Этюды начинающего убийцы (джен)

Июнь. Три года назад

Лишь когда опустились сумерки, а уханье сов стало куда громче, ученики начали постепенно разбредаться по спальням. Только самые отъявленные отличники-семикурсники, которые в преддверии Ж.А.Б.А. по ночам сидели за книгами, а утром смотрели на мир воспаленными красными глазами, бегло попрощались с друзьями и остались сидеть в общих гостиных, нервно листая конспекты и учебники.

В холодных подземельях гремел чем-то Пивз, в коридорах похрапывали портреты, а по коридорам, крепко сжимая керосиновый фонарь, рыскал завхоз Филч, а его верная, и казалось, бессмертная спутница, миссис Норрис, худая полосатая кошка с огромными глазами, не отставала от своего хозяина, изредка шипя на привидений.

Это была самая обычная ночь в Школе Чародейства и Волшебства. По крайней мере, еще никто и не догадывался, что с этой ночи жизнь одного пятикурсника из Рейвенкло превратится в сплошной беспробудный кошмар.

Ночные прогулки в Хогвартсе тоже были не редкостью. Когда-то давно эту традицию основали так называемые «Мародёры», потом их дело поддержала «Золотая Троица», а уже спустя годы, Джеймс Сириус Поттер решил не отставать от своего отца.

Сбегать каждый четверг ночью в «Кабанью голову» для Джеймса и его подружки Мэй — дело обыденное. Мэй никакой романтики в ночных приключениях не видела, по крайней мере, сидя в душном баре с пыльной кружкой сливочного пива, а вот для Джеймса эти прогулки были своеобразным ритуалом. Один лишь факт того, что они мало того, что улизнули из под крючковатого носа завхоза Филча, так еще и сидят в запрещенном для студентов месте, грел душу.

Но посиделки с хохочущей толпой всегда заканчивались одинаково. Мэй начинала ныть и требовать, чтоб они вернулись в замок, и всегда, как впрочем и в этот раз, Джеймс вздохнул, поставил кружку на липкий стол и послушно двинулся вслед за свой подругой.

— Хватит, придурок! — смеялась Мэй, кокетливо пытаясь отстранить от себя парня. — Сейчас обязательно кто-нибудь нас заметит.

— Да что ж у тебя за мания преследования? — улыбнулся Джеймс, прислонив ее к бревенчатой стене лодочного ангара. — Успокойся.

— Я серьезно, — уже без улыбки попросила Мэй, увернувшись от его поцелуя. — Здесь холодно, а Филч наверняка натирал стены полиролью....

— Нормально все, — пробормотал Джеймс, все же поцеловав ее в шею. — Натирал он, как же...

— Ну правда, — пожаловалась Мэй, скривившись. — Рубашка уже промокла.

Джеймс закатил глаза и провел рукой по стене, чтоб удостовериться, что Мэй опять что-то придумала. Но, нащупав что-то липкое, Джеймс почти поверил в то, что это все же свежий слой полироли, одернул руку от бревенчатой стены.

То ли гены отца-Главного Аврора сыграли свою роль, то ли Джеймс Сириус Поттер развил в себе дар наблюдения.

— Это не полироль, — тихо сказал Джеймс, скорее самому себе, нежели подруге. — Нет этого резкого запаха. Люмос!

Слабый огонек на конце палочки хоть и не сильно, но достаточно хорошо дал возможность разглядеть странную субстанцию.

Пальцы Джеймса, как и белая рубашка Мэй, были окрашены липкой багряной жидкостью.

— Джеймс! — забыв об осторожности, позвала Мэй.

Джеймс и не думал паниковать, видимо гены отца все же одержали победу над страхом. Он посветил себе под ноги, и, заметив еще пару капель крови на камнях, медленно приблизился к водной глади Черного озера.

— Джеймс! — уже проорала Мэй, пятясь назад. — Я прошу тебя, вернемся в замок!

Но Джеймс ее не слышал. Его сознанием завладел крупный камень у самой воды, на котором остались следы крови.

Мэй еще что-то кричала, и даже заплакала от страха, а Джеймс, отмахиваясь, заглянул за камень.

Всего в паре метров от лодночного ангара, излюбленного места свиданий, лежало ничком тело девочки, мантия которой была перепачкана озерным илом и багровыми пятнами крови.

Апрель

Невысокий полный мужчина, бесшумно шел по тускло освещенным коридорам министерства магии, добродушно улыбался работникам и по-хозяйски отворил тяжелые двери, ведущие в отсек Аврората.

Несмотря на адресованную им улыбку, авроры даже не шелохнулись, когда мимо них прошел этот человек, одетый в длинную мантию бутылочно-зеленого цвета. Напротив, лица многих исказил ужас, словно этот невысокий гость был плохим предзнаменованием. Кое-кто все же нашел в себе смелость поздороваться с ним, но тут же смолкал, не договорив фразу до конца.

А неизвестный мужчина, словно не замечая того эффекта, который производил на людей, невозмутимо свернул в очередной коридор, ведущий в кабинет Главы Аврората.

— Сидите, сидите, моя дорогая, — добродушно улыбнулся гость, при виде которого помощница Главного Аврора вскочила, едва не зацепив стопку рапортов. — Мистер Поттер случайно не у себя?

Помощница рассеянно кивнула. Гость опять улыбнулся и, не стуча в дверь, вошел в кабинет. А секретарь Гарри Поттера проводила его взглядом, не сдержавшись, прижав ладонь ко рту, будто пытаясь сдержать рвущийся наружу крик ужаса.

— Доброе утро, мистер Поттер! — воскликнул мужчина, раскинув руки, словно желая крепко обнять Главного Аврора.

Гарри вздрогнул, и, отрываясь от заполнения очередного бланка, искренне понадеялся, что этот громкий высокий голос ему послышался, но подняв глаза на визитера, Гарри не смог выдавить даже слабую улыбку.

— Мистер Джулиус, какая неожиданная встреча, — тихо сказал Гарри, пожав ему руку. — Давно мы с вами не виделись...

— Может быть это и к лучшему, — подмигнул мистер Джулиус. — В народе бытует мнение, что мои визиты обычно не приносят ничего хорошего. Но это только для тех, кому есть, что скрывать, правда же, мистер Поттер?

Но увидев, что Гарри уже готов принять его слова как личную угрозу, мистер Джулиус ободряюще улыбнулся.

— Не могу не похвалить вашу работу, — произнес он, покручивая свои серебряные карманные часы. — И я говорю не только о Уайтчепельском деле, меня стабильно радует работа Аврората в целом.

— Благодарю, мистер Джулиус, — осторожно ответил Гарри. — Мне очень приятно, что вы проделали столь длинный путь, чтоб похвалить меня.

— О мой дорогой, я прибыл вовсе не за этим, — хохотнул мистер Джулиус. — Если бы дело было лишь в похвале, я бы прислал вам сову. Я же, мистер Поттер, спешу поделиться новостями.

Гарри прищурил глаза, прекрасно зная, что восторг Лартена Джулиуса могло вызвать лишь чье-то горе.

— Я заступаю в должность министра магии, — улыбнулся мистер Джулиус.

У Гарри от неожиданности бумаги из рук выпали, но мистер Джулиус лениво взмахнул волшебной палочкой, и ровная стопка бумаг приземлилась точно на край стола.

— Прошу прощения, мистер Джулиус, — возразил Гарри. — Но не было выборов и...

— И кроме меня кандидатов нет, так к чему тратить время на предвыборные кампании?

— А Кингсли Бруствер?

Мистер Джулиус на секунду стиснул губы, но тут же расплылся в улыбке.

— Кингсли Бруствер исполнял обязанности временного министра, грубо говоря, берег кресло для меня. Ну не волнуйтесь вы так, мистер Поттер, дорогой вы мой! Я же не собираюсь устанавливать диктатуру!

Гарри сдавленно усмехнулся.

— Я понимаю вас, — кивнул мистер Джулиус. — Вы хорошо знали Кингсли, и, я вам скажу, он неплохо справлялся с обязанностями, только вот под конец немного сдал...Но поймите меня правильно, волшебным миром не может управлять Аврорат, иначе мы превратимся в военизированное общество, по крайней мере, так нас до прошлой недели видели другие страны.

— Я поздравляю вас, мистер Джулиус, — тихо сказал Гарри, еще раз пожав ему руку. — Искренне желаю вам удачи.

— Вот тут не волнуйтесь, — рассмеялся новый министр. — В волшебном мире удача напрямую зависит от меня.

Мистер Джулиус еще долго что-то говорил, улыбаясь и изредка смеясь, но лишь вежливо кивал и скованно улыбался. И когда наконец новый министр поднялся на ноги, одернул свою мантию и вышел из кабинета, Гарри вздохнул спокойно.

Выждав минут пять, этого времени должно было хватить, чтоб Лартен Джулиус покинул этаж Аврората, Гарри вышел в коридор. Как он и ожидал, его у двери ждала целая толпа.

— Ну что там, мистер Поттер? — обеспокоенно спросила его помощница. Видно она очень волновалась, на ее щеках остались следы от ногтей.

— Чего он хотел? — одновременно спросили двое аврор.

— Что случилось?

— Что мы уже натворили?

— Все успокойтесь, — попросил Гарри, прекрасно понимая, что волнение всех его сотрудников вполне обосновано. — Мы ничего не натворили. Мы все молодцы.

— Но что тогда случилось? — опять вскинулись авроры.

— Мистер Джулиус просто так не приходит...

— Отныне он занимает пост министра магии, — устало сказал Гарри.

Авроры, помощница и работники канцелярии мигом затихли, переваривая эту информацию.

— Мистер Поттер, сделайте что-нибудь, — взмолилась помощница.

— Кэмерон, ну что я могу сделать? Вы все, кстати, не хуже меня знаете, что идти против Джулиуса равносильно изощренному самоубийству, — вздохнул Гарри. — Я еще раз призываю всех вас не сеять панику. Еще ничего страшного не случилось. В мае я уезжаю по личному делу в Хогвартс и вам надо будет научиться жить под командованием мистера Джулиуса.

Толпа опять затихла.

— Работать, ребята, — кивнул Гарри. — Всем работать!

* * *

— Мистер Джулиус? — заинтересованно спросил Скорпиус, поставив перед Гарри чашку чая. — Никогда о нем не слышал.

— Ты и не должен о нем ничего знать, — кивнул Гарри. — Скажу лишь, что человек этот нехороший.

Скорпиус присел напротив и, переплетая свои тонкие пальцы, задумчиво протянул:

— Так может я нарою что-нибудь, что выступает против него?

— Не смей! — крикнул Гарри. — Знаешь, где нашли труп журналиста, который написал нелестную статью о мистере Джулиусе?

— Догадываюсь, — произнес Скорпиус. — Кто он вообще такой, этот ваш мистер Джулиус?

Гарри сделал глоток обжигающего чая и откинулся на спинку стула.

— Он руководит международным конгрессом магов.

— Тогда не понятно, почему его все так боятся.

— Он темный маг, — пояснил Гарри. — Причем довольно сильный. Его помнят еще как человека, который устраивал казни преступникам и просто тем, кто открыто агитировал народ против него.

— Когда ж это было? — спросил Скорпиус.

— В начале двадцатых годов прошлого века.

— Сколько же вашему Джулиусу тогда лет?

— Никто не знает. Поэтому слушай меня внимательно, — наставительно произнес Гарри. — Я получил разрешение на повторное изучение дела Вероники Дэй. В мае я отправляюсь в Хогвартс. Тебе со мной работать запрещено.

— Это понятно, меня на пороге убьют, — усмехнулся Скорпиус.

— Не перебивай, — строго сказал Гарри. — За то время что меня не будет, ты никуда не уезжаешь, помни, суд приговорил тебя к временному домашнему аресту. И если раньше Кингсли мог закрыть глаза на твои редкие побеги, то Лартен Джулиус устроит тебе казнь прямо на улице.

Скорпиус закатил глаза, но, поймав свирепый взгляд Гарри, согласно кивнул.

— Вам предстоит тяжелая работа, — заметил Скорпиус. — У вас дело трехлетней давности, улик нет, но зато уже есть убийца.

— Убийцы у меня нет, — просто ответил Гарри. — Но я как-то справлюсь.

— Право ваше, — мирно сказал Скорпиус. — Просто говорю, что это будет нелегко.

Скорпиус встал из-за стола, и, подхватив какую-то книгу, направился к лестнице.

— Пока в твою невиновность верят, ты достоин того, чтоб за тебя боролись, — сказал ему вслед Гарри. — Но все усложняет то, что ты сам в это не веришь.

— Я просто реалист, мистер Поттер, — невесело усмехнулся Скорпиус, поднимаясь по лестнице.

Гарри глядел ему в след, прекрасно понимая, что дело Вероники Дэй будет действительно сложным. И не потому что с момента убийства произошло уже три года, а потому что Скорпиус ему помочь просто не сможет.

В доме номер 12 на площади Гриммо по утрам обычно было тихо. Гарри Поттер, хозяин дома, каждое утро тихо спускался на первый этаж, принимал от эльфа-домовика чашку кофе и тосты с джемом, забирал свежую газету и дожидался, пока скрип крышки гроба оповестит о том, что его сосед проснулся.

Скорпиус сохранил недавно приобретенную привычку спать в гробу, но Гарри к этой особенности уже привык, и даже почти не крестился, проходя мимо «спального места» своего бывшего напарника.

За эти несколько месяцев их совместного проживания, Гарри приметил, что у Скорпиуса, помимо и без того бушующих тараканов в голове, есть еще и довольно интересные странности.

Например, Скорпиус был большим поклонником чая. Он знал около пятидесяти видов чая и около сотни рецептов заваривания. В момент заваривания чая у Скорпиуса было настолько сосредоточенное лицо, будто он вместо своего безобидного занятия собирает атомную бомбу. И когда на кухне Малфой расставлял свои заварники, чайничики, чашки и многочисленные мешочки с травами и чаями, Гарри старался его не беспокоить, уж слишком опасным для жизни это ему казалось.

Еще Гарри заметил, что Скорпиус любит мягкие игрушки. В свой гроб он отправлялся лишь в компании плюшевого скелета, которого называл Джеком. Игрушка, по мнению Гарри, была довольно уродливой, но для такого фрика как Скорпиус, скелет Джек был чем-то вроде традиционного плюшевого мишки.

Невозможно было не заметить, что в четырех стенах Скорпиусу скучно. Пока Гарри пропадал в Аврорате, он, как несчастное приведение, слонялся по коридорам, не выпуская из рук любимую игрушку и все время о чем-то думал, о чем-то безрадостном. Гарри решил совместить две проблемы и притащил домой коробку нераскрытых мелких дел, за которые Скорпиус ухватился как за спасательный круг. Но когда Скорпиус, не выходя из дома, раскрыл дело двадцатилетней давности, о пожаре в магазине котлов, и с такой же легкостью справился и со всем остальным, Гарри заметил, что Малфой как может, затягивает его в нераскрытые дела. Скорпиус нарочно путал факты, что-то все время забывал, приплетал несуществующих подозреваемых с темным прошлым, заставляя Гарри до ночи сидеть над делом. Но апрель подходил к концу, и Гарри понял, зачем нужны были эти махинации.

Май приближался, а Скорпиус, всеми фибрами души надеялся, что Гарри Поттер передумает и откажется от дела. С чем связана такая апатия, сам Главный Аврор не знал. То ли Скорпиусу было что скрывать, то ли он окончательно смирился с участью убийцы, то ли просто наплевал на справедливость...оставалось лишь додумывать это самому.

— Хочешь ты этого или нет, я уже почти готов отправиться в Хогвартс, — сказал как-то Гарри, отложив вечернюю газету. — Я получил разрешение у мистера Джулиуса на повторное следствие, и теперь мне осталось только найти напарника.

— Разве вы его еще не нашли? — сухо спросил Скорпиус, прижав к груди свою игрушку.

— Это довольно сложно, пока ни один из моих кандидатов не откликнулся, — признался Гарри. — У меня есть некоторые люди на примете, так что, задача вполне выполнима.

Скорпиус насмешливо приподнял пробитую бровь. Тогда Гарри еще не понял, с чем связана такая открытая насмешка.

* * *

— Здравствуйте, — пискнула невысокая девушка в серебристой мантии, появившаяся утром на пороге дома на площади Гриммо. — Здравствуйте!

Но ответа не услышала. Что-то недовольно буркнул портет на стене, но больше голосов не последовало.

Звали девушку Моникой. Она занимала невысокую должность в Отделе Магического Правопорядка, и, почему-то, идеально подошла на роль напарницы Гарри Поттера.

Мистер Поттер попросил ее взять у своего соседа папку с документами, касающимися дела Вероники Дэй, однако, некий Скорпиус Малфой на глаза не показывался.

Моника осторожно поднялась на второй этаж, вздрагивая от скрипа ступенек.

— Эй, здесь есть кто-нибудь? — позвала девушка, заглянув в первую по коридору комнату, и тут же вскрикнула от ужаса.

Прямо посреди комнаты стоял гроб.

— Чем могу помочь? — послышался за ее спиной вкрадчивый шепот.

Моника выхватила волшебную палочку и, дрожа от страха, повернулась.

За дверью, словно хищник, стоял Скорпиус, явно дожидавшийся ее.

— Это...это гроб?

— Ну как видите.

Моника отошла подальше от гроба и, не пряча палочку в карман, внимательно взглянула на Скорпиуса.

— Вы Скорпиус, да? — тихо спросила Моника.

Скорпиус кивнул.

— А вы — напарница? Очень рад видеть вас живой.

Не уясняя, что только что имел в виду этот весьма странный тип, Моника спрятала палочку в карман.

— Ваш? — поинтересовалась она, тыкнув в гроб пальцем.

— Мистера Поттера, — улыбнулся Скорпиус. — Он, знаете ли, имеет привычку спать в гробах. Он разве не сказал вам?

Моника ошарашено помотала головой. Скорпиус вздохнул и пожал плечами.

— Он видно решил заранее не пугать вас, — протянул он. — Что ж, ваша папка на столе, возьмите, пожалуйста. И мой вам совет: когда будете жить с Поттером под одной крышей, запирайте на ночь двери.

— Что вы имеете в виду? — насторожилась Моника.

— Ну вы же все прекрасно понимаете, — усмехнулся Скорпиус. — Вы думаете, вы первая его напарница? Ничего подобного. Он разведенный мужчина, который еще очень даже ничего, если верить вашей предшественнице. Или вы думали, что глядя на ваше декольте, мистер Поттер хочет увидеть вашу душу?

Моника побледнела.

— Но я замужем...

— Знали бы вы, сколько раз мистер Поттер отмахивался от этой фразы...

И уже через пару минут, Моника выбежала из странного дома, оставив папку с делом Скорпиусу.

* * *

— Скажи-ка мне, дорогой сосед, — с порога прорычал Гарри. — Почему милейшая девушка из Отдела Магического Правопорядка, как собственно и весь Отдел Магического Правопорядка, считает меня сексуальным маньяком?

— Ебанутая, — предположил Скорпиус. — И она тоже отказалась быть вашей напарницей?

Гарри кинул дипломат на диван и сел напротив Скорпиуса.

— Я конечно не такой гений дедукции как ты, — начал Гарри, сцепив руки в замок. — Но не кажется ли тебе странным: первый напарник, фанат футбольного клуба «Ливерпуль», почему-то считает, что я бешеный поклонник «Манчестер Юнайтед», который на части рвет «ливерпульцев». Второй напарник, убежденный протестант, сбежал потому что я, якобы, сумасшедший язычник, который не расстается с черепом барана. Третий — думает, что Гарри Поттер верит в то, что он — реинкарнация короля Артура, поэтому при нашей встрече я получил адрес больницы Святого Мунго. Женщина из Особого Отдела, четвертая напарница, считает меня алкоголиком. И вот теперь я еще и сексуальный маньяк, как мне сказала Моника. Ничего не хочешь мне сказать?

— Вы прямо кладезь тайн, — умыльнулся Скорпиус.

— Ты правда думаешь, что я не привязываю тебя к тому, что мне отказали все, кого я просил?

— Совпадение, — отмахнулся Скорпиус.

— Я не могу работать один, — твердо сказал Гарри. — Ты это прекрасно знаешь и при этом отгоняешь от меня напарников.

— Напарников? Этих снобов, которых вы, можно сказать, по объявлению набрали, не зная, что они могут, а что нет? — закатил глаза Скорпиус. — Не для того я отмотал с вами три дела, чтоб с покерфейсом созерцать труды этой кунсткамеры из министерства!

— У тебя эмоциональная палитра ограничивается двумя выражениями лица — покерфейсом и взглядом на человека, как на кусок дерьма, — произнес Гарри. — Но зачем пугать бедных людей?

Скорпиус не ответил, лишь вскочил на ноги и быстрым шагом направился на кухню. Чтоб с маниакальным упоением заварить чай.

— Для того, чтоб вы потом не хвалили этих придурков на все министерство, — ответил наконец Скорпиус, закинув в заварник веточку мяты.

— Так вот оно что! — рассмеялся Гарри. — Ты ревнуешь!

— Я ревную? Побойтесь Бога, мистер Поттер, — уничтожающе прошипел Скорпиус из кухни.

— Ты ревнуешь, думаешь, что я их буду ценить больше, чем тебя, — расхохотался Гарри. — Скорпиус, ты идиот.

— Я могу назвать число пи до двести девятнадцатого знака, — прорычал Скорпиус. — Вы прекрасно знаете, что я меньше обижаюсь на побои, чем на игнорирование моих интеллектуальных способностей.

Гарри вздохнул и прошел на кухню.

— Пойми, я очень тебя ценю, — сказал он, достав с полки чашки. — И ты это прекрасно знаешь, но вредничаешь, потому что боишься следствия.

— Не боюсь, — сверкнул глазами Скорпиус.

— Боишься. И это нормально, — произнес Гарри. — Напарник мне нужен не для того, чтоб ты думал, что тебя легко заменить, а для того, чтоб помочь тебе. Если бы где-то существовал второй Скорпиус, я бы не задумываясь, пригласил бы его.

— Да? — недовольно спросил Скорпиус.

— Больше тебе скажу, я знаю, где найти такую же сволочь, как ты. Такой сволочью может быть только та сволочь, которая тебя воспитала, но что-то мне подсказывает, что Блейз мне не поможет.

Скорпиус вопросительно вскинул бровь.

— Пару недель назад мы поссорились, — протянул Гарри. — Ну, не то что поссорились, просто Блейз...ну ты его знаешь, он как что-то вобьет себе в голову. Хотя, он любит тебя, если ты его попросишь, то он наверняка....

— Не попрошу, — отрезал Скорпиус. — Вот вы в Хогвартс приедете. Начнете всех опрашивать, в том числе и преподов, и Блейз узнает обо всех моих косяках, и поверьте, ему будет плевать и на то, что я ему неродной, и на то, что это было хрен знает когда.

— И что? — снисходительно спросил Гарри.

— И буду я лежать в кровати с множественными ушибами и переломами, а у Блейза, знаете ли, рука тяжелая, он, когда меня с сигаретой увидел, такого леща мне залепил, что я неделю шею повернуть не мог. А я тогда ж не ребенком был, семнадцать лет...

— Значит так, Блейз — моя последняя надежда, уж очень мы в Уайтчепеле сработались, — прервал Скорпиуса Гарри. — Я знаю, у Блейза отвратный характер, но в байки про Поттера-психа-алкоголика-язычника он не поверит. Но все равно, не дай Бог ты появишься на горизонте!

— А то что? — улыбнулся Скорпиус.

— А то случайно проговорюсь, что тебя чуть было не обесчестил доктор по имени Тайлер, — серьезно предупредил Гарри. — Насколько я помню, Блейз — гомофоб...

На лице Скорпиуса появился ужас.

— Вы не посмеете, — прошептал Скорпиус. — Ничего же не было, я же убежал... Да Блейз меня убьет, воскресит и опять убьет...

— Сиди тихо, и будешь жить, — посоветовал Гарри. — Или сам знаешь, что будет.

— Тогда я скажу ему, что вы тоже ко мне приставали, — сказал Скорпиус, сделав глоток чая. — Убьет обоих.

— Поэтому повторю еще раз, — стальным голосом произнес Гарри. — Не лезь и дай мне возможность помочь тебе.

Скорпиус обиженно откинулся на спинку стула.

— Вот и молодец, — улыбнулся Гарри, прекрасно понимая, что Скорпиус успокоился.

— Хочу напомнить всем, кто нашел в себе силы прийти на лекцию, что я магическим образом совмещаю в себе три звания — деспота, падлы и вашего лектора по анатомии, — мелодичным голосом произнес Блейз Забини, расхаживая по аудитории перед студентами. — Также хочу напомнить, что завтра вы сдаете мне экзамен, поэтому, те, чьи лица я видел на лекциях регулярно, должны будут знать ответы на следующие вопросы: «Что за предмет вы сдаете?», «Как меня зовут?» и «Кто автор учебника по анатомии, написанного Генри Греем?».

Несколько студентов-медиков не сдержали улыбки.

— Все остальные — учите конспекты, — продолжил Блейз. — Ах да, я же забыл, вас не было на лекциях и конспектов у вас нет. Ну что ж, тогда ищите информацию где хотите, и желательно ее выучить, потому что из принципа я не дам никому подглядеть в учебник. А экзамен у нас на восемь утра, чтоб вы бодро и радостно сдали мне теорию и шли на все четыре стороны. Если вопросов ко мне нет, то все свободны.

Студенты зашумели, недовольно восклицая тот факт, что им уготовлена бессонная ночь. Блейз, не дожидаясь, пока из аудитории выйдут все, достал из ящика стола флягу и сделал глоток.

— Профессор! — негодующе воскликнула студентка с длинными светлыми волосами.

— Мой рабочий день окончен, я уже минуту как не профессор, — пояснил Блейз. — Иди, девочка, иди, я тебя не знаю.

Некоторые студенты захохотали, но поспешили убраться подальше.

Гарри пропустил группу девчонок и шагнул в аудиторию. Да, Блейз был не то что узнаваемым — стереотипным! Обладатель уникальной дерзкой красоты и неизлечимой алкогольной зависимости имел непростой характер, поэтому Гарри мысленно перебрал варианты ругательств, которые сейчас услышит в свой адрес.

— Что ты здесь делаешь? — без приветствий спросил Блейз, привычным раздраженным голосом. — Если ты думаешь, что я успокоился, то нет, я не успокоился, можешь идти домой.

— Да хватит уже, Блейз! — еле сдерживая себя от смеха, сказал Гарри. — Это была просто шутка.

— Что ж ты тогда в Аврорате делаешь, юморист? — сверкнув глазами, спросил Блейз. — Из-за твоей «шутки» я в запой на три дня ушел.

— Я тебя умоляю, твоя жизнь — это сплошной затяжной запой, поэтому не драматизируй. Кстати, не знал, что ты читаешь лекции.

— Значит херово работает Аврорат, раз не знает, кто чем занимается, — язвительно заметил Блейз. — И неужели ты думал, что я все время, каждый Божий день занимаюсь тем, что потрошу трупы?

— Нет, но Блейз Забини — профессор, — протянул Гарри. — Кто тебя к студентам вообще пустил?

— Не переводи тему, Поттер, я по-прежнему отношусь к тебе весьма и весьма прохладно.

— Ну перестань, ей-Богу, как барышня! — не сдержался Гарри. — Это была просто шутка. Грех было не пошутить.

— Иди ты, — беззлобно посоветовал Блейз. — Раз уж ты такой остроумный, приходи ко мне завтра на экзамен. Поверь, дятлы, которые мне будут анатомию сдавать, затмят твои волны юмора своей тупостью.

Несмотря на то, что Блейз был не самым уравновешенным человеком в обществе Гарри, общение с ним было приятным.

— А с какого перепуга ты преподаешь? — вдруг спросил Гарри, присев прямо на одну из парт.

— У меня звание магистра медицины, схуяли не преподавать?

— Да ладно! — воскликнул Гарри. — Ты окончил магистратуру?

— Представь себе, — буркнул Блейз. — И если бы меня несправедливо не лишили лицензии хирурга, хрен бы я работал в морге и вдалбливал в дубовые головы студентов теорию.

— Кончай бухтеть, — усмехнулся Гарри. — Тебя лицензии лишили за дело, потому что ты алкоголик паталогический и руки у тебя на операциях дрожали.

Но Блейз пропустил его слова мимо ушей. Впрочем, как и обычно.

— Скоро я еду в Хогвартс, — решив, что хватит вступлений, произнес Гарри. — По делу Вероники Дэй. Ты вероятно слышал о новом министре?

— Честно скажу, плевать мне кто у руля, — отмахнулся Блейз. — Я так понимаю, тебе нужна моя помощь в деле?

— Все не так легко, как ты думаешь. Скорпиусу могут устроить повторные допросы, — сказал Гарри.

Лицо Блейза словно посерело.

— На каком основании? — прорычал он.

— Новый министр, — повторил Гарри. — Ему стало интересно, над чем я работаю.

— Так сделай что-нибудь, под тобой весь Аврорат!

— Сейчас у меня власти не больше, чем у Захарии Смита, так что суди сам.

Блейз стряхнул сигаретеый пепел в окно, и, гаркнув на заглянувшего в аудиторию студента, снова повернулся к Гарри.

— Вряд ли я подхожу на роль доктора Ватсона, — произнес он. — Вероника умерла три года назад, от ее тела остались лишь кости, услуги патологоанатома тебе вряд ли помогут.

— Если бы не ты, мы бы до сих пор искали уайтчепельского маньяка, — напомнил Гарри. — Вопрос в том, согласен ли ты.

— Ясное дело, я так понял, шансы у Скорпиуса минимальные.

— Вот опять ты перегибаешь палку.

— Иначе ты бы не впутывал меня. Разве не так?

Гарри отмахнулся от ответа, приметив, что едва разговор коснулся Скорпиуса, Блейз словно забыл обо всех недоговоренностях между ними. И только когда они покинули аудиторию, Блейз продолжил свое злобное бормотание, припоминая Поттеру все беды и неудачный розыгрыш.

Они апарировали в министерство, Блейз как всегда умудрился посканадалить с портретом Мнемона Редфорда, сбрендившего аврора прошлых лет и лучезарно улыбнуться просто млеющим ведьмочкам в приемном отделении

— ...ни выборов не было, ни согласия Визенгамота, — безуспешно пытался объяснить ситуацию Гарри. — Мистер Джулиус возник просто из ниоткуда, на горизонте его не было уже лет пятнадцать, а тут....Блейз, ты меня слушаешь?

— Да-да, — протянул Блейз, заинтересовано разглядывая декольте белокурой волшебницы, склонившейся над документами.

— Ну твою мать! — разозлился Гарри. — Я для кого тут распинаюсь битый час?

— Зачем мне знать все тонкости? — спросил Блейз. — Все, что я знаю о Лартене Джулиусе это то, что он не самый замечательный человек. Этого вполне достаточно.

Они спустились на лифте на первый этаж, с целью найти в лабиринтах министерства магии кабинет следователя Особой комиссии, на чьи плечи три года назад было возложено дело Вероники Дэй. И хотя с Особой комиссией Гарри сильно не дружил, интуиция и опыт сотрудничества советовали быть как можно добрее и спокойнее.

Коридор был узким и тусклым, но это угнетало не так, как камеры с правонарушителями, которых в Азкабан сажать вроде и нельзя, но очень хотелось. Эти камеры Гарри знал отлично, не раз запихивал в них Наземникуса Флэтчера, чьи визги эхом прокатывались по коридору.

— Здорово, пап, где б мы еще встретились! — раздался высокий голос девушки, просунувшую руку сквозь прутья решетки, чтоб дернуть Блейза за руку.

Дежурный и авроры с интересом взглянули на Блейза и на девушку, одетую в джинсы, заправленные в высокие сапоги, и бюстгальтер.

Блейз взглянул на нее ледяным взглядом, а девушка рассмеялась.

— Поттер, — прорычал Блейз. — Ты....

— Я извинился, — еле сдержал смех Гарри. — Ее задержали первого апреля, ну грех было не подослать ее к тебе.

— Я бы посмотрел на твое лицо, Поттер, если бы в семь утра на пороге твоего дома появилось это чудо и объявило себя твоей давно потерянной дочерью!

Авроры начали потихоньку хохотать.

— Ну она даже внешне на тебя похожа, я не сдержался, — в очередной раз оправдался Гарри.

— Она же похожа на проститутку! — рявкнул Блейз.

— Я и есть проститутка, — вставила слово «давно потерянная дочь Блейза Забини».

— Помолчи, — приказал Гарри. — И прикройся, не на работе.

Проститутка закатила глаза (совсем как Блейз) и, подмигнув аврорам, опустилась на лавку.

— Сволочь ты, Поттер, — прорычал Блейз. — Знаешь же, что нет у меня детей и так...

— Да что ты чешешь, у тебя минимум двенадцать отпрысков от разных женщин и в разных странах, — послышался ленивый голос сзади. — Все знают, что ты борец за поднятие демографического уровня страны...

— А ты вообще рот закрой, Скорпиус....Скорпиус?!

Недалеко от проститутки, в камере был и Скорпиус. Он сидел на лавке, закинув ногу за ногу, и выжидающе смотрел в потолок.

— Что ты здесь делаешь? — проорал Блейз, просунув к нему руки, в желании сжать их на его шее. — Ты опять украл из зоопарка ламу?!

— Ну чего ты опять на меня наезжаешь? — возмутился Скорпиус. — Вот каждый раз ты...

— Потому что вести себя надо нормально! Я тебе сказал, что если еще раз за решеткой увижу — похороню? Ты чокнутый, что с первого раза не понимаешь?!

— Вообще-то да, у меня справка есть!

— ЗАКРЫЛИ РТЫ! ОБА! — рявкнул Гарри. — Я, кажется, догадываюсь, что случилось. Скорпиус, ты выходил на улицу?

Скорпиус покачал головой.

— Меня ваши повязали, — произнес он.

— Мои? — не понял Гарри. — Авроры?

— Ага, — кивнул Скорпиус и указал на одного из аврор, стоящего у стенки.

Гарри метнулся к аврору, который уже нутром чуял, что грядут большие проблемы.

— На каком основании и по чьему приказу вы задержали Скорпиуса Малфоя? — пытаясь сохранять спокойствие, спросил Гарри.

— По приказу Особой комиссии, — ответил аврор. — С целью проведения некоторых разъяснительных работ.

— Что происходит? — заволновался Блейз. — Поттер, что уже случилось?

Но Гарри махнул на него рукой.

— Сеймур, — обратился он к аврору. — Кто конкретно отдал приказ?

Сеймур замешкался, но под тяжелым взглядом Главного Аврора, указал на дверь кабинета следователя, к которому они и собирались посетить.

— Что это значит? — тихо спросил Блейз, переводя взгляд с двери и на аврора Сеймура.

— Началось, — только и сказал Гарри.

Высокая светловолосая женщина, одетая в невзрачный деловой костюм, оторвалась от своих записей и лениво подняла глаза на вошедшего в ее кабинет Гарри Поттера, с которым, судя по выражению его лица, ей предстоял нелегкий разговор.

— Скажите мне, Шеридан, по какому праву вы задержали Скорпиуса Малфоя? — гневно спросил Гарри, не утруждая себя поздороваться со следователем.

— Могли бы и постучать, мистер Поттер, — терпеливо отозвалась Шеридан.

— А то вдруг она тут голая ходит...

— Блейз, я сказал тебе подождать за дверью! — рявкнул Гарри и Блейз послушно покинул кабинет.

Шеридан непонимающе смотрела на Гарри, кажется, она даже не услышала того, как Блейз за дверью назвал ее очень нелестным словом.

— Я не могу понять, мистер Поттер, вам что-то нужно? — напомнила она, нетерпеливо барабаня ногтями по столу.

— Почему вы задержали Малфоя? — повторил Гарри.

— Потому что вы приказали провести повторное следствие.

— Я три раза сказал, что проведу следствие сам! Сам! Какого черта вы вмешиваете аврор?

Шеридан поправила очки на переносице и взглянула на Главу Аврората ледяным взглядом.

— При проведении повторных следственных операций...

— Я прекрасно знаю закон, — осведомил ее Гарри. — А вы вероятно не очень, раз забываете, что приказы вашего начальства следует исполнять, а не своевольничать.

— И я исполнила приказ своего начальства, — с нажимом ответила Шеридан.

— Чей приказ?

— Лартена Джулиуса.

Гарри поймал себя на том, что совершенно не удивлен.

— Малфоя будут допрашивать повторно? — процедил Гарри.

— Он уже пару минут как на допросе, — взглянув на часы, пояснила Шеридан.

— Держитесь за свое место, Шеридан, я не знаю, что может произойти с вами после раскрытия дела, — произнес Гарри, захлопнув за собой дверь.

* * *

— Главное, ничего не бойся, — быстро сказал Гарри, шагая вслед за аврорами, ведущими Скорпиуса в допросную. — Говори только то, в чем уверен.

— Если вопросы компрометирующие — не отвечай вообще, — прижимая к груди какую-то папку, добавил Захария Смит, который апарировал, получив патронус Блейза.

— Не слушай их, — отрезал Блейз, пытаясь протиснуться к Скорпиусу. — Коси под дебила, они подумают, что ты псих и отправят тебя в лечебницу. Не волнуйся, я тебя потом вытащу...

— Не слушай Блейза, говори правду, и помни, у них на тебя ничего нет...

— У тебя хорошие шансы, тебе это Эйбрамсон говорил и...

— Коси под дебила!

— Вы можете помолчать? — уничтожающе спросил Скорпиус.

Все синхронно замолчали. Авроры завели Скорпиуса в небольшую аудиторию, возле зала заседаний суда и когда Гарри последовал за ним, аврор, по имени Сеймур, остановил его.

— Уволю нахрен, — предупредил Гарри.

— Мистер Поттер, вы не можете присутствовать, — виновато произнес Сеймур.

— Парень с головой не дружит, вы не имеете права допрашивать его без психолога, — сказал Смит. — На суде мистер Эйбрамсон напомнил, что пока мы под протекторатом магловских законов, мы обязаны им подчиняться.

— Я выполняю функции психолога, — сказал Гарри, беспрепятственно перешагнув порог.

— А я — Блейз Забини, — кивнул Блейз, и, пожав рассеянному аврору руку, вошел в аудиторию.

Они сели в конец аудитории, от стола, за которым сидел Скорпиус и два аврора, их отделяло метров десять.

— Не волнуйся, — прошептал Скорпиусу Гарри. — Все нормально...

— Коси под дебила, — прервал его Блейз.

— Потише, пожалуйста, — попросил золотозубый аврор, положив на стол папку.

— Да, ваша честь.

— Блейз, это не судья.

— Так хуле мы с ними любезничаем тогда?

— Я сейчас попрошу вас выйти, — не вытерпел аврор.

— Все, все, Сеймур, мы молчим.

— Пожалуйста, выведите их! — простонал Скорпиус.

— Ах ты мелкий...

— БЛЕЙЗ!

— ТИШИНААА!!! — рявкнул Сеймур так, что Скорпиус перепугано подпрыгнул.

Блейз невозмутимо закинул ногу за ногу и состроил обиженную мину.

— Для начала я хотел бы знать, на каком основании меня задержали? — Скорпиус решил самостоятельно начать собственный допрос.

Авроры удивленно переглянулись.

— У вас есть ордер на мой арест? — вскинул брови Скорпиус.

— Ну...ордер в кабинете следователя...

— Так несите. Вперед, я хочу видеть ордер.

Напарник Сеймура шокировано глянул на Скорпиуса, потом на Гарри, но все же вышел из аудитории.

— Еще претензии будут? — спросил Сеймур.

— По ходу дела я посмотрю, — улыбнулся Скорпиус.

— Пока ищут ордер, я думаю начинать.

— А я рта не раскрою, пока не увижу ордер. Имею право, если вы со мной не согласны — в коридоре караулит ваш дежурный юрист.

Минут через пять появился аврор и швырнул Скорпиуса лист пергамента.

— Устаривает? — произнес аврор, присаживаясь на место.

— Немного смущает, что подпись следователя свежая, чернила еще не высохли, но в целом не плохо.

Гарри одобрительно кивнул. Блейз достал из внутреннего кармана пиджака флягу.

— У нас есть к вам ряд вопросов, — произнес Сеймур.

— Неожиданно, — признал Скорпиус.

— Прошу говорить правду, иначе в ход пойдет Веритасерум. Вам ясно?

— Более чем.

Один аврор откинулся на спинку стула, а Сеймур навис над Скорпиусом хищной птицей, пристально глядя ему в глаза. Скорпиус же не сдержал скептическую ухмылку, узнав метод «хорошего-плохого полицейского».

— Вы покинули Хогвартс три года назад? — грозно спросил Сеймур.

— Да, — кивнул Скорпиус.

— Сразу после того, как убили Веронику Дэй?

Блейз чуть не подавился тем, что пил из фляги.

«Молчи!» — усиленно подумал Гарри, зная, что ход его мыслей всегда прослеживается Скорпиусом.

Скорпиус мельком глянул на Главного Аврора и улыбнулся одними уголками рта.

— Вы психологически на меня давите и морально бесите, — сказал Скорпиус. — И вопросы у вас некорректные.

— Хорошо, давайте поговорим о вашем прошлом, — сменил тему «хороший аврор». — Кто этот человек с флягой, который активно вас защищает?

— Мужик, — ответил Скорпиус.

— То есть, не родственник?

— Вряд ли. Родственников у меня нет.

Теперь в допрос опять подключился Сеймур.

— У меня к вам очень интересный вопрос, — начал он, раскрыв папку. — Вам восемнадцать лет, не так ли?

Скорпиус кивнул.

— Вы не окончили Хогвартс?

— Как видите.

— И магловское образование тоже не получали?

— Нет.

— Видите ли, ситуация принимает интересный оборот, — улыбнулся Сеймур, придвинув к Скорпиусу папку. — По данным этого года, оказалось, что вы владелец квартир в Лондоне и Монреале, имеете транспортные средства, а именно мотоцикл Honda CB350s и автомобиль Maserati GranTurismo. У вас так же имеются счета в банке на Сейшельских островах. Ваше состояние оценивается в 2,4 миллиарда американских долларов.

Блейз тихонько вскрикнул, видимо до этого момента не зная этого факта. Гарри шокировано уставился на Скорпиуса.

— Внимание, вопрос, — торжествующе подытожил Сеймур. — Откуда у подростка, без родни и образрования, такие деньги?

— Насосал, — просто ответил Скорпиус.

— Блейз, он пошутил, — невесело усмехнулся Гарри, похлопывая Блейза, закрывшего лицо руками, по спине.

Авроры переглянулись, не понимая, шутка это или нет.

— Простите, что? — спросил напарник Сеймура.

— Насосал, — повторил Скорпиус.

— Нам так и писать в отчет?

— Это вы меня спрашиваете?

— Хм, ну ладно, — заторможено протянул Сеймур, взяв в руку перо. — А как это помягче записать для следователя?

— Да хрен его знает, — пожал плечами аврор. — Может, заработок, посредством использования ротовой полости с целью удовлетворения...

— Что-что? — не вытерпел Гарри.

— Мистер Поттер, подождите, пожалуйста, за дверью, — попросил Сеймур.

— Да, не сбивайте их с мысли, — усмехнулся Скорпиус, откинувшись на стуле.

Гарри и Блейз послушно вышли за дверь. Блейз уже хотел было разразиться несвойственным аристократу матом, как увидел, что на скамье, рядом с дверью, восседает следователь Шеридан, которая оскалисто улыбнулась.

— Видите, мистер Поттер, ничего страшного, что вашего Малфоя допросят, — сказала она. — Напомню вам, что он убийца.

— А вы страшненькая, — произнес Блейз. — И в отличие от вины Скорпиуса, это доказывать не нужно.

Шеридан высокомерно на него взглянула.

— Мистер Поттер, пойдемте ко мне в кабинет, — произнесла она, встав на ноги. — А вы, уважаемый, пообщайтесь-ка лучше с задержанными падшими женщинами.

— Согласен, они приятнее, чем некоторые присутствующие здесь дамы, — кивнул Блейз, которому уже махала знакомая проститутка.

* * *

— Таким образом, мистер Поттер, спешу вас заверить, что на Малфое висит убийство, детали дела я вам дала.

— Я помню, — произнес Гарри, сжимая папку с одним-единственным документом. — Не скажу, что вы напрягались, расследуя дело.

— Зачем переводить нервы и пергамент, если все очевидно? — пожала плечами Шеридан. — И вообще, на Малфое много чего скопилось, но будьте уверены, он не сбежит от аврор так, как сбежал с лечебницы.

— Мисс Шеридан! — проорал с другого конца коридора Сеймур. — Мисс Шеридан!

— Ну что там такое? — закатила глаза Шеридан, зашагав к ним.

Гарри поспешил следом, на ходу читая заключение следователя, данное ему.

— Он сбежал, — оправдался Сеймур. — Я не знаю как, но...

— ЧТО?! — рявкнула Шеридан. — Куда вы смотрели?!

— Мы думали как помягче перефразировать....

— Перекрыть все входы и выходы! — не дослушав, распорядилась Шеридан. — И камины тоже, никто не должен покинуть министерство пока мы не найдем Малфоя! И в вестибюль поставить дементоров...

— Нафига? — опешил Скорпиус, стоя за спиной Гарри.

Гарри круто обернулся, а Шеридан просто кипела от злости.

— Где ты был? — прорычал Гарри.

— За чаем ходил, — непонимающе сказал Скорпиус. — Что вы все такие нервные?

Шеридан устало опустилась на скамью и ненавидяще смотрела на Скорпиуса своими близко посаженными глазами.

— Продолжайте допрос, — велела она аврорам. — И следите за ним получше, не забывайте кто он.

И глядя, как Скорпиуса снова завели в допросную, она обернулась к Гарри.

— Как же вы с ним работали? — обессилено спросила она.

— Это был лучший мой опыт, — улыбнулся Гарри. — А теперь, с вашего позволения, я присоединюсь к мистеру Забини, как бы он там не напился.

* * *

Скорпиус вышел из допросной лишь спустя пару часов, когда Гарри уже раз пятнадцать обошел весь этаж, а Блейз переругался со всеми портретами. Взмыленные авроры вышли следом и тут же наткнулись на Шеридан, которая так и просидела на скамье, терпеливо дожидаясь конца допроса.

— Неужели все? — прогнусавила она. — Не прошло и полгода.

Гарри подошел к ней, а Блейз встал за спиной у Сеймура, пытаясь заглянуть в отчет, который аврор тут же протянул следователю.

Шеридан внимательно прочитала каракули аврора и удовлетворительно кивнув, захлопнула папку.

— Ну что ж, сегодня был тяжелый день, — произнесла она. — Завершим его достойно. Сеймур, дело закрыто, отнесите отчет на печать в приемную.

— Как закрыто? — вскинулся Блейз. — Вы что, охренели?

— Не было следствия! — крикнул Гарри, пытаясь выхватить у Сеймура отчет. — По какому праву...

— Хватит уже, мистер Поттер, — осадила его Шеридан. — Дело закрыто. Подозреваемый во всем признался. Осталось назначить дату проведения суда. Сеймур, дайте Поттеру признание Малфоя и Бога ради, отнесите уже отчет на печать.

— Что? — У Гарри словно сердце упало. — Как признался?

Но стоявший впереди Скорпиус одними глазами дал ясно понять, чтоб он ничего не спрашивал.

«Зачем?» — пронеслось в голове у Гарри. — «У тебя были хорошие шансы».

Но Скорпиус неопределенно мотнул головой.

Скорпиус не верил в свою невиновность, но сил не было поверить в то, что Вероника Дэй умерла от его руки.

Он просто сдался, дав осудить себя во второй раз.

— Ну как так можно было? — сокрушался Гарри. На его возгласы то и дело оборачивались посетители бара, а официантки укоризненно перешептывались. — Все шансы на невиновность он просто к хуям спустил!

— Успокойся, — придвинув к нему стакан бренди, посоветовал Блейз. — На тебя люди смотрят. Хочешь поорать — выйди и поори.

— А ты чего такой спокойный? — удивился Гарри.

— Потому что пьяный.

— Уизли, ну хоть ты не начинай! — вскинулся Блейз.

— Тогда чего вы меня в бар потащили? — закатила глаза Гермиона, закинув ногу за ногу. — Чтоб я с вами материла следователя?

— Ты же умная, может, насоветуешь чего-нибудь, — предположил Гарри.

— На самом деле, мы просто искали третьего собутыльника, — произнес Блейз, сделав большой глоток из своего стакана.

Весь вид Гермионы говорил «О Боже, докатилась!». Сидеть в баре с Главой Аврората и алкоголиком со стажем, хлестать пойло из стаканов и жаловаться на жизнь... Да уж, в атмосферу бара она не вписывалась совершенно.

— А я вообще не понимаю, почему затеяли этот следственный бред! — сказала Гермиона. — Дело закрыли три года назад, Скорпиус — невменяемый, моя справка это подтвердила.

— Понимаешь, Гермиона, дело даже не в справке, — сухо сказал Гарри. — Более того, даже и не в самом убийстве.

Гермиона непонимающе взглянула сначала на Гарри, потом на Блейза, который уже допивал бренди.

— Да, Скорпиуса признали сумасшедшим, — пояснил Гарри. — Отправили на лечение. И приставили информатора. Видишь ли, то, что мы имеем сейчас — результат того, что Скорпиус иногда глупит.

— Когда он узнал, что за ним наблюдает информатор, он испугался, не хотел снова привлекать внимание министерства, — добавил Блейз, подливая протестующей Гермионе бренди. — И решил избавиться от информатора.

— Как это? — ужаснулась Гермиона.

— Да, именно так, — невесело улыбнулся Гарри. — Годфрид, так информатора зовут, вроде до сих пор лечится. Кингсли разозлился и намекнул, уточню, не пригрозил, а намекнул, что у Скорпиуса буду проблемы.

— Ну еще бы!

— И Скорпиус, у которого есть запасные планы для запасных планов в случае провала запасного плана запасного плана, вспоминает, что у него есть сведения из Отдела Тайн, которые, в случае агрессии Бруствера, он мог бы выдать кому нужно, — произнес Блейз.

В глазах Гермионы застыл ужас.

— Откуда у него....

— Не спрашивай даже, — отмахнулся Блейз. — Теперь ты понимаешь, Уизли, что произошло? Скорпиус раком нагнул все министерство. Поттер надеется, что на суде ему поможет чудо, но нет, дебилу понятно, что ему впаяют очень хороший срок вне зависимости от того, будет ли найден убийца Вероники Дэй. Если, конечно, Скорпиус все рассказал нам.

— Ты не веришь ему, Блейз? — спросил Гарри.

— Я верю, — кивнул Блейз. — Но чем дальше мы заходим, тем понятнее становится, что возможно он и убил ту девочку.

— Но что-то не так, — заметил Гарри, глядя в выразительные глаза Блейза. — Ты спокоен.

— Я просто пьян, — усмехнулся Блейз.

— Ты спокоен, — повторил Гарри.

Блейз отодвинул от себя стакан и вздохнул, думая, как бы поточнее описать свои эмоции.

— Понимаешь, Поттер, я знаю Скорпиуса дольше тебя. Он начал верить мне только после смерти Драко, как раз тогда мы и встретились впервые, после того, как он бросил Хогвартс, — сказал он. — Я из тех немногих, кто помнит его без татуировок и этого уродства на лице. И еще я помню насколько у него исключительный склад ума.

Гермиона согласно хмыкнула.

— И поверь мне, Поттер, Скорпиуса не осудили. Он разрешил себя осудить.

— Думаешь, он затеял это специально? — спросил Гарри. — Неожиданно.

— Но реально, — ответил Блейз. — А если я прав, то Скорпиус знает, что делает.

Казалось, даже посторонние люди, собравшиеся просто попить пива, внимательно их слушали.

Гарри то и дело оглядывался по сторонам, будто среди посетителей бара был шпион. Гермиона думала. Блейз пил. Все как обычно.

* * *

В последнее время Джеймс Поттер спал беспокойно. То соседи по комнате, что-то постоянно отмечающие, своими воплями и глаз не давали сомкнуть, то мучала тянущая боль в спине — результат попадания бладжера на тренировке. Что ни говори, но жизнь охотника в команде, которая прославилась самой грубой игрой за всю историю квиддича, была хоть и довольно насыщенной, но беспокойной и травмоопасной.

В ту пятницу Джеймс наконец-то остался на этаже один. Ловец угодил в больницу Святого Мунго, и вот уже пару дней как лежал под капельницей, еще трое разъехались на выходные по домам, а остальные отправились в близлежащую деревню, сходить «по бабам». У Джеймса же особого рвения не возникло, дома — мать, которая после развода стала черезчур вспыльчивой, напиваться в баре не хотелось, уж слишком убийственное было бы утро. Поэтому, толком не зная как распорядиться долгожданной тишиной, Джеймс листал какой-то журнал, понимая, что вечер проводит совершенно бессмысленно. Полежав так до ночи, Джеймс незаметно для себя уснул, с предчувствием, что пьяные и довольные друзья заявятся ближе к утру и не дадут ему выспаться.

Но разбудили его отнюдь не друзья. И даже не боль в спине. Джеймс проснулся от странного ощущение, будто что-то сдавливает ему грудь, мешая вздохнуть. Он открыл глаза и потянулся за палочкой, как к своему ужасу увидел, что за ним пристально наблюдают хитрые, холодные и до боли знакомые глаза.

— Твою мать! — перепугался Джеймс, пытаясь встать.

— Спокойнее, — тихо сказал Скорпиус. — Достанешь палочку — я достану нож. Поверь, я уже три года хочу это сделать.

Джеймс взглянул на него, и, хоть Скорпиус, который сидел на нем, весил немного, дышать было тяжело.

— Как ты меня...

— Неужели смерть Вероники не научила тебя молчать? — прошипел Скорпиус. — Если я здесь, это не значит, что я хочу слышать твой голос. Кивни, если понял.

Джеймс послушно кивнул, пытаясь рукой нащупать палочку или хотя бы что-то тяжелое.

— Дело Вероники снова в ходу, спасибо твоему отцу, — как бы невзначай произнес Скорпиус, усевшись поудобнее. — Я во всем сознался, представляешь? Меня обвинили снова, на этот раз без твоей помощи. Ты рад? Кивни, ты же рад.

Джеймс снова кивнул.

— Чего ты хочешь? — выдавил из себя Джеймс.

— Знаешь, больше всего я хотел, чтоб твой отец забыл о Веронике, — признался Скорпиус. — Не хотел допросов. Но позавчера я подписал себе приговор. Знаешь почему?

— Совесть замучила?

— Сейчас я вырежу тебе глаз, если еще раз разинешь рот. Меня все равно посадят, мне терять нечего, задумайся.

Джеймс откинулся на подушку, и тяжело задышал. Скорпиус удовлетворительно усмехнулся.

— Твой отец странный человек. Великий, но странный, — протянул Скорпиус, легонько проводя ножом-бабочкой по груди Джеймса. — Сам же знает, что Лартен Джулиус опасен, представляешь, умолял меня не возникать! Но сам же переходит ему дорогу. Надеюсь, ты меня слушаешь?

Джеймс кивнул.

— Мне нужно чтоб ты заставил отца отказаться от идеи расследования, — наконец произнес Скорпиус.

— Как? — не вытерпел Джеймс.

— Твои проблемы, — пожал плечами Скорпиус. — Проси, умоляй, ногу сломай, чтоб он от твоей постели не отходил. Мне нужно, чтоб он не проводил следствие.

— Зачем?

— Джеймс, ты тупой, — констатировал Скорпиус. — Идея следствия не очень нравится новому министру, грубо говоря, твоего отца похоронят по прибытию в Хогвартс. Боже, я подписываю себе приговор, вроде все очевидно, но всегда найдется баран с раздутым самомнением.

Джеймс потерял дар речи, пытаясь сложить факты воедино.

— Ты хочешь защитить его? — спросил он, все-таки сталкивая с себя Скорпиуса.

— Слишком громко сказано, — отрезал Скорпиус. — Я хочу, чтоб он не ссорился с новым министром. Скажу по секрету, в допросной мне ясно дали понять, что министр мало того, что забрал у твоего отца половину Аврората, так еще и очень не хочет, чтоб правосудие ставили под сомнение.

— Я тебе не верю, — не очень уверенно сказал Джеймс.

— Какая мне разница, веришь ты мне или нет? — закатил глаза Скорпиус. — Если не хочешь остаться безотцовщиной, будь добр, не тупи. В противном случае, я подпилю древко твоей метлы и после очередной тренировки, ты будешь лежать в палате, окруженный родственниками, а Гарри Поттер забудет от волнения про расследование. Ты этого хочешь?

— Да иди ты.

— Тогда действуй. У тебя четыре дня, напряги свой ущербный мозжечок, может чего и придумаешь. А У меня три дня для того, чтоб проследить за тобой и если мне что-то не понравится, я подпилю древко метлы.

Не дожидаясь ответа, Скорпиус поднялся на ноги, и махнув Джеймсу рукой на прощание, бесшумно покинул спальню.

— Здесь болит? — спросил Блейз, осторожно надавив лежащему на спине Джеймсу на верхний позвонок.

— Болит, — ответил Джеймс и вздрогнул, когда руки Блейза переместились на лопатки.

— Чуть-чуть лопатки сведи. Если больно, скажи.

— Больно.

— Точно?

— Да.

Блейз приподнял бровь, что не укрылось от глаз Джеймса, который неожиданно заволновался.

— Не падал нигде? — опять спросил Блейз, достав из кожаной сумки баночку с мазью.

— Нет, — протянул Джеймс. — Бладжер на тренировке по спине просто попал. Синяк даже остался.

— Да я вижу-вижу, — отмахнулся Блейз. — Ничего страшного, жить будешь.

— А вы разве доктор? — поинтересовался Джеймс.

— Хуже, — улыбнулся Блейз, растирая мазь ему по спине. — Я — патологоанатом. А когда мажу, не больно?

— Вроде нет.

— Тем более жить будешь. Расслабься, чего ты меня так боишься? Я же тебе хребет отверткой ковырять не буду.

Блейза Забини до этого момента Джеймс видел лишь раз, когда тот засветился на обложке «Ежедневного Пророка», как один из участников операции «Мертвая тишина», и уже тогда почувствовал, что от этого человека словно веет холодом. Какова же была реакция Джеймса, когда после жалобы отцу на боль в спине, отец явился на порог дома не с целителем из больницы, а именно с патологоанатомом, которого Джеймс и не знал совершенно, но почему-то боялся.

— Вообще, Поттер, это додуматься надо было, разрешить сыну профессионально заниматься квиддичем, — пробормотала Джинни, скрестив руки на груди. — Мне уже надоело, что Джеймс каждый месяц приезжает домой если не с переломом, то с сотрясением.

— Перестань, — оборвал ее Гарри, устало прислонившись к стене. — Не срывай на мне злость. Будто это я в Джеймса лично бладжеры кидал!

— Конечно, ты же все время работаешь, не знаешь, что твой сын весь в бинтах ходит...

— А ты не думала, что я все время работаю, чтоб не слышать твоих недовольных воплей?

— Сейчас ты опять на меня катишь телегу!

— Господи, ты когда-нибудь успокоишься?

Многозночительный хриплый кашель, заставивший бывших супругов замолчать, оповестил о том, что Блейз закончил лечение пострадавшего охотника «Торнадоса».

— Не бойтесь, экс-миссис Поттер, — протянул Блейз, закрыв дверь в комнату Джеймса. — Немного потянул мышцу, не смертельно.

— Спасибо, Блейз, — поблагодарила Джинни. — Как лечить?

— Я мазь оставлю, перед сном чуть-чуть нанести и через неделю снова скакать будет ваш сынок. Ну, пошли, Поттер.

