Лордик Малфой (гет)

Когда Гермиона спустилась в кухню, Драко лежал в той же позе, в которой она оставила его накануне.

— Малфой, хватит дуться! — Гермиона потрясла его корзиночку. — Сегодня на завтрак яичница с беконом. Ты любишь бекон?

Драко вяло кивнул: ему все еще было стыдно.

— Сегодня мы с Гарри и Джинни идем в кино, так что я буду поздно! — нарочито сказала Гермиона, сделав ударение на слове «Гарри».

Драко передернуло, и он фыркнул: что еще за кино?!

— Ну… это такое маггловское развлечение, — беспечно пояснила Гермиона. — Надоело забивать голову глупыми мыслями о глупых мужчинах! Надо выбираться в свет и развлекаться!

Такая заявка отрезвила Драко и заставила справиться со стыдом. Он ревниво зашипел, выгнул спину и принес из гостиной несколько листов своего дела, как бы намекая.

— Не беспокойся, я обязательно разберусь с этим, потом, — Гермиона беззаботно улыбнулась. — Пока Живоглот на свободе, тебе ничего не угрожает!

Вот именно! Пока он на свободе! А поймать его могут в любой момент, и вот тогда рыжий котяра сдаст его, Драко, и даже глазом не моргнет! А Грейнджер тянет резину. Еще не хватало, чтобы она личную жизнь устраивать начала в этом… как его… кино! Особенно, если учесть, что пока, в понимании Грейнджер, Поттер — единственный, кто не встречался с двумя девушками сразу. И это бесило Драко.

Пока Малфой боролся с неприятными мыслями, Гермиона быстро позавтракала, собралась и вышла из дома, даже не пожелав Драко хорошего дня. Малфой последовал за ней и, просунув нос в отверстие для писем, бессильно наблюдал, как «его женщина» быстро идет по дорожке и аппарирует прямо на ходу. Вдруг что-то рыжее мелькнуло в кустах. Драко повернул голову в ту сторону и напрягся. Листва зашуршала, и на дорожку выпрыгнул большой рыжий кот, кровожадно глядя Малфою прямо в глаза. "Он меня убьет!"— в панике подумал Драко и спрятался в доме, надеясь, что дверь плотно заперта. Он затаился в корзиночке и начал дрожать, как осиновый лист.

Вдруг он услышал стук по стеклу. В ужасе приподнявшись, Драко увидел Живоглота, грозившего ему со ската подоконника. Коту ничего не стоило разбить окно!

Малфой издал истошный вопль и бросился вверх по лестнице. Забравшись в кровать Гермионы, он юркнул под подушку и замер. До возвращения Грейнджер было еще так много времени! Драко лежал, обратившись в слух, но дом словно вымер. Было слышно, как жужжит, ударяясь об стекло, неприкаянная муха, и такая тишина пугала еще больше.

Он не знал, сколько пролежал так, спрятавшись под подушкой, но в какой-то момент решил вылезти наружу и проверить обстановку. В доме по-прежнему было тихо. Драко мягко спрыгнул с кровати и медленно пополз к двери. Осторожно высунув мордочку наружу, Малфой взвизгнул и отпрыгнул назад: прямо перед ним, виляя хвостом, сидел Живоглот и поджидал его. Драко бросился наутек, но кот в один прыжок догнал его и зажал в углу. Фуро сжался в комочек, предчувствуя быструю смерть, но кот вдруг поднялся на задние лапы, постепенно превращаясь в рыжего мужчину с длинными волосами, сбившимися в колтуны, и неухоженной бородой. Мужчина смотрел на Драко с ненавистью.

Малфой узнал его не сразу. Они виделись пару раз, но Драко тогда был совсем еще ребенком, поэтому вспомнить грозного Азуруса Реда было непросто. Ред приходил к его отцу, и Люциус вел себя с ним непочтительно, из чего Драко сделал вывод, что человек этот не стоит уважения. Зато Ред, похоже, все отлично помнил. Он схватил его за шкирку и оттащил в ванную комнату, где ловким движением огромной руки привязал к трубе бельевой веревкой.

— Что, попался, маленький засранец?! — хрипло проговорил Ред, улыбаясь гадко. — Благодаря твоему папаше я вынужден был шесть лет жить у Гермионы в качестве домашнего питомца, а благодаря тебе я снова оказался в бегах! Это ведь тебя искали авроры в тот день.

