Иван Альбус Ефремов и Орден Сокола (джен)

...Самуэлле снился сон, как новый преподаватель летел на метле над квиддичным полем, сжимая в руке золотой снитч. Мантия с капюшоном развевалась по ветру. Это был не первый раз, когда она видела Джона Фелкона во сне и это её смущало. Из чего юная особа заключила, что она, Самуэлла Уилкс-Доннован, впервые в жизни влюбилась. Ещё не окончательно выплыв из сна, она поняла, что мастурбирует. Конечно, она делывала это и раньше, но вдохновение черпала из гнусной книжонки, подаренной Андромедой Тонкс тете Бетти, и потихоньку выкраденная из ее вещей. Теперь же надобность в книге отпала, ведь она же влюбилась, да? Наконец влюбилась! Получив свою долю удовольствия, она пошла в душевую приводить себя в порядок, на ходу придумывая, как она напросится на беседу с чернобородым психологом. Надо сказать ему, что её отец — аврор и его недавно покалечили на задании, и что она расстроена. Хотя на самом деле отца она практически не воспринимала как дорогого и близкого человека. По сути, для неё отец был живой мумией, которая иногда вела с ней воспитательные беседы с одра болезни. Для неё тетя Бетти была и отцом, и второй матерью.

...Бывшая сотрудница регистратуры, а ныне пернатый оборотень Нина Михайловна жила теперь тихой и уединенной жизнью в Годриковой Лощине и вела сельское хозяйство, ухаживая за страшным чудищем-ромбоспинихой. Чувствуя ласку женских рук, кормящих её, меховая ящерица стала нести яйца. И даже однажды дала сломать себе курдючный хвост, когда Вольдеморт запросил мясца. Бедная старушка держалась за конец хвоста каминными щипцами, а по копчику била кочергой, пока ящерица не сбросила хвост сама. Вольдеморт съел лишь грамм сто мяса и ему стало нехорошо. А остальное он милостиво оставил своей няньке, которая хранила мясо за окном в большом полотняном мешке. Нине Михайловне было скучно, и она вызвалась связать свитер для вечно мёрзнущего подопечного. Красноглазый и безносый, он страшил ее только по первости, пока тот не убедил ее, что в этом-то его болезнь и заключается. Вольдеморт же, вопреки легендам о своём идиотизме и жестокости, решил играть роль оклеветанного узника совести и над бабкой не издевался, а немедленно вызвал Горана и приказал ему купить все, что необходимо для этого интересного занятия. Он много слышал о том, как вяжут, но никогда не видал, как это делается. Всё какое-то развлечение, да и разговорить её без всяких сывороток правды и круциатусов было бы проще. Все-таки единственная на данный момент нянька плюс ценный источник информации (Цахик говорила, что маглянка работала вместе с её внуком в одной поликлинике).

Нина Михайловна всё сокрушалась, что вряд ли обычный врач, которого хоть и называли кудесником, смог бы вылечить такую волшебную болезнь. Но Горан доказывал, что у бедолаги в первую очередь сильное истощение, а магической болезни нет и в помине. Что его внешность не результат хворобы, а просто раса такая есть в мире магии.

— Так что он, пришелец из космоса, что ли?

— Да нет, не из космоса, а из вполне себе нормального мира. И даже не оборотень, как ты, бабуля! — успокаивал молдованин.

Параллельно задумываясь о том, что пришельцев никто еще не лечил, Нина Михайловна огорчалась, что её пернатость тут лечить никто не собирается, а только регулярно выщипывала перья с волосистых частей тела и отдавала Горану, когда тот появлялся. Хоть они с Люциусом были оба отвратительные нахалы, но молдаванин вызывал чуть больше симпатии. Вроде как наш, советский. Хорошо, что последнее время английского ведьмака не было, и она могла спокойно хозяйничать и вязать. И иногда беседовать с красноглазым, хотя тот был не особенно многословен. В основном всё про одного врача спрашивал. Хотя она возражала ему, что лучше бы его перевезти в Москву, там в любой больнице лечат истощение. И этот "один врач" даже таблетку называл, только она название забыла: точто она не помнила, но ей явственно казалось, что это слово на "п". Бабулька жалела, что в своё время отказалась принять подарок внука — мобильный телефон — так бы она на работу позвонила напарнице, чтоб та название у врачей узнала.

...Позавтракав в Большом зале, Ефремов убрёл в свою комнату в Малой башне. До обеда делать было нечего, и он решил подготовиться к занятиям со старшими курсами. В принципе, училищную программу он знал назубок, но это было медсестринское училище, куда приходили школьники со многими знаниями, а тут... То ли согнать всех вместе и читать им популярно-просветительские лекции, то ли разделить по курсам и долдонить им одно и то же, отрабатывая нагрузку. Седьмому курсу вообще пофиг, у них через полгода выпускной... Для них самое обзорно-популярное. Или тоже тренинг устроить?

Вот в таких раздумьях Иван перелистывал материалы, прихваченные с собой из кабинета. Только старый мобильник не нашел, а ведь должен же был быть. Ещё невесёлая новость: Нина Михайловна не вышла на работу. Бешенство-таки? Да нет, дома её тоже не было; родные, по словам напарницы, её тоже искали. Склероз, ушла из дома и не вернулась? Умерла на улице? Если Герке сказать, что их общая любимица пропала — так тот начнёт на Малфоя валить. Единствено, хорошо, что с Чашкой повидался, с Леночкой. Вот ещё газет купил, никак руки не дойдут почитать, Джек в них уткнулся, хотя у него и по-английски есть, а "Пророк" он лунишке в ведро покрошил.

Герка там в "молодёжной комнате" чего-то заперся, в теплицы не пошел. Хороший там самосад растёт, молодец Невилл табачок растит, только горло с него дерет. Вот и правильно, что купил три блока 'золотой явы', любимых сигарет. Хотя экономить надо, неизвестно, когда еще на родину выберешься. Не Джека же просить, чтоб из магловского Лондона возил.

Наконец Ефремову пришло решенье: раз уж местная публика отличается от привычных ему подростков-материалистов (а эти кто — идеалисты? Нет, что-то третье — волшебники), надо бы как-то деликатно устроить социологический опрос среди как раз семикурсников, которых надо взять именно сегодня, что есть норма и что ненормальность. Как в Хогвартсе определяются допустимые социальные границы и границы личности? Герка, конечно, тогда рассказывал, но живая статистика достоверней. И живой менталитет, с которым он краешком коснулся с малышами. Только познакомиться с менталитетом, выяснить границы этических норм да спросить о профориентации В АНГЛИИ. Не попалиться ему помогут предварительные знания, которыми его от души снабжал Гера. Хотя, наверное, и надо было с этого начать, но купился он на кажущуюся простоту работы с детьми. А зачем ему Пиз? Дурацкая же книжица. Впрочем, это Герка вызвался помочь, приволок. Ладно, пусть её треплет малышня, глядишь потеряют. Или спрячу с глаз подальше, анкету для семикурсников надо составлять. Только Джек мешается, всё уже перечитал.

— Ты бы в теплицы, что ли, сходил.

— Да там Лонгботтом преподаёт. Мешать не хочу.

— Заодно бы просветился. А то в библиотеку сходи, может, чего интересного оттуда принесёшь.

— Мешаю, что ли?

— Да, извини, дружище бодигард.

Джек покинул комнатку и скрылся в неизвестном направлении.

...Урок прошел спокойно и познавательно, подтверждая Геркины слова, что Слизерин недолюбливает Гриффиндор, а Рейвенкло держится особняком, ибо очень умные, а на Хаффлпафф попадает полный сброд. Всё это высказал, кстати, не слизеринец, а не в меру вспыльчивый рейвенкловец, чей младший брат-второкурсник посещал тренинги. А самому семикурснику было до анкеты как до фонаря, и он тоже хотел бы овладевать психологией в деле, а не в лекциях, которые наверняка будут не веселее гаданий или истории от привидения Бинса. И всё допытывался, от какого факультета читается курс, если он заменяет собой хаффлпаффкие прорицания, а его дурмштрангская делегация ковыряется в хаффлпаффских грядках, но сидит почему-то за гриффиндорским столом. Возмутителя спокойствия пришлось оштрафовать на энное число баллов и впридачу выставить за дверь. Заодно Фелкон-Ефремов поставил себе на вид, выяснить причину резкого поведения и неприязни в адрес самого слабого факультета. После урока, с середины которого ушел хулиган, нарисовалась 'старая драная кошка' МакГонагалл и завела пренеприянтейший разговор на тему того, что некий ученик попросил аудиенции у директора и жаловался на педагога. Ефремов отвествовал, что нарушителя дисциплины необходимо было изолировать и вообще отстранить от занятий, если этот факультатив лично ему в тягость. На что директор проявила редкостное понимание и сообщила, что Гедеон Блейн с начала этого года как с цепи сорвался и сеет вражду между факультетами Рейвенкло и Хаффлафф, чего никогда за историю Хогвартса не было.

— Может быть, у него просто дурной характер, ведь не может же быть это оппозиционно-вызывающее расстройство, проявившееся в столь позднем возрасте?

— Мне кажется, профессор Фелкон, что он ненавидит оборотней. Он не просто колдует против слабенького факультета, он подстрекает. Декан Флитвик не раз задумывался об отчислении Гедеона из школы, но родители всеми способами пытаются уговорить нас не исключать парня.

— Я исключаю его с факультатива, ему он не нужен.

— Но вы бы могли заняться его поведением, чтобы хоть как-то мальчик доучился без эксцессов?

— Вполне возможно, но может потребоваться медикаментозное лечение, елсли я обнаружу у него расстройство личности. А медикаментов у меня в распоряжении нет. — Лаконично ответил Ефремов, давая понять, что заниматься этим хулиганом у него нет желания. Еще заколдует так, что ни мадам Помфри, ни госпиталь Св.Мунго не поможет.

— Можете сотрудничать с профессором Слизнортом, он большой специалист по зельям, — настаивала Минерва.

— По зельям он действительно большой специалист, но специалист ли он в биохимии мозга?

— И все равно, мне важно, чтоб вы занимались учениками с отклонениями, — настрыности директора не было предела. — Я надеюсь, что вы будете сотрудничать с администрацией.

— Спасибо, мэм, я подумаю над вашим предложением.

"Чтоб я стучал на учеников, как последняя шлюха, которая называется школьным психологом?! Но положение действительно шаткое, все мы тут у Минервы под колпаком. Хорошо, хоть работу дала. Вот только заплатит когда. Ребятам уже заплатили аванс в каких-то странных монетах, которые Герка зовет галлеонами. Как и меня Галлеонычем."

— Надеюсь на ваше согласие.

— Постараюсь оправдать ваши надежды.

"Ну да, я же золотой галлеон и должен всем нравиться. Ладно, попробую еще раз переговорить с этим девиантом. Наверняка же она отловила его в коридоре праздношатающимся и вот привязалась, решила лишний раз на место указать. Никуда он жаловаться не ходил."

После разговора он отправился к себе, перепрятал захваченные на работе бланки рецептов, которые он хранил для Германа, и сунул их в скоропомощную укладку. Рецепты только своему мальчику, которому надо одно и то же. А без лекарственного справочника — ну хотя бы расхожего поликлинического ВИДАЛЬ — он ничего грамотно выписать не может. Герка даже пару раз его подловил на том, что названия лекарств путает. Отбрехаться-то отбрехался, но осадочек, как говориться... стареем, стареем. А то поди за сотней пациентов их жизни помнить и не перепутать ничего. Вот ресурсы памяти и расходуются.

