Этюды начинающего убийцы (джен)

Лартен Джулиус шагал по коридорам хоунслоуской тюрьмы, будучи уверенным в своей безопасности настолько, что не заручился сопровождением двух аврор. На этого невысокого мужчину, одетого в бутылочно-зеленую мантию, заключенные смотрели по-разному. Некоторым новый министр был уже знаком, поэтому взгляды этих молодых людей были настороженно-испуганными. Многие же видели мистера Джулиуса впервые, и, удивившись его широкому добродушному лицу, не согли сдерживать улыбок.

— Здравствуйте, дорогие мои! — по-отечески воскликнул Лартен Джулиус, а, выглядывающие из-за дверей своих камер, заключенные настороженно замерли.

Такое ощущение, что новый министр разговаривал не с убийцами и мошенниками, а с воспитанниками детского сада.

Мистер Джулиус приветливо помахал рукой аврору и что-то тихонько прошептал ему на ухо. Аврор кивнул и прошел к одной из камер. Оттолкнув со своего пути паренька с длинными дредами, аврор крикнул:

— Малфой! Иди сюда!

— Если это насчет поножовщины в туалете, то, во-первых, это не я, а во-вторых, вы ничего не докажете, — рявкнул в ответ Скорпиус.

— Бегом, блядь! — заорал аврор, а мистер Джулиус притворно поморщился.

Скорпиус вышел из камеры, метнул в аврора уничтожающий взгляд, но, увидев за его спиной улыбающегося министра, передумал выдать нескончаемый поток тюремного жаргона, которому его научил Десмонд.

— Скорпиус, мальчик мой, — обрадовался мистер Джулиус, крепко обняв его, как любимого племянника. — Я безумно рад тебя видеть!

— Иначе бы вас здесь не было, — отпрянув от министра, прошипел Скорпиус.

Но мистер Джулиус его словно не услышал.

— Я заберу на время мистера Малфоя, — сказал он аврору. — Не волнуйтесь, пожалуйста, к вечеру он вернется в свои хоромы.

Аврор кивнул и принялся успокаивать расшумевшихся заключенных.

— У вас для меня новости? — спросил Скорпиус, когда они оказались в той же комнате, в которой его вывела из себя Гермиона Уизли.

Министр кивнул.

— Возможно даже скверные новости, — покачал головой он. — Расследование ведется не так быстро и умело, как мне бы хотелось.

Скорпиус коротко усмехнулся.

— А вы куда-то спешите, мистер Джулиус? — спросил он.

— Вовсе нет, однако, с момента вашего заключения, вы здесь уже три недели, а результата я не вижу. Да уж, мистер Поттер отличный аврор, но сыщик некудышний.

— Тогда как вы объясните его успех в предыдущих делах?

— Божьей и вашей помощью.

— Это комплимент?

— Именно, мой мальчик, — улыбнулся мистер Джулиус, поджигая Скорпиусу сигарету — Я не хочу даже плохо думать о вашем названном отце, поверьте мне, больше мистера Забини я не уважаю никого. Но вот деятельность мистера Поттера меня не радует.

Скорпиус выдохнул густой дым и задумчиво покрутил сигарету в пальцах.

— Ваши предложения? — спросил он.

— Я рад, что вы доверяете мне, мальчик мой, — широко улыбнулся мистер Джулиус. — Ваше доверие дорогого стоит. А что касается мистера Поттера... что ж, я думаю, ему нужен стимул.

Скорпиус вскинул бровь.

— Какой же? Денег ему дать?

— Не все, дорогой мой, можно оценить деньгами. Далеко не все. Как вы думаете, сколько стоит его сын?

Взгляды заключенного и министра встретились.

— Смотря какой, — произнес Скорпиус.

— Старший.

— Сиклей пятнадцать.

Министр звонко захохотал.

— Вы чудо, Скорпиус, — смеялся он. — Вы правильно сделали, что дали Поттеру знать, что Джеймс безбожно врал следствию.

— Откуда вы...

— Не сейчас, мистер Малфой, — прервал его мистер Джулиус. — Мудрое решение, вы молодец. Но вы не помните как он обманул следствие, так ведь? Если не ошибаюсь, вы вообще мало что помните. Кроме того, как юный Джеймс, заручившись поддержкой некоторых студентов требовал, чтоб вас наказали.

