Любовная неразбериха и другие неприятности (гет)

1 августа, 1978

Лето выдалось отвратительно дождливым, серым и холодным. Впрочем, для Британии, а уж для ее столицы тем более, такая погода была привычной. Но все же хмурые англичане надеялись, что вселенная сжалится и позволит им насладиться теплом и солнцем.

Сириус сидел в своей комнате, удобно устроившись в кресле и закинув ноги на письменный стол. В руках он крутил пакетик с травой, задумчиво его разглядывая. Где-то неделю назад Сириус понял, что курить обычные сигареты ему наскучило, хоть он и не так давно стал заядлым курильщиком. Просто табак, просто дым, просто иллюзия расслабления. Да и вообще, в его жизни все было слишком просто. Богатый дядя, с которым он разговаривал в основном только по делу, огромный дом с его личным углом, кровать, на которой он частенько спал не один, работа, которая совсем ему не нравилась, но была довольно легкой — занимайся себе бумагами, общайся с клиентами... Вот и все.

Просто.

Скучно.

С друзьями Бродяга виделся редко — Ремус уехал с родителями в Шотландию, Питер где-то вечно пропадал. Джеймс провел с Лили почти весь июль, пользуясь моментом, пока ее назойливая сестра Петуния уехала с женихом на курорт. Сохатый помогал Лили по дому, общался с ее родителями, водил рыжую на прогулки, кормил мороженым — в общем, пытался всячески завоевать доверие ее семьи, в тайне надеясь, что девушка все-таки к нему переедет. Порой Сириус недоумевал, зачем его друг так носится со своей барышней. Их личная жизнь ограничивалась прогулками и поцелуями, Лили вечно боялась развития отношений, осуждения общества и еще какой-то там херни. Будь Блэк на месте Джеймса, все было бы совершенно иначе, но он был на своем месте. И прямо сейчас старательно закручивал горстку травы в тонкую папиросную бумагу. Косячок получился неаккуратным, но Сириуса не особо заботил его эстетический вид.

К слову, волшебная травка попала в руки Сириуса совершенно случайно. Однажды он довольно долго ходил по Лютному, пока не наткнулся на магазинчик с антиквариатом. Бродяга и сам не понял, что его привлекло в неприметной и довольно мрачной лавке, но все же зашел. Продавец выглядел молодо и странно. Его взгляд была слегка расфокусирован, и, что самое удивительное, молодой человек расслабленно улыбался — для Лютного переулка это была редкость. Разговорившись с возможным покупателем, улыбчивый парень рассказал, что на антиквариате много не заработаешь, вот он и промышляет кое-чем поинтереснее.

Сириус поджег косячок палочкой и затянулся, через несколько секунд он выпустил в воздух голубоватый мерцающий дымок. Уже с первой затяжки он почувствовал легкое головокружение, чуть позже ему захотелось смеяться, хотя на душе было откровенно паршиво.

— Травка? И без меня?

Сириус обернулся на голос и широко улыбнулся, в его подернутом пеленой взгляде блеснули огоньки.

— Я тебя ждал, — Блэк зажал косяк в зубах и встал, раскрывая объятия, в которых тут же очутилась Талиса.

— Ничего не знаю, ты — последний говнюк, Сириус. Я написала тебе три письма, — девушка недовольно сморщила носик. — Целых три!

— Я прочел их все, Лиса, — Бродяга снова затянулся и поднес самокрутку к губам Коулман.

— Я же просила меня так не называть, — она ткнула его кулаком в бок и засмеялась. Сириус уже не мог точно сказать, действительно ли ей было смешно, или это травка начала действовать. — Я достала нам билеты на The Rolling Stones. Ты даже не представляешь, как сложно мне было это сделать.

— А ты даже не представляешь, как я сейчас буду тебя благодарить...

— О Мерлин, неужели затащишь меня в постель, непредсказуемый ты мой? — Талиса фыркнула и снова отобрала у него косячок.

— Стерва, — выдохнул Сириус, отправляя в потолок струйку дыма. Талиса улыбнулась, словно соглашаясь, и поцеловала его в губы.

