Грани хаоса (джен)

Оксана проснулась от странного ощущения — будто кожа стала тесной. Она потянулась, но движение вышло скованным, непривычным. В зеркале над кроватью отразилось её лицо — обычное, знакомое… но что‑то было не так.

Она попыталась сменить облик — как делала сотни раз: сосредоточиться на образе, почувствовать, как черты лица плывут, тело подстраивается под новую форму.

Ничего.

Ни лёгкого покалывания, ни размытия контуров. Только напряжение в мышцах и глухой страх где‑то в груди.

— Не получается, — прошептала она.

Она спустилась вниз, где ХГастер и Найтмер обсуждали маршрут к следующему зеркалу.

— Что с тобой? — ХГастер поднял взгляд. — Ты бледная.

— Я… не могу измениться. — Она сжала кулаки. — Совсем.

Найтмер подошёл ближе, всматриваясь в её лицо:

— Ты уверена? Может, просто устала?

— Уверена. — Оксана провела рукой по щеке. — Раньше я чувствовала это — как тепло под кожей, как будто всё готово перетечь в другую форму. Сейчас — пусто.

ХГастер нахмурился:

— Это началось внезапно?

— Ночью. — Она села, чувствуя, как непривычно фиксировано теперь ощущается её тело. — Как будто меня… запечатали.

Они собрались в кабинете, где на столе лежали записи о зеркалах, аномалиях и таймлайнах. Найтмер перелистывал страницы, его пальцы дрожали.

— Это связано с последним зеркалом, — сказал он. — С тем, где ты столкнулась с идеальной версией себя.

— Но тогда всё обошлось! — возразила Оксана. — Я приняла себя. Я выбрала свой путь.

— Возможно, именно это и запустило процесс. — ХГастер достал кристалл, отражающий её энергетическую структуру. — Ты перестала быть «переходной» формой. Ты закрепилась.

Кристалл показал:

— линии силы, которые раньше текли свободно, теперь застыли;

— узлы энергии, прежде подвижные, стали жёсткими;

— аура, прежде переливающаяся, приобрела чёткие границы.

— Как будто меня отлили в форме, — тихо сказала Оксана.

— В каком‑то смысле — да, — кивнул ХГастер. — Ты больше не гибрид хаоса и порядка. Ты — цельная. Но это значит, что ты потеряла гибкость.

Оксана встала, подошла к окну. Её отражение смотрело на неё — то же лицо, те же глаза. Но теперь оно казалось… окончательным.

— Я не могу стать Эррором. Не могу спрятаться. Не могу измениться, если понадобится.

— Может, это не потеря, а обретение? — осторожно спросил Найтмер.

— Обретение чего? — Она резко повернулась. — Я всегда была двумя! Это было моей силой. А теперь…

Её голос дрогнул. Она сжала руку — ногти впились в кожу, но даже это ощущение было каким‑то определённым, не меняющимся.

— Теперь ты одна, — закончил ХГастер. — И это тоже сила. Просто другая.

Она закрыла глаза. Вспомнила:

— как впервые почувствовала, что может меняться;

— как страх перед трансформацией сменился восторгом от новых возможностей;

— как однажды, будучи Эррором, спасла ХГастера, разрушив стену одним движением.

И попыталась заставить тело подчиниться.

Боль — острая, колющая — пронзила виски. Перед глазами вспыхнули образы:

— её двойник из зеркала, смеющийся;

— тень, шепчущая: «Ты больше не нужна»;

— мир, где все формы фиксированы, а изменения невозможны.

Она вскрикнула и упала на колени.

— Хватит! — ХГастер подхватил её. — Это не работает.

— Почему? — Она смотрела на свои руки, будто они ей больше не принадлежали. — Почему я не могу?

— Потому что ты уже выбрала, — тихо сказал Найтмер. — Ты выбрала быть собой. А «собой» — это не «множество». Это «одна».

Она сидела молча, слушая, как за окном шумит ветер. Где‑то вдали — звон разбитого стекла, но теперь он звучал отдалённо, будто не касался её.

— Я боялась стать только человеком, — прошептала Оксана. — Боялась потерять силу. Но, может, я боялась и другого… стать только собой.

— Быть собой — это не слабость, — сказал ХГастер, кладя руку на её плечо. — Это смелость.

— А что, если я больше не смогу защищать? — Она подняла взгляд. — Если я не смогу измениться, когда это будет нужно?

— Мы защитим тебя, — ответил Найтмер. — Как ты защищала нас.

Вечером она снова подошла к зеркалу. Её лицо было тем же. Но теперь она видела в нём не потерю, а начало.

— Я — Оксана, — сказала она вслух. — Не Эррор. Не двойник. Не тень. Я — я.

Отражение улыбнулось. На этот раз — искренне.

Где‑то вдали — смех. Или это эхо её голоса?

Неважно.

Игра продолжается.