика, что слова уже не долетают, и тогда в ход идут ножи. Их перезвон — движущая сила последних законов режима Берроуза, и сотни подданных королевы из-за них мертвы. Если мы хотим хоть как-то смягчить причинённый ущерб, нам нужно либо расколоть их фракцию, либо перехватить над ней контроль. Тревор Пендлтон может быть трудным человеком, но он это понимает.

— Ха! — перебила Сплетница. — А влияние вместе с наследством, которое при ином раскладе ему обломится, тут, конечно же, ни при чём, — голос её чуть ли не сочился ядом. — Его, кстати, это гложет. Ну, жить в более захудалом особняке... не пить самое лучшее вино... ещё в самые эксклюзивные клубы его не пускают. Все его мелкие обиды как на ладони. Он завидует братьям и при случае сразу же пойдёт по их стопам.

В тревожном молчании остальные прикидывали, не сводится ли всё к банальной ссоре из-за денег. Их миссия по спасению принцессы вдруг обрела новый подтекст — всего лишь побочный сюжет в настоящем конфликте. Жону не улыбалась мысль быть пешкой, да и Корво, судя по всему, тоже.

— Я учту твои слова. Но как бы то ни было, — голос убийцы стал жёстким, — за то, что Кастис и Морган сделали с моей семьёй, я не пролью по ним ни единой слезы. Готовьтесь, мы на месте.

Он посмотрел вперёд, туда, где под городом тянулась каменистая полоса берега, заросшая бурьяном и заваленная хламом. Вдоль неё торчали канализационные трубы, сливая в воду нечистоты. К лучшему или к худшему, Дануолл переживал индустриальный расцвет: вдоль реки тянулись фабрики, из высоких труб валили клубы дыма. За кирпичными стенами грохотала тяжёлая техника, и вода под ними дрожала от вибрации. Но приметы беды уже были налицо: погасшие дымовые трубы отмечали места, где чума прошлась по цехам и остановила производство.

Компания принялась готовить снаряжение; Жон и Сплетница поправляли нарядную одежду, чтобы выглядеть подобающе. Они рассчитывали, что внешний лоск скроет огрехи в их манерах, ведь получасовой курс в пабе — как ходить и говорить «правильно» — затронул лишь основы. Жон повесил Кроцеа Морс на бедро, как и полагалось «парадному телохранителю» — мечи на Островах носили все, от городской стражи до солдат. Сплетница чуть приподняла пышную юбку, чтобы привязать к одному бедру свёрток усыпляющих дротиков, а к другому — монтажный инструмент. Напоследок она сунула по дротику под каждый рукав.

Корво проверял снаряжение с отработанной точностью. Он провёл ладонью по спрятанным на теле устройствам — всё ли на своих местах, — вынул и снова убрал пистолет, перешёл к арбалету. Лёгким движением меч выскользнул из рукояти; сегменты щёлкнули, складываясь в клинок, который был длиннее рукояти, где он покоился. Для Жона, видавшего молоты, превращающиеся в гранатомёты, и гибриды меча-копья-винтовки, изделие Пьеро Джоплина было бы в лучшем случае примитивным меха-оружием — реликтом наравне с его собственным Кроцеа Морс, за который на рынке много не выручишь. В этом мире, однако, ничего подобного ещё не существовало, так что меч был не «антиквариатом», а «родоначальником», предвещавшим грядущую революцию в оружейном деле. Работой гения.

Понимал ли Корво, что держит в руках? Кто знает — надетая им маска стирала любые следы человека, и на мир из-под тёмного капюшона глядел холодный стальной череп. Перекошенные линии придавали облику ощущение неправильности, а переплетённые провода — вид зашитого рта. В одной глазнице щёлкали и крутились крошечные шестерёнки, управляя встроенной подзорной трубой.

Через мгновение он выругался: линза позволила ему разглядеть сцену вдали. Проследив за его взглядом, Жон прикрыл ладонью брови и увидел, как какие-то фигуры бегут от города к башне моста, нависающей над водой. Там был тупик — сам мост разобрали, — но их это не остановило. Им больше было некуда бежать.