— Честно говоря, если бы ты хоть раз накормил меня собственноручно приготовленным ужином, я бы больше удивилась.

— Детка, ты же знаешь, кулинария не мой конек.

— И хрен с тобой. У меня зато отличные новости! — Коулман высвободилась из объятий Сириуса и закружилась по комнате, расставив руки в сторону, пока ее не занесло, и она не плюхнулась на кровать. — Я такая умничка, хвали меня, Блэк.

— Хвалю, если тебя взяли.

— Меня не просто взяли, — девушка приподнялась на локтях, — я теперь стажируюсь у мадам Малкин, представляешь!

— Ничего себе, — Блэк присвистнул. — Ты отлично поработала, Лиса, и действительно заслужила ужин. Как-нибудь я обязательно тебе его приготовлю. Только не жалуйся потом, если сляжешь в Мунго с отравлением.

Талиса закатила глаза и засмеялась, а Сириус докурил, уничтожил окурок палочкой и, в два шага преодолев расстояние до кровати, навис над девушкой, срывая поцелуи с ее губ и одежду ? с ее тела.

* * *

5 сентября, 1978

— Будешь караулить меня у стен академии? — Лили улыбалась, повиснув у Джеймса на шее и глядя в омут карих глаз.

— Конечно. Вдруг кто положит глаз на мою рыжую бестию! Как же я рад, что ты осталась в Лондоне, — Поттер обхватил руками талию девушки и поцеловал ее, абсолютно не стесняясь взглядов будущих колдомедиков. Они стояли посреди внутреннего дворика у фонтана с золотыми рыбками и на несколько мгновений стали объектом всеобщего внимания.

— Джим, — Эванс чуть смутилась и отстранилась от Джеймса, опускаясь на полную стопу. До этого ей приходилось стоять на носочках — за лето Поттер вымахал еще на полголовы, стал рельефнее и шире в плечах. Он вовсю готовился к предстоящим матчам и с удовольствием ходил на тренировки. Его взяли на место ловца, несмотря на то, что Джеймс больше пяти лет занимал позицию охотника в школьной команде.

— Я просто тебя поцеловал. В этом нет ничего противоестественного, — отмахнулся Джим и поправил на плече спортивную сумку и чехол с метлой.

— Я люблю тебя, — прошептала Лили, стискивая его руку.

— И я тебя люблю.

— Привет, Джеймс! — неожиданно рядом с ними возникла девушка со смуглой кожей и смешными косичками. — Помнишь меня?

Лили приподняла одну бровь и, не сдержавшись, цокнула языком. В последнее время она все чаще задумывалась о том, что же будет, если Джеймс станет известным игроком и обзаведется армией поклонников, когда его и так постоянно окружали какие-то девушки. Хотя эту особу Лили все же смутно помнила.

— Э-э-э, привет, Миа, — Джеймс помахал рукой и тут же запустил пятерню в волосы. Лили неоднократно собиралась отучить его от этой дурацкой привычки, но каждый раз передумывала. Во-первых, она заранее знала, что у нее ничего не получится, а во-вторых, уж слишком поттеровским был этот жест.

— А ты здесь какими судьбами? Неужели тоже решил стать лекарем? — Миа хлопала глазами, в упор не замечая Эванс и ее испепеляющий взгляд.

— Он пришел к своей девушке, — Лили сложила руки на груди и одарила девушку одной из своих коронных улыбок, которых Джеймс побаивался — в такие моменты Эванс походила на очаровательного маньяка-убийцу.

— О, так вы все еще вместе? — на лице Мии отразилось то ли сомнение, то ли искреннее удивление.

— Мы собираемся умереть в один день, — абсолютно серьезно заявил Джеймс, умело скрывая довольную улыбку. Ему всегда очень льстила ревность со стороны Лили.

* * *

Конец ноября, 1978

Ремусу казалось, что его только что искупали в дерьме. Дважды. Он старался не смотреть в глаза своему собеседнику и мечтал как можно скорее закончить этот неприятный разговор.