Скорпиус скованно кивнул. Мистер Джулиус ободряюще улыбнулся и поправил нарцисс в бутоньерке.

— А знаете, мальчик мой, нас толкают в пропасть те, кто рядом. И Джеймс Поттер был рядом. Если память меня не подводит, в трех метрах от тела несчастной мисс Дэй.

— Поясните, — потребовал Скорпиус, закинув ногу за ногу.

Мистер Джулиус ласково взглянул на него.

— Давайте-ка сыграем в шахматы, — вдруг произнес он.

— В шахматы? — рассеяно переспросил Скорпиус.

— Да, знаете ли, очаровательная игра, прекрасно тренирует мозги. Уверен, вы великий игрок, Скорпиус.

Взмахнув волшебной палочкой, которая оказалась, как показалось Скорпиусу, дововольно кривой, Лартен Джулиус еще раз улыбнулся. На столе тут же появилась шахматная доска с красивыми, каменными фигурками.

— Белые делают первый ход, дерзайте, мальчик мой!

* * *

Стоя на пороге особняка Дэй, Гарри опять почувствовал себя, как на похоронах. Он до сих пор помнил истерику миссис Дэй и очень надеялся, что на это раз разговор пройдет мягче. Рядом был Блейз, поэтому Гарри боялся, как бы тот не болтнул ничего лишнего.

Дверь открыла горнчиная и пригласила их войти. Они зашли в светлый холл, который для Гарри был уже знаком, а вот Блейз начал неожиданно оглядываться по сторонам. Его выразительные темные глаза беспокойно оглядывали стены, словно хотели за что-то зацепиться.

— Что? — прошептал Гарри, дернув его за рукав.

— Я немного знаю эту семью, — прошептал в ответ Блейз. — Наши семьи встречались на светских приемах, я правда не знал, что Маркус Дэй стал судьей, но ладно с этим.

— И что?

— Это древняя семья. Уважаемая в обществе. Чистокровная, — продолжил Блейз. — Но на стенах ни единого портрета. Я сужу по своей семье, по Малфоям, по Краучам...в каждой такой семье все стены были в портретах родственников.

И правда, Гарри огляделся по сторонам, и понял, что так зацепило Блейза. На стенах не было ни портретов, ни даже пейзажей и натюрмортов. Стены выглядели необычайно голыми, что резало взгляд.

— Доброе утро! — поприветсвовал их стоящий на лестнице Маркус Дэй. — Мистер Забини! Какой приятный сюрприз!

— Рад, что вы узнали меня, Маркус, — кивнул Блейз. — Несмотря на то, что с момента нашей последней встречи, по поводу не очень веселому, прошло уже очень много лет.

— Мистер Поттер обмолвился, что вы работаете вместе, — признался Маркус Дэй. — Но, надо признать, вы, несмотря на то ужасное событие, смогли сохранить свою честь и достоинство. Снимаю перед вами шляпу!

— Ну хватит вам меня хвалить, — улыбнулся Блейз, но глаза его были холодны, как лед. — Вы же знаете, как я к этому отношусь.

— Проходите, пожалуйста, в гостевую комнату, — произнес бывший судья. — Гретта проведет вас, а я присоединюсь к вам через минуту.

Горнчиная кивнула и повела их наверх, а Маркус Дэй, в свою очередь, спустился вниз и свернул в коридор.

— О чем это вы любезничали с Дэем? — спросил Гарри, когда они зашли в светлую гостевую. — Очередные аристократские вежливости?

— Вроде того, — подтвердил Блейз.

— А когда вы в последний раз виделись?

— На похоронах моей семьи. Очень давно, — просто ответил Блейз. — Мне было шестнадцать, а Маркус был старше меня лет на десять.

— Ты не говорил об этом.

— Я не знал, что Вероника его дочь, если ты об этом.

— Я о твоей семье. Ты не говорил.

— Мою семью убили Пожиратели смерти, именно после этого некому было учить меня Темной магии, так что, Поттер, во всем есть свои плюсы.

Мистер Дэй вернулся в гостевую комнату и сел в кожанное кресло.

— Маркус, меня интересуют заключения патологоанатома, касательно смерти вашей дочери, — сразу сказал Блейз, откинув свою аристократичную слащавость.