Первый снаряд со свистом рассёк воздух: его выпустила угловатая установка на стальных лесах высотой в три этажа. Снаряд ударил рядом с парой беглецов и взорвался. Следующий лёг в другую группу, за ним — третий. Взрыв следовал за взрывом — турель озарила мост пламенем, не оставив никого в живых.

В наступившей тишине лодочник пробормотал:

— Вчера один речник говорил, что возводят Сторожевую башню. Но я и представить не мог...

— Это те, кто у власти, такое творят? У вас тут не город, а какой-то пиздец, — кратко выразил своё мнение Жон, и Сплетница согласно кивнула.

— Джессамин наложила вето на развёртывание этих адских штук, — ответил Корво. Маска-череп искажала его голос глухим эхом, резавшим слух Жона. — Похоже, у лорда-регента Берроуза иные представления о карантинных мерах.

— То есть эти люди были жертвами Крысиной чумы?

Убивать заражённых? Что это, фильм про зомби?

— Да. Судя по тому, что я видел, признаки чумы были. Похоже, городская стража усилила охрану у ворот на бульвар Клеверинг из-за страха распространения заразы, — лодка ткнулась в берег, и Корво первым спрыгнул на сушу. — Это самый прямой путь в квартал, где находится «Золотая кошка», — добавил он для Жона и Сплетница.

— Значит, придётся искать обходной путь к бульвару? Или ты думаешь, мы с ней сможем их заболтать?

— Посмотрим, — уклончиво ответил он.

Прижимаясь к стене, они крадучись двинулись вдоль причала. Когда они миновали изгиб, навстречу им вышел человек в форме с мечом на бедре — и, прежде чем Жон успел среагировать, Корво исчез, тут же появившись у него за спиной и вырубив удушающим приёмом. Он уложил тело в тёмном углу, и Жон тихо подошёл спросить:

— Зачем ты это сделал?

— Я сейчас в розыске; и в маске, и без неё. Завидев нас, он бы поднял тревогу и позвал товарищей. Пусть уж лучше решат, что его в переулке ограбили, чем то, что я был здесь. А теперь идём сюда.

Лестничный пролёт вывел их на улицу под мостом. Из любопытства к тому, как охраняют бульвар Клаверинг, они по второй лестнице поднялись на сам мост и, пригнувшись за низкой стенкой, осмотрели окрестности. Жон поморщился: зрелище было не из приятных.

За табличками «Гражданам вход воспрещён / Разрешено применение смертельной силы» валялись тела тех, кто проигнорировал предупреждение; кровь заполняла трещины булыжной мостовой. Стражники, закрыв лица балаклавами от заразы, волокли трупы к мусорному контейнеру, не забывая, естественно, перед этим обшарить карманы в поисках ценностей. Дальше ворота, некогда перегораживавшие проспект, были забаррикадированы толстой сталью; осталась лишь узкая калитка, и та наглухо заперта. Сверху поворачивалась Сторожевая башня, прочёсывая пространство прожектором. В луч попала пробегавшая крыса — и её разнесло в клочья. Тут ничего и никого не пропустят.

— Пойдём переулками? — спросил Корво Жона и Сплетницу.

— Согласен.

— Отличная идея.

Спустившись на нижнюю дорогу, они углубились в захудалый квартал. Двери везде были заколочены или перегорожены балками, причём нередко снаружи. На забитых досками окнах виднелись следы попыток выбраться. В брошенных лавках гнили овощи и рыба.

— Становится хуже, — заметил Корво. — Ещё пару дней назад некоторые лавки работали. А дома...

По его словам, красные кресты на стенах отмечали здания, опустошённые чумой, — предупреждение остальным держаться подальше. Только казалось, что таким знаком помечено всё подряд, а людей вокруг почти не было. Те, кто оставался, жались по углам и закоулкам, глядя настороженно, по-звериному, и ещё глубже прятались в тень, когда мимо проходил Корво. На хорошо одетую парочку смотрели иначе — оценивающе, жадно. Жон держал ладонь на рукояти меча, чтобы охладить пыл тех, кому вдруг захотелось бы проявить рискнуть.