Джека не было, он позвонил ему и осведомился, не желает ли тот отдохнуть перед мероприятием и договорился о встрече. Потом стукнулся в "молодежную", откуда высунулся осоловелый Герман, заявивший, что ему вчера надавали зелья сна без сновидений и вот он только что принял флакончик. Пожелав доктору добрых снов, парень отправился восвояси, заявив, что перед сном еще хотел почитать новейшую историю магии. Сам Иван Львович тоже вспомнил, что давно не пил ментального щита, и решил пропустить порцию, тем более что в голову лезла всякая дрянь. Хорошо поспать он умели любил, только в обычной жизни он вынужден был мучиться недосыпанием. Потому что хотелось успевать и почитать, и телевизор посмотреть, а посему он ложился поздновато и вставал рано. Из-за этого к некоторому времени он уже забил на утреннее бритье и ходил полуобросший, а потом и вовсе тут в Хогвартсе забросил это дело. Ну борода и борода. Зато как настоящий колдун. Было, правда, заклинание бритья "барбам тондере", но даже перед визитом к Леночке он не стал им пользоваться. Герка как-то быстро освоил его и содержал свою бороденку в опрятности, Гурген брился на дежурствах в больнице, куда он раз в три дня пропадал, а Джек обходился машинкой. Еще бы, при мягком русом волосе ему и этого хватало. А наследнику грузинской армянки Тамарик и еврея Льва Рейнмана (который взял фамилию жены — до него мама была замужем за неким художником Ефремовым, и после развода оставила фамилию. Папа же, во время гонений на евреев решил поступить как леди и при удобном случае — браке — быстро сменил фамилию на более русскую) приходилось очень несладко со всеми бритвенными принадлежностями. Ничего, если все получится, будем осваивать заклинание. Оставим привычные усы. А уж если такое простое бытовое заклинание не поддастся, то подключим личного цирюльника Соболевского. Вон как хорошо насобачился. И отчего только перед сном такие пустяки бытовые в голову лезут? Зелье что ли действует? Ефремов почесал бороду и перевернулся на другой бок.

А снилась ему какая-то чушь: будто бабушка Цахик с кошкой на плече взялась лечить его давешнюю пациентку Юлю, которая страдала анорексией и которую родители не хотели отдавать в больницу, и он прописал ей оланзапин. Юлю, кстати "присватала" ему Нина Михайловна, так как это были дальние ее родственники.

...Проснулся он с больной головой, но глицина из большой аптечки пить не стал, вынул из своей, которую он прихватил в кабинете, цитрамон. Но и он не помог. Луниншка поднялась из ведра и принялась лизать ему плешь и показывать привычные для себя фокусы с отращиванием лапок. Хозяин поулыбался занятному созданию, но сборы были важнее. Он даже плохо представлял, что ему предстоит, но всецело доверял двум лучшим, по его мнению, колдунам — таланту Гере и профессионалу Невиллу.

Сэмми сидела в кресле в гостиной Слизерина и вздыхала, думая о своем снеи Фелконе. Ему лет пятьдесят, карие глаза, грозный мускулистый нос и редеющая шевелюра, жгучий брюнет с седеющими висками и проседью в бороде, который в молодости вполне мог считаться дамским обольстителем. Фелкон стал ее тайной мечтой.

«Дорогие мамочка и тетя Беатрис, — писала она вечером при свете камина, — я знаю, что вы очень печетесь обо мне, теперь можете не волноваться, я нашла любовь всей моей жизни и выйду за него замуж, когда он совершит подвиг ради меня. Это наш учитель по психологии, он такой добрый! Я его немного боюсь, ведь он учитель, но все равно очень люблю, у него глаза, как папин коньяк с мускатными крошками,... и такие грустные. Хочу поскорее вырасти. Не знаю, успею ли — он старый, почти как дедушка, даже борода есть и лысина... ну, может, помоложе малость дедушки... Но в любом случае — вы теперь за меня не волнуйтесь, только вот напишите нашему директору, а то вдруг учитель Фелкон меня не дождется и женится на другой?

Ваша любящая и скучающая Сэмми!

P.S. Элиза, с которой мы сидим за одной партой, решила ходить на хор к Флитвику, а Кира говорит, что хор только для ботанов, лучше идти на вышивание к Трелони, мне вообще-то больше нравится квиддич, но туда берут только втророкурсников, и вы против, что делать? Может, вы все-таки перемените свое решение? Я не упаду, у меня лучшая оценка по полетам...»

Ну, про письмо директору с просьбой помешать женитьбе Фелкона она загнула нарочно, чтобы родители считали ее примерной девочкой, хотя сама она понимала: где-то далеко у профессора должна быть жена, но Сэмми взлелеяла дерзкий план обязательно поцеловаться с предметом ее обожания. Она отправилась с пергаментом на совятню, а в Малой башне состоялись сборы.

Джек увлеченно рассказывал другу, как ходил с Филчем и Хагридом ломать хвосты ромбоспинам, как Хагрид решил пристрелить пару крупных ящерок, потому что мяса не хватало, и он решил стрельнуть из своего пистолета, а Филч, прекрасно стрелявший из карабина, заинтересовался таким маленьким

и многозарядным оружием, выпросил дать из него выстрелить. И вообще, Филч хвалился, что шпилит ту самую Трелони, которую... А потом пришла сама Трелони и они с Хагридом поволокли мясо на кухню к эльфам, над которыми Трелони теперь бригадир.

— Ты-то им хоть помог, стрелок недорезанный?

— Ну а как иначе?

Герка же слушал это все как завороженный: из пистолета он стрелял раз в жизни и то по банкам, по которым и не попал; а еще его взбудоражило известие о прорицательнице, про которую даже самые смелые фанфикеры ничего не писали. Они скорее готовы были уложить в постель к Аргусу библиотекаршу мадам Ирму Пинс, но уж никак не сумасбродку Сивиллу.

— Нет, это просто невероятно: Филч и Трелони!

— А что тут удивительного, про это вся школа знает, включая директора, — пожал плечами подошедший Невилл, заставший конец разговора. — Я вот подумал, не понадобится ли дубльдум, но директорский я взять не смог, и даже не видел последнюю неделю.

— А как ты лазишь в кабинет директора, если там спальня?

— Да, но мэм считает, что ночевать в покоях умершего — это все равно что поставить кровать в мавзолее. Она привыкла к своим комнатам при кабинете трансфигурации. Кстати, хотел вчера в музее взять дубльдум профессора Снейпа, но там его нет. Аргус сказал, что его разбили ученики во время отработок, но по-моему, он врет. Уж больно яростно доказывал. Зато у меня вести от Рона.

Невилл достал из кармана сложеный пергамент и помахал им в воздухе.

— Книжку он пока не пришлет, но в течение недели он ее выхлопочет. Зато второе он прислал с радостью.

— Что? — нетерпеливо любопытствовал Гера.

— Нам пора начинать, я так хочу посмотреть на ваш пресловутый Ассамблеум, — улыбнулся Лонгботтом.

Герман сунул нос в свою спальню:

— Гуго*, заканчивай. И живо к нам.

— Книги брать?

— Нет, только телефоны.

После непродолжительной возни на пороге "молодежной" нарисовался Гурген, сияя улыбкой в тридцать два зуба, баюкая в ладонях просимое. Соболевский упрятал свой в карман мантии и скомандовал:

— Так, всем взяться за руки. Джек входит в интернет. Держаться за Джека. Это как портключ.

— Стой, не в коридоре же! — осадил его друг Ефремова.

Мужчины и молодые люди зашли в мужицкую.

...Через минуту они оказались в уютном кабинете живого форума, обставленного...

— Да это же просто Гриффиндорская гостиная! — присвистнул Невилл. — Снейп сдуреет, когда очнется. Ну, то есть, ЕСЛИ очнется.

— Да все будет нормально, наши ролевики любые бек-апы распаковывали. Все пробуждались. Только существовали всего час. Нашему это грозить не должно.

"Интересно, однако, так я в Интернете не разу не бывал, — еще прошлый раз подумалось Ефремову. — Все как живое. Вот это почудесатее самого Хогвартса. Или здесь его филиал, как тот самый Переход?" Он плохо припоминал прошлый раз, когда они с Гургеном влетели сюда как ошпаренные и сиганули в окно, приземлившись, а точнее, шмякнувшись сначала у дверей поликлиники, а потом так же, а может быть, и в два раза быстрее, стремглав рванули в Хог, где они также неудачно приземлились на какой-то поляне перед воротами замка. Тогда рассматривать достопримечательности Ассамблеума было просто некогда. А сейчас он любовался и убранством, и магией этого места, сравнимого, наверное, с выручай-комнатой.

Остальные кроме них двоих не восхищалсь, а вольготно занимались каждый своим делом. Гурген завалился в первое попавшееся кресло и бездельничал, воткнув в уши наушники плеера от телефона; Гера усердно собирал листки с записями на кафедре, читал их, улыбался, хмурился, что-то приписывал в ответ, и листки исчезали как по волшебству. Джек оккупировал трибуну с пультом, и выводил на интерактивную классную доску какие-то банковские данные. Ага, биржа "Форекс". Ладно, тоже человеку дело нужное, бизнес. Не пропадать же всем из-за Хогвартса, будь он неладен.

— Жека, ты скоро?

— Да уж подожди, тут такое дело... Торопливость нужна только при ловле блох.

— Неужели ты хоть раз не можешь утерпеть? — Ефремов начинал злиться. Головная боль даже после трех пилюль цитрамона не унималась, только клонило в сон. — Ты и так ежедневно в свой офис лазишь, там бы и занимался.

— Тут траффик не капает.

— А что, если ты там в английском филиале за него и не платишь?

— А что я должен делать, если у меня ноут отняли? И не вернут?

— Только не вздумай к Минерве сунуться, что от нас останется, последний раз прошу!

— Да там же все мои финансовые данные...

— Да устарели они за месяц!

— Три недели.

— Да насрать мне на три недели! Я уже опух от волшебства и от тебя, как от горькой редьки. Шел бы ты домой вообще. Что, тебя МакГонагалл держит? Да нужен ты ей... Мне твои фокусы уже вот где! — Иван попилил по заросшему горлу ребром ладони и тут же почесался. — Сначала Сусанна, потом укладка, теперь ты на бирже играешь, когда мы тут собрались нашего защитника возрождать?! Голова от тебя болит.

Гера шмыгнул к Гургену, и молодые люди зашушукались, что-то передавая из рук в руки. Юный армянин отрицательно затряс головой и подманил Невилла. Декан Гриффиндора неслышно подошел к психологу:

— Профессор... Сэр... Успокойтесь пожалуйста, — нейтрально произнес Лонгботтом.

Иван Львович обернулся к нему, моментально переменив выражение лица на улыбчивое:

— Нев, не стоит беспокоиться, это наша старая история... Мы друзья и можем не стесняться друг друга.

— У вас опять головные боли? У вас совсем изможденный вид.

— Да, дружище, меня сегодня атаковали. Я одного не пойму, я принял Щит.

— Значит, к бабушке Цахик присоеденился Вольдеморт. Я лишь одного недопонимаю, как они умудряются пробивать защтные заклятья замка. Никогда этого не мог понять. — Невилл показал в кулаке скляночку с пробкой, обернутой в бумагу. — Выпейте пожалуйста. Хоть это и не щит. Жаль, что я овладел зельями только через гербологию, но до настоящего мастерства мне далеко... Я не могу усовершенствовать Щит, как бы мне ни хотелось.

"Ну конечно же, угомон-зелье от Геры. Какой заботливый мальчик. Пожалуй, не помешает. А то нервы ни к черту. Жаль, что себе помочь не могу. А к Леночке уже не выберешься. Хоть Сережу Лунёва бы сюда засосало, тот хоть профессионал, а не этого обормота Женьку-Джека Мосеева... А то обладать информацией и мочь себе помочь — это такие разные вещи…"

— Я такой же заложник, как и ты... Меня эта Цахик может убить, — едва слышно пробормотал Джек, но заняе свое прекратил. А потом обернулся и сказал громко: — Вано, можем начинать. У меня вроде все.

— А вот не мог ты за день этого сделать? Заранее вот...

— Может, мы сегодня лучше отменим? — осведомился Невилл. — Все участники взвинчены... Вас атаковали...

— Нет уж, — Ефремов глотнул из флакона, — сейчас все пройдет...

— Может, стереть из памяти ссору? — предложил Гера.

— Нет, нельзя. Ментальные операции сейчас противопоказаны. Лично я отстранил бы профессора психологии от процедуры, все-таки он подвергся легилеменции.

— Это было рано утром, Нев. Прошло много времени. Я просто слишком эмоционально среагировал на друга, но это всегда так. Я готов. Так мы и за две недели не начнем, если на каждую мелочь внимание обращать. Только время потеряем. А у меня его нет.