— Молодой человек, то, что вы отлично сдали выпускные экзамены в Хогвартсе — это весьма похвально, но я не могу принять вас. Я набираю в свою аптеку только квалифицированных специалистов, а не тех, кто окончил курс зельеварения в школе. А что, если вы ненароком убьете кого-то из моих клиентов? Нет-нет-нет, вы не подходите.

В который раз за осень Рем чувствовал себя униженным? Пальцев на руках уже точно не хватило бы для счета.

— А другие вакансии? — терпеливо спросил юноша, ничем не выказывая свое желание съездить волшебнику по морде. Накопилось, знаете ли.

— Вы могли бы прибирать здесь в конце рабочего дня. А еще колбы нужно мыть с особенной тщательностью, они сделаны из очень дорогого венецианского стекла. Прошлый уборщик чудесно справлялся, а мне не хватает на это терпения.

Люпин шумно выдохнул.

— И сколько вы будете за это платить?

— Думаю, десятка сиклей в неделю будет вполне достаточно, — ответил хозяин аптеки после нескольких секунд раздумий.

— Да пошел ты! — в сердцах выдохнул парень и вышел вон, хлопнув увешанной волшебными колокольчиками дверью. Уже на улице, отойдя от злосчастной аптеки на насколько метров, Рем понял, какую ошибку допустил. Понедельная оплата, пусть и такая мизерная, была для него единственным спасением.

В последнее время ему приходилось менять работу чуть ли не каждый месяц, чтобы не вызывать подозрений. Особенную осторожность Рем стал проявлять после того, как месяц назад в «Пророке» напечатали целую статью об опасности оборотней, не забыв упомянуть, что министерство бросило все силы на защиту населения от этих кровожадных монстров. Черт бы побрал Сивого и его стаю, именно из-за него все это началось.

— Эй, Рем!

Сначала он подумал, что ему показалось.

— Люпин, постой!

Он обернулся. На другой стороне тротуара в дверях здания с вывеской «Рог изобилия» стояла Оливия. Она бросилась Ремусу навстречу, по пути набрасывая на плечи пальто.

— Что ты здесь делаешь? Ты разве не должна быть в Ирландии? — Луни крепко обнял девушку, и вся его злость, вся обида и ненависть к самому себе словно испарились.

— Я приехала на выходные, — Грэй чуть отстранилась от друга и обхватила ладонями его лицо. — Ты почему такой худющий?

— Да нормальный я, — Рем отмахнулся. — Зато ты стала еще красивее.

— Ты мне зубы не заговаривай, мохнатый, — растянув губы в улыбке, прошептала Оливия и легонько похлопала парня по щеке. — Идем, я с папой тебя познакомлю. Идем-идем, не бойся, — она схватила его за руку и потащила в сторону ресторана. — Заодно и поешь с нами, а то от тебя скоро одни кости останутся!

Рем не нашел предлогов для отказа и поплелся следом, хотя заранее знал, что в ресторане, где обедает работник министерства с дочерью, ему хватит денег разве что на чашечку кофе. Без сахара.

Мистер Грэй, облаченный в строгий костюм, сидел за столиком у окна и задумчиво вертел в руке бокал с красным вином.

— Папа, познакомься, это Ремус Люпин, мой близкий друг. Помнишь, я тебе о нем рассказывала? — наверное, Оливия была слишком взволнована и радостна, потому как Рем еще никогда не слышал, чтобы она так тараторила.

— Конечно, помню, — отец девушки встал из-за стола и протянул Люпину руку. — Давно хотел с тобой познакомиться, Ремус, уж столько о тебе наслышан.

Рем усмехнулся и пожал протянутую руку. Он даже не мог подумать, что Олли упоминала его в разговорах с отцом.

— Рад встрече, мистер Грэй.

— Ты же не будешь против, если он с нами пообедает, правда, пап?

— Ни сколько, — мистер Грэй сел на стул и указал на место перед собой. — Присаживайся, Ремус. Закажешь что-нибудь?

Лив села рядом с Люпином и подозвала к себе официанта, тот протянул Рему меню. Как Луни и предполагал, цены кусались.