Когда они подошли к повороту, то заметили мужчину, преграждавшего путь; завидев их, он оживился. Реакция странная, учитывая маску на одном из них, но обратился он как раз к нему.

— Эй, ты как раз тот, кого я ищу. Слэкджов хочет с тобой побазарить. На винокурне, — мужчина поманил их и указал на здание в конце переулка, у входа в которое торчали двое амбалов.

Корво сделал несколько шагов, но Жон остановил его:

— Похоже на ловушку.

Рядом Сплетница постучала пальцем по подбородку, изучая позы мужчин у двери.

— Хм-м, не особо? Им велели вести себя вежливо — насколько у этих уличных громил вообще получается. Потому они и положили тесаки так, чтобы были едва-едва под рукой, хотя им самим без оружия не по себе. Это сигнал: первыми они не нападут. В здешних местах это почти как оливковая ветвь.

— Хорошее наблюдение, спасибо, — сказал заметно расслабившийся Корво. — Полагаю, это здравая мысль. Слэкджов тоже против правления Берроуза, а его банда с Боттл-стрит знает, что творится в округе. У них может быть полезная информация. Возможно, неохраняемый путь к нашей цели.

Они подошли к двери винокурни, но один из амбалов вытянул руку, преграждая вход.

— Встреча для одного.

— Они со мной.

— А тебя с ними — уже больше одного, — не уступил тот.

— Охренеть, они умеют считать, — прошептала Сплетница Жону, прикрыв рот ладонью в притворном шоке.

Жон хихикнул и шепнул ей на ухо:

— Чудо чудное!

Их комментарии услышали: громила сверкнул взглядом и тут же уставился на Сплетницу. Окинув её взглядом с головы до ног, он сменил раздражение на самодовольную ухмылку. Ему, может, и казалось, что так он выглядит лихо, но кривые жёлтые зубы шарма не добавляли.

— Не парься, братан. Пусть тут с нами тут посидят, пока вернёшься. Мы их развлечём. Как тебе мысля, а, куколка? — он попытался приобнять Сплетницу за плечи, но споткнулся, когда она нырнула под его рукой и выскользнула из зоны досягаемости. Затем она показала ему язык.

— Пф. Много понтов для того, кто жену удовлетворить не может, — и, для ясности, Сплетница приподняла мизинец, чем мигом его взбесила. Оглушительный хохот двух приятелей поблизости распалил его ещё больше, и, оскалившись, он двинулся на Сплетницу.

— Что ты вякнула, су...

Две руки вцепились громиле в плечи стальной хваткой.

— Ну-ну, — сказал Жон. — Она ничего такого не имела в виду.

«Ага, как же. Ещё как имела.»

— Проявите снисхождение к молодости и её шалостям, — «посоветовал» Корво.

Холодная маска не оставляла места возражениям, и громила юркнул к стене, на лбу у него выступили бисеринки пота. Дрожащей рукой он схватил бутылку и сделал несколько жадных глотков.

Тем не менее Жон, уловив косые взгляды, которые тот продолжал бросать на него и Сплетницу, понял: инцидент вовсе не исчерпан. Как только Корво уйдёт, к ним с приятелями может вернуться храбрость, и они решат, что урок уважения лучше преподать парой перерезанных глоток. Нет, торчать им тут — только драку накликать.

Отведя Корво и Сплетница в сторону, Жон сказал:

— Раз уж мы всё равно разделяемся, давай мы с ней тем временем двинем к бульвару Клаверинг и начнём нашу часть миссии? Так сможем заранее осмотреть изнутри «Золотую кошку».

Надо отдать ему должное, Корво не отмахнулся, а взвесил предложение. Одно это делало его на голову выше всяких Оружейников.

...Без обид, синяя сволота. Земля тебе стекловатой.