Джек потихоньку вытек из-за пульта, освобождая место Соболевскому и Лонгботтому. Гера подключил мобильник к пульту, пощелкал клавиатурой, и на левой створке доски во всей красе изобразился портрет черноволососого профессора с агатовыми глазами, которые словно пронизывали зрителя. Казалось, он вот-вот заговорит.

— Ну вот, а теперь можно приступать к забору мыслей, — отрапортовал компьютерщик.

— Нам стоять, лежать или сидеть? — Ефремов кивнул на диван посреди комнатки. — Или чертить пентаграмму и встать в нее? Нас же вроде пятеро.

— Шестеро, — возразил Нев, доставая из кармана пробирку с серебристой субстанцией. — Рон прислал свою мысль о Северусе. Написал, что хорошая. Хотя при жизни он его иначе чем "сальноволосым ублюдком" не называл. Без дубльдума я ее прочесть не могу.

— Смело вставляй ее в изображение и тяни, как только сможешь, я знаю, что делать дальше.

— Нет, мы начнем с мистера Фелкона.

Ефремов лег на диван и закрыл глаза.

— Что мне делать?

— Постарайтесь подумать четкую мысль о Снейпе. Хорошую, добрую, от всей души.

"Наверное этот Снейп был очень хорошим человеком, раз его до сих пор так любят." Невилл прикоснулся к широкому лбу и снял тонкую серебристую мысль с могучей головы. Субстанция была мутновата, но была упругой и пульсирующей. Как только он донес ее до портрета на доске, она прочно приклеилась и стала растягиваться. Гера вывел на правую створку сайт www.snapetales.com , на котором Снейпа поминали так, что будь он жив, он бы икал непрестанно. Перехватив мобильником нить мысли он приклеил ее к створке. Но рука его медленно провалилась сквозь стекло, и он сам очутился в шумной аудитории, заставленной стеллажами с рукописями, заполненной народом. Там он встретил Чакру, которая по его просьбе милостиво разрешила приклеить нить к своему пульту. На ее доске засиял полупрозрачный абрис портрета, собиравший сияние от публики в себя... Через несколько минут Герман вполне натуральным образом появился в дверях своего Ассамблеума с увесистой папкой в руках.

— Галлеоныч, это презент.

Он положил ее на живот доктору; тот, неудобно придерживая скользкий целлофан папки, тяжеловесно поднялся и готов был уступить диван любому, но на его место никто не претендовал, и он лег обратно. Джек удобно провалился в мягкое кресло и приготовился отдать свою мысль. Ему не составило труда подумать ее по-английски: "А хорошо этого Снейпа Алан Рикман сыграл." Мысль, переплетясь с первой, отправилась на сайт Хогвартснет, откуда Гера принес еще одну папку. Гурген подумал: "Снейп же вроде злой был. По книге. Вот высидим себе на голову тирана и диктатора, вот будет облом?" Мысль, подуманная на древнем и магическом языке, не серебрилась, а золотилась. Ее осторожно переплели с первыми двумя и отправили на "Зеленый форум". Оттуда же он получил и свою папку. Мысль Невилла ("Возвращайтесь поскорей, профессор Северус Тобиас Снейп!") отправилась на форум "Астрономическая башня". Без папки. Безымянная мысль Рона Уизли — на сайт "Орден Феникса". Герман не позволил снимать свою мысль Невиллу, а сам вполне грамотно выдернул из головы: "Профессор Снейп, вы нужны Ивану Львовичу!" Замкнул он ее на пульте собственного Ассамблеума.

— А что это за папки? — поинтересовался Ефремов.

— Ну, это фанфикшн. Писания поттероманов. Это надо читать... Ну, это все о Снейпе... Чтобы думать о нем почаще. Только не относитесь к этому серьезно, это все выдумки. Вроде романов в мягкой обложке.

— А мне почему не досталось? — Невилл казался обиженным. — Да я бы и Рону послал. Он же Переход строил, поттероманов видел. Ему бы было интересно почитать их фантазии.

— Потому что во-первых, там не все приличное, а во-вторых мы втроем и так думаем о Снейпе беспрестанно. Разве нет? — парировал Гера.

Невилл промолчал, глядя как Соболевский шурует за пультом. Гурген повозмущался, что хотел бы читать по-английски, потому что закончил английскую школу и язык знает в совершенстве. На что ему возразили, что ему, Гургену, надо развивать и совершенствовать русский.

— Все, давай не будем об этом заговорить! — возмутился парень.

Соболевский закончил деятельность за пультом и объявил, что закроет Ассамблеум от всех, кроме их четверых. То есть пятерых, но Невилл не мог самостоятельно туда попасть, ему нужен был провожатый.

Глядя на то, как клубится неведомый туман вокруг портрета, было решено отрядить кого-то одного, что бы тот не пропустил исход призрака из материального носителя.

— Да все равно я бываю тут каждый день, прослежу, — вызвался Джек.

— Ох, хрен не слаще редьки, — прокомментировал Ефремов.

— Но и нам придется писать сюда каждый день, чтобы питать свои мысли, — добавил Гера.

— Как-нибудь разберемся, — уверил Ефремов, умевший писать только смс-ки.

...Телепортировались они не в Запретный лес, а в Хогсмид, неподалеку от паба "Три метлы". Джек и Невилл угощали. Ефремов тут же убрел в Хогвартс, чтобы не портить компанию хмурым видом, а просто отдохнуть. Может быть и папочку начать читать, все равно с художественной литературой тут напряженка. Джек так и не вернулся к вечеру, наверное, заночевал у Хагрида. Зато Невилл и Гурген приволокли в лоскуты пьяного Геру, который сбивчиво пел Невиллу старую советскую песенку:

— ... Даром преподаватели

Время со мною тратили.

Даром со мною мучался

Самый искусный маг.

...Дамблдор или Снейп?...

Мудрых преподавателей

Слушал я невнимательно.

Все, что ни задавали мне-е-е-е,

Делал я кое-как!..

Слуха музыкального у Соболевского не было совсем, зато вдохновения — примерно как у композитора Шаинского. Горе-менестреля так же "кое-как" затолкали спать, пообещав назавтра антипохмельного зелья. На этом трудный день закончился.

...Шли дни, Невилл не появлялся. С ним встречались только за завтраком в Большом зале, так как директриса периодически отсутствовала, и Лонгботтом исполнял ее обязанности, а заодно приводил в порядок дела свои деканские. Джек вернулся в "мужицкую", но Ефремов разговаривал с ним по минимуму. Газеты кончились, научная литература продолжалась; чтобы утолить чтецкий голод, пришлось начинать ту самую папку, принесенную из интернета. "Русские сезоны" какого-то автора, прятавшегося под псевдонимом Карфаген. В аннотации говорилось, что про Снегга. Как выяснилось, это был вольный перевод фамилии Снейп, подсказали ребята. Совершенно случайно в куртке нашелся блистер таблеток, отданный Геркой после той драки и там завалявшийся. Вернуть? Да нет. Хорошо, что Соболевский пока обходился зельями. Ну, вспылил один раз, да и то утихомирился быстро... Лучше себе нервы подлечить, а то кому нужен разъяренный психолог, который бросается на людей. Жаль, что не попросил вовремя зелий у Невилла, а то и Ментальный Щит на исходе. Посмотрим, что там за подарочки? Феварин. Жаль, не амитриптилин, который в критических случаях Ефремов выписывал себе у Лунёва. Ну ладно, при обессивно-компульсивных и депрессивных состояниях... Проглотил полтаблетки и через некоторое время понял, что сделал это зря. Его начало шатать так, что он едва добрался до туалета, держась за стену и стоять там, тоже держась за стену. Блевануть он не решился, все-таки недавно позавтракали, а ждать до обеда голодным, никакая наука на ум не пойдет. Впрочем, ничего на ум не шло, даже книга из папки. И он решил поухаживать за лунишкой. Заказал у эльфов объедков с кухни и открыл ведро, чтобы перестелить там бумагу. Но — о ужас! — селеноид фелис ЗАКОЛОСИЛСЯ. Как желтая верба или весенние соцветия ивовоцветных. Вместо меха из этого кошачьего создания торчали тычинки, усыпанные пыльцой. Или это на шерстинках такое безобразие? Как бы то ни было, лунишка летала по комнате, развеивая по воздуху пыльцу. Абанамат! Только этого не хватало. У Ивана началась аллергия: потек нос и зачесались, заслезились глаза. Чтобы хоть как-то унять приступ, доктор проглотил еще и супрастин.

Оставив своего фамилиара на попечение Джека, он ломанулся в молодежную, чтоб поспать там.

— Галлеоныч, ты один? — Гурген тоже подхватил звучное прозвище.

— Да, Гуго, пусти отдохнуть.

Мальчик без вопросов отпер дверь, и взору Ефремова предстал ноутбук.

— Минерва вернула?

— Нет, это Германа. Он работает...

— ...А я играю. — Закончил за него Ефремов. Ну конечно, не могло же быть так, чтоб Герка бросил работу, этого следовало ожидать. Только бы Джек не увидел. Иначе очередного конфликта не избежать. Может, Минерву как-то деликатно попросить, договориться. Только вот когда она появится, неизвестно. Сегодня Невилл говорил, что надо принять Гедеона Блейна, а Тедди Люпина он приведет сам. Договорились, что в Выручай-Комнату. А Гедеон обойдется и классом. Только после урока. А сейчас — спать.

После сна Ефремов слегка посвежевший отправился в Больничное крыло, хотя в душе очень стеснялся хогвартской фельдшерицы после той истории с "медкомиссией". Пройдя внутрь, он услышал резкий голос дамы, которая просила никому не входить, потому что здесь пациент. Оглядевшись, Ефремов узнал Теда, спокойно спящего на одной из коек. По всей вероятности, серьезно заболел и на грядущем тренинге он не появится.

— Мадам Помфри, это я, Фелкон.

Фельдшерица улыбнулась и призвала его в свой кабинет-лабораторию.

— Ах, вы теперь у нас преподаете! Удивляюсь, что не маггловедение.

— А я владею магией, мадам.

— Ах, зовите меня просто Поппи. Не люблю официоза.

— Что с мальчиком?

— Ну... Сегодня полнолуние, он плохо себя чувствует. Его привел Невилл. Сказал, что ликантропное зелье он уже дал, но ребенок едва не расплакался, и я его напоила снотворным. Пусть отдохнет, он и так не спраляется с учебой. Завтра я его выпишу. А как здоровье мистера Германа?

— Ничего, спит хорошо. — Ефремов подумал, что хогвартские зелья помогают ему гораздо лучше, чем таблетки. Хотя, улучшение могло наступить вследствие самовнушения и смены обстановки. Здесь он нужен, здесь он едва ли не лидер, здесь он свободно общается. Еще бы ему девушку найти, но откуда ткому долбоебу здесь ее взять? — Я пришел посоветоваться с вами по поводу зелья от ярости.

— Которое принимают перед ликантропным?

— Нет, к оборотням оно не имеет отношения. Ну, от излишней раздражительности и конфликтности?

— А для чего оно вам?

— Видите ли, я курирую Гедеона Блейна из Рейвенкло. Я хотел узнать, как бы потихоньку вызвать из Мунго на консультацию одного специалиста… ну по расстройствам поведения. Вроде как коллегу моего.

— А такой у нас уже был. Профессор Флитвик настоял на приеме. Целитель Гамп даже прописал "льдинки", но Гедеон не стал их принимать.

— Ничего, у меня будет. Не отвертится. Покажите мне препарат.

Поппи пошла рыться по шкафчикам с пробирками, флаконами, фиалами и коробочками порошков. Наконец она вынула два увесистых бумажных пакета со свернутыми верхними краями.

— Разверните, пожалуйста.

Взору Ефремова предстали красные искрящиеся леденцы размером с добрую капсулу нурофена.

— Как их принимать?

— По одной в сутки, под язык.

— Я заберу оба пакета.