Гарри слегка удивился, насколько небрежно звучал голос Блейза, который на прощание улыбнулся Джинни и прошел к выходу.

— Блейз, у Джеймса что-то страшное, что ты побоялся сказать при Джинни? — спросил Гарри, когда они шли по мощенной камнем дорожке.

— Ну, — протянул Блейз. — Или ему в спину врезался бладжер, размером с автомобильную шину, или Джеймс усиленно симулирует.

— С чего ты взял? — удивился Гарри.

— Синяк на спине есть, но едва заметный, следовательно, ушиб был давно. И синяк не такого размера, чтоб болело все, начиная от нижних позвонков и заканчивая левым плечом, — ответил Блейз. — Поттер, поверь человеку, который фактически воспитал Скорпуса, вот он был тем еще симулянтом. Чтоб в Хогвартс не ехать, он и градусники грел, и воду с йодом пил, и руки ломал, один раз даже кому изображал, но на восьмой день раскололся...

— Но вот чего Джеймсу симулировать? Не школьник же, а на тренировки он и в покалеченном состоянии готов ходить.

— Может я и не прав, не спеши расстреливать сына, — протянул Блейз. — Но, одним словом, ничего страшного. Я оставил мазь, от нее хуже не будет.

— Ладно, одной проблемой меньше, — согласился Гарри. — Я еще поговрю с Джеймсом, но позже. Завтра мы отправляемся в Хогвартс, тебе еще нужно вещи собрать.

— Завтра? — переспросил Блейз. — Но я думал, нам позволят расследовать дело только после суда.

— В министерстве у меня еще остались связи, — произнес Гарри. — Хотя, чего уж там, суд все решит не в пользу Скорпиуса, тут и к гадалке не ходи.

— Тогда точно лучше не тянуть, — согласился Блейз. — Насчет завтра...ты сразу аппарируй в Хогмид, не жди меня. Я прибуду к обеду.

— Что, трезветь все утро будешь?

— Я и пьяным могу аппарировать, — закатил глаза Блейз. — Все утро я буду долго и слезно кое с кем прощаться.

Гарри резко остановился и взглянул на Блейза шокированным взглядом.

— С кем прощаться, ты ж, алкоголик проклятый, один живешь? — усмехнулся Гарри.

— Между прочим, у меня дома живут бурундук и ручной мафиози, так что, Поттер, усмири свою натуру юмориста.

— Да ладно? — шокировано улыбнулся Гарри. — Ты не бросил уайтчепельскую королеву?

— Схуяли? Она же идеальна! — расплылся в совершенно непривычной влюбленной улыбке Блейз. — Правда, я надеюсь, она пошутила насчет своей беременности, иначе мне придется покончить с собой.

— Аппарируй уже, влюбленный алкоголик.

Блейз матернулся на прощание и аппарировал. Гарри усмехнулся, но стоило радостному Блейзу исчезнуть из виду, он понял, что ближайшие пару недель будут не такими счастливыми.

* * *

— Как можно было быть таким идиотом? — прорычал в трубку Скорпиус. — Да, мать ты обманул, но отец-то у тебя бдительный. Джеймс, ты меня в последнее время не радуешь, у тебя что, девять жизней?

— Но я....

— Что хочешь делай, но чтоб отец твой в Хогвартсе не появлялся. Какая мне разница, в твоих это силах или нет? В твоих силах было вытравить меня из Хогвартса, так теперь, раз такой смелый, спаси отца. И себя заодно, злить меня не нужно...

Этот напряженный телефонный разговор, если не сказать монолог, прервал учтивый стук в двери, от которого тут же разразился истеричным криком портрет какой-то древней леди. Скорпиус отшвырнул телефон, словно ядовитую змею, и раздраженно поспешил открыть, несмотря на запрет своего соседа и напарника.

— Добрый вечер, мистер Малфой, — улыбнулся ему с порога невысокий человек в бутылочно-зеленой мантии. — Я надеюсь, что не отвлекаю вас от плана порабощения мира?

Скорпиус удивленно приподнял бровь.

— Опять вы?

— Обычно меня не с такими словами приветствуют, — расхохотался мистер Джулиус. — Но вы не такой, как многие, что выделяет вас, иногда в не очень хорошую сторону. Не пройдетесь ли со мной по парку? Погода великолепная, а вы сидите в четырех стенах.

— Простите, но у меня домашний арест и договоренность с Гарри Поттером.

— Ну разве я не прикрою вас разок? — подмигнул Скорпиусу мистер Джулиус. — Пойдемте, я не займу у вас много времени.

Скорпиус попятился назад, словно ожидая нападения, но, глядя в безобидные глаза нового министра, подхватил ключи и вышел из дома.

* * *

— Все-таки апрель — самый красивый месяц, — произнес Лартен Джулиус, неспешно шагая по дороге ближайшего парка. — Нарциссы цвести начинают.... Нет более красивых цветов, чем нарциссы.

— Вы хотели поговорить о нарциссах? — спросил Скорпиус, мрачной тенью шагая сзади.

— Ах да, спасибо, что напомнили, — спохватился мистер Джулиус. — Хотелось бы внести ясность в вашу ситуацию, мистер Малфой.

— В мою ситуацию? Не понимаю, на допросе ваши люди, точнее не ваши, а нагло переманенные со стороны Аврората, дали мне понять, что я в дерьме и не следует тянуть за собой Гарри Поттера.

Мистер Джулиус улыбнулся (он словно не умел не улыбаться) и опять засмотрелся на цветущие нарциссы.

— Я дал вам понять, что Вероника Дэй никакого отношения к приговору не имеет, — пояснил мистер Джулиус. — Можете меня осудить, но скажу честно: ее убийство мы приплели для общей картины, но вы это знаете.

— Неужели? — вскинул бровь Скорпиус. — На допросе я этого не заметил.

— Может вы и убили ту девочку, — пожал плечами мистер Джулиус. — Но я не верю. А это уже многое. Вы мошенник, изувер, возможно сумасброд, но не убийца. По крайней мере, когда я узнал, что вас обвиняют в убийстве, я ожидал своеобразного теракта с реками крови, а тут так мелко...

— Тогда чего вы хотите?

— Вы, дорогой мой, своими выходками выставили в дураках Кингсли Бруствера. Информатора несчастного покалечили, зачем же так жестоко?

— Вам есть дело до сквибов?

Мистер Джулиус тихонько рассмеялся.

— Совершенно нет, — овтетил он. — Мне есть дело до того, что вы знаете слишком много, чем надо бы. Вы понимаете о чем я, мистер Малфой. Вы хотели напугать Бруствера информацией из Отдела Тайн? Что ж, вы его не напугали, вы напрягли меня.

Скорпиус прищурил глаза и безэмоционально взглянул на министра.

— Я не могу верить вам, — произнес мистер Джулиус. — Где гарантия, что вы сразу же после нашей беседы не встретитесь с болгарским шпионом и не перескажете ему то, что украли из Отдела Тайн?

— Я не сделал это ранее, сейчас смысла нет...

Мистер Джулиус вдруг круто развернулся и положил свои короткие ладони на худенькие плечи Скорпиуса.

— Дорогой мой, я хочу вам помочь, — ласково произнес он. — Даже если я вдруг забуду об этом фиаско, то ваш друг Поттер, напомню, начал дело мисс Дэй. Вам напомнить, как это проходило три года назад?

Скорпиус промолчал.

— Допросы, пресса, скандалы, разъяренная общественность! — воскликнул мистер Джулиус. — Мы вас в лечебницу упрятали, чтоб все успокоилось! А сейчас? Все вернется, представьте только. Вас, мистер Малфой, просто сожрут и родители девочки, и все неравнодушные, когда узнают, что вы три года гуляли на свободе. В лечебницу отправлять вас нельзя, вам одного раза хватило. А в доме вы не отсидитесь. Вас найдут. И такую рекламу обеспечат, что даже мистер Забини, который в вас души не чает, будет от вас открещиваться.

— О чем вы сейчас? — устало спросил Скорпиус. — Магглы пообещали мне защиту....

— Забудьте, — отрезал мистер Джулиус. — Я предлагаю вам сделку. Я прячу вас от общественности и при этом заверяю себя в том, что информацию об Отделе Тайн вы не разгласите никому.

— Вы думаете, я подпишусь на Азкабан?

— Нет, дорогой мой, Азкабан даже для вас слишком жесток. Я предлагаю иное место. Да, это тюрьма, не надейтесь на санаторий. Тюрьма, для таких, как вы. Для ваших ровесников, грубо говоря.

— Очередное исправительное учреждение?

— Можно и так сказать, — кивнул Лартен Джулиус. — Прошу вас, будьте благоразумны. Поймите же, вы обречены, вы должны были это понять, когда к вам в голову пришла идея кражи тайной информации. Согласитесь на мои условия, сэкономьте время мне, мистеру Поттеру и себе в первую очередь. В противном случае, вас все равно посадят, но со скандалом, газетными заголовками, позором и я лично сделаю все возможное, чтоб ваш путь закончился так же, как и у вашего отца. Уже не говоря о том, что вы подвергаете жизни мистера Поттера и мистера Забини серьезной опасности, ведь я изначально был против повторного расследования.

Мистер Джулиус закончил свою фразу улыбкой, словно пытаясь вызвать на застывшем лице Скорпиуса хоть какую-то эмоцию.

Вдруг новый министр присел на корточки и сорвал с клумбы нежный цветок нарцисса.

— Пожалуйста, поймите, я вам не враг, — тихо сказал мистер Джулиус, украсив сорванным цветком нагрудный карман рубашки Скорпиуса. — И в это учреждение, не хочу называть его тюрьмой, отправить вас хочу исключительно потому, что в будущем, когда все поутихнет, я хочу стать вашим другом.

— Я не умею дружить, — отрезал Скорпиус.

— Это не сложно, Скорпиус, — улыбнулся мистер Джулиус. — Мне будет спокойнее, зная, что где-то у меня есть такой друг, как вы. Не считайте меня садистом, уверяю вас, в моих деяниях нет и капли садизма. Я действую так, как считаю правильным, пусть это со стороны кажется жестоким и безрассудным. Мы с вами очень похожи, мистер Малфой, очень. Давайте же поймем друг друга.

Подарив на прощание самый понимающий взгляд, Лартен Джулиус поправил свою мантию и, сорвав еще один нарцисс с клумбы, медленно пошел обратно, опираясь на трость.

— Они не будут преследовать меня? — крикнул ему вслед Скорпиус. — Люди не будут травить меня, как тогда?

Мистер Джулиус обернулся.

— Только если позволите мне защитить вас. Пусть и спрятав ото всех.

— Гарри Поттер и Блейз Забини, а так же их семьи, будут в безопасности, несмотря на то, что проведут расследование?

— Если вы этого хотите, то да, я согласен. Отзову наемников с территории Хогвартса, — кивнул Лартен Джулиус, но увидев на лице Скорпиуса настороженность, добавил. — Никаких наемников, просто шутка, мистер Малфой.

— Когда я выхожу из тюрьмы?

— Когда я буду уверен, что вы не собираетесь никому ничего рассказывать. И когда о деле мисс Дэй забудут. И если учитывать ваши правонарушения и покушение на жизнь информатора — лет десять-двенадцать. Это недолго, поверьте. Для сравнения, вашего отца приговорили к пожизненному заключению. А вы-то будете не в Азкабане, это куда легче, — уверил его мистер Джулиус. — От себя добавлю, что процессу следствия мешать не буду. Итак, мистер Малфой, ваше решение?

Скорпиус еще раз взглянул на нарцисс в руке у министра и поймал себя на том, что никакого отвращения к Лартену Джулиусу он не испытывает. Он...верит ему.

Гарри Поттер завоевал его доверие за два года. Блейз Забини на это потратил почти пятнадцать лет. Лартен Джулиус сумел покорить его за полчаса.

— Мистер Поттер, хоть я и рада видеть вас в Хогвартсе, мне не до конца ясна цель вашего визита, — произнесла Минерва МакГонагалл, взглянув на бывшего ученика сквозь очки-половинки. — Ваше появление как-то связанно с новым минстром?

— Не волнуйтесь, профессор, — успокоил ее Гарри. — Министр не причем. Я прибыл скорее даже не в профессиональных интересах, а в личных.

— Чем я могу помочь?

— Три года назад на территории Хогвартса убили девочку. Веронику Дэй, помните такую, профессор?

Профессор МакГонагалл побледнела.

— Это был чем-то невообразимо ужасным, — прошептала она, словно боясь, что портреты предыдущих директоров школы ее услышат. — Такой удар по нам всем...но, как же вы узнали? Особая Комиссия была намерена держать смерть девочки в секрете, с нас взяли обещание о неразглашении.

— Я возглавляю Аврорат, иногда информация просачивается. Скажу вам честно, я знаком с предполагаемым убийцей

МакГонагалл растянула свои тонкие губы в сухой полуулыбке.

— Да, в газетах довольно часто пишут о вашем сотрудничестве с юным мистером Малфоем.

— А на вашем лице, профессор, четко выраженное презрение. Вы верите в его виновность?

— Мне легче поверить в то, что девочку убило какое-то чудовище, а не кто-то из студентов, — заверила его МакГонагалл. — И я до последнего просто не верила в причастность мистера Малфоя, однако, между нами говоря, у меня не было возможности поговорить с ним.

— Как это? — насторожился Гарри.

— Его увели, — просто пояснила МакГонагалл. — Почти сразу, как на него пало подозрение. Потом, спустя пару дней, в Большом Зале решался вопрос, о том, что делать с мистером Малфоем дальше, и честно скажу вам практически все проголосовали за то, что меньшее, что может сделать Хогвартс для семьи Вероники — исключить его. Но мистер Малфой пропал и не возвращался больше, он сам себя исключил. А потом нас вынудили дать обещание о неразглашении. Я с ужасом вспоминаю, как приходилось врать опекуну мистера Малфоя, который нанес визит осенью, он ведь тоже не мог найти Скорпиуса и очень волновался.

— Вы о Блейзе Забини? — спросил Гарри.

— Да, мистер Поттер, о нем, — подтвердила МакГонагалл.

— Он не его опекун. Он просто помогал его матери, после того как Драко Малфоя приговорили к заключению. Но, фактически, вы правы, Блейз ему как отец.

— Я очень виновата перед Блейзом, — произнесла МакГонагалл, нервно постукивая по столешнице. — Нельзя было говорить ему о Веронике Дэй, о причастности Скорпиуса, пришлось ему врать, говорить, что Хогвартс ничего знает.

— Я понимаю, — успокоил ее Гарри. — Мне нужно будет узнать больше о школьных годах Скорпиуса, вы сможете мне помочь?

— Я думаю, вам лучше обратиться к профессору Флитвику. — МакГонагалл встала из-за стола и медленно подошла к окну. — Он был его деканом и знает куда больше меня.

— Спасибо, — поблагодарил Гарри. — Мне нужно идти, прошу прощения, что отнял у вас время.

— О чем вы говорите, мистер Поттер? Я благодарна вам, хоть и знаю, что школе снова придется пережить атмосферу того убийства. Я попрошу эльфов приготовить вам комнату.

— Не волнуйтесь, я остановился в Хогсмиде. Спасибо еще раз. Всего доброго.

* * *

Когда Гарри вернулся в Хогсмид, Блейз уже обосновывался в их временном жилище, а именно, осторожно перекладывал спиртное с огромного ящика в сервант.

— И почему я не удивлен? — спросил самого себя Гарри, глядя, как Блейз вдумчиво читает этикетку на бутылке потрвейна. — Блейз, твой алкоголизм меня пугает. Давай тебя закодируем.

— Тогда я начну убивать людей и насиловать гусей, — протянул Блейз. — Портвейн будешь?

— В одиннадцать утра? Ты что, сбрендил?

— Так да или нет? — спросил Блейз, достав из серванта штопор.

— Ладно, — устало согласился Гарри. — Пока ты прощался со своей любимой и дегустировал алкоголь, я побеседовал с МакГонагалл.

— Эта старая сука еще жива? — спросил Блейз, разливая портвейн по стаканам. — Куда смотрит очаровательная Смерть с косой?

— Блейз!

— Ну а хуле? Она была моим не самым любимым преподом.

Гарри закатил глаза и взял свой стакан. Иногда ему казалось, что у Блейза характер еще хуже, чем у Скорпиуса: тот хоть молчал все время, в отличие от своего опекуна, который говорил все, что у него на умее, не фильтруя на вежливое и невежливое.

— Скорпиус знает, что ты здесь? — поинтересовался Блейз, присев на край стола.

Гарри кивнул.

— Я оставил его дома, дату суда мне упорно не сообщают, а мистер Джулиус ведет себя так, будто никакого Скорпиуса и вовсе нет.

— Может это и к лучшему?

— Поверь мне, Блейз, очень и очень вряд ли. В любом случае, до суда Скорпиус может жить спокойно.

Блейз удовлетворенно кивнул и потянулся к выпивке.

— Как Ева? — поинтересовался Гарри, глядя как Блейз, с подозрением смотрел на содержимое своего стакана.

Красивое лицо Блейза будто посветлело.

— Передает тебе огромный привет, а так же признание, что Веронику Дэй убила не она, — усмехнулся Блейз.

— Она просто чудо, — захохотал Гарри. — Кстати, про чудо, у тебя будет ребенок или нет?

— Хоть бы нет, пусть Еве показалось, — сухо ответил Блейз. — Ну ладно, не будем о грустном, давай о мертвой девочке. Что говорит МакГонагалл?

Гарри опустился в кресло и, глядя, как Блейз расставляет спиртное в алфавитном порядке, не смог сдержать смешок.

— Ничего нового, — произнес Гарри. — Посоветовала с Флитвиком поговорить. Сейчас у него уроки, а после ужина думаю пойти побеседовать с ним. Ты со мной?

— Зачем? — пожал плечами Блейз. — И так все понятно. Это МакГоналл убила Веронику Дэй.

— Да что ж ты пристал к ней?!

— Мистер Забини, не волнуйтесь, с вашим мальчиком все хорошо, он просто зарезал Веронику Дэй, его заперли в психушке, и еще два года вы его не увидите, потому что он социально опасен, — довольно похоже изобразив голос профессора трансфигурации Блейз. — Бесит она меня.

— Она так не говорила, — возразил Гарри. — Не утрируй.

— В моей голове это сейчас звучит именно так, — прошипел Блейз. — Флитвик — отличный мужик, ничего против него не имею, но ты уж сам с ним чаи гоняй, я лучше с родителями Вероники поговорю. У меня даже адрес есть.

Гарри вопросительно вскинул брови.

— У меня в Архивной есть связи, — нехотя пояснил Блейз. — Нет, Поттер, я не спал с заведующей архива, и нет, Поттер, я не помогал Скорпиусу достать информацию из Отдела Тайн.

— Ладно, — согласился Гарри, совершенно не желая спорить с Блейзом. — Занимайся родителями Вероники, а я буду вкалывать здесь. Правду Скорпиус говорил, работа предстоит колоссальная: опросить всех, найти свидетелей, притом, что многие уже Хогвартс закончили.

Блейз отмахнулся от этого очевидного факта. Он не любил усложнять себе жизнь паникой и опасениями.

— Кстати, Блейз, мне и тебя придется опросить, — припомнил Гарри.

— Я не убивал Веронику Дэй.

— Вы с Евой — идеальная пара, — заметил Главный Аврор, записав в блокнот имя Блейза. — Но все же, ты знаешь Скорпиуса лучше кого-либо, а это ценная информация.

— Скорпиус — немного странный, — сразу сказал Блейз.

— Я заметил.

— Он хоронит увядшие цветы, любит японские мультики, боится уколов, имеет идиотскую привычку вызывать рвоту после приема пищи, — скороговоркой произнес Блейз. — И еще у него люпослипафобия. Это помогло расследованию?

— Что-что у него? — переспросил Гарри.

— Люпослипафобия, — повторил Блейз. — Страх преследования волками в момент хождения по натертому воском полу в носках.

Гарри подавился портвейном, и, переглянувшись с Блейзом, захохотал, как ненормальный.

— Боже, он и правда сумасшедший, — сквозь смех согласился Блейз. — Согласись, Поттер, такой придурок не мог убить Веронику Дэй.

* * *

— Мы на месте, — улыбнулся мистер Джулиус, отпустив руку Скорпиуса после аппарации.

— Это что ли ваша тюрьма? — с презрением спросил Скорпиус. — Ожидал чего-то более.

— Но я же не садист, — добродушно ответил мистер Джулиус, поправив нарцисс в бутоньерке. — К тому же, я рад, что мы понимаем друг друга.

— Тогда зачем нас сопровождают ваши авроры? — оглянувшись назад, прошептал Скорпиус.

— Я не хочу, чтоб ты сбежал, а потом полжизни бегал от прессы, неравнодушных людей и моих наемников.

Авроры приблизились почти вплотную к Скорпиусу, а мистер Джулиус указал ему своей короткой рукой на створчатые ворота. Не дав аврорам схватить себя за руки, Скорпиус сделал шаг вперед.

Унылое место, скорее напоминающее занюханный сиротский приют, нежели тюрьму. По пожухлой траве бродили группки заключенных в серых одеждах, под надзором равнодушных на вид смотрителей. По сути, заключенные выглядели едва не младше самого Скорпиуса, а невысокий мальчик, проводивший авроров подозрительным взглядом, был не старше пятнадцати лет.

— За что они сидят? — шепотом спросил Скорпиус, когда мистер Джулиус, дружелюбно помахав рукой преступникам постарше, оказался рядом.

— Кто за хулиганство, кто за бродяжничество, а кто за такие вещи, что тебе лучше и не знать, — пояснил Лартен Джулиус. — Здесь ты в безопасности.

— Прямо как в Азкабане...

— Не бойся, дементоров здесь нет, но вот только в «коллективе» могут возникнуть сложности. Но тебе не привыкать.

— Когда о моем заключении узнает Поттер?

— Когда спросит у меня. А пока, молчим, — подмигнул мистер Джулиус.

Лартен Джулиус покинул обшарпанное здание полчаса спустя. Скорпиус поймал себя на мысли, что министр здесь частый и весьма уважаемый гость. Заключенные постарше (лет двадцати) встречали его почтительным молчанием, моментально стихая, когда он только показывался на горизонте, а надзиратели сбивчиво здоровались.

Все прошло быстро, слишком быстро. Рта раскрыть не дали, не объяснили, когда суд, где адвокат, долго ли сидеть. Просто выдали сверток с серой одеждой и чуть не вытолкали из кабинета, оставив Лартена Джулиуса и начальника тюрьмы, старого потрепанного аврора, о чем-то договариваться.

Надзиратель, благо молчаливый, довел Скорпиуса до общей камеры и остановился у входа, пробормотав, что-то вроде «меня там убьют».

— Вызов принят, — прошептал Скорпиус, толкнув дверь.

В общей камере было всего семь человек, которые тут же обернулись.

— Я не понял, — очень громко протянул парень, лет девятнадцати, с длинными дредами, собранными в хвост. — Фрэнк, что это за организм?

Но надзиратель отмахнулся и закрыл дверь.

Все семь заключенных уставились на Скорпиуса, как на неведомого зверька.

— Значит нечто новенькое? — обоходя Скорпиуса, словно осматривая его со всех сторон, протянул заключенный с дредами. — Пора бы, а то последнего неделю назад увезли. В крематорий.

— Ужасная новость, — кивнул Скорпиус. — Дай я натяну эту дизайнерскую робу и ты мне все расскажешь. Когда поножовщина по расписанию, кто тут опущенный гомосексуалист, кто за что сидит, где рыть подкоп ложкой...

И, отодвинув парня в сторонку, Скорпиус прошел вглубь камеры, переоделся и улегся с книгой на койку.

Сокамерники смотрели на него как на камикадзе.

— Вечером вперед ногами выкатят, — уверил заключенного крепкого телосложения парень с дредами.

* * *

— Если уж ты, выкидыш пробирочный, хочешь меня опасной бритвой пырнуть, то убедись, что лезвие не в ладони и не хохочи так громко, — прошипел Скорпиус, намотав дреды незадачливого убийцы на руку. — А если ты на меня еще шуршать, как пакетик на ветру, будешь, то я тебе голову об батарею разобью и из зубов выбитых узор на полу выложу. Я ясно выразился?

— Ясно-ясно, — пролепетал паренек, прижимая руку к разбитому носу.

— И хочу всех предупредить, что сон у меня чуткий, поэтому если, не дай Бог, у кого-нибудь кровать скрипнет — проснусь и харакири вилкой сделаю, — улыбнулся всем Скорпиус. — Я здесь надолго, не волнуйтесь.

Заключенные обменялись неопределенными шепотом.

— Не, ну этот свой, — твердо прошептал чернокожий сокамерник.

Скорпиус еще разок дернул дреды паренька на себя, и услышав тоненький вскрик, разжал руку.

— Пошел отсюда, Остин, — смеясь, гаркнул крепкий темноволосый парень, пинком отправив «жертву неудачного покушения» в другой конец камеры. — Пардон за этого дебила...не знаю даже, что он тут делает.

Скорпиус косо усмехнулся, глядя как дурачок Остин поправляет свои длинные дреды.

— У нас здесь все нормальные, — продолжил парень. — Ты главное с Десмондом не ссорься и все будет замечательно.

— Кто такой Десмонд? — вскинул бровь Скорпиус.

— Это я, — улыбнулся сокамерник. — Десмонд Нотт.

— Я не слишком-то умею общаться, — произнес Скорпиус, преодолев боязнь прикосновений и пожав его сильную руку.

— Значит, точно все нормально будет, — заметил Десмонд.

И, глядя в зеленые глаза Десмонда Нотта, Скорпиус еще не понимал, что несмотря на то, что пребывание в тюрьме его уж никак не радовало, он за пару часов сделал то, чего не мог достичь всю жизнь.

Он встретил друга.

— Папа? — шокировано пробормотала Лили Поттер, мгновенно сменив ужас милой улыбкой.

— Привет, Лили, — улыбнулся Гарри, крепко обняв дочь. — Стоп, а почему не на уроках?

— А ты почему не в Лондоне? — в свою очередь спросила Лили.

— Лили! Ты опять прогуливаешь?

— Пап, ну прорицания!

Гарри устало вздохнул и взглянул на дочь недовольным взглядом.

— Быстро в замок, — приказал он. — Теперь-то я буду отслеживать твои прогулы.

Лили поджала губы и направилась по тропе в замок, а за ней шагал Главный Аврор, с наслаждением оглядываясь по сторонам. Он не был в Хогвартсе уже двадцать лет. И если бы не убитая здесь Вероника Дэй, Гарри бы провел время вспоминая закоулки и коридоры, а не расспрашивая преподавателей и учеников.

— Опять шастаешь здесь, — прорычал престарелый завхоз, Аргус Филч, когда юркая фигурка Лили просочилась за двери. — Сколько можно ловить тебя по всему замку, а?

— Здравствуйте, — коротко кивнул Гарри и зашел вслед за дочерью.

В холле было относительно тихо. До конца урока видимо оставалось немного времени, в коридорах уже были слышны шаги учеников.

— Пап, что происходит? — напомнила о себе Лили.

— На урок иди!

— Десять минут осталось! Я пока дойду, уже звонок будет.

— Тогда помоги мне найти Флитвика, — смилостивился Гарри. — Но учти, я здесь надолго, все твои прогулы буду отслеживать.

Лили нервно усмехнулась.

Они быстро дошли до учительской, при этом Лили не оставляла попыток выведать у отца что происходит. Но Гарри лишь отмахивался, пугая дочь тем, что поспрашивает о ее успеваемости у МакГонагалл.

Отправив дочь в холл, Гарри остановился у дверей учительской, постучал и, не дожидаясь ответа, вошел.

У камина парил призрака Катберта Бинса, профессора истории магии, как обычно что-то бормотавшего себе под нос и не замечающего вокруг никого. После двух попыток поздороваться, Гарри махнул на это дело рукой. Профессор истории магии мало того, что не помнил своих учеников, он иногда удивлялся, что у него они вообще есть.

— Мистер Поттер! — воскликнул крохотный Филиус Флитвик, от неожиданности чуть не выронив стопку пергаментов.

— Добрый день, профессор, — улыбнулся Гарри. — Надеюсь, не отвлекаю вас?

— Что вы, что вы! — тоненьким голоском произнес Флитвик. — Минерва оповестила меня о вашем возможном визите, но я, признаюсь, до последнего думал, что это шутка.

Гарри сел в мягкое кресло, и тут же портреты бывших преподавателей принялись сверлить его заинтересованными взглядами. Только, пожалуй, портрет Северуса Снейпа устало закатил глаза.

— Минерва сообщила, что вы собираетесь работать над делом бедной Вероники Дэй, — тихо сказал Флитвик. — Я ждал этого момента вот уже три года, не подумайте, что я бунтарь, но Особая комиссия, которая и следствия не проводила толком, доверия мне не внушает.

— Я рад, что мы с вами думаем одинаково, профессор, — с облегчением признал Гарри. — Мне нужно будет поспрашивать вас о многом. Вероника Дэй ведь училась на вашем факультете?

Профессор Флитвик закивал.

— Как и Скорпиус Малфой?

— О да, мистер Поттер. Как сейчас этот бедный мальчик?

— Бедный мальчик?

Флитвик негодующе ударил маленькой ладонью по подлокотнику кресла.

— Не верьте тем, кто восседает в этой комиссии, мистер Поттер, — твердо заявил он. — Обвинять в убийстве несчастного, забитого и нелюдимого мальчика...моему возмущению нет предела. Веронику убило какое-то чудовище, варвар, никак не Скорпиус Малфой.

— Поэтому я и пришел к вам, — сказал Гарри. — Я хочу узнать, способен ли Скорпиус на убийство или нет.

— Исключено, — запротестовал Флитвик. — Я не понимаю, как почти вся школа поверила в его виновность. Даже мои коллеги, что выходит за рамки моего понимания.

— Вы сказали, Скорпиус был забитым? — удивился Гарри. — Я знаю его, и уверен, что этот человек в обиду себя не даст.

— Дети бывают очень жестоки, — изрек Флитвик. — Особенно к тем, кто от них отличается. Видите ли, Скорпиус отличался от них. Он был в непростой ситуации, его отец сидел в Азкабане, а в Хогвартсе все знали об этом. Кроме самого Скорпиуса. Мать не смогла сказать ему, что он сын Пожирателя смерти, поэтому он верил в легенды, которые она ему рассказывала.

— Он узнал правду в Хогвартсе? — с горечью спросил Гарри.

— На первом курсе, чуть ли не в поезде. Представляете, как ему было больно?

Гарри промолчал. Задумался на мгновение, припомнив то, каким холодом искрились глаза Скорпиуса, стоило Гарри заговорить о своих детях. Как Скорпиус смотрел на Лили, снисходительно приподняв бровь.

А зная нрав Джеймса так вообще можно быть уверенным, что именно он начал травлю Скорпиуса.

На какую-то секунду Гарри пожалел, что затеял повторное расследование.

— Он не был плохим, — заметив, что Гарри задумался о чем-то, пискнул Флитвик. — У него не ладилось с магией, думаю, он просто не хотел ей обучаться, он всегда был один, сперва потому что к нему никто не подходил, а потом он и сам себя изолировал. Но он не убийца.

— Я неоднократно слышал о каком-то голосовании в Большом зале, — припомнил Гарри. — В чем смысл?

— Сразу после того как мистера Малфоя увели следователи Особой комиссии, а это где-то спустя сутки после убийства, нужно было решать, исключать его из Хогвартса или нет. Некоторым это решение казалось неочевидным, — пояснил Флитвик. — Мне, Хагриду, ну и пожалуй двум-трем ученикам. Поэтому многие до сих пор считают то голосование бессмысленной тратой времени.

— И чем все закончилось?

— Почти единогласно было решено выгнать его и забыть об этом ужасном происшествии. Но необходимости ломать палочку мистера Малфоя не возникло, потому что нас заверили, что следующей осенью, на шестой курс, он не вернется. И с тех пор никто ничего о нем не знает. Говорят, он до сих пор в тюрьме, говорят, что покончил с собой в камере тем же летом, надеюсь, это слухи.

— Это слухи, — подтвердил Гарри. — Но у него очень большие проблемы. Скажите, профессор, а было ли голосование сохранено как воспоминание для Омута памяти?

— Естественно, и не в единственном экземпляре. Знайте, мистер Поттер, я сделаю все возможное, чтоб помочь вам.

Гарри еще хотел что-то спросить, как заметил знакомого телесного Патронуса, парящего недалеко от маразматичного профессора истории магии.

— Бросай все дела и возвращайся, — хриплым голосом Блейза отозвался серебристый ястреб.

Еще минуту Гарри пребывал в растерянности, и только когда Патронус превратился в облако пара, взял себя в руки.

— Прошу меня простить, — торопливо сказал Гарри Флитвику. — Надеюсь, мы сможем довести наш разговор до конца.

— Конечно-конечно, — заверил его Флитвик. — Удачи вам, мистер Поттер.

И, чуть не выбежав из учительской, Гарри поспешил в Хогсмид, чуя, что Блейз паниковал не зря.

* * *

Блейз не паниковал. Он был в состоянии цепенящего ужаса. Ходил туда-сюда по их временному жилищу, заламывая дрожащие руки, и когда на пороге появился Гарри, он немного успокоился.

— Что? — встряхнув Блейза за плечи, спросил Гарри. — Что произошло?

— Он в тюрьме, — непривычно дрожащим голосом произнес Блейз. — В какой-то тюрьме, округ Хоунслоу.

Сердце Гарри упало.

— Скорпиус? — тихо спросил он.

Блейз кивнул.

— Откуда ты знаешь?

— Новый министр. Был здесь буквально полчаса назад. Он дал адрес тюрьмы, на случай, если «Мистеру Поттеру что-нибудь понадобиться».

— Успокойся, — сказал Гарри. — Ты ничем не поможешь, если будешь так нервничать.

Блейз неопределенно кивнул.

Внимательно изучив пергамент с адресом, они аппарировали в Хоунслоу.

* * *

— Я возглавляю Аврорат, напомню тебе, идиот, — прорычал Гарри, но дежурный аврор, стоящий у закрытых кованных ворот тюрьмы хоунслоуской тюрьмы, и бровью не повел. — Приказываю пропустить нас внутрь...

— Подожди, Поттер, — рявкнул Блейз. Его истерию как рукой сняло, стоило им оказаться у ворот тюрьмы.

— Блейз, не надо! — воскликнул Гарри, поняв, что Блейз сейчас будет решать дело, не очень-то свойственным выходцу из семьи аристократов, мордобоем. — Мы имеем право увидеть заключенного. По крайней мере, Лартен Джулиус это не запрещает.

— Не положено, мистер Поттер, — отрезал аврор.

— Бык ебаный, отъедь в сторону, — послышался за воротами громкий голос Скорпиуса. — У меня конечно нет волшебной палочки, но есть заточка.

— Зайти за ворота! — крикнул аврор.

— Я псих, у меня есть справка и если я тебе мозг через левую ноздрю....

— Боже, он уже нахватался тюремного жаргона, — простонал Блейз.

— Он всегда так разговаривает, — усмехнулся Гарри. — Нет, ну при тебе понятно, как барышня на светском рауте щебечет...

— Красавец вообще! — одобрительно поддерживал Скорпиуса Десмонд Нотт, жестикулируя окурком.

Скорпиус отмахнулся от аврора и приблизился к кованным воротам.

— Поттер, сделай что-нибудь! — Блейз опять начал истерить. — Он же здесь долго не протянет!

— Что-то мне подсказывает, что он здесь авторитетнее Аврората, — хмыкнул Гарри.

Взгляд Скорпиуса скользнул по Гарри.

— Почему ты сдался? — рявкнул Блейз. — Джулиус мне все рассказал. Это же был блеф чистой воды!

— Без адвоката вообще ни на чьи вопросы теперь не отвечай, — приказал Гарри. — Я вытащу тебя отсюда как только смогу.

— Господи, нельзя его здесь оставлять! — кричал Блейз.

Скорпиус так ничего и не сказал, лишь подождал, пока его защитники притихнут. Когда же Гарри призвал Блейза к спокойствию, Скорпиуса просунул руки сквозь прутья решетки и поманил Блейза к себе.

Тот непонимающе взглянул на него, но подошел к решетке и Скорпиус крепко его обнял.

Блейз от ужаса, изумления и непонимания вздрогнул. Гарри и сам уже подумал, что видно Скорпиуса продуло на сквозняке, что он решился на нежности, тем более к Блейзу, но тут заметил, что Скорпиус что-то одними губами прошептал Блейзу на ухо. Как только Блейз медленно кивнул, Скорпиус разжал объятия и, слабо улыбнувшись на прощание, ушел прочь.

— Он что-то сказал тебе, — произнес Гарри, глядя Скорпиусу вслед.

Блейз, немного заторможенно, кивнул.

— Сказал, что Джеймс однажды солгал следствию. И сделает это снова.

Работать без Скорпиуса оказалось не так тяжело, как думал Гарри, пожалуй, это было пока единственным, что радовало его в расследовании. Да, Скорпиус сообразительный, мозговитый, да чего уж там, гениальный, но уж слишком тяжело было угнаться за его мыслями, а тем более понять саму логику его доводов.

Сейчас же место Скорпиуса занял сварливый патологоанатом Блейз Забини. И Гарри, несмотря на то, что они особо никогда не ладили, признал, что если закрыть глаза на то, что Блейз — хам, алкоголик, скептик и просто сволочь, то в напарники ему достался довольно неплохой, если не сказать добродушный человек. Рядом с Блейзом Гарри чувствовал ту легкость, отсутствие которой порой мешало ему уживаться со Скорпиусом. Легкость в общении (хоть и в чуточку высокомерном), в идеях, в поступках...Грубо говоря, несмотря на благородное происхождение и наследие чистой крови, Блейз Забини был совершенно нормальным.

Единственный крохотный минус — Блейз имел навязчивую привычку спаивать все живое в радиусе пяти метров от себя, поэтому, когда Главный Аврор, переживший уже четвертое похмелье за неделю, опрашивал преподавателей, на него смотрели с жалостью, словно думая, что уж очень тяжело переживает развод с женой.

— Ну сколько же можно! — устало протянула Гермиона, которая частенько захаживала в их жилище и помогала с делом Вероники Дэй как могла. — Блейз!

— Да-да, — отозвался Блейз, спрятав за спину початую бутыль рома.

— Вы вообще работаете или как? — возмутилась Гермиона, забрав у Гарри стакан.

— Работаем, — кивнул Блейз, не дав Гарри ответить. — У нас пауза.

— Недельная?

— Женщина, у меня сын в тюрьме, я имею право залить горе!

— Скорпиус не твой сын, — закатила глаза Гермиона.

— Он еще и не мой сын! — простонал Блейз. — Все, я в депрессии, Уизли, ты довела меня.

Гермиона отмахнулась и села в кресело.

— На правах самой адекватной в этой комнате...

— Не обобщай, — усмехнулся Гарри, потянувшись к графину с водой. — Что стряслось?

— Кроме того, что вы оба вместо того, чтоб хоть что-то делать, квасите с утра до ночи — ничего, — разозлилась Гермиона. — Так вот, дорогие мои, властью данной мне силами справедливости, я объявляю сухой закон.

Блейз от неожиданности и ужаса поперхнулся ромом.

— Это смерть для Блейза, — сказал Гарри, подумав, что большинство волшебников так не реагировали на имя Темного Лорда, как Блейз на слово «сухой закон».

— Что вы сделали за неделю? — строго спросила Гермиона.

— Опросили весь преподавательский состав, узнали, что было во флаконе с воспоминанием, поговорили со следователем Шеридан, изучили заключение о смерти Вероники, — прошипел Блейз. — До семьи Дэй мы никак не доберемся, хотя адрес есть, но это дело выполнимое. Так что, не смей осквернять мою алкогольную амброзию, женщина.

— А ты знаешь, Блейз, почему вы никак не доберетесь до родителей Вероники? — спросила Гермиона и достала из сумочки старый номер «Пророка».

Она развернула газету и протянула Гарри какую-то маловажную статью и указала пальцем на колдографию гладковыбритого мужчины с крючковатым носом.

— Маркус Дэй, отец Вероники, — пояснила Гермиона. — Ты не мог не узнать его, Гарри.

Блейз наклонился к столику и внимательно взглянул на мужчину.

— Бывший судья Визенгамота, — произнес Гарри, поймав вопросительный взгляд Блейза. — Тот, который вынес приговор Драко.

Но на лице Блейза не дрогнул ни один мускул. Гермиона заинтересовано посмотрела на него, будто пытаясь понять, почему вспыльчивый патологоанатом в самые напряженные моменты остается спокойным.

— Судья Визенгамота, — повторил Блейз. — Маркус Дэй. Что ж, плохо дело.

— Поэтому я и не спешил тебе говорить, — оправдался Гарри. — Ты бы сразу понял, что это мотив убийства.

— Согласен, — признал Блейз. — Но если бы Скорпиус хотел мстить, он бы выждал, а затем нашел бы самого судью, не убивая Веронику.

— Тогда он бы начал не с судьи, а с меня. Я ведь передал Драко суду.

— Кто знает, вдруг, если бы Скорпиуса не посадили, он бы довел свой план до ума и задушил бы тебя ночью колючей проволокой...

— Вы так спокойно об этом говорите! — воскликнула Гермиона.

Гарри и Блейз удивленно обернулись к ней.

— И я предлагаю это использовать, — неожиданно мягко произнесла Гермиона.

— Женская логика? — вскинул брови Блейз.

— Ты хочешь опять выдать Скорпиусу справку? — спросил Гарри.

— Если у Скорпиуса действительно есть проблемы с головой, то никакой закон, ни наш, ни маггловский не разрешает заключение в тюрьме.

— Но подразумевает заключение в лечебнице. Гермиона, история повторяется. И знаешь, мне кажется, что пребывание в лечебнице не пошло Скорпиусу на пользу, — возразил Гарри.

— Но это вариант, — задумался Блейз. — Из лечебницы вытащить реальнее, чем из тюрьмы.

— Окститесь, детективы! — закатила глаза Гермиона. — Вы что, думаете, я предлагаю поместить бедного ребенка обратно в палату? Да, у Скорпиуса есть странности, но это слишком уже.

— Тогда что за базар ты устроила? — не вытерпел Блейз, налив себе рома.

— Когда я изучала Скорпиуса, я не нашла у него тех синдромов, которые были записаны в его медкарте, — пояснил Гермиона. — И записи его психиатра менялись, мол, Скорпиус прибыл к ним совсем больным, а буквально через месяц начал идти на поправку. Нереально, правда? Особенно, если спустя еще некоторое время симптомы повторяются.

— Как человек с азами медицинских познаний, ты должна знать, что такое явление называется рецедивом, — произнес Блейз. — Явление частое, кстати.

— А ты, как человек с незаурядным интеллектом, должен заметить, что по странному стечению обстоятельств симптомы Скорпиуса начали проявляться сразу же после убийства Вероники Дэй, а именно, если рассуждать логически, в следующие несколько часов.

— Синдром Аспергера проявился за какие-то два-три часа? — насмешливо спросил Гарри. — Я хоть и не знаю, что это такое, но...

— Но это врожденная особенность, — закончил за него Блейз. — Которая у Скорпиуса с детства не замечалась.

Гермиона довольно откинулась на спинку кресла.

— Браво, Блейз, — улыбнулась она. — Я рада, что наконец-то мы понимаем друг друга.

— Следовательно, диагноз липовый? — заключил Гарри. — Значит кто-то хотел или спасти Скорпиуса от тюрьмы, или побоялся чего-то.

— Или, я почти уверен, чтоб Скорпиуса не нашли и не вознообили процесс расследования, — кивнул Гарри.

— Кто не нашел?

— Блейз, не тупи.

— Так, а кто? Кто его искал?

— Ты, — снисходительно сказал Гарри. — Лечебница — маггловская, хрен бы ты его нашел.

У Блейза было такое лицо, будто в один миг он познал истину. Гарри даже подумал, что в Блейзе, судя по его лицу, проснулся какой-то философ-мыслитель. Но, когда «мыслитель» вздохнул и потянулся к бутылке, Главный Аврор понял, что ступор у Блейза прошел моментально.

— Думаешь, это ключик к невиновности? — протянул Блейз. — Липовый диагноз, лечебница...но не слишком ли сложно?

— Я хочу это проверить, — заявила Гермиона. — У меня пока есть одна теория, но говорить не буду, хотелось бы подтвердить свою догадку.

— Как пожелаешь, — кивнул Гарри. — Мы можем как-то помочь?

— Да, завязывайте с пьянством.

Гермиона попрощалась, и, что-то обдумывая, покинула комнату. Блейз проводил ее заинтересованным взглядом, а после обернулся к Гарри.

— Сам ничего не понимаю, — опередил очевидный вопрос Главный Аврор. — Ладно, давай работать, а то страшно подумать, что там в тюрьме делают из Скорпиуса.

Блейз вытаращил глаза и с горечью допил ром.

— За мной семья Вероники, — сказал Гарри, встав со стула. — А ты, Блейз, с кем из преподавателей в Хогвартсе ладил?

— С Северусом, — кивнул Блейз. — А что?

— Не удивлен, — усмехнулся Гарри. — Значит, будешь опрашивать портрет Снейпа, ну и заявись-ка к следователю Шеридан.

— Зачем? — напрягся Блейз.

— Может у нее есть список возможных свидетелей, она, кстати, об этом обмолвилась.

— Она мне не нравится, — процедил Блейз.

— Тебе никто, кроме Евы, не нравится.

Услышав имя любимой женщины, Блейз словно подобрел.

Ева Менделлип стала тем самым рычагом, способным заставить Блейз делать все, что угодно.

* * *

— Здесь, конечно, не санаторий, но жить вполне можно, — поведал Десмонд Нотт, махнув рукой то ли на сонного аврора, то ли на стены, нежно бирюзового цвета (неожиданного для тюрьмы).

Взяв обязанность экскурсовода на себя, Десмонд, сразу после завтрака, решил устроить Скорпиусу знакомство с «каталажными хоромами», во всяком случае, в их камере тюрьму называли именно так. Скорпиус, который провел в тюрьме уже чуть больше недели, от компании отпрыска Пожирателя смерти не устал, напротив, проводил время с пользой.

Завел себе блокнотик, в котором записывал жаргонную речь сокамерников, Десмонд и тут помог, оказавшись на редкость отличным «репетитором». Поучавствовал в драке своей камеры против камеры из южного крыла. Выучил восемнадцать синонимов к слову «аврор» (по большей части не очень культурных).

— А библиотека здесь есть? — поинтересовался Скорпиус. — Все хорошо, но по вечерам скучно, а в «бутылочку» я с вами играть больше не буду.

— Что ж так? — захохотал Десмонд.

— Мне все время Остин выпадает, нахер мне такое западло?

— Ты Остина не шугайся. Он, конечно, сказочный долбоеб, но не буйный. Тут одного только человека бояться надо.

— Кого?

— Меня, — улыбнулся Десмонд. — Я тут семь лет почти, считай, после второго курса повязали. Один из старших.

— Так ты еще больший недоучка чем я, — усмехнулся Скорпиус.

— Ну так, — хохотнул Десмонд. — Так вот, библиотека есть, убогая, но есть. В соседнем корпусе — женские камеры, тут уж не до библиотек.

Они приветственно кивнули аврору, Десмонд даже пожал ему руку, состроив почтительную мину.

— Малфой, после обеда на клеймение подойди, — распорядился аврор. — Меня найдешь, я тебя отведу.

Скорпиус подозрительно на него уставился, но Десмонд увел его от полузасыпающего аврора.

— Что ты такой перепуганный, будто к тебе Остин опять целоваться лезет? — спросил Десмонд, когда они свернули в очередной коридор.

— Что такое клеймение?

— Не боись, не смертельно, — успокоил Десмонд. — На руке надрез сделают, пластину металлическую вставят, заштопают и все. Что уж поделать, это их заморочка, мол, чтоб за территорию тюрьмы не выходили, ведь аврорам нашим, мягко говоря, посрать на то, кто сбегает, а кто сидит.

— И как эта пластина поможет предотвратить побег?

— Легенда гласит, что если вырваться за ворота, пластина такую боль причиняет, что твои крики всех аврор в округе соберут.

— Очередная магическая хрень? — вскинул бровь Скорпиус. — А у тебя есть такая пластина?

Десмонд кивнул. Он задрал левый рукав своего светло-серого одеяния и показал шрам на предплечье, сантиметров пять в длинну.

— Но это все хрень, — продолжил Десмонд. — Бессмысленная трата чудо-пластин.

Они спустились в столовую, под пристальным взглядом полноватого аврора в потертой служебной мантии. По пути к ним присоеденился и чудак Остин, которого все называли исключительно по фамилии, так как имя его оставалось в секрете. Может, его имя было слишком важным, чтоб говорить, а может просто никто и не спрашивал.

Столовая была общая, поэтому Скорпиус часто сталкивался с заключенными женского пола. Первого же дня хватило, для того, чтоб понять, что девяносто процентов девушек, от тринадцати и до двадцати лет, имеют такой арсенал ненормативной лексики, что Десмонд, Блейз Забини и сам Скорпиус просто курят в сторонке.

— Слава тебе Господи, что они в другом корпусе, — прошептал Десмонд, когда сурового вида девушка, прошла мимо него.

— Сколько здесь вообще заключенных? — спросил Скорпиус, ковыряя вилкой в картофельном пюре.

— Сто двадцать где-то, — пожал плечами Остин, поправляя свои длинные дреды, чтоб не лезли в тарелку. — Но к девкам лучше не лезть. Только заключенный третьего уровня может лазить к ним в корпус.

— Меня это мало интересует, — отрезал Скорпиус.

— А что тогда?

— Кто-нибудь, имея пластину в руке, пытался сбежать?

Остин подавился тем, что ел, и разразился хриплым кашлем. Десмонд замер, с ложкой в руках и смотрел на Скорпиуса так, будто тот вдруг предложил им стать свидетелями Иеговы.

— Что? — насторожился Скорпиус.

— Ты что, охренел? — хрипло спросил Остин, которого Десмонд сильно треснул по спине.

— Почему? В нашем положении естественно думать о побеге....

— Он рехнулся, — в благоговейном ужасе пролепетал Остин, дергая себя за дреды. — Он рехнулся...

— Остин, затихни, — попросил Десмонд, отставив тарелку. — Я ему все объясню.

Скорпиус, просто пораженный реакцией сокамерников, уже составлял план побега из чудовищно опасных ловушек и коридоров, когда Десмонд поманил его к себе.

Они встали из-за стола, и направились к выходу.

— Никакого побега, командир, — сказал Десмонд аврору, стоявшему у дверей и подтолкнул Скорпиуса вперед.

— Что это было? — удивленно спросил Скорпиус, сунув руки в карманы робы. — Это очередная тюремная фишка?

— Я тебя понимаю, — просто ответил Десмонд. — За неделю многого не поймешь. Обычно это приходит после месяца-двух.

— Что приходит?

— Осознание того, что никуда бежать не надо.

* * *

— Мы не сдались, и уж тем более, мы не слабаки, — сказал Десмонд, присев на подоконник. — Я сначала думал, что у меня одного такие мысли, но, как оказалось, нет.

— Вы просто сидите здесь, зная, что никакой амнистии не будет? — возмутился Скорпиус.

— А нужна нам эта амнистия? — усмехнулся Десмонд. — Взгляни на нас. Хороших детей из интеллигентных семей здесь нет. Немногих родные ждут. Я не хочу говорить за всех, мало ли, но взять бы меня к примеру.

Скорпиус смотрел на его совершенно спокойное лицо, словно Десмонд говорил какие-то очевидные вещи, а он, как клинический болван, не понимал ни слова.

— Отца не видел ни разу, тот сразу после моего рождения в Азкабан загремел, там и коньки откинул, — протянул Десмонд. — Мать в приют подкинула. Родных нет, какие-то тетки-дядьки живы, но я им нахер не нужен, тем более с такой-то репутацией. Меня когда за разбой загребли, я, как и ты, тоже подкопы рыл, решетки пилил...А потом задумался.

— Все потому что тебя никто не ждет? Но это же бред. Жить можно и одному.

— А разве это жизнь? Работу не найти, максимум — улицы мести, информаторы рядом будут, авроры покоя не дадут, — произнес Десмонд. — Здесь для нас все есть. Койка, еда, компания, даже к девкам лазить можно. Что мне еще надо? Что нам еще надо? Мы потерянные, забытые, вычеркнули нас. Не будет жизни нам после амнистии.

— Я так три года жил, — процедил Скорпиус. — И информаторов, и авроров, и слежку, и одиночество — все прохавал, и, как видишь, жив.

— И нравится такая жизнь? — невесело улыбнулся Десмонд. — Что у тебя есть, кроме насосанных миллионов?

Десмонд надавил на больное место. Причем до этого момента, боли Скорпиус не чувствовал, собственно, не зная о существовании этой точки.

— Помню, обмолвился ты, что, мол, печется о тебе патологоанатом из высшего общества, — продолжил Десмонд. — Допустим, я поверил в эту бескорысную заботу. Хочется тебе верить, что нужен ты кому-то — верь. Но, мой тебе совет: не выебывайся, сиди здесь и не думай, что на свободе у тебя все кардинально изменится. Не жалеешь себя и свои нервы, так пожалей своего патологоанатома, поверь мне, родственник-преступник — тяжелый крест.

— Десмонд, — ледяным тоном произнес Скорпиус. Десмонд вздрогнул. — Я прекрасно знаю, что всему что у меня есть, я обязан похоти мужиков, которые мне в отцы годятся. Но у меня очень плохая память, поэтому, есть крохотная вероятность, что я не убивал ту школьницу.

— А какая разница? Думаешь, ты один тут без вины виноватый? Перед Богом и перед собой ты честен, а авроры пускай делают, что хотят, в аду для них есть отдельный котел.

Скорпиус приподнял пробитую бровь.

— Я слишком хорошо умею брать в рот, чтоб тратить молодость здесь, — прошептал Скорпиус. — Я проникся твоими словами, но позволь мне еще чуть-чуть понадеяться на справедливость Аврората.

— Дело твое, я за это не буду к тебе иначе относиться, — кивнул Десмонд, хлопнув его по спине. — Кстати, ты о своих талантах помалкивай, а то вдруг кто-то захочет это проверить....

— Теперь ты понимаешь, почему я думаю о побеге? — улыбнулся Скорпиус.

Десмонд расхохотался и они мирно, больше не обсуждая задушевные темы одиночества и справедливости, вернулись в столовую, доедать остывший обед и выводить из ступора Остина.

Поместье Дэй, которое находилось в часе езды от Лондона, Гарри нашел не сразу. Аппарировав на полузаброшенную станцию, он огляделся по сторонам, но ничего, напоминающего асфальтную дорогу, не обнаружил. Кругом был лиственный лес, конца и края которому не было видно.

— Очень интересно, — протянул Гарри.

Он прошелся туда и обратно, пытаясь выципить взглядом хоть какую-нибудь забытую Богом тропу, как вдруг услышал низкий мужской голос.

— Мистер Поттер! — окликнул его мужчина лет пятидесяти, выглядывающий из окна раритетного «Ford Phaeton».

Гарри обернулся и поспешил к автомобилю, за рулем которого сидел сам бывший судья Визенгамота, Маркус Дэй.

— Я решил лично съездить за вами, — пояснил он, приглашая Гарри в салон авто. — Иначе вам было бы довольно тяжело найти к нам дорогу.

— Благодарю вас за заботу, — искренне произнес Гарри, пожав жилистую руку Маркуса Дэя.

Мистер Дэй дружелюбно улыбнулся, его улыбка совершенно не вязалась ни с ледяными глазами, стального цвета, ни с прошлым безаппеляционного судьи.

Ехать пришлось довольно долго. Сначала они выехали на извилистую тропу через лес, затем миновали небольшое озерцо, а где-то минут через двадцать, когда из вида исчезло довольно мрачное кладбище, на горизонте показался одинокий, но величественный особняк.

Гарри ступил на мощенную дорожку, ведущую к дому, поприветствовал дворецкого, который тут поспешил отогнать машину своего хозяина в гараж, и с приглашения мистера Дэя, вошел в открытые двери, украшенные витражным стеклом.

— В последний раз мы с вами, мистер Поттер, встречались много лет назад, — заметил мистер Дэй, принимая от горчничной чашку чая. — Я и не ожидал, что судьба сведет нас вновь. Тем более, по такому печальному случаю.

— Мистер Дэй, возможно то, что я спрошу, прозвучит грубо, но не могу не поинтересоваться, почему за три года вы не искали убийцу дочери? — вскинул брови Гарри.

Маркус Дэй растянул губы в скованной полуулыбке.

— Убийца ведь был найден сразу же, — пожал плечами он. — У меня нет причин недоверять следователям Особой комиссии. Я знаю, о чем вы думаете, я, Маркус Дэй, жестокий судья и так легко сдался! Но, скажу вам прямо, Вероника не воскреснет, если будет наказан кто-то другой.

Гарри сделал маленький глоток чая и внимательно взглянул на бывшего судью.

— Возьмите, пожалуйста, — сказал мистер Дэй, протянув Гарри колдографию Веронки. — В письме вы просили предоставить вам снимок Вероники.

— Спасибо, — поблагодарил Гарри.

На колдографии была девочка-пятикурсница, одетая в форменную мантию Рейвенкло. Вероника выглядела младше своего возраста. Совершенно детское лицо, в обрамлении волнистых светлых волос. Слегка вздернутый нос. На губах — робкая улыбка.

Как и говорил Скорпиус, Вероника Дэй была самой обычной.

— Какой она была? — спросил Гарри, сжав в руке колдографию.

И Маркус Дэй предсказуемо ответил:

— Обычной. Спокойная, добрая, послушная. Какой еще может быть для отца его собственная дочь?

Что-то шевельнулось в памяти Гарри, заставив припомнить просто огромного, похожего на медведя, адвоката, по-имени Мейсон Эйбрамсон. Но Мейсон, потерявший дочь, просто свирепел, стоило ему услышать ее имя. Маркус Дэй же был спокоен. Это деланное спокойствие немного раздражало Гарри, слово бывший судья силился показать, что смерть его дочери никак не отразилась на его жизни.

— За убийство Вероники три года назад осудили Скорпиуса Малфоя, — продолжил Гарри. — Вы ведь знали об этом?

— Разумеется, — кивнул мистер Дэй.

— И вы верите в то, что пятнадцатилетний парень способен на убийство?

— Дети бывают очень жестоки. А у Малфоя, вдобавок, дурная наследственность, если вы понимаете, о чем я, — пояснил мистер Дэй, постукивая пальцами по фарфоровой чашке. — Я знаю, что в тюрьму его не посадили, Особая комиссия посчитала нужным заключить его в лечебницу, как душевнобольного. По мне так пусть бы он гнил в тюрьме, нежели дурил докторов своим безумием.

— У меня есть возможность найти настоящего убийцу вашей дочери, — произнес Гарри. — Помогите мне в этом.

— О конечно, — кивнул мистер Дэй. — Я помогу вам, хотя, не знаю, с чего вам выгораживать Малфоя, но...

И он не договорил, словно что-то ему помешало. Гарри обернулся и тут же понял причину.

В дверях гостинной стояла высокая худая женщина, с длинными, кудрявыми волосами пшеничного цвета. На ее нездорово-бледном лице уже были тонкие морщины, хотя старой женщина отнюдь не была.

Женщина осторожно взглянула на Гарри своими невозможно большими глазами.

— Моя супруга, Элейн, — сказал мистер Дэй. — Элейн, я же просил тебя не спускаться до обеда...

— Какие глупости, — неожиданно высоким, девичим голосом, отмахнулась Элейн. — Мистер Поттер, я очень рада видеть вас здесь. Вы ведь приехали к Маркусу погостить?