Приняв решение, Корво указал на просвет между ближайшими домами:

— В самом конце переулка Бладдокс есть стена, вам надо перелезть через неё. За ней будет бульвар Клаверинг. Оттуда поднимайтесь до развилки: правая дорога в конце концов выведет вас к «Золотой кошке». Вот только городская стража наверняка выставила вдоль улицы посты. Если нарвётесь на неприятности, возвращайтесь сюда и ждите меня.

Сплетница фыркнула и, неторопливо покачивая бёдрами, направилась к переулку Бладдокс.

— Легкотня. Ща покажу мастер-класс.

Её слова уверенности не внушали, и внезапно засомневавшийся Корво взглянул на Жона:

— Я могу вам двоим доверять?

— Разумеется! Мы профессионалы до мозга костей! — заверил его Жон. Уходя следом за Сплетницей, он для храбрости щегольски отсалютовал Корво через плечо. — В следующий раз увидишь нас уже в «Золотой кошке». Удачи.

«Он подвёл каждого, кто полагался на него. Снова и снова. Отличается ли этот раз?»

Игнорируем это. Он не станет разбираться, что там шепчут всякие шепотки, потому что никакого шёпота не было. Голоса из пустоты слышат только сумасшедшие. И бьющиеся сердца в чужих руках видят тоже только они. А Жон Арк не сумасшедший. Точно-точно.

Сплетница заметила его мертвенно-бледное лицо и не могла пройти мимо:

— Ты какой-то напуганный.

— Тебе кажется.

— В Корво есть что-то, что тебя пугает. Что именно?

— Тебе лучше не знать.

— Ну скажи-и-и!

Так они и спорили на ходу, отвлекаясь от безрадостных пейзажей. Переулок Бладдокс был местом неприятным, воняло в нём мама не горюй. Видно, раньше здесь были бойни, но теперь их забросили, и никто не удосужился убрать груды гниющих на солнце отбросов.

И тела тоже никто не убирал. Завёрнутые в грубую ткань, жертвы чумы были свалены по углам, якобы для последующей утилизации. Сколько они там уже лежат, Жон старался не думать, устремив взгляд на стену, отделявшую переулок от бульвара Клаверинг. По его меркам, это была не преграда, хотя он понимал, что человеку без Ауры она бы помешала. Приваленный к стене мусорный контейнер служил отличной ступенькой, делая задачу для них тривиальной.

Честно говоря, самой большой проблемой здесь было не испачкать одежду при перелазе. После Левиафана всё это походило на прогулку.

В следующее мгновение прямо перед Жоном из ниоткуда возникла тёмная фигура, развеяв его надежды. К его горлу приставили нож. Имя Корво уже почти сорвалось у него с языка, когда он заметил отличия в одежде. На нападавшем был противогаз, а его одежда была грубоватой, сшитой кое-как. И он был не один: другой держал Сплетница сзади, а третий стоял чуть поодаль.

Заговорил тот, что был ближе к Жону; мужской голос, проходя через маску, звучал сипло:

— Так-так-так. Какая у вас тут прекрасная компания. Сейчас вы нам расскажете всё, что мы хотим знать, или... — Хрясь!

Альтернатива так и осталась загадкой: Жон проигнорировал нож у горла и боднул мужчину лбом. Кожаная маска защищала хуже, чем у Корво, и вся сила удара пришлась по лицу. Противник без сознания осел на землю, а Жон выхватил меч.

— Не двигайся, или девчонке крышка! — крикнул тот, кто схватил Сплетницу.

Нападавший резко дёрнул её, прикрываясь ею как щитом... и тут же рухнул к её ногам с усыпляющим дротиком в боку. Сплетница для верности пнула его по голове и презрительно фыркнула. В другой руке она уже держала наготове второй дротик.

Последний нападавший, ошарашенный таким поворотом, метнулся между Жоном и Сплетницей и в итоге выбрал цель, казавшуюся ему проще. Несмотря на короткую вспышку паники, Сплетница увернулась от удара ножа ещё до того, как тот был нанесён, — лезвие прошло далеко мимо. Нападавший попытался уклониться от её дротика и рубанул снова, но — поздно! — потраченные секунды позволили Жону вмешаться. Его меч расчертил воздух по горизонтали, но рассёк лишь пустоту.