— Мне хотелось бы проконтролировать, что Гедеон их принимает, а не выбросит. Не попадут ли эти лекарства в чужие руки, при передозировке отравится кто-нибудь... Тогда придется госпитализировать пострадавшего в Св. Мунго.

— Знаете, я сам работал в клинике и знаю, как обращаться с лекарствами и пациентами.

Ага, все это делала процедурная сестра, кто бы знал.

— Хорошо, отсыпьте мне экспериментальную порцию.

Поппи отсыпала половину из распечаталнного пакета и завернула их в вощенную бумагу. Смешной получился кулечек.

— А как я могу заказать новую порцию, когда кончатся оба?

— Рецепт у меня, я могла бы его отоварить в любое время. Только попросите.

Ефремов запихал сверток в карман мантии. Ничего, феварин он отдаст Герке, а сам попробует "льдинок". Лучше перед сном. А то вдруг придется так же шарашиться по комнате, как с феварина. Правда, снотворного зелья для Геры он тоже захватил. Чтоб тому не таскаться лишний раз сюда. И с мальчиком встретимся.

…Макгонагалл, прежде чем отправиться в свое путешествие, отобрала у маглокровок журналы мод, чтобы посмотреть, во что принято одеваться маггловским женщинам ее возраста. Но журналы давали лишь информацию для молодежи. Тогда ей пришлось совершить вылазку на маггловскую территорию под разиллюзионным заклятьем и понаблюдать за пожилыми дамами. Выйдя из парка в глухой переулок, она незамедлительно трансфигурировала дорожный плащ, мантию и шляпу во что-то, что устраивало ее и устраивало бы окружающих. И тогда она отправилась на ближайшую почту, ибо, если хочешь кого-то разыскать, идти надо было именно туда. Она надеялась, что и у магглов это так принято. Ноутбук она держала при себе, в сумочке под мышкой. В Хогвартсе она не решилась его оставлять.

До почты она добралась без приключений. Там же она увидела молодого человека, который что-то говорил в коробочку, которую держал возле уха. Такие штучки она видела у тех же магглокровок, но они игрались с ними как с игрушками. На уроках она отбирала такое добро и возвращала их только на перемене. А вот у русского квартета она видела такие же, сразу не придала значения и только потом заметила, что те используют их вместо волшебных палочек. Отбирать их орудие после того, как она их оправдала после допроса, было как-то некрасиво, раз уж она разрешила им трудиться в школе. Хотя может быть, следовало и пойти на попятную. Чтобы уж точно они ничего не натворили. Парень перешел на громкий сбивчивый шепот:

— Метт, слушай, к нам зашла сама Мэгги Смит, позвоню позже…. Да, хочу автограф взять. Тебе тоже? — парень чуть не выронил то, куда говорил. Похоже, эта Смит была весьма важной персоной, раз он так разволновался. — Миссис Смит, вы… Как ваше здоровье?

МакГонагалл решила пролегилементировать собеседника и пристально взглянула ему в глаза. Фоновой способностью, в отличие от Альбуса, она не обладала, нужна была палочка. «Легилеменс!» — мысленно проговорила она, касаясь палочки в кармане пальто. Слава Мерлину, сработало. На Минерву в один момент вывалилась уйма информации, которая была одна страшнее другой. Во-первых, коробочка называлась мо-биль-ный-те-ле-фон и предназначалась для переговоров на расстоянии… («Ах, и зачем я только лишила русских камина. Без связи они не остались в любом случае! Какой провал! Срочно отобрать! Хотя на них наложен Фиделис, они не проболтаются.») Во-вторых, эта самая Смит была… ах! Актрисой… сыгравшей ее саму в фильме и была по сути ее двойником в магломире. («Мерлин! Еще и фильм сняли? У них что, тоже изобрели омнисинематограф? Да но, про Хогвартс, все про Хогвартс!») В-третьих, актриса была больна онкологией и лежала в каком-то госпитале в Лондоне, названия которого юноша не помнил. («Ну и поделом! Нечего использовать свое сходство и притворяться чужими людьми…Стоп, кто-то продал ей оборотное зелье или маглы нашли иной способ творить двойников?») Ото всего этого Минерва на мгновение лишилась своей железной выдержки, и потеряла контакт с мозгом юноши.

— Миссис Смит, вам нехорошо? — к ней подскочила девушка и подставила стул. — Вам вызвать врача?

— Нет, успокойтесь, моя милочка. Со мной все в порядке. Просто в моем возрасте.. ну, вы поймете это со временем. Меня отпустили из больницы на время, я решила немного попутешествовать.

— Но ведь от Лондона до Инвернесса такой путь…

— Вы же понимаете, что мне интересно пообщаться с шотландцами, для моего главного фильма, разумеется.

— То есть вы считаете роль МакГонагалл самой главной?

— Да. — изрекла она, сухо поджав губы. Вот такая милая двусмысленность. Парень вовсю вертелся со своей коробочкой, которая теперь издавала звуки обычного фотоаппарата. Ух, расколотить бы ее. Но нельзя. На внешности этой Смит можно много выиграть. — Но теперь перейдем ближе к делу.

— Мы рады вам помочь в любой мелочи, — рассыпалась девушка. — Что у вас за дело?

— Понимаете, мне надо найти адрес одного человека, но так, чтобы об этом никто не знал. Видите ли, я потеряла записную книжицу, и теперь отрезана от общих знакомых.

— Он живет в Инвернессе?

— Нет, в Лондоне.

— К сожалению, в нашей компетенции только наш город. Попробуйте через интернет.

Минерва опять легилимнистировала юношу и узнала, что это всемирная информационная сеть. Вроде ноосферы наверное.

— Мы готовы предоставить вам время для работы.

— Сколько с меня? — Минерва с ужасом опомнилась, что забыла обменять деньги в Гринготтсе. Ну вот, соглядатайство похождений Филча и Трелони из кошачьих воспоминаний съело ей последние мозги. Придется попить зелье ясного ума, если она не хочет развалить Хогвартс самостоятельно. А все это треволнения по поводу русских. Довели. А ведь по волшебным меркам она еще не так стара. Ну что, наведем конфундус.

— Дейм, — укоризненно заметила девушка. — Я считаю, что такой знаменитости следует предоставить услугу за счет заведения.

Странно, заклинания-то она и выколдовать не успела. Все-таки славное сходство.

— Что вы, я не могу разорять ваше заведение, я заплачу по кредиту. А пока — памятные подарки для моих почитателей. — Минерва достала кошелек и выудила оттуда два медных кната, которые и вручила почтовикам. Те обрадовались как дети. — Пожалуй, мне придется навестить вас не раз и не два, пока я не научусь им пользоваться.

— Вы не умеете? Вас не научили родные? Но ведь вам пишут электронные письма...

— Ну, это работа секретаря.

— А почему же вы не обратились к нему с этой просьбой?

— Я не могу с ним связаться. Телефон тоже украден. Мне надо срочно и я не могу дожидаться окончания поездки.

Дейм и девушка переглянулись. Похоже, бабка не в своем уме. Или здесь какая-то страшная тайна.

— У меня есть ноутбук, вы не поможете подключить его к этому самому интернету?

Странно, что украли у нее только телефон и блокнот, хотя... Если вдуматься, там может быть и личный адрес самой Роулинг? Значит, фанаты поработали, не быдло. Дейм принял из рук миссис Смит указанный девайс и чуть позже обнаружил на нем встроенный вай-фай.

— Он у вас есть.

— Отлично. Я буду примерной ученицей. Знаете, какие длинные роли мне приходится учить?

Бабка оказалась вполне сносным пользователем компьютера, но в интернете она не смыслила ровным счетом ничего. И это было странно, что ей пришлось втолковывать, даже что такое сайт, как завести электронную почту и ею пользоваться. Ну что ж, гуманитарий. Правда, старуха оказалась не в меру настырной, постаравшись ухватить максимум. Она просидела часа три, отчего возникли затруднения в работе отделения. Хоть кто-то, да приходил. Но, странное дело, на актрису внимания не обращал. Впрочем, почтовые услуги всегда неотложны, требуя немедленного разрешения.

Получив от инструктора все, что можно, Минерва решила заколдовать память этих ребят, оставив лишь то, что их посетила извесная персона. Свой позор она решила подчистить. Ну и что, если взрослая ведьма, да еще дирекор школы, колдует на маггловской территории. Если представить, что она ведет разбирательство по поводу нарушения Статута, так это вообще — совершает подвиг. Главное, потом выгодно представить дело в Визенгамоте. Усталая, но довольная, она поспешила перемеситься из безлюдного места к себе домой, в уютный домик, скрытый заклятьем ненаносимости. Сварив зелье ясного ума и поужинав, она отправилась инспектировать Хогвартс по камину. Невилл невнятно мямлил, отчитываясь за проведенный день. Трансфигурацию отвел Доусон, эксцессов не было. Блейн вроде ничего не натрворил для привода к директору, гости в порядке.

Нет, просиживать дома совершенно нельзя. Необходимо вернуться в Хогвартс завтра же утром. За ночь зелье приведет нужную информацию в голове в порядок, и она сможет действовать дальше. Однако посидеть за ноутбуком на сон грядущий ей не удалось — ноут заверещал, что у него села батарейка и работать он не будет. Странно, в школе такого не случалось. Тем более, надо вернуться, чтобы закончить.

Вольдеморт, обрадованный новостями возвратившихся Люциуса и Цахик, первым делом решил совершить вторжение в мозг врача, которого хотел видеть лейб-медиком. Наконец-то название лекарства он узнал и тотчас же призвал Горана украсть его из аптеки, так как Цахик намекнула, что просто так купить его не получится.

Бывшего охранника,Тико, обезоружили и пока что заперли в пустующем погребе на хлебе и воде, так и не сняв с него империус. Присматривать за ним поручили Нине Михайловне, до тех пор, пока не прибудут остальные люди Тер-Петросяна. Люциус пообещал связаться с домом и попросить у сына продуктов и хотя бы Мери Сью, с которой он часто говаривал по камину. Лорд сожалел, что дочь его самой яростной приверженки — Беллы, Бетти Лестранж-Розье, пока что не склонилась на его сторону. Но это дело времени, для начала надо попить тот самый оланзапин. Жаль, что приходится охотиться за внуком армянской ведьмы — придворный зельевар Снейп оказался предателем, и его пришлось убрать. Как жаль. Таблетки оказались без инструкции и коробки, в шуршащих полосочках с приклеенной фольгой. Горан отдал их лордовой няньке, сказав, что давать их придется утром и вечером. Вольдеморт спросил, пить ли ему змеиный яд, на что Цахик ответила, что лучше воздержаться ну хотя бы до тех пор, пока удасться обнаружить и захватить ее внука-доктора.

С начала приема прошло не так много времени, а Вольдеморт уже почуял эффект загадочных таблеток. Ему постоянно хотелось есть, а после еды клонило в сон. Также его одолевали беспричинные приступы веселья, и тогда в доме в Годриковой Лощине раздавался жутковатый нечеловеческий смех. Магия его крепла. Изредка он сам доил себе змею и пил ее яд. И уже подумывал, а не отказаться ли от идеи с врачом, раз есть такие чудесные таблетки. Цахик же настаивала, что для полного выздоровления нужно еще много чего, что может обеспечить только врач, тем более имеющий волшебную силу. Темный Лорд уже готов был оборвать союз с армянской ведьмой, но та нашла нужный аргумент в свою пользу:

— Товма, только я могу помочь тебе разговаривать с армянами, которые приедут учиться у тебя. Кто сможет следить за ними, когда они будут кучковаться друг с другом? Армянский — язык древний, обладающий свеобразной магией, и заклинание перевода на нем не работает. Одна магия перекрывает другую.

Вольдеморт смирился с существованием Цахик Карапетовны. А Люциус предложил стратегию отбора людей, кторая помогла бы отсеять магглов от стихийных магов. Конечно же, скрыть дом разиллюзионным заклятием и предложить каждому бойцу отыскивать его в одиночку. Все гениальное просто.

— Но когда прибудут эти бойцы?