— Не было вскрытия, — просто ответил Маркус Дэй. Опять деланно спокойным голосом.

Блейз вскинул брови.

— А какова причина смерти? — спросил Гарри, чуя, что Блейз сейчас что-то не то скажет.

Маркус Дэй обернулся, словно удостовериваясь, что их никто не подслушает.

— Особая комиссия описала это как смерть от трех ножевых ранений.

Блейз кивнул, хоть и скептически.

— Сколько длилось расследование? — поинтересовался Гарри.

— Дня три-четыре.

— Ну понятно, — протянул Блейз. — Что ж, Маркус, к вам больше нет вопросов.

Гарри и мистер Дэй посмотрели на него совершенно непонимающими взглядами.

— Что ж, эта встреча вышла короче, чем предыдущая, — заметил мистер Дэй. — Но раз уж так, теперь мой черед задавать вопросы. Зачем вы взялись за это дело? Тем более вы, мистер Забини, вы же, если я не ошибаюсь, хирург....

— Уже не хирург, — невесело улыбнулся Блейз.

— Но все же? В ваших ли интересах помогать следствию?

— Наверное, раз уж осудили ребенка, которого я растил вместо отца, проводившего остаток жизни в Азкабане...

Маркус Дэй побледнел, а Блейз напротив улыбнулся, нехорошей, оскалистой улыбкой.

* * *

— Блейз, ну я же просил, — прорычал Гарри, когда они неспеша шли по лесной тропе. — Держи себя в руках. А ты что?

— А я его унизил без единого мата, — просто ответил Блейз. — Это искусство.

— Да, но незачем было включать свои отцовские инстинкты там, где это не нужно. Вот как подарит тебе Ева наследника — включай в себе родителя, на здоровье! Нет, твоя любовь к Скорпиусу очень трогательна, но иногда нужно ее чуть-чуть контролировать.

— Поттер, угомонись, — попросил Блейз. — Во-первых, сам Скорпиус нахрен был мне не нужен, мне нужна была его мать в моей постели.

— Блейз, ты убиваешь мою веру в тебя!

— Но это было раньше, сейчас Скорпиус для меня самая большая милость в мире, — поспешил добавить Блейз. — Но не в этом суть. Мы не можем двигаться дальше, если не знаем, от чего умерла Вероника. А заключению Особой комисси я не верю.

— Да я тоже, но что делать? Как ты вскрытие проведешь, если три года Вероника уже под землей? От нее только кости и остались.

— Значит, господин Главный Аврор, организуй мне маховик времени...

— Тихо! — шикнул Гарри.

Они дошли до мрачного вида кладбища и тут же Гарри увидел то, что заставило замолчать и его, и Блейза.

У склепа, охраняемого двумя огромными статуями плачущих ангелов, стояла знакомая фигура худой женщины с развевающимися на ветру кудрявыми волосами.

— Здравствуйте, мистер Поттер, — произнесла Элейн Дэй, другим, не таким голосом, каким говорила с Гарри накануне.

— Здравствуйте, — тихо поздоровался Гарри. — Почему вы здесь одна? Проводить вас домой?

— Здесь я всегда одна, — сказала миссис Дэй. — Маркус думает, я сумасшедшая. Но нет, нет, он ошибается. Я часто здесь бываю, здесь же моя дочь, здеся я не теряю себя. Я прихожу домой, и опять верю, что она жива. А здесь я вижу правду. Когда-нибудь мы с мужем будем лежать рядом с Вероникой, на этом самом месте.

Блейз, стоящий возле статуи ангела, указал на дорожку. Гарри и сам понимал, что нужно уходить. Он пробормотал слова прощания с Элейн Дэй и направился к дорожке.

— Она ведь снова придет и заберет нас, как забрала Веронику, — громко сказала миссис Дэй.

Гарри и Блейз замерли.

— Она? — переспросил Блейз.

— Она всегда приходит, — подтвердила Элейн и вновь повернулась лицом к склепу.

Больше от нее не смогли добиться ни слова.

* * *

— Знаете, мистер Малфой, почему я люблю шахматы? — спросил мистер Джулиус, убрав с доски — спросил мистер Джулиус, убрав с доски слона, «убитого» своим ферзём. — Шахматы, они как наша жизнь, и я не имею в виду деление на черное и белое. Люди сами довольно часто напоминают шахматные фигуры.