— Знаете, я не голоден, — вежливо улыбнувшись, ответил парень.

— Алан, — мистер Грэй обратился к официанту, — добавь в наш заказ еще один стейк средней прожарки с овощами. Я думаю, Рем, ты не откажешься от этой вкуснятины. Шеф-повар этого местечка — мой старый знакомый, он просто бог.

— Честно признаться, у меня нет с собой...

— Я угощаю, — мистер Грэй отсалютовал Люпину бокалом и сделал несколько глотков вина. — Милая, ты, кажется, остановилась на рассказе о Нэйтоне.

— Точно, — Оливия улыбнулась. — Я до последнего не знала, что он тоже подал документы в мой колледж. Это было так неожиданно и так приятно. Он же ради меня это сделал, хотя собирался остаться в лондонской академии Святого Луиса.

— Там учится Лили, — ввернул Ремус.

— Люпи-и-ин, как же я скучала, ты даже не представляешь! — вдруг перевела тему Лив и крепко обняла его за плечи, а затем поцеловала в щеку. Рем невольно смутился от такого проявления эмоций и старался не поднимать глаза на мистера Грэя.

Что-то изменилось в поведении Оливии. Она стала раскованнее и выглядела невероятно счастливой. А еще она действительно похорошела, хотя Ремус и раньше считал ее очень красивой.

— А где ты учишься, Ремус?

«А все так замечательно начиналось», — разочарованно подумал Луни и сцепил руки в замок. Он не знал, как объяснить мистеру Грэю, что просто не может нигде учиться и вынужден браться за любую более-менее оплачиваемую работу, чтобы помогать родителям сводить концы с концами. Теперь Рем был уверен, что упадет в глазах отца подруги.

— Я не учусь.

— Работаешь?

— Сейчас нет.

— А чем же ты занимаешься?

— Пап, мы же не на допросе, — с укором заметила Оливия как раз в тот момент, когда им принесли еду. Ароматы и вправду были божественными.

— Я же не просто так спрашиваю, Олли. Мой помощник подхватил какую-то болезнь. Вчера его госпитализировали в Мунго, и я не знаю, как долго он проваляется на больничной койке. Вот я и подумал, что твой друг, которого ты так расхваливала, мог бы на время занять его место. Деньгами я тебя не обижу, а в том, что ты без особого труда разберешься со всеми бумажками, я даже не сомневаюсь. Что скажешь, Ремус?

— Я не знаю, как благодарить вас, сэр, — пробормотал Люпин, стараясь проглотить нервный комок в горле. — Я буду счастлив помочь вам.

— Как здорово, — воскликнула Оливия, хлопнув в ладоши. — Ты умеешь очутиться в нужном месте в нужное время, Луни.

— Луни? — мистер Грэй отправил в рот кусочек мяса. Рем внутренне напрягся и даже на секунду позабыл, как дышать. — Довольно странное прозвище.

— О да, в их компании все клички странные, — быстро добавила Оливия. Судя по выражению ее лица, она уже успела понять, что сболтнула лишнего. — Например, одного парня называют Сохатым, а другого — Хвостом. Мальчишки, что с них взять!

Ремус усмехнулся, так и не услышав еще одной мародерской клички, и принялся за еду. Он не без удовольствия отметил, что день, который он считал прожитым зря, обернулся для него настоящим праздником.

* * *

24 декабря, 1978

Лили накрывала на стол в гостиной Джеймса. В ее доме на Рождество стол всегда ломился от яств, потому юная волшебница сочла своим долгом до отвала накормить всех мародеров. Ремус и Питер украшали пушистую ель, аромат которой был усилен заклинаниями и наполнял весь дом. Лунатику приходилось то и дело взмахивать палочкой и восстанавливать разбитые Питом шарики.

— Вы точно не против, что я позвал Лису? — в который раз решил уточнить Сириус, заклинанием заставляя хрустальных ангелочков взмыть под потолок.

— Точно! — хором ответили остальные мародеры и Лиллс.

— Вот и славно. Классная она у меня, да?