Люциус дейсвительно не знал. Как сообщит ему Тер-Петросян? Призвать его нельзя, потому что на нем нет Черной Метки, да и камином он не умеет пользоваться, хотя он у него и есть. Ничего, надо попробовать, может, камин потянет столь дальнюю связь? И еще вопрос насчет эпициклического фолианта. Раньше времени нападать на Гринграссов нет смысла, можно испортить отношения с Драко, который, оказывается, вполне нормально принял блудного отца. А то и вовсе, может, отказаться от этой затеи? Вон как Лорд начал мордеть. Теперь за то, что он захиреет в любой момент, можно не беспокоиться. Или все-таки рискнуть? Ладно, поживем — увидим.

Ефремов мрачно сидел за столом в своей комнате, укутавшись в куртку и держа открытым окно, возле которого увивалась аллергенная лунишка, еще более распушившаяся на холоде, жадно нюхая морозный воздух через решетку. Готовился не столько к лекции, сколько к пренеприятнейшему событию в виде появления Блейна после оной. Если бы дело происходило в поликлинике, он бы такое добро за зарплату бы не взял. Либо деньги бы брал с родителей, либо слил бы его с глаз долой Лунёву, который бы точно сначала отправил бы его к клиническому психологу, а та часа три бы гоняла его по разнообразным тестам. Особенно тот, из трехсот вопросов… Да, тесты… хорошо бы его протестировать, что ли. Да вот незадача, стимульного материала он не захватил никакого. Да какой там материал, бритву забыл купить. Тест Люшера с цветными карточками, определитель настроения и потребностей… Зонди-тест с человеческими лицами примерно для того же самого… любимый его тест исключения четвертого лишнего на карточках, помогающий определить тип мышления… В книжке, правда, похожий тест в устном варианте, но если проблема — девиантное поведение (учащийся хулиганит, конфликтует, сеет вражду), то методики изучения познавательных процессов не подходят. Вот в чем штука. Необходимо проводить исследование эмоциональной сферы, мотивационной, семейной и социальной ситуации — социометрия, например. "Нарисуй несуществующее животное"? Там ведь не только креативность, но и степень агрессивности выявляется, по опросу. А ведь изобразит какую падлу из кусачей книги и порадуется, что наколол. Спалит. Взять тест Рене Жиля с рассадкой? Но как задать ключевой вопрос: "рассади за столом своих соучеников"? — так он нарисует свою группу. Знакомых? — скорее всего, проигнорирует ключевую персону. Надо как-то доказать его ликантрофобию, но как? Охх…

Джек в Ассамблеуме, ребята в теплицах. Сходить в библиотеку полистать книги об оборотнях, истории взамоотношений волшебников и… укушенных волшебников? Опять книги. Телевизор бы посмотреть. Непонятно, как молодняк без этого зомбоящика обходится. Ах да, у них же интернет. Залазят в этот дурацкий Ассамблеум и зырят. Пойти на метле полетать, вроде как Герка так развлекается. Хотя примерз уже здесь. А окно закрывать — обчихаешься. А что если пойти эту тварь Хагриду вернуть? Ефермов захлопнул раму, надеясь прихлопнуть заодно надоедливое животное, но вокруг этой цветущей и колосящейся гадины как будто поле защитное, все от нее отскакивает. Да, ботинком ее не отшлепаешь, как кошку. А вот в руки дается. Брр. На ней же пыльца. А надо. Стоило только протянуть к ней руки, как она доверчво улеглась в раскинутые ладони. Заплакала, как больной ребенок, и принялась вылизывать лицо, шелестя языком и всклокачивая бороду. Тьфу. Если это подвид кошачьих, то наверняка же носительница токсоплазмоза.

Стоп, пора же уже новую таблетку пить, по часам выходит. Ох, опять в сон потянет, а уже лекция на носу. Хотя вот что: супрастин это ведь антигистамин? Да. И успокоительные препараты на гистамины действуют. Правда, на разные, но… Интересно, льдинки эти тоже ведь как… а как что? Антидепрессант? Антипсихотик? Нет уж, супрастина больше никакого. Настроение вот препоганое — не то с Хагридом перессориться можно, не то врагов на лекции нажить. Может, льдинку сьесть? Или не трогать? Нет, хватит на сегодня таблеток. Надо попробовать подсунуть ее Блейну и понаблюдать за реакцией.

Да, вот еще, Герку надо спросить-попросить кое о чем. Сейчас смс-кой вызовем.

…— Волшебника вызвали? — Герман с парой резиновых перчаток стоял на пороге, отряхивая грязь с мантии очищающим заклинанием.

— Ага. Я тут подзабыл, что у нас за сущность есть, которая страхи воплощает. Я название забыл, это дементор или террастра?

— Да так ты, Галлеоныч, вспомни, ты же знал — богграрт это.

— Ничего уже в голове не держится. Опух я от книг, дружок.

Соболевский сочувственно хмыкнул.

— Где он водится? Ты мне можешь его за полтора часа раздобыть?

— Да у Доусона надо попросить, он их третьекурсникам показывает.

— Вот и будет тебе задание, принеси мне его хоть как, а мне на лекцию пора.

— Ну как я с ним, я ж его…

— А ты с ним не пререкайся, скажи, что Фелкон просил. Глядишь, дурмштрангская солидарность сработает.

…Блейна привел под конвоем староста школы с поднятой палочкой. Да, ну и собеседник попался.

— Ну здравствуйте, мистер Блейн. Хотите испробовать психологию на практике?

— Да, — с вызовом ответил парень, поигрывая волшебной палочкой.

— Экспеллиармус! — повел мобильником психолог, и палочка рейвенкловца перекочевала к нему в руку.

— Так мне будет спокойнее с тобой разговаривать.

Блейн ехидно улыбнулся.

— Говорят, ты большой хулиган, Гедеон.

— Вместе мы сила. Райвенкло.

— Что-то я не заметил, чтобы другие студенты твоего факультета так выделывались на лекциях, как ты.

— Зато к концу года мы сотрем Хаффлпафф с лица Хогвартса.

— Ладно, садись. — Ефремов достал из кармана эльфийский колокольчик, который предусмотрительно прихватил с собой, и заказал пару чашек чая. — Пей.

Парень подозрительно покосился на поднос, но брать с него ничего не стал. Да, в чаек ему твердое зелье не подбросишь. Придется уговорить. А вот тест можно подложить ему самый простенький. Дом-человек-дерево. Это он сообразил за время лекции. Валидный тест, применяющийся даже для иностранцев, плохо понимающих язык принимающей страны. Даже интересно, а на волшебниках он работает так же, как и на магглах? Или различие в менталитетах столь огромно? Ефремов оторвал от рулона пергамента три куска, примерно соответствующих листу А4, и уложил это перед собеседником.

— Вот тебе практика. На одном листе ты нарисуешь дом, на другом дерево, на третьем человека. Я подожду.

— И это такая практика? — подозрительно спросил Блейн.

— Ну да, а потом я расскажу тебе, о чем ты думаешь.

— Это новый способ легилименции?

— Можно и так сказать.

— А меня вы научите?

— Ну ты же просил практики. Хотя, если честно, я бы попросил тебя вернуться на лекции. Там бы ты учился вместе со всеми.

Ефремов протянул хулигану письменные принадлжености. Гедеон отверг карандаш с ластиком и схватился за чернильницу. Пока Ефермов наслаждался питьем чая, через двадцать минут один пергамент был уже разрисован. Ефремов опасался, что там окажется что-то неприличное со столь же обсценными надписями, но нет. Это были издевательски художественные зарисовки. Черный-черный Хогвартс с остроконечными башенками и горящими окнами, только почему-то на высоченной расколотой скале, а не на покатом, едва заметном холме как в реальности. И как это прикажете интерпретировать? Фобия? Или Хогвартс мне дом родной, но все прогнило в нашем королевстве? А рядом неестественных пропорций Гремучая Ива, которая сшибла их всех в момент прилета в Хогвартс. До чего же правдоподобно. Опять-таки, все ее граблеобразные ветви прорисованы с удивительной достоверностью и практически со смаком. Неужели настолько сильная фобия? А вот это что-то интересное на одной из ветвей: подвешенный за шею человек без лица. Почему-то при всей художественной обработке эта деталь рисунка осталась без лица. Зато половина его тела, нижняя, оказалась собачьей. А, вот он, оборотень. Ну и агрессия же. Необходимы мероприятия, направленные на развитие толерантного отношения к "иным". Можно помочь человеку осознать, чего именно он боится и почему? Помочь осознать (если оборотень реально не опасен), что страх перед ним основан на собственной неуверенности и не имеет реальной почвы. Помочь можно так же просвящением в целом, а ещё — развитием личных контактов, чтобы размытый страх перед "чужим" ушёл, и появилость реальное отношение к реальному оборотню. Ну вот дать ему реферат, пусть изучает оборотней и мне рассказывает. Этакую роль ведущего, будто бы без контроля с его, психолога, стороны.

— Почему ты нарисовал это все на одном листе? Я же дал тебе три…

— Мне было лень, — отмахнулся парень.

— А поговорить об этих рисунках ты не хочешь? Почему, например, твой Хогвартс такой черный? В нем кто-то живет или он опустел?

— Не хочу. — Отрезал парень. — Если это форма легилименции, то теперь ваша очередь говорить.

Вместо этого Ефремов достал из-под стола небольшую плетеную корзинку с крышкой, которую в середине лекции принес Гера. Черт же дернул Ивана заглянуть внутрь на эту дрянь в перерыве! Богграрт приобрел вид его дочери, покрытой индюшиными перьями. Справиться с этой дрянью самостоятельно Ефремов не смог; какое-то заклинание было, ну просто должно было быть, но снова вызывать Геру было неудобно. Уж он-то подсказал бы нужное заклинание. Но показывать свои страхи неловко, а нагонять страху на бедного невротика вообще неэтично. Так что Ивану Львовичу ничего не оставалось, как затолкать полуматериальное видение обратно.

Корзинка открылась в сторону Гедеона. Над ней воспарил полупрозрачный Тедди Люпин, но почему-то опять с волчьей половиной тела. Блейн шарахнулся, но потом дернулся к карману Ефремова за своей палочкой, проливая чай, чернила на письменный стол.

— Ридикулус!

Призрак полуобернувшегося Тедди раскрасился в радужные тона, оплелся гирляндами из воздушных шариков и исчез. Блейн смеялся:

— Это умеет любой третьекурсник! Вы что, думали, что я не справлюсь с боггратом? У меня Ж.А.Б.А.на носу, а вы играете со мной в детские игры. И это ваша практика? Инсендио!

Подол мантии Ефремова полыхнул огнем. Перепуганный психолог скинул горящее и принялся ожесточенно затаптывать пламя.

— А вот вы самозванец! — глумился Блейн. — Вы даже не знаете заклинания воды! Я бы прав, Хогвартс разваливается на куски! Минерва спятила! Отец считал полоумным Дамблдора, но Макгонагалл настолько же ополоумела после войны.

Ефремов, затоптав остатки огня, зверем бросился на ученика. Одной рукой он схватил его за ухо, а другой — приставил к горлу мобильник.

— Дернешься, убью.

— Вас посадят в Азкабан.

Ефремов с силой ударил парня по больному мужскому месту, а потом заломил ему руки за спину. Все они колдуны хороши только с палочкой, без палочки каждый — полный ноль.

— Вы не имеете права применять телесные наказания, — верещал скрученный хулиган.

— Филч был бы рад, — парировал Иван Львович, перехватывая запястья парня в одну руку. Свободной рукой он подобрал мобильник и палочку.

Поволок Блейна к выходу. Запихнув не столь уж необходимые предметы в карман, он уже обеими руками вцепился в парня и погнал его к кабинету Невилла, исполнявшего обязанности директора. На середине дороги он осознал, что невно бъет хвостом. Стоп, каким хвостом? Оглянулся и увидел длиннющий, почти волочащийся по земле хвост черной пантеры, приросший к копчику и отлично повинующийся мозгу. Ну и как теперь с этим жить? Психолог облизнул губы, пытаясь удостовериться, человеческое ли у него лицо. А то может, еще и морда звериная? Да нет, губы на месте. Блейн бранился, грозясь нажаловаться родителям, но Ефремов не мог его заткнуть. Заклинание он забыл. В коридорах на него глазели хогвартские ротозеи со всех курсов и факультетов, но надо было доставить хулигана в надежное место, несмотря на позор. Еще бы, как последнее мугродьё волочет ученика на ковер пусть и не к директору, но все же к официальному лицу. И, главное, не может прекратить потоки брани.