— Вы серьезно? — спросил Скорпиус, изучая доску.

— Вполне, — подтвердил мистер Джулиус.

— И с какой фигурой вы ассоциируете себя?

— С королем, прошу простить мою нескромность. Король — наблюдатель, вокруг него крутится сражение, а он наблюдает, и нападает лишь тогда, когда фигура противника слишком близко. А вас, мой мальчик, я вижу в облике ферзя. А почему нет? Вы сильны, умны, ходите и бьете как вам вздумается. Вся игра держится на вас. Ну и на короле, конечно. Вам шах.

Скорпиус блокировал шах своим ферзем и внимательно взглянул на министра.

— Вы хороший игрок, Скорпиус. Хотя и совершенно не цените фигуры. У вас их осталось всего четыре, и каждая фигура, верьте или нет, очень похожа на живых людей, — улыбнулся Лартен Джулиус. — Ладья, которая бьет только прямо, — это мистер Поттер. А слон, которого вы не бережете и все время бросаете в атаку, — мистер Забини. Ну и ферзь, конечно.

— А кто же тогда король?

— То, что вы защищаете и боитесь потерять. Свобода, например, или жизнь. Вам шах, Скорпиус.

Скорпиус передвинул своего короля и опять оценил доску.

— Почему вы ни разу не использовали пешки? — спросил Скорпиус. — Вы защищаете их ферзем и ладьей, ни разу не походили ими. В чем смысл их беречь? Это же просто пешки.

— А на пешках я хочу объяснить вам дальнейший ход расследования. У меня восемь пешек, как видите, — сказал Лартен Джулиус, повертев в руке маленькую пешку. — Эту фигурку я, пожалуй, назову Джеймсом Поттером. Позже я передвину своего ферзя и разрешу вам убить эту пешку, но сейчас, давайте-ка подумаем вместе.

— Над чем это? — вскинул бровь Скорпиус. — Вам шах.

— Над задачкой, — улыбнулся министр. — Осторожнее, мистер Малфой, сделав мне шах, вы рискуете потерять своего слона. Ах да, наша задачка...Мы оба знаем, что три года назад Джеймс Поттер обманул следствие. И из-за этого обмана многие думают, что на доске не восемь, а семь пешек. Вопрос: каких людей я имею в виду, говоря о пешках?

Скорпиус задумался, внимательно глядя на пешки. Но память действительно его подводила, он не помнил ничего нужного из давнего следствия.

— Думайте, мальчик мой, думайте, — произнес мистер Джулиус. — Возможно доблестный сыщик Гарри Поттер еще и не знает об этих пешках. Уж точно не знает, что его сын скрывает одну фигурку у себя в кармане.

— Это свидетели? — спросил Скорпиус, вспомнив что-то особо яркое из расследование Особой комисси. — Пешки на доске — свидетели убийства?

Мистер Джулиус присвистнул от удовольствия.

— Возможные свидетели, — сказал он. — Все верно, дорогой мой. Это и есть то, что заставит мистера Поттера работать. А теперь, чтоб вы лучше понимали, я сдерживаю обещание, и позволяю вам «убить» пешку, по имени Джеймс Поттер. Не волнуйтесь, я не имею в виду буквальное убийство!

Скорпиус настиг пешку своей ладьей, и внимательно взглянул на министра.

— И вот что случится, — усмехнулся Лартен Джулиус, взяв в руку белую ладью. — Да, мой мальчик, уловка, не более. Мой ферзь добрался до ладьи благодаря «смерти» пешки. Так случится и с Гарри Поттером, стоит сказать ему о свидетелях и о роли Джеймса в ходе расследования. Гарри Поттер попадет в руки жажды справедливости и будет работать куда лучше, ведь на кону репутация его сына.

— Мудро, — произнес Скорпиус. — Но есть то, что вы не предусмотрели.

Лартен Джулиус удивленно взглянул на него, и Скорпиус, усмехнувшись, смахнул с доски черного ферзя, поставив на его клетку свою, белую фигуру.

— Мат, господин министр.

И, забрав с собой поверженного черного короля, Скорпиус позвал аврора и вернулся в камеру.