— Телепортёры, — с презрением процедил он, оглядывая переулок в поисках противника.

— Наверху! — крикнула Сплетница

Он обернулся туда, куда она указывала, как раз вовремя, чтобы стрела звонко отскочила от его груди. Враг замер в шоке на крыше навеса, вытянув руку с каким-то устройством на запястье, из которого, видимо, и стрелял. Стряхнув оцепенение от вида того, как Жон дважды пережил смертельные удары — ха-ха, Аура рулит! — тот снова исчез и появился на балконе выше, хватаясь за край здания, чтобы залезть на крышу.

Торжествующий настрой Жона угас. Этот грязный трюкач собирался сбежать!

Отказавшись от погони, он отвёл левый кулак назад и ударил. Длинная теневая рука метнулась через расстояние, пальцы сомкнулись на ноге беглеца и дёрнули. Тот потерял хватку, с отчётливым «ух!» ударился о перила, а затем, кувыркаясь в воздухе, рухнул прямо в мусорный бак внизу. Удар поднял в воздух облако мусора.

Старик, до этого незаметно прислонившийся к стене и наблюдавший за всей схваткой, подошёл, захлопнул крышку бака и задвинул засов. Спокойно кивнув паре, он вернулся на своё прежнее место.

В переулок Бладдокс вернулся покой.

— ...Ну, случилось это. Ты не ранена, Сплетница?

— Не-а. Было немного больно, когда схватили, но боль уже прошла. А ты как?

— Ни царапины, — он пнул одного из лежащих ногой. — Как думаешь, кто они?

— Ассасины. Охотятся на Корво. Они заметили нас с ним и хотели выжать информацию о его способностях, прежде чем устраивать новую засаду.

— Фу-ты ну-ты. Может, предупредим его?

Сплетница покачала головой.

— Их было всего трое. Последняя сбежала, потому что подмоги не было, — на её лице появилась злорадная улыбка, и она потёрла руки. — А теперь посмотрим, какие у них тут припрятаны подарочки!

Она склонилась над телами и принялась обшаривать их одежду. Монеты звенели, отправляясь в её мешочек. Наборы отмычек она передала Жону, чтобы тот спрятал по карманам, а связки стрел отложила на землю рядом с мечами, которые сочла низкокачественными. Пару подозрительных флакончиков, найденных на поясе, она повертела в руках, но в итоге покачала головой и бросила их в ту же кучу. Прочая мелочь была так же отброшена.

Засучив рукава нападавших, они увидели, как те стреляли стрелами. На предплечье у каждого был закреплён ремнями металлический полунаруч. На нём — миниатюрный арбалетный механизм, работающий на заводной пружине. Жон надел тот, что ещё был заряжен, и начал поворачивать кисть в разные стороны, надеясь активировать его. После нескольких попыток он щёлкнул пальцами.

Фвип!

Они оба проследили за траекторией болта и одновременно поморщились: он влетел в окно третьего этажа, разбив стекло.

— Наверное, заброшено, — быстро сказала Сплетница.

— Д-да. А если нет, свалим всё на этих ребят.

Два маленьких колёсика в передней части устройства в момент выстрела раскрутились, придав снаряду неожиданно сильный импульс. Сбоку тонкий стержень начал автоматически взводить пружину, питаясь от вязкого топлива с голубым свечением.

— Я думаю... ха-ха, я так и знала! — восторжествовала Сплетница, показывая, как её усыпляющий дротик идеально входит в отсек для стрельбы..

Восторг угас, когда она поняла, что спрятать эту штуковину под рукавом платья, как Жон под своим сюртуком, ей не удастся. С большим сожалением она отдала устройство Жону, чтобы тот прикрепил его на вторую руку, но твёрдо заявила, что обязательно заберёт себе такое же.

— Что теперь с ними делать? — спросил Жон, когда они закончили обирать ассасинов.

