De dos caras: Renacimiento* (джен)

* * *

«Ничего, ничего из того, что происходит, не поможет».

Поттер стоит у обвитых плющом окон. Ее нет дома, и это вызывает раздражение. Что она делает? Отправилась за покупками? Пошла на учебу? Поехала кататься с парнем? Почему его действия должны зависеть от настроения этой девчонки?

Гарри сплевывает и подходит к замочной скважине. На ней не оказывается никаких заклятий. И дом, как кажется Гарри, ничем не защищен, и он легко проникает внутрь. Еле слышное «Аллохомора» никому не вредит.

Внутри царит все та же угнетающая атмосфера, как и в прошлый раз. Кажется, дух деда никуда отсюда не ушел. Зачем, по сути, Гарри вломился в этот дом? Он сам не знает, но это придает ощущение некой власти над ситуацией. Это он в этом деле хозяин, а не глупая и странная молодая девушка.

«Мир рушится и будет рушиться, пока ты не сделаешь то, чего давно жаждешь».

Гарри отмахивается от своего внутреннего голоса. В последнее время кажется, будто он все еще не нашел нужного решения, все еще в нерешительности топчется на месте. Его поход в подземелья Хмурого и найденное письмо Посвященного — все это ерунда. Все происходит слишком медленно. Нет обоюдного согласия решать задачи и действовать. Гарри не хватает команды, как в дни Хогвартса. Не хватает верного направления, нужных знаний. Все это, как оказалось, ему давали его друзья и Дамблдор. Но сейчас он один всех тянет в пучину неизведанного подземелья с жуткими тварями и еще одним озлобившимся волшебником. А Гермиона беременна, и Малфой весь колючий и отстраненный. И хоть Малфой спас Поттера от засевшего в нем Волдеморта, Гарри все равно вспоминает о том времени с тоской.

Он смотрит на свои руки, и ему кажется, что лишь замочные скважины ими и открывать. Поттер тяжко вздыхает и жалеет, что забрался в дом. Но уже поздно — Грейс толкает взломанную дверь и замирает на пороге с пакетами в руках.

«Да, она была в магазине. Но должна же она что-то есть?»

— Вы, — коротко констатирует Грейс, и Поттеру кажется, что он слышит учащенный стук ее сердца.

— Да, — как-то глупо отвечает Гарри, чувствуя себя при этом идиотом. Собственно, к этому ощущению рядом с ней он уже начинает привыкать.

Камерон шуршит пакетами, проходит в кухню и начинает раскладывать продукты. Поттер все так же сидит в кресле, ощущая нелепость ситуации. Наверняка она думает, что он довольно опасен, раз взломал ее дверь. Возможно, в ее голове сейчас мысли, похожие на: «А вдруг он вооружен? Хочет изнасиловать? Обокрасть? Или просто убить, учитывая, какой он странный!».

Предположения Гарри оказываются не далекими от реальности.

Грейс лихорадочно распаковывает продукты, боясь взглянуть назад — вдруг он за ее спиной с тряпкой хлороформа? Или еще хуже — пистолетом? Ножом? Расстегнутыми штанами?

Гарри действительно подходит ближе с намерением все объяснить. Про грядущую войну и ее обязанность спасти волшебный мир. Но в этом доме все будет звучать иначе — глупо, безумно, подобно сумасшествию. И Поттер останавливается как раз, когда Грейс оборачивается и вскрикивает. В ее глазах страх и ужас, и намерение отбиваться изо всех сил. Это Поттера злит.

«Почему я должен все это терпеть?!» — и он грубо хватает ее за локоть и аппарирует в свой дом. В свой — потому что он там временно не живет.

Грейс скручивает и тошнит. Она в шоке отползает от него, вертя головой по сторонам. На одно мгновение Поттер ощущает себя настоящим маньяком. И, к своему удивлению, ощущает некоторое… возбуждение?

Он встряхивает головой и призывает к себе стакан и бутылку виски. Похоже, без алкоголя с этой девчонкой не пообщаться. И хотя Поттер не прикасался к бутылке уже месяц, он позволяет себе пару расслабляющих глотков.

Камерон бьется у дверей. Но они заколдованы и, более того, на них мощная защита.

— Успокойся! — кричит на нее Гарри. Она ему уже явно надоела. Но вдруг он вновь вспоминает себя маленького. Хагрид был гораздо более вежливым… и Поттер, стыдясь, подходит к ней.

Она плачет. Стоит у дверей, спиной к нему, и ее плечи мелко дрожат.

— Грейс, — впервые за их знакомство Гарри обращается к ней по имени, — я не причиню тебе вреда, если ты не будешь сопротивляться…

Она разворачивается и бьет его по лицу. Наверное, со всей силы, раз Гарри чуть не теряет равновесие, а в глазах ненадолго темнеет. Спустя минуту Поттер слышит шум разбивающегося окна. И не успевает он добежать до окна, как она выпрыгивает. Слышится глухой стук и еле различимый хруст.

— Да что ты творишь, ненормальная?! — в сердцах выкрикивает Поттер и спешит Грейс на помощь.