… Невилл оглушил хулигана ступефаем и отправил говорящего патронуса Минерве: "Госпожа директор, профессора Фелкона подожгли во время занятий".

— Ничего страшного, этот патронус найдет адресата там, где бы он ни был.

— А как директор окажется здесь, ведь в Хогвартсе нельзя трансгрессировать?

— Ну, только у директора есть свои преимущества.

Потом он осторожно взял в колбочку анализы воспоминаний психолога за время занятия. Ефремов немого успокоился, отчего распушенный хвост немного поулегся и теперь совершал не такие яростные махательные движения. Призвал свою мантию и принялся рассматривать нанесенный ущерб, подумывая о том, что придется перешить парадный шеврон на свою старую, Геркой приволоченную из Ассамблеума. Минерва явилась не раздумывая и не объсняясь, где она была. Внимательно выслушав потрясающего хвостом Ефремова и Невилла, она приняла флакон с мыслями и все четверо через камин перебрались к ней в кабинет директора. Ноутбука видно не было нигде, и Ефремов не мог даже надеяться под шумок стащить его. Разве что лекарство отправил в рот. Иначе хана. По мере растворения гранулы настроение смягчалось, хвост полностью опал и обмяк. По внутренним ощущениям это напоминало действие феназепама, но сонливости не вызывало, а наоборот, наполняло бодрым благодушием.

Минерва, просмотрев сцену терапии в дубльдуме, пребывала в растерянности. Преоподаватель грубо обошелся с учеником, но его действительно подпалили. Вот и мантия. Раньше дело обходилось погаными шуточками из хохмазина Уизли, усовершенствованными рейвекловским умом. Но поджог… Выгнать Ефремова? Да, он подозрительный тип, но теперь у нее появилась возможность проверить его на вшивость. Вот когда появятся доказательства его нелояльности. Прекратить его преподавательскую деятельность? Он заметно нервозен, вот сорвался. Но вот незадача, Альбус с портрета периодически повторяет, что этого человека надо опекать. Да за что? За то, что его преследует какая-то неизвестная бабка с того света? А не некромаг ли этот русский? Не сам ли он вызвал эту бабку во время нелегального эксперимента? Хотя все, что ни делалось бы магического в России, нелегально. Колдунов вырезал и пересажал еще Сталин. Хотя, если бы Альбус не победил Геллерта, который поддерживал Гитлера… Ох, если бы не Альбус, и Британии бы не жить. Не то, что поддерживать жизнь магического общества.

Невилл обновил заклятие остолбенения на провинившемся ученике.

-…А я утверждаю, что подросток представляет большую социальную опасность, и необходимо вызвать местную магическую службу правопорядка! — Ворчание Ефремова вырвало Минерву из дум. — Хорошо еще, что я ожогов не наполучал. А вот в чем мне теперь ходить на занятия?

— Не беспокойтесь, мистер Фелкон, мантию я отдам в починку, наши эльфы отлично справляются с такими пустяками. А вам я разрешаю походить в старой.

— Он мне хвост наколдовал, как я в таком виде куда-нибудь покажусь?

— Ну, я сейчас вызову мадам Помфри, она вас осмотрит и что-нибудь придумает.

— А наказание для хулигана? Неужели вот так обойдется школьным взысканием? Я повторяю, он же представляет опасность для окружающих, у меня на родине за такое либо в тюрьму, либо в больницу. Он же не дай бог убъет мальчика, которого боится до полусмерти.

Минерва МакГонагалл взяла с каминной полки горшочек, зачерпнула оттуда непонятного порошка и сыпанула его прямо в камин, проговорив туда адрес. Из камина появилась голова немолодой женщины неопределенного возраста, не то пьяной, не то с похмелья.

— Чем обязана, госпожа директор?

— Андромеда, мне срочно нужен проверенный аврор, как ты. Перемещайся, прошу тебя. Это касается твоего Тедди.

Через секунду эта всклокоченная баба ввалилась в кабинет с трубкой и в нечищеных сапожищах. Во всем ее облике проглядывало что-то очень солдафонское. Неужели это магическая милиции-полиция? Аккуратная МакГонагалл даже бровью не повела, принимая такую гостью у себя на рабочем месте, даже пригласила ее усесться за свой рабочий стол, демонстрируя дубльдум. Невилл в это время связался с лазаретом, и все присутствующие дожидались мадам Помфри. Ефермов в задумчивости трепал ненавистный хвост в руках.

— Ну и кого я тут должна забрать? — солдафонка оглядела кабинет замутненными глазами.

— Его! — Невилл и Иван Львович синхронно указали на обездвиженного парня.

— А что тут такого? Когда по Хогвартсу ползал василиск, выпущенный Малфоем, и половина учеников впала в магическую кому, никого не вызывали.

— А надо было, ученик подвергал риску жизни других, — встрял Ефремов.

— Мистер Фелкон, вы этой истории не знаете, не надо судить об этом сгоряча, — Минерва не стала говорить, что виноват был не слизеринец Малфой, а пылкая гриффиндорка Джинни Уизли, и вообще все это было большой игрой Альбуса Дамблдора, направленной на воспитание бойцового духа избранного Гарри. — Кстати, прошу прощения, я вам не представила Андромеду Тонкс, мою хорошую знакомую.

— Да-да, — солдафонка измученно закрыла глаза, воображая, что таковым образом она кокетничает. — Бабушка Теда Люпина и член Аврорской комиссии по делам молодежи.

— И что вы намерены предпринимать? — опустив любезности, напирал Ефермов.

— Я могла бы устроить в Визенгамоте слушание по дисциплинарному воздействию…

— И где же будет находиться подозреваемый до этого слушания?

— Где же еще, в школе, мистер Фелкон.

— Да пока вы будете устраивать эту бюрократическую волокиту, он тут и до непростительных заклятий распояшется. Разве вас не беспокоит судьба вашего внука?

— Беспокоит, но ничего другого я поделать не могу.

— А я против дисциплинарного слушания, — вздонула Минерва, склонив голову и комкая пучок волос на затылке. — После этого его исключат из Хогватса, как 65 лет назад поступили с Хагридом. Мы учились с ним на одном курсе…

Да, Хагрид был влюблен в юную Минерву, и она отвечала ему дружбой…

— А почему же не исключили Поттера? — настаивала аврор Тонкс. — Сколько было его приводов в Визенгамот?

— Андромеда, не забывай, Альбус был членом Визенгамота и мог прокачать любое дело в свою пользу. А я, я не суюсь в большую политику, ты же знаешь. Мне вполне хватает школьных забот, мне помимо директорства еще и занятия вести приходится. Если исключать Блейна, то его родители надавят на меня через попечительский совет.

"И еще неизвестно, чем окончится это дисциплинарное слушание, если в Визенгамоте узнают, кого я держу тут в качестве преподавателя. Да и нотубук могут забрать, в лабораторию отдела Тайн по исследованию маггловских артефактов. Кому больше нагорит?"

— Я считаю так, — подал голос Ефремов, вырывая изрядные клочья шерсти из хвоста. — Я считаю, что у него серьезная психическая патология и он нуждается в стационарном лечении. По-моему, его надо изолировать от сообщества. Пусть побудет в изоляции месяца два минимум. А дальше как дело пойдет.

— А как же его учеба? — Минерва подняла на Ефремова грустные глаза.

— Пусть получает домашние задания и выпоняет их самостоятельно. И вообще, в таком случае, если вы так печетесь за его диплом об окончании школы, пусть осваивает полугодовой курс самостоятельно, экстерном.

— А это мысль. — Заключил Невилл. — Семнадцать ему уже есть, и он может колдовать вне школы. Трансгрессию он, правда, еще не сдал, но это и к лучшему. Запихнуть его в Св.Мунго, лишить совы, чтоб он не мог переписываться с товарищами и сеять ненависть. Настроить односторонний камин в его палату, чтобы я или декан могли выдавать ему задания и принимать контрольные работы. Но никак не староста.

— Что ж, я вижу, ваши рассуждения не лишены здравого смысла, — подытожила Минерва МакГонагалл. — Мистер Фелкон, потрудитесь отдать палочку Блейна аврору Тонкс и отправляйтесь в больничное крыло. А Гедеону я назначаю взыскание в виде чистки сливной канализации замка. Одним-единственным Эванеско тут не справишься, его надо накладывать весьма значительное число раз.

Минерва взяла палочку Блейна, и поколдовала над ней, устанавливая некоторые ограничители заклинаний, размышляя о Хагриде, который бывал вынужден по полдня опустошать зловонню яму на границе Хогварса и Запретного леса.

Ефремов, так и не дождавшийся прихода колдофельдшерицы, побрел к себе, мрачно помахивая хвостом. В лазарет являться ему не хотелось, уже побывал, блин. Наверняка новости в Хогвартсе, как в большой деревне, докатились и до мадам Помфри. Избил ученика. Наверняка, Минерва уволит с завтрашнего же дня. От ховста его избавят при отправке. Хотя грустно было бы покидать этот дом, ставший ему хоть неполной, но все равно защитой от неизвестного. Ментальный щит хоть и пробивало иногда, но не он не позволял бабкиной душе рыться в его мозгах ежедневно. Грусно было думать, что он не увидит младшекурсников и, что особенно его волновало, не исполнит долг перед Невиллом, не познакомится с Тедди Люпином поближе. На тренингах ребенок вел себя особенно трогательно и беззщитно. Ефремов любил детей.

Натянув куртку поглубже на разорванные сзади штаны, помыл лунишкино ведро, с грехом пополам изловил ее самою, запихнул в ведро. Помыл руки, не обращая внимания на Джека, порывашегося что-то рассказать, предварив это шуточкой про добавочный меховой пенис, самостоятельно вынес ведро с тварью на улицу. Хагрид был дома и разу же перешел к новостям:

— А вы, профессор, ээээ, Фэлкон, здоровски с этим бандюком расправились. Хорошо его отделали. Он мне мою яму дочиста выскоблил, ажно блестит. Жалко, что аврор Тонкс его забрала с чемоданом, так что на ужин он уже не пойдет.

"И я вот на ужин не пойду,— грустно подумал Иван Львович. — С таким-то украшением."

— …мне бы его каждую неделю бы пользовать. Мог бы вообще ничего не делать, все бы за меня эта школота делала.

— Рубеус, забери своего селеноида…ну, луну свою мохнатую — Ефремов не знал, понимает ли полувеликан понятие "аллергия", поэтому сказал: — Чихаю я от нее. Что-то она пыльцой древесной покрылась.

Хагрид самодовольно осклабился:

— Так енто жеж полнолуние сегодня, вона она кота просит. А где я ей кота возьму? Зато календарь какой живой, полнолуния показывает. Аккурат для оборотней примета. А пыльца с нее тоже целебная, для зелий.

"Хватит с меня уже и оборотней, и ликантофобов."

— Забери, Рубеус. Мне она не нужна. А насчет кота я и сам понял.

— Ну, забрать-то я могу, только она завсегда к истому хозяину возвращастя. Кого она за хозяина признала, к тому и вернется. Меня она не признала, хоть как. Я ей даже лапки маслом мазал, чтоб не сбежала… А так вот вышло-то.

Ефремов представил, как он вернется домой, а эта тварь прилетит к нему через страны и континенты. И будет напоминать о себе раз в лунный месяц. Хотя ее можно будет Герке отдать, он кошатник. Фелинотерапия, так сказать. И все будет по-старому: Герка будет приходить раз или два в месяц… первое время, конечно, о Хогвартсе тосковать будет, но мы его быстро под себя подомнем, вспомнит он, кто в поликлинике главный. Зато не придется созерцать рожу Женьки Мосеева круглосуточно. Будет приезжать по большим праздникам пропустить по рюмочке, и хватит с него. И никаких успокоительных не потребуется. Хотя первое время льдинки попить придется, нервы ни к черту. Жену надо будет разыскать, дочку… Или нет, пусть уж жить одному — явится Малфой с Вольдемортом, Волдырем этаким неведомым. Ну, пусть забирают. Пусть даже убьют, если они такие уж бандиты и социопаты. Главное, чтоб Иришка была счастлива и не болела. А что с работой? Пациентов новых не набирать (по возможности) старых к Луневу передать потихоньку. Главное, чтоб привязанность оборвать, а то они лезут и лезут, что даже отчаянье берет. Это им во благо будет. Только Герку, пожалуй, оставить. Этого будешь палкой гнать, не уйдет. А, пусть будет, если меня убьют, мне уже безразлично будет, что с ним дальше произойдет. Хотелось бы надеяться, что сам справится.