— Элейн, пожалуйста, иди к себе, — тихо сказал Маркус Дэй.

Элейн странно улыбнулась уголком рта, и невозмутимо пожала Гарри руку. Но тут взгляд ее упал на колдографию Вероники, которую Главный Аврор положил на подлокотник кресла.

Бледные губы миссис Дэй задрожали. Ее длинные цепкие пальцы сильно сжали юбку болотно-зеленого платья, в которое она была одета.

Маркус Дэй кинулся к ней, и Гарри, предчувствуя истерику этой бедной женщины, попытался усадить ее в кресло.

— Вы хотите поговорить о Веронике? — высоким скрипучим голосом спросила она.

— Элейн, прошу тебя, успокойся, — взмолился мистер Дэй, схватив ее за руку. — Присядь, пожалуйста, Гретта принесет тебе лекарство.

Горничная уже появилась за спиной мистера Дэя с пузырьком какого-то зелья, но Элейн просто отмахнулась, по прежднему комкая юбку своего платья.

— Вероника очень хорошая девочка, — звонко произнесла миссис Дэй, игнорируя просьбу своего мужа. — Она сейчас в Хогвартсе, сдает С.О.В., она будет рада, что вы спрашивали о ней...

Гарри поймал умоляющий взгляд мистера Дэя. Теперь же Гарри понимал, почему Маркус Дэй притворялся таким спокойным: ему было просто непозволительно скорбить, ради здоровья его супруги.

-...но если у вас срочное дело, вы можете написать Веронике письмо, она обязательно вам ответит. Прошу вас, приходите к нам на обед, по случаю ее возвращения из школы, она будет так счастлива, узнав, что вы прийдете...

— Леди Элейн, выпейте пожалуйста это, — тихо попросила горничая, протянув ей стакан, в которое плеснула пару капель зелья.

-...пожалуй, я напишу ей письмо о вас прямо сейчас. Хоть она и занята подготовкой к экзаменам, у нее найдется минутка прочитать письмо...

На этой искренне веселой ноте, Элейн вскочила с кресла и, откинув за спину свои кудрявые волосы, поспешила наверх, что-то радостно бормоча себе под нос.

Маркус Дэй устало опустился в кресло.

— Ей можно как-нибудь помочь? — упавшим голосом спросил Гарри, чувствуя, что его сердце упало камнем вниз.

Мистер Дэй обреченно покачал головой.

— Простите меня за это, — тихо сказал он.

— О чем речь, мистер Дэй! Не вздумайте извиняться...

— Она не сумасшедшая, — горько продолжил судья. — Не буйная. Элейн просто ждет ее из Хогвартса. Просто ждет. Каждый день. Пишет письма, шлет подарки, покупает Веронике одежду и письменные принадлежности. Она просто ее ждет, вот уже три года.

— Давайте перенесем нашу встречу, уверен, что вам нужно побыть с женой, — сказал Гарри.

— Спасибо за понимание, мистер Поттер, — вздохнул бывший судья, пожав Гарри руку. — Я отвезу вас в Лондон...

— Не волнуйтесь, я аппарирую, я ведь уже знаю дорогу.

Они пожали друг другу руки, и Маркус Дэй проводил его до дверей.

Ощущая внутри горечь и боль, Гарри аппарировал в Хогсмид, приметив, что величественный особняк семьи Дэй окутан скорбью, словно паутиной.

* * *

— Здравствуй, Скорпиус, надеюсь, ты не теряешь надежды?

Скорпиус вопросительно вскинул бровь.

— Как вы сюда попали? — спросил он, но Гермиона лишь улыбнулась.

— Ты ведь меня не помнишь, правда? — усмехнулась она.

— Я помню ваш кулон, — признался Скорпиус. — Не обессудьте, но у меня не очень хорошая память на лица.

— Именно об этом я и хотела с тобой поговорить.

Скорпиус немного отодвинулся от нее, оглянулся по сторонам, словно в поисках расщелины, которая бы помогла ему скрыться от душевных разговоров.

— Не надо меня бояться, я не собираюсь бить тебя, — попросила Гермиона. — Наши прошлые встречи были весьма скованными, но сейчас рядом нет Гарри, следовательно, никто не будет шпынять тебя за каждое слово. Я хочу помочь тебе, поэтому, будь добр, перешагни свою грань социофобии и поговори со мной.

— Зачем? — сразу спросил Скорпиус.

Гермиона вздохнула.

— Ну ладно, не хочешь говорить со мной — не надо. Я буду задавать вопросы, а ты просто отвечай «да» или «нет».

— Это допрос?

— Ни в коем случае. Ну так что, ты согласен?

— А у меня есть выбор? Мы в отдельной комнате.

Гермиона улыбнулась, но Скорпиуса эта улыбка еще больше напугала.

— Ты часто испытываешь головные боли?

— Вы спешили сюда, только чтоб узнать это? — удивился Скорпиус.

— И все же?

Скорпиус прищурил глаза. Гермиона осторожно погладила его по руке, но Скорпиус подпрыгнул так, будто его ударило током.

— «Боится прикосновений, вероятно, в раннем возрасте подвергался насилию», — пробормотала Гермиона, записывая это в блокнот.

— Что вы делаете? — Скорпиус заметно заволновался.

— «Чрезвычайно любопытен»...

— Какого черта?

— «Испытывает вспышки неконтролируемого гнева на религиозной почве»....

— Вы что, издеваетесь?!

— «Параноидальная мания угнетения личности»....

Скорпиус от возмущения не знал, что ответить. Он лишь ошеломленно хлопал глазами, а Гермиона, старательно выводя симптомы в блокноте, усмехнулась.

— Ты не хочешь говорить со мной как с человеком, что ж, давай поговорим как пациент и доктор, — вдруг резко произнесла она. — Не нравится?

Скорпиус медленно помотал головой, не веря, что его уделала эта спокойная и добродушная женщина.

— Ну так будь человеком, — мирно сказала Гермиона, отложив свои записи. — Ну так что, голова часто болит? Гарри как-то обмолвился, что ты все время пьешь чаи, особенно, ромашковые, которые, как известно, снимают головные боли.

— Болит иногда, — тихо ответил Скорпиус. — А как вы....

— Потом, дорогой, потом все тебе объясню, — пообещала Гермиона. — Давай дальше. Блейз твой крестный отец?

— Нет.

— Он просто дружил с твоей мамой и растил тебя, с тех пор, как тебе исполнилось три года?

— Да, — кивнул Скорпиус, все еще поглядывая на блокнот.

— Скажи, после твоего пребывания в лечебнице, когда ты вернулся к Блейзу?

Скорпиус опять подозрительно взглянул на нее.

— Сразу после смерти отца, — нехотя ответил он. — Наверное, два года прошло с тех пор, как умерла Вероника и, выходит, два года мы не видились.

— Ты уверен?

— Уверен, он меня тогда еще побил.

Гермиона вскинула брови, но Скорпиус поспешил мило улыбнуться, боясь, как бы она ничего не записала в свой блокнот.

— Я заметила одну вещь, — произнесла Гермиона. — По началу операции «Мертвая тишина», ты будто бы не знал Блейза. Смотрел на него совершенно удивленным взглядом. Нет, он тебя тоже не сразу узнал, я так понимаю, ты Блейзу свое «пирсингованное обмундирование» не показывал, да и вдобавок, алкоголики часто родных не узнают, но здесь другое.

— Что же? — оскалился Скорпиус. — Я просто не сразу его узнал, да, Гермиона, я не сразу узнал человека, который меня вырастил! Вас это интересует?

— Ты длительное время называл его на «Вы», — спокойно сказала Гермиона. — Я знаю, ты сейчас меня проклянешь, но это действительно симптом.

— Что вам нужно? — ледяным тоном спросил Скорпиус.

— Ты все время записывал ход расследования в блокнот, цеплял записи на стену, — продолжала Гермиона. — Ты знал, что твоя память тебя подведет.

— На вашем безымянном пальце нет обручального кольца, но есть след от него, следовательно вы то снимаете, то надеваете его. К запаху ваших духов прибавился запах мужского одеколона, который явно не принадлежит вашему мужу, иначе запах бы не сохранился напротяжении всего дня, а значит, незадолго до нашей встречи вы виделись с мужчиной, для которого, я думаю, и сняли обручальное кольцо. И судя по тому, как часто вы смотрите на часы, вам неприятен разговор со мной, и это взаимно. И не потому что ваши дети испоганили мне жизнь в Хогвартсе, а потому что человек, который ненавидит свою работу и несчастлив в браке пытается заставить меня любить жизнь, — прорычал Скорпиус, уперевшись руками в край стола. — Вы хотели поговорить со мной? Так наслаждайтесь, Гермиона, наслаждайтесь! Вы хотели подчеркнуть мою ущербность, напомнив мне о том, какая херовая у меня память на лица и события? Так вышло, что я подчеркнул вашу, только взглянув на вас.

Гермиона молчала. Скорпиус постучал в железные двери комнаты, и заспанный аврор увел его обратно в камеру.

Гермиона совсем недолго проклинала своего очень тяжелого пациента. Она узнала то, зачем сюда явилась. Свою работу она выполнила.

* * *

В Хогвартсе

— Почему здесь так много детей?! — проорал Блейз, перекрикивая гудящую толпу студентов, толпившихся во внутреннем дворе.

— Это школа, мистер Забини, — закатила глаза профессор МакГонагалл и тут же повернулась к хулиганам из Гриффиндора. — Немедленно прекратите! Минус десять очков Гриффиндору! Мистер Забини...Мистер Забини, что вы делаете? НЕ СМЕЙТЕ БИТЬ ДЕТЕЙ!!!

— А как вы предлагаете вести расследование, и как их опрашивать, если они орут, будто их потрошат?! — рявкнул Блейз, тряхнув особо шустрого гриффиндорца.

— Я сказала вам всем соблюдать тишину, пока мистер Поттер и мистер Забини будут вас опрашивать! — крикнула в толпу МакГонагалл. — Минус десять очков Слизерину, Хэндрик!

Гарри ожидал, что после этого ему вручат Орден Мерлина Первой степени. Студенты, которые в предвкушении детективной интриги вели себя как стадо обезумевших обезьян, уже сумели вывести из себя МакГонагалл и вызвать у Гарри сильнейшую мигрень.

— Господи, когда же это кончится? — взвзыл Гарри, совершенно не слыша, что ему говорит шестикурсница из Пуффендуя. — Мы же не были такими дикими, правда, Блейз? Блейз?

— Миневра, отойдите, — распорядился Блейз, протискиваясь в гомонящую толпу. — Сейчас тут будет тишина и порядок...

— Мистер Забини, вы же не педагог, — снисходительно протянула МакГонагалл, которая даже с помощью не могла успокоить взволнованных студентов.

— В сторону! — рявкнул Блейз, и, перепуганные его громким голосом, деканы расступились.

Три минуты спустя

— Мне кажется, вы забыли, что являетесь студентами школы магии, а не воспитанниками исправительной колонии, — сцепив руки за спиной в замок, произнес Блейз, расхаживая вдоль выстроенных в шеренгу студентов. — Режим кнута и пряника, созданный Миневрой МакГонагалл, был повален временной диктатурой Блейза Забини. Я не потерплю криков, визгов, рыданий, громких вздохов и смеха в строю. Это понятно?

Выстроенные в шеренгу студенты синхронно испустили судорожный вздох.

— Не слышу! — прорычал Блейз.

— Так точно! — хором ответили студенты.

— Сейчас я совмещу сразу два дела: опрос и ваше наказание, — продолжил Блейз. — Взвод, слушай мою команду! Три человека осталось с Главным Аврором, остальные, объединяются в созданные мной отряды по шесть человек и идут белить деревья. Ясно?

— Так точно!

— Вопросы?

— Есть, — перепуганно пискнул главный гриффиндорский хулиган. Но, стоило Блейзу оказаться рядом, бедняга замер. — Зачем белить деревья?

— Хороший вопрос, — сказал Блейз. — Фамилия?

— Маклагген.

— Так вот, Маклагген, раз не хочешь белить деревья — десять кругов по вокруг поля для квиддича!

— Но я...

— Пятнадцать!

— Так это...

— ДВАДЦАТЬ КРУГОВ!!!

До вечера во внутреннем дворе была тишина.

— Он офигенен, — влюбленными глазами глядя на «диктатора», протянула Лили Поттер, старательно нанося на кору дерева малоприятную белую жижу.

Лартен Джулиус шагал по коридорам хоунслоуской тюрьмы, будучи уверенным в своей безопасности настолько, что не заручился сопровождением двух аврор. На этого невысокого мужчину, одетого в бутылочно-зеленую мантию, заключенные смотрели по-разному. Некоторым новый министр был уже знаком, поэтому взгляды этих молодых людей были настороженно-испуганными. Многие же видели мистера Джулиуса впервые, и, удивившись его широкому добродушному лицу, не согли сдерживать улыбок.

— Здравствуйте, дорогие мои! — по-отечески воскликнул Лартен Джулиус, а, выглядывающие из-за дверей своих камер, заключенные настороженно замерли.

Такое ощущение, что новый министр разговаривал не с убийцами и мошенниками, а с воспитанниками детского сада.

Мистер Джулиус приветливо помахал рукой аврору и что-то тихонько прошептал ему на ухо. Аврор кивнул и прошел к одной из камер. Оттолкнув со своего пути паренька с длинными дредами, аврор крикнул:

— Малфой! Иди сюда!

— Если это насчет поножовщины в туалете, то, во-первых, это не я, а во-вторых, вы ничего не докажете, — рявкнул в ответ Скорпиус.

— Бегом, блядь! — заорал аврор, а мистер Джулиус притворно поморщился.

Скорпиус вышел из камеры, метнул в аврора уничтожающий взгляд, но, увидев за его спиной улыбающегося министра, передумал выдать нескончаемый поток тюремного жаргона, которому его научил Десмонд.

— Скорпиус, мальчик мой, — обрадовался мистер Джулиус, крепко обняв его, как любимого племянника. — Я безумно рад тебя видеть!

— Иначе бы вас здесь не было, — отпрянув от министра, прошипел Скорпиус.

Но мистер Джулиус его словно не услышал.

— Я заберу на время мистера Малфоя, — сказал он аврору. — Не волнуйтесь, пожалуйста, к вечеру он вернется в свои хоромы.

Аврор кивнул и принялся успокаивать расшумевшихся заключенных.

— У вас для меня новости? — спросил Скорпиус, когда они оказались в той же комнате, в которой его вывела из себя Гермиона Уизли.

Министр кивнул.

— Возможно даже скверные новости, — покачал головой он. — Расследование ведется не так быстро и умело, как мне бы хотелось.

Скорпиус коротко усмехнулся.

— А вы куда-то спешите, мистер Джулиус? — спросил он.

— Вовсе нет, однако, с момента вашего заключения, вы здесь уже три недели, а результата я не вижу. Да уж, мистер Поттер отличный аврор, но сыщик некудышний.

— Тогда как вы объясните его успех в предыдущих делах?

— Божьей и вашей помощью.

— Это комплимент?

— Именно, мой мальчик, — улыбнулся мистер Джулиус, поджигая Скорпиусу сигарету — Я не хочу даже плохо думать о вашем названном отце, поверьте мне, больше мистера Забини я не уважаю никого. Но вот деятельность мистера Поттера меня не радует.

Скорпиус выдохнул густой дым и задумчиво покрутил сигарету в пальцах.

— Ваши предложения? — спросил он.

— Я рад, что вы доверяете мне, мальчик мой, — широко улыбнулся мистер Джулиус. — Ваше доверие дорогого стоит. А что касается мистера Поттера... что ж, я думаю, ему нужен стимул.

Скорпиус вскинул бровь.

— Какой же? Денег ему дать?

— Не все, дорогой мой, можно оценить деньгами. Далеко не все. Как вы думаете, сколько стоит его сын?

Взгляды заключенного и министра встретились.

— Смотря какой, — произнес Скорпиус.

— Старший.

— Сиклей пятнадцать.

Министр звонко захохотал.

— Вы чудо, Скорпиус, — смеялся он. — Вы правильно сделали, что дали Поттеру знать, что Джеймс безбожно врал следствию.

— Откуда вы...

— Не сейчас, мистер Малфой, — прервал его мистер Джулиус. — Мудрое решение, вы молодец. Но вы не помните как он обманул следствие, так ведь? Если не ошибаюсь, вы вообще мало что помните. Кроме того, как юный Джеймс, заручившись поддержкой некоторых студентов требовал, чтоб вас наказали.

Скорпиус скованно кивнул. Мистер Джулиус ободряюще улыбнулся и поправил нарцисс в бутоньерке.

— А знаете, мальчик мой, нас толкают в пропасть те, кто рядом. И Джеймс Поттер был рядом. Если память меня не подводит, в трех метрах от тела несчастной мисс Дэй.

— Поясните, — потребовал Скорпиус, закинув ногу за ногу.

Мистер Джулиус ласково взглянул на него.

— Давайте-ка сыграем в шахматы, — вдруг произнес он.

— В шахматы? — рассеяно переспросил Скорпиус.

— Да, знаете ли, очаровательная игра, прекрасно тренирует мозги. Уверен, вы великий игрок, Скорпиус.

Взмахнув волшебной палочкой, которая оказалась, как показалось Скорпиусу, дововольно кривой, Лартен Джулиус еще раз улыбнулся. На столе тут же появилась шахматная доска с красивыми, каменными фигурками.

— Белые делают первый ход, дерзайте, мальчик мой!

* * *

Стоя на пороге особняка Дэй, Гарри опять почувствовал себя, как на похоронах. Он до сих пор помнил истерику миссис Дэй и очень надеялся, что на это раз разговор пройдет мягче. Рядом был Блейз, поэтому Гарри боялся, как бы тот не болтнул ничего лишнего.

Дверь открыла горнчиная и пригласила их войти. Они зашли в светлый холл, который для Гарри был уже знаком, а вот Блейз начал неожиданно оглядываться по сторонам. Его выразительные темные глаза беспокойно оглядывали стены, словно хотели за что-то зацепиться.

— Что? — прошептал Гарри, дернув его за рукав.

— Я немного знаю эту семью, — прошептал в ответ Блейз. — Наши семьи встречались на светских приемах, я правда не знал, что Маркус Дэй стал судьей, но ладно с этим.

— И что?

— Это древняя семья. Уважаемая в обществе. Чистокровная, — продолжил Блейз. — Но на стенах ни единого портрета. Я сужу по своей семье, по Малфоям, по Краучам...в каждой такой семье все стены были в портретах родственников.

И правда, Гарри огляделся по сторонам, и понял, что так зацепило Блейза. На стенах не было ни портретов, ни даже пейзажей и натюрмортов. Стены выглядели необычайно голыми, что резало взгляд.

— Доброе утро! — поприветсвовал их стоящий на лестнице Маркус Дэй. — Мистер Забини! Какой приятный сюрприз!

— Рад, что вы узнали меня, Маркус, — кивнул Блейз. — Несмотря на то, что с момента нашей последней встречи, по поводу не очень веселому, прошло уже очень много лет.

— Мистер Поттер обмолвился, что вы работаете вместе, — признался Маркус Дэй. — Но, надо признать, вы, несмотря на то ужасное событие, смогли сохранить свою честь и достоинство. Снимаю перед вами шляпу!

— Ну хватит вам меня хвалить, — улыбнулся Блейз, но глаза его были холодны, как лед. — Вы же знаете, как я к этому отношусь.

— Проходите, пожалуйста, в гостевую комнату, — произнес бывший судья. — Гретта проведет вас, а я присоединюсь к вам через минуту.

Горнчиная кивнула и повела их наверх, а Маркус Дэй, в свою очередь, спустился вниз и свернул в коридор.

— О чем это вы любезничали с Дэем? — спросил Гарри, когда они зашли в светлую гостевую. — Очередные аристократские вежливости?

— Вроде того, — подтвердил Блейз.

— А когда вы в последний раз виделись?

— На похоронах моей семьи. Очень давно, — просто ответил Блейз. — Мне было шестнадцать, а Маркус был старше меня лет на десять.

— Ты не говорил об этом.

— Я не знал, что Вероника его дочь, если ты об этом.

— Я о твоей семье. Ты не говорил.

— Мою семью убили Пожиратели смерти, именно после этого некому было учить меня Темной магии, так что, Поттер, во всем есть свои плюсы.

Мистер Дэй вернулся в гостевую комнату и сел в кожанное кресло.

— Маркус, меня интересуют заключения патологоанатома, касательно смерти вашей дочери, — сразу сказал Блейз, откинув свою аристократичную слащавость.

— Не было вскрытия, — просто ответил Маркус Дэй. Опять деланно спокойным голосом.

Блейз вскинул брови.

— А какова причина смерти? — спросил Гарри, чуя, что Блейз сейчас что-то не то скажет.

Маркус Дэй обернулся, словно удостовериваясь, что их никто не подслушает.

— Особая комиссия описала это как смерть от трех ножевых ранений.

Блейз кивнул, хоть и скептически.

— Сколько длилось расследование? — поинтересовался Гарри.

— Дня три-четыре.

— Ну понятно, — протянул Блейз. — Что ж, Маркус, к вам больше нет вопросов.

Гарри и мистер Дэй посмотрели на него совершенно непонимающими взглядами.

— Что ж, эта встреча вышла короче, чем предыдущая, — заметил мистер Дэй. — Но раз уж так, теперь мой черед задавать вопросы. Зачем вы взялись за это дело? Тем более вы, мистер Забини, вы же, если я не ошибаюсь, хирург....

— Уже не хирург, — невесело улыбнулся Блейз.

— Но все же? В ваших ли интересах помогать следствию?

— Наверное, раз уж осудили ребенка, которого я растил вместо отца, проводившего остаток жизни в Азкабане...

Маркус Дэй побледнел, а Блейз напротив улыбнулся, нехорошей, оскалистой улыбкой.

* * *

— Блейз, ну я же просил, — прорычал Гарри, когда они неспеша шли по лесной тропе. — Держи себя в руках. А ты что?

— А я его унизил без единого мата, — просто ответил Блейз. — Это искусство.

— Да, но незачем было включать свои отцовские инстинкты там, где это не нужно. Вот как подарит тебе Ева наследника — включай в себе родителя, на здоровье! Нет, твоя любовь к Скорпиусу очень трогательна, но иногда нужно ее чуть-чуть контролировать.

— Поттер, угомонись, — попросил Блейз. — Во-первых, сам Скорпиус нахрен был мне не нужен, мне нужна была его мать в моей постели.

— Блейз, ты убиваешь мою веру в тебя!

— Но это было раньше, сейчас Скорпиус для меня самая большая милость в мире, — поспешил добавить Блейз. — Но не в этом суть. Мы не можем двигаться дальше, если не знаем, от чего умерла Вероника. А заключению Особой комисси я не верю.

— Да я тоже, но что делать? Как ты вскрытие проведешь, если три года Вероника уже под землей? От нее только кости и остались.

— Значит, господин Главный Аврор, организуй мне маховик времени...

— Тихо! — шикнул Гарри.

Они дошли до мрачного вида кладбища и тут же Гарри увидел то, что заставило замолчать и его, и Блейза.

У склепа, охраняемого двумя огромными статуями плачущих ангелов, стояла знакомая фигура худой женщины с развевающимися на ветру кудрявыми волосами.

— Здравствуйте, мистер Поттер, — произнесла Элейн Дэй, другим, не таким голосом, каким говорила с Гарри накануне.

— Здравствуйте, — тихо поздоровался Гарри. — Почему вы здесь одна? Проводить вас домой?

— Здесь я всегда одна, — сказала миссис Дэй. — Маркус думает, я сумасшедшая. Но нет, нет, он ошибается. Я часто здесь бываю, здесь же моя дочь, здеся я не теряю себя. Я прихожу домой, и опять верю, что она жива. А здесь я вижу правду. Когда-нибудь мы с мужем будем лежать рядом с Вероникой, на этом самом месте.

Блейз, стоящий возле статуи ангела, указал на дорожку. Гарри и сам понимал, что нужно уходить. Он пробормотал слова прощания с Элейн Дэй и направился к дорожке.

— Она ведь снова придет и заберет нас, как забрала Веронику, — громко сказала миссис Дэй.

Гарри и Блейз замерли.

— Она? — переспросил Блейз.

— Она всегда приходит, — подтвердила Элейн и вновь повернулась лицом к склепу.

Больше от нее не смогли добиться ни слова.

* * *

— Знаете, мистер Малфой, почему я люблю шахматы? — спросил мистер Джулиус, убрав с доски — спросил мистер Джулиус, убрав с доски слона, «убитого» своим ферзём. — Шахматы, они как наша жизнь, и я не имею в виду деление на черное и белое. Люди сами довольно часто напоминают шахматные фигуры.

— Вы серьезно? — спросил Скорпиус, изучая доску.

— Вполне, — подтвердил мистер Джулиус.

— И с какой фигурой вы ассоциируете себя?

— С королем, прошу простить мою нескромность. Король — наблюдатель, вокруг него крутится сражение, а он наблюдает, и нападает лишь тогда, когда фигура противника слишком близко. А вас, мой мальчик, я вижу в облике ферзя. А почему нет? Вы сильны, умны, ходите и бьете как вам вздумается. Вся игра держится на вас. Ну и на короле, конечно. Вам шах.

Скорпиус блокировал шах своим ферзем и внимательно взглянул на министра.

— Вы хороший игрок, Скорпиус. Хотя и совершенно не цените фигуры. У вас их осталось всего четыре, и каждая фигура, верьте или нет, очень похожа на живых людей, — улыбнулся Лартен Джулиус. — Ладья, которая бьет только прямо, — это мистер Поттер. А слон, которого вы не бережете и все время бросаете в атаку, — мистер Забини. Ну и ферзь, конечно.

— А кто же тогда король?

— То, что вы защищаете и боитесь потерять. Свобода, например, или жизнь. Вам шах, Скорпиус.

Скорпиус передвинул своего короля и опять оценил доску.

— Почему вы ни разу не использовали пешки? — спросил Скорпиус. — Вы защищаете их ферзем и ладьей, ни разу не походили ими. В чем смысл их беречь? Это же просто пешки.

— А на пешках я хочу объяснить вам дальнейший ход расследования. У меня восемь пешек, как видите, — сказал Лартен Джулиус, повертев в руке маленькую пешку. — Эту фигурку я, пожалуй, назову Джеймсом Поттером. Позже я передвину своего ферзя и разрешу вам убить эту пешку, но сейчас, давайте-ка подумаем вместе.

— Над чем это? — вскинул бровь Скорпиус. — Вам шах.

— Над задачкой, — улыбнулся министр. — Осторожнее, мистер Малфой, сделав мне шах, вы рискуете потерять своего слона. Ах да, наша задачка...Мы оба знаем, что три года назад Джеймс Поттер обманул следствие. И из-за этого обмана многие думают, что на доске не восемь, а семь пешек. Вопрос: каких людей я имею в виду, говоря о пешках?

Скорпиус задумался, внимательно глядя на пешки. Но память действительно его подводила, он не помнил ничего нужного из давнего следствия.

— Думайте, мальчик мой, думайте, — произнес мистер Джулиус. — Возможно доблестный сыщик Гарри Поттер еще и не знает об этих пешках. Уж точно не знает, что его сын скрывает одну фигурку у себя в кармане.

— Это свидетели? — спросил Скорпиус, вспомнив что-то особо яркое из расследование Особой комисси. — Пешки на доске — свидетели убийства?

Мистер Джулиус присвистнул от удовольствия.

— Возможные свидетели, — сказал он. — Все верно, дорогой мой. Это и есть то, что заставит мистера Поттера работать. А теперь, чтоб вы лучше понимали, я сдерживаю обещание, и позволяю вам «убить» пешку, по имени Джеймс Поттер. Не волнуйтесь, я не имею в виду буквальное убийство!

Скорпиус настиг пешку своей ладьей, и внимательно взглянул на министра.

— И вот что случится, — усмехнулся Лартен Джулиус, взяв в руку белую ладью. — Да, мой мальчик, уловка, не более. Мой ферзь добрался до ладьи благодаря «смерти» пешки. Так случится и с Гарри Поттером, стоит сказать ему о свидетелях и о роли Джеймса в ходе расследования. Гарри Поттер попадет в руки жажды справедливости и будет работать куда лучше, ведь на кону репутация его сына.

— Мудро, — произнес Скорпиус. — Но есть то, что вы не предусмотрели.

Лартен Джулиус удивленно взглянул на него, и Скорпиус, усмехнувшись, смахнул с доски черного ферзя, поставив на его клетку свою, белую фигуру.

— Мат, господин министр.

И, забрав с собой поверженного черного короля, Скорпиус позвал аврора и вернулся в камеру.

Надо признать, что опросить студентов оказалось не так сложно, как Гарри себе представлял. Опрашивать нужно было лишь учеников, начиная с четвертого курса, ведь на момент смерти Вероники Дэй студенты помладше еще в Хогвартсе и не появлялись. Показания большинства опрашеваемых повторялись — никто ничего не видел, что произошло — толком не понимают.

Ну и конечно нужно было отдать должное Блейзу, чья доктрина воспитания учеников Хогвартса приносила свои плоды. Пока Гарри опрашивал нескольких студентов, остальные были заняты подметанием территории, побелкой деревьев, пропалыванием грядок Хагрида и другими садово-полевыми работами.

Когда же наступил период экзаменов, в коридорах и Большом зале было тихо и без участия Блейза в воспитательном процессе.

Лили, которая сдавала в этом году С.О.В., листала учебники только под пристальным взглядом своего отца или Блейза, подменявшего «родителя-надзирателя» когда тот работал над делом Вероники. Что делала Лили все пять лет обучения, Гарри даже боялся себе представить, ведь успехи ее в зельеварении были настолько ужасными, что Блейзу, за пятнадцать минут до экзамена пришлось вкратце прочитать ей ускоренную лекцию по всей теории.

— Ну что? — спросил Гарри, когда Лили после экзамена по зельеварению спустилась в Большой зал, где ее отец продолжал опрашивать студентов.

— Папа, ну главное же что все живы и здоровы, — вздохнула Лили.

— Лили, почему нельзя было просто полистать учебник?!

— Ну я же не собираюсь быть зельеваром! — вскинулась Лили.

— А кем ты вообще собираешься быть?

— Патологоанатомом.

Блейз поперхнулся тем, что пил из фляжки.

— Вы ведь будете на моем курсе лекции читать? — коварно улыбнулась Лили.

— Если ты будешь учить анатомию так же, как зельеварение, я выгоню тебя из аудитории, — пообещал Блейз.

— Вот-вот, — поддержал Гарри. — Иди к следующему экзамену готовься. И учти, если опять МакГонагалл скажет мне, что ты пыталась списать...

Блейз устало зактил глаза, утомившись от семейных разборок, и, достав из кармана пачку сигарет, направился во внутренний двор. Лили, да и многие ее однокурсницы, проводили его восторженно-влюбленными взглядами.

— Лили, — окликнул свою размечтавшуюся дочь Главный Аврор. — Ему сорок четыре года.

— Но он такой красивый...

— Лили!

Лили что-то невнятно пробормотала и отправилась в башню Гриффиндора, делать вид, что усиленно готовится к последнему экзамену.

Гарри вздохнул, не зная, как урезонить свою дочь, и вновь вернулся к опросу семикурсников.

Возможно, за сегодня он бы закончил беседовать с заметно волнующимися учениками, если бы в холле, в сопровождении профессора МакГонагалл, не появился этот невысокий, полный мужчина, одетый в бутылочно-зеленую мантию.

— Мистер Джулиус? — удивленно вскинул брови Гарри. — Какой...приятный сюрприз.

— Рад, что вы рады, мистер Поттер, — лучезарно улыбнулся Лартен Джулиус. — Спасибо вам, профессор МакГонагалл, без вас бы я точно заблудился на территории школы.

МакГонагалл сдержанно кивнула, и, одарив Гарри предостерегающим взглядом, оставила министра и Главу Аврората в Большом зале, поманив за собой студентов.

— Не отвлекаю вас? — спросил мистер Джулиус, присев на стул напротив Гарри.

— Ни в коем случае, — ответил Гарри.

Министр опять улыбнулся, словно пытаясь задобрить Гарри, и мельком взглянул на записи Гарри.

— Честно скажу, мистер Поттер, чувствуется, что без помощи Малфоя вы справляетесь с расследованиями не так быстро, как хотелось бы, — спокойно сказал Лартен Джулиус.

— Ничего не могу поделать, — холодно произнес Гарри. — По крайней мере до тех пор, пока следователи Особой комиссии не соизволят предоставить мне все материалы дела.

— Я ни коем образом не обвиняю вас, — заверил его министр. — Напротив, я хочу помочь. Вы сделали большую работу, мистер Поттер, вы опросили всех, кроме тех, кого нужно опрашивать. Через пару дней Хогвартс-экспресс увезет студентов домой и тогда что вы будете делать?

— А что вы предлагаете?

— Помощь, — просто ответил Лартен Джулиус. — А сейчас, прошу вас выйти со мной во внутренний двор, чтоб я подтолкнул вас на миллиметр к разгадке этой ужасной тайны.

Гарри на секунду засомневался, не понимая, действительно ли хочет помочь новый министр. Но увидев, как Блейз, стоящий у входа в Большой зал, поманил его кивком головы, Гарри нехотя встал со стула, не зная, чего ожидать.

* * *

— Что за....

— Вы не тех опрашивали, мистер Поттер. Я сужаю вам круг обзора.

Семеро молодых людей, с опаской глядя друг на друга, стояли в центре внутреннего двора и ловили на себе взгляды студентов, которые окружили их, как волки добычу.

— Джеймс, — прошептал Гарри, и ринулся к сыну, расталкивая толпу студентов.

— Это то, о чем я говорил, мистер Поттер, — чуть виновато произнес мистер Джулиус. — Эти молодые люди, в том числе и ваш сын, являются ключиками, которые откроют вам дверь, за которой прячется убийца.

— Пап, я ничего не понимаю, — шепнул Джеймс. — Правда.

Но Гарри не ответил, он оглядывал остальных шестерых, которые сверлили непонимающими взглядами и его, и мистера Джулиуса.

Прямо рядом с Джеймсом — худощавый мальчик с четвертого курса, которого Гарри еще не опрашивал. Недалеко от четверокурсника — высокий блондин с длинным, крючковатым носом, изучающий взглядом девушку с короткими темными волосами, одетую в строгое черное платье. Туда сюда расхаживал крупный мускулистый парень, словно думая, кому бы первому подбить глаз, министру, который его сюда притащил, или Гарри Поттеру. По левую руку от Джеймса стоял светловолосый молодой человек в джинсовом костюме, который, судя по всему, вообще не понимал, что происходит. Завершала эту таинственную семерку худенькая блондинка, сжимающая в руке волшебную палочку, словно готовясь на кого-то нападать.

— Познакомьтесь, мистер Поттер, со свидетелями убийства Вероники Дэй, — усмехнулся Лартен Джулиус, картинным жестом указав на молодых людей.

* * *

— Почему ты ничего не говорил мне о смерти девочки? — прошипел Гарри на ухо сыну.

— Нам запретили следователи, — оправдался Джеймс. — Но, пап, я честно ничего не...

— Поговорим еще, — отрезал Гарри.

— Работайте, мистер Поттер, — произнес Лартен Джулиус. — Уверен, что вы сделаете все, что в ваших силах, чтоб выбить правду из молодых людей. А теперь, прошу меня простить, увы, я не смогу насладиться зрелищем, дела, знаете ли.

И, улыбнувшись на прощание доброй улыбкой, Лартен Джулиус неторопливо направился вдаль. И Гарри, и Блейз, и свидетели провожали его совершенно одинаковыми взглядами, непредвещающими ничего хорошего.

— Все в Большой зал, — тихо сказал Гарри, пропуская свидетелей вперед.

— У меня нет времени на посиделки! — вскинулась девица с короткими темными волосами.

— Немедленно, — ледяным тоном произнес Гарри. — Или вас затолкать, мисс?

— Послушайте, — продолжала девица. — У меня работа, чрезвычайно напряженный график, я не знаю, почему меня вообще оторвали от моих дел и притащили сюда...

— Напряги целлюлит и шуруй в Большой зал, — рявкнул Блейз, заставив девушку заткнуться.

Девушка перепугано взвизгнула и направилась в указанное место вслед за четверокурсником.

— Нехорошее у меня предчувствие, — шепнул Блейз, глядя на удаляющихся свидетелей.

— И не говори, — согласился Гарри. — Сможешь на время освободить Большой зал от студентов?

— Как два пальца об асфальт, — кивнул Блейз. — Давай, Поттер, удачи тебе. Чувствую, она тебе очень понадобится.

* * *

— По одному я вас опрашивать не буду, меньше шансов, что вы соврете, — произнес Гарри, сев напротив свидетелей. — Работаем быстро, все вместе, отвечаем только правду. Если что, мой напарник принесет Веритасерум, и дело пойдет куда быстрее. Называем мне имя, факультет и курс, на котором вы тогда были. Все всё поняли?

— Нас уже опрашивали три года назад, — сказал высокий блондин, скрестив руки на груди. — Дело разве не закрыто?

— Как тебя зовут?

— Северин Трент.

— Вот с тебя и начнем, Северин Трент, — кивнул Гарри. — На каком факультете и на каком курсе учился?

Северин метнул в Гарри недовольный взгляд, потому что все свидетели повернулись к нему и смотрели так, словно он только что сознался в убийстве Вероники Дэй.

— Шестой курс, Слизерин, — наконец произнес он.

— Убийство Вероники произошло ночью, — записав данные, сообщил Гарри. — Ты ходишь под клеймом возможного свидетеля. Меня интересует, что ты делал ночью, а именно в двадцать минут после полуночи, за стенами замка?

— Мы отбывали наказание у завхоза, — сказал Северин. — Закапывали норы садовых гномов.

— Мы?

— Я и Бритт, — ответил Северин.

Гарри оглядел свидетелей, которые, навострив уши, слушали исповедь свидетеля.

— Кто из вас Бритт? — спросил Главный Аврор, заметив краем глаза, что в Большой зал бесшумно вошел Блейз.

Скандальная брюнетка в черном платье подняла руку.

— Бритт МакГайвер, — представилась она.

— Факультет и курс?

— Шестой курс, Слизерин.

«Это многое объясняет» — подумал Гарри, едва заметно усмехнувшись.

— У нас есть алиби, — опять встряла Бритт. — У меня и Северина. Вы ничего нам не припишите.

— Если будешь и дальше раскрывать рот где не нужно — припишу и даже не покаюсь, — пообещал Гарри, записав информацию о Бритт МакГайвер.

Блейз присел на соседний стул и, по одному лишь лицу патологоанатома, Гарри понял, что тот разрывается между желанием выпить и треснуть Бритт головой о стол.

— Картер Кейн, — низким голосом сказал мускулистый парень, нервно теребя перстень-печатку на мизинце. — Седьмой курс, Гриффиндор. Сразу скажу, хорошего алиби у меня нет.

— Очень интересно, — вскинул брови Блейз. — Совсем уж нет?

— Я тайком выходил за стадион, — пояснил Картер. — Покурить.

— И сколько примерно ты был на улице? — спросил Гарри.

— Да не помню я. Пару сигарет выкурил, свежим воздухом подышал и в башню вернулся.

Гарри записал очередные данные, поставив напротив фамилии Картера вопросительный знак.

— Следующий, следующий, не тянем время, — поторопил Блейз.

— Энтони Вудроу, седьмой курс, Гриффиндор, — сообщил светловолосый парень в джинсовом костюме. — На улице был, потому что искал Картера и Джеймса.

— Зачем? — спросил Гарри, строго взглянув на Джеймса.

— Они единственные той ночью отсутствовали в башне, а профессор МакГонагалл как раз грозилась нагрянуть с проверкой.

— А почему ты искал?

— Я тогда был старостой.

Гарри кивнул, дав понять, что понял.

— Меня зовут Валери Брент, — тихо пискнула миниатюрная блондинка, нервно наматывая длинные волосы на палец. — Пятый курс, Рейвенкло. Я вообще не выходила на улицу в ту ночь.

Гарри и Блейз удивленно на нее взглянули.

— Я была в нашей общей гостиной, — быстро объяснила Валери. — И из окна увидела Веронику, которая куда-то бежала.

Гарри встрепенулся. Все свидетели уставились на покрасневшую Валери.

— Ты знала Веронику? — спросил Блейз.

— Она была моей однокурсницей. Я не знаю, правда, куда она бежала и почему.

— Ты, конечно, не помнишь, в котором часу это было? — спросил Гарри.

Валери покачала головой.

— Да я вообще мельком в окно посмотрела, случайно, — как будто оправдалась она. — Я готовилась к экзамену и отвлеклась. Даже подумала, что мне показалось.

— Валери, с тобой мы еще поговорим, — сказал Гарри, но, заметив, как остальные приободрились, добавил. — Как и со всеми вами.

Бритт МакГайвер очень громко вздохнула, силясь показать, как ей осточертело это следствие, но, под тяжелым взглядом Блейза, успокоилась.

— Оуэн Крофтон, — уверенно сказал худой парень, единственный из всех, кто еще учился в Хогвартсе. — Хаффлпафф, четвертый курс.

— На момент смерти Вероники Дэй ты был на первом курсе? — спросил Гарри.

Парень закивал.

— Что первокурсник мог делать ночью на улице? — спросил Блейз, которому Гарри отвел роль «плохого полицейского».

— Ловил головастиков у озера, — виновато ответил хаффлпаффец.

— Тело Вероники нашли как раз у озера, — сказал Гарри. — А именно, недалеко от лодочного ангара. Когда ты ловил головастиков, ты видел тело Вероники? Или кого-нибудь вообще?

— Вообще-то видел, — признался Оуэн Крофтон. — Но он был далеко, будто уходил куда-то. А Веронику потому уже нашли, когда тот ушел...

— Придурок, ты меня видел, — прошипел Джеймс.

Гарри повернулся к сыну так резко, что шея хрустнула.

Джеймс побледнел, когда взглянул в глаза отца, но почему-то гораздо страшнее ему было смотреть на Блейза.

— Джеймс Поттер. Гриффиндор, седьмой курс, — недовольно сказал он.

— Что ты делал ночью на улице? — строго спросил Гарри.

— Гулял, — просто ответил Джеймс. — Один. Просто гулял. Никого не видел.

Но тут в сознании Гарри шевельнулось непонятное, абсурдное воспоминание. Вспомнил Скорпиуса, который, обняв Блейза, шепнул ему на ухо заветную фразу.

«Джеймс Поттер однажды соврал следствию. И сделает это снова».

— Не врать! — резко крикнул Гарри, ударив ладонью по столу.

Джеймс отодвинулся от стола, и, шокировано смотрел на отца.

— Пап, ты чего?

— Я предупреждал, что хочу слышать правду.

— Я был на улице, гулял, один. А потом вернулся в замок.

— Семнадцатилетний парень гулял ночью, перед экзаменом, в одиночестве? — насмешливо спросил Блейз. — Джеймс, мне тоже было семнадцать лет, и что-то слабо верится в твои слова.

— Я не вру! — вскинулся Джеймс, сверля взглядом Блейза. — И вообще, почему это во лжи заподозрили именно меня, в то время как к остальным вопросов вообще не было?

— А с хрена ли ты стрелки переводишь? — крикнул Картер Кейн, вскочив на ноги. — Спросили — отвечай, какого черта всех подставлять?

— У тебя вообще алиби нет, так что сядь и рот закрой! — рявкнул Джеймс, перепугав при этом Валери Брент. — Может это ты вообще девченку прибил, а сейчас, как и тогда, следователям улыбаешься?

— Я хоть не подстрекал всех орать за то, чтоб Малфоя посадили! — прорычал Картер, сжав кулаки. — И не заливал потом байку, что видел, будто тот Веронику ножем кромсал!

— Спасибо бы сказал, идиот, иначе он бы всех нас порешил, как ее!

— РТЫ ЗАКРЫЛИ ОБА! — рявкнул Гарри, снова ударив ладонью по столу. — Сели и успокоились! Немедленно!

Джеймс опустился на стул, бормоча что-то себе под нос.

— Еще раз такой цирк будет и опрашивать вас буду я, — прорычал Блейз. — А я, как Главный Аврор, в милости с вами играть не буду. Я ясно выразился?

— Вполне, — кивнула Валери Брент.

— А пока вы друг друга не поубивали, я хочу, чтоб вы поняли, что мы еще раз допросим каждого, — напомнил Гарри. — Вне зависимости от того, есть у вас алиби или нет.

Свидетели молчали, многие обиженно поджали губы.

— Пока все свободны, — произнес Гарри. — Кроме Валери и Джеймса.

* * *

— Мы так и не поговорили с вами, дорогой мой, — улыбнулся мистер Джулиус, прохаживаясь вокруг унылого здания тюрьмы. — Кроме того, что вы отличный шахматист, мы больше ничего не уяснили.

— Откуда такой повышенный интерес к моей персоне? — спросил Скорпиус, не отрывая взгляда от нарцисса в бутоньерке министра. — Напрягает, знаете ли.

— Как вы уже знаете, я наблюдаю за людьми, предугадываю их поступки, делаю выводы. А вас я перестал читать как открытую книгу где-то сразу же после смерти вашей матери. Мой дорогой мальчик, вы знаете, это иногда пугает. Меня беспокоят те люди, которых я не могу понять.

— Вы не можете уследить за всеми.

— Отнюдь не за всеми. Магглы мне не нужны.

— Волшебников тысячи. Вы не можете уследить за всеми, — повторил Скорпиус.

Министр лишь пожал плечами.

— Это работа целого отдела. Я лишь просматриваю результаты и составляю свой маленький театр.

— То есть, вы знаете, кто убил Веронику Дэй? — вскинул бровь Скорпиус.

— Знаю, — кивнул Лартен Джулиус.

— И почему вы не поможете следствию? Почему не сделали это с самого начала? Вы могли спасти меня тогда и не калечить мою и без того убогую жизнь!

— Я же наблюдаю, — напомнил новый министр. — И потом, вы, мой мальчик, лишь один из тысячи, почему я должен был спасать вас?

— Тогда скажите мне, я убил Веронику?

— Возможно, — протянул мистер Джулиус, скрестив руки на груди. — Вполне возможно. Не обессудьте, Скорпиус, просто если я скажу вам правду, сценарий станет совсем неинтересным.

Скорпиус взглянул в добрые глаза министра неискренним, фальшиво-понимающим взглядом.

— Вы очаровательны, Лартен, — улыбнулся он. -Но, несмотря на то, что вы нравитесь мне, я не позволю делать из себя печального клоуна для вашего спектакля.

— Боюсь, мистер Малфой, это уже не от вас зависит, — вздохнул мистер Джулиус. — Но впредь, если мы с вами хотим быть друзьями, я попрошу вас принять мои маленькие причуды.

— Никаких проблем, — усмехнулся Скорпиус. — И вы мои причуды не осуждайте. Ну знаете, я не умею льстить людям, память теряю, министров магии на пенсию преждевременно отправляю...

— Не волнуйтесь, мой дорогой, я вас прекрасно понимаю, — ласково произнес Лартен Джулиус.

— Небось сами не одного министра на покой отправляли? — невинно хлопая ресницами, спросил Скорпиус. — Ну там, поглубже в землю или на дно озера...

Широкое лицо министра побледнело, а губы дрогнули в кривой усмешке.

— Что ж, господин министр, а не создать ли мне свой собственный спектакль о вашей нелегкой жизни? — протянул Скорпиус. — Не хочу отнимать у вас время. Вы же занятой человек. Всего доброго, мистер Джулиус.

Скорпиус ехидно улыбнулся на прощание, а мистер Джулиус, шокировано глядя ему в след, стоял как вкопанный. Но стоило Скорпиусу исчезнуть за тяжелой входной дверью, министр восторженно улыбнулся.

— Мальчик мой, тебе бы образование и чуть менее развратную натуру...и я бы бросил Аврорат к твоим ногам, — улыбнулся Лартен Джулиус и, опираясь на свою трость, неспешно направился к воротам.

— Ты скажешь, наконец, что ты узнала или собираешься узнать о Скорпиусе? — спросил Гарри, когда Гермиона, сложив блокнот, над которым сидела около двух часов, в сумку.

— Пока лишь теория, — ответила Гермиона. — Но, имеющая право на существование. Тебя что-то беспокоит?

Гарри неохотно кивнул. Разговаривать о свидетелях с Гермионой должно выйти куда проще, чем обсуждать их с Блейзом. Для Гермионы они бедные дети, которых втянули в паутину расследования. Для Блейза — абсолютно одинаковые уроды, заверивших Особую комиссию в вине Скорпиуса.

— Мне не нравится, что в деле замешан Джеймс, — признался Гарри. — Мерзкое предчувствие просто.

— Он просто свидетель.

— Гермиона, за время службы в Аврорате, я прекрасно понял, кто такие свидетели. Это или те, кто знают слишком много, но говорят слишком мало, или те, кто ничего не знают, но говорят слишком много.

— А смысл?

— Да чтоб их самих не обвинили, — пояснил Гарри. — Свидетели обычно очень осторожные люди. И не понравилась мне поведение Джеймса на допросе. Нервничал сильно, видно, что врал.

— Да брось, Гарри, — ужаснулась Гермиона. — Даже не думай, что Джеймс мог...да ну это же бред! Не может быть!

— Я ничего не утверждаю, боюсь утверждать. Но неспокойно мне за него. Очень неспокойно.

Гермиона одарила Гарри подбадривающим взглядом и едва заметной улыбкой.

— Не накручивай себя, — попросила она. — Жалеть потом будешь. Это же Джеймс, Гарри. А ты делаешь из него какого-то хладнокровного маньяка...

— Что, Поттера опять накрыло волной переживаний? — послышался в коридоре насмешливый голос Блейза.

Гермиона метнула в него уничтожающий взгляд. Но на Гарри голос Блейза подействовал положительно, несмотря на снисходительный тон.

— Поттер, вот пока ты слезами столешницу орошаешь, я успел поработать над делом, перенести экзамен у своих студентов и навестить любимую женщину, — протянул Блейз, сняв с плеча тубус. — Обычно я хуи пинаю, когда остальные работают, это исключительно моя прерогатива!

— Тубус, — произнес Гарри, внимательно глядя на Блейза. — Откуда тубус?

— Ева завернула мне бутерброд, — с каменным лицом ответил Блейз.

— В тубус?

— Это очень большой бутерброд.

— Ясно. Понятно.

— А пьяный почему? — закатила глаза Гермиона.

— Женщина, иди на кухню, — посоветовал Блейз. — У меня отродясь меньше 0,6 промилле в крови не было.

— Что за быческая манера посылать женщину на кухню?

— А что за быческая манера вынюхивать во мне алкоголь? Ты мне жена? Нет. Так что, сомкни уста, женщина.

— Разойдитесь по разным углам, — усмехнулся Гарри.

Блейз что-то прошипел и опустился на стул, прижав к груди тубус.

— Кстати, а над чем ты работал? — вспомнил Гарри, повернувшись к нему.

Раздражительность Блейза как рукой сняло. Гарри давно заметил эту особенность: чтоб унять вспыльчивость Блейза всего лишь нужно поговорить с ним о какой-либо проделанной им работе.

— Порылся в архиве семьи Дэй, благо доступ к нему я получил легко, — произнес Блейз. — Пытался узнать, кто такая «она», которую упомянула полусумасшедшая леди Элейн.

— Кстати, только хотел об этом напомнить. Молодец, — одобрил Гарри. — Вот он, человек, воспитавший Скорпиуса, а не тот злобный алкоголик, который...

Получив тубусом по голове, Гарри не договорил. Блейз, невозмутимо опустив тубус, продолжил:

— За последние десять лет, в семье Дэй, никто не умирал, за исключением, конечно, Вероники. Поэтому не могу понять, чего боится Элейн.

— Если так подумать, семья бывшего судьи Визенгамота, так? — отозвалась Гермиона. — У них должно быть множество врагов. Родные осужденных, амнистированные осужденные, представители других древних семей, ведь, насколько я знаю, чистокровные часто играют в дружбу семьями, но в любой момент готовы поставить друг друга на ножи.

Блейз подтверждающе кивнул.

— Мы знаем, что ваша леди Элейн боится какой-то женщины, — продолжила Гермиона. — Возможно, это как-то связано со смертью Вероники. Может, она хотела подтолкнуть нас к тому, что Веронику убила женщина?

— Практически исключено, — отрезал Гарри. — Элейн никак не могла знать ничего об убийце, собственно, как и ее муж. Они не захотели проводить повторное следствие, поэтому, считают убийцей Скорпиуса. Они уверенны, что их дочь убил он, а не какая-нибудь загадочная женщина. Предлагаю пока остановиться на том, что жена Маркуса Дэя просто сумасшедшая и сама не понимала, о чем она говорит.

Блейз кивнул, хоть Гарри и чувствовал, что так просто принимать этот факт он не хотел. Как и Гермиона, посчитавшая, что Гарри слишком легко сдался.

— Знаешь, о чем я подумал? — вдруг произнес Блейз, косо усмехнувшись. — Люциус попал в тюрьму, когда ему было сорок, Драко — в двадцать шесть, Скорпиус — в восемнадцать. Наверное, детей Скорпиуса в тюрьму заберут прямо с яслей.

— Как можно так шутить? — закатила глаза Гермиона. — Пожалел бы его лучше.

— Лучше б ты пожалела и не сверлила ему мозг своим психоанализом. Да, он мне уже пожаловался в письме, — огрызнулся Блейз.

— Между прочим, Скорпиус упомянул, что ты, садист слизеринский, его бьешь...

— Да, женщина, я его бью, — воскликнул Блейз. — Если ему время от времени не указывать на его место, он начнет указывать мне. А нахрена мне такие ландыши?

— Это твой деспотичный метод воспитания сделал из него то, что мы видим на сегодняшний день! — парировала Гермиона.

— Уизли, я не собираюсь консультироваться с тобой по поводу воспитания моего ребенка!

— Да закройте рты оба! — взмолился Гарри. — Господи, Скорпиус был идеальным напарником, он все время молчал!

Гермиона и Блейз нехотя заткнулись, но продолжали сверлить друг друга ненавистными взглядами. Уже где-то спустя час, когда Гарри опять начал перечитывать записи слов свидетелей, Гермиона подхватила сумочку и аппарировала домой, кормить изголодавшегося Рональда Уизли.

— Когда ты слышишь ее голос, у тебя напрягаются скуловые мышцы, а когда она смотрит на тебя, в ее глазах ясно читается желание убивать, — шепнул ему Гарри. — Ты спал с ней?

У Блейза было такое выражение лица, будто Главный Аврор предложил ему погладить огромного таракана.

— Это было задолго до Евы, — терпеливо произнес Блейз. — Я был молод, пьян и морально уничтожен, так как мне не дала Астория, а Уизли хотела за что-то, истинно бабским способом, отомстить мужу.

— Какой кошмар, — протянул Гарри, хотя слова Блейза его особо не удивили. О наличии у Гермионы любовника ему сообщил наблюдательный Скорпиус еще в Уайтчепеле, но благо, Блейз тогда уже не имел к этому никакого отношения. — А я-то все думал, почему это Хьюго ни на отца, ни на мать не похож.

Красивое лицо Блейза побледнело.

— Спокойно-спокойно, — рассмеялся Гарри, чувствуя, что еще одного внебрачного ребенка Блейз не переживет. — Шучу.

— Сволочь ты, Поттер, — проворчал Блейз. — Глумишься над моими ошибками молодости. Но, честно скажу, Рональду Уизли я готов поставить памятник в центре Лондона. Это же надо, каждое утро видеть эту женщину без косметики, в пижаме и с бигудями на голове....

* * *

— Иногда мне кажется, что ты был прав, Десмонд, — признался Скорпиус. — Здесь не так плохо.

— Ну вот, привыкаешь уже, — улыбнулся Десмонд. — Быстрее чем я даже. Вижу, что тебя уже отпустила эта ностальгия по свободе?

— Скорее жажда узнать правду, — ответил Скорпиус. — Остин, пристрой уже свое тело куда-нибудь.

Худой парень с длинными дредами, о чем-то разговаривал с чернокожим сокамерником, и настолько усиленно жестикулировал, что чуть не выбил поднос с едой из рук крепкой девушки-заключенной.

— Да уж, наши дамы тут куда суровее меня, — шепнул Десмонд, наигранно поклонившись девушке, посмотревшей на него, как на кусок дерьма. — Вот с кем уж, но драку с женским корпусом мы еще не затевали, побьют же, как хромых собак.

Они наконец выстояли очередь и понесли подносы, загруженные не такой уж плохой едой, к столу. Остин плюхнулся на стул рядом со Скорпиусом, при этом чуть не засунув свои дреды в суп, а Десмонд, хитрым взглядом оглядев столовую, решил устроить Скорпиусу знакомство с женской частью заключенных.

— Вот эта вот барышня — Стальная Салли, — шепнул он, украдкой указав на ту самую крепкую девушку с жесткими волосами мышиного цвета. — Салли — кличка, Стальная — потому что когда ее авроры задерживали, она мало того что одному руку в трех местах сломала, так еще и когда об ее голову табуретку сломали, она хоть бы вздрогнула.

— И почему я не удивлен? — ухмыльнулся Скорпиус.

— К Стальной Салли не лезь, даже не смотри на нее, а то потом ни один целитель пазл из тебя не соберет. А это — Одноглазая Джесс, тоже дикая баба.

Высокая блондинка, со стянутыми в неряшливый хвост волосами, услышав свое имя, разъяренно вскочила со стула, но, поймав взгляд аврора, уселась на место.

— А чего Одноглазая? — прошептал Скорпиус. — У нее глаза целы.

— Левый — стеклянный, ей в камере выбили глаз, когда она только заявилась, — пояснил Десмонд. — Так говорят, две девки из ее камеры в ту ночь не проснулись.

— А разве реально глаз вот так вот выбить? — подключился к разговору Остин, проглотив кусок хлеба.

— Вполне, — кивнул Скорпиус. — Я где-то пару лет назад, сразу после дурдома, работал в порту Игарки, скажем так, в сфере услуг, так в чем факт, моряки пьяную драку устроили, так там зубы в одну сторону, глаза в другую, мозги в третью...

— А зубы тоже искусственные бывают?

— Твою мать, Остин, ты с какого измерения? — отвесил ему подзатыльник Скорпиус. — Конечно бывают, у меня если будет стальная челюсть, я тебе обязательно покажу.

— А когда будет?

— Когда мой крестный узнает, что я работал в порту Игарки.

Десмонд громоподобно расхохотался, авроры даже чуть не оглушили его заклинаниями. Многие, сидящие за соседними столами, обернулись к ним.

Девушка, с короткими рыжеватыми волосами, хоть сидела довольно далеко, но смех Десмонда услышала и повернула голову в сторону их столика и совершенно случайно встретилась взглядом со Скорпиусом.

Скорпиус тут же отвел взгляд, с ужасом почувствовав, будто по глазному яблоку поползла оса. Он склонил голову вниз и с силой потер покрасневшие от жгучей боли глаза, не понимая, что происходит, как вдруг, новая вспышка боли отозвалась где-то в висках, словно кто-то вонзал в них шило.

— Что такое? — тихо спросил Десмонд, дернув Скорпиуса локоть. — Что случилось?

Скорпиус оттолкнул его и жестом попросил помолчать. Боль создавала в голове картинки, которые Скорпиус так силился вспомнить все это время, но понять смысл было практически невозможно.

Он узнал Джеймса, покачивающегося на стуле перед женщиной в строгом костюме. Он что-то говорил, но все пронеслось в голове настолько быстро, как в ускоренной промотке...

Большой камень на берегу озера, со следами крови, которая вереницей тянулась и по земле...