— Вон тот старик ждёт, когда мы заберём своё, а потом он подойдёт шмонать их. Он обо всём позаботится, как только мы уйдём, — Сплетница встретилась с мужчиной взглядом и указала на кучу отбракованных вещей. Тот кивнул в ответ. — И теперь он ничего не видел и ничего не скажет.

Сделка была заключена. Они оставили бесчувственные тела на месте и двинулись дальше. В конце переулка Жон подсадил Сплетницу на мусорный контейнер; они высунулись из-за стены и оглядели бульвар Клаверинг.

Это был взгляд в другой мир, разительно контрастирующий с жизнью по эту сторону кирпичной стены. Приподнятая дорога была выметена так чисто, что булыжник почти искрился на солнце. Огромные особняки, в которых можно было бы устроить приём на сотни гостей. Высокие стеклянные окна демонстрировали роскошный быт внутри: комнаты, обставленные дорогой мебелью и украшенные прекрасными картинами. На домах и фонарных столбах гордо реяли флаги Дануолла. Ни один подъезд на всей улице не был загорожен, хотя в одном из домов ходила городская стража; её капитан приторно извинялся перед хозяевами, пока те терпеливо ждали на ступенях.

Все возможные проходы в этот район из бедных кварталов были забаррикадированы стальными стенами. На западном конце улицы были открытые ворота, по обеим сторонам которых стояли странные устройства — а между ними с треском бегали электрические разряды, преграждая путь. Там же был пост стражи с офицером в будке.

— Как думаешь, каковы шансы, что нам придётся пройти через эту электростену? — отметил Жон.

— Ставлю на сто процентов.

— Так и думал, — он положил ладони на край стены. — Ну что ж, время шоу.

Убедившись, что вокруг никого, они перемахнули через преграду и спрыгнули на нижний ярус, тянувшийся параллельно улице. В Вейле тоже встречались такие места, где новые дороги строили поверх старых, так что они оказывались выше первых этажей домов. Это дало им немного уединения, чтобы дождаться подходящего момента. Они поднялись по каменной лестнице как раз в тот миг, когда мимо проходила компания их ровесников.

Дальше всё сводилось к тому, чтобы копировать правильные манеры и не привлекать внимания многочисленных — нет, не так, многочисленных — патрулей. Городская стража была повсюду и регулярно останавливала прохожих для допроса. Больше всего доставалось одетым попроще, но даже богачи шагали быстро, не задерживаясь на разговоры.

Впрочем, некоторые шли с таким апломбом, что стражники сами их обходили. Лица они могли и не узнавать, но манера в тех выдавала высокое положение. Попробуй побеспокоить такого — и загремишь в ночную смену.

Вот их-то и стоило копировать. Жон предложил руку, Сплетница приняла её. Спины прямые, подбородки вздёрнуты — они энергично зашагали по бульвару. Оказываясь в пределах слышимости стражников, они болтали о пустяках вроде погоды, шептали друг другу на ухо «шутки» и громко, вызывающе смеялись. Секрет, если говорить проще, был в том, чтобы веселиться. Излучать беззаботный оптимизм, будто чума вообще не может коснуться таких богачей, не говоря уже о каких-то там стражниках.

Их здоровый внешний вид помогал им в этом. Они не жили месяцами на пайках, которые уже сказывались даже на низших слоях высшего общества. Одежда на людях сидела свободнее, чем должна. У некоторых детей была болезненная бледность от недоедания. Дела в Дануолле шли всё хуже, и оттого смех Жона и Сплетница звучал пусто.

Но они улыбались там, где другие не хотели или не могли, и этого оказалось достаточно, чтобы их история выглядела правдоподобно.

К воротам смели подходить немногие. Сплетница уверенно направилась прямо к ним, будто это был вход в её собственный дом, а офицер был её личным швейцаром. Или в крайнем случае обслугой.

— Будьте добры, выключите эту гадость. У меня назначена встреча, на которую положено слегка опаздывать.

