Пленники Пустотного леса (гет)

Было темно и страшно, как в самых настоящих маггловских фильмах ужасов. Вот только сейчас никто не крикнул бы «стоп», не прервал бы съемку и не велел актёрам расходиться по домам. Секунду назад беглецы были свидетелями чего-то кошмарного, и название этому было «оборотни». Для Тёмного Лорда эти люди-волки являлись всего лишь орудием, киллерами, если так можно выразиться. Их учили убивать и внушали, что это необходимо делать. Озлобляли, растравливали, разжигали огонь ярости в сердцах с каждым взмахом палочки как кнута. Все их действия должны были быть четко отлажены, органичны, а цели и поставленные задачи — безукоризненно выполнены.

Никто не смел шевельнуться. Драко смотрел тому зверю, что был ближе всех к нему, прямо в глаза, не отводя взгляда — это было бы все равно, что потерпеть поражение. Гермиона паниковала, но даже не шелохнулась, когда вожак стал переминаться с лапы на лапу, будто собираясь наступать. Гарри лихорадочно перебирал в голове все возможные варианты защиты.

— Поттер, — коротко бросил Малфой, украдкой вытирая выступившие на лбу блестящие капельки пота. — Каков план?

Тот странно дернулся и шепнул уголком губ:

— Я думаю… Погоди, а у нас он вообще имелся?

— Не время ёрничать, — Драко поморщился. Ему было противно оттого, что Герой, пресловутый Поттер, увы и ах, спасовал перед лицом — мордой, если быть точней — опасности. Он тупо стоял и ничего не делал! И это был, по всей видимости, конец.

Память услужливо подсунула воспоминания детства. Вот он, долговязый, но с привычным высокомерным выражением лица, недоверчиво оглядывает свою первую в жизни метлу. Уверенно, хоть и абсолютно не зная, что и как делать, перекидывает ногу через древко, ломающимся голосом командует «Вверх!»… Вот Хогвартс-Экспресс, протянутая для рукопожатия мальчишечья рука, так и оставшаяся без ответа… Вот на авансцене он и надменная чертовка Гринграсс, их первый, безукоризненно-безупречный, но такой робкий и боязливый поцелуй… И уже другая картинка: взвинченная Грейнджер отвешивает ему размашистую пощёчину, резко разворачивается и уносится куда-то вглубь замка… Грейнджер. Гермиона.

Девушка тем временем огромным усилием отыскала улыбку и, взглянув на парней, одними губами произнесла: «Прощайте». Ей тоже было что вспомнить — первый поход к зубному врачу, момент, когда вместо злого дантиста с пугающими инструментами она увидела свою красивую маму… Безоблачные дни до того, как мир волшебства проник в жизнь маленькой лохматой девчонки, прочно поселился в её сердце и, более того, сделал её частичкой себя… Знаменательный день — письмо из Хогвартса, неимоверная радость, охватившая всё крохотное существо одиннадцатилетнего ребёнка… Знакомство с её самым лучшим другом… Поттер. Гарри.

Он стоял, опустив вихрастую голову и злясь от бессилия. Жгучие слёзы закипали на глазах, но он не давал им воли, не разрешал пролиться — ещё чего, чтоб враги видели, как Избранный плакал. Он и не плакал вовсе в своей еще такой короткой жизни, не считая того дня, проведенного в доме Сириуса с фотографией задорно смеющейся Лили в руках. Его воспоминания начинались со слепящего зелёного света, так часто преследующего его во снах, вспышки от Непростительного заклятия. Юноша предпочел бы погибнуть от него, нежели от зубов подобных тварей. А вот чуть блекнет, проносясь перед глазами, изображение золотистого снитча, пойманного Гарри в первый же матч против Слизерина. А вот — они с Чжоу в Выручай-комнате, под омелой… И сменившее размытые силуэты неожиданно чёткое веснушчатое лицо Рона, с улыбкой до ушей. Никогда он не видел его таким — тогда они первый раз победили с Уизли в качестве вратаря команды Гриффиндора… Рон. Как же его не хватает.

— Соплохвост вас!.. Ребята! — раздался грохот, вопль, даже промелькнуло сказанное с чувством остренькое словечко. Небеса окончательно затмило нечто темное и внушительное. С оглушительным треском ломаемых веток в их маленьком спектакле появился новый персонаж. Между черными ушами костлявого животного огромных размеров алела макушка Рона. Фестрал чинно приземлился аккурат посреди места действия и сложил кожистые крылья. Оборотни обалдело глазели на «то-ли-лошадь-то-ли-не-пойми-кто», не зная, плотоядно облизываться или суетливо отступать.

Несмотря на то, что Волдеморт отдал приказ не убивать их… Несмотря на то, что именно этого волкам хотелось больше всего на свете… Парадоксальную ситуацию разрешило фееричное появление Уизли на прямо скажем необычном транспорте. Не успели школьники опомниться, как уже оказались на спине волшебного создания. Видели его все — каждому довелось повстречаться со смертью. Ветер приятно холодил влажные волосы, и ребята наконец-то испытали огромное облегчение. Рон, вовсю ловивший кайф от происходящего, истерично хохотал, нашептывая что-то коняшке, Гермиона тихо плакала, уткнувшись в плечо Малфоя, а тот неловко поглаживал её по волосам, понимая, что отталкивать девушку, пусть она и грязнокровка, сейчас было бы недопустимо. Гарри мужественно подставлял лицо сильным струям воздуха, внутренне ликуя и воздавая хвалу Мерлину. Шрам не болел, и это означало, что Тот-Кого-Нельзя-Называть еще не узнал об их всё же состоявшемся побеге. Впереди было много опасностей, война не была закончена, но, глядя на почти успокоившуюся Гермиону, доверчиво прижавшуюся к недавнему врагу, гордого и чрезвычайно довольного собой Рона, сжимающего сильную шею фестрала, Гарри невольно улыбнулся. Этот эпизод из своей бурной жизни он обязательно расскажет любопытным внукам, обнимая за хрупкие плечи любимую жену с огненными волосами, не тронутыми сединой. Он был уверен, что так оно и будет.

* * *

— Расскажи, расскажи еще раз! — заверещал неугомонный мальчик лет шести, нетерпеливо прыгая вокруг деда. Тот устало прикрыл зеленые глаза и притворно вздохнул.

— Дэйви, ты просто невозможен!

Кроха умоляюще поглядел на Поттера, состроив донельзя милое личико.

— Ну ладно, — сдался Гарри, жестом привлекая внука к себе. Тот счастливо взвизгнул и с готовностью забрался старику на колени. — Что тебе еще раз хочется услышать?

— Как твоя лучшая подруга и её нынешний муж целовались!

— Но такого не было! — у Гарри даже съехали с носа очки. Мальчонка на коленях хихикал, зажимая рот крошечной ладошкой.

— Было, было! Тётя Гермиона мне сама рассказывала!

— Ну, во-первых, она уже давно не тётя, а во-вторых… Неужели эта… — мужчина удержался от трехэтажной анафемы, готовой вот-вот сорваться с губ, и присвистнул. — А мне-то плела, мне-то…

Впрочем, это уже совсем другая история. Главное, что у всех всё было хорошо, не так ли?

Fin.