Небольшое деревянное строение, хлипкое на вид. И девушка, которая кричала, явно кого-то пытаясь позвать.

— Мэй, — хрипло прошептал Скорпиус, переводя дыхание.

— Что-что? — нагнулся к нему Остин.

— Ту девушку зовут Мэй. Да?

Десмонд и Остин одновременно обернулись назад, выискивая взглядами девушку.

— А, ну да, это Кровавая Мэй, — сказал Десмонд. — Три года назад, во время пасхальных каникул, она кухонным ножом, по-моему, девять раз ударила отчима. Но ей там до Ж.А.Б.А. херня срока оставалось, пару месяцев, и ей разрешили доучиться до суда, а потом судили, срок небольшой дали, мол, аффект и все такое...но она не буйная, чего это ты за нее зацепился?

Боль утихла так же неожиданно, как и появилась. Скорпиус, откинувшись на спинку стула, сделал глоток воды, поймал на себе обеспокоенные взгляды.

— Я ее вспомнил, — тихо сказал он, скорее самому себе, нежели сокамерникам. — Джеймс однажды соврал следствию...она может помочь мне. Она поможет мне. Она знает, кто ее убил. Она все знает.

— Слушай, я, конечно, очень рад, что ты доверяешь мне настолько, что решил рассказать все, что вспомнил, но теперь я совершенно ничего не понимаю, — произнес Блейз, присально глядя на Скорпиуса.

— Да я тоже, — признался Скорпиус. — Но, то, что эта Мэй была в ту ночь возле лодочного ангара с Джеймсом — это точно.

Блейз промолчал, обдумывая слова Скорпиуса. Теперь мозаика убийства перекосилась, словно в пазле не хватало одной части, вставив которую, нормальная картинка обернулась каким-то замысловатым футуристическим изображением.

— Как ты можешь знать, была ли она той ночью возле ангара? — спросил Блейз. — Разве что ты сам там был.

— Я просто это знаю, — твердо сказал Скорпиус. — Не могу это объяснить. Есть вещи, которые я просто знаю. Как, по-твоему, я узнал, где искать тела самоубийц? Как узнал про пятно крови под линолеумом в доме Эйбрамсона? Как понял, что Ева не убивала проституток, в то время, как все улики указывали на нее? Я просто знал это и молился, чтоб Поттер нашел моим фактам какие-то доказательства. Так и с Мэй. Я знаю, точно знаю, что Джеймс врал следствию насчет нее.

— В любой другой ситуации твои способности меня бы напугали, — признался Блейз. — Но, я не говорю, что не согласен с тобой. Джеймс врет, тут и дедукция не нужна. Говорит, что гулял в ночь убийства Вероники один. Он просто держит нас за идиотов, расчитывая на то, что отец слепо ему верит. Но выходит, что Джеймс врет себе в минус. У него очень сомнительное алиби, но, сказал бы он, что гулял с девушкой, вопросы к нему бы отпали, по крайней мере, у меня.

— Я не очень хорошо помню Джеймса, — признался Скорпиус. — Помню только, что он врал следователям и что громче всех требовал, чтоб меня выгнали из Хогвартса. Вроде этих знаний и достаточно, чтоб составить портрет человека, но у меня не выходит. Я тоже не понимаю, зачем он врал? Может покрывает кого-то, может сам накосячил.

— Ты с Мэй говорил?

— Пытался. Она отказалась со мной разговаривать и все время косилась на рядом стоящего аврора. Мэй боится меня, думает, что я убил Веронику.

— Я поговорю с Поттером, хотелось бы на время забрать Мэй отсюда и опросить ее.

Скорпиус согласно кивнул и откинулся на спинку стула. Он уже хотел было достать из кармана пачку сигарет, но вовремя вспомнил, что курить при Блейзе чревато переломом челюсти.

— Ты не бойся, — усмехнулся Блейз. — В любом случае ты отсюда выйдешь. Это просто вопрос времени.

— Да ладно, мне и здесь нормально, — фыркнул Скорпиус.

Лицо Блейз исказилось ужасом.

— Серьезно говорю, коллектив нормальный, авроры правда бесят, но зато очень насыщенная жизнь. Сегодня вечером, например, бойня западного крыла с восточным, завтра — мой этаж против второго этажа, а в понедельник мы объединяемся с женским корпусом и идем на разборки к старожилам подвальных этажей...

— Ты особо не привыкай, уголовник, — строго сказал Блейз. — И вообще, ты бы помалкивал о том, что за убийство сидишь.

— Блейз, ты что? Это мне такой авторитет сделало! — возмутился Скорпиус.

Но Блейз пропустил его слова мимо ушей.

— У нас осталось не очень много времени, — произнес Блейз. — Поэтому, пока не забыл, скажу, что не знаю, какие интриги ты плетешь против Лартена Джулиуса, но требую, чтоб ты успокоился и игнорировал любые его провокации. Против одного министра ты уже пошел и оказался на скамье подсудимых. Так вот Кингсли Бруствер — пятилетний ребенок, по сравнению с мистером Джулиусом.

— Почему вы все так его боитесь? — закатил глаза Скорпиус. — Он довольно милый мужик, как для министра магии.

— Он из темных магов.

— Ты тоже изучал темную магию.

— Изучать и использовать — две разные вещи, — прищурил глаза Блейз. — Я тебе сказал, а ты меня услышал. Уж лучше пусть тебе Уизли терзает мозг, чем Лартен Джулиус льет на душу бальзам.

Скорпиус промолчал, прекрасно понимая, что Блейз прав. Спорить с Блейзом он не любил и не умел. Блейз обладал уникальным даром: одним лишь взглядом затыкать рты и доказывать свою правоту.

Скорпиус узнал этот взгляд. Поэтому не произнес ни слова, уже зная, кто выйдет победителем из этого спора.

* * *

— Я провел весь день, опрашивая свидетелей по отдельности, — обессиленно лежа на диване, сказал Гарри. — Знаешь, такое ощущение, будто я развлекал чьих-то десятилетних детей в зоопарке.

— И что узнал? — спросил Блейз, протянув Гарри стакан бурбона.

— Хрен там что-то узнать, — протянул Гарри, благодарно взяв стакан. — Валери Брент, которая видела Веронику из окна, была настолько перепуганной, что все отрицала, и только потом начала что-то вспоминать, но ничего нового не сказала. Северин Трент смотрел на меня, как на маньяка, что-то промямлил, но я ясно понял, что он подозревает Картера Кейна. Картер Кейн, тот самый, который в ночь убийства выходил покурить, сразу сказал, что подозревает Джеймса, мол, тот весь Хогвартс настроил против Скорпиуса. Джеймс мне усторил очередной вынос мозга: гулял он один, оказался у ангара случайно, ничего не знает и ничего не видел. Гриффиндорский староста, Энтони Вудроу, кажется, вообще не понимает, что происходит. Четверокурсник Оуэн Крофтон опять начал заливать мне про головастиков, которых собирал у озера, а под конец сказал, что думает, что Северин Трент убил Веронику. Но мой день сделала Бритт МакГайвер — разоралась, чуть не с кулаками ко мне полезла, ничего толком не сказала, зато дольше всех возмущалась, что ее опять допрашивают. А потом появляешься ты и говоришь, что есть еще некая Мэй, которая сейчас в хоунслоуской тюрьме, и эта Мэй — тоже свидетель. Вот совесть у тебя есть, Блейз?

— Я учился на Слизерине, откуда у меня совесть? — пожал плечами Блейз. — Да уж, Поттер, свидетели перебрасывают факты друг на друга, понятно, что сухими из воды выйти хотят, но, с другой стороны, чего им врать, если совесть чиста?

— Сам об этом думаю, — устало кивнул Гарри. — И еще мне очень интересно, откуда в этой истории вообще всплыл Скорпиус? Почему обвинили именно его, забитого, молчаливого подростка?

— Ну знаешь, именно забитые и молчаливые дети приносят в школы винтовки и расстреливают весь свой класс.

— Ты на чьей стороне вообще? — возмутился Гарри.

— Конечно я не верю в то, что Скорпиус убил Веронику, — согласился Блейз. — У него не было мотива. Но, по сути, был ли у кого-нибудь вообще мотив убивать ее?

— И опять тупик. Я уже не говорю о том, что без вскрытия мы вообще дальше свидетелей не продвинемся.

— Значит думай, как мне провести вскрытие, — просто ответил Блейз. — Хоть у старого контрабандиста Флэтчера заклееный скотчем маховик времени забери.

— Блейз, да ты гений! — воскликнул Гарри, вскочив с дивана. —Не знаю правда насколько безопасно пользоваться треснувшим маховиком времени.

Блейз сделал глоток бурбона, отмахнувшись от предостережения.

— Кстати, а чего это ты лежишь, а не занимаешься беготней за Лили? — ехидно спросил Блейз. — Ты привязал ее к кровати?

— Бери выше, утром Хогвартс-экспресс увез ее домой, — вздохнул Гарри. — Как и других студентов. Замок в нашем распоряжении и мы можем...

— ... устроить культурное чаепитие с блэкджеком и шлюхами.

— И мы можем спокойно бесить свидетелей, которых новый министр поселил в пансионе за Хогсмидом.

— За Хогсмидом есть пансион? — удивился Блейз.

— Ну, не пансион, это я загнул. Просто большой старый дом, — уточнил Гарри. — Как по мне — плохая идея. Они же поубивают друг друга.

— И они сейчас уже в этом доме? — вскинул брови Блейз. — Ждут, когда Главный Аврор придет с очередным допросом?

— Пока еще они не въехали, дня через два только. Им вещи собрать нужно, родных предупредить. Хотя, это на пару дней, так что можно было бы и не заморачиваться, — пробормотал Гарри. — Но сути это не меняет. На мне — перепуганные свидетели, а на тебе — семья Дэй.

Блейз согласно кивнул и потянулся к бутылке, как в дверь вежливо постучали.

— Прячь бутылку, это Гермиона, — шепнул Гарри, поспешив открыть.

Бутылку можно было не прятать, так как на пороге оказалась не Гермиона. Лартен Джулиус, поправив нарцисс в бутоньерке, лучезарно улыбнулся.

— Мистер Поттер! Надеюсь, не беспокою вас?

Гарри удивленно покачал головой.

— Вы позволите? — спросил мистер Джулиус и Гарри, спохватившись, пригласил министра войти.

— Будь у меня чуть больше времени, я бы непременно похвалил вас за замечательно проделанную работу, — сказал мистер Джулиус. — Но, увы, в другой раз, я прибыл потому что мне потребовались ваши услуги. Даже скорее не ваши, а мистера Забини.

Гарри и Блейз переглянулись, но Лартен Джулиус лишь рассмеялся.

— Ну что вы, Блейз, я же не собираюсь вас убивать, я прошу вас о помощи. Я бы запросто мог найти вам замену, но вы лучший в своем роде.

— Чем я могу помочь? — ледяным тоном спросил Блейз.

— Своими навыками, умениями, виртуозной моторикой рук...да что я вам объясняю, просто следуйте за мной. И вы тоже, мистер Поттер, это в каком-то смысле и вас касается.

Мистер Джулиус взмахнул волшебной палочкой и на столе появилась небольшая фарфоровая чашка с отбитым краем.

— Порт-ключ ждет нас, — сказал министр. — Прошу вас, господа.

Гарри скованно ответил на улыбку мистера Джулиуса и осторожно дотронулся до чашки, одновременно с Блейзом.

Яркая вспышка света, которая всегда сопровождала перемещения с помощью порталов, и Гарри почувствовал под ногами твердый пол, а вскоре, когда в ушах пропал противный свист, услышал и гул человеческих голосов.

Портал перенес их на платформу девять и три четверти.

Сердцем чуя беду, Гарри протиснулся сквозь толпу почему-то перепуганных и кричащих родителей, выкрикивая имя дочери.

Блейз, стоявший неподалеку, сразу же спохватился и, растолкав всех, кто толпился у самого края платформы, забрался в ближайший вагон и моментально наткнулся на Лили.

Лили стояла в тамбуре вагона, в толпе учеников и, увидев Блейз, громким, дрожащим голосом позвала его.

— Поттер! — крикнул Блейз, из окна поезда и Гарри, рыскающий по платформе, моментально обернулся. — Сюда иди!

— Что происходит? — запыхавшись, спросил Гарри, увидев толпу гомонящих студентов. —Почему вы не на платформе?

На лице одной девочки он заметил следы слез, еще несколько студентов дрожали, как осиновые листы. Лили и сама выглядела очень напуганной, и на все попытки отца растормошить ее и выпытать, что случилось, она лишь ткнула пальцем в купе, возле которого все и столпились.

— Там, — пискнула она, уткнувшись Гарри в плечо. — И мистер Забини тоже там.

Гарри сделал усилие, чтоб отцепить перепуганную дочь от себя, и открыл дверь купе. Ученики тут же истерично закричали. На этот раз Гарри понял, почему.

Блейз действительно был уже в купе. Он склонился над бездыханным телом худощавого парня и внимательно изучал глубокий порез на его тонкой шее.

Свидетель по делу Вероники Дэй, Оуэн Крофтон, домой так и не доехал.

— Причина смерти — массивная кровопотеря в связи с нанесенной раной, — произнес Блейз, накрывая тело Оуэна Крофтона простыней. — Рану нанесли неумело, дважды, видимо, испугавшись, что парень сможет выскочить в тамбур. Орудие убийства — незамысловатое, кухонный нож, самый обычный, не очень хорошо наточенный, так как края раны рваные.

— Предположительное время смерти? — спросил Гарри.

— Период между половиной пятого вечера и до без десяти пять. В начале шестого мы его уже нашли.

Блейз махнул двум ассистентам, чтоб те убрали труп в секционную, и, стянув одноразовые перчатки, направился к раковине, мыть руки. Гарри глядел в след ассистентам, пока они не исчезли в холодной секционной комнате, а после, обернулся к Блейзу.

— Глупо полагать, что причастность Крофтона к числу свидетелей, вознообление дела Вероники и внезапное убийство в поезде — простые совпадения. Я прав?

— Я с тобой согласен, — кивнул Блейз, натирая руки субстанцией из небольшой баночки, как понял Гарри, пчелиным воском. — Больше скажу, никакого другого объяснения нет. Но вопросов от этого не меньше.

— Ты думаешь о том же, о чем и я?

— Не забывай, я не Скорпиус, ментальной связи с тобой у меня нет. Но я думаю, что никто из учеников убить не мог. А смерть свидетеля выгодна только убийце.

— А кто знал о том, чего мог наговорить мне Крофтон?

— Только убийца, — сказал Блейз.

— Тогда у меня две новости. Хорошая и плохая, — произнес Гарри. — Хорошая — Скорпиус не убивал Веронику Дэй. Плохая — в нашей кучке свидетелей притаился убийца.

— Да не гони беса, — осадил его Блейз. — Может быть ты и прав, не отрицаю. Но, по сути, наши свидетели — взрослые совершеннолетние люди, за исключением убитого Крофтона. А я не знаю, как бывшего выпускника, чужого человека, в конце концов, пустили в поезд. Кто-то же должен был заметить чужого.

— А если он аппарировал в тамбур? — предположил Гарри. — Возможно же. Хотя, очень сложно.

— Сейчас мы уже ничего не докажем, — пожал плечами Блейз. — Опрашивать всех — потеряем уйму времени, вряд ли чего-нибудь добьемся. Сейчас бы свидетелей защитить.

— Мистер Джулиус потребовал, чтоб они заняли старый дом в Хогсмиде, — припомнил Гарри. — Даже не знаю, хорошо это или плохо. С одной стороны, мы будем знать где они и в случае чего подоспеем. Но с другой...если убийца действительно кто-то из свидетелей, мы подвергаем всех огромной опасности. Охрану я конечно выставлю...

— И сильно нам охрана в Уайтчепеле помогла?

— Вот-вот.

Блейз повесил белый халат на вешалку и, еще раз критически осмотрев свое рабочее место, направился к выходу, поманив за собой Гарри.

— Я просто не знаю за что браться, — признался Гарри. — Дело Вероники, семья Дэй, убийство в поезде. Хоть разрывайся.

— Семью Дэй откинь пока, — посоветовал Блейз. — Если допустить, что корни у дела Вероники и убийства в поезде одни, то процесс легче пойдет. О другом сейчас думать.

— Неужели что-то может быть хуже? — нахмурился Гарри.

— Поттер, я сейчас тебе доходчиво объясню, — прошипел Блейз. — Твой сын будет жить под одной крышей с вероятным убийцей. Честное слово, мой отцовский инстинкт, выработанный на чужом ребенке, сильнее твоего.

— Я думал об этом, сейчас даже думаю, — произнес Гарри. — Не хотел тебе голову забивать.

— На приказ министра предлагаю наплевать на уважительных условиях, — отмахнулся Блейз. — Я выпишу Джеймсу липовую справку, официально он будет где-то на лечении, я договорюсь с коллегами, они прикроют, в случае проверки мистера Джулиуса. Джеймса спрячем подальше и пусть пока не высовывается.

— У тебя проблем не будет?

— Поттер, я канистру этилового спирта упер, уж поверь мне, такая мелочь ничего мне стоить не будет.

* * *

Сегодня в столовой хоунслоуской тюрьмы заключенных было меньше. Некоторые столики пустовали, что не могло не броситься в глаза Скорпиусу. Авроры стояли неподвижно, лениво оглядывая заключенных, они просто спали на ходу, явно не придав внимания тому, что некоторые на завтрак не пришли.

— Где девятнадцать человек? — шепотом спросил Скорпиус, и Десмонд, травящий какую-то байку, удивленно взглянул на него.

— Чего? — протянул он.

— Я не вижу здесь троих из подвальных камер, пяти из женского корпуса, восьми с третьего этажа, в том числе и Остина, двоих с западного крыла и того парня с восточного.

— Ты всех их запомнил?

— Да, со мной такое случается. Где они?

Десмонд огляделся по сторонам, словно только заметил что некоторых, включая его закадычного друга с дредами в столовой не было.

— Наверное, в очереди на выход, это до одинадцати утра, — пожал плечами он, но, увидев горящий взгляд Скорпиуса, добавил. — Не вариант, там авроры, списки амнистированных, и мужик из Аврората, который удаляет у всех сигнальную пластину из руки.

— Но ведь за воротами тюрьмы никто уже не считает заключенных?

— Еще раз говорю, не вариант, — уже строго сказал Десмонд, на этот раз шепотом, потому что рядом сидящие навострили уши. — Ну допустим, мимо аврор проскочишь, в очереди затеряешься. Но только за ворота выйдешь, пластина сработает. Не тупи только, сиди и не дергайся, все равно ничего не выйдет, разве что хуже.

— Спорим? — усмехнулся Скорпиус, и, вытащив у Десмонда из кармана заточку, сунул ее себе в рукав.

— Плохая идея. Очень плохая! — воскликнул Десмонд. — У них же волшебные палочки, их больше в конце концов. На аврор с заточкой пошел.

Скорпиус поднялся на ноги, отодвинув от себя поднос. Кивнув аврорам, он прошел к выходу, бегло шепнув Десмонду на ухо:

— Загляни в туалет на третьем этаже, после того, как авроры разойдутся. Заточку заберешь.

* * *

Дом, в который новый министр планировать поселить свидетелей, был действительно странным. Он напомнил Гарри его собственно жилище на площади Гриммо, в те моменты, когда коридор украшал портрет орущей матушки Сириуса, а узорами плесени и паутины были украшены стены. Правда, хогсмидский дом был без плесени, и пауков было не так уж и много, однако, запах затхлости создавал именно такую ассоциацию. Скрипучие двери, шаткая лестница, блеклый паркетный пол с огромным ковром в гостиной, старое фортепьяно и закопченный камин — все это явственно говорило о том, что в ранее неплохом доме уже давно никто не жил.

— Проходим, не задерживаемся, — приказал Гарри, подгоняя свидетелей. — Спальни — второй этаж, кухня — первый, ванные комнаты — второй этаж.

Бритт МакГайвер осторожно поставила свой дизайнерский чемодан на пыльный ковер и шокировано взглянула на Главного Аврора.

— Вы серьезно? — насмешливо спросила она, указав рукой то ли на изъеденное молью кресло, то ли на старое фортепьяно.

— Абсолютно, — кивнул Гарри. — Вы, мисс МакГайвер, сами пройдете наверх или мне патологоанатома позвать?

— Бритт, — позвал ее друг-слизеринец Северин Трент. — Пошли уже, не начинай.

— А ничего, что у меня работа? — опять вскинулась Бритт. — Если меня уволят из-за вас, то...

— Да шуруй уже, Шахерезада, — крикнул Картер Кейн, который вместе с Энтони Вудроу затащил огромный ящик, в котором явно звенели бутылки. — Все, Тони, ставь.

— Вы что, пиво приперли сюда? — вскинул брови Гарри.

— А что мы здесь трезвые сидеть будем? — пыхтя, ответил за бывших однокурсников Джеймс, таща что-то тяжелое в огромной коробке.

Гарри и хотел было напомнить Джеймсу, что он в этом доме ненадолго задержится, но передумал, не хотел, чтоб остальные свидетели их слышали.

— А это что? — вздохнул Гарри, указав на принесенное Джеймсом оборудование.

— Мангал, — переводя дух, ответил Джеймс.

— МАНГАЛ?! Гриффиндорцы, вы что сюда как на курорт приехали? — воскликнул Гарри.

Картер Кейн пожал плечами, явно не понимая, что от них вообще хотят.

Свидетели держались очень спокойно, словно и не знали о смерти четверокурсника. Картер и Джеймс, которые чуть ли не с кулаками накануне друг на друга полезли, о конфликте не вспоминали, будто заранее договорились. Про смерть Оуэна Крофтона не спрашивал никто.

Гарри не знал, хорошо это или плохо.

Последней в дом зашла Валери Брент и, откинув за спину белокурые волосы, опустила сумку на стол.

— Мисс Брент, а не соизволите ли в честь приезда хряпнуть с нами пивка? — улыбнулся Джеймс, приобняв ее за талию.

— Вам бы только хряпнуть, — устало отозвалась Валери, отстранив Джеймса.

— Так без пива, под одной крышей с Бритт...да мы повесимся раньше, чем маньяк нас всех перебьет, — хохотнул Картер Кейн.

Гарри резко обернулся. Но слова Кейна паники не вызвали ни у кого, даже у пугливой Валери Брент.

По словам Блейза, в хоунслоуской тюрьме находится последняя свидетельница, Мэй Робардс, убившая своего отчима ножем. Блейз пытался с ней говорить, однако девушкой она оказалась весьма некоммуникабельной, поэтому Гарри запланировал взяться за последнего свидетеля, может хоть она прольет свет на историю.

* * *

Когда, ближе к половине двенадцатого, авроры разошлись, и на этаже стихли их голоса, Десмонд беспрепятственно прошел по коридору, не обращая внимания на приветствия заключенных из других камер. Амнистированные уже покинули пределы тюрьмы и Десмонд, под аккомпанемент бешено стучащего сердца, заметил, что Скорпиуса он больше не видел.

Толкнув обшарпанную дверь, Десмонд еще раз обернулся, словно ожидая, что за ним следят, и, убедившись в обратном, прошмыгнул в туалет.

Благо, авроры заходили сюда редко, у них были свои удобства этажом ниже. Не будь оно так, Десмонд Нотт никогда бы не увидел то, о чем и подумать не мог ранее.

Раковина с отбитым краем была вся в следах крови, как и грязный кафель на полу. На мутном зеркале виднелась странная, уже потекшая надпись, второпях написанная кровью: «21.07».

В известном многим заключенным тайничке, за отколотой плиткой кафеля на стене, Десмонд нашел обещанную заточку. А на дне раковины, зацепившись за сливное отверстие, лежала небольшая, измазанная кровью, металлическая пластина.

Сунув окровавленную руку под струю теплой воды, Скорпиус прикусил губу от ноющей боли. На предплечье явно останется неаккуратный шрам, но Скорпиус, уже придумал, какой татуировкой его перекроет, поэтому сейчас, облокотившись на стену, покрытую пластиковыми панелями, он лихорадочно думал, что же делать.

Побег из тюрьмы был единственным поступком в жизни Скорпиуса, который он не продумал. Сбежать-то он сбежал, как только представилась возможность. Но что дальше?

Он хоунслоуской тюрьмы до Лондона было пять часов езды, но Скорпиусу, благодаря опыту работы в порту Игарки и китайской опиумной курильне, полюбезничав с владельцем старенького пикапа, сумел честно своровать транспортное средство, путем избиения размечтавшегося водителя.

Квартира, в которой он временно поселился, была ему знакома. Именно здесь, в ванной комнате, пару лет назад покончила с собой дочь психиатра Изабеллы Блоут. Сломать замок оказалось просто, а квартира, которая пустовала, обещала быть хорошим временным жилищем, тем более что сама Изабелла Блоут вряд ли была бы против.

Не сомневаясь, что авроры уже заметили пропажу еще одного «амнистированного», Скорпиус улыбнулся, хотя и понимал, что возможно подставляет Десмонда.

За него Скорпиус не волновался. Мощная фигура Десмонда Нотта наводила страх даже на аврор, поэтому вряд ли его будут долго мучить расспросами.

Единственное, чего боялся Скорпиус — Гарри Поттер может узнать, и скорей всего узнает, о побеге.

Обмотав все еще кровоточившую рану махровым полотенцем, Скорпиус вышел из ванной, и, включив свет в гостиной, замер.

На журнальном столике, в стеклянной вазе, была охапка свежих, недавно распустившихся нарциссов.

— Когда мне говорили, что вы потрясающе умный человек, я искренне поверил, — без улыбки произнес Лартен Джулиус, сидя в плетеном кресле. — Так вот, мистер Малфой, вам безбожно льстили. Не стоит прятать в рукаве нож, мальчик мой, вы не в тюрьме. Если я захочу, вы сброситесь с балкона, благо здесь десятый этаж, поэтому вряд ли нож вас защитит.

Скорпиус послушно опустил нож на стол, и, взглянул на мистера Джулиуса. Его добродушное лицо смотрело на Скорпиуса не со злостью...с упреком, будто перед ним не беглый заключенный, а нашкодивший ребенок.

— Я думал, у нас с вами уговор, — продолжил новый министр. — Вы отбываете наказание, а я спасаю вас от всеобщего внимания и даю возможность вашим друзьям работать над делом мисс Дэй. Неужели выходит, что ваше слово и гроша не стоит? Я был о вас очень высокого мнения, чрезвычайно высокого...

— Поэтому и упрятали в тюрьму?

— Не нужно опять делать из меня виноватого садиста. Вы забываете, милый мой, что я могу отправить вас как за решетку, так и в крематорий. И не только вас, а любого, кто еще раз усомнится в моем влиянии на ситуацию.

Скорпиус ехидно улыбнулся, повертев в руках цветок нарцисса, осторожно вернул его в вазу и, медленно развернул пропитанное кровью полотенце.

— Побег удался, не так ли, мистер Джулиус? — хлопая глазами, как провинившийся мальчик.

— Выполненно блестяще, — признал Лартен Джулиус. — Но если вы ждете похвалы за то, что в очередной раз выставили в дураках министра магии, то не обольщайтесь. Если у вас ко мне какая-то личная неприязнь, могли бы просто сказать мне об этом в неформальной обстановке, а не резать руку и заливать кровью кафель в тюрьме.

— Вы обратили внимание на мою кровь? — мирно спросил Скорпиус. — Ну еще бы.

Мистер Джулиус непонимающе вскинул брови, а Скорпиус выставил вперед изувеченную руку. Кровь тут же закапала на пол.

— Где бы вы еще увидели такую кровь? — протянул Скорпиус. — Мне даже жаль, что я столько следов оставил в тюремном туалете, ведь моя кровь настолько особенна, что сегодня лишь немногие могут похвастаться подобным.

— О чем вы, мальчик мой? Какая у вас кровь?

— Чистая, — хищно улыбнулся Скорпиус, снисходительно глядя на министра. — Неужели вы, господин министр, думали, что я просто поверю человеку, о котором ничего не знаю?

Мистер Джулиус поджал губы, выжидающе глядя на Скорпиуса.

— Династии моих предков: Блэков, Малфоев и Гринграссов — бесспорные носители чистой крови, и, спасибо родителям за то, что я — носитель чистой крови и наследник древних чистокровных семей, несмотря на то, что маг я не самый талантливый, — лениво произнес Скорпиус, растягивая слова. — Вы же, так нелестно отзываясь о сквиббах, явно забыли, что рождены в маггловской семье коневода и горничной, хотя, официальная версия вашего происхождения, которую вы предъявляете всем, кто попросит — наследник Ровены Рэйвенкло. Как жаль, что легендарная диадема мудрости не поможет никогда честолюбивой грязнокровке.

Лартен Джулиус смотрел на Скорпиуса так, будто тот влепил ему пощечину. Скорпиус, спокойно обмотав руку полотенцем, присел на диван, и, закинув ногу на ногу, улыбнулся.

— Вы можете уничтожить меня, но сомневаюсь, что мудрейшая Ровена Рэйвенкло одобрила бы этот поступок. Вы великий маг, Лартен, великий. Но помните, чистокровные всегда взлетают раньше. Особенно Малфои. Убейте меня, и вы потеряете такого друга, как я. Помешайте расследованию, и я не стану тратить на вас свое внимание. Вы можете наказать Поттера, и опять у нас дружбы не выйдет. Про Забини я даже не говорю, за этого очаровательного алкоголика я вас просто заставлю захлебнуться вашей же не самой чистой кровью. Ну так что, господин министр, вы хотите со мной дружить, или мне прыгать с балкона?

Если бы Главный Аврор услышал монолог Скорпиуса, он бы его убил лично, а после, умер бы от сердечного приступа. Если бы его слышал Блейз, он бы не сдержал ухмылку гордости. Но сейчас Скорпиус был один, благодаря судьбу за то, что позаботился о подробном отчете о министре магии, накануне тюремного заключения.

Мистер Джулиус по-прежднему молчал. Скорпиус уже приготовился к мучительной смерти, как услышал задорный высокий смех.

— Ну каков хитрец! — смеялся мистер Джулиус. — А знаете, дорогой мой, я почти испугался, правду вам говорю!

Скорпиус настороженно взглянул на него, и вдруг министр затих.

— При вашем исключительном умении не слушать окружающих, хамить, хитростью заполучать секретные данные и при этом настолько умело их использовать, я бы посоветовал вам всерьез заняться политикой, — искренне посоветовал Лартен Джулиус. — Вам, мой мальчик, или в политику, или в тюрьму. Но, раз уж вы не оценили по достоинству тюремные блага, что ж, так тому и быть. Отправлять вас обратно...да вы опять что-нибудь учудите. Знаете что? Я закрою глаза на ваш побег. Более того, я сделаю все, чтоб мистер Поттер об этом не узнал.

— А взамен? — приподнял пробитую бровь Скорпиус.

— А взамен вы сами прячетесь от журналистов, скандальной общественности, и, самое главное, не суете свой очаровательный носик в расследование. Так будет интереснее.

Скорпиус кивнул. Министр поднялся на ноги и, подхватив свою трость, направился к двери.

— Засиделся я, дорогой мой. Пора, знаете ли.

— Понимаю, — склонил голову Скорпиус.

— Излишне будет сообщать кому-то лишнему о моем происхождении.

— Я все понимаю. Всего доброго, господин министр.

— Берегите себя, мальчик мой.

Закрыв дверь за министром, и, убедившись, что он аппарировал, Скорпиус сел на пол, и, закурив, попытался унять бешеное сердцебиение, вызванное ужасом. Сердце явно еще не поняло, что эту битву Скорпиус выиграл.

— То есть, вы не отрицаете тот факт, что находились в ночь смерти Вероники Дэй у озера? — в очередной раз спросил Гарри, но девушка, с короткими волосами, собранными в растрепанный хвост, и бровью не повела. — Мэй, почему вы молчите?

— А зачем мне говорить? — глухо отозвалась она.

— Чтоб помочь мне.

— А зачем мне вам помогать?

Блейз резко ударил рукой по столу, а Мэй подпрыгнула от испуга.

— Потому что у Поттера сейчас закончится терпение, и с тобой буду говорить я, — прорычал он, но заключенная поджала губы и опять промолчала.

Гарри переглянулся с Блейзом и устало откинулся на спинку стула.

— Мэй, может быть, вы чего-нибудь боитесь? — предположил он.

Мэй совершенно спокойно покачала головой.

— Если вы поможете мне, я смогу уменьшить ваш срок.

— Не нужно, — просто ответила Мэй.

— Перекур, — объявил Блейз, указав на дверь.

Гарри встал из-за стола и, взглянув еще раз на заключенную, вышел из допросной, закрыв за собой дверь.

— Девка — кремень просто, — невольно восхитился Блейз, поджигая сигарету.

— А толку-то? — вздохнул Гарри. — Второй час над ней стоим, но ни слова не вытянули. Скорпиус не мог ошибиться?

— Ты веришь в то, что он умеет ошибаться?

— Нет.

— Ну вот, — кивнул Блейз. — Тем более, молчит же, значит, есть что скрывать.

Гарри еще раз оглянулся на дверь допросной, словно думая, что Мэй решила их подслушать. Но нет, в пыльное окошко он увидел, как заключенная неподвижно сидит на своем месте, скрестив руки на груди.

— Может ее в дом к остальным свидетелям запихнуть? — спросил Блейз.

— Может и нужно. Нет, ну почему же она молчит? — опять спросил себя Гарри. — Если мы от Бритт МакГайвер хоть какую-то информацию получили, то этот допрос должен быть пустяковым.

— Ладно, последняя попытка.

Они вернулись в допросную и Мэй подняла на них свои усталые глаза.

— Пожалуйста, — тихо сказал Гарри. — Скажите нам, что вы знаете?

Мэй снова отвернулась к стене.

— Хорошо, — стиснув зубы, произнес Гарри. — Как следствие вышло на Скорпиуса Малфоя?

— Он убил, на него и вышли, — буркнула Мэй.

Гарри удивленно вскинул брови.

— Вы с такой уверенностью это говорите, — протянул он. — Вы сами видели?

— О Боже, да все видели! — не вытерпела Мэй.

Блейз так резко повернулся к ней, что шея хрустнула.

— Вас не смутило, что в вину Малфоя верят все? — продолжила Мэй. — Даже многие преподаватели. Не смутило? Скорпиус Малфой — последний, кого видели рядом с Вероникой. А спустя пару часов нашли ее тело.

— Кто нашел? — спросил Гарри.

— Джеймс Поттер.

— Откуда тебе знать? — произнес Блейз.

Мэй видимо решила больше не молчать, двухчасовой допрос принес свои плоды.

— Он вломился в замок ночью, столкнулся с Филчем, поднял кипеш... Наутро прибыли следователи. А через пару дней забрали Малфоя.

— Очень хорошо, — сказал Гарри, спрятав записную книжку. — Мы отойдем на минутку.

Махнув Блейзу, Гарри вышел в коридор, а Мэй Робардс, обессилено закатив глаза, вновь скрестила руки на груди.

— Мэй можно отвозить к свидетелям, — сказал Гарри. — Побеседую с ней позже. Возможно, устрою ей очную ставку с Джеймсом.

Блейз согласно кивнул.

— Но мы допросили не всех, — шепнул Гарри.

— А кто еще? — переспросил Блейз.

— Сам Скорпиус.

Блейз удивленно вскинул брови.

— Многое против него, — пояснил Гарри. — Я не говорю, что он убийца, но он также умолчал о том, что видел Веронику последней.

— Он ничего не помнит.

— Значит растормошим. Блейз, пристрой Мэй к остальным свидетелям, а я метнусь в хоунслоускую тюрьму, поговорю со Скорпиусом.

Блейз открыл двери в допросную и крикнул Мэй, что пора собираться. Мэй послушно вскочила на ноги и направилась к Блейзу.

Гарри быстро попрощался, и устремился к выходу.

— Ты подозреваешь его? — услышал он голос Блейза и обернулся.

— Нет, — ответил Гарри. И не соврал.

* * *

— Есть в этом доме хоть что-то, похожее на открывалку? — возмущался Картер Кейн, перерывая кухонные ящики. На огромном кухонном столе возвышался ящик бутылок.

Энтони Вудроу тяжело вздохнул и, вытащив одну из пивных бутылок, нацелил на нее волшебную палочку и пробомотал заклинание.

— Ну, можно и так, — кивнул Картер, принимая от него открытую бутылку. — Джеймс, иди сюда!

— Угля для мангала здесь нет, — сокрушенно сказал Джеймс, отряхивая футболку от пыли и паутины. — Даже в чулане.

— Волшебной палочкой разжечь не дано? — опять пришел на помощь бывший гриффиндорский староста.

Джеймс на секунду задумался.

— Ну, можно и так, — пожал плечами он.

— Где, скажите на милость, вы собираетесь мясо жарить? — протянула Валери Брент, восседавшая на столе, рядом с ящиком пивных бутылок. — На балконе?

— Ну, можно и так, — хором ответили Картер и Джеймс.

Северин Трент, хмурый длиноносый слизеринец, мрачной тенью сидел в гостиной. Похоже, только он не воспринимал их заключение в доме как отпуск. Хотя нет, не только он.

— Пожалуйста, не бросайте трубку! — истеричным голосом взмолилась Бритт МакГайвер, прижимая к уху мобильный телефон. — Здесь очень плохая связь, а у вас на всю контору только один телефон и...Я прошу вас, умоляю просто, войдите в мое положение! Гарри Поттер клялся мне, что все вам объяснит. Нет, я не смогу выйти на работу завтра. И послезавтра тоже...

Бритт расхаживала по гостиной, мельтеша перед глазами и жутко нервируя.

— ...конечно-конечно, отчет будет готов вне зависимости от того на работе я или нет! — заверила своего начальника Бритт. — Как только весь этот бред закончится, я появлюсь на рабочем месте, не волнуйтесь.

— Бритт, — прошипел Северин Трент. — Усядься.

Бритт метнула в него недовольный взгляд, но все же присел на подлокотник кресла.

— «Княгиня» рвет и мечет, — хмыкнул Энтони Вудроу. — Вот уж свезло, так свезло...такая соседка.

«Княгиней» Бритт МакГайвер окрестил Джеймс, глядя, как эта темноволосая бестия с шаткой нервной системой бегает по дому, и высказывает свое недовольство по любому поводу, начиная собственно приездом, а заканчивая последней кружевной салфеткой.

— Это капец, — вздохнула «княгиня», швырнув телефон на столик. — Считайте, что работы у меня нет.

— Горе-то какое! — воскликнул Картер Кейн. — Иди пивка тресни.

Бритт уничтожающе взглянула на него, и повернулась к более спокойному слушателю — Северину Тренту.

И не успели свидетели допить и по бутылке пива, как входная дверь отворилась.

— О! А эти бухают, бедные студенты, — усмехнулся Блейз, входя в дом, как хозяин.

Свидетели обернулись к нему, а Джеймс быстро вручил свою бутылку Валери Брент.

— Это ваша машина? — ошарашено спросила Бритт, глядя из окна на блестящий черный Гелендваген.

Блейз кивнул.

— А как вы на машине сюда заехали? — спросил Джеймс.

— В объезд, через поля.

— А аппарировать нельзя было? — встрял Энтони Вудроу.

— Ну, можно и так, — согласился Блейз. У Энтони было такое лицо, словно он готов обматерить каждого, кто еще раз произнесет эту фразу. — Молодец, сразу видно — староста.

Вслед за Блейзом в дом зашла высокая девушка с рыжеватыми волосами, одетая в льняной комбинезон.

— Прошу любить и жаловать, — усмехнулся Блейз. — Ваша очередная соседка. Мэй, проходи.

Многие подавились пивом, видимо узнали осужденную за убийство отчима девушку. Джеймс побледнел и повернулся спиной к новой соседке.

— А вы, наверное, хорошо зарабатываете, раз у вас такая машина? — Казалось, Бритт МакГайвер была так занята выискиванием обручального кольца на безымянном пальце Блейза, что даже и не заметила Мэй Робардс.

Блейз оценивающе осмотрел Бритт, словно думая, отвечать ей или нет.

— Красивая ты конечно, — протянул Блейз. — Но с сиськами надо что-то решать. У этого дрыща слизеринского и то грудь больше.

Картер Кейн расхохотался как придурок.

— А ты что ржешь? — повернулся к нему Блейз. — На тебя только глянь и уже понятно, что тебе никто никогда не даст. Уголовница, а ты чего хохочешь? Тебе с ними жить еще.

— А что мне делать? — рассеяно спросила Мэй.

— Тебе — обживаться, мне — домой ехать, — ответил Блейз. — Все, рукоблуды окаянные, девушку не обижайте, дом не спалите, пиво не пейте. Завтра с вами Поттер говорить будет, можете репетировать.

И на этой ноте Блейз закрыл за собой дверь, оставив свидетелей одних.

— Просто балдею с этого мужика, — признался Джеймс. — Пришел, обматерил и ушел.

Но его никто не слушал. Все взгляды были устремлены на Мэй Робардс.

Свидетелей явно пугала перспектива жить под одной крышей с бывшей заключенной.

* * *

14.15

В очередной раз, обмотав израненную руку бинтом, Скорпиус уселся на ламинатный пол, упорно не признавая дивана и кресел. Телевизор вещал о каком-то шоу талантов, но Скорпиус, не слушая даже развеселый голос ведущего, закурил и, улегшись, выдохнул кольцо дыма.

— Побег из тюрьмы — дело хорошее, однако последствия катастрофически непродуманны, — без ноток малейшего упрека произнес знакомый голос.

Скорпиус резко поднялся и обернулся. Главный Аврор, опираясь на дверной косяк, улыбнулся.

— Как вы...

— Я многому у тебя научился, — признался Гарри, присев на пол рядом. — Я аппарировал в тюрьму и тут узнаю, что ты в бегах. Скажу честно, побег — не самая лучшая твоя работа. Я нашел тебя за час. Может даже минут за сорок.

Скорпиус опять лег на пол.

— Твой мотоцикл на месте, но мне не стоило труда найти твой гараж, спасибо за это твоему...другу...любовнику...как ты там его называешь, — сказал Гарри. — У гаража — отчетливые следы от колес. Maserati GranTurismo — довольно редкий автомобиль, поэтому дорожная полиция сразу же согласилась помочь мне в поисках твоего транспорта. И вот я здесь. По-моему, слишком предсказуемое убежище для тебя.

— Авроры бы с вами не согласились, — протянул Скорпиус. — Вы скажите Блейзу о побеге?

— А нужно?

— Нет.

— Значит, не скажу. А вот со мной тебе поговорить придется, — строго сказал Гарри. — И вообще, престань здесь курить, дышать нечем.

Скорпиус опустил окурок в пепельницу и устало прикрыл глаза.

— Я тоже хотел поговорить с вами, — произнес он.

— Вот как? — удивился Гарри. — Ну, удиви меня еще раз.

— Закройте дело Вероники.

Гарри сначал подумал, что ему послышалось.

— Послушайте, — заметив замешательство Главного Аврора, сказал Скорпиус. — Меня искать никто не будет, следовательно — не посадят. Нет смысла продолжать следствие, что это даст? Убитое время?

Гарри не мог поверить своим ушам. Осужденный за убийство требует отменить процесс, доказывающий его невиновность!

Это была бледная копия живописного фрика, по имени Скорпиус Малфой. Копия, одетая в бледно-серые джинсы и такую же футболку. Копия, на лице которой не блестели бусины пирсинга. Копия, курившая мерзкие тонкие сигареты.

Отвратительный двойник лежал на полу и лениво смотрел на Главу Аврората.

— Ты сдался? — спокойно спросил Гарри. — В третий раз?

— Я просто не хочу.

— Ты просто сдался.

— Потому что не хочу....

— Потому что ты слабый, — улыбнулся Гарри. — Ты защитил всех. Маньячку-психиатра, уайтчепельских проституток, еще кого-то, но как только потерял власть над ситуацией — спрятался, просишь забросить все, чтоб не узнать правду. Потому что боишься.

— Не боюсь, — ледяным тоном произнес Скорпиус.

Гарри усмехнулся.

— Боишься. Потому что ребенок еще. Который не знает, что делать дальше.

Скорпиус привстал. Гарри отчетливо чувствовал его холодный взгляд, но это не вызывало ничего, кроме улыбки.

— Я не закрою дело, — сказал Гарри. — Не ради тебя даже, ради себя. Хочу знать правду. А ты, милый мой,...что ж, надеюсь у Блейза хватит смелости на вас обоих.

И, оставив Скорпиуса ошарашено хлопать глазами, Гарри покинул квартиру, чувствуя себя разочарованным.

* * *

19.55.

— Профессор, я более чем уверен, что в Хогвартс-экспрессе не произойдет новых убийств, — в сотый раз заверил преподавателя трансфигурации Гарри. — Я усилю охрану на Кингс-Кросс, но прошу вас не волноваться.

— Мистер Поттер, спасибо вам, но давайте все же поговорим утром, — попросила МакГонагалл, спускаясь по лестнице. — Филч поднял шум в холле, наверное Пивз опять отвинтил люстру...

— Вам нужна помощь?

— О, благодарю, но не стоит. Мы уже привыкли к его выходкам.

Гарри спустился вслед за ней, но МакГонагалл шла так быстро, что приходилось едва ли не бежать.

В холле собралтсь преподаватели, все до единого нацелили волшебные палочки на дверь.

Гарри и сам выхватил палочку.

— Что происходит? — прошептал он.

И словно в ответ на вопрос, тяжелая дверь отворилась и в холл вошел молодой человек, одетый в рваные черные джинсы и широкую футболку с шипами на плечах.

— Здрасте, бляди, я вернулся, — улыбнулся Скорпиус. Бусина пирсинга в его брови сверкнула на свете факела, мотоциклетный шлем приковывал взгляды преподавателей едва ли не больше, чем торчащий из кармана нож-бабочка, гласивший о том, что к встрече со своим прошлым Скорпиус Малфой полностью готов.

За неделю до побега

— Гермиона жалуется, что ты отказываешься с ней разговаривать, — произнес Гарри, строго глядя на бывшего напарника. — Ну что за цирк?

— Я не нравлюсь ей, она не нравится мне. Почему мы должны разговаривать? — буркнул Скорпиус. — Чтоб она чувствовала себя несчастной женщиной, а я себя — безнадежным психопатом?

— Она хочет тебе помочь.

— Не надо мне помогать.

Гарри закатил глаза. Скорпиус частенько выводил его из себя своей упертостью, граничащей с хамством. Бедная Гермиона такого отношения вряд ли заслуживала.

— Хорошо, поговори со мной, — мирно предложил Гарри.

— Я и говорю, — сказал Скорпиус.

— Не просто говори, хотя, для тебя это уже победа. Гермиона предусмотрела твое поведение, поэтому я буду действовать как посредник между вами.

— Мистер Поттер, вам на работу не надо? — вздохнул Скорпиус.

— Не отмажешься, — усмехнулся Гарри. — Давай, говори со мной. Меня интересует наша первая встреча. Как Кингсли нашел тебя?

— По рекомендации премьер-министра, вы же знаете. Я нашел любовника его жены и он советовал меня некоторым людям, в том числе и Брустверу.

— А почему ты? — вскинул брови Гарри. — Тебе тогда сколько лет-то было?

— Семнадцать.

— И как премьер-министр доверился больному на голову подростку?

Скорпиус косо улыбнулся.

— Вы правда хотите знать? — спросил он.

— Иначе я бы не спрашивал.

Скорпиус закурил, едкий дым наполнил комнатку, а Гарри всерьез пожалел, что в Уайтчепеле так и не смог отучить Скорпиуса от курения.

— То, что я сейчас вам расскажу, должно остаться строго между нами, — серьезно сказал Скорпиус. — Ни Блейзу (особенно ему), ни Гермионе знать не обязательно.

— Что-то криминальное? — сразу насторожился Гарри.

— Вы помните, ваши авроры спрашивали, как я зарабатываю деньги? — спросил в свою очередь Скорпиус.

— Это же была шутка, — протянул Гарри. — Правда ведь?

— Отчасти, да, — уклончиво ответил Скорпиус. — Я больше наклофелинил, чем насосал....

— Скорпиус!

— Без упреков!

Гарри закрыл лицо рукой, понимая, что Малфой был из тех людей, прошлое которых казалось целой бездной таинств.

— Ладно, — смилостивился Главный Аврор, усевшись поудобнее. — Рассказывай.

* * *

Бар, с кривой вывеской «Тарантино», находился прямо на пристани города Игарки, поэтому в этом незамысловатом питейном и не только заведении вечно гулял сквозняк. Почему бар назывался «Тарантино», я так и не узнал. Очень толстый бармен, которого от холода каким-то образом спасал лишь застиранный спортивный костюм, знать не знал, кто такой таинственный Тарантино, уверяя, что экзотическое название привлекает клиентов.

Впрочем, это было излишне. Клиентов всегда было куда больше, чем вообще мог вместить в себя бар, насчет чтения вывески никто не заморачивался. Основными посетителями были члены экипажа торговых судов, впрочем, в Игарку я попал почти точно так же.

Интимные услуги мне приходилось оказывать редко, гораздо чаще я орудовал как клофелинщик. Днем я сидел у барной стойки, глотая некую ледяную алкогольную жидкость (явно местного производства), вечером спаивал и обчищал «искателей приключений», утром отсыпался. За пару месяцев я практически привык к такому графику, поэтому, работа была не в тягость.

Татуировка у меня на спине была не меньшей экзотикой, чем вывеска «Тарантино». Многие подвыпившие моряки, которым, к слову, был непринципиален пол ночного друга, хотели увидеть тату, но обычно в такие моменты я злился и доставал из кармана пузырек с клофелином. В комнатах для ночлега было чуть больше пятнадцати градусов тепла и мне не улыбалось раздеваться с угрозой почувствовать кожей ледяное дыхание сквозняков.

Но моя история началась даже не с приезда в Игарку. Все началось, когда я увидел его.

Высокий мужчина, лет сорока шести, сидел за столиком прямо в центре бара, потягивал из стакана коньяк и тупо смотрел в бутылку. Мужчина сидел здесь часто, видимо был в затяжном запое: он был небрит, с опухшими воспаленными глазами, дрожащими руками сжимал стакан. Иногда этот человек напивался так, что устраивал драки в баре, разметая на своем пути всех пьянчуг с удивительной силой. Его выгоняли всем баром, но он приходил снова и продолжал выпивать.

И вот однажды, всунув мне в карман скомканные банкноты, мужчина, схватив меня за локоть, поперся наверх. Клофелин был при мне, поэтому я, окрыленный грядущим воровством, не был против.

Мужчина снял часы и положил их на тумбу. Дождавшись, пока он отвернеться, я схватил часы, с желанием спрятать в карман, но...

— Как бывшему полицейскому не стыдно покупать ночь безудержной страсти? — возмутился я.

Мужчина замер и взглянул на меня с нескрываемым удивлением.

— Вам на вид лет сорок шесть — сорок восемь, у вас уйма свободного времени, которое вы проводите в баре, но, несмотря на то, что вы не работаете, это видно по тому, как небрежно вы одеваетесь и не бреетесь, у вас есть деньги, чтоб сидеть здесь и снимать таких как я. У вас на руке — швейцарские часы, сами бы вы такие не купили, следовательно, это подарок. Богатых родственников у вас в Игарке нет, это видно, выходит, что часы подарил кто-то, причем явно не здесь, — затараторил я. — Хорошие часы обычно дарят мужчинам, которые выходят на пенсию. Учитывая ваш возраст, могу предположить, что вы либо полицейский, либо военный, раз уже на пенсии. Судя по тому, как вы щурите глаза при свете ламп, у вас проблемы со зрением, а сутулая осанка говорит о том, что строевой подготовки у вас нет. Значит, вряд ли вы военный, а вот полицейским вы вполне могли бы быть. Также у вас явный йоркширский акцент, то есть, вы явно не местный и...

Мужчина от неожиданности так и сел. Я понял, что самое время заткнуться.

— Как ты..., — прохрипел бывший полицейский, изумленно глядя на меня. — Я же ни слова не сказал.

— Так я прав?

Мужчина медленно кивнул.

— Стэнли Хопкинс, — рассеяно сказал он. — Как ты все это...

— Поверьте, если я буду объяснять, вы тут упадете, — заверил его я.

У мистера Хопкинса я так ничего и не стырил. Уж слишком тот был напуган открытиями, а потом и вовсе оставил меня в комнате одного. Я особо не расстроился, и через пару минут заснул, укутавшись в пуховое одеяло.

* * *

— Вставай, давай же! — голос Хопкинса разбудил меня ранним утром. — Ну, давай-давай!

— Уйди, — мгновенно переходя на «ты», огрызнулся я, но когда он очень сильно потряс меня за плечо, я приоткрыл глаза.

Мистер Хопкинс был гладко выбрит, одет в одежду, не пропахшую гарью и табаком. Подумав, что мне показалось, я внимательнее на него уставился, но глаза меня не подводили.

— Одеваемся, — сказала бывший полицейский, надев на меня свитер, совсем как на манекена. — Прощайся со всеми, к обеду нас уже здесь не будет.

— Чего? — не понял я. — Мужчина, проспитесь!

— Придурок, я тебе жизнь делаю, а то гниешь тут, даешь всем, кто попросит, и все на этом, — покачал головой Хопкинс. — Давай уже, собирайся!

— Да куда мы? — сгребая все, что было не прикручено к полу в спортивную сумку.

— Домой, Шерлок, в Лондон.

— Какого хрена?

Стэнли Хопкинс схватил меня за плечи и сильно тряхнул.

— Пенсия, не пенсия, я на тебе такую карьеру сколочу! — произнес он. — Только ты таланты свои в дороге не растеряй.

Вот так расклад. Вчера еще мальчик легкого поведения, сегодня — детектив.

— А что мне с этого? — вскинул бровь я.

— Билет в счастливую жизнь и целые зубы.

* * *

— Через месяц я нашел любовника жены премьер-министра, но наградили Хопкинса, — пояснил Скорпиус. — Даже в Скотланд-ярд его поставили, куда-то. А мне денег дали и сказали помалкивать. До этого момента у меня получалось.

— Скорпиус, — произнес Гарри, обеспокоенно глядя на него. — Меня пугает твое прошлое.

— Лучше б вас мое будущее пугало, — заметил Скорпиус. — А еще лучше б я ничего вам не говорил. Я уже вижу, как вы пересказываете это Блейзу, а я потом лежу побитый где-то в канаве....

— Когда я осудил твою пассивность, я не имел в виду явиться сюда и обматерить преподавателей, — произнес Гарри, глядя, как юркая фигурка Скорпиуса носится туда-сюда по хогсмидскому жилищу. — Вот как мне объяснять всем, а главное Блейзу, почему ты не в тюрьме?

— Вы же умный, — просто ответил Скорпиус. — Придумайте что-нибудь. И если еще раз назовете меня слабым, я прирежу вас ночью.

— Я не считаю, что перегнул палку.

— Главное, что я так считаю, — ответил Скорпиус, расставляя по кухонному столу свои мешочки с чаем.

Гарри сел на стул и тяжело вздохнул.

— Ты хоть понимаешь, какие у тебя могут быть проблемы?

— Ну да.

— И ты так спокоен?

— Это не я спокоен, это вы слишком нервный.

— Знаешь, тебе очень повезло, что Блейз сейчас работает в морге, — сказал Гарри. — Он бы твое пофигистическое спокойствие изничтожил бы.

Но Скорпиус вряд ли проникся предостережениями Главного Аврора. Он улегся на диван и, швырнув рюкзачок подальше, закрыл глаза.

— Рассказывайте, — потребовал Скорпиус. — Что получилось, а для чего нужны вам нужна моя помощь.

Гарри решил больше не упрекать Скорпиуса за безрассудство, оставил это за Блейзом. Вытащив из записной книжки стопку колдографий, Главный Аврор разложил их перед Скорпиусом.

— Это — возможные свидетели убийства Вероники Дэй, — пояснил он. — Узнаешь кого-нибудь?

Скорпиус склонился над колдографиями так низко, что чуть не задевал их кончиком носа.

— Джеймс, — тыкнув пальцем, сказал Скорпиус.

— Это само собой, — кивнул Гарри. — А кроме?

Скорпиус опять склонился над колдографиями, переводя взгляд со снимков свидетелей на Гарри. В конце концов, вглядываясь в лица свидетелей так пристально, насколько это вообще возможно, Скорпиус отрицательно покачал головой.

— Вообще никак? — сочувственно спросил Гарри.

— Только Мэй, — сказал Скорпиус, придвинув к нему нужную колдографию. — Только ее помню.

Гарри с готовностью открыл записную книжку.

— Что помнишь?

— Пока говорить не буду, хочу проверить.

— Кстати сама Мэй телегу на тебя катит, — произнес Гарри. — Говорит, что ты последний видел Веронику живой.

— Врет, — отрезал Скорпиус. — Я ничего не помню, но знаю я не был последним.

— Мне стоит спрашивать, как ты можешь быть в этом уверен?

— Вряд ли. Я слышал о смерти Оуэна Крофтона, — перевел тему Скорпиус. — Вы думаете, это связанно с убийцей Вероники?

Гарри согласно кивнул.

— У меня алиби, я был в тюрьме, — напомнил Скорпиус.

— Как замечательно, — закатил глаза Гарри. — Раз уж ты здесь, я бы хотел, чтоб ты осмотрел тело Крофтона, может я что-то пропустил и...

Гарри не договорил, его отвлек скрип двери и звон колокольчика над входом.

— Молись, — шепнул Гарри, встав с дивана. — Если Блейз тебя убьет, я его осуждать не стану.

— Захожу в «Кабанью голову» и чувствую родную атмосферу Уайтчепела, — сообщил Блейз, поставив бутыль виски на стол.

— Как в морге? — встав прямо рядом со Скорпиусом, спросил Гарри.

Блейз рассеянно взглянул на него.

— В морге? Хорошо все, все живы, здоровы. Привет, солнце мое, — улыбнулся Блейз, увидев, как Скорпиус помахал ему рукой, и медленно прошел в свою комнату.

Гарри изумленно взглянув в след Блейзу, перевел взгляд на Скорпиуса.

— Это что только что было? Он тебя не заметил?

— Скорей всего, — кивнул Скорпиус. — Он только что от Евы, конечно, он не замечает многого. Если вы думаете, что он все это время был в морге, и вас не смутил легкий запах женских духов и след алой помады на рубашке, то вы, мистер Поттер, с такими успехами вряд ли найдете убийцу Вероники Дэй.

Блейз вернулся в комнату спустя пару минут, и, четко выработанным движением откупорив бутылку, потянулся за стаканом.

— Блейз, твой воспитанник сбежал из тюрьмы, — подсказал Гарри. — Твой воспитанник — тощий светловолосый мальчик, который сидит прямо перед тобой.

Блейз внимательно изучил Скорпиуса строгим взглядом. Гарри уже предвкушал грядущий воспитательный момент, но Блейз лишь спросил:

— Ты поел?

Скорпиус кивнул.

Блейз пожал плечами и сделал глоток прямо с горла, так и не прихватив стакан.

— И все? — возмутился Гарри.

— А что еще? — удивился Блейз.

— Он из тюрьмы сбежал!

— И что? Поттер, ты что реально думал, что этот вот организм отсидит весь срок?

— Блейз, ну как так можно!

Блейз страдальчески вздохнул.

— Скорпиус, давай я тебе подзатыльник отвешу, чтоб Поттер успокоился.

— Только осторожно, — согласился Скорпиус, наклонившись к Блейзу.

Блейз легонько его ударил и, повернувшись к Главному Аврору, спросил:

— Все?

— Да вы оба какие-то придурковатые! — вспыхнул Гарри. — Сегодня придет Гермиона, считайте ее тяжелой артиллерией.

— Ой блядь! — в один голос простонали Скорпиус и Блейз.