— … только я спросить-то чего хотел, почто вы дежурного-то за дверью не оставили, чтоб он енто… вас защитил когда надобно.

— Хагрид, психология это очень деликатная вещь. Личная. Я не мог оставить старосту под дверью, иначе бы он стал подслушивать.

— А поставить щит заглушающий?

— Как-то не подумал.

— А стража своего личного почему отпустили?

— Я что, с хулиганом в одиночку не справлюсь?

— А я вижу, он на вас чары Каудалис наложил, хорошо змеюку напустить не додумался. А Каудалис и я накладывать могу.

— Рубеус, а снять ты его можешь? Или мне в лазарет идти, чтоб мне его под обезболиванием отняли? То есть отрезали к черту?

— Ну зачем же чертей водяных поминать, да хвосты живому человеку ножами резать? Как наложить, так и снять могу. Енто ж плевое дело, хоть я и недоучка. Я тебе, мил человек, по большому секрету скажу, меня хоть и исключили из школы, хоть и палочку сломали, а как Альбус Персиваль Брайан Вулфрик гада немецкого Гриндевальда победил, так он Старшой палочкой обзавелся, и мою одним махом починил. Я ее в зонтике спрятал от греха.

Хагрид поставил ведро и полез за сундук, откуда выудил совершенно нелепо гламурный розовый зонт размером с хороший тент для уличного столика. Или, может быть, чуть поменьше. Колдовства оказалось достаточно на пару взмахов.

— Хагрид, а иголки с ниткой у тебя нет? Что-то время позднее, не хочется в Хогсмид переться. А штаны-то треснули.

— А я тебе их починил, профессор.

Ефермов оглянулся и успокоился, что уладилось сразу два дела: ни хвоста нет, ни трещины на брюках с трусами.

— Как?

— Репаро.

А, знакомое словцо, от Герки часто слышал. Значит, колокольчик раздавленный тоже починю. Ура, починился. Стоп, а что ж тогда директриса мантию забрала? Так бы починили сама и отдала. Вот подвох тут какой-то. Или простым увольнением со стиранием памяти тут не обойдется? Отправят на слушание в этот самый Визенгамот, а дальше что? Тюрьма? Тогда все четверо пропадем. И Невилл впридачу. Сколько он для нас сделал.

— Может, чаю со мной попьешь, мил человек? — Хагриду было явно одиноко с собакой. Дефицит человеческого общения. — А то и чего покрепче налью.

— Нет, Рубеус, покрепче не надо. А чаю с удовольствием. Только ведро подальше отставь, чтоб не чихалось.

— Зелий не обещаю, но чайку фирменного… на травяных сборах…

...Волдеморт в сопровождении Мери Сью (то, что она считала себя юношей, Лорд не признавал) нагрянул домой к Айрин Уилкс-Доннован. Адрес он узнал, пролегимнестировав Драко Малфоя, который привез продуктов для Лорда и его будущих солдат из Армении. И эта странная особа Мэри увязалась за Драко, который собирал армию новых Пожирателей.

Конечно, у неё на уме только секс и война, как было у покойной Беллатрикс Лестранж. Жаль, что такую ценную боевую подругу нельзя было утащить с собой из Камалоки. Во-первых, можно было захватить с собой только одну душу, а во-вторых, ей невозможно было дать человеческое тело. Впрочем, если гримуар Кассандры Клэр у Доннованов, то можно будет что-то придумать. Экземпляр Малфоев реквизировал Аврорат, Люциус трусит пошерстить у Гринграссов. Впрочем, обоснованно: тогда можно потерять благорасположение Драко, а иначе все пропадут с голоду. Вот если Тер-Петросян начнет регулярные поставки продовольствия... Только когда это произойдет?

С такими мыслями Вольдеморт вступил в дом дочери Теда Эшли Уилкса и, по всей вероятности, его собственной, от Беллы, которая только в загробном мире призналась, что родила от него. А из мыслей Малфоя он узнал, что двоюродные сестры (именно так молодые женщины приходились друг другу) живут под одной крышей. Что же, будет весьма занимательно познакомиться с наследницей.

Волдеморт распахнул дверь, взломав несколько модифицированных Коллопортусов — в доме закричали охранные чары. Навстречу им с Мери Сью выскочили две растрёпанные красавицы с палочками наизготовку и домовик. Дочь Беллы опомнилась первой и взяла себя в руки.

— Простите, милорд. Мы боялись, что это авроры за Ником. Если бы вы взяли с собой Драко... магия пропустила бы вас. — Потом она обернулась к домовику: — Риччи, накрой на стол.

— Мой Лорд, — поклонилась Айрин, — мы не ждали вашего визита и не привели себя в порядок. Проходите в гостиную и ещё раз простите нас за ненадлежащий вид.

— Ничего, милые дамы, мы свои и перед нами нечего расшаркиваться в политессах. — Волдеморт не был намерен отпускать их в личные комнаты, дабы те попросту не сбежали.

Дамы чувствовали неловкость: великий колдун двадцатого века и вдруг врывается к двум простым, хоть и чистокровным волшебницам, да еще застаёт их в затрапезном виде. И чудо это сексуально озабоченное с собой привел. Непонятно, как вести себя с ним, как с женщиной или как с мужчиной? Плохо, что Мэри при шпаге, а то досталнется безо всякой магии. Что и говорить, фехтует она весьма и весьма. Впрочем, языком она тоже фехтует, за словом в карман не полезет. Хорошо ещё, что сейчас помалкивает и, скорее всего, не проронит и слова при Темном Лорде.

— Марти, чувствуйте себя как дома, Риччи принесет лучшего вина.

— Весьма рад, — скромно поклонилось сексуально озабоченное чудо.

Ну ещё бы, попало в дом, где ему давно мечталось побывать. Конечно, неспроста его сюда приволокли. Вольдеморт испытывает их терпенье. C тех пор, как Бетти побывала в гостях у Малфоев, ее не отпускала мысль, что, вероятнее всего, общественная пресса солгала в 1998м году о том, что все крестражи Темного Лорда уничтожены. Видимо, один из них так и остался невредимым, и скорее всего, это и был сам Гарри Поттер, которому было бы суждено погибнуть на дуэли с Лордом, согласно пророчеству. Значит, Волдеморт никуда не исчезал, возможно развоплотился на время, как и прошлый раз на 10 лет. Может быть, так и работают крестражи? Кто ж его знает.

Наконец все собрались за столом и приступили к еде. Бетти неловко себя чувствовала: угощать самого Вольдеморта, который, казалось, должен либо питаться святым духом и гадить бриллиантами, либо разнузданно жрать как свинья, не соблюдая ни одного из правил застольного этикета. Однако, Лорд вел себя вполне обыкновенно, правда, ел весьма обильно.

— Итак, вы намерены присоединиться? Вас ждут подвиги во имя чистоты магической крови и расширение сферы влияния на восточно-европейской равнине.

Драко же говорил, что его отец совсем повредился в принципах и решил повторить историю Грин-де-Вальда, который поддерживал маггловскую войну, полыхавшую по всему свету.

— ...Я прекрасно знаю, что такое лесть и человеческое унижение перед кумирами, но ты, Бетельгейзе, вряд ли будешь испытывать подобные чувства в мой адрес. Ты гордая и независимая личность, и нам следует строить отношения на равноправии...

Увы, даже находящийся в униженном положении Вольдеморт находил слова для царственной демагогии.

— ...В конце-концов, ты моя дщерь, кровь от крови моей, плоть от плоти... И дух от духа моего. СЕРПЕНСОРТИА!

Из палочки взметнулась диковинная змея. Бетти напряглась, видя, что её подвергают экзамену на парселтанг. Когда-то давно, в Хогвартской юности она преднамеренно заглянула в зоолавку и выяснила, что со змеями она общего языка не находит.

— Оставьте, Лорд, — пришла на выручку Айрин, знавшая эту историю, — насколько мне известно, жещины не бывают змееустами, это передаётся только мужчинам, хоть и через поколение.

Вольдеморт самым некультурным образом затолкал в рот очередной кусок.

— ...Лично я бы не осмелилась вступить в войну, — продолжала дама, — мой муж болен. И я понятия не имею, как поставить его на ноги.

— Ничего, у меня есть лейб-медик, могу предложить его помощь, — парировал Лорд. — Не вынуждайте меня применить Империус. Увы, руководить полупарализованными пешками весьма накладно.

Дамы старательно делали хорошую мину при плохой игре — Лорд не отступит от своего.

Но тут в дело вступила Мери-Сью. Держа наготове обнаженную шпагу, хулиганка принялась орудовать сапогами, переворачивая мебель. Опешившие Бетти и Айрин на автомате вскинули палочки, но от пальбы заклятиями пока что себя удерживали. Мало ли, в Лорда попадёт. Тот не сплоховал и шарахнул по дамам экспеллиармусом. На грохот и взрывы заклятий прибежал растрёпанный Риччи, но был тут же отправлен сторожить спальню Ника, который уже нервно кричал, что сейчас же встанет и разберётся с непрошенными гостями. Однако, этим он и привлёк внимание погромщицы. Хулиганка ворвалась в комнату и принялась потрошить комод, вываливая из него памперсы, бельё и склянки с лекарствами.

Палочку Ника Мери перерубила клинком, так что больному магу только и оставалось, что поливать бандитку бесплодной бранью. Так Мери-Сью добралась до ларчика с письмами и принялась глумливо зачитывать каждое. Вот и настал черёд пергамента Самуэллы. Письмо, как самое занимательное чтиво привлекло внимание Мери-Сью.

«Дорогие мамочка и тетя Беатрис, я знаю, что вы очень печетесь обо мне, теперь можете не волноваться, я нашла любовь всей моей жизни и выйду за него замуж, когда он совершит подвиг ради меня. Это наш учитель по психологии, он такой добрый! Я его немного боюсь, ведь он учитель, но все равно очень люблю, у него глаза, как папин коньяк с мускатными крошками,... и такие грустные. Хочу поскорее вырасти. Не знаю, успею ли — он старый, почти как дедушка, даже борода есть и лысина... ну, может, помоложе малость дедушки... Но в любом случае — вы теперь за меня не волнуйтесь, только вот напишите нашему директору, а то вдруг учитель Фелкон меня не дождется и женится на другой?

Ваша любящая и скучающая Сэмми!

P.S. Элиза, с которой мы сидим за одной партой, решила ходить на хор к Флитвику, а Кира говорит, что хор только для ботанов, лучше идти на вышивание к Трелони, мне вообще-то больше нравится квиддич, но туда берут только втророкурсников, и вы против, что делать? Может, вы все-таки перемените свое решение? Я не упаду, у меня лучшая оценка по полетам...»

— Оставь, поганка, это письмо моей дочери! — надрывался Ник. — Я не позволю твоему поганому языку касаться даже её имени!

— Ха! Это вести из Хогвартса, который буду контролировать я! Люблю детишек!

— Педофилка!

Он судорожно попытался ухватить хотя бы половину письма, но не смог дотянуться до свитка, другой рукой сжимая искрящий обломок палочки. На шум неторопливо пришествовал Лорд, походя пнув тельце заколотого шпагой домовика. Несколько секунд Лорд вслушивался в эти пререкания, тупо таращился на искры, а потом громогласно провозгласил:

— Авада Кедавра!

Шум стих.

— Всё, Айрин, больше у тебя нет больного мужа! — немного нервно взвизгнула Мери-Сью, попутно подав пергамент Лорду.