Ее левая нога неестественно выгнута. Она без сознания, сжимает в руке тряпку. По всей видимости, с ее помощью Камерон разбила окно. Высота могла показаться ей небольшой. Гарри страшно к ней прикасаться. Словно к кузнечику, которому оторвали лапку, и кажется, стоит к нему прикоснуться — и он задергается, вновь пытаясь прыгнуть. Но такого не происходит, девушка оказывается легкой, а ее голова беспомощно откидывается назад, качаясь от его спешных шагов.

* * *

Гарри не придумывает ничего лучше, как принести девчонку к Гермионе. Та охает в ужасе, оглядывая распухшую ногу. Не то чтобы ее поражали раны, но она сразу понимает — случилось что-то совсем плохое. Но Грейнджер даже близко не догадывается. Ее мысли — о нападении очередных уродцев из-под земли или еще чего-нибудь, связанного с Хмурым. Но никак не с Поттером.

Гарри вспотел. Его руки влажные, по спине течет холодный пот. Это он ее вынудил прыгнуть и сломать ногу. А еще она могла вообще разбиться насмерть. Гарри нервно сглатывает и протягивает Гермионе очередной ингредиент. Он их ненавидит, как и все зелья вместе взятые. Но сейчас вызвался помочь. На вопрос «Что случилось?» Поттер лишь объясняет: «Я нашел ее такой».

Проходит мучительный час, пока Гермиона наконец не отходит от нее. К удивлению Гарри, замотана не только нога, но еще кисть и голова. Еще несколько капель пота стекают по спине.

-Я пойду, — коротко выдавливает он и с неописуемым облегчением аппарирует в белый домик.

* * *

Не проходит и получаса, как Поттер появляется в кабинете Драко. Тот выглядит очень важным, торгуясь с каким-то толстяком с забавным колпаком на голове. Красный бубенчик грозно прыгает из стороны в сторону, когда толстяк отрицательно машет головой. Гарри он напоминает Санта—Клауса. Но Малфой не теряет самообладание и продолжает настаивать на своем. Еще с полчаса Поттеру приходится заглядывать в кабинет, дожидаясь окончания. Наконец толстяк уходит, жадно прижимая какой-то сверток к груди.

«Сукин сын!» — первое, что слышит Гарри, входя в кабинет.

— И тебе здравствуй.

— Поттер, я не в настроении, — предупреждает Малфой.

Сделка явно не состоялась. Но Гарри это не смущает:

— Я ходил к Грейс, в результате чего та сломала ногу.

Кажется, это известие куда больше поражает Малфоя, чем несостоявшаяся сделка.

— Прости, что ты сказал? — с выражением готовности услышать ужасы переспрашивает Драко.

Поттер повторяет. Малфой кивает на кресло.

— Садись. Рассказывай подробно.

Спустя несколько минут Драко жалеет о своей просьбе.

— Ты идиот. Нет, ты просто дурной, Поттер! Мы действительно должны действовать быстрее, но заставлять девушек со страху выпрыгивать из окон не самый лучший способ!

— Я…

— Нет, помолчи! — Драко ходит по кабинету вперед-назад, вызывая у Гарри ощущение тикающей бомбы.

— Теперь мы окончательно потеряем возможность действовать согласно письму ее деда!

Еще несколько кругов по кабинету.

— Как ты только мог так все испоганить, Поттер?! Хотя да, скорее всего, из всех нас только ты и мог!

Малфой осушает одним махом стакан с бренди.

— Что ты смотришь? Чего ты от меня ожидаешь услышать, Поттер? Зачем ты приволок ее к Грейнджер, чтобы еще и перед ней небылицы выдумывать? Нам ничего не остается, как стереть этой девчонке память и попытаться заново.

— Но…

— И я этого делать не стану. Сам расхлебывай. И чтоб сегодня вечером был здесь, и Грейнджер тоже. Нам нужно скорее определиться с действиями, несмотря на… — он нервно сглатывает, — на некоторые обстоятельства.

Поттер понимает — речь о ребенке, и не решается что-то еще сказать. Коротко кивает и уходит с намерением стереть память и начать все заново. Звучало очень просто и правильно. И заодно Поттер бы не отказался сам забыть ее искалеченное тело на крыльце своего дома.

* * *

Вечер оказывается дождливым. За окном тусклые фонари освещают отдаленные улицы с изредка мелькающими, торопящимися по домам людьми. Гарри все еще неспокойно, но вид за окном его успокаивает. К тому же Малфой всегда знал, что делать. И сейчас его решение было верным.

Рядом с Гарри сидит Гермиона. Она пару раз пыталась у него поподробнее узнать, что случилось с Грейс, но Поттер отделался любимым выражением Малфоя «я не в настроении». Кажется, Грейнджер это немного обидело. Но сейчас они все вместе сидели за столом и смотрели на карту, которую уже можно было возненавидеть за ее размер, за непонятные пометки на разных языках, и за местами ее совершенную неточность. Мир Тернистых Корней был похож на мазню ребенка. Ничего конкретного, лишь разводы и волны. Возможно, это лишь огромное болото? Но как через него, в таком случае, проходить?