Гарри усмехнулся и, поняв, что сегодня ему с расследованием никто не поможет, схватил записную книжку и прошел на кухню, ждать подмогу адекватности в лице подруги Гермионы.

— Я тоже хочу виски! — послышался из гостиной звонкий голос Скорпиуса. — Дай мне глотнуть.

— Алкоголь — враг человека, — философски заметил Блейз.

— Но ты же пьешь!

— Блейз Забини врагов не боится!

— Раз ты здесь пьешь, я буду здесь курить крэк.

— Вперед.

— Я серьезно.

— Дерзай.

Гарри постарался оградить себя от голосов соседей, хотя крик «Убери трубку и не смей курить эту дрянь, мелкий ушлепок!», был особо громким.

Все расследование действительно упиралось в результаты вскрытия, которое не проводилось. Маховиком времени Гарри не рискнул пользоваться, слишком большой промежуток времени разделял их от нужного момента. А пока оставалось лишь довольствоваться информацией о ножевых ранениях, нанесенных кем-то, недалеко от ангара для лодок.

Скорпиус на данный момент помощником не был. Большую часть правды он или не помнил, или просто говорил, что не помнил, да и вовсе не был заинтересован в поимке убийцы. Блейз тоже ничего не мог сделать, разве что следить за тем, чтоб виски в запасах не кончался.

Фактически, Гарри вел дело один, застряв в тупике фактов и понимая, что надеяться можно только на чудо.

Чудо произошло вечером.

* * *

— Тут ничего не сделать, — в очередной раз пытаясь прощупать пульс на тонком запястье Валери Брент. — Она уже пару часов как мертвая.

На бледном теле девушки не было ни единого изъяна. Ни синяков, ни кровоподтеков, ни ссадин. Лицо было спокойным, умиротворенным, глаза закрыты, губы сомкнуты.

Валери Брент была убита самим сном, иного объяснения нельзя было подобрать.

— Кто обнаружил тело? — спросил Гарри.

Бледный, как гипсовая статуя, Картер Кейн, поднял руку.

— Она утром не спустилась, — тихо сказал он. — Мы думали, мало ли, спит еще. Бритт пошла ее будить, но дверь была заперта.

— Вот как? Заперта? — вскинул брови Блейз.

— Просто, с появлением новой соседки, мы запираемся на ночь, — шепнул Кейн.

Как Гарри и думал, свидетели мало того, что не были в восторге от проживания рядом с бывшей заключенной Мэй Робардс. Они боялись ее, как разъяренного зверя.

— А потом что было? — поторопил Гарри.

— Ближе к обеду уже я пошел ее будить, — продолжил Картер Кейн. — Барабанил в дверь, Валери молчала.

— И ты выбил дверь?

— Не я, Джеймс, он прибежал на шум, — пояснил Кейн. — Потом уже, конечно, все сбежались. Такой мы ее и нашли.

Бритт МакГайвер, казалось, была на грани обморока. Северин Трент капал ей в стакан воды успокоительное зелье из валерианы, а Энтони Вудроу обмахивал сложенной вдвое газетой. Джеймс остекленевшими глазами смотрел на мертвое тело. Мэй Робардс, которая стояла в стороне от всех, переводила бесцветный взгляд с тела Валери Брент на Главного Аврора.

— Я забираю тело, — шепнул Блейз Гарри на ухо. — Если очень постараюсь, к ночи закончу вскрытие. Ты оповести ее родителей и как-нибудь успокой остальных.

Гарри медленно кивнул и повернулся к сбившимся в кучу (за исключением Мэй Робардс) свидетелям.

— Заканчивайте истерику, — твердо сказал он. — Смотреть здесь не на что. Разойдитесь по комнатам и собирайте вещи. Сегодня же вы отправитесь по домам.

— А как же приказ министра? — сверкнул глазами Северин Трент.

— Не встревай, — прикрикнул Картрер Кейн. — Валить отсюда надо.

— Мудрое решение, — согласился Гарри. — На сбор — полчаса. Вперед.

Заторможенные свидетели, вяло переговариваясь, вышли из спальни Валери Брент и Гарри тут же закрыл за ними дверь, а после, высунулся в окно.

— Валери Брент, бывшая однокурсница Вероники, — произнес Гарри, когда Скорпиус, цепляясь за заросли плюща, влез в окно.

— И моя тоже, — сказал Скорпиус, потирая изувеченную в тюрьме руку. — Второе убийство за такое короткое время, причем снова убийство свидетеля?

— Именно, — подтвердил Гарри. — Блейз аппарировал вместе с телом в морг, осмотришь комнату?

Скорпиус кивнул и, встав прямо по центру, бегло осмотрелся по сторонам.

— Работала во «Флориш и Блоттс», у нее на тумбочке их фирменное орлиное перо, которым подписывают книги, — протянул Скорпиус, медленно расхаживая по комнате. — Кровать Валери — прямо напротив окна, через дверь убийца не входил, дверь была заперта, через окно влезть не мог, иначе Валери бы его увидела и подняла бы шум.

Гарри наблюдал за тем, как Скорпиус бормотал себе под нос догадки, невольно признав, что именно такого напарника ему не хватало.

— Я думаю, что убийца вообще не входил в ее спальню, — уверенно произнес Скорпиус.

— Ты не можешь знать наверняка, — пожал плечами Гарри. — Что бы ты ни думал...

— Некоторые вещи я могу знать наверняка, — сказал Скорпиус. — Убийцы здесь не было.

— Но Валери была убита?

— Определенно.

— Ядом или таблетками?

— Блейз скажет точнее. Что вы будете делать со свидетелями?

— Отправлю по домам, — повторил Гарри.

Скорпиус облокотился на стену и взглянул на Гарри слегка насмешливым взглядом.

— Знаете, я никогда не дружил с вашими детьми, — вдруг сказал он. — Альбус неплохой человек, но не более. Но, несмотря на наши очень тяжелые отношения с Джеймсом, я бы не советовал вам прятать его дома.

— Поясни, — насторожился Гарри.

— Скажем так, тогда на пороге неожиданно появится букет нарциссов, — подмигнул Скорпиус. — С четным количеством цветов, возможно.

Гарри промолчал, силясь представить, чем он мог вызвать гнев Лартена Джулиуса.

— Но есть на свете красивейшая и мудрейшая женщина, пожалуй, единственная женщина, завоевавшая мое восхищение, женщина, которая возможно скоро станет моей названной матерью, а имя ей — Ева Менделлпип, — продолжил Скорпиус. — А поселок, в котором она считается королевой и богиней, настолько суров, что даже министр магии потеряет средь многочисленных проституток и пьяниц след Джеймса Поттера. А если поселить Джеймса недалеко от шанхайского сутенера, то министр просто побоится его искать. Да что министр, я побоюсь его искать!

— Спасибо, — только и сказал Гарри.

Скорпиус ехидно усмехнулся.

— Не хотелось бы, чтоб ваш сын пострадал. Пострадал вот так просто.

— О том, что произошло в доме свидетелей лучше никому не говорить, — сказал Гарри, поставив наскоро собранный чемодан Джеймса на брусчатую дорогу. — Маме в том числе.

Джеймс рассеяно кивнул, продолжая осматривать узкую улочку Уайтчепела, на которой перекрикивали друг друга торговцы и туда-сюда прохаживались девушки, умудрявшиеся не спотыкаться на брусчатке, будучи обутыми в туфли на очень высоких каблуках.

— Пап, что происходит? — тихо спросил Джеймс. — Нам что-то угрожает?

— С чего ты взял?

— Я же не дурак. Ты прячешь меня здесь не просто так, правда ведь?

Скорпиус, стоящий у стены ломбарда, закатил глаза, словно уже не радуясь, что вообще предложил прятать Джеймса.

— Ты думаешь, я могу быть следующим? — не успокаивался Джеймс.

— Будешь возникать — будешь следующим, — пообещал Скорпиус, не обращая внимания на уничтожающий взгляд Главного Аврора.

— Жить будешь здесь, — распорядился Гарри, указав Джеймсу на трехэтажный квартирный дом. — За квартиру я договорился, соседей у тебя не будет, дом практически пустой. С местными лучше не разговаривай.

— Особенно с китайцами, — добавил Скорпиус, нервно оглядываясь по сторонам.

— По барам не шляться, — наставительно продолжил Гарри. — А то будешь как Блейз.

— Грести лопатой галлеоны, периодически уходить в запой, в сорок лет выглядеть на тридцать, разъезжать на Гелендвагене...почему бы и нет? — протянул Джеймс. — Пап, я шучу. Я же спортсмен, какие бары?

— Это звучит так же, если б я сказал: «Ну что вы, мистер Поттер, какие бордели, я храню себя до свадьбы» — прошептал Гарри на ухо Скорпиус.

— Кстати о борделях! — воскликнул Гарри. — Джеймс...не смей.

— Мистер Поттер, да вы тиран какой-то! — насмешливо прозвучал знакомый женский голос за спиной.

Увидев пресловутую «королеву и богиню Уайтчепела», Джеймс еле удержался, чтоб не открыть от удивления рот. Ева Менделлип, невысокая стройная брюнетка, в глазах которой искрились вечные задорные огоньки насмешки, приветливо улыбнулась Гарри, который невольно задержал взгляд на резких шрамах, впрочем, нисколько не уродующих ее красивое лицо.

— Ева, знали бы вы, как мне не хватало вас, — усмехнулся Гарри. — Хоть я так и не перестал подозревать вас в убийстве прос...жриц любви.

Ярко-алые губы Евы вновь растянулись в улыбке.

— Дорогой, ты тоже здесь! — воскликнула она, поцеловав Скорпиуса в щеку. — Мой тебе совет, милый, пережди в моем заведении часок, а то по улицам рассекает Тао Ранг.

— Тао Ранг? — перепугано переспросил Джеймс. Это имя вселило в него страх, еще бы, оно заставило Скорпиуса просто побледнеть от ужаса.

— Джеймс, познакомься с, не побоюсь такого сравнения, хозяйкой Уайтчепела, которая любезно согласилась помочь нам защитить тебя, — произнес Гарри. — Это Ева Менделлип. Или уже Ева Забини, а, мадам?

— До августа я остаюсь все той же мадам Менделлип, мистер Поттер, — сказала Ева, кивнув Джеймсу в знак приветствия. — Но, не столь важно. Мои люди уже стоят по периметру дома, а так же ведут наблюдение с разных концов улицы. Не волнуйтесь, прошу вас, здесь более чем безопасно.

— Вы возглавляете полицию? — спросил Джеймс.

— Я возглавляю мафию, — лукаво усмехнулась Ева.

На бледном лице Джеймса четко читалось «О Боже, куда я попал». Испуганно взглянув на Еву, будто она была маньяком с бензопилой, он медленно поднялся на крыльцо и вошел в дом.

— Кстати, а где ваш благоверный? — спохватился Гарри.

— Принимает у студентов экзамен, — ответила Ева. — Хотя, так я и не поняла, кто, а главное как, его подпустил к детям.

— Блейз сказал вам, где он преподает?

— В университете, — просто ответила мафиози.

Как Гарри и думал, Блейз так и не поведал будущей супруге правду о своем чистокровном происхождении и о реалиях магического мира.

Ева подозвала какого-то здорового, бритого наголо мужчину и, указав на дом, в который заселился Джеймс, что-то тихо произнесла. Мужчина оценивающе взглянул на Гарри, словно сомневаясь, верить ему или нет, но поймав мягкий укоризненный взгляд своей начальницы, кивнул.

А из переулка, ведущего на Митр-сквер, раздался громкий, надрывистый крик ужаса, заставивший Гарри дернуться, Еву резко обернуться, бритоголового мужчину достать из кармана пистолет, а Джеймса выглянуть в окно.

Но, услышав радостный визг «Мой ангорский котенок вернулся в объятия Тао Ранга!», Гарри так и не понял, ему успокоиться или начать волноваться еще больше

— Бедный мой ребенок! — сочувственно покачала головой Ева. — Китаец все-таки его нагнал.

* * *

— Джеймса я выпроводил в Уайтчепел, остальные свидетели разъехались по домам, — произнес Гарри, зайдя в хогсмидское жилище. — Что ж, придется все начать сначала.

Блейз, который, судя по измученным глазам и откупоренной бутылке виски, все же провел экзамен, улегся на диван и, закрыв глаза, дал понять, чтоб его не трогали.

— Что случилось? — спросил Гарри.

— Я учу дебилов, — просто ответил Блейз. — Есть у меня среди студентов один самородок, вернее полудурок, по фамилии Скамандер...напомни мне позвать тебя на пересдачу экзамена. Заряд позитива до конца месяца обеспечен.

— Кстати про заряд позитива, — протянул Гарри. — Ты, алкоголик проклятый, как думаешь Еве про магию рассказывать?

— Нахрена? — искренне удивился Блейз.

Гарри сейчас подумал, что иногда Блейз тупит еще сильнее, чем тот самый студент Скамандер.

— Понимаешь, Блейз, Ева — умная женщина, и я даже не знаю, что она заметит раньше: волшебную палочку, говорящие портреты или громовещатели от родителей твоих студентов. Когда ты ей сову подарил, у нее вопросов не возникло, видимо думала, что тебя, наконец, пленила белая горячка.

— Поттер, нам так хорошо в этой полускрытой путанице, — признался Блейз. — Она не знает о моем титуле, родословной и Темной магии, которую я практиковал. И ей нужен простой, грубоватый и вечно пьяный я, а не чопорный аристократ в развевающейся мантии. Я не лезу в ее мафию, она не лезет в мою магию, по-моему, это правильно.

— А когда наследник твой в Хогвартс пойдет? — снисходительно спросил Гарри. — Что Еве скажешь? Что сын твой — моряк дальнего плавания и год его дома не будет?

— Вот что ты мне мозг клюешь? — вскинулся Блейз. — Для этого у тебя есть Скорпиус. Кстати, где он?

Гарри сочувственно вздохнул.

— Встретил в Уайтчепеле знакомого, который ну очень по нему скучал.

Блейз вскинул брови, но, словно в подтверждение слов Гарри, входная дверь открылась, а на пороге появился бледный, как полотно, Скорпиус, чьи огромные серые глаза выражали крайней степени ужас. Трясущимися руками, опустив мотоциклетный шлем на тумбу, Скорпиус, невидящим взглядом взглянул на Гарри.

— Все в порядке? — спросил Гарри.

— Я в душ, — тихо произнес Скорпиус, моргая, будто ему что-то в глаза попало. — В душ. Быстрее в душ...

Гарри еле сдержал улыбку. Скорпиус, проходя мимо Блейза, резко остановился и истерично проорал:

— Я без тебя в Уайтчепел ездить не буду. Слышишь?! Никогда не отпускай меня туда одного! Слышишь?!

— Слышу, слышу, солнце мое, — закивал Блейз, провожая Скорпиуса взглядом. — Что это с ним?

— Переходный возраст, психические сдвиги в голове, несносный характер и озабоченный китаец. Все и сразу, — кивнул Гарри.

Блейз явно ничего не понял, видимо в его глазах Скорпиус был не только невинным цветком нравственности и целомудрия, но и совершенно вменяемым членом социума.

Свидетели, которых Гарри собрал в пустом Большом зале, выглядели еще более перепуганными, чем в день приезда. Картер Кейн, единственный, кто пытался скрыть волнение, расхаживал по залу, скрестив руки на груди. Брит МакГайвер, бледная и осунувшаяся, сидела на стуле, сжимая в дрожащих руках стакан воды. Рядом с ней был ее неизменный спутник, Северин Трент, который то и дело поправлял свои белокурые волосы, действуя на нервы всем, кто был рядом. Джеймс Поттер, аппарировавший из Уайтчепела, наблюдал за Картером, комкая в руках свежий номер «Ежедневного пророка», сидел рядом с Энтони Вудроу, который, закрыв лицо руками, силился взять себя в руки. Одна лишь Мэй Робардс, которая стояла, облокотившись на стену, выглядела действительно спокойно. Ее безрадостные глаза изучали свидетелей с большим интересом, Мэй явно анализировала их, делала свои выводы.

Когда дверь распахнулась, и в зал вошел Глава Аврората, свидетели синхронно оглянулись, многие вздрогнули от неожиданного скрипа двери. Гарри кивнул в знак приветствия и сел на стул возле Бритт МакГайвер.

— Я знаю, то, что произошло в доме, выбило вас из колеи, — тихо сказал Гарри. — Тем не менее, я прошу вас всех сохранять спокойствие, знаю, нелегко, но только будучи спокойными и трезвомыслящими мы сможем разобраться в этой ситуации.

— Это ведь один убийца? — резко спросил Северин Трент. — Один человек убил Веронику, Оуэна и Валери?

Пугать и без того обезумевших от страха молодых людей, Гарри никак не хотел, поэтому ответил уклончиво.

— Пока вы не согласитесь помогать следствию, я наверняка знать не буду. Если кто-то из вас что-то знает, что-то видел, что-то где-то слышал, пожалуйста, скажите мне.

— Да какая разница! — надрывисто воскликнула Бритт. — Ну скажем мы вам что-то, но где гарантия, что убийца нас не найдет?

— Мисс МакГайвер, чем раньше вы поможете следствию, тем раньше убийца будет схвачен! — не вытерпел Гарри. — Заметьте все вы, что сейчас моя главная забота — сохранить вам жизни, а бедная девочка Вероника Дэй осталась где-то позади!

Бритт нервно рассмеялась.

— Бедная девочка Вероника Дэй! — Истеричный смешок слетел с ее губ. — Бедная девочка Вероника Дэй! Нет, ну вы слышали? Даже после смерти, несчастная мисс Дэй продолжает портить нам жизнь.

Гарри удивленно вскинул брови и взглянул на остальных свидетелей. Никого слова Бритт не удивили.

— Бритт, что вы имеете в виду? — спросил Гарри, достав из портфеля записную книжку, чернильницу и перо.

— О мертвых обычно либо хорошо говорят, либо вообще молчат, — ответила Бритт. — Но, знаете, я не почувствую ни малейшего укора совести, если расскажу вам правду о Веронике Дэй.

— Вы хотите сказать, что дочь судьи была дьяволом во плоти?

— Дочь судьи? — протянул Картер Кейн. — Тогда это многое объясняет.

Но, увидев на лице Гарри замешательство, Картер продолжил.

— Да она мало того, что сплетницей была и всякую ересь про каждого распускала, — сказал он. — Вероника рыскала по замку, следила за косяками всех, кого встречала на своем пути, а потом шла прямиком к МакГонагалл, которая, кстати, просто бегала от нее, так она ее достала.

— Так мы и оказались наказаны с Бритт, в ту ночь, когда Веронику убили, — добавил Северин. — Мы сдали Ж.А.Б.А. и всем курсом решили отметить. Вероника застукала нас с выпивкой из «Кабаньей головы», наябедничала МакГонагалл, мол мы в подземелье ужратые в хлам и еще первокурсников спаиваем.

— И вот вам результат: выпуск не отметили, старосту слизеринского подставили и всю ночь с Филчем гномьи норы закапывали, — пожала плечами Бритт. — Спасибо мисс Дэй за это.

— Девочка-ябеда? — произнес Гарри, записав слова Северина и Бритт. — И многим она жизнь школьную подпортила?

— Да на каждого у нее грешки были записаны, — сказал Джеймс. — Говорят даже, она тетрадь специальную вела.

— И на каждого из вас у нее были свои записи?

— Ну, на Крофтона может быть и не было, но не факт, — произнес Картер Кейн. — Но четко помню, что эта мелкая ябеда всей школе растрындела, что я настолько тупой, что оценки за Ж.А.Б.А. мне родители заранее купили. А Бритт, помню, она местной шлюшкой выставила, без обид, Бритт.

«Очень интересно» — подумал Гарри. Информация была действительно стоящей. Возможно, он даже понял мотив убийцы.

— Надо отдать Веронике должное, — протянул Энтони Вудроу. — Она сплотила все четыре факультета. Все четыре факультета ее ненавидели.

— Малфоя мы тоже ненавидели, — признался Джеймс. — Но Вероника на его фоне явно выигрывала.

— А что Малфой? — произнесла Бритт. — Сидел себе в уголке, книжку листал, никого не трогал. Молчал правда все время, но, ради Бога, хочет человек молчать...да на здоровье! Да, его все шпыняли, но слабых всегда шпыняют. Он, зато не был надзирателем, как она.

Мэй Робардс, за все время не проронившая ни слова, насмешливо хмыкнула и зашагала к выходу. Стоило ей покинуть Большой зал, свидетели в один голос загалдели:

— Арестуйте ее! Она нас всех прирежет! Арестуйте ее, она же убийца!

— Успокойтесь, тише! — удивленно прошептал Гарри, пытаясь угомонить хор перепуганных голосов. — Что за галдеж?

— Это она всех на тот свет отправила, — шепнула Бритт МакГайвер, испуганно обернувшись назад. — Больше не кому. Когда Валери умерла, только эта в комнате со всеми не сидела...

— На момент убийства Крофтона у Мэй алиби, — возразил Гарри. — Она была в тюрьме.

— Значит вы что-то пропустили, — твердо сказал Картер Кейн. — Как очередной труп найдете, так может нам и поверите.

* * *

— Чего не заходишь? — спросила Мэй, остановившись у блестящего на солнце мотоцикла. — Там эти потерпевшие сейчас твоего Поттера своими криками оглушат.

— Ты говоришь со мной? — вскинул бровь Скорпиус. — В тюрьме ты была не такой смелой.

— Ну правильно, хоть ты и на свободе, но руки-то у тебя связаны. Если ты не глупый, то будешь тихо себя вести.

— Ты сомневаешься в моем интеллекте?

— Ты боишься, а твой страх негативно действует на твои мысли, — произнесла Мэй, вытащив у Скорпиуса из кармана зажигалку, чтоб поджечь себе сигарету. — Не бойся, ты не убийца.

Скорпиус вскинул бровь.

— А тебе откуда знать?

— А я наблюдаю, — просто ответила Мэй. — Знаешь, в мире все очевидно, но люди не хотят думать. А я думаю и это приносит свои плоды. Тело Вероники нашли мы с Джеймсом, подчеркиваю, не Джеймс, а мы с Джеймсом, и я кое-что подметила.

— Что же? Удиви меня.

— Стена ангара была в крови, значит, убийца прижал Веронику к стене, крови было не так много, как на земле, следовательно, Вероника стояла спиной к стене, ведь если бы убийца прижал ее сзади, то вся стена была бы измазана, — скучающим тоном протянула Мэй. — Раны ей нанесли в области левого бока, учитывая, что убийца стоял перед ней, спешил и действовал быстро, ему нужно было держать нож так, чтоб было удобно нанести три удара. Значит, убийца — правша. Как я поняла, что убийца не ты? Ты — левша. Все просто.

Скорпиус пораженно смотрел на нее, приоткрыв рот, а Мэй лишь скромно улыбнулась.

— Как ты это делаешь? — только и спросил Скорпиус.

— Так же, как и ты, я анализирую. И, мой тебе совет, не лезь в расследование. Я верю в твою невиновность, остальные — нет.

— Какая трогательная забота обо мне?

— Ни в коем случае, — отрезала Мэй. — Есть вещи, которые я не хотела бы афишировать, но, ты, как я поняла, настолько гордишься своим медленно деградирующим умом, что не умеешь молчать. Посиди тихонько в укрытии и жди, пока Поттера осенит.

— А если я откажусь? — спросил Скорпиус, внимательно изучая Мэй Робардс.

— То мне ничего не стоит высказать Поттеру те выводы, которые я сделала, оценив тебя.

— Например?

Мэй вздохнула и неожиданно сняла со Скорпиуса солнцезащитные очки.

— Одолжив зажигалку, я нащупала у тебя в кармане маленький пакетик с чем-то, напоминающим песок по структуре, а еще ты не снимаешь солнцезащитные очки, кажется, я поняла почему. Воспаленные глаза, расширенные зрачки, а если прибавить худобу и бледность... какой идиот не заметит, что ты длительное время сидишь на кокаине?

— Как видишь, не заметили, — фыркнул Скорпиус. — И ты думаешь удивить этим Гарри Поттера? Да, мисс Робардс, плести интриги — явно не ваше. На пакетике с кокаином ты оставила свои отпечатки пальцев. Меня полиция знает и любит, а ты попробуй им доказать, что не знаешь, как твои отпечатки оказались на пакетике.

Скорпиус кинул окурок в кусты, сел на мотоцикл и завел мотор.

— Для начала — весьма неплохо. Не так хорошо, чтоб я признал тебя ровней, но сойдет, — произнес он. — Если сумеешь выжить, я женюсь не тебе.

И мотоцикл, с ревом мотора, тронулся с места, оставив бывшую заключенную позади.

— Привет, дорогой, — мягко улыбнулась Гермиона, сев напротив Скорпиуса. — Слышала про твою выходку с побегом, не скажу, что одобряю, но, возможно, могу тебя понять.

— А мне как раз не хватало вашего одобрения, Гермиона, — ледяным тоном произнес Скорпиус. — Чем вы порадуете меня сегодня? Будете расспрашивать о моей памяти или просто начнете утверждать, что моя жизнь настолько ничтожна, что пора бы уже вскрыть вены?

Гермиона устало вздохнула, совершенно не ожидая, что Скорпиус окажется таким злопамятным.

— И часто ты думаешь о самоубийстве? — вскинула брови Гермиона.

Скорпиус тихонько матернулся.

— Каждый раз, беседуя с вами.

— Если ты покончишь с собой, я тебя убью, — рявкнул Блейз из соседней комнаты.

— Блейз, ты просто чудо, — усмехнулась Гермиона и снова повернулась к Скорпиусу. — Дорогой, я не враг тебе. Да, у нас были некоторые...недоговоренности, но я хочу, чтоб ты понял, что я хочу помочь тебе, а не нервировать.

— Я не прошу мне помогать. Поверьте, за свою жизнь я успел пообщаться с психиатрами.

— Тогда я помогаю Гарри с расследованием, видишь ли, важно, чтоб ты все вспомнил, — усмехнулась Гермиона и неожиданно наклонившись к Скорпиусу, прошептала. — Не забывайся, мальчик, ты можешь измываться над Гарри, над Блейзом, над министром, но со мной этот номер не пройдет. Поэтому, если не хочешь до конца жизни сидеть в комнате, оббитой матрасами, закрой рот и не смей мне хамить.

Скорпиус от неожиданности вздрогнул, а Гермиона тут же улыбнувшись, продолжила разговор, на этот раз тем же, милым и спокойным голосом.

— Я достала копии заключений твоего лечащего врача и убедилась, что была права, насчет того, что сомневалась в твоем диагнозе, — произнесла Гермиона, придвинув к Скорпиусу бумаги, сложенные вдвое. — Твой психиатр, Изабелла Блоут, тоже сомневалась, поэтому, первое время писала довольно неплохие заключения. Мои поздравления, дорогой, синдрома Аспергера у тебя нет, так как это врожденный дефект психики.

— Ну слава Богу, — не очень радостно отозвался Скорпиус.

— Но это, к сожалению, не значит, что у тебя нет проблем. Это уже дело следующее, не хочу тебя грузить. Ты постепенно вспоминаешь то, что случилось в день убийства Вероники, так?

— Немного.

— И что вспомнил?

— Лица свидетелей, не четко, но они уже кажутся мне знакомыми.

Гермиона улыбнулась одними уголками губ.

— Неплохой результат, — сказала она. — Если все пойдет как я думаю, ты продолжишь вспоминать.

— И чем вы объясните мои пробелы в памяти и заполнение их?

— Сильное заклинание Конфундус или же следствие сильнейшего испуга, — сообщила Гермиона. — Хотя, несмотря на некоторые сдвиги в твоей психике, у тебя на редкость крепкие нервы, поэтому, я больше склоняюсь к магическому влиянию.

Скорпиус казалось особо не удивился, словно Гермиона вообще о погоде говорила. Он взглянул на нее совершенно спокойным взглядом, дав понять, что истерить и орать от ужаса он не собирается.

Гермиона достала из сумочки еще один файл с бумагами и, протянув их Скорпиусу, произнесла:

— Я хочу, чтоб ты прошел ряд тестов. Знаю, ты уже проходил их в лечебнице, но я бы хотела узнать, как изменились результаты после того, как ты начал кое-что вспоминать.

Скорпиус возражать не стал, сгреб тесты в охапку и направился в свою комнату.

Гермиона украдкой улыбнулась, зная, что раунд против Скорпиуса Малфоя она выиграла.

* * *

— Мне нравится здесь, — сказал Джеймс, миновав поворот на Бакс-роу. — Напрягает, конечно, что магию лучше не использовать, но, знаешь, вполне терпимо.

— Я надеюсь по борделям ты не шлялся? — спросил Гарри, впрочем, не очень строго.

Джеймс усмехнулся и покачал головой.

— Даже по барам не ходил, пап, — ответил Джеймс. — Я — герой.

— Я вижу, ты очень отличаешься от местных.

— С местными я не общаюсь вообще. Разве что с мадам Менделлип. Она очень добра ко мне, она вообще очень добрая, даже странно, что она супруга Блейза Забини.

— Джеймс, знал бы ты, как я зимой намучился с этой женщиной, — вздохнул Гарри. — Но не суть. Главное, что Уайтчепел — относительно безопасное место.

Джеймс выжидающе взглянул на отца, даже остановился посреди тротуара.

— От чего ты меня защищаешь? — спросил он. — От того, кто убил Валери и Оуэна?

— В первую очередь, да, — кивнул Гарри. — Я не хочу тебя пугать, но и врать не хочу. Джеймс, ты уже довольно взрослый для того, чтоб я не тратил время, бессмысленно тебя успокаивая.

— Я знаю.

Они прошли до конца улицы, молча, думая о своем. Краем глаза Гарри заметил, что за ними наблюдают не только сурового вида свита Евы Менделлип, но и проститутки, стоявшие в каждом переулке. Проститутки то и дело здоровались, заставляя Гарри чувствовать себя неловко, ведь рядом был Джеймс, который невесть что думал.

— Я знаю, что Вероника Дэй на всех ябедничала и распускала глупые слухи, — произнес Гарри и Джеймс от неожиданности споткнулся. — Знаю, как все к ней относились.

— Думаешь, то, что творила Вероника, могло стать причиной ее смерти? — спросил Джеймс.

— Именно.

— Тогда подозревай весь Хогвартс во главе со свидетелями,— пожал плечами Джеймс. — Вероника растрепала всем, что Бритт отдается каждому за шоколадку, говорила еще, что Северин Трент наслал на пуффендуйского ловца сглаз, чтоб команда не смогла сыграть финальный матч, Тони Вудроу прослыл неудачником в личной жизни. Картер, по ее словам, купил себе результаты Ж.А.Б.А., Валери — из магловской семьи, Вероника и про нее легенды слагала, а Крофтон, хоть и первокурсник, но тоже наверняка под раздачу ярлыков попал. Мэй...ну с ней понятно. Вся школа знала, что она после Пасхи вернулась с клеймом убийцы.

— А что у нее было на тебя?

Джеймс едва заметно побледнел.

— А на меня у нее не было ничего, — просто сказал он. — Потому что я никогда не позволю делать из себя посмешище.

— А на Малфоя у нее тоже была своя сплетня?

— На него у всех были сплетни. Все знали, кто его родители и где его отец. Знаешь, никто не удивился, что он убил Веронику, многие догадывались, что и он в Азкабане жизнь проведет.

— Я даже комментировать это не буду, — вздохнул Гарри. — Просто попрошу, даже не так, потребую, чтоб ты на этот раз говорил следствию правду.

— Я не вру, — просто сказал Джеймс

— Ты не все говоришь, — тихо произнес Гарри. — Ладно, пошли домой, темнеет уже. А с наступлением темноты ночная жизнь Уайтчепела расцветает.

И действительно, фонари уже освещали все закоулки, и пьяницы, выползшие из пабов, проститутки, спотыкающиеся на высоких каблуках, знакомые азиатские мальчики, почтенно кивающие Гарри, появлялись на улицах, невольно напоминая о пресловутой операции «Мертвая тишина».

Отец и сын прошли по Рутерршил-стрит, самому светлому месту в городе, и, на пороге знакомого «Дома Восходящего Солнца», Гарри приметил Блейза, крепко обнимающего миниатюрную хозяйку борделя. Усмехнувшись, Гарри махнул Джеймсу и, свернул на Хэннбери-стрит.

— Удачи, — сказал Гарри, обняв сына. — По борделям...

— ...не шляйся, я помню, — хохотнул Джеймс. — Давай уже, поторопи дело Вероники, хочу жить спокойно.

— Как бы я хотел этого.

Джеймс открыл дверь в квартиру ключом и, помахав отцу на прощание, вошел во временное жилище.

Гарри медленно, не желая пока аппарировать в Хогсмид, направился куда-то вдаль, думая, над тем, что узнал от Джеймса. Главный Аврор был уверен на сто процентов, что мотив убийцы ему известен.

Девочка-сплетница и ненавидящие ее студенты, хранившие свои тайны, которые, впрочем, скоро становились достоянием всего замка.

У нее должно было быть что-то на Джеймса. Уж слишком бурная у того была школьная жизнь...

Ведь ясно же, что Джеймс врет, хотя вот-вот расколется.

Гарри прижал пальцы к вискам, пытаясь отогнать назойливые мысли, выставляющие Джеймса каким-то маньяком. Это бред, этого не может быть! Гарри Поттер, ты бредишь!

А не Джеймс ли первый обвинил в убийстве Вероники Скорпиуса?

Не Джеймсу ли не доверяет сам Скорпиус?

Не Джеймс ли разгуливал около озера в ту ночь и случайно заметил тело?

Не он ли во второй раз врет следствию?

— Не верю, — стиснув зубы, прошипел Гарри и, резко развернувшись, поспешил обратно на Хэннбери-стрит, зная, что если не узнает правду сейчас, то начнет опять рисовать себе страшные картины.

Джеймс пытался отвлечь его от следствия, симулируя травму спины...

Джеймс больше других был обеспокоен появлением Мэй Робардс в кругу свидетелей...

Джеймс вполне мог аппарировать в тамбур поезда, в котором был убит Оуэн Крофтон...

— Джеймс! — крикнул Гарри, барабаня в дверь. — Джеймс!

Гарри понял, что что-то случилось, когда две минуты ему никто не отвечал. Вытащив из кармана волшебную палочку и, пробормотав заклинание, отпирающее двери, Гарри, под ритм бешено колотящегося сердца, вошел в квартиру.

— Джеймс!

Входная дверь была закрыта изнутри. Под окнами дежурила охрана Евы Менделлип. Волшебная палочка сына лежала на прикроватной тумбочке.

Джеймс Поттер просто исчез из квартиры, исчез, практически сразу же, как попрощался с отцом и закрыл за собой дверь.

— Аппарировать Джеймс не мог, — произнес Гарри, измеряя комнату шагами. — По крайней мере, было бы глупо аппарировать спустя секунду после того, как я ушел.

— Ну не в окно же он вылез, — протянул Блейз, на всякий случай, осматривая подоконник. — Там мафия караулит, меня еле пропустили, а это притом, что у меня свои привилегии.

— Мог влезть на крышу, — предположил Гарри. — По пожарной лестнице спустится в переулок на Бакс-роу, обойти караул и скрыться в базарной толпе.

— Мистер Поттер, помилуйте, это ваш сын, а не Человек-Паук, — снисходительно сказал Скорпиус. — Даже я бы до такого гениального плана побега не додумался.

Гарри отправил патронус в Аврорат, приказав начать поиски Джеймса Поттера, и вновь принялся беспокойно ходить по комнате, пытаясь понять, что произошло и что делать раньше. Уже светало, до самой ночи Гарри не терял надежду, что Джеймс где-то неподалеку, а Скорпиус, приехавший спустя час, помогал прочесывать узкие улицы Уайтчепела.

Но и вполне хватило, чтоб понять, что Джеймс Поттер покинул поселок.

Скорпиус и Блейз едва заметно переглянулись. Скорпиус, торжествующе вскинул бровь, но один лишь взгляд Блейза заставил его стереть с лица гадкую ликующую усмешку.

— Он может еще в Уайтчепеле, мы могли плохо искать, — спокойно произнес Блейз. — Следов аппарации мы не обнаружили, значит уже легче. Не в Уайтчепеле, так в окрестностях. Прекращай истерику и пошли опять искать, а то любопытные алкоголики уже под окнами толпятся.

— Он может быть где угодно...

— Ну тогда давай просто сидеть.

— А я чай заварю, — отозвался Скорпиус.

— Искать мальчика в поселке — действительно глупо, — послышался у Гарри за спиной мелодичный голос «королевы Уайтчепела». — Джеймс не мог проскочить мимо моих ребят, исключено просто. С такими успехами его можно искать в пределах квартиры.

Прекрасно понимая, что Ева права, Гарри рассеянно кивнул, продолжая думать.

Оповестить Джинни, вдруг Джеймс вернулся домой? Нет уж, все равно, что идти на василиска с зубочисткой.

— Точно! — вдруг воскликнул Скорпиус, вскочив на ноги. — Ева, ты абсолютно права!

Ева Менделлип видимо не поняла, в чем она была права, как собственно этого не поняли и Гарри с Блейзом. Скорпиус метнулся в прихожую и, остановившись у входной двери, осмотрелся вокруг.

— Блейз! — крикнул Скорпиус, поманив его к себе.

Блейз быстро подошел к нему, и Скорпиус, убедившись, что их не видно из гостиной, прошептал:

— Ева знает?

— Нет, — тихо сказал Блейз.

— Тогда отвлеки ее.

Блейз кивнул, не задавая лишних вопросов. Как только он увел Еву на балкон, Гарри поспешил к Скорпиусу.

— Джеймс не бежал, — сказал Скорпиус. — Вас просто заставляют так думать.

— Еще раз, — попросил Гарри.

— Волшебная палочка лежала на тумбочке, это притом, что она всегда должна быть под рукой. Джеймс не планировал побег, — пояснил Скорпиус. — Когда вы вернулись в квартиру, в прихожей горел свет, но в остальных комнатах было темно. Что первым делом делает человек, входя в квартиру? Включает свет, верно? Я почти уверен, что выключатель света — порт-ключ, который создал кто-то, кто был здесь, пока вы с сыном гуляли.

— Ты думаешь, что кто-то хотел перенести Джеймса в другое место, выставив все как побег?

— Этот кто-то должен был знать, что Джеймс в Уайтчепеле, — произнес Скорпиус. — И что вы его в чем-то подозреваете. Идеи есть?

Гарри несколько секунд подумал и указал пальцем на балкон.

— Да ладно, — улыбнулся Скорпиус. — Блейз создал портал и перенес куда-то Джеймса? Блейз убил свидетелей и возможно убил Веронику?

— Ева, — практически бесшумно прошептал Гарри.

— Да что ж вы к ней пристали! — возмутился Скорпиус. — Проституток кто убивал? Ева! Веронику Дэй кто убил? Ева! Свидетелей кто убил? Опять Ева! Вторую Магическую Войну кто начал? Ясен хрен, Ева!

— Ну вырвалось просто, — угомонил его Гарри. — Ладно, твоя теория с порт-ключом действительно неплохая. Но, главный вопрос, где Джеймс?

Скорпиус пожал плечами.

— Если я прав насчет порт-ключа, то Джеймс явно не в Уайтчепеле, — протянул он. — Я попробую поискать, но ничего не...

— Поттер, — прошипел Блейз, тыкнув пальцем в пол.

Взгляд Гарри метнулся вниз, и, если бы не тянущийся след серебристого дыма, он бы вовсе и не заметил крохотного Телесного Патронуса, принимавшего форму крысы.

Скорпиус обеспокоенно взглянул на Еву, но та не заметила серебристую крысу лишь потому что Блейз крепко ее обнял, загородив Патронус своей спиной.

— Есть работёнка, мистер Поттер, — знакомым веселым голосом министра магии, заговорил Патронус. — Поспешите-ка в Хиллингдон, Уиксбридж-стрит 29. Надеюсь, мистер Забини не откажется вам помочь.

И, не успел Гарри переварить информацию, серебристая крыса растворилась в облачке дыма. Как раз вовремя, едва не попавшись на глаза Еве Менделлип.

Глаза Гарри встретили обеспокоенный взгляд карих глаз Блейза. Каждый в квартире, казалось, даже Ева, знал, что произошло.

* * *

— Твою ж мать, — протянул Блейз. — Маньяк не на шутку заморочился.

Небольшой двухэтажный дом по адресу Уиксбридж-стрит 29, как пояснили авроры, был подожжен около шести часов назад.

— Вряд ли с помощью магического вмешательства, — произнес аврор. — Окна и двери заколотили, бензином облили и подожгли. Мы прибыли пару часов назад, так тут такое творилось...магловские эти...которые огонь тушат, еле справились, но все равно дышать тяжело. Знали бы вы, с каким трудом мы разогнали полицию и магглов! Мистер Поттер, вы бы не ходили туда!

Гарри махнул на него рукой, тем более, что Блейз, игнорируя предупреждения, осторожно прошел в проем, оставшийся после того, как пожарные выбили входную дверь.

— Живых нет? — крикнул Блейз.

Авроры покачали головой.

— Тело нашли на чердаке, минут двадцать назад. Там, мистер Забини, и вскрывать-то нечего. Угли одни.

— Тело в морг доставьте, я посмотрю, — сказал Блейз. — Желательно, прямо сейчас.

Гарри вошел в дом, и, прикрыв рот и нос рукавом, чтоб не вдыхать тяжелый дым, огляделся по сторонам. Огонь не пощадил ничего. От дома остались лишь руины.

— Энтони Вудроу, Гриффиндор, седьмой курс, — произнес Гарри, подняв чудом уцелевшую колдографию в обугленной рамке. — Страшная смерть.

— И хрен тут поймешь, что произошло, — сказал Блейз. — Ничего не осталось, цепляться не за что.

— Скорпиус может и зацепиться, — возразил Гарри, глянув в окно. Мотоцикл Скорпиуса, припаркованный через дорогу, подальше от аврор, сразу бросился ему в глаза. — Блейз, сможешь отвлечь аврор? Чтоб Скорпиус в дом пробрался.

Блейз подумал секунду и кивнул. Поманив Гарри за собой, он осторожно поднялся по обгорелой лестнице на второй этаж и, нацелил волшебную палочку в выбитое окно.

— Морсмордре, — прошептал Блейз.

Из конца его палочки вылетел зеленый луч и спустя мгновение, на чугунно-сером небе появилось изображение черепа со змеей, выползающей изо рта.

— Ты что, охренел? — рявкнул Гарри, слыша, как запаниковали авроры. — Я не имел в виду запускать в небо Черную метку!

— Я подошел к делу с фантазией, — просто ответил Блейз, спрятав палочку в карман.

— Блейз, а откуда тебе вообще известно это заклинание? — насторожился Гарри. — А ну-ка покажи предплечье левой руки!

— О Боже, Поттер, я — Темный маг! Как и немногие на Слизерине, — закатил глаза Блейз. — Конечно, мне известно это заклинание. Между прочи, очень действенно. Авроры в панике бегают, а Скорпиуса никто не заметил...

— Твоя работа, а, Блейз? — ехидно спросил Скорпиус, который действительно остался незамеченным. — Не думал, что это заклинание еще действует. Зрелищно, ничего не скажу...ну, кто у нас очередной покойник?

— Энтони Вудроу, — ответил Гарри. — Осмотришься?

— А чего смотреть-то? — пожал плечами Скорпиус. — Вряд ли после пожара уцелели хоть какие-нибудь следы убийцы. Интересно только почему Вудроу не бежал, а прятался на чердаке.

— Скорей всего его по голове стукнули и на чердак оттащили. Но подробнее Блейз при вскрытии скажет.

— Я уже даже не удивляюсь тому, что часто работаю по ночам, — вздохнул Блейз.

— Вскрытие может подождать до утра.

— Ага, чтоб я заснул с мыслью о том, что меня утром ждет обугленный труп гриффиндорского старосты? Хорошо что ты, Поттер, в психологи не пошел...

Гарри выглянул в окно, и увидел, как авроры, обеспокоенно бегая туда-сюда, выкрикивали защитные чары, пытаясь избавится от Черной метки в небе.

Блейз, поймав суровый взгляд Гарри, нацелил на небо волшебную палочку и что-то тихо пробормотал. Черная метка тут же исчезла, оставив после себя лишь облако.

— Все в порядке! — крикнул Гарри. — Это просто...розыгрыш! Кто-то неадекватный решил пошутить, никакой угрозы!

Блейз косо улыбнулся и спрятал палочку в карман.

— Я аппарирую в морг, — сказал он. — Не знаю, что даст вскрытие, но надежда есть.

— Хорошо, — кивнул Гарри. — У меня есть теория одна...Я буду в Хогсмиде, есть над чем подумать.

Скорпиус бегло попрощался и, беспрепятственно миновав аврор, поспешил к своему мотоциклу.

— Куда? — крикнул Блейз, догнав его у дороги.

— Хочу поговорить с Мэй Робардс, — сказал Скорпиус. — Блейз, я хочу завтра встретиться с родителями Вероники. Ты можешь это устроить? Я знаю, что они из твоего чистокровного кружка магглоненавистников.

— Могу, но ты уверен, что хочешь их видеть? — вскинул брови Блейз.

— Да, — подтвердил Скорпиус.

— Зачем тебе к Мэй?

— Затем, что я знаю, где искать Джеймса.

— Поттеру не говорить?

— Естественно.

— Значит, тебе позволили вернуться домой? — спросил Скорпиус, облокотившись на спинку стула.

— Лартен намекнул, что мне не нужно возвращаться в тюрьму Хоунслоу, — ответила Мэй. — И я пару дней назад вернулась сюда. Мать съехала почти сразу после моего ареста, соседи ей житья не давали, а дом так и не продался.

— Лартен? — усмехнулся Скорпиус. — Называть его по имени моя прерогатива. Даже Аврорат не смеет.

Мэй заправила за ухо прядь волос, выбившуюся из хвоста на затылке, и взглянула на Скорпиуса совершенно спокойными глазами.

— Лартен добр ко мне, — произнесла она, покрутив чашку в руках. — Как и к тебе. Знаю, что ты вряд ли прислушаешься ко мне, но не доверяй ему, как бы ни хотелось.

— Ты права, я вряд ли прислушаюсь, — сказал Скорпиус. — Но я приехал не о министре говорить.

Мэй с интересом приподняла брови.

— Вероника Дэй собирала сплетни и отравляла жизнь всем, кто попадал под ее взгляд. Что у нее было на Джеймса?

— Много чего, — неопределенно ответила Мэй. — Школьная жизнь Джеймса была насыщенна приключениями как запрещенными правилами школы, так и интимными. Он был любимым источником сплетен Вероники, а что самое интересное, она не боялась его.

Скорпиус постукивал пальцами по краю чашки, думая над вроде бы совсем обычными словами Мэй. В голове даже начал вырисовываться образ Вероники, которую он запомнил со времен учебы в Хогвартсе.

Мэй с интересом смотрела на гостя, явно пытаясь понять, о чем он думает.

— Между тобой и Джеймсом было что-то? — спросил Скорпиус, пристально взглянув ей в глаза.

— Ага, — подтвердила Мэй. — Но Джеймс редко выставлял своих подруг на всеобщее обозрение. Особенно тех, которые после Пасхи вернулись в школу убийцами.

— Он гулял с тобой только по ночам, — еле сдерживая ликование от очередного воспоминания, произнес Скорпиус. — Вы сидели за разными столами. Ты не была знакома с его друзьями и семьей. Вы были вместе в ту ночь, когда убили Веронику.

— И?

— Он скрывал тебя ото всех. Дорожил своей репутацией, боялся, что кто-нибудь узнает о его связи с убийцей.

— Браво, — улыбнулась Мэй. — Ты не так безнадежен, как я вначале думала. Да, мы начали встречаться за неделю до пасхальных каникул, а потом, уже после того, как я убила отчима, Джеймс ограничил наши отношения лишь ночными прогулками, пока никто не видит. Уж лучше бы он меня бросил, чем прятал от людей.

— Он врал следствию, врал всем, когда говорил, что был той ночью один, только потому что боялся за свою репутацию? Боялся, что узнает, что он встречался с убийцей?

Мэй спокойно кивнула.

— Он что, идиот? — спросил сам себя Скорпиус.

— Джеймс не понимал, как это больно, когда ночью он имеет неограниченный доступ к моему телу, а на людях делает вид, что даже не знаком со мной, — сказала Мэй таким тоном, что вряд ли можно было считать ее фразу оправданием Джеймса. — А я просто любила его. Или мне так показалось. В любом случае, я готова рассказать следствию правду, с кем был Джеймс тогда и почему врал.

— А Вероника узнала? — поинтересовался Скорпиус.

— Ну разумеется.

Значит и на Джеймса Поттера у хогвартской сплетницы была своя пометка в блокноте интриг и скандалов. Как и думал Скорпиус, Мэй Робардс ему поможет. Она действительно помогла, возможно сама того не понимая.

— Слышала о смерти Вудроу, — тихо сообщила Мэй. — А теперь жажду услышать твою теорию.

— Нет никакой теории.

— Не верю. Ты приходишь ко мне, говоришь, что Джеймс Поттер исчез вечером, а утром находят то, что осталось от бедного гриффиндорского старосты. Тут и к гадалке не ходи, все ясно.

— Я не могу тебе ничего сказать, — отрезал Скорпиус, закинув ногу за ногу. — Не забывай, Мэй, несмотря на то, что из всех свидетелей ты мне наиболее симпатична, ты подозреваемая.

Мэй тихонько рассмеялась.

— Тогда я поделюсь с тобой своими догадками, — усмехнулась она. — Убийца — далеко не глупый, расчетливый и осторожный человек. Судя по тому, что он сделал с Вудроу, им движет ярость, ненависть, злоба. Убийца подставляет, кстати, весьма успешно, Джеймса Поттера. А не ты ли, мистер Малфой, убил несчастных запуганных свидетелей?

— Вполне возможно, — просто ответил Скорпиус. — Честно тебе скажу, мне плевать на дело Вероники. Еще больше мне плевать на тех, кто громко кричал, что я виновен. Сейчас я сижу в сторонке и терпеливо жду, пока свидетели один за другим умрут. Возможно, я буду расстроен, если ты окажешься следующей, но не более.

— Я польщена, — кивнула Мэй, взяв у Скорпиуса сигарету. — А теперь позволь дать тебе совет: не ищи Джеймса на краю света. Будь я тем, кто хочет его подставить, я бы прятала его совсем рядом.

— Чем дальше, тем подозрительнее, — улыбнулся Скорпиус. — Я примерно так же думал, просто искал того, кто согласился бы со мной.

Солнце уже опустилось за горизонт. Сам того не заметив, Скорпиус провел в компании Мэй Робардс почти целый день.

— Теперь моя очередь задавать вопросы, — бодро сказала Мэй, стряхнув пепел сигареты с джинсовых шорт. — Чем ты занимался после «освобождения» из психбольницы? Ну, кроме того, что получил кокаиновую зависимость.

— Лартен спрашивал? — поинтересовался Скорпиус.

— Нет, он не спрашивал о тебе вообще. Просто спрашиваю, хочу узнать, чем можно заняться, если выпала возможность начать жизнь с чистого листа.

— Тогда не следуй моему примеру, — серьезно сказал Скорпиус. — Я с семнадцати лет беспредельничал. Вроде и не так давно это было, но был я тогда отменным идиотом.

— Чего?

— От Блейза бегал. Блейз — это тот саркастичный мужик, похожий на небритого Джареда Лето, который привез тебя к остальным свидетелям.

— Он же не твой отец, правильно? — спросила Мэй.

— Он совмещает себе опции отца, старшего брата, лучшего друга и назойливой головной боли, — пояснил Скорпиус.

— И куда убежал?

— В Игарку. На торговом судне. Поэтому, говорю же, не надо повторять тот путь, который я выбрал после «освобождения».

Скорпиус стряхнул пепел в пепельницу и, сжав сигарету в зубах, ехидно взглянул на Мэй.

— Ну, то, что ты за проституцию привлекался, я знаю, — смущенно улыбнулась Мэй. — Лартен рассказал мне твою краткую биографию перед тем, как выпустить из тюрьмы.

— Мистер Джулиус знает, что я помогаю расследованию?

— Уверена, что знает.

Тут уж Скорпиусу стало не по себе. Он словно почувствовал на себе испепеляющий взгляд добродушных глаз министра. Мэй видимо заметила тревогу собеседника, поэтому быстро сменила тему.

— Я больше переживаю за то, где и как работу найти, с моим-то прошлым, — произнесла она, снова закурив. — Думаю, что с концом расследования наступит конец и подачкам от министра. Скажи мне, как человек, который умудрился сколотить баснословное состояние, как можно девушке с темным прошлым заработать денег.

— Поехали со мной в Игарку, — просто ответил Скорпиус.

— Другие варианты?

Скорпиус рассмеялся.

— Забеременей, эта ваша бабья функция хорошо оплачивается. За рождение ребенка в министерстве неплохо дают, две тысячи галлеонов в месяц.

Глаза Мэй округлились. На ее тонких губах вдруг появилась хитрая усмешка.

— Это в год получается двадцать четыре тысячи, — протянул Скорпиус.

— А если на двоих, то по двенадцать тысяч на человека, — продолжила Мэй.

Оба замерли, переваривая эту информацию.

— Может, на ночь останешься? — предложила Мэй. — Чай попьем.

— Ну, я тогда в аптеку? За тортиком?

— Мучное — зло.

— Тогда Поттеру позвоню. Скажу, что не приеду, ибо уголовница Мэй Робардс развела меня на чаепитие без торта.

* * *

— Скорпиус не приедет, — сказал Гарри, спрятав телефон в карман. — Говорит, что Джеймса ищет, а пока безрезультатно.

Блейз позвал ассистентов, которые укатили каталку с останками Энтони Вудроу в другое помещение, и, следуя своей маниакальной привычке, начал натирать руки пчелиным воском.

— Тело Вудроу ты сам видел, там действительно вскрывать нечего, — сообщил он. — В одном с тобой согласен, смерть действительно ужасная.

— Вообще никаких зацепок?

— Череп проломлен, убийца, вероятно, треснул его по голове чем-то тяжелым, оттащил на чердак и заколотил двери.

— А с Валери Брент что? — вспомнил Гарри. — Что за яд ее убил?

— Очень интересный яд, — сказал Блейз, указав Гарри на результаты вскрытия, лежавшие у него на столе. — Не маггловский, это точно. Но и не зелье, яд не вступил в реакцию ни с одним известным мне представителем аконитовых противоядий.

— Тогда что это?

— А вот над этим мне нужно еще хорошенько подумать. Кстати, организуй мне в кабинет портрет Северуса из учительской Хогвартса.

— Зачем? — ужаснулся Гарри.

— Он куда лучший мастер зелий, чем я, — сказал Блейз. — Советы даст дельные.

— Ты думаешь, тебе поможет портрет бывшего преподавателя?

— Ну да.

Не став спорить, Гарри достал из портфеля папку с материалами делами и положил перед Блейзом.

— Я пытаюсь понять, почему свидетелей убили именно в такой последовательности, — пояснил Гарри.

— Как было удобно, так и убили, — отозвался Блейз. — Нет никакого принципа.

— Должен быть. Маньяку не удобно было убивать Вудроу. Пришлось пару часов только добираться до его дома, в другой город, в то время, как Бритт МакГайвер, которая живет всего в двадцати минутах езды от Кингс-Кросс, в тот самый момент была дома совсем одна. Я специально узнавал это. А Картер Кейн? Он живет в многоэтажке в самом центре Лондона, тоже один. Но убийца поперся в Хиллингдон, рискуя быть замеченным постовыми службами и аврорами, чтоб сжечь заживо именно Энтони Вудроу.

— Я все еще не понимаю тебя, — устало протянул Блейз, разглядывая колдографии убитых.

— Хорошо, давай сначала. С Оуэна Крофтона. Почему первым был именно он? Убить мальчика в Хогвартс-экспрессе, практически на глазах десятка студентов — уж очень странно. Блейз, я уверен, тут есть связь, принцип, я бы даже сказал алгоритм. Но я пока не могу понять какой. И Скорпиус, кстати тоже.

— Ну раз даже Скорпиус не может понять то....

Блейз замолчал так резко, будто у него вдруг отнялся дар речи. Его настороженные глаза каким-то прожигающее-внимательным взглядом изучали колдографии, и только когда Гарри осторожно похлопал его по плечу, Блейз встрепенулся.

— А вы и не могли заметить связь, — тихо сказал Блейз. — Ты, Поттер, учился на Гриффиндоре, факультете с масонским лозунгом «Свобода, равенство, братство». Скорпиус вообще в коллективах никогда не приживался, он и не мог заметить. Я же окончил Слизерин, где учеников делили на два лагеря: сильные и слабые. Вот я и увидел эту закономерность. Убийца уничтожает самых слабых.

Увидев, что Гарри еще не до конца понял его теорию, Блейз продолжил:

— Крофтон — школьник, ребенок по-сути. Валери Брент — милейшая девочка, которую допрос до истерики ужаса доводил. Вудроу — законопослушный блюститель правил, — сказал Блейз, разложив на столе колдографии. — Кто остался? Сынок Главного Аврора, неформальный лидер Картер Кейн, маньячка Робардс, слизеринский сноб Северин Трент и принцесса-вертихвостка Бритт. Осталась сильная пятерка, понимаешь меня? Да с самого начала ясно было, что они возьмут верх друг над другом.

— Сильная шестерка, — поправил Гарри. — Не забывай самую сильную фигуру.

— Кого?

— Скорпиуса. Не беспокойся, он-то в полной безопасности, если не считать реакции министра. Убийца и не подумает нападать на Скорпиуса, иначе лишит себя всякого прикрытия, — успокоил Блейза Гарри. — Если ты прав, то следующей жертвой будет самый слабый из самых сильных?

Блейз кивнул.

— Почти уверен, что это Северин Трент, — сказал Гарри. — Я усилю охрану возле его дома.

— Охрана не спасла Вудроу от смерти, — напомнил Блейз.

— Значит, я поставлю лучших людей.

Блейз выключил свет в морге и, вслед за Гарри, поднялся по лестнице.

— В пятницу состоится светский прием у Маркуса Дэя, — сообщил Блейз. — Поприсутствуй, Поттер.

— Я не любитель сходок чистокровных аристократов, ты же знаешь, — вздохнул Гарри.

— Надо, Поттер, я сам не любитель. Господи, это ж у меня всего четыре дня, чтоб научить Скорпиуса столовому этикету, правилам дресс-кода, искусству светского общения...ну или хотя бы не бросать окурки в древние вазы.

— Я просто обязан видеть, как ты делаешь из Скорпиуса истинного Малфоя, — хохотнул Гарри. — «Пигмалион» просто нервно курит в углу!

Блейз страдальчески закатил глаза.

— Хотя, пообщаться с Маркусом Дэем было бы любопытно, — согласился Гарри. — Ради него, пожалуй, составлю вам, лорд Забини, компанию.

— Охренеть! Все придут с женами и любовницами, а я прихожу с Гарри Поттером и быдловатым сынком!

— Так я тебе нужен в пятницу или нет? — опять расхохотался Гарри.

— Еще как нужен, — кивнул Блейз. — Понянчишься со Скорпиусом, пока я, несмотря на титул, регалии, репутацию и чистоту крови, напиваюсь в дрова.

— Таким образом, круг подозреваемых сужается, — протянул Скорпиус, стряхнув пепел с конца сигареты в пепельницу. — Кейн, Поттер, МакГайвер или Трент? На кого ставишь?

— На Кейна, — забрав у Скорпиуса сигарету и сделав затяжку, сказала Мэй.

— Аргументируй.