Офицер застыл, разрываясь между стандартной инструкцией и подобострастием, не зная, чем ему грозит прямой отказ. Двое его подчинённых тоже замялись.

— Э-э... мы не можем просто... то есть, по указу лорда-регента всё не так просто, мисс. И сэр, — взгляд офицера скользнул к Жону, отметив крой его костюма и меч на бедре; ножны Кроцеа Морс были богаче, чем у него самого. Этот ваш Жон Арк явно не простой охранник. — Нам нужно записать, куда вы направляетесь, с кем встречаетесь, и занести сведения о вас.

С губ Сплетница сорвался возмущённый вздох.

— Я что, похожа на преступницу? О, Жон, — она повернулась к нему и картинно упала в его объятия, словно сражённая эмоциями, — ты слышал, что сказал этот мужлан? Убей его для меня.

Жон и стражники в один голос ахнули:

— Что сделать?!

Он, однако, быстро пришёл в себя и, ухватившись за рукоять меча, постарался сыграть роль джентльмена, оскорблённого за свою даму. Голова Сплетница, уткнувшаяся ему в шею, скрывала от всех, кроме него, её лукавую ухмылку.

— Ну а как иначе, он запятнал моё имя! И поверь, это куда более мягкая участь, чем то, что сделали бы дядюшки Кастис и Морган, узнай они об этом.

— К-Кастис и... вы имеете в виду лордов Пендлтонов? — заикнулся один из стражников-подчинённых.

Его приятель добавил:

— Но они же в...

— В «Золотой кошке», да. Я встречаюсь с ними там на чаепитие.

Несостыковка бросалась в глаза, и офицер ухватился за неё как за спасательный круг. Уверенность вернулась в его голос.

— Ага! Я чуть было не повёлся, но тут-то вы и прокололись. «Золотая кошка» это...

Сплетница обернулась к нему, и её улыбка в мгновение ока сменилась яростью.

— Чайная, — прошипела она. — Где. Люди. Пьют. Чай. И больше ничего.

До стражников дошло. Переключатель в их головах щёлкнул так отчётливо, что Жон почти видел, как выстраиваются их мысли.

А-а-а. Да, чайная. Конечно же, эвфемизм. Значит, юная леди отлично знает, какие услуги там оказывают. Она просто пытается соблюдать приличия — так, как это поняли бы только другие аристократы. Нежелание называть место назначения, вспышка гнева, чрезмерная реакция — всё шло от смущения. Они поймали её не на незаконном проникновении, а на... распутстве. Медленно, но верно кусочки пазла сложились в картинку, которая идеально подтверждала их представления об аристократии и страшно их забавляла. Мужчины расслабились.

— Они всё время твердят об этом заведении, вот я и решила заглянуть. Так что, будьте душками, мальчики? Я бы очень не хотела объяснять, почему задержалась, — её глаза сузились. — И по чьей вине.

И всё же, какой бы смешной ни получилась эта байка для рассказа в пабе после смены, неверный шаг мог стоить им головы. Перед ними стояла настоящая аристократка, без сомнения, да ещё и родственница известных людей. Это заставило их действовать.

— Д-да, мисс! Сейчас только снимем бак с ворванью. Это займёт мгновение, и вы сможете проходить!

— И весело провести вре... ай!

— Не слушайте его. Его в детстве роняли.

Электрическая стена погасла, пропуская Жона и Сплетницу. Офицер даже поклонился.

Жон молчал, пока они проходили через ворота. Он сохранял каменное выражение лица, пока они на развилке сворачивали направо и шли мимо стражников, которые по эту сторону бульвара Клаверинг были заметно вежливее: любой гражданский, допущенный сюда, вполне мог зарабатывать в сотню раз больше их и обладать соответствующим влиянием в городе.

Они юркнули в пекарню, и тут-то Жон рухнул на пол со смеху, позабыв напрочь про взгляды покупателей. Сплетница стояла над ним, самодовольно улыбаясь.

Этот её язык с одинаковой ловкостью мог как вытащить их из неприятностей, так и загнать в них.