Дамы бесшумно скользнули в проход. Айрин ошеломлёнными глазами смотрела на новопреставленного мужа, кусая комочек носового платка. Лорд внимательно читал пергамент Сэмми, окружив дом антитранстгрессионным барьером, а себя щитовыми чарами, пока погромщица шуровала в квартире в поисках фолианта. Хм, волшебник там один "психолог"... Это что, разновидность психиатра? Кто же из волшебников преподает такую маггловскую дисциплину. И "новый" вроде бы как... Попасть в Хогвартс второй раз нереально, а вот упросить ли птицу Цахик? Ведь не откажется же она слетать, не скажет "Что я тебе, почтовая сова?" А что, если догадка верна и это точно тот "внук с зельями, которые выкармливают доходяг и склеивают расколотые души"? Тогда она может что-то заподозрить и не выдаст всей правды, только вот легилемнистировать её будет трудновато. Впрочем, мы же его и легилемнистировали, только прямая связь работает только у Цахик с внуком. Где же он был, интересно? Ах да, два и два равно четыре. В Хогвартсе. А как легилемнистировать его одного, напрямую? Тогда надо подослать дочь Айрин, которая не так уж глупа, как хочет показаться родителям. Но что же сделать? Подбросить ей дневник с симпатическими чернилами, которые будут передавать написанное на другой пергамент? Нет, отпадает идея. Дневник уже был в Хогвартсе тринадцать лет назад, об этом могут помнить в школьных легендах. Да и такая не поведется. Нужно подумать. А заодно напомнить этому идиоту Люциусу, чтоб он подключил камин Тер-Петросяна к волшебной каминной сети. Лишь бы дело делалось побыстрее.А эти лгуньи все равно примкнут к нам, как ни крути. У них теперь нет выхода.

Несмотря на то, Хагрид на всякие лады расхваливал селеноида, Ефремов все же решил от него избавиться. Забрав у Трелони насквозь пропахший благовониями и хересом платок, он отправился в свою мужицкую комнатку за зверухой. Конечно. Лунишка не сидела в ведре, а бесцельно плавала в воздухе и зевала с тихим мяуканьем. Изловить ее не составило труда, хотя тварь решила, что с ней играют в догонялки и минут десять порхала, не даваясь в руки. Наскучивши игрой, она мягко улеглась в огромные ладони доктора. Но вот напоить ее зельем сна без сновидений было проблематично. Шар, каковой она собой представляла, не скрутишь как обычную кошку. Пролив часть колбочки, Иван Львович все-таки влил в ее огромную пасть снотворное. Зверушка слегка опьянела, и он завязал ее в платок на на два узла за четыре уголка.

Выйдя со свертком в руках из комнаты, он наскочил на того, кого меньше всего хотел видеть, на очумелого кошатника Герку. Парень сразу догадался, что задумал Ефремов.

— Да, пошли ее в запретный лес снесем. На ветку повесим. Пока очухается, нас и след простынет.

— А что если дорогу обратно найдет?

— Надеюсь, что нет. Хорошо будет, если она там одичает и сама кормиться начнет. А то и кота себе сыщет, котяток народит.

Герке эта идея не очень понравилась, но сачкануть и оттянуть свое появление в осточертевших теплицах все же хотелось, и он использовал эту возможность. Забираться в глубокую чащобу они не стали, но и на опушке вешать этот кулек не хотелось тоже. Так, нашли местечко, где деревьев росло погуще, повесили как можно повыше. Заклинанием. И пошли, осторожно крадучись, чтобы не беспокоить зверька шумом шагов. Вдруг два дементора вылетели прямо на Геру и Ефремова.

— Это Волдырь их прислал! — истошным шепотом заорал Гера, будто боялся, что те услышат его голос. Можно было и громче: дементоры были глухи и способны чувствовать только эмоции. Страх, который исходил от Соболевского неизмеримой волной. — Патронуса!

Телефон Ивана Львовича брызнул искрами, но ничего путного не получалось. Помнится, он вызывал патронуса просто так, потом Гера учил его действовать сознательно, когда натаскивал на все известные ему заклинания. Надо всего лишь вызвать самое теплое и самое сильное воспоминание. И у него тоже получалось.

Ефремов среагировал быстро. Да, чтобы вызвать его теплое воспоминание, потребовалось усилие, но выручала врачебная выдержка, которую он получил ещё на учёбе, которой он пользовался, проводя психотерапию по больницам у раненых после катастроф и терактов. Самое лучшее воспоминание: как он тряс удостоверением врача в роддоме, когда Сусанна родила Ирочку. Серебристый рак поплыл, отгоняя противника. Второй же, упивающийся геркиным ужасом, приближал свой вытянутый алчный рот с отвратительными усиками к лицу выбранной жертвы. Ефремов попытался направить своего патронуса на второго дементора, но не сумел управлять им. Из геркиного мобильника не вырвалось ни искорки, и положение было просто катастрофическим. Убьёт. Заслонить его собой и попробовать снова патронуса? Однако Соболевский не пятился, а лез закрывать собой врача, жертвуя жизнью.

— Мудак, ты погибнешь! Самоубийца! Соберись, давай сюда свою синицу! — пытался отрезвить его врач. Ну не должен этот талантливый парень пропадать, просто несправедливо.

— Мне похер, на той войне убивали детей! — огрызнулся парень.Но что-то в его голове шевельнулось. Он шарил по карманам. Вот. Тавлетки. Боже, если он их выпьет, они всё равно не подействуют моментально. Ему конец. Глупо. Ефремов еще раз шарахнул патронусом по этой летучей тряпке, но тварь только покоробило. Ага Гера выколупал одну пилюлю и... швырнул наугад в противника. Тот, как собака, ловко подхватил ее ртом. Через пару секунд случилось странное: громкий хлопок взрыва, и гнилостная и склизкая тварь разлетелась на еще более мерзкие ошмётки в радиусе примерно трех метров, забрызгав людей слизью и грязью. Гера истерично хохотал.

— У меня получилось, суки!

Ефремов сгреб парня в охапку и ободрительно хлопал по спине. Живой. Эта тварь не успела его поцеловать. Нашел выход. Глупый и безрассудный, но сработало. А ведь могло этого и не быть. Ничего. Главное, какая хорошая штука феварин....

Возвратившись в Хогвартс, грязные друзья выслушали длинную отповедь Филча, что ходят тут и пачкают, а кому потом убирать, но вместо малой башни отправились прямиком в преподавательскую ванную. Соболевского трясло, и Ефремов на ходу бормотал увещевания, которые практически не действовали на обезумевшего парня. Насквозь промокшую одежду было уже бесполезно чистить заклинаниями и ее пришлось застирывать самостоятельно. У Герки, раздетого до трусов, все валилось из рук. Иван Львович взял инициативу на себя и потихоньку полоскал вещи в раковине, обильно сдабривая мыльным зельем. Гера прямо в трусах влез в бассейн и сидел там трясся, хотя вода была горячей, уставившись в одну точку.

— Осторожнее, не утони, — настаивал врач.

— З-здесь н-неглубоко, — бормотал парень, перебирая руками пену. Мыться он был просто не в состоянии.

— М-мне н-нужен ш-шоколад, — твердил он.

— Это еще зачем? Тебе таблетка нужна.

— Это помощь от дементоров, шоколадную лягушку мне, — заладил Соболевский.

— Давай мойся! — прикрикнул Иван.

Не помогло. Парень апатично сидел и мотал головой. Ефремову пришлось спуститься к нему с мочалкой, так же не сняв белья, чтобы не смущать бывшего пациента. Сначала Иван тщательно намылил косматую голову, умыл лицо, а потом перешел к безвольным конечностям. Старательно натер спину и грудь. Ну и херня, докатился до санитарки, банщик бля для больных. Удовлетворившись полученным результатом, вывел парня из бассейна и обернул с головой в махровое полотенце. Гера кое-как сколдовал высушивающее заклинание на белье, но на большее его не хватило. Ефремов ушел в душевую кабину и наскоро ополоснулся. Чтобы не видеть наготы наставника, Гера уткнукся в стену и так стоял, пока Ефремов сушил одежду. У того выходило плохо, и вещи оказались сыроваты. Но пришлось одеваться в то, что есть. Блистер с таблетками, случайно застиранный вместе со шмотками, пришлось выкинуть в мусорное ведро.

Так они и вернулись в свои комнаты, где Ефремов поспешил сделать парню укол реланиума, чтобы тот если бы не уснул, то хотя бы немного успокоился. Это было единственным, что оказалось в аптечке, но врач надеялся на лучшее. Не вести же столь убитого человека к мадам Помфри и не сеять панику. В конце концов, школа не должна знать, что вокруг неё вьются дементоры. Или всё-таки поставить в известность директора? Надо подумать.

...Лекарство действовало плохо, Гера нервничал. Паника захлёстывала изнутри, отчего холодело и щемило сердце. За компьютером он сидел, не понимая, что происходит. Он решил поиграть в стрелялку, но руки не слушались, и он промахивался и проваливал один и тот же уровень. Мирные нарды его тоже не успокоили, даже наоборот раздражали, тем более, что он проигрывал Гургену партию за партией. Гера переживал, что его давешний живой талисман, Лидия Кошель, так нелепо умерла, и, наверняка, к её смерти причастен Вольдеморт, и нынешнего защитника, Ивана Львовича, он тоже наверняка убьёт. И тогда ему конец. Когда он, поддаваясь на просьбу соседа и товарища, озвучил свои опасения, тот лишь мрачно покачал головой и ушел в комнату старших.

— Он бред говорит, — выдал студент. — Может позвать Невилла и попросить зелье от бреда?

Гургена отправили искать гриффиндорского декана, но тот показал мобильник Геры и сообщил, что отнял его у него, чтобы тот не покончил с собой при помощи магии. На экране светился бородатый лик Дамблдора.

— Здравствуйте, профессор, — поприветствовал Иван.

— Чего там у вас случилось? — встрепенулся Джек, встревая в разговор.

— На нас напал дементор, и его психика сломалась, — неохотно констатировал Иван. — А ты, Жека, помолчи.

Даблдор с экрана кивнул:

— Зелье есть, но его поздно принимать ПОСЛЕ нападения. Во всяком случае Северус готовил его для приема ДО. Я советую, нет, настоятельно рекомендую обратиться в лазарет. Слагхорн прекрасно справляется с зельями для мадам Помфри. Можно попробовать подавать это зелья после нападения.

— Но...

— Никаких но. Известить о дементорах преподавателя ЗОТИ. Обязательно.

— Безопасность превыше, — вздохнул Иван.

— Вы правы, Джон. Безопасность превыше. И попросите у Фабиуса адмантиновый браслет. Это такой кристалл, который блокирует стихийную магию. Без присмотра молодого человека держать нельзя, если его психика нестабильна. Он может взорвать комнату в приступе подавляемой стихийной магии. Такое было с моей сестрой, но тогда адмантин не был изобретен.

— Спасибо, профессор.

— И да, Джон, я чувствую, как слабеет портрет Северуса. Поместите меня туда, куда уходит его энегрия.

Дабмлдор исчез из рамки фоографии.

Ефремов привел Доусона, сорвав его с лекции по ЗОТИ, но дело того стоило. Новость о дементорах была очень скверной, но, узнав о тяжело пострадавшем, Фабиус Доусон пришел на помощь, немало, впрочем, удивляясь, что дурмштранговец Фелкон не смог оказать эту помощь сам.

— У нас с собой ни адмантина, ни котлов с ингридиентами для приготовления зелий. Ни тем более времени.

Браслет лег на геркину руку как влитой, сжимаясь по объему запястья, но заклятие транслатум лингва тут же перестало действовать. Геру, подбадриваемого бессмысленным лопотанием Доусона и черезчур бравурным одобрением Гургена, препроводили до школьного лазарета. Гера, сохраняя остатки соображения в своей тревоге, почувствовал неловкость, что его сейчас приведут в лазарет, наверняка полный учениками, которых он ежедневно видел в теплицах,и ему стало стыдно за свою беспомощность. Гурген потрусил в теплицы, зная наверняка, что полурока он уже пропустил и от Невилла ему влетит.