— Ведет уж слишком активную деятельность. Всем помогает, подбадривает, смеется. А в такой-то ситуации, своя шкурка гораздо ценнее, чем жизни остальных. Если по очереди умирают, то каждый должен быть за себя.

— А не проще ли держаться вместе? — спросил Скорпиус, стряхнув с ее голой груди пепел.

— Социофоб Малфой учит людей держаться вместе, — рассмеялась Мэй. — Было бы проще, если б в этом коллективе не было самого убийцы. А ты на кого ставишь?

— На Трента. У него рожа противная.

— Я думала, ты настроен против Джеймса.

— Он слишком глуп и труслив, чтоб затеять такое. Пока мне достаточно того, что мы оба не убивали Веронику и свидетелей.

Ленивые лучи солнца проникали в комнату, из-за чего казалось, что легкие занавески блестели, немного раздражая, но встать с кровати и опустить жалюзи было лень. На кровать запрыгнула худенькая рыжая кошка, которую подкармливала Мэй, и, немного потоптавшись на одеяле, свернулась калачиком и умиротворено замурчала. В комнате стоял запах сигарет, от которого не спасала ни открытая форточка, ни вентилятор.

Вместо двери вход в комнату скорее украшала, чем скрывала, шторка из разноцветных стеклянных бусин. Комната — небольшая. Стена, у которой стояла большая кровать с множеством подушек и одеял, была каменной, не украшенной обоями или краской. На других стенах — полочки, подставки для цветочных горшков, записи на кусочках пергамента. До того, как Скорпиус и Мэй наполнили комнату сигаретным запахом, здесь пахло какими-то специями, которые хранились в небольших горшочках и банках. Наверное, Мэй, а может и ее мама, увлекалась зельеварением.

Здесь было хорошо. Тепло и спокойно.

Мэй Робардс не была красавицей. Бледная, худощавая, со спутанными рыжеватыми волосами и совершенно осоловелыми глазами. На правом предплечье у нее красовался шрам от вставленной следящей пластины, обязательного атрибута хоунслоуской тюрьмы. Шрам был не такой страшный, как у Скорпиуса, который расковырял кожу в этом месте заточкой, в надежде на побег, но в глаза все же бросался. И вообще, Скорпиус поймал себя на том, что глядя на обнаженную Мэй, его взгляд зацепил именно шрам.

— То, что произошло ночью, ведь не значит, что мы поклялись в вечной любви и должны называть друг друга «зайчиками» и «солнышками»? — спросил Скорпиус.

— Дурак что ли? — возмутилась Мэй. — Нет, конечно. Мы просто два сумасшедших убийцы, которые делают детей. Или ты хочешь меня любить?

— Не хочу, — ответил Скорпиус, щурясь от солнечных лучей. — Просто интересно, что будет после того, как расследование закончится.

— А что будет? Мы разойдемся по своим путям. Ты — на площадь Гриммо, я — в могилу.

— Вот уж не думал, что есть кто-то, кто мыслит еще мрачнее, чем я.

Мэй улеглась на бок, положив руку под голову, и взяла Скорпиуса за руку.

— Что значит эта татуировка? — спросила она, указав на небольшую, аккуратную ласточку, украшавшую его худое запястье.

— Старые моряки говорят, что ласточка — это предвестница благополучного окончания пути, — протянул Скорпиус.

— Ты хочешь, чтоб твой путь окончился удачно?

— А кто не хочет?

— Не рано ли думать о смерти?

— Сама же себя уже похоронила. Причем необдуманно, глупо и бессмысленно.

— Убийца избавляется от тех, кто хоть что-то знает, — напомнила Мэй. — От тех, кто был в ту ночь на улице, от тех, кого Лартен поселил в том доме. Я не убивала Веронику. Поэтому я знаю, что убьют меня. Не скажу, что готова к этому, но мне не страшно.

— Каждая женщина, с которой я спал, умирала в скором времени, — сообщил Скорпиус. — Семнадцатилетняя шизофреничка повесилась, а тридцатипятилетняя наследница многомиллионного состояния лишилась головы буквально на следующий же день после нашей близости. Имей совесть, сломай систему.

— Я не глупая, а раз даже ты это признал, я просто гений, — напомнила Мэй. — Если я буду следующей, у тебя будет зацепка. Я сумею подать тебе знак или верный толчок.

Накинув на плечи тоненькое одеяло, Скорпиус тоже лег на бок.

— Ну, раз так, то умирай на здоровье, — улыбнулся он.

* * *

— Мальчик мой, я рад, что вы наведались ко мне, но, не могу вас не попенять за то, что вы ослушались и присоединились к расследованию, — с легким упреком произнес мистер Джулиус. — Садитесь, пожалуйста, дорогой мой.

Скорпиус мельком оглядел кабинет министра, который со времен Кингсли Бруствера совершенно не изменился. Разве что большая ваза с нарциссами появилась на письменном столе.

— Я нашел ту пешку, о которой вы говорили, — произнес Скорпиус, закинув ногу за ногу.

— А, вы о мисс Робардс? — спросил мистер Джулиус. — Талантливая девочка, в чем-то похожа на вас. Я был совершенно не удивлен, когда вы...подружились.

— Откуда вы знаете?

— Я многое знаю, мальчик мой. А ваша дружба как раз была по моему сценарию.

— Даже спрашивать не буду, зачем вы составляете сценарии моих интимных отношений, — закатил глаза Скорпиус. — Я пришел не за этим.

— Я говорил вам, милый, что не хочу подсказывать вам с расследованием, — вздохнул Лартен Джулиус. — Не интересно будет.

— Мне это не интересно.

— А что вам интересно?

— А вы как думаете? Вы же многое знаете. Или ваш сценарий пока не забрался мне в голову?

Лартен Джулиус широко улыбнулся.

— Как же я скучал по вашим язвительным речам, — хохотнул он. — И все же, мальчик мой, я хочу помочь.

Скорпиус пристально смотрел в озорные глаза министра, опять не понимая, что же привело его в такой восторг.

— Насколько вы могущественны, Лартен?

— Ну, я был рожден в тысяча восемьсот пятом году, мой возраст говорит сам за себя, — признался Лартен Джулиус. — Скажем так, я довольно сильный волшебник только для того, кто опасается моего гнева. А почему вам интересна моя сила?

— Мне нужна ваша помощь.

Лицо министра посветлело.

— Я всегда готов помочь вам, мальчик мой. Что вас тревожит?

— Мэй Робардс должна выжить, несмотря ни на что.

— Так вот оно что! Ваше ледяное сердце сразила огненная стрела любви?

Скорпиус прямо-таки скривился от такой слащавой трактовки.

— Это возможно сделать? — спросил он.

— Возможно, — согласился министр. — А что я получу взамен?

— Сказал бы всего меня, если бы это не звучало так пошло.

Мистер Джулиус улыбнулся и с готовностью достал из ящика стола лист пергамента и длинное перо.

— Прошу вас, мистер Малфой, — сказал мистер Джулиус. — Пергамент, перо бурого стервятника, чернильница. Не хватает лишь вашей подписи.

Скорпиус вскинул пробитую бровь и насмешливо улыбнулся.

— Напоминает сделку с Дьяволом, не так ли, мистер Джулиус?

— Глупости, мальчик мой, — возмутился Лартен Джулиус. — Продав душу Дьяволу, человек может просить помилования и помощи у ангелов. Здесь вам ангелы не помогут.

На пергаменте начинали появляться какие-то предложения, написанные косым округлым почерком. Скорпиус пытался прочитать надписи, но, стоило ему сконцентрироваться на словах, как буквы быстро меняли порядок, оставляя надписи засекреченными.

— Вам нечего бояться, — заверил его министр. — Ничего ужасного. Я просто записываю вас, чтоб не забыть, что как-то помог вам. Однажды, когда мне будет угодно, вы поможете мне. Вот и все. Неужели нечестно?

— Честно, — произнес Скорпиус.

— Тогда смелее.

Взяв в руку перо и обмакнув его в чернильницу, Скорпиус постарался найти изъян в этом предложении, но все было действительно честно. Поставив свою подпись в углу листа, на специально выведенной строке, Скорпиус поднял глаза на министра.

— Это все?

— Если вам больше ничего не нужно, дорогой мой, то не смею вас задерживать.

Подхватив рюкзачок и захлопнув за собой дверь, Скорпиус поспешил покинуть министерство, боясь наскочить на Главного Аврора. На душе было спокойно, словно вместе с чернилами в пергамент впитались испуг и замешательство.

Лартен Джулиус дождался, пока шаги в коридоре стихнут, встал со своего кресла и взял лист пергамента в руки.

— Наконец-то, — широко улыбнувшись, произнес он и, поцеловав пергамент, спрятал его в ящик, который потом закрыл на ключ.

Пятница

9.00

— Может позвать его? — обеспокоенно спросил Гарри.

— Да пусть стоит, — отмахнулся Блейз, сжав зубами сигарету.

— Он уже второй час стоит.

— Ну пускай стоит, тебе то что?

Скорпиус прекрасно слышал этот громкий шепот, но даже не обернулся. Выходит, что он уже второй час стоял на пирсе, глядя на удивительно чистую воду Черного озера. Нескольких минут хватило, чтоб понять, что он помнит эту воду. Помнит ее температуру, помнит прикосновение к ней, помнит запах и даже знает приблизительную глубину.

Большой ошибкой было сказать об этом Главному Аврору. Гарри насторожился, сделав какие-то свои выводы, но Скорпиус, чувствуя, как воспоминание складываются в единую картину, не обратил на него внимания.

— Я помню это озеро, — наконец с уверенностью сказал Скорпиус.

— Кончено помнишь, — отозвался Гарри. — Ты же учился в Хогвартсе, хоть и недолго.

— Нет, — отрезал Скорпиус. — Я любил это озеро. Я часто бывал здесь, особенно весной.

— Зачем? — вскинул брови Блейз.

— Плавал.

Гарри и Блейз переглянулись.

— Ты плавал в Черном озере? — переспросил Гарри.

Скорпиус кивнул и присел, чтоб зачерпнуть рукой немного воды.

— Каким образом он все вспоминает? — прошептал Блейз.

Гарри пожал плечами.

— Я не убивал Веронику, в этом я уже уверен, — сказал Скорпиус. — Но я был в ту ночь здесь. Буквально за час, может даже и меньше, до убийства.

— У нас нет причин не верить тебе.

— У вас теперь есть причины меня подозревать.

— Если бы ты убил Веронику, то ее туловище нашли бы здесь, а голову — в лесах Ирландии, не ближе, — усмехнулся Блейз.

— Видите, мистер Поттер, если я когда-нибудь кого-нибудь убью, голову нужно искать в лесах Ирландии, — произнес Скорпиус.

— Пошли уже, потрошитель, — оттащив его от пирса, сказал Гарри. — До встречи с Дэем всего семь часов, а Блейз научил тебя только не материться за столом. И то, не до конца.

* * *

Пятница

16.25

— Если до этого дня я хоть как-то мог осмыслить то, что происходит, то сейчас я уже ничего не понимаю, — произнес Гарри, облокотившись на платяной шкаф. — Буквально только что мне позвонил Джеймс, который спросил, почему его ищут авроры, если он дома с матерью?

— Ничего себе новость! — воскликнул Блейз, который склонился над привязанным к стулу Скорпиусом, чтоб вытащить у того из брови штангу. — То есть, Джеймса никто не похищал? Он просто отправился домой?

— Он сказал, что портал, который был заколдован под выключатель, перенес его домой, — протянул Гарри. — И Джеймс, решив не нервировать меня и не подвергать себя опасности, остался дома!

— А почему позвонил только спустя несколько дней? — спросил Скорпиус, попытавшись дернуться на стуле, но звонкий подзатыльник Блейза его утихомирил.

— Без понятия, — искренне ответил Гарри. — Я даже не смог на него наорать, так был шокирован.

— Теперь уже и я ничего не понимаю, — признался Скорпиус. — Блейз, мне больно! И отвяжи меня!

— А пирсинг делать не больно было? — рявкнул Блейз, резко вытащив штангу. — Сегодня вечером я показываю тебя аристократам, а если ты будешь выглядеть как юный антихрист, Маркус Дэй ни с тобой, ни с Поттером говорить не будет.

— Кстати, а где ты был три дня подряд? — спросил Гарри, возрадовавшись тому, что Блейз сейчас проделывает то, что он хотел сделать при первой же встречи со Скорпиусом.

— Сына вашего искал, — буркнул Скорпиус, попытавшись укусить Блейза, достающего у него из губы колечко, за палец.

— Три дня подряд?

— Я очень проникся его исчезновением. А вы, мистер Поттер, поставили защитные отряды у домов свидетелей.

— Конечно, — кивнул Гарри. — Наслушался лестных комментариев со стороны Бритт МакГайвер, но в целом пока все нормально.

— Ага, пока, — хмыкнул Скорпиус.

— Не каркай, — посоветовал Блейз. — Так, вроде все. Еще проколы на теле есть, или мне самому поискать?

Скорпиус метнул в Блейза злобный взгляд, и обиженно поджал губы.

— Будто твои аристократы будут меня разглядывать, — буркнул он.

— Если представишься моим сыном, то будут, — отрезал Блейз.

— А меня кем представишь? — улыбнулся Гарри. — Тоже своим сыном?

— Блейз Забини настолько суров, что в сорок четыре года имеет сорокапятилетнего сына, возглавляющего Аврорат, — закатил глаза Блейз. — Ты будешь Гарри Поттером.

— Неожиданно, — бегло заметил Скорпиус.

— Переодевайся, — приказал ему Блейз. — Галстук — обязательно. И не надо на меня так смотреть, и средние пальцы мне тыкать тоже необязательно. А если опять надумаешь симулировать кому — сломаю тебе хребет.

— Послал же Бог родственничка, — закатил глаза Скорпиус, и, увернувшись от летящей в него подушки, поспешил в свою комнату.

Гарри опустился на диван, а Блейз, решив отметить победу над своим неформальным названным сынком, достал из серванта бутылку виски.

— Самое интересное, что во всей этой истории именно Джеймс — главная тайна, — недовольно сказал Гарри. — Я не верю в то, что кто-то пробрался в квартиру и создал портал. Учитывая то, что Энтони Вудроу был убит той же ночью.

— А зря, — усмехнулся Блейз, протянув Гарри стакан виски. — Согласен, подозрительно и само происшествие и вообще поведение Джеймса. Но ты, Поттер, заигрался в детектива. Ты явно забыл, что Джеймс прежде всего твой сын, а не талантливый маньяк с гениальным планом в голове.

— Я ничего не забыл, Блейз, я просто смотрю на вещи трезво. Хотя, откуда тебе знать, что такое «трезво»?

— А я думаю, что Блейз дело говорит. — В комнату вошел Скорпиус, на ходу застегивающий белую рубашку. — Мистер Поттер, вам ситуация с Джеймсом не напомнила «Мертвую тишину»?

— Думаешь, Джеймс еще и проституток убивает? — устало протянул Гарри. — Не понимаю тебя.

— Возможно, но не это главное. Вспомните то время, когда вы были уверены в виновности Евы. А все почему? Потому что все было против нее. Абсолютно все.

— Я тоже заметил, что Джеймс — идеальный подозреваемый, за исключением одного аспекта, — признал Гарри. — У него нет мотива не для убийства Вероники, не для убийства свидетелей.

— Как раз тут вы неправы, — заметил Скорпиус. — Только у Джеймса и был мотив.

Гарри так и замер.

— Ты узнал, что у Вероники было на Джеймса? — поразился он. — Как?

— Это было довольно сложно, — уклончиво ответил Скорпиус. — Но я справился.

— И как же Джеймс нагрешил?

— Да никак, — пожал плечами Скорпиус.

— Но тогда почему...

— Мистер Поттер, если это было бы чем-то важным, я бы сказал. Блейз, я не хочу в этом идти!

— Закрой рот, — прикрикнул Блейз. — Черный костюм, белая рубашка — официальный стиль, нет, тебе надо вырядиться как подзаборному наркоману....

— Я ж как пингвин выгляжу в этой черно-белой гамме!

— Не вопи, маленькая сволочь, я не смог обучить тебя столовому этикету, но хоть дресс-код соблюдать можно?! Поттер, ты тоже собирайся, не ты ли с Дэем поговорить хотел?

Гарри еще раз взглянул на Скорпиуса, так и не дождавшись ответа на свой вопрос. Блейз был прав, Гарри действительно заигрался в детектива. Теперь ему казалось, что и Скорпиус ему врет.

* * *

На светских раутах Гарри еще не доводилось побывать, поэтому, полностью положившись на Блейза, который на подобных мероприятиях появлялся чуть ли не с младенчества, он скованно здоровался с представителями древних семей, отчаянно выискивая взглядом хозяина особняка — Маркуса Дэя. Кроме Блейза и Скорпиуса, он пока не встретил ни единого знакомого лица, что в принципе никак не смущало.

Скорпиус же чувствовал себя как настоятель монастыря на экскурсии в бордель.

— Кто эти люди? — перепугано шипел он, вцепившись Блейзу в руку. — Почему они на меня смотрят? Когда мы отсюда уйдем? Что им от нас нужно?

— Успокойся, — шепнул Блейз, сдержанно улыбнувшись ведьме в длинном лиловом платье. — Чего ты боишься? Людей?

— Да, — выдохнул Скорпиус. — Почему их так много? Я надеялся быстро переговорить с родителями Вероники и уйти отсюда.

— Потерпи, — попросил его Гарри. — Хочешь или нет, нам придется разделиться, чтоб найти Дэя в доме.

— Не сейчас, — отрезал Блейз. — Рано. Здравствуйте, Лукреция, очень рад видеть вас!

Полная колдунья, одетая в сверкающее темно-синее платье, лучезарно улыбнулась.

— Блейз, сколько же мы с вами не виделись! — воскликнула она. — С прошлого Рождества?

— Скорей всего. Отлично выглядите, — соврал Блейз. — Лукреция, я предполагаю, с Гарри Поттером вы незнакомы?

— Очень рада познакомиться, мистер Поттер, — пробасила Лукреция. — Вот уж не думала, что мне выпадет честь познакомиться с самим Гарри Поттером!

— Взаимно, — улыбнулся Гарри. — Лукреция, а вы случайно не видели Маркуса Дэя? Хочу с ним поздороваться, но никак не найду.

— Нет, мистер Поттер, Маркус где-то бродит, но я его еще не встречала, — протянула колдунья, как вдруг ее взгляд скользнул по Скорпиусу. — А это вероятно ваш сын, Блейз?

— Да, — ответил Блейз.

— Нет, я официант, — отрезал Скорпиус. — Бутербродик будете?

Гарри чуть не захохотал. Блейз, попрощавшись с Лукрецией, резко повернулся к Скорпиусу.

— Что за цирк? — прошипел он. — Мы же договорились...

— Форс-мажорные обстоятельства сорвали нашу конспирацию, — сказал Скорпиус, взяв у настоящего официанта бокал шампанского.

— Какие обстоятельства?

— Эти, — сказал Скорпиус, указав пальцем на другой конец сада.

Гарри и Блейз синхронно обернулись.

— Ёб твою мать! — забывшись, воскликнул Блейз, напугав своими речами чопорную блондинку.

На прием Маркуса Дэя оказались приглашены Люциус и Нарцисса Малфой.

— Один раз Люциус его не узнал, — быстро сказал Гарри.

— В этот раз узнает, — уверенно сказал Блейз. — Готовься, Поттер, сейчас начнется безудержное веселье с элементами моего отборнейшего мата и писклявым клекотом четы Малфой!

— Поттер! — крикнул Люциус Малфой, так быстро приблизившись, что Нарцисса, его супруга, едва за ним успевала. — Перед тем, как подослать к тебе моего личного адвоката за ту выходку, что ты и тот укуренный выродок устроили с маггловскими наркотиками и полицией, я спрошу, какого черта ты делаешь в компании чистокровных аристократов?!

— Во-первых, добрый вечер, Люциус, — ледяным тоном произнес Гарри. — Вам бы лучше не злить меня, особенно после того, как попали под тяжелую руку маггловского правосудия.

— Да кем ты возомнил себя, Поттер? Ты можешь быть хоть Главой Аврората, хоть министром магии, но власти над древними семьями у тебя нет! — рявкнул Люциус, не дав Нарциссе, которая хотела что-то ответить, и рта раскрыть.

— Молчите лучше, мистер Малфой, пока у вас на руке Черная метка, вы не то что голос на меня повышать, вы мне в глаза смотреть не имеете права!

За спиной Гарри тихонько злорадствовал Скорпиус, то и дело перехватывая у официантов выпивку.

— Так что вы забыли здесь, Поттер? — спросила Нарцисса, более спокойным голосом.

— А он мой кавалер, Нарцисса, — усмехнулся Блейз, но его взгляд был так холоден, что Гарри не удивился бы, если бы он вонзил ей столовый нож в лоб. — Не все же мне с чистокровными проститутками сюда ходить. Мистер Поттер, дорогой мой, хватит трындеть, пойдемте потанцуем!

Скорпиус, который прятался за широкой спиной официанта, поперхнулся джином, который пил и захохотал высоким истерическим смехом, но, кроме, казалось поседевшего от ужаса официанта, его никто не услышал.

Лицо Люциуса Малфоя скривилось так, будто он выпил залпом стакан лимонного сока.

— Кого я вижу! Неужели я наконец-то встретил человека, который стал в нашей семье просто проклятием?

— Вы не ошиблись, Люциус, — процедил Блейз. — Странно видеть вас еще живым...но это ладно, благодарите Бога за долгие годы вашей алчной жизни.

— Поттер, должен вас предупредить, что этот человек — мошенник, недостойный того, чтоб в его жилах текла чистая кровь! — Люциус обернулся к Гарри так резко, что тот чуть не вздрогнул. — Не удивляйтесь, это как раз очевидно. Охмурил мою неразумную невестку, втерся в доверие к моему внуку, а все для того, чтоб забрать себе все наследство Скорпиуса на правах опекуна. Не удивлюсь, что он специально прятал от меня внука.

— Вы наговорили о нем столько гадостей, что у меня не осталось сомнений, что Блейз Забини — замечательный человек, — сказал Гарри.

Нарцисса презрительно сощурила глаза, но Гарри ответил ей лишь улыбкой. Понимая, что сейчас словарный запас вежливых слов у Блейза закончится, Гарри нашел взглядом Скорпиуса, стоящего за живой изгородью и одним взглядом дал понять, что сейчас ему лучше где-нибудь погулять, чтоб не слышать того, что Блейз сейчас наговорит.

Но Скорпиус никак не отреагировал на сигнал. Его явно беспокоила ситуация, поэтому он, навострив уши, слушал каждое слово.

— А где это вы, кстати, были, учтивейший дедушка, когда я охмурял вашу неразумную невестку и промывал мозги вашему внуку? — вскинул брови Блейз. — Бегали по странам, не желая гнить в Азкабане? Или думали всеми вашими чистокровными извилинами, как отправить на тот свет Асторию, чтоб опекать осиротевшего Скорпиуса?

— Не смей! — крикнула Нарцисса. — Не смей попрекать нас смертью Астории! Она по глупости доверилась тебе, не зная, что ты скрываешь за личиной лучшего друга! Где ты был, когда Скорпиус пропал? Почему ты не искал его?

— А не ваша ли это обязанность, мистер и миссис Малфой? — крикнул в ответ Блейз и Гарри схватил его за руку, опасаясь, что он сейчас бросится на Нарциссу, как дикий зверь. — Я молчал, когда вы спокойно отдали Драко дементорам, я молчал, когда вы не помогали Астории с воспитанием Скорпиуса и с угрозами от близких убитых Пожирателями смерти. В конце-то концов, я ни слова не сказал, когда ваша когорта тех самых Пожирателей смерти уничтожила всю мою семью. И сейчас вам же лучше закрыть рты и смотреть на меня жалостливыми глазами!

— Ты еще пожалеешь о своих словах! — рявкнул Люциус. — Я выжму из тебя каждый сикль, который ты прикарманил из наследства Скорпиуса, и добьюсь того, чтоб ты не дожил до суда!

— Если ты будешь с ним так разговаривать, ты не доживешь до конца вечера, — не выдержал Скорпиус, который подошел вплотную к Люциусу так стремительно, что Гарри не успел перехватить его за руку. — У тебя настолько противный голос и настолько слабые доводы, что я сомневаюсь в том, что мы родственники.

Глаза Нарциссы округлились, а губы задрожали.

«Ой блядь!» — подумал Скорпиус.

— Господи, это он! — воскликнула Нарцисса, схватив Скорпиуса за плечи.

— Женщина, убери руки!

— Люциус, это он, ты был прав, они его прятали!

— Не трогай меня, старая крыса!

— Посмотри, как он похож на Драко...

— Отпусти меня, женщина, я не знаю тебя!

Нарцисса так крепко прижала к себе Скорпиуса, что тот сдавленно матернулся и попытался вырваться.

— Бабка, какого хрена ты меня трогаешь?! — заорал Скорпиус. — Я не буду твоим внуком...РУКИ УБЕРИ ИЛИ Я ПЕРЕГРЫЗУ ТЕБЕ СОННУЮ АРТЕРИЮ!!!

Отпихнув от себя Нарциссу, Скорпиус поспешил к Блейзу, словно тот был каким-то спасениям от назойливых родственников.

— Поттер, ну ты понимаешь, что сейчас меня обвинят в том, что я сделал из малфоевского наследника дворовое быдло? — закатил глаза Блейз.

— А меня обвинят в том, что Аврорат тебе не мешал в этом, — согласился Гарри.

Люциус смотрел на Скорпиуса со смесью перепуга и удивления.

— Мне знакомо твое лицо, — вдруг сказал он, грубо взяв Скорпиуса за подбородок.

— Да что ж вы меня руками трогаете! — возмутился Скорпиус.

Люциус внимательно взглянул Скорпиусу в глаза. Гарри прекрасно понимал, что старческого склероза у Люциуса нет, а внешность у Скорпиуса уж больно запоминающаяся...

Накал обстановки нарушил Скорпиус, надув большой пузырь из жевательной резинки прямо возле лица своего деда.

— Ты! — прорычал Люциус. — Это ты подкинул мне в плащ эту дрянь!

— Не злись, дедушка, ты все равно не похож на наркобарона, просто по-другому тебя из дома никак не выставить....

Гарри с ужасом понял, что случилось страшное, когда звонкая пощечина, оставив след на щеке Скорпиуса, промелькнула в поле его зрения.

— Пожалуйста, не надо, — взмолился Гарри. — Не на людях. В конце концов, я — Глава Аврората, я приказываю...

Высоким криком завопили женщины, в том числе и Нарцисса, а Люциус, не ожидая ответного удара, рухнул на траву, еще не догадываясь о возможной потере зубов.

— Как же давно я хотел это сделать, — с упоением сказал Блейз, разминая кулаки.

— Позовите охрану! — орала какая-то женщина. — Охрана!

— Рты позакрывали, бляди чистокровные! — рявкнул Скорпиус, и, машинально выхватив из кармана нож-бабочку, решил утихомирить перепуганных аристократов.

— Что вы делаете?! — кричала Нарцисса, поднимая мужа на ноги. — Грязные твари, вы что творите?

— Вы что охренели?! — заорал Гарри, не зная, кого успокаивать сначала: Блейза, который уже настроился на мордобой и пытался достать Люциуса, спрятавшегося за своей женой, или Скорпиуса, который вертел свой нож и орал на испуганных гостей хриплым матом. — Я сейчас вызову подкрепление из Аврората!

— Поттер, не заставляй меня побить еще и тебя! — рявкнул Блейз, послав в Люциуса заклятие, которое, судя по выбившемуся из волшебной палочки лучу, подозрительно напоминало смертоносную Аваду Кедавру.

— Все видели! — кричал Люциус, стирая рукавом кровь и отражая заклинание. — Он сумасшедший! Блейз Забини — сумасшедший!

— Это у нас семейное! — прорычал Скорпиус, кинув в волшебника, нацелившего на Блейза палочку, тарелку. — Он — алкоголик, я — психопат, зачем же разрушать наш гармоничный тандем?

— Хватит! — орал Гарри, тоже нацелив палочку на Блейза, но тут же еле увернулся от летящей в него тарелки. — Скорпиус, а в меня-то зачем кидать?!

— Еще раз нацелите на него палочку и я кину в вас стулом!

— Я тебе, хрен старый, еще припомню Вторую Магическую Войну! — Скандальная натура Блейза достигла своего апогея. — Нарцисса, уйди с дороги!

Люуциус, еле увернувшись от очередного заклятия, аппарировал, а за ним, что-то язвительно крикнув, аппарировала и Нарцисса.

Блейз опустил палочку, обворожительно улыбнулся смертельно бледным гостям и звонко произнес:

— Ну, раз Малфои не остаются на десерт, давайте-ка выпьем, а то я превращаюсь в зверя от нехватки алкоголя в крови! Скорпиус, солнце мое, слезь со стола, спрячь нож и поправь галстук, мы же в приличном обществе.

* * *

Маркус Дэй как раз спускался по лестнице, когда Гарри столкнулся с ним, понимая, что в компании Блейза он сегодня не выживет. Знал ли бывший судья об инциденте в саду? Скорей всего, но судя по тому, каким огоньком горели его тоскливые прежде глаза, зрелище его повеселило.

— Мистер Поттер, как я рад, что вы здесь! — сказал Маркус Дэй, пожав Гарри руку.

— Здравствуйте, Маркус. Как вы?

— Живу и пытаюсь следить за ходом вашего расследования, — признался мистер Дэй. — Слышал о последних смертях....ужасное событие. Вы думаете, это связано со смертью Вероники?

— Уверен, — честно сказал Гарри. — По-правде говоря, я пришел сюда поговорить с вами. Надеюсь, вы уделите мне пару минут.

— О, конечно, — кивнул Маркус. — Прошу в мой кабинет.

Они поднялись на второй этаж и свернули в уже знакомый Гарри коридор. Мельком Гарри увидел и миссис Дэй — худую женщину, с густыми кудрявыми волосами, одетую в платье оливкового цвета. Леди Элейн мягко улыбнулась, узнав гостя, а Гарри еле выдавил из себя подобие улыбки, боясь испугать бедную женщину, рассудок которой помутился после смерти дочери.

— Что вы хотели узнать, мистер Поттер? — спросил мистер Дэй, сев в кресло напротив Гарри.

— После моего последнего визита, я встретил леди Элейн на кладбище, — взволнованно сказал Гарри. — Она боялась, что какая-то женщина придет за ней. Вы знаете, о чем она говорила?

Маркус Дэй нахмурился.

— Мистер Поттер, не следует принимать близко к сердцу все, что говорит Элейн, — покачал головой он. — Она не сумасшедшая, нет. Но имеет некоторые проблемы и...иногда мне кажется, что она живет в своем мире. Более счастливом мире.

— То есть, вашей семье не угрожает никакая женщина?

— Я бы об этом знал, — произнес Маркус Дэй. — Я понимаю, что слова Элейн сбили вас с толку, но в них нет и капли того ужаса, который она подразумевает.

Гарри даже не знал, обрадовали ли его новости или нет. С одной стороны, ненужный факт о какой-то женщине отпал сам собой, но с другой...может безумцы не такие уж и безумцы?

— Маркус, а вообще у вас есть враги? — поинтересовался Гарри.

— Разумеется, — кивнул мистер Дэй. — Как судья Визенгамота, я отправил за решетку многих людей, чьи родственники сейчас жаждут моей смерти. Вы, мистер Поттер, думаете, что Веронику убили из-за того, что я кому-то перешел дорогу?

— Мне кажется странным, что беспричинно осудили сына Пожирателя смерти. Вы вообще хоть раз видели Скорпиуса Малфоя?

— Нет, — ответил мистер Дэй. — Вам наверняка кажется, что я пассивно отнесся к убийству Вероники. Не настаивал на расследовании, передал все полномочия Особой комиссии, не особо активно помогаю следствию сейчас. Мне не все равно, не может быть все равно. Я держу себя на расстоянии только ради Элейн. Любое упоминание о Веронике просто убивает ее.

Гарри сочувственно кивнул. Осуждать Дэя он не мог и не хотел. Вместо слов он достал из внутреннего кармана пиджака сложенные вдвое колдографии свидетелей и протянул бывшему судье.

— Вам знаком кто-либо из этих молодых людей?

Маркус Дэй надел очки и внимательно изучил снимки.

— К сожалению, я не знаю никого из них, — произнес он. — Хотя, вот эта девушка кажется мне знакомой.

Он протянул Гарри колдографию Валери Брент.

— Она было однокурсницей Вероники, — пояснил Гарри. — Возможно, вы видели ее на Кингс-Кросс.

— Вполне возможно, — согласился Маркус Дэй. — Эта бедная девушка ведь тоже была убита?

— Пару недель назад, — кивнул Гарри.

— Кошмарно, — вздохнул Макрус Дэй. — Но больше я никого не узнаю. Простите, что не могу помочь вам.

— Вы помогли, Маркус, — возразил Гарри. — А сейчас, я наконец-то от вас отстану, и вы сможете спуститься к гостям.

— Ваша компания мне гораздо приятнее, нежели общество многих присутствующих здесь, — признался Дэй. — Но я должен приглашать даже тех, кто мне особо противен, чтоб не выглядеть хамом.

— Спасибо за то, что уделили мне время.

— Спасибо, что не забросили следствие.

Маркус Дэй улыбнулся и вышел из кабинета и Гарри направился вслед за ним, внимательно осматривая роскошный интерьер.

В глаза действительно бросалось то, что на стенах не было ни единой картины. И как Гарри не заметил этого при первом визите?

— Он думает, что я сумасшедшая, — услышал Гарри хрипловатый женский голос, и, обернувшись, увидел в дверном проеме одной из комнат леди Элейн. — Он называет меня сумасшедшей, а сам не видит, что она совсем рядом.

— О ком вы говорите, Элейн? — осторожно спросил Гарри.

— О ней, конечно, — огромные глаза миссис Дэй выглядели действительно безумно. — Она здесь. Я видела ее.

— Кто она? Кого вы видели?

— Ту, которая хочет забрать меня, как забрала Веронику. Она была здесь. Но Маркус не видел, он никогда ее не видит. Найдите ее, мистер Поттер, она вам все расскажет.

«Эта бедная женщина безумна» — повторил про себя Гарри, но его разум отказывался принимать этот факт.

— Где она, леди Элейн?

— Она всегда рядом. Она всегда приходит.

И больше леди Элейн не сказала ничего. Она лишь повернулась к лестнице и медленно спустилась, вниз, улыбаясь и провожая взглядом официантов.

* * *

— Блейз, а что такое любовь? — заплетающимся языком выговорил Скорпиус.

Веселье в саду шло полным ходом. Сидев за столом в компании Скорпиуса и восторженных гостей, которые уже и забыли о попытке расправы над Люциусом Малфоем, подвыпивший Блейз Забини отвечал на замысловатые вопросы не менее подвыпивших гостей. Видимо на званых вечерах Блейз был любимейшим гостем: в зависимости от степени опьянения в нем просыпался философ, религиовед, политолог, психолог, поэт, а в особо редких случаях еще и певец, а эти метаморфозы мало того, что срывали любое культурное мероприятие, так еще и превращали его во что угодно, но не в светский раут.

Вот и сейчас, сделав большой глоток виски, Блейз глубоко задумался.

— Любовь — это как молоток, — многозначительно произнес он, жестикулируя стаканом. —Молоток может сильно ёбнуть по пальцу, причинив адскую боль, но забивает в стену гвозди, как любовь забивает в нас ответственность и счастье.

— Какой же ты умный, — выдохнул Скорпиус, осушив стакан.

— В этом мире есть три великие силы, — продолжил Блейз, опять плеснув Скорпиусу виски. — Любовь, надежда и сиськи. Если у человека в жизни нет этих трех вещей, то он не человек, он — овощ. Ты меня понимаешь?

— Конечно, — кивнул Скорпиус, чуть не рухнув лицом в тарелку.

— Нихрена ты не понимаешь, ты еще маленький, — прикрикнул Блейз. — Любовь, надежда и сиськи. Запомни эти три вещи, запомни и...

— Встали оба! — рявкнул Гарри, зарядив обоим подзатыльники.

Блейз допил виски и взглянул на Гарри как на сумасшедшего.

— На выход! — приказал Гарри, рывком подняв Скорпиуса на ноги. — Утром с вами говорить буду.

— Какой же ты тяжелый человек, Поттер, — простонал Блейз, обнимая какого-то незнакомого колдуна.

Ругаясь про себя, Гарри вытолкал возмущающегося Скорпиуса за ворота и дождался, пока Блейз со всеми попрощается.

— Поехали, — сказал Блейз, достав из кармана ключи от своей машины.

— Блейз, ты пьян, — напомнил Скорпиус.

— Ты думаешь, я не доеду?

— Блейз, ты пьян.

— Ты думаешь, я не доеду?

— Блейз, ты пьян.

— Ты думаешь, я не доеду?

— ДА ЗАЛЕЗЬТЕ В МАШИНУ УЖЕ! — прорычал Гарри, забрав у Блейза ключи и с трудом затолкав обоих на заднее сидение. — Надо было вас в Хогсмиде оставить. По отдельности же абсолютно нормальные, а вместе...

— Как ты с ним работал? — проворчал Блейз. — Он же такой коварный.

Гарри сел за руль и метнул в обоих ненавистный взгляд. Но напрасно, Блейз ничего не заметил, так как вслух рассуждал над красой звездного неба, а Скорпиус уже уснул, положив голову на колени своего защитника от Люциуса Малфоя.

Знойная жара ночью сменилась завыванием ветра и холодным дождем, поэтому утром на улице было свежо. Гарри сидел на скамейке в лондонском сквере и, лениво отгоняя голубей, поглядывал на часы, дожидаясь Гермиону.

Она появилась с опозданием в пару минут, и сев рядом, устало вздохнула.

— Ты даже не представляешь, как тяжело аппарировать и не попасться магглам на глаза, — пожаловалась Гермиона, сложив ненужный сейчас зонт в сумочку. — А где твоя группа поддержки, Гарри?

— Тот, что постарше — лежит на диване с головной болью, а тот, что помладше — с часа ночи ведет борьбу с тошнотой, — закатил глаза Гарри. — Я рад, что ты захотела встретиться, иначе я бы их просто убил.

Гермиона холодно усмехнулась. Еще неизвестно, к кому она относилась сноснее, к Блейзу или к Скорпиусу.

— Я только что аппарировала...догадайся откуда?

— Удиви меня.

— Из Монреаля. Прямо на проезжую часть аппарировала, — сообщила Гермиона. — Пообщалась с бывшим психиатром Скорпиуса. Ты, Гарри, знаешь, что твой обожаемый Скорпиус помог ей сбежать из тюрьмы, устроил в Монреале и плевал на то, что она серийная убийца?

— Гермиона, не начинай, — взмолился Гарри. — Конечно, знаю. Но это же Скорпиус!

— А ты не забыл, что ты — Глава Аврората? Ты позволяешь Скорпиусу слишком многое, а плоды этой вседозволенности пожинаю я, беседуя с ним.

— Разговор с Изабеллой Блоут видимо был крайне напряженный? — перевел тему Гарри.

— Более чем, — согласилась Гермиона, по-прежнему злясь. — Когда я сказала, что я от Гарри Поттера, она меня вообще впускать не захотела. А когда я все же уговорила ее уделить мне время, я поняла, что общение с ней еще более тяжелое, чем со Скорпиусом.

— А что ты хотела у нее узнать? — спросил Гарри, отогнав рукой голубя.

— Кто и на каком основании упрятал Скорпиуса в психбольницу, — ответила Гермиона, откинув назад волосы. — В принципе, я узнала то, что и хотела узнать. К Изабелле пришла какая-то женщина, назвалась служащим некой Особой комиссии.

— Особая комиссия вообще не знает слов «конспирация» и «государственная тайна», — заметил Гарри.

— Дальше — самое интересное. Когда Изабелла поинтересовалась, что такое Особая комиссия, ей никто ничего вразумительного не ответил, а далее и вовсе она ничего не помнит. Ни фамилии той женщины, ни причины визита.

— Они просто заставили ее забыть часть разговора? — усмехнулся Гарри. — А Скорпиуса небось выставили тем самым психопатом с синдромом Аспергера, который убил девочку в школе?

Гермиона кивнула.

— Ну, личность женщины, заставившей Изабеллу оформить Скорпиуса как психа, не секрет, — протянул Гарри. — Следователь Шеридан скорей всего вообще единственная женщина в Особой комиссии.

— К этой информации я была готова, — произнесла Гермиона. — Меня шокировало то, что Скорпиус рассказывал Изабелле все.

— Она его психиатр, и, как я понял, он верит ей.

— Абсолютно все. Про родителей-Пожирателей смерти, про Веронику Дэй, про Хогвартс. Но, надо отдать ей должное, она хранит его секреты.

— Иначе он избавится от нее, — просто ответил Гарри. — Ты узнала нужное: Шеридан заставила Изабеллу закрыть Скорпиуса в психбольнице, а этого вполне достаточно, чтоб объявить Особой комиссии бойкот.

— Один уже объявил бойкот Кингсли Брустверу, — напомнила Гермиона. — Ничем хорошим это не закончилось. Поэтому, Гарри, не смей делать глупости, оставь это за Скорпиусом.

Конечно, Гермиона была права. У нее были основания убеждать Гарри не идти с оружием на Особую комиссию. Но жажды справедливости, желания рискнуть и безумного бесстрашия у нее не было.

* * *

— Если вы думаете, что я злюсь на вас из-за того цирка на светском рауте, то вы правы, я злюсь, — сказал Гарри, хлопнув входной дверью.

— Если ты ждешь искренних извинений, то зря, — улыбнулся Блейз, который выглядел удивительно бодро.

— Кто бы сомневался. А что вы делаете?

Бледный Скорпиус, под глазами которого залегли глубокие синяки, сидел на полу, разложив вокруг себя колдографии свидетелей и различные бумаги. Увидев Гарри, он, без предисловий, поманил его к себе.

— Я собрал информацию о свидетелях и...

— Когда ты успел? — удивился Гарри. — Когда я уходил, ты не мог оторваться от тазика!

— Единственное, что может лечить Блейз — похмелье, — пояснил Скорпиус. — Он же целителем был!

Блейз скромно улыбнулся и тоже присел на пол, возле колдографий.

— Оуэн Крофтон — полукровка, это все, что я могу о нем сказать, — начал Скорпиус. — Валери Брент — магглорожденная, работала во «Флориш и Блотс», одна из немногих, кто был с Вероникой в нормальных отношениях. Она действительно была в общей гостиной в ночь убийства и видела Веронику в окно. Это было после уже после двух часов ночи.

— Как ты узнал? — воскликнул Гарри. — Даже Валери не помнила, в каком часу она видела Веронику!

— Окна общей гостиной Рейвенкло выходят на внутренний двор, но Валери ничего бы не увидела в непроглядной темноте. Факелов во дворе нет и быть не может, и единственное, что может освещать улицу — лунный свет, — произнес Скорпиус. — В ту ночь была полная луна. Как я узнал? Оуэн Крофтон ловил головастиков, которые всплывают только при полной луне. Я просмотрел лунные календари трехлетней давности, а после взглянул на лунные карты, которые сохранились в Астрономической Башне. Это было сложно и долго, я не буду показывать мои расчеты и графики, скажу лишь, что облачность и сильный ветер той ночи помогли мне сделать заключение. Луна была над внутренним двором ближе к двум часам ночи, но уже скоро ее загородило облако, и лунный свет стал тусклее. Валери Брент взглянула в окно именно тогда, когда двор был освещен лунным светом, а луну еще не заслонило облако, только так она могла видеть Веронику. И если свериться с лунными картами, то было это не позже десяти минут третьего ночи.

— Блядь, — только и сказал Гарри. — Вот как ты до этого додумался?!

— Он с бодуна работает лучше, чем на трезвую голову, — заметил Блейз. — Может плеснуть ему виски, и он сразу назовет нам имя убийцы?

— Будете смеяться, но именно лунный свет серьезно нам поможет, — пожал плечами Скорпиус. — Бритт и Северин отбывали наказание и уже к часу ночи вернулись в замок. В час ночи, плюс-минус пятнадцать минут, из замка выходит Картер Кейн. Идет за стадион, чтоб покурить. Минут через двадцать, он возвращается в замок, но сталкивается на лестнице с Энтони Вудроу, который был напуган возможной проверкой МакГонагалл, и отправился искать его и Джеймса. Далее — очень интересно. Кейн как-то заставил Вудроу вернуться в замок и не искать Джеймса.

— Ты не мог узнать все с такими подробностями, — повторил Гарри. — Как ты это сделал?

— Скажу честно, мне помогли, — ответил Скорпиус.

— Кто?

— Мэй Робардс. У нее в тюрьме было много времени, чтоб вспомнить ночь убийства Вероники Дэй.

— Во-первых, она ничего не сказала нам, так чего бы она откровенничала с тобой? А во-вторых, она не может знать наверняка, где были все в ту ночь.

— Во-первых, вы не умеете спрашивать, — сказал Скорпиус. — А во-вторых, она может знать и знает, потому что как только следователи Особой комиссии прибыли в Хогвартс, свидетели испугались, и чтобы выгородить себя, восстановили картину того вечера, чтоб знать, как врать следователям и не подставлять друг друга.

Гарри внимательно взглянул на Скорпиуса, который достав из рюкзачка несколько бумаг, уселся поудобнее.

— Я даже не знаю, что меня больше напрягает: скрытность свидетелей или твои методы разговора с ними.

— Мне продолжать? — мирно спросил Скорпиус. — Или вы будете и дальше сомневаться в моих методах?

— Продолжай, — ответил за Гарри Блейз.

— МакГайвер, Трент, Вудроу и Кейн вернулись в замок. Валери Брент вообще не выходила. На улице остались Джеймс, Мэй и Крофтон, — пояснил Скорпиус. — Вы сказали, что Крофтон обмолвился, что видел на холме человека, которым, как выяснилось, оказался Джеймс. От места, где стоял Джеймс, до лодочного ангара — метров пятьдесят.

— Нам так и не понятно, что Джеймс там делал, — напомнил Гарри.

— Ждал Мэй, — просто сказал Скорпиус. — Да, мистер Поттер, ваш сын тайно встречался с ней, боясь, что его раскроют.

— По крайней мере, убийца отчима лучше, чем та натуральная блондинка, с которой он меня познакомил, когда был на шестом курсе, — невольно заметил Гарри. — Хорошо, он ждал Мэй, что дальше? Мэй тебе рассказала?

— А дальше — тупик, — признался Скорпиус. — Или Джеймс и Мэй спустились к ангару, и сразу обнаружили тело Вероники, или где-то погуляли часа полтора-два, вернулись к ангару и только потом уже нашли.

— Почему они не могли найти тело сразу?

— Слишком рано, — ответил Блейз, просматривая бумаги. — Тело Вероники нашли где-то в начале четвертого утра. А Крофтон видел Джеймса на холме часа в два, когда уходил в замок. Грубо говоря, два часа в запасе.

— И что же получается? — спросил Гарри. — На улице никого не было, кроме Джеймса и Мэй, которые где-то гуляли? Мэй можно вычеркнуть из списка подозреваемых. Она на тот момент была уже осуждена за убийство отчима, а новое убийство отправило бы ее прямиком в Азкабан. Но, даже если считать ее, то когда они с Джеймсом куда-то ушли, на улице никого не было?

— Ну почему же, — протянул Скорпиус. — Кое-кто все же был. Причем в паре метров от того места, где нашли Веронику.

— Кого мы упустили? — насторожился Гарри.

— Меня.

Блейз оторвался от чтения заключений Скорпиуса и переглянулся с Гарри.

— Ты вспомнил, что делал той ночью на улице? — спросил Блейз, почему-то грубо и высокомерно.

— Плавал, — усмехнулся Скорпиус. — Я начал припоминать на пирсе, а вчера вечером вспомнил еще больше. Я, по-моему, даже говорил с Вероникой на берегу.

— Что случилось вчера вечером? — резко спросил Блейз. — Что-то же заставило тебя вспомнить!

— Блейз, вчера вечером он напился, как свинья, что могло его заставить вспомнить? — снисходительно произнес Гарри. Сначала еще не поняв, что ответ кроется в его же словах.

Скорпиус непонимающе смотрел на Главного Аврора, который, поднявшись на ноги, прошелся по комнате, что-то шепча себе под нос. Наконец, Гарри быстро подошел к Скорпиусу и, схватив того за руку, внимательно осмотрел вены на руках, а затем пристально посмотрел в глаза.

— Ты принимаешь наркотики?

— Что? — перепугался Скорпиус.

— Что? — рявкнул Блейз, зарядив Скорпиусу такой подзатыльник, что тот чуть не упал.

— Блейз, спокойно, — приказал Гарри. — Ты начал вспоминать все еще в психбольнице, потому что Изабелла Блоут знает о Веронике. Что заставило вспомнить? Тренинги, тесты? Или психотропные препараты, которыми тебя лечили?

— Вполне возможно, — согласился Скорпиус. — Но причем тут это?

— Ты рассказал мне о Веронике, когда мы были в Уайтчепеле, — продолжил Гарри. — После посещений опиумной курильни Тао Ранга. А год назад, когда мы работали над делом Эйбрамсонов, ты подкинул Люциусу пакетик кокаина, отказываясь объяснять, что он вообще у тебя делал. В тюрьме ты вспомнил Мэй, притом, что, скажу тебе по секрету, заключенных на предмет травки никто не обыскивает.

— Вчера я ничего не принимал, — возразил Скорпиус.

— Зато вчера пил. Или принимал что-то на днях. Блейз, не надо его бить, от этого он ничего не вспомнит!

— Вы понимаете, что реальный способ понять, что произошло в ту ночь — накумарить меня? — рассмеялся Скорпиус.

— Бери лопату и пошли, — распорядился Блейз, поднявшись с пола.

— Зачем?

— Выроешь себе могилу.

— Мистер Поттер, вот кто тянул вас за язык? Он же убьет меня ночью.

— Закрой рот или я убью тебя прямо сейчас!

Даже не заметив, что Блейз, схватив Скорпиуса за предплечье, куда-то его потащил, Гарри вернулся к колдографиям и бумагам.

Перспектива была настолько печальной, что на мгновение Гарри пожалел, что взялся за дело Вероники Дэй.

Девочка-пятикурсница была убита или Джеймсом, или Скорпиусом. Других вариантов просто не было.

Недели тянулись медленно и утомительно, что просто не могло не нервировать Главного Аврора. Определенным плюсом было то, что маньяк за все время ни разу не объявился: свидетели были живы, хоть и возмущались постоянным наблюдением служащих Аврората за ними. Но ничего нового ни от свидетелей, ни от Маркуса Дэя, ни от профессоров Хогвартса Гарри не узнал, лишь сидел за уже выученными наизусть материалами дела, чертя на пергаменте какие-то схемы, путаясь в них, и, комкая пергамент, тут же откидывая ненужные идеи.

В министерстве Гарри старался не появляться, уж очень не хотелось столкнуться в коридоре с Лартеном Джулиусом, поэтому сидел в четырех стенах, чаще всего один. Скорпиуса он не видел уже две недели, скорей всего Блейз потерял терпение и сдал его в реабилитационный центр для наркозависимых. Сам Блейз появлялся в Хогсмиде крайне редко: большую часть времени он проводил или в морге, пыхтя над ядом, убившим Валери Брент, или в Уайтчепеле, в объятиях своей будущей супруги.

Иногда захаживала Гермиона, в основном, чтоб раскритиковать Скорпиуса и Блейза, к которым у нее возникла еще большая неприязнь, впрочем, вполне взаимная. У Гермионы был талант появляться и начинать гневную тираду именно тогда, когда Гарри начинал до чего-то додумываться. Это бесило еще больше, чем постоянные бытовые ссоры его соседей, которые оставили его один на один с возмущающейся Гермионой.

И только спустя две недели этого кошмара, произошло событие, которое значительно расшевелило апатичное состояние Гарри.

— Мистер Поттер! — воскликнул аппарировавший прямо в гостиную аврор. — Проблема!

— Кто б сомневался, — ехидно усмехнулся Блейз, волей случая оказавшийся в Хогсмиде.

Гарри резко вскочил на ноги.

— Чей труп нашли? — сразу спросил он, уже готовясь аппарировать.

— Ничей, — заторможено протянул аврор. — Меня послали не за этим, сэр.

Гарри вопросительно вскинул брови.

— Беспредел в тюрьме Хоунслоу, — быстро сказал аврор. — Заключенные, работающие в шахтах, подняли бунт, а мистер Джулиус немедленно послал за вами и...

— Господи, если зачинщик бунта — мой придурок, его же опять посадят, — простонал Блейз.

— Не привыкать уже, — заметил Гарри. — Блейз, ты со мной?

— Конечно, — кивнул Блейз. — Кстати, что за шахты?

— Заключенные обязаны отработать по шесть месяцев в год на шахтах, — пояснил Гарри. — Добывают золото для гоблинов.

— А разве этим не сами гоблины занимаются?

— Официально — гоблины. Впахивают — заключенные.

Блейз, пробормотав что-то вроде «вот уроды!» аппарировал первым. Гарри отпустил аврора и, оставив пиджак на спинке стула, аппарировал следом.

* * *

— Как они тут работают? — выдохнул Гарри, шагая к эпицентру бунта. На удивление тихого бунта.

Было настолько жарко, что казалось, будто земля может воспламениться в любую секунду. Нещадное солнце было в зените, палящие лучи заставляли щуриться.

Жалости к заключенным Гарри не испытывал никогда. Сейчас, впервые, невольно пожалел.

Заключенные отдыхали под хилым навесом, тяжело дыша и потягивая из бутылок горячую воду. Дежурные авроры ходили по периметру, обливаясь потом. Никаких дебошей, криков, драк или других признаков бунта.

— Поттер, нас надурили, — произнес Блейз. — Тут все тихо.

— Мистер Поттер! — раздался за спиной развеселый голос министра магии — Мистер Забини! Я рад, что вы здесь, благо сейчас тут уже не опасно.

— Здравствуйте, — кивнул Гарри. — Я ничего не понимаю, о каком бунте шла речь?

Мистер Джулиус только открыл рот, чтоб что-то сказать, как со стороны заключенных раздался громкий низкий голос:

— О, опять сливки общества приблудились! Ребята, готовим кирки и делаем ставки, через сколько секунд они отсюда драпанут!

— Эти что ли? — скривился Блейз, указав на заключенных. — Бунтари? Да их же человек двадцать, авроры что, не могли их раскидать?

— Видимо не могли, раз орали, как нашуганные бабы. — Из толпы совершенно бесстрашно вышел раздетый по пояс амбал, рядом с которым даже мускулистый Картер Кейн казался просто дрыщеватым школьником.

— Вы рядом с министром, молодой человек, — пригрозил Гарри.

— Да по хуям мне, — огрызнулся парень. — Срок впаяли, на шахты привезли, так хоть работать не мешайте.

— Перед вами — Десмонд Нотт, — устало сказал мистер Джулиус, указав на здоровяка. — Между прочим, опасный преступник...

— Ой, мужик, я тебя умоляю, если я какого-то дядьку в переулке подрезал, то это еще ничего не значит...

— ...разберитесь, мистер Поттер, — улыбнулся министр. — Уверен, это дело, в отличие от дела мисс Дэй, вам по зубам.

— С хрена ли он бухтит? — возмутился Десмонд. — По зубам хочет, я не понял?

Мистер Джулиус помахал на прощание и аппарировал. Гарри повернулся к Десмонду.

— Мистер Нотт, что это было? — уничтожающе спросил он.

Десмонд посмотрел на Гарри сверху вниз, как на ребенка.

— А какого лысого вы сюда ходите? — прорычал он. — Наша шахта, отбивать будем до последней сопли из носа. Мы тут, блядь, батрачим полгода, чтоб чиновники, мать их, золотые зубы себе вставляли, а нам тут еще что-то предъявляют.

— Подожди, Поттер, — крикнул Блейз, заметив, что Гарри достал волшебную палочку. — Что тут вообще произошло?

Десмонд внимательно глянул на него.

— А с кем имею часть трепаться? — спросил Десмонд. — Не круто как-то, вы меня знаете, я вас — нет. Знаю, что вы с Аврората, но как-то этого мало.

— Мы знаем вашего знакомого, — произнес Гарри. — Хотелось бы о нем поговорить. Скорпиус Малфой, слышали о таком?

— Неа, — ответил Десмонд, закинув увесистую кирку на плечо.

— Что ты мнешься? — рявкнул Блейз. — Мы узнали, что нужно. С Малфоем ты в одной камере был, разве нет?

— Был бы он с нами в одной камере — в первую же ночь прирезали. Не знаю такого.

— Он сам кого хочешь, прирежет, так что не заливай, — потребовал Гарри.

— Не знаю Малфоя, — рыкнул Десмонд. — И никто не знает.

— А, я понял, — усмехнулся Блейз. — Дружка выгораживаешь? Не нужно, мы не из министерской галерки. Больше тебе скажу, Малфой с нами живет, верит нам.

— Малфой? Живет у аврора дома? — хохотнул Десмонд. — Слушай, у меня два курса образования, но я же не тупой. Не верю.

— Но Малфоя-то знаешь? — улыбнулся Гарри. — Десмонд, нам можно верить.

Десмонд подозрительно вглядывался в их лица, словно припоминая, видел или нет.

— Связывайтесь с Малфоем, — потребовал Десмонд. — При мне.

Гарри закатил глаза и достал из кармана мобильный телефон.

— Здесь хоть связь есть?

Десмонд пожал плечами. Гарри вздохнул, и, набирая нужный номер, подумал, что судя по Десмонду Нотту и Мэй Робардс, разговорить которых очень сложно, шпионов нужно набирать именно с хоунслоуской тюрьмы.

* * *

— Все? — спросил Гарри, забрав у Десмонда телефон. — Успокоился?

Десмонд повертел в руке кирку и что-то буркнул. Заключенные в шахту не спускались, и Гарри, кивнув дежурному аврору, отвел бдительного лидера в сторонку.

— Рассказывай, — потребовал Гарри, присев на огромную каменную глыбу.

— Что?

— Все рассказывай.

Десмонд оглянулся по сторонам, опасаясь того, что не слишком назойливые авроры их подслушают.

— Короче, утром все началось, — сказал он. — У нас временный лагерь в часе ходьбы, поэтому в шесть утра, мы уже на шахте вкалывали. Бунтовать никто и не думал, многие не первый год здесь спину гнут, и, поверьте, лучше шахта, чем по струнке ходить в Хоунслоу.

— То есть, вы не бунтовали? — вскинул брови Блейз. — А нахрена тогда Поттера вызвали?

— Откуда ж я знаю? Мое дело киркой работать и не задавать лишних вопросов, — просто сказал Десмонд. — Тут другое. Где-то часам к десяти здесь гости появились. Дамочка, явно закинутая, а с ней — сорок быков.

— Что-что? — Гарри подумал, что ему послышалось.

— Женщина из министерства магии с отрядом аврор, — пояснил Блейз, и, поймав на себе взгляд Гарри, добавил. — Я вырастил Скорпиуса, я прекрасно понимаю этот диалект.

— Ну да, женщина какая-то и быки...ну, авроры, — продолжил Десмонд. — Дамочка эта как будто не в шахту собралась, а на посиделки в ресторане. Напудренная, на каблуках, в платье...одним словом, такие кадры к нам еще не наведывались.

Гарри с интересом слушал заключенного, и, стараясь оградить себя от поспешных выводов, сказал:

— Давай дальше, не тормози.

— Дамочка дежурным кивнула, и нас тут же пригнали, — сообщил Десмонд. — Мы поняли, что сейчас нас на бухтеж разведут, поэтому, я, как разводящий, вперед вышел...

— Что? — опять не понял Гарри.