Драко сглотнул и зажмурился. Он дернулся, но веревка удержала его на месте.

— Я тебя сразу узнал, в первый же день! Таких блеклых блондинов по всей Британии не сыщешь, — Ред сплюнул в ванну, показывая, очевидно, свое истинное отношение к Малфоям в общем и к Драко в частности.

Драко попытался перегрызть веревку, но Ред погрозил кулаком, и он, опустив хвост, оставил попытки сбежать.

— С каким бы удовольствием я тебя грохнул! — смачно продолжил Ред, и Драко поежился. — Но ты мне нужен живым. Как удачно, что ты тоже в бегах! И, если верить прессе, ты гораздо более важная шишка, чем я. Так что я сдам тебя аврорам. За это они скостят мне срок, а там, глядишь, и под амнистию попаду — я же не политический.

Подобное заявление едва ли обнадежило Драко, уверенного в том, что в застенках Азкабана его ждет жуткая, мучительная смерть. Но мысль о том, что мгновенная гибель от рук Реда отменяется, не могла не привнести толику оптимизма в черные мысли Малфоя. Ему бы очень хотелось поговорить с Редом, убедить его не ходить к аврорам, предложить несколько вариантов, которые, как грибы после дождя, прорастали в его воображении, но сказать он ничего не мог. Поэтому ему оставалось только болтаться на бельевой веревке в ожидании своей участи.

Ред несколько раз сжал и разжал кулаки, словно разминаясь, а потом занес руку. Малфой зажмурился, ожидая удара, но его не последовало. Ред передумал. Вместо этого он связал Драко, надежно зафиксировав его лапы так, чтобы хорек не смог перегрызть веревку, и устроил его на кафельном полу. А затем превратился в кота. Хищно клацнув зубами, он размахнулся и наотмашь ударил Драко по мордочке, полагая, видимо, что теперь они в равной весовой категории. Малфой почувствовал жгучую боль, но Ред ударил снова, на этот раз выпустив когти. Голова Драко закружилась от боли, на языке возник привкус крови. Ред оглядел свою жертву и, удовлетворившись, схватил в зубы конец веревки и поволок фуро за собой.

Каждая ступенька, с которой он падал, болезненно отдавалась в ребрах Драко. Окровавленная шерстка закрывала глаза, и Малфой практически не видел, что с ним происходило. Лестница закончилась, и Ред поволок его в кухню, к разбитому им окну.

— Я же дело на столе оставила! — услышал вдруг Малфой звонкий голос Гермионы и потерял сознание.

Очнувшись, Драко открыл глаза не сразу. Все тело его болело. Он интуитивно потянулся к лицу и вдруг обнаружил, что дотрагивается до заплывшего глаза пальцами. Драко приоткрыл здоровый глаз. Ошибки быть не могло: он — человек! Слегка повернув голову, Малфой понял, что лежит на знакомом диване в гостиной Гермионы, прикрытый тонким пледом. Непонятно зачем Драко ощупал шею: ошейник был на месте. Он глубоко вздохнул и тут же застонал: вздох разлился по грудной клетке тупой болью.

— Сейчас, сейчас, — услышал он голос Гермионы, и его сердце забилось сильнее, — сейчас я обработаю твой глаз, и станет полегче.

— Где Ред? — почти шепотом спросил Малфой, с удивлением услышав свой хриплый после долгого молчания голос.

— В аврорате, где ему и место.

Забыв о боли, Драко вскочил. Плед упал на пол, обнажая его тело, и Гермиона, покраснев, отвернулась.

— Как в аврорате?! — заорал Малфой. Сейчас было совершенно наплевать на то, как он выглядел. — Он же сдаст меня! Уже сдал, наверное!

— Не сдаст, — тихо сказала Гермиона, теребя в руках поднятый с пола плед.

— Он обещал, ему за это срок скостят! — возразил Драко и без сил рухнул на подушку.

— Я… — Грейнджер запнулась. — Я применила к нему Обливиэйт, он не помнит ничего про тебя.

Драко не мог поверить своим ушам. Гермиона стерла память его мучителя!

— Но ты же теперь, получается, соучастница, — сказал он с замиранием сердца.