Малфой смотрел на Гермиону. Это был печальный взгляд, и редко когда он появлялся на лице Малфоя. Так смотрят друг на друга близкие люди, расстающиеся навсегда. Возможно, он с ней расставался как-то по-своему. Или, если точнее, не с ней, а со своим ребенком. Поттер не знает, но ему больно это видеть. Он толкает Драко под столом ногой, и вот теперь у того привычный сосредоточенный вид. Сосредоточенный и важный, словно он на работе.

— Я думаю, что поняла один из символов.

Почему-то словосочетание «один из» убивает Гарри. «Один из?! Всего один?! Их тут тысяча! Если не больше, как мы успеем что-либо предотвратить? Как?!»

— Один? — переспрашивает Поттер.

Гермиона кивает:

— Да, он означает «Наказание». Это один из трех символов, они повторяются во всех подземельях, и я решила, что они самые важные.

Поттер трет лицо. «Как же все долго!» — это выматывает. Гермиона любит сидеть над книгами, учебниками, картами. Для нее это привычное занятие. Но не для него, Гарри жаждет что-то делать. Разумеется, не калечить девушек, но он хотел как лучше.

Внезапно ему хочется ее увидеть. Нужно убедиться в отсутствии воспоминаний. Поттер поднимается, встретив вопросительные взгляды уверенным видом.

— Я ненадолго. Нужно кое-что проверить.

И он исчезает, оставив Малфоя с Грейнджер в неуютной тишине.

В палату его пропускают без лишних вопросов. Все более чем уверены — это его подруга, раз принес на руках.

Гарри занавешивает створку и садится рядом. Грейс спит. И Гарри зажигает керосиновую лампу. Это помогает — ее ресницы начинают трепетать, и она просыпается.

— Где я?

— В больнице.

— Вы доктор?

— Я Поттер.

Ее глаза расширяются, и она пытается его рассмотреть, и, возможно, к ужасу Гарри, что-то вспомнить.

— Не беспокойтесь. Вы в безопасности. Я нашел вас покалеченную и привез в больницу, — словно чужим голосом поясняет Гарри.

— Я сильно ранена? Что случилось?

— Я надеялся, вы вспомните, — задает долгожданный вопрос Поттер, и получает долгожданный ответ:

— Я не помню.

Гарри расслабляется и второпях в сторонке наколдовывает Грейс фруктов. Та благодарит, и Гарри обещает зайти завтра, после чего возвращается в хорошем настроении в белый домик. Но застает там лишь Малфоя. И почему-то погашен свет.

— Не трогай лампу, — как-то угрожающе звучит голос Малфоя. И Поттер, дабы не быть проклятым, отходит на шаг назад.

— Что случилось?

Малфой молчит, но спустя несколько минут, когда Гарри уже не ожидает ответа, говорит:

— Я поцеловал ее.

Наступает долгая тишина, и слышен лишь звук дождя. Поттер всматривается в лицо Малфоя, стараясь определить, насколько все плохо, но это получается лишь тогда, когда вдалеке проезжает большая машина, освещая ненадолго бледное лицо Драко и все тот же печальный взгляд.

— Я могу налить тебе виски.

— Он кончился.

Поттер только сейчас замечает свою бутылку виски в его руках.

— Хорошо, — зачем-то произносит Поттер.

— Ничего хорошего.

Гарри вздыхает. Ему отчаянно хочется включить свет, чтобы вынырнуть из состояния полнейшей тоски и отчаяния. Но он жалеет об этом, как только видит покрасневшие глаза. Но, по всей видимости, Малфой не собирается уходить в мэнор, как почему-то решает Поттер.

Малфой лишь посмотрел на него и ушел на кухню.

Гарри еще раз вздыхает и садится изучать дальше карту. Спустя час за спиной слышатся шаги, а затем вопрос:

— Я ей совсем не нравлюсь?

Гарри чуть не испускает стон. Разговоры с расстроенным Малфоем о Грейнджер — это то, чем хочется заниматься… чем никогда не хочется заниматься.

— Я не знаю.

— Знаешь.

— Малфой, — оборачивается Гарри. — Забудь об этом. Ты никогда не видел в ней ни женщину своей мечты, ни жену. К чему эти метания? Ребенок твой, и чем раньше она узнает, тем скорее все разъяснится. И я уверен… — Поттер тяжко вздыхает, — я уверен, она решит, кхм, решит…

— Избавиться от него? — с горечью заканчивает Драко.

Поттер лишь кивает. Он знает Гермиону. Она никогда не станет рожать ребенка не от своего мужа, и которого не помнит, как зачала.

— Просто пройди через это. Тебе нужно с ней поговорить, и все вскоре закончится…

— Заткнись.

Слышится хлопок аппарации — Малфой исчезает. А Поттер еще долго вглядывается в даль улиц, чувствуя, как на него обрушивается тягостное настроение ушедшего Малфоя. И незадолго до этого сказанные слова «вскоре все закончится» кажутся пустым звуком.