— Господа заключенные пришли к выводу, что сейчас состоится беседа, поэтому мистер Нотт взял на себя обязанности парламентера, — произнес Блейз.

— А, ясно, — кивнул Гарри. — Дальше.

— Остальные обратно в шахту спустились, а дамочка ко мне подходит и смотрит, как на подростка прыщавого, — сказал Десмонд, затянувшись очень крепкой сигаретой. — А глаза у дамочки — красивые, добрые, аж мерзко. И давай она спрашивать, кто такой Скорпиус Малфой, за что сидел, псих или нормальный, что за надпись на зеркале оставил, когда и куда сбежал.

— Надпись? — спросил Блейз. — Какая надпись?

— Да цифры «21.07», — протянул Десмонд, стряхнув на землю пепел. — Но не суть важно. Важно, что на Малфоя эта красавица такой зуб точит, что я даже забеспокоился.

— Как выглядела женщина? — резко спросил Гарри.

— Говорю же, как типичная богатенькая мадам из министерства.

— Конкретнее, — произнес Блейз. — Блондинка, брюнетка? Высокая, низкая? Молодая или в возрасте?

— Не так, чтоб белобрысая совсем, — задумался Десмонд. — Светловолосая, скажем так. Я глазища ее запомнил. Огромные, как галлеоны. Не старуха.

Гарри быстро записал в блокнот слова Десмонда.

— А что ты сказал дамочке? — спросил Блейз.

— То же, что и вам. Что Малфоя никакого не знаю, в первый раз вообще эту фамилию слышу. Она мне начала по ушам радости раскатывать, мол, скажи, а тебе и амнистия, и репутация хорошая, и деньги, и пряничный домик, и еще много чего.

— А ты? — поинтересовался Гарри.

— Не знаю, как у вас в быкарне, то есть, в Аврорате, а у нас своих не сдают, — отозвался Десмонд. — Никто бы не сдал. Минут через пять мадам это поняла и начала пищать про то, что сейчас ее авроры в шахте взрыв устроят и всех нас там похоронят. Мы тут, блядь, горбы рвем, чтоб у нее цепочка золотая была, а она распищалась! А у ребят как раз перекур был, они недалеко были, и тут, слышу, в шахте что-то грюкнуло. Я эту суку министерскую отпихнул, и вижу, что авроры там уже что-то взорвали. Подъемник, как оказалось. Ну мы и выгнали их нахер отсюда, а дамочка после аппарировала, когда министр прибыл. А там уже и вы подоспели.

— Вы выгнали вооруженных аврор? — опешил Гарри. — Как?

— В табло пару раз дали, так они сами линяли отсюда.

Гарри и Блейз переглянулись.

— Есть над чем подумать, — протянул Гарри. — Ну что, Десмонд Нотт, за бдительность хвалю. Если что, женщину эту сможешь опознать?

— Ага, — кивнул Десмонд. — Я ее глазища на всю жизнь запомнил.

Совсем скоро Десмонд закинул кирку на плечо и под восторженные крики заключенных, вернулся под навес.

— Очень интересно, — заметил Гарри, приготовившись аппарировать.

* * *

— Мы все время упираемся в неизвестную женщину, — в очередной раз сказал Гарри, расхаживая по комнате. — Элейн Дэй все время говорит о той, которая ее пугает, и вдруг кто-то является в шахту, и выпытывает все о Скорпиусе. Совпадение?

— Да, — произнес Блейз. — Элейн Дэй — сумасшедшая.

— Теперь я в этом сомневаюсь, — признался Гарри. — А Десмонд? Он-то не сумасшедший.

— Одно мы знаем точно. Если это одна и та же женщина, то она влиятельная особа, раз сгрудила у себя аврор.

— С аврорами я еще разберусь, — раздраженно сказал Гарри, швырнув блокнот на стол. — Что-то они совсем заигрались.

Блейз сел в кресло и, внимательно разглядывая записи Гарри, задумался.

— А еще мы знаем, что три года назад влиятельная женщина, а именно, инспектор Шеридан, заставила Изабеллу Блоут признать Скорпиуса психопатом. Вот это уже, Поттер, не совпадение.

— Но зачем Шеридан пугать миссис Дэй?

— Именно. Незачем. Ты все время забываешь, что Элейн — сумасшедшая.

Конечно, Блейз был прав. Нехотя откинув свои домыслы, Гарри задумался над словами Десмонда Нотта.

Как получилось, что группа преступников гораздо сплоченнее и честнее, чем коллектив Аврората?

* * *

— Я рассказал тебе все, что знаю, — вскинулся Джеймс Поттер, сжав в руке волшебную палочку. — Чего ты еще хочешь?

— Садись в машину, — просто ответил Скорпиус, указав на автомобиль Maserati GranTurismo, припаркованный прямо на тротуаре. — Или проверим, что круче: магия или нож-бабочка?

— Я рассказал все, — уперся Джеймс. — У меня есть секреты от отца, но нет от тебя. Что тебе нужно?

— Быстрее, Джеймс. Или умрешь раньше, чем нужно. Ну же, смелее, я не убью тебя...может быть.

Джеймс поймал свирепый взгляд ледяных серых глаз и повиновался, чувствуя, что еще об этом пожалеет. Скорпиус косо усмехнулся и, достав из кармана ключи, сел за руль.

— Откуда такая машина? — спросил Джеймс, под ритм бешено колотящегося сердца.

— Насосал.

— А если серьезно?

— Я серьезно. Пристегнись, я редко смотрю на дорожные знаки.

Автомобиль ехал действительно быстро, Джеймсу то и дело казалось, что они сейчас врежутся во что-нибудь. Благо скоро Скорпиус свернул с оживленной трассы и каков же был испуг Джеймса, когда они, спустя почти час езды, выехали в лес, где в радиусе пары километров были совершенно одни.

— Выходим, — распорядился Скорпиус, притормозив у небольшого озерца. — Давай уже, что ж ты такой медленный?

— Куда ты меня завез? — спросил Джеймс, оглядывая небольшой заброшенный рыбацкий домик и гаражи.

Но Скорпиус лишь поманил его за собой, к одному из гаражей. С видимым усилием открыв добротный замок, он толкнул тяжелую дверь.

— Проходи, — кивнул Скорпиус, нашарив выключатель рукой.

Лампочка на потолке загорелась противным ярким светом, и Джеймс с ужасом огляделся.

— Откуда столько? — прошептал он, указав пальцем на стопки банкнот, сложенных в обычный пакет. — Тоже насосал?

— Нет, это настрелял.

— А это? — Джеймс указал на бутыль, наполненную доверху маленькими алмазами.

— А это наворовал, — раздраженно протянул Скорпиус, роясь в деревянном ящике. — Ничего не трогай руками, мне не нужны лишние отпечатки пальцев.

— Ты нажил это все за три года? — восхищенно спросил Джеймс, глянув мельком на большой сверток марихуаны

— Это не все, я что идиот хранить все в одном месте! О, нашел. Иди сюда.

Джеймс послушно подошел и оторопел, когда Скорпиус протянул ему пистолет.

— Ты что, офигел?

— Ты не сможешь защитить себя, если убийца нападет. А я не собираюсь караулить его под окнами твоего дома.

— Я не буду никого убивать!

— Джеймс, ты тупой, — вздохнул Скорпиус. — Если не понадобится, не убивай. Тут или ты, или тебя. Думай.

— Ты хоть раз стрелял? — спросил Джеймс, рассматривая оружие.

— И не раз. Отцу твоему еще хотел дыру в голове сделать.

— Что?

— Шучу-шучу, — усмехнулся Скорпиус. — И будет лучше, если никто не узнает о нашем путешествии. А пистолет возьми, не повредит.

Джеймс крепко сжал пистолет, чувствуя себя как минимум некомфортно.

— Почему ты это делаешь? — спросил он. — Не ты ли будешь рад, если я буду следующим?

— За тебя Гарри Поттер горой стоит, — напомнил Скорпиус. — А он во мне человека видит, а не убийцу-психопата. Такая уж у меня привычка, помогать тем, кто помогает мне. Ну что, назад со мной поедешь, или аппарируешь?

Джеймс рассеянно моргнул.

— Откуда у тебя все это? — спросил он. — Деньги, оружие...все это. Я не видел тебя три года, но ты был не таким. Совсем не таким.

— Знал бы ты, как часто я слышу эту фразу, — закатил глаза Скорпиус. — Или закрой рот и садись в машину, или аппарируй уже, не беси меня.

— Ты дал ему пистолет? Зачем?

— Он — единственный кто не может себя защитить. Кейн довольно сильный, МакГайвер орет так, что оглушит маньяка, Трента мне не жаль. А Джеймс ничем не блещет.

— А мы? — тихо спросила Мэй, перевернувшись на бок.

— А мы никогда не умрем, — сказал Скорпиус. — Не спрашивай почему.

— Тебе разве не страшно?

Щелчок зажигалки, и комната вскоре наполнилась сигаретным дымом. Мэй вытащила сигарету прямо у Скорпиуса изо рта, а тот, не успев сделать затяжку, возмущенно на нее взглянул.

Худенькая кошка как обычно спала на одеяле. В комнате — тепло и уютно, слышно как капли дождя бьются о стекло. Рядом лежала Мэй: как всегда лохматая и обнаженная. Как всегда хорошо.

— Не страшно, — признался Скорпиус. — Три года я хотел, чтоб свидетели сдохли. Вот они и сдыхают. Маньяк всех убьет, что бы там Поттер не делал.

— И после этого ты говоришь мне, что мы никогда не умрем?

— Мы же не такие, как они все. Я просто хочу, чтоб все скорее закончилось, мне даже не интересно, как оно закончится.

— А потом что делать будешь? — лениво поинтересовалась Мэй.

— Уеду, — ответил Скорпиус. — Далеко. Чтоб никто меня не нашел, ни министр, ни Поттер. Куда-нибудь, где холодно, в какой-нибудь крохотный городок, с населением в три тысячи человек.

— Лартена главное не зли, и уедешь, — вздохнула Мэй, поправив взлохмаченные волосы.

— Я у него в любимчиках. Министр последнее, что меня беспокоит.

Скорпиус потянулся к светильнику и зажег свет, потому что в комнате из-за задернутых штор было темно. Мэй сощурила глаза от резкого света лампочки и, облокотившись на плечо Скорпиуса, взяла его руку в свои, чтоб рассмотреть маленькую вытатуированную ласточку на запястье. Она любила эта татуировку, сама же не в силах объяснить почему.

— Зачем мы это делаем? — вдруг спросил Скорпиус.

— Чтоб заработать деньги на детях, которых я рожу.

— Не проще ли разобрать кого-нибудь на органы, чем ждать пока ты забеременеешь, а потом ждать еще девять месяцев, для того, чтоб родился маленький орущий демон?

— Не проще, — сказала Мэй, притянув к себе Скорпиуса, дав понять, что их план в силе.

Но только одеяло слетело на пол, а кошка с возмущением прыгнула на стул, не желая созерцать акт любви, как на первом этаже раздались громкие шаги.

Незадачливые любовники мигом отпрянули друг от друга, обменявшись перепугано-настороженными взглядами.

— У тебя есть волшебная палочка? — одними губами прошептал Скорпиус.

Мэй отрицательно мотнула головой.

— Есть тупой кухонный ножик, — пролепетала она, указав на туалетный столик.

Не задумываясь над тем, что кухонный нож делает в спальне, на туалетном столике, Скорпиус вскочил с кровати и схватил его.

— Пока не вижу, — раздался прямо за дверью знакомый голос Главного Аврора. — Где-то же есть...

— Твою мать, — в ужасе пробормотал Скорпиус, на ходу натягивая джинсы.

— В шкаф полезешь? Или под кровать?

— В окно, — шепнул Скорпиус.

Частично одетый, он хотел было подхватить футболку, но когда Гарри Поттер громко постучал в дверь, Скорпиус не выдержал и быстро выпрыгнул в окно.

— Вещи, — прошептала Мэй, свесившись с окна, но тут же обернулась к двери. — Сейчас открою, минутку!

— Кидай уже, мать твою, — прошипел Скорпиус, но тут же поймал футболку, а пачка сигарет, зажигалка, и солнцезащитные очки приземлились на газон.

Сильно пожалев, что не умеет аппарировать, Скорпиус бегом поспешил к калитке, но почти сразу же врезался в грудь того человека, которому бы лучше вообще не знать ничего о его интимной жизни.

— Не понял, — протянул Блейз, оглядев Скорпиуса с ног до головы. — Ты почему не в реабилитационном центре?

Но, подняв глаза вверх, на окно второго этажа, Блейз расплылся в улыбке.

— Мэй, прикрой грудь, ты не в сауне, — прорычал Скорпиус.

— Нет-нет, не надо, Мэй, не прикрывайте. Не прикрывайте, я сказал! — поспешил сказать Блейз.

Мэй быстро накинула халат, как раз вовремя, потому что Главный Аврор потерял терпение и заклинанием открыл замок на двери.

— Это не то, что ты подумал, — произнес Скорпиус. — Я ее обыскивал на предмет ножа, которым зарезали Крофтона!

— Да-да, я так и понял, — усмехнулся Блейз. — Зимой я точно так же обыскивал Еву...

— Блейз!

— Ну, я вижу, ты хорошо обыскал, вплоть до нижнего белья...

— Блейз!

— Правильно, вдруг мисс Робардс настолько изворотлива, что прячет нож в бюстгальтере...

— Да ты успокоишься или нет? — прошипел Скорпиус, понимая, что сегодня его самый несчастливый день.

— Мой мальчик потерял девственность! — восторженно крикнул Блейз, да так, что его явно услышал Главный Аврор. — Сегодня я напьюсь от счастья. Это такое событие...твоя интимная жизнь наполнилась кое чем еще, кроме рукоблудия....

— Еще одно слово и я познакомлю тебя и Еву с твоим незаконнорожденным сыном, который учится на шестом курсе на Слизерине! — ледяным тоном произнес Скорпиус.

Эта угроза на Блейза подействовала.

— Пошли уже, сейчас сам Поттеру объяснишь, что ты здесь в восемь утра делаешь. И оденься хоть, альфа-самец.

Натянув футболку, Скорпиус быстрым шагом направился в дом, на этот раз не через окно. Блейз шел сзади, Скорпиус чуть ли спиной чувствовал его широкую улыбку.

— Доброе утро? — удивленно поздоровался Гарри, столкнувшись с ними на лестнице. — Скорпиус, что ты здесь делаешь?

— Я обыскивал Мэй Робардс, — уверенно сказал Скорпиус.

— Да, обыскивал, — ехидно протянул Блейз. — Следопыт похотливый...

Гарри устало закатил глаза.

— Что за любовь к обвиняемым у вас обоих, а? — спросил он.

— Поттер, у нас хотя бы любовь есть. И вообще, сделай чуть более радостный голос, у меня ребенок потерял невинность!

— Твой ребенок потерял невинность вместе с совестью, лет так в тринадцать, — заметил Гарри.

— Эй! — возмутился Скорпиус.

— В любом случае, поздравляю с первым традиционным актом любви, — шепнул Гарри ему на ухо.

Скорпиус еле сдержался, чтоб не сломать Главному Аврору нос.

— Как же быстро растут дети, — щебетал Блейз, веселя своими речами аврор. — Кажется, еще только вчера Скорпиус расхаживал в хэллоуинском костюме уточки, а уже сегодня он уже познает таинство плотских утех...

— Блейз, когда ты уже уедешь в Уайтчепел? — проскрипел Скорпиус. — Мистер Поттер, а что вы здесь вообще делаете?

Гарри оглянулся и, поймав взгляд стоящей на верхней ступеньке Мэй, не сдержал улыбки.

— Авроры, которые наблюдают за домом, сообщили, что тут кто-то очень громко кричит. Мы были уверены, что убийца добрался сюда, и немедленно аппарировали, надеясь застать мисс Робард еще живой.

— Блейз, молчи, — потребовал Скорпиус, понимая, что сейчас наслушается очередной порции подколов. — Просто молчи.

— Я просто грудь сигаретой обожгла, — оправдалась Мэй.

— Господи, какая же ты тупая, — протянул Скорпиус.

Казалось, что Блейз сейчас просто взорвется от потока несказанных комментариев, поэтому Гарри для надежности наложил на него Заклятие Немоты. Тихонько посмеиваясь, Гарри дал отбой аврорам, готовым нападать на убийцу, и наскоро извинившись перед Мэй, аппарировал в Хогвартс.

* * *

— Ангар для лодок, — объявил Гарри, открыв шаткую скрипучую дверь. — Вспоминаешь что-нибудь?

— Отрывками, — ответил Скорпиус. — Я пока не вижу смысла обыскивать сам ангар, вряд ли там остались улики трехлетней давности.

Внутри было темно и пахло затхлостью. Откинув с дороги моток веревки, Гарри прошептал «Люмос», что дало возможность не оступиться в темноте.

— Мы не узнали главное: что сама Вероника делала ночью у ангара? — напомнил Гарри. — Она не похожа на тех, кто разгуливает по ночам, нарушая школьные правила.

— Если моя память не совсем деградировала, то Вероника искала меня, — произнес Скорпиус.

Гарри резко обернулся, заставив Скорпиуса вздрогнуть.

— Ты вспомнил?

— Немного. Я плавал той ночью в озере, а когда уже собирался уходить, увидел, как к берегу бежит Вероника.

Гарри по привычке записал информацию в блокнот. Скорпиус тем временем осматривался, словно пытаясь зацепить взгляд на чем-то, чего здесь не было.

— Мы знаем, что примерно в десять минут третьего ночи, Валери Брент видела, как Вероника бежит из замка куда-то, — сказал Гарри, повертев блокнот в руке. — Что если Вероника не убегала от кого-то? Что если она просто бежала за тобой?

— Вполне возможно, — согласился Скорпиус. — Я помню, что она хотела показать мне что-то. Она, по-моему, даже указывала на ангар.

— А ты?

— А я не согласился, и вернулся в замок. Я не убивал ее, а вернулся в замок, оставив ее на берегу. Да, я помню, что клялся всем, что просто оставил ее у озера! — торжествующе воскликнул Скорпиус.

— Что-то ты подозрительно много вспомнил. Опять наркоманишь?

— Просто антидепрессанты, — уверил Скорпиус. — Но какая разница? Я почти все вспомнил.

— Что хотела тебе показать Вероника? И почему тебе? — спросил Гарри, посветив палочкой на стены.

— Без понятия, — честно ответил Скорпиус. — Но она была взволнована. Скорей всего это была очередная гадость, которую бы она нарыла в качестве компромата на кого-нибудь.

Картина прояснялась с удивительной скоростью. Мотив убийства был установлен, в принципе, очевидный мотив. Невиновность Скорпиуса была практически доказана.

Гарри еще раз обошел ангар, нутром чуя, что разгадку следует искать именно здесь. Обостренные чувства аврора подводили редко, вот и сейчас, под удивленный взгляд Скорпиуса, Гарри медленно прохаживался, освещая палочкой, то пол, то стены, то коробки. Время шло, но Скорпиус молчал, за что Главный Аврор был ему благодарен. Удача должна была улыбнуться. Чуйка аврора должна была найти что-то, не зная что.

Чуйка не подвела и в этот раз. Удача улыбнулась, когда Гарри в четвертый раз внимательно осмотрелся.

На стене, недалеко от двери, был небольшой обугленный след. Подобные следы были и на полу, рядом со стеной.

— Проверь, ничего ли не горело в ангаре, не взрывалось, — попросил Гарри.

Скорпиус беспрекословно кивнул. Проверка нужна была Гарри лишь для того, чтоб ни Скорпиус, ни Блейз не задавали лишних вопросов. В своей правоте Главный Аврор был уверен.

* * *

Морг, в котором работал Блейз, превратился в некое подобие алхимической лаборатории. Колбы, пробирки, оловянный котел, связки каких-то трав и ингредиентов для зелий — все это было разложено в хаотичном порядке на рабочем столе Блейза. Завершал же преображение морга в кабинет зельеварения портрет Северуса Снейпа, висящий на стене.

— Мистер Забини, какую оценку вы получили за Ж.А.Б.А. по зельеварению? — ядовито произнес крючконосый зельевар.

— «Превосходно», — устало ответил Блейз, перелив в котел маслянистую жидкость из флакона.

— Вам льстили, я бы не удостоил вас и «Отвратительно»! Не удивлюсь, если вы расплавите котел и взорвете это помещение.

Зелье Блейза забурлило и приобрело ядовито-желтый цвет.

— Результатом этой малоприятной жижи является то, что вы, недоучка чертов, влили желчь броненосца не по капле, а сразу весь флакон, — гаркнул портрет Снейпа, и Блейз, не удержавшись, кинул в него сушеного тритона.

— Я вижу, работа так и кипит, — произнес Гарри, прикрыв за собой дверь.

— Поттер, когда я сказал, что мне нужна помощь этого портрета, я сильно ошибался, — протянул Блейз, завесив портрет медицинским халатом. — Забери его, или я его сожгу.

— Что варишь? — спросил Гарри, заглянув в котел. Зелье неприятно пахло чем-то кислым.

— Если мои догадки насчет яда, которым убили Валери Брент, верны, то это зелье нейтрализирует тот яд, который я выцедил из ее тела, — пояснил Блейз, поставив перед Гарри крошечный пузырек с совершенно прозрачной жидкостью.

Гарри внимательно наблюдал, как Блейз вылил содержимое пузырька на блюдце, зачерпнул ложечкой ядовито-желтое зелье из котла и влил его в странный яд.

Полученная смесь задымилась и спустя пару секунд полностью испарилась.

— Да, это оно, — довольно сказал Блейз. — Результат — более чем странный.

— С чем мы имеем дело? — спросил Гарри.

— Я абсолютно уверен, что этот яд естественного происхождения. Более того, это яд из присосок гибрида огненного краба и мантикоры.

— Яд соплохвоста? — ужаснулся Гарри. — Это точно?

Блейз кивнул.

— Этот яд очень сложно достать, если это вообще возможно, — сообщил Блейз. — Насколько я помню, соплохвост — нелегально выведенная Хагридом порода, яд которых не достать ни в Лютном переулке, ни у контрабандистов.

Гарри задумался.

— В ангаре для лодок я обнаружил обугленные следы, которые запросто могли оставить соплохвосты, — сказал Гарри, расхаживая по помещению. — В ангар редко кто заходит, то есть, там вполне возможно их прятать. Если Вероника каким-то образом узнала, что кто-то держит соплохвостов в ангаре, она бы точно не молчала об этом.

— Что было бы тому, кто держит соплохвостов, если бы его поймали? — поинтересовался Блейз, осторожно выливая ядовито-желтое зелье в раковину.

— Исключили бы точно, соплохвосты — это не хомячки, а твари весьма опасные. А если бы еще кто-то от них пострадал — вплоть до заключения в тюрьме. Блейз, ты — темный маг, ты часто бываешь в Лютном переулке, полном всяких опасных диковинок. Сколько примерно может стоить яд соплохвоста?

— Пару сотен галлеонов за флакон — точно, — предположил Блейз. — Яд практически бесценен. Посуди сам: яд неизвестный, если бы я наугад не смешал ядовитую железу огненного краба и измельченный коготь мантикоры, мы бы так и не узнали ничего. Яд моментального и безотказного действия и, самое главное, его чертовски сложно опознать. Просто находка для темной магии.

— Соплохвосты очень агрессивны, — вспомнил Гарри. — Когда мы их изучали в школе, я помню, что из двадцати этих мелких уродцев в живых оставались лишь трое-четверо, потому что они жрут друг друга. Убийца мог украсть парочку у Хагрида, никто бы и не кинулся, растить в лодочном ангаре, чтоб потом продавать в тот же Лютный переулок. Если предположить, что об этом узнала Вероника, то вот он, четкий мотив. Убить ее, чтоб никто не узнал о соплохвостах.

— Но стоит ли это того, чтоб избавляться от свидетелей? — спросил Блейз, спрятав травы в мешочек.

— Если убийца продал хотя бы пинту этого яда, то это лет на пятнадцать в Азкабане тянет, — уверил его Гарри. — Блейз, ты великий зельевар.

Портрет Северуса Снейпа, накрытый белым халатом, издевательски рассмеялся.

— Будь у меня чуть больше яда соплохвоста, я бы облил им портрет, — признался Блейз. — Пошли отсюда, пусть кабинет проветрится.

Они вышли на улицу и сразу же аппарировали в Хогсмид, подальше от ядов и язвительных портретов.

Понимая, что до разгадки осталось совсем немного, Гарри не знал, ликовать или бояться еще больше.

— Соплохвосты в лодочном ангаре? — вскинул пробитую бровь Скорпиус. — Это точно?

— Сомнений быть не может, — сказал Гарри. — Теперь у нас есть мотив убийства, а не только догадки.

Скорпиус поджег сигарету и, сев на подоконник, задумчиво уставился в окно. Новость о происхождении загадочного яда ввела его в заблуждение.

— Как никто не заметил, что кто-то выращивает в лодочном ангаре этих тварей? — удивился он.

— В лодочный ангар даже Филч не заходит, — пояснил Гарри. — Вообще, о существовании ангара вспоминают лишь когда первокурсников через озеро перевозить надо.

— Хорошо, другой вопрос, — упорствовал Скорпиус. — Кто-то убил Веронику из-за того, что она узнала про соплохвостов. Годится. Спустя пару часов Джеймс и Мэй находят тело рейвенкловской сплетницы, а утром начинается всеобщий кипеш: прибывает Особая комиссия, во главе с Амандой Шеридан, чьи подчиненные еле-еле, но пытаются вести расследование. Они обыскивают замок, место убийства и, конечно же, ангар. Возникает вопрос, куда делись соплохвосты? Следователи не могли же их не заметить.

— А вот это действительно вопрос. — В комнату вошел Блейз, и, кинув Скорпиусу большое яблоко, сел в кресло. — Поттер, сам подумай. Убедившись, что Вероника мертва, убийца должен спрятать соплохвостов. Где прятать?

— Только в лесу, больше негде, — уверенно сказал Гарри. — Хагриду же их обратно не подкинешь.

— В лесу, — кивнул Блейз. — А теперь представь картину. Джеймс и Мэй где-то гуляют, причем неподалеку, а убийца, напоминаю, напуганный до чертиков студент, хватает коробку с соплохвостами и мчится в лес, чудом не столкнувшись с Джеймсом и Мэй. И этот вариант прокатит, только если соплохвосты маленькие. Если же убийца прятал взрослых особей, то тут без фургона никак.

— Вероника была убита между половиной третьего и половиной четвертого утра, притом, что уже в четыре ее обнаружили, — напомнил Скорпиус. — Выходит, что убийца сделал свое дело, схватил соплохвостов (допустим, что они маленькие), помчался в лес и очень быстро, до четырех утра, вернулся в замок. Или же он мог переждать в лесу до утра, а потом, воспользовавшись всеобщей паникой, вклиниться в ряды перепуганных студентов.

— Мы знаем самое главное, — сказал Гарри. — Веронику убили из-за соплохвостов. Скорпиус, что там по биографиям свидетелей?

Скорпиус слез с подоконника и, схватив свой рюкзачок, сел на стул напротив Гарри. Главный Аврор так и не узнал, откуда Скорпиус берет информацию, но и догадывался, что ответ, возможно, не обрадует его.

— Крофтона пропускаем, — произнес Скорпиус. — Там ничего интересного, кроме фанатичной любви к головастикам и тритонам.

— Давай тогда с Валери.

— Магглорожденная, училась со мной и Вероникой на Рейвенкло. После седьмого курса продолжать учебу не стала, начала работать во «Флориш и Блоттс». Врагов у нее не было, нигде не светилась, в общем, совершенно нормальный человек, — сообщил Скорпиус. — В биографии Вудроу тоже нет темных пятен. Чистокровный, на момент смерти был помолвлен.

— Наверняка имел проблемы с почками, — добавил Блейз, разглядывая снимок гриффиндорского старосты. — Желтая кожа, отечность век.... И это не неудачный снимок.

— После сдачи Ж.А.Б.А. продолжил обучение в сфере магического транспорта, но недоучился пару месяцев из-за лечения в санаториях, так как действительно имел проблемы с почками, — подтвердил Скорпиус, невольно восхитившись наблюдательностью Блейза. — До самой своей смерти работал стажером в министерстве магии. С Северином Трентом ситуация куда интереснее. В школьные годы был великолепным ловцом, многие пророчили ему будущее Виктора Крама да и сам Трент планировал связать свою жизнь с квиддичем. Но, когда Трент был на шестом курсе, а в Хогвартсе шла борьба за чемпионский кубок, слизеринская команда должна была играть в финале с хаффлпафцами, которые тоже кое-чего все же стоили. Слизеринцы проигрывали со счетом восемьдесят:десять, и тогда капитан команды, Северин Трент, взял тайм-аут, в течении которого применил заклятие Конфундус к хаффлпафскому ловцу.

— И Вероника об этом узнала, так? — усмехнулся Гарри.

Скорпиус кивнул.

— И началась в жизни Трента черная полоса. О его выходке узнали преподаватели, из команды его исключили, а про будущее легендарного ловца можно было забыть вообще.

— Жалко парня, — протянул Блейз.

— Он заколдовал опасным заклинанием ничего не подозревающего хаффлпафца, — напомнил Гарри.

— Но для благого дела же.

— Ты истинный слизеринец, — улыбнулся Гарри. — Дальше, Скорпиус.

— Картер Кейн — необремененный интеллектом сын богатых родителей, — продолжил Скорпиус. — Чистокровный, отец — главный акционер Гринготтс, а мать — заместитель Главы Управления по связям с гоблинами. Работает в министерстве, в Отделе магических игр и спорта, ну как работает, появляется там только в день выдачи зарплаты. Не самый талантливый маг, Ж.А.Б.А. сдал на весьма завышенные оценки, но имеет лидерские качества, что не мы не могли не заметить. Конкретных претензий к Веронике Дэй не имел.

Гарри рассмотрел колдографию Кейна, приметив, что, несмотря на мускулистое телосложение, рядом со здоровяком Десмондом Ноттом, его ставить нельзя.

— Бритт МакГайвер — мой любимый персонаж во всей этой неразберихе, — с каким-то воодушевлением сказал Скорпиус. — Бритт — «красивая девушка с минимальным уровнем образования и карьерой в филиале Гринготтс, которая всего добилась сама».

Блейз хитро усмехнулся, а Гарри решил дослушать Скорпиуса до конца.

— В отличие от своих ровесников, мисс МакГайвер заботилась о своем будущем всегда, а не только после сдачи Ж.А.Б.А., — вещал Скорпиус. — Имея любвеобильный характер и желание занять место под солнцем, она умудрилась ненадолго стать любовницей главного акционера магического банка. Вот такая вот пара: шестнадцатилетняя слизеринка и сорокалетний банкир.

— Она спала с отцом Кейна? — ужаснулся Гарри.

— Но мистер Кейн-старший был очень осторожен, поэтому, когда Бритт закончила Хогвартс, он отправил ее подальше от главного отделения Гринготтс в Косом переулке. Дал ей там работу, а дальше Бритт вертелась уже сама. Короче говоря, работящая нимфоманка.

— Да шлюха просто. — Блейз всегда называл вещи своими именами.

— Это сейчас говорит тот, кто в китайском борделе за своего сошел, а поддакивает ему человек, соблазнивший замужнюю женщину, с которой постоянно переругивается.

Скорпиус так и замер, вытаращив глаза.

— Как ты мог? — пискнул он, повернувшись к Блейзу.

— А с чего ты взял, что это Гермиона? — спросил Блейз.

— Ты только что это подтвердил, — закатил глаза Скорпиус. — Как ты мог? Ты же был для меня примером для подражания, а сейчас...да она же...а Ева...ну просто пиздец, у меня слов нет!

— Это было до Евы!

— Молчи, распутный алкаш! Да как у тебя хватило смелости проснуться рядом с ней и не умереть от инфаркта?

— Это была роковая ошибка, но ты, карлик белобрысый, судить меня не можешь!

— Это ж надо было два ведра спирта выпить, чтоб дотронуться до нее....

— Успокоились оба! — прикрикнул Гарри. — Работаем, а потом, когда я куда-нибудь уйду, вы опять поссоритесь.

Скорпиус обиженно хмыкнул, и, бросив на Блейза недобрый взгляд, повернулся к своим записям.

— Вероника естественно узнала о грешках Бритт, не знаю как, но узнала. Она шантажировала ее, грозилась рассказать все Кейну и вообще подарить эту сплетню всей школе. Бритт откупилась от сплетницы галлеонами, но навсегда попала в ее черный список.

— Что про Джеймса? — спросил Гарри.

— То, что нужно, вы знаете, — просто ответил Скорпиус. — Джеймс чист. Хоть и список «потенциальных невест» у него почти такой же длинный, как у Блейза.

Гарри невесело усмехнулся.

— Это повод для гордости, Поттер, — сказал Блейз. — Не смей за это его ругать.

— Проехали, — отмахнулся Гарри. — Кто у нас вообще подозреваемый?

— По сути, никто из свидетелей не мог убить Веронику, у всех алиби, — признал Скорпиус. — Но перебить свидетелей мог каждый. Любой мог аппарировать в Хогвартс-экспресс и убить Крофтона, любой мог отравить Валери Брент и любой мог сжечь дом Вудроу. Кроме меня, конечно, у меня железное алиби. Я был в тюрьме.

— Я ставлю на Трента, — произнес Блейз, налив себе в стакан виски. — Даже если мы ошиблись с соплохвостами, что очень вряд ли, у него был мотив для убийства Вероники. Талантливый ловец потерял великолепное будущее из-за нее. Не знаю, но я бы на его месте убил бы маленькую сплетницу и не всплакнул бы.

— Мэй подозревает Кейна, — сообщил Скорпиус. — Хотя, я согласен с Блейзом.

— Мэй не глупая, — напомнил Гарри. — А Кейн действительно темная личность. Алиби у него очень натянутое, это не может не напрягать.

Скорпиус хотел было что-то добавить, но в комнате появился серебристый лабрадор, патронус одного из аврор. Дослушав сообщение, Гарри аппарировал в указанное место, оставив Блейза и Скорпиуса в комнате одних.

* * *

— Мистер Поттер! — крикнул аврор, махнув Гарри рукой. — Мистер Поттер!

Гарри быстрым шагом приблизился к небоскрёбу, около которого уже сгрудилась полиция и авроры, одетые в неприметные маггловские одежды. Уже догадываясь, по какому поводу его вызвали, Гарри кивнул аврорам и, щурясь от солнечных лучей, взглянул вверх, на верхние этажи небоскрёба.

— Юстен Тауэр...ну ничего себе! Это чьи же апартаменты здесь находятся?

— Бритт МакГайвер, — пояснил аврор. — Вчера ночью, вернее, под утро, вернулась в свой пентхаус, и больше не выходила. Мы заподозрили неладное вечером, я отправился к ней. Дверь — закрыта на замок изнутри, я проник с помощью заклинания, а МакГайвер внутри не оказалось.

— Волшебную палочку нашли?

— Откуда вы знаете? Палочка была на кухне.

— Она не первая исчезает из своего жилища, — сообщил Гарри. — Обыщите пентхаус на предмет порт-ключей, особое внимание уделите выключателем света.

Авроры кивнули, не став оспаривать приказ своего начальника, и сразу же начали шептать заклинания над каждым предметом, по периметру шикарного жилища Бритт МакГайвер.

Повертев в руке тонкую волшебную палочку Бритт, Гарри достал мобильный.

— Ты еще никуда не умчался? — сразу спросил Главный Аврор.

— Нет. — Голос Скорпиуса звучал обеспокоенно.

— Бритт пропала, точно так же, как Джеймс, — сообщил Гарри. — Я послал к свидетелям своих подчиненных, но попрошу тебя проверить дом Мэй. Блейз сейчас рядом?

— Буквально минуту назад аппарировал в морг.

— Ладно, черт с ним. Сможешь проверить Мэй?

Скорпиус не ответил, по старой привычке завершив вызов не предупредив звонившего.

Шансы на то, что сегодня не найдут очередной труп, были мизерными. Даже не представляя, как убийца подбирает момент, когда свидетель откладывает волшебную палочку, Гарри достал свою палочку и принялся искать порталы в пентхаусе лично, ожидая новостей от Скорпиуса.

* * *

— Это просто издевательство! У Аврората совсем крышу снесло, — возмущалась вполне живая Бритт МакГайвер, расхаживая по узкому коридору, едва не снося бронзовые канделябры на тумбах. — Поттер сначала запихнул нас в этот дом, потом сказал съехать, а теперь мы опять здесь! Мое терпение не резиновое.

— Бритт, — окликнул ее слизеринец Трент. — Помолчи хоть чуть-чуть. Я здесь уже пятнадцать минут, и все это время я слышу твой раздраженный голос.

— Мне сегодня на работу, на мне отчет висит, но нет же, из-за этого идиотского расследования, я опять здесь!

— Да закрой уже клюв, — рявкнул Картер Кейн, выглянув из ближайшей комнаты. — У меня голова трещит просто.

— Ты попал сюда через портал? — спросил Трент, указав на пульт от телевизора, валявшийся на полу. — Это перенесло меня сюда.

— Меня по башке кто-то сзади шарахнул, а оклемался я уже здесь, с Поттером.

— Поттером? — вскинула брови Бритт.

Джеймс махнул ей рукой, прижимая к голове влажное полотенце. Бритт скрестила руки на груди и задумалась.

— Поттер, Кейн, Трент, я, — протянула она, расхаживая туда-сюда. — Значит где-то и...

— Да, Бритт, ты весьма проницательна, где-то и я, — глумливо произнесла Мэй Робардс, выходя из ванной комнаты с влажным полотенцем.

— Срань Господня, — взвыла Бритт, скорее от страха, чем от недовольства.

— Да ты прекратишь ныть или нет?! — прорычал Кейн, которому Мэй протянула полотенце. — Мы здесь все, значит нас собрал отец Джеймса, так?

— Логично, — кивнул Джеймс. — Отец прекрасно знает, что ты, Бритт, по-хорошему не понимаешь.

— Поэтому давайте просто посидим, — кивнул Картер Кейн, приложив полотенце к затылку. — Нет, Бритт, если хочешь, уходи, дверь внизу.

Бритт одернула свое бежевое платье и, едва не спотыкаясь на каблуках, поспешила вниз по лестнице.

— Просто невозможная баба, — простонал Джеймс. — Это ж повезет кому-то с женой...

— Не думаю, что нас собрал Поттер, — оборвала его Мэй. — Картера и тебя вырубили ударом по голове. Твой отец бы ни за что не стал этого делать.

Кейн круто обернулся, влажное полотенце с его головы упало на пол.

— Она дело говорит, — сказал он. — Тогда я ничего не понимаю...

— Зачем вы заперли двери?! — послышался с первого этажа возмущенный голос Бритт.

Переглянувшись, свидетели поспешили вниз.

— Она не заперта, — ответил Джеймс. — Княгиня, отъедь-ка в сторону.

Бритт послушно отошла, а Джеймс с силой дернул дверную ручку.

— Не понял, — тихо сказал он, уже навалившись на дверь и толкнув ее. — Кто запер двери?

— Что происходит? — обескуражено спросила Бритт, потеряв былую спесь. — Джеймс, давай, ломай дверь, я не собираюсь здесь оставаться!

Мэй быстро оббежала дом, словно в поисках кого-то, что не могло не насторожить остальных. Над дверью уже навис Картер Кейн, но попытка выбить ее ногой ничего не дала.

— Проверьте окна! — крикнула Мэй.

Северин Трент попытался открыть окно на кухне, но оно не поддавалось, словно было нарисованным на стене.

— Отойди, — приказал Кейн, тут же швырнув в стекло мраморные каминные часы.

Часы, несмотря на вес и прочность, отлетели от стекла, словно резиновый мяч от стены.

— Бейте окна! Не стойте! — кричала Бритт, все еще пытаясь открыть дверь. — Бейте окна!

Началась паника, которой не поддалась лишь Мэй. Джеймс пытался разбить окно в гостиной кочергой, Трент безуспешно бил стекло шваброй, а Кейн не терял надежды выбить входную дверь ногой. Бритт была на грани истерики, слезы катились по ее щекам, но никто не спешил ее успокаивать.

Все прекрасно понимали, что в доме их запер никак не Гарри Поттер.

И, пожалуй, никто кроме Мэй не заметил цветок нарцисса, на кухонной тумбе.

Повертев цветок в руке, она упала в кресло и, крикнула:

— Хватит! Не пытайтесь больше!

— Мы не можем просто так сидеть, — возмутился Джеймс, продолжая лупить по стеклу кочергой.

— Попробуй, — посоветовала Мэй. — Если я права, то мы отсюда просто так не выберемся.

— Что ты имеешь в виду? — сварливо спросил Северин Трент.

— Министр думает, что следствие затянулось, — произнесла Мэй. — И он намерен ускорить процесс.

— И вот, помню, инферналы лезут, как крысы на сыр, а авроры и отбиваться не успевают, — вещал полусумасшедший портрет Мнемона Редфорда. — И тогда приходит мне в голову идейка....

— Закрой рот! — рявкнул Гарри, так быстро передвигаясь по коридору, что перекинул кадку с цветком.

Толкнув стеклянные двери, которые тут же задребезжали, Главный Аврор пропустил мимо ушей мольбы своей секретарши, которая еле поспевала за ним, умоляя успокоится, и ворвался в приемную министра магии.

— Он у себя?! — прорычал Гарри, перепугав стажера, сидевшего за столом личного помощника министра.

Стажер выронил из рук стопку конвертов, но медленно кивнул.

— Мистер Поттер, сэр, я прошу вас, — взмолилась секретарша, вцепившись в рукав своего начальника.

— Кэмерон, прочь с дороги!

Бесцеремонно распахнув дверь в кабинет министра магии, Гарри выдернул рукав из цепких пальцев секретарши и чуть ли не влетел в просторную комнату с дубовым письменным столом и темными занавесками на окнах.

— А, мистер Поттер, — улыбнулся Лартен Джулиус, потягивая чай из милейшей фарфоровой чашечки. — Очень рад, что вы нашли время заглянуть. Я как раз получил рапорт о задержании тех египетских колдунов, продающих Травительные Табакерки...

Гарри не сдержался и выбил из рук мистера Джулиуса чашку. Мелкие осколки рассыпались по полу, а чай забрызгал стол и бутылочно-зеленую мантию министра.

Лартен Джулиус приоткрыл рот от удивления, замерев в той позе, в какой он был, когда еще держал в руках чашку.

— Так вот, насчет Травительных Табакерок, — уже серьезнее сказал он, взмахом волшебной палочки заставив осколки соединиться в чашку.

— У вас что, Лартен, линия жизни до локтя?! — прорычал Гарри, ударив ладонью по столу. — Какое вы имели право заключать свидетелей в доме без возможности уйти оттуда?

— Ах вот оно что! — добродушно воскликнул министр. — Спешу вас огорчить, дорогой мой, я не переносил несчастных детей в тот дом. Все претензии к нашему неуловимому убийце.

— На доме след темной магии, ни единое заклятие не может распечатать выходы. Мой сын в этом доме, как вы посмели вообще содействовать этому?!

Лицо Лартена Джулиуса посуровело.

— Мистер Поттер, признаю, я запер детей в доме. И полагаю, мисс Робардс поняла это куда раньше остальных и, используя это маггловское средство связи...как же его....не помню, подняла панику. Но я не садист. Да, я узнал, что свидетелей перенесли в их бывшую хогсмидскую обитель, но согласитесь, это дает преимущество. И я решил помочь вам.

— Помочь мне? — Гарри готов был сломать министру нос. — Заперев моего сына в одном доме с убийцей?!

— Какое сегодня число, мистер Поттер? — резко спросил мистер Джулиус.

— Что? — рыкнул Гарри.

— Сегодня шестнадцатое июля, — произнес министр. — Следствие заняло два месяца. Два! Вместо того, чтоб обживать пост министра магии, я вынужден контролировать ваши действия. Не слишком ли долго?

Гарри сделал глубокий вздох, пытаясь взять себя в руки, а Лартен Джулиус, налив себе еще чая, спокойно продолжил:

— Я согласен с вами, я понимаю ваши чувства. Вам страшно за сына, это естественно! Но, если юный Джеймс — убийца, то будьте спокойны, он выживет.

— Вы ждете, чтоб их перебили по одному, а потом снимите чары, чтоб арестовать того, кто остался в живых? — хрипло прошептал Гарри, чувствуя, что в горле встал ком.

Мистер Джулиус грустно вздохнул.

— Не могу смотреть, когда хоронят молодых, — признался он, противным понимающим голосом. — Но порой это неизбежно. Я не враг вам, мистер Поттер, не враг. Согласитесь, заключение Джеймса в доме мотивирует вас искать убийцу. Жизнь вашего сына зависит только от вас. Ну и, пожалуй, от сообразительности мистера Малфоя. Как только вы назовете мне имя убийцы, я отпущу всех.

— Какая же ты мразь, Лартен Джулиус, — процедил Гарри, даже не услышав, как скрипнула дверь. — Редкостная, жестокая мразь!

— В политике без этого никак, — пожал плечами министр.

— Тебе недолго сидеть в этом кресле. Клянусь тебе.

— Поттер, пошли, — раздался над ухом Гарри бархатный голос только что вошедшего в кабинет Блейза. — Здесь ты уже ничего не сделаешь.

— Если не Визенгамот, то я тебя уничтожу, — вырвавшись из сильных рук Блейза, Главный Аврор наклонился прямо к Лартену Джулиусу. — Я отправил на тот свет Волдеморта, не думай, что я не справлюсь с тобой...

— Удачи вам, мистер Поттер, — улыбнулся Лартен Джулиус, помахав Гарри рукой. — Вы хороший аврор, я верю в вас.

Не дав Гарри возможности разразиться руганью, Блейз вытолкал его из кабинета, захлопнув дверь так сильно, что стук эхом прокатился по этажу.

— Он просто помог убийце, — задыхаясь, сказал Гарри. — Этот ублюдок закрыл их в доме, чтоб дождаться, пока их всех убьют...

Блейз протянул Гарри флягу, с огненным виски, которую тот осушил в два глотка. Жгучее тепло, которое стиснуло грудь после первой же капли действительно уничтожило боль и часть того страха, которым Гарри был скован с того момента, как понял, что ни единое заклинание не может открыть двери дома, в котором заключен его сын.

— Скорпиус сейчас в Хогсмиде, с аврорами, — произнес Блейз. — Ты нужен там, аппарируй к дому, попробуйте снова проникнуть в дом.

— Бесполезно, это темная магия.

— Пробуйте снова, — уверенно сказал Блейз. — Нельзя же просто сидеть и ждать. Ты нужен там. Мы со Скорпиусом возьмем на себя расследование, а ты думай над тем, как разрушить чары министра.

Гарри рассеянно кивнул.

— Возьми себя в руки, Мальчик-Который-Выжил! — рявкнул Блейз, зарядив Гарри звонкую пощечину. — Если хочешь, давай сядем и будем страдать. Если же нет, включи в себе Главу Аврората!

Голос Блейза словно вывел его из транса. Сердце бешено колотилось, сознание рисовала страшные картины, в которых Джеймс стал следующей жертвой, но сделав глубокий вдох, Гарри сжал кулаки и произнес:

— Материалы дела — у меня в кабинете. Не подведи, Блейз.

— Мы все поможем тебе, — произнес Блейз, на выходе из приемной. — Все. От тебя требуется только не терять голову от волнения.

И, проводив взглядом свернувшего на этаж Аврората Блейза, Гарри аппарировал в Хогсмид, прямо к злосчастному дому, который уже мысленно называл склепом.

* * *

А возле дома творилось нечто. Авроры сыпали заклинаниями, пытаясь хотя бы трещину в двери сделать, некоторые безуспешно били стекла кусками железных балок и корягами, кто-то, уклоняясь от заклятий, выбивал дверь ногой, но безрезультатно.

Сердце Гарри забилось быстрее от увиденной картины. Многие жители Хогсмида сбежались на место, о чем-то перешептываясь и оказывая аврорам любую посильную помощь. И лишь немногие обратили внимание на шесть дорогих автомобилей, припаркованных в тени, на границе с лесом, а белый «Maybach», явно возглавляющий этот кортеж, был весь в опавших листьях и грязи, просто издевательство над таким роскошным авто.

— Что за... — ошалело пробормотал себе под нос Гарри, достав волшебную палочку, уже готовясь наложить Взрывающее заклинание на дверь и стену дома.

— Все на двести метров отошли! — рявкнул властный женский голос, вряд ли принадлежавший Гермионе.

Раздался такой взрыв, что уши заложило. Местные зеваки вскрикнули от страха, но, когда авроры развеяли дым заклинанием, все увидели, что дом, в метре от которого произошел грандиозный взрыв, даже не покосился. Даже окна не треснули.

Представив, как напуганы заключенные внутри свидетели, Гарри поспешил поближе, пытаясь разобраться, что вообще происходит.

— Мадам, безрезультатно! — крикнул незнакомый мужской голос.

— Значит, еще раз жахнем, динамита у нас много!

— Ева?! — не веря своим глазам, заорал Гарри.

Женщина, левая щека которой была изувечена рваными шрамами, резко обернулась.

— Мистер Поттер! — приветственно кивнула мафиози, откинув назад свои темные волосы. — Надеюсь, вас не контузило?

— Ева, что вы здесь....

— Не самое лучшее время спрашивать.

— Как вы вообще....

— Подрывай! — крикнула Ева, которую два аврора заслонили Щитовыми чарами от взрывной волны. — Мистер Поттер, Бога ради, не за то вы волнуетесь!

— Вы знаете о магии?

— С сегодняшнего дня, да.

— И согласились помочь?

— Настояла на помощи. Ваши подчиненные очень охотно ее приняли.

— Мистер Поттер, да что вы к ней пристали! — возмутился Скорпиус, прижимая к уху мобильный телефон. — Порадовались бы, такой союзник очень кстати. Потом сотрете ее свите память, сейчас не до этого!

Скорпиус сильно нервничал. Его лицо было алебастрового цвета, а губы едва заметно дрожали. Ситуация пугала его точно так же, как и Гарри: новость о том, что Мэй Робардс закрыта в одном доме с убийцей едва не выбила его из колеи.

Ева сунула Гарри свой мобильный телефон и, приказала, перекрикивая шум:

— Звоните сыну, мистер Поттер! Все время будьте с ним на связи!

Гарри схватил мобильный и, побежав подальше от шума.

— Ева! — окликнул ее Гарри, остановившись возле лагеря своих подчиненных.

Мафиози оглянулась. Видимо только она сохраняла спокойствие и рассудительность.

— Спасибо, — просто сказал Гарри, понимая, что возможно это самая искренняя фраза, которую он произнес за всю жизнь.

Ева ободряюще улыбнулась, но тратить время на сантименты не стала. Она подняла руку, подав аврорам знак, чтоб они рассеяли дым и потушили огонь, мешающий пройти к дому.

Как только маггла сработалась с аврорами, словно сама была Главой Аврората? Для Гарри это навсегда останется загадкой.

— Мадам! — проорал бритоголовый мужчина из когорты Евы Менделлип. — Есть успехи, черепица потихоньку посыпалась!

— Пока ничего не взрываем! — распорядилась Ева. — Все отошли от дома. Господа чародеи, прошу вас!

Новая волна заклятий ударила в двери и стены дома. Авроры, члены преступной группировки, местные жители, все они были просто одержимы освобождением свидетелей. И это дало Гарри надежду.

* * *

— Это безумие, — шептал Северин Трент, бледный, как полотно. — Просто безумие.

Взрывов и голосов, выкрикивающих заклинания, в доме слышно не было. Стены даже не содрогнулись, словно ничего и не происходило. Если бы не Бритт, которая выглянула в окно, никто бы вообще не знал, что снаружи — целая операция по их спасению.

Мобильный телефон оказался лишь у той же Бритт, постоянно названивающей своему боссу, и Джеймса, который последние полчаса слушал от отца подбадривающие речи. Телефоны и стали единственной связью с внешним миром, правда это стоило Бритт криков и возмущенных взвизгов. По памяти набрав номер Скорпиуса, Мэй Робардс попыталась объяснить все от начала и до конца, но остальные свидетели, перекрикивая друг друга, орали в трубку, требуя, чтоб их срочно отсюда забрали.

Происходящее за окном немного ободрило всех, кроме Мэй. Если всех вдохновляло то, что Аврорат сейчас что-нибудь придумает, то Мэй пугало то, что Скорпиус до сих пор ничего не сообразил.

На столе стыл незамысловатый обед, состоящий из кусочков соевого мяса и спагетти. Провизия обнаружилась в кладовой, вместе с какими-то древними консервами и гнилой картошкой, поэтому, как мрачно пошутил Джеймс, недельку они протянут.

— Сидим все вместе, — сказал Картер Кейн, снова взяв на себя обязанности лидера. — Мы должны видеть друг друга. Знать, где каждый из нас находится. Тогда доживем всем составом.

Бритт, лежавшая на софе, тяжело дышала и, прижав ко лбу мокрое полотенце, мученически закатила глаза.

— За что нам это все? — всхлипнула она, приподняв голову. — Жили бы спокойно, так нет же...

— Бритт, прошу тебя, не начинай, — одернул ее Трент, осушив стакан воды до дна. — И без этого хреново.

— Кстати, мне одному как-то нехорошо? — спросил Кейн, массируя двумя пальцами виски.

— А ты как думаешь? — огрызнулась мертвенно-бледная Мэй, едва не закашлявшись. — Спагетти, небось, со времен войны остались.

— Ты Малфою звонила?

— Каждые полчаса, — отозвалась Мэй. — Он что-нибудь придумает.

Северин Трент что-то гневно воскликнул и, скрестив руки на груди, принялся расхаживать по комнате. Мэй снова набрала номер Скорпиуса (Бритт уже и не возражала), и свидетели замолчали.

— Пока все живы, — усмехнулась бывшая заключенная.

— Я вытащу тебя. — Голос Скорпиуса звучал не очень громко, но уверенно. — Плевать на остальных, но тебя я вытащу.

— Мы никогда не умрем?

— Именно.

Мэй невесело улыбнулась, хоть и не верила ни единому слову своего собеседника.

— У нас даже не слышно взрывов, — рассмеялась она. — Но вы не смейте все бросать.

Скорпиус что-то ответил, но Мэй не услышала. Ее взгляд устремился к Джеймсу, который еще полминуты назад полулежал на мягком диване, а сейчас, закрыв рот рукой, зашелся громким и хриплым кашлем.

Картер Кейн дрожащими руками потянулся к графину, и сильно хлопнув Джеймса по спине, протянул ему стакан воды. Хриплый кашель Джеймса становился все громче, даже Бритт обеспокоенно смотрела на него, растерявшись и не зная, чем помочь.

— Что произошло? — спохватилась Мэй, забыв о телефонном звонке.

— Я не знаю, — перепугано произнес Кейн, хлопая Джеймса по спине, словно тот чем-то подавился.

Тяжело дыша, Джеймс унял внезапный приступ, но, почувствовав во рту соленый металлический привкус, взглянул на ладонь, которой закрывал рот, когда кашлял.

На ладони он с ужасом обнаружил сгустки крови, вкус которой и остался во рту.

Свидетели просто онемели от страха, побледнев еще сильнее, если это вообще было возможно.

— Кто обед готовил? — дрожащим голосом спросил Джеймс, вытирая кровь о штору.

— Все готовили, — пролепетала Бритт. — Все на кухне были. Ты думаешь, что....

— Да, — ответил за Джеймса Картер Кейн, под глазами которого залегли синяки. — Мы не довоенными спагетти траванулись.

— Началось. — Крупная слеза скатилась со щеки Бритт МакГайвер.

Возможно строптивая слизеринка плакала в последний раз.

Лартен Джулиус, бесшумной тенью передвигался по разворошенной земле, снисходительной улыбкой приветствуя обессиленных подчиненных Гарри Поттер и удивленно приподнимая брови при виде маггловской мафии, любезно помогающей освободить свидетелей из заточения.

На министра внимания никто не обратил, что само по себе странно. Мистера Джулиуса не могло это не взволновать: поддержку Аврората терять нельзя было никак.

Жители Хогсмида постепенно расходились по домам, а когда Гарри дал команду прекратить взрывы и заклинания, последние местные зеваки отправились в деревню, поняв, что ничего интересного уже не произойдет.

— Мистер Поттер! — воскликнул Лартен Джулиус, словно и не помня о том инциденте в своем кабинете.

Гарри даже не обернулся, махнув на министра рукой. Они с Евой и еще парой служащих Аврората сгрудились вокруг Блейза, который, прижимая к уху телефон, пытался диагностировать внезапное ухудшение самочувствия свидетелей, что давалось тяжело: свидетели были напуганы еще больше, поэтому снова перекрикивали друг друга, создав такой гул, что слова еле различались.

— Кашель, озноб, что еще? — спросил Блейз, лихорадочно записывая все сказанное на клочке пергамента. — Бритт, мать твою, не ори, я не слышу ничего! Тошнота? Мышечные боли?

Лартен Джулиус улыбнулся и подпрыгивающей походкой приблизился к Главному Аврору, совершенно не задумавшись над тем, что нервы у Гарри Поттера сейчас натянуты гитарной струной.

— Вон отсюда, — прошипел Гарри, взглянув на министра. — Я не собираюсь слушать лживые вдохновляющие речи!

— Поттер, помилуй, я ничего не слышу, — прикрикнул на него Блейз. — У всех эти симптомы? Все до единого?

Гарри обреченно закрыл глаза, а мистер Джулиус выжидающе смотрел на него, улыбаясь, словно он был на деревенской ярмарке.

— Что вам нужно? — спросил Гарри, когда Блейз, отошел в более тихое место, продолжая расспрашивать говорившего с ним по мобильному Джеймса. — Я занят и мне нет дела до ваших авантюр. Благодарите Всевышнего за то, что до сих пор живы, но если мой сын получит хотя бы синяк из-за вашего....

— Я удивлен, — признался Лартен Джулиус. — Вы не попадете внутрь до тех пор, пока убийца не будет найден, вы это знаете. Но уперлись, и продолжаете это зрелищное представление по проникновению к сыну. Вместо того чтоб искать убийцу, вы идете по пути наименьшего сопротивления и пытаетесь ломать двери.

— Я найду способ выпустить их, — процедил Гарри, глядя на министра сверху вниз.

— Вы знаете, что это невозможно. Но уперлись. Магглов подключили, надо же. Зря вы, мистер Поттер вообще ввязались в тайну смерти Вероники Дэй. Хотя, судя по тому, что мистер Малфой сейчас не маячит на горизонте, вы надеетесь, что он сейчас что-то обдумывает, что-то решает.

— А хотя бы и так, — кивнул Гарри, глядя прямо в задорные глаза министра. — Хорошо, когда есть кто-то, похожий на Скорпиуса, под боком.

— Не могу не согласиться, — усмехнулся Лартен Джулиус. — Ну что ж...делайте что хотите. Мешать не буду, но понаблюдаю.

И министр аппарировал так быстро, что Гарри не успел ему ответить. Короткая, но очень напряженная беседа с ним заставила на пару минут забыть о той неразберихе, которая происходила внутри проклятого дома, поэтому, быстро отогнав все мысли о мистере Джулиусе, Гарри бегом поспешил к Блейзу.

— Ну что? — обеспокоенно спросил он.

— Это не пищевое отравление. И вряд ли вирус, — произнес Блейз. — Симптомы у всех одинаковые, я заставил их искать в доме хоть что-то, похожее на аптечку, но если это то, что я думаю, времени у нас очень мало.

— Что ты думаешь? — Хотя Гарри прекрасно уловил ход мыслей бывшего целителя.

— Ты понимаешь же, что резко всем поплохело не просто так. Единственный вариант — та дрянь, которой убили Валери Брент, но в меньших количествах.