— Я стала соучастницей, когда позволила тебе остаться, — она подняла на него глаза. — Теперь уже отступать поздно. К тому же, — она выдержала паузу, — что-то подсказывает мне, что в твоем деле не все чисто.

Их взгляды встретились, и у Драко перехватило дыхание. Еще чуть-чуть, только мгновение в этих глазах, и боль отступит, и станет легко, и руки взлетят к ее плечам, и голова закружится…

В дверь позвонили, и волшебная нить, соединившая было Драко и Гермиону, оборвалась. Малфой вздрогнул, задрожал и с головой укрылся пледом. Грейнджер нахмурилась, взяла палочку и пошла открывать.

— Гермиона! Как ты?! — на пороге стоял Поттер, взлохмаченный и взволнованный. — Ты сдала Реда аврорам! В одиночку справилась с опасным преступником! А я так переживал, я волновался! Как только узнал, сразу к тебе…

Гермиона отступила на шаг, но тут же взяла себя в руки и покачала головой:

— Гарри, после битвы за Хогвартс, после всего, через что мы прошли, неужели ты думаешь, что я не справилась бы с одним торговцем незаконными вещицами?

— Ну, я просто думал, тебе понадобится поддержка… — пролепетал Поттер, и Драко понял, что герой просто использовал поимку Реда как предлог, чтобы быть поближе к Гермионе.

— Спасибо, Гарри, но не сейчас, мне надо побыть одной, — голос Гермионы звучал фальшиво, но Поттер, похоже, ничего не заметил.

— А… ну да, конечно, как же я не подумал, — пролепетал он разочарованно и попятился к двери. По лицу Поттера было видно, что он ждет, когда Гермиона остановит его. Но она не остановила.

— До завтра, — твердо сказала она. — Увидимся в министерстве.

И дверь закрылась, оставляя Гарри Поттера по другую сторону счастья быть с Грейнджер.

— Малфой, вылезай! — Гермиона подняла краешек пледа и насмешливо посмотрела на перепуганное лицо Драко. — Гроза миновала.

— Не гроза, а молния, — рассеянно сказал Малфой. Ему и стыдно было, и страшно, и приятно одновременно.

— Какая молния? — не поняла Грейнджер.

— Ну, у Поттера на лбу молния, — пояснил Драко, и Гермиона улыбнулась.

Она призвала из кухни поднос, на котором стояли зелья, и начала обрабатывать заплывший глаз Малфоя каким-то составом. Постепенно отек спал, глаз открылся и перестал болеть. Драко быстро заморгал, зажмурился, заморгал снова.

— Так лучше? — спросила Гермиона. Она очень старалась, чтобы ее голос звучал безразлично, но Драко отчетливо услышал заботу и тревогу. Хотя, может быть, ему это только показалось.

Он кивнул и отметил про себя, что говорить с Грейнджер странно — так он привык общаться с нею без слов. Поэтому, желая выразить девушке свою признательность, он взял ее руку в свои ладони, поднес к лицу и медленно поцеловал. Гермиона вздрогнула, отдернула руку и покраснела. Драко покраснел тоже. Его голова кружилась, и он откинулся на подушки, прикрыв глаза и улыбаясь.

— Брось эти свои фокусы, — надувшись, сказала Гермиона. — Может, на кого-то они и действуют, но только не на меня!

С этими словами она, поджав губы, зачерпнула бальзам из небольшой пиалы и стала растирать им многочисленные синяки Драко по всему телу. Гермиона старалась не смотреть на его бледную кожу и водила руками почти на ощупь. Малфой пребывал в состоянии блаженства. Каждое ее прикосновение разливалось по телу заживляющим теплом бальзама и горячими волнами возбуждения скапливалось внизу живота. Драко безумно хотелось протянуть руку и дотронуться до напрягшегося члена, чтобы Гермиона увидела, как сладостна ее забота. Но он не решался, продолжая лежать и тихонько постанывать.

Грейнджер огладила его грудь, ребра, впалый живот и спустилась ниже, к бедрам. Увлекшись, она провела рукой по ноге Драко и случайно коснулась члена. Покраснела, прикусила губу и, словно обжегшись, отдернула руку.

— Дальше сам, — чуть севшим от возбуждения голосом сказала она, всунула Малфою в руку пиалу с бальзамом и вихрем вылетела из комнаты.