Ребята засмеялись, наперебой заверяя Сириуса, что он обзавелся прекрасной парой. Блэк в свою очередь доказывал, что никакая они с Талисой не пара, и их обоих устраивают свободные отношения.

Джеймс наколдовал по всему дому горы волшебного снега. Теплая и мягкая белая субстанция запорошила все вокруг: от пола и лестницы до стола с едой и елки. Дом Поттера снова ожил, замерцал разноцветными огоньками, задышал ароматами выпечки.

— Рем, а Элла придет? — спросила Лили, закинув на плечо полотенце.

— Мы не вместе, — Люпин пожал плечами и улыбнулся. — Лили, все нормально, не делай такое личико.

— Ты упустил такую девчонку? — удивился Сириус. — Луни, ты меня расстраиваешь.

— Кое-что произошло, после чего я понял, что нам вместе не быть, — было видно, что Ремусу не нравился этот разговор.

— И что же? — как бы невзначай поинтересовался Питер, вешая мишуру на ветку ели.

Ремус выразительно посмотрел на друзей, пытаясь без слов объяснить им, что дальше говорить не может или просто не хочет, но в покое его оставлять не собирались.

— Если это из-за мохнатой проблемы, то ты придурок, — усмехнувшись, пробормотал Бродяга.

— Мохнатой проблемы? — переспросила Эванс, теребя рыжий локон, и на нее тут же уставились четыре пары глаз.

— Упс, кажется, я много болтаю, — хохотнул Блэк, прикрыв рот рукой, — простите, парни, это огневиски.

— Мне кто-нибудь объяснит...?

— Он оборотень, Лили. Честно признаться, я думал твой дружок Снейп давно тебе об этом рассказал, — Блэк пожал плечами. — А чего вы на меня так смотрите? Она имеет право знать, это же Лили!

Повисшую ненадолго тишину разрушил хруст битого стекла — Ремус слишком сильно сжал в руке шарик. Парень молча вышел из гостиной, и через мгновение хлопнула входная дверь.

— Бродяга, ты что творишь? — воскликнул Джеймс, всплеснув руками. — Зачем праздник портишь?

— Да ничего страшного. Сейчас проветрится и вернется в дом, — Сириус махнул рукой. — Он вечно делает из мухи слона, когда дело касается...

— Ты мудак, — раздосадовано буркнул Поттер и направился к выходу.

— Джеймс, постой, — Лили побежала следом и остановила его уже у двери. — Я пойду. А ты проследи, чтобы мясо в печке не подгорело.

— Ты уверена, Лиллс?

— Конечно.

— Ты у меня лучшая, — Джеймс чмокнул девушку в макушку и вернулся в гостиную. Лили краем уха услышала громкие возгласы Бродяги.

Накинув пальто и захватив куртку Ремуса, Эванс выбежала из дома. Она не сразу заметила Луни в тусклом свете фонаря и уже успела испугаться, что он трансгрессировал. Но Рем сидел на припорошенной снегом лавочке под деревом, уронив голову на руки.

Лили подошла к нему сзади и набросила куртку ему на плечи. Ремус вздрогнул и посмотрел на подругу. Лили испугалась этого пустого взгляда. Она еще какое-то время постояла рядом с лавочкой, переминаясь с ноги на ногу, а потом присела рядом и обняла Рема за талию, запустив руки под куртку.

— Все в порядке? — спросила Лили, хотя в ее голове эта фраза звучала утвердительно.

— Нет, — Люпин осторожно расцепил ее руки и отстранился.

— Ой, у тебя кровь, дай руку, — пока девушка колдовала над порезом на ладони, они оба молчали. — Ты не злись на Сириуса, Рем, он не хотел...

— Он никогда не делает того, чего не хочет, — перебил ее парень, зарываясь пальцами в волосы. — Но дело не в Сириусе.

— Тогда в ком?

— Я не хотел, чтобы ты узнала. Знаешь, я живу с этим уже пятнадцать лет, но все никак не могу смириться. И злюсь на себя.