Гарри сел на поваленное дерево и закрыл лицо руками.

А Скорпиус же предупреждал, что не надо лезть в дело Вероники Дэй!

— Ты же делал что-то, что нейтрализировало яд соплохвоста! — почти взмолился Гарри, вспомнив ядовито-желтое варево, над которым Блейз корпел в морге.

— Это зелье нельзя использовать как противоядие, — с сожалением возразил Блейз. — Одна капля, и они кровью своей захлебнутся. Я подключу целителей и зельеваров, что-нибудь должно лечить от яда. Но, Поттер! Это может быть и не яд, все может быть не так плохо.

— Вряд ли, — встрял в разговор запыхавшийся аврор, который прибежал из лагеря. — Мистер Поттер, у пятерых наших точно такие же симптомы.

* * *

— Это Мэй, больше некому, — прошептала бледная Бритт.

— Я давно говорил, — поддакнул Джеймс, лежа на диване. — Она нас просто перебьет, как слепых котят.

— Не могла она отравить, — неожиданно вступился за бывшую заключенную Северин Трент. — Сама же отравилась.

— Да? — хрипло рыкнул Картер Кейн. — А чего ж она не ела почти ничего? И вообще, где она?

Бритт отбросила в сторону плед, в который укуталась, силясь хоть как-то согреться, и одним взглядом сообщила: «Ну я же говорила!».

— Аптечку она ищет, — закатил глаза Трент. — А вы из нее уже маньячку сделали.

— А чего ты ее выгораживаешь? — подавив приступ кашля, спросил Кейн.

— А чего ты на нее гонишь? Может сам и Веронику, и остальных порешил, а сейчас отравлением прикрылся.

Кейн неожиданно бодро вскочил на ноги, уставившись на бывшего слизеринца свирепыми воспаленными глазами.

— Еще один такой наезд, и я тебя раньше убийцы по полу размажу, — прорычал он. — А сам-то? Кого из-за Вероники из квиддича поперли, а? Меня? Или, может быть, Бритт, а?

— Не надо орать, и без того голова болит! — взмолился Джеймс. — Не сильно нам помогут догадки насчет маньяка. Лежите и страдайте молча.

— Кстати, Джеймс, а где ты был во время всех смертей? — не унимался Кейн. — И алиби у тебя нет. Зато папа — Главный Аврор.

— А что, здесь есть кто-то, кто может подтвердить твою невиновность, Картер? — парировал Джеймс. — Лично я с Трентом абсолютно согласен.

— Уймитесь. — В гостиную вошла Мэй, бледная и осунувшаяся, но выглядела она крепче остальных.

Кинув на стол, все еще уставленный пагубным обедом, коробку с какими-то травами и микстурами, Мэй села на стул.

— Ну что, у кого по зельеварению в Ж.А.Б.А. «Превосходно» стояло? — спросила она.

— У меня, — отозвался Кейн, дрожащими руками перебирая травы.

— Я тебя умоляю, Картер, все мы знаем, сколько стоили твои «Превосходно».

— Бритт, хоть ты пасть не разевай!

— А что ты ей рот затыкаешь? Не правда что ли?

— Поттер, я сейчас не посмотрю на то, что ты еле живой....

— Все слышали, да? У кого-то есть еще сомнения насчет личности убийцы?

— Так звони папе! Звони и говори, что на тебя уже покушаются!

— Придурки, — выдохнула Мэй, и, забрав у Бритт телефон, аккумулятор которого вот-вот разрядится, отправилась на кухню.

— Ну и что она будет делать? — протянул Джеймс, у которого уже сил не было переругиваться с Кейном.

— Малфою звонить, что ж еще, — буркнул Трент. — Вы разве не знали, что они спят вместе?

— Да ладно? Серьезно?

— Вы хуже базарных бабок, — сказала Бритт, и, с трудом поднявшись на ноги, подхватила свой плед. — Что вы на меня смотрите? Я в ванную, может после душа легче станет.

— Одна ты не пойдешь, — тут же сказал Джеймс.

— А ты со мной в ванную пойти хочешь? — уничтожающе спросила Бритт.

И, не дождавшись отрицательного ответа, Бритт покинула гостиную, оставив трех взрослых парней сплетничать за спиной единственной, кто пытался что-то делать.

* * *

— Что вы ели? — строго спросил Блейз, критически осматривая пострадавших из Аврората.

— Ничего, — хрипло ответил крепкий аврор, с длинным шрамом на шее. — Как в Аврорате перекусили, так ничего и не ели.

— Ясно, — недовольно ответил Блейз и, сделав на руке аврора надрез, наполнил флакон вытекшей кровью. — Я кровь проверю, не смотри на меня так, будто я собираюсь ее пить!

Захворавшие авроры уже заподозрили неладное, мысленно смирившись с тем, что возможный яд, попавший в организм, их убьет.

— Я ничего не понимаю, — обескуражено произнес Гарри, забыв, что рядом с ним — маггла Ева, ничего не понимающая в магических отравлениях ядами. — Ну ладно те, кто в доме отравились, но мои-то почему? И как?

— Знаете, мистер Поттер, я последние часов семь вообще не понимаю, что происходит, поэтому я не советчик, — призналась Ева, глядя куда-то вдаль. — Может если бы Скорпиус был рядом, он бы что-то надумал.

— Если бы, Ева, если бы.

— Не смейте отчаиваться. Мне ваши чувства до конца не понять, у меня пока нет детей, но вы сильный мужчина и отличный сыщик. Не позволяйте тревоге занять все ваши мысли.

— Я отличный сыщик только в паре со Скорпиусом, вы прекрасно это знаете.

— А он и не бросал вас, — спокойно сказала Ева.

— Я даже не знаю с чего начинать. Вы правы, тревога заставила меня потерять голову, — произнес Гарри. — Вы бы ехали домой, Ева, вряд ли бомбежка поможет. Блейз явно не в восторге от того, что вы так рискуете.

Ева звонко рассмеялась.

— Во-первых, я еще сержусь, что он скрывал от меня правду про ваш мир. А во-вторых, я еще не его жена, — просто сказала она. — Не теряйте голову, мистер Поттер.

— Знать бы как все отравились, было бы проще. Блейз бы знал, от чего отталкиваться для создания противоядия.

— Да от воды отталкивайтесь, делов-то, — запахнув кардиган, произнесла Ева.

Гарри повернул к ней голову, а Блейз, находившийся в паре метров, замер на месте.

— Ну а что? — словно оправдываясь, сказала Ева. — Чтоб приготовить что-то, нужна вода. Солдаты ваши не могли не пить воду, а источник воды здесь один — колодец вон тот.

— Ева, — восхищенно прошептал Гарри. — Ну конечно! В колодце — труба, которая подает воду в дом!

Здоровые авроры метнулись к колодцу, расположенному совсем рядом с домом-тюрьмой, а люди Евы Менделлип, услышавшие про гипотезу своей начальницы, тут же принялись выливать воду из бутылок.

— Иди работай, — голос Евы теперь звучал наигранно свирепо, потому что руки ее будущего супруга обвили ее талию. — Я все еще злюсь.

— На что? — улыбнулся Блейз.

— О Боже, я же женщина, я всегда злюсь на что-то, не зная на что! Работай!

— Как вы ее терпите? — шепнул Блейз маггловским членам преступной группировки. — Поттер, тогда я в морг аппарирую, воду из колодца захвачу с собой, попробую что-то сделать.

Гарри кивнул, пожелав ему удачи. На всякий случай крикнув, что воду из колодца никому не пить, Главный Аврор всерьез задумался над словами мафиози.

Лучше пустить в свою голову жестокие факты и заняться расследованием, чем тешить себя тем, что все будет хорошо.

Скорпиуса не было вот уже почти семнадцать часов. Вот уж кто не дал тревоге захватить разум.

* * *

Джеймс сидел в кресле, упорно пытаясь читать какую-то ветхую книгу, с каждым часом осознавая, что дышать все тяжелее. На кухне чем-то гремела Мэй, пытавшаяся сварить травяной настой из сушеных ингредиентов: легенда гласила, что он снимает озноб и тошноту.

За все время Джеймс ни разу не поговорил с этой грубоватой девушкой, которая, к слову, вела себя так, будто и вовсе его не знала. Она не смотрела ему в глаза, не оставалась наедине, словно Джеймса Поттера в ее жизни и не было. Нет, самого Джеймса это вполне устраивало, особенно, когда почти все присутствующие были уверены в виновности Мэй Робардс.

«Она умеет убивать» — подумал Джеймс, украдкой взглянув на нее. — «Она отправила на тот свет своего отчима, даже не раскаявшись. Чего ей стоило убить беспомощную Веронику Дэй?»

Тот факт, что на момент убийства Мэй была в его компании, Джеймс не рассматривал. В роли убийцы он не видел больше никого. Разве что Малфоя, которому почему-то безоговорочно верил его отец.

Мобильный телефон противно запиликал и Мэй, вытерев руки о полотенце, схватила его. Картер, сопровождавший каждое действие Мэй подозрительным взглядом (боялся, что она снова что-то подмешает в варево), напрягся.

— Мэй, осторожно осмотри свидетелей, — голос звонившего Скорпиуса звучал тихо и устало. — У кого-нибудь есть на руках мозоли, шрамы, ожоги?

— Откуда я знаю? — прошептала Мэй, отойдя подальше от любопытного Кейна.

— Узнай. Осмотри их как бы невзначай.

— Зачем?

— Невозможно содержать соплохвостов и не иметь шрамов и ожогов на руках.

Мэй опустила мобильный и краем глаза взглянула на руки находившегося неподалеку Джеймса.

— Джеймс чист.

— Я знаю, — прошипел Скорпиус. — Осмотришься и позвонишь мне.

— Хорошо.

— Как ты?

Мэй невесело рассмеялась.

— Потихоньку умираю, — улыбнулась она.

— Ты будешь единственной, кто выживет, так что не бойся. Ищи ожоги, мозоли, волдыри, шрамы, ссадины. Хоть что-нибудь.

Звонок Скорпиуса совершенно не подбодрил. Ругаясь себе под нос, Мэй кинула в отвар щепотку сушеной ромашки и накрыла котелок крышкой.

Внимательно изучила мускулистые руки Кейна, нервно теребившие смоченное в холодной воде полотенце, Мэй поймала его удивленный взгляд и тут же отвернулась.

Узловатые руки Северина Трента с проступающими венами. Опять ничего.

Но что-то не то. Не так, как должно быть.

— Где Бритт? — резко спросила Мэй.

— В ванной, — зевнул Трент.

Взгляд Джеймса устремился на каминные часы, а затем на Мэй.

— Бритт, — прошептал он, сорвавшись с места.

Картер Кейн бросил на Мэй полный страха и презрения взгляд и поспешил за Джеймсом на второй этаж.

— Нет, — шокировано пробормотал Северин Трент, вцепившись в подлокотники кресла. — Нет....не может быть.

— Бритт! — заорал Джеймс, барабаня в дверь. — Бритт, открой!

Дверь оказалась не заперта, Джеймс повернул ручку и толкнул дверь на себя.

На кафеле была разлита вода, словно кто-то специально обмыл его из шланга. Едва не поскользнувшись Картер Кейн оттолкнул Джеймса, продолжавшего звать девушку по имени и машинально сдвинул шторку для ванной.

Бритт МакГайвер, одетая в один короткий шелковый халат, лежала в пустой ванной, безжизненно склонив голову. На ее шее виднелся большой, совсем свежий синяк.

— Бритт, — тихо позвал Кейн, похлопывая ее по щекам.

Но девушка была мертва, еще теплое тело было словно игрушечным, как у марионетки, которой обрубили ниточки.

— Пошли, — выдохнул Джеймс. — Оставь ее, ей уже не помочь.

— Кто? — свирепо спросил Кейн. На его бледном, изможденном лице вновь исказилась звериная дикость. — Прямо под носом...Кто, я спрашиваю?!

Мэй и Джеймс в ужасе переглянулись, а Северин Трент, на колени упав перед ванной, дрожащими руками тряс мертвое тело за плечи, явно надеясь, что Бритт просто уснула.

— Сейчас-сейчас, — бормотал он. — Может ей просто плохо стало? Из-за отравления...

— Она мертва, идиот! — прорычал Кейн, оттолкнув перепуганного слизеринца. — Мертва!

— Оставь его, Картер! — крикнула Мэй, заметив, что Кейн сейчас просто душу вытрясет из бедного парня. — Не надо здесь еще одного трупа!

Джеймс обхватил Кейна сзади, еле сдерживая, ведь тот готов был растерзать уже и Мэй.

— Хватит! — взмолился он. — Пожалуйста, хватит! Мэй, ты куда?

Мэй, которая уже выходила из ванной, обернулась.

— Вместе мы продержались сутки, — горячо сказала она. — Отравились какой-то гадостью, рассорились и потеряли Бритт. Дальше каждый сам за себя.

— Да, да, — все еще заторможено сказал Трент, заставив себя оторвать взгляд от тела Бритт. — Каждый сам....каждый сам.

Картер скинул с себя Джеймса и, одарив всех еще более свирепым взглядом, ответил:

— Ну давайте, раз такие умные. Давайте. Закройтесь в комнатах и сидите. Сидите и ждите.

— Поттер! — окликнул Джеймса Трент.

Джеймс бросил последний взгляд на мертвое тело строптивой красавицы и, что-то рассеянно пробормотав, заранее нащупал в кармане мобильный телефон и поспешил к себе в спальню.

Закрываясь на все замки, передвигая к двери комоды и стулья, закрывая окна и нервно осматриваясь, свидетели оградили себя друг от друга. В доме господствовала тишина.

— Спи спокойно, Бритт МакГайвер. Волшебница, чистокровка, блудница.... — протянул Лартен Джулиус, стоя на холме и глядя на дом, только что унесший жизнь молодой девушки.

Лартен Джулиус всегда все знал. Знал, кого убили в доме, знал, кто убил, знал, кто будет следующим. Но веселило его не само происшествие, а интрига, завесившая истину подобно темному покрывалу. Министр щелкнул пальцами и в тот же миг, за полкилометра от него, а именно в ванной комнате ветхого дома, исчезло тело Бритт МакГайвер, которое, впрочем, через пару секунд появилось на каталке в морге, где наверняка над чем-то размышлял Блейз Забини.

Наверняка сейчас Гарри Поттер успокаивает по телефону своего любимого сына, а Мэй Робардс слушает не очень уверенные слова поддержки от Скорпиуса Малфоя. Наверняка эта очаровательная маггла, со шрамами на щеке, вновь прикажет своим помощникам взрывать двери и бить окна. Наверняка один из свидетелей не доживет до утра.

Наверняка Лартена Джулиуса просто возненавидят. Но сейчас это невысокий человек, в развевающейся бутылочно-зеленой мантии, стоял на холме, наслаждался опьяняющим ароматом нарциссов, огромный букет которых он возложит на могилу каждого, кто погиб в борьбе за правду о той ночи, когда прервалась юная жизнь Вероники Дэй.

17.00

— Джеймс, пожалуйста, послушай меня, — лихорадочно шептал Гарри, прижимая мобильный к уху так сильно, словно это бы успокоило Джеймса. — Послушай меня! Я знаю, что тебе страшно, знаю, что ты чувствуешь, но прошу тебя, не паникуй.

— Бритт убили всего в паре шагов. — Шепот Джеймса звучал хрипло и как-то несвязно. — Он рядом, он ходит по коридорам, он не остановится...

— Джеймс, попробуй сейчас успокоиться хотя бы чуть-чуть, — взмолился Гарри, понимая, насколько абсурдно и неуместно звучит его просьба. — Как ты себя чувствуешь?

— Мне тяжело говорить, я не знаю, что подмешали в еду...

— Теперь слушай меня очень внимательно, — почти строго сказал Гарри. — Не пей воду и ничего не ешь. Я знаю, ты сейчас очень хочешь пить, но нельзя. Хорошо?

— Да, — выдохнул Джеймс.

— Далее. Ты в комнате один?

— Да.

— Закрой дверь и окно. Придвинь комод или стол к двери и не выходи. Не выходи даже если тебя будут звать по имени, даже если услышишь чей-то крик. Ты меня понял?

— Хорошо, — дрожащим голосом ответил Джеймс. — Папа, вытащи меня отсюда, пожалуйста.

— Конечно вытащу, совсем скоро. — Постаравшись придать голосу уверенность, Гарри почувствовал укол отчаяния. — Подожди еще немного. И все время будь на связи.

Несмотря на то, что голос отца Джеймса немного успокаивал, Гарри вынужден был прекратить разговор и вернуться к судорожной работе. Вернувшись в хогсмидское жилище, Главный Аврор достал из картонной коробки все то, что в принципе знал наизусть: биографии свидетелей, колдографии, схемы Скорпиуса, заметки Блейза, какие-то документы, список теорий.

Разложив это на столе, Гарри склонился над причудливой мозаикой улик и, сделав глубокий вздох, с головой ушел в работу.

Ты должен был что-то упустить, Гарри Поттер...

Что-нибудь незначительное. Хоть что-нибудь.

На пол полетели никому не нужные расчеты лунной фазы. Затем показания Валери Брент.

Показания Мэй Робардс, которые Гарри перечитал пару раз подряд.

Скорпиуса не было уже тридцать часов. Гарри молил Бога, чтоб напарник нашел что-то. Но, судя по тому, что от Скорпиуса вестей пока не было, вряд ли удача ему улыбнулась.

Показания Картера Кейна...просто бессмысленный бред.

— Почему вам, ублюдкам, вообще не спалось той ночью?! — рявкнул Гарри и, в порыве злости смахнул со стола всю кипу файлов и смятых бумаг.

Мозг опять не хотел думать, хотелось подсчитывать, какова вероятность забрать Джеймса живым. Хотелось придумывать план мести министру магии. Хотелось заранее проклинать Блейза, который не сумеет спасти Джеймса. Хотелось ненавидеть Скорпиуса за то, что он не мог просто нормально жить, а не влипать в такие передряги, как убийство юной сплетницы.

— Поттер, угомонись, — приказал сам себе Гарри, свирепым голосом, которым обычно отчитывал своих сотрудников.

Выудив из заначки Блейза сигарету, Гарри закурил и наклонился, чтоб поднять бумаги, которые в бешенстве скинул на пол. Мысли по-прежнему бушевали, рисуя страшные картины, но неужели Главный Аврор не сумеет их обуздать.

— Твою мать, — выругался Гарри, когда пепел с конца тлеющей сигареты попал на какой-то документ.

Быстро стряхнув пепел с белоснежной бумаги, Гарри сжал сигарету зубами и невольно взглянул на поднятый документ, с едва заметным сероватым следом.

Божье провидение, не иначе.

Жадно просматривая документ, Гарри чувствовал, как сердце билось в грудной клетке с дикой скоростью, а в голове мелькнул лучик надежды.

— Пожалуйста, пусть сработает, — прошептал Гарри, свернув документ вдвое. — Ничего больше не прошу, пусть только сработает.

Скорпиуса рядом не было, Гарри пожалел об этом еще больше. Оставалось лишь поделиться догадкой с Блейзом, в надежде, что тому не придется долго разъяснять.

* * *

18.00

Аппарировав в морг, Гарри бегом устремился в секционную комнату. На каталке лежало тело Бритт МакГайвер, накрытое белой простыней, но человек, который сейчас что-то заполнял в бланке, оказался совсем не Блейзом.

Худощавый, долговязый, совсем еще молодой, едва ли больше двадцати лет. Видимо практикант, но вопросов от этого меньше не стало.

— Извините, а что вы здесь делаете? — спросил практикант, повернувшись к Главному Аврору. — Посторонним нельзя.

— Где Блейз Забини?

— Дал мне задание провести вскрытие и умчался.

Вот уж новость! Чтоб Блейз кого-то подпустил к мертвецу, зная, что наверняка придется материть новоиспеченного патологоанатома за плохо проделанную работу!

— Куда умчался? — грубо спросил Гарри.

— Мне не докладывают, — отозвался практикант. — Про мистера Забини уже спрашивали сегодня, вы не первый.

— Кто спрашивал?

Практикант испуганно скривился.

— Нечто такое.... стремное.

— Худой блондин с татуировками?

Удостоившись подтверждающего кивка, Гарри осмотрел синюшно-бледную Бритт и, прекрасно понял, что новый патологоанатом не стал заморачиваться с отчетом, как это делал Блейз.

Не успел Гарри разозлиться, как увидел на зеркале, висящем неподалеку, маленький клочок пергамента, на котором рукой Скорпиуса было выведено:

«Удушение. Ищите правшу».

— Ты очень мне нужен, — в пятый раз листая прихваченный из дома документ, сказал Гарри, наконец дозвонившись до Скорпиуса.

— В часе езды до Хогсмида, — практически неживым от усталости голосом сказал Скорпиус. — Есть идеи?

— Да.

— А у меня есть плохие новости, — сообщил Скорпиус. — В Больнице Святого Мунго понятия не имеют, что делать с ядом соплохвоста.

— Противоядия нет? — Сердце Гарри упало.

— Отставить безысходность, — рявкнул Скорпиус. — Блейз что-нибудь придумает. Найти бы его только.

— Встретимся в Хогсмиде. Там поговорим.

Спрятав телефон в карман, Гарри аппарировал обратно к дому-тюрьме. Практикант нервно оглянулся и, пожав плечами, вернулся к заполнению бланка.

* * *

18.35

— Как обстановка? — спросил Гарри, пристально глядя на завешенные шторами окна.

— Без изменений, — произнесла Ева. — Вы были правы, взрывать нет смысла.

— Блейз не говорил вам, куда он отправился?

Ева покачала головой.

— Вашим людям стало хуже, — сообщила она. — Я послала своих в ближайшую деревню за чистой водой, надеюсь, это хоть как-то поможет.

Гарри пробормотал слова благодарности, нервно постукивая волшебной палочкой по бедру. Надо признать, с хоть какими-то догадками было проще перенести ту тревогу, которая сгрудилась в этом месте.

Скорпиусу он так и не рассказал о своей теории. Тот приехал спустя тридцать минут, кивнул Гарри в знак приветствия, удивленно взглянул на Еву, окруженную аврорами, но, не говоря ни слова, сел на поваленное дерево и, обхватив голову руками, стал покачиваться взад-вперед.

— Что это с ним? — обеспокоенно спросила Ева.

— Думает. — Гарри же прекрасно знал манеру мышления Скорпиуса. — Сейчас он в состоянии некого транса, так что вы его не растормошите. Такое с ним случается, когда для ясной картины не хватает лишь одной части головоломки.

Ева вскинула изящные брови, но спорить не стала. Внезапно Скорпиус вскочил на ноги и, бегом приблизившись к дому, застыл на месте.

— Это тоже нормально? — поинтересовалась Ева.

— Абсолютно, — подтвердил Гарри.

Авроры тоже с интересом наблюдали за молодым сыщиком. Скорпиус пару раз прошелся вдоль дома, что-то прошептал себе под нос, и, не говоря ни слова, подбежал к мотоциклу.

— Куда?! — рявкнул Гарри, но Скорпиус уже подхватил мотоциклетный шлем.

— Дождитесь Блейза, — только и ответил Скорпиус. — Дождитесь, и все станет ясно!

Мотоцикл разогнался до предельной скорости и, несмотря на плохую брусчатую дорогу, очень скоро исчез с поля зрения.

— Не подведи, мальчик мой, не подведи, — прошептал Гарри, но его, благо, никто не услышал.

* * *

21.00

Мэй Робардс осторожно отодвинула от двери стул и, стараясь не шуметь, вышла в коридор. Джеймс закрылся в своей спальне на все замки, хотя, что-то подсказывало бывшей заключенной, что если убийца захочет пролить кровь, замки и придвинутые к двери комоды его не остановят.

Дверь в комнату Картера Кейна тоже была заперта, несмотря на то, что он был категорически против закона «каждый сам за себя». Мимо спальни Кейна Мэй прошла особенно тихо, боясь, что он в любую секунды выглянет из-за двери и в ярости придушит ее.

— Хорошо, я спустилась, — прошептала Мэй, дрожащими руками прижав мобильный покойной Бритт к уху. — Что я должна сделать?

— В какой комнате камин? — Голос Скорпиуса был наполнен непонятными нотками волнения.

— В гостиной.

— Попробуй разжечь огонь.

— Зачем?

— Делай, что я говорю.

Положив мобильный на журнальный столик, Мэй побежала в кладовую, примыкающую к кухне. Пошарив по ящикам, она захватила несколько поленьев и старый номер «Пророка». Дрожащими руками нашарила зажигалку.

— Почти все, — сказала Мэй, вернувшись к телефонному разговору. — Сейчас разгорится.

— Не надо, — отрезал Скорпиус. — Просто скажи, реально ли разжечь камин?

— Вполне.

— Туши огонь.

— Что?!

— Туши огонь!

Вылив в слабый огонь пару чашек воды, Мэй стала слушать странные инструкции дальше.

— Какова примерная ширина дымовой трубы? — требовательно спросил Скорпиус.

— Откуда я знаю?

— Пожалуйста, не тупи, загляни в камин и скажи мне примерную ширину дымовой трубы!

— Сантиметров сорок, — ответила Мэй, чуть не чихнув от попавшей в нос сажи. — Неужто ты думаешь, что отсюда можно выйти по дымоходу?

— Не совсем. Вы не выйдете отсюда по дымоходу, а вот я попасть внутрь смогу.

Мэй не успела ничего ответить, как Скорпиус завершил разговор, отключив телефон.

Быстро поднявшись на второй этаж, явно перепугав своими шагами бдительных свидетелей, Мэй облегченно вздохнула. Голос Скорпиуса звучал куда увереннее, возможно даже, что они все-таки выберутся из дома живыми.

Приоткрытая дверь очередной спальни обратила на себя внимание девушки в тот самый момент, когда слова Скорпиуса перестали звучать в ее голове. Переступив высокий порог, Мэй вошла в комнату с бордовыми обоями и безвкусными тяжелыми шторами, пылившимися, казалось, веками.

На двуспальной кровати с изъеденным молью пологом, лежал Северин Трент, остекленелые глаза которого были словно скрыты за полупрозрачной пеленой. Вздувшиеся вены на шее и руках, темные синяки под глазами и синюшно-бледные губы ясно дали Мэй Робардс понять, что неизвестная отрава, мучившая всех уже не один день, убила бывшего слизеринца раньше, чем тот, кто расчищает свой путь от свидетелей.

Безуспешно пытаясь прощупать у Трента пульс, Мэй невольно задумалась: а вдруг в спальнях Поттера и Кейна она обнаружит бездыханные тела? Саму Мэй спасало лишь то, что в отличие от остальных, она сразу с недоверием отнеслась к обеду, заменив его лишь чашкой ромашкового чая.

Накрыв Трента покрывалом, Мэй выскочила в коридор.

— Картер! Картер, открой! — заорала она, барабаня в дверь соседней спальни.

Ответа не последовало, видимо бдительный Кейн уже никому не доверял.

— Трент мертв! — крикнула Мэй, продолжая ломиться в комнату. — Картер!

Ответа не последовало. Не зная, жив ли Кейн вообще, Мэй побежала в другой конец коридора, к спальне Джеймса.

— Трент мертв? — услышала она голос Джеймса из-за двери.

— Да, — ответила Мэй, прижавшись к резной двери. — Кейн не отвечает.

— Я не убивал, — сразу сказал Джеймс, явно не услышав конец фразы.

— Я верю.

— А я тебе нет, — не открывая дверь, крикнул Джеймс. — Только ты могла отравить еду, только ты ходила по коридору, до того, как Трент умер. Я слышал, не отрицай. Уходи!

— Джеймс!

— Я не открою. Уходи.

— Да ты же подохнешь один, идиот! — рявкнула Мэй, до боли в руке, ударив по двери.

Джеймс не ответил. Потирая ушибленную руку, Мэй попятилась к себе в спальню, находившуюся напротив.

Джеймс хоть и дебил, но в безопасности, пока, конечно, от яда не загнется.

— Выходит, нас осталось трое, — выдохнула Мэй. — Поттер в пролете, я не убивала. Ну конечно же....

Торжествующая улыбка появилась на ее лице, и Мэй не сдержалась и рассмеялась во весь голос. Смех скоро перешел в плач, но улыбка не сходила с ее губ, несмотря на страх.

Захлопнув дверь своей спальни, Мэй проверила последний замок и, поняла, что все козыри у нее.

Кейн тоже под действием яда. Оставалось лишь выждать, пока убийца умрет от своей же задумки.

Улыбка на лице Мэй стала еще шире. Померкла улыбка лишь когда широкая ладонь зажала ей рот, а обычный кухонный нож пронзил живот. На третьем ударе Мэй рухнула на пол, к ногам своего убийцы, точно так же, как когда-то ее отчим, упал навзничь перед ней.

Последнее, что прозвучало в ее голове — лживая, но до боли милая фраза.

«Мы никогда не умрем».

* * *

22.00

Шаги и шум в коридоре стихли, и Джеймс, превзнемогая страх, выглянул из своей комнаты. Самочувствие его ухудшилось: тупая боль в висках сменилась головокружением, а слабость еле-еле позволяла передвигаться. Видимо яд подействовал и на зрение, потому что все, что видел Джеймс казалось расплывчатым и каким-то бесцветным. Но это не помешало ему заметить Мэй, обездвижено лежавшую в на полу. Настежь распахнутая дверь, видимо, открытая убийцей, коврик, пропитавшийся кровью. И кухонный нож, брошенный прямо на пороге.

Бросившись к девушке, Джеймс словно и забыл о том, что вообще с трудом встал с кровати. Страх достиг зенитной точки, а в глазах противно защипало, когда дрожащая рука Джеймса Поттера не смогла нащупать на тонкой шее Мэй Робардс пульс.

Мир как будто перестал существовать, все показалось Джеймсу каким-то ненастоящим. Страшно было даже ни из-за убитой заключенной.

— Ты остался один, — в ужасе пролепетал Джеймс и, опираясь о дверь, поднялся с колен. — Один.

— Поттер! — послышался свирепый возглас, который мог принадлежать только одному.

— Нет, — прошептал Джеймс, пятясь назад. — Нет...

Картер Кейн, сжимая в руке кочергу, смотрел на него совершенно дикими глазами, и, приближаясь так быстро, насколько позволяла слабость, замахнулся.

— Иди сюда! — рявкнул он, но Джеймс, заскочив в свою комнату, поспешил закрыть дверь.

— Стой, тварь! — орал Кейн, со стороны коридора вцепившись в дверную ручку.

С силой толкнув дверь, едва не сбив с ног Джеймса, Кейн опять схватился за кочергу.

— Уйди! — проорал Джеймс и, воспользовавшись моментом, толкнул дверь и, прислонившись к ней всем телом, принялся закрывать ее на все замки.

— Поттер! Ты не уйдешь никуда, слышишь, Поттер! Не уйдешь!

Из последних сил придвинув к двери, по которой барабанил кулаками Кейн, письменный стол, Джеймс отскочил назад и, убедившись в относительной безопасности, упал на пол, сраженный ядом, с которым боролся бесконечные часы пребывания в этом доме.

* * *

22.45

— Еще раз говорю, ничего не пить! — рявкнул Гарри, потому что авроры, забывшись, потянулись к бутылкам с отравленной водой.

На место опять подтянулись жители Хогсмида, наблюдая и чуть ли не делая ставки, чем же закончится дело. Толпа тянулась чуть ли не от «Кабаньей головы», словно жители выстроились на какой-то митинг. Разгонять зевак сил не было, поэтому, лишь иногда матеря чересчур любопытных местных, Гарри старался игнорировать толпу.

— Поттер! — раздался голос, заставивший местных вздрогнуть. — Иди сюда!

Гарри бегом устремился к Блейзу, который уже не замечал реакции Евы и остальных магглов на аппарацию. В руках Блейз держал стопку бумаг, и Гарри обрадовался: патологоанатом прибыл с идеями.

— Где ты был, мне сказали.... — начал было Гарри, но Блейз жестом заставил его заткнуться.

— У маггловских специалистов в Лондоне, если что, да, это я наложил на судмедэкспертов Имериус, чтоб они побыстрее работали, — быстро сказал Блейз и протянул Гарри бумаги. — Скорпиус пару часов назад был в морге, мой ученик сказал, что он шарил по ячейкам, проверял покойников.

— Что? — обескуражено спросил Гарри. — Зачем?

— Искал, кого я забрал с собой. Скорпиус додумался до того же, до чего и я.

— Может, наконец, объяснишь? — Главный Аврор уже начинал злиться.

Блейз обратно выхватил у Гарри бумаги, и, быстро пролистав, протянул одну.

— Результаты лондонской судебно-медицинской экспертизы, — быстро сказал Блейз. — Патологии развития почечных канальцев, в результате повторной проверки тела, обнаружено не было.

Гарри уставился на Блейза, так, как будто тот неожиданно начал рассказывать ему о творчестве Рубенса, но прокрутив у себя в голове заключение еще пару раз, Главный Аврор вытаращил глаза и шокировано прижал руку ко рту.

— Что это значит? — спросил молодой аврор, которого Гарри и не заметил.

— Значит, что нас, друг мой, наебали, — произнес Блейз.

— Ты вскрыл не того, — только и сказал Гарри.

— Поттер, бери выше, умер не тот. Он думал, что скроет от нас лицо трупа, но не смог скрыть органы, — сказал Блейз. — Если есть еще какие-то сомнения, я могу предоставить справку с соответствующим диагнозом нашего маньяка.

— Мы искали не того! — воскликнул Гарри, пнув от негодования корягу. — Слушай, да это не перепуганный студент. Он даст фору уайтчепельскому потрошителю!

Блейз согласно кивнул.

— То есть, ты заподозрил неладное, отправил тело магглам, применил к ним Империус, получил нужную информацию...Блейз, я закрою глаза на Непростительное заклятие, обещаю.

— Но у меня есть и плохие вести, — скорбно произнес патологоанатом. — Когда я вернул обугленное тело неизвестного человека с абсолютно здоровыми почками в морг, на каталках было два новых тела. Трент и Робардс.

— В доме осталось двое, нужно срочно вытаскивать оттуда Джеймса и...

— Ошибаешься, Главный Аврор. В доме их трое, — отрезал Блейз. — А если у Скорпиуса растерялись остатки здравого смысла, то их там четверо...

* * *

22.50

Отряхиваясь от сажи и кашляя, Скорпиус впервые поблагодарил Бога за свою худобу, не позволившую застрять в дымоходе. Чувствуя себя какой-то странной копией Санты-Клауса, Скорпиус вытер лицо от сажи и осмотрелся.

Гостиная. На столе — наверняка испортившиеся остатки отравленной пищи. В доме душно, запах затхлости и нафталина еще сильнее из-за невозможности проветрить.

Бесшумно передвигаясь на кухню, Скорпиус снова замер на месте, прислушиваясь к тишине. Ни шагов, ни тяжелого дыхания. Ничего.

Взяв кухонный нож из набора, и приметив, что один уже кто-то позаимствовал, Скорпиус слушал свое сердцебиение, и с усмешкой подумал, что сейчас сильная сердечная мышца просто лопнет.

— А ты-то чего боишься, а, Малфой? — прошептал себе под нос Скорпиус. — Не этого ли ты хотел?

Миновав гостиную и прокравшись к лестнице, Скорпиус крепко сжал в руке нож, на секунду задумавшись, а правда ли он хочет убить того, кто лишил жизни всех этих мразей, именуемых свидетелями. Удивительно, но если бы не беглая фраза Блейза, сказанная накануне, никто бы и не догадался проверить обгорелый труп еще раз.

Поднявшись наверх, первое что увидел Скорпиус — обмякшее тело Картера Кейна, лежавшее на полу. Из головы самопровозглашенного лидера сочилась кровь, образовав уже приличную лужицу.

Увиденное Скорпиуса не удивило, напротив, подтвердило догадку.

Склонившись над Кейном, Скорпиус, к своему удивлению понял, что убийца схалтурил, выполняя свою работу. Картер Кейн был еще жив, несмотря на открытую черепно-мозговую травму и отравление злополучным ядом.

Оттащив довольно тяжелого Кейна с дороги, в открытую спальню, Скорпиус вернулся в коридор. Около одной из спален он обнаружил кочергу, которой, видимо, Кейн оборонялся от предполагаемого убийцы — Джеймса Поттера.

Скорпиус не любил признавать чье-либо превосходство. Но, прижав свою гордыню к стенке, он согласился с тем, что убийца — куда умнее его самого. Куда умнее Аврората. Куда умнее кучки свидетелей и дурочки Вероники Дэй.

Но не умнее гениального медика, лишившегося лицензии из-за рокового порока — алкоголизма.

Он просто их стравил. Как двух собак. Оставшись вдвоем, Кейн и Поттер небезосновательно подозревали друг друга, не понимая, что эта ошибка будет стоить им жизни. В лучшем случае они просто перебьют друг друга, а маньяк, отсиживаясь себе в свободной спальне, будет просто ждать, а затем аппарирует в нужный момент.

Это полностью подтверждало теорию Блейза и догадки Скорпиуса, но говорило о том, что Лартен Джулиус не сдержал свое слово и Мэй Робардс была мертва.

Лужа крови, которая уже растеклась до коридора, словно подтвердила это.

Внутри у Скорпиуса ничего не ёкнуло, даже при виде мертвой девушки. Слеза не скатилась по щеке и на колени он тоже не рухнул. Он лишь крепче сжал в руке нож и, уже не беспокоясь об опасности, прошелся вдоль коридора.

— Ну что, староста, иди ко мне, — громко сказал Скорпиус, в предвкушении неминуемого возмездия.

Тошнотворно-сладкий запах, наполняющий кабинет министра магии, всегда действовал Гарри на нервы. Складывалось такое впечатление, что здесь заседал не загадочный темный маг, а женщина преклонных лет, предпочитающая приторную парфюмерию. Но даже если не обращать внимания на запах, сидеть в кабинете Лартена Джулиуса было всегда нелегко. Добродушные глаза, казалось, пронизывали насквозь, а умиротворенный голос, сопровождаемый ласковой улыбкой, почему-то больше пугал, чем успокаивал.

Именно такие чувства испытывал Гарри, когда, аппарировав вместе с Блейзом в министерство магии, пытался рассказать о раскрытии дела мистеру Джулиусу.

— Значит, законопослушный староста таил личину дьявола? — протянул министр, лениво листая принесенные Гарри документы. — Ну, признавайтесь, друзья мои, как додумались? Только не так лаконично, как собираетесь мне рассказать.

Блейз, едва заметно закатив глаза, одарил Гарри, то и дело нервно поглядывающего на часы, настороженным взглядом.

— Дом Вудроу сгорел, а на чердаке авроры нашли обгоревшее тело, — сообщил Блейз, без всякой радости. — Опознать тело можно было лишь по одежде, что родные Вудроу и сделали. Картина была ясна: убийца оглушил его, а затем поджег дом. Но спустя недели я случайно заметил, что у Вудроу возможно были заболевания почек, и, покопавшись в его медкарте обнаружил диагноз — патология развития почечных канальцев. При вскрытии тела, найденного в сгоревшем доме, я этого не обнаружил, поэтому, отправил труп на маггловскую экспертизу.

— Маггловскую? — с неким презрением переспросил Лартен Джулиус. — Вы обратились за помощью к...магглам?

— А в ваших жилах течет настолько чистая кровь, что вы пренебрегаете их помощью? — вскинул брови Блейз.

Лартен Джулиус поджал губы, но тут же расплылся в неизменной улыбке.

— Продолжайте, — кивнул он. — И как вы получили ответ от магглов так быстро?

— Заклятие Империус, да простит меня за это Аврорат, — произнес Блейз. — Магглы сделали все максимально быстро, без лишних вопросов. Вскоре я получил заключение, в котором было написано, что почки трупа были абсолютно здоровы, без патологий и дефектов. Это и была разгадка.

— Вудроу аппарировал в Хогсмид, скорей всего, сразу же, после своей «смерти», раньше свидетелей, чтоб все подготовить, — грубо отозвался Гарри. — Отравил воду в колодце, а затем, используя порталы, перенес свидетелей в дом. А дальше ему решили помочь вы, наложив на дом чары, блокирующие все входы и выходы.

— Это слишком громко сказано, мистер Поттер.

— Вудроу просто сидел в одной из комнат, убивая одного за другим, а пару часов назад, насколько нам известно, он оставил лишь Кейна и моего сына, которые, методом исключения, подозревают в убийствах друг друга. У меня две перспективы: или моего сына убьет обезумевший Кейн, или его убьет Вудроу, в том случае, если Джеймс сможет дать Кейну отпор. А есть еще один вариант: мой сын умрет раньше от яда из-за отравленной воды. И сейчас я не бью вам морду только потому что меня заставили выпить одиннадцать таблеток успокоительного, — прорычал Гарри.

Лартен Джулиус жалостливо вздохнул.

— Мы выполнили ваши условия, — холодно произнес Блейз. — Немедленно снимите заклинание и откройте двери в дом.

— Хм... — Мистер Джулиус поднялся на ноги и пару раз прошелся вдоль книжного шкафа. — Вы сделали огромную работу, благодарю вас. Но где убийца-то?

Гарри на секунду показалось, что над ними издеваются. И не зря.

— Вы заперли его в доме вместе со всеми, — рявкнул Главный Аврор, сжав кулаки.

— А он должен быть арестован. Работа не закончена.

— А ты не охуел, господин министр?! — возмутился Блейз, хищной птицей нависнув над мистером Джулиусом.

— Пока вы не снимите заклятие, мы не сможем...

— Но мистер Малфой смог попасть внутрь, — улыбнулся министр, трусливо отскочив от Блейза. — Что мешает взрослым, сильным магам сделать то же самое?

Гарри вскочил на ноги, но министр тут же потянулся к волшебной палочке.

— Кстати, мистер Поттер, присутствие Скорпиуса — значительная помощь вашему сыну, — улыбнулся Лартен Джулиус.

— Ага, особенно если убийца и его решит отправить на тот свет, — огрызнулся Гарри.

— Странно, — протянул министр, заметно погрустнев.

Гарри и Блейз переглянулись, не зная, чего ожидать от деспота в бутылочно-зеленой мантии. Чувствуя ненависть ко всему, что было в этом кабинете: начиная самим министром и заканчивая вазой с нарциссами, Гарри внимая беззвучной мольбу Блейза, развернулся и, с силой толкнул дверь, попросив высшие силы о крушении этого кабинета сразу же после их ухода.

— Странно, что работая со Скорпиусом не в первый раз, вы так и не узнали, на что он способен, — пояснил на прощание министр.

— Мистер Джулиус, — неожиданно окликнул его Блейз, уже на выходе. — Прошу вас не забывать, что вы не единственный в Англии, кто практикует темную магию.

Лицо министра посерело, то ли от страха, то ли от неожиданного заявления.

— Но в отличие от вашей, моя магия — родовая. Улавливаете это предчувствие страха?

— Не особо, мой дорогой.

— А надо бы, а то вдруг я решу научить этой магии Скорпиуса.

И, оставив последнее слово за собой, Блейз поймал обеспокоенно-строгий взгляд Главного Аврора, на который ответил косой усмешкой. Не сказав больше ничего, они аппарировали обратно в Хогсмид, надеясь, что Джеймса Поттера еще можно спасти.

* * *

Медленно проходя по коридору, Скорпиус осмотрелся, замер на месте и прислушался к тишине. Убийца был где-то совсем рядом, и, судя по тому, что вот за полчаса Скорпиус так и не столкнулся с ним, усердно прятался.

Оставаясь совершенно, даже неадекватно спокойным, Скорпиус, без всякого страха и сомнений, положил кухонный нож на пол и, критически глядя на единственную дверь, которую не смог открыть, сделал вывод, что именно за ней от убийцы прячется Джеймс Поттер.

Стучать было бесполезно, даже если Джеймс еще жив, то ни за что не откроет. Присев и сощурившись, Скорпиус заглянул в замочную скважину, но увидел лишь что-то темное, закрывшее всю видимость.

— Значит, задвинул чем-то, — протянул Скорпиус. — Молодец, конечно, но...

Разочарованно вздохнув, Скорпиус снял со спины рюкзачок и, выудив оттуда волшебную палочку, выкраденную из квартиры Северина Трента и, чувствуя себя полным идиотом, еле осилившим школьную программу, прошептал единственное заклинание, не считая Патронуса, которое помнил:

— Алохомора. — Скорпиус с волшебной палочкой выглядел так же нелепо, как Гермиона Уизли выглядела бы на байкерском съезде.

Дверь скрипнула и открылась. Толкнув комод, закрывавший проход в комнату, Скорпиус вовсе не удивился, увидев Джеймса, лежащего недалеко от двери, бледного и хрипло дышащего.

— Вот только сдохни здесь, этого еще не хватало, — проворчал Скорпиус, потыкав его пальцем. — Подъем, говорю!

Джеймс естественно даже не пошевелился, собственно, вообще признаков жизни не подавал. Скорпиус, неожиданно поняв, что на смерть уайтчепельских проституток реагировал куда болезненнее, прижал пальцы к его шее.

— Давай, дятел гриффиндорский, поднимайся, — с удовольствием вмазав Джеймсу пощечину, сказал Скорпиус. — Ты ж, мать твою, спортсмен, организм у тебя сильный. Не лежи на полу, почки простудишь! Джеймс, я знаю, что ты еще жив. Не притворяйся, а то пырну ножиком и скажу, что так и было.

Вторая пощечина заставила Джеймса приоткрыть мутные глаза и, хрипло дыша, спросить растерянным голосом:

— Где это я?

— В Нарнии, — кивнул Скорпиус. — А я — нимфа нежности. Вставай!

Джеймс явно не понимал, что от него хотят, и вообще вроде не узнал «нимфу нежности». Остекленело глядя на Скорпиуса, Джеймс часто задышал, словно боялся задохнуться и вдруг перепугано зашептал:

— Это Картер...это Картер...он всех...

— Да, да, конечно это Картер, — закатил глаза Скорпиус. — Не смей терять сознание! Я же не буду тебя реанимировать. Ну...ну твою ж мать!

Снова отправившись в свое коматозное состояние, созданное ядом соплохвоста, Джеймс постепенно перестал хрипло дышать и Скорпиус на секунду подумал, что на этом история сына Главного Аврора закончится. Но, нащупав слабый пульс на шее, Скорпиус понял, что тревога, впрочем, не такая уж сильная, отошла на второй план.

— Да, конечно, Картер всех убил, — саркастично бормотал Скорпиус, забыв, что пару часов назад и понятия не имел кто убийца. — Кровожадный Картер. Веронику убил, свидетелей убил...истинный сын Поттера: тот во всем подозревает Еву, а ты — Кейна. Господи, Джеймс, какой же ты тупой. Тут же все элементарно!

На всякий случай, оттащив Джеймса подальше от двери, Скорпиус, подумав, что если вдруг тот решит умереть раньше, чем их освободят, он особо не расстроится, снова вернулся в коридор.

Нож лежал на том же самом месте, где его и оставили, значит, убийца здесь не проходил. Просто офигевая со своей неожиданной беспечности, Скорпиус поднял нож, поправил рюкзачок и, чуть ли не летящей походкой Красной Шапочки, отправился на поиски убийцы, чтоб покромсать его на тефтельки.

На выходе из коридора Скорпиус прислушался и хищно улыбнулся. На первом этаже ясно слышались быстрые шелестящие шаги.

Сердце Скорпиуса бешено забилось, но вовсе не от страха.

«Уайтчепельский потрошитель чувствовал то же самое перед убийством или я еще не схожу с ума?» — задался вопросом Скорпиус, продолжая слушать.

Убийца не идет на лестницу. Боится. Знает, что на втором этаже его ждут. Значит, спешит или на кухню, или в кладовую, или в подвал.

«Малфой, ты маньяк» — констатировал Скорпиус не зная беспокоиться или воспользоваться этим.

Сжав нож, Скорпиус осторожно выглянул из-за угла. Пока никого.

Медленно спустился на пару ступенек, мысленно рисуя себе план первого этажа. Со своей позиции он достаточно хорошо видел кухню и был практически уверен, что там никого нет. Подвальный люк в кладовой не скрипнул, значит, убийца, а вернее уже жертва, совсем рядом, буквально в паре метров.

Еще на пару ступенек ниже. Становилось уже чуть-чуть страшнее, но скорее от того, что он сумеет убежать. Шаги на первом этаже стихли и Скорпиус, глубоко вздохнув, бесшумно спустился еще ниже.

Громкое дыхание противника он уже слышал. Энтони Вудроу понял, кто здесь хищник, а кто добыча.

— Ну привет, — улыбнулся Скорпиус, готовясь заглянуть за угол. — Я тебя слышу.

И, повернув за угол, он наконец-то взглянул в глаза тому, кого до этого момента считал расчетливым и хладнокровным маньяком.

Энтони Вудроу судорожно всхлипнул. На его худом лице были искажены страх и волнение. Большие глаза, смотревшие на Скорпиуса сквозь линзы очков, словно молили о пощаде, будто вместо того, кто обманул следствие, нелегально растил соплохвостов, уничтожил на своем пути пятикурсницу и свидетелей, был маленький испуганный ребенок.

На секунду Скорпиус опустил нож, подумав, что Блейз ошибся.

Вудроу среагировал моментально и, быстро вонзив в плечо своего обидчика что-то небольшое, но довольно острое, оттолкнул Скорпиуса и, что есть сил, побежал на второй этаж.

Боли Скорпиус даже не почувствовал. Он вообще сразу не заметил, что Вудроу вырвался. Предмет, вонзенный в плечо, на удивление, не мешал совсем, и Скорпиус повернул голову, чтоб взглянуть, чем вообще защищался гриффиндорский староста.

— Штопор?! — возмутился Скорпиус. — Парень, ты придумал гениальный план, убил всех лишних и надумал обезвредить меня штопором?! Ты что больной? У тебя есть оружие, волшебная палочка, кулаки...да просто можно было плеснуть мне в лицо твоего фирменного яда! Я ожидал чего-то более, от человека, сумевшего подставить меня три года назад!

Повернувшись и услышав, как на втором этаже где-то хлопнула дверь, Скорпиус закатил глаза и, неторопливо направился к кладовой, поставил на подвальный люк пару деревянных ящиков.

— Ну ладно, давай попробуем сначала, — пробормотал Скорпиус, направившись к лестнице.

* * *

— Времени у нас катастрофически мало, поэтому сворачиваем лагерные посиделки и работаем, — прокричал Блейз, всполошив всех, находившихся на месте.

— Блейз, это очень плохая идея! — крикнул Гарри, едва за ним поспевая.

— Поттер, умолкни. И как я раньше не додумался?

— О Боже! — ужаснулась Ева Менделлип, услышавшая этот громкий спор. За пару месяцев романа с Блейзом Забини она уже поняла, что «гениальные идеи» ее избранника либо опасны для жизни, либо совершенно неадекватны, либо и то, и другое.

Главный Аврор наконец нагнал Блейза и, дернув за руку, развернул его к себе.

— Я запрещаю, — прорычал Гарри. — Во-первых, это самое страшное проявление темной магии, во-вторых, чудо, если ты никого не убьешь и, в-третьих, ты вряд ли сможешь остановить....

— Во-первых, меня достал министр, — ответил Блейз. — Во-вторых, так как уже и Скорпиус в этом доме, роль перепуганного папаши беру на себя я.

— Нельзя использовать....

— С дороги, — отмахнулся Блейз, остановившись в паре метров от дома. — Ева, быстро в машину! Поттер, уйди, ради Бога!

— Да головой своей подумай! Эта магия уничтожила Выручай-комнату, потому что никто не смог остановить поток....

Авроры выбежали на помощь, но жест Блейз заставил их отскочить назад.

— Назад отошли! — прорычал Блейз, повернувшись к дому. — И Главу Аврората уведите подальше!

Понимая, что выбора нет, Гарри, ругаясь, помчался вместе с аврорами ко входу в лес и, остановившись у белого автомобиля Евы, замер.

— Что происходит? — прошептала Ева, облокотившись о капот.

Авроры сыпали Щитовыми чарами, а Гарри, очень сомневаясь, что Блейз понимает, что делает, не ответил. Идея была более чем безумной, опасной...но единственной.

Это приблизит его к Джеймсу. Только ради сына, Гарри на это согласился.

— Давай! — заорал Гарри, на всякий случай накрыв Щитом себя и Еву.

Блейз едва заметно кивнул и выставил перед собой левую руку, сжатую в кулак. Авроры и магглы замерли, стараясь не пропустить ни секунды.

Ясные глаза Блейза были устремлены на дом, но казалось, он смотрел куда-то сквозь него. Долго шептав какие-то слова, как невнятную скороговорку, он резко разжал пальцы, будто выкинув что-то, сжатое у него в кулаке.

В ту же секунду дом объяло пламя, распространившееся и на соседние деревья и дальше в лес. Несколько авроров вздрогнули, попятившись назад, и Гарри их прекрасно понимал.

Адский огонь...наверное это самое сильное проявление темной магии, за исключением, пожалуй, создания крестражей, по крайней мере Главный Аврор думал так. Всепоглощающие языки пламени, как будто обладающие своим умом, Гарри видел всего пару раз в жизни. Именно Адский огонь стал причиной смерти одного из подпевал Драко Малфоя в Выручай-комнате, в ночь битвы за Хогвартс. Воспоминание страшного пожара, из которого Гарри с друзьями и испуганными до смерти слизеринцами выбрались чудом, резко всплыло в памяти, при виде огня, охватывающего треклятый дом.

Блейз уже пару минут наблюдал за своим творением без волнения, даже умиротворенно. Огонь, способный сжечь все, на своем пути, на удивление долго справлялся с магией Латрена Джулиуса. Но какова же была реакция Гарри, когда пламя уже не отскакивало от дома, как от невидимого магического барьера, а поглотило его. Крыша тут же вспыхнула, словно была соломенной, а Блейз довольно улыбнулся.

Но потушить Адское пламя куда сложнее, чем создать.

— Блейз, туши! — Именно этого момента и боялся Гарри, глядя как огонь постепенно проникает сквозь уничтоженную крышу в дом.

Блейз кивнул, и, опять прошептав что-то неясное, лишь щелкнул пальцами.

Адский огонь тут же потух. Как костер, на который вылили ведро воды.

Сняв Щит, Гарри не сразу поверил в то, что путь открыт. Ева и вовсе выглядела так, будто уверилась в том, что ее возлюбленный — воплощение Сатаны.

«Неужели ты сильнее Лартена Джулиуса?» — с недобрым предчувствием подумал Гарри, спеша к все еще дымящемуся дому.

— Можно было это и раньше сделать, — негодовал Блейз.

— Пожар хоть никого не задел? — спросил аврор, взмахом палочки убрав удушливый дым.

— Вряд ли, — успокоил его Блейз. — Ева, сделай лицо попроще и не смей вызывать экзорциста!

Но Гарри уже ничего не слышал и не видел, кроме двери, которая, после того, как ее легонько дернул аврор, слетела с петель.

* * *

— Ты знаешь, насколько психиатрическая больница страшное место? — прошептал Скорпиус, в очередной раз ударив бывшего старосту лицом о ступеньку. — Особенно, если ты не сумасшедший...

Новый удар.

-...особенно если ты не убивал Веронику Дэй.

Лицо Энтони Вудроу было залито кровью, но сломанный нос и, скорей всего, челюсть, не насытил Скорпиуса. Нижняя ступенька была залита кровью, а староста, хрипло посапывая и периодически теряя сознание, пытался шептать совершенно неуместные изменения, насколько это было возможно.

За убийцей Скорпиус гонялся не долго. Вудроу пытался прятаться наверху, но в замкнутом пространстве он был не так изворотлив. Не было напуганных свидетелей, которых можно было убивать по одному, а был лишь ложно обвиненный психопат.

— Я правда ожидал чего-то большего, — повторил Скорпиус, проведя по залитой кровью щеке убийцы острием ножа. — Даже старый сквибб был посильнее.

И уже замахнулся, чтоб нанести последний удар, как Аврорат опять сломал его планы.

— Акцио! — крикнул Гарри, направив палочку на нож.

Скорпиус ненавистно взглянул на напарника и, сжав ладонь, словно убеждаясь в том, что нож действительно у него отняли, в последний раз ударил Вудроу головой о ступеньку.

— Джеймс наверху, третья дверь, — процедил Скорпиус. — Еще жив. Возможно.

Гарри и несколько подчиненных поспешили наверх, а Блейз, обеспокоенно глядя на Скорпиуса, даже не знал, что сказать, пока не услышал, что его позвали из спальни.

— Отойди от него на пять шагов! — приказал аврор, нацелив на Скорпиуса волшебную палочку.

— А то что?

— Живо!

Послушно поднявшись на ноги, Скорпиус, отпихнул корчащегося убийцу и послушно отошел от лестницы.

— Джеймс жив, Поттер, не истери, — сказал Блейз, прислушавшись к хриплому дыханию еле-живого парня.

Гарри, чувствуя, что сейчас просто в обморок упадет, сел на кровать, и закрыл лицо руками.

— Здесь еще один! — крикнул аврор, из соседней спальни.

— Поттера-младшего — в больницу, — распорядился Блейз. — Хотя...старшего Поттера тоже прихватите.

— Нормально все, — отозвался Гарри. — Только скажи...выживет?

— У меня — выживет, — просто сказал Блейз и, убедившись, что аврор с Джеймсом аппарировали, поспешил в соседнюю комнату

Картер Кейн, тело которого Скорпиус оттащил, удивительным образом оказался жив. Сам Блейз, обнаружив, что сильное сердце в груди здоровяка бьется, побледнел от изумления.

— Да тут же смерть должна была час назад наступить, — пробормотал он, осматривая пробитый череп Кейна. — Тоже в больницу, но подальше от Поттера.

Гарри, который снимал стресс фляжкой Блейза и крепкой сигаретой, уже не волновало ничего. Пусть Картер и умер, пусть убийца тоже отправился в ад, пусть Скорпиус уже делает что хочет.

Если Блейз сказал, что Джеймс выживет, то уже скоро его сын будет вновь заниматься квиддичем.

Скорпиус провожал Гарри скорбным взглядом, изредка поглядывая на Энтони Вудроу, рыдающего от боли и страха, которого окружили авроры.

— Встать! — рявкнул Гарри, убедившись, что убийца жив.

Вудроу что-то невнятно прорыдал.

— Он не встанет, у него сломаны ноги, — устало ответил Скорпиус.

— Схватись за перила и встань, ублюдок!

— Он не схватится, у него сломаны руки...

Блейз обеспокоенно смотрел на беспечного Скорпиуса, измазанного кровью, который, впрочем, достал из рюкзака сигареты и закурил.

— Куда его? — спросил молодой аврор. — В камеру пока нельзя.

— В больницу, — нехотя ответил Гарри, еле сдерживаясь, чтоб не добить рыдающее тело. — С лечением особо пусть не заморачиваются.

— Давайте ему хоть глаза выколем, — стерев с щеки кровь, потребовал Скорпиус. — Или кадык вырежем.

— Скорпиус, нам с тобой нужно будет серьезно поговорить, — произнес Блейз, склонившись над Вудроу. — Это тело — в больницу, в приемное отделение, пусть решают, что с ним делать. Скорпиус, что у тебя в плече?

— Штопор? — выдохнув дым, произнес Скорпиус.

Блейз и Гарри вытаращили глаза.

— Так, этому — штопор вытащить, от крови отмыть, успокоительное вколоть, — распорядился Гарри. — Литра два вколоть. И потом на прием к психиатру.

Скорпиус закатил глаза и, вырвавшись из крепких рук аврора, даже не заметив, что дом горел, вышел на улицу и, оседлав мотоцикл, умчался подальше, не в силах смотреть на лицо Главного Аврора, сыну которого в тайне желал не дожить до больницы.