Драко усмехнулся, вздохнул и опустил свободную руку к члену, все еще помнящему прикосновение Гермионы. Отбросив в сторону ставший таким тяжелым плед, он плотнее закрыл глаза и начал ласкать себя, забыв обо всем на свете. Как томительно, как мучительно было ожидание этой разрядки, растянувшееся на долгое время его анимагического плена! Малфой не терял ни секунды. Со спринтерской скоростью наращивая темп, он кончил и, восстанавливая сбившееся дыхание, опустил руку. Как хорошо! Как правильно! Как…

— Как можно! Малфой! На моем диване! — услышал он за спиной голос Гермионы, но смущения почему-то не почувствовал.

— Мммм… — промурлыкал он, не открывая глаз. Драко ощущал присутствие Грейнджер, ее дрожащие ресницы, пылающие щеки, искусанные алые губы… Возможно, она наблюдала за ним, пока он… Эта мысль заставила его снова возбудиться.

— Я смотрю, тебе явно лучше! — вопреки фигуре речи, Гермиона как раз-таки старалась не смотреть.

Она подняла плед и укрыла им Малфоя.

— Если бы ты прилегла рядом, мне стало бы совсем хорошо, — тихо сказал он почти без иронии и посмотрел ей прямо в глаза.

— И не надейся! — выпалила Гермиона.

Малфой состроил печальную гримасу, приподняв брови и опустив уголки губ.

— Если тебя что-то не устраивает, — запальчиво ответила Гермиона, — может, пойдешь к одной из своих подружек? Думаю, уж они-то смогут позаботиться о несчастном хоречке!

Гермиона ревнует? Гермиона. Ревнует! Драко не мог поверить в это. Но девушка не оставила ему шанса усомниться. Малфой проявил чудеса мимики, заставляя довольную ухмылку смениться кроткой улыбочкой.

— Думаю, ни одна из них не захочет меня видеть, — сказал он, заискивающе глядя Гермионе в глаза.

— Я их понимаю! — Грейнджер поставила пиалу с бальзамом обратно на поднос и левитировала его на кухню.

— Так, может, ты мне растолкуешь? — Драко встал и оказался настолько близко, что она отступила, глядя в пол.

— И что же тебе непонятно? — с обидой в голосе спросила Гермиона.

— Ну как, — Драко почесал подбородок и вдруг понял, что окончательно зарос, — Астория делала все, чтобы встречаться со мной, я делал все, чтобы быть с Пэнси. Так почему бы одной было не исчезнуть, а другой не снизойти до меня?

— Ничего не понимаю, — Грейнджер покачала головой и подняла глаза, но взгляд ее тут же зацепился за ошейник, который Малфой интуитивно ощупал, словно проверяя на прочность.

— Вот видишь, — кивнул он устало, а потом сказал тихо, без пафоса: — Я не встречался с ними одновременно. Ты сама сделала такой вывод, покопавшись в моем деле. А я… мне просто не повезло, наверное.

Гермиона молчала, нервно постукивая тапкой в такт своим мыслям.

— Значит, ты встречался с Асторией, а хотел быть с Пэнси? — спросила она, наконец.

— Встречался — громко сказано. Пара свиданий в школе да потом еще одно — в камере, — Драко сделал еще шаг к Гермионе, чувствуя, что стена между ними готова рухнуть.

Но Грейнджер вдруг выставила вперед руку, призывая Малфоя соблюдать дистанцию. Краска сошла с ее лица, и в глазах загорелся пытливый огонек.

— Значит, Астория приходила к тебе в камеру. Зачем? — сосредоточенно спросила она.

Драко пожал плечами, раздосадованный таким переходом.

— Предлагала снова сойтись.

— А ты?

— А я сказал, чтобы она не лезла в мою жизнь, — Малфой удивлялся, как можно было испортить такой романтический момент. Он получше завернулся в плед, чувствуя, как упругое возбуждение сменяется усталой вялостью.

— Можешь остаться в человеческом обличии, пока не поправишься, — радостно сказала Гермиона, услышав ответ, и ринулась на кухню, словно сбегая от его взгляда.

Драко снова плюхнулся на диван и протянул ноги, разглядывая не без неприязни отросшие ногти. Жизнь налаживалась.