— Ох, Рем, — Лили снова сделала попытку обнять его, и на этот раз она увенчалась успехом. Ремус сдался и даже положил голову девушке на плечо. — Глупый, ты же ни в чем не виноват. А я... я догадывалась, что у тебя есть какой-то секрет. И Северус действительно пытался предупредить меня. В общем, я знала, но не хотела верить в это.

— Ты боишься меня?

— А должна?

— Да, должна, Лили. Должна! У меня постоянные приступы агрессии, ненависти, я готов все крушить, обижать ни в чем не повинных людей. Это не я, понимаешь? Это зверь. Он растет внутри меня, крепнет, ждет удобного момента, чтобы вырваться на волю... Он как второе 'я', другая личина. Я сам себя боюсь, — Ремус сделал глубокий вдох. — А ты, Лили, такая нежная, хрупкая, такая хорошая. Я не хотел, чтобы ты знала, кто я. Я не хотел выглядеть монстром еще и в твоих глазах.

— В моих глазах ты был, есть и будешь самым добрым, самым светлым и самым справедливым волшебником на свете, — уверенно заявила Лили, не разжимая объятий. — А еще ты мой друг, Рем. Не вижу поводов менять к тебе свое отношение. Я буду колдомедиком, а ликантропия — это болезнь. И в том, что тебя заразили, нет твоей вины. Знаю, тебя это гложет, но ты ничего не можешь сделать, поэтому нет смысла упрекать себя.

— К сожалению, не все считают так, как ты и парни.

— Ты про Эллу? Вот, что между вами случилось? — Эванс была явно расстроена. — Неужели она не смогла тебя принять таким, какой ты есть?

— Я не сказал ей. Просто после статьи в «Пророке» мы как-то затронули тему оборотней, и она ясно дала мне понять, что таким, как я, нет места среди нормальных людей. Мне не было резона раскрываться перед ней, особенно сейчас, когда на подобных мне открыли охоту.

— Отпусти эту ситуацию, — Лили крепко сжала его предплечье. — Впусти свет в свою душу, заставь волка забиться в дальний угол. Ты замечательный, слышишь? Ты лучше многих, как ты говоришь, 'нормальных'.

Отвечать что-либо и портить этот момент Рем не стал. Ему хотелось плакать от счастья, но он держал себя в руках.

— Рем, а кто варит тебе зелье?

— Что?

— Аконитовое зелье.

— А-а, раньше варила мадам Помфри. Сейчас я обхожусь без него, — Люпин дернул плечом.

— Как же это?

— А вот так. Отец долго работал над укреплением подвала дома. Пока что мне не удавалось выбраться, к счастью.

— Это ужасно, — пролепетала девушка дрогнувшим голосом. — С этого дня я буду варить его для тебя. Только нужно будет купить ингредиентов.

— Нет, Лили, это слишком опасно делать в открытую. По составу несложно догадаться, какое зелье будут готовить... Я обойдусь.

— Рем, — в голосе Лили зазвучали металлические нотки, именно таким тоном она отчитывала мародеров, когда была старостой, — это безрассудно! У тебя есть трое лучших друзей, я, девушка Сириуса. Каждый из нас мог бы купить по одному ингредиенту в разных местах. Неужели никто из вас не догадался сделать так раньше?

— Ребята не знали, что я не принимаю зелье. Раньше в полнолуние мы...

— Что?

— Ничего. Пойдем в дом, ты замерзла.

— Ремус, — волшебница нахмурила брови. — Договаривай!

— Слишком много информации для одного рождества, цветочек, — мягко заметил юноша, не оставив Лили другого выбора, как встать и вернуться с ним в теплую гостиную, где их уже заждались.

Джеймс и Талиса, присоединившаяся к ребятам через некоторое время, совместными усилиями заставили Бродягу извиниться, хотя тот и так собирался это сделать. А потом все с удовольствием уминали рождественские угощения, дарили друг другу подарки и болтали до утра под хруст веток в камине.

* * *

3 января, 1979

«Парни, простите, сегодня не получится. У матери Лили был сердечный приступ. Она жива, но состояние тяжелое. Я побуду с Лиллс.

Сохатый»